Dragon Age: Серый Страж (джен)

— Вадрин! Даборн! — кинулся вперёд Войтек.

Он посмотрел на безжизненные тела друзей и пнул подвернувшийся под ноги шлем. Гримаса злости исказила его лицо. Войтек сорвал с пояса булаву и одним яростным ударом разбил ближайший ящик на доски и щепки. Плечи и грудь гнома вздымались от невероятного гнева, а чёрные усы с бородой вздыбились. Внутренне Войтек был готов, что из этого безрассудного и бесполезного похода за мёртвой Совершенной вернутся не все, допускал даже, что и он тут свою голову сложит, но не так.

Элисса осмотрела залитый кровью лагерь, в центре которого в железной чаше ещё тлели угольки, а котёл, так и не наполненный едой, стоял рядом. Несколько тел генлоков лежало рядом с мёртыми гномами. Разве целый лагерь воинов мог убить так мало врагов?

— Это порождения тьмы сделали? — тихо спросила Элисса.

— Не-а. Не они, — уверенно помотал головой Огрен. — Впервые вижу, чтоб тёмные твари убивали так чисто.

Элисса пригляделась к мёртвым гномам в свете огней и поняла, что Огрен прав. Тела и лица людей, погибших от рук порождений тьмы, обычно были расцарапаны до такой степени, что их было сложно узнать. Рваные раны от грубых ржавых мечей гноились. Добротные доспехи и оружие тёмные твари стаскивали и забирали себе, потому что сами создать такие не способны. Если порождениям тьмы не помешать, то они кишели бы на телах своих жертв как падальщики, пировали, а некоторых жертв утаскивали в тёмные тоннели.

Но здесь были не порождения тьмы. Элисса не могла определять картину боя с такой точностью, как Лелиана или Зевран, но даже она видела, что битва здесь отличалась от сражений с тёмными тварями. Она бросила взгляд на гнома с короткой чёрной бородой. Его убила стрела, глубоко вошедшая в глаз, но самой стрелы не было. Порождения тьмы не забрали бы свою грубую чёрную стрелу, когда вокруг раскиданы другие, куда более лучшие по качеству. Ни единого элемента с доспехов не пропало, оружие тоже осталось при павших, они сжимали его в момент смерти. Нет, поверить в то, что это дело рук порождений тьмы, мог только тот, кто никогда не видел поле боя после них.

— Каждая смерть ужасна. Мне очень жаль ваших товарищей, — сказала Элисса Войтеку.

Тот только сплюнул.

— Так и знал, что этим всё кончится. Что б их этих Белена с Харроумонтом! Послали б нас ещё на поиски самого Каридина! — злился он.

Элисса случайно наступила на свежие пятна крови. Той было так много, что наверняка на этом месте кого-то убили, но ближайшее тело лежало в нескольких шагах. Порождения тьмы не забирают мёртвых — ни своих, ни врагов.

— Но если отряд не порождения тьмы перебили, то кто? — подумал вслух Алистер и бросил взгляд в сторону — из прохода ближайшей пещеры показался натягиваемый лук. — Берегись!

Следующие минуты пронеслись в сумасшедшем ритме бьющегося сердца. На камни грузно упало тело Кинрата. Войтек нырнул за лагерные баррикады. Огрен кинулся на пол и отполз за мешки. Алистер сбил Элиссу с ног и закрыл собой. Стрела чуть оцарапала Стражу висок, другая отскочила от каменной плоти Шейлы. Стрелять перестали. Раздались воинственные крики, скрежет доспехов и вынимаемых мечей, лязг столкнувшихся металлов, рёв голема, стоны и чьи-то ругательства. Буханье тяжёлых шагов, скрип сапога, скольжение на влажном от крови полу, прерванный ударом свист секиры, глухое падение в желоб.

Элисса дважды пропустила удар сбоку, но броня выдержала, осталась лишь ноющая боль. От других ударов она успела уклониться, потом парировать и снести головы напавшим гномам вместе со шлемами. Поле боя растянулось на всю ширину перекрёстка, и Кусланд не успевала смотреть, как справляются остальные, лишь слышала тяжёлые удары Шейлы и голоса Огрена и Алистера. Голем швырнула врага в одного арбалетчика, второй давно бросил арбалет и вертелся, осыпая ударами кинжалов Стража. Огрен впал в буйство и бросился на трёх врагов сразу. От его крика и покрасневших почти безумных глаз они застыли на миг, определивший их судьбу.

