Новые истории старого замка (джен)

Роза Уизли сидела на краешке парты в кабинете зельеварения и наблюдала за тем, как Доминик сосредоточенно добавляет ингредиенты в медный котёл. Рози знала, что в такие моменты кузину лучше не отвлекать. Ники никогда не была отличницей, весьма наплевательски относилась ко всем предметам, кроме одного. С первого же урока, со вступительной речи профессора Слизнорта, Доминик влюбилась в зельеварение. Зелья были её страстью. Уже на первом курсе она стала посещать дополнительные занятия. Не сказать, что у неё всё тотчас стало получаться. Нет, особого таланта у девочки не было. Однако она, закусив губу, упорно углублялась в эту науку (или, точнее будет сказать, в это искусство). Профессор Слизнорт пристально следил за этой «весьма старательной юной леди» и одобрительно покачивал головой. Когда Доминик была на втором курсе, профессор даже стал изредка оставлять её одну, что было знаком небывалого доверия. И вот сейчас, будучи третьекурсницей, она может в любой момент приходить в класс зельеварения и брать любые ингредиенты из личного запаса Слизнорта. За предыдущие два года Доминик Уизли абсолютно избавилась от брезгливости, научилась быстро и ровно нарезать даже самые твёрдые компоненты, стала внимательней и развила в себе исключительное чувство времени. Она даже пожертвовала своими длинными ногтями во имя искусства.

— Подожди минут пять, Рози. Осталось добавить лирный корень и сушёные крылья ипопаточника. Потом будет вариться двадцать минут, тогда и пожалуешься.

— Пожалуюсь? — иногда Розе казалось, что сестра читает мысли.

Доминик отмахнулась и продолжила ссыпать на весы какой-то серый порошок.

— Раз, два, три, четыре, — одними губами считала Ники, помешивая жидкость в котле, — тринадцать. Ну-с, — она повернулась к сестре, — внимательно тебя слушаю.

— Так с чего ты взяла, что я собираюсь жаловаться? — повторила свой вопрос Рози. — Я же ещё ничего не говорила.

Ники лукаво улыбнулась.

— Да уж понятно с чего. Вряд ли ты довольна, что Ал с Малфоем всюду шатается.

Тут Роуз просто вспыхнула. Она соскочила со стола и начала расхаживать по классной комнате, активно жестикулируя.

— Это просто невыносимо! Они знакомы всего ничего, а уже прямо лучшие друзья! Аж смотреть противно. А Хагрид! Предатель! С Малфоем разговаривает, будто его тоже сто лет знает. А мне «Рози, не вредничай» говорит. Кто вредничает? Я что ли? Просто нечего всяких Малфоев так близко подпускать, вот что!

— Тише, тише, у тебя по-моему уже шевелюра дымится. Да и Скорпиус не такой монстр, каким ты его видишь.

— И ты туда же! — топнула ножкой Рози.

— Роуз, вот ты считаешь себя взрослой и рассудительной, так?

— Ну, — утвердительно буркнула она.

— Давай будем рассуждать по-взрослому. Присядь.

Роза послушалась, но её вид отчётливо говорил: «Что бы ты ни сказала, я всё равно останусь при своём мнении».

— Только сразу договоримся: ты не перебиваешь. А то я тебя знаю.

Рози ничего не ответила, только недовольно поджала губы.

— Хорошо, — продолжила Доминик. — Я думаю, ты несправедлива к Малфою. Если бы ты дала ему шанс проявить себя, ты бы увидела, что он очень даже приятный мальчик. У них с Алом много общего, потому они и сдружились. Да, мне тоже кажется, что за каких-то полтора месяца они вряд ли успели узнать друг о друге всё, но куда торопиться то? Вам ещё семь лет учиться. И ты тоже могла бы быть к Скорпу поснисходительней.

— Ники, я не могу вот так просто начать доверять чужому человеку! Тем более — Малфою!

— С какой-то стороны, это логично. Но давай на минуточку забудем, что он Малфой. Например, есть какой-то абстрактный мальчик, которому нужно завоевать твоё доверие. Что ему нужно для этого сделать?

— Много всего, — протянула Рози, немного подумав. — Мне нужно знать, что он никому не расскажет мои секреты, не бросит в беде, поможет, поддержит…

— Но ведь это всё не проверишь за пару дней?

