«Руководство по здравому смыслу» от той, кто с этим здравым смыслом не дружит (джен)

Можем ли мы назвать это справедливым,

Или все это было жестокой игрой?

Кого же теперь считать победителем,

Если я даже не могу позвать тебя по имени?

Red — Part That's Holding On

— Тебе нужно готовиться к экзаменам. — Марволо качает головой, наблюдая, как я ставлю в вазу свежие цветы, и к моему сожалению, подсолнухи были чуть ли не единственным ярким пятном в больничной палате.

— Вообще плевать. Мне еще два года учиться, результаты СОВ вообще никак не будут влиять. — присаживаюсь обратно на стул между двумя больничными койками, привычным движением поймав чужие кисти, и все так же пытаясь дозваться через магию. Все еще было страшно, что они вообще никогда не проснутся, даже если задуманное удастся.— Оставьте меня в покое, хотя бы на день, господин Министр.

— Не могу. Ты теперь Национальная героиня. — Гонт тяжело выдохнул, видя мой пустой взгляд на очередное напоминание о том, что произошло. — Люди любят тебя и гордятся тем, что ты не побоялась выйти, а еще помогла отступить своим друзьям.

— Не меньше чем вы, господин Министр. Все же это вы убили Волдеморта. Но я бы предпочла, чтобы мое имя вообще больше не мелькало в газетах. Пожалуйста, сделай с этим хоть что-то. Мне не нужна строка героя на мемориале, так же, как и не нужен орден Мерлина, которым хотят наградить всех отличившихся. Просто дай мне время привыкнуть к происходящему. — отпускаю почти мертвенно холодные руки, чтобы прикрыть лицо ладонями и с силой провести по нему, пытаясь привести в чувство саму себя. — Оставь меня наедине с моим горем, или найди специалиста, что способен вывести их из этого состояния. Или начни обучать легилименции меня, чтобы я смогла вернуть их. Правда, я так и не знаю что конкретно с ними, и поможет ли это вообще, но сделай хоть что-либо.

— Я стараюсь. Но выбирая между пикировками с соседними магическими общинами для выдачи Пожирателей, поиском логова и полной зачисткой всей террористической группировки, и помощи тебе, я выберу первое. Пойми и ты меня. — ощетинился новоиспеченный Министр, наконец понимая, что конструктивного диалога от меня не добиться, и молча покидает палату.

Я откидываюсь на спинку жесткого стула, вновь цепляясь за ледяные ладони близнецов, мучительно прикрывая глаза. Прошло уже больше трех недель, а целители не могут сделать ничего, кроме стазиса и магической комы, дабы поддерживать их состояние на приемлемом уровне, пока они не придумают, как именно помочь обоим парням. Конечно, я злилась и винила их в промедлении, хотя разум настойчиво кричал, что я просто перекладываю ответственность на других людей.

Помимо физических ран, которые уже давно залечили, оставались основной проблемой раны магического характера. Заклинание наложилось на щит, и, по всей видимости, близнецы и сами пытались защититься, что дало просто ужасающий эффект: чисто технически они уже были здоровы, однако, из-за неизвестной комбинации заклинаний они спали, и не могли вернуться обратно. Стазис поддерживал их тела в относительном порядке, пришлось прибегнуть к маггловским технологиям, и палата была больше оснащена по принципу человека, который находится в коме. Капельницы, магические приборы жизнеобеспечения, правда, от аппарата искусственного дыхания их отключили, когда срослись ребра и они смогли дышать самостоятельно, и то, постоянно проверяли, вдруг придется подключать обратно. Ну и как я должна была готовиться к экзаменам в таком состоянии, когда буквально все свое время проводила в больнице, даже не посещая уроки?

Бойня в Министерстве слишком плотно врезалась в мою память. Я прекрасно помнила, как Северус оттаскивал меня от тела Дамблдора, очищая от крови, и Альбус стал последним, кто пал от моей руки. Уже не было дела до затихающих боев, я лишь механически расчищала завалы с каменным лицом, боясь упасть на колени и расплакаться от бессилия. Когда эмоции утихли, я поняла, что не чувствую их магии, слишком нестабильно мое состояние, чтобы настроиться на такие тонкие потоки. Помогал мне Артур, пока Молли оказывала первую помощь Перси с его сломанной ногой, стоял достаточно близко, задели обломки и раздробили ногу до середины бедра. Билл, на которого, к моему сожалению, напал Сивый, и все же добрался до лица и правой половины тела, пытался помогать, но был также отстранен до прихода медиков. А я до последнего молилась, чтобы Фред и Джордж были живы.

