Молли навсегда (гет)

У всех бывают плохие дни, даже у неё случился, хотя Шани отчаянно верилось с недавних пор, что у неё-то таких дней теперь быть не может. Мама Марта вообще говорила, что плохие дни бывают лишь от лени и праздности. А какая праздность, если Шани крутится весь день, как белка в колесе, иначе просто всего не успеть. У мамы Марты тоже минутки свободной нет, так у неё никогда плохих дней и не случается. Во всяком случае, на памяти Шани, мама Марта не жаловалась никогда на такое.

Другие жаловались, среди парней то и дело кто-то хмурился и ходил целый день недовольный, а то и рявкнет, пошлёт некультурно в сердцах. Так остальные с пониманием относились, даже ей, бывало, шепнут: «Не трогай его, отойдёт, тогда…». А она и сама с понятием, могли бы не предупреждать.

Папа Корвин, напротив, пожурил недавно, чтоб так много не трудилась, мол, отдыхать тоже надо, иначе всё может плохо кончиться. Может, он прав, и потому у неё сегодня всё из рук валится? Поэтому ничего делать не хочется и ни к какой работе сердце не лежит?

Началось всё с самого утра. Проснулась ни свет, ни заря, уставилась в потолок и никак не могла вспомнить, что же приснилось такое ― неприятное и гадкое. Кошмары её давно не мучили, а с тех пор, как Магнус Нотт забрал в ковен — вообще никогда. Помнила чётко, что сначала дед привиделся, что-то говорил важное, вспомнить бы ещё что. Кажется, про сундук и про ворона, уж не того ли самого, что к ней прилетает? А потом всё смешалось, и какое-то чудовище из темноты полезло. И она падала и падала, а что-то жуткое всё ближе и ближе…

Шани тихонько застонала, закрыла лицо ладонями, ощутила, что щёки все мокрые. Неужели плакала? Знала одно — спать дальше нельзя, чтобы кошмар не вернулся. Вылезла из своих шкур, тщательно умылась в специальном корытце, передёрнулась от ледяной воды. Чувствовала себя вяло и одевалась без всегдашней сноровки. На душе было пусто и гулко, даже мысли о собственной мастерской не могли заполнить эту хмарь. Даже любимая лисья жилетка только вздыхать заставила. Не было у неё такой роскоши никогда до ковена. А тут и шубку из серебристого медведя жених подарил, и жилетку Марта Морн для неё смастерила чудесную. И сапожки от Уркхарта достались знатные.

Гнала от себя надоедливую мысль, какая она несчастная и как никому на самом деле не нужна. Деду нужна ли была? Никогда он её не обнимал и не говорил, что любит. А Мэтту говорил, тот же маленьким был, дед возился с ним, называл своим маленьким наследником. Её же только учиться заставлял с утра и до позднего вечера, прикрикивал за непонятливость, а то и розгами добавлял. Мать свою Шани не помнила вовсе. Помнила, как деду принесли Мэтта, что-то сообщили неслышное под чарами, помнила, как резко помрачнел старик, взял малыша, прижал к себе нежно, а когда «те люди» ушли, сказал ей сурово: «Брат твой, Матиас Честершир. Теперь у вас двоих, кроме меня, никого не осталось. Будешь заботиться».

Мог бы и не приказывать, Матиаса Шани полюбила сразу и навсегда. Ей порой казалось, что младенец это чувствует и единственный в мире отвечает ей взаимностью. Просто выразить пока не может. Жить стало сложнее, кроме учёбы приходилось много заботиться о мальчике, но Шани только радовалась, такая забота не была в тягость.

Казалось бы, сейчас-то чего это вспоминать? А вспоминалось, жгло изнутри.

В ковене она всё делала, чтобы её полюбили. Потом эта мысль забылась, и Шани просто жила. А теперь вот вспомнилось, и горько на душе отзывалось. Полюбили в самом деле или из жалости привечают? Народ тут добрый. И такая неуверенность охватила, такая тоска. Ну правда, кому она нужна бы была, если бы не мастерство, например.

В таком угнетённом настроении Шани сунулась было на башню. Совсем забыла, что ещё очень рано и Винсент Фишер ещё не сменил Пола Блетчли на посту. А Шани тяжело ступала под тяжестью горьких мыслей, Пол сразу её услышал. Рявкнул, едва ступила на крышу:

— Сколько раз говорить! Нельзя!

У Шани даже сил не появилось на обычное бойкое: «Ну пожалуйста, я на минуточку!».

Только сглотнула ком, застрявший в горле, прошептала одними губами: «Извини!», повернулась и покинула крышу.

Вниз спускалась целую вечность. Дрожь пробирала, несмотря на лисью жилетку и тёплую зимнюю мантию. Во дворе никого, так оно и понятно, спят ещё. И к маме Марте не пойдёшь, зачем будить под утро, и так рано встаёт, чтобы с утра хлеб завести. В казарме тоже рады не будут, они все спросонья сердитые. И к молодожёнам не пойдёшь, у них теперь самая взрослая жизнь, о визитах предупреждать нужно.

Пришла мысль прогуляться в главное поместье. Кажется, Стив всегда был ей рад. Пока дойдёт, уже совсем утро наступит. Если нужно, подождёт на крыльце, уж как-нибудь постарается не замёрзнуть. Палочка с собой, согревающее заклинание знает.

Дорога к поместью широкая была, утоптанная. Снег искрился под ногами, свежий нападал за ночь, но лёг тоненьким слоем. Весело скрипел под новыми сапожками, но настроение не желало подниматься. Опять вопросы внутри закружились. Почему же мать её деду отдала так рано? Почему отказалась от своей дочери? Ведь, получается, была жива ещё долго, Мэтта родила… Может, Шани некрасивая была младенцем? Или плакала много? Сейчас уже никого не спросишь.

Мама Марта её обнимает, зовёт «любимой доченькой», папа Корвин тоже порой не скупится на ласку. Но не потому ли, что они ко всем добры? Её ли в том заслуга? Шани глубоко засунула руки в карманы мантии, пожалела, что не взяла ещё и шаль, очень уж морозное выдалось утро. Согревающее заклинание помогало чуть, на ходу, видимо, слетало. Так что и тратить на него силы не было смысла.

А может, она с жиру бесится? Такое выражение о ком-то Латиша говорила, мол, всё есть у человека, а он недоволен. Шани тогда согласилась, что неблагодарный он просто. А сама сейчас тоже поняла, что ведёт себя очень неблагодарно, а ничего поделать не может. Видимо, такая она и есть, плохая, сколько бы не притворялась хорошей. Иначе ведь почему от неё родная мать отказалась?

Кто-то завыл в стороне от дороги, Шани вздрогнула, напомнила себе, что ковен под защитой, никакая тварь не проберётся, а внутри неё сердце быстрее забилось, и заледенело всё от ужаса. Никогда она ещё одна в поместье не ходила. Пришлось ускорить шаг, почти бежать, но и это не унесло чёрных мыслей.

Бег немножко согрел, и на подходах к главному поместью, Шани сбавила шаг, страхи позади остались. Наколдовала Темпус, поняла с огорчением, что по-прежнему страшно рано. Что дошла очень быстро, Стив, наверняка, ещё спит. А никому здесь больше она точно не нужна в такое время. Совсем никому.

И что было делать? Поворачивать назад? Погулять по главной площади? Посидеть на крыльце дома Стива? Замёрзнет ведь окончательно, и сама будет в этом виновата. Вспыхнула было мысль написать на говорилке Магнусу, тот её наглости не удивился бы, и хоть смеётся над ней и прямо говорит, что надоеда, но никогда не гнал. Только тут же опамятовалась, женился ведь. Так просто теперь не обратиться, да ещё в несусветную рань.

И вокруг все спят. И сразу поняла, не все. Кто-то ведь у ворот дежурит. Кто-то из взрослых боевиков. А вдруг они не такие злые, как парни в цитадели. Вдруг там Бэддок окажется или Клайв Шелби с Уркхартом, они всегда казались Шани самыми добрыми. Да и надо двигаться, глупо топтаться на одном месте, разглядывая в предрассветных сумерках замок лорда-дракона с тёмными окнами.

До ворот было не близко, но закоченевшую Шани ноги сами несли. Сама себе она казалась чем-то чужеродным в этих местах. Ругала себя, что не осталась у себя в комнате. Или в мастерской. Взялась бы за работу, глядишь, дурных мыслей бы поубавилось.

У ворот издали заметила две тёмных фигуры. Здесь не Цитадель. Мужчины по двое дежурят. Даже бытовка есть тёплая, как говорили. Её Шани тоже издали разглядела: эдакий маленький домик, из трубы которого тонкой струйкой шёл дым. Тепло там, наверное.

Прибавила шаг, хотя ноги уже почти не гнулись в коленках, да зуб на зуб не попадал. И было уже всё равно, что так же, как на башне, погонят её с важного поста, скажут, что не положено. И тогда… тогда всё! Обратно в Цитадель не дойдёт. Замёрзнет, и Мэтт останется совсем один. По глупости замёрзнет. И, наверное, никто не заплачет по ней, никчёмной.

Боевики у главных ворот были уже совсем близко, когда один из них резко развернулся и уставился на неё в изумлении. У Шани отчего-то ресницы замёрзли и слиплись, глаза полностью открыть не удавалось, потому разглядеть, кто же перед ней оказался, не могла. Шла упорно из последних сил, заготовленную речь в уме искала, потом отмахнулась. Попросится погреться, а там будь что будет.

И поняла вдруг отчётливо: «Прогонят!». Эти точно к ней никаких добрых чувств не питали. Голова загудела и закружилась от отчаянных попыток сдержать рвущиеся наружу злые слёзы. На мужчин она не смотрела, уставилась под ноги, остановившись.

— Эй, ты чего здесь забыла, мелкая? — спросил незнакомый грубый голос.

— Да это ведь Джоанна из Цитадели, — узнал её второй, с голосом более приятным, но и его Шани не удалось узнать. — Детка, что случилось?

Попыталась ответить что-то бодрое, но не удалось. Голос как будто пропал, словно Силенцио наложили. И коленки, что уже не гнулись, вдруг подломились сами собой и она осела на искрящийся ледяной снег.

— Мордред! — прорычал тот, первый, внезапно. — Быстро её в бытовку! Замёрзла же совсем, дурная девчонка!

Что она дурная, Шани была полностью согласна. Вяло попыталась противиться, когда вздёрнули её вверх чьи-то сильные руки. Прижали к чему-то холодному снаружи, но тёплому и большому внутри, и куда-то понесли. А потом накрыла темнота, желанная темнота, потому что сознавать себя последней идиоткой уже не осталось никаких сил.

В сознание приходила тяжело, ей то чудилось, что она в тёмном лесу замерзает под ледяным ветром, то казалось, что засунули её прямо в пылающий камин, и она сгорает заживо от нестерпимого жара. Глаза открыть не могла, веки стали тяжёлыми, никак не поднимались. Сознание туманилось, мысли не складывались в слова. Голос рядом воспринимался гудением, ничего понять невозможно.

— У неё жар, — сказал кто-то. И она поразилась бессмысленности этой фразы. — Беги за Бэддоком!

А может, ей это всё видится в бреду? И до ворот она так и не дошла? Сознание, едва начинавшее пробуждаться, опять заволокло темнотой. И последняя мысль Шани почему-то была непривычно-тоскливой: «Я так устала!». Никогда она этого не признавала. Неужели, в самом деле всё?!

После она ещё несколько раз приходила в себя, но также сумбурно, мало что понимая. Видения были беспорядочными. То казалось, что рядом Стив что-то взволнованно говорит Бэддоку. То виделась мама Марта, будто держит её за руку и плачет. Мама Марта никогда не плакала, поэтому это точно было видением. Потом казалось словно на руки её берёт сам Магнус Нотт, что тоже не могло быть правдой — кто же ради глупой Шани его позовёт?

Потом привиделся голос Пола Блетчли, непривычно растерянный, словно даже виноватый:

— Я же не знал, я и подумать не мог… О, Мерлин!

Шани опять дрожала от холода и никак не могла согреться. Подыгрывала разыгравшемуся сознанию, послушно глотала зелья, делая вид, что всё ещё жива, а не замёрзла в снегу, давно, так и не дойдя до Стива. Но ведь невозможно быть живой, когда тебе так плохо, так ужасно, так больно, так ломает все косточки словно под Круциатусом.

В следующий раз, когда пришла в себя, привиделось, что папа Корвин целует её в лоб и озабоченно кому-то говорит:

— Почти сутки не приходит в себя. Надо в Мунго.

И Шани вяло удивилась, кто это так заболел, что Бэддок и Клоди помочь не смогли. И у Магнуса жена — целительница Таша…

Больше мыслей не было, и Шани с облегчением уплыла в сон. Она очень-очень устала.

А потом она внезапно очнулась и страшно удивилась, что ей так хорошо. Ничего не болело больше, ничего не тревожило. Только глаза будто чем-то замотаны, ничего не видно. И уши заложило, чью-то монотонную речь не разобрать. Бубнят неразборчиво. Кто? И зачем?

— Ещё бы пару часов, мистер Нотт, — пророкотал злой смутно знакомый грубый голос, — и магию малышки было бы не вернуть! Пока стабилизировалось, это всё, что могу сказать. Остаётся ждать утра, тогда будет ясно. И ваше присутствие здесь не обязательно.

О ком говорит голос? Шани показалось, что обращаются к Магнусу. Малышка — это ведь Айрис? От мыслей она вдруг совсем устала, не хотелось больше думать.

Что-то влили в рот, Шани удивилась, но глотнула, хотя это оказалось почему-то ужасно сложно и горько. От слабости захотелось опять спать. И она не стала противиться. Немножечко нужно отдохнуть. Совсем немножко. Поспит чуть-чуть и побежит кормить Мэтта, потом в мастерскую. И надо обязательно навестить Айрис, узнать, что с ней…

* * *

Клоди Фишер шла к Марте Яксли через огромный двор Северной цитадели и поражалась. С того дня, как несчастье случилось с маленькой Шани, всё вокруг словно замерло, парни ходили хмурые, прятали взгляды. Марта не улыбалась весело и задорно, да её теперь часто и не бывало в цитадели — неслыханное дело, как поняла Клоди. Марта оставляла вместо себя готовить обед Сати с Латишей, а Клоди доверяли возню с малышом Мэттом, сама же Марта на полдня отправлялась в Мунго.

Её встречали в цитадели вечером всей толпой, даже Шон приходил, бросив работу с мебелью для их дома. Даже Стив Пранк и ещё какие-то боевики из главного поместья всегда к этому времени появлялись в цитадели. Клоди не запомнила их имён, а может, ей их и не говорили.

Мрачные парни и боевики из главного поместья с друг другом не разговаривали, стояли, ожидая возле портального круга Марту, в гробовом молчании. Марта появлялась бесшумно, смотрела на всех с печальной улыбкой, качала головой и шла сразу в свой дом, ничего не сказав. Она словно постарела, горбилась, шла тяжело.

Парни понуро расходились. Вроде занимались своими делами — в цитадели всегда было много работы, а ощущение было, что делают всё через силу. Корвин Яксли хромал больше прежнего, наверное, нога разболелась из-за ударивших морозов. Пару раз применял Круцио — останавливал драки. Что уж не поделили парни, Клоди и спрашивать боялась, Шон тоже стал молчалив и раздражался ни с того ни с сего. У неё самой слёзы наворачивались постоянно, Сати и Латиша тоже с красными глазами ходили. Даже Диана, не так давно очнувшаяся от странного трёхдневного сна, узнав о несчастье, ахнула, закрывая рот ладонями, и молча заплакала.

Иногда Клоди казалось, что вот сейчас увидит бегущую куда-то Шани, услышит её задорный голосок, увидит, как парни провожают её улыбчивыми взглядами, как послушно бросаются выполнять поручения маленькой мастерицы, как внимательно слушают, когда та остановится сказать пару слов.

К Клоди здесь все относились хорошо, ровно, привечали. А вот малышку Шани любили со всей искренностью, словно она была родной обожаемой сестрёнкой каждого парня. Такое чувство было, что без неё Северная цитадель лишилась чего-то важного, чего-то необходимого и светлого. Ходили слухи, что Магнус Нотт в Мунго дежурит каждую ночь возле её постели. Что Эми Флинт тоже навещает девочку каждый вечер, иногда со своей дочерью Виллоу. А лорд-дракон отдал кучу денег на постройку нового флигеля больницы. Это всё Клоди узнавала случайно, из тихих разговоров в цитадели. Её практика закончилась, а на работу в Мунго заступать нужно было только через две недели. Ей дали отпуск по случаю свадьбы.

Она бы тоже навестила бедняжку Шани, только понимала, что этого хотят все вокруг, и уж прав на это у них всех побольше, чем у неё. Но ведь не просятся, понимают, что ничем помочь малышке не смогут. Если уж целитель Сметвик занялся маленькой пациенткой, то всё, что возможно, он сделает лучше, чем кто-либо ещё.

Жаль, что было непонятно, что же всё-таки случилось. Почему Шани оказалась вдруг у ворот главного поместья? Последним в цитадели её видел Пол Блетчли. Говорят, случилось это в четыре утра, и он прогнал девочку с крыши, где стоял на посту. Клоди даже смотреть боялась в сторону парня. Ему приходилось хуже прочих. С Блетчли, по словам Шона, никто не разговаривал. Да его тоже почти не было в цитадели. Подравшись пару раз в приступе ярости, он покидал цитадель рано утром, отправляясь на охоту или ещё куда, а когда возвращался, никто не видел. Говорили, что Магнус Нотт отстранил его от постов на башне на месяц, может, поэтому парень так злился.