— Не проверишь… — рассеянно подтвердила Рози, уставившись в одну точку. Было видно, что в её голове происходит активный мыслительный процесс.

— О чём это ты задумалась? — настороженно спросила Доминик.

— Да так, — Рози встряхнула рыжей шевелюрой и вскочила на ноги. — Мне пора.

Ники проводила кузину недоуменным взглядом. Хлопнула дверь. Потом снова открылась.

— Ах да, совсем забыла, — голова Рози просунулась в дверной проём. — Ты не могла бы одного мальчика подтянуть по зельеварению? Он попросил меня, но ты же знаешь, я не любитель…

— М-м… — Доминик задумалась. Ей не нужен был какой-то оболтус, который будет отвлекать её от дела. — А что за мальчик?

— Он с Пуффендуя. Очень старательный, просто немного… невезучий.

— Нет! И не проси, Рози. Он мне тут все скляночки разобьёт, ингредиенты перепутает, котлы испортит…

— Ну Ники! Пожалуйста! Он будет стараться. Пропадёт же человек. Даже профессор Слизнорт на него раскричался на последнем занятии. А ты ведь знаешь, какой он спокойный всегда. А Киту просто не везёт. Но он очень хороший!

Доминик начала догадываться, о ком идёт речь. В памяти всплыл неуклюжий мальчонка, который едва не расшиб нос на перроне Хогвартс-экспресса. В сердце предательски прокралась жалость.

— Я…я подумаю.

— Спасибо! Ты лучшая! — просияла Роуз и снова скрылась за дверью.

Доминик со вздохом повернулась к котлу и, сделав пару пометок в своём блокноте, начала дорезать листья мяты.

* * *

Во время разговора с Доминик у Рози неожиданно возникла гениальная, как ей показалось, идея.

«Действительно, — размышляла она, — прошло ещё слишком мало времени, чтобы Малфой как-то показал, кто он есть на самом деле. И Ники хочет, чтобы я подождала. Как бы не так! Устроим этому умнику испытание, тут-то всё и раскроется».

Роза не особо представляла, что именно должно «раскрыться», но ей было некогда думать о последствиях — она тут же отправилась в библиотеку разрабатывать план.

* * *

Роза Уизли летела по коридору, окрылённая своей гениальностью. Её план по выведению Малфоя на чистую воду был продуман до мелочей, и теперь она чувствовала себя героиней книги, которой предстоит важная миссия. В общем-то, это ощущение было для Рози не в новинку. С самого детства она любила представлять, что к ней прикованы тысячи восхищенных взглядов. И сейчас, поправив гриффиндорский галстук, она вошла в Большой Зал, словно актриса выпорхнула из-за кулис. Представление начиналось.

— Малфой, мне нужна твоя помощь, — без долгих предисловий заявила Роза полушёпотом.

Скорпиус с подозрением взглянул на девочку.

— Ммм… Чем могу быть полезен?

— Давай поговорим где-нибудь, где не будет лишних ушей.

Малфой поднялся с места и прошествовал за Рози. Она даже не обернулась проверить, идёт ли он за ней. Девочка была уверена, что заинтриговала его. Они вышли из Большого Зала и остановились возле статуи какого-то великого магического деятеля.

Роза ожидала расспросов, но Скорпиус лишь молча смотрел на неё. Она была слегка уязвлёна отсутствием интереса с его стороны.

— Мне нужно пробраться в гостиную Слизерина. Ночью, — заговорщически произнесла Роза.

— Зачем? — Малфой нахмурился.

— Этого я тебе не могу сказать. Мне просто нужно, чтобы ты меня провёл туда.

Рози ожидала чего угодно: что Скорпиус начнёт её отговаривать, или расспрашивать о её тайных планах, или предложит позвать с собой Альбуса. Но реакция Малфоя всё же застала её врасплох.

— Я в этом не участвую, — спокойно сказал мальчик и, резко развернувшись, пошёл обратно в сторону Большого Зала.

— Эй, постой, я не закончила! — забыв о грации и невозмутимости, Рози побежала вслед за Малфоем.

Тот же и не думал останавливаться. Он быстро пересёк коридор, не обращая абсолютно никакого внимания на Розу.

