Dragon Age: Серый Страж (джен)

Тяжёлые створки ворот шумно закрылись за спиной. Перед глазами предстал длинный, насколько хватало взгляда, каменный коридор. Близ Орзаммара он ещё ярко освещался огнями, чтобы указывать путь домой тем, кто отправился на Глубинные тропы с надеждой вернуться. Но уже в начале пути было заметно, что века запустения не пощадили тоннелей, и город остался лишь островом былой цивилизации. Каменная кладка пола покрылась трещинами и выбита, в щелях залегла тёмная плесень. Природный потолок подпирали шершавые колонны, где едва угадывались очертания былых рун. Надписи на кованных указателях почти стёрлись.

Когда-то Глубинные тропы соединяли части огромной гномьей империи, распростёршейся под всем Тедасом на тысячи миль. Между сотнями городов и тейгов ходили торговые караваны, путешествовали путники, на заставах служили солдаты. Это был мир, скрытый под землёй, богатая родина огромного народа. Мир, где жизнь била ключом до того времени, когда всё изменил Первый Мор.

За пятьдесят лет порождения тьмы полностью захватили Глубинные тропы. Гномы потеряли связь друг с другом и оказались заперты наедине с тьмой, которая в конце концов поглотила одного за другим. От некогда великой империи остались лишь крохи.

— Далеко ли до вашего отряда? — тихо спросила Элисса, когда устала вглядываться в темноту тоннеля.

— Они ждут нас на Перекрёстке Каридина. Несколько часов пути, Страж, — коротко отчеканил гном Димрун Войтек.

Вся затея с походом и вероятность провести на Глубинных тропах неделю его, мягко говоря, не радовали. Войтек время от времени касался то горла под чёрной, как смоль, бородой, то массивной булавы у себя на поясе, словно проверял, что и то, и другое пока на месте, но ещё не вечер.

— А потом?

— Вот потом и поглядим. Те парни уже неделю на Тропах копаются, может, и нашли чего, — пожал плечами молодой Парел из Дома Кинрат и повыше поднял факел.

Молодой гном напросился в эту экспедицию исключительно, чтобы обрести финансовую независимость от наследства, которое ему как четвёртому сыну не полагалось. Угрюмость Войтека, словно тот уже в Легионе Мёртвых и готовился умереть, Кинрат не разделял и воспринимал это путешествие как возможность потягаться в славе и удали со старшими братьями, уже успевшими в его возрасте прославиться в боях с порождениями тьмы.

Элиссе его легкомыслие было чуждым. Больше она ничего не спрашивала и снова настороженно всматривалась в полутёмный тоннель, словно ожидала, что из него вот-вот кто-то выскочит. Алистер делал то же самое с сосредоточенным и напряжённым видом, зато Шейла, чьи шаги грохали, как тяжёлая телега по ухабинам, шла уверенно, словно была у себя дома. Её кристаллы слабо поблёскивали в свете двух факелов и редких огней на пути.

— Разве пьяный гном не сказал, что нам надо в тейг Ортан? — спросила Шейла, всё это время лениво прислушиваясь к звукам.

Кинрат обернулся через правое плечо. Поодаль тяжёлой поступью шагал гном с длинными заплетёнными в косы огненными усами, которые он не расплетал и не мыл по меньшей мере пару лет. Взъерошенные короткие волосы торчали из-под шлема, щёки разрумянились после второй фляги с выпивкой, которую он успел осушить за то короткое время, что отряд шёл по Глубинным тропам.

— Вы его слушайте поменьше, Стражи. Пьяницы на Глубинных тропах могут сослужить дурную службу, — не оборачиваясь, предупредил Войтек.

— Страж, зачем ты его взяла? — простонал Кинрат, обращаясь к Элиссе, словно шедший позади сородич был не более чем досадным камушком в сапоге, с которым до времени приходится мириться.

— Что? — обернулась Кусланд, выныривая из того глубокого и напряжённого сосредоточения, в которое успела погрузиться.

