Морок и Пламень (гет)

Кости у оживших скелетов срастаются быстрее, чем у людей, а мышц и нервов нет вовсе. Поэтому на следующее утро Джек вышел на сцену в зале собраний, прихрамывая, но на своих двоих.

На скамьях расселись почти все жители Хэллоуин-тауна, и все они ждали, что же скажет их горячо любимый Повелитель тыкв. Атмосфера в зале была мрачная в самом человеческом смысле этого слова. Про исчезновение Итана знал весь город, ведь каждый принял участие в безуспешных поисках. И конечно, постоянный туман, поднимающийся уже выше окон второго этажа, действовал очень угнетающе даже на этих монстров, которые вели вполне размеренную и благочинную жизнь, пусть и не в самом обычном месте.

Джек вышел под слепящий луч прожектора, который направил на него Мэр, и встал у трибуны. Все взоры обратились к нему, и Джеку невольно вспомнилось предыдущее собрание — перед тем Рождеством. Казалось, прошёл не один год с тех пор. Тогда Джек был окрылён, беспечен и жаждал разделить свою вновь обретённую радость с согражданами. А сейчас он казался себе на тысячу лет старше.

Джек окинул взглядом собравшихся. Даже бесшабашная троица была здесь, и остальные жители, от греха подальше, отодвинулись от неё на приличное расстояние. Но если не считать обмазанных мелом скамеек (надо же поддерживать репутацию главных хулиганов города, нажитую непосильным трудом), ребята вели себя достаточно тихо и пристойно. И вид, откровенно говоря, имели какой-то пришибленный, по крайней мере, при Джеке.

Пришли и новые скелеты полным составом, и им явно было неуютно в таком пёстром обществе.

А ещё здесь присутствовали обитатели лаборатории. Обычно Финкельштейн игнорировал столь малозначимое и далёкое от науки событие, как обсуждение праздника, но сегодня прикатил «со всей фамилией». Правда, неизменный лабораторный халат сменить он не потрудился.

Джек незаметно глянул на Салли и поразился произошедшей в ней перемене. Из глаз куклы, казалось, исчезла жизнь. Она стояла, прислонившись к колонне в задней части зала, и расфокусированным взглядом смотрела куда-то в пустоту. Джек ощутил острое желание прямо сейчас подойти к ней, обнять, всё объяснить… Ну хотя бы подойти и объяснить. Очевидно, она как-то неправильно истолковала его вчерашнее поведение. "Прямо после собрания", -твёрдо решил он.

Джим уже проталкивался к Салли здороваться, и Джек чуть задержал на нём неприязненный взгляд. Бумаги, лежащие на трибуне, начали чернеть и скручиваться под его пальцами, взвился едва заметный дымок. Повелитель тыкв поспешил отвести взгляд от молодого скелета и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, успокаиваясь. Не хватало ещё прямо сейчас выдать себя перед всем городом.

В зале начали перешёптываться, и Джек вернулся к действительности. Он посмотрел на сидящих рядышком в первом ряду Неда и Берту и начал без лишних предисловий:

— Жители Хэллоуин-тауна! Я пригласил вас с тем, чтобы сообщить пренеприятное известие. Вчера, когда я искал пропавшего Итана в Чёрном лесу, на меня напали два оборотня-ругару. И спастись мне удалось с большим трудом.

По залу прокатился изумлённый ропот. Вервольф-Оборотень выглядел оскорблённым в лучших чувствах и злобно клацнул зубами.

— Да, — кивнул ему Джек, нахмурившись. — И если бы не изрядная доля… хм-м… везения, я бы сейчас перед вами не стоял, а покоился бы в их желудках в виде груды обглоданных костей. И слабое утешение, если бы я испортил оборотням пищеварение.

Салли в дальнем конце зала вышла из транса и ахнула, прикрыв рот рукой.

— А где они сейчас? — грубым голосом спросил Вервольф.

— То, что от них осталось, заволокло туманом, и на поиски я пускаться не намерен. Не факт, что этих тварей всего двое. И с туманом явно не всё так просто, как кажется на первый взгляд. Пора нам всем это признать. — Джек сжал руку в кулак.

Хэллоуинцы начали переглядываться и загалдели.

— Этот туман такой густой…

— Как мозговой студень!

— И даже ещё гуще.

— Мыслимое ли это дело?

— Я здесь триста лет живу, но дело это немыслимое…

Видя, что Пышечка совсем побелела, Джек понизил голос и сказал, обращаясь только к ней, как можно мягче:

— Ругару явно были очень голодные, Берта… Никто им на зуб не попадал несколько суток. Иначе стали бы они рисковать из-за такого супового набора… — Он провёл ладонью вдоль тела.

Берта благодарно глянула на него сквозь пелену слёз.

Вервольф тем временем громко вещал соседям, чем отличаются обычные волки-оборотни и ругару, Дерево висельников скрипело ветвями, раскачивая висящих на них скелетов, ведьмы задумчиво летали под потолком на метлах, Клоун от волнения начал нарезать круги по залу на своём одноколёсном велосипеде, периодически театрально исчезая в клубах дыма — в общем, собрание как обычно превращалось чёрт знает во что. Скорбный вопль Мэра «до Хэллоуина же всего… дней!» потонул в общем столпотворении. У-у-у, как же Джек любит родных хэллоуинцев!

Он возвысил голос и постучал кулаком по трибуне.

— Внимание! С этого дня в городе вводится чрезвычайное положение. Передвигаемся минимум по двое. Без особой надобности из дома не выходим. Если происходит что-то подозрительное — сразу сообщаем мне. Мистер Хайд, вы в опасной близости от леса, придётся пока оставить драгоценные тыквы без присмотра. Мистер Рэйвен, на ворота я пришлю подкрепление, пусть они всегда будут закрыты. Из города никто не выходит без моего личного разрешения. Вопросы? Предложения?

