Причина для дуэли (гет)

То, что для одного человека неожиданная неприятность, для другого — ожидаемая радость. Вряд ли Гермиона могла даже предположить, что Джинни выберет этот самый день, чтобы сделать сюрприз своему мужу.

Макгонагалл прибыла в Лондон выбивать в Министерстве очередную помощь для полного восстановления Хогвартса, и грех было не напроситься вместе с ней в столицу на пару деньков.

Джинни знала, что муж на работе, поэтому вбегать в квартиру с криками «Гарри, Гарри» было глупо и бессмысленно, но она всё равно не удержалась. Мало ли. Вдруг он дома. Заболел. Или просто решил уйти пораньше с работы. Да он, наверное, так бы и сделал, предупреди она его заранее. Но она хотела, чтобы это был сюрприз. И вот теперь ей придется торчать одной в пустой квартире до позднего вечера. Надо было ей отправиться вместе с Минервой сразу в Министерство. Хотя и тут не было никакой гарантии застать Гарри на рабочем месте. Он, бывало, мотался по всей стране. Зачастую его брали на операции даже без особой в нем нужды, просто для эффекта, потому что скрывающиеся остатки отрядов упивающихся частенько сдавались сразу же, без боя, только узнав, что он участвует в задержании.

Джинни первым делом смыла с лица дорожную пыль вместе с остатками косметики. Она терпеть не могла эту унылую, длинную трясучку поезда. Была б ее воля, с удовольствием полетела бы в Лондон на метле. Как же ей повезло, что Гарри разделяет с ней эту прекрасную любовь к полетам! А не нудит вечно на этот счет как Гермиона.

«Ах, Гарри!..» — она взглянула в зеркало на свою раскрасневшуюся от ледяной воды физиономию. Как же ей вообще с ним повезло!

«Ты — счастливая девушка, Джиневра Поттер!»

Она приставила пальчик к кончику своего острого носика и слегка надавила, скосив глаза. И тут же прыснула от собственной смешной гримаски.

Но надо было перекусить. Несмотря на то, что она проспала почти всю дорогу до Лондона, всё равно как-то успела проголодаться.

На кухне, конечно, было шаром покати. К несчастью, Гарри так и не удосужился завести домовика, несмотря на то, что квартира была огромной. Вся «Нора» была меньше, чем эта квартира. Как они собираются содержать ее в порядке без домашнего эльфа… может даже двух? У нее нет никакого желания заниматься целыми днями домашним хозяйством по примеру собственной матери, пока муж проводит время на работе. И вообще… лучше бы совсем продать эту громоздкую, старую, пыльную квартиру и переехать в пригород. Правда, пока лучше с Гарри на эту тему не заговаривать. Слишком скользкая для начала супружества. Слишком много старых воспоминаний, слишком мало новых связей.

Она вытащила из холодильника пару яиц и одинокий кусочек ветчины, успевший уже слегка потемнеть по краю. Можно было, конечно, самой сходить в магазин, но не для того она полдня сегодня тряслась в поезде, чтобы бегать по магазинам. Обойдется яичницей.

Внезапно ей пришло в голову, что хорошо бы было приготовить что-нибудь вкусное к приходу Гарри, но, подумав, решила, что, во-первых, понятия не имеет, когда он вернется, во-вторых, он же прекрасно должен был знать, что дома еды нет, а потому наверняка перекусил где-то на работе в кафе.

Она с удовольствием сейчас выпила бы пива, но в кладовой было только вино, которое она терпеть не могла (фу, кислятина!), так что пришлось ей ограничиться обычным чаем.

«Интересно, можно ли организовать магическую доставку продуктов?» — пришла ей в голову мысль, когда она вспомнила, как Гарри рассказывал ей о подобном маггловском бизнесе. Возможно, это будет хороший способ заработать!

У лестницы пахло… духами. Духами?

Она подняла голову и посмотрела вверх, в лестничный колодец. Этот дешевый аромат она узнала бы из тысячи других. ГЕРМИОНА!

