Патронус Алекс (джен)

— Не рассказывайте маме о том, что делали ставки, — попросил мистер Уизли Фреда и Джорджа, когда они спускались по пурпурно-ковровым ступенькам.

— Не беспокойся, па, — лучезарно улыбаясь, заверил его Фред, — у нас большие планы насчёт этих денег, и мы не хотим, чтобы у нас их отобрали, — казалось в какую-то секунду, мистер Уизли уже собирался спросить, что же это за большие планы. Но затем, похоже, решил, что лучше этого не знать.

Мы быстро присоединились к толпам, которые теперь выходили со стадиона и отправлялись к своим палаткам. Фонари освещали путь, в ночном воздухе разносилось нестройное пение, а над головами проносились лепреконы, гогоча и размахивая лампами. Когда мы, в конце концов, добрались до палаток, спать никому не хотелось, и оценив разгул веселья вокруг, мистер Уизли согласился, что можно выпить по чашке какао перед отбоем. Все с упоением заспорили о матче. Мистер Уизли полемизировал с Чарли о способах нанесения ударов; и продолжалось это до тех пор, пока Джинни не уснула прямо за переносным столиком, разлив по полу горячий шоколад. Тут уж мистер Уизли велел всем заканчивать словесные спортивные баталии и ложиться спать. Гермиона и Джинни ушли в свою палатку, а я и остальные Уизли, облачились в пижамы и забрались в свои походные кровати. Из каждого угла лагеря слышались удалые песни и подозрительные гулкие удары.

— Ох, до чего же я рад, что не на дежурстве! — сонно пробормотал мистер Уизли. — Представить не могу, каково это — ходить и уговаривать ирландцев, чтобы они заканчивали праздновать…

Я лежал на верхнем ярусе над Роном, глядя в брезентовый потолок, наблюдая за огоньками ламп случайно пролетающих в вышине лепреконов, и вновь воскрешал в памяти наиболее впечатляющие проходы Крама. Мне не терпелось сесть на собственную «Молнию» и попробовать финт Вронского. Я уже видел себя в мантии с именем на спине и воображал то чувство, с которым услышу восторженный рёв стотысячной толпы, когда голос Людо Бэгмена прокатится по стадиону: «И вот на поле… Поттер!» Видел взволнованного отца, обнимающего маму. И показывающего большой палец в международном жесте одобрения Сириуса. Мои фантазии незаметно перешли в настоящие сны, из которых меня вырвало чувство тревоги. Не подавая вида, что проснулся, я прислушался к окружающему миру. Звуки праздника сменились на тревожные крики и шум беготни. В самой палатке всё было спокойно, я, не выпуская ножа, мягко спрыгнул вниз и, потянувшись к одежде, хотел было позвать мистера Уизли, но он уже проснулся сам. Не заморачиваясь с одеждой и вооружившись палочкой, волшебник выглянул на улицу.

— Вставайте! Рон, пойдём, это срочно! — крикнул он, вернувшись. Рон, не просыпаясь, скатился с постели и потянулся было к одежде, но мистер Уизли, уже натянув джинсы прямо поверх пижамы, сказал:

— Некогда, Рон, просто бери куртку и бегом наружу — быстро!

Я, уже одевшись, держа в одной руке палочку, в другой нож, выскочил из-под тента, Рон по пятам за мной. В свете немногих ещё горевших костров мы увидели людей, убегающих в лес, спасаясь от кого-то, двигающегося к нам через поле, выпуская огни и гремя чем-то наподобие выстрелов. До нас донёсся громкий, издевательский смех и хмельные выкрики, затем последовала мощная вспышка зелёного света, осветившая всю сцену. Плотная толпа волшебников с поднятыми волшебными палочками медленно двигалась по полю. Их головы были скрыты капюшонами, а лица масками. В воздухе, высоко над ними, бились четыре фигуры, корчившиеся в невероятных положениях. Двое взрослых и двое детей. Мне потребовалась вся выдержка, чтобы не воспользоваться припасёнными ножами, метнув их в так удачно белеющие маски. Но ножей было слишком мало, а масок много. Новые волшебники, присоединяющиеся к марширующей группе, хохотали, указывая на извивающиеся в небе тела. Палатки сминались и падали под наступающими шеренгами. Раз или два я видел, как кто-то из марширующих сносил магией тенты у себя на пути; некоторые загорались, и крики усиливались. Одна из горящих палаток неожиданно осветила людей наверху, и я узнал одного — мистера Робертса, управляющего лагерем. Остальные трое, судя по всему, были его жена и дети. Один из шедших в строю своей волшебной палочкой перевернул миссис Робертс верх ногами; её ночная рубашка слетела вниз, открыв взору необъятные панталоны, она силилась прикрыться, как могла, а толпа внизу вопила и улюлюкала.

— Это безумие, — пробормотал Рон, глядя на младшего магловского ребёнка, которого, закрутило как волчок, в шестидесяти футах над землёй, его голова безжизненно болталась из стороны в сторону.

— Никому не говори, — шепнул я Рону и, убедившись, что никто не видит, метнул два ножа один за другим, предварительно отчистив их, палочкой. Один нож предназначался тому, кто кружил ребёнка, другой, одному из главарей. Малыш перестал крутиться, а шеренга замедлила ход и завозилась.

Я всерьёз обдумал свой поступок. Алекс в данной ситуации высовываться бы не стал, ибо палево. Раньше я бы тоже тихо ушёл, просто не умел ничего. Сейчас всё что меня волновало — это реакция близких людей. Впрочем, после первого курса профессор Квиррелл мне тоже во снах не являлся. И его смерть мою совесть не грызла.

Выбежали Гермиона и Джинни, набрасывая куртки поверх пижам, за ними — мистер Уизли. В ту же минуту из нашей палатки появились Билл, Чарли, и Перси, полностью одетые, с закатанными рукавами и волшебными палочками наготове.

— Мы поможем Министерству! — закричал, перекрывая гвалт, мистер Уизли, тоже закатывая рукава. — Вы все, давайте в лес и держитесь вместе. Я приду за вами, как только мы с этим разберёмся.

Билл, Чарли и Перси уже бежали к наступающей колонне, мистер Уизли бросился следом. Со всех сторон к источнику неприятностей мчались сотрудники министерства. Толпа подступила совсем близко. Не то чтобы они не заметили потери бойцов, но причин явно не поняли.

