Сборник грехов (гет)

— …и, разумеется, все это, дорогие, вам пригодится при подготовке к СОВ…

Лили подняла взгляд на профессора Кроссман, что с приятной улыбкой смотрела на аудиторию. Ее губы продолжали шевелиться в попытке донести важную для студентов информацию, но Лили была поглощена собственными мыслями. Они не давали ей покоя и звучали в ее голове громче, нежели твердый и несколько звонкий голос профессора Трансфигурации.

Утром Роза сообщила ей о Хьюго и попыталась расспросить о том, что происходило с ним в последнее время. Лили тогда сильно разозлило, что кузина не уделяла родному брату достаточно времени, чтобы понять, насколько в подавленном состоянии он пребывает. Но еще больше она злилась на саму себя.

Чуть ли не каждую секунду ее мысли возвращались к «Сборнику грехов». Лили казалось, у этой книжки есть лицо, и оно смеется над бесполезными потугами противостоять ей. Сердце охватывала ярость — Лили еще никогда не приходилось чувствовать подобную беспомощность.

Она вспомнила кровь на белой рубашке Малфоя. Это была кровь Хьюго… Это была кровь ее кузена. Он попытался покончить с собой, перерезав себе вены. Одним из распространенных маггловских способов умереть. Когда она навещала его в Больничном крыле, он спал. Лили хотелось кричать. Как он мог так эгоистично отнестись к близким ему людям? Как он мог забыть о Роне, Гермионе и сестре и сделать шаг в пропасть?

Лили знала, что бывшая девушка кузена не стоила того, чтобы убиваться из-за расставания с ней. Джиллиан была ей неприятна. Интересно, как почувствовала себя она, когда узнала о том, что произошло в ванной для старост этой ночью? Винила ли она себя?

«Виновата только книга. Лишь она», — внутренний голос напомнил о «Сборнике». Но откуда брались в нем имена? Книга знала, куда «стрелять». Происходящие вокруг близких Лили людей события каким-то образом влияли на выбор книгой «нужного» греха. А затем она губила их окончательно.

Лили содрогнулась. Книга делала это до сих пор.

Она не знала, как может повлиять на нее. «Сборник грехов» неуязвим. Ко всему прочему, он находился в руках Малфоя.

«…я вытащил твоего кузена из ванной, которая была в его крови». Слова Малфоя словно ударяли в легкие, сворачивая дыхание. Лили вспомнила бледное лицо Хьюго в Больничном крыле. Он спал, мадам Помфри сделала все возможное, чтобы восполнить кровопотерю. Рядом с ним сидела Клара и держала за руку. Оба они жертвы безжалостной книги.

Клара была спокойна этим утром. В том смысле, что о еде она почти не говорила.

«Хьюго чуть не умер, Лили. Наш друг чуть не умер. Ему бы стало легче, если бы это произошло? Мне кажется, нам еще рано умирать…»

От ее слов к горлу Лили подступила тошнота, поэтому она поспешила как можно скорее покинуть Больничное крыло этим утром. Ей не хотелось видеть друзей, ибо даже мысли о них воскрешали в ней вину. Теперь она не знала, сможет ли когда-либо избавиться от нее, сможет ли победить книгу…

Она вновь подняла взгляд на профессора Кроссман. Та под диктовку давала студентам какой-то материал, но перо Лили так и замерло над пергаментом, который был чист. Взгляд светло-карих глаз настиг ее, профессор не слишком уверенно улыбнулась. Кроссман было около тридцати, и именно она являлась тем преподавателем, которая никак не могла угодить Розе Уизли. Кузина часто подвергала ее критике, но мало кто соглашался с ней. Профессор Кроссман слыла весьма обаятельной.

Занятие завершилось на десять минут раньше. В кабинет Трансфигурации вошел профессор Талли, и Кроссман не стала более задерживать ребят, пройдя к нему. Студенты обрадовались, быстро выскальзывая из кабинета и шумя. Лили неспешно убирала так и не понадобившиеся ей пергамент и чернила.

— Нужно поговорить, — до Лили донесся голос профессора Талли, и она подняла взгляд на обоих преподавателей, которые заметили ее присутствие.

