Подарок Большого Змея (джен)

Ожидаемая смерть не пришла. Пришёл Доктор, в последний момент рванувший между Сэйджем и змеей и выкрикнувший какое-то слово, которое ТАРДИС не перевела.

Змей замер, угрожающе подняв могучую голову. Казалось, он испытывал сомнения, должен ли он послушать, либо всё же сожрать препятствующего ему человека. Сомнения его, однако, длились недолго, он раскрыл пасть пошире и метнулся на таймлорда, у того не было шанса отклониться. Конечно, Сэйдж знал о способности Доктора регенерировать, но может ли регенерировать тот, кого сожрали заживо?

Проверить это, однако, не пришлось, потому как в самую последнюю секунду крупный серый волк, издав яростный рык, выпрыгнул из-за ближайшего ахакита и наскочил на Змея, вцепился зубами в горловую чешую. Волк был намного меньше противника, но действовал совершенно бесстрашно, а Змей, казалось, боялся его, потому как стоило волчьим челюстям сомкнуться, тот снова сжался до вполне естественных змеиных размеров и покорно замер, вжавшись в землю.

Со стороны ловушки, потирая ушибленный живот, показался Мухаммад, он выглядел удивлённым и двигался осторожно, боясь нарушить устоявшееся перемирие.

Доктор довольно хмыкнул и, подойдя ближе к волку, погладил его по голове. Змей при этом даже не попытался сделать выпад в сторону таймлорда.

— Что происходит? — смог наконец выдавить Сэйдж, сбрасывая с себя оцепенение.

— Это василиск, — повторил Доктор, словно одно это должно было сказать о многом.

— И что это значит? — спросил Мухаммад, обходя животных и становясь рядом с Сэйджем.

Доктор перевёл на них взгляд, несколько расфокусированный, и, наконец, объяснил.

— Животные межгалактической красной книги. Василиск и ворген. Редкие, очень редкие животные. Их вид сохранился только на планете Флос. Змей, способный менять размер из-за изменённой структуры мышц, и волк, извергающий пламя.

Говорил он это так буднично, словно сам факт существования этих созданий не был чудом. Ветер с песком всё ещё мешали нормальному разговору, хоть буря почти закончилась, поэтому Доктор, потрепав волка по холке, свистом позвал его за собой к их с Сэйджем ахакиту. Чёрный зверь, аккуратно сжав челюсти вокруг шеи рептилии, послушно потащил её за таймлордом.

Оказавшись в защите палатки, Сэйдж наконец стянул с головы лисам и вытер пересохшее от песка лицо тканью. Он был обескуражен, совсем ничего не понимал, но в момент передышки и не хотел ничего узнавать, ему достаточно было того, что Змей больше не нападает, как и волк. Остальное узнать можно было позже.

Мухаммад же, однако, его мнения не разделял.

— Я всё ещё не понимаю… — он пристроился на циновке, и волк, выпустив змею из челюстей, подошёл к нему и ткнулся носом в его щеку. Имхар неловко погладил зверя и поднял глаза на Доктора.

Тот сперва освободил деревянный ящик от инструментов, подставил его змее, и лишь когда та заползла внутрь, продолжил объяснять.

— Флос — это планета-мусорка. Планета торгашей, чёрный рынок, можно сказать. Услышав рассказ о Большом Змее, я сразу предположил, что это может быть василиск, только они способны изменять размер. — Доктор налил в плошку молока и подставил её рептилии, а после напоил волка.

Сэйдж и Мухаммад всё это время сидели молча, но когда стало понятно, что Доктор не планирует продолжать, Сэйдж уточнил:

— Почему ты решил, что змей меняет размер, а не что он всегда такой?

Доктор нахмурился.

— Мне кажется, это было очевидно. Если бы он всегда был таким большим, он бы давно напал на племя, потому как был бы очень голоден, но он вёл себя тихо, так что я понял, что мы имеем дело с василиском.

— Откуда он здесь взялся?

На этот раз вопрос задал Мухаммад, и Доктор повёл плечом, словно ответ и на этот вопрос лежал на ладони.

