Гарри Поттер и Хранители Силы. (джен)

(немного ранее, в вечер до исчезновения Гарри и Северуса)

Альбус Дамблдор, директор школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, сидел за столом в кабинете, размышляя о тяжелой судьбе одного маленького пятнадцатилетнего мальчика. Не какого-то простого мальчишки, а Гарри Поттера, который был дорог директору почти как внук. За много лет преподавания, а после — и управления школой, в ней появлялось множество учеников, к которым директор относился с большой нежностью, но никто из них не тронул его старое сердце так, как этот худенький, вечно лохматый мальчишка с ярко-зелеными глазами.

Альбус всегда подозревал, что жизнь Гарри в доме Дурслей была не настолько идиллической, как он себе ее представлял, оставляя мальчика на пороге их дома. Но он не был в этом точно уверен, потому что мальчик упорно отказывался говорить о том, что происходит за закрытыми дверями дома номер четыре по Тисовой улице. А пока у Альбуса не появятся серьезные доказательства плохого обращения с мальчиком, ему не с чем было идти в магический Отдел Опеки и Попечительства, а этот идиот, занимающий место министра Магии, ни за что не позволит ему перевести ребенка в другое место просто так.

Министерство так тщательно следило за магической подписью Гарри, что перевести его незаметно никак не получалось. Особенно после того, как эта чертова жаба, Долорес Амбридж, поставила перед собой цель вытурить Гарри из Хогвартса, а еще лучше запереть в надежном месте. Альбус не понимал, почему она так ненавидит Поттера, но предполагал, что за этим стоит Волдеморт. У нее не было Метки, но это не значило, что она не разделяет взгляды Темного Лорда, особенно учитывая ее ненависть к магглорожденным и полукровкам.

Этим вечером Альбус был особенно расстроен, потому что ему пришлось сказать Гарри, что ему придется вернуться к родственникам на рождественские каникулы. Сначала Поттер умолял позволить ему отмечать рождество в Норе с семейством Уизли, потом попросил разрешения остаться с крестным отцом на площади Гриммо. Гарри даже согласился бесплатно помогать Филчу в уборке замка, если ему разрешат остаться, а на это не мог решиться ни один ребенок в здравом уме. Но когда Альбус попытался узнать у Гарри подробности жизни в семье, мальчик закрылся, и как не настаивал директор, только молчал, становясь все злее и агрессивнее. Ну, у директора было еще целых две недели: возможно, у него все же получится выяснить, в чем же дело. Или ему удастся уговорить Северуса поместить некоторое количество воспоминаний Гарри в Омут, чтобы засвидетельствовать жестокое обращение с мальчиком. Северус, правда, упорно утверждал, что Поттер был страшно избалован. Как могли оба его мальчика оказаться настолько упрямыми? Альбус любил раздражительного, желчного мастера Зелий как своего родного сына, и все никак не мог понять причину того, почему Северус так ненавидел Гарри. Обычно он строго сдерживался, да так, что было сложно понять, чувствует ли он вообще что-либо. Но рядом с Гарри он, похоже, совершенно забывал о своем самоконтроле.

Альбус покосился на часы на каминной полке. Десять вечера, отбой. Директор понимал, что если он будет продолжать изводить себя мыслями о мальчике, то у него, кроме и так ноющего сердца, заболит еще и голова. Маг прибрался на столе и собрался уже запереть офис на ночь, как раздался гулкий удар гонга и послышался скрежет камня о камень. Директор на мгновение замер: последний раз он слышал этот звук так давно, что не сразу вспомнил, что он означает. Кто-то произнес Темномагическое заклинание — Непростительное заклятье в стенах замка!