Лили что-то бросила на прощанье и поспешила к двери.

— Такая неприятность, Кристофер, я понимаю, — негромко сказала профессор Кроссман.

— Двое гриффиндорцев, Саванна, — прохладно ответил Талли.

Не до конца прикрыв дверь, Лили осталась стоять возле нее.

— С девочкой так ничего и не ясно, а что с мальчиком? МакГонагалл вне себя. Мы все знаем, чьим сыном он является. Я уверена, и тебе непросто отвечать перед Гермионой Уизли.

— Она желает поговорить с ним вместе с мужем, как только ему станет лучше.

Лили сглотнула образовавшийся у горла ком. Если тетя заподозрит неладное, то она-то уж точно сумеет докопаться до истины.

Но если и так? Почему нельзя предоставить право взрослым все разрешить? Почему бы не рассказать им о книге?

— Меня терзают сомнения, что все это неслучайно, — голос Талли был строг, даже суров. — Саванна, если ты заметишь что-то необычное, обещай сообщить об этом мне?

— Разумеется, Кристофер, — Лили была готова поспорить, что Кроссман закивала профессору Талли.

Пора уходить. Лили прошла по коридору к лестнице. Стены замка душили, и вскоре она вышла во двор, вдыхая влажный воздух и устремляя взгляд в сторону озера.

Гермиона не сможет догадаться. Хьюго расскажет, почему он решил так поступить, и его родители предпримут попытку понять его. И на этом все закончится.

Это паранойя.

Нельзя догадаться, что за подобные решения кузена отвечает книга. Нельзя.

На Лили обрушилось чувство стыда. О чем она только думает? Чего она боится? Почему не решается рассказать Талли или написать отцу? Взрослые более опытны в вопросах магии. Она же не имела ни малейшего понятия, что представляет из себя «Сборник». Ей необходимо найти противодействие для книги.

Лили увидела прогуливающегося возле озера Малфоя. Рядом с ним — светловолосая девушка. Катрина Харпер.

Парочка неспешно шагала по давно пожухлой траве, и Лили вспомнила, что, прежде чем начать очередную борьбу с книгой, ей следует забрать ее у Малфоя. Сама мысль о том, что он не собирается возвращать книгу обратно, выводила из себя. Это не его книга.

«Но и не твоя», — напомнила себе Лили и вздохнула, разворачиваясь к замку. Сначала план и лишь затем действия.

* * *

В коридоре было темно, а быстрые шаги Скорпиуса эхом отдавались по нему. Его мысли заняла Катрина, с которой он договорился о встрече.

На их сегодняшней прогулке он поведал ей о ночном инциденте. Разумеется, по ее же просьбе — в счет предоставленной информации о Кларе Фергюсон. Скорпиус понятия не имел, какой интерес движет ею, но пока что ему без надобности знать об этом.

— Малфой?

Скорпиус остановился и повернулся на оклик. Перед ним стояла Блау и улыбалась ему, наверное, так сладко, насколько умела. Он глянул на наручные часы и мысленно покачал головой.

— Не сегодня, София, — сказал он и, развернувшись, зашагал по коридору.

Она что-то сказала ему вслед, но он уже не слышал.

В гостиной он наткнулся на Кэндис Фергюсон, которая уже принимала ставки на предстоящий матч «Гриффиндор — Слизерин». Она лишь дернула уголком губ, поприветствовав его, а он уже мысленно снимал с нее одежду.

Нелегкая добыча. Но однажды он получит ее.

Скорпиус прошелся глазами по всей гостиной, но, не найдя Харпер, поспешил в свою комнату, помня о том, что она должна подойти именно туда.

Войдя и присев на кресло, Скорпиус глянул на часы. Катрина почему-то задерживалась. Он прекрасно знал ее распорядок дня — она уже должна была лечь спать, если только не застряла в Выручай-комнате. И если Харпер про него забыла — ей несдобровать. Он обязательно припомнит. Разумеется, Скорпиус мог простить ей все, но проучить был обязан. Катрина необходима ему именно сегодня, ибо не так давно он обнаружил, что его терпение имеет лимит.

