Хавроша (джен)

Олливандер оцепенело смотрел на мальчика. В полном ступоре он переводил взгляд с горы коробочек с опробованными палочками на полупустые полки стеллажей и обратно на Гарри Поттера. Такого казуса в его практике ещё не было. Сколько он себя помнил — волшебная палочка ВСЕГДА находила своего волшебника.

— Ты сквиб, что ли? — от шока ляпнул Олливандер, изумленно таращась на мальчишку.

— Кто? — Гарри не понял слова, но на всякий случай обиделся.

Встревоженный профессор Квиррелл задвинул пацана к себе за спину и напряженно проговорил, глядя на мастера Олливандера:

— Ну-ну, давайте не будем торопиться и оскорблять друг друга. Гарри же не все палочки перепробовал, вон их сколько ещё осталось. Просто продолжим поиски, вот и всё!

Но и в оставшихся последних коробочках не нашлось палочки для героя магБритании.

— Точно сквиб! — окончательно уверился старик и показал на дверь артритным пальцем. — В таком случае мы зря потратили время. Извини, мальчик, но Хогвартс тебе не светит.

Если старый мастер тем самым хотел как-то задеть или обидеть мальчика, то здесь он крупно промахнулся. Гарри ни капельки не огорчился, напротив, тайно обрадовался тому, что, возможно, нашелся способ откосить от Хогвартса. Так что он беззаботно и беспечально вышел из лавки Олливандера и направил стопы в сторону кафе Фортескью, где заказал огромную порцию ванильного мороженого. Скорбно молчавший Квиррелл занял место напротив Гарри и, глядя на повеселевшего парня, сменил выражение лица на более оптимистичное.

— Ну что ж, мистер Поттер, похоже, мне не придется вас учить.

В ответ на это Гарри равнодушно пожал плечами, увлеченно скобля ложкой ледяной промороженный ванильный шарик. Квиррелл попытался снова:

— И всё-таки… жаль, что вы не сможете обучаться волшебству…

— А в чем оно заключается? — чисто из вежливости спросил Гарри. И заметив недоумение на лице профессора, пояснил: — Ну, волшебство ваше. Я никогда не видел ничего магического.

Квиррелл хлопнул себя по лбу — так вот в чем дело, мальчик просто не знает волшебства! Теперь всё стало понятно. Да и как переживать по тому, чего не знаешь?

— А что, мистер Поттер, с вами ничего такого… необычного не происходило? — осторожно спросил он. Гарри всосал с ложки мороженое и, перекатывая на языке сладкую каплю, задумался.

— Ну… пророческие видения были пару раз, один раз на кухне ветер вызвал, так он окно вышиб, папе пришлось за ремонт платить. Ещё я каким-то образом перекрасил волосы у нескольких леди в синий цвет… вроде всё.

Теперь уже задумался Квиррелл. Судя по рассказу, у мальчика была спокойная жизнь, без особых стрессовых ситуаций. У таких ребят магия тихо и спокойно дремлет, ничем и никем не тревожимая. И если это происходит в семьях чистых магглов, то к их детям порой даже письма из волшебных школ не приходят, насколько тихая у них магия, что их ни один магический радар не засекает. И как правило, вырастая, эти дети во взрослой жизни становятся обычными медиумами и экстрасенсами. Жаль, если Гарри уготована такая же судьба… И не надо, не надо обзывать его сквибом, пусть он и родился у волшебников, но воспитан-то магглами.

— Ну что ж, мистер Поттер, давайте я вас провожу домой и распрощаемся.

— Давайте, — согласился Гарри, как раз доедая мороженое. Облизал ложку, заглянул в опустевшую креманку и вдруг спросил: — А вы знали моих родителей?

Квиррелл покачал головой:

— Нет. Они были на пятом курсе, когда я пришел в школу. Между нами слишком много лет разницы, к тому же меня определили на факультет Когтевран, а ваши родители учились на Гриффиндоре.

— А какой факультет лучше? — поинтересовался Гарри. Квиррелл засмеялся:

— Мистер Поттер, этот вопрос бесполезно задавать бывшему ученику, ведь для каждого самый лучший факультет — это тот, на котором он учился. Я — когтевранец, и я отвечу, что Когтевран — самый лучший, то же самое скажут и гриффиндорец с пуффендуйцем, и слизеринец!

— Я вас понял! — развеселился Гарри. — Всяк сверчок хвалит свой шесток.

— Верно, — кивнул Квиррелл и вдруг погрустнел. Что же он Дамблдору-то скажет? А ведь ждет старик, ждет не дождется своего героя… А Гарри он сказал совсем другое: — Ваших родителей хорошо знают профессора, которые до сих пор работают в Хогвартсе, это МакГонагалл, Флитвик, Кеттлберн, Стебль и Снейп.

— Про Снейпа я слышал, — нахмурился Гарри, — мне про него рассказывали. Профессор, а почему я знаменит? Меня тот коротышка в цилиндре на улице как-то поприветствовал много лет назад. Мама с тех пор велела кепку носить, сказала, что меня по шраму узнают. Кстати, а вы случайно не знаете, откуда у меня на лбу это украшение взялось?

