Молли навсегда (гет)

Урок трансфигурации проходил совместно со львятами. Первый сдвоенный урок с бывшим домом после каникул. И Санни немного нервничала, но старалась держаться ровно — ни надменности по отношению к грифам, ни нарочитой дружелюбности со своими слизеринцами. Получилось средне, но искренняя радость обнявшей её Эжени сгладила все углы.

Даже Артур оглянулся к ней со спокойным лицом и едва заметно кивнул, озадачив ни на шутку. Он слишком изменился, а она почти забыла все его подлости, потому немного терялась, не понимая, как следует относиться к нему теперь. Прощения никто не просит, да ей это и не нужно, а значит, просто холодный нейтралитет будет вполне нормальным. Поэтому в ответ она лишь прикрыла глаза на мгновение и отвернулась.

Басти и тут хотел занять место рядом с ней. Но Флинт успел первым, и Рабастан, как ни странно, сдержался, не стал устраивать сцены и спокойно устроился позади них с Эмили Гамп. Руди с Бель сидели впереди, за первой партой. Артур и Роберт Вуд занимали первую парту соседнего ряда. И Санни страшно удивилась, получив от Роба журавлик в конце урока.

«Санни, я тебя очень прошу немного задержаться после урока. Нужно поговорить. Роб»

После трансфигурации уроки заканчивались, так что Санни не видела повода для отказа. Тем более, что Басти условился с бессовестным Малфоем потренироваться сразу после уроков и не станет мешать разговору. Почему-то она была уверена, что разговор может вовсе не случиться в присутствии её жениха. Мало ли какие у Роба проблемы.

Так и вышло. Покинув класс, Санни мазнула взглядом по оконной нише, где с независимым видом стояла мисс Скитер, точнее, миссис Уэсли теперь, и остановила Басти.

— Хочу заглянуть к Эжени, — сказала она быстро. И не врала — к подруге она собиралась зайти как раз сегодня. — Ты иди, Малфой, наверное, уже заждался.

Басти рассмеялся и чмокнул её в нос.

— Милая, не надо на него злиться, — весело пожурил он. — За что ты так невзлюбила Люца? Он не занимал моё место, мне действительно не стоит играть в квиддич, если хочу закончить школу вместе с тобой.

— Я не злюсь! — ровно ответила Санни. — Но ответь мне, чем ты сейчас заниматься собрался в таком случае?

— Я бы понял, если бы ты ревновала к девчонкам, — нахально улыбнулся Рабастан. — Люци, конечно, очаровашка, но не в моем вкусе.

— Басти! — ахнула Санни, возмущённая его беспечным поддразниванием. — Руди, сделай брату внушение!

Слизеринцы вокруг прислушивались, как оказалось. И сейчас разразились смехом. Но хотя бы Рудольфус смог сохранить спокойствие. Подмигнув ей, он сурово посмотрел на Басти.

— Доволен? Идём, поговорим. Санни, передай привет Эжени. Напомни ей о моей просьбе.

Руди увёл совершенно не раскаивающегося брата, а за ними ушли и остальные слизеринцы. Только сейчас Санни заметила, что разошлись уже почти все. Только Роб с Эжени её ждали, да возле окна о чём-то разговаривали Артур и Рита.

— Реган ушёл смотреть на тренировку, — сказала Эжени, подходя. — Так что я тебя жду, как поговоришь, у себя.

Санни кивнула и обернулась к Робу. Но тот смешливо ей улыбнулся и сказал, что уже опаздывает на встречу с Эмили.

Дурой Санни не была, потому, проводив глазами двойняшек, не стала бежать за ними вслед с вопросами «какого чёрта?» или «какого Мордреда?», а медленно повернулась. И не ошиблась: Артур с Ритой уже стояли совсем близко.

— Уделишь пару минут моему мужу? — очень по-человечески осведомилась стерва-бывшая-Скитер, которую не только грифы, но и слизеринцы часто обходили стороной.

Но Санни совсем не ощутила агрессии, а просьба вдруг вызвала странное облегчение — можно ведь прямо сейчас расставить все точки в этой истории с Артуром и больше не мучиться, как к нему относиться. Просто скажет ему, что она думает про таких, как он. Спокойно и рассудительно. Без эмоций! Да, именно так.

Поэтому она просто кивнула, а Рита удивила. Обернулась к Артуру с тёплой улыбкой:

— Жду тебя там же, Арчи, — и уже ей: — Спасибо, мисс Прюэтт. И поздравляю с помолвкой!

Она ушла, оставив их одних в коридоре. Санни не ощущала страха, обвешанная амулетами вроде рождественской ёлки. Да и палочку в кармане сжимала, готовая дать отпор, если понадобится.

Артур же смотрел в пол, всё не начиная разговор. А потом мотнул головой в сторону дальнего подоконника.

— Отойдём, мисс Прюэтт?

Он не только внешне изменился, он и разговаривал, как другой человек. И Санни, заинтригованная, согласилась. Тем более, ей вовсе не хотелось, чтобы внезапно вышла Макгонагалл из кабинета и застала их за беседой.

Артур опёрся о подоконник спиной и не глядел на неё, уставившись в стену, поэтому Санни просто встала рядом, уже изнывая от любопытства от такого странного начала. Что с людьми брак делает — с ума сойти!

— Тебе, наверное, сложно поверить, что я мог измениться, — начал Артур. — Да и не в том дело. Внутри я остался тем же, просто стараюсь больше сдерживать свои порывы, и немного зазубрил правила этикета.

Санни подавила смешок и вдруг ощутила сожаление — ведь могли остаться друзьями, если бы Рита взялась за него раньше. Желательно — вообще до первого сентября. Но увы. Пропасть между ними становится лишь больше. И стало ясно, что разговорами ничего уже не исправить, но поступать по-свински и не выслушать не могла. Хотя бы ради его супруги, которая нашла в себе силы попросить её нормально, без всяких интриг.

— Продолжай, — кивнула спокойно.

— Мне придётся начать издалека, — чуть поморщился Артур. — Но я постараюсь изложить всё кратко. И если не найдёшь в себе великодушия простить меня, я пойму.

— Хорошо, — согласилась она. В конце концов, её всегда бесило в тех немногих прочитанных дамских романах, когда герои упорно избегали серьёзных разговоров, упуская кучу возможностей не наделать дурацких ошибок.

— Ты, наверное, не помнишь о том, что директор бывший, Альбус Дамблдор, был дальним родичем моей семьи. Я сам не помню, говорил ли об этом. Но это неважно. Я его немного боялся, но считал весьма хорошим и мудрым наставником. Он часто вызывал меня в свой кабинет и беседовал о жизни, о всяком. Подожди, не перебивай. Выслушай, пожалуйста.

И Артур рассказал ей занимательную историю отношений с бывшим директором — как тот командовал Артуром, аккуратно склоняя к тем или иным поступкам. И Артур поддавался просто потому, что больше до него никому не было дела. Считал себя достойным внимания директора, почти избранным. Дамблдор часто заводил с ним разговоры о маглах, «тоже людях», как много у них интересного, а потом Артур сам не понимал толком, зачем пристаёт к маглорождённым с дурацкими вопросами о всякой ерунде. Точнее, это он не понимал сейчас, а в прошлом ему казалось, что так он угождает директору. Всё изменилось в начале этого учебного года, хотя и в прошлом году директор благосклонно смотрел на его увлечение Молли Прюэтт.

— У него даже манера разговора изменилась, — говорил растерянно этот новый Артур. — Я стал ощущать себя просителем перед важным господином. Поганое чувство, но директор подкидывал немного денег каждый раз, так что просителем я и был. Вряд ли у тебя, Молли… извини, я знаю, что это имя тебе больше не нравится. И Санни подходит тебе куда больше. Так вот, вряд ли ты не знала о бедственном положении моей семьи. Но я себя не оправдываю, мне вообще больно всё это рассказывать. Но очень нужно, поверь. В тот день он мне строго выговорил, что я веду себя, как идиот, и что я должен более настойчиво за тобой ухаживать. Я не почувствовал никакого подвоха, потому что это совпадало с моими желаниями. Но он вызывал меня раз за разом, подсказывая, как действовать, как тебя завоевать… Ты, наверное, не знаешь про Вестерфорда, за что его казнили?

— Знаю, — Санни помнила, как плакала Эжени. Но тут же спохватилась: — Казнили?

— Тем проще, — покивал Артур, лицо его стало каменным. — Не знаю, чем мерзавца шантажировал директор Дамблдор, но думаю, у него был небольшой компромат почти на каждого школьника. Так Рита считает. Оставим в стороне казнь, не думай об этом. Кто бы это ни сотворил, он явно был в своём праве. Скажу, что знаю я ― Вестерфорд варил запрещённые зелья; мерзавец был в этом очень крут. Не настолько, как его дружок Забини, но почти. А ещё с начала года под предлогом помощи по зельям насиловал одного мальчика с третьего курса почти еженедельно, прости, что не назову имени. Я тебе и этого не рассказал бы, если бы Рита не настояла. Она уверена, что так ты лучше поймёшь. Я его спас, он хотел сброситься с Астрономической башни. Не смотри так, я не считаю это геройством. Любой бы спас на моем месте.

Санни не знала, как она смотрит, но только сглотнула, чувствуя, как по спине бегут мурашки от угрюмого тона этого совершенно незнакомого Артура.

— Продолжай, — выдохнула она.

— Дамиан и мне готовил кое-какие зелья с большой скидкой. Приказ Дамблдора для него был далеко не пустым звуком. Возможно, и мне подливал амортенцию, и тебе ― тут я могу только предполагать, — Артур сжал кулаки, но продолжал говорить ровно. — А потом случилось это… Ты упала с лестницы, а я тебя спас. Подожди, подожди, не надо, Санни. Я поясню позже. Немного терпения ради нашей прошлой дружбы, которая могла остаться таковой, если бы не эта ненужная влюблённость. Подозреваю — искусственная.

— Ладно, — Санни сдержалась, решив высказаться позже.

— Потом со мной случилась мисс Скитер. Заказ твоих дружков-слизеринцев, но я не хочу их винить. Рита — лучшее, что случилось со мной в этой жизни. Сначала это был ад. Я её жутко боялся, но при этом… прости подробности… так же жутко вожделел, и она этим пользовалась, — его лицо озарила усмешка. Этот новый Артур умел с иронией говорить о себе! — Рита настояла, чтобы мы на каникулах поехали ко мне домой. Я надеялся на её благосклонность, поэтому согласился. Иначе бы… мать бросила меня, выйдя замуж повторно. И мы приехали в совершенно пустой дом. Вынесла мать всё, а все мои вещи сожгла. Не смотри так, я это всё уже пережил, даже злости не осталось. Так вот, у нас был упырь на чердаке. Я его никогда не видел, да и не обращал внимания. Полагаю, тут тоже были отводящие чары. Потому что Рита заинтересовалась упырём сразу. Опущу подробности, как мы пытались привести в чувство это чудовище. Вылечила его Рита в итоге дорогущими накопителями магии. Это оказался одичавший домовик, которого посадили на цепь, сломали руки и ноги и вырвали язык. А ещё лишили магии. Когда его вылечили, он показал проход в сарае, который вывел нас к поместью Уэсли. Да, Санни, я оказался владельцем огромного поместья, которое могло исчезнуть навсегда. Мы успели в последний момент. Вот тогда всё и вскрылось. А история такова. Мой дед связался с Дамблдором, тогда ещё молодым. И тот хорошо обработал деда, внушив ужас к тёмной магии и уговорив запечатать родовой алтарь, как источник зла. Вот-вот, даже мне слышать это было дико. Алтарь был залит свинцом. Поместье отреагировало странно. Вытолкнуло моего деда и, надо полагать, «дорогого» Альбуса, а бабушка осталась внутри. Единственный ключ к поместью — это наш упырь. Дед умер очень быстро тогда, оставив малолетнего сына, моего отца. И получив печать «Предателя крови». Эта печать была и на мне, и на моей матери. Но теперь уже нет. Знаешь, мы с Ритой тогда вызвали ковенцев Нотта, чтобы очистили территорию, ставшую дикой за столько лет. Потом поженились, а потом нашли зачарованную комнату, где под каким-то стазисом спала моя бабушка. Да, живая, не переживай. Но такая же молодая, как в тот злополучный день перед трагедией. Да ты её видела. Джиневра Уэсли. Она вышла замуж за Альфарда Блэка.

Санни смотрела во все глаза, понимая, что даже в сказках такое сложно придумать.

