Всё тайное становится явным (гет)

Беллатриса тем временем открыла дверцу в чуланчик Кикимера и, пригнувшись, попыталась рассмотреть, что там внутри.

— Ну и запах! — сморщила носик Нарцисса. — Прямо Волдемортом повеяло.

— Не Волдемортом, а его ущербной копией! — поправила её сестра.

— Что Волдеморт, что его копия — один пикси! — прошептала леди Малфой на ухо Гермионе. Та согласно кивнула.

— Белла, тебе тётушка завещала старые наволочки эльфа? — с сомнением поинтересовался Люциус.

— Золото! Тётя Вальбурга завещала мне золотые слитки, — свояченица с удовольствием пронаблюдала, как вытянулось от зависти лицо старшего Малфоя.

— Сейчас серебро в большей цене, — недовольно фыркнул он, — все носят серебряные украшения: кольца, браслеты…

— Серебряное кольцо можешь себе в нос вставить, Люци, — съязвила мадам Лестрейндж, — будешь модным и неотразимым! А пока завидуй молча.

— Когда умер дядя Орион, — снизошла до объяснений она, — тётушка позвала меня и сказала, что хочет сделать мне подарок. Сириус смотался, Рег пропал, Цисси по любви замуж выскочила, Меда сбежала и тоже неплохо устроилась, а меня ей жалко: по воле родителей пришлось за мужеложца Руди замуж идти. Вот тётя и решила немного облегчить мне жизнь: после её смерти я смогу воспользоваться подарком — слитками золота — и стать хотя бы финансово независимой. Слитки будут храниться у Кикимера, а взять их в руки смогу только я. Только всё не до того раньше было, а теперь звёзды сошлись, и настал момент наследством воспользоваться.

Беллатриса встала на колени и, углубившись в каморку домовика, с трудом вытащила на свет небольшой сундучок. Призвав заклинанием свой кинжал, она порезала себе палец, капнула кровью на замок в крышке и тут же залечила ранку на руке с помощью магии. Ларец открылся сам, показав магам своё содержимое.

— Тут какая-то гора тряпок, — поправив очки, сказал Гарри.

Беллатриса нахмурилась и принялась яростно выбрасывать наружу разноцветные лоскуты, которые кучей лежали в сундуке.

— Вот! — она с довольным видом извлекла наружу четыре золотых бруска. Каждый из них весил не меньше фунта.

— Вальбурга с ума спятила! — прошипел старший Малфой. — Столько золота этой идиотке! Он наклонился и попытался взять в руки один из слитков, но, только прикоснувшись к драгоценному металлу, подпрыгнул и завопил от боли.

— Что, Люци, съел? — захихикала Белла. — К ним могу прикоснуться только я и тот, кому я позволю! Павлин ты ощипанный, фраер позорный.

Люциус отошёл в сторону, дуя на пострадавшую руку и бросая на Беллатрису гневные взгляды. Та призвала заклинанием специальный кошелёк из Гринготтса, с чарами расширения и облегчения веса, и, сложив туда золото, победоносно оглядела остальных, которые почему-то были заняты разглядыванием разноцветного барахла, хранившегося в сундуке вместе с наследством от Вальбурги.

— Что?! — потрясённо вымолвила Нарцисса, взяв в руки тряпочку, которая оказалась кружевными белыми панталонами. — Это моё бельё! Вот и монограмма моя, которую я сама ставила!

На нежном батисте аккуратно было вышито: «Н. Б»

— А это моё! — воскликнул Поттер, хватая огромные коричневые труселя, которые, он точно помнил, достались ему от Дадли.

— А это чьё? — сморщившись, спросил Драко, выуживая из кучи текстильного хлама семейные трусы с изображением огромного павлина. Голова и шея птички были спереди, а шикарный хвост — сзади.

— Откуда они здесь?! — заорал Люциус, выхватывая из рук сына находку. — Я их столько лет искал! Таких больше нигде нет! Это мне Северус из Голландии привёз, когда на повышение квалификации туда ездил!

— Какие стрёмные, papa, — вырвалось у Драко.

Старший Малфой ничего на это не ответил, а только хлопнул сына эксклюзивным бельём по затылку и сразу спрятал обретенную потерю в карман.

— Ой, ещё одна ваша вещь, лорд Малфой! — Гермиона извлекла из вороха тряпок сиреневые стринги, на заднюю часть которых были пришиты три павлиньих пера.

— Это не моё! Цисси, скажи им! — возмутился Люциус.

— Тут вышито «Дорогому Альбусу от Гринни», — прочитала Нарцисса, брезгливо взяв лоскут из рук будущей невестки.

— Это профессора Дамблдора? — округлив глаза, выдохнула мисс Грейнджер.

