Merry dancers (гет)

— Ух, я думала, эта тягомотина никогда не закончится, — устало сказала Джеки после экзаменов сразу по трем предметам, последним из которых была история магии.

— Да, Биннс даже экзамен ведет скучно, так, что спать хочется. У меня все время глаза закрывались, похоже, что выработалась привычка засыпать при виде него.

— И не у тебя одной, Элоис, — подтвердила Джоконда. — Как вы думаете, хорошо написали? — она оглядела зевающих подруг, чей трепет и волнение из-за СОВ улетучились из-за невозможной усталости.

— Теперь узнаем только в августе, — произнесла Мередит.

— Пойду в Хогсмид, — сказала Джина внезапно; её веки слипались. — У меня в глазах всё плывет.

— Я думала, что ты останешься на обед. Лично я умираю с голоду, а потом нужно будет повторить ЗОТИ, — пожаловалась Элоис, глядя на осунувшихся студентов, которые последними выходили из Большого зала. — Всё равно сейчас эльфы начнут накрывать, это быстро.

Джина пожала плечами, осматривая юношу, с серьезным видом стоявшего у входа. Его русые волосы были аккуратно зализаны назад, а руки были сцеплены сзади. Серебристый значок, приколотый к груди, подсказывал, что он староста.

— Он похож на охранника, — сказала Джина подругам.

— Он похож на сноба, — парировала Элоис, а потом понизила голос до шепота: — Это Корнелиус Фадж, считает себя птицей высокого полета, но все равно ему выше Риддла не прыгнуть. Ужасно щепетилен в вопросах дисциплины и пытается строить из себя главного.

— Хотя на деле похож на надутого индюка, — хихикнула Джоконда, и Джина представила Фаджа в курятнике, подбоченившись, важно вышагивающего среди кур и дергающего головой вперед-назад. — У них с Риддлом негласное соперничество за место старосты школы, хотя какое соперничество? — Джеки, прицениваясь, посмотрела на юношу. — Он и мизинца Тома не стоит.

Девушки покосились на Корнелиуса, тот смерил их строгим взглядом, и они снова захихикали.

— Вот сейчас он пытается показать, что делает больше для Хогвартса, чем Том, хотя это не так. Том в прошлом году получил награду за заслуги перед школой за то, что поймал Хагрида. Теперь туалет на втором этаже закрыт. Ох, бедная Миртл…

…Джина, выпучив на подруг глаза, слушала историю гибели Миртл, она и понятия не имела, что в Хогвартсе происходили столь тёмные вещи — это же всего лишь школа! А профессор Дамблдор, между прочим, ничего ей не рассказывал.

После выхода министерской комиссии из Большого Зала практически сразу убрали парты, поставив на их место огромные длинные столы. У всех урчало в животе от голода, и Джина осмелилась остаться на обед, а заодно и дослушать увлекательный рассказ о странных происшествиях, случившихся в Хогвартсе в прошлом году. Оказывается, тот Хагрид держал в школе огромного ядовитого акромантула. Студента исключили. Рубеус Хагрид, как рассказывали девочки, теперь живет на территории школы в лесничем домике на опушке Запретного леса. Бедному мальчику сломали волшебную палочку и отчислили, но профессор Дамблдор вступился за него и уговорил директора Диппета оставить его в школе, так как Хагриду некуда было идти. Он избежал Азкабана только по причине малолетства. По описаниям подруг Джина поняла, что этот верзила всего лишь добродушный простак, но в тихом омуте черти водятся…

Большой зал блистал своей магической красотой. Слушая рассказ девочек, Джина смотрела на потолок с открытым ртом: бескрайнее безоблачное небо создавало впечатление, что у помещения нет крыши. Она изумленно наблюдала полет маггловского самолета на большой высоте, разрезающего небо на два неравных по размеру куска. Его белый шлейф рассеялся ещё нескоро. На обед стали подтягиваться студенты — кто в повседневной одежде, кто в школьной форме. Они с интересом рассматривали Джину. Пятикурсники, конечно, уже видели её на экзамене, с кем-то ей посчастливилось познакомиться, но остальные разглядывали незнакомку словно диковину, ведь редко когда появляются новые лица в школе. Конечно же, были дети, что сдавали СОВ в Хогвартсе, обучаясь на дому, но почему-то Джина была интересна многим студентам, может быть, это из-за ярких черно-белых гольф в полосочку или из-за огромного белого банта, завязанного в хвост, а так она выглядела вполне нормально… для себя.

Мимо них в компании своих друзей шел староста Слизерина, при виде которого Элоис и Мередит сразу же замолчали и уткнулись в тарелки, а Джоконда вообще сделала вид, что изучает учебник ЗОТИ, который принадлежал Элоис.

— Привет, Том!