Юная мисс Уизли не привыкла к тому, чтобы её игнорировали, и это выводило её из себя. Она продолжала выкрикивать обрывки фраз, уже сама не понимая, чего добивается.

— А ну остановись сейчас же, несносный мальчишка! — заорала она во всю громкость, на которую была способна.

Малфой замер. Парочка и не заметила, как оказалась посреди Большого Зала и в центре всеобщего внимания. Хотя в субботу не так уж много школьников проводит время в помещении, зрителей оказалось достаточно. Достаточно для того, чтобы на следующий день о скандале знал весь Хогвартс.

— Какого чёрта ты убегаешь? Трус несчастный!

— Я не трус. И наш разговор окончен. А тебе, Уизли, нужно научиться понимать слово «нет».

На секунду Роза замолчала, оторопев от такой наглости. Но в следующий момент она вспыхнула с новой силой. Она неожиданно для себя самой перешла на оскорбления. Уже посреди своей тирады ей было мучительно стыдно, но она уже не могла остановить это извержение. Малфой продолжал стоять к ней спиной, глубоко дыша. Он из последних сил пытался сохранить самообладание. Не опуститься до её уровня. «Спорить с женщиной — всё равно, что орать на гиппогрифа. Себе дороже», — звучал в голове насмешливый голос отца.

— Ты невоспитанный самодур! И все вы, слизеринцы, такие! На вас нельзя рассчитывать! И вообще… у тебя голос писклявый!

Вдруг Малфой развернулся, подошёл к Рози вплотную и угрожающе навис над ней. В тот же миг с мест сорвались двое Поттеров, Фред и Доминик Уизли.

— Я бы сказал, кто из нас двоих плохо воспитан, но моё воспитание мне этого не позволяет, — Скорпиус пронзал Розу ледяным взглядом.

— Отойди от неё! — скомандовал Фред, направив на Малфоя палочку.

— Да пожалуйста, — ответил тот, демонстративно подняв руки, показывая свою безоружность.

Джеймс опустил руку Фреда.

— Что тут вообще происходит? — спросила Доминик, обращаясь почему-то к Скорпиусу.

Тот промолчал, переводя взгляд на Рози. Она была готова разреветься, и дабы не оказаться в ещё более глупом положении, девочка решила покинуть поле боя.

— Ну вот… — протянул Фред, глядя на убегающую кузину. — Надо бы догнать. Доминик, ты не могла бы…?

— Нет, не могла бы, — отрезала Ники. — Я уже пыталась с ней говорить. И она каким-то неведомым образом пришла к выводу, что обложить Скорпиуса оскорблениями — блестящая мысль!

— Но она ведь наверняка ревёт сейчас где-то в женском туалете, — Фред не оставлял надежды разжалобить кузину.

— Роза была неправа, — отрезала Доминик. — И теперь ещё строит из себя жертву. Нечего за ней бегать, пусть не думает, что она — пуп земли.

Фред и Джеймс обречённо переглянулись.

— А вы чего ожидали? — продолжила Ники. — На нас же, слизеринцев, нельзя положиться. Пойдём, Малфой.

Скорпиус и Доминик направились к столу Слизерина. Альбус, не проронивший за всё это время ни слова, в растрёпанных чувствах поплёлся за ними.

— Одни проблемы от этого Малфоя, — проворчал Фред.

— И от девчонок тоже, — устало вздохнул Джеймс.

* * *

Оказавшись за столом своего факультета, Скорпиус наконец мог расслабиться. Когда Малфой находился в компании друзей или хороших приятелей, он не боялся открыто веселиться или грустить, вслух размышлять или дурачиться. С людьми же «некомфортными» он закрывался, старался подражать холодной и неизменно вежливой манере отца. Такое поведение утомляло его самого, отдавалось тяжестью в душе и болью в плечах и шее.

Сейчас, когда рядом сидели Доминик и Альбус, Скорпиус снял свою ледяную маску, и теперь на его лице читались усталость и огорчение.

— Да не обращай ты внимания! — пыталась утешить его Ники. — Рози у нас просто… Даже не знаю, как это называется.

— Человек тяжёлый, — подсказал Альбус. — Так Рон иногда о Гермионе говорит.

— Тяжёлый… Так зачем на меня всем своим весом обрушиваться? Голос, говорит, писклявый. Тоже мне… — расстроено бормотал Малфой.