Хотя, по мнению Клоди, радоваться мог бы: что хорошего торчать в любую погоду на башне несколько часов почти без движения?

Про несчастье с Шани им с Сати и Латишей рассказал Стив Пранк. На всегда спокойном лице секретаря лорда-дракона появилась суровая складка. Стив будто разом повзрослел, а ведь всегда казался таким мальчишкой. Но вежливость осталась, и трепетное отношение к девушкам тоже, пусть рассказывал он про свою любимицу суровым голосом. По его словам, в пять утра Шани появилась у главных ворот поместья. Жутко замёрзшая и еле передвигающая ноги. Как и дошла туда из цитадели — загадка. Ночь выдалась очень морозной. У ворот дежурили Арес Шелби и Гарри Освальд, два матёрых боевика. Шелби первым понял, что с девочкой беда, до того, как Шани потеряла сознание. Он сразу её подхватил, перенёс в тёплую бытовку. Закутали они её в много одеял, всё, что нашли, даже мантии свои сверху положили, знали, что отогревать нужно медленно.

Когда прибежал Бэддок, девочка уже немного согрелась, но в сознание так и не пришла, бредила и, кажется, звала деда, и что-то бормотала о том, что Матиас заболел и может умереть, и что она не знает, что делать. Позже проверили, её маленький брат был совершенно здоров. И мистер Уркхарт мрачно сообщил, что это она вспоминает прошлое. Оказалось, когда девочку забрали в ковен, её маленький брат умирал и Марта смогла его выходить. А Клоди-то думала, что Шани жила в цитадели всегда.

Потом Шани резко стало хуже, но парни сразу сообщили о происшествии лорду-дракону и Магнусу. Шани переправили в цитадель к Марте, но девочке ничего не помогало. Она не приходила в себя, даже бредить перестала. Таша Нотт тоже побывала у её постели, сказала, что ничего сделать не получается и очень советовала отправить Шани в Мунго. Ещё Стив рассказал, что целитель Сметвик страшно ругался, что поздно доставили, мол, надо было сразу. И что, оказывается, Шани едва не лишилась магии. Но целителю всё же удалось сохранить её магию в целости.

Но даже Сметвик, видимо, не мог помочь девочке, и Клоди узнала новое слово из магловской медицины — кома. Страшное, непонятное заболевание. Говорили, что даже мистера Реддла вызывали к постели Шани, и тот лишь развёл руками.

А потом пришла в Мунго неизвестная ведьма под личиной. Кто-то пустил слух, скорее всего беспочвенный, будто она как-то связана с лордом Лестрейнджем, но Стив был уверен, что привёл ведьму Реддл. Кто она такая, откуда? Никто сказать не мог, а мистера Реддла, понятное дело, спрашивать не решились.

Эта ведьма провела в палате Шани целых три часа, а потом отозвала в сторону целителя Сметвика и Реддла и сообщила им что-то, отчего целитель сразу замотал головой и заявил: «Да ну нахрен! Ноги его не будет в моём отделении!». А Реддл вроде бы ответил: «А если под мою ответственность и под клятву?».

Дальше все трое ушли в кабинет целителя. И что они решили, никто так и не понял. Мистер Реддл ушёл один спустя час, а ведьма исчезла прямо из целительского кабинета. Осталось неясным, что за маг может помочь ребёнку и почему целитель Сметвик так возражал.

Стив бессильно сжимал кулаки рассказывая всё это ровным голосом. И Клоди казалось, что если бы он узнал имя мага, то сам бы бросился умолять его о помощи, наплевав на гнев даже лорда-дракона, которому был предан всем телом и душой, и на все возражения целителя Сметвика.

В итоге уже неделю цитадель пребывала в трауре, отчего Клоди порой просто хотелось выть: за что, вот за что самому светлому и доброму созданию в мире досталось такое?! За что маленькая неутомимая труженица испытывает такие страдания? Да пусть бы хоть кто другой, пусть бы она сама заболела этой гадостью, только не всеобщая любимица Шани.

* * *

— Почему ты думаешь, что отец может помочь? — спросила Фрейя, когда Том вернулся и рассказал о несчастье с ковенской девочкой.

— Это не я, это тёща Ричарда Лестрейнджа сказала, — Том покачал головой, отодвинув блюдо с запечённой свининой. — Марта Яксли посоветовала Магнусу поговорить с Лестрейнджем. Мол, тот должен знать какую-то старую ведьму-целительницу, способную на чудеса.

— Как интересно! — Фрейя придвинула к нему тарелку с нежным запечённым окороком. — Ты устал, поешь хоть немного.

— Не хочу пока ничего. — Том отодвинул тарелку. — Прости. Такое тягостное зрелище… Девочка почти истощена, сколько ещё протянет, неизвестно. Никакие ритуалы проводить нельзя — это её убьёт сразу. Только и держится за счёт накопителей магии. Даже не знаю, откуда их столько у Сметвика… Знаешь, нам надо снова навестить Марволо, я понимаю, что с ним всё хорошо, но… За детьми надо очень внимательно следить, чтобы не случалось вот такого!

— И что ведьма? Нашли её?

— Нет, — покачал головой Том. — Сольвейг Гамп, тёща Ричарда её знала, как оказалось. Сгинула та ведьма по её словам. Но Сольвейг и сама кое-что в целительстве смыслит. Ричард обожает её, она вроде бы спасла ему жизнь в юности, но подробностей не знаю.

— Я помню миссис Гамп, — оживилась его супруга. — И вовсе не выглядит она старой. Ей ведь не больше пятидесяти? Но точно выглядит моложе.

— Не больше пятидесяти её дочери Бастинде, — ухмыльнулся Том. — Жене Ричарда около сорока пяти, мне кажется. А вот её матери… Внуки Сольвейг уже совершеннолетние.

— Ах, да, не подумала, — Фрейя закусила губу. — Всё равно, значит, она очень-очень молодо выглядит. И что Сольвейг?

— В Мунго явилась под личиной, только при таком диком условии была согласна пойти со мной. Но у всех свои тараканы, как говорит Долохов.

— Он забавный, этот твой Антонин, — улыбнулась Фрейя. — Давно его не видела, кстати.

— Жениться как будто собрался, — рассеянно ответил Том. — Сольвейг почти час провела в палате девочки. А потом сказала нам со Сметвиком, что был на её памяти лишь один человек, который изучал проблему обскуров. И что она думает, что этот человек всё ещё жив, и мол, именно я могу знать об этом. И она назвала имя твоего отца.

— Мерлин! — ахнула его жена. — Девочка стала обскуром?

— Пока нет, — покачал головой Том. — Но до этого может дойти.

— И ты думаешь, мой отец что-то сможет сделать?

— Думаю, он должен увидеть девочку, посмотреть, как поглощают магию из накопителей её каналы, как непрестанно пульсирует и пытается перестроиться её ядро. Он учёный, не знаю, насколько права Сольвейг — она знала твоего отца лично ещё до Второй мировой войны — работал ли он с обскурами, изучал ли, кто знает. Сольвейг может ошибаться, но то, что Геллерт имеет колоссальный опыт и знания даже я отрицать не стану.

— Но ведь и ты много знаешь! — воскликнула Фрейя. — У тебя тоже огромный опыт.

— Такого я раньше не видел, — покачал он головой. — И с обскурами, хорошо ли, плохо ли — не встречался. Девочка сгорает, и то, что она до сих пор жива и не превратилась в монстра — настоящее чудо. Возможно, помог случай, или это интуиция погнала её совершить прогулку в такой мороз... Ведь если бы не переохлаждение, затормозившее инициацию родового дара, Джоанна была бы уже мертва или что-то похуже. Ты знала, что у Честерширов дар передавался лишь по мужской линии?

— Откуда? — изумилась Фрейя. — Возможно, знает мой дед. Но… что же получается, почему дар передался ей?

— Сейчас уже не узнаешь, — пожал плечами Том. — А жаль, мне кажется, это важный момент. Возможно, девочкам в этом роду блокировали дар в младенчестве — довольно частая практика в старых семьях, а Джоанне Честершир блокировать не стали или не смогли, что крайне редко, но случается. Ещё один важный вопрос, кем была её мать?

— Что значит, кем? — уточнила Фрейя. — Ты хочешь сказать, насколько сильная магия у её матери? Тёмная она или светлая?

— Нет, я имею в виду именно то, что сказал. Кем была её мать — очень важно. Старик Честершир скрывал свою семью от всего мира. И только ли из-за очень редкого дара?

— О Мерлин! — всплеснула руками Фрейя. — Ты имеешь в виду нелюдь? То есть, вейлы, дриады… что-то такое?

— Что-то такое, — грустно усмехнулся Том и притянул супругу к себе на колени. Ему как-то быстро понравилось это делать. — В общем, слушай, лапонька. Если бы дед, как глава рода, решил её не запечатывать или не смог это сделать, то муштровать должен был начать практически с рождения. А я не уверен, что старик Честершир так поступал, что он вообще участвовал в воспитании Джоанны. Магнус слышал, что дед её учил, но он сам в этом не уверен. И что значит — учил? Я только и смог предложить замораживание ядра. Не смотри так, ошибись мы с её прошлым, и можем вместо девочки получить обскура, тем более, если есть хоть немного нечеловеческой крови. А если сделать сквибом, ковен её не оставит, это очевидно, Магнус каждую ночь дежурит у постели ребёнка.

— Но не сломает ли это Джоанну? — возразила Фрейя. — Ты же сказал, что она уже чудеса творила в ковене. Эти говорилки…

— Именно так, но могла быть и самоучкой, такое тоже бывает. А этого не просто мало для полноценной инициации, это вообще пшик. Но я могу ошибаться и здесь. Твой отец реально больше меня знает. И Сольвейг советует не упускать этот шанс. Пусть он и мизерный.

— Хватит меня уговаривать, Том, — Фрейя в волнении вскочила. — Если ты ждёшь моего одобрения, то я согласна. Я даже сама позову отца и уговорю его… да на всё!

— Ты знаешь, как его позвать? — не смог сдержать удивлённой улыбки Том. — Однако.

— Не смотри так, — Фрейя снова подошла, уткнулась ему в грудь лицом и глухо продолжала. — Я решила никогда с ним больше не встречаться. Но клятвой это не было. А раз такое дело, то смогу позвать. У меня есть его подарок. Ты будешь в шоке.

— Постараюсь не падать в обморок, — мягко усмехнулся Том, но глаза его уже загорелись азартом. — Давай, лапонька, удиви меня.

— Ой, — Фрейя сжала на груди что-то невидимое и посмотрела с сожалением. — Совсем забыла, никто не может его увидеть, кроме меня. Даже отец не видел.

Том прищурился, скрывая улыбку, а потом очень по-мужски посмотрел на неё и с удовольствием сказал:

— Как приятно сознавать, что в чём-то я смог превзойти твоего отца, — Том ласково погладил её по голове. — Держи меня за руку, когда позовёшь своего питомца. И сразу представь нас друг другу. И верь мне, всё получится.

Так и вышло, едва Мор появился, Фрейя протараторила ритуал знакомства, и огромный ворон лишь спокойно кивнул головой Тому, перестав топорщить крылья.

— Скажи папе, что нам надо его видеть, — робко сообщила Линда-Фрейя своему ворону. Она и не пыталась звать его раньше. — И скажи ему, что это очень срочно.

— Будет сделано, — механическим голосом отчеканил Мор. — Позже, Том Гонт, супруг моей хозяйки, я хотел бы пообщаться с тобой.

— Аналогично, — хищно сверкнул глазами Том. — Найдём ещё время. Допуск Геллерту я сделал. Способен ли ты передать ему порт-ключ?

На ладони Тома сверкнул гранями настоящий золотой ключик. Ворон подцепил украшение лапой и померк как магловская лампочка — затухая постепенно. Люмос гаснет иначе.

Оставалось дождаться гостя.

* * *

Выходной день случился очень кстати. Санни невыносимо хотелось передохнуть от учёбы, и она завершила все эссе и устные задания профессоров накануне. Как же жёстко взялись за седьмой курс все профессора! Казалось, только Басти был беспечно спокоен, сколько бы не задавали. А вот Руди иногда тихо бормотал что-нибудь вроде: «Да вы шутите?!», что можно было считать серией жутких проклятий. Очень уж сдержанный выдался у школы префект.

Волнительно было, конечно, что долгожданный квиддичный матч посетят столько людей. И Джейми обещал быть с тётушкой Мюриэль. Было немножко жаль, что отец не сможет выбраться, у него какие-то дела образовались. И братья прислали письма, что не смогут её порадовать, драконята вылупились, свежий помёт, сразу у двух драконьих пар. Вот, послали Джейми к ней как своего представителя.

Тётушка Мюриэль, муж которой тоже был сильно занят работой в этот день, решила проветриться вместе с сыном. И прислала сообщение ждать её раньше начала матча.

Вот Санни и ждала с удовольствием, прогуливаясь возле хижины Хагрида. От неё совсем близко находились ворота, открытые по случаю прибытия гостей, но охраняемые. Да и от Руди подальше, тот готовился к матчу, и Санни робко надеялась, что её уже простили за вчерашнее или хотя бы простят после победы на матче. В проигрыш верить не хотелось — Рудольфус без задней мысли может выплеснуть на неё своё разочарование в игре. Очень уж он сверкал глазами, когда Санни вчера получила от камня ответ на свой вопрос, заданный будущему деверю.

Ну сама виновата, и глупее ничего спросить не могла, ведь столько было возможностей, но они потом в голову пришли. А в тот момент очень хотелось вывести спокойного, как сфинкс префекта хоть на какие-то эмоции. Сани безумно хотелось вернуть этот день, и вообще никому не рассказывать о своём даре. Или хотя бы вернуться в момент угроз Рудольфуса, говорящего, что некоторые вещи не простит даже ей. И, драккл раздери, она точно бы задала другой вопрос. Да хотя бы спросила бы, в какой момент Руди стал так опекать брата? Она бы с удовольствием поглядела на милых младенчиков, а не на это всё!

Она теперь никогда не забудет выражение лица Рудольфуса Лестрейнджа, когда он услышал её вопрос, заданный шутливым тоном: «За что тебе неловко передо мной, но извиняться ты не считаешь нужным?». Она была уверена, что увидит что-то забавное и безобидное, вопрос и не предполагал ничего серьёзного, на что тоже рассчитывала Санни. Просто увидеть какой-то милый секрет, не слишком важный, и слегка смутить невозмутимого префекта.

Каково же было удивление Санни, когда она увидела вдруг дверь своей магловской квартиры в другом мире. Только потом схлынул возникший ужас, поняла почти сразу, что это всего лишь дверь в Выручай-комнату. И увидела Руди и Басти, стучащих в эту дверь. Стучал Рудольфус, а Рабастан просто был рядом ― отошёл к стене и опустился на пол, откинув голову и прикрыв глаза. Зубы его были стиснуты, судя по всему, а костяшки на руках побелели, так крепко сжимал он кулаки. Санни с нежностью разглядывала любимое лицо, отмечая, что здесь Басти выглядит гораздо моложе. А ведь она уже поняла, что за момент вспомнил Руди. И действительно, из двери вышла она собственной персоной. И магловская одежда тут же на ней растаяла, а та Санни даже внимания не обратила, оставшись в одних трусиках. Со вселенским спокойствием она спрашивала Рудольфуса, что тому ещё нужно от неё и просила просто оставить в покое. А Руди мягко намекнул, что на ней нет одежды, и преданно, как и его брат, смотрел упорно ей в глаза, не опуская взгляд ниже.

Санни стало неловко и в то же время умилило благородство парней. Джентльмены, блин! И даже очень посочувствовала Рабастану, которому сама же велела уйти с её глаз.

И только она хотела рассмеяться, полагая, что эпизод закончен, как картинка переключилась. И Санни сразу поняла, что это чей-то сон, слишком всё стало размытым, образным. Впрочем, почему «чей-то»? Сон явно снился Рудольфусу. Всё та же обнажённая Санни, даже больше обнажённая, чем было наяву. Ни лоскутка на теле, но хотя бы она выглядела вполне симпатично. И Басти не стоял здесь в стороне, а прошёл мимо Руди, сорвал с себя рубаху и набросил ей на плечи, полоснув брата злым взглядом, а потом увёл её за руку в ту самую комнату и дверь в стене просто исчезла. А Руди остался стоять, и всё так же смотрел на призрачный образ Санни, будто застывший на месте.

Картинка оборвалась и погасла. Рудольфус вскочил с кресла, глядя смущённо и сердито.

— Это хотела увидеть? — сдержанно вопросил он, глядя на камень горящим взглядом. — Не смей никому показывать! Даже Басти! Тем более — ему!

— Может, вообще, тебе этот камень отдать? — возмутилась Санни его осуждающему тону. — Будешь любоваться перед сном.

Руди, протянувший было руку к камню, резко её отдёрнул, покраснел и пулей вылетел из комнаты, оставив Санни в растрёпанных чувствах. Оставалось надеяться, что он отойдёт по прошествии времени. Подумаешь, картинка и сон, ничего порочного Санни не увидела, и если бы смотрела на это одна, может и посмеялась бы, а вот перед Руди до сих пор было неловко. И где справедливость, ведь неловко должно было стать ему?!

Она вздохнула, прогоняя эти дурацкие воспоминания и снова вгляделась в группы людей, входящих в главные ворота.

Но в тот момент, когда Санни, наконец, встретилась глазами со смеющимся над чем-то кузеном, её почти сбил с ног подлетевший на метле Флинт.

— Вопрос жизни и смерти, Санни! — выпалил он, лихо спрыгивая на землю. А ведь уже переоделся в форму охотника. Только бледен был почти до зелени. — Говорилка с собой? Ну та, для связи с Магнусом.