Три пары глаз оторвались от тарелки с супом, от созерцания своих ногтей и учебника и уставились на сцену. Том с непередаваемым выражением лица, в котором читалось полное удивление, не просто смотрел на улыбающуюся Джину, он прожигал в ней дыру взглядом. Двое его друзей — Розир и Крауч — похоже, вообще впали в ступор и глядели друг на друга. Риддл не помнил, когда в последний раз с ним кто-то здоровался вот так просто с бухты-барахты. И снова эта странная нелепо одетая девочка с огромными искренними серыми глазами и три застывших статуями хаффлпаффки. Том не стал заполнять паузу, а просто двинулся дальше, предлагая друзьям его догонять. Спустя метра два послышался хохот Крауча — он быстрее Розира пришел в себя. Подруги ошарашено смотрели на Джину: девушка нахмурилась, провожая взглядом старосту Слизерина.

— Я вообще-то поздоровалась с тобой, Том, — догнал его недовольный голос чокнутой.

Он почувствовал внутри себя ярость. Эта Джина огрела его книгой по голове, потом издевалась над ним, когда он искал кольцо, а сейчас это неказистое «привет» в довесок. Том хотел было сделать шаг вперед, продолжая игнорировать её, но не тут-то было.

— А я слышала, что ты воспитанный мальчик.

Гнев готов был вырваться наружу: кулаки сжались, а из ноздрей обещал повалить пар, а может, сразу огонь. Мальчик? Она назвала его мальчиком? Его прихвостни не знали, смеяться им или состроить гримасы и преподать урок несносной девчонке. Немая сцена длилась несколько секунд, а Джоконда, Мередит и Элоис так и не отмерли, но уже начали осознавать, что это не массовая галлюцинация. Джеки едва не подавилась воздухом, когда Том развернулся и быстрым шагом вернулся к ним, оставив Каспара и Йена переваривать ситуацию поодаль. Фальшивая улыбка на его лице едва прикрывала внутреннюю злобу, костяшки пальцев побелели от напряжения. Да кто она вообще такая?

— Здравствуй, Джина, — выдавил он из себя, продолжая терпеть её беззаботную улыбку.

«Что за идиотский бант?»

— Так-то лучше, — кивнула она одобрительно и как ни в чем не бывало повернулась к подругам. — Элоис, передай, пожалуйста, соль, — но Элоис даже не поняла, что обращаются к ней. — Элои-ис, соль! — с нажимом повторила Джина, привлекая к себе внимание щелчками пальцев перед лицом подруги.

— А? Сейчас… — пробормотала та и, стараясь не обращать внимания на стоящего за спиной Джины Риддла, осторожно передала солонку, словно та была взрывоопасной.

Тома еще никто не видел таким взбешенным. Он вообще редко проявлял какие либо эмоции, особенно на людях; все знали его как сдержанного, полного достоинства молодого человека, а тут… Его лицо приобрело непривычный красноватый оттенок, пятнами проступивший на бледных щеках, он едва сдерживал себя, чтобы на людях не поддаться эмоциям, а Джина, сдобрив курицу с картошкой солью, принялась есть, причем с таким аппетитом, что ей смело можно было позавидовать.

— Эй ты! — внезапно послышался голос Каспара, но Том остановил его жестом руки.

Выкрик Крауча заставил его прийти в себя, ведь представление уже смотрели все хаффлпаффцы, и не только они. Лонгботтом и Прюэтт, которые где-то потеряли своих дружков, тоже наблюдали за ними.

— Идём, — коротко сказал Том, возвращая лицу беспристрастное выражение, и его друзья, оглядываясь на чокнутую Джину, последовали за ним.

Стол Хаффлпаффа проводил их гробовым молчанием, но затем все уставились на виновницу ситуации, безмятежно поглощающую свой обед.

— Ты что, нарочно? — возмущенно прошептала Джоконда, отодвигая от себя учебник.

Взгляд Джины выдавал искреннее непонимание.

— Ты о чем? — спросила она, макая ломтик хлеба в куриный жир.

Джоконда хлопнула по столу ладонями и недовольно сказала:

— Вот об этом, — она кивком указала в сторону Риддла, занявшего место за обеденным столом Слизерина. — Джина, ты что, с ума сошла?

Слизеринский стол находился через один от хаффлпаффского, однако Том и его друзья выбрали не свой переход. Джеки повернулась к выходу из Большого зала, чтобы обнаружить причину такого крюка. Чтобы добраться до слизеринцев, нужно было пройти сквозь мирно беседующих призраков Серой леди и Толстого проповедника, и, видимо, компания не стала отвлекать их по мелочам.

— Не понимаю, о чем ты, Джеки, но если о том, что нужно быть вежливым, когда с тобой здороваются, то не пойму суть твоих притязаний. Или Том недотрога и с ним вообще не положено здороваться?

На эту полную возмущений речь подругам попросту нечего было ответить, да и в чем, собственно, суть? В действительности, Джина не сделала ничего такого, чтобы на нее уставилось столько пар глаз. Но Риддл все равно был неприкосновенен, у него были чисто слизеринские черты с манией величия, и, хотя он действительно был вежлив, в большинстве случаев никто почему-то не осмеливался просто здороваться с ним, как это сделала она.