— Давайте! — Фред схватил Джинни за руку и потащил её в лес.

Я, Рон, Гермиона и Джордж кинулись за ними. Добежав до деревьев, мы оглянулись. Толпа стала больше; было видно, как министерские волшебники пытаются пробиться к центру, к людям в капюшонах, но им приходится туго. Если они опасались использовать заклинания, чтобы не упали Робертсы, то почему не отрядили четвёрку магов страховать их, не понимаю.

— АКЦИО ножи, — шепнул я, воспользовавшись остановкой. Ножи прилетели, тихо скользя вдоль земли и огибая многочисленные препятствия. Мало ли кто их у меня видел или ещё увидит. Скрывшись за спиной Рона, я отчистил ножи заклинанием и уже на ходу убрал в кармашки на ремне.

Разноцветные фонарики, освещавшие путь к стадиону, погасли; тёмные силуэты потерянно бродили между деревьями, дети плакали, тревожные восклицания и панические голоса эхом отдавались в холодном ночном воздухе. Я чувствовал, как меня толкают со всех сторон люди, чьих лиц я даже не мог различить. Тут меня схватила за руку девочка, мазнув по глазам гривой светлых волос, чем живо напомнила мне вейлу и вызвала раздражение.

— Извини, ты ведь Гарри, я из Хогвартса, первый курс, то есть уже второй, с Хаффлпаффа, — затараторила девочка. — Я здесь с кузенами, они ушли к ирландцам праздновать, у Лаяма там друзья. Меня защитные чары разбудили. Я выскочила, а палатку сожгли, можно я с вами побуду.

— Конечно можно, — сказал я, чувствуя себя виноватым за недавнее раздражение. И ничуть не похожа она на вейлу. Обычный ребёнок. А то, что в руку с палочкой вцепилась, так это с перепугу.

— Это Гермиона и Рон, — представил я друзей. Девочка, освободив меня из захвата, тоже представилась.

— Света, Светлана Бэкингем, — не знаю, что на меня произвело больше впечатления, имя или фамилия. Наверное, второе, потому что вопрос «из тех самых?» вырвался непроизвольно. Но увидев, что Свету передёрнуло, я поспешил исправиться.

— Извини, извини. Сам не люблю, когда так на меня реагируют, просто вырвалось.

— Ничего. Я вообще горжусь предками, и Дюма мне нравится. Дюма-отец, сын-то не очень. Ты теперь будешь спрашивать, правду ли он написал?

— Нет, конечно, зачем себя идиотом выставлять? — Света мило, хоть и немного нервно засмеялась.

Тогда чтобы отвлечь девочку окончательно, я спросил про русское имя.

— У меня прабабушка из России. Её дочь родилась ведьмой и вышла замуж за чистокровного мага. А мама вот в магла влюбилась.

— Не боишься таким нечистым происхождением хвастаться? Или хочешь продемонстрировать свои панталоны вместе с ними? — в двух шагах от нас, прислоняясь к дереву, с абсолютно безмятежным видом стоял Драко Малфой. Скрестив руки на груди, он наблюдал за событиями в лагере сквозь прогалину в деревьях.

— Малфой, да ты начинающий вуайерист! Или не начинающий? — участливо спросил я, опередив Рона, который торопливо закрыл рот и приготовился получать удовольствие от представления. — Давно страдаете, больной? — Малфой смутно догадался, что я ему не комплимент отвесил, да и в сочувствии моём фальшь заподозрил он весьма проницательно.

— Думай себе что хочешь, Поттер, — злобно улыбнулся он. — Но, если беспокоишься за своих грязнокровок, лучше уводи их отсюда.

— Придержи язык! — рявкнул Рон. Но перейти к рукопашной ему помешала повисшая на руке Гермиона. А вот Свете никто не мешал, и сделав два танцующих шага, девочка резко вмазала кулаком в малфоевский нос, я выставил щит, у края леса раздался такой грохот, которого мы ещё не слышали.

— Пойдёмте отсюда, — позвал я ребят, за нашими спинами что-то мычал лежащий у дерева со сломанным носом Драко Малфой.

— Так, с какого ты, говоришь, факультета? — весело спросил Рон. Гермиона, неодобрительно, покачала головой.

— С Хаффлпаффа, — задрала нос девочка, сейчас она шла так, чтоб в случае чего, я мог бы прикрыть её щитом, и чтоб самой не перекрывать мне обзор. Начинаю подозревать, что руку с палочкой она схватила тогда не просто так, а во избежание.

— Семья — это святое, и оскорбляя мою кровь, оскорбляют весь мой род, — серьёзно сказала Света. — За слова следует отвечать.

— Нечего слушать всяких идиотов, и в любом случае, на слова следует отвечать словами, — не согласилась Гермиона.

— Хм-фр, — невнятно среагировал Рон, вспомнив, как сама Гермиона ещё в прошлом году зарядила тому же Малфою. Гермиона его поняла и, покраснев, сказала:

— Вот только не пойму, куда делись все остальные?

Фреда, Джорджа и Джинни нигде не было видно, хотя на дороге было полным-полно людей — все нервно оглядывались на охвативший смятением лагерь.

Неподалёку, на дороге громко спорила кучка подростков в пижамах. К нам обратилась девушка с пышными вьющимися волосами, быстро заговорив на французском. Я, где их мадам Максим, не знал, поэтому светить куцые познания Алекса во французском не стал.

— Э-э-э… что? — растерялся Рон.

— Ох! — девушка повернулась к нам спиной, и уже отойдя, мы отчётливо расслышали, как она произнесла: — ’Огварс…

— Шармбатон, — произнесла Гермиона.

— Что-что? — спросил я, это что за пароль и отзыв.

— Они, должно быть, из Шармбатона, — пояснила Гермиона. — Ну, Академия Магии «Шармбатон». Я читала о ней в «Обзоре магического образования в Европе».

— Фред и Джордж не могли уйти так далеко, — сказал Рон, зажигая вслед за Гермионой волшебную палочку и осматриваясь. Я палочку зажигать не стал. На то, чтобы убрать одно заклинание и создать другое, требуется в два раза больше времени, чем на то, чтобы просто создать.