Санни растерялась, принялась послушно шарить по карманам. Выдохнула — она так и не освободила карманы парадной зимней мантии после той дуэли.

— Вот, — достала гладкий брусок светлого дерева. — Да что случилось?

Флинт выхватил деревяшку из её рук и замер над ней, тяжело дыша, глядя больными глазами. Хотя точно не запыхался. Санни стало страшно.

— Что-то с Джоанной, — выдавил Флинт, отведя деревяшку в сторону и принимая решение. — Лисс сказала только, что она в Мунго. Больше ничего не знает. А у меня почти неделю на душе неспокойно. Вот и на тебя вчера сорвался.

— Хочешь, я спрошу? — кивнула Санни на деревяшку. Внутри сделалось спокойней. Верила — если в Мунго, ей точно помогут. Там целитель Сметвик, её родич дядюшка Иппи.

Флинт сглотнул, судорожно вдохнул и медленно выдохнул, после чего непривычно серьёзно кивнул:

— Давай, лучше ты. У меня в башке одни маты. Патрон не оценит.

Санни осторожно высвободила из его стиснутых пальцев деревяшку и поднесла ко рту.

— Мистер Нотт, — чётко произнесла она. — Скажите, пожалуйста, что с Джоанной Честершир? Это не праздное любопытство. Мистер Флинт, её жених, сильно переживает, чувствует неладное.

Она убрала ото рта говорилку, уставилась на неё напряжённо, как и Флинт. А тут и Джейми с тётушкой Мюриэль подошли.

— Подождите, — напряжённо попросила Санни, не сводя глаз с деревяшки. — Что-то случилась с девочкой, ей одиннадцать, она в Мунго. Мы ждём ответ от Магнуса Нотта.

— Что за девочка? — заинтересовалась тётушка негромко.

— Джоанна Честершир. Шани. Невеста Флинта.

И в этот момент на дощечке начали появляться буквы.

«Здравствуйте, мисс Прюэтт, скажите Флинту прекратить панику. Девочка в Мунго, она…»

Строчка замерла, Санни переглянулась с Флинтом тревожно.

— Что она? — лихорадочным тоном прошептал Флинт побелевшими губами. — Что там, блядь, происходит?

«Повежливее рядом с дамами, Квин, — снова поползли новые слова. — Шани в тяжёлом состоянии, остаётся надеяться на чудо. Ты ничем здесь помочь не сможешь».

Санни ощутила, как в груди сжалось сердце от сочувствия маленькой Шани. На Флинта было страшно смотреть. Джейми, заглядывающий через её плечо, вдруг не терпящим возражений суровым тоном заявил:

— Я с вами в Мунго! Мама, прости. Скажешь Робертсу? Он поймёт, я знаю.

— Конечно, милый, — спокойно ответила Мюриэль и вдруг погладила Флинта по плечу. — Держись, парень, чую всё с твоей невестой будет хорошо. Санни, детка, присмотри за мальчишками. Где там твой портключ в Мунго, он точно рассчитан на троих, а то и четверых. Возьми их под руки. И вам лучше выйти за ворота.

Охранявшие ворота Дэн Даркер и Джон Донован, стоило Джейми шепнуть им что-то, тут же их пропустили. Санни решила позже узнать, что именно он им сказал.

Портключ их вынес прямиком в кабинет целителя Сметвика. Заведующий отделением проклятий оказался здесь же, за своим столом. Он сухо улыбнулся всем троим и поднялся.

— Не зря я чуть перенастроил твой портключ, Александра, — хмыкнул он без особой радости. — И даже догадываюсь, что вас принесло сюда, всех троих. Джейми Прюэтт, вы вовремя, я бесконечно счастлив лицезреть вас здесь именно сейчас. Санни, вам лучше остаться в моём кабинете и подождать меня и кузена здесь. То же касается и вас, молодой человек. И конкретно вам не помешает успокоительное.

— Это Квинтус Флинт, — поспешила представить парня Санни. — Он жених Джоанны.

— Даже если так…

В кабинет ворвался молоденький парень в целительской мантии.

— Док, там пришёл этот, анонимный маг, которого все ждали, — он заметил гостей и сконфуженно замолк. А Сметвик, забыв обо всём, ринулся в коридор из кабинета.

— Идёмте, — сдержанно позвал их Джейми, удивительно собранный и деловитый. — Думаю, мы ничем не помешаем.

Санни схватила Флинта за руку, потому что он весьма плохо реагировал на происходящее. Искать палату не пришлось, возле неё толпились ординаторы. Джейми успел обзавестись целительским халатом (неужели спёр у Сметвика в кабинете?) и решительно стал пробираться вперёд, ведя за собой Санни.

— Ничего не бойся, — только и шепнул он ей, пока все расступались перед ними.

— Ладно, — вздохнула Санни, Джейми она верила, он смог вылечить смертельную рану Даркера. И того малыша у Лестрейнджей.

* * *

Геллерт не поверил глазам, когда в его лаборатории появился призрачный ворон. Вот теперь, посланный к нему, трёхмерный птиц стал видимым для создателя, и было чему восхититься.

Но на это не было времени.

— Что там? — рявкнул Гриндевальд, сдирая с себя лабораторную защиту. Чуял уже, что будет потревожен, а Фипс ещё с утра предрекал крутые перемены в жизни хозяина-друга, лопоухий мерзавец.

— Срочно требуется помощь, — механический голос призрачного ворона звучал до безобразия равнодушно. — Том Гонт передаёт портключ. Девочка одиннадцати лет при смерти. Спасти!

Золотой миниатюрный ключик упал в его ладонь. Метнулся к хозяину вездесущный Фипс, успел, малохольный. Так и перенёсся Геллерт к нахальному Гонту вместе с довеском. Хорошо малого не разорвало на входящих щитах поместья. Его дочь вскочила с колен обнаглевшего Реддла, ну да, Гонта теперь.

— Где я нужен? — Вокруг да около он ходить не собирался. И радость от встречи с дочкой затолкал поглубже. Знает гадёныш Гонт, что ради Фрейи он на всё готов. Нашёл ведь слабое место. И даже ворону понравился.

— Мунго, — так же коротко ответил ему Том Гонт. — У девочки принятие родового дара, кто-то из родителей нелюдь, но это предположение.

— Джоанна Честершир, — выдохнула его дочь, глядя с затаённой надеждой. — Ей одиннадцать лет, вроде бы.

Да он ради такого взгляда…

— Что? Честершир? Девочка?

— Вы что-то знаете?

— Слухи, — отрезал он. — Фипс, больно же. Что ты когтями цепляешься? Что с ней сейчас? Быстро и коротко.

— Неделя в коме, — пристальный взгляд Тома Гонта добрее не стал с их прошлой встречи. — Магические каналы всасывают магию с накопителей, ядро корёжит так, что страшно находиться рядом. Охлаждение работает на полную мощь. Пищу не принимает, только зелья, глотательный рефлекс срабатывает через раз.

— Что ж, будем надеяться, что ещё есть хоть немного времени. Портключ есть?

— Прямо к её палате, — Гонт подал ему монету на кожаном шнурке.

— Мне сменить внешность или представите друзьям по имени?

— Как тебе Гален Дервент, папа? Он умер молодым много лет назад, но кто этим интересовался? Младший сын деда. Мой дядя.

И кто он такой, чтобы отказывать дочери в такой пустяковой просьбе? Да и не готов пока светиться, и вряд ли когда-нибудь будет готов.

— Пойдёт. Просто представь его внешность, если хоть что-то помнишь.

Наложение качественной иллюзии заняло не больше трёх минут. Даже паршивец Гонт оценил, показав большой палец совершенно по-магловски.

А дочка впервые за встречу улыбнулась ему.

— На портрете он был несколько моложе, но так солидней смотрится, — сказала его девочка. — Но я даже не чувствую этой иллюзии. Как?

— Проделки Фипса, — отмахнулся Геллерт, но ощущал себя польщённым. Если уж дочка с её силой не увидела… — Эльфийские штучки. Я готов.

* * *

Марта Яксли утром выглядела такой усталой и растерянной, покачивая на руках сонного Мэтта, что Диана не удержалась.

— Позвольте сегодня мне навестить Шани, — взмолилась она. — Айри как раз нужно показать целителю. Если что-то случится новое, я сразу вернусь и сообщу.

Марта посмотрела сквозь неё и прикрыла глаза. Потом глянула ясным взором и улыбнулась.

— Так будет лучше, — только и произнесла в ответ. А потом словно ожила, принялась хлопотать на кухне. И позволила даже Диане помогать. Завтрак в две руки приготовили споро. И никого звать не пришлось, парни сами тихими тенями заходили в общую столовую, снимали шапки и куртки, устраивались за столом.

Диана разнесла кашу, Айри — в первую очередь, а то мальчики бы не поняли. Дочурка стала смелее за последние дни. Начинала есть с аппетитом, уже не спрашивая, можно ли. С боевиков брала пример, но это ничего.

После завтрака дочка только глазки широко открыла, узнав, что к целителю пойдут. И вдруг ясно спросила:

— И к Шани?

— И к Шани тоже, — с тяжёлым вздохом отозвалась Диана.

Больше всего удивил Стив Пранк, появившийся перед ней, когда спустились из башни.

— Вот! — он протянул ей пару чайных ложек. — Серебряная в Мунго, золотая — обратно, в цитадель. Лорд Нотт передал.

Диане дивиться оставалось, как лорд-дракон успел узнать о её планах, но сделала вид, что иного не ждала и тепло поблагодарила Стива, который взялся проводить их до специальной площадки. Провожали её и остальные боевики, правда, издалека. Мрачные и какие-то несчастные в последнее время. Даже жалость к ним проснулась, но опасение от их колоритных фигур никуда не делось. И самое чудное, что провожатого не предложили. Неужели стали больше доверять?

Она выдохнула, когда портключ перенёс их в Мунго. Айри хорошо перенесла перенос, дёрнула её за рукав.

— Пошли скорее к Шани! — попросила требовательно.

Диана только кивнула, дочка так редко что-то требовала. Навестят Шани, потом уже к целителю Сметвику зайдут. Номер палаты Марта написала на клочке бумаги, но Диана и так запомнила: одиннадцатая. Привет-ведьма на ресепшене им ласково улыбнулась, больше Айрис, конечно. И любезно предложила воспользоваться внутренним камином. Так что скоро они уже подходили к нужной палате.

* * *

Санни удалось пройти в палату за Джейми, и она шустро отшагнула в сторону, к рукомойнику, чтобы никому не мешать. И Флинта за собой потянула. Отсюда хорошо было видно койку с очень худенькой девочкой. Разметавшиеся каштановые волосы были единственным ярким пятном на постели. Больничная рубашка прикрывала её до коленок и локтей, а ниже от рук и ног отходило множество прозрачных трубочек, ведущих к прозрачным же кристаллам, разложенным по койке и висящим в воздухе.

Высокий красивый маг в простой серой мантии, чуть седоватыми короткими волосами и благородными чертами лица, как раз колдовал над девочкой, водя руками высоко над ней. Рядом с ним стояли Сметвик и, неожиданно, Том Реддл. Санни сразу его узнала. А потом и его спутницу — это несомненно была Линда Маршалл, только как-то неуловимо изменившаяся.

— Ничего, — резко произнёс неизвестный маг, не опуская, однако, рук. — Кровь неизвестного существа есть точно, это очень всё осложняет. Сердце и ядро работают уже на износ, но я удивлён, что так долго. Где заряжали накопители?

— Что может ещё помочь, по-вашему? — резко спросил целитель Сметвик. — Что накопители помогают, мы и сами знаем.

— Вам правду? — жёстко спросил неизвестный эксперт и обернулся к целителю. — Сюда бы мать девочки и дракона-целителя. Но увы, как я понял, девочка сирота, а драконы-целители либо миф, либо вымерли вместе с мамонтами.

Санни задохнулась от обиды за Джейми. А Сметвик стремительно к ним развернулся. Кузен решительно шагнул к эксперту и холодно, как никогда усмехнулся:

— Я тот самый мамонт, сэр. То есть дракон-целитель.

Реддл мрачно усмехнулся, Сметвик тоже казался довольным, только Линда Маршал удивлённо смотрела на Джейми с такой надеждой, что Санни мысленно ей всё простила. Да и что там прощать, всё уже в прошлом.

Эксперт, сверкнув глазами, неверяще оглядел Джейми и восхищённо улыбнулся, забыв о надменности.

— Да уж, место удивительных встреч, — сказал он Джейми, предлагая жестом пройти к койке. — Ваша пациентка, дорогой мамонт. Боюсь, если спасёте, то вам ею всю жизнь заниматься в случае чего.

Флинт рядом с Санни дёрнулся, но ей удалось его удержать. В палате было душно от набравшегося народа, но кто-то уже догадался приоткрыть створки окна.

Все смотрели, как Джейми, словно знал, что так надо, отцепляет от девочки трубки с накопителями, одну за другой. Спохватившись, ему стал помогать один из ординаторов по знаку Сметвика.

— Извините! — Джейми ловко избавился от мантии и от свитера, оставшись обнажённым по пояс. — Целитель Сметвик, будьте добры, нанесите мне несколько ран на груди, иначе всё будет долго. А вы — Флинт, верно? — поднимите невесту, рубашку придётся порвать на спине.

Санни подтолкнула Квина, тот ожил, бросился к койке, когда все расступились. Бережно поднял Шани на руки. Санни старалась не смотреть, как грудь Джейми покрывают многочисленные порезы.

— Быстрее! — велел кузен и прижал девочку спиной к своей груди, осторожно отобрав у Флинта. — Придержите ей голову, юноша.

Девочка негромко застонала в образовавшейся тишине. Санни заворожённо смотрела, как к её лицу возвращаются краски. А безжизненно повисшие руки и ноги обретают подвижность. Скоро малышка сама могла держать голову, но глаза оставались закрыты.

— Стоп! — воскликнул эксперт, попытавшись вмешаться. Джейми отшагнул от него. — Вы не понимаете, если она не обучена, дар убьёт её — пусть не сейчас, но через день-два, слишком сильный. Или сделает обскуром. Готовы рискнуть? Сейчас ещё есть возможность с помощью этого парня, высушить ядро.

— А если обучена? — прорезался резкий голос Флинта. — Я точно знаю, что дед её учил.

— Доказательства! — запальчиво впился в него взглядом анонимный эксперт. — Обучение бывает разное. Было ли специальное, вам известно? С ритуалами и заговорами, с рождения и до восьми лет?

Флинт сглотнул и покачал головой, в глазах его плескалось отчаяние. Только Джейми оставался спокойным и странно уверенным в себе. Санни поймала себя на том, что нервно теребит в руках носовой платок, она-то ничем помочь не могла. Малышка Шани успела ей понравиться, тем более она была весьма дорога её другу Флинту, в этом не было никаких сомнений. Санни было жаль, что она не расспросила невесту Флинта о её детстве. Но когда они виделись на свадьбе Мэдисона, Сани ещё не знала о своём даре, а может быть, не имела тогда его.

— Санни, — позвал её Джейми громко. — У тебя есть с собой твои камни, дорогая кузина? Спроси её об обучении.

Первая мысль была, что кузен немного перенервничал, вторая — о камнях. Порадовалась было, что всегда теперь носит запас камней. Но ведь девочка была без сознания!

Не думая больше ни о чём, Санни выхватила из кармана один камень наугад и бросилась с ним к Джейми.

Нужное заклинание на камнях уже было нанесено заранее, и это всё упрощало.

Эксперт изумлённо на неё взглянул, но тут же отвёл взгляд. Санни и сама понимала, что её действия — чистой воды авантюра.

— Квин, прижми её ладонь к камню, — попросила она. — Да, вот так. Джоанна! Как тебя обучал дедушка?

Ресницы девочки дрогнули, но глаз она не открыла. А над камнем уже замелькали картинки. Малышка не больше двух месяцев от роду лежала в ритуальном круге и доверчиво глазела на лохматого высокого старика… Девочка постарше разводила руки, посылая лучики света в нарисованные на стене руны. Дед руководил, жёстко поправляя, заставляя стараться… Девочка пяти лет сама варит зелья, стоя на полу на коленках, её глаза не просто закрыты, завязаны плотной тканью. Она помешивает варево и тихонько поёт на непонятном языке. «Снова! — рычит её дед. — Ты сбилась, Джоанна. Начинай с первой строки».

— Довольно, — воскликнул эксперт. — Уже ясно, что её обучали, и даже лучше, чем можно было надеяться.

— Я не могу это остановить! — занервничала Санни. Но помог Реддл: он провёл рукой над камнем и бережно оторвал руку девочки от него. Картинки погасли. — Продолжайте, дракон-целитель. Я прав, мистер Дервент?

— Да, теперь можно, — согласился эксперт.

Джейми оторвал от себя девочку и смущённо поглядел на Сметвика.

— Вам придётся снова меня ранить, целитель.

Санни ощутила гордость за кузена, когда услышала, как ахнули в палате ординаторы. Грудь Джейми оказалась без единого шрама, даже крови не было видно.

Только Сметвик был мрачен и сосредоточен, нанося новые раны скальпелем. Потому что Секо, как оказалось, на Джейми вообще не действовало.

Снова Шани была прижата к груди кузена. А Сметвик устало вздохнул.

— Я прошу всех посторонних выйти из палаты, — твёрдо произнёс он. — Исход уже ясен, девочка стремительно идёт на поправку. Верно, коллега Джейми? Вот и прекрасно. Санни, уведите вашего друга Флинта. Спасибо. Всем спасибо.