Джоконда, Элоис и Мередит проводили Джину до ворот Хогвартса. Они уже не раз замечали за ней некие странности, такие, как иногда нелепая одежда, волшебная палочка, заложенная за ухо и безумный аппетит; даже в разговорах с ней всплывали интересные моменты, но девочки не думали, что она настолько не от мира сего. Джина поведала им о встрече с Томом возле Хогвартса. Реакция Джоконды была неоднозначной: она прекрасно понимала, что всё произошедшее — случайность, однако её поражало отношение новой подруги. Джина была настолько непосредственна, что, не загоняя себя в какие-либо рамки, делала то, о чем Джеки и мечтать не могла или попросту стеснялась. Она хотела с ним просто здороваться и иногда общаться, но боялась безразличия, боялась быть отвергнутой в таких мелочах, как сказать: «привет!» за завтраком или просто спросить: «как дела?», поэтому невольно завидовала Джине, в поступках которой не было никакой подоплеки. Более того, Том её не игнорировал, он поддавался на эти провокации.

* * *

— Я нашла её сидящей на подоконнике в коридоре четвертого этажа, — поведала миссис Норрис, стоявшая рядом с подавленной Джиной. — А она, между прочим, даже не из нашей школы и должна была покинуть её сразу после экзамена.

Да на Джине не было лица! Она смотрела в одну точку, однако в глазах не было слёз. Профессор Дамблдор как всегда улыбнулся, пытаясь смягчить строгий тон хогвартского завхоза. Ведьма в неизменной серой, местами потертой мантии, похоже, была не слишком довольна встречей с Альбусом, постоянно вступающимся за нашкодивших студентов.

— Быть может, она просто не смогла найти выход из замка, Дорис? Вы ведь знаете, что для небывалого человека Хогвартс может стать настоящим лабиринтом! Сейчас глубокая ночь, смотрите, девочка вся дрожит, а в замке даже летом прохладно. — После этих слов миссис Норрис скорчила недовольную гримасу — она уже была не в восторге от того, что эта девчонка не может получить отработку, потому что не учится в Хогвартсе. — Хорошо бы угостить её чаем, а я позабочусь о том, чтобы она попала к себе домой, хорошо, Джина? — та подняла на него уставший взгляд и легонько кивнула в знак согласия. — Ну, вот и славно! Спасибо, Дорис, что нашли её.

Норрис строго посмотрела на Альбуса, потом перевела взгляд на девочку:

— В таком случае, я ухожу, но запомните, мисс, я не потерплю нарушения школьных правил, даже если вас они в полной мере не касаются. Спокойной ночи, Альбус.

Профессор проводил взглядом завхоза, а затем сказал:

— Входи, а то всё тепло выйдет. Что случилось, Аврора? — поинтересовался он, закрывая за ней дверь. — Я всё ждал, когда же ты зайдешь, чтобы переправить тебя в Хогсмид, ведь экзамен у МакКалога кончился час назад. Будешь чай?

— Нет, спасибо, мистер Дамблдор, — Аврора присела на предложенный стул и спрятала лицо в ладонях. — Я завалила астрономию, и теперь меня не возьмут на седьмой курс, а может, даже не зачислят в Хогвартс, — поникшим голосом завершила она.

Альбус встал рядом и положил руку ей на плечо. Он уже хотел пойти искать её по замку, но его опередил стук в дверь от дотошной миссис Норрис.

— Ну-ну, перестань, — успокаивающе произнес он, хотя Аврора не плакала, она просто была опустошена, — это еще не конец света. Из-за одного проваленного экзамена не стоит расстраиваться, тем более, что он не является основным. Просто не будешь изучать его на седьмом курсе, а выбери, к примеру, зельеварение, ведь ты решила обойти этот предмет стороной из-за полученных в будущем знаний?

Джина подняла на него свои грустные серые глаза.

— Но вы же сами говорили…

— Не важно, что я говорил, дорогая, важно то, что ты сама решишь. А что, собственно, случилось на экзамене по астрономии?

— Я… я не смогла найти Созвездие Большого Пса на небе, но хуже всего то, что я перепутала Сатурн с Ураном: из-за сегодняшнего положения Земли туманность закрыла Уран, и мне показалось, что на нем есть кольца, мистер Дамблдор, — Аврора вновь потупила взгляд, оправдываясь перед ним. — Профессор МакКалог был очень недоволен из-за этой элементарной оплошности. Еще никогда я себя так глупо не чувствовала! Это было дополнительным заданием для перехода на седьмой курс, когда все студенты ушли. Хорошо еще, что Джоконда, Элоис и Мередит не видели моего позора.

Она сильно преувеличивала, но Альбус знал, как Аврора трепетно относится к астрономии, а МакКалог не склонен давать поблажек.

— А как остальные экзамены?

— Нормально, но, кажется, я на нумерологии кое-где просчиталась, но не намного, — совершенно спокойно поведала она, увлеченная другой неудачей.

Да, в чем-то она была уверена, в чем-то нет, и умудрилась ошибиться на последнем своем экзамене, впрочем, теперь предпоследнем: если она выберет зельеварение для расширенного курса, то всё будет нормально, хотя Аврора уже набрала достаточно предметов для изучения.

— Ничего страшного, всё же ты обучалась самостоятельно, и профессор Вейн не будет так сурова с тобой. Нумерология — сложная наука, а ты всего лишь ученица. Да, я думаю, что смогу попросить Горация провести у тебя экзамен за шестой курс, тем более, как он говорит, СОВ ты сдала хорошо. Он будет рад видеть тебя в своей команде на зельеварении.

