Молли навсегда (гет)

Взмыленный Стивен Пранк отловил Забини у самого дома, когда тот уже взялся за ручку двери.

Лаудан ощущал себя почти счастливым. Праздник в ковене, по его мнению, удался. Даже боевики порадовали, устроив показательные бои. А он ещё и с Лисс почти не расставался, и все три танца она подарила ему. И домой её проводил, и даже был награждён поцелуем в щёку.

И всё же его угнетало подвешенное состояние после разговора с лордом Ноттом, а ещё он ощущал какое-то напряжение в воздухе, объяснить которое никак не мог. Также он не знал планов Ванды Батори — графиня неплохо себя чувствовала на свадебном балу, по его наблюдениям, но ничего не сказала ни ему, ни Франческе — собирается ли остаться или покинет поместье Ноттов вместе с остальными гостями.

— Забини! Эй, Лаудан! Да погоди! — Стив проскользил последние ярды по накатанному льду и с трудом затормозил возле ступеней, ухватившись за столбик крыльца. — Лорд вызывает!

— Меня? — сердце в груди дёрнулось. Неужели что-то решилось? Неужели откажут или поставят невыполнимые условия? — Одну секунду, Пранк.

— Это срочно! — возмутился Стив.

Но Лаудан всё же нырнул в дом, сменил праздничную мантию на обычную и вышел к нетерпеливому Стиву.

— Хватайся! — братец его ненаглядной Лисс протянул портключ — серебряную вилку. — Скорее же!

Лаудан сжал рукоятку вилки, недоумевая, что за срочность такая. Разве стали бы торопить, если хотят отказать? И безумная надежда поднялась в душе жаркой волной.

Едва они оказались в приёмной, где стоял стол Стива, как тот практически втолкнул его в кабинет Теодора Нотта, а сам остался снаружи.

Забини же во все глаза уставился на присутствующих — три лорда и парень, что крутился возле мисс Прюэтт ещё тогда — на станции девять и три четверти в Лондоне. Все четверо сидели за овальным столом перед нетронутыми бокалами с огневиски и закуской.

— Забини, — Теодор Нотт впился в него взглядом. — Сможешь сварить зелье поиска человека?

— Нужна кровь, — облизнул Лаудан пересохшие губы — четверо пар глаз впились в него в немом вопросе. — В крайнем случае волос, ногти, что-то такое… И время...

— Кровь будет! — сказал лорд Прюэтт. — Тео, дай допуск моему эльфу. Оскар!

— Быстро не получится… — начал было Лаудан объяснять, но вдруг понял, что может убыстрить процесс. Ведь есть Фрэнни, и Ванда ещё не прощалась. Уговорит! — Когда нужно зелье?

— Немедленно, — процедил Теодор Нотт. — Сколько времени готовится?

— Там семь частей, очень сложных, готовятся отдельно. Но я попрошу сестру и мою гостью — они тоже зельевары. Если получится, зелье поиска будет готово завтра к полудню. Но потом вам понадобится пространственник.

— Без тебя знаем. Ричард, твой зельевар сможет быстрее?

— Парень прав, миссис Робертс сообщила, что нужны три зельевара минимум, лучше больше, обещала подумать, кого пригласить.

— Зови её ко мне! Лишней не будет. Не так ли, парень?

— Да, — Забини внутренне потёр руки, он знал, что у директора Робертса жена из Принцев. — Сможем выиграть час-другой.

— Забини, — голос лорда Нотта прозвучал вкрадчиво. — Сейчас шесть вечера. Если к шести утра сделаешь зелье, то мисс Пранк твоя. Если позже — о награде подумаю.

— Это невозмож… — начал Лаудан, но вовремя заткнулся. Сердце стучало в висках, дыхание перехватывало от ускользающей надежды, но мозг уже лихорадочно работал, вспоминая все процессы, ища лазейки. — Я понял, ваша милость. Разрешите идти?

Кивнули ему все три лорда, Джейсон Прюэтт протянул флакон с кровью, принесённый домовиком — пришлось ещё приносить клятву о намерениях, а Ричард Лестрейндж добавил:

— Эйлин Робертс скоро будет у вас.

Ванду искать не пришлось, она как раз задумчиво шагала в сторону их с Фрэнни временного жилья. Сестра оказалась уже дома. Обе выслушали Лаудана серьёзно и просто кивнули.

Зелье поиска — очень капризное зелье. Обычно варится почти неделю одним зельеваром, потому оно и не пользуется особым спросом при срочном поиске. Но три зельевара могут ускорить процесс до полутора суток, хотя такое бывает крайне редко — все зельевары индивидуалисты, и чтобы договориться друг с другом, им, порой, нужно времени поболее, чем готовится зелье. Даже мастер, имеющий трёх подмастерьев, не всегда возьмётся за ускоренный процесс — каждый из семи составов должен контролировать мастер практически ежеминутно, а то и чаще. Нюансов там масса.

Четыре мастера Зельеварения — это практически беспрецедентная удача, больше и не нужно, чтобы в кратчайшие сроки изготовить капризное зелье. Но не за двенадцать часов. Крайний срок — все пятнадцать, а то и восемнадцать. Так что лорд Нотт дал почти невыполнимую задачу. Но Мордред раздери всё, если Лаудан не вывернется наизнанку ради малышки Лисс. И мысли были, как ускорить процессы. Однако в этом был немалый риск. И скрывать от остальных повод для этих моментов он не имел права.

Девушки переглянулись, услышав мотивацию, заданную лордом-драконом, и вместо сомнений глазки у обеих загорелись.

— Есть, ради чего стараться, — суховато кивнула мисс Батори.

— Прорвёмся, братишка, — задорно подбодрила его Франческа.

Они уже подготовили котлы, когда наверху зашумели. Прибыла миссис Робертс, а ещё Лисс и её невестка Мэйси, жена Стива Пранка — они привели гостью.

Лаудан послал вопросительную улыбку Лисс. Рассказывать ей, что стоит на кону, он поостерёгся. Да и не было времени на разговоры вообще.

— Мы тут приготовим для вас перекус, — ответила вместо Лисс Мэйси. — Будет же у вас перерыв?

— Будет, — прикинул мысленно Забини. — Часа через четыре. А потом всё, до утра не беспокоить.

— Нет, девочки, время у нас будет часа через два, а скорее даже чуть раньше. Лаудан, правильно? — жена директора тепло ему улыбнулась. — У меня есть основа, как раз на семь котлов. Начала делать заказ для одного клиента, но там срочности нет, а здесь, я думаю, пригодится. Используем?

Забини с трудом удержался, чтобы не встать перед Эйлин на колени, целуя руки. А Фрэнни и Ванда не удержались от восторженных возгласов.

— Вы спасительница! — Франческа тут же показала на приготовленные котлы. — По именам? Я — Фрэнни, это Ванда.

— Эйлин. Что ж, возьмите, Лаудан, нужно только разогреть, ну, вы знаете…

Работа закипела. Обязанности распределили быстро: Лаудан, Ванда и Эйлин взяли на себя по два котла, Франческа — один. Очень сложное зелье из семи разных составов могло и получиться к шести утра теперь, когда их было четверо и у них имелась готовая основа. На перекус Забини запланировал мозговой штурм — стоило ещё сократить время на час-полтора. Ну не могло быть, чтобы четыре потомственных зельевара и ничего не придумали. Все с понятием.

Ожидания оправдались: Ванда, Эйлин и Фрэнни, сметая бутерброды наравне с ним, сходу выдали по паре-тройке способов по своим составам, ускоряющим процессы. А вместе они, ещё подумав, нашли ещё моменты, где можно было сократить время. Лисс и Мэйси угощали их молча, обе прониклись этой спешкой. И Лаудан был благодарен Лисс, что та ни о чём не спрашивала, он просто не мог и не имел права переключаться сейчас на чувства и эмоции.

На часах было пять пятьдесят утра, когда остывшее зелье залили в большой хрустальный флакон. Оно получилось, как надо — прозрачное как слеза, бледно розового окраса с серебристой искрой. Индивидуальное.

Бежать в замок не пришлось. Когда Забини взлетел по лестнице в гостиную своего временного жилища, то увидел милую картину. Лисс и Мэйси, утомившись, спали в обнимку на топчане, а Стив Пранк клевал носом над каким-то журналом, сидя за столом. Вскочил он мгновенно при появлении Лаудана, уже протягивая серебряную вилку. Ещё и улыбнулся радостно. Забини порадовался на миг, что этот крепыш не знает, какова была ставка на быстрое изготовление зелья. О вспыльчивом нраве боевика-секретаря лорда и его сильной любви к младшей сестрёнке он был уже наслышан.

В кабинете лорда Нотта Забини ждали почти тем же составом, только ещё добавился сам глава Аврората, лорд Карлус Поттер. Ни один из мужчин не выглядел сонным. А на столе уже была расстелена магическая карта.

Карлус Поттер сразу встал при его появлении и протянул руку, забирая флакон. Лорд Нотт только кивнул Лаудану, попыхивая трубкой, и сосредоточился на действиях главного аврора. Забини и не знал, что Поттер пространственник. Было интересно, сработает ли зелье. Стараясь не привлекать внимания, Забини замер у дверей.

Вот зелье капнуло в центр карты. Густая, как смола капля застыла на карте, не впитываясь. Поттер развёл над картой руки, ладонями вниз. Его губы что-то шептали, а глаза были закрыты. некоторое время ничего не происходило, потом капля дёрнулась, поползла по карте в сторону Запретного леса, потом к Дикому, близко от поместья Лестрейнджей. Забини заметил, как посуровел сразу Ричард Лестрейндж. Дальше капля ползла медленно, виляя из стороны в сторону, а вскоре замерла, растеклась в лужицу и впиталась в карту, не оставив следа.

Все выдохнули разочарованно. Только Поттер остался невозмутим.

— Чары я закрепил, — пояснил он спокойно. — Каждый час капайте зелье — вот сюда, — он указал на место, где капля растеклась. — Чаще нельзя, будут сбои. Реже можно, но не более, чем через полтора часа. Как только девушка хоть кончик носа высунет из-под защиты, сигнал запишется и капля укажет место. А пока, господа, прошу простить, но должен откланяться.

Поттер ушёл камином. Лорд Прюэтт тоже поднялся.

— Тео…

— Сразу позову, — кивнул ему лорд-дракон. — Племянника оставишь?

Прюэтт устало кивнул и тоже ушёл через камин.

— Остаюсь, — твёрдо сообщил Ричард Лестрейндж. — Установим дежурство? Джейми?

— Я выспался, — тут же ответил ему парень, который оказался племянником Прюэтта. — Позвольте, буду первым.

Теодор Нотт кивнул и взмахом руки превратил два кресла в полноценные кровати.

— Спать можете здесь, — ещё взмах — и кровати обзавелись одеялами и подушками. Лорд-дракон поглядел на Лаудана, перевернул ладонь, на которой вырос небольшой сгусток огня. Взмах и маленький синий файербол летит прямо в дверь, исчезая в замочной скважине. — Но сначала попрошу стать свидетелями.

В кабинет влетел Стив Пранк и замер на пороге, преданно глядя на патрона.

— Стив, позови родителей и сестру, — лорд поморщился и добавил: — Извинись, что так рано беспокою, но дело важное.

У секретаря слегка вытянулось лицо, но он лишь кивнул и исчез, аккуратно прикрыв дверь.

Следом Нотт послал патронус миссис Флинт с просьбой прийти, если есть возможность.

Забини ничего сказано не было, и он стоял, ощущая, как ускоренно бьётся в груди сердце, и отчаянно жалел, что не предупредил Лисс. Как теперь она отреагирует? Ведь понятно уже, для чего всех созывает лорд Нотт.

А кровати тем временем скрылись за ширмой. Лестрейндж смотрел на Забини насмешливо, а племянник Прюэтта сочувственно. Оба ведь слышали, что обещал лорд-дракон Забини за вовремя изготовленное зелье.

Первой появилась миссис Флинт. Она сразу подошла к лорду Нотту, обменялась с ним непонятным взглядом и направилась к его столу в глубине кабинета.

И почти сразу зашёл Стив со своими родителями, а позади всех тёрла кулачками глаза Лисс, явно ещё до конца не проснувшаяся. У Лаудана сжалось сердце от нежности и тревоги.

— Спасибо, что пришли, — поднялся из своего кресла за круглым столом лорд Нотт. Пожал руку отцу Лисс и кивнул её матери. — Грэг, Мэри. Я знаю, что давал вам два месяца, чтобы выбрать другого жениха для вашей дочери из наших парней. Но обстоятельства изменились.

Лисс до сих пор не заметила стоящего в тени у двери Забини и испуганно вскинулась при словах лорда.

— Надеемся на вашу милость, милорд, — Грэг Пранк коротко поклонился и взглянул на жену. Та растерянно ему улыбнулась.

— Так вышло, что я пообещал вашу дочь весьма достойному парню, который оказал ковену неоценимую услугу. Главное то, что он несомненно любит и уважает вашу дочь. Согласны ли вы исполнить мою волю?

— Можно ли узнать, кто он, милорд? — дрогнувшим голосом спросила Мэри Пранк.

Ну а Лисс шагнула назад, оглянувшись на дверь, словно задумала сбежать. Лаудан видел, как сжались её кулачки, как она закусила нижнюю губу и взгляд затравленный, отчаянный. А вдруг разозлится на него, даже узнав, кому её отдают?

— Подойди! — приказал ему Теодор Нотт.

И Забини больше не мог наблюдать за Лисс, хотя и почувствовал теперь её взгляд. Пришлось выходить на свет и кланяться родителям девушки, ощущая, как сердце бьётся где-то в горле. На миг поймал злой прищур Стива Пранка и повернулся к лорду.

— Это мистер Лаудан Забини, глава рода Забини, потомственный зельевар и друг вашей дочери, — представил его Теодор Нотт.

Забини краем глаза увидел, как вдруг улыбнулась мать Лисс, переглянувшись с её отцом уже с искренним весельем. И мрачную дочурку сами вытолкнули вперёд.

— Мисс Пранк, — обратился к ней Нотт. — Вы согласны обручиться с этим юношей?

— Да, сэр, — еле слышно ответила его девочка, глядя перед собой.

— Эми? — лорд Нотт продолжал рассматривать их с Лисс.

Миссис Флинт с улыбкой протянула лорду браслеты. Помолвка была короткой и без всякого пафоса. Забини надел браслет Лисс, она ему, при этом вдруг тепло улыбнулась и посмотрела прямо в глаза.

А он-то думал, что будет дуться. Но Лисс всегда умела его удивлять. С самого первого её курса, когда мисс Пранк появилась на распределении, а он сидел у самого прохода и высушил совершенно мокрую малявку заклинанием, которое так долго тренировал летом в родовом замке — там надзор был бессилен. «Спасибо, мальчик, — повернулось к нему это чудо, глянув смело прямо в глаза. — Теперь мне волосы два дня отмачивать от твоих чар, чтобы распутать. Будешь помогать?». Лаудан опешил от такой наглости, но буркнул хмуро: «Тогда тебе придётся пойти на Рэйвенкло». Девчонка фыркнула и задрала нос: «А тебе придётся со мной подружиться, иначе свои волосы я тебе не доверю». И он всё-таки поинтересовался: «А ты не обнаглела, мелкая?». На что малышка солнечно улыбнулась: «Немножко. Мне просто понравились твои кудри». Рядом заржал подлец Вестерфорд, и Забини ощутил потребность поставить мелкую на место. Он терпеть не мог, когда шутили над его причёской. Уже несколько раз приходилось кулаками и острым словом реагировать на намёки, что похож на девчонку. «И чем тебе понравились мои кудри?» — спросил он холодно, копируя свою высокомерную бабку. Лисс поглядела внимательно прямо в глаза и серьёзно произнесла: «В них запуталась ночь… Всё, мальчик, моя очередь», — и взглянув на него с внезапным отчаянием, решительно направилась к табурету. А он поймал себя на том, что не сводит с неё глаз и мысленно повторяет заклинание: «Рэйвенкло! Рэйвенкло! Рэйвенкло…»

И сейчас словно камень с души свалился, когда он нагнулся поцеловать её в щёку, и услышал восторженный шёпот: «У тебя получилось!».

Кажется, их поздравляли, а потом всех отправили спать.

На улице уже было совсем светло, родители Лисс смотрели на него доброжелательно.

— Рад знакомству, — Грэг Пранк, суровый боевик и отец его невесты, добродушно усмехнулся и пожал ему руку. — Дочку отдам, но не раньше, чем сдаст СОВ. Я согласен, что девицам пяти курсов Хога вполне достаточно, но не меньше. Дождёшься?

— Конечно, сэр, — улыбка у него, наверное, была дебильная, но перестать улыбаться он не мог, не помогла даже многолетняя тренировка выдержки и умение скрывать свои чувства. — Я тоже очень рад знакомству. Лисс о вас много рассказывала.

— А нам-то как много о вас рассказывала с самого первого курса, — приветливо и смешливо улыбнулась ему Мэри Пранк, прижав к своему боку раскрасневшуюся дочь. — Добро пожаловать в семью, Лаудан.

Лисс вывернулась из материнских объятий и схватила его за руку.

— Мам, пап, я к ним в гости! Там Мэйси, скоро приду, — скороговоркой выпалила она и потянула его в сторону их с Франческой дома.

— Идите, — разрешила Мэри уже им в спину.

Завернув за угол домика, Лисс резко затормозила прямо на ледяной дорожке, попытавшись повернуться к нему, в результате оба оказались лежащими в сугробе. К счастью, Лисс оказалась сверху, а не наоборот. Она попыталась вскочить, весело смеясь, но Лаудан не позволил, мягко удержав. Он заворожённо глядел на лёгкий румянец на щеках невесты, в сияющие весельем глаза, на розовые губы с загнутыми вверх уголками, будто просящие поцелуя.

— Ли-и-ис! — протянул он, добившись внимания девчонки. — Ты рада?

— Конечно!

Она с энтузиазмом закивала, прекратив вырываться. Совсем ещё ребёнок, но сейчас он не мог упустить шанс осуществить давнее желание. Не теперь, когда триумф победы наполнял душу счастьем.

— Мы помолвлены уже десять минут, а ты меня так и не поцеловала, — хотел сказать спокойно и шутливо, а голос вышел низким и чуть хрипловатым.

— Я? — удивилась она, перестав улыбаться. — А… ладно, сейчас… Но ты мне потом всё-всё-всё расскажешь!

Он кивнул, а Лисс, сглотнув, стала внимательно рассматривать его губы, словно примерялась. Вот наморщила носик и взглянула искоса.

— Что? — выдохнул он. — Боишься?

— Немножко, — она умоляюще посмотрела на него. — Закрой глаза, пожалуйста.

Он, конечно, опустил ресницы, пусть не до конца, и, конечно, не рассчитывал ни на что серьёзное. Хоть прикоснётся на миг — и ладно. Ему хватит для начала. Но Лисс смогла удивить. Сама закрыла глаза, едва коснувшись его рта губами, потом высунула язычок и лизнула его, отчего у Забини мгновенно снесло все благие намерения. Ответил, углубляя поцелуй, и не сразу понял, что Лисс вырывается. Отпустил поспешно, с досадой откинув голову в снег. Но извиниться не успел.

— Ох-ох-ох, — раскрасневшаяся Лисс была очаровательна, а припухшие губы сейчас стали ещё желаннее, но рисковать он больше не мог. — Извини, я просто хотела попробовать, как Мэйси со Стивом. Ничего? Не сердишься?

— Нормально, — выдохнул он растроганно. — Мы потом ещё потренируемся… Если захочешь.

— Ладно, — кивнула нерешительно и тут же всполошилась: — Ой, вставай! Замёрзнешь ведь! И волосы в снегу...

Она резво вскочила, потянув его из снега. Попыталась отряхивать, и он не стал доставать палочку. Тоже отряхнул невесту руками под её счастливый смех. Заодно ощутил себя совратителем малолетних, не без умысла огладив приятные округлости, пусть и скрытых красивой шубкой.

Мэйси с Франческой встретили их горячим чаем и разогретым пирогом, а потом одновременно ахнули, заметив браслеты. Поздравили вразнобой, усадили пить чай, но расспрашивать не стали. А потом Мэйси наспех попрощалась и увела с собой Лисс.

— Всё потом! — поднял руки Лаудан, понимая, что смертельно устал.