— Какой-то коллекционер купил. Либо перекупщик перевозил. Да мало ли. Остановился для дозаправки или попал в аварию. В любом случае, эти двое оказались здесь, и друг друга они знали. Ворген явно был одомашнен и служил кем-то вроде сторожевого пса, вот и вернулся к своей роли, принявшись защищать людей. А василиск дикий, но они, видимо, провели много времени вместе, вот и привыкли друг к другу так, что змей стал ему подчиняться.

Всё действительно казалось теперь просто. Единственный вопрос, который всё ещё беспокоил Сэйджа — что они будут делать с этой странной парочкой.

— Отвезем их обратно на Флос?

Доктор качнул головой.

— На чёрный рынок? Нет. Мы отправим их в заповедник Новой Земли, там о них позаботятся.

«Мы». Впереди их ожидали новые приключения, новые миры. А может… А может, его ждал дом, а Доктора — поиски Розы? Или?

— Я должен поговорить с тобой, Доктор, — неуверенно начал Сэйдж, и вздрогнул от волнения. — Наедине.

Разговор, который зрел уже целую неделю, смог состояться только тогда, когда буря кончилась, и Мухаммад покинул ахакит, отправившись доносить добрую весть до прочих туарегов.

— Ты хотел поговорить, — подсказал Доктор, прикрепляя волку ошейник. Змей теперь находился в закрытой коробке с россыпью мелких дырочек. Конечно, вздумай он увеличиться в размерах, древесина того бы не выдержала, но что-то подсказывало, что он не станет делать попытки сбежать.

Слова, которые давно вертелись на языке, теперь встали комом в горле.

— Я…

Год путешествий пробежал перед глазами как один миг. Это был хороший год. Это был трудный год.

— Я хочу вернуться домой.

Фраза сорвалась с губ и, казалось, принесла абсолютную тишину.

Доктор не злился. Не пытался переубедить. Он просто кивнул и вернулся к своим делам.

— Хорошо, я отвезу тебя в любой момент, как только ты захочешь. Это честно. И правильно. А сейчас, — он кивнул в сторону, — поможешь мне найти мою отвёртку?

Возможно, он бежал от разговора, а возможно действительно его разум занимал исключительно поиск отвёртки, и, как знать, может Доктору вообще было всё равно, вместе они или нет. Если так думать, то можно даже не ощущать угрызений совести из-за своего побега. Хотя… Сэйдж знал, что обманывает себя — Доктор тысячу раз доказал, что он для него — не просто мальчик на посылках. Да и не ради него ли таймлорд сегодня бросился в пасть василиску?

Весь час, пока они искали отвертку под пристальными взглядами туарегского народа, Сэйдж ощущал тихую неприязнь, направленную на него. Сейчас, когда с опасностью было покончено и племя больше не боялось гибели, все словно бы вспомнили, что они чужаки. А возможно и решили, что, раз уж с василиском разобрались так просто, то именно они с Доктором и стали источником бед. А что — туареги вполне могли решить, что Змей — их ручной питомец.

Винить бедуинов Сэйдж не мог. Он понимал, как выглядит со стороны змея в коробке и волк на цепи.

Когда же пришёл Мухаммад и, извинившись, сообщил, что его соплеменники просят их в ближайшие сроки покинуть оазис, Доктор и возражать не стал. Несмотря на то, что он так и не нашёл свою отвертку, он согласно убрался в ахакит и принялся за сборы.

Сэйдж и Мухаммад остались одни. Условно одни, так как племя всё ещё наблюдало за ними почти всем своим составом.

— Спасибо за наше спасение, смешной человек, — первым заговорил Мухаммад. Сэйдж неловко кивнул и сунул руки в карманы.

Он не мог принять слова благодарности. Он не спас их. Он оставлял их умирать. Мухаммада и всех этих людей. Неплохих людей, в принципе, только закостенелых во взглядах.

— Мне жаль, что ты теперь «нечистый», — вместо ответа проговорил он.

Глаза Мухаммада улыбнулись лучиками морщинок.

— Инедены ничего не рассказали племени, — ответил он, поправив меч на поясе. — Сказали, я совершил поступок настоящего имхара.