— Да, я видела её, — слабо ответила она. — Ты продолжай, я уже не усну, если не дослушаю.

Почему-то она всё больше проникалась симпатией к новому Артуру, может, просто потому, что он больше не видел в ней объект своих желаний.

— Моя бабуля — крутая ведьма, — с заметной гордостью произнёс Артур. — Мы с ней подружились очень быстро. И были в шоке, что она родная сестра Абраксаса Малфоя. Почему я этого не помнил о собственной бабушке, даже не представляю. Вот она однажды и поняла, что из моей памяти были стёрты несколько эпизодов. Знакомо, не правда ли? Тебе ведь кто-то снял Обливиэйт? Ты потому меня и возненавидела сразу.

— Силки Майя, — прошептала Санни. — Болезнь выжгла все блоки.

— Я чуть с ума не сошёл, когда всё «вспомнил», — с тоской продолжил Артур. — Все блоки от Альбуса Дамблдора. Сначала мне подлили что-то в напиток, и я реально пошёл тебя насиловать под Империо — сделать тебе ребёнка. Да ещё я тебя хорошо так ненавидел в тот момент и ревновал к слизеринцам. К счастью, тебя услышали Рудольфус с компанией. Они и отнесли в Больничное крыло, но директор взял с них клятву, на чём-то поймав. А мне внушил это — что ты упала с лестницы, и я тебя спас. Санни, меньше всего я стремлюсь оправдать себя. Но хотя бы ты теперь знаешь, что ребята тебе помогли, а я был настоящим скотом и прощения твоего не заслуживаю. Знаешь, жизнь у меня наладилась. Мы с Ритой счастливы. Её отец очень богат, но и я теперь далеко не беден. Мы провели замечательные каникулы на их яхте, директор Робертс разрешил продолжить обучение и даже жить в семейном крыле. Но всё отравляет это сознание той страшной ночи. И я не прошу прощения, потому что это мерзко. Я просто хочу, чтобы ты знала. — Артур посмотрел твёрдо в её глаза и отчеканил с чувством: — Я безумно сожалею! Всей душой. Ты вправе меня ненавидеть. Вот. Легче мне не станет, но может быть, всё же это было не зря, этот разговор.

Санни прижимала руки к груди, слушая его. И понимала, что вина Артура, если и была, то совершенно не настолько ужасная, как она думала. Хотя сказать можно всякое, тем более свалив всё на Дамблдора, который не может возразить.

Артур вынул из кармана пузырёк.

— Веритасерум! — и капнул на язык три капли. Остановить его она не успела. — Спрашивай! — успел сказать он, а потом его передёрнуло, и взгляд стал расфокусированным.

— Это настоящий Веритасерум? — задала первый вопрос Санни, судорожно придумывая другие.

— Да! — последовал механический ответ.

— Кто его варил?

— Лаудан Забини.

— Ты любишь Риту Уэсли?

— Больше жизни.

— Ты пытался меня изнасиловать?

— Да.

— Тебя заставляли это сделать?

— Да.

— Что самое унизительное заставила тебя сделать Рита Скитер?

— Вылизывать её туфли.

— Ты сожалеешь, что набросился на меня, пытаясь изнасиловать?

— Да, безумно.

— Почему?

— Что? — Артур смотрел сквозь неё, не понимая вопроса.

— Почему ты сожалеешь, что пытался изнасиловать меня?

— Ты хорошая, — механически ответил он. — А мой поступок недостоин мужчины.

— Ты же был тогда под Империо?

— Да!

— Разве Империо не снимает с тебя всю вину?

— Нет!

— Почему ты винишь себя за попытку изнасилования под Империо?

— Я доверился страшному человеку. Я понимал это, но не хотел отказываться от его денег и покровительства.

— Ты хочешь попросить у меня прощения?

— Да.

— Почему ты не просишь прощения у меня?

— Такое не прощают.

— Ты не боишься, что я всё расскажу отцу об этом разговоре?

— Боюсь. Твой отец может меня убить.

— Тогда почему ты мне всё рассказал?

— Ты стала другой, ты добрая и нормальная. Я надеялся, что ты поймёшь.

— Но не прощу?

— Что?

— Ты не думаешь, что я могу тебя простить?

Артур смотрел молча, взгляд прояснился.

— Действие закончилось, — вздохнул он. — Ещё раз?

— Не надо! — Санни тяжело дышала. Допрос ей дался очень нелегко. — Если ты рассказал всё, что хотел, то я пойду.

— Конечно, — кивнул этот новый Артур. — Спасибо, что выслушала. И ещё, последнее... я не имею права, но…

— Говори уж, — кивнула она, сжав зубы.

— Я только об одном попрошу. Просто, вдруг… Если возникнет хоть один шанс как-то искупить мою вину перед тобой, дай мне знать. Можно через Риту. Это всё.

Санни снова кивнула, не в силах даже попрощаться нормально, и поспешила по коридору к лестницам. Ей надо было подумать. И требовалось время, чтобы переварить рассказ Артура. Посоветоваться с кем-то, возможно — с Рудольфусом. Что отец, что братья, что Рабастан могут просто разрушить его семью, а ведь Рита не виновата. Руди же не такой взрывной, хоть и у него зуб на Артура… Та клятва. Но сначала надо подумать самой, когда её перестанет трясти от жутких подробностей.

* * *

Шани к себе в комнату не пошла, хотя крохотный сундучок словно жёг карман, не давая забыть о себе ни на минуту. Пора было бежать на обед. А там и Вилли со Стивом прибудут. И с гостем!

Парни отобедали прямо стремительно, спешили, Марта даже пару раз попыталась их урезонить, но те только строили жалостливые рожицы и вскакивали из-за стола, засовывая куски ноздреватого хлеба в карманы.

Мама Марта махнула рукой и принялась кормить Мэтта, который усердно стучал по столу ложкой, провожая сбегавших боевиков воинственными возгласами. Шани грустно думала, что скорей бы брат заговорил нормально. Она бы ему всё-всё про их род рассказала. И вообще — учила бы всему-всему.

Ей самой кушать совсем не хотелось. Слишком много волнений навалилось. Она с трудом дожевала кусочек тушёного мяса и, улучив момент, тоже покинула кухню. И ахнула. Прямо на том месте, где обычно добычу разбирают, расположились кровати с лакированными спинками, столы, тумбы, и что-то ещё небольшое. А поверх были навалены немалой горкой матрасы, подушки и свёртки постельного белья.

Стив Пранк с Уркхартом обходили это добро, словно проверяли, всё ли надлежащего качества. В стороне стояли Мэйси с Алисой, а парни расположились ближе к башне, болтали весело, зубоскалили незлобно и поглядывали на площадку для аппарации. Вилли ждали. И гостя. А потом из башни вышел Магнус Нотт вместе с папой Корвином и встал неподалёку, скрестив руки на груди и тоже ожидая.

Шани первая заметила сгустившийся воздух над аппарационной площадкой. А потом во все глаза рассматривала удивительную картину. Вилли действительно появилась не одна, но гостей было двое. Точнее ― две. Девушка не старше Клоди, только очень худенькая. И маленькая девочка с большими серьёзными глазами. Шани вмиг их узнала и поёжилась. Из Лютного ведь, белошвейка с дочкой, что жили над лавкой злого старьёвщика. Сердце защемило, белошвейка ей нравилась. Но Шани к ней не подходила ни разу. Знала, что кто-то из Лютного ей покровительствует и потому их с дочкой не трогают.

Пока вспоминала, всё пропустила. Стив уже повёл гостей в кухню к маме Марте, и Магнус Нотт тоже пошёл следом. Шани бросилась за ними и проскользнула мышкой в последний момент. Потом уже Стив встал на пороге, чтобы никого не пускать.

— Какие гости! — всплеснула руками мама Марта весело, тут же левитируя перед обеими по тарелке мясного рагу.

Магнус Нотт тоже согласно кивнул, тарелка и перед ним появилась. И посмотрел на Вилли.

— Привет, сестрёнка, — кивнул с улыбкой. — Советую попробовать. Вкусно.

А Вилли помотала головой.

— Здравствуй, Магнус. Я есть пока не могу. Мороженого наелась, — смущённо сказала она. — Меня друг угостил.

Мама и дочка сидели по разные стороны стола и почему-то есть не спешили. Диана, как представила девушку Вилли, смотрела на девочку с беспокойством, а та с приоткрытым ртом рассматривала еду.

— Мам? — раздался в тишине её растерянный голосок. — Сколько можно съесть, чтобы на завтра осталось?

Мама Марта тихо ахнула и прижала полотенце к губам. Магнус Нотт перестал есть. Вилли только печально вздохнула.

Шани хотела бы помочь, но не знала, что сказать девочке, чтобы та поела. Хорошо, мама Марта быстро успокоилась, достала с полки жестяную коробку со сладостями, извлекла оттуда большую конфету и села рядом с Айрис.

— Еды ещё много, целая кастрюля, — заверила она ласково. — Так что ешь, сколько хочешь. А если с тарелкой управишься, возьмёшь с собой конфету.

Девочка посмотрела на Марту, потом на маму, которая кивнула ей. Только тогда Айрис взяла ложку, принимаясь неспешно и очень аккуратно жевать. Тогда и Диана начала есть.

Девочка съела всё до крошки и кусочком хлеба собрала с тарелки соус. А потом вытерла руки о свою нелепую одежду и тут же поглядела на Диану.

— Извини, мам!

— Ничего, — сказала Марта. — Постираем одежду, и ни следочка не останется. Ты лучше конфету держи, заслужила.

Конфету Айрис взяла и подняла на Марту нахмуренный взгляд:

— Это что?

— Сладкое, — спокойно ответила Марта.

— Еда? — уточнила девочка. — А почему в бумаге? Это на завтра?

Магнус Нотт закашлялся и поднялся из-за стола.

— Спасибо, Марта, очень вкусно! Вилли, Шани, пойдёмте смотреть башню. А гости пусть спокойно поедят. Честь имею, леди.

Шани выдохнула и бегом побежала за Вилли и Магнусом, ощутила только, что девочка внимательно смотрит ей вслед.

— Парни! — гаркнул Нотт, едва выйдя за дверь кухни, и быстрым шагом направился к башне. Боевики Цитадели сразу бросились за ним, молча переглядывались.

Пол Блетчли неожиданно подхватил Шани на руки и тихо шепнул:

— Чего там было?

— Кушают, — коротко ответила она. — Наверное, давно не ели.

— Вон как, — протянул Пол. И поставил её на землю, когда Магнус остановился у самой башни.

— Как я понял, — мрачно оглядел всех Нотт. — Комнаты готовы, осталось их слегка отреставрировать. Кут, Бойл, Причард — вперёд, Вилли после немного красоты наведёт. Блетчли, требуется детская кроватка, возьми кого-нибудь и займись. Хоть уменьшайте готовую, хоть новую сколотите. На всё про всё вам час. Вилли и Шани за мной в кабинет. Стив подойдёт, его тоже ко мне пришлите.

Шани было немного жутковато от строгого Магнуса Нотта. А вот Вилли шла по ступенькам спокойно и даже улыбалась.

В кабинете Нотт усадил Вилли в кресло, Шани сделал знак сесть на кровать, а сам уселся на край стола и распорядился:

— Рассказывай, Вилли.

Вилли кивнула и рассказала, как подружилась с Дианой. И какая она хорошая и образованная. Шани жалостливо слушала очень понятную ей историю, сочувствовала и размышляла, что бы с ней было, если бы не Магнус, а ещё — в какой комнате Диане и Айрис будет удобнее жить в её башне. Когда заглянул Стив, Вилли рассказ уже закончила. И робко спросила:

— Можно она здесь пока поживёт? Пожалуйста!

— Само собой, — отмахнулся Нотт, явно думая о другом. — И сколько у тебя ещё таких подруг?

— Нисколько! — светло улыбнулась Вилли. — Только она. И друг ещё есть, Митчелл, но он с братом теперь работает у миссис Дэшвуд и его спасать не нужно.

— Ну хорошо, — хмыкнул Нотт и даже перестал хмуриться. — И сколько комнат выделишь гостье, Шани?

— Две! — сразу выпалила она, уже хотела сама просить об этом. — Раз Диана любит шить, нужна мастерская. И вторая ― спальня. Айрис пусть с мамой поживёт, одной ей будет грустно или страшно. На третьем этаже комнаты готовы. Туда бы.