Быстрый взгляд на приборы: в замок не было проникновения извне, а заклинание прозвучало на расстоянии одного перехода от кабинета Зельеварения. На площадке перед кабинетом Альбус прокричал "Коридор Мастера Зелий!" и кинулся в появившуюся дверь. Пролезая через отверстие за портретом прямо напротив кабинета зельевара, директор сразу же понял, что произошло что-то ужасное. Северус Снейп никогда бы, ни за что в жизни не оставил бы дверь своего кабинета открытой! В плане запирания дверей и накладывания на них разнообразных защитных чар перед уходом профессор был настоящим параноиком. Длинными, размашистыми шагами, которые заставляли его выглядеть гораздо моложе своих лет, Альбус направился дальше по коридору, раздвигая слизеринцев, выбежавших из своих комнат на шум. Директор остановился и осмотрел место происшествия: стены коридора сдвинулись, надежно блокируя тех, кто оказался внутри. То же самое должно было произойти и на другом конце коридора: стены смыкались до прихода как минимум двух деканов, которые должны были назвать правильный пароль.

— Директор Хогвартса, Пламя Фоукса, — тихо пробормотал Альбус, доставая палочку. Реагируя на заклинание, стены начали медленно раздвигаться. Директор взмахом палочки возвел баррикаду позади себя: нечего слизеринцам оттачивать свое любопытство, и уставился на три распростёртые на полу фигуры, окруженные ожившими доспехами. Все трое были оглушены, их палочки валялись на полу неподалеку. На стенах были отчетливо видны брызги крови и два кровавых отпечатка ладоней, размазанные по каменной кладке. На полу, рядом со знакомой до боли палочкой, валялись разбитые очки, которые были директору столь же знакомы. У Альбуса тревожно сжалось сердце. Но он поспешно запихнул переживания глубже внутрь, взяв в себя в руки и сосредоточившись. Директор наклонился, подобрал палочку и очки, надежно спрятав их в карман мантии, и с отвращением оглянулся на трех оглушенных, валявшихся на полу. Ему не нужно было видеть их лиц, чтобы понять, кто это.

С громким скрежетом раздвинулась противоположная стена, и в проходе появились профессор МакГонагалл и профессор Флитвик. Альбус изобразил на лице абсолютное спокойствие и обернулся к двум потрясенно молчавшим профессорам. Он бросил быстрый взгляд на двух деканов, отметив про себя смешную желтую пижаму Флитвика.

— О, Мерлин мой! Директор, что здесь произошло? — Миневра брезгливо поджала губы, посмотрев в сторону трех бессознательных тел на полу. Длинный, темно-зеленый халат профессора распахнулся, открывая чопорную фланелевую сорочку в шотландскую клетку, когда МакГонагалл двинулась по коридору. При виде луж крови на полу она остановилась, прижимая руку ко рту, и кинулась переворачивать оглушенных учеников.

— Малфой, Крэбб и Гойл, и скажите мне, почему меня это не удивляет? Альбус, на кого они напали? И где пострадавший, он, должно быть, потерял много крови, — она указала на лужи крови и потеки на стенах. На самом деле, профессор боялась услышать ответ. В душе женщина понимала, кто мог стать жертвой нападения.

— Боюсь, Миневра, я обнаружил на полу очки и палочку мистера Поттера. Без сомнения, именно он ударился о стену: похоже, на него напали со спины.

Филиус и Миневра были одинаково разгневаны этим сообщением. С видом, не предвещающим ничего хорошего, все трое мрачно уставились на оглушенных учеников.

— Я как раз собирался привести их в себя и отвести в мой кабинет для допроса. Прозвучавший сигнал тревоги означает, что как минимум один из них применил Непростительное заклятье, но я еще не знаю, при каких обстоятельствах это произошло. Пожалуйста, сопроводите студентов в их гостиные и пересчитайте, чтобы убедиться, что никто не пропал. Потом поднимитесь ко мне. Должны будут присутствовать все четыре декана, и я вызову из Министерства двух Авроров для освидетельствования и задержания виновных.

Флитвик взволнованно оглянулся:

— А где Северус? Все его ученики здесь, а где он сам? — Вопрос был настолько важен, что все не обратили внимания на то, что Филиус был одет в смешную желтую детскую пижаму с помпонами.

— Я не знаю. Его кабинет оставлен открытым, так что он не мог уйти на "собрание". Должен отметить, меня очень беспокоит его отсутствие. Ему ближе всех до этого места, так что он должен был оказаться здесь раньше нас. Он мог услышать сирену и поспешить сюда, бросив все дела, но тогда где он? — Дамблдор огляделся и заметил завхоза, стоящего между учениками. — Аргус, не мог бы ты проследить за слизеринцами и доложить мне, все ли на месте?