— Он говорит, на кой ляд было тащить с собой этого пьяницу? У него мозги давно в лишайном эле утонули, — повторил погромче Войтек.

Элисса глянула назад, где рыжеусый гном громко сплюнул и не услышал… или сделал вид, что не услышал слова Войтека.

— А ты бы не пошёл за собственной женой? — ответил за Элиссу Алистер.

— Ха! — рассмеялся Войтек. — Да моя бестия сама бы дорогу нашла, никуда от неё не спрячешься! Уж лучше порождений тьмы порубить, чем опять выслушивать её брань.

Элисса не стала продолжать этот разговор и снова начала вглядываться в тоннель впереди. Она пыталась нащупать краем сознания возможную опасность, но впереди было так черно, что Элиссе казалось, будто опасность повсюду. Алистер сказал, что они просто чувствуют скверну. На Глубинных тропах, да ещё и во время Мора, она везде разрослась, как ядовитый грибок, поэтому даже Серые Стражи не сразу могут выделить среди этой черноты отдельных порождений тьмы.

Чем мы занимаемся? — в который раз про себя вздохнула Элисса.

— Вы слышали о Совершенной Бранке? — повернулся к Стражам Харроумонт.

— В городе ходили разговоры, но, может быть, вы расскажете нам? — ответила Элисса.

— Первая Совершенная за четыре поколения. Бранка всегда была талантливым кузнецом и изобрела бездымное топливо, которое позволило нашим кузнецам работать лучше и безопаснее. За это Ассамблея почти единогласно признала её Совершенной. Такой статус даёт право основать собственный знатный Дом, получить место в Ассамблее и иметь на неё существенное влияние.

— Большие полномочия…

— Да. Вот только для Бранки это не имело никакого значения. Ей не нравилось быть окружённой таким вниманием, и она часто запиралась в своей кузнице и продолжала работать как сумасшедшая. Её ремесло — это всё, что её волновало.

— Вы хорошо её знали? — спросил Алистер.

— Лично — не слишком, — признался Харроумонт, — но как всякий Совершенный она находилась на виду, и все с большим вниманием следили за её жизнью и делами. Говорят, в последние недели своего пребывания в Орзаммаре Бранка увлеклась древними легендами. Особенно её интересовала личность кузнеца и Совершенного Каридина, жившего во время правления короля Валтора почти тысячу лет назад.

— Того, что големов делал? — уточнил Алистер.

— Да. Летописи говорят, что однажды он исчез на Глубинных тропах. На его поиски послали целый легион големов, и ни один не вернулся. То стало тёмным временем для Орзаммара.

— Какое отношение это имеет к нынешним событиям? — спросила Элисса, всё ещё гадая, что Харроумонт хочет сказать историей о давно пропавших Совершенных.

— Совершенная Бранка какое-то время изучала легенды, а потом внезапно объявила, что уходит на Глубинные тропы, и забрала с собой весь свой Дом. С тех пор два года о ней ничего слышно.

— Два года! Это было ещё при прежнем короле! — заметил Алистер, и Элисса с ним согласилась.

Гномы придают большое значение прошлому даже в то время, когда их настоящее разваливается на куски. Серым Стражам был нужен король, чтобы получить армию для борьбы с Мором, и как можно скорее.

— Вы намекаете, что наследники Бранки могут помочь вам стать королём? — предположила Элисса, но Харроумонт покачал головой.

— Этого не может никто иной как она сама. Бранка не оставила наследников. Пусть она и была замужем… её брак складывался неудачно. Единственный, кого она не взяла с собой на Тропы, оказался её собственный муж, и влияния у него в Орзаммаре ни на медяк.

Когда-то Огрен Кондрат был способным и уважаемым воином. Его успехи на арене Испытаний и на Глубинных тропах позволили его неприметному Дому приобрести влияние в своей касте и устроить Огрену брак с многообещающей девушкой из касты кузнецов. Считанные месяцы этот брак даже был счастливым, пока Бранку не объявили Совершенной. Весь Дом Кондрат единогласно решил войти в состав нового благородного дома Бранки. Мнение Огрена на этот счёт не спрашивали.