Санни не стала сопротивляться, сама понимала, что без того слишком долго тут всех терпели.

Квин почти не сопротивлялся, но в коридоре отказался куда-либо уходить.

— Подожду у окна, — коротко сообщил он, кивнув на то, что было напротив палаты.

Сани заметила юную девушку у палаты, в которой неожиданно узнала Диану Ланкастер. Сегодня мисс Ланкастер выглядела гораздо лучше, словно выздоровела от того проклятья, но спрашивать об этом Санни постеснялась, не так хорошо они были знакомы. А вот маленькая девочка удивила: дочь, сестра?

— Диана, здравствуйте, — улыбнулась она девушке. — Туда сейчас никого не пускают. Лечение скоро закончится. С Шани всё будет хорошо. Или вы к целителю Сметвику?

Но девушка посмотрела застенчиво:

— И к нему тоже. Санни, да? Я вас не узнала. А Джоанна вышла из комы?

Санни пожала плечами.

— Лечение ещё продолжается, но целитель Сметвик обещал скоро всё рассказать, — Санни посторонилась, пропуская эксперта Дервента, Линду Маршалл и Тома Реддла. Создалось даже впечатление, что они все вместе.

Дервент скользнул взглядом по мисс Ланкастер — может, фиолетовые необычные глаза привлекли? — и вдруг вернулся. Приманил с пола какую-то тряпицу и протянул девушке.

— Ваше, мисс?...

— Диана Ланкастер, — смущённо улыбнулась красавчику-эксперту Диана, забирая платок. — Спасибо, сэр. Это дочка уронила.

— Гален Дервент, — эксперт одарил её хорошей такой улыбкой и вдруг присел перед пятилетней девочкой на корточки. Санни невольно задалась вопросом, во сколько же Диана родила, ведь сама выглядела сейчас её ровесницей — не старше восемнадцати.

— А ты кто, маленькое чудо? — спросил девочку Дервент. И достал прямо из воздуха пушистого медвежонка с глазками-пуговками.

— Я не чудо, я Айрис, — выдала кроха, но медвежонка милостиво приняла и прижала к груди. — Это моя мама, Диана. Папы у нас нет, пропал без… без… вести. А ты кто?

— Это будет сюрприз, — пообещал странный эксперт и поднялся в полный рост, снова разглядывая молодую маму. — Не хотите посетить здешнее кафе, мисс Ланкастер? Там есть мороженое для Айрис. Всё равно быстро тут ничего не закончится, поверьте моему опыту, я и сам собираюсь дождаться результатов лечения малышки.

— Вы тоже целитель? — благосклонно улыбнулась ему Диана. — Айрис, хочешь мороженого?

Санни поспешила отойти к Флинту, поняв, что стала совершенно лишней в этом разговоре.

— Ты смотри-ка, — произнёс Флинт почти нормальным тоном. — Клеит в наглую, а девчонка ведётся. Незнакомый тип, вообще непонятно откуда. А наши боевики недостаточно хороши для неё.

— Ожил, — вздохнула Санни. — Тебе-то не всё равно? Или ты её знаешь?

— Так, немного. Гостит у нас в ковене.

— О, теперь понятно, почему она спрашивала про Шани.

— Вот как? — удивился он и улыбнулся с хитрым прищуром. — А с камнями здорово получилось, я уже испугался за мою пигалицу, в работе с артефактами — вся её жизнь!

— Я тоже, Квин. Думала, всё… Такие страшные вещи этот Дервент говорил…

— Ну так, правда, наверное. Хорошо, что её учили, я слыхал, что для некоторых даров это необходимо. А твой Джейми очень крут. Мать моей сестры вейла, так что с твоим кузеном мне тоже придётся дружить.

Санни рассмеялась только, словно отходняк лишил всех сил.

— Квиддич пропустили, — она тоже уселась рядом с Квином на низкий подоконник.

— Меня Гамп заменит, — дёрнул плечом Флинт. — Вот увидишь, это только улучшит игру.

— Эмили? — поразилась Санни. — Ну ничего себе! Потом спрошу её, как прошла игра, с камнем наготове.

— Ой, Санни, я начинаю тебя бояться.

— Это ничего. Я сама себя иногда боюсь.

* * *

Фенриру Грэйбеку, матёрому оборотню всего тридцати семи лет от роду, давно не приходилось связываться с людьми-магами лично. Всё необходимое поручалось посредникам из числа обитателей Лютного и связным из самых надёжных волков, покупавшим для стаи некоторые продукты: муку, крупы, бобы, молоко, масло, сахар и соль. Ну и специи ещё. Но последняя стычка стаи с одичалыми скверно сказалась на здоровье некоторых подопечных Фенрира, включая тех самых связных.

Пришлось за провиантом отправляться лично, пока его лучшие ребята зализывали раны. Ядовитая слюна диких не способствовала быстрой регенерации. Бойня состоялась три дня назад, диких удалось окружить, большую часть истребить, троих изрядно ранить и взять в плен. Ушли только двое: вожак и его пара. Но без одичалых прихвостней-одиночек ничем они уже не страшны стае, пока новых наберут — десять лун пройдёт, не меньше.

Чем страшны одичалые: Закон им не писан, детей магов воруют и обращают, маглов и вовсе воспринимают как дичь — и поохотиться, и сожрать. А Грейбек только недавно со стаей в Диком лесу обосновался, двух лет не прошло, налаживал понемногу связи, приносил от имени стаи клятвы, жить намеревался мирно, никого не трогать из людского племени. Разве что девчонок магловских иногда в стаю вводить, но только через добровольное согласие.

Девушки-ведьмы до оборотней снисходили крайне редко, но тоже случалось — как мать Фенрира, к примеру. Или жена его беты, Медея. Да ещё сиротки три подрастают, одна почти с рождения, со старого места привели, там грустная история случилась, бросили девочку свои же, а за что про что — неясно. А двух в Лютном подобрали, из старых магических семей, родичи отдали с облегчением — лишние рты, но заплатить за маленьких пришлось изрядно. Привыкают теперь малышки потихоньку к спокойной сытной жизни под крылом его матери и Медеи. Парни уже приглядываются, подарки дарят, игрушки мастерят, заботятся ненавязчиво. Всё равно ждать, пока пятнадцать девицам стукнет, да и то ведьмы сами выбирать будут, по сердцу. А то и покинут стаю, насильно никого не держат.

Одичалые же могли репутацию испортить враз. И пойди докажи, что стая Грэйбека тут ни при чём, и какой-нибудь покусанный маленький маг — вовсе не Фенрирова заслуга, обращать-то в стае только вожак и мог, а это паскуды из министерства знали преотлично. А что обращение возможно только в двух случаях: чтобы спасти чью-то жизнь, либо по очень большому желанию будущего оборотня, да ещё после затратного магического ритуала при участии всех старейшин стаи, то есть не менее восьми особей — это никого не интересует. А кое-как, без согласия и ритуала, пусть и строго в полнолуние, только одичалые и получаются, которые и себя не помнят, обращаясь в зверя, да и над обращением никакой власти не имеют. А какой же оборотень не сумеет себя контролировать в обеих ипостасях? Одичалый и есть, значит. Троих пленников из диких ещё допросить придётся, как оклемаются. И может быть прикончить, хотя Фенрир надеялся на лучший исход.

С закупками оборотень управился быстро, дело не хитрое, никто из поставщиков не удивился замене рядового связного на главаря стаи. Только цены задрали вдвое, сучьи потроха! А деваться некуда, пришлось платить. Ссориться с поставщиками Фенриру было не с руки, молодняк подрастал, совсем крохотные слепые волчата, да и человеческих женщин, кроме мелких сирот, в стае хватало.

Волчиц не рождалось уже давно, да и не смогли бы они выносить потомство из-за частых оборотов, так что все жёны волков-оборотней из людей обычных были, а если девочка у них и рождалась — редкость несусветная — то тоже обычная, без способностей к обороту, но зато с магией, как та же Медея. Так что людской еды требовалось немало. Фенрир и сам уважал пироги с мясом, или со сладкой малиной. И молоко, холодное, вкусное. Мясо, ягоды или яйца — не проблема, лес большой. Но вот белой муки самим не намолоть, а древесная на порядок хуже. И коровы к себе волка не подпустят, даже жены волков, пропахшие супругами, не могли к ним приблизиться.

Была и выручка у стаи, лентяев у Грэйбека не водилось, все находили дело по сердцу. Так некоторые занимались собирательством, редкие магические травки добыть было не сложно для оборотней, а для тех же егерей проблематично. Другие заготавливали мясо лесных зверей, часть оставалось в стае, а излишек отвозили на продажу и не только на Косую Аллею, где очень высока конкуренция. И колбасы сами делали, и вяленое, копчёное мясо.

А ещё некоторые женщины занимались изготовлением шалей, куда вплетали и шерсть оборотней, и нити паутины акромантулов, и даже волосы единорогов. Оборотни охотно свою шерсть мастерицам поставляли, не пропадать же добру, особенно когда линька идёт в межсезонье. Три лавки, одна из которых почти в Лютном, высоко ценили те шали, хорошие деньги платили.

Сами занимались и выделкой шкур зверей, и пошивом одежды, в том числе и зимней. Сами мастерили обувь, да много чего делали в стае — что-то для себя, на чём-то зарабатывали, так что средства на закупку продуктов почти всегда имелись. Но экономить Фенрир привык с младых ногтей, поэтому счёт вёлся каждому кнату. Так что запас имелся на чёрный день, и весьма приличный. А ну кому из девчат письмо придёт из Дурмстранга или из Хогвартса. Такое раз в десятилетку случалось. Медея, вон отучилась в Дурмстранге, а всё равно вернулась к его бете Арку, любовь там у них чуть не с детства.

Завершив покупки, глава стаи уменьшил мешки, сложил в один заплечный баул и отдал его помощнику из юных волков, Джонни. Решил немного прогуляться на свою голову. Зачем Грэйбек забрёл в контору «Акела», и сам бы ответить не мог, да и дикарь бывший, Митч, встретивший в конторе, насторожил, с таким связываться себе дороже. Осознал ошибку — сыскное агентство оборотню ни зачем не сдалось, откланялся сразу же. Но далеко уйти ему не дали, предложили работу.

Как и сам раньше не подумал о таком заработке, даже удивительно. Пусть в данный момент случай попался уникальный, явно оба ковена имели интерес к пропавшим детишкам, запахи в конторе, да и на мешочках с деньгами, на это намекали однозначно. Пусть меньше и не часто, но могли бы платить за подобные услуги. Правда, и женщина, миссис Дэшвуд, попалась исключительная, кто бы ещё с оборотнями связался?! А она, вон, и дикарей не смущается, и ему работу сама предложила. Может, запомнит, снова позовёт, было бы хорошо.

Когда его догнал Митч, Фенрир даже обрадовался в свете новых планов. Скорешиться с дикарём было куда проще, чем самому навязываться доброй леди.

— Позволишь помочь тебе с делом безвозмездно? — сразу спросил мальчишка без вступлений. — Я даже намекну, где девочку себе забрать сможешь, повезёт если, то и двух. Одной уже почти четырнадцать, а её сестре всего пять. Сгинут же обе, если уже не… Присматривали с братом, но в последнее время другим были заняты.

— Что за девочки? — сразу оживился Фенрир, выделив самое важное. — Мои только двух сирот по осени нашли. И откуда знаешь, что в стае им будет лучше?

Дикарь Митч, одетый добротно и смотрящийся чуть не лордом, прищурился хитро.

— Знаю, — ответил коротко. — Всё не к егерям и не в бордель. А хочешь прямиком отведу, прямо сейчас. Иногда и час промедления… Да тут недалеко.

Фенрир только кивнул и свистнул Джонни, который упросил его взять с собой всеми правдами и неправдами. Да и то, пятнадцатый год парню, помощник хороший будет, как в полную силу войдёт. Да и здесь он очень кстати оказался. Если Митч не врёт, и девочки пойти в стаю согласятся, то Джонни их отведёт. Можно и портключом, но от места, куда выводит артефакт, ещё километров десять по запутанным тропам.

Лавка старьёвщика Гхурта в глубине Лютного ничем не отличалась от соседских лачуг. Хозяин, беззубый Гхурт, прихромал на звон колокольчика, встав за прилавок.

— Чего надобно? — зло посверкал подслеповатыми глазами. И тут же угодливо прошамкал: — А, Митч, давненько не навещали.

— Джой здесь? — Митч не тратил время на приветствия. Спрашивал холодно и жёстко, вызвав уважение Фенрира.

— Прячется малохольная, — залебезил старик, поглядывая на дикаря опасливо. — Опять напортачила девка. Прогнать хотел, а та причитает, что малая у неё захворала. Врёт, поди. А я не так богат, чтобы всякой шелупони деньги за так платить. Да вы позовите, Митч. К вам-то выйдет, тут я уже по-свойски поговорю с нею.

Митч вдруг зычно свистнул, так что старик за прилавок присел, и громко позвал:

— Джой, выходи! Разговор есть!

Наверху что-то загрохотало, и в щели потолка появился блестящий глаз.

— Это ты, Митч? — звонкий девчачий голос звучал изумлённо. — Сейчас спущусь.

Старик попытался ухватить девчонку за ухо, но та очень ловко увернулась и проскочила под прилавком к Митчу. Грейбек жалостливо оглядел лохмотья на очень худом тельце девицы. На лице одни глазищи, косится на него настороженно, а вот Митчу даже улыбнулась.

— Значит, так, Джой, — Митч хмуро её оглядел. — Хочешь тепло одеваться и вкусно есть? Дом иметь и кучу родни?

— Шутить изволишь? — шмыгнула носом девица. Но глазки загорелись.

— Что с твоей сестрой Аникой?

— Хворает. Я попросила Инди присмотреть за ней, но той тоже работать скоро, а этот…

— Инди? — Митч нахмурился.

— Индиру, подругу мою. Ты, может, помнишь, она сестра Кривого. Пришибли его намедни, одна осталась... Не сегодня завтра к мадам пойдёт, не везёт ей с работой.

— Так! Пойдём отсюда, ни к чему лишние уши, — распорядился Митч.

— Да куда! — опомнился старик-лавочник. — Обед не сготовлен, зелье не доварено… Ни кната за неделю не заплачу!

— Сам доваришь! — отрезал Митч, и все они вышли в затхлый проулок. Пройдя ещё несколько дворов и проулков, Митч остановился и обернулся к дрожащей на морозе девчонке. Хилая мантия вся в заплатах едва ли давала много тепла. — Джой, хочешь к волкам, в стаю? Это Фенрир Грэйбек, кстати, главарь стаи. Там хорошо и привольно, вас с Аникой не обидят.

— Клянусь, — коротко качнул головой Грейбек. Джой ему понравилась, хорошая девочка, храбрая. А что тощая — откормят.

Джой долго не думала. Поглядела мрачно на Фенрира, спросила вдруг с вызовом:

— А Инди возьмёте? Ей парни проходу не дают здесь, а присмотреть теперь некому.

— Возьмём, — хрипло ответил Фенрир. О такой удаче и мечтать не приходилось. Холостых волков в стае немало, и все приличные ребята, не чета одичалым. Дай Мерлин, кто-нибудь девчонкам приглянется. Даже если вздорной окажется эта Индира, невелика печаль, Медея тоже нервов изрядно его бете попортила, а какая любовь у них с Арком теперь — любо-дорого. Детишки подрастают.

В хибару Джой и Аники забраться оказалось непросто. После особого сигнала — Джой залихватски свистнула — открылось оконце где-то под ветхой крышей, показалась светлая макушка, а лишь после из оконца спустили верёвочную лестницу, даже на вид хлипкую. Дверь же казалась заколоченной намертво.

— Прошу! — вздёрнула подбородок Джой и полезла первая к оконцу.

Митч полез следом, знаком попросив Грэйбека обождать снаружи. Пока волк ждал, к нему подошёл Джонни, поблёскивая глазами от любопытства. Поправил заплечный мешок и сверкнул любопытным взглядом из-под чёлки.

— Что там?

— Пополнение у нас, — криво усмехнулся Фенрир. — Отведёшь к нашим, пусть Медея позаботится.

Глаза Джонни восторженно округлились.

— Сделаю в лучшем виде!

— Малую понесёшь на руках, — вспомнил Грэйбек, что девочка больна. — Пусть Салли Змей её в первую очередь осмотрит. Болеет, говорят.

Джонни понятливо закивал.

Первым спустился Митч, в руках он нёс закутанного в тряпьё ребёнка. По кивку Фенрира дикарь передал девочку Джонни, тот бережно пристроил её под свой полушубок, оставив снаружи лишь головёнку в платочке.

— Она вся горячая, — обеспокоенно посмотрел Джонни на альфу.

— Портключ дам, — нахмурился Грэйбек и нетерпеливо задрал голову к оконцу. Поспешили бы уже девицы. — Как перенесётесь, пошли сигнал, пусть вас встретят. Ждать долго, Митч?

— Вещи собирают, — невесело усмехнулся дикарь. — Индира, оказывается, сюда насовсем перебралась. Дом у неё отобрали после смерти брата. Да и защитник из него был паршивый. Поколачивал девчонку. Дружки брата потрепали Инди этой ночью, подкараулили, когда сюда возвращалась. Так что не очень удивляйтесь.

Фенрир лишь головой покачал. Дикость, но на то и дикари. Выживают, как могут по одиночке.

Наконец спустилась Джой, на этот раз поверх мантии завязала дырявый шерстяной платок. Она поймала узел, выброшенный из окна, и тихо окликнула:

— Спускайся, Инди, всё нормально.