Горожане наперебой заговорили, и поднялся ещё больший гвалт, чем до этого, так что разобрать что-то не представлялось возможным. Все три Хайда, от мала до велика, в ужасе схватились за головы, привратник мистер Рэйвен важно опустил голову, пенсне свалилось с гладкого клюва и кануло где-то на полу.

— А как же мой мальчик? — с надеждой спросила молчавшая до этого Берта.

— Пусть все мужчины, кому я сейчас не дам отдельные поручения, приходят к трём часам пополудни на Центральную площадь. Пойдём прочёсывать Чёрный лес. Возьмите с собой холодное оружие и факелы — ругару боятся клинка и огня.

Вервольф зарычал от такого вопиющего кощунства: на его собратьев собирались идти с варварскими орудиями.

Джек терпеливо обратился к нему:

— Мы не будем ни на кого нападать. Или ты желаешь кому-то из наших попасться на зуб твоим родичам?

Оборотень злобно схлопнул челюсти и сверкнул диким глазом.

— Хельгамина, Зельдаборн, — отвернувшись от Оборотня, Джек обратился к ведьмам, — существует ли противотуманное зелье?

Ведьмы спикировали к нему и призадумались.

— Хороший вопрос, Джек… — ответила Хельгамина. — Мы посмотрим в своих книгах.

Джек кивнул и повернулся к учёному.

— Доктор Финкельштейн, я думаю, к этой проблеме можно подойти и с научной точки зрения.

Док высокомерно отхлопнул крышку черепа, почесал половину многоумного мозга и изрёк:

— Бесспорно.

Ведьмы ревниво покосились на него.

Джек только что столкнул лбами извечных соперников — апологетов магии и науки, но на войне все средства хороши. А в том, что война началась, он не сомневался. Было в этом тумане что-то живое, он чувствовал. И как будто смутно знакомое. Пусть лучше будет гонка вооружений между своими, тогда что-нибудь да сработает.

— Вервольф! У меня для тебя особое поручение. Оно требует храбрости, свирепости и недюжинной силы. — Джек согнул руку в локте, показывая несуществующий бицепс. Оборотень тут же приосанился и перестал ворчать. — Нужно сходить на разведку и узнать, есть ли другие оборотни вблизи города. Тебя они не тронут. — Волк довольно оскалился и огромными прыжками выскочил из зала, не дожидаясь окончания собрания.

Этим Джек хотел убить двух скорпионов сразу: удалить Оборотня от соблазна выбрать не ту сторону при возможном конфликте, ну и действительно провести разведку.

— Шито, Крыто, Корыто, для вас, как всегда, секретная миссия! Подойдите ко мне после собрания. Вам понравится. — Джек изобразил загадочную усмешку.

Ребята оживились в первый раз за всё его выступление и неуверенно заулыбались. "А хорошо я их приструнил тогда" — мимолётно похвалил себя Джек.

Что ещё он забыл? Можно было бы ввести комендантский час, но при таком количестве ночных жителей вряд ли имело смысл… Приказать вооружиться всем в городе? В этой непроглядной мгле легко принять своего за чужого и пополнить ряды обитателей кладбища собой или другим. Не пойдёт. Пора заканчивать.

Джек заметил, что Финкельштейн уже тянет опять ставшую безучастной Салли к выходу, и заторопился.

— Всем спасибо за внимание и содействие! Все вместе мы обязательно преодолеем нависшую над нашим городом угрозу!

Хэллоуинцы нестройно захлопали и начали расходиться, бурно обсуждая последние события. Джек, хромая, устремился вдогонку за Салли, но тут на его пути, как ядовитые грибы после кислотного дождя, выросли Шито, Крыто и Корыто. Точно, он же им обещал секретную миссию. Работа прежде всего, как говорит наш разлюбезный Мэр. Джек вздохнул и поманил их к опустевшему первому ряду. Там он долго шептал им, сопровождая поручения энергичными взмахами рук и страшными рожами. Ребята явно остались довольны и захихикали вполне по-старому.

А Повелитель тыкв похромал к ведьминой лавке, надеясь успеть поговорить с Салли до начала поисков.

Почти незаметный в обычном состоянии путь теперь прилично растянулся во времени. Конечно, за неимением мягких тканей, Джек не так сильно испытывал боль, как живой человек со сломанной ногой, но всё равно успел пожалеть, что корпоративный катафалк достался не ему.

Однако подойдя к лавке, Джек только ткнулся в запертую дверь, через которую наискось тянулась траурная лента с надписью «Закрыто». Вот ведь, везёт как четырём утопленникам! Джек прислушался. Нет, внутри всё тихо. Он глянул на часы: до трёх оставалось не так много времени, и идти искать Салли где-то ещё не имело смысла. Опять всё идёт не по плану. Это, видимо, кара такая за грехи земной жизни. И когда Джек приплёлся к Кислотному фонтану, народ уже начал собираться. Увидев катафалк, Джек с облегчением сел рядом с Мэром и стал ждать. Потеря мобильности раздражала и утомляла его. Тоже мне полководец — отсиживающийся в комфорте автомобиля с личным шофёром…

Хэллоуинцы подошли к распоряжениям вполне ответственно, благо оружия со старых времён сохранилось предостаточно. Где-то даже отыскались серебряные клинки, от которых особенно старались держаться подальше вампиры, предпочитая старую добрую сталь. Нед с мрачным и решительным видом рассматривал узорчатое лезвие серебряного стилета и пробовал пальцем остроту. Ему как зомби серебро было не так страшно. У многих на поясах висели связки факелов и даже почему-то настенный канделябр. При зомби-папе никто не смел шутить или пикироваться с оружием, поэтому обстановка в стихийных рядах хэллоуинцов была строгая и даже торжественная. Музыканты с душой исполняли марш «Прощание Ведьмы» на своих тщательно расстроенных инструментах…