— То-то Северус мне всегда говорил, что Великого Светлого стоит опасаться не только потому, что он Великий Волшебник! — задушенно прохрипел Люциус.

Присутствующие потрясённо уставилась на провокационный предмет гардероба, а Гарри просто развёл руками:

— Я уже ничему не удивляюсь. Кстати, вас никогда не смущали мантии Дамблдора?

— Гермиона, а тут твоя фамилия! — вывел ту из оцепенения Драко. Она схватила то, что протягивал ей жених, и попыталась спрятать, но Беллатриса успела выхватить маленький кусок ткани из дрожащих пальцев.

— Здесь написано: «Грейнджер Г, Гриффиндор, 5 курс» — прочла она, поднеся к глазам женские трусики, расшитые маленькими дракончиками.

— Это мне мама вышивала так с первого курса, — сердито прошипела пунцовая от неловкости владелица, схватив злополучное бельё. — Чтобы в школе не потерялось.

— А наша мама нам не вышивала, — вздохнула Нарцисса. — Мне приходилось за троих стараться, чтобы ничего у сестёр не пропало. Они обе рукодельничали так, будто у них вместо рук по дубинке горного тролля.

— Я нашёл! — с улыбкой воскликнул Гарри, демонстрируя всем чёрное кружевное нечто с вышивкой «Б. Б.»

— Да что ж это за музей трусов из прошлого?! — ошалело таращась, промолвила Белла. — И почему моё белье лежит вместе с какими-то парусищами не первой свежести?

Она двумя пальцами подняла с пола просто огромные панталоны с зелёными змейками.

— Я похожие уже видел! — резко отпрянул Гарри, указывая на монограмму «для Т.Л.», вышитую на необъятной штанине.

— Фу, мерзость! Почему мою вещь положили вместе с ЭТИМ?! — заверещала Беллатриса.

— Это что, слон, что ли, носил? — с сомнением спросила Нарцисса.

— Тут вышито «Т.Л.». Может, у Тёмного Лорда кроме змеи и слон был? — правильно догадался Драко относительно надписи.

— Скорее, слониха! — фыркнула Белла. — И не спрашивайте больше ничего!

— А это Северуса! Я сохраню! — выкрикнул Люциус, быстро хватая стильные трусы-боксеры с принтом в виде зельеварческого инвентаря, расположенным на тыльной стороне.

— Профессор Снейп — герой! — торжественно сообщил Поттер.

— И носил трусы с котлом на заднице! — в тон ему продолжила Беллатриса. — Может, это означает, что у него горячая попка.

— Сейчас у кого-то другого попка гореть и чесаться будет! — ревниво заметил Гарри, со значением взглянув на комментаторшу.

— Я просто обожаю, когда ты такой строгий, пупсик! — довольно расплылась в улыбке Белла, обняв его за шею.

— Прекратите это делать при всех! — точно кот зафыркал Люциус.

— А ты пример бери! Хоть в спальне бы нежность проявлял! — сердито кинула ему жена. — А то только визжишь: «Цисси, осторожно! Ты нарушишь архитектонику моих волос!» Тьфу!

Старший Малфой покраснел и затих.

— Но как всё это здесь оказалось? — высказала общую мысль Гермиона. — Почему тут наше нижнее бельё?! И ещё кучи других?

— Если тут живёт домовик, то стоит спросить у него, — заметила Белла и громко позвала:

— Кикимер!

Эльф возник рядом с волшебниками. Его огромные сморщенные уши были ярко-малиновым, а пальцы, которые он явно только что повредил, перемотаны какими-то тряпками.

— Скажи, ты извращенец? — первым спросил Поттер.

— Объясни, что за хрень тут творится? — возмущённо потребовала Беллатриса.

— Кикимеру жаль! Кикимер наказал себя! Кикимер наказывал себя всякий раз, как пополнялась его коллекция! — запричитал тот, заламывая руки.

— Зачем ты это делал? — ласково спросила Гермиона, которой было очень жаль беднягу.

— Всё началось с панталон госпожи Вальбурги! Кикимер их увидел в корзине для грязного белья и влюбился! — заплакал эльф. — Потом он нашёл панталоны хозяина Ориона.

Выудив из вороха трусов две пары абсолютно идентичных желтоватых подштанников, он прижал их к себе, утер одним из драгоценных экспонатов слёзы и продолжил:

— Кикимер понял, что нижнее бельё людей совершенно разное и часто отражает частичку их характера. Кикимер пристрастился к этому собирательству. Ведь когда домовой эльф берёт одежду хозяев сам, то ни о какой постыдной свободе речи не идёт. Это маленькое увлечение всё больше порабощало Кикимера.

Домовик стал по очереди брать в руки содержимое своей коллекции и демонстрировать онемевшим волшебникам.