Серые глаза просияли, Аврора перестала зажиматься и даже улыбнулась. За шестой курс она сдавала предметы лично профессорам, ведь этот экзамен не являлся таким важным, он просто переводил на следующий год.

— А сейчас, я думаю, тебе пора домой: время позднее, мне завтра нужно рано встать, чтобы подготовить Большой Зал для выпускного, — сообщил он.

— Жаль, я буду скучать по всем два месяца, — сказала Аврора, поднимаясь на ноги

И ведь учителя на каникулах тоже покидают школу. На следующий день после выпускного для семикурсников дети отправятся по домам.

— Ну, не все, здесь остаюсь я, Гораций, конечно же, господин директор и Галатея — полагаю, она задержится на какое-то время. Знаешь, что, Аврора? — он выжидательно смотрел на неё, предлагая ей задать вопрос.

— Что, мистер Дамблдор?

— Невзирая на слова миссис Норрис, можно считать, что с сегодняшнего дня ты официально студентка Хогвартса, и я не против, если ты будешь приходить сюда. Библиотека теперь в твоем полном распоряжении, — Альбус видел, как расцветает улыбка на устах Авроры. — Думаю, что у нас будет время разобраться с этим интересным явлением над замком.

И хотя в большинстве случаев Аврора никогда не раскисала, но и для нее все же было стрессом сдать вдвое больше экзаменов, чем у обычных студентов.

* * *

Это было замечательное, наполненное событиями лето: Аврора уходила в Хогвартс ранним утром и возвращалась с последним лучиком солнца. Аберфорту помощь была не нужна — в летнее время мало кто захаживал в "Кабанью голову", разве что тот самый постоялец, что выпивал по сто пятьдесят грамм виски каждый день, всё так же чтил своим присутствием злачный паб.

Пустующий Хогвартс отнюдь не вымер, он всё так же жил своей жизнью: портреты вскоре привыкли к обществу любознательной девочки и здоровались с ней. Сэр Генри был самым интересным собеседником — он оказался подданным при маггловском короле Карле I. Он помогал названной главе магического мира поддерживать связь с магглами. Генри погиб 14 июля 1645 года во время сражения при Несби. Для Авроры он стал энциклопедией "Истории магии и магглов", какой она была на самом деле. В Запретную секцию библиотеки её не пускали, но позволяли выносить книги из школы, чтобы заниматься на свежем воздухе. Профессор Слагхорн не стал засыпать Аврору на экзамене: он прекрасно знал, что она образована, но на самом деле в тот день Гораций торопился встретиться с одним из своих бывших учеников — главным редактором «Ежедневного Пророка», поэтому не стал долго мучить её, даже не заставил варить зелье.

Аврора осмелилась купаться в Черном озере, когда стояла особенно невыносимая жара, ведь в такую погоду все обитатели водоема прячутся, и можно не бояться быть утащенной на дно огромным кальмаром. Альбус, конечно, был не в восторге от этой идеи, но полагался на благоразумие внучки. Если температура опускалась ниже двадцати семи градусов, то она и близко к воде не подходила.

Дамблдор познакомил её с Хагридом, с недавнего времени ставшим лесничим в Хогвартсе, но она не сразу согласилась к нему идти. Стало ясно, что подруги успели поведать ей историю его исключения. Однако удалось заверить Аврору, что аврорат не смог доказать его причастности к происшествию с бедной девочкой в туалете на втором этаже, но даже с неимением улик они сломали его палочку, чтобы успокоить общественность. Конечно же, многие родители были возмущены тем, что Рубеуса взяли в школу лесничим, но Армандо Диппет взял на себя полную ответственность, обязался присматривать за ним. По словам подруг, Хагрид был верзилой, и так оно и было. Он был полувеликаном под семь футов ростом, и это при том, что он все еще был подростком. С момента знакомства Аврора много времени проводила вместе с ним, разговаривая о разных животных за чашкой чая с шиповником и лесными травами. Рубеус оказался настоящим знатоком в этой области и вскоре стал ей настоящим другом. Конечно же, все обвинения в его сторону Аврора вскоре сочла беспочвенными, ведь этот странный мальчик в действительности и мухи не обидел бы. Они вместе гуляли по Запретному лесу, хотя не заходили далеко. Однажды Аврора рассказала ему о северном сиянии, и Хагрид зачарованно смотрел на бескрайнее небо над Хогвартсом, залитое яркими красками, и так искренне улыбался, что, кажется, даже всплакнул.

Странное явление можно было увидеть только с определенной стороны Черного озера у раскидистого дуба, возможно, именно поэтому никто раньше его не замечал. Альбус Дамблдор — и тот не мог найти ответа. Никакие книги не рассказывали об этой загадке. Альбус посоветовал никому больше не рассказывать об этой тайне до тех пор, пока они не найдут ответы.