Отловив и отправив по домам нескольких проскользнувших детишек, Джек скомандовал поход. Через рупор на катафалке он на ходу разъяснял, как должны разделиться горожане, чтобы, как гребёнкой, прочесать лес, при этом не теряя друг друга из виду. Себе, Мэру и Неду Джек отвёл участок, где была сокрыта Праздничная роща. Поводок Итана был при нём, а верный Зиро с нетерпением рвался вперёд на новые поиски. Осечки быть не должно. Если, конечно, зомби-мальчик всё ещё там… А о другом развитии событий Джеку думать не хотелось.

Запыхавшийся Оборотень вернулся полчаса назад и рассказал, что вблизи нет никаких следов ругару или кого-то ещё, Джек горячо поблагодарил его и доверил самую важную — он веско поднял палец вверх — миссию в городе. Охранять ворота вместе с мистером Рэйвеном, который, по сути, всего лишь ворон, а что сможет сделать простой ворон с полчищами врагов? И когда хэллоуинцы спугнут эти полчища в лесу, они неминуемо ринутся в город, где их и встретит отчаянно храбрый и единственный в своем роде Оборотень.

Вервольф живо заглотил приманку и горделиво расположился у ворот.

И теперь катафалк медленно тащился в тумане, тщетно пытаясь высветить себе путь фарами. А за ним, как войско на битву, следовали разношёрстные хэллоуинцы. Ворота выпустили их из города и с громким лязгом закрылись. Привычное осталось позади.

Кладбище и тыквенные поля миновали без происшествий, не считая горестных вздохов мистера Хайда из-за погибшего урожая. И вот на пути зубчатой стеной вырос Чёрный лес.

Горожане зажгли факелы и выстроились в цепочку. Джек ощущал во всём теле разливающееся тепло — незнакомое раньше чувство, но, наверное, такое испытывают воины перед сражением. Он махнул рукой, и хэллоуинцы вступили в лес.

* * *

Салли осознала себя и попыталась сфокусировать взгляд. Над ней с тревогой склонились ведьмы, в руках Хельгамина держала маленькую бутылочку зелёного стекла, источающую резкий запах нашатыря и соли. Зельдаборн была само возмущение.

— Этот старый психопат совсем сбрендил! У нас каждая светлая голова на счету, а он накачал тебя ч-чёрт знает чем! Как хорошо, что мы тебя перехватили!

Салли огляделась и смутно припомнила своё утро.

Когда она с трудом разлепила распухшие от ночных слёз глаза и спустилась вниз, Док долго бушевал на весь потусторонний свет и особенно на одного невесть что возомнившего о себе скелета. А потом отвёл её в лабораторию и впрыснул что-то, то ли из сострадания, то ли чтобы не видеть её несчастного лица. После этого Салли стало абсолютно всё равно. Что воля, что неволя… Она позволила себя увлечь куда-то и очнулась только единожды — когда Джек сказал, что его чуть не убили. Но потом сонная апатия опять накрыла её, мысли тягуче текли, вяло откликаясь на происходящее. Кто-то упомянул мозговой студень, и это было точно про неё сказано. Подошёл какой-то скелет, и Салли смутно припомнила его имя. Скелеты, скелеты, кругом одни скелеты! Все они на одно лицо, только по росту их и можно различить. Так зачем стараться? Это скелет явно настроен к ней более дружелюбно, чем тот, высокий, постоянно что-то вещающий, вещь в себе, весь в себе, сам по себе, себе на уме… Забавный каламбур. И вообще, далась она этим скелетам, одной гораздо спокойнее…

… И теперь, придя в себя в ведьминой лавке, Салли очень чётко вспомнила собственные странные мысли и ужаснулась. Хотя какое это блаженство — хоть немного пожить без боли, мешающей делать каждый вдох.

Ведьмы, убедившись, что она очнулась, и поругав ещё для приличия Финкельштейна, вернулись к задуманному делу. На окраине города, сказали они, растут кусты олеандра.

— Так что бери, дорогая, вот эту торбу с особым порошком, вот эту кривоватую палку и вот эту верёвку и двигаем туда, пока не стемнело.

Салли попросила разрешения остаться, но ведьмы были непреклонны, всячески обещая ей, что она не пожалеет. Они взяли свои метлы, но пошли пешком.

Идти приходилось практически ощупью, держась руками за влажные, шероховатые стены домов. Только многолетнее знание их в общем-то небольшого городка позволяло не заплутать.

Вскоре ведьмы и Салли действительно подошли к зарослям олеандра у дальней городской стены. Кусты были ещё голые, да и вообще чудо, что они росли в таком неподходящем климате. Хельгамина извлекла из глубокого кармана садовый секатор и вручила его Салли.

— Стриги. Это надо сделать твоей рукой, чтоб она знала.

— Кто знал? И что? — непонимающе спросила Салли, принимая инструмент.

— Увидишь. — Ведьма таинственно улыбнулась. — Отрезай ветки длиной примерно с руку.

Когда Салли нарезала уже целый ворох, Хельгамина сказала ей остановиться. Под руководством ведьм Салли собрала срезанные ветки в пучок, обмотала верёвкой, привязала к палке… И получила самую настоящую ведьмовскую метлу!

Салли неверяще посмотрела на сестёр: те довольно улыбались. Кстати, ей уже стало совершенно всё равно, под Страшнозельем ли они или нет, она теперь всегда видела только их настоящие, человеческие лица.