— Вот исподнее госпожи Друэллы и господина Сигнуса! — эльф показал на ещё две пары похожих друг на друга весьма старинных предмета одежды.

— А это трусы молодых хозяев Регулуса и Сириуса, — всхлипнул он, продемонстрировав обычные чёрные семейники и красно-золотистые плавки с вшитым спереди носком. — Господин Сириус всё время переживал, что его мужское достоинство маловато, и девушки расстаются с ним после первого же раза.

— Поверить не могу, — замотал головой Гарри. — Это моего крёстного?

Он взял в руки трусы с накладкой на ширинке.

— Так вот почему Алекто Керроу называла Сириуса «Три четверти дюйма»! — расхохоталась Беллатриса.

Гермиона в ужасе прижала руку к губам, а Нарцисса только осуждающе покачала головой.

— Так вот почему Блэк в Хогвартсе такой агрессивный был! — воскликнул Люциус. — На людей кидался. Злость на судьбу вымещал.

— Размер — это не главное! — попытался Поттер заступиться за крёстного.

— Успокойся, пупсик, — погладила его по волосам Беллатриса, — тебя эта проблема никогда не коснётся. Скорее, наоборот. Я до сих пор хожу с трудом.

— Белла, замолчи! — шикнула на сестру Нарцисса, с интересом посмотрев на покрасневшего, но явно довольного Поттера.

— А это чьё? — поспешно спросила Гермиона, стараясь перевести разговор на менее щекотливую тему.

— Это трусы членов Ордена Феникса: всяких грязнокровок, осквернителей и предателей рода, — ответил Кикимер. — Вещь Дамблдора вы видели, а это собственность Аластора Грюма.

Волшебники ахнули, увидев, что домовик показывает им доспехи из брезента с железной вставкой в районе гульфика.

— Это, чтобы никто не добрался, и враги не смогли проклясть, — пояснил эльф в ответ на недоумённые взгляды. — Сам слышал, как господин Грюм объяснял это дочери госпожи Андромеды.

— А зачем Тонкс знать про его трусы? — спросила Гермиона.

Домовик опять покраснел, сгорбился и запричитал, дёргая себя за уши:

— Кикимер плохой, Кикимер любит подглядывать за тем, как волшебники продолжают свой род!

— Тонкс с этим трансформером?! — почти испуганно прошептала мисс Грейнджер. Гарри и Драко явно боролись с приступами тошноты, а Белла поинтересовалась:

— Герми, а что такое «трансформер»?

— Я тебе потом объясню, — отмахнулась та, стараясь справиться с шоком.

— А что, служебный роман такой, — глубокомысленно заметил Люциус.

— Так, хватит об этом! — вздрогнула Нарцисса. — Пока я совсем не разочаровалась в своей племяннице. То оборотни, то престарелый параноик с искусственными частями тела…

— Надеюсь, нужная часть у него не деревянная? — хихикнула Белла, тут же получив тычок от Гермионы.

— Настоящая! Кикимер видел! — пискнул эльф в перерывах между двумя ударами своего морщинистого лба об стенку, которые он самозабвенно совершал.

— Тьфу! Хватит уже! — Нарциссу вновь передёрнуло от отвращения. — Я больше не хочу об этом слышать!

— Последний вопрос, и всё! — быстро сказала Беллатриса. — Кикимер, чьи это кожаные трусики с пришитым кошачьим хвостом?

— А сама не догадаешься? — хмыкнул Люциус.

— Нет-нет-нет! — Гермиона в ужасе зажала ладонями уши.

— Профессора МакГонагалл. — ответил эльф. — Она любила их надевать, когда оставалась наедине с мистером Кингсли. Ему принадлежат вон те кожаные шорты с шипами.

— Да мы теперь компроматом на половину магов Британии владеем! — восторженно заявил Люциус. — Я отныне точно вновь обрету репутацию и влияние в Министерстве!

— Тихо! — приказала Нарцисса и строго посмотрела на домовика:

— Скажи мне, а что ты делаешь со всем этим?

Эльф несколько раз дёрнул себя за седые волосы, торчащие из ушей, и, заикаясь, ответил:

— Кикимер тут так долго был один или с осквернителем рода Сириусом. Кикимер перебирал свои сокровища, разговаривал с ними. Раскладывал по всякому… Иногда обнимал, чтобы вдохнуть запах…

— ВСЁ! — леди Малфой вскочила на ноги. — Собирай свои богатства, чтоб я их не видела! А вы, — она посмотрела на родственников, — заберите своё бельё!

Старый слуга тяжело вздохнул, сожалея о том, что теперь его коллекция поредеет, и принялся выполнять приказ. Госпожу Нарциссу он уважал почти так же, как хозяйку Вальбургу.