Его не покидали мысли о Лили Поттер и книге: ему хотелось выяснить как можно больше. Скорпиус надеялся, что Харпер поможет ему в этом. Но она не приходила, и он начинал злиться.

Слава Мерлину, вскоре дверь приоткрылась, и он увидел светлую голову Харпер, которая, убедившись, что Скорпиус находился здесь, прошла в комнату и затворила за собой дверь. На Катрине была теплая голубая пижама и тапочки. Она сложила руки на груди, пытаясь подавить зевок и приготовиться выслушать его.

— Извини, Малфой, я вспомнила про тебя, когда уже удобно устроилась в кровати. Трудный денек выдался…

Скорпиус встал и прошел мимо к столу, опершись на него и не сводя с Катрины взгляда. Она ждала, пока он начнет разговор, который был запланирован еще пару дней назад.

— Я бы хотел поговорить с тобой о темных искусствах, — сказал он, проследив за тем, как лицо ее вмиг напряглось.

Конечно, он осознавал, что обратиться стоит именно к ней. Катрина знала о темных искусствах гораздо больше, чем положено для шестикурсницы. Во многом благодаря своему увлечению она сдала СОВ по Защите на «Превосходно».

— Зачем тебе это?

— Мне нужны твои знания, — ответил Скорпиус. — Может ли существовать связь между написанным на бумаге и действиями человека? Может ли запись предрешать судьбы? Управлять людьми?

Катрина отвела взгляд, нахмурившись.

— Твои вопросы меня озадачивают и пугают, — вновь посмотрела она на него. — Малфой, если ты хочешь на кого-то повлиять, воспользуйся Непростительными. Не впутывай меня, не касайся глубин темной магии. Не лезь в это.

Скорпиус пронаблюдал за Катриной. Ее эмоции были понятны — она изучала темные искусства, но вряд ли смела пользоваться полученными знаниями во вред. И это истинная слизеринка? Малфой чуть не фыркнул. Лицо Харпер было строго и решительно. Она была намерена отговаривать Скорпиуса от любых, на ее взгляд, опрометчивых поступков.

— Это как-то связано с просьбой узнать про Клару? — вдруг забеспокоилась она. — Ты же не экспериментировал над ней? А как насчет Хьюго Уизли?

— Нет, — ответил он. — Успокойся, Харпер.

— Тогда расскажи мне все. Я не могу больше строить догадки, — сказала она и подошла поближе. — Покажи мне это.

Малфой посмотрел на нее, взвешивая свое решение в голове, а затем не спеша потянулся к выдвижному ящику в столе и достал оттуда книгу, показывая Катрине.

Она сразу потянулась к ней, чтобы взять. Однако, только взглянув на название, в ужасе распахнула глаза и поспешила опустить руки, даже не прикоснувшись. Скорпиус хмыкнул.

— Поведаешь мне о ней?

— Что? — не до конца придя в себя, переспросила она. Харпер кидала частые взгляды то на самого Скорпиуса, то на книгу в его руках. — Рассказать тебе о «Сборнике грехов», Малфой?

Катрина закачала головой и попятилась назад, обхватив себя руками, словно не в себе.

— Ты уходишь? — не поверил Скорпиус. — Расскажи мне о книге.

— Это не совсем книга, — сбивчиво поправила она. — Я мало знаю об этом…

— Не притворяйся, — отдернул Малфой. — Что это в таком случае?

Катрина коснулась до дверной ручки, собираясь уйти.

— Эта книга — одно большое проклятие, Малфой. Я не знаю, как она оказалась у тебя, но лучше тебе от нее избавиться.

Она открыла дверь, а затем покинула комнату, оставив Скорпиуса в некотором замешательстве. Он чуть не сплюнул на пол — он и без того знал, что книга опасна, но никакой ясности от разговора с «любительницей» темных искусств он так и не получил.

Скорпиус оставил книгу на столе и вышел вслед за Катриной. Он окликнул ее и догнал, схватив за плечо.

— Что будет с ее владельцем? — бесцеремонно спросил он.