Хельгамина взяла секатор у Салли и без предупреждения отрезала у неё прядь волос.

— Локон тоже вплети вместе с ветками. А теперь возьми свою метлу за ручку и посыпь порошком. Держи крепко, но мягко. Новые метёлки иногда отличаются крутым норовом, особенно в преддверии Эостре¹… Но она должна тебя признать, покажи ей, что ты сильнее!

Салли с некоторым страхом, но и с предвкушением взяла новую метлу за палку и потянулась к живительному порошку. Она обильно посыпала ручку и ветки, порошок зашипел и будто впитался в дерево. Метла дрогнула.

— А теперь скажи: «Вверх!» — воскликнула Зельдаборн.

Заворожённая Салли повторила: «Вверх!». Метла загудела и поднялась, зависнув в полуметре от земли.

— Садись, быстро! — крикнула Хельгамина.

Салли поспешно перекинула ногу через ручку, и в следующий миг ожившая метёлка взмыла ввысь.

— Покажи ей! — Сёстры пританцовывали внизу в азарте. — Жги, ведьма Салли! Жги или сожгут тебя! — хором выкрикнули они старинный девиз всех ведьм.

А Салли приходилось несладко. Ох-х, зря они были о ней такого высокого мнения, с её-то грациозностью и балансом — да на дикую метлу! Вот сейчас она свалится, и придётся им самим её сшивать из мелких кусочков… Салли закрыла глаза и изо всех сил обвила руками и ногами гладкое древко, прижимаясь к нему всем телом. Это её и спасло. Лёгкое кукольное тело имело инерцию пуховой подушки, и своевольной метле никак не удавалось сбросить с себя нежелательную наездницу. Она выписывала кренделя и восьмёрки, крутилась вокруг своей оси, поднималась под облака и пролетала впритирку к земле — зажмурившая глаза, не имевшая вестибулярного аппарата кукла крепко держалась онемевшими от напряжения руками и ногами и сидела, как влитая. Ни храбрости, ни изящества, ни врождённого таланта — одно примитивное желание удержаться.

Видя, что метла теряет кураж, Зельдаборн закричала:

— Имя! Дай ей имя!

Нужное имя пришло мгновенно.

— Птица! — выдохнула еле живая Салли, но ведьмы её услышали.

— Птица! — громовым голосом возгласила Хельгамина. — Прими в свои ветви локоны ведьмы! Служи ей преданно, летай легко и быстро, пока есть в тебе хоть одна веточка, а у ведьмы хоть один волосок. Ветвь к ветви, волос к волосу! Хэллоуин!

Метла-Птица зависла в верхней точке мёртвой петли — голова Салли отклонилась, ветер развивал длинные рыжие пряди… И плавно пошла вниз, остановилась низко над землёй как вкопанная, едва заметно вибрируя.

Сёстры бросились к новоявленной всаднице. Им пришлось буквально отрывать затёкшие руки и ноги Салли от рукоятки метлы. Наконец, она с усилием разогнулась и встала на дрожащие ноги, руки тоже не слушались, она даже не могла поправить спутавшиеся и налезшие на глаза и в рот волосы. Но глаза сияли триумфом. Увидев это, сёстры-ведьмы удовлетворённо осклабились, и Зельдаборн лукаво заметила:

— Ну что, сделал дело — летай смело! Теперь время оттопыриться!

Салли с опаской посмотрела на неё.

— Садись! — Зельдаборн кивнула на Птицу.

— Опять?

— А ты что же, для нас её приручала? У нас и свои есть. Давай, это укрепит вашу связь. Не бойся, теперь она смирная.

Салли с обречённым видом опять перекинула ногу через древко и вопросительно посмотрела на ведьм.

— Обращайся к ней мысленно, и она тебя не подведёт.

Салли мысленно сказала «Вверх!», и метла быстро, но на сей раз без рывков подняла её невесомое тело на несколько метров. Ведьмы взвились рядом на своих видавших виды метёлках.

— Ну, повеселимся! — И они задали приличный темп, оставив замешкавшуюся Салли далеко позади.

Она произнесла про себя «Вперёд!», и Птица мягко понесла её вперёд и вверх, сквозь туман. И в какой-то момент пелена поредела и осталась внизу, Салли увидела низкие серые тучи, но видно было далеко. Она словно прозрела после стольких дней слепоты. Пьянящее чувство восторга овладело ею. Вверх! Вверх! И вскоре метла с наездницей пробила тучи, и Салли увидела солнце. Хэллоуин, она и забыла, как оно прекрасно! После долгих дней и ночей серой безысходности, отчаяния, бессилия, кошмаров и пронизывающего холода. Здесь, под ласковымии, яркими лучами это казалось таким далёким…

В груди птицей забилось щемящее чувство счастья, и Салли поняла, откуда так легко и просто пришло имя метлы. Птица, выпущенная из клетки. Птица счастья. Птица постоянного возрождения — Феникс. Отчего люди не летают как птицы?

Поколения людей с мечтой о полете, я не так далека от вас, как можно подумать… Я живая! Почти…

Салли пальчик за пальчиком отпускала древко метлы и вскоре, широко раскинув руки в любимой позе кинематографистов, подставив лицо ветру, летела в неизвестность. Птица слушалась каждой её мысли. Сколько прошло времени, она не знала, и лишь когда солнце-тыква начало клониться к западу, Салли опомнилась и оглянулась в поисках своих спутниц. Их нигде не было видно. Тогда Салли, со вздохом сожаления подарив светилу последний взгляд, нырнула под ватный полог облаков. Сверху тучи переливались сотнями тёплых оттенков, а снизу приняли обычный сумрачный, унылый вид. Откуда у рождённой в Хэллоуин-тауне такая тяга к ярким краскам?