— Конечно, директор. — Филч злорадно поглядел на учеников. Те, не задавая лишних вопросов, отправились в свою гостиную. Никто не горел желанием оказаться под пристальным вниманием злобного завхоза.

Дамблдор собрал с пола палочки слизеринцев, и, наколдовав на них наручники, привел в чувство заклинанием. Директор отправил доспехи по местам и наложил на коридор чары, которые не позволяли никому проникнуть в него до появления министерских авроров.

— А, господа Малфой, Кребб и Гойл. И почему меня это не удивляет? Будьте добры, пройдите в мой кабинет, — голос директора был холоден как лёд, и в глазах его не было обычного блеска. Он следовал за злодеями, не опуская палочки.

* * *

Через полчаса в кабинете собрались все деканы, за исключением Северуса Снейпа. Отсутствовали также четверо учеников: трое сидели в кабинете директора, ожидая прибытия авроров, а четвертым был Гарри Поттер. Также отсутствовала Долорес Амбридж: ее тоже никто не смог найти.

С зеленой вспышкой из камина появились Кингсли Шеклболт и Нимфадора Тонкс, сопровождаемые лекарем из Мунго и нервным клерком из Министерства с Прытко Пишущим Пером и свитком пергамента в тонких пальцах.

Клерк присел за стол директора, нервничая больше из-за соседства с великим человеком, чем из-за предстоящего слушания. После его кивка Дамблдор начал говорить:

— Слушание 10 декабря 1996 года прошу считать открытым. Присутствуют: Альбус Дамблдор, директор, Миневра МакГонагалл, заместитель директора, декан факультета Гриффиндор, профессора Флитвик и Спраут, представляющие факультеты Рейвенкло и Хаффлпафф соответственно. Отсутствует профессор Северус Снейп, декан факультета Слизерин, который также отсутствует в замке.

В 10 часов вечера сработала тревожная сигнализация, оповещая о применении в замке как минимум одного Непростительно проклятья. Защита замка заблокировала место, где все это произошло, и оно оставалось заблокированным до произнесения необходимого заклинания с паролем. Я оказался в коридоре, ведущем от кабинета профессора Снейпа. Дверь кабинета была оставлена открытой, что является абсолютно нехарактерным для профессора. Когда я дошел до поворота, то увидел защитную стену. После произнесения пароля, коридор открылся, и я увидел трех оглушенных студентов, окруженных стражами замка. В коридоре на полу и стенах были видны кровавые потеки, также на стене я обнаружил кровавые отпечатки ладоней, что говорит о том, что оставивший их врезался лицом в стену и сполз по ней. Я обнаружил на полу лужу крови, разбитые очки и волшебную палочку. — Директор посмотрел на авроров и продолжил: — Коридор и кабинет профессора Снейпа опечатаны, все студенты находятся в гостиных своих факультетов, после переклички выяснилось, что в замке отсутствуют профессора Снейп и Амбридж и … Гарри Поттер. Очки и палочка были опознаны присутствующими как принадлежащие мистеру Поттеру. Следов профессора Снейпа и мистера Поттера не обнаружено.

Профессор МакГонагалл и профессор Флитвик подтвердили, что тоже видели место происшествия, правда, с другой стороны коридора. Тонкс проверила все четыре палочки на предмет принадлежности и последних использованных заклинаний. Приори Инкантатем должно было показать все заклинания, использованные в течение последних четырех часов.

— Палочка Гарри Поттера не использовалась, палочка Малфоя показывает Экспеллиармус, Редукто, Оглушающее и два Круцио. Палочка Винсента Кребба показала Режущее и Круцио, палочка Грегори Гойла показала Круцио и Костоломное, — произнесла Тонкс вердикт для протокола. Лица всех присутствующих выразили разнообразные степени шока, вызванные тем фактом, что ученики могли так жестоко обойтись со своим однокурсником, хотя бы они и недолюбливали его. Порядок использования заклинаний доказал, что Драко использовал Круциациус на Гарри, когда тот уже был тяжело ранен и обездвижен. Поттер был беспомощен с того момента, как первый Экспеллиармус швырнул его лицом в каменную стену. Нападение было не только жестоким, но еще и трусливым.

