Drafts (джен)

План тренировок новобранцев, составленный Риваем и одобренный лично Эрвином, явно был призван вселять благоговейный трепет в зеленых юнцов, но на данный момент времени лишь привел меня в состояние тотального уныния, подкрепленного до сих пор не прошедшей простудой и все такой же отвратительно дождливой осенней погодой за окном. Я еще раз пробежалась глазами по ровным чернильным строчкам и, не выдержав, смяла лист бумаги в комок и через всю комнату швырнула его в сторону мусорной корзины; тот ударился о стену и, минуя корзину, закатился под шкаф.

Идее тренировки с постоянно движущимися мишенями вместо обычных стационарных Моблит не обрадовался: чихнул укоризненно, поглядывая на плоские куски дерева, призванные изображать титанов, и посильнее натянул капюшон на голову. Но лучше мелких сейчас погоняем мы, чем гиганты за стенами — тут хотя бы им не грозит ничего, кроме поцелуя с деревом на большой скорости. Тоже неприятно, конечно, но не смертельно. Я вспомнила о том, как, поначалу не умея правильно расходовать газ при маневрировании, то и дело врезалась во все подряд, регулярно мелькая в штабном медпункте, и по привычке потерла ноющее от старых ушибов левое плечо: левый глаз всегда видел у меня хуже, чем правый, а зрение и в детстве было не ахти.

— Командир Ханджи, вы предлагаете все время двигать мишени путем попеременного ослабления и натяжения веревок? — поинтересовалась Нифа, переглянувшись с остальными.

— А есть другие варианты? Хорошо бы еще передвигать их с места на место, а не только вверх-вниз…

Когда я вынырнула из омута размышлений, рядом уже никого не было.

Итогом прошедшего занятия было бессчетное количество синяков, десяток сломанных лезвий, восемь израсходованных баллонов газа, пара шишек на лбу, два испорченных привода и одна подвернутая нога, на которой Конни, под конец не заметивший за пеленой дождя одну из мишеней, теперь хромал в сторону казарм, по голень утопая в грязи. Эрен, помогавший ему идти вперед, что-то оживленно втолковывал ему на ухо, и я невольно улыбнулась: вот кто всегда с энтузиазмом встречает любые сложные задания, преодолевая трудности с завидным упорством.

— Блин, эта чертова деревяшка словно из воздуха появилась, — ноющий голос Кирштайна за спиной.

— Думаешь, титаны тебя о своем прибытии оповещать будут?

Разговор перетек в дружескую перепалку, а дождь усилился, и я, поплотнее запахнув плащ, отправилась к себе в кабинет.

Ривай, вернув тарелку из-под супа на стоящий на тумбочке поднос, мучительно закашлялся — и кто из нас теперь чахоточная псина? — и протянул руку за обещанным отчетом. Смерил меня недовольным взглядом, поднес бумагу к глазам в попытке разобрать почерк: отчет он просил, но не уточнял, как именно следует его писать. Так что сделала я это по привычке — экспромтом. На коленке. За ужином. Ривай брезгливо покосился на пару жирных пятен, на фоне которых расплылась чернильная клякса, но, к счастью, промолчал: не иначе как проснулась спящая до этого мертвым сном совесть. И так пришлось носиться туда-сюда с едой, лекарствами и чаем, который закономерно закончился и за которым пришлось тащиться на другой конец Троста, ведь в магазине у центральной площади нужного сорта нет и не предвидится, да и местный продавец, по словам Ривая, даже не вытирает на прилавке пыль.

— Нет, я все понимаю, — его голос был похож на лезвие ножа — холодный и резкий. — Но как, черт возьми, как за одну тренировку можно было угрохать два маневровых устройства и извести столько газа?!

— Мы рано начали, — философски заметила я, пожимая плечами. — Зато потренировались хорошо.

— Рассадник хаоса.

— Кто б говорил, — буркнула я, забирая поднос и ставя перед Риваем дымящуюся кружку. — Пожар в моей лаборатории случился только один раз. Напомнить, кто был в этом виноват?

Ривай демонстративно отвернулся в сторону. Крыть было нечем.

— Я зайду утром.

Тишина была мне ответом.