Салли посмотрела вокруг и, увидев две тёмные точки, полетела к ним. Ведьмы дожидались её, лениво нарезая круги и переговариваясь. Когда она подлетела, они с ухмылкой оглядели её зарумянившиеся щеки, растрёпанные волосы, горящие глаза, и остались довольны.

— Ну как оно?

— Это… Это… — Слов у Салли не было. — Как будто я живая!

— Вообще говоря, плюсы бытия живым сильно переоценивают, — понимающе усмехнулась Хельгамина. — И наоборот. Поверь на слово.

Зельдаборн хихикнула:

— Есть ещё желание прошвырнуться? Я лично соскучилась по нашим мужчинам! Предлагаю слетать и посмотреть, чем они заняты.

С Салли мгновенно слетело всё веселье. Сквозь вуаль наркотика она всё же помнила, что говорил Джек на собрании. Покушение. Пропавший ребенок. Поиски. Чёрный лес. Оборотни-ругару. Оружие, факелы… Опасность. Она тоскливо посмотрела вверх. Прощай, солнце, здравствуй, тревога и боль. Но теперь она хотя бы знает, что счастье — там, за облаками. Метла подарила ей мобильность, о которой она не смела и мечтать, и Салли наслаждалась каждым мигом полёта, что бы ни ждало её впереди.

Она вспомнила и кое-что ещё.

— Но мы же должны сварить противотуманное зелье, Джек говорил… И ему не понравится, если мы нарушим его приказ и покинем город.

— Ха! Наш великий стратег недооценивает поддержку с воздуха! А зелье… Такого не существует. Туманное — пожалуйста, хоть залейся… — Ведьмы впервые выглядели смущёнными.

Салли некогда и сама варила туманное, пытаясь помешать Повелителю тыкв осуществить свой кошмарный план «обновить Рождество». Но отсутствие зелья-антагониста застало её врасплох. Должен же быть выход…

— Полетели, — без былого задора сказала Зельдаборн. — Авось и мы на что сгодимся.

Ведьмы уверенно взяли курс на северо-восток, и Салли пришлось следовать за ними. И лично ей на рукоятке метлы не помешал бы компас.

* * *

Конечно же, они все растерялись. Джек в тридцать восьмой раз обругал себя за самонадеянность, судьбу — за несоответствие его планам, себя — за веру в судьбу, судьбу — за веру в себя. Круг замкнулся, и вполне порочный. И вряд ли он разорвется с такой же изящной лёгкостью, с какой разорвалась цепочка хэллоуинцев, вошедших в лес. Каждый фактически оказался один внутри своей личной туманной сферы. Жди больших неприятностей.

Только сам Джек, Мэр да пристроившийся на подножку катафалка Нед и остались вместе. Иногда взгляд выхватывал в разрывах тумана призрачные, беспорядочно снующие огоньки факелов. Оставалось только надеяться, что те два ругару сюда забрели случайно.

Джек опять дал понюхать поводок Зиро, но в этот раз пёсик лишь беспокойно завертелся, не зная, куда лететь. Пре-вос-ход-но. Всю эту кампанию можно запросто наречь «Повелитель тыкв и день крушения планов». Тут ещё и катафалк наехал на толстую корягу и застрял — ни туда, ни сюда. Джек помрачнел окончательно.

Вдруг издали донёсся полный страха вопль — не разобрать чей. Где-то совсем близко послышался звон стали, вынимаемой из ножен… Пассажиры катафалка переглянулись. Джек обнажил свой длинный рондельный кинжал, первое, чем он обзавелся, когда Очнулся, давным-давно… Кинжал отлично сохранился, стальной клинок отражал свет факелов мутно-зеркальной гладью. Джек не знал, как проявит себя своевольное пламя и проявит ли, а кинжал — вот он, удобно лежит в руке. Зомби-папа достал серебряный стилет, а невоинственный Мэр снял один из факелов, закреплённых на машине, и стал махать им туда-сюда, в панике оглядываясь по сторонам. Отовсюду доносились испуганные возгласы. Смутные тени появлялись и пропадали.

Трое хэллоуинцев встали спинами к катафалку, готовые принять удар — которого не последовало. Через некоторое время всё улеглось, вскрики затихли, а туманная стена опять стала девственно нетронутой.

Джек опустил кинжал. Напряжение струилось сквозь чуть дрожащие пальцы, и круглая рукоять заметно потеплела.

Внезапно Зиро, про которого все основательно забыли, встрепенулся и радостно гавкнул.

— Что такое, малыш? — спросил Джек.

Бестелесный пёсик попытался закусить полу его фрака и потянуть куда-то. Джек понял, что след найден. Он повернулся к Мэру.

— Освободите с Недом катафалк. Возможно, он нам пригодится для перевозки раненого. Эту ветку можно использовать в качестве рычага.

— Но, Дже-ек… Ты же сам говорил, что нам нельзя разделяться!

— Ничего, Мэр, вы справитесь. Я в вас верю!

— А ты?!

Джек только лихо ухмыльнулся фирменным оскалом и сжал руку в кулак.

— Враг не пройдёт! И… Там в салоне ещё полно оружия, Мэр. Вы так сильно машете факелом, что он скоро погаснет.

И ушёл в туман под восклики: «А-а-а, он всё-таки неисправимый авантюрист!..»

* * *

Зиро, по ощущениям, вёл его куда-то в сторону Праздничной рощи, и Джек старался идти максимально быстро. Найти Итана. Отвести (отнести?) к катафалку. Собрать и переправить в город дорогих сограждан. Никого не потерять. А то по поисковым экспедициям он явно не мастер… Только и всего! Да поможет ему его тыквенный покровитель.

