Подарок Большого Змея (джен)

Сэйдж устало огляделся. Оазис, в который их занесло, был мало похож на место, где мог находиться пространственно-временной разлом. В аномальных местах обычным делом были ураганы, извержения, войны, в конце концов, этот же зелёный островок среди пустыни был самым мирным и самым скучным из всех виданных ими за долгие месяцы мест. Высокие скалы, создающие тень и прохладу, озеро с иссиня-чёрной водой, немногочисленные растения, в названиях которых он не разбирался, и бесконечный песок. Ничего примечательного. Разве что запах не совсем приятный, такой бывает в зоопарке у клеток с копытными, хотя в зоопарке он, пожалуй, слабее.

— Гельта д’Аршей, Сахара, седьмое сентября тысяча шестьсот восьмого года, — со знанием дела проговорил его спутник, деловито взглянув на невзрачную серебристую отвертку с голубым наконечником.

Как работал этот радар, Сэйдж не понимал, но полностью доверял словам Доктора.

— Кстати, я бы советовал тебе отойти от воды на пару метров, здесь водятся крокодилы.

Сэйдж попятился к синей будке, расположенной под самой скалой.

— Быть съеденным крокодилом — это то, что точно не входит в мои планы, — проворчал он, не сводя глаз с мирной на вид водной глади. — Доктор, мы мотаемся уже год. Ты уверен, что мы вообще когда-нибудь найдём этот разлом?

— Мы в пути всего триста шестьдесят два дня, ворчун — не год. И, кто знает, может за эти три дня дело круто переменится.

Сэйдж промолчал. Он прекрасно знал, что даже если поиски займут десятилетия, Доктор не остановится. Они будут искать этот чёртов разлом столько, сколько потребуется. Потому что Доктор ищет её, Розу, свою пропавшую спутницу, о которой только и говорит всё время.

Сэйдж покачал головой. Разговоры о Розе всегда были его больным местом. Сперва они просто надоедали своей однообразностью: «А Роза бы здесь…», «А Роза любила…», «Розе бы понравилось…», а потом, когда путешествия затянулись, это стало откровенно доставать. Конечно, он даже не знал эту девушку, наверняка она была милая и приятная, но это не мешало Сэйджу тихо нелюбить её за сам факт существования. За то, что вместо обещанных Доктором путешествий по бескрайнему космосу, они только и мотались с места на место в поисках нарушений в целостности материи. А ещё за то, что всё и всегда сводилось исключительно к Розе.

Сейчас, несмотря на внешнюю бодрость Повелителя Времени, было ясно, что на душе его тоска. Сэйдж видел её в мудрых карих глазах, немного уставших, чуточку потухших. Очередной скачок сквозь время и пространство закончился ничем. Всего-то нашли озерцо и крокодилов.

Сэйдж снова гляну на водоём и на всякий случай сделал ещё шаг в сторону ТАРДИС.

— Раз уж нам сюда не нужно, может пойдём уже? — попытался он, зная ответ заранее, Доктор был предсказуем.

— Если ТАРДИС принесла нас сюда, значит есть какое-то дело, с которым мы должны помочь, — повторил тот свою привычную фразу.

— Например, накормить голодных крокодилов? — не сдержался Сэйдж.

Доктор смерил его пристальным взглядом, почесал звуковой отверткой переносицу, глянул в сторону озера.

— Сомневаюсь, что они голодны. Эти места очень любимы верблюдами, они здесь постоянно ошиваются.

Сэйдж оглядел пустынный берег.

— Да, я вижу.

Доктор тоже огляделся, и лицо его из задумчивого сделалось тревожным.

— Нет верблюдов… — пробормотал он тихо. — В знойный день нет ни одного верблюда…

Направив отвертку на озеро, он набрал одну из многочисленных кодовых комбинаций и нажал на чёрную кнопку. Раздался привычный уже Сэйджу писк, и Доктор нахмурился.

— Крокодилов тоже нет. И рыбы. — Он оглянулся на спутника, и в глазах его был… страх? — Ничего живого на многие мили. Пусть это и не разлом, но в этом месте явно что-то не так.

Не сказать, что Сэйдж слишком удивился — каждая вторая их высадка заканчивалась вовлечением в катастрофы чуть ли не мирового масштаба, но таким напуганным Доктора он видел впервые.

— Может, с водой что-то не так, — предположил он. — Вот в ней больше ничто и не живёт.

Доктор кивнул, снова сменил код на отвертке и, опустившись у берега на колени, сунул конец её в воду.

Пикнуло трижды, прежде чем он взглянул на результат.

— Показатели в норме. Неужели… — Доктор задумался, издал тяжёлый вздох. — Так скоро…

Не успел Сэйдж ничего понять, как Доктор вскочил на ноги и, не говоря ни слова, двинулся прочь от оазиса.

Сэйдж медлил. Не очень-то хотелось выходить на пекло, к тому же он сомневался, что стоит это делать, не запасшись пресной водой, и самую малость не был уверен, что они потом найдут дорогу к ТАРДИС. Однако Доктор, упрямо шагающий вперёд, не оставил ему вариантов. Сэйдж на всякий случай проверил дверь ТАРДИС, хотя едва ли нашёлся бы здесь желающий её угнать, и, убедившись, что она заперта, двинулся за Доктором.

Берцы неприятно вязли в горячем песке, часть которого каким-то образом умудрилась проникнуть внутрь обуви. Песок обжигал и царапал кожу даже через носки, но так как Доктор был в тех же условиях и его всё устраивало, Сэйдж решил и сам перетерпеть.

— Я бывал в этих краях во времена, когда Сахара ещё не была пустыней, — сказал Доктор, даже не убедившись, что спутник следует за ним. В этом была вся суть Доктора — он говорит, а ты успевай слушать. — Представь себе саванну, зелёную, наполненную живностью.

Наконец таймлорд оглянулся, взглядом поторопил Сэйджа и снова вперился в горизонт перед собой.

— В этом времени в Сахаре ещё можно встретить львов и страусов, а в песках много змей и ящериц, но… Сейчас никого нет.

Он поднял отвертку к глазам, снова проверил показатели и покачал головой.

— Ничего не понимаю.

Сэйдж тоже мало что понимал, кроме одного — ему повезло, что по какой-то причине все животные испарились — встретиться со львом или наступить на змею было сомнительным удовольствием.

Мили две шли по петляющей между скал тропе, и Сэйдж не переставал вертеть головой, подмечая то узоры, созданные ветром на песке, то гладко отшлифованные камни, нависающие с обеих сторон как добрые десятиэтажки. Но наконец ущелье кончилось, взгляду открылась бесконечная пустыня лишь кое-где разбавленная похожими на пальцы острыми скалами и пожелтевшими кустарниками.

— Жара… — протянул Сэйдж, обмахиваясь полами своей куртки, Доктор передёрнул плечами.

— Осень, нам повезло. В августе здесь частые дожди, а зимой прилично холодно. Ну и не плюс пятьдесят, как летом, максимум градусов тридцать пять. — Он смочил слюной палец и выставил его вверх. — Тридцать семь. Почти температура тела, так что паниковать нечего. Даже без головного убора солнечный удар ты не получишь. В ближайший час, по крайней мере.

Сэйдж лишь покачал головой. Доктор всегда вёл себя так — своеобразно — привыкнуть к нему было непросто. Но в этом же была и его прелесть — не унывающий, умный, весёлый. Он не расслаблялся и не давал расслабиться никому из своего окружения. Вон, из обычной медички сделал бойца, спасителя человечества, да и судя по рассказам, распрекрасная Роза тоже начинала с обычной продавщицы, а в итоге остановила Судный День.

Сэйдж помнил этот день: орды Киберменов заполонили улицы, врывались в дома, утаскивали людей для переделки. Не слишком храбрый от природы, Сэйдж тогда отсиживался в подвале за коробками с ёлочными игрушками, а та девушка, Роза, была на передовой, сражалась бок о бок с Доктором. Да, она была хороша, Сэйдж не смел этого отрицать. Просто было неприятно, что Доктор думал о своём текущем спутнике меньше, чем об этом призраке прошлого.

Один раз остановились. Доктор вытрусил свою обувь, Сэйдж воспользовался случаем и избавился от песка в ботинках, присутствие которого уже начинало причинять боль. На этом передышка закончилась. Путь возобновился, изнуряющий, монотонный. Сэйдж давал себя вести, но сам искренне удивлялся, откуда только Доктор знает верное направление? Или не знает? Он всерьёз забеспокоился, а уточнить этот момент не решался. Что если Доктор скажет, что идёт наобум?

Не хотелось умирать среди бесконечных песков, так что лучше было об этом не думать вовсе. Не думать ни о чём, что связано с пустыней.

Доктор бросался какими-то фактами о Сахаре и исторических событиях, связанных с ней, но Сэйдж перестал слушать ещё тогда, когда речь шла об ошибках картографии, вплоть до середины семнадцатого века изображающей Сахару густонаселённой местностью.

— На самом деле, ошибки никакой и не было, здесь действительно была жизнь и, я надеюсь, ты это скоро увидишь, но в тысяча шестьсот сорок пятом здесь совершил высадку отряд Джудонов, который уничтожил не только народ, но и всю флору.

В этот момент Сэйдж и отключился. Доктор говорил так много и так быстро, что, казалось, на то, чтобы услышать его, уходили последние силы. Куда легче было сосредоточиться на зное и жажде, хотя мысли об этом приносили не меньшее ощущение усталости, чем болтовня Доктора.

Так как пустынный пейзаж приелся, а под ноги особо смотреть не приходилось, Сэйдж запустил игру на своём смартфоне. Из-за полуденного солнца пришлось выставить яркость экрана на максимум, что обещало посадить батарею минут через сорок, но на эти сорок минут он мог выбросить из головы все неприятные мысли. По крайней мере, попытаться.

Доктор продолжал говорить, скорее для самого себя, Сэйдж продолжал сбивать свиней, как вдруг всё стихло. Он поднял лицо от экрана и взглянул на спутника, тот с видом победителя вскинул руку и указал куда-то вперёд. Сэйдж взглянул в том направлении и различил довольно обширную зелёную полосу земли. Он мог поспорить — среди зелени поблёскивало озерцо. Сказать наверняка было трудно, оазис был ещё очень далеко, но было похоже на то, что среди этой зелени раскинулось небольшое поселение. Первые живые существа за несколько часов.

— Гляди. Какая же красота! — на лице Доктора впервые со времени высадки появилась широкая улыбка. — Цивилизация, которой в твоём времени сотни лет как не существует! От всей массы этого народа вам в наследие осталась лишь кучка бедуинов.

— Что за народ? — спросил Сэйдж, хотя сомневался, что название ему о чём-то скажет.

Доктор, впрочем, был того же мнения, так как не ограничился одним названием.

— Туареги* или, как они себя называют, имошаг**. Вообще, можно сказать, что они варвары, но конкретно здесь и конкретно сейчас ты увидишь их в расцвете. Это, пожалуй, будет понятный тебе мир, женщины здесь все как одна грамотные, обученные наукам, отдающие не последнее значение своей красоте, а мужчине даже писать не обязательно уметь. Их задача — скот выпасать и землю возделывать. А вечером можно и с друзьями выпить… Верблюжьего молока.

Сэйдж усмехнулся. Феминизм — он и в Сахаре феминизм. Потому к женщинам у него никогда и не было тяги, никакие длинные ножки не стоили того, чтобы мозг плавили постоянными капризами и попытками уничижения. Нет, Сэйдж слишком любил свободу, чтобы подобное терпеть, и чувство самосохранения благополучно отводило его от любого рода умопомрачений. Доктор считал, что виной такому равнодушию юный возраст спутника, но Сэйдж надеялся, что ему хватит ума и в дальнейшем избегать подобных глупостей.

— Готов увидеть то, что не будет доступно ни одному твоему современнику? То, что менее, чем через сорок лет исчезнет с лица земли навек? — в голосе Доктора звучал привычный задор. Словно час назад на лице не было того непривычного выражения ужаса. Впрочем, Доктор всегда Доктор, он ничего никогда не забывает, как бы бодр не был внешне.

— А они нас не съедят? — на всякий случай спросил Сэйдж.

Доктор равнодушно пожал плечами.

— Если только это не они съели всю живность в округе, а теперь мучаются от голода.

Сэйдж очень понадеялся, что он шутит, хотя в шутках Доктора всегда была доля истины. Что ж, очень скоро он должен был получить ответ на свой вопрос.

По мере того, как приближались контуры построек, складываясь во что-то более понятное, усиливалось и волнение. Шатры и деревянные сооружения пестрили красками, в которых преобладал красный, первые же люди, которых удалось разглядеть, с головы до пят были завернуты в синие балахоны. Наверняка у этих нарядов имелось своё название, и совершенно точно Доктор это название знал, но Сэйдж был слишком напряжен, чтобы задавать подобные вопросы.

Их увидели, и реакция была весьма странной. На них накричали и потрясли в их сторону рогатинами.

— Прочь, злые духи! — донесся выкрик одного старика.

Сэйджу было интересно, как в действительности звучит наречие, однако ТАРДИС не оставляла возможности это узнать, моментально переводила услышанное на английский в его голове. Доктор однажды сказал, что даже за сотни световых лет она может поддерживать это умение в своих пассажирах, так что, если Сэйдж однажды решит оставить Доктора, то спокойно сможет путешествовать по миру без переводчика. По правде говоря, он и подумывал об этом время от времени. Гоняться за призраком Розы по пустыням было не слишком весело.

— Мы не злые духи! — заверил Доктор и, игнорируя угрозы, пересёк границу поселения.

Сэйдж отметил, что по периметру оно было обложено красными камнями, и тот факт, что они смогли преодолеть это рубеж, очевидно, успокоил местных. По крайней мере, своё импровизированное оружие они убрали.

Начинал стекаться народ, что немного напрягло Сэйджа, Доктор же был совершенно спокоен, сунув руки в карманы неизменного плаща, он медленно перекатывался на пятках. Такое абсолютное спокойствие во всех спорных ситуациях всегда поражало и заставляло испытывать лёгкую зависть.

— Наденьте это, — один из мужчин поднес им синее тряпье, и Доктор без лишних возражений покрыл им голову и закрыл рот. Сэйдж неловко накинул ткань на плечи, но тотчас мужчина, принесший ткань, перехватил её и умело обернул ею лицо Сэйджа так, что остались видны одни глаза. Ткань с непривычки лезла в рот, и воняло от неё красителем изрядно. Но зацикливаться на этом Сэйдж не стал, так как его спутник не собирался терять ни минуты.

— Что здесь у вас происходит? — спросил Доктор, осматриваясь, их обступило как минимум человек сорок.

Они, хоть и были одеты в почти одинаковые накидки, очень отличались между собой: у одних кожа была очень смуглая, тела других лишь слегка отдавали бронзой. Те, вторые, держали спину прямее и выглядели увереннее. Были различия и между мужчинами и женщинами. Если представители сильного пола все как один скрывали лица под повязками, то головы женщин даже не у всех были покрыты. Многочисленные косички были гордо выставлены на всеобщее обозрение, а лица пестрили охрой разных оттенков, от светло-жёлтого до ярко красного. Синие губы, выкрашенные индиго, пробрали Сэйджа на беззвучный смех своей нелепостью, и, к счастью, рот его закрывала повязка, так что неловкой ситуации удалось избежать. Дети разных возрастов сейчас топтались у ног матерей, и было во взглядах их что-то большее, чем страх или интерес. Пренебрежение, что ли?