— Слыхал, Стив? — добродушно спросил Магнус. — Скажи парням и девушкам, пусть обустраивают, камин затопят, кровати поставят и прочее. Нужно срочно. Справишься? И пошли патронуса Эми Флинт, пусть там соберут какой-нибудь одежды для ребёнка и матери на первое время. Потом купим, что не хватает. Где гостьи, кстати?

— Марта их мыться повела. Сказала, это на час-полтора.

— Вот и славно, за час должны управиться. Порадуй меня, Стив.

Стив озабоченно закивал и бегом бросился выполнять. Шани вздохнула — Стив точно сделает всё как нужно.

А потом пошли украшать комнаты первых двух этажей башни. Всё что нужно ребята там уже укрепили. На третьем этаже кипела работа, для Дианы с Айрис готовили уютное гнёздышко жёны братьев Шелби и ещё несколько ковенских женщин из главного поместья. Шани не удержалась, одним глазком заглянула. Увидела шкаф открытый, заполненный одеждой. Значит, уже доставили от Эми Флинт вещи.

Арес Шелби с братом Клайвом как раз вышли на лестницу. Из их краткого диалога Шани уловила, что между комнатами на третьем этаже прорубили внутреннюю дверь, чтобы Диана могла ходить из спальни в мастерскую, минуя холодную лестницу. И комнату с рукомойником и унитазом умудрились втиснуть в какой-то закуток. Тоже важное дело.

Шани даже не расстроилась, что Вилли успела без неё справиться с украшением оставшихся комнат. Посторонилась — кровати и прочую мебель уже заносили. Кейси Причард ей подмигнул:

— Не хочешь поменять себе комнату? Или забрать одну из нормальных кроватей?

— У меня нормальная! — возмутилась Шани. И кинулась скорее вниз, заметив, что Магнус Нотт куда-то уходит.

Насилу догнала почти у самой площадки для аппарации.

— Что-то ещё? — обернулся к ней патрон с видом безграничного терпения.

— Вот! — боясь передумать, Шани поспешно достала из кармана шкатулку. — Нашла среди вещей. Там клеймо Честерширов…

Нотт, уже протянувший руку к шкатулке, резко её отдёрнул.

— И при чём тут я? — изумился он. — Убить хочешь?

— Но это же ваше! — растерялась Шани. — Это уменьшенный сундук, там книги.

— И клеймо Честерширов, так?

— Ага.

— Я что-то разом позабыл свою фамилию, — фыркнул Магнус. — Может быть, Честершир?

— Мистер Нотт! — жалобно сказала Шани. — Но как же…

— Ладно, не ной, Джоанна. Наследство твоё и твоего брата. Вот и храни у себя. А вздумаешь открыть, хоть Уркхарта позови, что ли. Он в книгах здорово разбирается. И во всех этих родовых штуках тоже. Хоть подстрахует. Договорились?

— Да, сэр! Спасибо, сэр!

— Вот и славно! — Нот шагнул на площадку. — Напомни моей сестре Вилли, что её на ужин ждут к восьми. Ах да, вот ещё что. Давно пора это сделать было, чтобы ты отца не дёргала, если со мной поговорить хочешь непременно. Выдели нам пару своих дощечек что ли. Есть готовые?

— Есть! — радостно подпрыгнула Шани. — Но я лучше доделаю браслеты. Там буквы будут прямо на ладони появляться. И удобно носить.

— Деревянные?

— Костяные. Папа Корвин позволил выбрать материалы, там костей много. Мне бы только инструменты для обработки костей, сэр.

— Да? — обалдело переспросил Нотт. — Но ты сказала, что доделываешь. И что сделать успела?

— Жгуты для скрепления звеньев! Из волос фестрала и паутины акромантула, прочнее стальной проволоки.

Магнус запрокинул голову и радостно захохотал. К счастью, это длилось недолго, не весь ковен успел заинтересоваться.

— Вымогательница, — ласково произнёс патрон. — Стало быть, не сломала тебя Цитадель, всё такой же самородок.

— Я же для вас стараюсь, — скромно потупилась Шани. — Без инструментов никуда, сэр. Папа Корвин сказал, вы знаете, какие нужно. Из кости и дощечки будут интереснее, и браслеты. Я и для невесты вашей сделать могу.

— Вот даже как!

— Мисс Таше Лукас подошёл бы чёрный янтарь, сэр, — вздохнула Шани. — Да где же его возьмёшь. А то я бы сделала, ни у кого такого браслета не будет. Сможет исчезать по желанию, дерево так не зачаруешь.

Нотт опять засмеялся и протянул Шани тёплую ладонь, которая вчера ещё пылала огнём.

— По рукам! — сказал он, серьёзно пожав её ладошку. — Я тебе материалы и инструменты, ты мне пару браслетов — из кости и янтаря.

— Мне бы ещё кабинет с рабочим столом из огнеупорного материала! — заглянула она в синие глаза патрона. — Сподручнее работать будет. И камешков разных. Вдруг где завалялись.

— У тебя целая башня готовых комнат, разорительница! — возмутился Нотт. — А стол… Так, Шани. Я уже понял, что от тебя так просто не отделаться и ты точно знаешь, что от меня хочешь. Пиши полный список всего необходимого, не стесняйся. Хотя, кому я говорю… Передашь его с Вилли, так что часа два у тебя есть. Завтра к вечеру попробую всё достать. Но про браслеты я не забыл.

— Да, сэр! Конечно, сэр! — радостно закричала Шани. — И нить платиновую ещё, маленький горн, молоточки…

— Список, Шани! — оборвал её восторги Нотт. — И передай лучше со Стивом. Он надёжнее, а главное — может помочь со списком.

— Вы не пожалеете, сэр Магнус!

— Уже жалею! — рявкнул Магнус, но не зло. — Дай мне уже уйти, бессовестное создание!

— До свидания, сэр! — выдохнула Шани, не в силах сдержать широкую улыбку.

— До завтра! — Нотт подбросил на ладони сгусток оранжевого огня, бросил его ей под ноги, заставив отскочить, и аппарировал со словами: — В камин посадишь.

Шани с трепетом наклонилась к земле, разглядывая маленькую огненную саламандру. Опомнилась, выхватила уркхартовские перчатки, натянула стремительно и ухватила саламандру за огненное тельце. Бежала к башне во всю прыть, не веря своему счастью. Дом, в камине которого такая саламандра живёт, никогда не загорится! А значит, и башня будет защищена.

К счастью, камин в её комнате не успел погаснуть. Бросила саламандру в скопление раскалённых до красноты углей. И сразу подбросила щепок и одно полешко. Огонь весело взвился под своды камина, заплясал по щепкам и полешку, и саламандра ожила, сверкнула открывшимися глазками-бусинками и начала танцевать в пламени завораживающий танец. Говорили, что на её танец можно смотреть часами, а главное — дрова в камине с саламандрой никогда не прогорят.

Шани поспешно отвернулась, чтобы не поддаться огненным чарам. И побежала искать Стива Пранка. Предстояло очень многое включить в список для осуществления мечты. А кабинет она себе сделает рядом с кабинетом Стива. Туда как раз кровати не хватило, уменьшили одну для Айрис. А в мастерской кровать и не нужна. Она ещё попросит парней пробить пол в спальне и лесенку сделать. Как раз в мастерскую будет спускаться в любое время.

— Шани! — остановил её Пранк, который поднимался по лестнице. — Магнус Нотт только что прислал мне патронус, приказав помочь тебе со списком. А патронус его, если ты не знаешь, огненный дементор. Так что признавайся, за что я чуть не получил сердечный приступ.

— Сущие пустяки, — улыбнулась она Стиву самой нежной и трогательной улыбкой. — Я буду тебе диктовать, а ты правильно записывать. Это и правда срочно. Отдашь Магнусу лично в руки сегодня же.

— А! Ну хорошо. Тогда пойдём в мой кабинет, там есть пергамент и перья.

— Ага, — Шани поспешила за ним и небрежно кивнула на вторую комнату пятого этажа.

— А тут будет мой кабинет. Соседями станем. Патрон тебе не сказал? Странно. Забыл, наверное. Хочет, чтобы у меня была своя мастерская, нормальная, со всем необходимым. Вот и список велел написать, что нужно для самой лучшей мастерской артефактора. Ты ведь поможешь? В полу надо ещё отверстие сделать с люком в моей комнате, чтобы я могла спускаться в мастерскую в любой момент, не выбегая на холодную лестницу. Я не знаю, возможно ли это, но Магнус Нотт говорил так уверенно, что не хочет, чтобы я простужалась. Так может, ты сообщишь парням, пусть займутся? А то Магнус уже завтра хочет мне всё из списка доставить. Ему браслеты нужны зачарованные ― из кости и янтаря. И именно чтобы я сделала.

— Понял, — тряхнул головой Стив, глядя расфокусированным взглядом. Потом кивнул и велел ждать его в кабинете и ничего там не трогать. — А сам бросился по лестнице вниз.

Шани блаженно растянулась на неказистой софе, которая так и стояла в кабинете Стива, обросшем личными вещами. И ведь ни слова неправды не сказала!

Уже через десять минут Стив вернулся и начал старательно записывать список вещей под её диктовку, а в соседней комнате застучали молотки и послышалась весёлая ругань парней. Шани улыбнулась и тихонько достала из-за пазухи каталог лавки «Всё для артефакторики и ритуальной магии». Подарок Сати и Латиши.

— Набор зачарованных тонких свёрл особой прочности, — озвучила она следующий пункт.

— Это, наверное, очень дорого стоит, — почесал нос Стив Пранк.

— Патрон велел не стесняться, — вздохнула Шани.

Жизнь была прекрасна и удивительна.

* * *

— Есть Бог на свете и он мудр и справедлив! — мрачно пророкотал тюремщик самой защищённой тюрьмы, передавая ключи напарнику. — Говорил же я, Тим, что Бог или магия — всё едино — отвернутся от сукина сына рано или поздно. Это так же верно, как вода под килем. Так вот, попомни мои слова — час этой галеры настал.

— Чо, хуже мерзавцу стало? Или подох? — хохотнул возмутительно бодрый сменщик Тим. — Да я же тебе когда говорил, что магию как обрезали. Ещё с неделю назад, я это дело чую, как оборотень свежую кровь. Помнишь, ползали с этим недомерком Гансом по всему Нурменгарду, да ещё с мощными артефактами, найти хотели поток, к нему идущий, и перекрыть к ебеням? Не смогли найти прореху, хоть раньше чуяли мощь оба столько лет… А теперь даже не фонит нигде. Вот вообще нигде! Так что я тебе заранее верю, начало ли это конца или сам конец, но ты прав — клиент почти мертвец. Недолго нам каменюки здешние охранять. Как там исчадие ада, Джорджи? Видел его?

Тюремщик Джорджи хмыкнул, принял кубок грога у пухленькой стряпухи, которая тут же, в просторной кухне крутилась у плиты, причмокнул от удовольствия, огладив взглядом аппетитные округлости, затосковал от мрачного гордого взгляда последней и одним махом ополовинил душистое пойло.

— Видел, а как же. Вот как тебя, жив он пока, — Джорджи опустил кубок на чисто выскобленный стол, загляделся на весело пляшущее пламя в большом камине. И снова вперил взгляд в пухленькую стряпуху Альму, как раз наклонившуюся к ящику с овощами, что курьер Джо-одноглазый так и оставил на полу возле кладовки. Вид на примечательную корму толстушки Альмы, выбирающей луковицы к будущей похлёбке, разом привёл в прекрасное настроение. — Кстати, ответили на доклад. Сам главный аврор с министром прибудут, язви их душу, полюбоваться на одряхлевшую скотину. Отдохнуть мне не светит. Велено всем быть. Может, хоть Альма пожалеет и скрасит ожидание, а то ведь не спавши со вчерашнего утра. Если усну, то прозеваю знатных гостей.

Доходяга Тим Свей тоже масляным взглядом уставился на задницу Альмы, блудливый кобелина.

— Кто-то без жратвы решил остаться? — рявкнула Альма, с удивительной плавностью для её габаритов распрямляясь и поворачиваясь к столу. — Я тебя так пожалею, Джорджи, век помнить будешь!

Тим залился лающим смехом, придвинув поближе к себе кубок с молоком.

— За что? — вяло возмутился Джорджи, не слишком расстроенный неудачной попыткой переговоров с прекрасной каравеллой. Времени до прибытия важных гостей ещё с лихвой хватало и на похлёбку, и на ухаживания. — Я же со всей душой!