Когда невдалеке раздалось знакомое рычание, Джек даже не удивился. Гораздо больше он удивился, увидев справа от себя всех четырёх новых скелетов. Значит, и им удалось не потерять друг друга — какая удача!

Скелеты тоже услышали рык и, сбившись в кучу, ощетинились клинками и факелами.

— И вам добрый день или вечер, господа. — Повелитель тыкв поднял ладонь в знак приветствия. — Разрешите вступить в ваши ряды?

Скелеты подвинулись, и Стоун даже будто бы вздохнул с облегчением.

"Приятно, когда одно твоё присутствие поднимает боевой дух", — подумал Джек.

Рычание раздалось с другой стороны, третьей, четвёртой… Целая стая ругару! Всё-таки хорошо, что он не один.

Оборотни не стали долго ходить вокруг да около и приблизились так, что их стало видно. Злые глаза переливались разными цветами, морды морщились, открывая острые, желтоватые зубы. Ругару было целых семь на пятерых скелетов. Откуда такая любовь к голым косточкам?

— Если что, они прекрасно лазают по деревьям, — процедил Джек своим товарищам по оружию (или по несчастью, как посмотреть), не отрывая взгляда от самого крупного зверя — одноухого ругару с ярко-зелёными глазищами.

Пристальный взгляд пустых глазниц Джека не понравился оборотню — тот зарычал сильнее, призывая свору к нападению. Ругару медленно двинулись вперёд, окружая скелетов плотным кольцом мускулистых тел. Самый мелкий и нетерпеливый зверь взревел и попытался наскочить на Доба, тот рефлекторно вытянул вперёд руку с факелом и ткнул оборотню в морду. Ругару, гораздо более восприимчивый к огню, чем простые волки, упал на землю и стал кататься по ней, воя от боли, как щенок. Его сородичи, глядя на него без тени сочувствия, просто расселись вокруг скелетов и стали ждать. В их глазах отразились отблески постепенно догорающих факелов под аккомпанемент жалобного воя. Скоро скелетам придётся надеяться только на силу своих клинков да на капризный внутренний огонь, который Джек, к тому же, хотел бы скрыть от посторонних взглядов, пока сам не выяснит его природу.

Повелитель тыкв оглядел свою армию. Стоун, латающий крыши в Хэллоуин-тауне. Доб и Боб, тяготеющие к работе на земле. Щуплый и стеснительный (и такой раздражающий) паренёк Джим на побегушках у ведьм… Впрочем, Джек сам тоже далеко не сразу стал наводящим ужас Повелителем тыкв. Но обращению с оружием он посвящал долгие часы своего бесконечного и тогда ещё одинокого существования...

Когда погас последний факел, Одноухий издал короткий рык и первым грациозно прыгнул в гущу хэллоуинцев, каким-то образом миновав поднятые вверх клинки. Следом прыгнули и остальные, и даже мелкий с наполовину обгоревшей мордой жаждал урвать на ужин свежую косточку.

Одного из оборотней Джеку удалось подцепить на кинжал в прыжке, и тот повис, проткнутый лезвием насквозь, дрыгаясь в предсмертной агонии. СЕМЬ.

Джек быстро сбросил его на землю. Развернулся в поисках следующей жертвы, попутно охватывая взглядом всю картину сражения. Ругару своим наскоком удалось рассредоточить скелетов. Но вот братья-скелеты Доб и Боб опять нашли друг друга и встали спина к спине, отмахиваясь от зубов и когтей запаздывающими ударами — за них пока можно было не волноваться.

В трёх шагах сильными рубящими ударами рассекал воздух Стоун, не подпуская к себе очередного ругару. Двигался он немного неповоротливо, возможно, не до конца ещё привык к новому телу. Да и опыта явно не хватало. Со спины к нему крался другой зверь, и Джек, стараясь не обращать внимания на боль в ноге, подскочил к тому сбоку и вонзил кинжал в тугую плоть в районе сердца. Ругару повалился набок, дёрнулся раз и затих. ШЕСТЬ.

Остальная стая увидела, что враг опасен, и сменила тактику. Теперь ругару теснили скелетов к деревьям, находясь на безопасном для себя расстоянии от кинжалов. Матёрый Одноухий выбрал для себя самую лёгкую мишень — невысокого и тонкокостного Джима. Он ловко избегал выпадов молодого скелета и в ответ молниеносно бросался то влево, то вправо, стараясь вырвать кость из ноги. А Джим, несмотря на все предупреждения, всё-таки вскарабкался на дерево. Одноухий не стал его преследовать — видимо, счёл неопасным. Нагло пометив ствол, он ощерился и нашёл вертикальными зрачками Повелителя тыкв.