Но больше всех прочих внимание Сэйджа привлек один мужчина. Он стоял ближе всех к Доктору и не переставал разглядывать носы его белых конверсов. Ничего подобного туарег уж точно никогда прежде не видел, но напуганным не выглядел. Скорее, заинтересованным. В тот самый миг, когда Сэйдж взглянул на него, туарег заговорил.

— Большой Змей, — сказал он, отрывая, наконец, взгляд от обуви таймлорда.

Он сделал шаг вперёд, и Сэйдж разглядел совсем молодое лицо: кожа вокруг глаз при ближайшем рассмотрении оказалась лишь слегка загорелой, разве что выкрашенной в цвет индиго там, где ткань обычно соприкасалась с телом. Под полупрозрачным голубым балахоном виднелись жилетка и шаровары, запястье украшал тяжёлый браслет, а на бедре поблёскивал длинный меч. Мужчина был знатного рода, сомнений в этом у Сэйджа почти не оставалось.

— Выплыл из недр оазиса, — продолжил он. — Будто из преисподней, сожрал всех крокодилов. Последние три едва лапы унесли. Распугал всю живность на многие мили, всё время вокруг ползает, ночами его слышно. Пока не нападал, а всё защита.

От упоминания о крупной змее Сэйджу стало дурно, он снова потерял нить разговора, зациклившись только на одном — как бы не упасть или, на крайний случай, чтобы его не вырвало.

Говоривший туарег заметил его состояние и, списав всё на обезвоживание, пригласил пришлых войти в его шатёр и отдохнуть с дороги. Ахакит, как назвал его хозяин, был открыт на день, шкуры, которыми покрывались стены, были подняты на крышу, но как только гости вошли, туарег опустил их, скрыв Сэйджа и Доктора от посторонних глаз. Это было очень кстати: десятки глаз, направленные на них, вызывали ещё большую дурноту, чем разговоры об огромной змее.

Шатёр был достаточно большим и вмещал всё необходимое. Спальное место в конце палатки справа казалось достаточно удобным, хоть и состояло из одной только тонкой циновки, да пары кожаных подушек, слева было сложено несколько матерчатых тюков, и на этом «спальня» оканчивалась. У самого входа же располагался небольшой, выложенный камнями очаг, справа от которого лежали мешки, судя по всему, с зерном, по другую же сторону была расстелена подстилка, состоящая из кожи и соломы. На неё хозяин Сэйджа и усадил, поставил перед ним кувшин с разбавленным молоком и кружку, и повелел пить медленно, маленькими глотками. Сэйдж, хоть и беспокоился вовсе по другой причине, от молока не отказался, и даже сдержался от того, чтобы выпить содержимое кружки залпом, хоть соблазн был велик.

Доктор ограничился одним глотком, скорее, символически, что, впрочем, было неудивительно. Повелитель Времени, хоть и выглядел как человек, всё же имел ряд особенностей. Так, пить и есть он мог от случая к случаю, хотя бананы в кармане таскал регулярно.

Однако сейчас Доктору было явно не до восполнения жизненных запасов — он слушал рассказ туарега, которого, насколько Сэйдж понял, звали Мухаммад. А ещё он действительно оказался имхаром, благородным, но вовсе не казался сколь-нибудь заносчивым.

По его словам, змей появился три недели назад, напал на стадо, но после вмешательства матери амрара, вождя, рассыпавшей по периметру поселения крошку красного песчаника, нападения прекратились.

— Он выходит только ночью, так что вам повезло, — закончил свою речь Мухаммад, а Доктор лишь покачал головой.

— В округе полно песчаника, он во всем — в песке и в скалах. Почему же его останавливает именно это кольцо?

— Магия? — предположил Сэйдж, на что Доктор смерил его таким взглядом, что он поспешил замолчать и, налив себе ещё стакан молока, изобразил крайнюю увлечённость содержимым кружки.

Доктор в магию не верил. Он дал это понять ещё в первую неделю их путешествия. Сугубо наука, технологии, химия. Так что Сэйдж не сомневался, что тот начнёт сейчас выдвигать одно за другим более земные предположения.

— Змеи зачастую почти полностью слепы и абсолютно глухи, — начал Доктор.

Сэйдж не переставал восхищаться тем, что тот знал всё и обо всём. Впрочем, за девятьсот лет насыщенной жизни Повелитель Времени, конечно же, поднабрался жизненного опыта. Доктор говорил ему что-то о том, что мозг таймлорда никогда ничего не выбрасывает, но очень рационально сортирует, человеческий так не мог, и потому Сэйдж даже не пытался запоминать все услышанные факты, однако единожды послушать их было интересно.

— Камни для неё также не помеха, так что, простите, от вашей защитной линии ей ни тепло, ни холодно. И тем более, её останавливает не какая-то магия, — последнее слово Доктор выплюнул с некоторой брезгливостью.

Мухаммад нахмурился. Большая муха с жужжанием паровоза села ему на плечо, но тот словно и не заметил этого.

— Я, правда, не знаю, в чём дело, — проговорил он через толщу своей повязки.

Сэйдж поймал себя на мысли, что всё время только и глазеет на имхара, пытаясь додумать, что же скрывается под голубизной ткани. Пепельно-серых глаз ему было недостаточно. Воображение не на шутку разыгралось, пытаясь дорисовать то, чего не видел глаз. Угадать форму носа, губ, узнать, покрыт ли подбородок густой растительностью или гладко выбрит. За время путешествий с Доктором он любил открывать для себя интересных людей и цивилизации, любая мелочь казалась важной.

Подметив кончики мелких чёрных косичек под головным платком (Доктор назвал его лисамом), Сэйдж тотчас попытался воспроизвести всю причёску в целом и ему дико захотелось узнать, насколько он угадал.

Накатило раздражение на самого себя, ведь Доктор явно ожидал от него большего.  Думать о волосах в тот момент, когда ведутся серьёзные разговоры о безопасности всего поселения было не очень-то профессионально. Однако поделать он ничего не мог, как ни старался, глаза и мысли то и дело возвращались к туарегу и его повязке.

— Не знаю, что именно нас защищает, но оно действует. — Мухаммад положил руку на рукоять меча. Медную, как Сэйдж с удивлением отметил. Хотя, он не исключал, что его подводят глаза или знания. — Мы уже неделю как должны начать переход, но боимся срываться с места. Мало ли, вдруг даже если мы потащим камни за караваном, в другом месте они уже не защитят.

— Всё верно, хорошо, что не стали рисковать, — согласился Доктор, поправляя повязку, которая так и норовила сползти с его лица.

Туареги, как Доктор бегло успел объяснить, считают, что, закрыв лицо повязкой, они спасаются от влияния злых духов, которые проходят через рот, нос и уши. Или от дьявола. Сэйдж не запомнил точно, но уяснил, что повязку в пределах племени снимать не стоит. Эта мысль снова вернула его к Мухаммаду. Небольшая открытая полоска светло-бронзовой кожи так и манила увидеть мужчину без неё, хотелось приоткрыть завесу тайн целого народа. Эта мысль была несвоевременной, а оттого раздражающей, и Сэйдж снова отпил молока, чтобы об этом не думать.

Молоко! Его осенило так неожиданно, что он даже дёрнулся. И нет, он не придумал, как избавиться от змеи. Увы, его мысли были сосредоточены совсем вокруг другого. Он наконец понял, каким образом может увидеть лицо имхара. Мысленно он уже радовался тому, что любопытство скоро будет утолено.

— Сядь и выпей с нами, хозяин, — предложил он внешне равнодушно. — Кто знает, может тогда и мысли прояснятся.

Доктор бросил на него недовольный взгляд, а серые глаза Мухаммада наполнились тревогой.

— Если ты увидишь моё лицо, — сказал он, — я должен буду тебя убить.

Сэйдж сглотнул. Его любопытство, конечно, желало быть утолённым, но не такой ценой.

— Но ты видишь моё лицо, это не значит, что я должен тебя убить? — спросил он, на что Доктор театрально закатил глаза, а имхар рассмеялся.

— Нет. Но ты можешь попробовать.

— Имошаг — одни из самых умелых воинов, — как бы невзначай бросил Доктор. — Уверен, ты не захочешь пробовать.

— Я хочу, — неожиданно для самого себя решил Сэйдж. — Не убить, но победить. По крайней мере, попытаться.

За год путешествия с Доктором он в достаточной мере укрепил ноги постоянным бегом, и в целом развил быстроту реакции и ловкость. Что-то подсказывало, что даже если он не победит, бороться он будет достойно. Очень хотелось произвести на нового знакомого хорошее впечатление, хоть Сэйдж и понимал, что уважения бедуина не добиться одним шутливым поединком.

— Хорошо, — согласился имхар и сбросил с плеч накидку. Сэйдж смог получше разглядеть чёрный расшитый камнями жилет поверх синей рубахи с коротким рукавом.

Взгляду его также предстали жилистые руки, ещё более бледные, чем полоса вокруг глаз, но лицо по-прежнему оставалось скрытым за головным убором.

Мухаммад подошёл ближе и кивнул, приглашая Сэйджа подняться. Доктор, усмехнувшись, встал у порога, сложил руки на груди. Да уж, битва должна была стать тем ещё зрелищем.

— Выйдем наружу? — спросил Сэйдж, поднимаясь.

— Зачем? — противник вскинул бровь.

— Чтобы не разнести здесь всё… — неуверенно проговорил Сэйдж, на что Доктор снова усмехнулся.

— Не разнесёте.

— Не разнесём, смешной человек, — заверил имхар.

Эта уверенность показалась Сэйджу подозрительной, но отступать было поздно. Он встал в стойку, готовясь либо нападать, либо защищаться, точно он ещё не решил. Впрочем, ему и не пришлось, потому как в следующий миг он оказался на земле, с коленом Мухаммада на груди.

— Ну что, — подал голос Доктор от двери. — Повысил ЧСВ, теперь можем подумать о Большом Змее? Кстати, насколько он большой?

Имхар поднялся на ноги и протянул Сэйджу руку, но тот проигнорировал предложение и встал сам.

— Я видел только кончик хвоста, когда Змей уползал за скалы. Толщиной со смешного человека был, — он указал на Сэйджа, тот насупился.

— Хорошо, — Доктор кивнул. — Крупный, ест много. Но если на вас ещё не нападал, значит имеет другой доступ к пище. Был бы голоден, ваши камешки бы его не остановили.

— И что нам теперь делать? — встревоженно спросил Мухаммад. — Ждать, пока он проголодается? Что-то совсем не хочется. К тому же, скоту уже есть нечего, весь оазис ободрали.

— А мы и не станем ждать, — решительно заявил Доктор. — Мы будем готовы к его приходу.

В чем-в чем, а вот в гениальности таймлорда Сэйдж не сомневался и был уверен — план Доктора, каким бы он ни был, принесёт им победу.

План таймлорда был прост: соорудить что-то вроде змееловки, а на месте уже решать, что делать с пойманным гадом дальше. Как вариант, Доктор предложил перенести нарушителя спокойствия на какую-нибудь заброшенную планету. Естественно, другого Сэйдж от него и не ожидал, тот всегда стремился оправдать и спасти любого.

Работа закипела, хотя женщины племени и были этим возмущены. Чужаков туареги не привечали, а сейчас приходилось не просто предоставлять им кров, так ещё и выполнять указания. Впрочем, женщины из числа благородных ради общего дела и пальцем не пошевелили.

То и дело Сэйдж ловил на себе недольные взгляды местных и с каждой минутой унывал всё сильнее. Вождь не вышел говорить с ними ни разу, и в этом тоже не было ничего хорошего. Мать же амрара глаз с них не сводила, и тут уже Сэйдж готов был сквозь землю провалиться от ощущения, что под её пристальным взглядом делает всё наперекосяк. Однако оптимизм Доктора и поддержка нового знакомого не давали опускать руки.

В любом случае, туареги, хоть и нехотя, всё же помогали строить ловушку, следуя указаниям Доктора. Женщины дубили кожу, мужчины её сшивали — для Большого Змея шилась не менее крупная приманка.

Так как у этого народа железо считалось «нечистым» металлом, работу с ним Доктор взял на себя. Сэйдж помогал, как мог. Напару с двумя кузнецами племени, также «нечистыми», они занимались выплавкой и ковкой, а Доктор с помощью звуковой отвёртки собирал всё в массивную конструкцию. Мухаммад, будучи благородным по крови, к железу не прикасался (и да, рукоять его меча действительно оказалась из меди), но постоянно интересовался, не нужно ли прислать ещё икланов, так туареги именовали рабов. Доктор старался обходиться своими силами, потому что объяснять работникам принцип построения ловушки было куда дольше, чем делать всё самому.

Все эти дни они обедали отдельно от племени, и желание увидеть лица этих жителей пустыни, а в частности Мухаммада, становилось всё сильнее, хоть Сэйдж и понимал, что для их дела это не имеет совершенно никакого значения.

Несмотря на огромные различия, прошедшая неделя сблизила их с молодым имхаром, как не сближала ни с кем из тех, кого за год путешествий Сэйдж встречал. Рядом с Мухаммадом занятно было находиться. Тот всё время рассказывал истории о жизни своего народа, а вечерами, если после трудового дня ещё оставались силы, учил Сэйджа рукопашному бою. Впрочем, у Мухаммада силы оставались в любом случае, потому что от имхаров мужского пола требовалось только одно — беречь силы для возможного боя с врагами.

Мать Мухаммада умерла много лет назад, но осталась тётка, и она всё время высказывалась отрицательно об их непотребных тренировках, в которых ее племянник марал руки об «нечистого» и тратил драгоценные силы. По её мнению, максимум, чем он мог заниматься — играть с ручным феньком, который был кем-то вроде пса в племени. Мухаммад иногда приносил фенька с собой, и раз Сэйдж даже погладил его. Чувство было удивительное, страх и восторг одновременно, и это был единственный представитель фауны здесь, от которого не хотелось сбежать.

От многочисленных ящериц, муравьёв и комаров хотелось драпать куда подальше. Все они нашли защиту в кругу этого оазиса, выкурить их надежды не было, как ни хотелось, и они одним своим видом отвращали лишний раз пройтись по зарослям.

И всё равно, народ этот и этот оазис Сэйджу нравились. Мысль о том, что пусть не сейчас, а через неполные сорок лет эти люди и эти зелёные участки пустыни просто исчезнут с лица земли, с каждым прожитым в племени днём становилась всё более навыносимой.

— Но мы же можем их предупредить, так? — спросил он одним вечером у Доктора, когда они, сидя чуть в отдалении от прочих, наблюдали за танцами у костра.

Молодые девушки, раскрасив лица охрой и индиго, играли на скрипках, юноши били в барабаны, улюлюкали, а потом некоторые из них, отделившись от общей массы, парами уходили в шатры. Им было весело, у них было много надежд, и всё это должно было однажды превратиться в пепел и песок.

— Можем рассказать им про этих Джудонов, увести подальше из этих мест или научить обороняться… — неуверенно предложил Сэйдж.

Доктор покачал головой.

— Это фиксированная точка истории, ты же знаешь, — проговорил он немного печально. — Сахара должна стать бесплодной пустыней, вмешиваться нельзя. Если мы спасем это племя, кто знает, может Джудоны, не найдя себе цели, пойдут уничтожать весь мир.

Доктор был прав, Сэйдж знал это, но ему очень хотелось верить, что у этого народа есть надежда. Кто знает, может именно это племя не попадёт под разнос через тридцать семь лет? Но ощущение, что всех вокруг, пусть и в теории, может убить инопланетная армия, приближало настроение к нулю.

— Не против компании? — Мухаммад возник у их подстилки так неожиданно, что Сэйдж шарахнулся. В руках у имхара был бутыль с молоком, и он предложил его сперва Доктору, затем Сэйджу, и когда оба отклонили предложение, поставил на землю, а сам сел рядом, сложив ноги по-турецки.