Грэйбек увидел ещё одно тощее создание с удивительно светлыми волосами. Только, когда девица спустилась, оказалось, что она старше Джой на пару лет. Вот личико рассмотреть не удалось — синяк на пол-лица, один глаз заплыл, над другим рассечена бровь. Щека вторая в грязных разводах, плакала, скорее всего, а умыться не посчитала нужным. Вид в целом жутковатый. Разве что волосы, если отмыть, должны быть красивыми.

— Эту тоже к Салли Змею, — тихо выдохнул Грэйбек. Что там с остальными частями тела Индиры, не хотелось и думать. Что девчонка отбилась ночью от «дружков» верилось слабо. Но даже если понесёт от какого ублюдка, теперь-то с ней всё будет хорошо. Каждый младенец у стаи на особом счету, не разбрасываются. — Добровольно пойдёте к нам, леди?

Джой фыркнула, но кивнула.

— Хуже, чем здесь, точно не будет. Так что я иду. И Аника тоже.

Инди посмотрела на Фенрира здоровым глазом, усмехнулась запёкшимися губами.

— Нужна я вам такая? — спросила с вызовом. — Не девочка уже, имейте в виду.

Не отбилась — понял он с сожалением. Такая долго будет отходить, но терпения его волкам не занимать. Хотя, если способна плакать, не всё ещё потеряно.

— Нужна, — спокойно ответил вслух. — Я Фенрир Грэйбек, альфа стаи. Это Джонни Рэд, надёжный парень, не смотрите, что молод. Он вас проводит и поможет освоиться. И давайте уже, возьмитесь за Джонни, малышку надо срочно к целителю.

Джой от этих слов просияла, схватила молодого оборотня за локоть. Инди взялась за другой не очень охотно. Поглядела на Грэйбека исподлобья мрачным неповреждённым глазом, прежде чем исчезнуть вместе с остальными.

Фенрир выдохнул, теперь можно было делом заняться. А в стае намечается праздник, так что хорошо бы управиться побыстрее.

* * *

Митч Элмерс был мрачен и зол. Инди Райс не попала под их покровительство, но то, что сотворили с ней свои же, вызывало глухую ярость. Не повезло девке, красивая слишком для этих мест, необычная. Хорошо, что к Джой прийти хватило ума, а то права подруга, пропала бы совсем красотка Индира. Вчерашняя ночь была лишь началом, в покое её бы не оставили. Как жаль, что на несколько часов он опоздал!

Саму Джой не трогали, знали, что братья Элмерс за своих отомстят страшно. Правда, своих осталось совсем чуть. И завтра же Митч заберёт их всех в поместье, пусть обживаются. Джой вот там бы вряд ли понравилось, она мечтала о привольной жизни с каким-нибудь приличным егерем. Но совсем приличных егерей Митч как-то ни разу не встречал. Так что для неё стая Грэйбека в самый раз. С Индирой сложнее, о чём мечтала эта девица он знать не знал. Но явно не о потере девичьей чести в подворотне под дюжиной насильников.

— К маглам? — спросил он оборотня.

— К ним, — кивнул Фенрир. — Давай, парень, к «Дырявому котлу». Адрес, где жили детишки, я помню.

Поиски мальчиков Эванс не сразу увенчались успехом, след терялся на пыльной дороге перед домом, где жила семья. Зато оборотень смог ещё лучше определить и запомнить запах близнецов — во дворе семьи Эвансов он был повсюду.

Митчу было очень неуютно среди просторных улиц магловского Лондона, он старался идти ближе к стенам домов, делая вид, что всё нипочём. Грэйбек, к его зависти, напротив вёл себя свободно, ничем не выдавая, что постоянно ловит еле заметный запах, всё ещё витавший в воздухе. Жаль, продвигались они куда медленней, чем та механическая повозка, что увезла детей. Только к раннему утру следующего дня Грэйбек остановился у серого здания на окраине Лондона и с ироничной улыбкой постучал по стене костяшками пальцев.

— Они здесь, — сообщил он Митчу. — Всё ещё здесь. И окно в комнату, где их держат, прямо над нами. Даже не окно, а некая щель, через которую поступает воздух. У тебя есть способ вызвать сюда свою леди или тех благородных лордов, что ищут детей? Извини, но лезть внутрь к вооружённым до зубов маглам я не нанимался. И желательно сделать это быстро, сейчас самое время, когда охрана наиболее уязвима — четыре часа утра.

Митч скривился, но достал зеркало, выданное не так давно Ванессой. Ужасно не хотелось будить её в такую рань, но провалить операцию хотелось ещё меньше.

— Да, Митч! — показалось в зеркале лицо миссис Дэшвуд, совершенно не сонное. — Есть новости?

— Грэйбек утверждает, что мы стоим у дома, где держат детей. Нужны маги, тут вооружённая магловская охрана.

— Поняла, говори координаты.

Митч щёлкнул пальцами, пробормотав заклинание, и позволил Ванессе увидеть символы и цифры. Этому трюку они с Джерри научились совсем недавно. Предки постарались, вбивая со своих портретов новые знания в головы потомков.

— Прекрасно, Митч, — улыбнулась Ванесса. — Лорд Лестрейндж скоро будет. Дождись его, прошу тебя.

— Только лорд Лестрейндж?

— Думаю, большое столпотворение устраивать неразумно в такое время. А он первый обратился к нам за помощью, кроме того, именно он, как я поняла заберёт семью Эванс в свой ковен. Остальных я оповещу утром, то есть часика через три. Если, конечно, всё пройдёт хорошо.

— Да, мэм, всё понял.

— Не ввязывайся ни во что в одиночку, хорошо? Ну давай, удачи нам всем.

Митчелл вздохнул и обернулся к Грэйбеку, тот всё ещё был здесь. Стоял, подпирая стену мощным плечом. И ведь явно всё слышал, с его-то слухом.

— За гонораром нужно будет зайти в контору, когда она откроется, — Митч вздохнул, решаясь. — И ещё, могу я попросить помочь ещё в одном деле?

— Кого найти? — правильно понял его волк.

— Одного мерзавца. Не просто найти, а желательно поймать, обездвижить, чтобы я мог лично его доставить одному человеку.

— Полагаю, ничего из его личных вещей у тебя нет?

— Нет, но раздобыть нетрудно. Возможно, я и сам бы его выследил, только миссис Дэшвуд слово взяла не искать его в одиночку. Да и сам понимаю, что помощь лишней не будет. Деньги у меня есть.

— Имя. И откуда начнём поиски?

— В Лютном. Настоящее его имя Найджел Олмас, но в Лютном среди местных предпочитает называться Мундунгус Флетчер или просто Муни. Сталкивался однажды, с тех пор и узнал о его биографии некоторые подробности.

— А вот и ковен, — хмыкнул Грэйбек, услышав еле слышный хлопок неподалёку. Митч тоже уловил неясный шум и подобрался. — Пожалуй, мне пора, юный дикарь с повадками благородного лорда. Встретимся в Лютном у аптечной лавки, что при входе, через часок?

— Буду, — кивнул Митч и скользнул к стене дома в более густую тень. — За углом он увидел боевиков Лестрейнджа и хмыкнул: чёрные облегающие костюмы, на головах плотная материя с прорезями для глаз. Неплохая маскировка без всякой магии. И правильно, детишек могут держать под антимагическим куполом.

Сам Ричард Лестрейндж тоже был здесь, единственный в укороченной боевой мантии с глубоким капюшоном. Едва лорд откинул капюшон, Митч шагнул из прикрытия тени и кивнул ему, поманив за собой.

Оказавшись на нужном месте, Митч указал вверх и одними губами сказал: «Здесь!». Лорд понятливо кивнул, глянул вверх и внезапно взлетел над землёй вдоль стены без всякой метлы. То, как он чётко остановился у крошечного оконца, показало, что лорд и сам уже что-то учуял или услышал.

Заглянув в эту непонятную бойницу, лорд кивнул и провёл рукой по стене, отчего кирпичи из кладки начали вылетать и зависать в воздухе, но близко к стене. Пока на глазах изумлённого Митча прямо в глухой стене здания не образовалась небольшая арка, ведущая в тёмную комнату. После этого двое его людей чёрными вихрями пронеслись мимо Митча и оказались внутри проёма. Ничто вокруг не нарушало предрассветной тиши.

Вот лорду передали ребёнка, закутанного в мантию, со вторым малышом боевик появился пару мгновений спустя, бережно забрал первого малыша у своего лорда и плавно спустился вниз, так же не используя метлу. Но на этом действо не закончилось, в проёме комнаты показался второй боевик с ещё двумя свёртками. Кивнув лорду, он тоже спустился вниз, а Лестрейндж взмахом руки заставил кирпичи спешно возвращаться на свои места. Удивительная магия, по мнению Митча. Прямо как за «Дырявым котлом» проход на Косую Аллею.

Все люди Лестрейнджа собрались вместе в мгновение ока и, отсалютовав Митчу, компания испарилась вместе с найденными детьми. Наверное, был использован портключ. Митчу хотелось бы знать, что за детишек прихватили боевики, очевидно же, что те попались им под руку случайно. Однако, пора было и самому исчезнуть, похищенных детей могли хватиться с минуты на минуту. И кто бы ни держал их в этом мрачном здании, их стоило опасаться.

В Лютном оборотень его встретил вопросом:

— Как оно? — хотя мастерски скрыл любопытство.

— Детей забрали тихо, — ухмыльнулся Митч. — Никого не потревожили.

— Вот и славно, — волк кивнул и сощурился. — Скоро рассвет, самое время навестить твоего знакомца. Я тут успел кое с кем пообщаться, тебе повезло, парень.

Найти Найджела Олмоса оказалось до обидного просто. Ни тебе погонь, ни выслеживаний. В компании барыг тот беспечно резался в карты в одном из полулегальных притонов Лютного. Оставалось дождаться лишь, когда тот выйдет по нужде, которую справляли тут же, за углом, судя по устоявшемуся амбре, от которого досадливо морщился Грэйбек.

Флетчер-Олмас появился спустя долгий час, явно навеселе и при выигрыше, даже пытался напевать известную сальную песенку о лихом егере и красотке из борделя. Только чутьё у гада оказалось вполне звериным, пусть и притуплённым возлияниями горячительных напитков. Едва он расстегнул штаны, как замер и рванул в сторону, выхватывая палочку.

Оборотень с Митчем оказались быстрее. Один успел ухватить шустрого парня за горло рукой с выпущенными когтями, другой — обездвижить прицельным заклинанием.

Ни сказать, ни дёрнуться лже-Флетчер не успел, а теперь и не мог, лишь вращал налитыми кровью глазами и что-то мычал, оглядывая своих похитителей.

— Что дальше? — осведомился Фенрир. — Куда его? К стае не возьму, и не проси.

— И не нужно, — Митч хмуро оглядел пленника, спелёнатого магическими путами. Скривился от вида расстёгнутых штанов, но ничего делать с этим не стал, несмотря на умоляющий взгляд Найджела. Видать, тот живо протрезвел от осознания опасности. — Дальше я сам. Благодарю за помощь, в долгу не останусь.

— Какой там долг, — отмахнулся оборотень с довольной улыбкой. — Это тебе спасибо за девочек. Будешь в наших краях, не тронем.

Грэйбек скрылся в густой тени подворотни, словно и не было. А Митч ухватил пленника за локоть и активировал портключ. Пусть посидит умник в подвале родового замка, не зря же там камеры с удивительно крепкими засовами сохранились. Даже пыточные орудия имелись устрашающего вида, но это так, на крайний случай.

Едва водворив мужчину в камеру, Митч запер решётчатую дверь и повесил магический замок. После чего взмахом палочки освободил упавшего на каменный пол пленника от магических верёвок.

Тот сразу вскочил и бросился к решётке, хватаясь за прутья.

— За что?! — взвыл хриплым голосом. — Я всё отдам, расскажу… Я могу заплатить!

— Отдохни здесь немного, — фыркнул Митч и показал пленнику его же палочку, пару амулетов с шеи на толстой золотой цепочке, нож и кошель с деньгами. — А это пока побудет у меня. Доброй ночи, мистер Олмас.

Вслед ему неслись отборные ругательства, когда Митч шёл по узкому коридору к лестнице, ведущей наверх. По крайней мере, он оставил пленнику воду и достаточно толстый, почти чистый матрас. Куда больше, чем заслуживал Найджел Олмас, если верить всем слухам о его деяниях.

* * *

Детишек оказалось ровно вдвое больше, чем ожидали. И все четверо спали наведённым сном. Боевики устроили малышей в учебном корпусе дома Стэнфилдов, в комнате отдыха, в соседней комнате как раз временно обустроилось семейство Эвансов.

Заспанный мистер Эванс, щурясь и зевая, вошёл в комнату с детьми и сразу бросился к близнецам с рыжими макушками, спящим рядышком на одном из диванов.

— Мои мальчики! — растроганно произнёс он, умудряясь гладить головы сразу двоим отпрыскам. — Спасибо вам! Спасибо.

— Их уже осмотрели, — произнёс Ричард. — Они почти здоровы. Но по-хорошему надо бы обоих отправить на обследование в Мунго.

— Куда? — испуганно спросил Эванс.

— Больница для магически одарённых людей, — терпеливо пояснил Лестрейндж. — Там безопасно, можете мне поверить. Возможно, они будут с вами уже утром, если с их магией всё в порядке.

— Можно мне…

— Разумеется, можно. Но вы ничем не сможете помочь там, да и в палату могут не пустить. А здесь остаются ещё две ваши дочери и супруга. Я обещаю, что мои люди присмотрят за вашими мальчиками.

— Хорошо, если так надо, — сразу сник отец семейства. Он поочерёдно поцеловал сыновей в лоб и поспешил уйти в соседнюю комнату.

— А что с малышками? — негромко спросил Трой Хейли, кивнув на белобрысых девчонок на другом диване. Девочки могли быть сёстрами.

— В Мунго всех четверых, — мрачно ответил Лестрейндж. — Страшно представить, что могли делать с ними эти маглы. Возьми парней, пусть не отходят от их палат на всякий случай. И да, если спросят, все мои.

— Да, сэр, понял. Возьму Вилли Клиффорда и Дэйви Уэбстера.

— Добро! О любых новостях сообщать мне немедленно, — лорд покачал головой и усмехнулся. — Не только Ноттам пополнять ковен. Кстати, куда Эвансов поселим, не решили ещё?

— Мой тесть предлагает свой дом, — чуть смутился Трой Хэйли. — Временно, конечно. Говорит, скучно там одному, а комнат свободных много, на всех хватит. Бербидж, как услышал, что Эванс тоже по растениям, так и того, мечтает поговорить.

— Вот и славно, — Ричард опустился в кресло у растопленного камина. — Зови парней, я пока сам пригляжу за детишками.

Трой кивнул и вышел. А Ричард задумчиво глядел на спящих малышей. Надо было ещё выяснить всё о родителях девочек, но отпускать их из ковена не хотелось. Проблема невест не только у боевиков Нотта, и этих славных малышек лучше оставить, кто-нибудь возьмёт подопечных. Что ж, миссис Дэшвуд доказала, что её агентство приносит немалую пользу. Вот и ещё один заказ уже готов. Если надо, родителей девочек, если всё же найдутся, можно также в ковене поселить. Не зря же по примеру Нотта заложили за рекой четыре новых дома. Старый знакомец из гильдии строителей запросил смешную цену и обещал управиться уже через пару недель.

* * *

Только к утру добрался Фенрир домой к стае, и его сразу оповестили, что новеньких разместили, накормили и отмыли. Малышка сразу пошла на поправку, а вот с белобрысой всё хуже. Фенрир сразу поспешил к Салли Змею, старому целителю-магу, даже не оборотню. Но прижился у них давно, да так и не уходит. В палатке Змея полумрак, камин жарко натоплен, пахнет целебными отварами с горьковатыми нотками. Девчонка лежала на кушетке и мелко дрожала, несмотря на несколько шкур, в которые была завёрнута.

— Плохо дело? — тихо спросил Фенрир.

— Чудные болячки, может быть, магловские, — скривился старик Салли. — Покуражились над ней знатно намедни, бедная девочка. Да только невинной она уже давно не была. Ребёнка потеряла, кровотечение остановили. Срок был маленький… не больше месяца.

Грэйбек сжал кулаки, шумно задышал, прикрыв глаза, но тут же взял себя в руки.

— Детей иметь сможет?

— Кто знает, — пожал плечами Змей. — Ты не кипишуй, малёк был всё равно не жилец, патология какая-то, больше не скажу. Месяц-другой и сама бы выкинула. Сюда бы целителя настоящего, кто и магловских женщин лечил. И поскорее. Бредит девица, нехорошо совсем.

— Надо — будет! — решительно кивнул Фенрир и спешно покинул палатку целителя. Хотя успел услышать, как Индира бормочет горячечно: «Не надо, прошу… не надо! Не трогайте!..»

Что опять переживала эта девочка, потерявшая малыша, не хотелось знать, а никуда от этого знания уже не деться. И где взять нормального врача, кто бы знал. Была бы возможность, давно бы в стае нормальный целитель жил, но пока ещё не придумали. Старик Салли в молодости ветеринаром был, что-то общее с целительством людей было, но и только.

Решение пришло отчаянное. В Мунго его, понятно, не пустят. Но можно же кого-то подкараулить на выходе, посулить денег, много, просить, умолять. Мешки с галеонами так и оттягивали карманы. Казна стаи обождёт пополнения до другого раза, ничего.