Он оказался в тени знаменитой жены, которую раздражало всё это внимание и в том числе собственный муж. Разговоры супругов часто проходили на повышенных тонах, а потом и вовсе прекратились. Огрен серьёзно запил и с течением времени всё меньше походил на того удалого воина, каким был раньше. Когда же Бранка ушла со всем своим Домом на Глубинные тропы, оставив одного Огрена, всем стало очевидно, что она его бросила.

Постоянные пересуды и шуточки в свой адрес Огрен топил в пивной кружке, но куда бы он ни пошёл сплетни и осуждение преследовали его повсюду. Как Огрен сам любил говорить, даже стошнить в тихом уголке не выйдет без того, чтобы кто-нибудь слово не сказал. Когда во время Испытаний сын влиятельного дешира снова пошутил на этот счёт и заметил, что Бранки уже и в живых-то нет, пьяный Огрен в приступе ярости смертельно ранил его в поединке. Наказанием за нарушение правил Испытаний могла быть смерть или изгнание на поверхность, но Огрена, памятуя о его прошлых заслугах, только лишили права носить оружие… что для воина стало наказанием хуже изгнания. С тех пор он опустился ещё ниже и заработал презрение всего Орзаммара. Постоянно пьяного и нарывающегося на ссору Огрена всегда можно было найти в таверне, где он тратил свои гроши на выпивку… или у начальника стражи, у которого Огрен просил отряд для поисков Бранки.

— Стражники называют Огрена не иначе как головной болью! Тьфу. Лучше б он и дальше заливал глаза «У кабатчиков», — Войтек снова обернулся назад, где Огрен смачным плевком в его сторону показал всё, что он думает о его мнении.

— Зря ты его взяла, Страж. Бранка уж наверняка мертва. Мы бы это быстро выяснили и домой, а с этим банным листом не отвяжешься, пока все Глубинные тропы не обшарим, — шепнул Элиссе Кинрат. Он пусть и хотел прославиться в бою с порождениями тьмы, но рассчитывал, что это займёт не так много времени и мытарств по тёмным тоннелям.

— Бранка всё-таки его жена, поймите его, — попыталась воззвать к сочувствию Элисса, но гномы только закатили глаза.

Огрен тогда преградил им дорогу, едва Стражи сделали шаг в сторону ворот на Глубинные тропы. Каким-то образом уже весь Орзаммар прослышал, что Стражи поддержали Харроумонта и теперь отправляются на поиски Совершенной Бранки, чтобы та сказала своё слово в Ассамблее. Эта новость застала Огрена в таверне, где он, опрокинув от неожиданности последнюю кружку на стол, сорвался с места, будто зловонный ураган, захватил из дома шлем, дорожный мешок, тщательно начищенное оружие и кинулся к воротам поджидать спасательный отряд.

Выглядел он тогда уже подвыпившим, но ещё не совсем пьяным, хотя элем от него разило до самых Троп. Элисса только поморщилась от его вида и манер, но Огрен уверял, что у Бранки «дважды два всегда равнялось пятидесяти», и если отряд отправляется искать её, то им не обойтись без того, кто знает, как она мыслит.

Элисса сильно сомневалась, что Бранка вообще ещё способна мыслить, да и вид полупьяного гнома с покрасневшими глазами не внушал доверия, но обратила внимание, что Огрен был полностью облачён в сине-серебряную броню, а за спиной заложена секира. Припомнив печальную историю этого гнома, которую поведал Стражам Харроумонт, Элисса знала, что Огрену запрещено появляться в Орзаммаре при оружии, и он сильно рисковал, даже просто пройдя с секирой по улицам к воротам на Глубинные тропы. Чтобы пойти за Бранкой, он был готов на всё, и Элисса уступила. Как командир отряда она разрешила Огрену идти вместе с ними.