Света, посмотрев на нас, тоже зажгла палочку. И сразу покраснела, наверное, стесняясь своего внешнего вида. На ней была кремово-жёлтая пижама в нежно-розовых сердечках и коричневая куртка. Светины длинные, ниже талии волосы были раскиданы в беспорядке по плечам. Неудивительно, что я сперва принял её за вейлу. Весьма симпатичная девочка, с овальным личиком, прямым носом, золотисто-карими глазами и пушистыми ресницами. К тому же для второкурсницы Света была довольно-таки высокой, чуть ниже меня ростом.

Прозвучавший рядом шорох заставил всех четверых подскочить на месте. Это была Винки, домашний эльф, она с треском продиралась сквозь кусты невдалеке. Двигалась она в какой-то своеобразной манере — с явным затруднением, словно нечто невидимое и далеко не лёгкое несла на спине.

— Там плохие волшебники! — в смятении пищала она, наклоняясь вперёд в усилии не снижать темпа. — Люди высоко в воздухе. Винки уносит ноги прочь!

И она скрылась за деревьями на той стороне дороги, пища и пыхтя.

— Чего это её так ломает? — Рон с любопытством посмотрел вслед. — Почему бы ей не бежать обычным способом?

— Не знаю? Дедушкины эльфы бегать бы не стали, просто аппарировали, — поделилась знаниями Света и предположила: — может, ей запретили покидать палатку? Но в таком случае Нени аппарировала бы за разрешением. Если же это по какой-то причине невозможно, аппарировав бы в безопасное место, домовушка наказала бы себя соразмерно проступку.

— Может быть, — неопределённо пожал плечами я. — Добби наказывал себя по поводу и без. Но хулиганить в доме Дурслей ему ничего не мешало и наказывал он себя после нарушения, а не в процессе.

— Знаете, с домашними эльфами очень жестоко обращаются! — возмущённо произнесла Гермиона. — Пусть они и получают плату магией, всё равно, это настоящее рабство. Винки явно боялась высоты, но мистер Крауч погнал её на верх стадиона, теперь он наложил заклятие, и она даже убежать не могла, когда эти начали топтать палатки! Почему никто ничего с этим не делает?

— Потому что домашних эльфов довольно мало, и они всё равно не захотят покинуть свои семьи, пока в своём уме, — как на уроке отрапортовала Света. — Безумных же эльфов лучше самим отпустить и не нарываться на неприятности.

Но Гермиону этот ответ не устроил, а лишь ещё больше накалил.

— Гарри знает одного домовика, он свободен и счастлив, и его так называемое безумие ему не мешает.

— Это пока, — улыбнулась Света, — потом он забудет как говорить и двигаться, а после и вовсе покинет свою оболочку.

— И ты так спокойно говоришь об этом? — испугалась Гермиона, да и Рон поёжился.

— Ну он же не умрёт, а растворится, станет той же магической энергией, из которой появился. В доме, где живут сильные маги, может появиться домовой эльф. Он не приходит и не рождается, а появляется. Если появляется домовик женского пола — значит род очень перспективный, и в их доме со временем может появится не один домовик, а два, а потом и детки пойдут. Ну, больше четырёх домовых эльфов бывает только на источнике силы. Но я кроме Хогвартса в таких местах не бывала…

С опушки леса докатился грохот ещё одного взрыва.

— Давайте-ка двигаться дальше, вот что я скажу, — с тревогой перебил её Рон.

Возможно, Малфой был прав, и девочки были в большей опасности, чем мы. Я шёл и думал, что несмотря на все доставленные неприятности, мне совсем не хочется, чтоб Добби растворился. Будет хорошо, если он примет моё предложение и найдёт источник силы.

Тёмная дорога уводила нас всё дальше в лес, мы по-прежнему высматривали Фреда, Джорджа и Джинни. Невдалеке компания гоблинов кудахтали над мешком золота, без сомнения, выигранного в тотализатор на матче, вот кого совершенно не трогали безобразия, творящиеся в лагере. Ещё дальше, войдя в пятно серебристого света, мы увидели трёх вейл, во всём великолепии стоящих на прогалине, в окружении юных волшебников, каждый из которых очень громко говорил.

— Я заработал около ста мешков галлеонов за год, — разглагольствовал один из них. — Я ведь драконоборец и работаю на Комиссию по контролю за опасными существами.

— Да никакой ты не драконоборец! — кричал его приятель. — Ты посудомойщик в «Дырявом котле»… А вот я — охотник на Вампиров, я их уже штук девяносто уложил…

Третий юнец, чьи прыщи были видны даже в тусклом серебряном свете, который излучали вейлы, тоже поторопился вступить в беседу:

— Я уже почти стал самым молодым из всех Министров магии, какие только были…

— А я рассказывал, что изобрёл метлу, которая летает до Юпитера? — крикнул Рон, сделав диковато-слабоумное лицо.

— Да что же это такое! — опять возмутилась Гермиона, и мы с нею развернули Рона и увели прочь.

— Просто это магия у вейл так действует, люди под заклятием даже перед законом ответственности не несут, — сказала Света, когда звуки разговора вейл и их поклонников замолкли вдали. Мы уже находились в самом сердце леса.

Я оглянулся.

— Думаю, нам стоит подождать здесь, любого, кто подойдёт, мы услышим за милю, и, ребят, лучше погасите палочки. Не стоит показывать всем желающим, где мы находимся.

Спорить со мной никто не стал. Сойдя с дороги на маленькую прогалину и погасив палочки, мы расселись на пятачке сухой травы возле дерева.

— Надеюсь, с остальными всё в порядке, — помолчав, произнесла Гермиона.

— С ними всё отлично, — отозвался Рон.

— Лаям и Марк, услышав шум, пойдут меня искать в самую гущу хаоса. Они же не знают, что я убежала, — поделилась беспокойством Света.

— Наверняка они сначала помогут министерству навести порядок, а потом примутся за поиски, — попробовал успокоить я девочку, потом подумал, чем бы её отвлечь и, сунув руку в сумку, позвал палочку-цыплёнка. Нету. Точно я же её миссис Финниган показывал, потом сунул в задний карман, и она была при мне, когда мы разговаривали с Винки, когда я здоровался с министрами, когда… А вот когда танцевали вейлочки, палочка и выпала, зацепившись за подлокотник кресла.

— Гарри, ты о чём задумался? — толкнула меня Гермиона.

— Палочку-цыплёнка потерял, ещё в ложе, когда вейлы танцевали, будь они неладны.

— А мне казалось, на тебя их магия не действует? — спросил приободрившийся Рон.