— Случайно знаю… — тонко улыбнулся Квиррелл. — Это Темный Лорд по имени Волан-де-Морт в вас заклятием кинул, а вы его лбом отразили. После чего Темный Лорд сгинул навсегда. Так Дамблдор говорит, лично я в это не верю.

— Во что именно, в то, что я отразил заклятие лбом или что он сгинул? — уточнил Гарри.

— Во всё, мистер Поттер, во всё. Во-первых, есть некоторые признаки того, что Темный Лорд не исчез окончательно, а во-вторых, заклятие убийства не отражается ни от чего и не оставляет следов. Никто в точности не знает, что именно произошло в ту роковую ночь на Хэллоуин. Просто обнаружили мертвых Поттеров, а их маленького сына в разрушенном доме не оказалось. В полиции сказали, что мальчик в это время гостил у родственников, а нам, волшебникам, Дамблдор рассказал только, что Гарри находится в безопасном месте. Вот и всё, что нам известно о тех событиях.

— А дом почему был разрушен? — дотошно вопросил Гарри, желающий знать все подробности. Квиррелл растерянно развел руками.

— А я не знаю, мистер Поттер, кто-то хитро замел следы с помощью взорванного газа. А сам он взорвался или его намеренно рванули — об этом уже никто никогда не узнает.

Они помолчали, Гарри рассеянно скользил взглядом по сторонам, увидел, как Флориан Фортескью вытирает соседний стол, как взмахом руки поднимает в воздух стулья, а те переворачиваются и вверх ножками встают на стол. Кивнув на него, мальчик вполголоса заметил:

— Гляньте, он без палочки колдует.

Квиррелл обернулся, оценил и кивнул:

— Да, некоторые могут и без палочки колдовать.

— Знаете… а я всё-таки приеду, — решил Гарри. — Хочу научиться хотя бы так колдовать. У вас там прорицанию обучают?

— Да, — осторожно ответил Квиррелл.

— Отлично! — подытожил Гарри. — Это мне подходит. Ведь экстрасенсам палочки не нужны.

Квиррелл улыбнулся. Передал Поттеру билет на Хогвартс-экспресс и проинструктировал, как пройти на платформу девять и три четверти. Потом тем же маршрутом провел сквозь бар, на электричке доставил домой и с рук на руки сдал родственникам.

Как только за профессором закрылась дверь, Гарри, издав пронзительный визг, прыгнул к маме, крепко обнял её и счастливо проверещал:

— А я не волшебник! Ур-ра-а-ааа!!!

Шок был полнейшим. Как? Почему? А вот так! Он не смог купить волшебную палочку. Так что он, наверное, просто медиум и будет учиться в Хогвартсе тому, как управлять своим даром находить людей по фотографиям. А ещё хочет научится передвигать вещи взглядом; кажется, это называется «телекинез»?

Гарри был так взволнован и возбужден, что Петунья срочно загрузила его работой, чтобы он не распалился, а направил энергию в нужное русло. Что ж, за работой Гарри и успокоился. Методично орудуя шваброй, он постепенно остыл, отдышался и с головой окунулся в привычную рутину. До блеска вылизал дом, попутно шугая мокрой тряпкой кошку, которая беспрестанно путалась под ногами, легонько хватала коготками за штанину, заглядывала в глаза и вопросительно мяукала, словно о чем-то спрашивая… Отпихивая Талию шваброй, Гарри тихо ворчал на неё:

— Да уйди ты, вредина. Не понимаю я, о чем ты тут мяукаешь, уйди, кошатина…

А Талия жутко переживала — как же так, Гарри, чистокровный волшебник, и вдруг не смог купить себе волшебную палочку?! Это что же получается, великолепный сын Поттеров и вдруг оказался сквибом? Да это же уму непостижимо!

— Душа моя в полосочку, уйди…

— Мяу!

— Слушай, кошка… сейчас я тебе хвост отрежу, разделаю, запеку в духовке, и будешь ты кроличьим рагу с овощами, ни один гурман не отличит!

Но даже такая угроза не подействовала на Талию, она долго ещё носилась за Гарри по дому и приставала к нему с кошачьими вопросами.

Вернон, подумав, поднялся на чердак и, порывшись среди хлама, принес в гостиную большую картонную коробку, из которой вынул увесистый полиэтиленовый пакет. Вскрыв его, он обратился к Гарри:

— Здесь вещи твоих родителей, мне полиция передала после того, как они перестали быть уликами и потеряли всякое значение.

Гарри с интересом смотрел, как отец достает из пакета кипу писем, пачку фотографий, перетянутых бечевкой, несколько тонких книжек и длинную палочку из светлого дерева. Эту палочку он и подал Гарри.

Гарри, полный сомнений, взял палочку из ивы и почувствовал, как потеплело прохладное дерево. Старая палочка матери ожила в его руках. А вот другая палочка из красного дерева не отозвалась на магию Гарри, палочка Джима осталась мертвой деревяшкой. Гарри вздохнул. Всё-таки он мажонок… просто его магия оказалась крайне избирательна, вот, на мамину палочку отозвалась.