Франческа рассмеялась и расспрашивать не стала.

— Иди, отдыхай, герой! Я тоже пойду. Ванда, кстати, ушла ночевать в гостевое крыло замка Ноттов, ей там, оказывается, выделили комнаты.

Лаудан только кивнул и пошёл к себе. Вопреки безумной усталости и решению лечь спать немедленно, он долго лежал с закрытыми глазами, улыбаясь и вспоминая обручение, поцелуй, удивление девчонок и одобрительный взгляд лорда Нотта. И понимал, что это был самый счастливый день в его жизни.

* * *

Северус маялся бездельем, переживая, что Джонни не остался погостить хотя бы на денёк после праздника у Ноттов. Неизвестно даже, когда увидятся снова. Несмотря на понедельник, занятий в ковене не было. Только утренняя зарядка, после которой Трой Хейли всех распустил. Парни удрали к дальней запруде на рыбалку, но без Джонни Северусу с ними идти не хотелось. Тем более, что опять повздорил с Кроули. Отец ушёл ещё утром, как делал каждый день. Санни не вернулась с праздника, сказали, что осталась погостить у подруги. Джейми тоже не было. А маму вызвали прямо после позднего завтрака.

А Северусу, как назло, ничего интересного на ум не приходило. Пойти к деду? Взяться за новое зелье? Почитать или навестить Джека Воробья? Разве что попробовать напроситься к мастеру Рабастану на незапланированное занятие по боевой магии. А вдруг у него свободное время есть. Поспешно одевшись и отказавшись от горячего молока, что пыталась вручить ему домовушка Элси, Сев со всего духу побежал к замку Рабастана по свежевыпавшему снегу.

Перебегая через новый горбатый мостик, он застыл на середине, любуясь замком Рабастана. Красивый получился, когда отремонтировали. С башней и зубцами, узкими окнами, с высоким шпилем, над которым реял флаг с гербом Лестрейнджей. Рокки-Хилл Северусу очень нравился, похож на картинку из одной сказки. Название ему сказала Элси, которая вечно всё знает, а что не знает — сразу бежит к кому-нибудь и узнаёт.

Подойдя ближе, Северус увидел высокую каменную ограду, в проёмах заполненную чёрными прутьями. Из таких же прутьев, причудливо переплетённых, состояла широкая калитка с большим овальным кольцом. Он дотянулся до кольца и попробовал потянуть. Рядом сразу оказался Борги, эльф Рабастана, с которым Северус успел познакомиться — он забирал у мамы зелья для своего хозяина. И было так странно узнать от Элси, что Борги её родной внук.

— Добро пожаловать в Рокки-Хилл, мастер Снейп, — домовик открыл перед ним калитку. — Хозяин Рабастан немного занят, но, если дело важное, Борги проводит вас к нему.

— Очень важное, — решительно заявил Северус.

По утоптанной тропинке они дошли до красивого крыльца со скамейками. Почти как у Стэнфилдов, только в доме у Мэтти всё из дерева, а тут из камня и ещё скульптуры воинов поддерживают свод с обоих сторон. Эльф не торопил, и Северус смог всё осмотреть и даже потрогать. Камень, на удивление, оказался тёплым, и он даже немного посидел на скамейке, прежде чем подойти к высоким кованым дверям.

Если Элси права, и Санни будет жить в этом замке, то Северус сможет ходить к ней в гости хоть каждый день. Они ведь соседями будут.

Борги показал ему кухню, она была больше, чем в доме отца. И стол длиннее гораздо. И камин больше. А вокруг стола и скамеек можно даже побегать — просторно. Молоко он выпил и закусил свежей булочкой с хрустящей коркой. Почему-то в гостях показалось вкуснее, хотя Элси его кормит такими же булочками дома.

Потом Борги предложил спуститься вниз, в мастерскую и Северус, конечно, согласился. Он же пришёл к Рабастану. Только младший Лестрейндж его даже не заметил. Рабастан увлечённо работал с магическим паяльником, склонившись над верстаком. И защитный костюм был не такой как у Сева. А очень красивый из плотной кожи, не стесняющий движений, с фартуком и карманами. Северус решил спросить у отца, дорого ли такие стоят. У него скопилось немного карманных денег, честно заработанных варкой элементарных зелий.

Наблюдая за младшим Лестрейнджем и думая о своём, Северус вдруг встретился с Рабастаном взглядом. Парень смотрел сквозь него, не видел, а Сев вдруг нырнул в чёрные зрачки парня и такое увидел: мисс Прюэтт, Санни, лежала связанная в каком-то ужасном месте, а над ней стоял похититель. Капюшон скрывал лицо. Что это похититель, Северус был твёрдо уверен. Вот распахнулась дверь, показывая самого Рабастана. Похититель обернулся и Сев чуть не заорал — под капюшоном клубилась тьма. Басти же остался невозмутим, он шевельнул рукой и в жуткого похитителя полетела тонкая длинная игла. Северус знал, что она летит, Рабастан тоже знал, а вот похититель — нет.

Она вошла похитителю ровно в сердце, ниже левого плеча. Северус знал, что игла там, в теле похитителя, раскрылась прямо за сердцем смертоносным цветком или зонтиком. Следующее шевеление руки Рабастана, и «зонтик» полетел назад, без труда выдирая из груди похитителя трепещущее окровавленное сердце. Басти изловил его рукой в перчатке, сдавил, отчего тяжёлые бурые капли превратились в ручейки, а потом со злостью отшвырнул в стену. На рухнувшего похитителя он не смотрел, только на Санни, лежащую без сознания. Басти рухнул перед ней на колени, но не мог прикоснуться. Что-то мешало. «Где ты?» — прошептал он отчаянно, но от безумной боли вышло очень страшно. Страшнее даже, если бы Рабастан кричал.

Северус рывком вернулся в своё тело, пошатнулся от пронзившей голову боли, но удержался на ногах.

Басти вскинулся, заметил его, наконец. Поднял маску из прозрачного стекла.

— Ты чего тут? — спросил устало.

— Ничего, — быстро ответил он. — А что ты делаешь?

Рабастан вдруг жутковато улыбнулся:

— Оружие. Видишь?

Он что-то взял со стола двумя пальцами. Сев помотал головой, хотя догадывался, что у него в руках.

— А так? — Рабастан подставил круглую лупу перед своим изделием.

— Игла! — выдохнул Северус, во все глаза рассматривая смертоносное оружие. — Разве ею можно убить?

— Ею можно вырвать сердце или печень, или что угодно другое.

— Санни похитили! — вдруг дошло до Северуса. Он видел мысли Рабастана! Настоящие мысли!

— Я найду её, — мрачно подтвердил Басти его догадку. — И его. Расчленю на куски эту мразь и скормлю фестралам.

— Хозяин! — укоризненно воскликнул домовик Борги и поставил между ними тарелку с бутербродами. — Поешьте лучше. Не нужно пугать мастера Снейпа.

Басти равнодушно запихнул в рот целый бутерброд, опрокинул — иначе не скажешь — в глотку стакан молока, надел маску и снова принялся колдовать над невидимой глазу иглой.

— Я пойду, мне пора, — заторопился Северус, отказавшись от угощения.

Перед глазами до сих пор как в замедленной съёмке стояла картинка: вот игла проникает внутрь сердца, вот раскрывается зонтик… нет, это тончайшая металлическая сеть, она вытягивает сердце, сжимая его, прямо между рёбер, раздвигая, но не повреждая мышцы, сквозь послушно раздавшуюся и растянувшуюся дырочку в коже. И лишь потом край сети сверкает золотистой вспышкой, обрезая, как бритвой, все трубочки и жилки.

Он попросит целителя Сметвика взглянуть на этот ужас. Дед извлечёт его воспоминание, он умеет. Как-то при нём целитель Сметвик сказал папе, что достать сердце из человека — очень сложная задача. А тут вон — не так и сложно получается. И быстро. И всё очень красочно, как на картинках у деда, где все жилки и косточки видно у нарисованного человека без кожи.

Северус бежал к деду и думал, что же ему делать. Одно он знал точно — убить оружием похитителя, даже таким, как у Басти — это слишком сложно. То ли дело споить мерзкому гаду флакончик яда «Лунная соната». И спрятать все безоары вокруг. И никаких тебе кровавых зрелищ. Яд не имеет ни цвета, ни запаха. Его легко подлить в кофе, чай, сок или молоко. Есть только три минуты, чтобы приманить безоар, а других противоядий для «Лунной сонаты» нет. И пусть в коллекции мамы таких ядов нет, Северус сам сварить может, там совсем легко.

Дед встретил радушно, как всегда. Воспоминание достал сразу, присвистнул, когда вместе смотрели в думосборе.

— Ты прав внучек, — они пили вкусный чай. — Сметвику понравится эта иголка. Только сначала я с Рабастаном поговорю, твою легилименцию лучше никому не показывать — вот это на самом деле опасное умение. Будешь тренироваться его контролировать со следующей недели у меня в башне.

— Если опасное, может, не надо его развивать? — хмурясь, уточнил Северус.

— Понимаешь, внучек, это умение уже в тебе есть. Заблокировать можно, но как бы дурачком после этого не стал, да и перекос магического ядра будет обеспечен. Рассказывать о легилименции никому нельзя, запомни, а научиться управлять жизненно необходимо. Это Рабастан не заметил, потому что занят был мыслями другими, да амулеты свои поснимал перед работой. И то, боюсь, что та серьга у него в ухе растрескалась. Так вот — кто другой заметит непременно, за такое и убить могут, и в Азкабан упечь. Никто не любит, когда его мысли подсматривают.

— Так затем учить?! — Северус даже вскочил. — Я зельеваром буду, боевиком ещё. Мне такое ни к чему!

— Затем и надо, чтобы мог удержать свой интерес. Ну сам подумай, вот варишь ты конкретное зелье. И точно знаешь, если ты помешаешь восемь раз, а не пять, зелье взорвётся.

— Как Лунная соната, — прошептал Северус.

— Тебе виднее, — хмыкнул дед. — Представь, что Джонни заинтересовался зельями, и ринулся мешать твою Лунную сонату. Что ужасаешься?

— Да он точно неправильно сделает! Там же столько свойств надо знать и ньюа… нюансов!

— Что же теперь, ему совсем зелья варить запретить?

— Да нет же! — Сев улыбнулся. — Научить надо просто. У него уже неплохо получается основу для бодроперцового делать, если не спешит и внимательно слушает. В школе всё равно придётся варить, я его немного готовлю.

— А надо учить Джонни рунам? Он же не хочет, да и не нужно это всем и каждому.

— Дурак просто, у него же дар! — разгорячился Северус. — Руны — это круто, он просто ещё не понял. И его папа говорит, что опасно не учить, когда дар. А то черкнёт закорючку на столе вилкой — и нет дома, и нет больше Джонни.

— Почему? — хитро ухмыльнулся дед.

— Потому что случайно нарисовал руну взрыва, — пояснил Сев очевидное.

— Значит, если дар есть — надо учить. Так, внучек?

— Так, — с жаром закивал Северус. — Папа говорит, что дар — это острый меч. Если не развивать, то и других случайно покалечишь, и себя изранишь.

— Вот мы и подошли к твоему случаю, — торжественно потёр руки дедуля. — Смотри — у мальчика обнаружился сильнейший дар легилименции. Надо ли ему изучать его? Или пусть болтается, как меч без ножен за плечами?

— Понял я, — проворчал Северус недовольно. — Я как Джонни, да? Прости, деда, не подумал. А разве ты легилимент?

— Только тсс, — прижал дед палец к губам. — Никому не рассказывай. Пока я тебе амулет надену, вот, не тереби ухо, сейчас пройдёт. Он не позволит тебе спонтанно залезть кому-нибудь в голову. Но со следующей недели будем учиться два-три раза в неделю хотя бы по часу развивать твой дар.

— Дед, а что же делать? Ведь Санни похитили! — опомнился вдруг Северус.

— Это должно было случится, Северус, — ровно ответил дед. — Всё будет хорошо, поверь.

* * *

Рабастан вызвал Темпус, убедился, что время перерыва почти закончено, и убрал иглу-зонд в чехол — на вид простая магловская ручка. Идея пришла случайно, перерыва в проекте как раз хватило, чтобы её осуществить. Нажимаешь на колпачок — игла вылетает, проходя сквозь задуманную точку, нажимаешь второй раз — у иглы раскрывается зонтик-сеть, который плотно обхватывает свою добычу, и летит обратно к хозяину.

Рабастан оставил нехитрое оружие и вернулся к главной работе, внимательно проверяя в который раз все узлы. Санни подала ему превосходную идею — привязывать к небольшому камню целый комплекс чар. Он только поработал с размерами. Оказалось, что не так уж сильно влияет размер, так что использовал изумруды, сапфиры и другие камни размером с горошину. В итоге должно получится эдакое ожерелье, скрывающее в себе невероятные по мощности возможности. Только бы хватило умений и сил.

В древнескандинавском манускрипте использовали огромные валуны, выстроенные в большой круг, сбалансированные и обработанные особым образом. Басти задумал сделать мобильный круг из мелких камней. Форму пришлось придавать разную, а это весьма кропотливая работа с крошечными свёрлами и напильниками. На каждом камне-горошине своя руна, а то и целая цепочка. Увеличительные стёкла в помощь!

Но это что. Труднее всего было изобразить рунную цепочку на шнуре, который объединяет ожерелье. И всё равно ощущалась какая-то незавершённость. Очень вовремя спустилась бабуля. Сольвейг взмахнула рукой, облачившись одним махом в свой изумрудный костюм, подошла к нему молча, рассмотрела, почти не касаясь, каждое звено и приманила из его ящика бело-лунный крохотный камушек.

— Это как точка в предложении, Басти. Не оставляй замечательное изречение незавершённым. Ты прекрасно поработал, это ожерелье могло бы стать твоей заявкой на следующую ступень мастерства. Но не станет, верно? Есть знания, которое мастеру надлежит хранить в тайне, передавая по наследству. Правильно, придай кубическую форму… А теперь отдохни. Как минимум два часа сна необходимо.

— Ты не понимаешь, надо проверить! — глаза Рабастана сверкали предвкушением. Если всё получится, он совсем скоро увидит своё Солнышко.

— И упасть без сил? Ты очень порадуешь свою невесту, когда не сможешь вымолвить и слова. Поверь мне, всё сработает. Я это чувствую. И ты, надеюсь, тоже.

— Да, — кивнул Басти, осторожно расправляя ожерелье на зачарованном куске белой замши. — Теперь да, всё в порядке. Спасибо тебе, ба.

— Идёшь отдыхать?

— Я прямо здесь.

Она спорить не стала, проследила, как он ложится на кушетку, наскоро стащив свой костюм, и погрозила Борги, велев следить в оба за хозяином и мастерской.

Проснулся Басти уже ночью, не через два, а через целых пять часов. Потери времени жалко не было. Он полностью восстановил резерв и готов был потратить ещё пятьдесят два часа на создание артефакта. Но это было не нужно, артефакт и активатор были готовы. Оставалось использовать по назначению. Нужны были свидетели: те, кто смогут занять лучи довольно простой фигуры и влить при необходимости немного силы — те, на кого он мог бы полностью положиться. Руди и Беллатрикс сразу прислали патронус, что согласны. Не спали, несмотря на глубокую ночь. Договорились, что встретятся на крыше через полчаса. На два остальных луча можно было поставить домовиков.

— Мяса, Борги! Много! — потребовал Басти, в который раз сдирая с себя защиту. — И приличный костюм притащи, что ли. Нет, только штаны и рубаху — всё равно раздеваться.

Крупные куски нежнейшего запечённого мяса ел прямо так, руками, сидя в одних трусах и пристроив тарелку на табурете. Удивительно, но всё блюдо в него влезло, а лёгкое чувство голода осталось. Приняв душ, переоделся в приготовленную одежду, подхватил: бархатный футляр с ожерельем, замшевую шкатулку с активатором и специальное окрашивающее зелье, и отправился на крышу.

Руди и Бель уже ждали, но не одни — рядом с ними кутался в зимнюю шубу Антонин Долохов.

— Я в несколько раз увеличу время сеанса! — произнёс наставник вместо приветствия. — Не трать эмоции и время, Рабастан, не отвергай помощь. Я принимаю близко к сердцу твоё личное счастье и здоровье, Волчонок.

Колебался Басти пару мгновений, пересилил желание отказаться и кивнул.

— С благодарностью принимаю, наставник! Встаньте на четыре стороны света по краям крыши… Так… ещё надо Борги или Фентера, — только сейчас он со стыдом понял, что не учёл один момент. Эльфы могут погибнуть при непосредственном участии. — Ох, нужно было сразу позвать четверых магов.

— Не нужно! — Сольвейг появилась на крыше бесшумно. — Я встану на четвёртую сторону, Басти. Успокойся и верь в себя! Антонин, будь любезен, создай нить силы, дорогой.

Долохов с усмешкой поклонился Сольвейг, но тут же принял серьёзный вид. Подул на раскрытую ладонь, где появился светящийся клубок золотистой нити. Клубок закрутился, выпуская нить, которая стремительно полетела по кругу, ложась в подставленные ладони каждого из участников. Антонин поймал вернувшуюся к нему нить и соединил концы в единый круг.

Рабастан взял из рук Борги кисточку и кубок с красящим зельем. Чётко и быстро начертил в центре крыши, лишённой снега, большой круг с диаметром примерно в четыре ярда. Красящее зелье кое-где на широкой линии поблёскивало от вкраплений мелких осколков бриллиантов.

От круга он провёл по одной полосе к каждой стороне света — то есть к участникам ритуала. Долохов первым капнул крови на окончание своей линии. Зелье впитало кровь, запузырившись. Остальные последовали его примеру. Нарисованные зельем линии засветились синим призрачным светом.

Басти вернулся к огненному кольцу, не переступая черты, и только теперь разделся по пояс, бросив рубашку в руки появившегося Борги. Тут же от Сольвейг, стоявшей за его спиной, выстрелила золотая нить, прицепившись прямо к его позвоночнику. Теперь они смогут вливать в него силу в случае необходимости.

Футляр тоже принял Борги. Рабастан взял ожерелье и отлевитировал в центр круга, оно зависло в метрах трёх над поверхностью крыши и принялось медленно кружить, оставаясь на месте чётко над центром круга. Проинструктированный заранее Борги положил на линию круга в местах отхождений линий по большому камню, на которых сразу засветились заранее выбитые руны. Оставалось активировать ожерелье широким платиновым кольцом, в закаливании которого была использована капля крови Александры Прюэтт.

Рабастан затаил дыхание и подбросил кольцо, тут использовать магию было нельзя. Но всё удалось: кольцо, подлетев вверх, упало на центр круга, пролетев сквозь ожерелье. И тут же от каждой бусины потянулись лучи к нарисованной огненной линии круга, меняя конусообразное пространство внутри. Рябь прошла. Маги замерли, уставившись на реалистичную трёхмерную картину. Мисс Прюэтт спокойно спала, положив ладошку под щёку. Кровать полностью влезла в проекцию, а также стул с одеждой, край стола и две трети камина с магическим огнём.

Рабастан широко расставил ноги, из последних сил контролируя свои эмоции.

— Санни! — негромко позвал он. — Солнышко! Проснись, пожалуйста!

Девушка приподняла голову, щурясь и вздыхая, потом всё же села, придерживая одеяло. На ней была забавная ночная рубашка с магическими тварями мультяшного вида. Басти порадовался, что рубашка закрывает невесту по самое горлышко и доходит до розовых пяточек. Сани потёрла глаза кулаками, как маленькая, потом опять прищурилась, глядя прямо на Басти.

— Ты мне снишься каждую ночь, — пожаловалась она чуть хрипловатым со сна голосом.

— Сны приличные? — улыбнулся Басти.

— Тебе скажи, — буркнула она обиженно. И вдруг охнула: — Басти! Как? Я знала, что ты спасёшь меня!

Она бросилась к нему, но замерла, едва услышала от него приказ остановиться. Ещё полшага — и покинула бы очертания конуса, прервав связь.

— Что происходит? — спросила дрогнувшим голосом.

— Успокойся, Солнышко! Сделай шаг назад. Умница. Это такой ритуал. Ты не меня видишь, а мою голограмму… мою проекцию, не знаю, как объяснить…

— Я поняла, — закивала его девочка. — Почему ты раздет?