— Знаю я вас, охальники! — сверкнула глазами Альма, и в этот миг даже безобразный шрам поперёк правой щеки её не портил. Красотка, как есть. И ведьма не слабая. Даром, что овощи ручками выбирает, глушится магия в здешних камнях, высасывает силы стремительно, если колдовать вздумается. — Делом займитесь. Ты, Тим, неси несчастному завтрак. А ты, Джорджи спать ложись. Разбужу, так и быть.

— Несчастному! — зло фыркнул Тим. — Зачем ты его кормишь по-королевски, Альма? Неужели не можешь поменьше мяса класть или соли не добавлять вовсе? Или не довари, или пережарь. Ну что я тебя учу?

— Не лезь в мою готовку, Тим! — зашипела стряпуха рассерженной змеёй, но и это у неё выходило не зло, а просто воинственно. — Хочешь, тебе не досолю или мяса не положу? А помои готовить не приучена! И посмей только плюнуть в его тарелку! Узнаю, прокляну!

— Ты никак защищаешь мерзавца? — возмущённо воскликнул недалёкий Тим — кто же спорит с кормящей тебя хозяйкой! — Да ты знаешь хоть кто он, этот изверг, утопивший в крови пол-Европы?

Альма только недавно появилась в Нурменгарде, сменив на посту сушёную воблу Гортензию. Та наследство получила и свалила на большую землю, змея подколодная. Склочная баба, если и опускалась до разговоров с тюремщиками, то вопила, как потерпевшая, а кормила и вполовину не так вкусно, да и женственного в ней было чуть. У Джорджа даже и мысли никакой в её сторону не было. А как появилась Альма, так сразу бес в ребро постучался. Смотреть на неё, несмотря на личико со шрамом от проклятья — было сущим удовольствием. Пышечка — одним словом. Как раз в его вкусе.

— Меня не касается, что натворил несчастный, — отрезала стряпуха, ловко шинкуя лук, отчего немедленно засвербило в носу. — Поставлена кормить человека и вас, бесстыжих. И буду кормить, как разумею. Неси ему завтрак, сказала! Джорджи, чего расселся, принеси поленьев, раз спать не идёшь.

Джордж с готовностью подскочил со скамьи — и куда усталость подевалась? Очень надеялся угодить, да и от едкого запаха спастись. Тим, бормоча что-то о вредных ведьмах, захватил корзину с завтраком и тоже поспешил убраться из уютной кухни.

Гости прибыли только к обеду, Джорджи даже выспаться успел, разбуженный самым приятным образом. Недовольная Альма прижалась к его боку своей великолепной грудью, чтобы похлопать по щеке — лежанка высокая была, иначе бы не достала. И Джорджи ещё с минуту наслаждался охренительным ощущением, притворяясь спящим. Пока его пребольно не ущипнули за этот самый бок, обозвав старым кобелём и притворщиком.

— Мне только пятьдесят два, милая, — поспешил он хрипло её поправить, смелея спросонья. — Обещаю быть ласковым, не пожалеешь!

— Иди ты к Мордреду, бесстыжий, — фыркнула Альма, но не вздорно. — Гости прибывают, этот щуплый уже во все мои котлы длинный нос сунул! Так что некогда мне тут. Живо оправляйся и встречай их сиятельства!

Щуплый Ганс с неизвестной фамилией всегда предварял приход знатных господ с инспекцией. И действительно совал везде свой нос, даром, что та вобла Гортензия гоняла его от котлов кочергой. А пышечка Альма только насмешливо нос поморщила. А вот вставшего с постели Джорджа вдруг одарила задумчиво-заинтересованным взглядом, пройдясь от макушки до пят. Фыркнула весело и крутанулась завлекательно, покидая каморку. У Джорджа вмиг поднялось настроение ещё выше и гостей он встречал почти с удовольствием.

В сопровождении особого отряда авроров из шести человек, министр, Поттер, невыразимец в маске и целитель Давенпорт прошли к апартаментам Гриндевальда вслед за тюремщиками. Джордж активировал артефакт, отчего заключенного прижало к дальней стене. Одновременно Тим открыл двери решётки. Зрелище, представшее вошедшим в просторную спальню апартаментов, было настолько невероятным, что даже Карлус Поттер передёрнулся, в неверии разглядывая Гриндевальда. От недавно ещё пышущего здоровьем мага осталась одна тень. Исхудавший, сгорбленный и за каких-то несколько дней состарившийся на полвека минимум. Обтянутые дряблой кожей кости, ввалившиеся глаза, измученный вид древнего старика шокировал прибывших.

— Всё дело в прекращении подпитки магией, — нарушил молчание целитель, проведя диагностику. Голос звучал неуверенно. — Он выглядит даже старше своих лет. Так мог бы выглядеть столетний маггл, я не ощущаю в нём магии.

— Я тоже, — мрачно произнёс Поттер. — Стал сквибом? Герр Гриндевальд, что скажете? Что с вами случилось?

Старик, подслеповато щурясь, вдруг хрипло хохотнул. Потом безумно засмеялся, трясясь тщедушным телом, закашлялся. И упал бы, не прижимай его к стене магия.

— Мальчик мо… — начал он и задохнулся в кашле, склоняя голову. Серую рубаху окрасили алые пятна.

— Целитель? — министр быстро оглянулся на Давенпорта.

— Да он весь насквозь больной, — отмахнулся Давенпорт. — Сердце изношено, печень, лёгкие, почки почти отказали. Перечислять остальное смысла нет. Старение так прогрессирует, что без помощи целителей протянет не больше суток.

— А с помощью? — прозвучал безликий голос невыразимца.

— Пару дней… Неделю… Нет, не могу даже сказать.

— Вы все… заблуждаетесь, — очень тихо прохрипел заключённый, но в тишине его услышали все. — Я не… Я не… Я не…

Гриндевальд взвыл тонким старческим криком, словно что-то не давало ему закончить фразу.

Джорджа передёрнуло. Ещё утром узник был моложе лет на десять и даже почти нормальным голосом потребовал целителя.

— Не видел такого никогда, — севшим голосом сказал Давенпорт. — Что будем делать, господа? Он умирает. Это агония.

— Хотите сказать, он испытывает боль? — дрогнувшим голосом поинтересовался министр.

— Мучительную и постоянную, — подтвердил целитель. — Возможно, он уже сошёл с ума.

— Ошибаетесь, — прошептал узник с кровавой пеной на губах. — Мой ум ясен как никогда. Боль везде… я не вижу вас, кто здесь?

— Герр Гриндевальд, — начал Поттер, но был перебит коротким хохотом узника, перешедшим в мучительный стон.

— Убил меня… — горячечным шёпотом произнёс обречённый. — Моя палочка… Дайте её! Дайте её! Дайте…

— Зачем? — грозно прозвучал голос невыразимца. — У вас больше нет магии.

— Убейте… тогда.

Это были последние слова заключённого. Голова его совсем свесилась, кровь хлынула носом. Узник захрипел, вздрогнул всем телом и затих.

— Мёртв, — выдохнул Давенпорт, пару раз взмахнув палочкой. — Как будем хоронить?

— Никак! — холодный голос невыразимца запустил мурашки по спине нетрусливого Джорджа.

Взмах палочкой — и тело страдальца охватило пламя, быстро сожравшее уродливую плоть некогда красивого и сильного мага. Пепел — и тот был уничтожен.

— Чтобы ни призрака, ни инфернала из него не вышло, — устало произнёс невыразимец. — К Мордреду это чудовище. Обыщите комнаты!

Кроме книг и одежды в апартаментах ничего не нашли. Ни записок, ни дневника, ничего личного. И тем не менее невыразимец прошёлся жутковатым огнём по всем комнатам, выжигая всё, даже мебель. Велел собираться всем насельникам замка, в том числе домовикам.

— Домовиков тут никогда не было, — хрипло ответил Джордж. Он с тоской думал, что так и не успел отведать прелестей пышечки Альмы. Замок собирались закрыть и законсервировать на неопределённое время. — То есть был один калека, глухонемой, да исчез, когда магия извне перестала сочиться. Так и нашли одежку его и клочок волос, больше ничего не осталось.

Сбор вещей занял немного времени. Альма уговорила авроров пообедать тем, что приготовила. Не хотела, чтобы пропадало добро. Те согласились.

Джордж постучался в комнату стряпухи, когда собрал все пожитки в небольшой саквояж с расширением. Та растерянно сидела на узкой кровати, застеленной лоскутным одеялом и сжимала в руках простой узел, лежащий на коленях.

— Есть, куда идти? — грубовато спросил Джордж, замерев на пороге. Встретил потерянный взгляд и мягко добавил: — У меня домик на окраине Хогсмида. Точнее, хибара. В жутком состоянии. Хозяйка нужна.

Женщина молчала, не отводя взгляда. Потом просто кивнула и встала. Пришлось подойти, взять её за руку и вывести из комнаты. При виде их даже Тим не стал скалиться. Вообще никто не обращал внимания. Все медленно направлялись на выход.

Но Джордж задержался у плиты, у кладовки с продуктами и стал быстро всё упаковывать в свой саквояж. Понятно было, что никому до утвари и еды уже нет дела.

Альма оживилась, принялась помогать, хоть колдовство и съедало большую часть магии. Ничего — наберут позже. Всё в чемодан не влезло, скрутили остальное в скатерть и уменьшили узел, запихав его в вещи Альмы.

Их ждали на выходе, где перед ступенями, омываемыми ледяными океанскими волнами, имелась аппарационная площадка.

Целителя, невыразимца и министра здесь уже не было, как и части авроров.

— Все здесь? — спросил Карлус Поттер, оглядев тюремщиков и стряпуху. И получив ответные кивки, приказал: — Руфус! Приготовь портключ.

Все взялись за сильно увеличенную конскую подкову. Жуткий рывок — и они перед банком Гринготтс на Косой Аллее.

— Компенсация, — Поттер вручил каждому из них троих по тугому мешочку с галеонами. — Клятва не позволит вам болтать. Всего доброго, господа и дамы.

И даже не спросил, есть ли им, куда идти. Просто аппарировал вместе со своими аврорами.

Тим фыркнул и, не прощаясь, утопал в один из переулков, а Джордж подарил кривую улыбку вздёрнувшей подбородок Альме.

— Там действительно хреново, — ощутив внезапное волнение, предупредил он. — И не был давно. Может, уже развалины.

Он так и не выпустил из своей её руки. Мир вокруг оглушал, пугал, заставлял нервничать и подавлять желание спрятаться.

— Ничего, — вдруг решительно произнесла Альма и усмехнулась. — Веди уже. Хватит развлекать зевак.

В Хогсмид переместились почтовым камином. Вышли на слякотную площадь под порывы холодного ветра и направились в конец длинной резко заворачивающей к лесу улице.

— Ещё немного через лес, — смущённо проговорил Джордж. — Днём дорога почти безопасна.

Альма лишь кивнула и вынула палочку. Джордж расправил плечи, мысленно подсчитывая, сколько он уже не был здесь. Получалось чуть больше тридцати лет. Совсем мальчишкой взяли в Нурменгард. Сколько ему тогда было? Девятнадцать? Отец только умер, оставив ему в наследство лишь их старую лачугу и мелкие долги. Надо было на что-то жить. И что-то жрать. И приятель из аврората рассказал о вакансии… Напарники сменялись, а он так безвылазно и провёл все лучшие годы в тюрьме. Почти без магии. Теперь многое предстояло вспомнить. Найти работу, позаботиться и о себе, и о хозяйке.

Только в конце пути ждало жуткое разочарование. На месте старой лачуги вырос настоящий каменный дом, обнесённый высоким частоколом. Надо было догадаться, что жильё могут занять. Или спалить, и отстроить новое. Было жутко жалко сил, потраченных на дорогу. Да и сумерки опускались. И в министерство бы, оспорить право на землю.

— Ты говорил хибара? — с пониманием поглядела на него Альма и опустила свой узел на землю. — Тут живут и уже почти ночь. Стучи уж, попросимся переночевать.

Джордж сглотнул, услышав за оградой собачье рычание. Звуки леса за спиной стали пугающими, так что долго не раздумывал, постучал.

Некоторое время никто не отзывался, но вот послышались шаги. Калитка в глухом заборе отворилась, явив им хозяина — высокого мужчину в охотничьем костюме.

«Боевик!» — понял мгновенно Джордж и еле удержался от желания отступить. Но за его спиной была Альма, и отступать было некуда.

— Вы к нам? — спокойно осведомился боевик.

— Заплутали, — соврал Джордж. — Нам бы только ночь переждать. Хлев подойдёт или какой сарай.