Джек в это время старался зайти за спину серому оборотню, который, в свою очередь, пытался обойти скелета. Так они и кружили, скалясь и выжидая удачного момента. Но обоих отвлёк дикий вопль. Обезумевший от боли и ярости Обгорелый потерял всякое терпение и прыгнул на своего обидчика — Доба. От неожиданности скелет даже не успел выставить вперёд кинжал, и зверь смял его, прижал к земле и мгновенно перервал крепкими зубами шейные позвонки. Боб качнулся вслед за телом брата, будто их связывала невидимая нить. А потом с механической чёткостью начал кромсать убийцу близнеца, раз за разом погружая кинжал в шею и грудь Обгорелого. Хватило бы и одного удара — мучения того закончились вместе с жизнью. А вот Бобу месть досталась дорого. Пока он наносил удары, к нему сзади подкрался второй их противник и просто перекусил скелету позвоночник в районе поясницы. Боб со стоном упал, на лету разделяясь на две части. Джеку почудился какой-то звон при его падении. Но он не успел толком обдумать эту мысль, потому что «его» оборотень, удовлетворив любопытство, снова бросился в атаку, и Джеку пришлось уворачиваться от хватких челюстей. Которые едва не достигли цели — ругару пал от точного удара в основание шеи. ПЯТЬ. ЧЕТЫРЕ. И минус два у хэллоуинцев… Трое оборотней на троих скелетов. Один из которых, кажется, изображает из себя белку. Прекрасно. Этот чрезмерно ищущий внимания Салли древесный житель — ещё и трус. Впрочем, Джим, заметив, что Одноухий больше не смотрит в его сторону, легко спрыгнул с дерева и тут же попал в поле зрения ругару, убившего Боба. Распалённый схваткой полуволк огромными прыжками рванулся к нему. Опешив от такого напора, скелет неуверенно вскинул кинжал, чтобы встретить зверя, но оборотень в последний момент вильнул и зашёл сбоку. Мощными челюстями он вцепился в предплечье правой руки Джима и выдернул обе кости, локтевую и лучевую, из сустава вместе с кинжалом. Скелет заорал и упал на колени, схватившись левой рукой за покалеченную правую. Ругару помотал головой с оторванной конечностью и отбросил её на землю. Кинжал выпал из разжавшихся пальцев. Оборотень зарычал снова и ринулся добивать жертву, но Джек успел, распластавшись по земле, подхватить короткий кинжал Джима и метнуть его в спину ругару. Тот взвыл и обернулся, сверкнув жёлтым глазом: клинок угодил в плечо.

Силач Стоун тем временем прилично разогнался и всё размахивал своим длинным кинжалом, напоминая ветряную мельницу. Оборотень не знал, с какой стороны к нему подступиться. Тоже неплохая стратегия, ежели достаёт сил. В конце концов ругару, видимо, надоел этот сплошной стальной ёж, и он огляделся по сторонам.

Выжидающий Одноухий негромко рыкнул, призывая остатки стаи. И впервые явив удивительное единодушие, оборотни все втроём двинулись к лежащему на земле Повелителю тыкв.

* * *

Салли летела последней, стараясь не терять из виду растрёпанное помело Зельдаборн. Маленькая кавалькада передвигалась вдоль верхней границы тумана, и вскоре впереди замаячили верхушки Чёрного леса. Ведьма притормозила и крикнула:

— Если спустимся в туман, то скорее всего потеряем друг друга. Без паники! Возвращаемя раздельно, нет смысла шариться в этой хмари и искать друг друга! Салли, ты сможешь найти дорогу домой?

— Не уверена…

— Взлети над тучами! Сообразишь по закату или луне.

Салли кивнула, но предстоящая авантюра ей была не по душе. Разведка с воздуха имеет смысл, когда хоть что-то видно внизу…

— Пошли. И помни, Салли: пока ты на метле хоть в двух метрах над землёй, тебе ничто не страшно! Главное, не сходи на землю. И не врежься в дерево. Лучше вообще не опускайся ниже крон, ни пса не видно же…

"А в чём смысл нашего путешествия тогда?" — хотела спросить Салли. Но не спросила. В груди уже давно ныло и дёргало механическое сердце, а она даже не знала, в какой части леса может находиться Джек… И даже если бы знала, чем она ему поможет?

Ведьмы и Салли набрали скорость и понеслись над лесом, который с высоты казался бескрайним белым болотом с чёрными кочками — кронами вековых деревьев. Хельгамина отклонилась вправо, Зельдаборн — влево, а Салли оставалось только лететь прямо и вслушиваться в звуки под белым пологом.

Из разных концов леса раздавались не то вскрики, не то всхлипы, и Салли было не по себе. И это ещё слабо сказано. Она не решалась спуститься и летела вперёд, кое-где касаясь ногами мутной кисеи и облетая самые высокие верхушки. Где-то в середине леса должна была быть Праздничная роща, туман там виделся не таким густым, и Салли полетела туда.

Вскоре в мертвенно-бледной пелене стали видны прогалины, и Салли снизилась, петляя между огромными деревьями. Метла казалась продолжением тела и гораздо более послушным, чем её собственные руки и ноги. Впереди и внизу глаз уловил какое-то движение, и Салли с ужасом обнаружила то, чего боялась. На большой поляне лежал Джек, и с трёх сторон к нему подбирались жуткие волки-оборотни. У одного из плеча торчала рукоятка кинжала. Второй, самый крупный, медленно подходил к Джеку со стороны головы. Третий, бурый, периодически оглядывался на стоящего поодаль Стоуна и клацал на него зубами, готовый мигом развернуться, если тот атакует. Сам Стоун бессильно опустил руку с кинжалом и, очевидно, боролся с собой, чтобы сдвинуться с места и напасть на ругару. К дереву, прикрыв глазницы, привалился Джим, у него отсутствовала правая рука до локтя.

Салли резко выдохнула: на чёрной земле покоились останки братьев-скелетов. И четыре совершенно мёртвых полуволка довершали картину произошедшей схватки.

Не успела Салли собраться с мыслями, как взбешённый оборотень с кинжалом в плече бросился на лежащего Джека. А с другой стороны присел для прыжка бурый. Одноухий же не спешил.

Мгновенно забыв об осторожности, о предупреждениях ведьм, о том, что она первый день на метле, Салли направила древко в затылок бурому и послала Птицу круто вниз. Рукоятка с сочным хрустом врезалась в голову ругару, и он упал, впечатавшись мордой в землю. Но и сама Салли от удара не удержалась верхом и полетела вперёд через ручку. И в этот же миг Джека и его противника, борющихся на земле, объяло пламя.