В это время в Атриуме гомункул убил Фаджа, Скримджер бежал, большинство Пожирателей были повержены, а новоиспеченный Министр Гонт убил Волдеморта. Новости о победе были будто мимо меня, интересовало лишь быстрее разобрать камни, быстрее добраться, чтобы изнуряющее, даже удушающее состояние неизвестности отступило, давая однозначный ответ. Когда показались изломанные тела, залитые кровью, я просто рухнула на колени, не понимая, с какой стороны зайти, чем помочь, да как прикоснуться, чтобы узнать, что они живы! Дышали едва-едва, пульс был настолько тонким, что я долгое время не могла нащупать его трясущимися руками, и все проклинала колдомедиков, что слишком долго добирались до нас. Меня оттащил Чарли, который почти не пострадал, и именно он сказал, что пульс есть, а медики совсем скоро будут здесь.

Хоть мне и требовалась не серьезная медицинская помощь, несмотря на глубокие порезы, я последовала в Мунго вместе со всем семейством Уизли, и мне было действительно стыдно за то, что Молли буквально тащила меня на себе, потому что я падала каждый раз, стоило увидеть как обоих близнецов транспортировали, на ходу останавливая кровотечение. Чувство вины затопило с головой, и я просто сидела на полу в коридоре, вцепившись в волосы, пока женщина, собрав всю свою волю в кулак, хлопотала над моими ранами, постоянно причитая, что не может потерять свою вторую дочь из-за кровотечения, да вливала в меня зелья, что отобрала у колдомедиков чуть ли не силой. Никто из ребят не должен был быть в Министерстве в тот день. Это я настояла на том, чтобы присутствовать ради поддержки Сириуса.

Многие были ранены и достаточно серьезно, поэтому больница была забита до отказа. Вина и огромная ненависть к себе приковала меня к месту, заставляя пялиться на закрытую дверь, да ожидать вердикта медиков. Я точно знала, что Помфри оказывает первую помощь тем, кто успел скрыться через камины, Сириус находится в общей палате вместе с Люпином — оба отделались переломами да парочкой проклятий, Северус отказался от помощи, возвращаясь в Хогвартс, Маркуса усиленно латали, потому что молодой аврор попал под шквал заклинаний, Биллу проводили обследование касательно его ран от оборотня. Все в панике бегали по больнице, я продолжала сидеть на полу, и смотреть в никуда, пока Молли вместе с Джинни всеми силами пытались выдернуть меня из состояния полной апатии.

Спустя сутки их перевели в отдельную палату, дабы чужая магия не мешала близнецам восстанавливать магический фон. Их разрешили навещать, но не более получаса, лишь мне сделали исключение по просьбе Сметвика, что знал о нашей ситуации с магией. Поэтому я буквально поселилась в палате, проводя здесь сутки напролет. Спала на стуле, трансфигурировав его в кресло, да не опускала чужие руки, что были до ужаса ледяными, а магия была настолько слабой, что приходилось переходить в почти медитативное состояние, чтобы почувствовать ее тлеющие угли.

Я почти не появлялась в Хоге, удалось уговорить Минерву, что я буду просто сдавать домашнюю работу, да приду на экзамены. Собак и змею временно пришлось оставить у Молли, ибо больше некому было позаботится о них, а у меня не было хоть какого-либо морального ресурса на животных, его не было вообще ни на что. Единственное, что я сделала, так это однажды пропала на день, повинуясь какому-то дурацкому порыву сделать то, что пришло в мою дурную голову, и ни разу не пожалела. Хотя, если выяснится, что я обработала маггла Конфундусом, Визенгамот меня оправдывать не станет. Да и если выяснится, кто именно приложил руку ко всему этому, нынешний Министр по голове меня не погладит. Хотя во мне было столько зелий, что я могу все же выбить смягчающие обстоятельства.

Всех постепенно начали выписывать. Сириус вернулся к преподавательской деятельности, Люпина выписали чуть раньше из-за полнолуния, шрамы Билла от когтей оборотня зажили, Флер успела немного повоевать с Молли, и похоже, дело все же близилось к свадьбе. Одни близнецы были в таком же неизменном состоянии, а я продолжала находится в палате, словно гаргулья, охраняющая их от любой иллюзорной опасности.

Конечно же, общественность праздновала, Марволо боготворили, а в газетах печатали имена тех, кто внёс огромный вклад в эту "битву". Все вокруг радовались и пировали, пока я закрылась от всего мира, пытаясь осознать диагноз, да проклинала колдомедиков, что пытались распутать всю вязь заклинаний, что не давала обоим парням вернуться обратно к нам. Я в отчаянии изучала любую литературу, что могла помочь, опускаясь уже до темнейших фолиантов, что копировала из библиотеки Блэка. Мне нужно было заниматься хоть чем-то, иначе начинала медленно сходить с ума.