Выход из Мунго он нашёл благодаря обонянию. Раннее утро выдалось прохладным и ветреным. Фенрир ждал. Не все же целители уходят домой портключом. Кто-то и своими ножками. А сейчас как раз смена у тех, кто сутки отработал. Салли Змей в Мунго санитаром поработал в своё время, рассказывал. Грэйбек очень надеялся, что среди уходящих ножками найдётся хороший врач. Нет, не так, хорошие они тут все, сердобольного бы.

Капюшон он надвинул сразу, кутался в тёплую мантию, а всё равно пробирало. Безумно хотелось обратиться, согрелся бы мигом. А тут не жравши со вчерашнего утра… сутки почти.

Он её чуть не пропустил, девушку-целителя. Высокая лёгкая стройная, она стремительно вышла из-за угла парикмахерской, скрывающей настоящий выход из Мунго. Фенрир в одно мгновение оказался на её пути, усмехнулся, когда кончик её палочки упёрся ему в грудь. Отобрать — дело плёвое, реакция у людей не та, чтобы успеть вперёд оборотня, но если ей так спокойнее разговаривать, пускай.

— Целитель нужен, — угрюмо озвучил он свою цель, вдруг отчётливо понимая — эта откажет. Слишком ухоженная и красивая. — Девчонка помирает, заплатим, сколько надо.

— Что с ней? — нахмурилась красотка.

Пришлось выкладывать правду:

— Групповое изнасилование, ребёнка потеряла, кровотечение остановили, но наш… медик говорит, там может быть что-то магловское. Инс… Инфекция, кажется. Деньги есть, правда.

Он вынул из кармана один кошель, протянул девице, но та даже не взглянула.

— Вы же оборотень, — девушка-целитель палочку убрала.

— Фенрир Грэйбек, — кивнул он. — Могу и услугой отплатить.

— Франческа Забини, — поджала губы целитель. — Далеко эта девушка? Сразу предупреждаю, к вам на территорию одна я не пойду.

— Значит, не поможете? — угрюмо спросил оборотень. — Хоть порекомендуйте…

— Вы не поняли, — сурово перебила она. — Я хочу помочь, но вам придётся потерпеть не только меня, но и брата. Квартира тут рядом, он как раз отпросился из школы на пару дней.

Пришлось вручить девице портключ, договорившись, что она с братом скоро появится в стае. Он лишь надеялся, что сборы этих людей не задержатся до ночи.

Медея, заметив его возвращение, чуть не насильно затолкала к себе в дом и накормила обедом. Сама же сидела напротив, подперев кулаком щёку и смотрела жалостливо.

— Что? — поперхнулся Фенрир.

— Жениться тебе надо, вожак! — вздохнула Медея. — Сколько уже можно одному?

— Надо, кто спорит, — хмыкнул оборотень. — Спасибо, что накормила.

Люди появились лишь через час. Портключ перенёс их прямо в лагерь. Мисс Забини сразу бросилась к указанной палатке и нырнула внутрь. А её брат, высокий смуглый и кучерявый красавчик, остался стоять снаружи со своим пижонским кожаным рюкзаком. Осматривался с любопытством, но никакого презрения или отвращения на лице парня не появилось.

Фенрир устроился неподалёку, мало ли что понадобится.

Время текло медленно, как патока. Наконец, из палатки появилась мисс Забини. Поманила к себе брата и зашепталась с ним о чём-то. Грэйбек не стал подслушивать, хоть и мог.

Франческа сама к нему подошла в сопровождении брата.

— Там всё не очень хорошо, — мрачно сообщила Забини. — В Мунго её отправить — не вариант?

— В Мунго оборотней не обслуживают, — выдохнул Фенрир.

— Но она ведь не оборотень…

— Она член стаи.

— Как же вы допустили? Ладно, не моё дело. Кстати, её насильникам не позавидуешь.

— Что это значит?

— Сдохнут, если не принять меры, недели не пройдёт. Очень пакостная инфекция у вашей протеже, смесь магловской и магической, редкостная пакость.

— Но вы знаете, что делать?

— В теории, — мисс Забини твёрдо смотрела ему в глаза. — Если ваши… люди смогут достать пару ингредиентов, котёл и место, где готовить зелье, брат попытается сварить.

— Что нужно, я достану, — кивнул Фенрир, пусть этот школьник не внушал ему доверия. — Какие именно ингредиенты, сказать можете?

Франческа поманила к себе брата, который сообщил названия двух распространённых и одной жутко редкой травки. К счастью, у Медеи была и она, и много других редких травок.

Нашли место для варки зелий — у общественного уличного очага под навесом. Школьник скинул мантию, достал из рюкзака фартук, осмотрел и обнюхал немного помятый котёл, и приступил к действию. Любопытные волки смотрели издали, не мешали.

Два часа спустя Фенрир изменил мнение о школьнике, такого священнодейства над котлом ранее наблюдать не приходилось. Его сестра-целительница периодически выходила из палатки Змея, подходила к брату и что-то спрашивала его, кивала или качала головой, и снова уходила к пациентке. Жизнь в стае застопорилась, все прониклись повисшей над девчонкой бедой. Толком не узнав, уже волновались за девочку, сочувствовали, надеялись на её выздоровление.

Ещё через два часа зелье было готово. Франческа унесла его в палатку, брат пошёл вместе с ней. Фенрир почти перестал дышать.

Бледная Франческа выскочила из палатки через долгих полчаса и направилась прямо к нему.

— Все не так плохо, но… Нужна кровь, много крови, — Франческа запнулась. Но тут же решительно продолжила: — А ещё наша кузина. Вы сами не хотите в Мунго… Ладно, не можете. Так что я пытаюсь сделать всё, как могу. Кузина лучшая в магии крови из моих знакомых.

— И она согласится помочь? — хрипло переспросил Фенрир. — Кровь оборотней подойдёт? Нужна какая-то особенная?

— Уже согласилась, — ответила Франческа нервно. — Брат вызвал её патронусом. Дадите разрешение на аппарацию? Мы все после принесём клятвы неразглашения.

— Пусть, если по-другому нельзя. Вызывайте.

— Какая нужна кровь она сама скажет, — обрадовалась Франческа, доставая переговорное зеркальце.

Так Фенрир Грэйбек впервые увидел Ванду Батори. Утончённая леди, на две головы ниже него, с дивным ароматом и огнём в тёмных глазах, едва появившись, дерзко осведомилась, не он ли тут главный. Фенрир смог только кивнуть.

— Мне нужны все свободные руки! — заявила эта командирша. — И найдите парочку никчёмных оборотней для кровопускания.

И начался сущий кошмар. Девочку вместе с койкой выволокли на открытое пространство из палатки, добровольные помощники таскали какие-то травки, тряпки, горячую воду, ледяную воду. Ванда Батори ругалась, как матёрый егерь и колдовала над Индирой без устали, раздавая одновременно команды. Кровь она взяла у двух добровольцев, судя по виду оборотней, не так уж много. На крови опять варилось какое-то зелье.

Закончилось всё спустя вечность. Индиру помыли, укутали, и отправили отдыхать к Медее. Брат и сестра Забини собирали свои вещи, переговариваясь негромко со светлыми улыбками. Только одно это показывало, что у них всё получилось.

Фенрир подошёл к Ванде Батори, понимая, что видит её в первый и последний раз. Предлог придумал дурацкий.

— Сколько я вам должен, леди? — получилось хрипло и как-то неуместно.

Ванда тщательно мыла руки, Джонни поливал их из высокой глиняной посудины.

Маленькая леди подняла на него яростный взгляд, но отвечала сдержанно, даже слишком.

— Сколько вы мне должны? Да вы… Да вы жениться на мне должны, если на то пошло.

— Согласен! — не раздумывая, ответил Фенрир и приосанился.

Леди замерла, потом фыркнула, смешно сморщив носик, посмотрела на него из-под ресниц более внимательно. После чего медленно подняла мокрую руку, сунув ему практически под нос. И Грэйбек с досадой разглядел брачную татуировку на её запястье. Занята. Как жаль!

— Свою покажи! — рявкнула Ванда, посмотрев на него, как на несмышлёныша, даже с жалостью.

— Так вот, — он послушно поднял правую руку и сдвинул рукав. И тут же обалдело уставился на точно такую же татуировку на своём запястье. А он ведь ничего не почувствовал!

— Моё проклятье, — хохотнула Ванда, приходя в хорошее настроение. — А я-то боялась, что будет какой-нибудь псих от Медичи, Борджиа или Сфорца, а тут… щеночек, а не жуткая тварь.

Грэйбек насупился, щеночком его не обзывали с самого детства. И ситуация не до конца дошла до мозга.

— Так мы что, обручились, получается? — спросил для ясности.

— Выше бери. Сочетались магическим браком, — любезно просветлила его леди Батори. Точнее, уже Грэйбек, если верить её словам.

Джонни рядом присвистнул, прижимая к себе пустой кувшин. Фенрир хмыкнул, не представляя, что говорить и делать.

— И что теперь?

— Да ничего, — маленькая леди деловито вытерла руки поданным Джонни полотенцем и посмотрела сквозь ресницы. — Тебя хоть как зовут, муж мой? И кто ты в этой стае?

— Вожак наш, — вякнул довольный Джонни, но сразу заткнулся.

— Фенрир Грэйбек, — представился оборотень севшим голосом.

— Вот и славно, — сверкнула глазами Ванда. — Покажешь мне тут всё завтра. Сейчас я спать, отведи уж супругу в свою постель. Консумация — ночью или не ранее, чем через пять-шесть часов. Позже нельзя, но я хочу быть в сознании и твёрдой памяти в свой первый раз. Согласен?

— Сгинь, — ласково попросил подростка Грэйбек. Джонни не перестал радостно скалиться, но живенько убрался, оставив его наедине с супругой. — Пойдёмте, леди. Или отнести вас на руках?

Ванда прищурилась, оценивающе оглядела его от макушки до кончиков сапог и скомандовала:

— Неси!

Фенрир улыбнулся и ловко подхватил драгоценный груз, который сразу обвил его шею тонкими руками. Весу в ней было чуть, в его нежданной и негаданной супруге, так что он легко взлетел по крутым ступеням своего жилища, пронёс Ванду прямо в спальню, и опустил на кровать, застеленную шкурами. Девушка блаженно раскинула руки в стороны и прикрыла глаза.

— Шикарная кровать, — пробормотала супруга. — Не забудь разбудить меня через четыре часа. И раздобудь где-нибудь простыни, что ли. Хотя… как хочешь.

И к его изумлению, девушка ровно задышала, уснув мгновенно. Его супруга! Подумать только!

Раздеть её Фенрир не решился, только накрыл шерстяным пледом, полюбовался на тонкие черты лица, ставшего почти нежным в сонном состоянии, и вышел, чувствуя себя немного пьяным от стремительных и странных событий. Вниз спустился прыжками, рискуя переломать ноги. И сразу увидел стоящих поодаль брата и сестру Забини.

— Где Ванда? — тут же поинтересовался парень, но без агрессии, скорее — с любопытством.

— Спит, — сообщил Фенрир сдержанно. — Решила у нас задержаться.

— С чего бы? — удивилась Франческа, а её брат прищурился с подозрением.

Грэйбек не был уверен, что имеет право в одиночку рассказывать новость о замужестве их кузины, но что оставалось делать. Однако начал он издалека.

— Вы знаете о проклятии Ванды?

— О! — только и сказал мистер Забини и широко ухмыльнулся.

— Будто её суженый — опасная тварь? — нахмурилась Франческа. — И что брак с ним неизбежен? Мне казалось всегда, что это шутка такая. Или аллегория.

Фенрир поморщился и продемонстрировал гостям своё запястье.

— Всё произошло неожиданно, — вздохнул он. — Мне сделали предложение, в шутку, полагаю…

— А вы согласились! — восхитился брат Франчески.

— Ну а кто бы отказался? — усмехнулся Фенрир.

— Поздравляю… родич! Это по крайней мере лучше, чем…

— …Медичи, Борджиа или Сфорца? — повторил Грэйбек незнакомые фамилии.

Парень заржал, Франческа ударила его кулачком по плечу и смущённо улыбнулась Грэйбеку.

— Вы не жалеете?

— Впору проводить ритуал благодарения, — проворчал Фенрир. — Ладно, родичи. Раз уж так вышло, погостите до завтра? Праздник будет — свадьба, как-никак.

— Я остаюсь! — сверкнул глазами младший Забини. — Я Лаудан, кстати. А ты, Фрэнни, могла бы тётушек навестить, обрадовать, да забрать приданое Ванды. Я знаю, что оно у неё давно приготовлено.

— Тётушки моей жены тоже захотят на праздник? — озаботился Грэйбек, прикидывая мысленно, где размещать гостей.

— Не захотят, — чуть скривился Лаудан. — Недавно у них с Вандой случилась размолвка… Раз вы теперь муж моей кузины, должны знать, что я был с ней помолвлен чуть ли не с детства, но некоторое время назад мы с кузиной по обоюдному согласию разорвали помолвку. Любви между нами не было, дружбу сохранили — и только. Я встретил свою любовь в школе, и Ванда поняла и подарила мне шанс на счастье. Вот тётушки и не могут простить это своей племяннице и мне, конечно, тоже.

— А проклятие? — осторожно уточнил Фенрир.

— Родите первой девочку — и оно потеряет силу, — грустно усмехнулся Лаудан. — Подробности вам лучше пусть жена расскажет.

— Добро! — оборотень посмотрел на мисс Забини. — Так их обязательно сегодня навестить надо? Ваших тётушек?

— Незачем их навещать, — вздохнула Франческа. — Ванда уже почти месяц живёт отдельно. Всё её приданое в той крохотной сумочке, что она таскает с собой. А в отеле, где кузина жила, вряд ли осталось много вещей. Тётушки же прекрасно обойдутся сообщением через патронус месяца через два. Так что я тоже остаюсь, если не возражаете, мистер Грэйбек, и, если у вас найдётся удобная лежанка прямо сейчас. Просто с ног валюсь, уж извините за подробности.

Фенрир старался не улыбаться слишком широко, чтобы не выглядеть перед новой роднёй ещё глупее, чем себя ощущал. Он залихватски свистнул, вызывая молодняк.

Первым примчался Арк, его верный друг и бета стаи, и минуты не прошло, словно ждал вызова.

— Размести гостей в новом доме, — попросил его Фенрир. — В том, что побольше. И пусть приготовят постели. И да, полагаю, все уже в курсе…

— Мои поздравления, вожак! — ощерился матёрый оборотень, сверкнув клыками. — Комнаты в новом доме уже готовы, могу проводить дорогих гостей прямо сейчас.

Фенрир кивнул и повернулся к новым родичам.

— Арк Мэтьюз, второй человек в стае, — представил он бету. — Мои родичи, Лаудан и Франческа Забини. Арк вас проводит в ваши комнаты. Если что-то нужно, скажите ему.

Сестра и брат Забини благодарно кивнули вожаку и направились вглубь поселения, где среди деревьев прятались остальные дома.

А Грэйбек решил пробежаться по лесу, искупаться в источнике, а по возвращении как раз придёт время для супружеского долга. Так и ждать легче. Недолго думая, он перекинулся и серой тенью метнулся в густую чащу Дикого леса. И рванул к самому высокому холму, чтобы исполнить победную песнь, распирающую изнутри, рвущуюся из сердца. Хороший день для его стаи!

* * *

— Раз-два — мы как две половинки луны. Раз-два — мы как две капли росы. Раз-два — нас никогда не разлучат. Раз-два — наши сердечки как одно стучат. Раз-два — мы как две половинки луны…

— Лу! Хватит, дай поспать!

— Всё проспишь, Нэн, мы в больничке для магов! Раз-два…

— Встаю!

— Расшумелись, — раздалось недовольное с другого конца палаты. Рыжий мальчишка приподнялся на локтях, открыл глаза и с удивлением сразу завертел головой. — Выбрались? Выбрались! Тут есть окно! Барни, проснись!

— Кто ещё расшумелся, — снисходительно усмехнулась Лу. — Лучше не вставайте, а то наругают, как меня. А я уже всё тут разведала. Сейчас принесут завтрак, а потом придут врачи и проверят наше здоровье. Мы в Мунго, парни. Это такая больница специально для волшебников. А я говорила, что мы все волшебники!

— Так дверь не заперта? — удивился второй рыжий мальчик. — Фло, ты своим острым локтем тыкаешь мне в бок! Больно же.

— Не заперта, — ответила Лу. — Кому в туалет, дверь прямо за вашей кроватью, парни.

— Извини, — мальчик по имени Фло спрыгнул с кровати. — Я первый в туалет!

— А ещё джентльмены! — проворчала беловолосая Нэн, решившая проснуться. — Я может, тоже хочу.

— Можешь идти после Флориана, — великодушно ответил ей Барни. — Я подожду.

В этот момент в палату вкатили тележку, и улыбчивое существо с большими глазами и огромными ушами, радостно сообщило:

— Завтрак, детишки. Прошу за стол.

Только сейчас все увидели низкий столик у окна и четыре стульчика вокруг него.

— Кто это? — тихо спросил Барни вернувшегося брата. Тот застыл истуканом у кровати, во все глаза рассматривая существо в зелёной тунике и белом передничке.

— Не видели никогда домовиков? — снисходительно спросила Лу, преспокойно направляясь к столику у окна.

Существо умильно поглядело на рыжих мальчиков.

— Я домовой эльф Анис, — сказала домовушка им. — Служу на кухне больницы для волшебников имени святого Мунго. Если захотите добавки, просто позовите меня по имени. И я появлюсь.

— Как это? — удивился Барни.

— Вот так! — Анис исчезла, а потом снова появилась на том же месте. И подмигнула мальчикам.

— Волшебство, — фыркнул Флориан и тоже пошёл к столику. На нём уже стояли тарелки с исходившей вкусным ароматом кашей.