Сэйдж был согласен с кузнецами и благодарен им за то, что сохранили положение его товарища, хоть и не должны были.

— Я рад, что у тебя всё хорошо, — сказал он.

Снова укол совести перед народом заставил Сэйджа потупить взгляд.

Отдавать этих людей Джудонам… Да даже сама мысль казалась кощунственной!

— Нам пора, — послышался голос Доктора от палатки. Таймлорд показался с ящиком подмышкой и цепью в руке, и кивнул в сторону похожих на пальцы скал, за которыми они оставили ТАРДИС. — Идём.

Уходить не хотелось, однако каждый знал, что это неизбежно. Они были лишь гостями в определённых моментах истории, зрителями, иногда — участниками. Их роль в деле племени закончилась, а дальше… Дальше это племя ждала смерть, возможно, но это уже было не в их с Доктором компетенции. Всё что могли — здесь и сейчас они сделали. Редких животных ждал приют, бедуинов — тридцать семь лет мира. А потом…

— Я не могу, — неожиданно для самого себя сказал Сэйдж, сам испугавшись своих слов.

Доктор остановился, оглянулся. Его цепкий взгляд остановился на Сэйдже, отчего тот ощутил себя очень уязвимым.

— Не можешь — что?

Вроде бы простой вопрос, но как сильно ответ должен был повлиять на судьбу!

— Не могу уйти. Я должен, я знаю, но… — Сэйдж обернулся на остальных. На босоногих детишек, на их красивых матерей, счастливых, что теперь с их детьми ничего не случится, на молодых девушек, которых вечером ждал ахал, на преисполненных надежд молодых людей, на стариков, чей век мог благодаря им окончиться тихо и мирно. Да, туареги вели себя не особо гостеприимно, но это не значило, что их судьбы не должны его волновать.

— Я должен остаться. Подготовить их. Помочь им справиться… Хоть как-то… — слова вырвались против воли. Страшные слова, которые теперь обещали изменить всю его жизнь.

Мухаммад удивлённо взглянул на Сэйджа, но промолчал. Наверняка понимал, что вмешиваться не стоит.

Один короткий миг показался бесконечностью. Карие глаза Доктора, проникающие глубоко в душу, набатный шум в ушах, повторяющий вновь и вновь судьбоносные слова. «Я должен остаться». Было страшно. Было волнительно.

— О чем ты? — все ещё не совсем понимал или не хотел понимать Доктор. — Ты что — готов сменить мобильный телефон, душ, видеоигры на… это? На жару, жажду и вшей? Променять гамбургеры на прокисшее молоко и любимый скейт на верблюдов?

Признаться, вопрос Доктора несколько поколебал решимость Сэйджа, потому что с такой точки зрения вопрос стоял самым ужасным образом. Вспомнилась его комната с кучей плакатов на стенах и коллекцией фигурок на столе, вспомнилась мамина стряпня и близкие люди, которых он собирался покинуть. Вспомнилось пустое бессмысленное времяпровождение, которое он собирался заменить на спасение множества людей, всё ещё далёких ему, но отчего-то уже очень близких.

Они не готовы были принять его, а он не готов был расстаться с ними. Да, жара, да, неудобства, да, треклятые вши, но жизнь одного имхара, ставшего ему другом, дорогого стоила.

— Я меняю не тот мир на этот, я меняю смерть на надежду, — ответил он, ощутив, как сильно дрожат колени. Он ненавидел себя за пафос, с которым прозвучали слова, но ему показалось, что именно так и должны говорить герои. Он не был героем, но хотел проявить хоть каплю героизма.

Да, ему было страшно, хотелось плакать, хотелось сбежать и спрятаться. Но впервые за всю свою жизнь Сэйдж Колтон собирался поступить не как трус. Он становился мужчиной.

— Я не смогу вернуться сюда и забрать тебя, ты знаешь, — предупредил Доктор. — Твоё решение остаться здесь сделает точку фиксированной, и больше никогда мы не увидимся. И никогда, даже если очень сильно захочешь, ты не сможешь ни увидеть меня, ни вернуться домой.