— Почему ты не с ними? — спросил Сэйдж, кивнув в сторону костров, где в этот самый момент трое туарегов завязали шутливый поединок.

Мухаммад глухо рассмеялся.

— Смешной человек. Посмотри на них. Ты видишь — они имрады, пастухи. Имхар не ищет себе пару среди них. И уж тем более не танцует с ними у костра. Для таких, как я, собирают ахал, культурное собрание. На нём мы музицируем, читаем стихи, ведём беседы. Ничего похожего на это.

Сэйдж снова взглянул на группу танцующих, но уже свежим взглядом. Юноши и девушки были смуглее имхаров, а одежды их казались проще. Мухаммад был совсем не похож на них. Даже в самом своём простом облачении он выглядел богаче и грациознее.

— Теперь я вижу, — сказал Сэйдж. — Но, пожалуйста, перестань меня звать «смешным человеком».

— А ты перестань задавать смешные вопросы, — парировал имхар и перевёл взгляд на Доктора, молча жующего пшеничную лепёшку.

Таймлорда, казалось, не интересовало ничего, ни танцы у костра, ни разговоры. Сэйдж понимал, что тот тревожится, вот только не знал, по какому именно поводу. Думает ли Доктор о своей Розе или же обдумывает план по поимке Змея, а может и вовсе борется с желанием предупредить туаргегов о предстоящем нападении Джудонов? Как бы то ни было, стоило имхару повернуть к нему голову, тот словно бы очнулся, отложил лепёшку на плетёное блюдо, вытер ладони друг о друга и, наконец, нарушил молчание.

— Я слышал, что завтра вечером первая красавица устраивает ахал? — судя по всему, Доктор всё же уловил суть беседы. Впрочем, он всегда отличался многозадачностью. — Ты тоже будешь там? Ты ведь давно достиг брачного возраста, неужели ни одна девушка не пожелала вступить с тобой в союз?

— Я не хожу на ахал, — покачал головой имхар, чем несколько озадачил Сэйджа. — Меня давно уже перестали приглашать туда. Приёмы ведь устраивают девушки с целью найти себе жениха повыгоднее, а я шесть лет назад овдовел, после чего дал обет безбрачия. Так что, для своего народа я списан со счетов.

Доктор понимающе кивнул, однако Сэйдж мало что понял и не мог не спросить.

— Почему ты дал обет? Так сильно любил жену? Либо по каким-то религиозным соображениям?

Мухаммад покачал головой.

— Аллах не запрещает вторых браков, смешной человек. И женимся мы не из любви, чтобы потом годами оплакивать жену. У имошаг не мужчина выбирает женщину. Я оказался мил для неё, мы вступили в брак. Она умерла. Переживать подобное ещё раз я не хочу. Брак не кажется мне чем-то необходимым, так что не вижу смысла принуждать себя снова быть чьим-то мужем. Я имхар, у меня есть выбор в этом вопросе.

Сердце Сэйджа болезненно сжалось. Он искренне посочувствовал Мухаммаду, и хоть в свои двадцать не мог прочувствовать ситуацию в полной мере, но соглашался с тем, что жениться от одной только необходимости паршиво. Тем более, после такого жуткого опыта.

— Но у тебя ведь много друзей, так? — спросил он. — Они скрашивают твоё одиночество.

Имхар рассмеялся.

— Друзей? Смешной человек, ты же видишь — я с вами. Имошаг не любят тех, кто не соблюдает установленные правила. Я не хожу на ахал, я не танцую у костра. Я сам по себе.

Сэйдж пожалел о заданном вопросе, он не хотел вызывать у Мухаммада неприятные мысли.

— А могли бы мы взглянуть на ахал хоть одним глазком? — сменил он тему.

Доктор, переведя взгляд на танцующих, снова принялся за лепёшку, Мухаммад же, качнув головой, ответил:

— Сожалею, но вы с Доктором «нечистые», благородные не станут общаться с вами.

Голос его звучал немного виновато, хотя он и не мог никак повлиять на правила своего племени.

— Но ты ведь благородный, и ты общаешься, — заметил Сэйдж.

Из-за лисама было не понять, но ему показалось, что Мухаммад улыбнулся.

— Я вижу больше, чем мои соплеменники. Я готов к переменам. Вы пришли помочь с Большим Змеем, вы стараетесь нас защитить. Избегать вас — недостойно.

— Жаль, что так думаешь только ты один, — вздохнул Сэйдж.

— Тебе этого мало? — вопрос имхара был задан тихо, вкрадчиво, Доктор кашлянул.

— Нам всем пора отдыхать, — бодро сказал он и вскочил на ноги. — На рассвете нужно будет укрепить пружины в змееловке, и если мы хотим при этом как следует соображать, то должны прямо сейчас лечь спать.

Сэйдж, как ни хотел задержаться, всё же понимал, что Доктор прав.

— Доброй ночи, — пожелал он Мухаммаду и поднялся с подстилки.

Они прошли к своей палатке в полном молчании, и лишь на пороге Доктор заговорил:

— Я думал, ты ухватишься за мои слова и возразишь, что ещё не устал, — он привычно сунул руки в карманы и качнулся на пятках. — Хорошая возможность была бы у вас поговорить и всё обсудить.

— Обсудить что? — переспросил Сэйдж, хотя прекрасно понимал, к чему тот клонит. Доктор всегда всё замечал. Казалось, в этот раз тот понял суть вопроса даже раньше, чем он сам осознал её.

— Что старый Повелитель Времени не может заменить тебе земную стабильную дружбу. Так всегда бывает, все они уходят.

— Кто уходит? Почему? — не понял Сэйдж.

Доктор хмыкнул.

— Мухаммад прав, ты — смешной человек, — с этими словами он вошёл в палатку, а Сэйдж остался стоять, вдыхая в кое-то веки прохладный воздух и всматриваясь в пламя костра, у которого осталось всего две девушки и юноша. Мухаммада нигде не было, но Сэйдж не был уверен, что стоит говорить сейчас с ним. Слова Доктора не давали покоя. Что-то тревожило того, расстраивало. Что-то, что понять так сразу было нельзя.

Спать не хотелось, мобильный сдох ещё пять дней назад, а мысли отчаянно желали прорвать голову своими острыми когтями. Не придумав ничего лучше, Сэйдж двинулся в сторону костра, надеясь, что имрады не будут столь переборчивы в общении и позволят ему хотя бы поглядеть со стороны на их гуляния. Впрочем, он очень сильно сомневался, что это сможет его отвлечь.

Сэйдж неуверенным шагом приближался к костру. Тан­цу­ющие де­вуш­ки тот­час об­ра­тили на не­го вни­мание, но ос­та­лись аб­со­лют­но рав­но­душ­ны. Что ж, хоть не вы­каза­ли неп­ри­яз­ни. Он по­дошёл бли­же, за­нял од­ну из пус­ту­ющих под­сти­лок и прик­рыл гла­за. Слушая рит­мичное пос­ту­кива­ние ба­раба­на, сме­шан­ное с ше­лес­том юбок тан­цу­ющих, он ду­мал о том, что не так уж ужа­сен этот мир. Ли­сам, ко­торый по­нача­лу очень ме­шал, ока­зал­ся не та­кой и пло­хой штукой. Он пре­вос­ходно за­щищал от пес­ка и пы­ли, а от осы­па­ющей­ся на ко­жу крас­ки мень­ше ощу­щалась жа­ра. С по­вяз­кой на ли­це при­ходи­лось да­же спать, а есть, лишь нем­но­го сдви­нув её на под­бо­родок, и Сэйдж пока нарушал оба этих правила, но не мог не признать, что в целом лисам оказался вещью весьма полезной, пусть и смотрелся нелепо вкупе с джинсами и берцами.

Сно­ва на­кати­ло со­жале­ние — мир, ко­торый с каж­дой ми­нутой ста­новил­ся для не­го всё бли­же, очень ско­ро дол­жен был по­гиб­нуть. Од­на­ко сло­ва Док­то­ра проч­но за­сели в го­лове: фик­си­рован­ную точ­ку ис­то­рии ме­нять нель­зя. Как ни хо­телось убе­речь этих лю­дей от не­завид­ной учас­ти, он не мог пос­та­вить под удар ос­таль­ной мир.

Ти­хий треск зас­та­вил Сэй­джа от­крыть гла­за. В све­те лу­ны он за­метил тём­ный си­лу­эт. По­нача­лу по­каза­лось, что это кра­дёт­ся, приг­нувшись, че­ловек, но, вгля­дев­шись, Сэй­дж раз­ли­чил за­ос­трён­ные уши и длин­ный хвост-ме­тёл­ку. Волк.

Это был пер­вый зверь за за­щит­ной гра­ницей, ко­торо­го Сэй­дж ви­дел с мо­мен­та при­бытия, и уви­ден­ное уди­вило его. Он вско­чил на но­ги, слиш­ком пос­пешно, это на­пуга­ло зве­ря. Волк опас­ли­во от­пря­нул от гра­ницы, но, так как боль­ше Сэй­дж не дви­гал­ся, вско­ре зверь вер­нулся на преж­нюю тра­ек­то­рию и бо­лее в сто­рону кос­тра да­же не взгля­нул.

Ту­аре­ги, ка­залось, ни­чего не за­меча­ли, но Сэй­дж не мог от­вести от вол­ка глаз. Про­бежав вдоль гра­ницы о­ази­са, тот нес­коль­ко раз ос­та­новил­ся, что­бы сде­лать мет­ку, а пос­ле скрыл­ся за паль­ма­ми. Сэй­дж ото­шёл от ог­ня, обер­нулся в сто­рону, ку­да убе­жал зверь, и бук­валь­но че­рез ми­нуту под­ме­тил его се­рую спи­ну сно­ва. Волк, не вы­казы­вая ни­како­го стра­ха пе­ред че­лове­чес­ки­ми пос­трой­ка­ми, сде­лал ещё па­ру ме­ток, а за­тем пе­решёл гра­ницу и, ми­новав сто­ян­ку вер­блю­дов, под­бе­жал к озе­ру и не­кото­рое вре­мя нес­пешно ла­кал.

Сэй­дж зас­тыл на мес­те, бо­ясь спуг­нуть зве­ря. Стра­ха не бы­ло, лишь ог­ромное вос­хи­щение креп­ким под­жа­рым те­лом. Волк был здесь, и он вёл се­бя так спо­кой­но, слов­но это его тер­ри­тория. Впро­чем, его мет­ки по пе­римет­ру имен­но это и зна­чили.

— Кра­сивый, прав­да? — раз­дался го­лос Му­хам­ма­да из-за спи­ны. Сэй­дж обер­нулся.

Им­хар сту­пал ос­то­рож­но, очень мед­ленно, и волк да­же го­ловы не по­вер­нул в его сто­рону.

— Сколь­ко я пом­ню се­бя, он сле­довал за ка­рава­ном. Аго­лехерк, так мы зо­вём его. Он ни­ког­да не ухо­дит от нас на­дол­го, да­же те­перь, ког­да Боль­шой Змей сов­сем ря­дом. Я ви­дел его раз или два за прош­лую лу­ну.

Го­лос Му­хам­ма­да зву­чал мо­нотон­но, низ­ко, он то­же не хо­тел пот­ре­вожить зве­ря и на­вер­ня­ка так­же не из стра­ха. Ес­ли су­дить по его сло­вам, этот Аго-как-то-там был кем-то на­подо­бие хра­ните­ля, за­щит­ни­ка.

И вдруг Сэй­джа осе­нило. Ко­неч­но, в их ду­эте с Док­то­ром ему вов­се не нуж­но бы­ло про­яв­лять сме­кал­ку, тай­млорд не­из­менно де­лал это за не­го, но Сэй­дж вов­се не был глуп, и те­перь смог со­еди­нить все детали мо­за­ики.

Ту­аре­ги уве­ряли, что коль­цо из кам­ней за­щища­ет их, Док­тор же ска­зал, что у змей нюх раз­вит ос­трее дру­гих чувств, и этот волк, обыч­ный зверь или за­щит­ник пле­мени, на­конец соб­рал всё во­еди­но.

Сэй­дж по­пятил­ся. Ни­чего не объ­яс­нив Му­хам­ма­ду, не от­ры­вая от зве­ря глаз, он шаг за ша­гом ми­новал нес­коль­ко па­латок, свер­нул к кос­тру, где те­перь не бы­ло ни­кого, и тог­да лишь при­пус­тил к их с Док­то­ром аха­киту.

Он вор­вался внутрь, на бе­гу пе­реп­рыгнул че­рез по­гас­ший ка­мин и за­валил­ся на под­стил­ку ря­дом с тай­млор­дом. Тот чи­тал ка­кую-то кни­гу, под­све­чивая се­бе зву­ковой от­вер­ткой, и та­кое эф­фек­тное по­яв­ле­ние спутника тот­час нас­то­рожи­ло его. Он сдви­нул­ся на лоб оч­ки и, от­ло­жив кни­гу в сто­рону, ак­ку­рат­но уточ­нил:

— Что-то го­рит?

Сэй­дж сде­лал нес­коль­ко по­вер­хностных вдо­хов, при­водя ды­хание в по­рядок, и сбив­чи­во пе­рес­ка­зал всё, что его толь­ко что приш­ло ему в го­лову.

— Там зверь… Ме­тит кам­ни… А у змей обо­няние… И я по­думал… Вот… — вы­дал он и ощу­тил злость на са­мого се­бя. В го­лове эти фра­зы зву­чали луч­ше, и в них да­же был смысл.

К счастью, Док­тор об­ла­дал дос­та­точ­ной сообразительностью, что­бы сде­лать вер­ные вы­воды да­же из это­го на­бора слов.

— Этот зверь ещё здесь? — спро­сил он, вска­кивая на но­ги.

Сэй­дж кив­нул и то­же под­нялся, пос­ле че­го Док­тор сгрёб его в охап­ку и вы­волок на ули­цу.

— Ве­ди!

Спо­рить с тай­млор­дом Сэй­дж не со­бирал­ся, ему и са­мому не терпелось пос­ко­рее уви­деть вол­ка опять, так что он за­дал нап­равле­ние, дви­нув­шись пря­миком че­рез тле­ющие уг­ли кос­тра. Сос­то­яние бер­цев его сей­час вол­но­вало мень­ше все­го. Ско­рее бы при­быть на мес­то, ско­рее бы снова уви…

— Он ушёл. — Му­хам­мад дви­нул­ся им навс­тре­чу с длин­ной пал­кой в ру­ках и, по­дой­дя, про­тянул её Док­то­ру. — Я по­доб­рал её с то­го мес­та, где он ме­тил тер­ри­торию. Я так по­нял, это важ­но.

Док­тор кив­нул, но пал­ку не взял.

— Мо­жешь выб­ро­сить её, — бро­сил он, раз­вернув­шись, что­бы ухо­дить. Ка­залось, он по­терял вся­кий ин­те­рес к про­изо­шед­ше­му, нап­ле­вал на все вещ­до­ки и во­об­ще…

— Им­хар ра­ди те­бя тас­ка­ет­ся с об­га­жен­ной пал­кой, а ты да­же не взгля­нул? — вспых­нул Сэй­дж не­ожи­дан­но для са­мого се­бя, ему прос­то не­веро­ят­но за­хоте­лось вос­ста­новить спра­вед­ли­вость, хо­тя до это­го он ни­ког­да не вы­ражал не­доволь­ства Док­то­ром. Но ведь всё бы­ва­ет в пер­вый раз, вер­но?