Бой кончился так же неожиданно, как начался, и оглядевшись, союзники поняли, что нападавших было не так много, и те пали, как только растаяло их единственное преимущество в виде неожиданной атаки. Элисса обвела взглядом поле боя. Алистер устал, но был жив, Шейла тоже в порядке и всё ещё топтала последнего попавшегося ей под ноги врага. Огрен глубоко вдохнул и выдохнул, его ярость испарилась без следа. Больше на ногах никого не было.

Элисса подошла к распростёршемуся на полу телу с пробитым арбалетной стрелой нагрудником и рассечённой вместе с бородой шеей.

— Войтек? Он… мёртв.

На последнем слове её голос дрогнул.

— Ага, и этот тоже, — констатировал Огрен, кивнув на Кинрата. — Не повезло, эх.

Благодаря возросшей мощи их отряда и способностям целителя Винн, Серые Стражи долгое время шли без потерь. И сейчас Элисса не могла поверить, что те, с кем она разговаривала несколько минут назад, теперь мертвы. Стрелы, убившие их, могли поразить кого угодно.

— Мне так жаль, — с горечью прошептала она мёртвым.

— Да что там, — сплюнул Огрен. — На Глубинных тропах это обычное дело.

— Подобная смерть не должна быть обычным делом, — нахмурилась Элисса и тут же почувствовала на спине ладонь — ободряющий жест, дающий ей толику покоя, который ей так необходим. Это было лучше любых слов.

Элисса резко обернулась и почувствовала ноющую боль от двух пропущенных ударов шипастой булавой, но тут же забыла про неё, потому что по доспеху Алистера между ремешков на боку стекали маленькие струйки крови.

— У тебя!..

— Выглядит не так страшно, — нарочито беспечно рассмеялся он. — Никогда не думал, что гномы могут быть такими шустрыми, попал в щель в доспехах.

— Давай обработаем, — смешавшись, тихо ответила Элисса, поглядывая также и на кровоточащую царапину у его виска. От стрелы, предназначавшейся ей. — Огрен, Шейла, вы целы?

— Да что мне сделается? Разве хватит пары сосунков, чтобы меня поцарапать?

— Пьяный гном скорее покалечит себя сам, — хмыкнула голем.

Они вчетвером отошли в другое ответвление перекрёстка подальше от места боя и расположились на беспорядочно сваленных камнях. Идея остаться в пусть и подготовленном, но открытом для засад лагере казалась сомнительной. Огрен сел прямо на пол, оперевшись на железную рукоять секиры, вынул свою, словно бездонную, флягу и с удовольствием глотнул содержимое. Щёки его снова заалели, глаза зажмурились, а огненно-рыжие усы встопорщились.

— Ах, хорошо! — пробормотал он себе под нос.

Элисса промолчала. Может, Огрен и впрямь так привык к виду смерти, что переносит её настолько легко, вот только при этом продолжал твердить, что его жена мертва быть не может. Элисса отвернулась от гнома и помогла Алистеру снять нагрудник, на стёганке и рубашке уже расплылось багровое пятно.

— Путешествуя с Винн, я что-то расслабился. Надо будет ещё раз поблагодарить её за то, что она с нами.

Элисса кивнула, сосредоточенно промывая рану Алистера. Кинжал прошёл неглубоко, потому при должной обработке рана и впрямь не выглядела опасной. Про многочисленные синяки Элисса не сказала ничего, на её теле их тоже немало. Сейчас с отрядом не было Винн, и следовало быть предельно осторожными и не рисковать понапрасну. Если Серые Стражи не смогут вернуться с Глубинных троп, погибнет Ферелден и всё, за что они боролись.

Элисса бережно перевязала рану и занялась царапиной на виске Алистера. Никто на Стражей не смотрел, Огрен как раз в это время пытался выяснить у Шейлы, знают ли големы анекдоты. Сосредоточенное лицо Элиссы и лечебная мазь в её руках кое о чём напомнили Стражу, и он не заметил, как расплылся в улыбке.

— Что? — спросила Элисса. — Почему ты улыбаешься? Тебе не больно?

— А? Да нет, просто… Вспомнил, как ты меня так же лечила. Ещё в Редклифе, помнишь?

— Ты сделал глупость. Сам себя поранил.

— Точно, я же дурак, верно? — засмеялся Алистер и почесал затылок.

Элисса тоже улыбнулась, но через миг вдруг погрустнела.

— Прости, что ударила тебя тогда… Я так вспылила, что… Не думай, будто я всегда такая.