…Близился конец лета, которого Аврора ждала больше всего на свете. Мечта окунуться в мир Хогвартса и его студентов становилась все реальнее, ощутимее. Ритм сердца ускорялся каждый раз, когда она представляла, как в коридорах снуют ученики в школьных мантиях, как дурачится весельчак Пивз и пугают первокурсников Почти Безголовый Ник и Кровавый Барон, как в кабинетах пахнет пергаментами, чернилами и как скрипят новенькие перья, купленные родителями в Косой аллее, а в подземелье у Слагхорна медленно закипают котлы со всевозможными зельями. Она настолько углублялась в эти мысли, что практически начинала видеть всё наяву. Аврора соскучилась по трем подругам, чей веселый смех стал привычным в месяцы, проведенные в подготовке к экзаменам и в "Чайной мадам Паддифут".

Август выдался пасмурным и дождливым, но зато после прошедшей засухи трава снова зазеленела и распрямилась. Было ощущение, что отдохнувший за лето Хогвартс, как и Аврора, ждет начала нового учебного года. Профессора закрывались в кабинетах для составления учебных планов, а любознательной Авроре довелось побывать в гостиной Гриффиндора, благодаря Дамблдору, и удивиться потрясающей красоты виду из окна на Запретный лес и хижину Хагрида. Кровати с красными балдахинами и вся расцветка этого факультета создавали уют, ощущение, что ты дома. Но одновременно август выдался очень сложным, так как Альбус Дамблдор уговорил друга из министерства обучить Аврору науке аппарации, а экзамен она должна будет сдать осенью вместе со студентами, которым в прошлом учебном году не исполнилось семнадцать лет. Последний месяц лета оказался невероятно насыщенным и скоротечным, на что Аврора искренне и рассчитывала.

Двадцать седьмого августа Дамблдор лично вручил ей результаты СОВ, приобщенные к экзаменам за шестой курс. Аврора совершенно спокойно отнеслась к тому, что получила по Нумерологии «Выше ожидаемого», а вот Астрономия её сильно расстроила, всего лишь «Допустимо», остальные предметы вышли на «Отлично». Альбус пообещал, что сделает всё возможное, чтобы Джеймс принял её на дальнейшее обучение, несмотря на среднюю оценку по его предмету.

* * *

Назавтра в школу должны были прибыть ученики, и вернувшиеся из отпуска преподаватели носились по замку, составляя расписания и указания для своих старост. Пивз устроил каток перед входом в учительскую, и профессор МакКалог едва не сломал ногу, но на его счастье то был только ушиб. Мисс Адамс быстро справилась с несерьезной травмой. Дамблдор был по горло занят, а Хагрид собирал урожай с грядок для праздничного стола на первое сентября. Галатея Меррисот приняла на себя обязанности декана Рэйвенкло из-за ухода на пенсию профессора Гамбита. Аврора знала, что теперь должность преподавателя по древним рунам пустует, а она так хотела изучать этот предмет. Из-за беготни учителей в школе она чувствовала себя неуютно, немного ни к месту и решила провести последний вечер перед поступлением в компании Аберфорта.

— Волнуешься?

— Нет.

— А честно?

— Да... — выдохнула Аврора. — Есть что-нибудь поесть? — Аберфорт с ухмылкой посмотрел на девочку, сидящую на высоком стульчике за барной стойкой. — Я всегда, когда волнуюсь, много ем.

— На плите, кажется, осталась картошка с луком, и разбей туда пару яиц.

Она кивнула, спорхнула со стула и отправилась на кухню. Взмахом волшебной палочки заставила зажечься огонь под сковородой и открыла люк в полу, где в прохладе хранились скоропортящиеся продукты. В корзинке с яйцами выбрала два самых больших, разбила и вылила в начинающую шипеть на подсолнечном масле картошку. Главное, чтобы желтки не растеклись, но, к сожалению один все же лопнул и расплылся неровным пятном по белку и картошке.

— Ты так сильно не переживай, — сказал Аберфорт, когда она вернулась в бар, где в темном уголке уже сидел один-единственный посетитель. — В распределении нет ничего страшного, я вот учился на Гриффиндоре вместе с Альбусом, хороший факультет, я тебе скажу.

Аврора так и не избавилась от привычки говорить с набитым ртом, но сейчас это скорее было следствием удивления, ведь Аберфорт никогда не разговаривал с ней так… по-домашнему.

— Я хофу на Хаффлпафф, — произнесла она, — а где училась Моргана? — сегодня можно было задавать вопросы по поводу семьи: у мистера Дамблдора было неплохое настроение. Он отлевитировал на столик посетителя графин с янтарной жидкостью и стакан и вернулся к беседе:

— Прожуй сначала, хотя «Хаффлпафф» в твоем исполнении прозвучало правильно, — скрип, раздавшийся из его рта, оказался смехом, что несказанно удивило Аврору, ведь этот человек редко смеялся. — Альбус говорил мне о твоем выборе, но так же он пророчит тебе Рэйвенкло, ведь и Моргана его окончила, — с грустью завершил он. — У неё были высокие оценки и неординарный склад ума, знаешь, она однажды заколдовала одного мальчика, и её едва не исключили, потому что против неизвестного заклинания было сложно найти контрзаклятие.

— И что же, её едва не отчислили за такую невинную проказу? — спросила Аврора.

— Нет, твоя мама решила поэкспериментировать над ним намеренно, ведь сама придумала это заклинание. Знаешь, тому мальчику не шли щупальца вместо усов, к тому же они сильно обожгли ему рот, — вспоминал Аберфорт с улыбкой; он впервые сказал «твоя мама».

