Положительный результат (джен)

Следующим занятием у нас была Гербология. Но тут уж обошлось без происшествий.

Добрейшая декан Спраут очень увлекательно рассказывала о своём предмете, продемонстрировала некоторые образцы редких магических растений, но не доверила нам ничего по-настоящему серьёзного или опасного. А уж обычные прополка, поливка и подрезка были под силу каждому. Мы снова были на занятии с Хаффлпаффом и те всю работу выполняли без вопросов, даже сиятельный Джастин Финч-Флетчли. А на удивлённый взгляд Марка потомок члена Палаты Лордов заметил, что среди жён аристократов считается хорошим тоном иметь маленькое изящное хобби — заниматься рукоделием, рисованием, верховой ездой ну, или самолично разводить цветы, и что его матушка увлекается разведением орхидей. И что у них в поместье имеется целая оранжерея для этих капризных тропических цветов, а он часто помогал матушке в уходе за ними.

Понятно, у богатых свои причуды, но сейчас это даже неплохо — среди трудолюбивых и рукастых хаффлпаффцев Джастин не выглядел белой вороной. Впрочем, мы тоже в грязь лицом не ударили. Мы с Марком спокойно справлялись с заданиями, Дин и Симус опыта разведения орхидей не имели, но у них было одно ценное качество. Если они чего-то не знали, то внимательно слушали объяснения и следовали советам знающих людей. Так что Лаванда и Парвати, которые явно имели опыт в этом деле, просто тихонечко наблюдали за ними и помогали советами, если что. Рон, между прочим, спокойно справлялся сам — похоже, к работе на грядках его Молли припахивала. Правда, чем ближе было окончание занятие, тем горше становились его вздохи и показательное вытирание пота со лба, но тут уж он не был одинок. Устали все. К тому же в теплице царила влажная, почти тропическая жара — почти всем растениям требовался специальный температурный режим — так что лично я испытывал настоятельную потребность принять душ.

Надо отдать должное мадам Спраут — она начислила всем хорошие баллы, каждого похвалила, а под конец занятия, заметив, что все вспотели, просушила учеников заклинанием. Осень всё-таки, хоть и тёплая, а бежать от теплиц до общежития по сквозняку — не лучшая идея. Так никакого Бодроперцового не напасёшься.

После Гербологии мы бегом понеслись в башню, чтобы успеть принять душ перед обедом. Мало того, что мы вспотели, так и те удобрения, которые применялись в качестве подкормки, воздух отнюдь не озонировали. Мадам Спраут свято верила в живительную силу драконьего навоза (и в этом была абсолютно права), а этот ингредиент удобрений вонял просто убийственно, даже будучи добавленным в удобрение в самом небольшом количестве.

Потом у нас по плану был обед, потом занятия по Каллиграфии. От почерка Рона преподавательница пришла в полнейшее изумление, поскольку то, что он выводил пером, напоминало не обычную латиницу, а иероглифы древних майя. Рон был ужасно смущён и расстроен, пробормотав в своё оправдание:

— Перси учил меня писать... Но ему мама постоянно какие-то дела находила, а близнецов бесполезно спрашивать... Они один раз моего мишку в паука превратили и вообще... а ещё чернила в чернильнице заколдовали, чтобы те специально брызгались... Я старался, очень старался, но у меня всё равно плохо выходило...

— Ничего страшного, мистер Уизли, — улыбнулась миссис Кавендиш. — Вы, по крайней мере, уже работали с пером и пергаментом. А ведь в Хогвартс каждый год приходят дети, которые до этого перо и в руках не держали. И большинство из них в течение первого полугодия нарабатывают хороший разборчивый почерк. Продолжайте стараться, мистер Уизли, и у вас всё получится. Я вам выдам прописи, тренируйтесь каждый день. Просто вам придётся заниматься каллиграфией упорнее, чем многим первокурсникам, но результат непременно будет, доверьтесь мне.

Рон благодарно закивал и даже робко улыбнулся. Мне в очередной раз захотелось прибить Молли. Похоже, у пацана изначально были неплохие задатки (а почему бы и нет, Джеймс Поттер и Беллатрикс Лестрейндж оба были яркими и талантливыми личностями), но «воспитание» Молли чуть было не загубило парня.

А профессор Кавендиш продолжила:

— Сегодня у нас внеочередное занятие, если вы помните, изначально в расписании стоял Уход за Магическими Существами, но профессор Кеттлберн был вынужден отлучиться по семейному делу. К сожалению, по весьма печальному поводу — внезапно тяжело заболела его внучатая племянница.