Так они и шли вместе с двумя провожатыми Войтеком и Кинратом. Такими малыми отрядами по этим Тропам не ходили, только приговорённых к казни отправляли сюда в одиночку, чтобы они нашли свою смерть, поэтому Стражам со спутниками необходимо как можно скорее воссоединиться с более крупным отрядом, который Харроумонт отправлял на поиски Бранки ранее.

Скверна смертельно опасна для любого, кто не имел к ней сопротивляемости, поэтому из своего отряда Элисса согласилась только на присутствие рядом Алистера и Шейлы. Возможно, гномы за годы существования рядом с Глубинными тропами и приобрели какой-никакой иммунитет, но для остальных пойти сюда значило подвергнуть себя куда большей опасности, чем просто столкнуться с порождениями тьмы.

— Лелиана, держи. Я спасла его с местной кухни, — сказала Элисса, протягивая подруге розового нага. — Он убегал от поваров и прыгнул мне прямо на руки. Ты, кажется, хотела такого?

— О, это же наг! Они такие чудесные! Спасибо тебе огромное!

Лелиана обняла зверушку, радуясь всем сердцем, что он избежал превращения в «нагетсы». Здоровенный, как мясной кролик, наг поводил по воздуху носом, принюхиваясь к новой хозяйке, и забился головой ей под руку.

Элисса была рада, что смогла развеселить Лелиану. После истории с Маржолайн она ходила какое-то время молчаливой и печальной, но теперь снова смеялась, как раньше.

— Я хотела поблагодарить тебя, — вдруг сказала Лелиана. — Ты была права. Я не такая как Маржолайн. Я пошла за тобой, чтобы изменить мир к лучшему и спасти всё то хорошее, что осталось в нём, и, пока буду помнить об этом, не паду. Спасибо. Порой без чужой помощи этого не заметишь.

Из-за угла демонстративно фыркнула Морриган. Элисса пыталась поговорить и с ней, но колдунья упорно продолжала язвить и делать вид, что во всём мире ей никто не нужен. И всё же Элисса окликнула её, вынула из сумки вещицу, которую накануне купила у торговцев.

— Что это у тебя, Элисса? Зеркало?

— Да. Оно для тебя.

— Оно… точь-в-точь как то, что Флемет в гневе своём тогда разбила… поверить не могу.

— Теперь оно твоё.

Морриган посмотрела на вещицу в замешательстве.

— Мне взамен дать что-то надо?

— Морриган, это подарок, — рассмеялась Элисса.

— Ты говоришь это так, словно я должна быть привычна к таким вещам. Никто раньше не делал мне подарков, ведь я за всё должна была платить, — колдунья погладила гладкую поверхность зеркала, золочёную оправу и картину на оборотной стороне — олень, резвящийся с воробьями — и посмотрела на Элиссу. — Наверное, я должна сказать «спасибо»… за подарок. Это очень… заботливо, поверь.

Алистера Элисса искала по всему поместью Харроумонта и застала его за сбором припасов.

— Алистер, я думаю, тебе стоит… — начала она, но Страж её тут же перебил.

— На сколько дней мне захватить еды, как думаешь? Не будем же мы торчать на Тропах больше недели?

Их взгляды встретились, и это оказалось красноречивее слов. Алистер пойдёт за ней. Всегда.

Неожиданно попросилась и Шейла, сказав, что, возможно, на Тропах, где её обнаружил «коротышка-маг», к ней вернутся воспоминания. Каменный голем не нуждалась ни в еде, ни в сне и едва ли могла чем-то заболеть, поэтому Элисса согласилась. Правда остальные товарищи тут же предложили пойти вместе с ними.

— На Тропах таится немало опасностей. Я пригожусь вам, — настаивала Винн.

— А как же я? Неужели ты решила пойти веселиться без меня? — изобразил удивление Зевран. — Не то чтобы я жаждал погулять по тёмным затхлым тоннелям, но куда жизнь не заносит? Может, и чего ценного найдётся?