— Ты имеешь в виду хозяина или пешку? — произнесла она, переводя взгляд с сжимающей ее плечо руки на лицо Скорпиуса. В глазах ее сверкали молнии.

— Что означают эти два понятия? — спросил он, но она молчала, лишь часто дыша. — Что, черт возьми? Ты скажешь или выведешь меня из себя, Харпер?

Она прикрыла глаза, делая глубокий вздох. Скорпиус терпеливо ждал, пока ее непонятный порыв пройдет.

— Скажи мне одно: это книга твоя? — внезапно распахнув глаза, спросила она. — Ты считаешь ее своей? Или ты всего лишь взял ее у кого-то? Мерлин, Малфой, скажи мне, что она не твоя! — Катрина чуть не заплакала, голос ее надломился. Она не выдержала.

Скорпиус покачал головой, не собираясь томить ее. Катрина внезапно бросилась к нему и обняла. Он слышал, как она с облегчением выдохнула.

— Да что с тобой? — жестко спросил он, но не отстранился.

— Верни книгу тому, у кого взял. И забудь о ней, — сказала Катрина и подняла голову с его плеча. — Обещаешь?

— Нет, — отрезал он. — И не собираюсь обещать тебе хоть что-либо. Ты заметила, Харпер? Ты ведешь себя как истеричка. Можно подумать, ты со мной первый день контактируешь. Меня абсолютно не волнуют твои эмоции и твое беспокойство, особенно если я не в курсе, чем это все мотивировано.

Катрина отступила на шаг и нахмурилась.

— В таком случае не смей делать вид, что тебе есть дело до того, что станет с владельцем «Сборника грехов», Малфой, — твердым шепотом произнесла она. — Если хочешь подчинить книгу себе, то у тебя ничего не получится. Он уже выбрал пешку. Кто она, кстати? Клара Фергюсон, Хьюго Уизли… Это Лили Поттер?

Нервный смешок сорвался с уст Катрины.

— Верни книгу ей и, ради Мерлина, держись подальше от этой девушки. Ради своего же блага, — сказала Харпер, пронзительно всматриваясь в Скорпиуса. — Не будь идиотом. Я вряд ли когда-либо посоветую тебе плохое.

— И что, даже никаких подробностей? — фыркнул Малфой. — Я разочарован в тебе.

Он знал, что это наверняка задело и даже ранило ее. Она отступила еще на шаг и, прежде чем развернуться, бросила:

— Вспомни эти слова, когда окажешься в списке.

Харпер ушла, а Малфой, сжав в гневе губы, со всей дури стукнул кулаком в каменную стену.

Черт бы побрал всех!

Это то, от чего она пыталась уберечь его? Чтобы он не стал одним из грехов? Да будь неладна эта гребаная книга!

Малфой сделал глубокий вздох, пытаясь унять гнев. Он дошел до своей спальни и прислонился лбом к холодной стене. Больше всего его бесило то, что ему есть дело до никчемных жизней таких же никчемных людишек. Верни он книгу этой идиотке Поттер, и уже завтра в Больничном крыле окажется еще один человек, которого поглотит гребаная стопка пергамента, обернутая в корешок.

Харпер!

Черт возьми, как же он рассчитывал на нее. Но она всего лишь кинула его, бросив на прощанье парочку советов. А ведь она откуда-то узнала о «Сборнике». Значит, и Скорпиус узнает. Он размышлял, на его ли стороне время, но отдавать книгу Поттер он точно не собирался.

Харпер только запутала его. Если следовать ее «ценным» советам, то разумнее отдать книгу Поттер и с усмешкой наблюдать за тем, как она и книга продолжают губить студентов.

Какое. Ему. Дело.

Держаться подальше от проблем — удел слизеринцев. Но он был слишком упрям, чтобы пойти на поводу у Харпер. Слишком упрям, чтобы оставить в покое Поттер. Слишком упрям, чтобы не раскрыть все загадки книги.

Верность упрямству — вряд ли залог успешного конца. Но он не намерен отказываться от нее. Не сейчас. Разгадки — то, что ему нужно.

Разгадки. И он их получит.