Он вспоминал, как мать учила его играть на фортепиано, и даже наняла маггловского учителя по вокалу. Мама так гордилась его музыкальными талантами, а эта девчонка смеет насмехаться. На щеках у Скорпиуса появился бледно-розовый румянец то ли от гнева, то ли от смущения.

— Я думал, всё по-другому будет, — озвучил Альбус свои мысли. — Думал, что всё равно, на каком ты факультете. И что если я решил, то так тому и быть. А оказывается, любой может взять и всё испортить.

— Не унывай, братишка, — Ники ласково улыбнулась. — Всё изменится. Просто не за один день.

— Ну, Рози вот с годами не меняется. Когда-то давно, когда нам лет по пять было, мы не поделили игрушку. Это даже не совсем игрушка была, а украшение для сада — огромный деревянный гном. Вцепились мы в этого гнома и тащим каждый в свою сторону. Рози его выдрала у меня из рук и ка-а-ак зарядит им мне по носу. Я, понятное дело разревелся. Прибежал Рон, привёл мне нос в порядок и говорит ей: «Рози, надо попросить прощения». Она уже вся в слезах, смотрит на меня и знаете, что говорит?

— Что? — в один голос переспросили Доминик и Скорпиус.

— «Альбус, из…из…извинись немедленно!».

Ребята засмеялись.

— Вот и Рон смеялся. А Рози так и не извинилась, — со вздохом окончил Альбус.

* * *

После скандала прошла неделя, растянувшаяся для Розы Уизли на целую вечность. Она хотела сделать вид, что ничего не произошло. Так она делала раньше, и всегда всё приходило в норму. Но не на этот раз. Альбус с ней не разговаривал, и даже пересел к Скорпиусу на уроке трансфигурации. Одноклассники не вмешивались в конфликт, но вели себя с Розой более чем прохладно. Только Кит Уолшер был по-прежнему дружелюбен.

— Я же не знаю, что произошло на самом деле, — с улыбкой объяснял он приятелям. — Меня там не было.

Некоторые слизеринцы подкалывали её по любому поводу. Доминик, обычно защищавшая кузину, теперь держалась в стороне.

Рози и рада бы винить в этом Конце Света Скорпиуса. Но она была не настолько глупа, да и совесть у неё всё же не совсем отсутствовала.

Но был и человек, который считал, что это Малфой портит жизнь бедной Рози. Этим человеком был Фред Уизли, и он непременно хотел проучить этого мелкого змеёныша.

— Ты видел, как этот гад на неё чуть не набросился? Джеймс, ну ты видел?

— Я тебе в тысячный раз повторяю: он даже не достал палочку.

— Так он бы её ударил, и не посмотрел бы, что девочка.

— Он её не ударил, Фред. Это главное.

Они с Джеймсом и раньше «проучивали» кого-то, «вершили правосудие». Но те случаи не вызывали столько споров. И Фред вынашивал план мести в одиночестве.

Понедельник и вторник Фред провёл кучу времени над Картой Мародёров, изучая привычные для Малфоя маршруты. Днём не было возможности застать его врасплох, но вот в более поздние часы складывались идеальные условия для возмездия. Каждый вечер, возвращаясь из библиотеки или из Большого Зала, Скорпиус сворачивал в один из отдалённых коридоров подземелья и проводил там не менее получаса. Фред отправился в разведку, но обнаружил там лишь огромную картину, на которой был изображён чёрный рояль, и скамейку у стены. Видимо, именно здесь и просиживал своё вечернее время Малфой. После недолгих размышлений Фред соорудил над скамейкой нехитрую ловушку и спешно покинул коридор.

"Эх, жаль, что Джеймс попросил обратно Карту Мародёров, так бы понаблюдал, как Малфой вляпается" — размышлял Фред по пути в Большой Зал.

Близился ужин.

* * *

Рози понимала, что рано или поздно ей придётся попросить прощения, и чем раньше она это сделает, тем лучше. Но одно дело — понять, и совсем другое — исполнить. Она уже два дня следила за Малфоем и никак не могла решиться. Скорпиус редко бывал один, только вечером он оставлял своих товарищей и удалялся в подземелья. В первый день наблюдений Роза не отважилась следить за ним в узких тёмных коридорах, где так легко быть замеченной. На следующий день она пересилила страх и, выждав немного, проследовала за Скорпиусом. Еще издалека до Рози стала доноситься музыка. Подойдя ещё ближе, она услышала негромкое пение. С бешено колотящимся сердцем девочка выглянула из-за угла и увидела, как красивая женщина с картины поёт и играет на рояле, а Малфой негромко ей подпевает.