— Так просто не действует, вроде, — с сомнением ответил я, — а когда танцевали, очень даже…

— Ладно, мистер Уизли сказал, что за нами придёт, а как? — Гермиона неожиданно оборвала фразу и оглянулась. Мы с Роном и Светой тоже поспешно огляделись вокруг. Судя по звукам, кто-то неуверенно брёл к нашей поляне, за тёмными деревьями слышался шорох нетвёрдых шагов. Потом шаги замерли. Так ходить мог бы пьяный или больной, но я не стал рисковать и пригнул головы спутников к земле. Тишина. Слишком темно, чтобы различить что-то на таком расстоянии, но я чувствовал, что там, в глубине, куда не доставал мой взгляд, кто-то есть.

И тут тишину резко разорвал незнакомый голос. Выкрикнув нечто похожее на заклинание.

— МОРСМОРДРЕ! — и сразу за ним раздался весёлый писк. Я метнулся к источнику звука, стараясь по пути прятаться за кусты и деревья. Может, поэтому безнадёжно опоздал, застав лишь Винки, поднимающую с земли палочку-цыплёнка.

— Ты здесь никого не видела?

— Нет, Винки никого не видеть. Винки находить палочку Гарри Поттера. Винки надо идти, хозяин будет сердиться.

Я не стал задерживать домовушку, и взяв палочку, повернулся к ребятам, которые без какой-либо техники безопасности прибежали, к месту происшествия.

— Это и есть палочка-цыплёнок? — спросила Света.

— Ну да, — я протянул девочке игрушку.

— По-моему, вы о чём-то не о том думаете, — нахмурилась Гермиона. — Кто-то подобрал палочку, считая её настоящей, и попытался ею колдовать, а вы игрушками развлекаетесь.

— А что, мы должны идти ловить захватчика палочки-цыплёнка? — не понял Рон полёта мысли подруги.

Мы со Светой тоже недоумённо переглянулись. Преступник уже убежал, поймать и допросить его не получится, инкриминировать ему нечего. Свидетель тоже убежал, отделавшись стандартным «ничего не видела, ничего не знаю». Что ещё можно сделать, хотя… кое-что можно. Сунув Рону мантию-невидимку, я велел им закутаться и не отсвечивать, а сам полез на дерево посмотреть, что вокруг происходит. В лагере в воздухе всё ещё висели маглы. Местность рядом с деревом даже в омнинокль не просматривалась. По дороге бегали люди в пижамах. Вдруг что-то громадное, зелёное, сверкающее вырвалось из мрака леса, оно прошлось над верхушками деревьев и взмыло в небо.

На какую-то долю секунды мне подумалось, что это ещё одна композиция, выстроенная лепреконами, но тут я разобрал, что она изображала колоссальных размеров череп, образованный чем-то наподобие изумрудных звёзд, со змеёй, высунувшийся изо рта, словно язык. Увы, но омнинокль комментировать события отказался. Зато в свете черепа стало неплохо видно лесную поляну, которую окружили трансгрессирующие на неё волшебники. Немного помахав палочками, они забегали по поляне в поисках чего-то, но нашли только домовика. Я бы мог поспорить, что этот домовик — Винки. Предположив, что вся эта толпа волшебников могла трансгрессировать только из лагеря, я вновь направил омнинокль на него. Маглы в небе уже не летали, и суета на земле больше походила на поисково-спасательное движение, чем на панический драп. Решив, что в лагере уже достаточно безопасно и много больше шансов разобраться в происходящем, я слез с дерева и повёл свою компанию в обратном направлении. По пути пришлось выслушать с десяток вопросов и все про зелёный череп, в ответ ребята получили, соответственно, с десяток «не знаю», и омнинокль посмотреть. Посмотрев же, озадачились ещё больше.

М-да, а я о нём уже забыл. Вот стоило столько шляться по лесу, чтобы, возвращаясь в лагерь, наткнуться на Люциуса Малфоя, чинящего нос своему сыночку. Драко сидел под тем же самым деревом и что-то мычал, тыкая в нас пальцем. Мы, с весьма независимым видом, намылились пройти мимо, но мистер Малфой жаждущий разборок, преградил нам дорогу. Он попытался объяснить Свете, что девочкам со столь сомнительной родословной следует вести себя скромнее, и вообще ей крупно повезёт если он, Люциус Малфой, не привлечёт её к ответственности за нападение на наследника чистокровной семьи.

— Мистер Малфой, если у вас есть ко мне какие-то претензии, вы можете обратиться с ними к главе моего клана, — ничуть не смутилась Света.

— Девочка, у меня нет времени и желания общаться с маглами, — не понял намёка Малфой.

— Ну что вы, я никогда не стала бы знакомить со своей магловской роднёй столь неподходящего волшебника, — ответила Света с видом королевны в надцатом поколении. Даром что растрёпана и в курточке на пижаму, зато Люциус рядом с ней смотрится расфуфыренным лакеем.

— Глава моего клана — Макс Джамбелли.

— Значит ты из тех волшебников, что марают себя связью с маглами? — скривил губы Малфой. Он, похоже, уже жалел, что ввязался в спор с малявкой. Планировалось-то отчитать, напугать и выслушать сбивчивые извинения, а получилось… Совсем не то, что планировалось.

— Я ещё раз повторяю, до моего совершеннолетия все вопросы, относящиеся ко мне, вам как взрослому магу следует решать с главой моего клана.

— Посмотрим, как вы и вам подобные заговорят, когда Тёмный Лорд вернётся…

— Вот именно, что посмотрите, — решил включиться в разговор я, — потому что разговаривать с рабами никто не будет.

Люциус Малфой ощутимо вздрогнул и, возможно, сказал бы что-нибудь интересное, окончательно выйдя из себя, но к нам стремительной походкой подошёл молодой мужчина, он оглядел обеспокоенным взглядом Свету и поинтересовался, какого Мордреда взрослый маг преградил дорогу его малолетней сестре. А может, мистер Малфой к детям пристаёт? Взрослый маг Люциус Малфой предпочёл прекратить так неудачно пошедшую беседу и гордо удалился, прихватив Драко. Тем более, что к месту разборок подтянулся мистер Уизли и Люциус оказался в меньшинстве. Я же расслабился и сделал рожу попроще, чтоб друзей не пугать.