— Так надо. Я сделал артефакт, который позволяет с тобой пообщаться короткое время. Линия и у тебя в комнате должна быть видна. Постарайся не пересекать.

— Опять ограничения! — несмотря на бодрость в голосе, она выглядела несчастной и потерянной, остановившись у самой черты. — Так это правда ты, Рабастан? Что мне делать?

— Ох, Санни, а проверить? — он тоже встал у края черты, между ними оставалось всего несколько сантиметров. — Спроси что-то, что знаю только я.

Санни глядела на него во все глаза. Басти ободряюще улыбнулся, ощущая, как душу разрывает от сострадания к Солнышку.

— Я не знаю, что, — торопливо, почти с отчаянием сказала она. — Ладно! В чём я была, когда вышла к вам с Руди из Выручай-комнаты? Ох, нет, это Руди тоже видел. Подожди…

— В трусиках, — Рабастану стало жарко. — Да уж. Руди знает. Санни, малышка, успокойся. Время ещё есть.

— Ладно, что мы делали в классе маггловедения, когда Нотт бродил возле кабинета ЗОТИ?

— Целовались, — Басти даже думать не хотелось, что себе воображают свидетели. — Потом я косу тебе заплёл.

— Точно! Ну всё-всё, я знаю, я чувствую, что это ты! Что делать? Сколько у нас времени?

Он давно уже начал ощущать слабость.

— Минуты две-три. Прости. Не волнуйся так. Просто расскажи — где ты, Санни? Кто тебя похитил?

— Поняла, — его девочка нахмурилась и торопливо заговорила: — Сначала меня держали в бункере. Потом перевезли сюда. Я в деревянном доме, тут антимагические чары и я не понимаю, как ты… Ладно. Тут горы вдали и море или океан перед домом — в окно вижу. На окнах решётки, дверь заперта. Похититель сказал, что его зовут Грин Вальдес. Не обижает, хочет, чтобы я выполнила какое-то условие, после чего обещал отпустить. Кормит хорошо. Все артефакты, серьги, кольцо, кулоны, твой цветок-кинжал и портключ в Мунго исчезли. Но когда я из бункера сбежала и была в лесу, они тогда проявились, хотя в бункере их тоже не было. Но воспользоваться не успела, прости. Похититель меня быстро нашёл и переправил сюда. Басти, я не знаю, где я, — голос Солнышка дрогнул. Договаривала она со слезами: — Басти, я скучаю, я люблю тебя, я так тебя люблю! Спаси меня! Я боюсь. Скажи папе, что всё хорошо!

Она шмыгнула носом, а у Басти сердце разрывалось и кулаки сжимались от желания схватить её через время и пространство и больше никогда не отпускать.

— Мы найдём тебя! — сказал с твёрдостью, которую не испытывал. — Держись, Солнышко. Ты молодец! Я люблю тебя! Верь мне. Ни на что не соглашайся, тяни время. Артефакты не исчезли, проявятся потом. Всё, время вышло!

— Камин! Там магическое пламя! — услышал он голос Антонина.

Но лучи от ожерелья уже погасли, комната с Санни исчезла, сменившись серым покрытием крыши, пустым и ветреным. От начерченных зельем линий не осталось и следа. Падающее ожерелье подхватил Борги, сам убрал его и кольцо-активатор в футляр. Протянул хозяину рубашку.

Басти качало от слабости, но на ногах держался. Он благодарно улыбнулся Рудольфусу, который помог натянуть рубаху и сверху набросил тёплую кожаную куртку. Только теперь Басти ощутил, как замёрз.

— Удивительно, — подошла и Сольвейг. — Такой контроль принимаемой силы я видела только у ведьм. Дуралей ты, Басти! Надо было тянуть из нас магию по полной. Вон в Антонине сколько дурной силушки!

— Ты видел невесту в трусиках? — хохотнул, подходя Долохов.

Басти фыркнул, напряжение медленно отпускало, а тело согревалось под тёплой курткой.

— В тот момент она была злая, как мантикора, — ответил со смешком. — И готова была меня убивать медленно и изощрённо. Так что было не до прелестей, хотя я всё ещё надеюсь раздобыть думосбор и стереть память Рудольфусу.

— Руди, ты готов расстаться с этим эпизодом? — Беллатрикс смешливо заглянула в мрачные глаза жениха.

Рудольфус пожал плечами и тяжело вздохнул.

— Как скажешь, милая, — он многозначительно поглядел на невесту. — Но в обмен ты выполнишь одно моё желание.

— Только одно? — усмехнулась она. — По рукам!

— Ты заплетал ей косу? — Сольвейг погладила Рабастана по плечу. — Это так мило. Я сама раздобуду тебе думосбор, если дашь посмотреть!

— У Санни есть, Блэки подарили, — напомнила Бель.

— Что? — Басти почти окончательно пришёл в себя. — Вы с ума посходили! Как не стыдно подслушивать было?! Вы видели, в каком состоянии Санни? Всё, я домой, спать. Обсудим всё утром. Зелье поиска бы, но там антимагическая комната! Мордред!

— Разрешишь и мне поучаствовать, Волчонок? — спросил Антонин. — Четыре головы — хорошо, но пять лучше.

— В шесть утра у меня на кухне, — буркнул Басти, кивнув. — Это уже через четыре часа. Я ушёл, всем спасибо! Борги! Перенеси!

В комнате он рухнул на кровать прямо в одежде, силы словно окончательно его покинули. Рабастан смутно ощущал сквозь дрёму, как появился Рудольфус, раздел его, укрыл одеялом, сделал надрезы на ладонях у них обоих и поделился магией. А дальше полное беспамятство.

Зато проснулся бодрым, полным сил и готовым на подвиги. Борги уже набрал ванну, так что в кухню Басти спустился посвежевший и при полном параде.

— Ты на охоту собрался? — оценил его вид Рудольфус, прибывший первым. А может, и не уходил. До шести утра оставалось ещё десять минут. — Грубые штаны, сапоги, свитер и кожаная куртка…

— И метла рядом, — лениво ответил Рабастан, кивнув в угол кухни. Он с удовольствием впился зубами в бутерброд с толстым куском ветчины. — Привет, Руди. Извини, что вчера…

— Всё отлично, ты создал настоящее чудо! Главное, мы поняли, что Санни не страдает, разве что душевно. Но погано, что её похитил Гриндевальд.

— Ты тоже это понял?

— Все это поняли, — мрачно усмехнулся Руди. — Кроме Санни, твоего доверчивого солнышка. Нет, я не думаю, что она глупая. Девочка в постоянном стрессе, не забывай. Уму непостижимо, что она смогла сбежать из бункера с антимагическими чарами. Пусть и недалеко. Я хочу это видеть!

— У неё вообще не было шансов против Гриндевальда, — вздохнул Рабастан. Имя похитителя не добавило ему покоя. Но паника и страх за Санни несколько притупились. Жива, здорова, любит…

— Хотелось бы понять, кто знает о побеге из Нурменгарда. Но сам понимаешь, такую информацию озвучивать не станут, пока сукин сын сам не засветится. И нам стоит молчать. Разве что отцу скажем и Прюэтту.

— Антонин?

— Не трепло, ни разу. И к тебе отчего-то проникся.

— Ох, — Басти потёр лицо ладонями. — Санни нашла что вспомнить! При всех!

— Она никого из нас не видела, — фыркнул Рудольфус весело. — Целовались, Рабастан? Кабинет магловедения? Ты шустрый парень, братец!

— Заткнись! — улыбнулся Рабастан, придвигая к себе кофе и щедро подливая сливок. — Не покушайся на святое! О, вот и бабуля! С добрым утром всем!

— Здравствуйте, внуки! Басти, на охоту собрался?

— За головами, — хмыкнул он.

С Сольвейг заявился Долохов, а следом пришла Бель, сразу пробираясь к Руди. Он точно ночевал здесь! Басти отвернулся, чтобы не видеть их поцелуй. Никого не стесняются! Он бы тоже так хотел. Борги поспешил добавить приборов, тостов и ветчины.

— Не рекомендую затевать охоту! — сразу вмешался Долохов, подхватив пару кусков ветчины сходу. — Гриндевальд не дурак, и дом спрятан не хуже наследия Слизерина.

— Разве Том Реддл его не отыскал, это наследие? — поинтересовался Руди.

— И умыкнул неплохую библиотеку, — хохотнул Антонин. — Только толку. Слизерин был либо небрежен, либо решил посмеяться над потомками. Книги обратились в прах через месяц, скопировать Тому удалось чуть.

— Глупцы, — сказала Сольвейг. — Надо было в хранилище читать. Басти, что ты задумал, дорогой?

— Кольцо напиталось магией места и магией Санни, пока мы разговаривали.

— Там антимагическое поле, — напомнил Антонин. — Какой магией, Волчонок?

— Ты сам сказал про камин, — парировал Рабастан. — Там пламя магическое. Жаль, что Санни не поняла и не услышала тебя.

— Маловато это для поиска, — покачал головой Долохов. — Если бы ещё зелье.

Сова влетела в открытую форточку и уронила записку перед Рабастаном.

«Не сходи с ума, сынок, — писал отец. — Зелье поиска готово. Если желаешь поучаствовать, воспользуйся портключом. Рассчитан на троих, надеюсь на твоё благоразумие».

Из конверта выпал миниатюрный хлыст.

— Отец! — отреагировал Руди, взял протянутое письмо и присвистнул: — Я в деле! Бабуль, они зелье поиска раздобыли! Мы с Басти туда.

— Не советую показывать Джейсону Прюэтту всё воспоминание про Санни, — предостерёг Антонин.

— Не дурак, — буркнул Рабастан. — Ты с нами, наставник?

— Удачи, мальчики! — сказала Бель, которая до сих пор молчала, задумчиво попивая чёрный кофе.

— С вами, — кивнул Долохов. — Хочу поглядеть на лица лордов, когда те узнают, кто похититель.

— Басти, не пытайся врать отцу невесты, — предостерегла Сольвейг.

— Я покажу кольцо, — успокоил её Рабастан. — Оно передаёт маленькую картинку встречи, без звука.

Возражения он не услышал, втроём они уже взялись за миниатюрную плеть, рывком переносясь в поместье Ноттов. Басти очень рассчитывал, что уже сегодня сможет обнять свою невесту.

* * *

Долохов перенёс их к дому в Запретном лесу в страшную рань, потому что с кем-то встречался в шесть утра. Но ни Марта, ни Ингис, ни тем более малыш Марволо не возражали. Да и как возражать, когда просто не терпится увидеть, где они станут жить. Так что поднялись засветло и в пять утра, по настоянию Ерофеича, даже позавтракали.

Ингиса Морна первым делом поразила ограда. Мало того, что она стала каменной в три человеческих роста, с острыми пиками сверху, так и охватывала территорию вчетверо больше прежней — навскидку. Полукруглая дверь органично смотрелась в каменной арке и, хотя издали казалась миниатюрной на фоне высокой стены, но вблизи выяснилось, что пройти мог бы и Хагрид, лесник Хогвартса. Прочная деревянная дверь была обшита металлическими полосами и окантовкой, снабжена массивным кольцом-ручкой и отпиралась прикосновением. Но прежде пришлось проводить активацию на всех троих, включая малыша Марви.

Прежде всего рассмотрели дом. Было такое чувство, что здание старинное, а не обновлённое буквально вчера. Первый этаж опоясывала каменная кладка, выше — потемневшие «от времени» и «когда-то» выкрашенные в тёмно-зелёный цвет цельные брёвна. В них врезано по четыре окна на каждом из трёх этажей. Крыша отливала сталью, а целых три трубы источали полупрозрачный белый дымок. Пришлось обойти дом, чтобы увидеть крыльцо — высокое, с каменными ступенями и деревянными перилами. Тоже потемневшими «от времени». Дом ощущался жилым почему-то. Не было ни чувства новизны, ни заброшенности. Словно они пришли к кому-то в гости. К кому-то достаточно состоятельному.

Марта рядом тоже оробела, глядела с удивлением, покачивая на руках младенца, словно действительно была его матерью и занималась привычным делом.

— Заходите, дом ваш, — Долохов подмигнул Марте и протянул какой-то толстый журнал. — Хозяйка, выбери всю необходимую мебель и материалы. Всё уже оплачено, поверьте, вы не сможете превысить смету, даже заказав мебель на два таких дома, так что не мелочитесь, это подарок от Тома Реддла. Не стоит его разочаровывать. Обставьте дом по-максимуму. Наверняка Том скоро нагрянет к вам в гости, чтобы осмотреть лично. По секрету скажу, он очень рассчитывает, что вы, Марта, сможете сделать уютным это гнёздышко.

— Спасибо, — Марта явно растерялась, но по блеску глаз супруги Ингис понял, что она уже предвкушает, как будет обставлять дом.

Долохов объяснил, как пользоваться каталогом, как ткнуть палочкой в понравившуюся мебель или фурнитуру, как обозначить количество предметов и куда нажать в конце каталога, когда выбор будет сделан. Он так и попрощался, не заходя в дом, сказав, что уже опаздывает и обязательно их навестит вскорости. Ещё и Ерофеича им оставил для помощи в обустройстве. Домовой живо распахнул перед ними дверь в уютную прихожую, пусть пока абсолютно пустую, но освещённую мягким светом.

— Ну что, хозяин, — поклонился Ингису домовой. — Вноси хозяйку на руках, чтобы всё у вас сладилось на новом месте, да меня пригласить не забудь. Без вашего приглашения теперь в дом хода никому нет, запомните это.

Ингис только рад был, живо подхватил ойкнувшую Марту на руки вместе с ребёнком, внёс в прихожую и поставил на пол, заодно поцеловав в щёку.

— С новосельем! — поздравил их домовой и, получив приглашение, сразу переместился куда-то внутрь.

Оказалось, не зря им дали каталог. Из мебели только и было, что полностью обставленная кухня, даже с обеденным столом, да детская колыбель — та самая, из дома Долохова — подарок к свадьбе от Антонина. А ещё в доме было проведено магическое освещение и водоснабжение.

Комнат было много: по три на каждом этаже, а на первом ещё и кухня с гостиной, где находился большой камин. Самое приятное, что в доме явно были чары расширения, и все комнаты оказались большими, просторными. На всех этажах вдоль комнат проходил коридор, снабжённый лестницами с обеих сторон, с удобными ступенями. Ингис сразу подумал, что детям тут было бы раздолье, играть в прятки и просто бегать по широким коридорам или летать на мётлах — потолки были достаточно высокими.

На первом этаже коридор отделял комнаты от кухни и гостиной. Гостиная получилась самая проходная — в неё вела просторная прихожая. Выходы в коридор были и у кухни, и у гостиной, которые соединялись ещё и между собой большой аркой.

Комнаты первого этажа сразу решили сделать кабинетами — ближний достался Марте, дальний от входа — Ингису. А в средней комнате Марта решила обустроить библиотеку, и заодно сделать учебный класс, чтобы дети в будущем готовили там уроки.

На втором этаже самую большую комнату, по совету Ерофеича, да и по собственным желаниям, назначили супружеской спальней. Смежную с ней комнату поменьше — детской. А третью, самую маленькую, решили сделать гардеробной, тем более, что там не было окон. Ингиса ещё порадовало, что на каждом этаже в дальнем конце коридора имелся свой санузел с душевой кабиной, а на втором этаже там поместились ещё и две ванны: большая, для взрослых, и маленькая детская.

Кроватку-колыбельку сразу повесили в детской и уложили в неё сонного Марволо. Оставили присматривать за ним домовика Люка. А сами спустились в кухню, чтобы взяться за каталог. Несмотря на смущение, Ингис с Мартой сразу решили, что очень благодарны мистеру Реддлу за дом и примут мебель, как и советовал Долохов.

Ерофеич принялся за готовку, оповестив, что в кладовой продуктов им запасли на неделю минимум. А Ингис усадил Марту за стол и пристроился рядом. Это оказалось даже здорово — фантазировать вместе, что закажут, и что куда расставят, повесят или постелят.

— Ух, вот это в мой кабинет, — то и дело восклицала супруга. — А вот это в гостиную. Правда, мило, если у камина поставим? А это тебе — смотри, какое кресло брутальное! И занавески! Оу, хочу такие! А это что? Тапочки? Ха-ха-ха! Ты видишь? Берём!

Ингис со всем соглашался, но скоро уже голова пошла кругом, и он сбежал, оставив всё на усмотрение супруги. Сам решил осмотреть двор и покормить волкодава, который теперь стал обладателем большой утеплённой будки.

Волкодав встретил радостно, нетерпеливо махая хвостом. Смиренно дождался, пока кашу с большой костью положат в его миску, и лишь когда Ингис отошёл, степенно принялся за еду. Удивительно хорошо его Сельма воспитала. Правда имени не дала, а Лео втихаря звал волкодава Тар, и пёс на кличку охотно откликался.

Двор оказался действительно огромным, хоть и не сравнить с Северной цитаделью. Но ещё пару-тройку таких домов вместить мог бы спокойно. Причём перед домом не так много пространства, на сад с цветами может и хватит, да на какую-нибудь качель детскую.

А вот задний двор захватывал часть леса. Деревья внутри двора были сильно прорежены, оставалось всего штук десять вдоль ограды — настоящие красавцы-исполины. А вот кустарник и подлесок вырубили весь, а землю разровняли. Можно даже квиддичное поле организовать, если вырыть котлован. Размера как раз хватило бы.

Другое дело, что Ингис к игре после школы охладел и котлован рыть у себя не собирался. А вот площадку для тренировок организует обязательно. Полетать же места над его «поместьем» хватит с лихвой. Защитный купол над двором Морн первым делом проверил — достаточно высокий. Марволо подрастёт, Джесси может заглянуть, Лео в гости нагрянет — мальчишкам будет, где развернуться. Самому форму тоже терять нельзя, да и привык тренироваться каждый день, так что сразу прикинул, где организует площадку.

Закончив осмотр двора, обошёл дом вокруг, любуясь. От избушки Сэльмы остались одни воспоминания. Самое интересное, что снаружи дом казался двухэтажным, а на деле — все три этажа. И чердак есть точно, видел, что туда ведёт лестница. Но это потом.

С удивлением Ингис обнаружил в задней части дома отдельный вход в подвал. Изнутри в подвал вела лестница в дальнем от входа конце коридора. Наружные подвальные двери открылись простым прикосновением. Надо полагать, это работало только для хозяев. Абсолютно пустое пространство с каменным полом показалось огромным. Факелы на стенах вспыхнули, как только вошёл.

Взмахом палочки проверил магические нити и тут поджидал сюрприз: в конце просторного подвала обнаружилась ещё одна дверь, за которой открывался проход неизвестно куда. А ведь казалось, что стена монолитная. Не поленился проверить тайный ход — пробежать его полностью. Факелы загорались через каждые десять метров при его приближении. По ощущениям, примерно через полторы мили имелась боковая дверь, которая открылась так же прикосновением, и вела прямо в лес. Снаружи дверь виделась как часть холма, не знаешь — не найдёшь. Ингис потоптался снаружи, обошёл холм, и примерно понял, где находится. Справа и совсем недалеко должна быть маленькая долина единорогов. А если прямо от двери пойти — можно набрести довольно скоро на егерскую харчевню, где, если верить Салиму, и был зачат Ингис.

Окончание подземного коридора Морн достиг ещё через пару миль. Открывал дверь осторожно и оказался в пещере, пройдя которую сразу узнал очертания Хогсмида вдалеке. Выход из пещеры находился как раз на окраине Запретного леса. Посмотрел снаружи: среди кустов и каменных куч вход в пещеру было не разглядеть. Так же, как и с той, боковой дверью: не знаешь — и не найдёшь. И магическая защита была, так что всё устроено очень грамотно.

Ингис даже пожалел на минуту, что этого подземного хода, укреплённого магией и деревянными и металлическими конструкциями, не было, когда в гости к нему шла Вилли. Вот бы безопасно прошли они с Митчем от Хогсмида, да и путь значительно сократили бы — подземный ход шёл напрямик, а простой путь наверху петлял между холмов и огибал овраги.

Когда вернулся в подвал своего нового дома, сразу уже прикинул, что обязательно там сделает мастерскую с крепким верстаком и лабораторию, где можно будет сварить то или другое зелье, нужное для аптечки, да и для других разных дел. Ничего навороченного, по-скромному.