— Фэй? — удивлённо спросила Лаванда. — Вы ведь говорите про Фэй Данбар? Она заболела? Но ведь она написала мне, что её перевели на домашнее обучение по семейным обстоятельствам... Она пробыла в школе только одну ночь после распределения.

Ох, а ведь права Лаванда! Она нам говорила, что Фэй пришлось неожиданно уехать сразу после поступления, и мы даже толком познакомиться не успели. А я так закрутился, что совсем об этом забыл.

— Да, мисс Браун, я говорю именно про Фей Данбар. И она действительно была вынуждена покинуть школу и перейти на домашнее обучение. Но это связано не столько с семейными обстоятельствами, сколько с её внезапной болезнью. Профессор Кеттлберн весьма обеспокоен состоянием здоровья своей любимой внучатой племянницы.

— Но что случилось, профессор? — удивилась Лаванда. — На распределении Фэй выглядела вполне здоровой. И хорошо себя чувствовали, когда ложилась спать. А когда мы с Парвати утром проснулись, то её уже не было, только на подушке лежало письмо для меня... Мы немного общались с Фэй... ещё до школы... Видимо, поэтому она сочла нужным написать мне. А я сказала Парвати... и мальчикам.

— Не могу сказать, что случилось с мисс Данбар, целители работают, но не могут установить диагноз. Профессор Кеттлберн хочет обратиться в Отдел Тайн — ведь до сих пор в Хогвартсе не случалось ничего подобного. Но будем надеяться на лучшее — мисс Данбар вполне может исцелиться и вернуться к очному обучению.

— Да, профессор Кавендиш, — хором согласились мы.

А Марк внимательно посмотрел на меня. Я еле заметно кивнул. Что-то непонятное происходило прямо здесь и сейчас. Хотя бы потому, что я только сейчас вспомнил, что девочки говорили нам о внезапной болезни Фэй. А ещё меня обеспокоило то, что мы вроде как не заметили отсутствия третьей девочки. И это при наличии у нас защиты разума. Что происходит-то? Да уж, беседа со Снейпом мне просто необходима. Может хоть он сможет мне что-то объяснить?

После Каллиграфии у нас было свободное время. Можно было пойти в библиотеку и заняться подготовкой домашних заданий, но нам требовалось поговорить. Поэтому мы оставили Рона в классе Каллиграфии — мисс Кавендиш была энтузиастом своего дела.

А Марк, недолго думая, вызвал Олуха и попросил его найти пустующий класс, где мы могли бы поговорить, не опасаясь посторонних ушей. Всем курсом.

Олух не подвёл, класс нашёлся быстро, и домовик двумя щелчками пальцев убрал пыль и паутину, ещё двумя — починил мебель и напоследок сделал так, что на двери с внутренней стороны появилась защёлка.

— Зачётно! — восхитился Симус. — Может, здесь штаб и сделаем?

— Поглядим, — рассудительно ответил Марк. — Мне кажется, что в этой школе и стены имеют уши.

— Но ведь ты что-то сможешь с этим сделать... — то ли спросил, то ли предположил Дин, мило прищурившись.

— Может, и смогу, — хмыкнул Марк, но тут же стал серьёзным. — Потому что происходит что-то непонятное.

— Ты про Фей? — обеспокоенно спросила Лаванда.

— И про неё тоже, — кивнул Марк. — Скажите, девочки, вы точно не помните, что с ней случилось?

— Да нет же! — сдвинула бровки индианка. — Перед сном мы сходили в душ, немного поболтали и улеглись. А когда проснулись, кровать Фэй была пуста. А на подушке лежало письмо для Лаванды. И вещей Фэй тоже не было.

— Да, — кивнула Лаванда, — я прочитала письмо, очень удивилась и решила расспросить старосту мисс Амаранту.

— Но когда мы умылись, привели себя в порядок, собрали сумки и стали спускаться в гостиную, на нас напали близнецы, — продолжила Парвати. — Им не повезло. Старшие девочки вступились за нас.

— Но со старостами мы поговорить так и не успели, — заключила Лаванда. — А потом нужно было идти на завтрак... и на уроки... И всё как-то... забылось.

— Вот! — воскликнул Марк. — Именно! Мы все словно забыли, что с нами поступила третья девочка!

