Сборник гетных драбблов (гет)

Она не такая. Я считаю, про каждую девушку можно сказать «особенная», но только Луну это слово описывает совершенно точно. Пока все оплакивали погибших, она лечила умирающих и вообще делала все, чтобы спасти как можно больше людей. Ей было всего шестнадцать, а она смогла организовать волонтерское общество для помощи раненым. Она никогда не унывала, не плакала на похоронах и поминках, считая, что слезы оскорбляют прах. Она была нашим ангелом-хранителем, помогала всем и каждому. Она пела. Странные, причудливые песни, поднимающие дух, который, казалось, восстанавливать и восстанавливать. Я тогда спрятался, закрылся в свой квартире и топил себя в горе. Мне будто отрезали руку, когда я лишился брата, и это было невыносимо больно.

Но она ворвалась в пучину моей скорби, одним взмахом руки сломав стену, которой я так старательно ограждал себя от внешнего мира.

Она впорхнула, как бабочка, раздвинула тяжелые шторы, впустив в комнату солнечный свет. Одним взмахом палочки навела чистоту и принялась готовить завтрак, отмечая, что я очень похудел. Луна приходила ежедневно, принося какие-то причудливые растения и фрукты. Я быстро привык к ней, поэтому, когда однажды она не пришла, я бросился ее искать. Впервые за пару месяцев я вышел на улицу и удивился кипящей там жизни. Она, оказывается, продолжается! Люди сами, своими силами приводили Диагон аллею в порядок: чинили вывески, подметали, устраивали клумбы, с магией и без. Мелькало много знакомых лиц: у кафе Фортескью чинил столики Оливер Вуд, недалеко от лавки мадам Малкин поливали цветы сестрички Патил, отец Седрика Диггори с помощью палочки собирал строительный мусор, но Луны нигде не было.

Со мной здоровались, мне пожимали руки, а я у всех спрашивал, не видел ли кто ее.

Она обнаружилась в Дырявом котле. Небольшой квадратный столик, за которым она сидела, был завален письмами, а сама Луна спала на всей этой кипе в жутко неудобной позе.

— Совсем забегалась, бедняжка, — сказала Ханна Аббот, указывая на Луну. — Она всем стремится помочь, считает, что мы и так слишком многих потеряли. А у нее теперь даже дома нет, вот и ночует здесь время от времени.

— Нет дома?

Что же это такое? Как у такого замечательного, доброго, светлого человека может не быть места, в которое возвращаются?

— А что это за письма?

— Благодарности, просьбы о помощи. Она никому не может отказать.

— И ей никто не помогает?

— Твоя сестра старается, но ей тоже очень сложно. Пока миссис Уизли в больнице на ней все хозяйство, да и Гарри с его депрессией, она поддерживает его, как может...

Острое чувство вины. Две девушки, едва-едва ставшие совершеннолетними, что-то делают, стараются, живут, не смотря ни на что, а я, взрослый маг, хороню себя заживо в хандре и тоске по брату. Думаю, Фред бы хотел, чтобы я жил и помогал слабым. Что людям нужно после войны? Смех! А не это ли наша с братом профессия?

Аккуратно, чтобы не разбудить, я отлевитировал Луну в свои руки. Теперь я позабочусь о ней.