Позвали обедать — Ерофеич приготовил русский «борщ», пюре с котлетами, освежающий «морс», а ещё испёк огромный мясной пирог. Отпраздновали вчетвером новоселье. Точнее впятером, считая Марволо, которого перенесли в кухню вместе с колыбелью. Правда малыш так и спал после ночного кормления. А Ерофеича и Люка пригласили с собой за стол.

— Я уже отправила первый заказ, — призналась Марта, когда они пили кофе. — Очень кровать хочется, не выспалась. Прислали патронус, сказали, что всё будет через час, но остальное надо будет заказать не позже восьми вечера, потому что оплата действует только сегодня.

А потом начался кошмар. Мебель доставили камином в большой коробке с подробной инструкцией для увеличения крохотных предметов. Кровать нашли в первую очередь. Марта и остальную мебель отобрала для спальни и умчалась обустраивать. Ингису стол и кресло для его кабинета нашёл в коробке Ерофеич, а куда остальное девать, что там ещё имелось, Морн понятия не имел. Видимо, плохо слушал Марту, когда выбирали.

— Зато я помню, — выдал Ерофеич. — Иди-ка, твоя милость, поохоться, авось повезёт каких куропаток подстрелить. Заодно и развеешься. А мы с твоей супругой и с малым эльфом сами справимся, если доверяешь.

Ингис ухватился за эту мысль, заверил, что полностью доверяет и только сбегал к Марте на второй этаж предупредить. Она обнаружилась в их спальне — как раз застилала светло-зелёной простынёй огромную кровать с высоким матрасом и что-то тихо напевала. Палочка в её руках двигалась почти неуловимо. Вот полетели на кровать подушки, взбиваясь в воздухе, приземлилось широкое лёгкое одеяло, красиво отогнув уголок. И всё в разных оттенках зелёного. Тумбочки у кровати уже стояли — широкие, основательные, но не громоздкие. Над ними крепились магические светильники.

— Дорогая, — стряхнул с себя оцепенение Ингис, решительно прекратив представлять себя и Марту на этом великолепии. — Ты не против, если я пойду поохочусь? Ерофеич посоветовал. Вся эта мебель меня с ума сводит.

Марта радостно ему улыбнулась.

— Конечно иди, Ингис. Сами разберёмся, Ерофеич прав.

Она подошла и подставила губы для поцелуя, уцепившись за распахнутые полы его куртки. Это тоже было жутко непривычно, но Ингис уже ощутил, что входит во вкус. Поцелуй вышел нежным, но едва не изменил его планы — постель ведь была уже готова.

— Иди, — подтолкнула жена. — И цитадель навести, что там и как. Потом придёшь и не узнаешь дом. Лучше к вечеру, тогда тебе сюрприз будет, я очень постараюсь всё успеть.

Он хотел было сказать, что сюрпризов ему на сегодня уже довольно. Но только кивнул и аппарировал на радостях сразу в ту долину, где встретил стадо бизонов в прошлый раз. Стада сегодня не наблюдалось, но Морн и не думал унывать, позвал фамильяра и отправился по любимым местам, что-нибудь да попадётся. И знал бы кто, как это греет, когда есть свой собственный дом и в этом доме тебя ждёт добрая супруга, малыш и уют.

Глядишь, и хозяйство своё заведут, двор огромный, кроме тренировочной площадки можно и сад-огород развести, Мэйси попросить помочь с землёй, а Чарити — с посадками. А после и живность прикупить можно: кур-несушек, пару коз или сразу корову, чтобы яйца и молоко свои всегда были. А ещё спросить Марту, что хочет она, вдруг у неё совсем другое на уме.

За скотиной он и сам может ухаживать, научен, с огородом-садом попросит Чарити научить правильным заклинаниям. Всё-таки сестры у него — настоящий клад, как и супруга. Он в обмен им тоже чем-нибудь поможет. И гостевых комнат целых три. Гостей приглашать можно, пусть по очереди. Семья-то теперь огромная.

Свой дом — это тоже забота, как бы ни был хорош подарок Тёмного Лорда, а всегда найдётся работа. И это ничуть не тяготило. Нужно будет сразу заняться хозяйственными постройками: сарай для всякой садовой утвари и прочего добра, хлев и загон для живности, клетушка для кур. Для построек леса вокруг много, заклинания все знает, работа тяжёлая, но справится и в одиночку. С покупкой живности нужно будет подождать, пока накопит денег. Будет охотиться, продавать мясо и шкуры в известные давно места. Работы предстояло много — и это по-настоящему вдохновляло Ингиса Морна, который словно проснулся от долгой спячки и начал жить.

Лорд Нотт был занят, но Ингису повезло — когда навещал Вилли, которая ещё не проснулась, столкнулся с Эми Флинт. Та и озвучила ему решение лорда-дракона. Мол, раз свой дом есть, может там жить, но иногда ковен навещать. Ну и, если надобность возникнет, лорд Нотт сам позовёт. А ещё ему подарок к свадьбе от лорда передали. Ингис даже не понял сначала, что за коробок ему Эми протягивает.

Взял, рассмотрел — хорошенький такой сарайчик в миниатюре.

— Ну что, как маленький, — усмехнулась Эми. — Поставишь в углу двора и скажешь: «Финита». А к нему тебе ещё пару гиппогрифов Теодор даёт. Самка на сносях, так что сам понимаешь — не просто подарок, а лишние заботы. Иди-иди, Стив Пранк тебе покажет, которых заберёшь. Сарай большой и утеплённый, с кормом на первое время.

Пранк, увидев его, сразу деловито встал и пошёл показывать. Отправил вместо себя в приёмную Клайва Шелби, которого как раз встретили у загонов. Клайв согласился сразу, коротко поздравив Ингиса с женитьбой и собственным домом. Похоже, уже весь ковен был в курсе перемен в его жизни.

— И как я их доставлю? — Морн с обалдением рассматривал красавцев-гиппогрифов, встретивших их недоверчивыми взглядами и курлыканьем.

— Могу помочь, — сразу вызвался добряк Стив. — Полетим вместе. Самка пока может нести седока, но ты для неё всё же тяжеловат уже.

— А ты в самый раз? — Ингис увидел, что гиппогрифы уже осёдланы. Значит, его ждали. — Спасибо, Пранк, буду благодарен.

Мощный гиппогриф-самец спокойно дал на себя забраться, но взлетел только, когда самка подошла к нему и что-то курлыкнула.

Лететь было не близко — часть над Диким лесом, потом через Лихие Топи, затем над горным кряжем, потом уже над Запретным лесом. Стив захватил несколько тушек сурков, чтобы покормить их в пути. Ещё и домой сбегал, где жена упаковала ему пирогов и горячего кофе. Сбоку к седлу Пранк приторочил метлу, на которой планировал возвращаться — для аппарации расстояние было слишком большим. А камины в ковене только в главном замке и то заблокированные, но беспокоить лорда-дракона по таким пустякам не хотел даже Стив.

Привал сделали в горах, вымотались к этому времени основательно. Ингис показал знакомое плато с небольшой пещеркой, куда они все могли легко поместиться. Но остались на плато, вечер оказался не слишком холодным и ветра не наблюдалось. Из пещерки достали сухой валежник, запасённый Ингисом давным-давно — он изредка забирался в эти места и даже ночевал пару раз в пещерке. Когда ещё нашёл её, выбил оттуда злобную гарпию, да навесил щитов, дав допуск только своему фамильяру.

Гиппогрифы в пещеру не пошли, улеглись вместе недалеко от костра, разведённого Морном. Стив трансфигурировал пеньки, сидели на них, грели пирожки на прутиках в костре, запивали кофе.

— Далеко ты забрался! — сказал Пранк, с удовольствием потягиваясь. — Хороший дом?

— Увидишь, — ухмыльнулся Морн. — Если захочешь, Марта тебя ужином накормит. Можешь даже переночевать, кровать найдётся.

У Стива округлились глаза, но ничего обещать не стал, пожал плечами.

Медлить не стали, хотелось долететь засветло. Но всё равно не вышло. Ингис хорошо ориентировался в окрестностях дома Сэльмы, так что и при свете луны сумели добраться. Тут-то и порадовался Морн ширине калитки. Потому что очень уж не хотелось ночью снимать защитный купол даже на короткое время. Оба гиппогрифа вошли через калитку, не сопротивляясь. Только головы им пришлось наклонить.

— Ничего себе! — прошептал Стив, увидев дом, в котором приветливо светились окна на первом и втором этаже.

— Зайдёшь? — спросил Морн и внутренне усмехнулся, когда Стив неуверенно кивнул. Разумеется, он Пранка бы и так не отпустил лететь в ночь в такую даль на метле. Портключи в ковен были временно под запретом. Аппарировать же ночью на такое расстояние — практически самоубийство.

Место для сарая выбирали вместе, Стив в этом плане оказался очень полезен.

— Лучше в том углу! — говорил он, подсвечивая узконаправленным лучом. — Смотри, ограда каменная, задувать не будет и там, и там, но тот угол самый дальний от дома. Меньше будет глаза мозолить хозяйке. И почва тут более жёсткая — Мэйси показала, как проверить. Огород всё равно не сделаешь.

— Да я согласен, Пранк. Давай уже ставить.

Крохотный сарай поставили не в самый угол, а на расстоянии двадцати ярдов, как было указано в сопроводительной записке. Увеличили — сарай-загон был крепким, просторным и высоким и оказался вплотную прижат к стене, значит всё верно рассчитали. Ингис сразу зашёл внутрь и убедился, что там тепло, а места и для четырёх пар гиппогрифов хватит. От края сарая размотали сетку, которая входила в комплект, припаяли её к стене, получился вдобавок к сараю просторный прямоугольный вольер.

Гиппогрифы послушно зашли в новое жилище, где уже ждала их мягкая травяная подстилка и кормушки. Их расседлали, почистили. Тварюшки тоже устали, съели совсем мало, легли на подстилку рядом и, положив друг на друга головы на длинных шеях, сразу засопели, засыпая.

— Пойдём, — позвал Ингис родича, который с удовольствием рассматривал получившийся вольер и сарай.

— Ага, — Стив покрутил головой и пошёл рядом. — Сарай классный! И вольер даже больше чем в поместье получился.

— Передашь лорду мою благодарность? Или нет, я сам позже...

Помня слова домовика, Пранку сразу был дан допуск в дом. Зашли в прихожую, а там встроенный шкаф для верхней одежды, решётка для обуви, тапочки домашние, аж дюжина пар.

— Раздевайся, — Морн старался не показать своего удивления, как всё тут продумано стало.

Не успел войти в гостиную, как к нему подбежала Марта и поцеловала в губы, притянув за ворот.

— Как раз к ужину! Мы немного с ним задержались! — а потом заглянула ему за спину. — О, ты не один? Проходите, пожалуйста.

— Милая, это Стив. Стив Пранк, зять мой. Стив, моя жена Марта.

— Как же я рада, — воскликнула Марта искренне. — Я только мечтала, как будем гостей принимать! Проходите, Стив, будьте как дома. Но сначала вон туда пройдите, умойтесь.

Ингис усмехнулся — и то верно, от них наверняка разило гиппогрифами за милю. Он сбегал в свой кабинет, где оставил свою одежду, нашёл чистые брюки и рубаху, из которых несколько вырос и отправил Пранку с домовиком. Сам тоже вымылся и переоделся. И только потом заметил некоторые изменения. Да что там, весь дом преобразился. Тумбочки, пуфики, диваны, кресла, ковры, картины на стенах, шторы на окнах. Всего сразу и не перечислить. Но как же гармонично и удобно Марта всё устроила! Оставалось только восхищаться. А ведь он только гостиную и лестницу рассмотрел.

Стив уже сидел за столом, влажные волосы аккуратно причёсаны, рубашка Ингиса сидит на нём прекрасно.

Ерофеич всё ещё был здесь, расставил перед всеми дымящиеся тарелки. Рис с мясом и специями Морну очень понравился, они со Стивом даже добавки взяли. Только за чаем рассказали о доставке гиппогрифов. Марта восхищённо ахала, заявив, что смотреть пойдёт прямо с утра.

— Я только мало с ними дела имела, — призналась с улыбкой. — Мне бы немного объяснить, что да как.

— Сам не очень-то умею, — Ингису нравилось, что ему поставили кресло во главе стола. Непривычно и приятно. Хозяин! — Стив, вот, наоборот, всё может доходчиво объяснить.

— Вы ведь останетесь до утра, — легко уловила его мысли супруга. — Гостевые комнаты уже готовы. А лететь ночью на метле очень опасно.

— Спасибо, останусь, — покраснел Пранк. — И, конечно, покажу всё и объясню утром про гиппогрифов. Там не сложно. Эта пара как раз очень мирная, я только Мэйси предупрежу…

Ингис понял, что Стив смущается, отправлять патронус при них, и взялся проводить парня в гостевую комнату. Да и самому было любопытно, как Марта там всё устроила.

— В первой спальне от ближней лестницы уже камин затопили, — подсказала супруга.

— Проходи, — открыл Морн первую дверь на третьем этаже. И сам заглянул следом, немного удивившись — ему казалось, что комнаты для гостей были намного шире.

Но вообще, обстановка очень понравилась — пол деревянный, светлый, только перед кроватью небольшой ковёр, а перед камином металлическая пластина. Кровать — довольно широкая, с цветастым покрывалом и несколькими подушками — смотрелась под тёмным балдахином довольно уютно. Напротив кровати, слева от окна, потрескивал горящими поленьями небольшой камин, возле которого стояло кресло, скамеечка для ног и небольшой круглый столик.

Сразу у входа справа имелся высокий платяной шкаф, а слева — стеллаж с книжными полками. Там даже несколько книг стояло. На широкой тумбе, стоявшей между платяным шкафом и кроватью, были приготовлены стопка полотенец и аккуратно сложенная пижама. Над тумбой висело зеркало, а над камином — большая картина с изображением кленовой аллеи, сказочного домика и безобидных белочек, птичек и кота на усыпанных белым песком дорожках. Так себе сюжет, но достаточно мило.

— Удобства в конце коридора, — опомнился Ингис и всё-таки счёл нужным пояснить. Мы только въехали в этот дом сегодня. Сами пока не привыкли ко всему этому. — Морн развёл руками. — Ты не стесняйся, Пранк. Если что-то понадобится, зови Люка, это наш домовик. Заодно скажешь ему, когда тебя разбудить.

Стив наконец улыбнулся:

— Хорошая комната, спасибо! У нас с Мэйси только одна гостевая. И там тоже уютно. Я могу посмотреть книги?

— Разумеется!

Стив тут же подошёл к полке, провёл пальцем по корешкам, вытащил одну книгу, заглянул в неё и прошёл к креслу, где устроился читать, словно забыв про Ингиса. Над ним автоматически зажглась магическая лампочка, создав островок уюта.

Морн вздохнул — учиться и учиться ещё быть хозяином — и поспешил оставить Стива одного. А потом прошёлся по этажу, насчитав не три, а целых шесть комнат. Заглянул в каждую, они все были разными, но каждая выглядела уютной спальней для одного человека, готовая принять гостя хоть прямо сейчас.

Марту он нашёл в детской: кормила довольно урчащего Марволо из бутылочки.

— Ну как он, всё в порядке? — спросила с улыбкой. — Такой милый парень у тебя в родичах!

— Нормально. Немного растерялся. Ничего, потом с Мэйси вместе придут в гости, освоится. А… как вы разделили комнаты?

— Не правда ли, здорово?! — оживилась Марта. — Ерофеич помог с разделением комнат и расстановкой мебели. Да и вообще много ценных советов дал. Я и то подумала, что в маленькой комнате и уютнее, и теплее. И можно сразу шестерых гостей принимать, а если с жёнами — то и больше, там у всех кроватей есть функция расширения почти в полтора раза.

— Мне понравилось! — кивнул Ингис. И повнимательнее заглянул в детскую. — Пеленальный столик! И ещё кроватка?

— И ещё одна люлька внизу, — рассмеялась на его удивление Марта. — Чтобы не таскать туда-сюда одну единственную. А кроватка на вырост, там тоже функция увеличения. Я ещё не всё тут расставила. Вон — коробка в углу. Там и качельки, и манеж, и немного игрушек. И всякое по мелочи. Но это успеется.

— До сих пор поверить не могу, — взлохматил волосы Морн. — Ты не устала?

— Нет, что ты! А ты ложись уже, — предложила она. — Вижу, что устали оба — лететь в такую даль. Я сейчас укачаю мелкого и приду. Кстати, в подвале мы тоже кое-что установили. Можешь сходить, если есть силы.

— Прогуляюсь, — ухватился за её слова Ингис. Почему-то робел он перед ночью с супругой в новом доме. Да и кровать была слишком шикарной для него, непривычной.

А в подвале всё изменилось. По центру остался проход, а по бокам появились ещё две больших комнаты. Зашёл в обе по очереди и только головой крутил. Справа оказалась вполне себе шикарная зельеварня с котлами, горелками, столиками и ножами, черпаками и тремя стеллажами с прозрачными дверцами для будущих зелий и ингредиентов. В одном уже красовались стройные ряды пустых флаконов.

А левое помещение оказалось отличной мастерской с тяжёлым даже на вид верстаком во всю длину дальней стены, с наковальней, небольшой печью, инструментами на полках, и даже рабочий фартук и защитная маска на стене висят. Ингис бы сам лучше не устроил себе мастерскую. Вышел из неё, прошёл дальше по проходу. За рабочими помещениями ещё оставалась большая часть пустующего подвала. Ну это потом придумают, для чего использовать.

Но какая же хозяйственная у него Марта! Кажется, обо всём подумала.

Когда поднялся в спальню, жена уже сидела на постели в безумно соблазнительной сорочке. Расчёсывала волосы щёткой. Он как-то и не подозревал, что они у неё такие длинные и пышные. В косе смотрелись куда скромнее. Она его заметила и сразу взялась заплетать косу.

— Оставь так, — попросил он хрипловато. — Мне нравятся твои волосы. Я сейчас.

Разделся возле кресла, побросав на него вещи, и обнажённый пошёл к Марте. Непривычно было и пока ещё страшно неловко, но надо же привыкать им друг к другу.

Сорочку снимал с неё медленно, вещь явно дорогая, а он не мальчишка, чтобы набрасываться на жену, хотя и очень хотелось. А потом было всё: и страсть, и нежность, и даже не один раз. Морн как мог благодарил её за всё, что она делает, за то, что стала его женой, за то, что полюбила его маленького брата, за то, что она такая, какая есть.

— Что я могу для тебя сделать? — спросил он в какой-то момент, с наслаждением пропуская её шелковистые волосы сквозь пальцы. — Может, какой-нибудь подарок? Я понимаю, что у нас и так уже всего много, но вдруг ты хочешь что-то особенное лично от меня?

Он очень волновался, что она поймёт как-то не так. Но Марта посмотрела очень серьёзно и прикоснулась пальцами к его щеке. А он побриться так и не удосужился сегодня.

— Хочу маленькую дочку, — ответила, наконец.

Он несколько опешил от такой просьбы, всё же имел в виду нечто более приземлённое. И в груди защемило вдруг от невыразимой нежности.

— Мерлин, — прошептал, не удержавшись. — Откуда ты такая взялась, уму непостижимо!

— Из ковена Лестрейнджей, — тихо рассмеялась она. — Я самая обычная, Ингис. А вот ты классный. Это мне с тобой повезло, понял?

— Будет тебе маленькая дочка, — решительно проговорил он, меняя положение в постели. — Начнём работать прямо сейчас!

Уже засыпая и держа в объятиях утомлённую супругу, услышал, как она тихо сказала: «Люблю!» и поцеловала его предплечье. Покрутилась немного, пристраиваясь к нему круглой попкой, и замерла, тихонько засопев. И за что ему это всё? Ингис ощутил, как по-идиотски улыбается, уплывая в сон.

А утром очень деловой Стив учил их обращаться с гиппогрифами. Да не с двумя, а с целыми четырьмя. Ночью самка произвела на свет двух крохотных детёнышей. И обе были самочками, которые ценились куда выше самцов. Марта была в восторге, заявив, что ухаживать за малышами и их родителями будет сама. А уборку, так и быть, доверит мужу.