Раздался гулкий звук стекла, Аврора обернулась, чтобы обнаружить на полу графин, защищенный небьющимися чарами, а вокруг него растекалась лужа виски. Посетитель достал волшебную палочку и убрал лужу.

— Ещё сто пятьдесят, — сказал он, левитируя графин на барную стойку, который едва не опустился в тарелку с яичницей.

Да, посетитель явно уже был нетрезв. Аврора поспешно отодвинула еду в последний момент. Аберфорт со вздохом наполнил новый графин, выглядевший не чище, чем тот, который побывал на пыльном полу.

— Странно, — негромко пробормотал он.

Аврора обратилась к нему взглядом и шепотом спросила:

— Что вы имеете в виду?

Аберфорт наклонился к ней поближе и совсем тихо пояснил:

— Этот маг, ты ведь раньше видела его, да? Он всегда приходит ровно в час дня и выпивает по сто пятьдесят грамм виски, но сегодня днем его не было. Странно, что сегодня он пришел к вечеру, — нахмурился он, составляя тарелку и графин с барной стойки.

Аврора покосилась на посетителя и вновь повернулась к дедушке.

— Ну, может, он просто не смог прийти днем и восполняет упущенное сейчас? — рассудила она. — Всякое бывает.

— Это впервые, — обосновал Аберфорт свое удивление. — Не хочешь сливочного пива? — внезапно спросил он. — Всё равно нужно менять бочку.

Аврора хотела расслабиться, потому что никак не могла унять волнение перед завтрашним распределением, и согласилась. Она сделала сразу несколько больших глотков из кружки и довольно вздохнула.

— Да, это, пожалуй, то, что мне сейчас нужно.

— Я же говорил: ничего страшного не случится, да и не важен факультет, на самом деле. В любом случае, ничто не помешает тебе проявить себя, даже если ты попадешь не туда, куда хотела. — Аберфорт, наверное, впервые решил поговорить с внучкой по душам, и, признаться, за полгода жизни с Авророй, он попросту привык к её присутствию и понял, что она хорошая и сама старается найти к нему подход. — В любом случае, Дом — всего лишь определяет место, где ты будешь спать.

Она слушала внимательно и понимала, что Аберфорт говорит дело, но всё равно хотела попасть к своим подругам на Хаффлпафф. Гриффиндор тоже прельщал её, но учиться под началом Альбуса Дамблдора было бы нечестно. Аврора не хотела, чтобы на нее смотрели косо, и она никому так и не сказала, что состоит с Дамблдорами в родственных связях. Элоис, Мередит и Джоконда, конечно, знают об этом и в курсе её настоящего имени, но по привычке зовут её Джиной. Конечно, в Хогвартсе быстро распространится родословная Авроры Уинтер, но, может, до этого ей удастся найти больше друзей, которые спокойно к этому отнесутся, тем более, что она считалась пропавшей без вести столько лет. Нужна история, хорошая выдумка о её прошлом. Альбус предложил самый лучший вариант: она росла в маггловском приюте где-нибудь в Германии и до шестнадцати лет не знала о существовании родственников, а далее… правда. Джину — девочку с перебинтованной головой из заметки в «Ежедневном Пророке» — наверняка кто-то мог узнать. Отсутствие памяти избавит Аврору от лишних расспросов, и первыми, кто узнал эту душещипательную историю, были три её подруги. Они искренне посочувствовали по поводу её амнезии.

— Я думал, что ты с Хагридом, — прозвучал голос за спиной, хотя скрипа входной двери она не слышала.

— Хагрид разве не занимается урожаем к завтрашнему столу? — поинтересовалась Аврора.

— Возможно, — задумчиво сказал Альбус.

— Какими судьбами? Я думал, что ты занят школьными делами и носу из замка не покажешь, — вступил Аберфорт.

— Собственно, я как раз здесь по делам Хогвартса, — ответил тот и посмотрел в сторону пьяницы, поглощающего последнюю порцию виски из графина. — Армандо поручил мне одно важное дело.

Брат удивленно вскинул бровь, а Аврора проводила взглядом Дамблдора-старшего по направлению к тому самому человеку. Он осторожно присел за столик и отставил пустой графин в сторону. Двое у барной стойки сразу же навострили уши.

— Что-то давно тебя не видно, Эзра, я имею в виду, что в Современнике несколько лет не встречал твоей фамилии, — сказал Дамблдор, глядя в красноватые от алкоголя глаза волшебника; пьяница залпом осушил последние глотки из стакана. — Аберфорт, еще виски! — приказал он хозяину паба, а потом все же соизволил обратить внимание на Альбуса.

— Современник печатает макулатуру, это уже не та газета, что была раньше, особенно после того, как она стала коммерческой.

— Думаю, на сегодня хватит, тем более что ты должен завтра хорошо выглядеть, — с улыбкой произнес Альбус, благодаря словам которого брат проигнорировал заказ.

Подвыпивший маг усмехнулся и провел рукой по растрепанным тёмным волосам с проседью.

— Я еще не давал согласия.