— Она по­мечен­ная, а не об­га­жен­ная, — от­ве­тил Док­тор спо­кой­но, да­же не обер­нувшись. — За­чем мне её брать? За­пах слиш­ком тон­кий, что­бы мы его по­чувс­тво­вали, а все ана­лиза­торы ос­та­лись в ТАР­ДИС. К ней сго­нять не хо­чешь, нет? Вот и я то­же не хо­чу.

На­конец Док­тор обер­нулся, и его нем­но­го бе­зум­ные гла­за смяг­чи­лись.

— Пос­лу­шай, очень здо­рово, что вы уз­на­ли про мет­ки, я уве­рен, имен­но они и от­пу­гива­ют Боль­шо­го Змея, но ку­да важ­нее дру­гое — сра­бота­ет ли зме­елов­ка и не явит­ся ли Змей рань­ше вре­мени. Один день — зав­тра мы дол­жны за­кон­чить ра­боту. Вот, что бес­по­ко­ит ме­ня в дан­ный мо­мент. Нуж­но от­дохнуть, и в этот раз, Сэй­дж, это не пред­лог.

Он ушёл, и Сэй­дж, ог­ля­нув­шись на Му­хам­ма­да, лишь ус­пел про­шеп­тать: «из­ви­ни», пос­ле че­го бро­сил­ся до­гонять сво­его спут­ни­ка. Док­тор был прав в де­вянос­та про­цен­тах слу­ча­ев, и ес­ли он счи­тал, что боль­шее, что они смо­гут сде­лать сей­час — это выс­пать­ся, сто­ило пос­лу­шать.

Док­тор зас­нул сра­зу, вы­тянув на ци­нов­ке свои длин­ные но­ги. Он, как и ту­аре­ги, спал пря­мо в ли­саме. Сэй­дж так не мог. Ткань при­липа­ла к гу­бам, а лёг­кая ще­тина от тре­ния вы­зыва­ла зуд. Нас­коль­ко Сэй­дж по­нял, ту­арег­ские муж­чи­ны но­сили усы и бо­роды, но се­бя он за­рос­шим не пред­став­лял во­об­ще. Как и Док­тор, он при­выч­но на­чинал своё ут­ро с брит­вы, ко­торую на вся­кий слу­чай всег­да но­сил в рюк­за­ке. Ещё там бы­ло за­ряд­ное ус­трой­ство, но без ро­зеток оно сей­час не име­ло ни­какой цен­ности.

Сэй­дж сос­ку­чил­ся по ци­вили­зации, по ду­шу, по обновлениям в ин­стаг­ра­ме, по смеш­ным за­писям, ко­торые пе­ресы­лала ему сес­тра. Бла­года­ря вме­шатель­ству Док­то­ра в его мо­биль­ное ус­трой­ство, сиг­нал оно ло­вило вез­де и всег­да, и это бы­ло удоб­но. Да­же в пятимиллионном го­ду он мог по­лучить ви­део о том, как его пле­мян­ни­ца де­ла­ет пер­вые ша­ги или ле­печет что-то, раз­ма­зыва­ет ка­шу пря­мо по объ­ек­ти­ву ка­меры или прос­то спит. Все­го это­го не хва­тало. Не хва­тало семьи. Вор­ча­ния от­ца из-за его бес­ко­неч­ных от­лу­чек, бес­по­кой­ства ма­тери от то­го, что он дав­но не зво­нил. Не хва­тало ба­наль­ных наггетсов из за­кусоч­ной и «Те­ории Боль­шо­го Взры­ва» по те­леку.

Весь год с Док­то­ром сос­то­ял из та­ких ску­чаний, но в этот раз всё ощу­щалось ина­че. В этот раз Сэй­дж чувс­тво­вал, что по­дошёл к ка­кой-то точ­ке не­воз­вра­та, что жизнь ни­ког­да уже не ста­нет преж­ней. А всё из-за Му­хам­ма­да. Прос­тая за­ин­те­ресо­ван­ность нез­на­комой куль­ту­рой и не­обыч­ны­ми людь­ми сфор­ми­рова­лась во что-то бо­лее глу­бокое. Она открыла ему нового друга, и отпускать это Сэйдж не хотел. Ситуация бы­ла не­лепой, хо­тя бы по­тому, что в его вре­мени Му­хам­мад уже че­тырес­та лет как был мёртв. Но он был жив здесь, и не включать его в свой мир Сэйдж просто не мог.

Он прос­то­нал с до­сады. Из всех воз­можных ва­ри­ан­тов он загнал себя в самый гиб­лый, и это бес­по­ко­ило силь­нее, чем волк и Змей вмес­те взя­тые.

Вот вол­не­ния нас­чёт зме­елов­ки не бы­ло вов­се. Сэй­дж нас­толь­ко при­вык до­верять Док­то­ру, что и не ду­мал сом­не­вать­ся в его пла­не. На миг лишь мель­кну­ла мысль, что Змей мо­жет ока­зать­ся не так уж туп, но её Сэй­дж сра­зу же заб­ра­ковал. Он ве­рил, что Док­тор учёл все воз­можные ва­ри­ан­ты, ему же ос­та­валось толь­ко по­могать.

Конс­трук­цию нуж­но бы­ло зак­ре­пить за пре­дела­ми за­щит­но­го кру­га. За пре­дела­ми ме­ток, ес­ли брать во вни­мание пос­ледние от­кры­тия. Му­хам­мад ска­зал, что Змей днём ни ра­зу не по­яв­лялся, но всё рав­но пе­рес­ту­пать за­щит­ную чер­ту бы­ло бо­яз­но. Это, по­жалуй, единс­твен­ное, что стра­шило Сэй­джа в пред­сто­ящем де­ле. Он не был тру­сом, нет, но он ре­алис­тично смот­рел на ве­щи. Он знал, что с Боль­шим Зме­ем ему не тя­гать­ся, он в прин­ци­пе не был бой­цом. Убе­гать так­же до чер­ти­ков на­до­ело, и иде­аль­ным ва­ри­ан­том Сэй­дж ви­дел тот, где он си­дел бы в пре­делах за­щит­но­го кру­га и ждал, ког­да же ог­ромная реп­ти­лия по­падёт­ся на крю­чок.

Сам он Змея не ви­дел, но од­нажды он слы­шал ти­хое ши­пение от­ку­да-то из-за скал, а ут­ром на пес­ке у са­мой гра­ницы ла­геря под­ме­чал па­ру раз ши­рокий пет­ля­ющий след. Же­лез­ная конс­трук­ция дол­жна бы­ла вы­дер­жать соп­ро­тив­ле­ние реп­ти­лии, недаром Док­тор под­хо­дил к её пос­трой­ке с та­кой ще­петиль­ностью.

В ка­кой-то мо­мент мыс­ли раз­ба­вил ти­хий пти­чий пе­репев, и Сэй­дж осоз­нал, что нас­ту­пило ут­ро. Но­вый день тре­бовал мак­си­мум от­да­чи, и эта ошиб­ка мог­ла сто­ить всем очень до­рого, но, к счастью, до рас­све­та ос­та­валось ещё ча­са пол­то­ра и их мож­но бы­ло про­вес­ти с поль­зой. Сэй­дж по­нимал, что, воз­можно, не пос­пать во­об­ще бу­дет луч­ше, чем пе­ребить­ся ча­сом сна, но сто­ило ему прик­рыть гла­за, как сон при­шёл сам со­бой. Очень ко­рот­кий сон.

Не­бо ещё да­же не пос­ветле­ло, как гром­кие жен­ские го­лоса заз­ву­чали пря­мо у са­мого уха. В дей­стви­тель­нос­ти де­вуш­ки прос­то прош­ли ми­мо па­лат­ки, пе­реб­ро­сив­шись по пу­ти па­рой слов, но это­го хва­тило, что­бы чут­кий сон на­рушил­ся окон­ча­тель­но.

Сэй­дж про­тер гла­за и сел. Го­лова гу­дела, а во рту сто­ял неп­ри­ят­ный прив­кус. По­жалуй, дей­стви­тель­но не сто­ило да­же пы­тать­ся спать. Он вы­тянул за­пястье, взгля­нув на свои ча­сы, единс­твен­ное, что ещё на­поми­нало о ци­вили­зации, и по­нял, что прос­пал от силы ми­нут пят­надцать.

Бы­ло око­ло пя­ти ут­ра, и по­селе­ние ещё спа­ло. Что же зас­та­вило этих жен­щин под­нять­ся рань­ше обыч­но­го?

Ши­роко зев­нув, Сэй­дж на­тянул на ли­цо ли­сам и под­нялся с ци­нов­ки. Кос­ти ны­ли, а в рай­оне коп­чи­ка что-то да­же хрус­тну­ло, ког­да он сде­лал пер­вый шаг. Впро­чем, вся ус­та­лость отс­ту­пала пе­ред лю­бопытс­твом.

Ещё раз зев­нув, от­че­го ткань влез­ла в рот, Сэй­дж мед­ленно дви­нул­ся к вы­ходу из па­лат­ки. По­пыт­ка вы­тереть сле­зящи­еся гла­за не увен­ча­лась ус­пе­хом, вла­га в угол­ках тот­час соб­ра­лась вновь.

С по­рога на­руши­тель­ниц спо­кой­ствия вид­но не бы­ло, но их за­ливис­тый смех за­дал нап­равле­ние. Сэй­дж дви­нул­ся ми­мо пог­ру­жен­ных в сон аха­китов, боль­ших и ма­лень­ких, оди­нако­во тём­ных в ут­реннем све­те, вдоль за­гото­вок ло­вуш­ки, сгру­жен­ных у па­латок куз­не­цов, к са­мому озер­цу, ко­торое с мо­мен­та их здесь по­яв­ле­ния зна­читель­но умень­ши­лось в раз­ме­рах. Ещё нем­но­го, и ос­та­вать­ся в этом о­ази­се ста­нет со­вер­шенно не­воз­можно.

У озер­ца он уви­дел их — не тро­их, зна­читель­но боль­ше — жен­щин, рас­пуска­ющих друг дру­гу мно­гочис­ленные ко­сы. Ка­залось, все жен­щи­ны пле­мени приш­ли сю­да. От ма­ла до ве­лика все они тол­пи­лись у обод­ранных вер­блю­дами кус­тарни­ков, бес­по­коя сво­им втор­же­ни­ем спя­щих жи­вот­ных.

Сэй­дж не знал, за­мети­ли ли они его, но, как бы то ни бы­ло, ни од­на из них не встре­тилась с ним пря­мым взгля­дом.

Он сто­ял и смот­рел, как, за­кон­чив рас­пле­тать во­лосы, они при­нялись вти­рать в них пе­сок, ко­торый бра­ли тут же, пря­мо у сво­их ног. Бы­ло по­хоже на то, что столь стран­ным спо­собом они мо­ют го­лову, Сэй­дж поч­ти не сом­не­вал­ся в этом.

Он ощу­тил, что и его го­лова по­нем­но­гу на­чина­ет зу­деть от это­го зре­лища. Ма­ло то­го, что он был мни­тель­ным от при­роды, так вдо­бавок боль­ше не­дели не мыл го­лову, и эти пес­ча­ные про­цеду­ры на­пом­ни­ли ему, что сто­ило бы.

По­ка жен­щи­ны по­сыпа­ли пес­ком во­лосы, се­рость ут­ра сме­нилась впол­не се­бе яс­ным све­том но­вого дня. У озер­ца на­чалось дви­жение: часть учас­тниц стран­но­го дей­ства опус­ти­лась на ко­лени, а дру­гая часть, во­ору­жив­шись за­ранее под­го­тов­ленны­ми греб­ня­ми, при­нялась их рас­че­сывать.

Из ахакитов по­нем­но­гу на­чали вы­сыпать муж­чи­ны. В от­ли­чии от Сэй­джа, они выг­ля­дели бод­ро. Ик­ла­ны то­час нап­ра­вились к ов­цам и вер­блю­дам, жи­вот­ных пред­сто­яло на­по­ить и от­вести к ос­таткам по­рос­ли, скуд­но ма­лым для пол­но­цен­но­го вы­жива­ния. Му­хам­мад ска­зал вче­ра, что па­ру овец, ско­рее все­го, при­дёт­ся за­бить в бли­жай­шее вре­мя. В дру­гой раз Сэй­дж, воз­можно, по­сочувс­тво­вал бы жи­вот­ным, но ему так опос­ты­лело есть сыр и так хо­телось мя­са, что та­кому по­воро­ту он да­же об­ра­довал­ся.

К за­нятию жен­щин муж­чи­ны не про­яв­ля­ли ни­како­го ин­те­реса, Сэй­дж же про­дол­жал ув­ле­чён­но наб­лю­дать за тем, как ще­петиль­но они пе­реби­рали каж­дую от­дель­ную пряд­ку, по­могая се­бе в этом не толь­ко греб­нем, но и паль­ца­ми.

— Зас­матри­ва­ешь­ся на де­вочек? — Док­тор, в сво­ём не­лепом об­ла­чении, сос­то­ящем из кос­тю­ма-двой­ки, кон­версов, пла­ща и ли­сама, по­дошёл к Сэй­джу и встал ря­дом, сло­жив ру­ки на гру­ди. Он так­же об­ра­тил взгляд на жен­щин, но взгляд был не пыт­ли­вым, а ус­та­ло-бес­пристрас­тным.

Сэй­дж по­качал го­ловой.

— Не гла­зею я на де­вочек. Прос­то ин­те­рес­но, что они де­ла­ют, вот и всё.

Док­тор хмык­нул.

— Ве­чером ахал, при­хора­шива­ют­ся. За­пом­ни, глав­ная ра­бота всех жен­щин — быть кра­сивы­ми.

Сэй­дж кив­нул. На при­мере ма­тери-до­мохо­зяй­ки и стар­шей сёс­тры, по­мешан­ной на кос­ме­тике, он это дав­но у­яс­нил.

— Но пес­ком… Это они что — го­лову так мо­ют?

— Ага, — Док­тор вы­удил из кар­ма­на ба­нан, не­тороп­ли­во очис­тил, и, прис­пустив ли­сам до под­бо­род­ка, при­нял­ся за зав­трак.

Ту­аре­ги в те­чении дня не ели. Жа­ра при­туп­ля­ла го­лод, поз­во­ляя ог­ра­ничи­вать­ся лишь раз­бавлен­ным или кис­лым мо­локом до са­мого ве­чера. Толь­ко с нас­тупле­ни­ем спа­ситель­ных су­мерек пле­мя са­дилось ужи­нать. Сэй­дж пы­тал­ся под­держи­вать ритм бе­ду­инов, но Док­тор не лю­бил в чём-то нуж­дать­ся, ког­да хо­телось есть, он ел. Где он до­бывал ба­наны — вот в чём был глав­ный воп­рос, но на не­го от­ве­та у Сэй­джа не бы­ло.

— Они так тща­тель­но вы­чесы­ва­ют каж­дую прядь… Уже боль­ше ча­са! — Же­лудок зап­ро­сил еды, и Сэй­дж от­вернул­ся от жу­юще­го Док­то­ра, что­бы не драз­нить са­мого се­бя.

— О, та­кие дол­гие про­цеду­ры они про­водят все­го лишь два ра­за в ме­сяц, и то лишь по­тому, что за это вре­мя вши ус­пе­ва­ют ак­тивно раз­мно­жить­ся, — буд­ничным то­ном по­ведал Док­тор и сно­ва от­ку­сил ку­сок ба­нана.

— Вши? — Сэй­джу по­каза­лось, что он ос­лы­шал­ся. Нет, он по­нимал, что в сем­надца­том ве­ке у не осо­бо раз­ви­того пле­мени не быть вшей прос­то не мо­жет, но до сих пор он как-то не за­думы­вал­ся над этим. В филь­мах оно-то бы­ло сов­сем по-дру­гому.