— Родители хотят навестить. И дедушка, и сестра, и два младших братика, — сообщила ему Марта за завтраком. Стив уже с ними распрощался и улетел, взяв с собой кусок пирога и наполнив термос горячим чаем. Отказался остаться на завтрак, мол, и так задержался.

— Я только рад, — заверил Ингис, оживившись. Какое приятное чувство, что не стыдно гостей принять, даже таких важных. — Могут даже с ночёвкой остаться, ты там так хорошо всё устроила. А я очень хочу познакомится с семьёй, которая воспитала такую чудную девчонку.

— Ну Ингис! Хватит меня смущать, обычная я. Так я отправлю сову, что ждём сегодня?

— А у нас есть сова? — удивился он.

— Теперь есть, — хитро улыбнулась она. — Ерофеич купил парочку по моей просьбе. И даже отгородил на чердаке один угол для них с окном и удобными насестами.

— О, здорово! — оценил он. — Тогда ведь и обед надо праздничный приготовить.

— Да это легко. И Ерофеич обещал помочь. Говорит, что воспитанница его патрона уехала учиться, а Долохов почти дома не появляется, так ему там скучно.

— Я тогда в министерство, надо ведь камин подключить. Или они иначе прибудут?

— Да, лучше камином, — согласилась Марта. — Ты сразу мне пришли пароль от камина патронусом, а я им пока сообщу совой, чтобы собирались. Они тебе понравятся, вот увидишь.

— Главное, чтобы я им понравился, — пробормотал он, решив обязательно побриться.

— Ой, подожди, — она куда-то убежала, но скоро вернулась, сунув ему в руки мешочек с галеонами. — Мне выдали оставшиеся деньги, что мистер Реддл на мебель выделил, наличными, — объяснила она. — Часть я отложила на хозяйство. А это — давай купим три метлы, не очень дорогих, но надёжных. Тут ведь раздолье — мои полетают, и у тебя могут братья гостить. Да и нам в хозяйстве пригодится.

И просительно заглянула в глаза.

— Ладно, — смирился он с самоуправством Реддла. Да и как отказать, когда так смотрят? — Куплю, конечно. Тем более в таком месте живём, что без метлы, порой, никак.

Марта просияла и с чувством поцеловала в губы. Он уже и привыкнуть должен был к этой её непосредственности, а всё равно, каждый раз ощущал себя восторженным мальчишкой. Дорвался, называется!

В министерстве управился быстро и отправил Марте патронус, сообщая несложный пароль — «Хижина Морнов». Заодно оповестил о пароле Долохова и Тома Реддла. Кому-кому, а этим двоим Ингис с Мартой теперь точно будут рады всегда. Сказали бы Ингису такое неделю назад — не поверил бы.

Только после этого Морн прошёл общественным камином в Ирландскую почту, потому что на Косой Аллее мётлы были куда дороже и в основном спортивные. А в Ирландии он знал отличного мастера, которого и навестил. Не для баловства ведь покупает, а для Марты. Да и детям на надёжных лучше летать.

Улыбчивый мастер сразу проникся задачей и пригласил в сарайчик для мётел. Выбирать не предлагал, сам показывал.

— Вот эту хозяйке возьмите, — показал крепкую метлу с удобным седлом, широкими подножками и каким-то мешочком на рукоятке. — Надёжная, вполне манёвренная, но не для квиддича, конечно. А подруг навестить или за покупками слетать — самое то. При должном уходе лет на тридцать хватит. Скорость же развивает, при желании, вполне приличную. А ветра не почувствует супружница, специальные чары. А ещё эта метла котомкой снабжена, не смотрите, что маленькая, взрослого кабанчика вместить может, а веса и размера никакого. А вот тут сиденьице выдвигается из-под большого, видите? Это, стало быть, для дитёнка, тут и ремни есть, чтобы надёжно пристегнуть. Будет ведь когда-нибудь малыш-то?

Морн проникся.

— Беру!

— А вот эти, — показал ему мастер ещё мётлы, немного попроще и с сёдлами более компактными. — Это ребятне на забаву. Тоже надёжные, скорость чуть меньше, чем на хозяйкиной, а манёвренность чуть больше. Могут и просто полетать, и в квиддич поиграть в домашних условиях. Тут у меня и чары от падения встроены. И скидка на них нынче, возьмёте три штуки, цена будет, как за две. А если ещё для себя возьмёте, то ещё скину. Идите сюда, тут как раз для вас есть настоящая красавица. Вы ведь охотник, мистер Морн?

Он подтвердил, что охотник. И хоть не собирался для себя брать ничего, старая метла была почти в сносном состоянии, хоть и потеряла несколько свойств. Но любопытство победило.

«Настоящая красавица» очаровала сразу. Мощная рукоять, седло жёсткое, но удобное, и опять же мешочек для дичи, вместимостью для оленя с дополнительными чарами очищения. А скорость, по словам мастера, развивала фантастическую, что позволяло догнать самую быструю дичь.

— Для квиддича тоже сойдёт, — вещал мастер, — манёвренности хватит. Но это совсем сорвиголовой надо быть. Своенравная и мощная, но вынесет даже с поля боя. Будете ухаживать нормально, до старости доживёт. Эксклюзивная вещь, всё ждал, когда придёт кто-то вроде вас, охотников, кто оценить сможет.

Ингис ощупал и огладил всю метлу, почти душой прикипел, но вернул с сожалением мастеру.

— Боюсь, моих денег на всё не хватит, — признался неловко. Он успел посчитать галеоны в мешочке — тысяча семьсот. Целое богатство. А метла для Леонарда, помнилось, стоила пятьсот сорок галеонов. Правда не здесь, а на Косой Аллее. Тогда он про этого мастера ещё не знал. Но тут же пять мётел!

— Почему это не хватит? — огорчился мастер. — Я и в долг могу дать, будешь отдавать помаленьку. Понимаю же. Да и скидку ведь отличную предлагаю.

— И сколько за всё? — решился Ингис, уж очень соблазнительно посверкивала на солнце лакированная рукоятка «Настоящей красавицы».

— Так, сейчас подсчитаем, — и мастер стал загибать пальцы. — За хозяйкину триста, так и быть. Но меньше взять не могу, работа очень качественная. За эти три ребяческих все вместе четыреста. Так-то они по двести сорок, но я уже говорил, что скидка. А вот за эту красавицу пятьсот. Сотню я скинул тебе за неё. Но больше никак. Итого тысяча двести выходит. Сколько денег-то не хватает? Потом отдашь. Зато хозяйка как будет рада! Ну?

Ингис выдохнул и полез за мешочком с галеонами. Не обманули парни, действительно тут гораздо дешевле. Да и по качеству сразу видно — на хорошем уровне.

— Хватает, — улыбнулся широко. — Я бы даже средства для ухода приобрёл, если у вас есть.

— Чего ж нет, — улыбнулся в ответ мастер. — И средства, и чехлы на каждую подберу — чисто драконья кожа с уменьшением габаритов на восемьдесят процентов. И от огня сберегут, и от пыли, да и носить можно в дамской сумочке, а то в кармане, если он с небольшим расширением.

Мастер куда-то занырнул за строй мётел, а Ингис заранее решил от чехлов отказаться — лишняя роскошь ни к чему. Да и денег жалко. Ему бы одежду приличную прикупить, раз уж остались деньги. Гости ведь не простые, родня жены, рассматривать будут.

— Вот, — появился мастер с ворохом мешочков и коробкой. — Значит тут для ухода всё, щётки и полироль самого высшего качества, тряпочки ещё разные, разберёшься. На пару лет для всех твоих мётел хватит. Беру дорого — двадцать пять галеонов. А чехлы все вместе за семьдесят пять отдам. Вещь дорогая, но зато срок службы мётел увеличится вдвое.

Морн скрипнул зубами, но после небольшой внутренней борьбы взял всё. Мётлы тут же засунули в чехлы, так все они стали совсем маленькими. Ингис и не знал, что такие бывают.

— Спортивные мётлы хранить в таких чехлах не рекомендуется, — вещал мастер, помогая с упаковкой. — Мол, чары мётел сложные и внутри чехлов могут повредиться. А я тебе скажу, что враки всё. Лично проверял, ровно наоборот всё. Чары в этих чехлах только лучше становятся.

— А нет ли тут где лавки с одеждой? — спросил Ингис, полностью расплатившись и убирая отощавший мешочек в карман. — Мне бы недорогую надо, но добротную.

Мысль пришла, когда прикидывал, что заглянет к мадам Малкин на Косую Аллею за костюмом. А тут вдруг понял, что семья Марты такие же ковенцы, как он. И выпендрёж с костюмом могут не оценить.

— Так сосед мой лавку держит, — обрадовался мастер. — Я тебе сейчас рекомендацию черкну, так он тоже скидку сделает. И денег сэкономишь, и хозяйку новым нарядом порадуешь.

Ингис уточнил адрес, взял рекомендацию, а мётлы уместились легко в его сумке. Мастеру говорить, что одежду для себя хотел, не стал. В крайнем случае, действительно, купит что-нибудь Марте. А сам обойдётся. Лучше пусть она принарядится, её родне будет приятно увидеть на ней новое.

Но лавка соседа мастера приятно удивила. Хватило и на очень милое платье для Марты, на крепкие и удобные штаны и пару рубах для него. Стесняясь, прикупил ещё белья, женатый ведь человек теперь, двумя трусами и тремя парами носков стыдно обходиться. В итоге осталось всего пятьдесят галеонов. Да и то немыслимые деньги для него.

Дома он застал «дым коромыслом» — как выразился Ерофеич. Они с Мартой готовили праздничный обед. Но супруга всё равно отвлеклась, подбежала за привычным поцелуем, велела показывать покупки, заодно сообщив, что камин уже работает — домовик Люк проверил под руководством Ерофеича.

От мётел Марта пришла в восторг, похвалила за чехлы и заявила, что в свою уже влюбилась. Одобрила игровые мётлы, обрадовалась, что и себе купил хорошую.

А когда он достал платье, онемела, глядя удивлённо.

— Ну что ты? — спросил с беспокойством. — Я знаю, что плохо разбираюсь. Да и лавка там простая совсем, никаких особых нарядов нет. Но продавщица очень рекомендовала…

— Я сейчас, — Марта забрала упаковку с платьем и стремительно удалилась в свой кабинет.

Вышла через пару минут какая-то притихшая, а Морн залюбовался. Не ошибся — Марте очень к лицу было новое платье, прямо под цвет глаз. И такая аппетитная в нём показалась.

— Не нравится? — спросил осторожно.

— Да ты что! — откликнулась она, наконец оживая. — Спасибо тебе! Оно такое нарядное! В нём и встречу своих. Моя сестрёнка Лия обалдеет. Ей всего пятнадцать, но она такая модница…

В итоге Морна поцеловали ещё несколько раз, оценили его обновки, и отправили переодеваться. Гости вот-вот должны были прибыть.

* * *

Санни долго не могла заснуть после разговора с Рабастаном. То слёзы наворачивались непонятно от чего, то вскидывалась, вспоминая, что не сказала ему про сожжённое платье или ещё о чём-то, вроде бы важном. То просто тосковала: он был таким красивым, близким, родным, но недоступным. В результате проснулась разбитой и вялой.

На столе опять ждал завтрак, а у неё совершенно не было аппетита. Но поесть было необходимо. Впереди неизвестно что, силы могли понадобиться. А ещё по памяти восстанавливала ночной разговор. Что-то она упускала, что-то важное. В голове крутилась какая-то навязчивая мысль.

Не успела покончить с завтраком, как явился похититель. Левитировал в комнату огромный сундук. Улыбчиво пожелал доброго дня и ушёл, ничего не объяснив. Санни некоторое время недоверчиво пялилась на сундук, не в силах поверить, что он исполнил её пожелания. Быстро-то как! Сначала хотела игнорировать этот сундук, апатия навалилась. Но и сидеть сложа руки было невыносимо.

Стоило проверить, что он ей приволок — список она помнила. Насколько он богат, если там будет всё заказанное? А ещё хорошо бы устроить скандал, если что-то не то, или что-то отсутствует по списку. Авось, решит, что она скандальная стерва. Жадная, к примеру, или хотя бы склочная. И он сам не захочет с ней дела иметь.

Открылся сундук легко, а внутри чуть не комната, настолько расширенное пространство. До сундучка Басти, как до неба, но реально имелась лесенка, чтобы спуститься — и прямо в сундуке всё посмотреть.

Откладывать не стала. Решительно ступила на лесенку, прочная, спускалась осторожно — метра три вниз — это немало. Внутри сундука имелись полки по периметру, все они были сейчас заполнены упаковками и коробочками. Санни хмуро оглядела всё придирчивым взглядом. Не хотелось вообще прикасаться к подаркам мерзавца-похитителя.

Но увидела подарочную упаковку от Покахонтас и скривилась, сдерживая нахлынувшие не к месту слёзы. Поспешила открыть. Семь дракончиков, каждый в отдельной прозрачной коробке. И даже тот самый красивый, что недавно дарила Рабастану — Опаловоглазый антипод. Смахнула слёзы, шмыгнула носом и достала его из коробки, словно это могло приблизить её к Басти и к тётушке Мюриэль.

Дракончик вертелся на ладони, пыхтел дымом и пробовал кусаться. Рассмеявшись сквозь слёзы, Санни убрала его в карман — временно. Игрушка вроде бы затихла.

Остальное осматривала без всякого интереса. Драгоценности, духи, романы о любви, зелья. Судорожно вздохнула, открывая чемоданчик с зельями. Убедилась, что все они от мастера Эйлин Робертс — есть печать, которую не подделать. Внутри обнаружилась знакомая записка с перечнем зелий. Но теперь Санни не волновало, что её тайное послание не попало к Эйлин. Получилось даже лучше передать информацию «своим», только жаль, что она не смогла рассказать Рабастану чего-то действительно важного. У неё даже не было ни одной идеи, где находится этот дом.

Без всякого настроения перетаскала подарки похитителя в комнату. Даже расстелила у кровати ковёр, на который всё сваливала в перемешку. В какой-то момент силы оставили, и она, так и бросив всё на ковре, легла на кровать и бездумно уставилась в потолок. Не получится у неё истерики — хоть плачь. Этот гад, Вальдес, привёз ей абсолютно всё, что просила. Да и какая из неё актриса — не умела Санни быть стервой, стоило ли пытаться?

Разбудил её какой-то звук. Это пришёл похититель. Санни тут же вскочила, садясь на кровати.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровался Вальдес, внося табурет и усаживаясь на него за стол. — Простите, что разбудил. Ужин будет через полчаса. Вы не могли бы уделить мне время?

— Здравствуйте, сэр, — решила Санни быть вежливой. В его присутствии выделываться и изображать стерву стало страшно. Она встала, надеясь, что причёска не сильно растрепалась, и заняла стул, радуясь, что разделяющий их стол достаточно большой. — Что вы хотите от меня?

И кто виноват, что в последние пять слов она вложила всю душу и все свои чувства. Потом замолчала, опустив глаза — вдруг он легилимент, и увидит, как она общалась с Рабастаном.

Мистер Вальдес некоторое время тоже молчал, постукивая пальцами по столешнице. Потом заговорил мягким бархатистым голосом, словно поставил себе целью успокоить или заново её усыпить.

— Мисс Прюэтт — позвольте мне так вас называть. — И на её согласный кивок продолжил. — Спасибо. Я понимаю вас, никому не понравится лишение свободы. И мне жаль, действительно жаль, что вашим тюремщиком стал я. Чем больше я вас узнаю, тем меньше мне хочется причинить вам какое-то зло или даже дискомфорт. Но в силу некоторых обстоятельств, отпустить вас просто так я тоже никак не могу, пока не… Впрочем, о причинах позднее.

Она только кивала еле заметно на его слова и рассматривала рисунок на скатерти.

— Я смотрю, вы посмотрели вещи. Это всё или вы хотели что-то ещё?

— Нет книзла, — оживилась Санни, переведя взгляд на его руки. — Но мне больше ничего не нужно.

— Почему же нет, — в голосе похитителя прозвучала улыбка. — Вот она, девочка. Только кусачая, предупреждаю. Дайте ей имя и играйте, сколько хотите. Она ваша.

Санни изумлённо подняла глаза и увидела, как Вальдес достаёт из-за пазухи коробку, увеличивает её и, раскрыв, вытряхивает прямо на стол. Рыжий как огонь котёнок выкатился из коробки, покачнулся, вставая на разъезжающиеся лапы и смешно фыркнул.

— Какой хорошенький! — не удержалась Санни от умиления, протягивая к огненному зверю руки. Тот как раз заметил Вальдеса и сердито на него зашипел, отчего густая шёрстка стала дыбом, а ушки прижались к голове.

— Это девочка, — напомнил Вальдес, с отвращением глядя на котёнка. — Располосовала мне грудь, словно хотела добраться для сердца. Потом уже догадался запихнуть её в коробку.

Санни тут же ощутила горячую благодарность к маленькой огненной девочке. И тихонько позвала:

— Серена, иди ко мне. Я назову её beatitudo serenum, — пояснила она, наблюдая как кошечка обернулась к ней и посмотрела исподлобья, потом наклонила голову вбок, словно рассматривая Санни. — Это значит…

— Солнечное счастье, — фыркнул Вальдес. — Глядите, ей не понравилось. Может быть, слишком пафосно?

— Беата, — попробовала Санни сократить имя котёнка по-другому. — Соли. Сола? Серенити. Вот ведь упрямица!

Кошечка вдруг ожила и, с трудом переставляя лапы на скользком столе, решительно двинулась к Санни. Была схвачена и прижата к груди, но не протестовала. Напротив, с чувством облизала новой хозяйке всё лицо.

— У меня такая традиция уже, — рассмеялась Санни. — Монстрик есть, Разбойница есть, теперь вот ещё Упрямица.

Котёнок заурчал и пристроился спать у неё на груди, сладко зевнув во всю пасть с мелкими пока зубками.

— Отличные имена, — с каким-то новым выражением на лице мужчина рассматривал её и котёнка. — Приберегите имя Serenum для какого-нибудь гиппогрифа. Те как раз обожают пафос.

Санни новый задумчивый взгляд Вальдеса слегка напугал, она мигом вспомнила, где находится.

— Это всё? Вы только котёнка принесли? Или хотели поговорить?

— Мисс, не нужно быть такой милой со мной, — в голосе похитителя явственно прозвучало предупреждение. — Иначе все мои благие намерения отправятся к чертям собачьим.

— Вы о чём? Я не…

Она задохнулась, не зная, как доказать, что она вовсе не милая.

— Обо всём, — Вальдес прекратил её нервировать своим странным взглядом и усмехнулся, улыбаясь уже по-простому. — Вежливая добрая девочка, при этом несомненная красавица. Ни истерик, ни грубости, ни пожеланий сгореть в геене огненной. Дорогие подарки вызывают тоску, не спорьте, я видел. А какая-то блохастая тварюшка — неподдельный восторг.

— Упрямица не блохастая, — возмутилась Санни, ухватившись за безопасную тему.

— Да какая разница, — на красивом лице проступила досада. — Ну хотя бы в качестве бреда, скажите мне, мисс. Вам очень дорог этот парень? Как же его… Рабастан Лестрейндж. Верно?

— Что вы?.. — Санни опять задохнулась от страха. Только и спасало от той самой истерики дробное урчание котёнка у неё на груди. Санни осторожно гладила мягкую густую шерсть, мысленно обещая кошечке, что познакомит её с Монстриком. — Почему вы это спрашиваете?

— Потому что вы мне понравились, Александра, — он усмехнулся, когда она вздрогнула. И заговорил отстранённо, словно рассуждал сам с собой: — Я мог бы вас соблазнить — это совсем несложно даже без магии. Мог бы даже в себя влюбить, только вы бы мне скоро наскучили со своей мягкостью и жертвенностью. И тосковать по своему паршивцу не перестали бы, хотя сами бы не понимали, отчего это происходит. — Вальдес смотрел сквозь неё, и Санни замерла, боясь даже дышать. — А мне нужна яркая, но не скромная девочка, знающая себе цену и полюбившая не из-за жалости, упаси Мерлин, и не из-за чего-то такого же гнусного. А просто так, сама… Как там вашу будущую невестку зовут? Беллатрикс? Мне бы она подошла. Не пугайтесь так. Я не стану отнимать её у вашего друга. Что? Откуда мне известно? Каюсь, просмотрел ваши воспоминания. Не только же вашему знакомому Тёмному Лорду копаться в ваших мозгах. Вы — открытая книга, Александра. И очень заманчивая. Диву даёшься, сколько всего скрыто в этой очаровательной головке.