Глаза Симуса мрачно вспыхнули:

— Ты хочешь сказать, что кто-то воздействовал на наш разум? Что у нас есть могущественный враг? Боец ИРА не боится врага, как бы силён он ни был! Мы будем сражаться?

— Погоди, Симус, — вздохнул я. — Прежде всего — Непреложный обет. А уже потом вы сами решите, нужно ли вам сражаться. И стоит ли вам ввязываться в это дело вообще.

— Гарри? — нахмурился Марк.

— Я расскажу ребятам, Марк, — сказал я. — Ты же видишь — их всё равно не оставят в покое. И если кто-то пожелает перевестись в другую школу или не иметь со мной никаких дел — я пойму. Потому что это — не шутки. Ребята, вы все в опасности. И причина этого — я. А вот остальное — только под Непреложный обет.

Честно говоря, я хотел отпугнуть этих детей. Пусть ведут себя, как в каноне, считают меня Тёмным Лордом, травят и смеются. Я — взрослый человек, я переживу, к тому же со мной всегда будет Марк. Вдвоём мы справимся.

Почему я вдруг так испугался за детей? Потому что понял, что неведомый мне кукловод с лёгкостью пожертвует любой жизнью, даже детской. Я был уверен, что в случае с Фэй Данбар не обошлось без козней Светлейшего. Или не козней — просто какого-то косяка, который пришлось срочно исправлять. И ведь Фэй — не простая магглорожденная. Чистокровная. А то, что с ней произошло, просто спустили на тормозах. Значит, жизни тех же Дина и Симуса не стоят и ломаного кната. Да и Лаванда с Парвати в опасности. А ведь они — дети. Одиннадцатилетние дети. Пятиклассники, если брать российскую среднюю школу. А ещё предполагаемое вмешательство в разум... Кто кроме Светлейшего мог провернуть этот финт ушами, учитывая то, что мы с Марком позаботились о защите разума, да и девочки тоже... Уж точно не Снейп... А ведь во многих фанфиках писалось, насколько силён директор, находясь на территории Хогвартса. И, боюсь, что авторы этих фанфиков были не так уж неправы.

Увы, если я надеялся отпугнуть однокурсников Непреложным обетом, то я просчитался. Обет был принесён немедленно и всеми, не считая отсутствующего Рона. Только перед этим Марк немного помахал палочкой, защищая класс от подслушивания.

А после всех этих приготовлений я рассказал то, что можно было рассказать. И предупредил о том, насколько опасна дружба со мной. И о том, насколько могущественным противником является директор Дамблдор. Всеобщий добрый дедушка... Кое-что дополнил и Марк.

После того, как мы всё сказали, на некоторое время наступило молчание. А потом Симус сказал:

— Мы уже являемся Сопротивлением. Мы должны выступить против несправедливости. А по-моему то, что с тобой произошло, Гарри — это и есть несправедливость. И то, что сейчас из нас пытаются сделать послушных болванов для каких-то неведомых нам целей — это тоже несправедливость. У нас и так полный факультет таких... оболваненных. И я готов бороться! Чаки ар ла!

— Я согласен с тобой, бразер, — согласился Дин. — Раз уж не можешь избежать заварушки — присоединись и возглавь. Надо смахнуться, тут кое-кто потерял берега. Только что ты там сказал последнее?

— Это по-ирландски, — ответил Симус. — Это девиз ИРА. Он значит «Наш день придёт!»

— Хорошие слова, — согласился Дин. — Чаки ар ла! Наш день придёт!

— Я уже был другом Гарри, когда поступал в Хогвартс, — усмехнулся Марк. — Само собой, я в деле. Чаки ар ла!

— А вы, девочки... — неуверенно начал Дин.

— Эй, — возмутилась Лаванда, — ты собираешь перечить ведьмам? Скажи, Симус, неужели девушкам и женщинам нельзя вступать в эту вашу... ИРА?

— Можно, — ответил Симус. — Многие помогают и сочувствуют ИРА, но есть и те, кто сражается наравне с мужчинами. Но это тяжёлая доля и не всякой она под силу. Моя кузина сейчас в тюрьме. Она стреляла в британских солдат. Но когда она выйдет — снова возьмёт в руки «Армалайт», ибо дух ИРА в ней высок и она истинная дочь Ирландии. Чаки ар ла!

— Так почему вы, мальчики, отказываете нам в праве помогать вам? — мягко спросила Парвати. — Мы тоже хотим справедливости! И вообще, чтоб вы знали... Когда раджа падёт на поле брани, упавшее знамя подхватит его рани. Такой была Лакшми Бай и её помнят до сих пор. Мы тоже хотим бороться с несправедливостью! Чаки ар ла!