— Вшей-вшей, — поч­ти ра­дос­тно под­твер­дил Док­тор. — В та­кие мо­мен­ты я прос­то счас­тлив, что на инопланетянах вро­де ме­ня зем­ные па­рази­ты не при­жива­ют­ся.

Сэй­дж мор­гнул.

— На те­бе не… — пред­чувс­твие че­го-то не­хоро­шего выз­ва­ло му­раш­ки на ко­же. — А на зем­ля­нах? На всех? Не­зави­симо от вре­мени, из ко­торо­го они при­были?

Док­тор бес­пристрас­тно кив­нул и от­пра­вил в рот пос­ледний ку­сок ба­нана.

— Лю­бой зем­ля­нин, не­зави­симо от то­го, от­ку­да он при­был, мо­мен­таль­но под­це­пит их, сто­ит ему по­пасть в эту сре­ду. У те­бя они, кста­ти, уже то­же есть.

Сэй­дж по­пер­хнул­ся и ему по­каза­лось, что по го­лове что-то про­бежа­ло. На­вер­ня­ка, нер­вное. Но вдруг…

— Ска­жи, что ты шу­тишь.

Док­тор пожал плечами.

— Я мо­гу это ска­зать, но от это­го вшей у те­бя мень­ше не ста­нет.

Он сно­ва прик­рыл рот тканью и впе­рил взгляд в жен­ское сбо­рище пе­ред со­бой.

— Док­тор! — вскрик­нул Сэй­дж с нот­ка­ми па­ники в го­лосе. — Ты серь­ёз­но? Вот же… Убе­ри их с ме­ня! — он под­нял на тай­млор­да взгляд и спро­сил уже ти­хо: — Мо­жешь?

Док­тор обер­нулся к не­му, при­щурил гла­за, слов­но бы что-то взве­шивая. Это по­каза­лось Сэй­джу хо­рошим зна­ком, и ког­да Док­тор уточ­нил: «Зву­ковой от­вер­ткой?», он с на­деж­дой вы­дох­нул:

— А мо­жешь?

От­ри­цатель­ный ки­вок го­ловой по­казал­ся чем-то вро­де при­гово­ра.

— Нет. Прос­ти.

По го­лове слов­но бы сно­ва что-то про­бежа­ло. И это­му «че­му-то» име­лось впол­не кон­крет­ное наз­ва­ние. Сэй­дж ощу­тил лёг­кую нер­вную дрожь и сдав­ленным го­лосом по­пытал счастья:

— А зна­ешь, что по­может?

Док­тор не­оп­ре­делён­но по­вёл пле­чами.

— Да, есть кое-что, но, уве­рен, ты не сог­ла­сишь­ся.

Сэй­дж был сог­ла­сен на что угод­но, да­же об­рить го­лову на­лысо, лишь бы из­ба­вить­ся от этой па­кос­ти.

Впро­чем, ва­ри­ант Док­то­ра ока­зал­ся ху­же бритья.

— Вер­блюжье дерь­мо. — В го­лосе тай­млор­да бы­ло столь­ко тор­жес­твен­ности, буд­то он рек­ла­миро­вал «Fullmarks».

Этим шам­пу­нем ма­ма од­нажды мы­ла ему го­лову, ког­да в сред­ней шко­ле он умуд­рился под­це­пить по­доб­ную «ра­дость» от тол­стя­ка Бил­ли Тей­ло­ра. Сэй­дж до сих пор пом­нил яд­рё­ный за­пах то­го шампуня и спе­ци­аль­ный гре­бень, ца­рапа­ющий ко­жу. А ещё ма­ма лу­щила этих мер­зостей с про­тив­ным трес­ком, и это бы­ло да­же ху­же, чем за­пах шам­пу­ня и ца­рапи­ны от греб­ня вмес­те взя­тые. Но вер­блюжье дерь­мо по­било все ре­кор­ды мер­зости.

— Имен­но вер­блюжье? — пе­рес­про­сил он с сом­не­ни­ем, мыс­ленно при­меряя эту га­дость на се­бя.

Док­тор кив­нул.

— Мож­но, ко­неч­но, и овечье, но от не­го эф­фект не та­кой. А вот вер­блюжье мо­мен­таль­но убь­ёт всю жив­ность. По­дож­ди нем­но­го, уви­дишь, как да­мы бу­дут это де­лать.

Сэй­дж пе­ревёл взгляд на хи­хика­ющих жен­щин. Ту­арег­ские де­вуш­ки, ко­неч­но, бы­ли не роб­ко­го де­сят­ка, но он не ду­мал, что они нас­толь­ко бесс­траш­ны.

— И они что — всё это на го­лову, да? — К гор­лу под­сту­пила тош­но­та, и зуд ко­жи го­ловы по­казал­ся уже не та­ким страш­ным де­лом. Его, по­жалуй, мож­но бы­ло да­же пе­режить.

— Да, — Док­тор по­лез в кар­ман и на этот раз вы­удил от­ту­да горсть фи­ников, про­тянул ее Сэй­джу. — Но уч­ти, что спер­ва дерь­мо нуж­но ра­зог­реть, хо­лод­ное не по­может. В иде­але, сра­зу из-под вер­блюжь­его хвос­та, ес­ли по­везёт та­кое най­ти. Толь­ко смот­ри, хо­рошо вот­ри, что­бы вез­де про­ник­ло.

Сэй­дж, ко­торый уже бы­ло по­тянул­ся за фи­ником, вдруг со­вер­шенно по­терял ап­пе­тит. От­кло­нил пред­ло­жение лёг­ким кив­ком, и Док­тор, недолго ду­мая, про­сунул пло­ды под ли­сам. Вско­ре на ла­донь вер­ну­лась лишь па­ра про­дол­го­ватых кос­то­чек, и Док­тор втоп­тал их в пе­сок.

— Го­рячее, за­пом­нил?

Сэй­дж су­нул ла­донь под го­лов­ной убор, по­чесал ко­жу ног­тя­ми. Ни­каких вшей он не на­шёл, но ведь и не ис­кал-то осо­бо. Да и, чес­тно, най­ти что-то по­доб­ное он до жу­ти бо­ял­ся.

Ог­ля­нув­шись на ноч­ную сто­ян­ку вер­блю­дов, он за­метил нес­коль­ко неп­ригляд­ных ку­чек. Что ж, вы­бора у не­го дей­стви­тель­но не ос­та­валось.

— Да, хо­рошо, иду, — про­тянул он об­ре­чён­но и дви­нул­ся к вер­блюжь­ей сто­ян­ке.

Его дог­нал смех Док­то­ра, ко­торый, ког­да Сэй­дж обер­нулся, чуть не ва­лял­ся на пес­ке. Всё бы­ло по­нят­но и без слов.

— Твой спе­цифи­чес­кий юмор бы­ва­ет злым, — бур­кнул он ти­хо, хо­тя хо­телось креп­ко руг­нуть­ся. — Я ведь по­верил!

— Они и правда у тебя есть, — сказал Доктор с серьёзным видом и поманил Сэйджа к себе. — Но я могу тебе немного помочь. Если настроить частоты звуковой отвёртки…

— Не надо, — перебил его Сэйдж. — Пока они меня не беспокоят. К тому же, как только мы расправимся со Змеем, я вернусь в Лондон и раздобуду шампунь.

Не то, чтобы он сильно был против научного вмешательства, но всё ещё сердился на шутку Доктора, а когда он сердился, то был очень принципиальным. Даже в ущерб себе.

Снова в глазах таймлорда он заметил привычную тоску. Она вспыхивала в его глазах время от времени всю прошедшую неделю, что ещё раз напомнило Сэйджу, почему путешествия с Доктором нужно прекратить. Тот лишь думал о своей Розе, и в этом он чувствовал себя третьим лишним. Лишним он быть боялся.

— Как скажешь, — протянул Доктор после недолгих размышлений. — Инеслемен сообщил, что приближается песчаная буря, так что любые работы отменяются. Погуляй по периметру, пока ветер позволяет. На день или два придётся задержаться.

— Этот инес-как-то-там уверен, что буря точно будет сегодня? Не хотелось бы терять время даром.

На самом деле, Сэйдж рад был отдохнуть от работы, мозоли на ладонях стали уже привычным делом, но дать себе передышку явно было нелишним. Но Сэйдж успел уяснить — любая задержка — это удар для скота. Воды почти не было, растительность стремительно приближалась к нулю, день или два могли стать фатальными.

Очень не хотелось обречь целое поселение на голодную смерть только потому, что его испугал какой-то песочек.

— И-нес-ле-мен, — произнёс Доктор по слогам. — Духовный лидер. Я видел его, старичок бывалый, опытный. Если он что сказал — я поверю. — Доктор сделал шаг к Сэйджу, и, наклонившись к самому его уху, добавил:

— На всякий случай проверил показатели отверткой. Буре быть.

Сэйдж усмехнулся. Вот это было больше похоже на Доктора — тот никогда ничего не воспринимал на веру.

— И всё же, я хотел бы поработать, — решительно заявил он, убираясь подальше от озерца и мыслей о вшах. — Я не уверен, что змея будет переживать непогоду. Нарушить границы оазиса в бурю будет проще всего. К тому же, метки волка притупятся.

Доктор, до этого медленно шедший за ним, затормозил.

— Не шакала?

Сэйдж пожал плечами.

— Я вроде шакалов видел, как и волков. В зоопарке и в кино. Различить смогу. Волк это был. Как-то Мухаммад его назвал, дай вспомнить… Аголехерк, точно!

— Злой волк… — пробормотал таймлорд знакомое Сэйджу прозвище. Вездесущая Роза однажды приняла ипостась Злого Волка, чтобы спасти Доктора. Это прозвище так или иначе встречалось на их пути время от времени. Док считал это хорошим знаком. Сигналом от звёзд или чем-то вроде того. Что поиски двигаются в верном направлении, приближая их к местонахождению разлома. Разлома, коего может вообще не быть, но в существование которого Доктор свято верил.

То, что вчерашний волк является новым предзнаменованием, Сэйдж как-то сразу не сообразил, мысли были направлены на более земные вещи. В конце концов — думать о Розе было прерогативой Доктора, Сэйджу же и своих мыслей хватало с головой.

К этим мыслям он и вернулся, снова двинувшись в сторону железных заготовок.

У Доктора, казалось, открылось второе дыхание. Загоревшись новыми идеями, он обогнал Сэйджа и, хлопнув в ладоши для привлечения внимания, потребовал от бедуинов полнейшей тишины. Туарегские женщины приказов мужчин не выполняли, но даже они прекратили разговаривать.

Речь Доктор толкнул длинную. О необходимости скорее закончить работу, об опасности, которую за собой повлекут пески. О нехватке времени и потребности утроить силы для получения скорого результата.

Тщетно. Туареги не выглядели сколь-нибудь убежденными.

— Мои камни не просто украшают стоянку, — едко напомнила мать амрара. — Они защитят нас в любых обстоятельствах. Ты закликаешь всех нас взяться за твоё дьявольское творение, сделаться нечистыми. Пока я жива, ни один имхар племени не исполнит столь унижающего приказа. К тому же, нам нужно позаботиться о скоте и верблюдах, да и ахал никто не отменял!

— Если вовремя не построим ловушку, это будет последний ахал в вашей жизни! — заметил Доктор слегка раздраженно и вскинул руки для пущей убедительности, однако мать вождя снова возразила.

— Аллах заботится о нас. Он даёт нам защиту, и кто вы такие, чтобы оспаривать это? Змей не грозит нам в пределах защитного круга, во время бури или без неё.

То, как дружно все согласились с её словами, заставило Сэйджа ощутить злость.

— Толстокожие и зашоренные, — тихо возмутился он. — Для них же стараемся!

Доктор, который был на пределе, всё же утешающе похлопал его по плечу.

— Ты ещё не уяснил, что все хотят спасения, но не хотят при этом палец о палец ударить? — Он махнул на местных рукой и направился прочь.

Сэйдж догнал его.

— Я уяснил, но это ничего не меняет. Если Змей прорвётся через защиту, попадёт всем, не только благородным. Рабы, дети, да даже мы с тобой… Я совсем не хочу становиться кормом, вроде мыши.

Его голос звучал пылко, и сам себе Сэйдж сейчас напоминал Доктора. Он понял, что таймлорд обычно чувствует, когда приходится спасать тех, кто об этом не просит. Вот только ответственность за них от этого никуда не девается.

— Что ж, будем надеяться, что овец и верблюдов ему на первое время хватит, — бросил Доктор, извлекая из кармана звуковую отвёртку. — Будем работать до последнего. Как знать, может и успеем закончить вовремя.

Сэйдж устремил взгляд к горизонту. Обычно четкая линия размылась, будто ей снизили резкости в редакторе. Воздух там был наполнен песком, и через час или немного больше ветер обещал принести это всё в оазис. Времени оставалось крайне мало. Сэйдж знал — им не успеть.

Они застыли над кучей заготовок, и если Доктор уже приступил к разбору, Сэйдж не знал, за что и браться. Тяжёлую конструкцию невозможно было закрепить вдвоём при желании.

— Живее, если жизнь дорога!

Появление Мухаммада стало приятной неожиданностью. Он пришёл не один. Оба кузнеца и семеро икланов направлялись к ним с массой какого-то тряпья и палок, взваленных на плечи. Имхар выглядел более чем довольным, об этом говорили лёгкий прищур его глаз и уверенно расправленные плечи. Сэйдж же, как ни пытался, не мог понять, чем всё это добро может им помочь.

— Не успеваем собрать конструкцию — выиграем себе время, — пояснил Мухаммад, кивнув своим людям. Рабы без предисловий приступили к работе. По тому, как Доктор хмыкнул, Сэйдж понял, что происходит что-то хорошее. Но что?

— Что они делают? — спросил он Мухаммада, который, сложив руки на груди, с довольным видом наблюдал за работой своих людей.

— Строят эфи, — радостно отозвался Доктор и вытянул из общей массы одну из будущих подпор. — Это же гениально! С этим укреплением мы сможем продолжать работать ещё пару часов. Имея в запасе столько умелых рук, мы в кратчайшие сроки сможем завершить все приготовления!

Доктор, оставив рабов делать своё дело, бросился вбивать подпору будущей ловушки в песок. Сэйдж поспешил к нему на помощь, хоть и не мог выбросить из головы сомнения. Ловушку нужно было установить вне пределов круга. Не ошибся ли Доктор, устанавливая её прямо между ахакитов?

Работники действовали быстро. Конструкция наподобие стен вырастала прямо на глазах. Кожа и ткань, натянутые, хоть и на тонкие столбики, должны были защитить их рабочую зону от песчаной бури, это было таким простым решением, как и всё гениальное в этом мире.

Наконец, всё завершилось.

— Теперь берите вон ту подпору и вбейте её у самой смоковницы, — распорядился Доктор, однако рабы не шелохнулись.

— Сожалею, но икланы не смогут задержаться, — Мухаммад кивком головы указал в сторону озерца, — такие же укрепления нужно возвести вокруг верблюдов и скота, и защитить последние крохи воды. Останутся только инедены и я.

Сэйдж испытал некоторое сожаление, но все равно, защитные укрепления оказали неоценимую помощь. Обтянутые вокруг всей рабочей зоны, тканевые стены должны были уменьшить влияние ветра и песка. А ещё две пары рук могли порядком помочь с ловушкой.

— Что ж, это больше, чем мы ожидали получить ещё полчаса назад, — неунывающим голосом заверил Доктор, ударив молотом по навершию подпоры особенно сильно, вбив её в песок ещё по хороший кулак. — Люди племени Злого Волка, вы всё же не такие безнадёжные, как я считал.