Их обоих оглядели придирчивым взглядом. Альма шагнула вперёд, оттесняя его в сторону и заговорила сама:

— Мистер, я хорошо готовлю. Если нужна стряпуха…

— Переночевать пущу, — перебил её боевик, но не грубо. — Но нам никто не нужен. Вы не будете возражать, если попрошу назвать имена и проверю вас?

— Джордж Стоун, — представился тюремщик. — Моя супруга Альма.

Его пышечка благоразумно промолчала. Да и не было тут неправды, завтра же поженятся.

Их провели в господский дом, где встретили на удивление душевно. Даже накормили простой, но вкусной пищей и выпить предложили хорошего вина. Джорджа разморило от сытости и усталости, но проникшись теплотой и участием хозяйки Марты Морн, слово за слово — и он во всём признался. И про тюрьму, где прослужил тридцать три года. И про лачугу даже. Только название тюрьмы не смог назвать. И причину, почему выгнали на улицу.

— А не хотите в ковен? — неожиданно спросила Марта Морн, глядя с сочувствием и не задавая лишних вопросов.

— Это в который? — опешил Джорджи, испуганно оглянувшись на «супругу».

— У отца домик пустует, — продолжала Марта. — С тех пор, как тётка умерла, там никто не живёт. Можно огород разбить или живность завести. Соседи хорошие. Ах да, я про ковен Лестрейнджей. Могу поговорить прямо сейчас. Я чувствую, что люди вы хорошие, но здесь нам действительно никто не нужен. А там будет всё своё и под защитой лорда.

Альма больно ущипнула его под столом и кивнула, когда он обернулся.

— А возьмут? — сдался Джорджи.

— Сейчас узнаем! — весело ответила приветливая хозяйка, вскакивая из-за стола. И убежала в соседнюю залу.

Джордж внутренне напрягся, готовый услышать отказ. Попасть в ковен — немыслимое же дело. А свой огород и несколько кур хотя бы… Он решительно запретил мечтать себе раньше времени. Да кто же его возьмёт. Вот и хозяин поглядывает скептически.

Вернулась миссис Морн разрумянившаяся, но с блеском в добрых глазах. А вот за ней — Джорджи не верил своим глазам — в просторную кухню шагнул сильно изменившийся со школы лорд Ричард Лестрейндж. Ведь учился на пару курсов младше на Слизерине и на хаффлпаффца Стоуна ни разу не обращал внимания. Да и зачем это ему было?!

— В ковен хотите? — сразу приступил лорд к делу, спокойно занимая место за столом. — Уж не из Нурменгарда ли пожаловали? Не волнуйтесь, я как раз с Поттером виделся недавно и в курсе клятвы. Просто кивните, ложь я почую.

Вроде и говорил спокойно, а от скрытой угрозы поджилки тряслись.

Они с Альмой синхронно кивнули. Лорд усмехнулся.

— Родичи Марты готовы вас принять. Дом за дом. Я успел выяснить, министерство отобрало вашу лачугу за долги, продало матери Морна за бесценок. Так что… Но до конца весны будете на испытательном сроке. Приживётесь — и на здоровье. Не сладите с соседями — не обессудьте. И ещё условие: брак заключите в самое ближайшее время. Иначе никак.

Джорджи понял, что не дышал, пока лорд говорил речь. Оглянулся на Альму с отчаянной надеждой — ведь предложения не делал, кто же знал, что лорд раскусит их сразу?!

А она завороженно смотрела на Лестрейнджа. Но на него отвлеклась, кивнула согласно и спокойно.

— Тогда собирайтесь, — понял их по-своему лорд. — Здесь вам лучше не оставаться. У молодых медовый месяц, ребёнок. Дом ваш не совсем заброшен, и я дал задание его подготовить для ночлега. Остальное сами устроите, как хотите. Следуйте за мной.

В холле настоящего замка, где очутились через минут десять, Джорджи совсем оробел. Но приходилось держаться ради невесты. К ним тут же шагнул высокий боевик, а лорд куда-то исчез.

— Трой Хейли, — представился верзила мрачно. — Следуйте за мной, аппарировать в поместье вам пока нельзя, так что придётся прогуляться.

Шли долго, особо не осматриваясь, да и стемнело совсем. Джорджи чувствовал сильную усталость, но страх, неизвестность, неверие в происходящее и переживание за Альму заставляли двигаться, подстраиваясь под широкий шаг боевика. Хотел отобрать узел у Альмы — не дала. Спустившись с высокого холма, скоро прошли несколько домов и огороженных хозяйств. Некоторые окна светились, навевая тоску — давно пустующий дом вряд ли подарит уют сразу.

Джордж запутался во времени и не понимал уже, сколько они идут. Когда подошли к калитке в невысоком заборчике, та была распахнута и дорожка к дому в глубине двора протоптана. И огни впереди светились у крыльца и в окнах.

Домик поразил своей крепкой конструкцией, невысокий, одноэтажный. Крыльцо с подгнившей средней ступенькой Джорджи отметил автоматически. А от ещё одного сурового боевика и двух леди, шагнувших из дома навстречу, всё-таки отшатнулся, прижавшись к хлипким перилам крыльца.

Но боевик, хищно усмехнувшись, протянул внезапно руку:

— Джаред Свенсон, отец Марты. Добро пожаловать на волю, Стоун. Приветствую, леди. Мы там комнату одну подновили, постель готова, камин затопили. Женщины вам жратвы собрали, кое-какая мебель есть. В кухне утвари мало, но покупать не спешите, соберём уже завтра, чего не хватает.

Джорджи только кивал, а Альма уже о чем-то тихо беседовала с женщинами в небольшой прихожей.

— Спасибо, — благодарность вышла хриплой и Джорджи откашлялся.

— Чего уж, живите, раз такое дело, — отмахнулся боевик. — Да и то ― дом пустовал, а так всяко польза. На чердаке рухлядь всякая, и в комнатах какая-то мебель есть, пользуйтесь. Всё ваше, если понравится.

Джорджи почувствовал некое облегчение только после ухода местных, когда они остались с Альмой одни в тесноватой кухне, где жарко пылал камин.

Присели за маленький стол, глядя друг на друга растерянно. Даже вещи свои из рук не выпускали. Альма хмыкнула и вдруг весело рассмеялась.

— Не могу! — прыснула она и засмеялась снова. — У тебя такое лицо, Джорджи!

— Какое? — попытался он выглядеть суровым.

— Да не выгонят нас, знаю я такую породу, хорошие люди, — его пышечка легко вскочила и махнула рукой. — Ты посиди, а я в погреб, пристрою продукты. Или спать ложись.

Одну не пустил, в погреб спустились вместе. Ледник там работал исправно, камера большая, так что всё, честно забранное в Нурменгарде, нашло своё место на широких полках. Джорджи ещё рассеянно подумал, что им двоим этих продуктов должно хватить на пару месяцев, а то и больше. И мяса много, и рыбы, и сыра две больших головки, и овощей с крупами и специями несколько полновесных мешков. Котлы, сковородки, посуду и приборы сразу разложили в кухне по местам. Личные вещи оставили в пустующей пока комнате, там имелся только небольшой встроенный шкаф, но им обоим хватило.

Джорджи больше мешал, чем помогал, но Альма не гнала, одаривая то и дело усмешкой.

В спальне он замешкался, широко открытыми глазами рассмотрев довольно широкую кровать, застеленную белоснежным бельём. В изголовье возвышались четыре подушки. Стало внезапно неловко. Но влетевшая в спальню Альма погнала его в ванную, велев всё с себя снять. Заробел было, но его так торопили, что стало не до стеснения.

— Живо, Джорджи, мне тоже умыться надо. Да что я там не видела!

Ванная порадовала горячей водой, мылом, мочалками и полотенцами. Здесь явно тоже для них всё новое приготовили. Джорджи драил себя до скрипа, наслаждаясь горячей водой. В тюрьме такой роскоши не было, вода чуть тёплая, да и то таз набирался добрых полчаса. А тут настоящая ванна в человеческий рост. Альма велела не экономить воду, ей сказали, что с этим тут проблем нет благодаря горячему источнику в долине, где расположился ковен. Мол, в каждый дом проведена и ещё бы на столько же домов хватило. Так что даже магией здесь воду не грели.

На выходе ему вручили тёплый хлопковый халат, в который Джорджи поспешил завернуться. А потом, кайфуя от собственной чистоты — волосы промыл три раза, да ещё и побрился — пил кофе, приготовленный Альмой в чистенькой кухне, не решаясь идти в спальню. И куда всю храбрость растерял и планы по завоеванию пышечки?

Она появилась из ванной, окружённая паром, раскрасневшаяся, свежая и почти в таком же халате, как у него. Глаза озорно блестели, волосы рассыпались по плечам чёрной волной и вообще словно помолодела.

Подошла, обдавая цветочным ароматом, отобрала чашку, глотнула остатки его кофе.

— Ну чего сидишь? — спросила с хрипотцой. — Если жениться не передумал, пойдём в спальню. Не могу дождаться поспать в нормальной кровати, на таком красивом белье, да на настоящей перине.

— Подожди! — удержал он её за руку. — Тебе лет-то сколько? Я же ничего про тебя не знаю.

— Тридцать скоро, — усмехнулась она. — Большая уже девочка.

— А я тебе хоть нравлюсь?

— Спохватился, — она уселась на стул. — Нравишься. Поначалу боялась немного — суровый такой, здоровенный мужик, вид мрачный и неприступный. А как заметила, что глазюками так и следишь, сама хотела совратить, да всё не решалась. Я же сирота, Джорджи, росла в лавке у дальнего родича. Тот выпить был не дурак, руку поднимал, когда в запое, но кормил досыта и в хорошее время не притеснял. За прилавком стояла и обеды готовила для него с двенадцати лет, когда от него очередная жена сбежала. А потом… Да чего уж. Выгнал из дому, когда в очередной раз отбилась от приставаний. Хорошо, мир не без добрых людей, устроили работать, пусть и в тюрьму. Я же до тебя, Джорджи, вообще на мужиков не смотрела, претило. Скоты попадались, да дядька… кобелина. А в тюрьме отпустило, дико, да? Или в тебе дело. Такой аккуратный всегда, спокойный, сдержанный даже. И за еду благодарил каждый раз, что непривычно было, но приятно. И не зажимал нигде, только смотрел, а мне уж хотелось, хоть бы и зажал. Тим-то этот противный, пришлось его даже разок сковородкой огреть, а ты с уважением, чудно было. Так что, правда, женишься на бесприданнице?

Джорджи таял с каждым её словом, как масло на сковороде, да нежностью внезапной проникался. Хотелось найти её дядьку и набить морду скотине. И Тиму врезать промеж глаз, но это всё было сейчас неважно.

— Женюсь, — только и смог ответить на её длинную речь. — Завтра же. И не потому, что приказали.

— Ты только не смейся, — смутилась вдруг Альма. — Ты у меня по-настоящему первый будешь. Я же так никому и не далась, хоть и были попытки. Но особого отношения не жду, делай как захочется, не думай ни о чём.

Джорджи было уж точно не до смеха, ошалел уже вовсе от её признаний. Повёл её в спальню, ощутив вдруг решимость, а когда в постели мягкой очутились, приступил к делу осторожно, используя весь свой скудный опыт и кое-какие знания из рассказов приятелей. И совсем сдурел от ответных ласк, так что и себя не помнил, пока всё не закончилось.

Альма с улыбкой поцеловала его в плечо, повернулась на бок и ласково пожелала спокойной ночи, засопев смешно и мило. А он ещё долго уснуть не мог, прижимая к себе мягкое тело будущей супруги и спрашивая небо, за что ему такое счастье на старости лет.

Зато утром проспал всё на свете. Его жёнушка уже успела и дом весь намыть, и завтрак вкусный приготовить, и приодеться для похода в министерство и его одежду постирать и положить на стул выглаженную без единой складочки. Только после этого разбудила. Послала прежде в ванную, а потом кормила, глядя умилённо, как он ест.

В министерстве их уже ждали, записал кто-то на приём. Поженили без проволочек, выдали грамоту, забрали положенную пошлину. Сюрприз ждал в ковене, куда вернулись с сопровождавшим их Троем Хейли. Оказалось, расчистить успели от снега задний двор за домом, спускавшийся аккурат к реке. Да стол там установили, накрыв всевозможной снедью. А народу пришло так много, что они оба оробели, знакомясь со всеми. И подарков принесли, поздравляли со свадьбой.