Кингсли шагнул вперед:

— Поскольку Драко Малфой и Грегори Гойл уже достигли шестнадцати лет, мы совершенно законно можем дать им одну каплю Веритасерума. Наложение Непростительного заклятья может привести к пожизненному сроку в Азкабане, в таких случаях Министерство дозволяет использование Сыворотки правды. Мистеру Крэббу еще только пятнадцать, поэтому на нем сыворотка использована не будет. На нем будет использовано заклятье Правды перед тем, как он расскажет о произошедшем, поэтому в данный момент он должен покинуть помещение. Профессор Флитвик, будьте так любезны сопроводить его в смежную комнату и ожидать там, пока мы вас не позовем.

Кингсли позвал лекаря, чтобы тот дал зелье Малфою, поскольку он использовал больше всех заклинаний. После первого же глотка глаза Драко остекленели, и Шеклболт принялся допрашивать мальчика:

— Ваше имя и возраст?

— Драко Люциус Малфой, шестнадцать лет.

— Объясните, что происходило сегодня, начиная с девяти вечера.

— Мы с Крэббом и Гойлом увидели Поттера, идущего к кабинету профессора Снейпа. Он выглядел очень расстроенным и даже не заметил, что мы пошли за ним. Через десять минут он выбежал оттуда, оставив дверь открытой. Профессор Снейп кричал ему, чтобы он остановился, но он этого не сделал. Когда Поттер пробегал мимо нас, я бросил в него Экспеллиармус и Редукто, он ударился лицом об стену, очень сильно. Крэбб и Гойл тоже метнули в Поттера заклятья, после того, как я обездвижил его. Мы все направили на него Круцио, потом подбежал профессор Снейп. Он перевернул Поттера на спину, и тогда я бросил на них портключ. Они оба исчезли, а я как-то оказался оглушен. Когда я пришел в себя, надо мной стоял Дамблдор, — Драко говорил ровным, спокойным голосом.

— Куда их забрал портключ? Где ты его взял?

— Я не знаю, куда он их переместил. Мне его дал отец, сказал бросить его на Поттера сегодня. Только я обязательно не должен был касаться Поттера в этот момент, а то мог бы сам оказаться в очень неприятном месте.

Малфой продолжал отвечать на вопросы: сообщил о том, что его отец был Пожирателем и незарегистрированным анимагом. Все находившиеся в комнате фыркнули, когда услышали, что его анимагической формой является белый хорек. Драко не знал ничего о Пожирателях и о том, где у них проходят собрания, но он выдал еще одну интересную деталь.

— Ты сам являешься Пожирателем, у тебя есть Метка? — спросила Тонкс.

— Да, у меня есть обновленная Метка. Ее нельзя увидеть до произнесения Ревеало.

Тонкс задрала его левый рукав, обнажая чистую, гладкую кожу, и произнесла Ревеало. Черная Метка полыхнула огнем, проявляясь, и через полминуты снова исчезла.

Больше от мальчиков ничего узнать не удалось. Как и предполагалось, они всего лишь слепо следовали приказам Малфоя-старшего. Конечно, стыдно было попадать в Азкабан на всю жизнь, только потому, что неспособен думать самостоятельно, но эта черта была характерна для большинства приспешников Темного Лорда. Когда профессора обсуждали с аврорами исчезновение Поттера и Снейпа и возможности их розыска, один из портретов на стене позвал Дамблдора. Директор некоторое время пошептался с ним и обернулся к МакГонагалл:

— Сюда прибыл мистер Малфой. Вероятно, он жаждет увидеться с сыном. Не могли бы вы привести его сюда, чтобы обеспечить столь долгожданную встречу?

— С удовольствием, господин директор.

Дамблдор успел заметить хищную гримасу, которая на секунду промелькнула на лице замдиректора, и подумал, как же она временами напоминает кошку, готовящуюся съесть мышь. Точнее, в данном случае, хорька.