— Да уж, вот я удивился, — хохотнул Страж.

Всё это время Элисса не забывала о том случае, но попросту боялась к нему возвращаться, напоминать о той ссоре. Им обоим было после неё нелегко.

— Мне не следовало так поступать, — заключила она.

Алистер про себя рассмеялся. Элисса снова извинялась, как благовоспитанная леди.

— Я не злился… только не на тебя, — честно ответил он.

Они любят друг друга, и эта мысль согревала в мгновения любых сомнений.

— Ну что, Стражи? Идём дальше? — Огрен поднялся с места и размял плечи.

Элисса и Алистер посмотрели на него в замешательстве.

— Куда?

— Вам что, в бою память отшибло? Бранку искать!

— Огрен, — Элисса вздохнула. — Всё пошло не так. У нас нет ни проводника, ни отряда. Ты хочешь, чтобы мы вчетвером обыскивали Глубинные тропы?

— Тьфу, — сплюнул гном. — Ты заговорила, как все эти увальни в Орзаммаре. Вы для чего сюда спустились? Найти Совершенную, чтобы она повлияла на эту треклятую Ассамблею. Так чего ж теперь?

— Она имеет в виду, что теперь это стало ещё трудней, чем раньше, — ответил Алистер, застёгивая обратно нагрудник. — Нам бы в Орзаммар целыми вернуться.

— Ну вернётесь, а потом? Как долго будете ждать, пока эти деширы поднимут свои ленивые задницы и начнут думать? Вам там, кажется, армия нужна была.

— Тоже верно, — согласился Страж.

— Даже сер Прямота-и-Честность решил, что моя Бранка ещё жива, и отправил за ней отряд. А раз она жива, то я её найду.

— Почему ты думаешь, что она жива? Два года — немалый срок, — устало проговорила Элисса.

— А, всё ещё считаешь меня чокнутым, — надулся гном. — Конечно, она жива! Она увела с собой весь мой долбаный Дом. Попробуй перебить пару сотен гномов, посмотрел бы я, у каких порождений тьмы духу на такое хватит. Уж если кто и выжил, так это Бранка… хотя бы затем, чтоб позлить меня.

— Но ведь Харроумонт и раньше посылал отряды на поиски… — продолжала Элисса.

— Ага, и Белен заодно. Вот они и сцепились, вместо того чтобы Бранку искать. Ты же видела, Страж, кто на нас напал, если у тебя глаза на правильном месте.

— Видела.

Пусть нападавшие не сказали ничего, а на их доспехах не было цветов и гербов никаких Домов, но настолько умелые воины-гномы не могли взяться из ниоткуда. Это были уже не те разбойники, что напали посреди улицы на Алистера. Этих воинов закалили множественные бои, и им явно был отдан приказ быть здесь. Большую их часть наверняка перебил до появления Стражей отряд Харроумонта, вот откуда лишние пятна крови. Только из воинов Харроумонта не уцелел никто, чтобы рассказать об этом.

Если засаду спланировал Белен, значит, он считает, что может выиграть выборы без Серых Стражей и Совершенной. А доказать его вину за нападение невозможно. Что происходит в Орзаммаре? И что ждёт Стражей по возвращении в город?

— Я предлагаю вернуться — сказала Элисса.

— Куда ты хочешь вернуться, Страж? Бранка в другой стороне! — нахмурился Огрен.

— Огрен, как ты себе это представляешь? Бранку не удалось найти многочисленному вооружённому отряду. Что могут четверо? Это Глубинные тропы. Тут полчища порождений тьмы!

— Да что ты говоришь! А я не заметил! — без злости огрызнулся Огрен. — Как бы далеко ни забрались эти отряды, им было не найти Бранку, потому что они слушать не хотели, что она искала.

— И что же?

— Бранка тщательно копалась в древних легендах и нарыла старые карты, на которых предположительно указан путь в тейг Ортан. Это дом Совершенного Каридина и место, где он изобрёл Наковальню Пустоты. Бранка искала её.

— Наковальня големов? — подалась вперёд Шейла, которой Винн уже успела рассказать о големах всё, что удалось найти в библиотеке.

— Ага, — кивнул Огрен. — Каридин выковал на ней целую армию големов, которые подарили Орзаммару сто лет мира от порождений тьмы, да только и сами сгинули.

Глаза Шейлы немного притухли. Казалось, она глубоко ушла в размышления.

— Зачем Наковальня Бранке? — спросила Элисса.