Джорджи мужики утянули потом в свою компанию, расспрашивали, что умеет, к чему душа лежит. А он и не знал, к чему, что там в тюрьме заботило? Разве что с верёвками развлекался, плёл всякую ерунду — по юности на барже поработать довелось, так морские узлы заучил крепко. Ещё рыбу иногда ловить пытался, сеть изготовил. Только удачи в этом было немного. Не очень-то разгуляешься на лодочке утлой в океанских водах.

Жена тоже успела со здешними леди перезнакомиться, счастливо рассказывала, как они ей по душе пришлись, какие славные и простые. Словно раскрылась Альма, ушла суровость вовсе. Лицо просветлело. Вечером он уже сам потянул благоверную в постель. И всё было ещё лучше, чем накануне. И даже повторилось несколько раз, что приятно удивило обоих.

Жизнь налаживалась стремительно, и Джорджи чувствовал, что успокаивается, привыкает к хорошему. И вспомнив в какой-то момент про лачугу, отобранную за долги, простил папашу, оставившего его ни с чем.

Всё было к лучшему, а не как боялся Джорджи, которому частенько казалось в последние годы, что за стенами Нурменгарда ему жизни нет, что в тюрьме он и помрёт, что эта самая тюрьма простоит вечно, а великое тёмное чудовище так и будет молодеть год от года. А Нурменгард нынче закрыт. Чудовище мертвее всех мёртвых. А Джорджи... Может, и поживёт ещё, как нормальный человек. С настоящей нормальной семьёй. С яблонями в цвету в своём уютном доме. А если сын или дочь… На глазах отчего-то щипало и отдавалось болью прямо под сердце. И философствовать он прекращал. Они с Альмой вместе со всеми радостями и печалями справятся. Иначе и быть не может.

* * *

Одного не смогла предугадать Шани, что тем же вечером её список ляжет на стол Теодора Нотта.

Магнус расположился напротив отца в удобном кресле с бокалом отличного бренди.

— Мы можем себе это позволить?

Лорд-дракон с интересом пробежал список глазами и добродушно рассмеялся.

— Нашла сундук прадеда, говоришь? А ты не верил, что получится. Я догадывался, что мой дед спрятал его в башне. Не иначе, отвод глаз имелся. Башню проверяли много раз. Хотели как-то даже по камешку разобрать, но дед тогда помер и стало не до сокровищ спятивших Честерширов.

— А как вообще прадед раздобыл тот сундук? — заинтересовался Магнус. — Я только знаю, что это связано с какой-то девицей. Но что именно?

— Ничего особенного, — Теодор отсалютовал своим бокалом, но, едва пригубив, отставил его подальше, снова с интересом рассматривая список, составленный Джоанной Честершир. — Младший брат прадеда, Эрик, слыл ещё тем повесой, да ты должен был читать в хрониках…

— Читал, — кивнул Магнус. — Но не припомню…

— Понравилась Эрику одна красавица, дочка лорда Дервента, — Теодор Нотт откинулся в кресле, прикрыв глаза. — Но за ней ухаживало сразу несколько воздыхателей, включая и Прюэтта, который впоследствии стал её мужем. И всех «женихов» Дервент на какой-то праздник пригласил к себе в поместье. Среди гостей был и малоприметный юноша, назвавшийся Смитом. Это потом стало известно, что его настоящая фамилия Честершир. Но на том празднике его инкогнито раскрыто не было. Эрик в один из вечеров сошёлся со Смитом в интересной беседе, выпили, как полагается, потом карты достали… Проиграв крупную сумму денег, Смит поставил на кон свой сундук, заверив, что принадлежит сундучок знатному роду и хранит настоящие сокровища. А Эрик Нотт ставил свой городской дом.

— У Эрика был дом? — удивился Магнус.

— О да, хороший дом, жаль, продал его Кавендишам, когда сам проигрался. А сундук Смита Эрик выиграл. Отдал твоему прадеду Магнусу.

— Постой! — Магнус даже вскочил с кресла. — Дом Кавендишей…

— Был спроектирован и построен твоим родичем Эриком Ноттом. Да, Магнус, цени, какой подарок сделал тебе отец.

— Да я ценю, — Магнус покачал головой, снова занимая удобное кресло. — Интересная история. Наверное, девица была очень хороша.

— Где-то в доме Кавендишей, то есть в твоём доме, должен был сохраниться её портрет, как думал сын Эрика, мой дядька. Но не факт, что Кавендиши его не продали, а может и уничтожили.

— Теперь понятно, что Шани его нашла, наверняка же был зачарован от чужих.

— И ведь открыла, — подхватил Теодор. — Дурной силы уже немерено.

— Говорит, там книги.

— И не только книги, уверен, — усмехнулся Теодор. — Девчонку прятали с рождения неспроста. Самородок. Даже не уверен, что выбрал ей правильного жениха. Ну куда в самом деле — тупая боёвка и такая умница, а в будущем — и красавица.

— Это она его выбрала, — покачал головой Магнус.

— Успел Квин вскружить ей голову, — покивал Теодор, досадливо усмехнувшись. — Я надеялся, на тебя укажет. Не срослось, а жаль.

— На меня? — опешил наследник. — И ты бы… Да нет, ты бы этого не сделал.

— Как знать, Магнус, как знать. Но у тебя ещё есть возможность оставить её для себя. Уверен, Джоанна вырастет настоящей красавицей, возможно, не хуже той дочери Дервента. Помолвку с Квином можно и отменить. Подумай — лет пять у тебя есть.

— Нет, отец! Тут и думать нечего.

— Вот ты каков! — посуровел лорд-дракон. Но снова усмехнулся: — Мастерская, надо же! Думал, это случится гораздо позже. Но так даже лучше. Палочку бы ей подобрать, у Грегоровича хотя бы.

— У неё есть, — проворчал Магнус. — Говорит, дедова. А по виду этой палочке лет двести.

— Слушается её?

— Простым Инсендио выжгла целую комнату с тряпьём и пикси. Но горели даже каменные стены.

— Ты гасил?

— Собрал, — криво усмехнулся Магнус. — Фейерверк устроил. Хватило минут на десять потехи для молодёжи.

Лорд-дракон присвистнул.

— А башня устоит?

— Призвал для неё саламандру, — вздохнул Магнус. — Надо было раньше это сделать. Но хоть сейчас.

— Добро! — Теодор приманил перо, вычеркнул из списка несколько пунктов, и размашистым почерком добавил с десяток новых. Подумал, ещё дописал, пару пунктов исправил. — Для уникального мастера только лучшее. Пусть сразу учится в нормальных условиях. Тем более что на деревяшках она руку хорошо набила. Денег я дам. Закажешь вот по этому адресу. Там найдётся всё необходимое на этом этапе. У этого типа родич в Индии, и прямые поставки оттуда.

Магнус забрал список и присвистнул.

— В эту каморку даже один такой стол не влезет!

— А что можно вообще в неё втиснуть? — фыркнул Теодор. — Вызову с утра Поттера, на данный момент лучший пространственник. Пусть поработает с комнатой. Размеры расширения я уже прикинул. Стив говорит, что она потребовала сделать люк в мастерскую из своей спальни. На тебя ссылалась.

Магнус засмеялся.

— Мы породили монстра, отец.

— На меня не смотри, это всё ты. Она уже из тебя верёвки вьёт. Так что про женитьбу на ней я серьёзно.

— Она обожает Квина, — покачал головой Магнус. — И парень уже смирился. Подарки ей дарит.

— Тебя тоже обожает, не спорь. И мнится мне, куда больше, чем Квинтуса. А подарки… Что там эта шубка против твоей мастерской? Брось, всё это лирика.

— Я люблю Ташу, — устало вздохнул наследник.

— И люби на здоровье! — хохотнул Теодор. — Я же говорю, время у тебя есть. Мисс Лукас же не требует от тебя замужества. И не потребует. Не в её характере. А в постели уже побывала. Не так ли?

— Уже донесли?

— Да у тебя на лице всё написано, — хмыкнул лорд-дракон. — Одна страсть, дорогой сын. А страсть проходит.

— А как же Натали? — Магнус вскинул голову, понимая, что ступает на опасную почву. — Страсть прошла?

— Наглеешь? — прищурился лорд-дракон, бледнея на глазах. — Не смей трепать её имя.

— Не стану, — поспешил ответить сын. — Прости, отец.

Лорд-дракон залпом допил свой бокал, осторожно отставил его в сторону и мрачно уставился на пламя камина.

— О чём мы говорили? — спросил он, спустя некоторое время, заполненное молчанием и потрескиванием поленьев в камине. Лицо уже приобрело нормальный цвет. И морщина на лбу разгладилась.

— О мастерской для Джоанны, — тихо напомнил впечатлённый Магнус. Казалось бы, столько лет прошло…

— И она тебе не нравится.

— Почему же. Забавный ребёнок, — пожал плечами Магнус.

— Сильная личность, — возразил Теодор Нотт устало. — Уже через три-четыре года будешь смотреть другими глазами. Но оставим пока эту тему, — Теодор тоже пригубил из своего бокала и блаженно зажмурился. — Как тебе Вилли? Что удалось узнать?

— Виллоу — красавица и умница, — улыбнулся Магнус. — Добрая девочка. Но у неё есть друг, Митчелл Элмерс. Младший из двух братьев-дикарей, которых миссис Дэшвуд прикормила и, похоже, перевоспитала, сделав своими телохранителями. Не знаю, как ей это удаётся. И у Митча с Вилли всё серьёзно.

— Даже так? Элмерс… Элмерс… — лорд-дракон прищёлкнул пальцами и швырнул огненный пульсар в дверную ручку. — Пранк!

Стив Пранк не замедлил явиться и преданно уставился на лорда-дракона.

— Найди всё, что сможешь по роду Элмерс. Отложи пока всё остальное. Завтра после обеда доложишь, что удалось узнать. Используй любые ресурсы. А сейчас можешь быть свободен.

Стив ловко поймал увесистый мешок галеонов, коротко поклонился и вышел.

— Хорош! — усмехнулся Теодор, снова приходя в хорошее настроение. — Так и не поблагодарил тебя, что ты мне нашёл такого прекрасного помощника. Спасибо.

— Сам удивлён, — Магнус устало потянулся. — Поздно уже, отец.

— Да, ты прав. И Эми скоро придёт. Не надо так смотреть, я ещё женюсь на ней, раз уж общая дочь образовалась. Или есть возражения?

— Нет! — твёрдо ответил Магнус. — Это твоя жизнь!

— Вот спасибо, сынок. Кстати, про Уркхарта ты хорошо подумал. Пусть присматривает за Джоанной, лишним не будет. А что эта девочка из Лютного? Диана Ланкастер, да? Как показалась?

— Корвин Яксли говорит — проклятие какое-то. Показать бы целителю. Могу попросить Ташу посмотреть для начала.

— Попроси, лишним не будет. Что Марта?

— Не отпустит Диану, — безрадостно усмехнулся Нотт. — Они с дочкой голодали долгое время, девочка конфеты впервые увидела.

— Могу себе представить! Раз для Вилли это важно, я не против, пусть живут. Тем более Марта меня и слушать не станет, пошлёт к Мордреду или ещё дальше. А бабий бунт — дело неприятное и хлопотное, а главное, он как моровое поветрие. Объединятся — и будешь ночевать один в холодной постели, и это в лучшем случае. М-да. Сам-то что думаешь?

— Про холодную постель или про бабий бунт?

— Подерзи мне! Про Диану Ланкастер. Имя, конечно, выдуманное. Последний Ланкастер лет пятьдесят назад упокоился. Но может быть маглорождённая?

— Корвин Яксли уверен, что Диана тёмная ведьма, и ребёнок тоже.

— Значит имя чужое. Дальше что?

— Лет двадцать или чуть больше. Миловидная. Не замужем, или брак не магический. Возможно, вдова. Видно, что из благородных, образованная, воспитанная в лучших традициях. Но то ли трагедия какая-то, потому и не хочет вспоминать родню. То ли просто не помнит ничего о своём прошлом. Осознает себя примерно с начала беременности. По оговоркам Вилли, предполагаю, что память пострадала. Я бы подумал про Обливиэйт, но Корвин уверен, что может оказаться что-то более серьёзное, проклятие или ритуал. Что за проклятие понять не смог. За это же говорит и отсутствие отката — ничего не помнит про отца ребёнка, следовательно сообщить о беременности или новорождённой не могла. Не будь проклятия, лишилась бы магии, а она сильная ведьма, даром, что голодала. А так проклятие откат нейтрализовало.