Сэйдж вздохнул. Могло ли это небезнадежное племя действительно таким быть? Что, если они смогут защитить себя и от Джудонов в своё время?

Мысль о том, что все эти ловушки и вся эта борьба могут оказаться совершенно бессмысленными, заставляла Сэйджа унывать. Есть ли смысл сейчас защищать тех, кому суждено погибнуть через каких-то тридцать семь лет?

Доктор сказал, что это племя, возможно, избежит расправы, ведь, в конце концов, до двадцать первого века туареги, хоть и в меньшей численности, сохранили своё существование, но знать наверняка было нельзя.

Такое уже бывало с ним. В тысяча девятьсот тридцать третьем году они с Доктором спасли Амелию Эрхарт во время трансамериканской гонки, когда неисправный мотор едва не уничтожил её самолёт, только для того, чтобы через три года она без вести пропала на конечном отрезке своего кругосветного полёта. Осознание неизбежности было горьким и неприятным, и переживать это вновь казалось более, чем мучительным.

Мухаммад проявил доброту, протянул руку помощи, и оставлять его на погибель было страшно.

Икланы ушли, не задержавшись ни на один лишний миг, но кузнецы послушно потащили балку к смоковнице.

— Умеем мы развлекаться, —

рассмеялся Доктор. — Видишь, Сэйдж, у нас-таки будет ахал этим вечером. Свой собственный. — Он взялся за очередную трубу, прикинул высоту, кивнул. — Развлечемся, как следует. Пусть и без музыкального сопровождения. Но раз уж с нами имхар, мы можем рассчитывать на высокую поэзию, верно?

Доктор пытался пошутить, но Мухаммад слегка обиделся.

— Я пришёл не стихи читать, — отрезал он, нахмурив брови. — А работать. Вам ведь нужны лишние руки, так?

— Руки лишними не бывают, — бросил Доктор, подставляя под ноги грубо сбитый ящик, в котором, как Сэйдж понял, при переходах сохраняется всё кузнечное оборудование. — Но, вероятно, тебе потребуются рукавицы. Ведь железо и всё такое.

К удивлению Сэйджа, Мухаммад подошёл к навалу деталей и, нагнувшись, взял в руки одну из железных пружин.

Удивился не только он — оба кузнеца, вытаращив глаза и открыв рты, с изумлением уставились на него.

— Имхар… — неуверенно начал один из них. — Ты теперь тоже нечистый, как мы. Ты теперь не имхар.

Тот кивнул.

— Ну и пусть. Лучше нечистый Мухаммад защитит свой народ, чем имхар даст всем умереть.

Он, перебросив пружину в левую руку, правой извлёк свой меч из ножен и бросил его на песок. Сэйдж не знал, что это значит, но предположил, что сейчас стал свидетелем чего-то очень важного. Смерть зашоренного туарега, рождение свободного. Имошаг. Туареги называли себя так, но только сейчас Сэйдж ощутил себя способным обратиться так к Мухаммаду.

— Это хорошее дело, — сказал он. — Спасибо, имошаг.

Мухаммад смутился, даже по тонкой полосе открытого лица Сэйдж понял это. Заметил, как потупился взгляд, как собрались вокруг глаз морщины от лёгкой улыбки, какими неловкими стали движения.

— Не будем же терять времени, — поторопил он вместо ответа и присоединился к Доктору, который благоразумно не стал никоим образом комментировать случившееся.

Сэйдж то и дело контролировал линию горизонта. Серое пятно постепенно превращалось в красно-коричневую массу, высота которой, как сперва показалось, составляла что-то около пятиэтажного дома, но постепенно возросла до высотки, грозясь достигнуть пределов небоскрёба.

Душно было невыносимо. Температура воздуха, судя по ощущениям, достигла всех сорока пяти градусов. Сэйдж стянул повязку до подбородка, в надежде, что это облегчит ему состояние, но обеспокоенный голос Доктора в тот же миг велел ему вернуть лисам на место.

— Главная твоя защита сейчас — эта повязка, — наущал таймлорд, приваривая одну подпору к другой. Счастье, что звуковая отвёртка была настолько функциональна, хоть, как Сэйдж уже давно уяснил, именно как от отвёртки от неё толку мало.

Ловушка представляла собой четыре железных длинных стержня, три из которых нужно было приварить друг к другу. Должна была образоваться своеобразная рамка, нижняя сторона которой крепилась бы пружинами. Эти пружины по плану обещали привести в действие тонкую, но прочную медную петлю, затянув ее вокруг змеиной туши. Эту петлю Доктор проверял на прочность снова и снова всю неделю, и лишь прошлым вечером остался доволен результатом.

Буря набирала обороты. Как Мухаммад заметил, осталось не более получаса, и даже эфи не смог бы им помочь против того, что надвигалось. Это была первая настоящая буря в жизни Сэйджа, и он не был уверен, что примерно хоть понимает, что их ожидает. Ясно было одно — грядет страшное — ведь даже кузнецы заволновались и попросили, чтобы им позволили минут через десять вернуться в ахакиты. Доктор же был невозмутим и сосредоточен, и Сэйдж, подавая ему детали ловушки, старался также обратить все мысли исключительно на их дело.

Мухаммад работал наравне со всеми. Он действительно более не был похож на того имхара, которым Сэйдж знал его прежде. С бровей его капал пот, но он словно не замечал того, закреплял пружины, присовокуплял петлю. Быстро, умело, будто то были не железные прутья, а привычный руке меч.

— Всё, закрепил, — довольно выдохнул Доктор. — Остаётся надеяться, что песок не приведёт её в действие раньше времени.

Он покачал головой и почесал отверткой затылок. Он нервничал, Сэйдж понимал это. Слишком много «но» было в их плане. Сперва затея казалась совершенной, но буря спутала им все карты.

— Подвесим над смоковницей нашего барана. Отныне от нас не будет зависеть ничего. Теперь только время покажет, не ошиблись ли мы.

Голос его был бодр, но все понимали — если план не сработает, они окажутся в очень плохом положении. Едва ли будет что-то, способное победить огромную тварь. Сэйдж не верил даже, что самый острый туарегский меч способен в принципе пронзить крепкую чешуйчатую броню.

Оставалось молиться. Богу ли, Аллаху или другим богам вселенной? Нет, Сэйдж все свои мольбы обратил на Доктора. Только в него он верил сейчас, только Доктор мог всех спасти. И думать не хотелось, что этот умнейший человек может ошибиться.

В первую же минуту буря обрушила на них всю свою мощь, бросив в лицо тонну песка, сбив с ног, сорвав неумело закреплённый лисам.

Они едва успели установить приманку, обильно облив её овечьей кровью, но сейчас эту приманку бросало из стороны в сторону так, что кровь с неё разбрызгивалась и на соседние ахакиты.

Кузнецы покинули их несколько минут назад, а они, три слабые фигуры, остались бороться со стихией. Они могли спрятаться, но тогда как бы они знали, что Змей попался? Нет, Доктор лёгких путей не искал, а вместе с ним не оставалось выбора и у Сэйджа.

Он наощупь добрался до тканевого ограждения, где, хоть немного скрытый от ветра, смог, кое-как отряхнув лисам, снова покрыть им голову. Вышло не самым лучшим образом, к тому же в ткань забилось много песка, но всё равно это было лучше, чем ничего.

Эфи, построенный икланами, пришёлся кстати. Пусть не в работе, но как временное укрытие. По правде, песок проникал и за него, много песка. Им был наполнен воздух, он забирался в глаза и все ещё хрустел на зубах, но всё равно этого песка было во много раз меньше, чем могло.

Говорить с товарищами возможности не было, Сэйдж и видел-то их едва-едва, они терялись среди песка, но успокаивало хотя бы то, что их очертания, какие-никакие, всё же просматривались сквозь непогоду. Оказаться в одиночестве в таких обстоятельствах было самой страшной перспективой.

Каждый шаг давался с трудом, сильный порыв ветра то и дело сбивал с ног, так что Сэйдж решил не спорить с ним и начал передвигаться на коленях. Ему не терпелось поскорее оказаться ближе к товарищам, так что когда чьи-то руки поймали его за куртку и потащили на себя, он испытал огромное облегчение.

Доктор. Невозмутимый и хладнокровный, как и всегда. Рядом с ним ощущалась не просто безопасность, а твёрдая уверенность, что ничего и никогда не случится.

Ложь. В паре метров от них болталась приманка, которая очень скоро должна была привести на их голову голодного Змея. Метки волка песок занёс уже основательно, и можно было не сомневаться — через час-другой, когда буря несколько утихнет, гость объявится.

— Ляг на землю и прикрой голову руками! — раздался очень близко голос Мухаммада.

Сэйдж оглянулся, имхар изобразил, как стоит правильнее расположиться. Конечно, в таком положении едва ли можно было следить за окружающим миром, но так как Доктор прятаться от бури не собирался, Сэйдж решил, что всё же может себе это позволить.

Он немного размёл горячий песок и лёг, прикрыв глаза. Лицом ощутил жар, исходящий от земли, но тонкий, едва уловимый запах влаги немного улучшил положение.

Доктор рассказывал, что в пустыне есть вода, есть везде, глубоко под песком, и теперь он познал это на собственном опыте. Песок был сухой, но под ним, очень глубоко, определено была вода.

Он погрузил ладонь глубже, ощутил приятную прохладу, раскопал себе больше местечка. Стало хорошо, почти забылось, что ветер до сих пор бьёт в спину. Лисам, свисающий со всех сторон до земли, подарил ощущение полной защищённости.

Сэйдж не думал более о том, что происходит наверху. Он знал, что Доктор растрясет его в случае необходимости. Организм, лишённый сна прошлой ночью, явно желал урвать любую свободную минутку, спорить с ним Сэйдж не стал. Прикрыв глаза, он полностью отрешил себя от всего происходящего, будто щелкнул тумблер, выключив сознание. Мутные образы приходящего сна стали яснее, и Сэйдж отдался им до конца.

Когда чья-то рука оторвала его от земли и хорошенько встряхнула, он даже не сразу понял что к чему. Сколько времени прошло — сказать было сложно, но количество гонимого ветром песка значительно сократилось. Теперь можно было разглядеть ближайшие ахакиты, крыши которых теперь были занесены плотным слоем песка, фигуру Мохаммада, синим пятном выделяющегося на фоне бесконечной рыжей земли, и огромное чёрное нечто, которое медленно выползало из-за скал.

— Как мы и ожидали, — тихо проговорил Доктор, заталкивая Сэйджа за ближайшую палатку.

Вопреки тому, что опасность была рядом, тот не хотел ни на секунду выпустить Змея из поля зрения. Как завороженный Сэйдж наблюдал за тем, как вытягивается из укрытия длинное уродливое тело.

Большой Змей никогда не появлялся при свете дня, но сейчас, пока песчаная буря ещё буйствовала над оазисом, было благодатное время. Медленно, с характерным шуршанием чешуи о песок, чудовище подползло к обложенной камнем границе. Песчаник, на который так полагались туареги, сейчас, как они и предполагали, казался малым препятствием. Обнюхав его, огромная морда с длинным языком поднялась вверх, и глаза, лишённые век, обвели стоянку взглядом. Вряд ли Змей действительно осматривал местность, Доктор настаивал, что видят змеи плохо, к тому же песок, бьющий в глаза, едва ли способствовал хорошему обзору, но вот кончик раздвоенного языка, нервно подрагивающий, явно читал обстановку.

Сэйдж невольно попятился, когда Змей, наплевав на защитные камни, двинулся в сторону ловушки. Змей полз не с той стороны, откуда следовало, направился сразу же к висящей приманке, хотя для того ему пришлось обползти два ахакита. Потому ли он поступил так, что был умным, либо ему просто повезло, сказать было трудно, но план висел на волоске, это было скверно, и это было главным.

Доктор утащил Сэйджа за эфи, хотя в этом и не было смысла — Змею не обязательно было видеть, чтобы чувствовать. Он чувствовал всех — людей, скрытых в палатках, скот, и трудно было сказать, ограничится ли он пустой приманкой, либо останется в пределах оазиса, пока не покончит со всеми.

— И что нам делать дальше?! — стараясь перекричать непогоду, спросил Сэйдж. Сейчас, не защищённые стеной, они снова попали под удар бури, и если с той стороны эфи казалось, будто она стала мягче, то с этой стороны вернулась суровая реальность. Мягче не было. Точнее, было, но не настолько, чтобы можно было стоять ровно и рассматривать всё вокруг. Песок то и дело норовил сбить с ног, в уголках глаз пекло огнём от попавших песчинок, а при этом нужно было ещё и сообразить, что делать с чудовищем.

— Привлечём его внимание. Заставим проползти через петлю! — голос таймлорда как всегда звучал бодро. — Обещаю тебе, что ты не погибнешь, С. Колтон, верь мне.

Доктор редко когда обращался к нему по фамилии, а имя до одной буквы не сокращал никогда, и это явно значило больше, чем могло показаться на первый взгляд. Сэйдж понимал это, но также понимал и то, что не стоит даже пытаться объяснить то, что Доктор не хочет объяснять.

А дальше Доктор повёл себя как настоящий герой. Выхватив из кармана звуковую отвёртку, он бросился сквозь беспощадный песок прямо в сторону уродливой громадины.

— Вот он я, чувствуешь? Ощущаешь вибрацию? — Доктор затопал, хотя ноги, погружающиеся в песок, едва ли так уж сильно способны были привлечь чудовище.

— Твой друг — сумасшедший, — прокомментировал сложившуюся ситуацию Мухаммад, вооружаясь мечом, который до того так необдуманно выбросил.

Всё верно. Доктор часто совершал не совсем адекватные поступки, и он неизменно спасал многие жизни этим своим бесстрашием и отчаянной храбростью. Безумен? Да, пожалуй так и было.

— Я знаю! — выкрикнул Сэйдж сквозь песок и, прихватив с земли кривую палку, рванул за таймлордом. — Но я такой же!

Он знал, что Доктор старается ради них, и не мог не помочь ему.

Змей тем временем, обративший наконец внимание на новую цель, медленно сменил направление. Запах искусственной туши был силён, но вибрации делали своё дело.

Крупные кольца сжимались подобно пружине. Очень мощные мышцы, позволяющие сделать бросок. Доктор был на опасном расстоянии — если бы Змей хотел, он набросился бы на свою добычу прямо сейчас.

К их общему счастью, он вёл себя лениво. То ли буря была тому виной, то ли он был не слишком голоден. В любом случае, он не торопился нападать. Огромный. Даже больше, чем Сэйдж себе представлял. Такой наверняка за раз уминал по пять овец. Рассмотреть Змея лучше не давал песок, но в общих чертах картина складывалась безрадостная. Петля, пусть и плотная, могла просто не выдержать тушу. Оставалось надеяться, что Доктор всё же всё учёл, и проблем не возникнет.

За спиной голубым пятном возникла фигура Мухаммада. За эти недели имхар стал им близок настолько, что Сэйдж не сомневался — эту битву они пройдут плечом к плечу.

— Сюда, — топал ногами Доктор. — Какой ты красавец! С какой планеты?! Как попал сюда, бедолага?!

— Не говори мне, что он на полном серьёзе разговаривает со Змеем… — скептически протянул Мухаммад.

Сэйдж пожал плечами.

— Ладно. Не скажу.

Песок снова противно скрипнул на зубах, но времени отплёвываться не было — Доктор с чудовищем были всё ближе.

— Все ушли за ловушку! — скомандовал таймлорд.

Хотелось воспротивиться, но не было повода не доверять чутью Доктора.