Ой, не этого я хотел, ой не этого... Упустил я из виду, что деткам... по-настоящему хорошим деткам... очень важно быть причастными к чему-то правильному и высокому. И слишком часто этим пользовались взрослые, умные и циничные. И готовил покушение на царя хороший мальчик Саша Ульянов, и делала бомбы хорошая девочка, генеральская дочка Соня Перовская, и выходили на Сенатскую площадь хорошие мальчики из самых знатных дворянских семей России... А всё потому, что молодость жаждет справедливости и хочет сделать этот мир лучше. И молодости не страшно платить за это кровью, потому что чаще всего она платит своей кровью... а плодами её бескорыстных жертв пользуются другие — умные, взрослые, беспринципные манипуляторы.

И сейчас я стал таким же. Потому что втянул хороших детей в опасное дело.

— Ребята, — быстро сказал я, — ребята, вы не понимаете, насколько это опасно. Вы всерьёз собираетесь бороться против самого могущественного волшебника Британии? Вы ведь даже не представляете себе всего его могущества. Может быть, вам лучше не вмешиваться...

— Ты не доверяешь нам, Гарри? — обиженно спросил Дин.

— Дело не в этом, — возразил я. — Дело в том, что я не прощу себя, если кто-то из вас пострадает.

— Значит, — серьёзно и без улыбки заявил Симус, — нам нужно всегда и везде следовать главному правилу бойца ИРА. И тогда с нами ничего не случится.

— И что же это за правило? — ехидно спросила Лаванда.

— Действуй втихаря и не попадайся! — отчеканил Симус. — А если попадёшься — молчи!

— Хорошее правило, — согласился Марк. — Просто отличное. Вот только есть один нюанс. В магическом мире просто молчать — недостаточно. Ибо существуют те, кто способен читать мысли. И директор — один из них.

— Поэтому, — быстро сказал я, — вам, Дин и Симус, нужно обязательно иметь при себе специальные артефакты для защиты разума.

— И где мы их возьмём? — вздохнул Дин. — И, наверное, это дорого.

— Без защиты — никак, — ответил я. — И это уже — моя забота. Я напишу... одному своему родичу, и он обязательно подберёт для вас что-нибудь подходящее. Раз уж я втянул вас вот в это всё — позвольте мне сделать вам подарок прямо сейчас, а не к Рождеству.

Дин и Симус переглянулись, но всё-таки согласились, хоть и с неохотой. Мне стало немного легче, но гордый потомок ирландцев без борьбы жить просто не мог и поэтому задал следующий вопрос:

— И что мы будем делать дальше? Что является нашей первой целью?

Хорошо, что я успел над этим подумать, поэтому говорил уверенно.

— Пока у нас будет их две: первая — перевоспитать Рона и дать ему поверить в себя. И вторая — устранить близнецов из школы. Они — постоянная угроза для нас всех, особенно для девочек.

— Старшекурсницы с ними справляются! — возразила Лаванда.

— Старшекурсницы не будут сопровождать вас везде и всюду, — жёстко возразил Марк. — А близнецы Уизли знают много пакостных вещей. Так что вам нужно быть осторожнее, девочки.

— И, сдаётся мне, — добавил я, — что внезапное и таинственное исчезновение Фэй Данбар из Хогвартса как-то связано с этой парочкой. Поэтому вам, девочки, даётся важное задание. Нам ведь нет хода на половину девочек, а вот если вы будете задавать вопросы старшим, к вам отнесутся благосклонно. Послушайте разговоры старших... особенно старосты девочек. Возможно, они что-то знают... или что-то видели, но не осознали этого... или забыли...

— Или им помогли забыть, — согласился Марк. — И такой фокус под силу только директору. А он покрывает близнецов.

— С чего ты взял, бразер, что он покрывает рыжих? — удивился Дин.

— А ты видел, как была зла на них декан? — спросил Марк. — Будь её воля — ноги их не было бы в школе. Но близнецы Уизли всё ещё здесь, значит, их покрывает кто-то более могущественный, чем декан факультета. А это может быть только директор, ведь у всех деканов равные права.

— Я поняла, — кивнула Парвати. — Думаю, мне стоит написать отцу, чтобы они прислал мне и сестре ещё парочку защитных ментальных амулетов и обязательно работы Мастера Кумара.