Вальдес хохотнул, но как-то безрадостно. А Санни пребывала в тихом ужасе. Да кто он такой, если она даже не ощутила, как лезут ей в голову? Ещё один Тёмный Лорд?

— Сэр, я не понимаю…

— И не нужно, мисс. Забудьте. Я увидел другое, отчего до сих пор не могу с вами расстаться, — он вытащил из-за пазухи бутыль вина и два кубка. — Будете? Ну и правильно. А я выпью. — Но вино он едва пригубил, и теперь глядел на неё с задумчивостью и как будто недоумением. — Я кое-что проверил, потому так долго отсутствовал. И понял, что ваш дар действительно уникальный. Никогда о таком не слышал.

Санни молча на него уставилась. Можно поверить, что он увидел в её мыслях, что у неё есть дар к чарам, но всё-таки, ничего такого уникального в нём не было. Взять того же Рабастана: он мастер Артефакторики, гениальный мастер. А ведь она тоже выбрала это направление чар.

— Да при чём тут чары, — фыркнул Вальдес пренебрежительно. — Это как раз понятно. Развивайте — и будет вам счастье.

Санни насупилась — он опять читал её мысли!

— Не сердитесь, вы просто слишком громко думаете. Итак, ваш дар. Ладно, назовём его вашим вторым даром, раз вам так легче понять. Но прежде ответьте мне на пару вопросов. Клянусь никак не использовать ваши ответы против вас и ваших близких.

Санни впечатлилась магическим сполохом, решив, что он не меньший позёр, чем Дэн Даркер, её наставник, и согласно кивнула. Узнать про свой второй дар захотелось до дрожи.

— Вы хорошо знали некоего Аргуса Филча? Можете просто про него подумать.

Санни удивилась. Она и не встречала его ни разу. Конечно, когда она читала некоторые фанфики про него в прошлой жизни, то очень сопереживала. Тем более, он так любил свою кошку, в которой Санни упрямо видела заколдованную женщину.

— Понятно, — Вальдес смотрел пренебрежительно. — А Тёмный Лорд Том Реддл? Его-то вы точно видели вживую. Пусть стервец и заблокировал эти воспоминания.

— Да, я встречалась с ним. Только не понимаю…

— И это настораживает. Не понимаете и делаете. Не привело бы к чему-то страшному.

— О чём вы? — Санни стало очень неуютно. — Он ведь… он не плохой человек.

— Именно! — странный Вальдес всплеснул руками. — И вы бы хотели, чтобы у него всё было хорошо? А, мисс? Чтобы счастье своё нашёл, любовь и всё такое?

Она покраснела:

— Что в этом плохого? Любому человеку нужно счастье!

— Ой ли? — Вальдес фыркнул. — Вернёмся к вопросам. Помните встречу с Троем Хэйли и грустной Чарити на платформе 9 и ¾? Не правда ли, вам хотелось, чтобы дружок вашей мамы обрёл своё счастье? А подруга полюбила кого-нибудь достойного.

— Я думаю, не только мне этого хотелось.

— Вы ошибаетесь, — холодно ответил Вальдес. — Дальше, вы искренне пожелали найти своё счастье — заметьте любовное и семейное, так сказать — злому и несправедливому профессору Робертсу.

— Разве? — упавшим голосом переспросила она.

— А ещё страстно желали того же вашей обворожительной тётушке и мрачному аврору Руквуду — несчастненькому бедняжке. Не так ли?

— Да, но они и так…

— Верно, потому ваш дар и уникален. Никакой фальши, ничего надуманного, люди просто находят друг друга… Ну и ещё один вопрос. Хотя примеров я нашёл куда больше, только утомлять вас не стану. Ваш бывший жених, мисс Прюэтт. Мистер Магнус Нотт. Что ему вы пожелали, так корректно расставшись? Не вслух, а просто от всей души? Молчите? А он, к вашему сведению, уже нашёл себе утешение. И похоже, там всё серьёзно — любовь и все эти сопливые восторги.

— Я тут ни при чём! — вспыхнула Санни.

— Марта Свенсон, — холодно продолжил Вальдес. — Что вы там такого ей нажелали, не рассматривал, но результат налицо. Выскочила замуж буквально на следующие сутки после знакомства с вами. А профессор Флитвик? Кажется, вы сильно к нему привязаны?

— Нет, нет, нет, они сами… Марта вышла замуж? Правда? — Санни не знала, что и думать. И вдруг просияла. — Чарли сделал ей предложение? Поверьте, она была в него влюблена много лет, ещё до встречи со мной!

Вальдес смотрел на неё с жалостью.

— Не знаю никакого Чарли. Но ваша Марта теперь носит фамилию Морн. Было в Пророке — некий Ингис Морн стал её мужем.

— Ой, — Санни теперь испугалась по-настоящему. — Но это же… Это ведь просто совпадение.

— И ваши братья, которые меньше всего заботились о скорой женитьбе? — спросил Вальдес экспрессивно, наклоняясь вперёд. — И ваши родители, которые вдруг вспомнили, как любят друг друга и пожелали обзавестись ещё одним младенцем? Совпадения? Не тешьте себя иллюзией!

— Как вы… — у Санни дрожали губы, но она не собиралась плакать. Просто попыталась донести до сумасшедшего похитителя, как он ошибается. — Вы просто узнали о моих знакомых и сделали такой странный вывод. Тысячи мелочей могли способствовать возникновению чувств!

— Нет-нет, — усмехнулся Вальдес. — Не забывайте, что сначала я увидел у вас этот дар, а все эти примеры — просто подтверждение. Закономерное. Я и не сомневался, что они есть, потому знал, что искать. Подумайте, наверняка, я нашёл не всех.

Санни с некоторым испугом принялась вспоминать. Артур и Рита! Тут она точно ни при чём. Они сами. Уж к Артуру она точно не испытывала никакой приязни. Хотя Чарити рассказала, как Рита и рыжик ей помогли, но это было уже после того, как они… объединились. Кто же ещё? Руди и Бель давно любили друг друга! Эжени? Она очень хотела, чтобы Роб и Эжени были счастливы. Но…

— Ох, Мерлин! — Санни закрыла лицо руками, чуть не уронив Упрямицу. Та упала к ней на колени и больно вцепилась коготками в ноги. — Прости, прости — погладила она свою новую любимицу.

— Вспомнили кого-то? — Вальдес был снова вальяжным и спокойным. — Да ладно вам страдать. Просто смиритесь, что дар этот у вас есть. И будьте осторожны с вашими желаниями.

— Долохов! — победно улыбнулась вдруг Санни. — Я ему тоже счастья желала. Искренне. Честное слово! И ничего!

— Да что вы? — развеселился Вальдес. — Это Антонину, что ли? Я ему заранее сочувствую. Знаете, мисс, я был знаком с его отцом… Но это всё к делу не относится. А напрямую к тому, как скоро вы освободитесь, имеет отношение моя просьба к вам. Мисс Прюэтт, Александра, будьте так добры, пожелайте и мне счастья, любви и всего такого. Очень надо, понимаете?

— Да я даже не знаю, как это действует! — отчаянно ответила Санни, не веря своим ушам. Вот этот вот похититель хочет любви?

— Отказываетесь? — прищурился он.

— И вы меня отпустите? — усомнилась Санни. — А вдруг, я пожелаю, а вы ещё нескоро встретите свою половинку?

— Я искренне вам советую пожелать очень быструю встречу, — драконья улыбка Вальдеса была пронизана сарказмом. — На этом я вас покину. Ужин сейчас будет. Приятного аппетита.

Он стремительно вышел, а Санни обалдело смотрела на дверь. Никак не получалось поверить в тот бред, что этот мерзавец приписал ей. Да кто он такой, что увидел в ней второй дар? Сам Мерлин, что ли? Или, быть может, Мордред? Нет же, он Грин Вальдес, никому не известный легилимент… Грин Ва… Гриндевальд?

Она такая тупая! Санни вскочила со стула, подхватывая Упрямицу и бегом пересекла комнату, падая перед камином с магическим пламенем. Точно ведь, камин! Она слышала, как кто-то, похоже Долохов, сказал про камин. Спасибо ему огромное! Счастья и невесту хорошую! Ну конечно, магическое пламя! Санни вынула из кармана обрезки ткани и бестрепетно сунула их прямо в огонь. Пламя жглось ужасно, но ожогов не оставляло. Ткань, между тем сгорела, а булавка Мунго и роза-кинжал Рабастана оказались у неё на ладони. Санни не раздумывала на этот раз. Прижимая к себе левой рукой притихшую Упрямицу, она со всей силы сжала кулак правой руки, не вынимая её из огня. «Мунго!» — крикнула мысленно. И закричала уже громко — от боли, когда её вдруг резко затянуло прямо в камин.

* * *

Призрачная пантера появилась внезапно, отчего Таша едва не расплескала свой кофе на великолепную постель Магнуса Нотта. Сам Магнус свой кофе взять с тумбочки ещё не успел, так и застыл перед патронусом обнажённой скульптурой — и неловко до сих пор, и глаз не оторвать.

— Я освободилась, Магнус! — произнесла пантера красивым женским голосом, разве что немного усталым. — И если это действительно так срочно, то минут через десять можешь навестить меня в конторе.

Голос Ванессы Дэшвуд Таша вспомнила, когда пантера уже растаяла. На миг явилась заполошная мысль, что на фоне миссис Дэшвуд она сама проигрывает по всем статьям, а с Магнусом у владелицы «Акелы» явно близкие отношения. Но потом вдруг вспомнила сплетни о романе между целителем Сметвиком и Ванессой, и немного приободрилась.

Нотт же тем временем уже стремительно одевался, пряча настоящую красоту под грубыми штанами и простой рубашкой. И Таша знала уже, кого и в каком виде она нарисует, едва окажется дома.

— Надо идти, — Магнус виновато поглядел на Ташу, когда уже натягивал сапоги, усевшись в кресло. — Очень важное дело — пропал хороший человек, а Ванесса занимается как раз такими делами. Ты можешь оставаться здесь сколько захочешь. Вернусь, как только смогу освободиться.

— Мне тоже пора, — качнула она головой и с радостью ответила на быстрый и жадный поцелуй, когда полностью одетый, он стремительно шагнул к ней и наклонился, придерживая за плечо. — А что за человек пропал?

Он покачал головой:

— Потом расскажу, если смогу. Клятва. Прощай, я пришлю патро… сову.

Таша выдохнула, когда он исчез в зелёном пламени камина, и неверяще потрясла головой. Только теперь она позволила себе подумать, что натворила. Это по-прежнему казалось невероятным, что она решилась, а главное — что он не оттолкнул, не поставил условий, не осудил и не унизил ни взглядом, ни действием. Даже торжества, что она пришла к нему сама, в нём точно не было. Одна лишь нежность и ещё страсть.

Но думать, как она себя сама показала, всё же не решилась. Достаточно того, что Магнус выглядел очень довольным. И она по крайней мере попытается дышать размеренно и не волноваться больше, чем следует, хотя внутри до сих пор всё плавится, а в душе полная неразбериха. Надо срочно взять себя в руки и вернуться домой. Потому она поспешно допила кофе, выбралась из разворошённой постели и торопливо оделась.

Встречаться с Магнусом прямо сейчас она откровенно боялась. Как он посмотрит на неё теперь, когда уже всё было? Как поведёт себя не в постели, а вне её? Она уже скучала по нему и это немного пугало. Словно у неё возникла зависимость от Магнуса, как от сильнодействующего препарата. А постель словно закрепила это состояние. Привязало её сердце к мужчине мечты ещё крепче, а не оборвало влечение, как она надеялась наивно. Хотелось видеть его, слушать, прикасаться, просто находиться рядом. Хотелось снова ощутить его поцелуи, и даже услышать все те глупости, что он шептал в самые жаркие моменты. И как теперь быть с этой зависимостью один Мерлин знает.

Но сегодня её день, и грустить она не собиралась. Позволит себе насладиться по полной программе ощущением бездумного счастья, так и распирающего изнутри. Быть желанной женщиной, оказывается, так здорово! Да, точно — купит торт и вино, а ещё фруктов самых любимых. И пригласит Бена с Аннет отпраздновать — скажет, что отмечает получение прекрасной должности в Мунго, а в настоящей причине ни за что не признается. Да и кто поверит, что она сама соблазнила Нотта?

А ещё так странно было ощущать себя совершенно измотанной и при том бодрой и готовой на подвиги. Это и значит — стать женщиной? Если бы она раньше знала, что секс — это так горячо и безумно приятно... Хотя нет, ничего бы это не изменило. Потому что второго Магнуса в природе не существует!

А как было страшно и стыдно себя предлагать, даже при том, что он не раз показал ей свой интерес. Но когда Магнус сразу шагнул к ней, не раздумывая ни мгновения, наступило такое облегчение, что в себя пришла уже в постели, горя от поцелуев и ласк. Даже боль первого проникновения показалась мимолётной и неважной. Ей так хотелось сделать ему приятное, согреть своим теплом, прогнать из глаз и души его ту отстранённость и растерянность, которые подглядела в его глазах однажды. Целый ковен у него, друзья, семья, а всё равно Таша ощущала в нём неприкаянность и одиночество. Знать бы, получилось ли хоть немного его осчастливить?

Сама-то она столько раз оказывалась на вершине блаженства, что и не сосчитать. Повезло ей с первым разом, хотя и не рассчитывала на чудо. А ведь так, по слухам, в первый раз не бывает. Или просто Магнус так хорош в этих делах? Думать, где он набрался такого качественного опыта, Таша себе запретила — было и было.

Но сильнее физического удовольствия Таша млела и таяла от его довольной улыбки, жадных взглядов, победного рычания на пике и крепкого объятия после с еле слышным и умиротворённым «спасибо». А ещё было сердитое «моя!», и пара укусов, видимо, должных показать её принадлежность. Но Таша и не собиралась спорить. Конечно, она его. И пока он хочет, она будет с ним. Что будет после не так и важно. Надо жить настоящим и радоваться каждому мгновению, иначе вся жизнь пройдёт мимо в бесплотных ожиданиях и страхах.

Душ она предпочла принять дома, куда и ушла камином никого не предупредив. Домовики и так поймут, а Магнусу она сообщила, что уйдёт. Бенджамин, увидев её, выходящую из камина в гостиной, отсалютовал кубком с каким-то алкоголем и пыхнул раритетной трубкой.

— Привет, радость моя, — начал он, а вглядевшись, округлил глаза. — Опаньки! И как оно — в объятиях брутального красавца? Я надеюсь, это действительно был брутальный красавец? Постой, я угадаю — Руфус? Нет, не он. Нотт?

— Браво! — фыркнула Таша, прихватив со стола горсть винограда. — Не пойму, как ты понял?

— О, этот дух любовных утех... — начал он, но тут же поднял руки. — Шучу-шучу. Завидно просто.

— Почему именно Магнус?

— Только о нём ты говорила с таким видом, словно он древнегреческий бог, которого срочно нужно нарисовать обнажённым. Ещё не нарисовала? Ну-ну. — Бен хохотнул и подвигал бровями. — Но сводить отметины от ласк Магнуса Нотта надо срочно учиться. Хочешь помогу?

— Только попробуй! Я в ванную! — покрасневшая Таша метнулась к лестнице, досадуя, что не приняла душ в доме у Нотта. И очищающими они воспользовались только раз, кажется. И пусть Бенджамин шутил, но в каждой шутке…

В ванной она сразу прилипла к зеркалу, стаскивая рубашку и вертя головой. Отметины в самом деле были — и на шее, и на ключицах, и на груди, и на животе. Таша ощутила, что снова возбуждается, вспоминая урывками, как получила эти узоры. Сводить такие вещи она умела, пусть не на себе. Так что быстро справилась, притормозив только на последнем — на бедре. Захотелось оставить что-то на память.

Душ принимала долго, нежась под упругими струями. У маглов такой роскоши не было, только ванная с двумя кранами — с горячей водой и холодной. Таша как-то побывала в гостях у маглорождённой подруги, так та уверяла, что у всех маглов так — набирают ванну и пользуются. А у магов, мол, несмотря на «явное средневековье» технологии, порой, ушли дальше. Таша поразилась ещё, что в магловском унитазе «отходы» надо смывать водой, нажав на кнопку, а потом всё это уходит вниз, в канализационные трубы. Никогда ведь не задумываешься над привычными вещами, хотя бы о том, что неоткуда маглам взять унитаз со встроенным Экскуро.

Но больше, чем различие в плане удобств у магов и маглов, её занимали отношения с Ноттом. Они ни о чём не договорились — просто не успели. И она совершенно не представляла, что же будет дальше. Ей хотелось стать его девушкой, встречаться иногда, проводить время вместе. Но насколько это устроит Магнуса, она не представляла. В итоге решила не гнать фестралов. Просто жить дальше. В конце концов, ведь встретятся ещё и обо всём поговорят. И нечего себя накручивать заранее. Не теперь, когда она чувствует себя влюблённой и счастливой. Когда есть свой дом и хорошая работа. Есть друзья, с кем можно поговорить обо всём, включая даже интимную сферу — издержки профессии, вероятно. И есть Магнус — то нежный, то страстный, то даже жёсткий, но это в постели. А так — спокойный, уверенный в себе мужчина, и теперь не одинокий. Любимый. И разумеется, она нарисует его портрет, как бы ни издевался Бенджамин. И ещё — много.

* * *

Ванесса устала, а точнее — была вымотана до предела. Но хотя бы старика Вестерфорда обрадовала, знакомство с внуком у которого отняло столько сил. И физических, и моральных, ведь пришлось участвовать в ритуале, что едва не стоило ей жизни. А как орал на неё Иппи лучше вообще не вспоминать. И не будет. И видеть его в ближайшие пару дней точно не желает. Подумаешь, переутомилась и потратилась. Но оно ведь того стоило — ритуал сокрытия семьи Миллиган не так уж много сил выпил на самом деле.

Кто же знал, что она подошла к черте? Но не переступила ведь её! И домовушка бдила, не могла бы Ванесса растратиться под ноль! Впервые было так обидно слышать от взбешённого Сметвика столько уничижительных эпитетов о её мозгах и желаниях. И подарок, который он принёс, она спалила без сожалений, даже не открыв. А оно ей надо после такого скандала? Да и оружие Магнуса проверить захотелось — браслет сработал чётко: направленным огненным лучом, от маленькой подарочной коробочки остался лишь пепел. Сметвик, при виде этого непотребства, опалил её очень нехорошим взглядом и молча аппарировал. Мужлан и крокодил! Нильский, вот! А у неё даже сил на слёзы не хватило. Обидно. И подарок его жалко. А ведь только припугнуть хотела, идиотка.

В свете всего этого видеть Магнуса, который ничем не отличался в плане эмоций от бешеного Гиппократа, совсем не хотелось. Но когда она отказывала в помощи близким друзьям?

Магнус явился быстрее, чем она надеялась. Ещё кофе выпить не успела. А ей очень нужно было согреться, даже укрепляющее и ещё два зелья, почти насильно влитые Сметвиком за секунду до разноса, помогли слабо. Умники Джерри и Митчелл хмуро утверждали, что всё вернётся, вся магия, и даже немножко больше. И что зря она так рисковала, и что лучше бы она их позвала, они всегда готовы. И вообще надо себя беречь. Еле избавилась, сил ещё с мальчишками ругаться не наблюдалось. Это ж сколько у неё нянек образовалось вдруг. Не мужики окружают, а стая птеродактилей!

От Магнуса исходило удивительное умиротворение, но вид был мрачным. И гадай, что там стряслось. По капле вытягивать? Не сегодня точно.

— Говори, что нужно. Но коротко, прошу, как друга и человека.

— Что? — Нотт удивлённо расширил глаза, но в кабинет прошёл, покосился на мирную домовушку и присел в кресло. — Здравствуй.

Ванессе сразу стало стыдно.

— Здравствуй, — проворчала хмуро. — Если хочешь кофе, Матти подаст.

