Тропами войны (гет)

-Что? — повернулся на голос старушки Невилл. — Это правда? — вопрос уже Нерине, опечалено наблюдающей за крошечной надеждой в глазах парня, сменяющейся болью и страхом с пониманием всей ситуации. — В чем причина? — попытался более правильно сформулировать Сэкрофт.

— Меня проклял Повелитель в наказание. Я должна была шпионить за тобой и твоими друзьями, но… оказалось, что невзрачный зельевар, избалованный влиянием семьи и вниманием публики, был совсем не таким. Я хотела отказаться от миссии, но Арсфен доложил господину про ту шумиху с листовками, так что у меня не было уже пути к отступлению. Украдкой присматривала за тобой, вдруг подмечая ненужные подробности, мешающие думать о тебе плохо. А когда ты меня познакомил с Элитой, что-то сломалось во мне. Ваша искренняя дружба противоречила тому, что рассказывали о вас. Понимание, что предать таких хороших людей невозможно, стало тяжким бременем. Если бы не отец, вмешавший семью в эти политические дрязги, то ни я, ни моя бабушка, — любящий взгляд в сторону женщины, — ни за что не перешли бы на сторону этого монстра. Когда ОН приказал всем атаковать дворец, я послушалась, но стояла в стороне. Клянусь, Нелл, на моей совести нет ни единой загубленной души, — умоляюще посмотрела на парня та. — Уже в конце меня догнали трое. Кроме Асферна, никто из них не заговорил, явно не хотя выдать своей личины. Этот чертов сплетник заподозрил что-то, а когда завязался бой между Элитой и нами, то каким-то образом я выдала себя. Не знаю, взглядом, мимикой, движением, но как-то он понял, что у меня нет никакого желания с вами сражаться. Что слизняк и рассказал Повелителю. Незадолго до этого в немилость попал отец, не выполнив важное поручение, так что наказание было неизбежно…

— Что за проклятие? — напряженно спросил Сэкрофт, прокручивая между пальцев светлые нити ее волос.

— Песня Орфея, — грустно ответила та, прекрасно понимая, из-за чего вздрогнул юноша. Как и игра на лире легендарного менестреля, заклинание зачаровывало человека, убаюкивающе завлекая постепенно душу проклятого в подземный мир. Зависимо от воли приговоренного, смерть наступала через три-семь дней, медленно разрушая организм умирающего. И если зов иного мира еще можно было преодолеть, то вот зачахающее тело излечить было невозможно.

— Когда на тебя наслали проклятье?

— Три дня назад, — невеселая улыбка, но нет того отчаяния и боли, отражающегося в глазах молодого человека. Она приняла свою участь.

— Понятно, — задумчиво протянул юноша. — Леди Алэйз, не могли бы дать мне разрешение на перемещение прямо сюда, если, конечно, мое присутствие вам не будет в тягость.

— Конечно, юноша. И называй меня Мирой, а то чувствую себя древней разваленной, — лукаво улыбнулась та. — Ты останешься у нас на ночь? Или у тебя еще какие-либо дела?

— Еще немного времени есть, но если не появлюсь через пару часов перед очами Багратиона, он сам заявится сюда, — смутился Невилл. — Но завтра я хотел бы вновь прийти, когда вас не затруднит, Мира.

— В любое время. Что ж, оставлю вас, молодых. А то время хоть и не позднее, но приморилась я чуток. До встречи, юноша. Нерина, не переутомляйся, — озабоченно глянув на внучку, старая женщина скрылась за одной из дверей.

— У тебя милая бабушка, — восхищенно прошептал Сэкрофт.

— Думаешь? Ты еще ее плохо знаешь, — засмеялась девушка. — Это пока она немного скромничает перед новым человеком, а потом держись только, командовать начнет, еще завоешь.

— Жду с нетерпением, — завороженный мягкой улыбкой ведьмы прошептал молодой человек.

* * *

— Хм, Маркус меня чуть живьем не съел, — весело сообщил Багратион, развалившись в мягком кресле. — Ему сильно не понравилось, что ты исчез в неизвестном направление, хоть я клятвенно его заверял, что твои планы и издалека не пахнут авантюризмом. Кстати, что творишь? — с любопытством следил за каждым движением своего друга тот. Невилл мало уделил внимания вопросу, осторожно расставляя различные колбочки и минзурки по столу в своей лаборатории. — Эй, Сэкрофт, прием!

— А? Да вот, решил попробовать вновь создать Зелье Жизни, — поспешил к закипевшему котлу зельевар.