— А кто ж её разберёт? Может, вообразила, что сможет возродить древнее искусство Каридина. Никто не знал о Наковальне более того, что она обладала какой-то благословенной Камнем мощью, и никто, кроме Каридина, не знал, как делаются големы. Но Бранка была уверена, что сможет раскрыть секреты Наковальни. Э-эх, — снова плюхнулся на пол Огрен. — Взяла да ушла. Да если б она взяла с собой меня, то давно бы отыскала, что хотела. Чокнутая баба.

— Пусть так, но ведь никто не пошёл в тейг Ортан не потому, что с ними не было тебя, Огрен?

— Это да. Старые карты очень путаные, и облик тоннелей с тех пор изрядно поистрепался, — кивнул гном. — В тейге Ортан с момента его падения никто не был. Где-то лет пятьсот. Вот в чём загвоздка.

Элисса встала с места и сдержанно выдохнула. Каких ещё невероятных дел от них хотят? У неё возникло ощущение, что она бьётся головой о стену, пытаясь проломить каменную преграду.

— Нет, там был кое-кто и не настолько давно, — подал голос Алистер, Элисса вопросительно на него посмотрела. — Король Мэрик ходил туда с Серыми Стражами.

Ну конечно! Они ведь недавно прочитали об этом в летописях.

— Значит, путь есть? Но ведь Мэрик со Стражами не из Орзаммара шли, и их не было так мало, как нас, — задумалась Элисса.

— Знаешь, говорят, во время Мора ходить по Тропам безопасней, так как большинство порождений тьмы уходят на поверхность, — наклонил голову Алистер. — Так что, возможно, мы будем в большей безопасности, чем тогда Мэрик со Стражами.

— «Возможно», — снова вздохнула Элисса.

— Да хватит ты уже вздыхать, как остывший чайник, — подначивал Огрен. — Двое уже за то, чтобы продолжать идти.

— Эй, я не… — начал Алистер.

— Я тоже хочу пойти дальше, — кивнула Шейла. — Мне нет дела до сбрендевшей гномихи. Но если на Глубинных тропах, где меня нашёл коротышка-маг, я смогу узнать что-то важное и превратить назойливых тёмных существ в кашу, я готова идти. Коротышка-маг постоянно рыскал по этим тоннелям в поисках сокровищ. Если такому хлипкому созданию до меня никто не проломил голову, то у двоих Стражей с помощью голема и одного пьяного гнома шансов уцелеть побольше.

Все выжидающе посмотрели на Элиссу.

* * *

Пыльный город сполна заслужил своё название. Хотя с тем же успехом он мог называться Грязный город, Трущобы или попросту Развалины, но жизнь здесь текла не менее бурная, чем в Общинных залах. Вот только вместо ухоженных улиц, опрятных домов и прилично одетых гномов, тут царили разруха, нищенские руины, бедняки с сомнительными услугами за пару медяков и вооружённые бандиты.

— Ну? И где наш кошель? — в раздражении поинтересовалась Морриган.

— Я пока не вижу, но тот гном точно побежал сюда.

— Пф, какой позор. Опытного барда обчистил мелкий воришка.

— Я же не думала, что кто-то рискнёт обокрасть соратников Серых Стражей. Им, наверное, что-то в голову ударило, — беспечно наклонила свою голову Лелиана.

— «Не думала» она.

— Как он хоть выглядел? Вряд ли в Орзаммаре «гном» — самый приметный признак.

Зевран пнул попавшийся под ноги мусор. Сидевшая на земле в лохмотьях гномка зло посмотрела на эльфа, тот мусор был её побитой чашкой для подаяний.

— Я запомнила. У него на лице точно была татуировка.

— Татуировка, говоришь, — протянул Зевран и осмотрел Пыльный город, в котором абсолютно каждый гном имел татуировку.

Всем гномам, которым не повезло родиться неприкасаемыми — бескастовыми — ставили при рождении раскалённым железом клеймо — знак того, что они не приняты орзаммарским обществом. Большинство гномов словно в знак протеста превращали свои шрамы в татуировки. Ни в одни хроники существование бескастовых не заносилось, они считались изгоями и прозябали всю жизнь в нищете. Многие день напролёт просили милостыню на улицах или предлагали за несколько медяков «приятное общество».