Когда все устроились за столиком, посетив туалет, домовушка щелчком пальцев отправила к ним кубки с какао, а потом исчезла вместе со своей тележкой.

Дети сразу заговорили все разом.

— Так это домовик?

— Вы такого убили?

— Почему они такие странные?

— Каша вкусная, заметили?

— Тише! — подняла ложку Лу. — Сначала едим, потом говорим! Так тётушка Пандора нас учила.

Мальчишки переглянулись и скривились. Девочка Нэн прыснула в свой кубок с какао.

— Ты прямо, как наша сестричка Петти, — сказал Барни и попробовал кашу. — Вкусно.

Они дружно заработали ложками, пока тарелки не опустели, а стоило её отодвинуть, как тарелка просто исчезала. Как только исчезла последняя тарелка, на столике появились тосты с джемом на красивом блюде.

— Круто! — обрадовался Барни. — Никогда так вкусно не ел.

— Тебе бы что угодно понравилось, — заметил Фло. — Нас почти не кормили эти…

Сметвик затемнил изображение на холсте, отчего пропал и звук, и посмотрел на Лестрейнджа, которому демонстрировал палату с детьми.

— Почти как у маглов, — усмехнулся целитель. — Видеонаблюдение называется. Твой сын Рабастан по заказу моего Кристофера сделал магический аналог. Скоро сможем снабдить все палаты. Узнали что-то полезное, лорд?

— Просто Ричард, для вас, целитель, — усмехнулся Лестрейндж. — Значит, тётушка Пандора… Похоже, нам опять придётся обратиться к вашей невесте за помощью.

— Обращайтесь, — вздохнул Сметвик и посетовал: — Я не могу запретить ей работать. Иногда она сводит меня с ума. Скорее бы уже зарегистрировать брак.

— Женщины! — ухмыльнулся Лестрейндж. — После свадьбы вряд ли что-то изменится, целитель. Нам остаются ласковые уговоры. Ультиматумы они принимают в штыки.

— Я пробовал и так, и эдак, — хмыкнул Сметвик. — В штыки она воспринимает всё. Списываю это на беременность.

Лестрейндж рассмеялся.

— Молчу, — поднял он руки в ответ на подозрительный взгляд собеседника. — Так, когда я могу забрать детей?

— Как позавтракают, — ответил целитель, задумчиво крутя в руках перо. — Чистое везение, что в больнице оказался Джейми Прюэтт, когда их принесли. Маглы умудрились покорёжить детям магическое ядро, лечение было бы долгое, и не факт, что успешное. Особенно пострадали девочки — как я понял, попали они в эту контору сразу после выброса. Но теперь уже всё в порядке. Все четверо вне опасности и обещают стать весьма сильными магами. Жаль, не могу сравнить, каким был потенциал детишек до вмешательства маглов и помощи дракона-целителя.

— Вам стоило бы заключить контракт с мистером Прюэттом, — заметил Ричард Лестрейндж, придвигая к себе чашечку с ещё горячим кофе. — Мне-то повезло, что Джейми нежно привязан к своей кузине и моей будущей невестке. Кстати, Санни Прюэтт ещё здесь? Я мог бы забрать и её и лично доставить в Хогвартс.

— Отличная мысль, Ричард, — обрадовался Сметвик, поднимаясь из-за стола. — Тем более, что я хотел немного задержать здесь её кузена Джейми. Вы меня обяжете, если сопроводите Санни в школу. Как раз думал, кому поручить, чтобы не получить порицание от её отца.

— И где же она сейчас? — Ричард тоже поднялся и с удовольствием потянулся.

— С кузеном пошли перекусить, кажется. Тогда сделайте милость, скажите Джейми, что я бы хотел с ним пообщаться.

— Скажу. Детей отдадите моим парням?

— Сразу после осмотра.

— Ваше кафе… Лестница на пятый этаж…

— …в конце коридора, там, где горшок с фикусом. Хорошего дня, Ричард. И удачи в поисках тётушки Пандоры.

* * *

Пришлось Санни остаться в Мунго до утра. Им с Флинтом и Джейми постелили в ординаторской на ночь — Санни устроили в маленьком закутке за ширмой, а Джейми и Флинт ночевали вместе с тремя ординаторами в основном помещении.

Впрочем, Санни этого всего толком и не помнила, заснула, едва коснулась головой подушки. Очень уж вымотали часы ожиданий, переживания за малышку Джоанну, демонстрация дара видения прошлого, и утешения Флинта. Потом со всех брали клятву о неразглашении, даже с эксперта. Тайну Джейми раскрывать было ещё рано. Хоть это Санни не коснулось.

Как им объяснили, чары в отделении настроены таким образом, что никто не сможет болтать об увиденном в палатах, если эти чары активны. А Флинт уверял, что в случае его невесты, активировали всё, что можно, ему это целитель Сметвик сказал.

Сам Джейми, нашедший её позже, выглядел бодрым и довольным, словно не он потратил кучу своих сил, чтобы вытянуть Джоанну. Кузен предложил и её «полечить», но Санни поспешила отказаться — кроме усталости никаких неприятных ощущений она не чувствовала.

Квин хотел лично забрать утром Шани и доставить в ковен, а Санни сам Магнус Нотт передал просьбу присмотреть за парнем, чтобы не натворил глупостей. Мол, мисс Прюэтт очень хорошо влияет на поведение его обормота. Магнус же обещал предупредить директора Робертса, что Санни и Квин пропустят занятия в среду.

Утро наступило, малышка Шани проснулась раньше всех и встретила их с Флинтом уже полностью одетая радостным воплем. При этом она вспрыгнула на кровать, разбежалась и запрыгнула на жениха, как обезьянка. Квин не растерялся, легко подхватил девчонку и закружил по палате под её радостный смех.

Санни так и виделось их будущее в этой сцене, слово подглядела что-то очень личное.

— Как же я соскучилась, — пожаловалась она Флинту. — Как там все? Как мама, папа, Мэтт, парни, Клоди? Как…

— Стоп, малявка! — гаркнул Флинт. — Скоро будем дома и сможешь спросить каждого лично. Одно скажу — все здоровы и тоже по тебе скучают.

— Ну ладно, — сощурилась Шани. — Потерплю ещё немного. Пусти-ка!

Шани выкрутилась из загребущих лап жениха, подошла к Санни.

— Очень рада видеть вас снова, мисс Прюэтт! — тихо и серьёзно заговорила она. — Мне сказали, что вы спасли мою магию. Спасибо! Я этого никогда не забуду.

У Санни выступили на глазах слёзы, ничего не могла поделать. Она опустилась на колени и прижала к себе девочку на мгновение.

— Я счастлива, что магия теперь лучше будет тебя слушаться, — сказала Санни. — Но я только немножко помогла, окончательно вылечил тебя мой кузен Джейми.

— А можно его кое-что спросить? — прошептала девочка, поглядев на Санни с надеждой.

— О, Джейми добрый, на любой вопрос ответит, — легкомысленно ответила Санни. — Подойди к нему, он не кусается.

Шани подозрительно поглядела на её кузена, застывшего в дверях, вздохнула и медленно пошла к нему, вытянув руки вдоль тела и сжимая кулачки.

— А вы правда дракон-целитель? — задала она Джейми свой вопрос. — В смысле — настоящий дракон?

Джейми усмехнулся:

— Не похож?

Шани склонила голову к плечу.

— Не-а. Простите.

— Тогда пойдём на крышу, недоверчивая девочка? — спросил Джейми серьёзно. — Именно там мне пришлось демонстрировать целителю Сметвику свою сущность.

— Пойдём! — кивнула Шани.

На крышу пошли всей толпой. Флинт заявил, что не пропустит это зрелище ни за что. А Санни просто радовалась за компанию, немного волнуясь, не испугается ли Шани.

Крыша оказалась огромной, как квиддичное поле, ровной и чистой, словно здесь нарочно подметали или убирали всю пыль магией. Сверху крышу закрывала полусфера защитного купола, которая поблёскивала кое-где на солнце, как огромный мыльный пузырь.

— Иногда больных сюда доставляют по воздуху, — объяснил им Джейми. — Сейчас я попрошу всех отвернуться, не хочу портить одежду.

Они дружно отвернулись, глядя на восходящее, ещё не жаркое солнце.

— Досчитайте до трёх и поворачивайтесь, — крикнул кузен.

— Раз, два, три! — громко сосчитала Шани, и первая развернулась. — Ух ты-ы-ы-ы!

Санни с Квином тоже развернулись, и если для Санни зрелище милого дракона было уже привычным, то Флинт выругался едва слышно, во все глаза таращась на дракона. А дракон преспокойно улёгся на крышу и заурчал, как огромный кот.

Санни подошла и присела на его толстую лапу, как на диванчик. Шани, осмелев, тоже подошла и, зажмурясь, протянула руку к лоснящейся чёрной морде. Джейми сам преодолел оставшиеся сантиметры и осторожно коснулся мордой детской ладошки.

Шани судорожно вздохнула и открыла глаза.

— Фу-у-у-ух, — выдохнула она и осторожно погладила драконью шкуру. — Мягенький.

Флинт с интересом рассматривал громадные когти.

— Ну хватит, — недовольно сказал он, когда Шани спросила, можно ли погладить ушки дракона. — Шани, нас вообще-то очень ждут дома.

Санни рассмеялась и предложила всем отойти и снова отвернуться. Джейми не подвёл, уже три минуты спустя сам к ним подошёл полностью одетый.

— Если спешите, — сказал он с улыбкой, — то здесь уже действуют портключи.

— Отлично! — Флинт кивнул и подхватил невесту на руки. — Забавный дракон. Надеюсь, ещё увидеть когда-нибудь.

— Пока, Санни! Пока, дракон Джейми! — успела выкрикнуть Шани, прежде чем их унёс активированный Флинтом портключ.

Санни вопросительно поглядела на Джейми, ведь ничто больше в больнице их не держало.

— Замёрзла? — он накинул на неё свою мантию.

— Немного, — призналась она. На крыше оказалось ветрено.

— Перекусим? — предложил кузен. — После оборота я всегда голодный. Или ты рвёшься в школу?

— С удовольствием позавтракаю с тобой, — усмехнулась Санни. — И ты мне всё расскажешь, кого ещё пришлось спасать среди ночи. В школе меня точно никто не ждёт так рано.

Идея прогулять занятия почти законно Санни понравилась. Иногда ей казалось, что этот учебный год не закончится никогда. Только жалко, что она уже почти сутки не видела Рабастана. И когда это стало жизненно необходимым — видеть его? Но сейчас она держалась, делать вид, что всё в порядке рядом с Джейми было несложно. И хотя кузен был самым понимающим другом на свете, даже ему не хотелось признаваться в таких глупостях.

Смешно же, что не может прожить и нескольких часов без жениха, без возможности просто увидеть в конце коридора, а лучше возле себя, заметить завиток тёмных волос на крепкой шее, пристальный взгляд из-под ресниц, ямочку на щеке, когда усмехается, слушая Руди, Флинта или, к примеру, Мэдисона. То, как Басти барабанит изящными пальцами с аккуратными ногтями по парте, задумавшись о чём-то. Руки у него красивые…

— О чём задумалась? — Джейми отодвинул для неё стул, галантно приглашая за столик.

— О жизни, — весело улыбнулась она.

В больничном кафе оказалось светло, уютно и немноголюдно. Лишь парочка ординаторов с толстыми пачками пергамента устроились за угловым столиком и цедили кофе, вчитываясь в написанное. А ещё женщина с малышом сидели ближе к стойке, за стеклянной витриной которой можно было рассмотреть пирожные и другие блюда, предлагаемые в кафе.

— Выше нос, сестрёнка, — Джейми выбрал для них столик у окна, вдали от других посетителей. — Хочу много мяса, если тут такое дают.

Санни позабавила озабоченная физиономия кузена, она ойкнула, когда у их столика появился больничный домовик. Странно это было. Кто-то говорил ей, что здесь домовиков не увидишь, блюда появляются на столе сами, стоит ткнуть в название палочкой. А они ведь даже меню рассмотреть не успели.

— Для мастера Джейми любой каприз, — озвучил причину своего появления малыш, глядя круглыми восторженными глазами на её кузена. — Какое мясо желает мастер Джейми?

Мастер Джейми довольно усмехнулся и доверительно сообщил домовому эльфу:

— Хорошо прожаренный стейк, нет, два стейка, и запечённый картофель, двойную порцию. Санни?

— Мне блинчики с грибами и курицей, — выбрала она первое, что бросилось в глаза. — И кофе со сливками.

— Ах да, мне тоже кофе, — подхватил Джейми. — Чёрный, двойной, сладкий.

Домовик дождался пока его отпустили, ещё раз окинул восторженным взглядом уже их обоих и исчез.

— Отличный сервис, — хмыкнул Джейми, когда заказанные блюда появились перед ними почти сразу. — Кушаем, дорогая кузина, а все разговоры за кофе. Я голоден, как…

—…как дракон? — усмехнулась она.

— Именно, Санни, — посмотрел он укоризненно. — В самую точку.

— Давай поедим, — примирительно пробормотала она, отрезая кусочек поджаристого, хрустящего блинчика.

Разговоры за кофе, однако, пришлось свернуть, потому что к ним неожиданно присоединился лорд Ричард Лестрейндж собственной персоной.

Санни заметила его не сразу, лишь услышав скрип отодвигаемого стула, который будущий родич бесцеремонно занял. Он и выглядел так же: расслабленным, нахальным и бесцеремонным.

— Не помешаю, молодые люди?

Она бы смутилась, будь он таким, как в последнюю памятную встречу, когда она отчаянно защищала Басти, приводя аргументы в пользу его учёбы в Хогвартсе. Но сейчас легко взяла себя в руки, словно сама атмосфера больницы располагала к неформальной обстановке.

— Здравствуйте, сэр, — приветливо кивнула она. — Какими судьбами здесь?

— Санни, рад видеть, — кивнул он. — Позволите мне так обращаться? Всё же, мы уже почти семья.

— Да, сэр, не возражаю. Вы же знакомы с моим кузеном Джейми?

— Заочно, — усмехнулся отец Рудольфуса и Рабастана. — Моё почтение, мистер Прюэтт. Я счастлив, что вы оказались в Мунго этой ночью. Сметвик просветил меня о вашей роли в спасении детей.

— Зовите меня тоже по-простому, — смутился её кузен. — Джейми.

— Ричард, — пожал ему руку Лестрейндж и ткнул палочкой в появившееся перед ним меню. — Мне кофе со сливками и двумя ложечками сахара.

Санни спрятала улыбку, вкусы Ричарда и Рабастана оказались очень схожи. Она сама не ожидала, что будет так рада встрече с лордом Лестрейнджем. Может, потому, что Басти был очень похож на отца. Гораздо больше, чем наследник Рудольфус.

За мыслями о сыне лорда, она пропустила короткий разговор между будущим свёкром и кузеном. Но решила не показывать виду.

— Санни, послушайте, — заставил её Ричард вскинуть голову. — Я хотел бы сопроводить вас в Хогвартс, если не возражаете. Целитель Сметвик хочет задержать Джейми здесь на пару часов. Что скажете?

— О, хорошо, — растерянно ответила она. — Почту за честь.

Ответом ей была кривая ухмылка — совсем как у Руди. Всё-таки старший сын тоже чем-то похож на отца.

Лорд Лестрейндж оказался вдруг не таким страшным, как ей представлялось.

— Заглянем на минутку в ковен? — спросил он дружеским тоном, лукаво улыбнувшись. — Или желаешь сразу в школу? Можем вполне успеть к первой паре занятий.

— В ковен с удовольствием, — откликнулась Санни поспешно, вызвав задорную усмешку лорда.

Портключ перенёс их мгновенно. Санни с интересом огляделась, оказалось, они прибыли куда-то в глубь территории ковена, здесь она ни разу и не бывала. Четыре дома выстроились вдоль реки на расстоянии примерно в сто пятьдесят метров друг от друга. Крепкие и довольно новые, они напомнили Санни кусочки радуги: сиреневый дом, оранжевый, жёлтый и синий. Каждый был украшен балкончиками, резными ставнями, выступами, террасками, высокими крылечками и флюгерами на покатых крышах.

Чуть поодаль она вдруг заметила ещё один дом, чуть выше этих четырёх, зелёный, с виднеющимися за ним тенями-теплицами. И Санни резко повернулась, чтобы подтвердить догадку. И верно, за их спинами неслышно катила свои нескованные льдом воды местная речка. А уже за рекой виднелись дома-усадьбы старых ковенских семей.

— Зачем мы здесь? — поинтересовалась Санни у молчаливо стоящего рядом Лестрейнджа. — Это ведь новые дома? Для кого?

— Новые, — подтвердил Ричард, щурясь под лучами яркого февральского солнца. Оно едва-едва поднялось над горизонтом и делало картину с домами совершенно сказочно-прекрасной. — Один домик, полагаю, скоро займёт большая семья, новые члены нашего ковена. Надеюсь, и для остальных домов в итоге найдутся жильцы. Жаль, не могу показать внутри, внутренняя работа ещё ведётся под чарами заглушек, иначе мы бы слышали стук молотков и работу пилы.

— А кто же эти новые члены ковена? — не смогла сдержать любопытства Санни.

— Вот сейчас и познакомимся, — усмехнулся Лестрейндж. — Теперь это и ваши подопечные будут, мисс Прюэтт. Так что почему бы и не начать знакомство пораньше?

— Отличная идея, — обрадовалась Санни. Её подопечные — это звучало интересно. Внутри даже счастье ощутила — ведь с подопечными нужно будет встречаться, решать их проблемы или что-то такое. А это значит, что скучно ей в ковене не будет, когда они с Басти поженятся летом. Может, именно это хотел показать лорд Лестрейндж?