Молодой мужчина оказался кузеном Лаямом, Света нас представила друг другу, и сказав все положенные слова благодарности и приветствий, он обратился к Артуру Уизли с вопросом: «Кто это наколдовал?». Оказалось, этот вопрос волнует многих, и набежавшая толпа волшебников вразнобой спрашивала: «Что там творится?» — и даже срывающимся голосом: «Артур, это… не он?».

— Разумеется, это не он, — устало отвечал мистер Уизли. — Неизвестно, кто это был, они трансгрессировали. А сейчас извините, я хочу пойти и лечь спать.

Вместе со мной, Роном и Гермионой он протиснулся сквозь толпу, и мы продолжили путь в лагерь чуть изменившимся составом. Здесь всё затихло, лишь дымились несколько обрушенных палаток. Мёртвых тел я также нигде не наблюдал.

— Что произошло со всеми остальными? — спросил мистер Уизли.

— Мы их потеряли в темноте, — ответил Рон, — Па, отчего все так разволновались, из-за этого черепа?

Но мистер Уизли был слишком обеспокоен.

— Я всё объясню, когда мы вернёмся в палатку, — из домика мальчиков высунулась голова Чарли.

— Па, что там происходит? — раздался в темноте его голос. — Джордж, Фред и Джинни вернулись, а остальные…

— Я их привёл, — мистер Уизли наклонился и влез под тент, за ним мы с Роном и Гермионой.

Билл сидел за маленьким кухонным столом, прижимая к руке окровавленную простыню; рубашка на Чарли была основательно разодрана, а Перси шмыгал разбитым носом. Фред, Джордж и Джинни хотя и дрожали, но были невредимы.

— Вы их поймали, па? — резко спросил Билл. — Тех, кто запустил Чёрную Метку?

— Нет, — ответил мистер Уизли. — Мы нашли эльфа Барти Крауча с волшебной палочкой перепившего туриста, но никаких следов того, кто действительно наколдовал Метку.

— Что? — одновременно воскликнули Билл и Чарли.

Перси прямо-таки раздулся от негодования, что какая-то домовушка смеет ставить мистера Крауча в неудобное положение. Гермиона бросилась на защиту Винки, но развить тему они оба не успели:

— Послушайте, кто-нибудь мне наконец объяснит, что за штука этот череп? — нетерпеливо перебил их Рон. — Он-то ни на кого не нападал… Почему из-за него столько шума?

— Я же тебе говорила — это эмблема Сам-Знаешь-Кого, — сказала Гермиона, прежде чем кто-нибудь успел открыть рот. — Я читала об этом во «Взлёте и падении Тёмных Искусств».

— И она не появлялась тринадцать лет, — негромко добавил мистер Уизли. — Не мудрено, что людей охватила паника… это выглядело почти так же, как если бы Вы-Знаете-Кто вернулся вновь.

— Вот этого я никак в толк не возьму, — нахмурил брови Рон. — Я имею в виду, это же всего-навсего картинка в небе…

— Рон, Ты-Знаешь-Кто и его сподвижники запускали Чёрную Метку всякий раз, когда убивали кого-нибудь, — сказал мистер Уизли. — Ужас, который она внушала… Ты и понятия не имеешь, ты был слишком мал. Просто представь, что подходишь к своему дому, видишь парящую над ним Чёрную Метку и понимаешь, что найдёшь внутри… — мистер Уизли болезненно сморщился. — Все опасались худшего… самого худшего.

На минуту воцарилась тишина. Потом Билл, размотав с руки простыню посмотреть, как там рана, сказал:

— Ну, сегодня ночью нам это только помешало, кто бы её ни наколдовал. Метка спугнула Упивающихся смертью, едва они её увидели. Они все трансгрессировали, прежде чем мы оказались на расстоянии руки, чтобы сорвать маску хотя бы с одного, а Робертсов успели подхватить у самой земли. Им как раз сейчас проводят изменение памяти.

Пока Билл говорил, Чарли настороженно следил за каждым словом. Похоже, про трупы они знают, но не скажут.

— Но если это были Упивающиеся смертью, почему они трансгрессировали при виде Чёрной Метки?! — недоумевал Рон. — Они должны были обрадоваться, заметив её, ведь так?

— Пошевели мозгами, Рон, — ответил Билл. — Если это и впрямь были Упивающиеся смертью, им ведь пришлось попотеть, чтобы не попасть в Азкабан, когда Сам-Знаешь-Кто потерял силу, надо было врать на все лады, что это он заставлял их убивать и мучать людей. Уверен, если бы он вернулся, они перепугались бы ещё пуще нашего, они бойко отрекались от него, стоило ему лишиться могущества, и возвратились к своей обычной жизни. Вот уж не думаю, что он был бы доволен ими!

— Так что же… кто бы ни наколдовал Чёрную Метку… — задумчиво произнесла Гермиона, — он сделал это в знак поддержки Упивающихся смертью или чтобы разогнать их?

— Мы и сами так же ломали голову, Гермиона, — кивнул мистер Уизли. — Могу сказать тебе одно, это заклинание было известно исключительно Упивающимся смертью. Я был бы очень удивлён, если тот, кто свершил это, не был когда-то одним из них, независимо от того, кто он сейчас… Слушайте, уже очень поздно, и если мама узнает, что произошло, она с ума сойдёт от беспокойства. Поэтому давайте-ка поспим оставшиеся несколько часов и потом ранним порталом постараемся выбраться отсюда.

Я влез на кровать с гудящей от мыслей головой. Три дня назад мне снился специфический сон, и меня разбудило жжение в шраме. А сегодня ночью напомнили о себе Упсы. И впервые за тринадцать лет в небе появилась Метка Воландеморта. Связаны ли между собой эти события. Ещё нужно вдали от ушей Перси узнать, кто расследует дело Винки, и дать показания. Метку она, ясень пень, не вызывала, но палочки поднимает слишком уж часто.

* * *

Как и обещал, мистер Уизли разбудил всех через несколько часов. Он свернул палатки, откровенным волшебством, и мы всей компанией пошли из лагеря. Пока шли, мне удалось по-тихому узнать, кто расследует дело Винки. Узнал! Я говорил, что все маги — большие дети? Говорил! И ещё не раз скажу! Никакого дела нет. А мистер Крауч сам разберётся с домовушкой и даже примерно её накажет.