— У нас тоже кое-что имеется... — задумчиво пробормотала Лаванда.

Вот и отлично. Пусть девочки защищают свой разум как можно лучше, пусть займутся таинственным исчезновением Фэй — так они будут много времени проводить со старшекурсницами, а значит — в безопасности.

Я тогда и не догадывался, к каким неожиданным результатам приведёт маленькое расследование «детективов» Патил и Браун.

* * *

Мы ещё обговорили кое-какие планы, касающиеся рыжих близнецов, немного поработали над благоустройством класса, который пока решили сделать временным штабом, а потом отправились в гриффиндорскую башню, решив уделить время подготовке к урокам. Точнее, я сказал, что хотел бы сделать все задания до отработки у Снейпа, а ребята меня поддержали. К тому же Рон должен был уже прийти с дополнительных занятий по Каллиграфии, и его тоже предстояло заставить делать уроки. Кстати, никто из наших не возразил против перевоспитания Рона, как одной из наших первоочередных целей. Я только лишний раз убедился, что однокурсники мне достались очень умные и толковые, а после некоторых обмолвок Рона они начали ему сочувствовать.

Увы, картина в гостиной нашим взорам представилась не самая радостная. Уже расколдованные близнецы Уизли с двух сторон наседали на Рона, предъявляя ему какие-то малопонятные претензии. Рон — бледный, с красными пятнами, выступившими на щеках, судорожно прижимал к себе сумку с учебниками, не давая близнецам отобрать её.

Самое пикантное, что момент был выбран как по заказу. Старшекурсников и старост в гостиной не было — они все были на дополнительных занятиях. За инцидентом наблюдали студенты второго и третьего курсов — и девочек среди них я тоже не заметил. Вот же ж...

— Что здесь происходит? — ледяным голосом поинтересовался Марк.

Естественно, доблестные гриффиндорцы тут же вспомнили о бойкоте и вопрос его проигнорировали. А один рослый третьекурсник с грубоватым лицом заявил, глядя в пространство, что здесь решается семейное дело, которое не касается всяких там изгоев и предателей интересов факультета.

И тут я понял, что нас специально провоцируют на драку. Ничем иным такое заявление кончиться не могло.

— А ну возьми свои слова назад! — тут же возмутился Дин. — Кого мы предали?

— А не заткнуться ли тебе, грязнокровка? — поинтересовался его оппонент. Дин зарычал и уже готов был броситься в драку, но тут у меня громко вырвалось:

— Стоять!

Дин замер, но у него вырвалось гневное:

— Гарри, неужели я должен это терпеть?

— Нет, не должен, — ответил я и, повернувшись к третьекурснику, спокойно сказал:

— Зря ты это сделал. Подумай об этом.

Третьекурсник отчего-то побледнел и отступил на шаг. Я уже было подумал, что это Санчо снова себя явил во всей красе, но нет. Видимо, в моём лице проступило что-то... этакое.

А Симус тоже не промолчал:

— Истинный солдат ИРА не должен реагировать на провокации и помнить о цели! Не ведись на эти дешёвые подначки, Дин! Будь сдержан и непоколебим, ибо месть — холодное блюдо!

— Это же такая великая доблесть — сказать гадость первачку, который и заклинаний ещё толком не знает, — добавил Марк. — Годрик Гриффиндор бы гордился, зная, какие доблестные юноши обучаются на его факультете. Гарри прав. Зря ты это сделал.

Прозвучало это зловеще, и несдержанный на язык гриффиндорец отступил ещё на шаг, явно пытаясь слиться с окружающей обстановкой. Похоже, к нему в голову забрела мысль о том, что задирать первокурсников было очень, очень плохой идеей.

В общем, такой результат меня устраивал. Пока устраивал. Начни мы драку — возможно, и наваляли бы оппонентам, но их было слишком много. И в случае чего вся эта кодла дружно стала бы жаловаться на неадекватных первачков, которые ни с того ни с сего набросились на мирных второ- и третьекурсников. И Светлейший, у которого пока не было особых поводов к нам привязываться, радостно влез бы в эти разборки отнюдь не к нашей пользе.

И да, мы разошлись бы мирно, если бы не близнецы. Вот они такого исхода явно не хотели.

И стоило нашему оппоненту стушеваться, Форджи тут же вступили в дело:

— Ты не слишком много себе позволяешь, Поттер?

И, отпустив Рона, они дружно выпустили в меня заклинание. Быстро, слишком быстро.