Сборник гетных драбблов (гет)

Сириус Блэк был бабником. Кобелем, как он сам любил говорить со своей фирменной ухмылкой. Каждая новая девушка была для него очередной победой, однако, что странно, с большинством из них бывший наследник благороднейшего и древнейшего рода оставался в хороших отношениях.

Но стоит такому человеку как Сириус влюбиться, вся его жизнь летит гиппогрифу под хвост.

Он же первый заметил ее! Он первый ей признался! Первый сделал ей предложение! Почему же сейчас она стоит у алтаря с этим недотепой Фрэнком? Ну ладно, хорошо-хорошо, Фрэнк — не недотепа. Сколько бы Сириус не пытался, у него не получалось ненавидеть коллегу и товарища Фрэнка Лонгботтома, слишком приятным человеком тот был. Выручить? Пожалуйста! Спину в бою прикрыть? Без проблем! Не мудрено, что Алиса предпочла его.

Никогда Блэк не чувствовал такого. Ему было больно, Мерлин вас подери! Но это не помешало ему прийти на свадьбу своих коллег по аврорату. Он и тут отличался от всех — одел маггловский смокинг вместо привычной парадной мантии, к большому недовольству Августы Лонгботтом. Алиса выглядела великолепно, но не из-за шикарного белоснежного платья, не из-за великолепной прически, а из-за самого факта свадьбы — девушка была действительно счастлива, и даже если бы она попыталась это скрыть, ей не удалось бы — настолько ярко светились ее нежно-голубые глаза. Сириус чувствовал себя чужим в этой праздничной атмосфере, как будто он был приведением среди живых — и зависть съедает, и тоска подкрадывается, а изменить все равно ничего не можешь. Фрэнк бросал на Сириуса сочувственные взгляды и разводил руками, словно говоря: «Прости, друг, но я люблю ее, а она меня — тут ничего не поделаешь». Даже позлорадствовать не может, чертов благодетель!

Алиса старалась не замечать Блэка, но тот попадался на глаза повсюду, и она решила, что нужно поговорить с ним, чтобы раз и навсегда расставить все точки на i.

— Ну и зачем ты пришел? Ты же прекрасно понимаешь, что твое появление ничего не изменит!

— Ты как всегда добра, — горько усмехнулся Сириус. — Но почему ты не допускаешь мысли, что я пришел поздравить счастливых молодоженов с воссоединением?

— Потому что это не в твоем стиле. Ты пришел давить мне на жалость, рассчитывая, должно быть, что грусть на твоей милой мордашке растопит мое ледяное сердце, и я сбегу из-под венца к тебе. Нет, Сириус, это для любовных романов, но никак не для жизни.

Сириус молчал. Ему было больно, и он искренне не понимал, почему. Что такое с ним происходит, раз он готов умолять, вставать на колени, унижаться? Куда делась хваленая Блэковская гордость, которую он не смог искоренить даже в Гриффиндоре? Почему так больно?

— Понимаешь, даже если бы Фрэнка не было, я бы не вышла за тебя, — тяжело вздохнув, сообщила Алиса. — И совсем не потому, что я тебя не любила, просто ты — не тот, кто мне нужен, не тот, с кем можно было бы построить семью. Прошел бы год, может два, я бы надоела тебе, и ты снова пошел бы по девочкам. Нет, нет, не думай возражать! Все было бы именно так, и я не виню тебя за это. Ты — такой, и этого у тебя не отнять. Не знаю, станет ли тебе от этого легче, но хочу сказать: частичка моего сердца всегда будет принадлежать тебе.

Боль не ушла, но Сириусу стало хотя бы легче дышать.