Ну да… Гермиона. Что же дальше? Приходила с мужем в гости к Гарри. Спускалась вниз, чтобы приготовить поесть.

Сегодня? И где следы ее готовки? Тут… тут что-то… не так…

Она стала медленно подниматься по лестнице, ощущая, как в груди тяжело ворочается ожидание неминуемой беды. Успокаивая себя, убеждая, что паникует на пустом месте, но камень в груди был таким тяжелым, что ей приходилось буквально тащить его, чтобы он не обрушил ее куда-то вниз, в бездну паники.

На втором этаже запах был чуть сильнее. И как она только не заметила его сразу, когда шла умываться?! Судя по цене духов, вряд ли он способен держаться долго. А это значит, что она была здесь совсем недавно.

«Мерлин, да она наверняка просто зашла сюда по делу! Взять что-то или заглянуть в библиотеку. Чего ты паникуешь?!»

Или они могли зайти вместе.

В гостиной запах был особенно силен. Значит, она ушла через камин.

«Мы разминулись с ней не больше чем на полчаса, — подумала Джинни, кусая губы. — Должно быть, и правда приходила по делам. Возможно даже по просьбе Гарри».

Ее размышления прервало яркое пятно колдографических снимков, лежащих на столике у камина. Она подошла ближе и медленно поднесла снимки к лицу, еще не веря в то, что они могли обозначать. Потом взяла записку и несколько раз прочитала ее, всё больше и больше теряя возможность понимать слова.

У нее вырвалось что-то похожее на нервный смешок. Она внезапно поняла что падает. Падает в какую-то темную, бездонную дыру, из которой ей теперь не выбраться никогда. Она закивала головой с горькой усмешкой и медленно опустилась, буквально стекла в рядом стоящее кресло.

Конечно, она знала, что это произойдет. Знала и ждала с ужасом, отгоняя внутри себя это ожидание в самый дальний уголок своего сознания…

Эта женщина!.. Джинни всегда знала, что рано или поздно она просто придет и заберет его. Любимого, ненаглядного Гарри, которого она предназначила себе еще тогда, когда он вытащил ее из лап Риддла шесть лет назад. Но чего стоили все ее предназначения против этой женщины!

Гермиона… Ее ночной кошмар, ее извечный повод для паники, ее боггарт! Тень, нависающая над ее счастьем. Дамоклов меч, угрожающий в один момент разрушить всё ее будущее, все ее планы, всё, на что она надеялась и на что рассчитывала.

Да, она знала. Не думала только, что это произойдет настолько быстро. Боже милостивый, НУ ПОЧЕМУ?! Почему настолько быстро?! Она не успела даже слегка насладиться, по-настоящему почувствовать всю прелесть жизни с ним, с ее Гарри, и сердце готово было выпрыгнуть из груди, стуча громко «бум-бум-бум», предчувствуя, что никогда больше не суждено прижаться так близко к его груди, чтобы он услышал этот стук.

Лицо Джинни всё так же было искажено усмешкой, потому что мышцы отказались повиноваться, застыли, челюсть свело судорогой, она не могла ни заплакать, ни даже выкрикнуть что-либо, только из легких рвалось шумное дыхание, похожее на смешок. В ситуации действительно была своя ирония.

В тот самый момент, когда она уже поверила, что всё будет складываться хорошо, когда она поверила, что у нее есть хотя бы год спокойной жизни, что Гермиона, погруженная в бесконечную рабочую канитель и домашние хлопоты, не успеет разобраться в себе, в этот самый момент на ту нашло прозрение. Кто знает, чем было ее послание — ответом на его вопрос или она сделала это по своей инициативе, но теперь уже всё вокруг не будет прежним никогда!

Эта женщина… что мелкая, несчастная Джинни могла противопоставить ей?! Смазливое личико? Эта женщина… тогда еще девочка… долгие годы тащила на себе двоих оболтусов — Гарри и ее непутевого братца — выручала, спасала, вытаскивала из трудных ситуаций, ухаживала за ними как за детьми, шла в самое пекло, сражалась бок о бок против самых страшных врагов в истории магического мира. Кто она против нее?!