— Аберфорт, завари, пожалуйста, чай с ежевикой, — попросил Дамблдор, а затем снова обратился к собеседнику. — По-моему, трех лет беспробудного пьянства достаточно, Эзра, и не думай, что я тебя не узнал сразу.

— Алкоголь не только меняет личность, но и внешность, — с новой усмешкой сказал волшебник. — Я больше не преподаю и, как ты заметил, превратился именно в то, что ты видишь перед собой, — констатировал он, предугадывая насмешки, но Дамблдор в силу воспитанности никогда бы не сказал ничего подобного.

Конечно же, виски оставило свой след, и теперь в прошлом привлекательный мужчина превратился в опухшего алкоголика. Кожа оливкового цвета стала сплошным розоватым пятном, Эзра заметно осунулся, а на смену ладному телосложению пришло некрасивое брюшко. Блестящие черные волосы поредели и местами поседели, хотя седина появилась раньше начала его запоев. Эзра потерял замечательного друга — любимую жену Глорию, погибшую в сороковом году в Кении во время военных действий Италии против британской базы, где неподалёку, втайне от магглов, под землей шли раскопки удаленных египетских гробниц. Глорию и всю её команду просто завалило землей и камнями, и никакие заклинания, похоже, не справились с мощью оружия магглов. Их так и не нашли, и безутешный Эзра обнаружил мнимое спасение на дне бутылки и забросил научную деятельность.

— Итак, — перешел к делу Альбус. — Хогвартсу требуется преподаватель по древним рунам…

— Неужели мало специалистов в этой области, Альбус, кроме меня? А что случилось с последним?

— Ушел на пенсию, — коротко ответил тот. — Армандо рекомендовал тебя как лучшего, наш коллектив будет рад принять тебя…

— Хватит! — снова перебил Эзра. — Я в письме дал ясно понять, что больше не преподаю. Я отказал не только вам, но и Дурмшрангу, и Шармбатону. Видели бы они, во что я превратился, и не подумали бы нанимать! — Эзра покрутил пустой стакан в руках, пытаясь сфокусировать на нем пьяный взгляд.

— Но ты же пришел на встречу! — возмутился Дамблдор. — Перестань жалеть себя, Эзра! — назидательно проговорил Альбус. — Вокруг полно несчастных людей, и Глория не единственная жертва войны! Сколько наших погибло из-за бомбардировок?!

Стакан со звоном опустился на стол, а в глазах собеседника мгновенно вспыхнула ярость, ему было сложно держать себя в руках.

— Думай, что говоришь, Альбус! Ты пришел напомнить мне о её смерти? Что ж, тогда я ухожу.

Со скрипом отодвинулся стул и подскочил стол, когда Эзра задел его. Он был ужасно зол. И зачем он согласился встретиться с ним? Только для того, чтобы вновь пережить всё, что и так с ним на протяжении трех лет? У барной стойки, даже не пытаясь делать незаинтересованный вид, на него смотрел Аберфорт, он хмурился, а юная волшебница, иногда помогающая в пабе, взирала на мужчину с интересом.

— Запиши на мой счет, — буркнул он. Эзра вышел из паба, оставив после себя тишину.

Альбус всё так же сидел за столиком и очень внимательно смотрел на Аврору, та переводила взгляд с него на дверь; было видно, что ей хочется что-то сделать. Она нахмурилась, когда улыбка Альбуса стала шире, а его прямоугольные очки хитро сверкнули в свете неярких ламп, расположенных по периметру паба...

* * *

— Сэр! Сэр, подождите! — доносился вслед взволнованный голосок, но Эзра не замедлил движения: он уже готов был аппарировать в недалекую маггловскую деревушку, где снимал жильё у одной женщины. — Стойте! Я должна вам что-то сказать! Сэр, прошу вас!

Юный голосок становился всё ближе и ближе, и лужи хлюпали под туфлями преследующей.

— Что? — он остановился и развернулся так резко, что Аврора едва не врезалась в него.

— Сэр, вы должны преподавать в Хогвартсе! — она запыхалась, но говорила уверенно, а светлые глаза были такими искренними, что Эзра подумал, что она сейчас вцепится в него и начнет умолять, дергая за рукав.

— Я уже сказал Дамблдору, что не могу, — ответил он равнодушно, но внутри всё подскочило из-за моментального расстройства, отразившегося на лице юной волшебницы.

— Сэр, вы не понимаете, от чего отказываетесь! В мире нет лучше школы, чем Хогвартс!

— Это тебе Альбус сказал? — с усмешкой произнес мужчина. — Да, у него дар убеждать. Ты ведь не училась в Хогвартсе, я видел тебя во время занятий в пабе.

Взгляд её глаз остался неумолимым.

— Сэр, я…

— Прекрати мне сэркать! — он уже улыбался, глядя, как она замялась.

— Я могу звать вас профессором? — невозмутимо спросила она, заставив что-то оборваться в его груди.

Уже несколько лет он не слышал подобного обращения, и в памяти стали всплывать моменты из школьной жизни. Эзра некогда преподавал в Школе Волшебства Дурмштранг, куда его пытались заполучить обратно вот уже год.