— Такое бывает, — Теодор согласно прикрыл глаза. — Тут бы Сметвику показать или сразу Джейсону Прюэтту. А лучше обоим. Но Ташу позови. Там в любом случае истощение и прочие гадости. Пусть подлечит. И парням намекни, чтобы подождали с воздыханиями. Не до них девушке. Пусть лучше к малышке пока присмотрятся, заслужить доверие ребёнка — уже полдела на пути к сердцу матери. Ладно, с этим разберёмся чуть позже. Деньги возьми. Отправляйся прямо с утра со списком Джоанны. Завтра же порадуешь свою любимицу.

— Я даже не стану это комментировать! — фыркнул Магнус, забирая со стола три увесистых мешка с галеонами.

— И не надо. Ты прав, — пристально поглядел лорд-дракон. — Живи своим умом. Что тебе отец. Ступай, не хочу заставлять любимую ждать.

— Можно не при мне…

Лорд-дракон громко рассмеялся.

— Проваливай, Магнус! Да не туда. Камином иди. Всё, не задерживаю больше.

* * *

Санни спешила к Эжени в семейное крыло после разговора с Артуром, но неожиданная встреча резко поменяла планы. Да и не хотелось Санни явиться к подруге в настолько растрёпанных чувствах и подвергнуться допросу, пока сама в своих чувствах не разобралась.

Майкла Моргана Санни узнала сразу. Да, он был в мантии, причёска немного изменилась, но сложно забыть своё собственное отражение в зеркале, когда кольцо Джейми превратило её в Майкла.

Сейчас он преспокойно шёл по коридору Хогвартса, направляясь к лестницам со стороны библиотеки — ведь руки его были заняты высокой стопкой книг. Картина была настолько сюрреалистической — откуда бы другу Джейми взяться в Хоге — что даже переживания Санни отошли на второй план. И сразу вспомнился загадочный Джейми, сообщавший, что в Хогвартсе её ждёт сюрприз. Санни давно это забыла, сюрпризов с начала занятий хватало выше крыши. Но сейчас поняла, что сюрпризом Джейми был именно Майкл Морган.

— Мистер Морган! — первая воскликнула Санни и с ужасом смотрела, как парень взмахнул руками и книги полетели в разные стороны.

Машинально махнув палочкой, Санни хихикнула. Книги замерли вокруг мистера Моргана в том положении, в каком застало их заклинание, так и не коснувшись пола.

— Давайте помогу, — бросилась девушка к Майклу. — Берите смело. Как только касаетесь книги, заморозка исчезает. Вот так.

— Обожаю магию, — радостно улыбнулся ей Майкл. — Постойте, вы ведь…

— Александра Прюэтт, можно Санни. Джейми много о вас рассказывал.

— Сестрёнка Джейми! — покивал Майкл, снова держа в руках всю стопку книг. — В таком случае, приглашаю на чай! Кофе тоже заказать можно, но мне он не очень нравится.

— С удовольствием принимаю ваше предложение! — решительно кивнула Санни и отобрала у Моргана три верхних книги. — С условием, что вы не будете спорить и позволите мне немного помочь!

— Не буду, — солнечно улыбнулся Майкл, отчего на щеках парня появились очаровательные ямочки. — Мои комнаты на самом верху, в башне. Вид из окон — удивительный.

— Майкл, а как вы оказались в Хогвартсе? Джейми ничего про вас не рассказал. Просто намекнул, что меня ждёт сюрприз.

— Джейми такой, — весело усмехнулся Морган. — Это он помог мне с работой. Хогвартсу требовался бухгалтер, Джейми был знаком с директором Робертсом, а меня только уволили из гоблинского банка.

— И вам нравится здесь? — Санни взмахнула рукой. — Среди э-э...

— Очень нравится, — Майкл посмотрел лукаво. — Среди волшебников и должно быть моё место. То, что я сквиб, мне совсем не мешает, когда помочь тебе могут все вокруг. Вот как вы со своей заморозкой. А ещё мне приставили домовика, такого же лопоухого, как я. Он даже круче волшебников, но сдерживающие факторы… Санни, вам скучно? Почти пришли. Вы меня простите, сейчас придут несколько учеников на отработку. Я только дам им задание — и весь ваш!

— О! — Санни тут же вспомнила, что и Рабастан получил отработку у мистера Моргана. — Конечно, я подожду. А можно посмотреть, Майкл? Ну мне интересно, что вы придумали для нарушителей.

Майкл усмехнулся, удобнее переложил книги и приложил к двери какой-то предмет, похожий на печать.

— Вы не поверите, Санни, но идей по отработкам у меня уже очень много. Вот скажите, какая польза чистить все эти замечательные награды в одноименном зале? Они ведь и без того уже блестят. И пищи для ума чуть, все штрафники выучили имена знаменитостей Хога назубок и не проявляют к ним должного пиетета.

Они зашли в небольшую прихожую, где Морган положил на тумбу книги и сменил ботинки на уютные тапочки. Для Санни он тоже выдвинул пару тапочек с меховой опушкой.

— Самоочищающиеся, — ухмыльнулся он. — Подарок моей подруги.

Сани едва удержалась от возгласа: «А у вас есть подруга?». Но любопытство перевесило:

— А кто ваша подруга, если не секрет?

— Для вас, Санни, не секрет,— Майкл понёс книги в просторный кабинет. — Кладите сюда. Ева Соловьёва, русская ведьма. Мы познакомились на квиддичном матче. Джейми с ней не очень ладит, но вы могли бы подружиться. Если хотите, покажу вам её колдофото. Ева любит путешествовать, и сейчас она не в Англии. Но обещала навестить в ближайшее время.

Санни с интересом рассмотрела фото очень хорошенькой девушки, так и стреляющей глазками в Майкла, который даже ей помахал, словно она могла его видеть с колдофото. Ева позировала на метле, картинно выполняя пару трюков. При всей небрежности и простоте, Санни бы на такое точно не решилась.

— Хорошенькая, — рассеянно вернула колдофото Майклу, который успел занять место за столом.

Ей он кивнул на высокое кресло сбоку, ближе к камину.

— Пока я раздаю задания, посмотрите это, чтобы не заскучать, — улыбнулся Майкл, придвинув ей на торец большого стола внушительный фолиант. — Интересуюсь некоторыми представителями старых чистокровных родов. Совершенно случайно откопал это в запасниках библиотеки.

Санни раскрыла твёрдую обложку фолианта и ахнула. Колдография магов в палате лордов. Какое-то заседание, легко разглядеть отдельных личностей. Вот суровый маг вперил острый взгляд в парочку других. Те, не замечая, с улыбками переговариваются, сидя рядом. А вот старик, листающий стопку пергаментов с задумчивым видом. Колоритная личность. А справа три леди с достоинством и грацией занимают свои места.

Майкл с понимающей улыбкой кивнул и взмахнул рукой. И сразу немного осветилась дальняя часть кабинета. Санни сдержала улыбку при виде настоящих трёх парт, стоящих по одной линии. И как раз раздался негромкий стук в дверь.

— Мы на отработку, мистер Морган, — раздался из прихожей осторожный голос.

Санни он был знаком, но понять, кто, быстро не смогла. Впрочем, обладатель голоса уже зашёл в кабинет по приглашению Майкла.

Сани даже выдохнула — ну конечно, это был Алан МакЭвой собственной персоной. Следом в кабинет шагнул Рабастан и ошарашенно замер, увидев невесту. Санни ему улыбнулась и помахала рукой. За Басти шёл Флинт, ну кто бы сомневался!

— Господа! Я Майкл Морган, счетовод Хогвартса и личный консультант директора по финансово-правовым вопросам, — поднялся за столом Майкл, и Санни уставилась на него во все глаза: гордая осанка, мрачный тяжёлый взгляд…и куда подевался лопоухий простачок с широкой доброй улыбкой и ямочками на щеках? — Занимайте места за партами, по одному за каждый стол. Задание будет одинаковым для всех. Вы все скоро покинете стены школы и будете самостоятельно либо с помощью родных пробивать дорогу в жизни, искать своё место. И с цифрами будете сталкиваться неоднократно. Как и с гоблинами, разумеется. Куда же без них. Перед вами типовой договор на ссуду из банка Гринготтс. Не ухмыляйтесь так, мистер Флинт, в жизни всякое бывает. Ваша задача, просмотреть внимательно договор и сообщить мне, при каких обстоятельствах человек, заключивший этот договор, лишится всего имущества, включая невесту, мистер Лестрейндж, становясь практически рабом гоблина, давшего ссуду.

У Санни мурашки поползли по спине. Парни, сидевшие поначалу со скептическими ухмылками, стали выпрямляться по мере речи Моргана, а после того, как на партах появились стопки пергаментов, бросились в них рыться с завидным энтузиазмом.

— Как будете готовы, — Майкл стал выбираться из-за стола, — сообщите моему помощнику. Тич! Знакомьтесь, джентльмены, этот эльф будет за вами присматривать.

Возле стола на другом высоком табурете появился лопоухий эльф и не мигая уставился на штрафников. Санни заметила, что Басти уже что-то строчит на пергаменте, Флинт смотрит на договор почти с ненавистью, а МакЭвой просто внимательно читает.

— Пойдёмте, покажу вам гостиную, мисс Прюэтт, — Майкл подал ей руку.

— Э-э! — Рабастан даже приподнялся за партой, изумлённо глядя на Санни. — Ты пойдёшь с ним в гостиную?

Флинт хохотнул, а МакЭвой злорадно улыбнулся.

Ответить Санни не успела.

— Да, сэр! — Майкл приложил руку к стене за его столом, и стена вдруг стала совершенно прозрачной, за которой виднелась уютная светлая гостиная с круглым столом посередине, большим красивым камином и высокими стрельчатыми окнами по дальней полукруглой стене.

— Мисс Прюэтт моя невеста, — Рабастан уже спокойно сидел за партой, но глаза чуть сузились при взгляде на Моргана.

— Это известно всем, кто читает «Пророк», — согласно кивнул Майкл. — Дополнительно уведомляю, что мисс Прюэтт также сестра моего лучшего друга Джейми и моя гостья. Можете наблюдать, как мы пьём чай в гостиной. Скрывать нам нечего, мистер Лестрейндж. Мистер Флинт, у вас, вероятно, уже есть догадки, как гоблины могут сделать рабом именно вас? Нет? Очень жаль. Пойдёмте, мисс Прюэтт.

Санни с сожалением отложила фолиант и последовала за Майклом в гостиную. Она обязательно попросит у него эту книгу, чтобы прочитать более внимательно.

— Слушайте, — спохватилась она. — А они будут слышать, что мы говорим? Ой!

Гостиная была совсем не такой, что она видела за прозрачной стеной. Окна и полукруглая внешняя стена такая же, камин тоже. А вот стол квадратный, скатерть на нём не голубая, а тёмно-зелёная. И вместо тяжёлых кресел лёгкие изящные деревянные стулья.

— Не волнуйтесь, ничего предосудительного мы делать не собираемся, — широко улыбнулся Майкл.

— Но там…

— Обычное магловское кино и немного магии, — скромно улыбнулся Морган. — Там они действительно увидят, как мужчина и женщина войдут, сядут за стол и будут пить чай, о чём-то беседуя. А магия заставит их представлять вас и меня. Так сказать, оправдает ожидания. Мы же будем делать то же самое, но без пристального внимания ваших друзей и пылающего ревностью жениха.

— Класс! — восхитилась Санни, занимая своё место за столом. Нахальный Басти заслужил, чтобы немного поволноваться. — Вы гений, Майкл?

— Смотря в чём, — без улыбки кивнул он и позвонил в изящный колокольчик. А потом произнёс в пустоту. — Подайте чай, сахар, сливки и то вкусное печенье с абрикосовым вареньем! На две персоны.

— Что угодно можно заказать? — засмеялась Санни, настроение стремительно улучшалось. — Что за печенье?

— Поверьте, Санни, оно просто восхитительно, — улыбнулся Морган.

Не успел он договорить, как на столе появился его заказ на большом красивом подносе.

— Я поухаживаю за вами! — вскочил Майкл. — Не спорьте, Санни, вы же моя гостья.

Она, конечно, позволила, улыбаясь такому замечательному Майклу. За чаем он вкратце рассказал, как Джейми устроил его работать в Хогвартс, как ему тут нравится, как много интересного успел увидеть и прочитать. Как Робертс научил его пользоваться разными артефактами, доступными сквибам, что весьма облегчало быт и разнообразило досуг.