Мистер Робертс, стоявший в дверях коттеджа будто слегка не в себе, помахав нам на прощание, рассеянно произнёс: — Счастливого Рождества…

— С ним всё будет нормально, — сказал мистер Уизли, глядя на то, как нас с Гермионой перекосило. — Иногда после изменения памяти на какое-то время наступает дезориентация… а ему пришлось забыть очень много…

Подходя к тому месту, где были сложены порталы, мы издалека услышали хор нетерпеливых голосов — вокруг диспетчера Бэзила столпилось великое множество колдуний и волшебников, и все шумно требовали отправить их из лагеря как можно скорее. Мистер Уизли коротко переговорил с Безилом, и мы присоединились к очереди и ещё до восхода солнца закинули старый башмак обратно на Стотсхед Хилл. Мы вновь прошли через Оттери-Сент-Кочпоул к «Норе» в предутреннем свете — у нас едва хватило сил на вялые реплики, и каждый с вожделением думал о завтраке. За поворотом тропинки, когда впереди уже показалась «Нора», над росистой травой прокатился крик: — «О, слава Мерлину, слава Мерлину!». Миссис Уизли бежала навстречу в домашних тапочках; лицо её было бледным и встревоженным, в руке — свёрнутый номер «Ежедневного Пророка».

— Артур! Я так волновалась, просто вся извелась…

Она обняла мистера Уизли за шею, «Ежедневный Пророк» выпал из ослабевших рук на землю, и я, опустив глаза, прочитал заголовок «Чёрная метка и два мёртвых упивающихся смертью на Чемпионате мира по квиддичу», дополненный мерцающими фотографиями по теме.

— Вы все целы, — всхлипнула миссис Уизли, отпустив мужа и в смятении оглядывая нас покрасневшими глазами. — Вы живы…

— Ну, Молли, что ты, пойдём, с нами всё в порядке, — Мистер Уизли деликатно повёл жену к дому. — Билл, — добавил он вполголоса, — подними газету, я хочу посмотреть, что там…

Маленькая кухня оказалась набита до отказа, Гермиона приготовила для миссис Уизли чашку крепкого чая, в который, по настоянию мистера Уизли, влила глоток Огденского Старого Огневиски, и Билл протянул отцу газету. Мистер Уизли быстро пробежал глазами первую страницу; Перси заглядывал ему через плечо.

— Этого я и опасался, — с горечью произнёс мистер Уизли. — «Ошибка Министерства… преступники не задержаны… небрежность службы безопасности… Тёмным магам удалось скрыться… допустили самосуд… Два упивающихся поражены неизвестным проклятием… НАЦИОНАЛЬНЫЙ ПОЗОР…». Кто всё это написал? А… Ну разумеется, Рита Скитер.

Услышав про неизвестное проклятие, я откровенно завис, у Рона рука потянулась к виску, не то постучать, не то пальцем покрутить. Нет, прежде чем начинать активную часть плана, мне следует обзавестись правильно настроенной прессой. Если уж они из ножевого ранения неизвестное проклятие делают…

— Тут и обо мне есть… — вернул меня к реальности мистер Уизли.

— Где? — всполошилась миссис Уизли, поперхнувшись своим чаем с виски. — Если бы я видела, я бы хоть знала, что ты жив!

— Имя она не называет, но вот послушай: »…Если испуганные волшебники и колдуньи, которые, затаив дыханье, ожидали новостей у опушки леса и надеялись на какие-то разъяснения со стороны Министерства магии, то их постигло жестокое разочарование. Официальный представитель Министерства, подошедший некоторое время спустя после появления Чёрной Метки, ограничился голословным утверждением, что никто не пострадал, и от дальнейших комментариев отказался. Достаточно ли подобного заявления для того, чтобы пресечь слухи о нескольких телах, вынесенных из леса часом позже, покажет время…». Ну, я вам доложу… — раздражённо произнёс мистер Уизли.

Если следовать логике этого печатного издания, из леса выносили перепившего хозяина позаимствованной палочки и его собутыльников. Или не его, но наверняка собутыльников.

— Мне придётся пойти на службу, надо улаживать всё это дело, — тяжело вздохнул мистер Уизли.

— Я с тобой, отец, — с важностью проговорил Перси. — У мистера Крауча сейчас каждый человек на счету. И я смогу лично вручить ему свой доклад о котлах.

И он в спешке покинул кухню.

Миссис Уизли ужасно огорчилась:

— Артур, у тебя же отпуск! Ничего там без тебя на службе не произойдёт, как-нибудь управятся!

— Мне надо идти, Молли, — ещё раз вздохнул мистер Уизли. — Кажется, я наломал дров… Я только переоденусь в мантию и отправлюсь.

В окно влетела симпатичная чёрная сова. Она бросила мне кусок пергамента и улетела. Думаю, её никто не заметил, все увлечённо следили за разговором взрослых. Письмо, точнее коротенькая записка была от Сириуса. Он требовал срочно показать свою рожицу в сквозном зеркале.

— Ничего если я пойду и занесу вещи к тебе в комнату, Рон? — поспешил выполнить я просьбу крёстного, пока он сам не явился меня искать.

— Ага… я тоже, пожалуй, пойду, — незамедлительно отозвался Рон. — А ты, Гермиона?

— Само собой, — кивнула та, и мы втроём, выйдя из кухни, быстро зашагали вверх по лестнице. Есть всё равно никто не предлагает.

— Ну что там, Гарри? — спросил Рон, едва за нами закрылась дверь мансарды.

— Сириус волнуется, надо успокоить, пока сюда не явился, — ответил я, доставая зеркало.

— Это да, беглый заключённый на пороге дома для мамы сейчас будет уже чересчур.

Гермиона хмыкнула, но комментировать не стала. Я тоже ничего не ответил, потому что в зеркале уже показалось ни разу не замаскированное лицо Сириуса. После бурных приветствий, к которым присоединились Рон с Гермионой, и заверений, что у нас всё в порядке и Упсы нам даже палатку не попортили, а Чёрную Метку мы только издалека видели, Сириус попросил рассказать поподробней. Мы, естественно, рассказали сообща и кое-как. Но главное он уяснил.

— Получается, домовушка Крауча дважды за ночь подобрала чужую палочку.

— Её зовут Винки, а не домовушка, — вспылила Гермиона, — и что бы она ни сделала, она сделала это по приказу Крауча.

— Ну да, а они оставили Крауча разбираться самому, — хохотнул Рон, — правильно ты при Перси ничего говорить не стал.