— А разве ты не махнул рукой на это гиблое дело? — удивленно приподнял бровь Крам. — Черт, да что там произошло между тобой и Нериной?!

— Ты был абсолютно прав, — нарезанный корень мандрагоры полетел в воду. — Ее заставил служить Повелителю отец, — лепестки клевера последовали вслед. — А еще мы выяснили, что наши чувства обоюдны, — глаза тритона с бульканьем поспешили на дно металлической посудины. — Я даже уже примерный план борьбы за право существования наших отношений со своей семьей и Элитой составил, — отсчитанные десять капель слез дракона осторожно вылиты в бурлящее варево. — Ты, кстати, уже записан в нашу маленькую команду изгнанников, — желчь ехидны с шипением добавилась к зелью. — Так вот, сижу я такой уверенный и готовый биться и с Маркусом и с моей уважаемой матушкой за счастье с Нериной, а тут мне объявляется, что этот урод, зазнавшийся и возомнивший себя великим Господином всех и вся, проклял МОЮ девушку, да еще непростым то заклинанием, а Песней Орфея! Считаешь, что пора складывать ручки и начинать тренироваться в оплакивание Нерины? — нервно спросил у ошарашенного друга Сэкрофт. — Не дождетесь! Я спасу ее! — пять унций расплавленного серебра оказались в котле.

— Нелл. А твое творение так и должно кипеть? — настороженно спросил Багратион, отодвигаясь на более безопасное расстояние.

— Как? — отвлекшись от своих мыслей, тот, наконец, обратил внимание на багряный пар, сгустившийся на уже дрожавшем от напряжения котле. — Ложись!

* * *

— Мда, по-моему, ты вновь переборщил с желчью ехидны, — из сваленного на бок кресла, процедил Крам. — В пятый раз за ночь… У меня такое чувство, что еще одна такая безумная ночка с тобой, и я буду специалистом в области зелий.

— Так кто тебе запрещает. Сегодня продолжение банкета. В одиннадцать вечера на этом же месте, — донесся жалобный стон Невилла из-под перевернутого и уже в некоторых местах подгоревшего стола.

— А почему не раньше? — стараясь не прикасаться к зеленоватой жиже на меховой ткани, воин попытался привстать, но с грохотом повалился назад, опрокидывая несчастное кресло на себя.

— Я сейчас приведу себя в порядок и к Нерине, — благополучнее друга выбрался из своего укрытия зельевар.

— О, любовь не знает таких понятий, как здоровый сон и покой. Что Флинту говорить? — глубоко вдохнул здоровяк, когда Сэкрофт помог ему избавиться от злосчастного сидения.

— Что пусть идет лесом по грибы. Может, там меня и встретит, — скептически оглядывая погром, учиненный двумя экспериментаторами, он все же вызвал домашних эльфов. — К вечеру, чтобы было прибрано. И осторожно с ингредиентами и зельями. Некоторые опасны для жизни.

— Да, хозяин, — с готовностью в голос ответили те.

— А особенно поостерегитесь этой зеленой грязи, когда-то в наших надеждах планирующейся быть зельем, — потирая ушибленное плечо, на которое и пришел больший удар от падающей мебели, посоветовал Крам. — Ладно, пошли отсюда. Мне срочно нужен глоток свежего воздуха, — бледнея, прохрипел тот.

* * *

— Невилл, я так рада вас вновь видеть. Если честно, у меня были сомнения, что вы вернетесь, — подмигнула ему женщина, весело накрывая на стол. — Простите уж старушку.

— Мира, я ничуть не обиделся. На вашем месте, думал бы точно так же, — улыбнулся Невилл. — А Нерина все еще спит?

— Да, — сразу же помрачнела ведьма. — К утру только смогла забыться. Я ведь пыталась сама ее вылечить. Зелья, заклинания, даже некоторые древние артефакты нашей семьи использовала. Но каждый попытки ей становиться только хуже.

— Как вы думаете, если бы можно было излечить ее тело, то душа Нерины смогла бы пройти испытание проклятья? — спросил Сэкрофт.

— Безусловно, — горячо заверила его аристократка. — Я понимаю, к чему вы клоните, молодой человек. Внучка рассказывала о вашем несомненном таланте зельевара, но даже вы не сможете здесь ничего поделать. Много веков над этим проклятьем бились лучшие светила, но ничего, — покачала головой седовласая колдунья. — Нам с вами остается незавидная участь — скрасить последние дни Нерины.

— Возможно. Мира, вы не возражаете, если я посижу около нее, пока она спит? — решил не начинать спор тот.

— Конечно, — благосклонно улыбнулась женщина.