Они направились к дальнему, зелёному дому. И Санни уже догадалась, чей он. Только у отца Чарити в ковене было четыре огромных теплицы, которые всё больше вырастали у Санни на глазах, чем ближе они подходили к дому.

Оказалось, что они одновременно подошли к широкому крыльцу вместе с несколькими ковенцами, уже немного знакомыми Санни, и с незнакомой семьёй с четырьмя детьми, которых она точно видела впервые. О них, видимо, и говорил Ричард.

— Доброе утро, — громко поздоровался со всеми лорд Лестрейндж. — Мистер Эванс, миссис Эванс, как ваши дела?

Ковенцы только коротко поклонились своему лорду. А чета Эвансов принялась дружно благодарить лорда за его участие в их судьбе. Санни же потрясённо рассматривала двух девочек: беловолосую и рыженькую, отчётливо понимая, что перед ней маленькая Петуния и её сестра Лили. А ещё больше удивил вид маленьких рыжих близнецов, которые трогательно держались за руки.

Скрипнула дверь, и на пороге дома появился мистер Бербидж — несуразный мужичок, который подслеповато щурился.

— Ну наконец-то, — вскричал он радостно, даже не взглянув в сторону лорда и других ковенцев. — Вы Эвансы, да? Я уже не мог дождаться. Чай давно вскипел, каша в котелке стынет. Постели заправлены, комнаты готовы. А вы, полагаю, мистер Эванс? Занимаетесь растениями, а?

— Точно так, сэр, — растерянно закивал мистер Эванс. — Я герболог.

— Хорошо сказано, — потёр руки довольный Бербидж. — В теплицы, сэр?

— Сначала лучше позавтракать, — вмешалась миссис Эванс. — Дети успели проголодаться.

— Ах, да, дети! — всплеснул руками Бербидж. — Прошу в дом, прошу в дом.

Лорд Лестрейндж подмигнул Санни с весёлой усмешкой.

— Пожалуй, сейчас мы тут немного лишние.

Но к ним вдруг подбежала Петуния, отделившись от семьи, уже заходящей в дом.

— Спасибо вам, лорд Лестрейндж, — чётко выговорила девочка, прижав руку к груди. — Спасибо, что спасли их!

— Я же вам обещал, — мягко ответил Ричард. — Идите в дом, мисс Петуния. Позже я ещё навещу вас. Как пойдёте гулять, постарайтесь приглядеть, какой из тех домов вам больше нравится. Не вечно же вам жить у мистера Бербиджа.

— Хорошо, сэр! — кивнула девочка и побежала к дому.

— Очень сильная волшебница вырастет, — задумчиво глядя вслед ребёнку, проговорил Лестрейндж.

— Да? — удивилась Санни, у которой всё это никак не могло уложиться в голове.

— Когда-нибудь я расскажу вам эту историю, ― как здесь появились Эвансы. А теперь вам пора возвращаться в школу.

В Хогвартсе их встречали. У ворот Санни сразу увидела Рудольфуса, а при виде Басти, сердце в груди болезненно дёрнулось, сразу забившись быстрее.

Сыновья подошли к отцу, и он обнял за плечи сразу обоих, а Санни с удивлением отметила, что ростом братья Лестрейндж уступают отцу всего лишь на дюйм-полтора. Только оба гораздо стройнее, а Руди и вовсе сухощав по сравнению с обоими. Она не обращала внимания раньше, что разворот плеч у Рабастана шире, и сам он немного массивней старшего брата. Ещё несколько лет — и Басти станет копией своего отца, скорее всего.

— Санни, — сразу подошёл к ней Рабастан, едва отбыл отец. Жених взял её руки в свои и легко поцеловал в щёку. — Ты в порядке?

Как же ей хотелось большего, но рядом был Рудольфус и Санни только кивнула:

— Всё отлично. А как тут всё прошло? Игра, гости?

— Сумбурно, — подал голос Рудольфус, поглядев на неё с непонятным выражением лица. — Рад тебя видеть, Александра. И если мы не хотим пропустить вторую пару у профессора Донована, нам лучше поторопиться.

Санни подняла брови, глянув на Басти, а тот только глаза закатил, мол, не обращай внимания. Они поспешили за префектом, переглядываясь как заговорщики. Санни только оглянулась полюбоваться, как запираются за ними монументальные ворота.

В гостиной, куда они добрались почти бегом, было непривычно пусто. Басти проводил её до женского крыла.

— Подожду тебя здесь, не спеши, — сказал он, на миг притянув её к себе и мимолётно коснувшись губами её губ.

— Мы оба подождём, — прохладным тоном сообщил Руди, снимая на ходу тёплую мантию и даже не глядя в их сторону. — И лучше нам всем поторопиться.

— Он встал не с той ноги? — прошептала Санни тихонько, млея от рук Басти на её талии. Ей очень не хотелось думать, что Руди ещё не простил её за вчерашнее.

— Не бери в голову, — посоветовал Басти, убрав прядку с её щеки и заправив за ухо. — Ну, иди же.

— Тогда отпусти, — шепнула Санни.

Басти закусил губу, усмехнулся и выпустил её из рук с явной неохотой.

* * *

Такой огромной толпы людей в Северной цитадели Шани не помнила ни разу, даже в самые важные дни «большой охоты». Казалось, в цитадели сегодня собрался не только весь ковен Ноттов, а ещё все их друзья и знакомые. На огромном пространстве, казалось, было яблоку негде упасть. С высоты своего положения, Шани, щурясь от яркого февральского солнца, оглядывала всех, не понимая, что вообще происходит, и жалея, что все пропустила, не знает даже, какое событие всех тут собрало.

Хотела даже спрыгнуть на землю, юркнуть куда-нибудь в сторону, чтобы тоже поучаствовать в общем столпотворении. Вон хотя бы туда, где Винс Фишер и Кейси Причард машут ей руками, они обязательно расскажут всё. А она им ― про дракона Джейми и про Санни Прюэтт, с которой подружилась. Только сказать тихонько Квинту, чтобы отпустил скорее.

— Не дёргайся, малая! — шикнул на неё Флинт, удобнее перехватывая в своих ручищах, и она вдруг оказалась ещё выше и даже в вертикальном положении, хотя до этого почти лежала на руках жениха — так он схватил её на крыше Мунго, активируя свой портключ. А рёв невозможного Флинта почти её оглушил: — Шани вернулась!

Что тут началось! Боевики в ответ бессовестному жениху грянули так дружно, что Шани невольно вжала голову в плечи, расширив глаза. И лишь потом дошёл смысл их криков: «Добро пожаловать домой!». И невероятная, дерзкая мысль стала пробиваться в голову, настойчиво и даже назойливо: так это её тут встречают? Нет, нет, конечно, просто совпало, но разве нельзя помечтать?

А взгляд вдруг выхватил из толпы маму Марту с заплаканным, но улыбчивым лицом, маленький Мэтт на её руках потрясал большой деревянной ложкой и что-то воинственно кричал. Папа Яксли щурился от яркого солнца и широко улыбался ей, Шани. И Клоди рядом с Шоном ей улыбалась, и Сати с Латишей, и мальчики… И даже эти суровые боевики из главного поместья. И сейчас они казались совершенно не страшными… А вот и сам лорд-дракон, недаром все расступились и стихли крики и разговоры. А Шани и не понимала до этого, как шумно было нынче на дворе Северной цитадели.

Лорд Нотт остановился прямо перед Флинтом, теперь усадившим Шани себе на плечо, посмотрел приветливо и спросил в ужасающей тишине:

— Как себя чувствуешь, Джоанна?

— Ничего, — пискнула в ответ Шани, но тут же поспешила исправиться: — Я уже совсем здорова! Спасибо, лорд-дракон. Ой…

— Очень рад, — усмехнулся Теодор Нотт, нисколько не рассердившись на прозвище. — Боевики за его спиной тоже ухмылялись с довольным видом, а их жёны и другие женщины смотрели умилённо и ласково. — Я знаю, что все тут заготовили тебе подарки, мисс Честершир, так что прими и от меня небольшой презент. Тем более, как я понял, мы совсем пропустили твой день рождения.

Тут все снова зашевелились, толпа отхлынула, и перед онемевшей Шани прямо на утоптанный снег, стремительно вертясь и раскрываясь ложился самый прекрасный ковёр, какой она видела в жизни. Тёмно-красный с толстым ворсом и разноцветным орнаментом.

— Волшебный ковёр для замечательной волшебницы, — негромко пояснил лорд-дракон. — Сажай невесту, Флинт, пусть подарки принимает.

И Шани действительно опустили на этот ковёр, как раз край его приподнялся, изобразив небольшое креслице. В нем было удобно, мягко и уютно. А потом началось нечто невообразимое. На ковёр стали класть подарки все вокруг, пусть и постепенно. И каждый говорил ей поздравительные слова. Шани только кивала, опять онемев от бушевавших внутри чувств. Подарки заполнили уже весь ковёр, свёртки и свёрточки, коробки и коробочки — чего тут только не было. И мест для новых уже не осталось… но нет, ковёр ещё вырос, а потом ещё.

Магнус Нотт оказался рядом, встав на ковёр одним коленом, чтобы шепнуть ей на ухо:

— А ты знаешь, Джоанна, что этот ковёр может менять размер и цвет и становиться невидимым снизу, принимает любую форму, плоскую, конечно, а ещё может летать?

— Шутите? — обернулась к нему девочка.

— Да ни в одном глазу! — широко улыбнулся ей Магнус. И ещё тише шепнул. — Теперь ковёр официально твой, просто пожелай мысленно, чтобы он приподнялся над землёй на пару футов.

Шани отвела от Магнуса недоверчивый взгляд, окинула гору подарков на ковре и выдохнула беззвучную мысль: «Поднимись немножечко!». Вокруг дружно ахнули, а ковёр и в самом деле вдруг дёрнулся, и начал подниматься вверх. «Стоп!» — мысленно завопила Шани, глядя сверху вниз на ковенцев, задравших головы. «Давай назад!». Послушный ковёр опустился вниз под смех и весёлые крики окружающих.

А потом вдруг всё наверху вспыхнуло. Оказалось, начался фейерверк, яркий и весёлый, и солнце не мешало, а лишь вплетало лучи в радостные хороводы призрачных карет с принцессами, обливало светом изумрудные чешуйки забавных драконов, лизало крыши сказочных замков и волшебных летающих зверей. А потом все огненные персонажи выстроились в один ряд и над ними поплыли огромные буквы: «С днём рождения, малышка Джоанна! С выздоровлением! Мы все тебя очень любим!». И вдруг вместо замков и зверюшек в огненном фейерверке стали проступать знакомые ковенцы, которые махали ей руками и улыбались. И мама Марта, и папа Корвин, и Кейси, и Флинт, и маленький Мэтт, и даже Магнус Нотт, и смущённая Клоди в объятиях своего мужа Шона, и Латиша… и все-все-все, но всех рассмотреть Шани не могла, всё расплывалось, двоилось. Наверное, от солнца слезились её глаза. Или от чересчур ярких огней фейерверка.

Кажется, кто-то строго сказал, что «девочке надо отдыхать» и что «довольно уже впечатлений для ребёнка». И Шани с удовольствием перевернулась на своих мягких шкурах, в своей любимой кроватке в башне. А потом открыла глаза и уставилась в потолок с улыбкой, радуясь, какой приятный сон ей вдруг приснился. Это надо же, что привиделось! Как будто весь ковен пришёл встретить её из Мунго!

А потом она скосила глаза и сразу увидела в углу комнаты скрученный валиком новый тёмно-красный ковёр с отогнутым уголком. Его точно не было здесь. А после взгляд упал на небольшой ящик с крошечными свёртками прямо рядом с кроватью. Шани выхватила из ящика сложенный вдвое листок.

«С пробуждением, моя принцесса, — узнала она крупный и немного корявый почерк Флинта. — Мне придётся вернуться в Хогвартс. Подарки уменьшены, займись, когда захочешь. Надеюсь, ты выспалась и не будешь сердиться на лорда-дракона, что он тебя усыпил посреди праздника. Его попросил об этом целитель Сметвик. Я потом тебе покажу воспоминания, если захочешь. Но ничего особенного уже не было. Самое лучшее ты видела сама. Не вскакивай сразу, как проснёшься, я тебя умоляю. Выпей зелья, которые стоят на тумбочке. На башне до шести утра Причард, потом его сменит Винс Фишер, но мне говорить тебе об этом не велено, поэтому написал. Не скучай и не грусти. До встречи. Твой Квин»

— Это не сон! — громко сказала потрясённая Шани. И вдруг засмеялась, запрокинув голову, а потом из глаз полились слёзы и заставили её закашляться, попав в нос и горло.

Чтобы не сойти с ума, Шани схватила с тумбочки зелье с цифрой один. Выпила залпом, скривилась от горечи, взялась за второе. Сладким оказалось только четвёртое зелье, а знакомым ― ни одно. Самое приятное, что после зелий на душе стало спокойней, и уже не хотелось разреветься и долго со вкусом рыдать. Подарки манили, но их было так много, что Шани решила отложить распаковку. Да и не так интересно открывать подарки одной. Лучше с Мэттом и мамой Мартой. А можно ещё с мальчишками, за завтраком ведь все соберутся.

Шани вскочила, ощущая внутри тела небывалую силу и лёгкость. Умылась в тазике слегка нагретой заклинанием родниковой водой, запас которой ей раз в неделю делал папа Корвин. Бочонок стоял в углу и служил благодаря деревянной крышке дополнительным сидячим местом. Шани честно расчесала волосы сорок раз, но заплела уже привычным заклинанием — спасибо Клоди, научила. Оделась тепло, даже шапку не забыла и приготовилась бежать сначала на кухню за бутербродами и кофе, а потом уже на башню. И чуть не споткнулась, выскользнув за дверь. Её котомка стояла у порога. А внутри её ждала обычная упаковка бутербродов с варёным мясом, кофейник и бокалы от Ингиса, в которых ничего не остывает, и даже кусок мяса для ворона в вощёной бумаге.

Мысленно крикнув «СПАСИБО» маме Марте, которая так не любила подниматься на башню, Шани подхватила котомку и опрометью понеслась на крышу. Затормозила лишь на самом верху, оробела. Вдруг Флинт ошибся, и там вовсе не Кейси. А потом отмахнулась от своих страхов. Подумаешь, наругают, не впервой, переживёт. И смело шагнула на крышу.

А там в зимней мантии Кейси был вовсе не Кейси, а сам Пол Блетчли. Только Шани не сообразила сразу, не успела юркнуть обратно на лестницу, как парень был уже перед ней. И, о ужас, опустился перед ней на колени.

— Малыш, прости, а? — хриплым голосом попросил Блетчли, заглядывая в её лицо несчастными глазами. — Посидишь со мной немного? Пожалуйста!

Шани потрясённо кивнула, обалдев от его странной просьбы, а потом обратила внимание на его руку. На раскрытой ладони парень протягивал ей миниатюрное игрушечное кресло, всё в шкурах, на высоких крепких ножках с широкой спинкой и удобными даже на вид подлокотниками. А сбоку приделан ровный столик с бортиками, который можно было повернуть перед собой.

— Увеличишь сама? Я не стал класть подарок к остальным… С днём рождения!

Шани всхлипнула и бросилась Полу на шею, хорошо, что дотянуться до неё было легко, пока он на коленях. Парень охнул, неловко похлопал её по спине, приговаривая: «Ну-ну, ладно тебе… Меня же Флинт убьёт!».

Шани засмеялась сквозь слёзы, шмыгнула носом и велела:

— Сам увеличь свой подарок! Я палочку забыла.

И да, это было совершенно замечательное кресло! И шкур много, мягких, уютных. И столик оказался очень удачным, на таком работать удобнее, чем на коленках. И бутерброды с кофе и кубками Ингиса здорово помещаются.

Конечно, Блетчли сразу вернулся на пост, но бутерброд проглотил, а второй забрал с собой вместе с одним из кубков.

— Моё кресло тоже с подогревом, — немного ревниво сообщил он, глотнув в очередной раз.

— Чудесное кресло, — согласилась Шани, которая почти что в нём задремала. Вот ведь, не догадалась взять какую работу.

— Там это, — Пол стоял на зубцах спиной к ней и явно подбирал слова. — Я в боковой карман положил… Но это когда будет время, и я хорошо заплачу!

Оказалось, у кресла есть боковые карманы. Шани тут же нырнула в них, извлекла мешочек, а там здоровенные когти чуть ли не гризли. И ножик с костяной ручкой, острый, из хорошей стали.

— Ожерелье хочешь? — тут же загорелась она, ощущая зуд в пальцах. — Себе или девушке? Пожелания?

— В подарок, — коротко глянул на неё Блетчли. — Девчонке. На твой вкус.

Шани хмыкнула на такую немногословность. Да и то, Пол ещё много сказал, обычно он не такой говорливый. И тут же придвинула к себе рабочий столик. Она уже представляла, какое чудо можно сотворить из этих образцов. И для первичной обработки вполне хватит ножа. И на душе стало так хорошо-хорошо, что впору танцевать и кричать от счастья. Но ей некогда, сначала нужно обработать элементы будущего ожерелья. Странный подарок для девчонки, конечно, не оценит ведь, а жаль. Шани бы точно оценила. И она принялась за первый коготь, самый большой. Часа два — и ожерелье будет готово. Вчерне. Потом в мастерской подправит, но это быстро и приятно. Будет такой подарок, что и девчонки не станут кривить нос. А главное — Полу Блетчли точно понравится!