Тем же вечером, когда Петунья смотрела какой-то поздний сериал, Гарри пришел в родительскую спальню, посмотрел с порога на внушительную гору на кровати и робко подал голос:

— Пап, ты не спишь?

— Нет, — колыхнулось пузо. — Чего не спишь, цыпленок?

Гарри подошел и, деловито сопя, забрался на кровать, зарылся под бок. Вернон молча накрыл его одеялом и прижал покрепче к себе. Гарри долго сопел и пыхтел, прежде чем смог заговорить:

— Пап, мне там не понравилось. Я там в одном магазине мажора встретил, так вот он четко дал мне понять, какое место я занимаю. Самое низшее. Стоило мне сказать, что я маггл, так он скривился, как… как будто я клоп. А ещё я кое-что видел. Идет семья из трех человек, папа-мама-дочь, все одеты как нормальные люди… ну, по-маггловски, а навстречу им пара аристократов, такие все из себя, напомаженные, напудренные, в шелках и парче. Поравнялись с магглами. И как будто в жидкое собачье говно наступили… леди ка-а-ак перекосилась вся, к личику платочек прижала, сама на грани обморока, а лорд нос повыше и в сторону задрал. Папа… я не понимаю, чего они так к магглам относятся? Совсем зажрались, да?!

— Угу… дождутся ещё, голубчики. Костерок для них мы всегда успеем развести... — пробурчал Вернон. Гарри поднял голову и с любопытством посмотрел в красное лицо отца.

— Какой костер?

— Инквизиторский, сынок, инквизиторский. Помнят ещё, гады, помнят… и ведь никак не научатся: за подобное обращение отвечают подобным! То есть как они к нам, так и мы к ним, и никак по-другому.

— Я понял, пап… — Гарри задумался и нерешительно спросил: — А почему же мы к магам тоже так же относимся?

— Да потому что они магией пользуются всегда только во вред простым людям. Нет чтобы нормально помочь кому-нибудь… но нет, это ниже их достоинства — помогать простакам. Во все времена ведьмы порчу наводили, мор на скот насылали, для них нет лучшей шуточки, чем соседку проклясть и корову испортить так, чтобы она молоко перестала давать. И лишь немногие оказывают помощь простому человеку, это, как правило, те, которые сами родились и выросли в семьях м-магглов… что за слово дурацкое? Ну так и сами они простые, экстрасенсы да медиумы… За хорошую плату помогут, чем могут, но и среди них полно простых шарлатанов, магов-самоучек. Дилетанты вшивые… И вообще, сынок, как ни закапывайся в легенды и всякие хроники, во всей мировой истории редко-редко найдешь по-настоящему хороших колдунов. Вот Мерлина возьми… что ты о нём читал, Гарри?

— Про Мерлина я почти ничего не знаю, но судя по тем обрывкам, что я читал, это крайне несимпатичный тип. Лживый и вредный старикан, придумал оборотное зелье для Утера Пендрагона, чтоб тот смог переспать с чужой женой, самодовольный и либо одобривший массовое убийство детей, возможных сыновей Артура, либо сам его и осуществивший. Марк Твен его крайне некрасиво описал. Неприятный тип.

— Вот как? — Вернон хохотнул. — А про хороших ты читал?

Гарри засмеялся и принялся вспоминать хороших магов:

— Ну… Гэндальф Серый, Владычица Галадриэль… Гед — маг, герой цикла Урсулы Ле Гуин «Волшебник Земноморья». Гонтийский маг Огион Молчаливый, придерживался известной всем нам истины о том, что молчание — золото. Он представлял собой одного из самых таинственных персонажей книги, который при этом характеризуется выдающимися поступками и делами.

— Гм… негусто, Гарри, негусто. Вот Мишка Потапов мне столько про русских магов понарассказывал, до сих пор волосы на затылке шевелятся. Там тебе и Черномор, и Кощей Бессмертный, и Лагун-Сумасброд, и Баба Яга — Костяная нога… Хоттабыч ещё какой-то…

Гарри уселся и снова уставился на отца.

— А зачем тебе мистер Потапов о русских колдунах рассказывал?

— Ну, знаешь… — Вернон побагровел. — Должен же я узнать, как с волшебником под одной крышей жить, с тобой то бишь… вот и спрашивал всех, кого знаю, а как оно вообще, магов воспитывать.

— Ну и как? — чуточку обиженно, но с толикой любопытства поинтересовался Гарри.

Вернон ласково потрепал его по макушке и добродушно проворчал:

— Как-как? Сносно. Главное, тебя не обижать, цыпленок… и работой поглубже загружать, чтоб ты не отвлекался на всякую ерунду.

Гарри засмеялся, плюхнулся на подушку и, сраженный усталостью от впечатлений за этот суматошный день, моментально заснул, крепко-крепко, со спокойной совестью. Когда Петунья, досмотрев сериал, пришла в комнату, то была приятно поражена и тронута милой картиной: её представительный муж тихо и деликатно храпел, словно оберегая сон крепко спящего у него под боком маленького мальчика. Как в раннем детстве, Гарри сладко спал, уютно пригревшись и обняв доброго и надежного папу.