Он вошел в темную комнату, в которой находилась лишь большая кровать. На ней, разметав свои светлые локоны, спутавшиеся во время сна, лежала девушка, с побелевшей, как полотно кожей. Веки часто подрагивали от напряжения, со лба спускались горячие бусинки пота, а тонкие пальцы вцепились в прохладную ткань покрывала, как будто пытаясь в ней найти свое спасение.

— Обещаю, любовь моя, я вылечу тебя, — тихо прошептал Невилл, накрывая ближнюю руку девушки своей.

* * *

Прошло два дня, которые были темным пятном в воспоминаниях парня. Все это время он не спал, почти не ел, посвящая себя или визитам к Нерине или ночным экспериментам с Багратионом. Хоть последний и мало смыслил в зельях, но моральная поддержка Сэкрофту была нужна, как глоток свежего воздуха, которого, кстати, не хватало катастрофически в задымленной лаборатории. Невилл был благодарен Краму, так как тот всеми мыслимыми способами отвлекал на себя разгневанного Маркуса, недовольного отсутствием пухленького юноши. И все же эти дни были кошмаром для молодого человека. Угасающая на глазах любимая, уставший не выспавшийся организм, одурманенный выделениями от зелья и одно черное чувство отчаяния, снедающее его каждое мгновение существования.

Сегодня была последняя ночь, после которой решалось все.

«Сейчас или никогда», — мысленно сказал себе парень, с замиранием смотря на уже начинающую бурлить воду. В метре от него сидел Багратион, напряженно наблюдающий за действиями друга. Он молчал, понимая всю драматичность и серьезность ситуации. И молился богам, чтобы утро это они встретили с триумфальной победой. — «Двадцать грамм корня мандрагоры, нарезанного мелкими кружочками… Восемь лепестков четырехлистного клевера… Пять раз перемешать против часовой стрелки… Тринадцать грамм глаз тритона… Три минуты ожидать, пока они растворятся… и добавить десять капель слез белого дракона, медленно разлив их в кипящее варево… А вот теперь не ошибиться… одна столовая ложка без горстки желчи ехидны плюс еще половина одной после минутного помешивания… И сразу же пять унций расплавленного серебра…»

Через десять минут юноша потушил огонь под котлом, настороженно рассматривая светло-салатовый пар, красивой змейкой поднимавшийся к потолку.

— Получилось? — прошептал Крам, боясь слишком громкими звуками заставить вновь взорваться котел.

— Не знаю, — так же тихо проговорил зельевар. — Но думаю, проверю сейчас же, — встряхнув головой, он подошел к раскаленной емкости, из которой зачерпнул в колбу небольшое количество зелья. — Я пошел. Можешь вызвать домовиков?

— Конечно. Удачи, — похлопал по плечу друга Крам, и в глазах обоих магов заплескалась надежда, окрашенная в тот же цвет, что и спасительная жидкость в прозрачной пробирке.

* * *

— Мира, простите за столь поздний визит, но я не мог ждать, — крикнул Невилл из гостиной, куда и переместился с границы своего поместья. Не получив ответа, он обеспокоенно направился в комнату Нерины, где и нашел плачущую женщину у кровати задыхавшейся девушки. — О, боги, — подбежал парень к постели светловолосого ангела с красными щеками от жара, сжигающего ту изнутри. — Все будет хорошо, слышишь, — зашептал юноша, глядя в блестевшие от агонии серые глаза ведьмы. — Сейчас, подожди, — завозился в карманах плащах он, судорожно ища стеклянную емкость. — Наконец, — сжав в руке спасительное зелье молодой человек. — Выпей это, — попросил Сэкрофт ту, кого сильнее жизни любил, поднося к искусанным до крови губам пробирку.

— Нелл, — проглотив жидкость, прохрипела она. — Я знаю, что мало чем помогу, но должна сказать все, что знаю. К сожалению, никто из предателей не раскрывал лиц перед друг другом, но пару имен мне известны — семьи Блэдшен и Дракл. В том ночном нападении на дворец участвовало двадцать семей, преданных до этого королевской семье. Это все, кто перебежал на сторону Повелителя. Сам пожар был символом верности новому господину… — закашляла волшебница. — Это все, что я могу тебе поведать. Прости, что больше ничем не могу помочь, — вяло улыбнулась она, вздрагивая от жара внутри себя. — Прости… — тихий всхлип и борьба с закрывающимися веками. — … что оставляю тебя… — тело вдруг перестало биться в судорогах, а рука, до этого державшая щеку Невилла соскользнула с мокрой от слез кожи на такие же влажные простыни.

— НЕТ!