Сэйдж кивнул. Это могло стать самой большой ошибкой в его жизни, но он не мог не попытаться изменить будущее. Теперь, когда он узнал этих людей поближе, он не мог позволить им стать очередной Амелией Эрхарт.

— Как-нибудь проживу и без чипсов, — криво улыбнулся он. — Только… Позволь подзарядить от ТАРДИС телефон и позвонить родителям. В последний раз.

Он опустил глаза, потому как в них начинала собираться влага, допустить, чтобы это стало достоянием общественности, он не мог. Он должен был рано или поздно покинуть родительское гнездо и начать свою жизнь. Да, они бы виделись на День Благодарения и Рождество, и созванивались хотя бы раз в месяц, но… Он надеялся, что они поймут.

Вокруг было невообразимо тихо. Даже овцы не блеяли. Словно все ждали, слушали.

— Возьми это, — Доктор сунул руку в карман и извлёк из него аккумулятор. Сам таймлорд тоже выглядел несколько печальным, хоть знал же, что их пути расходятся.

Знал, что Сэйдж вернётся в Лондон, но теперь… Сэйдж оставался в племени, которое скорее всего ожидало уничтожение. Конечно, Доктор переживал.

Сэйджу бы тоже в пору включить инстинкт самосохранения, который исправно работал все восемнадцать лет, но Мухаммад рядом с ним одним своим видом возвращал уверенность в правильности происходящего.

Возмущаться насчёт того, что про второй аккумулятор можно было сказать и раньше, Сэйдж также не стал. Всё же, весьма полезным он оказался именно здесь и сейчас. Последний звонок. Видеоконференция с любимыми.

Дрожащими руками сменив аккумулятор, он включил телефон. Время оказалось сбито, но это было честно. Это было так, как он себя чувствовал — вне времени и расстояния.

Набирая знакомый номер, он снова ощутил жжение в уголках глаз. Сделав глубокий вдох, он снял лисам и натянул на лицо фальшивую улыбку.

— Сэйдж! — мамин голос прозвучал взволнованно, а когда она отстранилась от телефона для видеосвязи, он заметил, что она едва сдерживает нахлынувшие эмоции.

Милая мама, которая вырастила его. Для которой он должен был стать надеждой и опорой в старости, и которую он собирался бросить сейчас. Эгоистично. До предела. Но необходимо.

— Ты не звонил. Всё нормально, сынок?

— Прости… — пробормотал он, стараясь не выдать волнения ни словом, ни жестом. — А папа рядом? Я бы хотел…

— Да, — оживилась мама. — К нам пришла Софи с Мэдисон, они в гостиной, играют в паровозик. Джо-о-ордж, Сэйдж звонит!

Она направилась в гостиную, а Сэйдж из последних сил старался сохранить невозмутимое выражение лица. Он никогда больше не поиграет с ними в паровозик. Не обнимет, не ощутит запах маминых духов и детской присыпки племянницы, не почувствует крепкую отцовскую ладонь на своей спине. Не услышит приятную колкость от сестры.

Теперь расстаться с ними казалось куда тяжелее, и ещё можно было передумать, но Доктор и Мухаммад всё ещё были рядом. Два человека, которые научили его, что долг важнее всего. Сэйдж ощущал свой долг, и он готов был его исполнить, потому что просто не смог бы жить, зная, что не попробовал их спасти. Не мог бы спокойно спать и радоваться.

Последний звонок родителям. Он сказал им правду. Они знали, что Доктор берёт его путешествовать между звёзд и миров, и он рассказал им об удивительном племени и о своём желании остаться там.

— В прошлом? — переспросила мать, даже не пытаясь сдержать слёз. — Так далеко от нас… В Африке…

— Ты знаешь, — добавил папа спокойным, чуть деловым голосом, — один из далёких предков семьи Колтон жил в Африке. Какой-то там пра-пра-прадедушка, твой дед рассказывал. Как думаешь — это мог быть ты?

Вернуться в прошлое и стать предком самому себе? Что ж, витки времени были горазды на подобные парадоксы.

Сэйдж пожал плечами. Как знать, он не исключал и такого.