— Эй, я тоже пригожусь! — выступила вперёд Лелиана и в знак своей решимости покрепче сжала лук.

Но Элисса объявила всем, что не хочет подвергать их опасности из-за скверны на Глубинных тропах, и её решение окончательное. Всем пришлось уступить.

— Не погибни там, — небрежно махнула Морриган и любовно провела пальцем по кромке зеркала, скрытого в сумке.

«Никто больше его не разобьёт…»

Элисса кивнула и почти миновала порог, когда перед ней встал Стэн. Клинок из голубой стали покачивался у него на бедре.

— Я не боюсь скверны, — сказал кунари.

— Знаю. Но я боюсь за тебя.

Стэн ненадолго прикрыл глаза и сжал рукоять своего меча.

— Что-то не так, Стэн? — заботливо спросила Элисса.

— Недавно ты спросила, почему я здесь…

— Ты не захотел отвечать.

— Ты вернула мне меч и помогла восстановить мою честь.

— Его Бодан вернул.

— Ты попросила его об этом, и теперь я перед тобой в долгу.

— Стэн… — вздохнула Элисса, понимая к чему он клонит. Всё это время кунари шёл с ними, потому что у него не было другого выбора, но сейчас путь к дому, по которому он всегда тосковал, открыт… — Ты не обязан оставаться со мной из чувства благодарности. Если ты нужнее своей родине, я не смею тебя останавливать.

— Ты хочешь, чтобы я ушёл?

— Нет, но Мор…

— Аришок спросил, что такое Мор. Поэтому я здесь. И ответ ему будет куда подробнее, если Мору положить конец. Ты согласна?

— Пожалуй, — Элисса улыбнулась краем губ и тут же добавила серьёзно. — Спасибо за то, что ты с нами, Стэн.

— Я ничего не сделал.

— Сделал… и многое сделаешь ещё. Наш путь не окончен. Нам предстоит трудный бой… поэтому сейчас тебе следует остаться здесь, чтобы потом продолжить его вместе с нами, — Элисса оглянулась назад, где на неё грустными глазами смотрел мабари. — И присмотри, чтобы Чейз за нами не пошёл. Он не согласен.

Элисса коснулась плеча Стэна, потрепала меж ушей Чейза и ушла с Алистером и Шейлой на Глубинные тропы. Кунари смотрел, как за ней закрылась дверь, и подумал, что когда-нибудь Аришок отдаст приказ выступить и сюда. Когда кунари, наконец, одолеют Тевинтер, и порядок Кун воцарится в западных землях, придёт черёд и Ферелдена. И если этому суждено случиться при жизни Стэна, он решил, что не станет искать Элиссу на поле боя. Для него она навеки стала кадан*.

Алистер чихнул от густого затхлого воздуха тоннелей. Воздушные проходы большей частью были расположены в больших пещерах, где гномы когда-то выстроили ныне заброшенные тейги. В тоннелях же скапливались все пары, которыми чадили огни и лавовые реки, и то зловоние Троп, где повсюду гуляли порождения тьмы и разлагались трупы погибших здесь воинов. Правда, чем дальше продвигался отряд, тем меньше огней горело у стен, чтобы осветить путь.

Перекрёсток Каридина впереди, и остальные из отряда Харроумонта уже должны были обустроить лагерь. Там они заночуют, и завтра отправятся на поиски Бранки.

— Безнадёжные поиски, — пробормотал Войтек.

— Да что ты говоришь, — проворчал позади Огрен, который почти поравнялся с остальными и, в отличие от них, ни на миг не усомнился, что Бранка может быть жива.

Основным и единственным аргументом всех, кто её искал, было то обстоятельство, что Совершенная увела с собой весь Дом, а сотню-другую гномов, многие из которых вышли из касты воинов, не так просто одолеть даже порождениям тьмы. Бранка могла пробиться в один из заброшенных тейгов и довольно долго держать там оборону, даже окружённая врагами.