— Гермиона, для общественности она в первую очередь домовой эльф Крауча. И поверь мне, домовой эльф не то чтобы разделяет взгляды хозяев, но просто по определению считает их всегда правыми, — говоря это, Сириус явно вспомнил что-то неприятное.

— Вот-вот, а он над Винки издевается; заставил сидеть на верхней ложе, хоть она боится высоты, сам даже не явился. Потом не разрешил покидать место, когда напали упивающиеся.

— Гермиона, помнишь, как ты подожгла мантию Снейпа? — спросил я. Девочка вспомнила и покраснела.

— Ты подожгла мантию Нюнчику? Уважаю, настоящая мародёрка! — Гермиона отчего-то комплиментам не обрадовалась, ещё и я от себя добавил:

— А как думаешь, что бы случилось, если б ты случайно не толкнула Квиррелла? — щёки подруги из красных стали белыми. А мне пришлось рассказывать о своём первом матче и о том, как Снейп меня спасал. — Лучше б, конечно, он просто дал Квирреллу в ухо. Но то ли не умеет, то ли Дамблдор не велел, — закончил я.

— Ты хочешь сказать, что я опять ошибаюсь, и Крауч на самом деле хороший? — довольно быстро пришла в себя Гермиона и даже слегка обиделась. — Почему же ты тогда не стал при Перси делиться информацией.

— Я хочу сказать, что мы не знаем! Почему Винки сидела в ложе! Мы не знаем! Почему Крауч туда не зашёл! Мы не знаем! Был ли у неё приказ не покидать палатку! И наконец, мы не знаем, стал ли Крауч её наказывать или просто отмазался таким образом от претензий, — Рон согласно кивал в течение моей речи, Гермиона хмурилась.

— Я уже поняла, что мы ничего не знаем, но, если мы один раз ошиблись, это не повод ничего не делать.

— Кто сказал, что мы ничего не знаем? — пристально посмотрел я на подругу. — Мы знаем, что кто-то в ложе подобрал потерянную мной палочку-цыплёнка. И этот кто-то пытался ею колдовать в лесу, после чего палочку подобрала Винки.

— Это мы уже обсуждали, — перебила меня Гермиона.

— Ну да, обсуждали, — согласился я, — а ещё мы видели, как Винки бежит по лесу…

— Вот именно: в лагере были беспорядки, а ей запретили его покидать.

Я глубоко вздохнул. Гермиона — моя лучшая подруга. Она пошла со мной спасать философский камень и, что намного важнее, поддерживала всё то время, что меня считали наследником Слизерина. Я ещё раз вздохнул, и поставил зеркало так, чтобы Сириусу было видно большую часть комнаты. Эта зараза в зеркале тихо хихикала.

— Рон, помоги мне провести следственный эксперимент.

— Давай, — согласился Рон, — а что проводить будешь?

— Эксперимент, — повторил я. Отведя друга к двери, закутал в мантию-невидимку и, взяв на закорки, пробежался по комнате.

Комната маленькая, долго бегать не пришлось, но Гермиону-таки настигло понимание.

— Ты хочешь сказать, что Винки сидела в ложе не одна, а с кем-то под мантией-невидимкой? — задумчиво сказала она. — Этот кто-то подобрал твою палочку и хотел наколдовать ею Чёрную Метку. А когда не получилось, нашёл другую палочку. Но почему тогда Винки его несла, он что, не мог идти сам?

— Ребят, — напомнил о своём присутствии Сириус, — мне лично Крауч не нравится. Не нравится — это ещё мягко сказано. Это он приказал засадить меня в Азкабан без суда и следствия.

— Как? — в один голос воскликнули мы.

— Крауч тогда ещё работал начальником ДМП. Его пророчили на место Министра Магии. Барти Крауч — сильный волшебник, ему почти нет равных в волшебстве — и в жажде власти. Нет, Воландеморта он не поддерживал, — поспешил сказать Сириус, заметив выражения наших лиц. — Барти Крауч всегда был против чёрной магии. Но тогда многие были против, а на самом деле… да нет, вам не понять… вы ещё слишком молоды…

— То же и отец говорил на Кубке мира, — заметил Рон, и в его голосе слышалась нотка раздражения. — Ты рассказывай, мы поймём.

Сириус улыбнулся.

— Ну ладно, слушайте: представьте себе, что Воландеморт силён как раньше. Никто не знает его сторонников, кто на него работает, а кто нет. Известно только, что он полностью владеет своими слугами. Вам страшно за себя, за семью, за друзей. Каждую неделю приходят сообщения о новых убийствах, новых исчезновениях, новых замученных пытками… Министерство магии растерялось, там не знают что делать, никто ничего не может поделать, ужас, паника… В такое вот время и становится ясно, кто на что способен. Не знаю, может, методы Крауча и были хороши в самом начале. Его быстро повышали по службе, и он начал настоящую охоту на сторонников Воландеморта. Аврорам дали новые полномочия, они получили право определять задержанных прямо в Азкабан. И не одного меня без суда передали дементорам. Крауч отвечал жестокостью на жестокость, разрешили применять против подозреваемых Непростительные заклинания. Можно сказать, он сделался таким же беспощадным и жестоким, как и те, кто были на стороне Воландеморта. У него были свои сторонники, многие считали, что он поступил верно, много кто из волшебников хотел, чтобы он занял пост Министра Магии. Потом Воландеморт вдруг исчез; и все думали, что скоро Крауч станет Министром. Но тут-то всё и рухнуло, — Сириус мрачно улыбнулся. — Сына самого Крауча поймали с кучкой Упивающихся смертью, которые сумели открутиться от Азкабана. Они, как оказалось, пытались разыскать Воландеморта и вернуть ему власть.

— Поймали сына Крауча? — не поверила своим ушам Гермиона.

— Вот-вот, не ожидал Барти, так не ожидал. Надо было ему побольше времени уделять семье. Нет чтобы хоть изредка приходить домой пораньше, а то не знал, что за сын у него растёт.

— А его сын тоже был Упсом? — спросил я, почти явственно почуяв след.

— Кто его знает, — ответил Сириус. — Когда его поймали, я уже был в Азкабане. Я уже потом всё это узнал, когда сбежал из тюрьмы. Парня схватили в компании людей, которые точно были Упсами. Может быть, он просто оказался в плохом месте в плохое время.