* * *

Люциус Малфой дизаппарировал от Темного Лорда под предлогом того, что ему надо примерно наказать своего сына. Однако за то время, пока он шел до ворот замка, его гнев успел немного поостыть. Возможно, ему удастся узурпировать положение Северуса Снейпа рядом с Темным Лордом? Как мастер Зелий, Северус был очень ценен для Лорда, так что Малфою приходилось держать себя в руках. Но он был абсолютно так же уязвим, как и все остальные, потому что Лорд за полгода после своего воскрешения превратился в настоящего параноика. Возможно, Лорда убедит то, что действия Драко были абсолютно необходимы, раз Поттер оказал решительное сопротивление, и его сын с большим трудом одержал победу над столь упорным и сильным противником… Его построения и размышления были довольно-таки грубо прерваны появлением суровой и строгой МакГонагалл. "Старая ведьма совсем не изменилась с тех пор, как я покинул стены Хогвартса: все такая же холодная и строгая к слизеринцам", — злобно подумал Люциус.

Он решил, что ему следует немного усугубить обстоятельства:

— Профессор МакГонагалл, простите меня за столь поздний визит, но моя жена немного приболела, и только то, что я обещал ей вернуться вместе с Драко, немного успокоило ее. Я не знаю, сколько ему придется пробыть дома, Нарцисса очень хотела его видеть, — Люциус улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой.

Улыбка, посланная ему в ответ, заставила Малфоя нервно дернуться. Профессор была крайне рада его видеть. На самом деле, выражение ее лица неуловимо напоминало о кошке, которая поймала мышку. Она кивнула в ответ на его слова:

— Нам, несомненно, понадобится разрешение директора, но я не вижу особых препятствий к тому, чтобы вы сегодня покинули замок вместе. Вам очень, очень необходимо побыть вдвоем. Я думаю, директор не будет особо возражать, что вы проведете вместе довольно долго времени. — Она прямо-таки выделяла голосом слово "вместе", но Люциус слишком торопился обратно к Темному Лорду, чтобы пояснить действия своего сына, так что не обратил на это внимания. Не заметил он и злобного торжества в глазах Миневры, когда та махнула палочкой у лестницы, ведущей к кабинету директора.

Люциус Малфой был неприятно удивлен присутствием в кабинете директора двух авроров. Его незамедлительно арестовали за организацию похищения Северуса Снейпа и Гарри Поттера. Да, он проведет немало времени вместе со своим сыном в допросных камерах Азкабана.

* * *

Процедура исследования злополучного коридора и кабинета профессора Снейпа заняла всю оставшуюся ночь. Студенты как раз вышли из своих гостиных и направлялись в Большой зал на завтрак, когда обоих Малфоев вместе с Креббом и Гойлом выводили из замка в наручниках. Более трех четвертей студентов радостно кричали и хлопали в ладоши, когда этих четверых выдворяли из замка. Рон и Гермиона не присоединились к всеобщему веселью, они были слишком взволнованы, разыскивая в толпе лохматую макушку своего друга. Рон сказал Гермионе, что Гарри не спал в своей постели, и то, что никто не видел его с самого ужина, когда Гарри отправился к директору. Они оба прекрасно знали про "взыскания" у Снейпа, и всегда очень переживали за Гарри, так как после них он всегда возвращался в расстроенных чувствах.

Гермиона заметила в толпе профессора МакГонагалл и устремилась к ней:

— Вы Гарри не видели? Его никто не видел со вчерашнего вечера после взыскания с профессором Снейпом.

— И в спальне он тоже не появлялся! — взволнованно вставил Рон.

МакГонагалл поджала губы и отвела ребят в сторону.

— Пойдемте со мной, мы сможем поговорить в классе профессора Фиренца, подальше от любопытных.

Профессор отвела ребят в пустой класс и рассказала им все, что удалось узнать об исчезновении их друга. Декан заставила их поклясться, что об этом никто больше не узнает. Потрясенные ребята вышли из класса, держась друг за друга и отправились в Больничное крыло за успокоительным. Гермиона даже не возмущалась по поводу того, что они пропустят занятия.