Некоторые гномки пытались поймать удачу в богатых кварталах и забеременеть от знатного господина, чтобы родить ему сына и войти в благородный Дом. С тех пор, как порождения тьмы наводнили Глубинные тропы, там погибло немало воинов в расцвете лет. Многие семейства оставались без наследников, одни рода прерывались, другие договаривались дать родовое имя потомкам дочери, но с тех пор любое дитя мужского пола принималось в Дом без оглядки на то, кем являлась его мать.

Другим бескастовым не оставалось ничего, кроме как промышлять воровством, чтобы выжить. Иные гномы делали своим ремеслом разбой, выбивание долгов, вымогательство, в том числе убийства, и создали подпольную гильдию — Хартию — обратную сторону орзаммарского порядка.

— У него была большая татуировка, почти на всё лицо, — уточнила Лелиана. — Давайте поспрашиваем в округе.

Пыльный город когда-то был внушительным и красивым. В руинах и покрытых мхом и плесенью обломках кое-где ещё угадывался узор гномьих мастеров. Сейчас от них остались только куски стен, внутри которых за навесами ютились целые семьи. Кто-то ночевал в пещерах, но были здесь и дома, камень для которых растащили с мощёных в древности местных дорог или из самого Орзаммара. Была даже лавка, в которой местный торговец продавал найденное другими на Глубинных тропах добро. Говорили, он сам связан с Хартией или прилично приплачивал ей, иначе бы ему ни за что не позволили открыть здесь магазин. Пыльный город был территорией разбоя.

— Богачи пришли! Посмотрим, какие у них побрякушки! — выскочили из ниоткуда трое бандитов с ножами, но едва ступили шаг, как их дырявые сапоги опалило пламя, отчего тут же попятились назад.

Морриган демонстративно дунула на посох, словно рассеивала дымок.

— Недоумки, — фыркнула она.

— Может, они знают, где наш кошель? Давайте-ка допросим их с пристрастием, — криво усмехнулся Зевран, поигрывая кинжалом, а Лелиана нацелила стрелу одному между глаз.

— Нет, нет! Мы не знаем! Простите! — почти упали ниц бандиты и тут же поспешили ретироваться.

— Ну вот, так даже неинтересно, — вздохнул с досадой эльф, когда услышал в стороне тихое хихиканье.

Морщинистая гномка с тёмными космами и тремя татуированными линиями под правым глазом неприкрыто усмехалась, сидя среди овощных очистков, из которых варила суп.

— Не тех ищете. Эти — обычные недотёпы, которые решили разом разбогатеть. Поделом им, — гномка надкусила полоску кожуры, а остальную отправила в котёл на маленьком костре.

— Так кого же нам искать? Уж не намекаешь ли, что знаешь? — закатила глаза Морриган.

Гномка бросила взгляд на посох колдуньи и по очереди осмотрела всех остальных.

— Это ведь с вами пришла та человеческая женщина?

— Хм, ты, наверное, имеешь в виду нашего командира Серого Стража? — предположил Зевран.

— Ага, её. Красивая. Даже тут про Серых Стражей слыхали. Добрая она. Благодаря ей, я уже в который день лягу спать с полным брюхом, — гномка довольно похлопала себя по животу.

— Ну, не новость это, что Элисса монеты сброду раздаёт, — фыркнула Морриган, — а теперь идёмте. Нам кошель искать.

— Знаю я, кто ваш кошель умыкнул, — криво усмехнулась гномка. — Работала я когда-то на них и бандита Хартии за версту узнаю.

— Хартии, — констатировал Зевран. — Мы слыхали про неё в вашем городе… и вещи неприятные.

— Да сейчас Хартия стала ещё хуже, чем раньше! С тех пор как… — гномка понизила голос, — с тех пор как Джарвия захватила в ней власть. Была она любовницей прежнего главы — Берата, да только помер он почти год назад, и с тех пор Джарвия всё взяла в свои руки. Любой, у кого руки-ноги целы, — гномка посмотрела на свои колени под грязным платьем и вздохнула, — уже все у неё на побегушках либо платят ей, чтоб её головорезы их не трогали. Она уже всю торговлю в Общинных залах под себя подмяла. Даже стражники постоянно только руками разводят, — усмехнулась она уже в полный голос.

— Всё это очень интересно, но кошель наш где? — скрестила руки на груди Морриган. — Если мы не найдём свои монеты, нам придётся потом землю жевать или мусор всякий, как ты.

Гномка усмехнулась и показала пальцем на голую стену.

— Там ваш кошель. Попробуйте найдите, а я за доброту той леди, считайте, отплатила.