— Не знаю, — заявил птеродактиль Магнус. — Ванесса… Тут такое дело. Ты же занимаешься поиском пропавших родичей…

— Вроде бы да, — осторожно покивала она, ощутив боль в висках. Знала, что последует откат, но так надеялась на чудо. Но ни за что не пожалуется она Сметвику, и Джерри тоже. — Кто пропал?

— Это… — Нотт вдруг подался к ней, зачем-то раздувая ноздри. И резко осведомился: — Да что с тобой? Я почти не ощущаю твоей магии!

— Вот только ты не начинай! — взвилась Ванесса. Сама от себя не ожидала. — Мало мне Сметвика, который орал как Зевс-громовержец из-за пустякового ритуала.

— Ты в ритуале участвовала? — побледнел Нотт.

От его тихого голоса, у Ванессы пропала вся охота воевать, а виски заломило с новой силой.

— Я провела массу ритуалов с тех пор, как занимаюсь поиском пропавших, — устало сказала она. — У меня было пять накопителей, далеко не слабых, так что не было никакой опасности!

Она бы и Сметвику это объяснила, если бы он дал сказать хоть слово. Но, к сожалению, на Магнуса её речь не произвела никакого впечатления. Смотрел он в ужасе, кажется. И даже вскочил, запустив в светлую шевелюру обе пятерни.

— Мордред… — произнёс потерянно. — Не думал, что это скажу, но… дракклов Сметвик абсолютно прав!

— Ещё слово в его защиту, и я выставлю тебя за дверь! — отчеканила Ванесса.

Нотт внезапно успокоился и сел обратно в кресло.

— Сильно хреново? — спросил миролюбиво.

Она вытаращила глаза. Ему-то откуда знать?

— Он дал мне выпить несколько зелий, — махнула рукой нетерпеливо. — Так что там у тебя за дело?

— И всегда такой откат, когда кого-то ищешь? — продолжил странные вопросы подозрительно спокойный и ласковый Нотт.

— Всё имеет свою цену, — ровным голосом ответила Ванесса, отодвигая остывший кофе. Пить расхотелось. Мечталось о тёплой кроватке, пушистом одеяле и спать беспробудно трое суток. — Не волнуйся, через пару дней буду как новенькая. Максимум — неделя.

— Ванесса, — честное слово, он начал говорить с ней, как с маленькой. — У тебя есть целый дикарь — видел в приёмной…

— Два, — поправила хмуро. — Два дикаря, Магнус. Братья, они телохранители и помощники. И что?

— Два дикаря, — повторил слегка сбитый с толку Нотт. — Два дикаря немереной силы. И ты используешь жалкие накопители?

— Чего это они жалкие? — возмутилась. — Ты знаешь, сколько они стоят и сколько в них магии?

Нотт вздохнул терпеливо. Ну точно — нянька-птеродактиль. Спешите видеть.

— Ты маглорождённая ведьма…

— Спасибо, что не грязнокровка, — не удержалась от шпильки. И всё-таки сдавила виски. Спицы в руках Матти замерли, но сразу замелькали ещё быстрее. Тоже волнуется.

— Ванесса, — укоризненно посмотрел Нотт. — Просто послушай. Это важно, поверь. Я знаю, о чём говорю.

— Да я слушаю, — он её уже почти убаюкал своим спокойным голосом. — Давай, прочитай мне нотацию. Мало мне высказал светоч магической медицины.

Нотт набрал в грудь воздух и всё-таки рявкнул:

— Тебе нельзя проводить ритуалы! Никакие!

— Пошёл вон! — произнесла устало. — Матти, пить, быстрей.

Горячий отвар по рецепту домовушки, который всегда помогал, пила маленькими глотками, наплевав на Нотта, который никуда уходить не собирался, судя по упрямому виду. Даже в плед, который Матти набросила на плечи, закуталась без стеснения.

— Так кто пропал? — спросила миролюбиво, словно и не говорили на повышенных тонах. — Из тебя клещами тянуть сведения?

— Да так, — Нотт вообще обнаглел, вальяжно рассевшись на кресле. — Хотел спросить хотя бы пару методов, какими пользуешься. Интересно же.

— Постой, — насторожилась Ванесса. Это из-за своего состояния она всё проморгала. — У тебя кто-то появился?

— С чего взяла? — ухмыльнулся слишком довольно. — Ладно, мы же друзья. Только попрошу — никому, я серьёзно.

— Да когда я сплетничала? — нетерпеливо ответила Ванесса. — Кто, Магнус? О, Мерлин, я мечтала увидеть у тебя такую рожу. Прости, лицо. И? Мне умереть здесь, пока ты скажешь?

— Таша Лукас, целитель, — Магнус улыбался, как мальчишка. Даже словно помолодел.

— Ух ты! — Ванесса и сама ощутила себя девчонкой. — Я же знаю её! И как раз разыскиваю её родню. Мой Мерлин, Магнус, она такая милая девочка!

— Ага, — он сощурился и всё-таки попросил кофе.

— Так всё серьёзно?

— Абсолютно, — кивнул он, растеряв вальяжность. — Ещё проверить бы. Мне кажется, она тёмненькая, хотя безумно похожа на Натали. А мачеха была светлой. Это точно. Сестра родилась недоношенной, а спустя три дня после родов Натали не стало.

— Вот как, — Ванесса высоко оценила его откровенность. В такие вещи старые семьи посторонних не посвящают. — Правда похожа?

— На первый взгляд — вообще одно лицо. И фигура, и стрижка, и даже некоторые увлечения и склонности. Лишь, узнав ближе, понятно, что Таша — совсем другой человек. Сейчас я бы ни за что бы их не спутал... А ты сможешь найти её родню? — спросил осторожно. Но тут же опомнился: — Только никаких ритуалов! Или я буду участвовать лично!

— У меня договор не с тобой, а с ней, — ощетинилась Ванесса. — Это не твоё дело, как я буду искать её родню.

— Всё, что касается Таши — теперь моё дело! — жёстко озвучил этот мужчина, которого она, оказывается, не так хорошо знала. И даже зауважала ещё больше, что уж скрывать. Хотя это было очень похоже на птеродактиля Сметвика. Видимо, мозги эскулапа отточены по такому же образцу.

— Ладно, — сдалась сразу. — Если что, я попрошу дикарей…

— Меня! — упёрся Нотт. — Это личное, к мантикоре дикарей!

— Так ты насчёт неё пришёл? — попыталась она сменить тему.

Нотт помрачнел. Кивнул и выпил кофе одним глотком. Ругнулся.

— Прости, мне пора, — поднялся он. — Отец вызывает. Ты точно будешь в порядке? Обещай, что никаких ритуалов больше!

— Всё будет хорошо, Магнус, — вот ещё, обещай им, а магия всё закрепит. Учёная уже. — Иди, может, что-то важное.

Тут в кабинет просунул голову дикарь Митч.

— Целитель Сметвик просит открыть камин.

Нотт застыл посреди комнаты, а Ванесса взглянула на часы. Сорок семь минут продержался целитель.

— Извинись за меня, Митч. Очень занята. Магнус, ты уже уходишь. Воспользуйся каким-нибудь портключом. Камины я заблокировала.

Митч скрылся, чтобы вернуться через пару минут. Магнус укоризненно качавший головой, как раз её покинул.

— Целитель настаивает, мэм, — мрачно озвучил проблему дикарь. — Сказал, что взломает камин к бешеным фестралам, если не откроете. И что у него мало времени, что-то там срочное… Не понял толком.

— Сильно орал? — Ванесса с огорчением заметила, что сломала где-то ноготь на мизинце.

— Совсем не орал, — озадачился Митч. — Тихо говорит, но мурашки по коже.

— Скажи, пусть валит, куда ему там нужно, — ласково улыбнулась Ванесса. — И вообще, закрой тут всё. Больше никого не принимаю минимум два дня. Митч, посылай сову, только если что-то важное, буквально на грани жизни или смерти. Ясно? Матти, перенеси нас домой.

Дома она закрыла камины первым делом. Потом наскоро помылась в горячей воде, так что раскраснелась кожа. И с наслаждением упала в раскрытую постель, сразу закутываясь в одеяло. Матти ещё пару пледов положила сверху, добрая душа. И поставила у постели кувшин горячего питья. Не остынет до утра, какая-то магия домовиков, не похожая на стазис.

Патронус Сметвика появился, когда она уже почти уснула.

— Я погорячился, — прошипела призрачная королевская кобра. — Прости, милая. Откроешь камин?

— Нет, — улыбнулась кобре Ванесса, словно патронус мог что-то слышать.

Так и уснула с улыбкой и с мыслью, что, как проснётся, сразу поищет всё про мачеху Нотта. Даже самой интересно, что из этого выйдет.

* * *

Сметвик мрачно уставился на вернувшегося патронуса. Тот моргнул призрачными глазами и выдал ответ. «Нет», — прозвучал в кабинете сонный и радостный голос Ванессы.

— Спать легла? — вздохнул он. — Можешь исчезнуть.

Великолепная кобра кивнула, облизнулась раздвоенным языком и растаяла. Светлые патронусы на такое не способны. А тёмные — Сметвик вздохнул, удерживаясь от желания что-нибудь раскурочить Бомбардой Максима — у каждого патронуса свои особенности. Его полуразумная змейка способна на короткий диалог, а что может патронус Джейсона Прюэтта даже представить жутко.

Бешенство уже улеглось, а всё равно страх за безумную женщину никуда не делся. Сходил, называется, сделать предложение. Ведьма! Самая настоящая, а точно ли маглорождённая? Да ладно, могла ли грязнокровка осилить вообще тот ритуал? И первый ли раз она такое совершает? Похоже, он совершенно не знает свою женщину! И за три месяца даже не озаботился проверить её на всё и вся. Сам дурак. Ослепший влюблённый дурак!

Зря только передал сложного пациента Гриффину, освободив себе время на Ванессу. Но операция уже в разгаре и вмешиваться он не станет. И романтический вечер пропал, а так много запланировано было... И что теперь? Напиться? Взломать защиту её дома? Хорошо ещё фамильное кольцо успел приманить, прежде, чем она спалила коробочку нацеленной струёй синего пламени. Не иначе штучки Нотта-младшего, и он ещё спросит её, с чего бы такие подарки ей делает Магнус. Или не спросит.

Гиппократ даже не помнил, когда ещё он так бесился из-за женщины. Мерлин великий! Из-за маглорождённой! Да он даже из-за своей чистокровной покойной жены так не психовал, хотя та тоже была не робкого десятка. Что это? Старость?

Он устало потёр ладонями лицо и чуть вздрогнул, когда в кабинет влетел мальчишка-ординатор из приёмного блока.

— Там… там девушка… Заняты все, — задыхаясь, выпалил мальчишка. — И котёнок ещё. Пожалуйста, сэр!

— Где — там? — рявкнул Сметвик, роясь в кармане с портключами.

— В нашем блоке, — сумел связно выговорить гонец. — Скорее. У неё был многоразовый портключ в Мунго!

Сметвик только кивнул, выхватывая зелёную полоску. Миг — и он уже в Приёмном блоке на синем круге, который обходят стороной именно из-за таких случаев.

Девчонку успели положить на кушетку, а вот котёнка отцепить от неё не смогли. Тот выгибал спину, уцепившись когтями всех лап за хозяйку. Девчонка была без сознания, и у Сметвика возникло де жа вю от вида копны рыжих волос. Изодранная одежда в крови, лицо исцарапано, как и руки, бока, ноги, плечи — диагностические чары молниеносно показывали повреждения.

— Сквозь трубу протащило, что ли? — вякнул кто-то умный рядом.

А Сметвик как раз наткнулся на внутренние повреждения: печень задета, ещё разное по мелочи, но главное — очень нехороший разрыв селезёнки. Стазис наложили, но криво.

— В операционную! Живо! — рявкнул Сметвик, исправляя стазис. — Не аппарировать! Никаких каминов, здесь откройте! Стоп, я сам её понесу.

Поднял родственницу бережно, сетуя на её несчастливую звезду. И где находит приключения на свою пятую точку? Непонятно только, почему здесь до сих пор не появился Тёмный Фестрал или хотя бы бешеный жених девочки — брат невозмутимого Рудольфуса.

Накликал! Появились все трое и ещё один парень, однако никто из них не пытался броситься к бедняжке, разве что поедали глазами.

— Счёт на секунды, господа, — без лишних экивоков твёрдо заявил Сметвик, и больше не оглянулся, укладывая пациентку на операционный стол. Сюрпризов могло оказаться куда больше, кроме повреждённой печени и разрыва селезёнки. И где она умудрилась так пострадать? Прав, что ли, умник, сквозь трубу протащило и на решётку накололо, как бабочку?

Одежда, повинуясь взмаху палочки, исчезла с тела мгновенно, и сразу стало видно входные отверстия, из которых и вытекала кровь до наложения стазиса. Ровненький ряд дырок — пять штук, как по линеечке, к счастью три зубца ничего плохого почти не сделали, а два центральных — увы.

Котёнок сонно отвалился, прикорнув на кушетке возле живота пострадавшей. Нельзя убирать, магией от малыша шарашит — вот, кто поддерживал несчастную девочку всё это время! Ведь ещё и котёнка теперь откачивать придётся, может и выжить — книзлы живучие, как никто. Но этот совсем мелкий ещё.

Пришлось ему вскрывать брюшную полость у мисс Прюэтт, заживить магией без вскрытия можно было бы минут на десять раньше. Теперь только так. Крови в брюшной полости оказалось много, неудивительно, что потеряла сознание — тут и болевой и геморрагический шок. Сметвик отключил все ненужные мысли, принимаясь за работу. Ассистенты замерли рядом, готовые к любым поручениям, тихо жужжали вредноскопы и другие датчики и амулеты. А он спасал жизнь, надеясь, что успел до необратимых последствий. Повезло ещё, что они с Александрой родичи по крови и магии. Перекачал ей почти литр своей крови, влил заодно немного магии. От него не убудет, попьёт кроветворного. А у девочки кровоток восстановился почти полностью.

Ассистенты смотрели в полном шоке, но им он после объяснит, чтоб не вздумали повторять.

Спустя полчаса плюс-минус бесконечность, Сметвик ухмыльнулся, залечив последний разрез. Следов, разумеется, не останется. И последствий, к счастью, тоже. Внешние царапины и порезы убирал уже спокойно, хотя сил на это уходило тоже немало. Больше всего повреждений было на правом боку, руке и лице. Достаточно свежее всё, что облегчило заживление. Но заживляющую мазь он всё равно назначил — однократно. Ассистенты втирали на совесть. И целую батарею зелий влили вполне профессионально через желудочный зонд. Девочка мирно спала, частично под заклинаниями. Снотворные зелья назначать не стал, и будить её до следующего утра он запретил.

— Осторожно переносим в моё отделение. Теперь можно, — на душе стало светлее, как всегда, когда выдёргиваешь кого-то из лап старухи с косой. — В вип-палату. Держите портключ. Стивенс, заполнишь историю. И оба ко мне в кабинет через час. О неразглашении всего, что здесь было, напоминать не нужно? Отлично. Выполняйте.

Ещё пришлось выйти к родичу и прочим сочувствующим. Лорд Прюэтт и парень, на него похожий — кажется, племянник, а также братья Лестрейнджи, вскочили при виде него, глядя с разными оттенками ужаса и надежды. Сметвик внутренне ругнулся, щелчком убирая с целительской мантии кровавые пятна. Забылся, весь день наперекосяк, вот и…

— Мисс Прюэтт уже вне опасности, — сообщил спокойно. — Будет спать до утра.

— И что с ней было? — ровно осведомился Джейсон Прюэтт.

— Несколько разрывов на внутренних органах, — не стал смягчать картину Сметвик. — Большая кровопотеря. Благодарение небу, что у неё был портключ в Мунго и она сумела им воспользоваться вовремя. Никаких идей, как она оказалась в очень узком травмоопасном месте вроде трубы и защитной решётки?

Бледный жених побелел ещё сильнее. А более спокойный, но не менее бледный Рудольфус ответил:

— Камин с магическим пламенем, но не для перемещений. Вокруг него зона под антимагическим куполом. Скорее всего, портключ в Мунго и стал причиной повреждений. Сэр, с Санни правда всё в порядке?

— Целёхонька и даже шрамов не останется. Ни внутри, ни снаружи, — добродушно ответил Сметвик. И с удовольствием ответил на рукопожатие молчаливого Прюэтта. — Ко мне в кабинет? Есть неплохой коньяк для желающих.

В кабинет к нему переместились все четверо. Историю похищения Сметвик выслушал с интересом. Рассказывал Джейми Прюэтт, которому велел его дядюшка. Парень оказался не прост, ощущалась магическая сила непонятной величины, причём шарашила не хуже, чем у котёнка, который остался возле пациентки на грани смерти. Потратилась мелкая кошечка почти под ноль. Но тут Сметвик ничего поделать не мог.

Самое интересное, услышав про котёнка, этот Джейми чуть не слёзно умолял его пустить к кузине.

— Дракон-целитель, — пояснил скупой на слова лорд Прюэтт. — Но это под клятву.

— Да быть не может! — охренел Сметвик, позволив посещение сразу двоим — несчастному до зелени жениху и чудо-лекарю из самых мифических легенд. Но предупредил, как мог, строго. — Если разбудите мне девочку, парни, лично обоих выдеру, несмотря на отцов и способности, ясно?

Парни прониклись и тихо выскользнули из кабинета.

— Можно и мне… пару секунд. Только взглянуть, — Рудольфус Лестрейндж быстрее остальных вернул себе здоровый цвет лица. Крепкий парень. Даже жаль, что не хочет становиться целителем.

— Да пойдёмте уже все, — вздохнул Гиппократ, понимая, что даже коньяк двухсотлетней выдержки этим родичам не интересен. — Её уже устроили в лучшей моей палате.

— И сколько она пробудет здесь? — Джейсон Прюэтт шёл рядом, собранный и спокойный, как фестрал.

— Утром проснётся и можно забирать, — хмыкнул Сметвик. — Но если хотите, могу пару дней подержать.

— Заберём, — не захотел Прюэтт.

Войдя в вип-палату, они застали чудную картину. Младший Лестрейндж, сидя на табурете у койки больной, держал в руках её кисть, паршивец. К счастью, девчонка продолжала спокойно спать. А вот Джейми, который дракон-целитель, прижимал к обнажённой груди мелкую кошечку, та проснулась и успела его здорово расцарапать. Но главное, жива была, и… диагностика показала, что чудо свершилось. Котёнок был наполнен магией под завязку. А вот большой книзл, то есть дракон, явно поделившийся маной, нисколько не потерял, по-прежнему фонтанируя очень сырой и дорогой субстанцией. Впору накопители заряжать отменного качества.

— Так, господа, — предупредительно кашлянул Сметвик. — Либо успокаиваем целителя Джейми. Либо наблюдаем, как он превращается в настоящего дракона.

Шутки не вышло, все встрепенулись, с опаской уставившись на Джейми.

— Да ладно, — выразил всё удивление Сметвик и послал увязавшегося ассистента за накопителями. — Клятву я дам, но обещайте показать мне это, Джейми. Только не здесь и не сейчас.

Смущённый племянник Тёмного фестрала пообещал, а разряженные накопители вокруг него, принесённые шустрыми ассистентами чуть не со всех отделений, радостно заморгали разноцветными огнями, очень быстро наполняясь под завязку. Только и это не снизило критической ситуации.

Пришлось забирать Джейми и вести к историческому монстру — стационарному накопителю огромного резерва. Им давно не пользовались, но почему-то держали. И лучшего места не нашли, чем его отделение. Такую махину — подарок одного мецената прошлого столетия — зарядить повторно нечего было и мечтать. Нынешний главный врач всё мечтал заполнить эту дуру на каком-нибудь месте силы, чтобы использовать потом для подзарядки мелких накопителей, почти вполовину сократив расходы больницы. Только подходящего места силы так и не находилось, и раритетный монстр зазря занимал одну из перспективных палат.

Теперь вот зарядили снова. До горлышка. Джейми тут же поблагодарил, мол, дышать было трудно, а теперь нормально.

— Приходи, лет через пять, парень, — хохотнул Сметвик, представляя себе рожу главного, когда тот узнает. — Я тебе из собственного кармана приплачу. Только сам понимаешь, таких безумных денег у меня нет, но…

— Нет, сэр, — без улыбки остановил его Джейми. — Прийти могу, только позовите, но как благотворитель и родич через Санни. Идёт?