* * *

Дамблдор выглядел на все свои сто пятьдесят с лишним лет, когда вставал со своего места за учительским столом. Его лицо было серьёзно, и в голубых глазах не было заметно обычного блеска. Большой зал сразу погрузился в тишину. Директор говорил почти что шепотом, но все присутствующие ясно слышали каждое слово:

— Прошлой ночью в результате трусливого нападения из засады серьезно пострадал ваш сокурсник и друг. Драко Малфой, Грегори Гойл и Винсент Крэбб напали на Гарри Поттера. Профессор Снейп был также ранен, когда попытался оказать помощь мистеру Поттеру. Трое учеников были арестованы после того, как подтвердилась их причастность к наложению Непростительных заклятий на ученика. Они ожидают суда в Министерстве Магии, вместе с отцом мистера Малфоя, который оказался также причастен к нападению. Мистер Поттер и профессор Снейп сейчас перемещены в более спокойное и надежное место, чтобы обеспечить их скорейшее выздоровление. Мы несомненно дадим вам знать об изменениях в состоянии здоровья мистера Поттера и профессора Снейпа. Уроки на сегодня отменены. Пожалуйста, после завтрака сразу же отправляйтесь в свои гостиные. Спасибо.

Дамблдор попросил профессора Амбридж проследовать за ним в его кабинет. Там они встретились с теми же самыми двумя аврорами, что и вчера. Как только заклинание, брошенное Шеклболтом проявило Метку на ее левой руке, она была незамедлительно арестована за укрывательство и попытку убийства. Ее детские протесты и уверения в невиновности не нашли благодарных слушателей в лице присутствующих. Все были слишком взволнованы переживаниями по поводу исчезнувших коллеги и ученика, чтобы ее слушать. Им нужны были ответы здесь и сейчас. Каждая лишняя минута была еще одной минутой боли и страданий для пропавших.

Кингсли заставил связанную Амбридж выпить три капли Веритасерума и начал допрос:

— Имя?

— Долорес Джейн Амбридж.

— Вы являетесь Пожирателем смерти?

— Да, — подтвердила та ровным, безучастным голосом.

— Вам известно кто натравил дементоров на Гарри и его кузена прошлым летом?

— Да. Это сделала я.

Дамблдор давно подозревал, что это дело рук Амбридж, но все никак не мог это доказать.

— Кто приказал вам это сделать? — все ожидали ответа "Волдеморт", но она удивила их, ответив:

— Корнелиус Фадж.

— Зачем он послал их? — спросила удивленная Тонкс.

— Он — Пожиратель смерти, и наш господин приказал ему дискредитировать или убить мальчишку. Ему слишком часто удавалось скрыться от него, и Лорд пожелал, чтобы он был либо мертв, либо надежно заперт. Также господин желал, чтобы люди перестали доверять мальчишке и оказали поддержку Министру.

Амбридж продолжила рассказ, раскрывая имена других высокопоставленных чиновников, вместе с именами нескольких авроров, которые, впрочем, не сильно удивили Тонкс и Шеклболта. Она также отметила, что многие Пожиратели занимали довольно важные посты в Министерстве. Даблдор незамедлительно направил сообщения другим членам Ордена Феникса, чтобы те могли начать расследование. К счастью, имя мадам Боунс, главы Департамента Магического Правопорядка, не было названо. Не было и имен высших Невыразимцев, так что они могли приняться за очистку Министерства. Это нужно было делать быстро и тихо, не вызывая подозрений публики. И ни слова об исчезновении Поттера и Снейпа как можно дольше. До начала зимних каникул оставалось еще две недели, значит, еще две недели им удастся избежать ненужных вопросов.

Когда Долорес Амбридж выводили из дверей парадного входа, все ученики встали и проводили ее громовыми аплодисментами, счастливыми воплями и подбрасыванием шляп к потолку. Пока ее волокли вниз по ступеням, она продолжала разоряться на тему того, что "заберет их всех с собой". Потом ее оправили в безопасное место для встречи с теми четырьмя, что покинули замок утром. Дамблдор готовил специальное место для арестованных Пожирателей смерти, поскольку они были слишком важны, чтобы отправлять их в Азкабан. В конце концов, ему уже немного поднадоело снова и снова ловить одних и тех же Пожирателей.