Рози поспешила убраться, пока её не обнаружили.

«Великий Мерлин, а я его писклявым назвала! Вот дура то! — корила она себя, лёжа в своей кровати в гриффиндорской башне. — Завтра же извинюсь. Честное чародейское».

В день икс Рози пришла на ужин одна из первых. Она так нервничала, что кусок в горло не лез, поэтому и вышла из Зала она тоже раньше всех. В дверях Рози чуть не столкнулась с Фредом, который радостно что-то насвистывал, а увидев кузину, хитро ей подмигнул.

Роза сразу направилась в «музыкальный коридор», как она про себя его прозвала. Она хотела прийти раньше, чем Скорпиус. Так она точно не убежит, ведь он сам придёт к ней прямо в руки.

Когда Рози оказалась в коридоре, там даже не горели свечи, а женщина с картины ещё не вернулась в раму.

«Наверное, это он зажигает здесь свечи. И эта леди играет специально для него», — подумала девочка.

Она прохаживалась взад-вперёд, то и дело вздрагивая. Наконец послышались шаги, на стене запрыгали блики. В момент, когда Скорпиус вышел из-за угла, у Рози подкосились ноги и она обессилено опустилась на скамейку, как вдруг — БАХ! — подвешенный Фредом шарик лопнул, окатив девочку чернилами. Скорпиус вздрогнул и с недоумением уставился на перепачканную с головы до ног однокурсницу.

Роза была настолько шокирована, что не могла вымолвить ни слова, и только всхлипывала. Малфой медленно вытащил из кармана белоснежный платок и протянул его Рози. С неё словно спало заклинание онемения, и она первая нарушила тишину:

— Ты что, издеваешься? Как мне поможет эта тряпочка? Я же вся в чернилах!

— Платок заговорен. Приложи к пятну, — безэмоционально ответил Скорпиус.

— К какому из?

— К любому.

Рози вытерла руки и увидела, что платок всё так же чист. Потом она приложила его к рукаву и почувствовала, что из одежды медленно высасываются чернила. Девочка подняла изумлённый взгляд на Малфоя.

— Это мама его заговорила, — пояснил он.

Пока Рози приводила себя в порядок, Малфой зажигал свечи. На картине появилась та самая женщина.

— Добрый вечер, Скорпиус. Я вижу, сегодня ты не один.

— Добрый вечер, леди Гринрасс. Я сегодня… — мальчик немного замялся. Он не хотел, чтобы при портрете его прародительницы разгорелась очередная сцена. — Мы только послушать.

— Что ж, хорошо. Может представишь мне твою юную спутницу?

— Роза Уизли, мэм, — тихо отозвалась Рози.

— Уизли? — вежливо переспросила она. — Интересно, интересно…

Но леди Гринграсс решила приберечь наставления для своего правнука на другой раз и просто села за рояль. Она играла недолго, минут десять. Заметив, как её слушатели неловко сидят на разных краях скамейки, глядя в разные стороны, мудрая женщина решила сократить программу и, пожелав доброй ночи, откланялась.

Скорпиус поднялся и собрался было уходить, но наученная опытом Рози схватила его за рукав мантии.

— Ты даже не спросишь меня, почему я тут оказалась? — всё это время сдерживаемые слёзы покатились с новой силой.

— И почему же? — устало спросил Малфой, повернувшись к Розе лицом.

— Дурак!

Именно дураком Скорпиус себя и чувствовал, хоть и не сделал ничего глупого. Она просто стояла и ревела, а он даже не мог предложить ей платок, ведь до этого уже отдал его.

— Это… это всё ты виноват, — сквозь всхипывания причитала Роза.

Малфой улыбнулся от абсурдности ситуации.

— Из…из… — пыталась что-то выговорить девочка.

Вспомнив рассказ Альбуса, Скорпиус был готов услышать приказ, и даже готов был сам попросить прощения, хоть и не чувствовал себя виноватым. Лишь бы она прекратила эту пытку.

— Из…извини меня, Скорпиус.