— В основном это разные предметы с определёнными рунами, — объяснял он, увлечённо блестя глазами. — Я и не знал, что рунология настолько сильная наука. Решил немного разобраться в предмете и договорился с преподавателем Рун, попросив её дать мне несколько уроков.

— Я восхищаюсь вами, — призналась Санни. — За такое короткое время успеть так много. Вы трудоголик?

— Сложно сказать, — задумался Майкл. — Здесь я занимаюсь тем, что мне интересно.

— Тётушка Оливия вами гордится, наверное?

— Ах, Санни, — отмахнулся Майкл. — Она в любом случае гордилась бы мной. Даже если бы я торговал печенью дракона на Косой Аллее или развозил бы газеты по магловским домам на велосипеде. Но сейчас мы временно не разговариваем. Матушка Лив очень смеялась, когда узнала об увольнении. Хотя знает, как мне это неприятно. Пришлось ей сообщить, что временно я прерываю общение с нею.

— Ох, Мерлин! — огорчилась Санни. — А что на это сказала она?

— Что так и быть, до воскресенья она потерпит, — спокойно сообщил Майкл. — Но если я не явлюсь на воскресный обед с цветами и не расцелую её, то не даст совершенно уникальный учебник по рунам, который подарил ей старинный друг.

— А вы? — Санни закусила губу, скрывая улыбку.

— Придётся идти, — мягко улыбнулся он. — Во-первых, если вы знаете матушку Лив, она не отстанет. А ещё натравит на меня Джейми, — Морган поёжился. — Во-вторых, я просто не могу упустить этот учебник. Я же говорил вам, как мне интересны Руны.

— Говорили, — кивнула Санни.

— Вот и матушка прознала, — глубоко вздохнул Майкл. — В-третьих, меня беспокоят её счета, которые уже две недели без моего присмотра. Хотел попросить Джейми сделать это, но у них с вашим братом Гидеоном какие-то важные дела в заповеднике, и я посчитал неуместным такую просьбу.

— А в-четвёртых? — лукаво спросила Санни. Морган так серьёзно приводил причины для примирения, что она просто не могла его не поддразнить.

— В-четвёртых, я просто не могу сердиться на матушку больше трёх дней, и она это знает. И, думаю, она действительно сильно расстроится, если я не принесу цветы на воскресный обед или не расцелую. А если она расстроится, это ужасно расстроит меня.

— Три дня прошло? — невинно поинтересовалась Санни.

— Ещё десять минут, — посмотрел на наручные часы Майкл. — Нет, девять. Но, если честно, я перестал на неё сердиться ещё вчера. Но миссис Сова отказалась нести письмо с извинениями.

— Разве сова может отказаться?

— Моя может, — трагично вздохнул Майкл.

— А вы не пробовали воспользоваться школьной совой?

— Ой, нет, Санни, — испуганно ответил Майкл и даже обернулся на окна, словно школьные совы могли его подслушать. — Я и к этой привыкал долго.

— Привыкли? — посочувствовала она. Санни когда-то слышала, что есть даже болезнь такая — боязнь сов.

— Честно? Нет, — несчастным голосом ответил Морган. — Вы только Джейми не говорите, пожалуйста.

— Дайте мне письмо и скажите, где ваша сова, — решительно поднялась с места Санни.

Майкл просиял и поспешил к неприметной двери. Они поднялись по винтовой лестнице и оказались на крыше, огороженной невысокими перилами. Посередине площадки размещалась небольшая кабинка вроде магловской телефонной будки, застекленная со всех сторон и с непрозрачной крышей.

Большая коричневая сова дремала в этой будке, сидя на жёрдочке. Одно из окон отсутствовало, к нему и подошла Санни, забрав у Майкла свёрнутое трубочкой письмо.

— Как её? Миссис Сова? — спросила Санни. И громко постучала по боковому стеклу. — Миссис Сова! Ау!

Сова встрепенулась и приоткрыла один глаз.

— Поговорим? — прищурилась Санни в предвкушении, прекрасно зная, что магические совы весьма умные птицы и вполне понимают человеческую речь.

Сова равнодушно закрыла глаз.

Санни рассмеялась. Наглость птички, конечно, зашкаливает, но чтобы хозяина не слушалась — такого она ещё не встречала. Значит, тут что-то не то.

— Послушай, — начала она свою добровольную акцию. — Твой хозяин — Майкл Морган, не так ли?

Сова издала презрительное «Пхх», не открывая глаз.

— То есть, ты не его сова.

Взгляд распахнувшей глаза совы ясно говорил: «Ну дошло наконец».

— А чья?

Гордое игнорирование.

— То есть ты сама по себе? Интересно, — Санни достала из кармана камешек — теперь она всегда носила с собой пару-тройку полностью готовых заготовок. Представила, что хотела показать, и коснулась палочкой камня, проговаривая мысленно зазубренное заклинание.

— Смотри, миссис Сова — это Разбойница, которая тоже была ничья.

Над камнем раскрылась трехмерная живая картина, где Разбойница падала в обморок, безвольной тушкой падая на пол. Она почувствовала, что заинтригованный Майкл подошёл ближе, но всё ещё был вне зоны слышимости, если говорить тихо.

Сова расширила глаза в недоумении.

— Я убиваю непослушных сов, — с милой улыбкой пояснила Санни. — Майкл нанял меня убить тебя. Ну ты как? Готова?

Сова дёрнулась, упав с насеста, потом попыталась заполошно маша крыльями протиснуться в окно мимо Санни, но та была начеку, поставив твёрдый щит.

— Или не убивать? — задумчиво спросила она.

В глазах совы появилась мольба. Она затихла, забившись в угол и преданно таращилась, даже лапку протянула чуть-чуть вперёд.

— А теперь я тебе покажу, — Санни прищурилась. И снова достала камешек. — Как маги слушаются и уважают Майкла.

Из камня вылезла новая картина-мультик. Грозный Майкл смотрелся великолепно, когда давал задание Флинту, Рабастану и МакЭвою. Картинка пропала. Сова нервно глянула на Майкла, чуть отклонившись в сторону.

— Предлагаю альтернативу, — скучным голосом продолжила Санни. — Майкл сделает привязку и ты будешь его слушаться с первого слова, получать вкусняшки и жить в этой башенке дальше. — Она сделала паузу, направляя палочку на миссис Сову. — Или я тебя убью, и дело с концом. Моргни правым глазом, если готова к привязке.

Сова нервно заморгала.

Санни приблизила к ней лицо и улыбку постаралась сделать еще более ласковую. Ну а что, Рита Скитер всего добивается с улыбкой.

— И попробуй только увильнуть, из-под земли достану.

Сова попыталась изобразить обморок, но Санни не дала, ухватила за лапы и вытащила с насеста.

— Майкл, иди сюда, она согласна.

— На что? — осторожно приблизился юный гений бухгалтерии.

— На привязку, конечно. Смотри, говори — миссис Сова, будешь мне служить верой и правдой.

Слова она придумала наобум. Тут не в словах дело, а в осознанном согласии сторон. Палочку Санни достала заранее, а сову зажала под мышкой. «Позёрство» — говорил Даркер. Что ж, как раз тот самый случай.

Майкл вдохнул воздух и оттарабанил на одном дыхании:

— Миссис Сова, будешь служить мне верой и правдой?

— Сова! — встряхнула её Санни.

Та послушно заморгала.

— Пожмите друг другу руки! — радостно воскликнула Санни. — То есть лапы! Смелее, Майкл, не обижай миссис Сову.

Майкл дотронулся до робко протянутой лапки совы и легонько пожал. В тот же миг их с совой окутало сияние, которое сразу погасло. Но эффект получился классный. Майкл и сова одинаково таращили глаза и были на удивление похожи в этот момент.

— Ну всё! — радостно резюмировала Санни и сунула сову в башенку. — Сова, теперь у тебя есть хозяин. Майкл, теперь сова будет тебя слушаться. Вот, проверь.

Она вернула ему письмо.

Майкл радостно улыбнулся и сам протянул трубочку сове.

— Пожалуйста, отнеси письмо Оливии Морган.

— Ответ! — напомнила Санни.

— Ах, да, подожди ответ!

Сова осторожно взяла лапкой письмо, выбралась через окошко и поспешно замахала крыльями, поднимаясь к серому небу, а потом — хлоп — и исчезла.

— Вот поэтому она тебя не слушалась, — объяснила ему Санни, когда они вместе спускались вниз, в гостиную. — Потому что ты не заключил совиный договор. Ох, прости, что на «ты».

— Да я сам предложить хотел на «ты», — радовался Майкл. — Совиный договор! Я понял, Санни. А ты совсем её не боялась! Прямо как Джейми!

— И ты теперь не будешь, — усмехнулась Санни. — Вот увидишь: своя сова — это всё равно, что член семьи. Сам не заметишь, как вы подружитесь.

— Хорошо бы, — с довольным видом потёр руки Майкл. — Видела, как нас сияние окутало?

— Ну да, так бывает, — серьёзно кивнула Санни. — Значит, магия договор подтвердила.

Они вернулись в кабинет, где сидели штрафники, в самом благодушном настроении. Басти встретил их подозрительным взглядом, но промолчал. Остальные хмуро глядели в страницы договора.

— Мистер Лестрейндж, — спросил Майкл. — Вы уже справились с заданием?

Басти улыбнулся Санни, и уже без улыбки прорычал что-то Майклу на непонятном языке.

Мистер Морган блаженно улыбнулся.

— Совершенно верно, — сказал он Рабастану. — Полагаю, вы можете больше не приходить на отработки ко мне, засчитываю все. Но вы всегда будете желанным гостем в моём жилище.

Санни скомканно попрощалась под завистливыми взглядами МакЭвоя и Флинта и уважительным ― Майкла Моргана, и спустилась с башни вместе с Рабастаном.

— С ума сойти, — пожаловался Басти дорогой. — Терпеть не могу говорить на гоббледуке.

— Так вот что это был за язык!

— Да, Солнышко! — Басти ухмыльнулся. — Даже не знал, что Майкл может быть таким зверюгой. Я хотел подсказать решение Флинту, но там на партах были выбиты такие руны, что не стоило и пытаться. И этот его эльф… Ладно. Ты как, не обижаешься на меня?

— За что же? — прищурилась Санни, радуясь, что они достигли коридора. Спускаться за Рабастаном по узкой винтовой лестнице было не так интересно. Хотя она с удовольствием разглядывала его темноволосую макушку, низкий хвост и крепкую даже на вид шею. Но идя рядом, Басти сразу взял её за руку и это было намного приятнее.

— Я позволил себе лишнего, — заглянул ей в глаза Рабастан. — Ты по-прежнему сердишься на Малфоя?

— Пожалуй — нет, — прислушалась к себе Санни. — Пусть живёт. А к тебе у меня просьба.

— Да? — Басти даже остановился и взял её за обе руки. — Слушаю тебя очень внимательно.

— Хочу полетать с тобой, — тихо призналась Санни, смущённая таким пристальным вниманием к пустяковой просьбе. — На мётлах.

— Да я с радостью! — сверкнул глазами бывший ловец Слизерина. — Радость моя, как насчёт субботнего вечера?

Санни сразу замотала головой.

— Отец со мной встретится в Хогсмиде. Боюсь, рано меня не отпустят. Если вообще не заберут домой на все выходные.

— Тогда предлагай сама, — Басти притянул её ближе и наклонился, упираясь лбом в её лоб. — Солнышко, ты так редко что-то у меня просишь, а я ведь на многое готов.

— Может быть, встанем в субботу пораньше, до завтрака?

— Легко! — выдохнул он, глядя в глаза совсем близко. — Встретимся в гостиной. Во сколько?

— В шесть утра?

— Договорились! — Басти быстро поцеловал её в щёку, потом в уголок губ, и резко отвернувшись, взял её снова за руку и повёл дальше. — В Большой зал? Время ужина.

Санни кивнула. Басти взбаламутил в ней столько чувств своими совершенно невинными поцелуями, что говорить она пока не могла — боялась не совладать с голосом. Тихое счастье ― оно такое, требует тишины. А для счастья повод просто огромный — Басти рядом.

А ещё разговор с Майклом и нежности жениха помогли справиться с собой, перестать дрожать и мучиться от разговора с Артуром Уизли. То есть Уэсли, конечно. И, наверное, ей нужно самой решить, что делать с этими новыми знаниями от Артура прежде, чем с кем-то советоваться. И для начала хорошо бы пересмотреть всё ещё раз в думосборе. Лакки может доставить его в Хогвартс. Да, так и сделает.