Салли едва не угодила в огонь, приземлившись буквально в шаге от него. Волосы по инерции колыхнулись и чуть не занялись, но Салли быстро потушила кончики ладонями. В лицо ударил жар и смрад горящей шерсти, уши пронзил безумный животный рев. Салли успела только заметить полный испуга взгляд Джека, обращённый на неё…

* * *

ТРИ. Ругару горячим пеплом осы́пался с него — внутренний огонь опять не подвёл в опасной для жизни ситуации. Но откуда здесь взялась Салли?! Как с неба упала… Джек протянул было к ней руки, но тут же отдёрнул. Что не укрылось от неё, проклятье. Рядом заворочался сбитый ею оборотень, и Джек, поднявшись наконец на ноги, прицельно ткнул его кинжалом в сердце. ДВА.

Он нашёл взглядом последнего зверя. Как всё началось вечность, двух скелетов и шестерых оборотней назад, так всё и заканчивается: яркие зелёные глаза волка встретились с чёрными, яростно прищуренными глазницами скелета. И Одноухий развернулся, нарочито отбросив когтями на ногах комья земли, и бесшумно канул в туман, сбив Джеку весь счет. Этот одноухий ОДИН ещё даст о себе знать…

Повелитель тыкв повернулся к Салли. Невозможность такого логичного и закономерного поступка, как обнять её, причиняла почти физическое страдание. Джек с усилием скрестил сжавшиеся в кулаки руки за спиной. И как будто отсутствие объятия могло повлиять на слова, он сказал совсем не то, что было у него на душе:

— Салли, я же приказывал всем... слабым оставаться в городе! Здесь опасно. Откуда ты вообще взялась?

Не ожидавшая такого нерадушного приёма, Салли отшатнулась и с болью посмотрела на Джека.

— Прилетела на метле. Я же ведьма! Уже почти по сути… — Она помолчала. — Но откуда взялся огонь? И как ты сам не сгорел?!

— У меня был карманный фальшфейер, — автоматически соврал Джек. Слишком много свидетелей… — Поток пошёл на оборотня, и я не успел обгореть…

Салли пристально посмотрела на него, но ничего не сказала.

Взгляд Джека упал на обгоревшие кончики её волос. Она же чуть не… Сухие листья, несомненно, очень жарко и быстро горят. И опять она рисковала из-за него! И опять чуть не сгорела: то кипящая лава, то огонь… Он не допустит, не может допустить третьего раза!

Джек хотел что-то сказать, что-то действительно важное и правильное, но тут неожиданно напомнил о себе Стоун:

— Ой, Салли, спасибо, что сбила этого буряка! Он, признаться, совсем меня замотал. Это было красиво! — Скелет с восхищением глядел на неё.

Джеку захотелось закатить глаза. Жаль, что у него их нет. Ещё один! В их городе стало тесно от скелетов. И тут же его накрыла волна стыда, и он как можно скорее похромал к костям Доба и Боба. Без шансов. У одного голова отделена от шеи, у второго — верхняя часть тела от нижней. Безжизненный взгляд пустых глазниц устремлён в хмурое небо.

Стоун робко подошёл и спросил:

— Их же можно оживить? Я думал, мы теперь бессмертны…

— Не совсем. От старости мы не умираем, но убить нас вполне можно: раскроить череп, оторвать голову, сломать спину… Наверное, могучий некромант мог бы оживить их вторично, но я лично с такими зомби-скелетами не сталкивался. Да и некроманта в городе нет.

После того, как он распустил мешок единственного… На душе у Джека было скверно — он не уберёг новых граждан Хэллоуин-тауна, которые ему доверились… Салли тихо подошла сзади. Джек напрягся. Но коснуться его она не решилась. "До чего пришлось дожить", -тоскливо подумал он.

У дерева застонал очнувшийся от забытья Джим, и Салли направилась к нему. По пути она подобрала оторванную конечность и ласково обратилась к молодому скелету:

— Я думаю, ведьмам удастся приладить на место твою руку, Джим. Все будет хорошо. — Она ободряюще улыбнулась.

Тот вымученно улыбнулся в ответ, и Джек снова чуть не превратился в живой факел. Пришлось отворачиваться и глубоко дышать. Внутренний огонь, однажды проторив себе путь по его телу, теперь чутко реагировал на любую яркую эмоцию.

А Салли обратилась к нему, не поднимая глаз:

— Руку нужно приделать как можно быстрее. Иначе костная ткань зарубцуется, и рука не приживётся. Я попробую отвезти Джима на своей метле, сама я лёгкая.

Джек не верил своему слуху. Салли посадит какого-то прохвоста позади себя, он будет обнимать её за талию — чтобы не упасть, конечно же, вдыхать аромат её локонов, говорить ей что-то на ухо…

Впрочем, сам Джек и виноват — внезапно отстранился от неё, ничего не объяснив… И этому малому и правда нужна помощь. Долг короля перед подданными — превыше всего.

Джек мельком взглянул на Салли и бросил только:

— Хорошо, как знаешь.

Салли вздрогнула: должно быть что-то в глазницах Джека её напугало.

Она помогла Джиму взобраться на метлу и легко оторвалась от земли. Тот действительно обхватил её за пояс, потому что больше держаться на не очень длинной метёлке было не за что. На прощание Салли кинула на Повелителя тыкв укоризненный и полный печали взгляд. А Джеку только и оставалось отвернуться, чтобы не спалить всё вокруг дотла, видя, как Салли, его сердце, улетает с другим скелетом «в закат».

Примечания:

¹ Эостре (Остара) — один из шабашей у ведьм. Празднуется в день весеннего равноденствия — 21 марта.