— Вот, видишь, с ним всё будет хорошо. Женится, детей нарожает, а они своих детей, а те дети — меня, — успокаивающим тоном проговорил отец.

Сэйдж не был в этом так уверен, но переубеждать не стал. Покой родителей был важнее правды.

Он всё ещё не мог поверить, что делает это, но, в конце концов, каждый спутник Доктора в итоге делал что-то значимое для мира. Пришла его пора стать героем, одним из них, не просто бесполезным мальчиком со скейтом.

— Я не пропаду, — пообещал он. — Доктор ведь привил меня от всех возможных земных вирусов, так что мне не грозит умереть от укуса какого-то африканского комара.

Ох, не стоило ему этого говорить. Лицо матери болезненно вытянулись, но сестра тут же взяла ситуацию в свои руки, переведя всё в шутку.

— Мам, последний звонок, — напомнил Сэйдж, и губы его затряслись. — Я просто хочу знать, что у вас всё будет хорошо…

Не выдержав, он шмыгнул носом, и Доктор с Мухаммадом тактично отошли подальше.

После разговора с родителями Сэйдж ощущал себя выжатым как лимон, прощание с Доктором прошло в атмосфере растерянности и полного пессимизма. Друг, с которым они целый год путешествовали бок о бок, навсегда уходил. Как и всё, что он знал и любил. А взамен… Взамен оставался лишь один человек, чья жизнь значила так много…

— Ты ведь не оставишь меня совсем одного? — спросил он Мухаммада, когда они стояли у края зелёных насаждений и смотрели вслед Доктору, который вёл за собой волка и нес подмышкой ящик.

Доктор не оглянулся, и Сэйдж был благодарен ему за это. Если бы он увидел лицо таймлорда ещё хоть раз, то привычка убегать от проблем снова дала бы о себе знать. И он совершенно точно уступил бы перед трудностями, как поступал всегда.

Но Доктор не оглянулся, и Сэйдж остался стоять, а ветер стелил у его ног песок.

Мухаммад нахмурился.

— Я не оставлю тебя. Но и ты — не бросай меня, ладно? Ты — друг. Ты другой, не как племя. Ты — как я. Пожалуйста, будь рядом.

Сэйдж кивнул и протянул имхару руку. Мухаммад ответил на рукопожатие.

— А теперь, может ты скажешь, от чего собрался нас защищать?

Сэйдж крепче сжал жетоны, висящие на шее. Жетоны его отца, который несколько долгих лет провёл в Ираке. Отец был бойцом, Сэйдж тоже собирался им стать.

— Потом, ладно? Когда придёт время…

Когда придёт время, он сделает всё возможное. Кто знает, может его подвиг останется в веках.

Фигура Доктора скрылась за горизонтом, и Сэйдж впервые ощутил настоящий страх. Парализующий. Тот, от которого конечности холодеют. Он ощутил себя как ребёнок, затерявшийся в супермаркете, который потерял свою мать и боялся, что теперь всегда будет один. Но Мухаммад рядом с ним напомнил — он не один.

Сделав глубокий вдох, Сэйдж хотел было вернуться к остальному племени и попробовать наладить контакт, но тут возня фенька привлекла его внимание. Ушастый лис нашёл что-то в песке и трепал теперь, как добычу.

— Он нашёл отвертку, — присмотрелся Мухаммад. — Ещё не поздно попытаться вернуть её твоему другу.

Сэйдж отрицательно покачал головой.

Он не мог позволить себе снова увидеть Доктора, ТАРДИС. Нельзя было передумать. Эта часть пути подошла к концу, лучше было оставить всё как есть.

Опустившись рядом со зверьком, Сэйдж отобрал у него отвертку таймлорда и крепче сжал её в ладони.

— Она ещё может пригодиться, — проговорил он тихо. — Я уверен.

Разговор с туарегами прошёл спокойно. Его не стали гнать, его пользу для племени признали, но попросили держать от них подальше жужжащее дьявольское приспособление.

Отвертку Сэйдж спрятал, но когда мать вождя потребовала, чтобы он держался рядом с рабами, выступил Мухаммад. Он говорил долго и эмоционально, напоминал, какую роль сыграли Сэйдж и Доктор в жизни племени, а после назвал его братом и заявил, что хотят остальные того или нет, но отныне они будут жить так, будто родные по крови.