— А как же еда? Вода? — спросил Алистер, Элиссу тоже волновал этот вопрос. — Не могли же они два года питаться плесенью?

— Источники воды здесь редкость, но есть, — ответил Кинрат и пнул подвернувшийся под ноги камешек. — А еда… Я слышал, Легион Мёртвых готовит недурную похлёбку из тезпадамов — глубинных охотников по-вашему.

— Кого?

— Надеюсь, мы их не увидим.

— Зря надеешься, — напряжённо прохрипел Огрен и резко схватил секиру.

Элисса услышала скрежетание раньше, чем уловила в полутьме движение. Огрен бросился вперёд и вдарил рукоятью секиры по первой показавшейся морде. Враг отпрыгнул в сторону, попав в круг света от факела. Чешуйчатое существо размером с собаку стояло на двух ногах с длинным, как у ящерицы, хвостом. Оно тряхнуло червячьей головой и обнажило круг острых зубов, продолжая рокотать. Моргнуло хищными жёлтыми глазами и втянуло шею.

— Сейчас плеванёт! Все назад! — заорал Войтек.

Длинная шея охотника вытянулась как пружина, и из жуткого рта-воронки выплеснулся яд. Все разбежались в разные стороны, камни под ядом зашипели. Кинрат бросился к врагу сбоку и рубанул по снова вытянувшейся для плевка шее.

— Сейчас ещё набегут, — успел предупредить Огрен, когда в круге света появилось ещё несколько таких же существ. Они скрежетали и вытягивали шеи, пытались попасть ядом в противников, свалить их на пол и вгрызться в горло.

Элисса бросила факел и закрылась щитом, сильверитовый меч отгонял острые когти и зубы, глубинный охотник ловко уворачивался от лезвия и атаковал снова. Тоннель наполнило скрежетание и звонкий рык, охотники выбегали из темноты, и набрасывались по трое на одного из отряда.

Четверо спутников встали спина к спине, Шейла размахивала кулаками и пиналась, глубинные охотники облепили её со все сторон. Когда один ядовитый плевок зацепил её, голем издал пронзительный рёв, прокатившийся, казалось, от одного конца тоннеля к другому. Союзники непроизвольно прикрыли уши, охотники замерли, потряхивая головами, когда Шейла в ярости отпинывала их, хватала за шеи и сталкивала головами. Когда они снова нацелились на неё, голем схватила кусок разбитой колонны и бросила его в гущу врагов. Чешуйчатые хищники в последний раз приподняли головы и затихли.

Огрен с боевым кличем, от которого Элисса вздрогнула не хуже, чем от рёва Шейлы, поднял секиру над головой и рубанул по двум замешкавшимся охотникам, их головы прокатились по камням, разбрызгивая ядовитую слюну. Войтек пытался освободить свою булаву от вцепившегося в неё зубами охотника. Кинрат оглушал их рукояткой топора, Стражи добивали. Количество выныривавших из темноты врагов начало сокращаться и вскоре последний из хищников затих под секирой Огрена.

— Дятлы в заднице! Вы чуть что, сразу цепенеете как барышни, — сплюнул он на камни и шумно вытер нос рукавом.

— Впечатляет, — вежливо отметила Элисса боевые навыки гнома и подняла с пола факел.

— А я что тебе говорил? Я не какая-нибудь долбаная эльфийская дева, чтобы сидеть сложа ручки и ждать, пока пришлый герой избавит меня от бед. Я, прах меня подери, воин!

— Разве он не был только что пьян? — шепнул Кинрату Алистер.

— Был. И сейчас пьян.

Войтек фыркнул. Шейла по обыкновению хныкнула и отряхнула обожжённую ядом каменную плоть, словно там была не более чем пылинка. Поведение голема не выдало никакого неудобства, но Элисса заметила, как просел в том месте камень. Шейла не была неуязвимой, как бы она не утверждала обратное.

Алистер повернул носком сапога уродливую голову охотника и рассмотрел её с неприязнью.