— Нет, — слишком резко сказал Эзра, а это хрупкое храброе создание неожиданно вздрогнуло, и он почувствовал неловкость. — Хотя… впрочем, зови меня как хочешь. Меня зовут Эзраэл Уидмор, по крайней мере, так звали когда-то… — грустно вздохнул он. — Так Альбус подговорил тебя на разговор со мной? Прекрасно, передай ему, что этот номер не пройдет…

И снова смена выражения лица, она искренне не понимала, о чем он говорит, и так же искренне ответила:

— Нет, мистер Уидмор, я просто хочу изучать древние руны, я поступила на седьмой курс Хогвартса. Знаете, у меня есть замечательная подруга, её зовут Джоконда, так вот, она — настоящий знаток, и не думаю, что она будет счастлива узнать, что из-за нехватки учителей её любимый предмет отменят…

На улице заморосил мелкий дождь, а крыши стали играть барабанную дробь; Эзра накинул капюшон, но девочка не последовала его примеру, она продолжала говорить что-то про студентов и высокий спрос на предмет, который никогда известностью не пользовался. Она говорила и говорила, а Эзра не мог сдержать улыбки, он подумал, что эта странная особа просто обязана учиться на Гриффиндоре. Студенты именно этого факультета были такими непрошибаемыми и смелыми.

— …Я знаю, что профессора Гамбит дал студентам неплохую базу, и ему удалось заинтересовать многих древними рунами, ведь в совокупности с нумерологией и астрономией этот предмет дает неограниченные возможности в познании не только окружающего мира, но и себя! Это не гадание на кофейной гуще, а целая наука символов, позволяющая человеку прочитать свою судьбу. Профессор Уидмор, я очень прошу, примите предложение директора Диппета, я верю, что вы лучший! Джоконда будет в восторге!

Теперь Эзра смеялся над её попытками уговорить его. Наверное, еще никогда в жизни он не видел таких отважных юных девушек, хотя нет… Улыбка сползла с его небритого лица… Глория была такой же, более того, Глория была его студенткой, когда он только начал преподавать в Дуршстранге…

— Ты не представилась.

— О, простите, — она попыталась разгладить складки на плиссированной юбке. — Меня зовут Аврора Уинтер, — складывалось впечатление, что она не привыкла к собственному имени. — Ну как, вы согласны? — снова пошла в бой она.

— Видишь ли, Аврора, — на выдохе произнес мужчина, — здесь не все так просто. Я уже несколько лет не преподаю и не хочу преподавать; если ты грела уши, то должна была услышать, что случилось с моей женой. — Не было смысла скрывать то, что девочка уже и так успела урвать. — Теперь я живу другой жизнью и, возможно даже, потерял хватку в этой сложной науке. Я не думаю, что Хогвартс останется без преподавателя — это нонсенс. Армандо обязательно найдет профессора, ведь место в этой школе считается престижным, но все равно — спасибо за тёплые слова.

Аврора будто осунулась и стала ниже на пару дюймов.

— Я просто хотела бы у вас учиться, — еще раз сказала она.

— Почему именно у меня? А, хотя понятно — это всё влияние Альбуса.— Дождь усиливается, — произнес Эзра, запрокинув лицо к небу. — Иди обратно в паб, а то простудишься.

Где-то громыхнуло, и тёмное небо озарилось яркой вспышкой молнии, позволяя увидеть на миг опустевшую к вечеру улицу Хогсмида.

— Я знаю вас с тех пор, как попала в Хогсмид, вы ни разу не опоздали ни минутой к обеду, — поведала она. — Ваша пунктуальность подсказывает, что, несмотря на недостатки, — Аврора имела в виду пьянство, — вы организованный человек, живущий по режиму, а это значит, что вы так же организованы в работе. Пускай только сегодня я с вами познакомилась по-настоящему, но разве можно упускать шанс помочь человеку вернуться к нормальной жизни? Я знаю, мистер Уидмор, вы просто не хотите, боитесь нарушать уклад, сложившийся за три с лишним года, но… с вашего позволения — это фобия, только я совсем не помню её названия. Подумайте, что стоит вам только окунуться в мир Хогвартса, и ваше желание жить вернется…

Мерлин, он был просто опустошен её словами: девочка, которая и понятия не имела, кто он и что из себя представляет, выложила неплохую характеристику и, возможно даже, была права насчет него, вот только…

— Нет, Аврора, всё обстоит иначе, но это неважно… Я не прощаюсь, увидимся завтра ровно в час дня, — оборвал он, потому что ее речь почему-то вызывала неприятные ощущения в груди.

— До свидания… — рассеянно ответила она, и мужчина, подмигнув ей, аппарировал прочь из Хогсмида.

Аврора почему-то не хотела находиться на дождливой улице, но и не стремилась идти в паб; она просто стояла под козырьком магазина волшебных перьев и наблюдала, как дождь капает по лужам, как вода стремится по желобу и водопадом стекает в канализационную решетку. Это было странно, но человек, которого она практически не знала, очень понравился ей. Возможно, праздное любопытство было удовлетворено, ведь ей было интересно, кто он, на протяжении нескольких месяцев.

* * *

Эзра Уидмор не пришел в Кабанью голову на следующий день в час по полудню…