— А Крауч пытался вызволить сына? — прошептала Гермиона.

Сириус расхохотался, и хохот его был похож на собачий лай.

— Вызволить сына? Крауч? Всех его отцовских чувств хватило только на то, чтобы устроить над сынком суд, да и суд-то этот Крауч устроил только для того, чтобы показать всем, как он ненавидит сына… А потом он его отправил прямиком в Азкабан.

— Ну если был суд, значит парень виновен, а раз он виновен, то что же с ним делать? Отпустить дальше развлекаться… — напомнил я собравшимся о том, что мы не трагедию Шекспира обсуждаем.

Сириус хмыкнул, Рону в целом было всё равно, Гермиона же нахмурилась. Крауч ей откровенно не нравился как эксплуататор, рабовладелец. И любое его действие она рассматривала лишь с отрицательной стороны. Поэтому она упёрто продолжила.

— Ну не самому же своего сына сажать.

— Хм. Можно было б, конечно, подать в отставку и уступить эту честь кому-то другому. Но этот другой мог и судом не озаботиться по сложившийся за последнее время привычке.

— Можно подумать, тебе Крауч нравится! — прямо наехала Гермиона.

— Зря, думать зря будешь, — пояснил я в ответ на удивлённые взгляды слушателей, увидев, что понимания в их глазах не прибавилось, стал пояснять более развёрнуто.

— Мне совершенно не нравится человек, который без суда и следствия пополнял Азкабан. Тем более в магическом мире можно было бы ввести упрощённый суд для желающих. Дашь непреложный обет — и свободен.

— Ну да, ещё могли сывороткой правды поить, — согласился Сириус. — Но тут уже ограничения должны быть, такие, как заранее оговорённый список вопросов и присутствие доверенного свидетеля.

— Ага, значит сыворотка правды действительно существует. Но мы сейчас немного не об этом. Скажи, — аккуратно нащупывая след, спросил я, — а сын Крауча всё ещё в Азкабане?

— Нет, — со вздохом ответил Сириус. — Нет, его там уже нет. Года не прошло, как он умер.

— Умер?!

— Там многие умирают, — печально сказал Сириус. — Большинство сходит с ума и перестаёт есть. Просто не хотят больше жить. Можно было даже сказать, когда узник умрёт, потому что дементоры чувствуют смерть и радуются. А сын Крауча и так уже болел, когда его привезли. Краучу с женой как важному министерскому работнику позволили перед смертью его навестить. Вот тогда я и видел Крауча в последний раз, он шёл мимо моей камеры и чуть ли не нёс жену на руках. Она тоже потом недолго прожила. Умерла от горя. Сгорела как свеча, как и сын. А Крауч даже не приехал забрать тело сына. Я видел, как дементоры похоронили его за стенами крепости.

— Вот оно что! — воскликнул я. — Значит Крауч приходит навестить сына со смертельно больной женой. После чего сын умирает, следом умирает жена… а на чемпионате мира тринадцать лет спустя он прячет под мантией-невидимкой упивающегося смертью…

— Гарри, ты же не думаешь? — перебил меня Сириус. — Нет, ты всё-таки думаешь…

— Что Гарри думает — не думает? — заинтересовался Рон.

— Гарри думает, что Крауч вытащил своего сына из Азкабана и прятал его под мантией-невидимкой, — проворчала Гермиона, — но, по-моему, это уж слишком.

— Да, брат, это ты перезанимался, — согласился с Гермионой Рон. — Я всегда говорил, много читать вредно.

— Просто читать нужно серьёзные книги, а не сказки, — возмутилась девочка.

— Сириус, а ты сейчас где? — не стал я пережёвывать информацию, с которой всё равно ничего не смогу сделать.

— Сейчас в доме Блэков, зашёл за книгами по твоему заказу. В Хогсмиде я уже снял домик, тут мне повезло. Сказал, что приехал из Африки изучать Запретный Лес. Даже с Хагридом на эту тему пообщался. Но пока возвращаться туда не буду. Поизучаю немного с Ремом магловскую жизнь, — обстоятельно ответил мне Сириус.

— Только маскироваться не забывай, — напомнил я любителю магловской жизни, — и не подхвати чего-нибудь, про венерические заболевания слышал?

— Поучи учёного! — развеселился Сириус. — Нам всё, что надо, в пятнадцать лет ещё Чарльз Поттер рассказал и отвёл куда следует попрактиковаться. Тебя я собирался просвещать в том же возрасте, но, похоже, не нужно, ограничимся походом на практические занятия.

К концу речи Сириуса Гермиона была уже полностью красной, Рон тоже начал краснеть, сообразив, о чём мы говорим.

Сириуса я снова вызвал вечером этого же дня. Мы с Роном пошли полетать на мётлах. Совершив несколько попыток изобразить финт Вронского и даже ни разу не убившись, я отдал метлу другу, полетать. А сам устроился под деревом со сквозным зеркалом. Время ещё детское, вряд ли они уже отправились изучать магловские бары.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Сириус.

— Нет, да. Я просто хотел кое-что рассказать не при Гермионе.

— Ты нашёл подозрительную книгу с интересной информацией? — успокоился крёстный.

— Нет. Просто там, на чемпионате, я убил двух человек. Понимаешь, я не собирался ничего делать; понимал, что моя магия против них не играет. Нож тоже просто на всякий случай приготовил. Но когда тот Упс начал крутить ребёнка, голова малыша болталась как тряпичная. Нож сам полетел, ну и второй в одного из ведущих. В общем вот. Об этом только Рон знает, и теперь ты.

— Так, Гарри, погоди, сейчас я Рема позову, он по зеркалу координаты для аппарации вычислит, — Сириус на минуту отвлёкся и скоро в зеркале действительно появилось лицо Римуса. Ему я, как и Гермионе, такие подробности о себе рассказывать не хотел. Весь опыт Алекса говорил, что и Сириусу не нужно, но… это был опыт Алекса, а мне было необходимо, чтоб крёстный меня принял. Поэтому, поприветствовав Римуса и расспросив его о разговоре с Биллом, я не стал более ему мешать заниматься делом. Сириус тоже не затрагивал сомнительных тем, он показывал мне выбранные книги и пересказывал краткое содержание. Минут через двадцать — двадцать пять Сириус переместился ко мне.

— Ты как? — спросил он в первую очередь, слегка сжав мне плечи.