— Пошли, — кивнул Сэйдж Мухаммаду и, прикрыв глаза рукавом, отправился за ограждение.

Как не хотелось геройствовать, но разумнее всего было послушать умудренного опытом путешественника во времени. Обстоятельства были таковы, что любая помеха Доктору могла запороть всё дело полностью.

К счастью, даже в импровизации таймлорд действовал разумно и находчиво, шаг за шагом подводя монстра к ловушке.

— Удивительное, прекрасное создание, — продолжал увещевать он. — Бедный красавец. Потерялся. Напуган…

Мухаммад хмыкнул, на что Сэйдж лишь пожал плечами. Доктор был весьма своеобразной личностью, это и подкупало.

Доктор был влюблен в своё дело, не иначе. Он высоко ценил каждый живой организм, и Сэйдж знал, что таймлорд постарается проявить к Змею максимум мягкости, даже если от того будет исходить смертельная опасность.

Ещё один пункт, который восхищал в Докторе, но который явно работал на то, чтобы бешеный темп их приключений наконец оборвать.

Доктор подводил чудовище всё ближе к ловушке, старательно петляя между ахакитами, чтобы никоим образом их не задеть. Стоило змею учуять посторонний запах, он бы нарушил все планы.

Это были бесконечные мгновения, пока громадное шершавое тело скользило по песку, крайне медленно, будто нарочно оттягивая момент.

Мухаммад был готов в случае чего пустить оружие в ход, Сэйджу же, как всегда, не оставалось ничего, кроме занозистой палки, которая давала больше видимости, чем реальной защиты.

Змей прежде он встречал только в террариуме, когда с сестрой и её мужем ходил туда года три назад. Они были ленивы, только и делали что спали, но одна… Одна была очень быстра. Мышь, которую ей бросили, даже не успела сообразить что к чему, когда оказалась в клыкастой пасти.

Сэйдж до сих пор помнил эти клыки, четыре острых кинжала, и тот треск ломаемых костей, который сопровождал змеиную трапезу.

На миг представилось, что это он — та мышь. Соотношение размеров, по крайней мере, было почти одинаковое. Нет, конечно он доверял Доктору, понимал, что тот не допустит ничего плохого, но вдруг? Пусть Доктор и не человек, а совершенно удивительный Повелитель Времени, разве не может он ошибаться?

— Хорошо, совсем немного. Давай, милый, не подведи…

Монотонный ласковый голос таймлорда едва различался сквозь шелест ветра, и совершенно не имел смысла, учитывая, что, как сам Доктор говорил, Змей его едва ли слышал. Да и очень сомнительно, что, если бы и услышал, способен был понять. Хотя… Кто знает, может ТАРДИС и на змеиный умеет переводить? Сэйдж бы не удивился даже этому.

Всего метр. Один метр до ловушки. Сэйдж и ждал этого, и боялся. Пойманный зверь становится агрессивнее. Что будет, когда он начнёт выдираться? Смогут ли они его каким-то образом усмирить? А вдруг он ядовитый?

Так много вопросов, полное отсутствие дальнейшего плана, а поверить в простое «на месте сориентируемся» до конца не получалось.

Какое такое озарение может постигнуть Доктора в последний момент?

— Готовьтесь, — сигнал таймлорда принёс некоторое оцепенение. Сэйдж крепче ухватился за деревянный брусок, который в случае чего можно было быстро заменить, такого добра вокруг хватало. Бесполезного, скорее всего, но всё же.

Доктор переступил через петлю, заманивая рептилию топотом. Но теперь это и не было нужно. Оказавшись рядом с облитой кровью приманкой, Змей уже целенаправленно скользил вперёд, мимо эфи, к смоковницам.

На миг проскользнула мысль, что такой гигант запросто способен не только порвать петлю, но и выкорчевать балки, но Доктор выглядел спокойно, и если бы лисам не скрывал его лицо, наверняка можно было бы увидеть его триумфальную улыбку.

Всего мгновение, показавшееся бесконечностью. Мгновение, пока крепкое тело пересекало установленную черту. Мгновение, за которое стук сердца показался особенно громким, затем металлический треск, прыжок Доктора в сторону, и змея, захваченная в тиски, встревоженно дёрнулась. Миг, когда ощущение триумфа ещё даже не успело прийти, в следующее мгновение сменился удивлением, страхом, непониманием, потому как змеиное тело, запульсировав подобно обнажённому сердцу, вдруг сжалось как по волшебству раз в семь, и уменьшенный хвост без проблем вытянулся из медной хватки, снова прямо на глазах вернувшись в прежний свой размер, весьма агрессивного и разъярённого чудища.

— Магия… — испуганно проговорил Мухаммад, и Сэйдж был с ним согласен.

Конечно, скорее всего Доктор бы объяснил всё наукой, способностью мышц или что-то в этом роде, если бы у него было на это время. Времени не было, потому как Змей, явно разгневанный попыткой себя поймать, бросился на таймлорда, а тот, со свойственной ему скоростью энерджайзера, сделал то, что умел лучше всего — бросился бежать.

Смех его, однако, вызывал непонимание. Доктор радовался чему-то. Очень сильно и очень иррационально, и Сэйдж даже испугался, что это следствие яда, которым чудовище, вероятно, успело в него плюнуть.

— Василиск! Я знал! — крикнул он, пробегая мимо эфи, и скрылся за ахакитом. Змей, одним мощным ударом хвоста снёсший защитные ограждения и засыпавший Сэйджа и Мухаммада щепками и обрывками ткани, бросился догонять.

Доктора, кажется, это забавляло, потому как через минуту он снова оказался рядом с обломками эфи, и в этот раз снова поделился своим открытием:

— Редкое создание! Уникальное!

И скрылся.

Змей показался вновь, и Мухаммад, готовый к встрече, выставил меч вперёд. Ему явно было всё равно, насколько уникальное создание перед ним, однако Сэйдж ударил по острию палкой, останавливая его.

— Нет, не убивай!

— Смешной человек, ты такой же сумасшедший, как и твой учитель, — прорычал имхар и попытался снова поднять меч, но было поздно — Змей, привлечённый их потасовкой, сменил направление, и его огромная плоская морда с силой ударила Мухаммада в грудь, опрокидывая его на землю.

Завертелось. Сэйдж, дабы отвлечь чудовище от товарища, ударил его по морде своей палкой, Змей, издав шипение, бросился на него. Сэйдж побежал, успев заметить, как справа Доктор наскочил на рептилию, пытаясь оседлать, как вильнуло длинное тело, сбрасывая таймлорда в песок, как укатилась отвёртка, и буря тотчас замела её.

Это было бестолковое оружие против огромного монстра, но без него Доктор терял уверенность. То, что сейчас таймлорд сбит с толку, было ясно и без слов. Но перебрасываться идеями было некогда. Змей продолжал настигать добычу, свою мышь, и Сэйдж почти не сомневался, что очень скоро чудовище догонит его, а дальше… Представились огромные острые зубы, большие жёлтые глаза. Он знал, что не увидит их. Он не был готов встречать смерть лицом к лицу. Он убегал, как трус. Он всегда был просто мальчишкой, который верил в случай. Верил, что за него всё сделают другие. А теперь у него не будет шанса вырасти в мужчину, который доказал бы всем, что это не так. У него не оставалось времени. Смерть была близка.

Ожидаемая смерть не пришла. Пришёл Доктор, в последний момент рванувший между Сэйджем и змеей и выкрикнувший какое-то слово, которое ТАРДИС не перевела.

Змей замер, угрожающе подняв могучую голову. Казалось, он испытывал сомнения, должен ли он послушать, либо всё же сожрать препятствующего ему человека. Сомнения его, однако, длились недолго, он раскрыл пасть пошире и метнулся на таймлорда, у того не было шанса отклониться. Конечно, Сэйдж знал о способности Доктора регенерировать, но может ли регенерировать тот, кого сожрали заживо?

Проверить это, однако, не пришлось, потому как в самую последнюю секунду крупный серый волк, издав яростный рык, выпрыгнул из-за ближайшего ахакита и наскочил на Змея, вцепился зубами в горловую чешую. Волк был намного меньше противника, но действовал совершенно бесстрашно, а Змей, казалось, боялся его, потому как стоило волчьим челюстям сомкнуться, тот снова сжался до вполне естественных змеиных размеров и покорно замер, вжавшись в землю.

Со стороны ловушки, потирая ушибленный живот, показался Мухаммад, он выглядел удивлённым и двигался осторожно, боясь нарушить устоявшееся перемирие.

Доктор довольно хмыкнул и, подойдя ближе к волку, погладил его по голове. Змей при этом даже не попытался сделать выпад в сторону таймлорда.

— Что происходит? — смог наконец выдавить Сэйдж, сбрасывая с себя оцепенение.

— Это василиск, — повторил Доктор, словно одно это должно было сказать о многом.

— И что это значит? — спросил Мухаммад, обходя животных и становясь рядом с Сэйджем.

Доктор перевёл на них взгляд, несколько расфокусированный, и, наконец, объяснил.

— Животные межгалактической красной книги. Василиск и ворген. Редкие, очень редкие животные. Их вид сохранился только на планете Флос. Змей, способный менять размер из-за изменённой структуры мышц, и волк, извергающий пламя.

Говорил он это так буднично, словно сам факт существования этих созданий не был чудом. Ветер с песком всё ещё мешали нормальному разговору, хоть буря почти закончилась, поэтому Доктор, потрепав волка по холке, свистом позвал его за собой к их с Сэйджем ахакиту. Чёрный зверь, аккуратно сжав челюсти вокруг шеи рептилии, послушно потащил её за таймлордом.

Оказавшись в защите палатки, Сэйдж наконец стянул с головы лисам и вытер пересохшее от песка лицо тканью. Он был обескуражен, совсем ничего не понимал, но в момент передышки и не хотел ничего узнавать, ему достаточно было того, что Змей больше не нападает, как и волк. Остальное узнать можно было позже.

Мухаммад же, однако, его мнения не разделял.

— Я всё ещё не понимаю… — он пристроился на циновке, и волк, выпустив змею из челюстей, подошёл к нему и ткнулся носом в его щеку. Имхар неловко погладил зверя и поднял глаза на Доктора.

Тот сперва освободил деревянный ящик от инструментов, подставил его змее, и лишь когда та заползла внутрь, продолжил объяснять.

— Флос — это планета-мусорка. Планета торгашей, чёрный рынок, можно сказать. Услышав рассказ о Большом Змее, я сразу предположил, что это может быть василиск, только они способны изменять размер. — Доктор налил в плошку молока и подставил её рептилии, а после напоил волка.

Сэйдж и Мухаммад всё это время сидели молча, но когда стало понятно, что Доктор не планирует продолжать, Сэйдж уточнил:

— Почему ты решил, что змей меняет размер, а не что он всегда такой?

Доктор нахмурился.

— Мне кажется, это было очевидно. Если бы он всегда был таким большим, он бы давно напал на племя, потому как был бы очень голоден, но он вёл себя тихо, так что я понял, что мы имеем дело с василиском.

— Откуда он здесь взялся?

На этот раз вопрос задал Мухаммад, и Доктор повёл плечом, словно ответ и на этот вопрос лежал на ладони.

— Какой-то коллекционер купил. Либо перекупщик перевозил. Да мало ли. Остановился для дозаправки или попал в аварию. В любом случае, эти двое оказались здесь, и друг друга они знали. Ворген явно был одомашнен и служил кем-то вроде сторожевого пса, вот и вернулся к своей роли, принявшись защищать людей. А василиск дикий, но они, видимо, провели много времени вместе, вот и привыкли друг к другу так, что змей стал ему подчиняться.

Всё действительно казалось теперь просто. Единственный вопрос, который всё ещё беспокоил Сэйджа — что они будут делать с этой странной парочкой.

— Отвезем их обратно на Флос?

Доктор качнул головой.

— На чёрный рынок? Нет. Мы отправим их в заповедник Новой Земли, там о них позаботятся.

«Мы». Впереди их ожидали новые приключения, новые миры. А может… А может, его ждал дом, а Доктора — поиски Розы? Или?

— Я должен поговорить с тобой, Доктор, — неуверенно начал Сэйдж, и вздрогнул от волнения. — Наедине.

Разговор, который зрел уже целую неделю, смог состояться только тогда, когда буря кончилась, и Мухаммад покинул ахакит, отправившись доносить добрую весть до прочих туарегов.

— Ты хотел поговорить, — подсказал Доктор, прикрепляя волку ошейник. Змей теперь находился в закрытой коробке с россыпью мелких дырочек. Конечно, вздумай он увеличиться в размерах, древесина того бы не выдержала, но что-то подсказывало, что он не станет делать попытки сбежать.

Слова, которые давно вертелись на языке, теперь встали комом в горле.

— Я…

Год путешествий пробежал перед глазами как один миг. Это был хороший год. Это был трудный год.

— Я хочу вернуться домой.

Фраза сорвалась с губ и, казалось, принесла абсолютную тишину.

Доктор не злился. Не пытался переубедить. Он просто кивнул и вернулся к своим делам.

— Хорошо, я отвезу тебя в любой момент, как только ты захочешь. Это честно. И правильно. А сейчас, — он кивнул в сторону, — поможешь мне найти мою отвёртку?

Возможно, он бежал от разговора, а возможно действительно его разум занимал исключительно поиск отвёртки, и, как знать, может Доктору вообще было всё равно, вместе они или нет. Если так думать, то можно даже не ощущать угрызений совести из-за своего побега. Хотя… Сэйдж знал, что обманывает себя — Доктор тысячу раз доказал, что он для него — не просто мальчик на посылках. Да и не ради него ли таймлорд сегодня бросился в пасть василиску?

Весь час, пока они искали отвертку под пристальными взглядами туарегского народа, Сэйдж ощущал тихую неприязнь, направленную на него. Сейчас, когда с опасностью было покончено и племя больше не боялось гибели, все словно бы вспомнили, что они чужаки. А возможно и решили, что, раз уж с василиском разобрались так просто, то именно они с Доктором и стали источником бед. А что — туареги вполне могли решить, что Змей — их ручной питомец.

Винить бедуинов Сэйдж не мог. Он понимал, как выглядит со стороны змея в коробке и волк на цепи.

Когда же пришёл Мухаммад и, извинившись, сообщил, что его соплеменники просят их в ближайшие сроки покинуть оазис, Доктор и возражать не стал. Несмотря на то, что он так и не нашёл свою отвертку, он согласно убрался в ахакит и принялся за сборы.

Сэйдж и Мухаммад остались одни. Условно одни, так как племя всё ещё наблюдало за ними почти всем своим составом.

— Спасибо за наше спасение, смешной человек, — первым заговорил Мухаммад. Сэйдж неловко кивнул и сунул руки в карманы.

Он не мог принять слова благодарности. Он не спас их. Он оставлял их умирать. Мухаммада и всех этих людей. Неплохих людей, в принципе, только закостенелых во взглядах.

— Мне жаль, что ты теперь «нечистый», — вместо ответа проговорил он.

Глаза Мухаммада улыбнулись лучиками морщинок.

— Инедены ничего не рассказали племени, — ответил он, поправив меч на поясе. — Сказали, я совершил поступок настоящего имхара.

Сэйдж был согласен с кузнецами и благодарен им за то, что сохранили положение его товарища, хоть и не должны были.

— Я рад, что у тебя всё хорошо, — сказал он.

Снова укол совести перед народом заставил Сэйджа потупить взгляд.

Отдавать этих людей Джудонам… Да даже сама мысль казалась кощунственной!