— Этот год, год Большого Змея, связал нас, — взял слово вождь. — Научил быть кем-то большим, чем просто людьми племени. Мы стали братьями по несчастью, и я соглашусь — этот человек заслужил чести быть одним из нас.

— Да может он сам и принёс эту мерзость к оазису! — вскричала одна из женщин.

— Заслужил, — повторил вождь тоном, не терпящим возражений. — У него будет своей ахакит, и он будет помогать инеденам. Я не могу отрицать тот факт, что он нечистый. Но он друг племени, и мы дадим ему право жить среди нас.

Наконец, с горем пополам, племя согласилось дать Сэйджу шанс, а он, почувствовав себя чуть более на своём месте, в полной мере ощутил правильность своего поступка.

— Всё будет хорошо, инеден, — обратился к нему Мухаммад, когда они часом позже устроились под оборванными от листьев ветками какой-то пальмы. — Теперь ты мой брат, и я не дам тебя в обиду. И… — он запнулся на миг, затем взялся за край лисама. — Раз уж ты мой брат, то ты можешь увидеть…

Казалось, вечность прошла, прежде чем ткань отлетела в сторону, открывая Сэйджу орлиный нос, пухлые губы, окруженные со всех сторон щетиной, волевой подборок с аккуратной бородкой — то, что Сэйдж так давно хотел увидеть.

Мухаммад замер, словно опасаясь, что злые духи, которых он боялся, сейчас растерзают его. Но вместо духов был лишь мальчишка из двадцать первого века, который вовсе не собирался отнимать его душу.

— И теперь ты разве не должен меня убить? — спросил Сэйдж, стараясь слишком не пялиться. В Мухаммаде не было ничего необычного, просто молодой человек с добрым лицом мечтателя. Сэйдж был рад, что смог увидеть это лицо.

— Ты — брат. Братьев не убивают…

Мухаммад устремил взгляд вдаль, к бесконечным пескам, давая Сэйджу получше рассмотреть себя со всех сторон.

— Как брат, я хотел бы показать тебе кое-что…

Сэйдж вытащил из кармана телефон и наушники. Заряда батареи должно было хватить ещё на некоторое время.

— Что ты хочешь показать? — воодушевился имхар, косясь на непонятное устройство. Как и Сэйдж, он не был противником чего-то неизвестного. Эта страсть к прогрессу объединяла их не хуже, чем пережитое приключение.

Сэйдж протянул ему один наушник.

— Музыку.

В гарнитуре пел Стинг, а рука крепко держала отвертку, и впереди была неизвестность. Но неизвестность вместе с братом. Сэйдж больше не чувствовал себя трусом. Он действительно стал мужчиной.

Эпилог

Синяя будка встретила Доктора тишиной и темнотой. Добавив света, таймлорд не без тоски приметил потертый скейт у приборной панели и, подняв его с земли, перенёс в свою спальню, в ящик, где помимо всего прочего лежала шариковая ручка Сары-Джейн, куртка Розы и резинка для волос Марты. Он сохранял всё, как дракон в своей тёмной пещере.

Воргена и василиска он пристроил в отдельной комнате и насыпал им столько разной еды, что до Новой Земли должно было хватить. Затем вернулся в библиотеку, стащил с верхней полки толстый томик истории Джудонов, и перечитал то, что перечитывал тысячи раз после появления в его жизни Сэйджа.

«12 ноября 1645-го года отряд Джудонов совершил высадку на землю. С целью добычи ресурсов были уничтожены четыреста семнадцать человеческих особей, после чего отряд потерпел неудачу. Некий С. Колтон, вооружённый одной лишь звуковой отверткой, вместе со своими обученными воинами разбил внеземную армию, вынудив Джудонов покинуть планету».

Доктор закрыл книгу. Всё так, как должно было быть. Так, как и было изначально. Его спутник встретил свою судьбу и стал спасителем планеты. С. Колтон, далекий предок Сэйджа Колтона. Доктор улыбнулся. Он любил парадоксы.