Все в недоумении уставились на гладкую стену, но при очень внимательном рассмотрении можно было заметить крохотную щель с очертаниями двери…

* * *

Выложенные гладким камнем душные Глубинные тропы сменились на влажные неровные пещеры. Большая часть Троп за века обвалилась и единственный путь теперь лежал через горные проходы. Элисса не хотела думать, какие из этих пещер природные, а какие за века выгрызены порождениями тьмы.

Тёмные твари постоянно копают, натыкаются на гномьи тейги, захватывают их, потом копают снова. Они в слепой жажде безудержно ищут темницу Древнего Бога, взывающего к ним из темноты… и находят.

И Алистеру, и Элиссе было не по себе от мысли, что их враг, причина разрушительного Мора, где-то здесь, на этих Тропах. Он преследовал их во снах, всякий раз пытался разглядеть их среди моря скверны. Во сне Серые Стражи видели свою смерть в его мыслях и просыпались в поту, жадно хватая свежий ещё не отравленный Мором воздух.

Однако, как Алистер и предполагал, на Тропах им встретилось порождений тьмы куда меньше, чем во время их путешествия по югу Ферелдена. Лишь раз соратники наткнулись на большой отряд тварей, но те оказались слишком заняты боем с глубинными охотниками и огромными пауками, которых множество водилось в подземных тоннелях. Большим численным превосходством глубинная нечисть даже повалила огра, но и сама почти вся сдохла под его могучими ударами и исполинской тушей. Стражам лишь оставалось добить остатки.

Нет, Мор или не Мор, но Глубинные тропы были опасны и без порождений тьмы. Глубинные охотники могли часами просидеть в засаде, и лишь самый зоркий глаз отличит их, свернувшихся клубком, от обычного валуна. Пауки вили свои гнёзда в тёмных уголках под потолком и неожиданно выпрыгивали на свою жертву. Усмирить их можно было огнём, но ненаправленное магией пламя могло причинить не меньше вреда, спалив всю свисающую паутину, и похоронить путников под тучей пепла.

Элисса всё ещё сомневалась, что они смогут найти Бранку. Она волновалась за обстановку в городе, но там остались друзья, которые присмотрят за всем, а потому согласилась продолжать путь хотя бы какое-то время. Если Стражи не найдут тейг Ортан, то судьба похода будет однозначной. Однако Огрен шёл впереди так, словно точно знал путь, и ничто не могло поколебать его бравой уверенности.

— Бранка долго копалась в картах и всё бормотала, что тейг Ортан по расчётам находится на том же уровне или даже чуть выше Орзаммара. Эх, кабы она взяла с собой меня…. Ну да ладно, я прощаю её. Стражи, вперёд!

Элисса неслышно вздохнула и настороженно глянула в тоннель, в который они не стали заходить, а пошли прямо. Он вёл резко вниз, а значит не подходил под теорию Бранки, потому Огрен был уверен, что его жена прошла именно этим путём.

Он громко рыгнул, как после плотного обеда, и издал такие звуки, словно его сейчас стошнит.

— Что? Ты… да ты пьян! — обернулся на него Алистер. — Опять.

— А? Это вопрос был? А на вопрос не похоже.

— Как ты умудряешься всё время быть пьяным? Неужели ты таскаешь с собой столько выпивки?

— Что? Завидуешь? — ухмыльнулся гном.

— Ну… да, немного. Почему я не могу быть таким пьяным? Мне никогда не удаётся как следует напиться.

— Знаешь, если б ты больше пил, ты бы меньше ныл!

Элисса не могла понять Огрена. От гнома несло алкоголем на все Глубинные тропы, он то и дело рыгал, а потом снова прикладывался к фляге так, что топорщились рыжие усы. Однако стоило впереди показаться опасности, он первым бросался в бой с таким мастерством, словно его голова была чистой, как стёклышко. То, как Огрен размахивал секирой, напоминало стиль боя Стэна, но кунари в сражении был осторожен, а Огрен всегда лез на рожон, перекрывал своим зычным кличем визг и рокот порождений тьмы и всегда ухитрялся остаться невредимым. Когда же бой заканчивался, Огрен смачно сплёвывал на трупы врагов и снова прикладывался к фляге, будто там был не эль, а ключевая водица.

— Это что? Сквозняк? — Элисса почувствовала на лице лёгкое дуновение и остановилась. Пламя факела в руке Шейлы тоже чуть трепетало от слабого ветерка.

— Ага, — кивнул Огрен. — Тейг Ортан уже близко.