Сметвик кивнул и крепко пожал руку удивительного существа и мужчины. Дракон-целитель, подумать только! И магия вся при нём осталась, разве что перестала выливаться в окружающее пространство неконтролируемым потоком. Гиппократ ничуть не удивится, если в отделении все пациенты к утру резко пойдут на поправку. Целительская магия — это тебе не книззл чихнул. Лишнее, конечно, домовики уже подчистили, ушлые заразы, но что-то точно досталось и людям. Он сам ощущал в себе полностью восстановившееся здоровье. И кроветворного не потребовалось.

* * *

Санни пришла в себя с удивительным ощущением, что ничего не болит, что ей просто хорошо. Последнее, что помнила — страшную боль, когда её затянуло в маленький камин. Встрепенулась, раскрывая глаза, упёрлась взглядом в высокий незнакомый потолок. Мунго? У неё получилось?

Дёрнулась, оглядываясь — точно, похоже на больничную палату. А потом тихонько ахнула: рядом, сидя в неудобном кресле, спал Рабастан, ужасно трогательный и такой родной. Длинные ресницы трепетали, губы сурово сжаты. Протянула руку — убедиться, что он тут, живой, а не очередная обманка. Он сразу встрепенулся, открыл сонные глаза и широко улыбнулся ей такой знакомой яркой улыбкой. И на миг показалось, словно ничего не было — ни этого безумного плена, ни двух побегов, ни расставания, ни дикой тоски по родным, ни жуткой боли в том камине.

— Как ты, Солнышко? — хриплым со сна голосом спросил Басти. — Что-то болит?

— Нет, всё хорошо, — ответила она и вдруг губы скривились сами собой. Столько держалась, и всё в прошлом уже, а справиться со слезами не смогла. Заплакала, вцепившись в руку Рабастана, никак не могла прекратить это.

Рабастан сразу поднялся, становясь ближе. Погладил по голове свободной рукой, прикасаясь почти невесомо. Наклонился, поцеловал в висок и тихо пробормотал:

— Ты умница, Санни. Столько людей собрались тебя спасать, а ты сама это сделала. Ты плачь, не сдерживайся, легче станет. Ты же ничего не знаешь — без сознания была, когда перенеслась портключом. Мы в Мунго, тебе всё удалось, Солнышко, но некоторые повреждения были, поэтому ты до сих пор здесь. Целитель Сметвик тебя очень хорошо подлатал вечером, а три часа назад приходил, сказал, что уже здорова. А скоро и домой отпустят. Ты что-нибудь помнишь, как смогла вырваться?

— Камин. Кто-то сказал, когда ты связь устроил, помнишь? — она уже не плакала, просто судорожно вздыхала. И Басти вдруг поднял её на руки вместе с одеялом и сам сел на кровать, усадив её в коконе из одеяла себе на колени.

— Правильно, камин. Это Долохов крикнул. Чтобы тебя увидеть, мы провели сложный ритуал на крыше моего замка. Долохов очень помог.

— А кто ещё? — она вдруг вспомнила, в каком была виде. И ведь что-то говорила лишнее… — Какой кошмар!

— Ты была молодцом! — поспешил утешить Рабастан. — Ты про камин говорила. Какого он был размера?

— Да, я всё думала, словно что-то упускаю. И вспомнила, что услышала про камин. И, ой, Мерлин! Басти, это Гриндевальд был!

Он посмотрел странно:

— Мы догадались. А камин, Санни?

— Вот такой примерно, — она высвободила руки, чтобы размеры показать. — Я сунула руку в магическое пламя, появился на ладони портключ, и я сразу его активировала.

— И?

— Затянуло в камин. Немножко больно было, а потом не помню.

Рабастан сжал челюсти и, кажется, скрипнул зубами.

Санни поспешила погладить его по щеке, ощутила колючую щетину:

— Ну что ты, уже всё позади! Я тут, живая.

— Глупая, — поцеловал он её пальцы, повернув голову, а потом посмотрел в глаза. — Это я тебя утешать должен. Ты как? Держишься или ещё поплачешь?

Она засмотрелась на его расширенные зрачки, радужки почти не было видно.

— Не хочу больше плакать, — ей и правда полегчало вдруг. — Мне нужно одеться. И... помыться, но это дома.

Басти кивнул и прислонился лбом к её лбу, не отрывая взгляда.

— Я думал — не переживу, — коротко сказал он. — Очень прошу, не делай так больше.

Она улыбнулась, хотя от его признания стало жутко. Она знала это ощущение, когда ты ничем не можешь помочь, и медленно умираешь каждую минуту от отчаяния. Что-то из прошлой жизни.

— Милый, — она сглотнула. — Я постараюсь.

Оба знали, что тут мало что от неё зависело. Но Басти даже почти улыбнулся, сверкнув глазами.

— Спасибо, маленькая.

— Я старше, — возмутилась она, чтобы ушёл комок в горле.

— А я больше и умнее.

Она тихо рассмеялась, решив не продолжать шутливый спор. Пусть маленькая! Она такой и ощущала себя у него на руках. Сильный ведь, и такой… С ним уже ничего не страшно — поняла с удивлением.

— Ой, а папа? Он знает? — спохватилась она, нарушая уютную тишину.

Басти чуть отстранился, кивнул.

— Твой отец скоро будет здесь, обещал прийти к девяти, а это через час. Сказал, что разрежет меня на мелкие кусочки и скормит фестралам, если тебя огорчу.

— Он не мог! — ахнула Санни. А сама поняла, что мог. Вот же… мужики!

— Я тебя огорчил? — он осторожно погладил её по щеке костяшками пальцев, и она успела заметить, что они разбиты.

— Нет, конечно. Басти, ты дрался?

— Пустяки, — отмахнулся он. — Небольшая тренировка, размялся с ноттовскими парнями. Помочь одеться?

И хитро посмотрел, хотя серьёзность из глаз никуда не делась. Он как будто повзрослел, хотя эти аристократы с детства практически взрослые. Того же Люциуса Малфоя взять. Таких подростков в её прошлой жизни не встречалось. Самостоятельные, за слова и поступки отвечают, воспитанные, умные, наглые, сильные, тренированные, а ещё тонкие интриганы — просто чудовища малолетние, пусть и не все. И чего её на философию потянуло? И откуда такое отношение негативное к людям?

— Я сама, — судорожно вздохнула она. Но так не хотелось покидать его объятия. Хотелось ещё немножечко побыть на ручках. — Донесёшь меня в умывальню? Она тут есть?

— Есть, — улыбнулся краешками губ. И легко встал, не выпуская её из рук. — Какая ты лёгонькая!

— Басти! — восторженно улыбнулась. Её ведь никогда на руках не носили.

Он словно почувствовал её желание и сначала поднёс к окну:

— Смотри, какая погода хорошая! — произнёс отстранённо. И так дышал спокойно, словно в самом деле было не тяжело.

Она обнимала его за шею, вдыхала приятный запах — от него очень вкусно пахло — и щурилась на восходящее солнце за границей леса.

— Я думала, Мунго в городе находится! — удивилась немного.

— Только вход, — пояснил Рабастан. — Ладно, пойдём… Там тебе вещи передала Дженни Бойд, специально для тебя сшила. Отец утром занёс. Она всем в ковене шьёт. Будешь таким миленьким боевиком сегодня.

Если бы он ещё говорил это всё как-то веселей. А то прямо мрачный-мрачный такой, сдержанный до ужаса. Но нежный.

Опустил и поставил на ноги уже в ванной.

— Умывайся, — велел спокойно, глядя сверху вниз. — Сейчас вещи принесу. Не спеши, оставлю у двери и схожу за кофе, у них тут столовая круглосуточная.

Вещи ей понравились — рубашка и штаны такие же, как у Рабастана. Рубашка помягче и посветлее, без ворота, с разрезом у горловины и шнуровкой. Штаны грубее и темнее, тоже на шнуровке и с несколькими карманами. И размер почти её, лишь немного в обтяжку, но может, так и носят? Поверх рубашки ещё что-то вроде туники с коротким широким рукавом из тёплой толстой материи. Только длина маловата — даже попу не прикрывает. Ещё куртка замшевая входила в комплект, очень мягкая и тёплая. И сапожки грубые на вид, с толстой подошвой и набойками, но очень удобные. Вздохнула, любуясь собой в большое зеркало. Как в поход её собирают. Подумала, что ей бы этот костюм при побеге пригодился. А не бальное платье.

Когда вышла, Басти уже был в палате. Покружилась перед ним, сначала без куртки, потом и её надела для демонстрации.

— Ну как?

— Хоть сейчас на охоту тебя можно брать, — произнёс Рабастан и окинул ещё раз прищуренным взглядом. Таким мужским, что внутри что-то ёкнуло. Но он сразу усмехнулся: — Самой-то нравится?

Она закивала. И, чтобы скрыть смущение, возникшее так некстати, поспешила к столику, где уже стояли чашки с кофе и тарелка с маленькими бутербродами.

— Кушать хочется, — призналась, усаживаясь. — Даже не знала, что палаты в Мунго такие комфортные. И стол, и картины, и такой потолок высокий. И умывальня отличная.

Рабастан присоединился к ней, но есть не стал, только отпил кофе.

— Целитель Сметвик тебе просто лучшую палату выделил, — усмехнулся он. — Он же твой родич.

— Да-а.

— Да ты ешь! — посоветовал Басти. — Или хочешь — покормлю? И куртку сними, тут ведь жарко.

— А ты? — она встала и Рабастан сразу вскочил, помог снять куртку и отнёс на специальную вешалку в углу палаты.

— Я ещё раньше перекусил в этой столовой. Когда Руди приходил. Они с Бель за тобой присматривали — вдруг проснёшься.

Пяти бутербродов ей хватило, чтобы насытиться, даже половинку не смогла доесть. Басти на это поглядел и сунул себе в рот, подмигнув. Санни чуть кофе не расплескала, фыркнув. А потом замерла, когда он взял салфетку и деловито вытер с её лица капли, придерживая за подбородок.

Они встретились взглядами и про салфетку он забыл. Потянулся с явным намерением поцеловать. Санни судорожно вздохнула и подалась навстречу. Короткий поцелуй обжёг, словно пришёлся на оголённые нервы. Дверь в тот же миг распахнулась с таким шумом, что они отпрянули друг от друга, словно совершали что-то запретное.

Увидев отца, Санни вскочила, и Рабастан сразу поднялся следом.

Отец раскрыл руки, увидев, как она замерла, и Санни с готовностью бросилась в его объятия.

— Жива? — спросил он, глядя поверх неё явно на Рабастана. Сурово так.

— Ага. Папа!

— Погоди, стрекоза. Лестрейндж, там твои пришли, можешь к ним выйти.

Басти молча прошёл мимо них и мягко прикрыл дверь, исчезая в коридоре.

— Он хороший, папа! — поспешила его заверить.

— Знаю, — проворчал отец. — А ещё молодой и наглый. Ладно, не сердись, давай присядем.

Папа выглядел усталым, но вполне добродушным. И Санни немного расслабилась.

— Домой хочешь? — спросил, когда присели за столик. Внимательно разглядывал, словно искал что-то в её лице. Заметил явно, как она замялась и с изумлением осведомился: — Неужели не нагулялась?

Она вообще подозревала, что её теперь запрут дома и до самого конца каникул никуда не отпустят. И теперь с надеждой на капельку свободы глядела на отца.

— Меня держали в комнате, а сначала в бункере, — голос получился хриплым, и она кашлянула, сглатывая. — А как мама?

Всё равно понимала, что ничего она не решает. Как папа скажет, так и будет.

— Мама хорошо, — медленно ответил отец. — Не знает ничего о твоих приключениях. Давай так сделаем: сейчас отправишься к тётушке. Сольёшь мне все воспоминания в думосбор. Я погляжу и решим, как быть дальше. Прощайся со своим викингом и его семьёй и отправимся сразу. Я к Сметвику, кабинет тут рядом, Рабастан знает. Придёшь туда.

— Ладно, — сразу кивнула. А что ещё оставалось? Ей даже понравилось, как отец назвал Басти. Знать бы ещё, отчего именно так. Но это потом спросит.

Отец вышел и в палату сразу проникли братья Лестрейнджи и Беллатрикс Блэк. Руди коротко обнял и поцеловал в лоб.

— С возвращением!

Бель тоже обняла и поцеловала в щёку.

— Миленький костюмчик! — сказала она.

Басти остался стоять у двери, даже прислонился к ней спиной, рассматривая издали.

Санни сама подошла, не понимая в чем дело.

— Ты чего? — и улыбнулась, когда он притянул её к себе, сжав талию. — Папа сказал, что сейчас заберёт меня к тётушке. Будет смотреть воспоминания, а потом решит, что со мной делать.

— Ага, — выдал Рабастан. — Дал нам пять минут попрощаться.

— Ты огорчён? — вздохнула она. — А почему ты викинг?

— Э-э…

— Папа так тебя назвал, — тут же пояснила она. — Тебе подходит.

— Да потому, что Басти увлекается всякими скандинавскими штуками, — пояснил Рудольфус, который бессовестно подслушивал. — И ритуал тот из той же серии. Бабуля Сольвейг правнучка одного знаменитого викинга опять же. А твой отец видел твоё призрачное свидание с Рабастаном. Мастер проклятий, но и в таких вещах разбирается, видимо. Или родословную нашу припомнил.

— Пять минут уже истекают, мальчики, — подала голос Беллатрикс. — Боюсь, лорд Прюэтт не любит опозданий. Басти, мы снаружи вас подождём.

Басти посторонился, так и не выпустив её из рук. А когда дверь закрылась, мрачно улыбнулся:

— Поцелуй или поговорим?

— Минуту? — спросила скептически и сама поднялась на носочки.

Басти поцеловал бережно, осторожно, но пробрало её до пальцев ног, опалив горячей волной.

— Я так соскучилась, — пожаловалась ему, едва оторвавшись.

— Я тоже, — хрипло ответил он. — Плакать будешь?

Помотала головой, шмыгая носом. Басти усмехнулся, притянул к себе и снова поцеловал, коротко так, но жадно. И сразу отстранился, крепко беря за руку.

— Идём, сдам тебя лорду Прюэтту. Как думаешь, если назову его Тёмным Фестралом, сразу заавадит?

Руди и Бель махнули ей издали, а Санни шёпотом возмутилась, подходя к кабинету Сметвика.

— Не вздумай! Зря я тебе про викинга сказала!

— Ну почему? — Басти хмыкнул пренебрежительно. — Я даже польщён. Надо в Покахонтас фигурку викинга заказать, может, сделают. Ну всё, я тогда в кабинет не пойду, — Басти остановился в небольшой приёмной. Погладил её по щеке. — А то не удержусь ещё. Будешь обо мне думать?

— Да-а. А ты будешь?

— Конечно. Всё, прощай. Сообщи, что твой отец решит, ладно? И что с завтрашней помолвкой.

— Ой. Уже? Я сообщу.

Рабастан кивнул, погладил по плечу и ухмыльнулся напоследок:

— Тебе очень идёт этот наряд.

Взял её за руку и поцеловал кончики пальцев, а их словно обожгло от мимолётной ласки. Она задумалась, что она становится слишком чувствительной рядом с ним, а Рабастан уже стремительно вышел, не попрощавшись.

Санни вздохнула, набрала в грудь побольше воздуха и постучалась в кабинет. Пришла пора отвечать за свои поступки и промахи. И она очень надеялась на отцовское милосердие.

Отец со Сметвиком сразу встали при её появлении, поднявшись из удобных кресел.

— На кушеточку, детка, — тут же велел целитель. — Да-да, надо убедиться, что всё в порядке.

Санни и не думала протестовать, хотела снять сапожки, но Сметвик махнул рукой. Так и легла. Над ней поводили палочкой, пробормотали около двадцати заклинаний в секунду, из которых она запомнила лишь последнее, да и то не была уверена в звучании.

— Замечательно, — озвучил вердикт Сметвик. — Но кроветворное придётся попить ещё дня три. Рекомендую обратиться к супруге Антуана Робертса. Её улучшенное зелье нечета больничному. Пить по полфлакона перед сном.

— Спасибо, родич, — отец приобнял её за плечи, едва она встала. — Потом ещё поговорим.

Заглянул молоденький ординатор и принёс куртку и свёрток с её вещами.

— А котёнок? — сразу вспомнила Санни, даже огляделась, словно Упрямица могла прятаться в кабинете Сметвика. — Со мной был котёнок, маленький такой.

Сметвик уже успел устроиться за своим столом. И кивнул добродушно.

— Была кошечка, а как же. Ваш кузен её забрал, обещал позаботиться. Так что скоро увидитесь.

Джейми встретил их у тётушки Мюриэль. Сграбастал её в свои каменные объятия, бесчеловечный дракон, и ещё по комнате покружил, пока отец с тётушкой что-то обсуждали.

— Классный прикид, — оценил он, отпуская. — Петри! Забери у Санни куртку и вещи. Пойдём, поговорим.

— Сначала думосбор, — категоричным тоном вмешался отец.

— И я смотрю вместе с тобой, — непререкаемым тоном заявила Мюриэль. Видимо, этот спор начался раньше.

Думосбор уже принесли в гостиную. Санни послушно извлекла воспоминания, как учили — не удаляя, а копируя. После чего их с Джейми отпустили.

— И мне потом покажешь, — они устроились в её комнате. У Санни на коленях довольно урчала новая питомица. — Жаль, твой думосбор остался у Робертсов.

— Конечно покажу. Но сама смотреть не буду, ладно?

Лакки ходила вокруг них кругами и не знала, чем ещё угодить. Глаза у домовушки сияли. А Санни всё ждала, что решит отец, даже переодеваться пока не стала.

Их позвали уже скоро, не успели чай допить. Санни едва вошла в гостиную, как попала в крепкие объятия отца.

— Бедная моя девочка, — поцеловал он её в лоб и даже заглянул тревожно в глаза. — Выживешь, ребёнок?

— Я в порядке, папа! — заверила Санни, страшно довольная. Он не стал ругаться и даже пожалел. — Уже всё хорошо! Что ты решил?

— И в кого такая нетерпеливая? — посетовал он, отпуская. — Хорошо, мне всё равно пора уже уходить. Останешься сегодня здесь с тётушкой, а завтра все вместе отправимся на вашу помолвку. Так и быть, до вечера погостишь у Лестрейнджей, а потом домой. И не спорь.

— Но там закрытый ковен, — не удержалась она, огорчённая, что так мало пообщаются с Рабастаном. Впрочем, она примерно этого и ожидала.

— Как и у Ноттов, — кивнул папа спокойно.

Крыть было нечем. Санни была уже рада, что немного побудет с Басти и может удастся поговорить с его отцом. Переживёт как-нибудь остаток каникул. А у тётушки она сможет напроситься посмотреть мастерскую прямо сегодня.

— Хорошо, пап, — ответила она сдержанно, понимая, что спорить и правда глупо.

Он кивнул, погладил её по голове и велел быть внимательной. После чего ушёл камином.

Настала очередь Мюриэль её обнимать и называть бедняжкой.

— Ой, тётушка, — вспомнила Санни. — Басти хочет заказать Покахонтас фигурку викинга. Пожалуйста, пожалуйста!

— Да что ты, — усмехнулась Мюриэль. — И с чего бы вдруг?

— Папа назвал его викингом, — смущённо поведала Санни. — А я случайно обмолвилась. Мне кажется, Басти немного обиделся, потому что обозвал папу Тёмным Фестралом и вообще выглядел не слишком довольным.

Мюриэль засмеялась весело и беззаботно.

— Глупышка, твоего отца так все называют. Не бери в голову. А твоего викинга я попробую изобразить, тем более на крыше, полуобнажённый, он вполне может сойти за натуру. Ты знала, что викинги есть у него среди предков?

— Уже знаю, — вздохнула Санни. — А он не удивится, что фигурка — вылитый он?

— А ты ему расскажешь всё про Покахонтас под клятву. Практически муж ведь, так что пусть знает и гордится новой роднёй. Так что вручишь ему викинга сама. Пойду тогда займусь, задачка интересная и очень, а Август появится только вечером. Можешь присоединиться и осмотреть мои сокровища.

— Ты лучшая! — воскликнула Санни и поспешила за тётушкой. Жизнь снова заиграла новыми красками и ей нравилась эта жизнь, несмотря ни на что.