У этой троицы вообще всегда были особые отношения, особая внутренняя атмосфера, в которую она никогда не могла проникнуть, никогда не могла стать частью их особой общности. Да она никогда и не стремилась. Ей всегда нужен был только Гарри, а с кем вместе он воюет, ей было, по большому счету, всё равно. Пусть бы это были хоть черти с рогами, она, в любом случае, постаралась бы быть с ним.

А всё, что ей теперь оставалось — просто откинуть волосы в сторону и подставить шею под топор палача. Потому что она слишком хорошо знала этих людей. Она, конечно, могла бы устроить жуткий скандал, закатить истерику, вопить, оскорблять, стучать ногами, даже наделать немалых пакостей, но что бы это дало? Они бы просто молча выслушали ее, пожимая плечами, а потом взяли бы за шкирку, как взбесившуюся кошку, и отбросили со своего пути в ближайшие кусты. Раз уж Гермиона смогла перешагнуть через Рона — члена их «Золотого трио», то через какую-то жалкую Джинни она перешагнет и даже не заметит этого.

Нет, она не может стоять на пути судьбы, а то, что эти двое были предназначены судьбой друг для друга, у нее не было никаких сомнений. Если она встанет, ее сомнет и раздавит, накрутив на колеса. Джинни буквально чувствовала спиной эти надвигающиеся колеса судьбы, готовые обрушиться на нее, видела их тень и вся трепетала от этого ощущения. Нет, будет глупо с ее стороны бороться с такой силой в открытую. Но ведь… даже небольшой камень, порой, может изменить направление движения.

Она медленно комкала в руках фотографии, думая о том, что паниковать-то ей, пожалуй, пока не стоит. Самого непоправимого, чего она так боялась, почувствовав запах духов, похоже, еще не случилось. Если он не обнаружит записки, то ничего не узнает. А раз она ее писала, значит, боится признаться вслух. Поэтому воспримет его молчание как отказ, как нежелание даже говорить на эту тему. Так что ситуация станет даже лучше, чем до этого послания. Гермиона отчается и больше не будет предпринимать подобных попыток, останется только опасаться, что сорвется сам Гарри. Ну а на счет него уже она сама должна предпринять верные меры. Например, внимательно изучить учебник по зельям, тот раздел, где говорится о помощи в зачатии детей…

Заколка, соединяющая снимки в ее руке, вдруг уколола ее в ладонь. Было похоже, как будто какое-то насекомое необычайно болезненно ужалило ее руку. Джинни издала гневный вскрик, почти зарычав от переполнявших ее чувств, и швырнула бумажный ком в камин. Следом отправилась записка на салфетке. Она приложила к ранке кончик языка, слизывая капельку крови. Ярость и боль кипели в ней подобно клокочущей лаве. Как бы она хотела сейчас так же смять и выбросить вон ненавистную соперницу!

Ее темперамент тряс ее за плечи, требовал от нее вскочить и совершить сейчас какие-нибудь безумные поступки, ломать, бить, крушить, взрывать, всё, что угодно, лишь бы унять этот кипящий гнев! Она сделает это. Обязательно сделает. Сейчас пойдет на кухню, побьет тарелки, всё равно он не заметит их отсутствия, потом поднимется наверх и будет рвать его одежду, книги, которые дарила ОНА, ведь всегда можно оправдаться тем, что отнесла одежду в стирку, а книги дала почитать подруге. Он потом всё забудет, он не обращает внимания на такие мелочи. Так что она сейчас обязательно даст волю своему гневу. Но это сейчас. А когда он вернется, она будет спокойна. Она будет совершенно спокойна. И радостна. Пожалуй, она даже, сходит, всё-таки, в магазин и приготовит ему хороший, сытный ужин. И никто ничего не узнает. И всё будет по-прежнему. Так, как оно и должно было бы быть, если бы она писала эту проклятую книгу судьбы.

Она оскалилась и швырнула в камин инсендио. Тот немедленно вспыхнул, словно подожженный огнем ее ярости. Всё обязательно будет по-прежнему.