— Нам пора, — послышался голос Доктора от палатки. Таймлорд показался с ящиком подмышкой и цепью в руке, и кивнул в сторону похожих на пальцы скал, за которыми они оставили ТАРДИС. — Идём.

Уходить не хотелось, однако каждый знал, что это неизбежно. Они были лишь гостями в определённых моментах истории, зрителями, иногда — участниками. Их роль в деле племени закончилась, а дальше… Дальше это племя ждала смерть, возможно, но это уже было не в их с Доктором компетенции. Всё что могли — здесь и сейчас они сделали. Редких животных ждал приют, бедуинов — тридцать семь лет мира. А потом…

— Я не могу, — неожиданно для самого себя сказал Сэйдж, сам испугавшись своих слов.

Доктор остановился, оглянулся. Его цепкий взгляд остановился на Сэйдже, отчего тот ощутил себя очень уязвимым.

— Не можешь — что?

Вроде бы простой вопрос, но как сильно ответ должен был повлиять на судьбу!

— Не могу уйти. Я должен, я знаю, но… — Сэйдж обернулся на остальных. На босоногих детишек, на их красивых матерей, счастливых, что теперь с их детьми ничего не случится, на молодых девушек, которых вечером ждал ахал, на преисполненных надежд молодых людей, на стариков, чей век мог благодаря им окончиться тихо и мирно. Да, туареги вели себя не особо гостеприимно, но это не значило, что их судьбы не должны его волновать.

— Я должен остаться. Подготовить их. Помочь им справиться… Хоть как-то… — слова вырвались против воли. Страшные слова, которые теперь обещали изменить всю его жизнь.

Мухаммад удивлённо взглянул на Сэйджа, но промолчал. Наверняка понимал, что вмешиваться не стоит.

Один короткий миг показался бесконечностью. Карие глаза Доктора, проникающие глубоко в душу, набатный шум в ушах, повторяющий вновь и вновь судьбоносные слова. «Я должен остаться». Было страшно. Было волнительно.

— О чем ты? — все ещё не совсем понимал или не хотел понимать Доктор. — Ты что — готов сменить мобильный телефон, душ, видеоигры на… это? На жару, жажду и вшей? Променять гамбургеры на прокисшее молоко и любимый скейт на верблюдов?

Признаться, вопрос Доктора несколько поколебал решимость Сэйджа, потому что с такой точки зрения вопрос стоял самым ужасным образом. Вспомнилась его комната с кучей плакатов на стенах и коллекцией фигурок на столе, вспомнилась мамина стряпня и близкие люди, которых он собирался покинуть. Вспомнилось пустое бессмысленное времяпровождение, которое он собирался заменить на спасение множества людей, всё ещё далёких ему, но отчего-то уже очень близких.

Они не готовы были принять его, а он не готов был расстаться с ними. Да, жара, да, неудобства, да, треклятые вши, но жизнь одного имхара, ставшего ему другом, дорогого стоила.

— Я меняю не тот мир на этот, я меняю смерть на надежду, — ответил он, ощутив, как сильно дрожат колени. Он ненавидел себя за пафос, с которым прозвучали слова, но ему показалось, что именно так и должны говорить герои. Он не был героем, но хотел проявить хоть каплю героизма.

Да, ему было страшно, хотелось плакать, хотелось сбежать и спрятаться. Но впервые за всю свою жизнь Сэйдж Колтон собирался поступить не как трус. Он становился мужчиной.

— Я не смогу вернуться сюда и забрать тебя, ты знаешь, — предупредил Доктор. — Твоё решение остаться здесь сделает точку фиксированной, и больше никогда мы не увидимся. И никогда, даже если очень сильно захочешь, ты не сможешь ни увидеть меня, ни вернуться домой.

Сэйдж кивнул. Это могло стать самой большой ошибкой в его жизни, но он не мог не попытаться изменить будущее. Теперь, когда он узнал этих людей поближе, он не мог позволить им стать очередной Амелией Эрхарт.

— Как-нибудь проживу и без чипсов, — криво улыбнулся он. — Только… Позволь подзарядить от ТАРДИС телефон и позвонить родителям. В последний раз.

Он опустил глаза, потому как в них начинала собираться влага, допустить, чтобы это стало достоянием общественности, он не мог. Он должен был рано или поздно покинуть родительское гнездо и начать свою жизнь. Да, они бы виделись на День Благодарения и Рождество, и созванивались хотя бы раз в месяц, но… Он надеялся, что они поймут.

Вокруг было невообразимо тихо. Даже овцы не блеяли. Словно все ждали, слушали.

— Возьми это, — Доктор сунул руку в карман и извлёк из него аккумулятор. Сам таймлорд тоже выглядел несколько печальным, хоть знал же, что их пути расходятся.

Знал, что Сэйдж вернётся в Лондон, но теперь… Сэйдж оставался в племени, которое скорее всего ожидало уничтожение. Конечно, Доктор переживал.

Сэйджу бы тоже в пору включить инстинкт самосохранения, который исправно работал все восемнадцать лет, но Мухаммад рядом с ним одним своим видом возвращал уверенность в правильности происходящего.

Возмущаться насчёт того, что про второй аккумулятор можно было сказать и раньше, Сэйдж также не стал. Всё же, весьма полезным он оказался именно здесь и сейчас. Последний звонок. Видеоконференция с любимыми.

Дрожащими руками сменив аккумулятор, он включил телефон. Время оказалось сбито, но это было честно. Это было так, как он себя чувствовал — вне времени и расстояния.

Набирая знакомый номер, он снова ощутил жжение в уголках глаз. Сделав глубокий вдох, он снял лисам и натянул на лицо фальшивую улыбку.

— Сэйдж! — мамин голос прозвучал взволнованно, а когда она отстранилась от телефона для видеосвязи, он заметил, что она едва сдерживает нахлынувшие эмоции.

Милая мама, которая вырастила его. Для которой он должен был стать надеждой и опорой в старости, и которую он собирался бросить сейчас. Эгоистично. До предела. Но необходимо.

— Ты не звонил. Всё нормально, сынок?

— Прости… — пробормотал он, стараясь не выдать волнения ни словом, ни жестом. — А папа рядом? Я бы хотел…

— Да, — оживилась мама. — К нам пришла Софи с Мэдисон, они в гостиной, играют в паровозик. Джо-о-ордж, Сэйдж звонит!

Она направилась в гостиную, а Сэйдж из последних сил старался сохранить невозмутимое выражение лица. Он никогда больше не поиграет с ними в паровозик. Не обнимет, не ощутит запах маминых духов и детской присыпки племянницы, не почувствует крепкую отцовскую ладонь на своей спине. Не услышит приятную колкость от сестры.

Теперь расстаться с ними казалось куда тяжелее, и ещё можно было передумать, но Доктор и Мухаммад всё ещё были рядом. Два человека, которые научили его, что долг важнее всего. Сэйдж ощущал свой долг, и он готов был его исполнить, потому что просто не смог бы жить, зная, что не попробовал их спасти. Не мог бы спокойно спать и радоваться.

Последний звонок родителям. Он сказал им правду. Они знали, что Доктор берёт его путешествовать между звёзд и миров, и он рассказал им об удивительном племени и о своём желании остаться там.

— В прошлом? — переспросила мать, даже не пытаясь сдержать слёз. — Так далеко от нас… В Африке…

— Ты знаешь, — добавил папа спокойным, чуть деловым голосом, — один из далёких предков семьи Колтон жил в Африке. Какой-то там пра-пра-прадедушка, твой дед рассказывал. Как думаешь — это мог быть ты?

Вернуться в прошлое и стать предком самому себе? Что ж, витки времени были горазды на подобные парадоксы.

Сэйдж пожал плечами. Как знать, он не исключал и такого.

— Вот, видишь, с ним всё будет хорошо. Женится, детей нарожает, а они своих детей, а те дети — меня, — успокаивающим тоном проговорил отец.

Сэйдж не был в этом так уверен, но переубеждать не стал. Покой родителей был важнее правды.

Он всё ещё не мог поверить, что делает это, но, в конце концов, каждый спутник Доктора в итоге делал что-то значимое для мира. Пришла его пора стать героем, одним из них, не просто бесполезным мальчиком со скейтом.

— Я не пропаду, — пообещал он. — Доктор ведь привил меня от всех возможных земных вирусов, так что мне не грозит умереть от укуса какого-то африканского комара.

Ох, не стоило ему этого говорить. Лицо матери болезненно вытянулись, но сестра тут же взяла ситуацию в свои руки, переведя всё в шутку.

— Мам, последний звонок, — напомнил Сэйдж, и губы его затряслись. — Я просто хочу знать, что у вас всё будет хорошо…

Не выдержав, он шмыгнул носом, и Доктор с Мухаммадом тактично отошли подальше.

После разговора с родителями Сэйдж ощущал себя выжатым как лимон, прощание с Доктором прошло в атмосфере растерянности и полного пессимизма. Друг, с которым они целый год путешествовали бок о бок, навсегда уходил. Как и всё, что он знал и любил. А взамен… Взамен оставался лишь один человек, чья жизнь значила так много…

— Ты ведь не оставишь меня совсем одного? — спросил он Мухаммада, когда они стояли у края зелёных насаждений и смотрели вслед Доктору, который вёл за собой волка и нес подмышкой ящик.

Доктор не оглянулся, и Сэйдж был благодарен ему за это. Если бы он увидел лицо таймлорда ещё хоть раз, то привычка убегать от проблем снова дала бы о себе знать. И он совершенно точно уступил бы перед трудностями, как поступал всегда.

Но Доктор не оглянулся, и Сэйдж остался стоять, а ветер стелил у его ног песок.

Мухаммад нахмурился.

— Я не оставлю тебя. Но и ты — не бросай меня, ладно? Ты — друг. Ты другой, не как племя. Ты — как я. Пожалуйста, будь рядом.

Сэйдж кивнул и протянул имхару руку. Мухаммад ответил на рукопожатие.

— А теперь, может ты скажешь, от чего собрался нас защищать?

Сэйдж крепче сжал жетоны, висящие на шее. Жетоны его отца, который несколько долгих лет провёл в Ираке. Отец был бойцом, Сэйдж тоже собирался им стать.

— Потом, ладно? Когда придёт время…

Когда придёт время, он сделает всё возможное. Кто знает, может его подвиг останется в веках.

Фигура Доктора скрылась за горизонтом, и Сэйдж впервые ощутил настоящий страх. Парализующий. Тот, от которого конечности холодеют. Он ощутил себя как ребёнок, затерявшийся в супермаркете, который потерял свою мать и боялся, что теперь всегда будет один. Но Мухаммад рядом с ним напомнил — он не один.

Сделав глубокий вдох, Сэйдж хотел было вернуться к остальному племени и попробовать наладить контакт, но тут возня фенька привлекла его внимание. Ушастый лис нашёл что-то в песке и трепал теперь, как добычу.

— Он нашёл отвертку, — присмотрелся Мухаммад. — Ещё не поздно попытаться вернуть её твоему другу.

Сэйдж отрицательно покачал головой.

Он не мог позволить себе снова увидеть Доктора, ТАРДИС. Нельзя было передумать. Эта часть пути подошла к концу, лучше было оставить всё как есть.

Опустившись рядом со зверьком, Сэйдж отобрал у него отвертку таймлорда и крепче сжал её в ладони.

— Она ещё может пригодиться, — проговорил он тихо. — Я уверен.

Разговор с туарегами прошёл спокойно. Его не стали гнать, его пользу для племени признали, но попросили держать от них подальше жужжащее дьявольское приспособление.

Отвертку Сэйдж спрятал, но когда мать вождя потребовала, чтобы он держался рядом с рабами, выступил Мухаммад. Он говорил долго и эмоционально, напоминал, какую роль сыграли Сэйдж и Доктор в жизни племени, а после назвал его братом и заявил, что хотят остальные того или нет, но отныне они будут жить так, будто родные по крови.

— Этот год, год Большого Змея, связал нас, — взял слово вождь. — Научил быть кем-то большим, чем просто людьми племени. Мы стали братьями по несчастью, и я соглашусь — этот человек заслужил чести быть одним из нас.

— Да может он сам и принёс эту мерзость к оазису! — вскричала одна из женщин.

— Заслужил, — повторил вождь тоном, не терпящим возражений. — У него будет своей ахакит, и он будет помогать инеденам. Я не могу отрицать тот факт, что он нечистый. Но он друг племени, и мы дадим ему право жить среди нас.

Наконец, с горем пополам, племя согласилось дать Сэйджу шанс, а он, почувствовав себя чуть более на своём месте, в полной мере ощутил правильность своего поступка.

— Всё будет хорошо, инеден, — обратился к нему Мухаммад, когда они часом позже устроились под оборванными от листьев ветками какой-то пальмы. — Теперь ты мой брат, и я не дам тебя в обиду. И… — он запнулся на миг, затем взялся за край лисама. — Раз уж ты мой брат, то ты можешь увидеть…

Казалось, вечность прошла, прежде чем ткань отлетела в сторону, открывая Сэйджу орлиный нос, пухлые губы, окруженные со всех сторон щетиной, волевой подборок с аккуратной бородкой — то, что Сэйдж так давно хотел увидеть.

Мухаммад замер, словно опасаясь, что злые духи, которых он боялся, сейчас растерзают его. Но вместо духов был лишь мальчишка из двадцать первого века, который вовсе не собирался отнимать его душу.

— И теперь ты разве не должен меня убить? — спросил Сэйдж, стараясь слишком не пялиться. В Мухаммаде не было ничего необычного, просто молодой человек с добрым лицом мечтателя. Сэйдж был рад, что смог увидеть это лицо.

— Ты — брат. Братьев не убивают…

Мухаммад устремил взгляд вдаль, к бесконечным пескам, давая Сэйджу получше рассмотреть себя со всех сторон.

— Как брат, я хотел бы показать тебе кое-что…

Сэйдж вытащил из кармана телефон и наушники. Заряда батареи должно было хватить ещё на некоторое время.

— Что ты хочешь показать? — воодушевился имхар, косясь на непонятное устройство. Как и Сэйдж, он не был противником чего-то неизвестного. Эта страсть к прогрессу объединяла их не хуже, чем пережитое приключение.

Сэйдж протянул ему один наушник.

— Музыку.

В гарнитуре пел Стинг, а рука крепко держала отвертку, и впереди была неизвестность. Но неизвестность вместе с братом. Сэйдж больше не чувствовал себя трусом. Он действительно стал мужчиной.

Эпилог

Синяя будка встретила Доктора тишиной и темнотой. Добавив света, таймлорд не без тоски приметил потертый скейт у приборной панели и, подняв его с земли, перенёс в свою спальню, в ящик, где помимо всего прочего лежала шариковая ручка Сары-Джейн, куртка Розы и резинка для волос Марты. Он сохранял всё, как дракон в своей тёмной пещере.

Воргена и василиска он пристроил в отдельной комнате и насыпал им столько разной еды, что до Новой Земли должно было хватить. Затем вернулся в библиотеку, стащил с верхней полки толстый томик истории Джудонов, и перечитал то, что перечитывал тысячи раз после появления в его жизни Сэйджа.

«12 ноября 1645-го года отряд Джудонов совершил высадку на землю. С целью добычи ресурсов были уничтожены четыреста семнадцать человеческих особей, после чего отряд потерпел неудачу. Некий С. Колтон, вооружённый одной лишь звуковой отверткой, вместе со своими обученными воинами разбил внеземную армию, вынудив Джудонов покинуть планету».

Доктор закрыл книгу. Всё так, как должно было быть. Так, как и было изначально. Его спутник встретил свою судьбу и стал спасителем планеты. С. Колтон, далекий предок Сэйджа Колтона. Доктор улыбнулся. Он любил парадоксы.