— Знаете, если Легион Мёртвых предложит мне такую похлёбку, я, пожалуй, воздержусь.

Элисса покосилась на ряды мёртвых чешуйчатых хищников и внутренне содрогнулась от мысли, какая ещё нечисть может водиться в этих тоннелях. Она посмотрела на гномов, многие из которых оттачивали на Глубинных тропах боевое мастерство в поисках утраченных тейгов, и прониклась к ним уважением.

— Нам нужно поскорее встретиться с остальными, — серьёзно сказала она.

Отряд продолжил путь по Глубинным тропам. В какой-то момент тоннель стал шире, а воздух горячей. До места встречи было уже близко. У основания стен появились оранжевые блики и слабое свечение, которое немного разгоняло темноту. Элисса поняла, что это в глубоких желобах протекала лава. Если бы там текли обычные реки, то это место было бы вполне пригодным для жизни людей, но жить бок о бок с жидким неуправляемым огнём и тоннелями, полными порождений тьмы… Элисса поразилась выдержкой и отвагой гномов. Впрочем, для них такая жизнь была куда привычней жизни под солнцем и открытым небом, в которое по какому-то глупому гномьему суеверию они боялись упасть. Для гномов тяжёлая толща камня была благословенным залогом безопасности.

Когда пол под ногами сменился на более гладкие и ухоженные плиты, все это сразу почувствовали. На стенах снова стали появляться зажжённые факелы и даже чаши с огнём. Гномы повернули головы в сторону кованого указателя, надпись на котором почти стёрлась, но для них была узнаваема. Вероятно, здесь нередко проходили патрули воинов, которые больше озабочены царившей вокруг опасностью, чем восстановлением указателей.

— Вот он, — протянул Огрен, — Перекрёсток Каридина. Когда-то давно отсюда можно было попасть в любой конец империи, — все обернулись на рыжеусого гнома. — Чего? Удивляетесь, что Огрен ещё не все мозги пропил? — съязвил он.

Войтек закатил глаза, Кинрат пожал плечами. Шейла не слушала их разговор, а, задрав голову, рассматривала исполинские колонны, высокий потолок и рельефные стены, на одной из которых было выдолблено схематичное изображение гнома с кузнечным молотом. Смутный образ пролетел в голове Шейлы, но растаял так быстро, что она не успела ничего осознать и только тряхнула головой, будто пыталась отогнать назойливого голубя.

— Где остальные из вашего отряда? — спросила гномов Элисса и тут же прочистила горло от хрипоты.

От горячего воздуха там пересохло, целый день перехода с редкими сражениями измотали, и Элисса, как и остальные, хотела скорее остановиться на привал и отдохнуть под охраной вооружённого отряда, а не вглядываться в тёмные тоннели, пытаясь почувствовать возможные засады порождений тьмы из природных пещер.

— За поворотом, вот только…

— Что? — насторожились Стражи.

— Вадрин должен был выставить часовых. Не поверю, что забыл. Если только какой молодняк самовольно не ушёл. Ух, я им устрою! — насупился Войтек и ударил кулаком по ладони.

Алистер с Элиссой не поняли, действительно ли он верил, что это досадное недоразумение, или пытался думать о хорошем, но в них закралось нехорошее предчувствие. Стражи ещё раз проверили чутьём ближайшие тоннели, но порождения тьмы копошились где-то далеко на краю сознания. Это немного успокоило, и они пошли вперёд.

Перекрёсток горел множеством огней — в бочках, чашах, факелах. Древний камень кое-где обвалился и лежал осколками, булыжниками и угловатыми валунами, которые сгрузили в одну кучу, чтобы не мешал, и соорудили из него подобие укреплений для лагеря… но лагерь был пуст. Ни одного живого гнома. Только тела и камни, окроплённые кровью.

Примечания:

*«Кадан» в переводе с кунлата «дорогой друг»

Всем спасибо за отзывы и бурные обсуждения :)