Нас, “молодняк”, что по случайности участвовали в происходящем пиздеце отправили к лекарю душ, так, на всякий случай. К сожалению, убивать пришлось всем, и если Луна с Джинни относительно быстро пришли в норму, так как делали подобное и не раз, то остальным было не так весело. Конкретно мне эти сеансы не помогали от слова совсем. Не было во мне ужаса от того, что я убила человека. Не дрожали руки, не накатывали слезы отвращения к себе, не было раскаяния. Напротив, я была полностью уверена в том, что все делаю правильно, и будь маховик, то конечно же, попыталась избежать подобного, да предупредила Марволо, чтобы жертв было меньше. Но это не значит, что окажись я в похожей ситуации, то буду раздумывать, а гуманно ли убивать человека, что хочет видеть меня в качестве бездыханного тела. Хотя конечно же, раньше меня достаточно часто посещали такие мысли, я же не варвар в конце концов, чтобы убивать человека, если он представляет для меня угрозу. Оказалось нет, убивать надо сразу, как бы омерзительно ни звучала такая позиция. Работать нам пришлось с моим чувством вины перед другими. Но тут дело времени и самостоятельной работы над собой.

Постоянно приходил Марволо, пытаясь добиться от меня выхода в свет, да чтобы дала интервью Пророку. Каждый грёбаный день он таскался в палату, пока я молчаливой тенью выслушивала все, и посылала его нахер. Не собираюсь я тратить время на всю эту ненужную шелуху, и я действительно хотела намотать его кишки на канделябр за то, что он вообще упомянул меня в списках отличившихся, среди которых была большая часть нашей компании. Только никому из нас не нужна была эта слава, вместе с глупыми орденами, и я прямым текстом посоветовала запихать их себе в жопу, вместе с блокнотом Скитер, что караулила меня в холле больницы каждый божий день.

Дверь тихонько приоткрылась, и я отложила парящие передо мной конспекты в сторону, устало посмотрев на Джинни. Она кивнула, указывая за дверь, и скрылась в коридоре. Бесшумно поднявшись со стула, я с болью смотрела на братьев, что почти не были похожи на себя. Белая, даже слегка сероватая кожа, выцветшие волосы, плотно сомкнутые глаза, и веснушки будто мелкие трупные пятна. От такого сравнения стало дурно. На прощание провожу ладонью по лбу, поцеловав обоих в щеки.

— Возвращайтесь ко мне скорее. — на секунду пальцы задерживаются на челке, ласкового перебирая рыжие пряди. — Ненавижу говорить о чувствах вслух, но вы должны знать что я люблю вас, и не переживу, если останусь одна. Вы же не бросите меня, правда?

До крови закусываю губу, лишь бы не расплакаться, и как можно тише собираю все пергаменты обратно в сумку, покидая комнату. Джин прислонилась спиной к стене, и выглядела не менее потерянной, чем я. Последние три недели стали для всего семейства Уизли адом на земле, а Молли уже на полном серьезе называла меня своей дочерью, и сказала, что я всегда буду частью семьи, как бы ни сложились наши отношения с близнецами в будущем.

— Ты не просто так попросила меня посидеть с ними. Нашла что-то? — в ее карих глазах появилась надежда.

— Да, и Вальбурга сказала, что это должно помочь. Правда, не знаю насколько быстро они придут в сознание, и получится ли справиться без посторонней помощи. — запускаю пятерню в волосы, полностью разлохматив их. Надо бы вернуть обратно красный цвет. — Мне не нравится идея того, что я собираюсь сделать, просто потому что с этической точки зрения я покушаюсь на их свободу, и отбираю парней у семьи.

— Но это сработает? — рыжеволосая смотрела серьезно, не размениваясь на сантименты.

— Да. Род будет поддерживать их, а магия без клейма предателя очень быстро придет в норму. Но я не знаю, как быстро это подействует, как скоро нормализуется магия и они смогут вернуться к нам. Буду надеяться, что все пройдет хорошо, все же Поттеры очень древний род. — мне правда не нравилось происходящие, но пока что это был единственный вариант в обход долгих ковыряний колдомеликов. — В самом крайнем случае, пойду на поклон к Министру, да буду просить, чтобы он вытащил парней из глубин сознания.

— Удачи. Тебе предстоит потратить слишком много магии. — я покачала головой на это заявление.

— Я — глава рода, поэтому подобные ритуалы провести проще. Хотя есть вероятность, что может что-то случиться. Она всегда есть. — Джинни крепко обняла меня, напоследок шепнув пожелание удачи.

С помощью Абраксаса, что ждал меня в холле больницы, я переместилась в земли будущего поместья. Ритуальный зал был построен одним из первых, поэтому Малфой оставил меня наедине с собой, даже не проходил дальше кованых ворот, на саму территорию, лишь попросил прислать Патронуса, когда я закончу.

Дом в своем нынешнем состоянии выглядел странно, но все нижние этажи были отстроены, и даже стали закладывать стены первого этажа, сразу с перекрытием для второго. Зная план, я с легкостью нашла вход в подвал, а с помощью крови открыла и сам большой ритуальный зал, где стояла проекция родового камня, напрямую связанная с его материальной составляющей под землёй. Взмахом палочки я подняла все нужные листы в воздух, хотя уже наизусть запомнила все слова обоих ритуалов, но все же решила оставить подсказки, на случай, если разнервничаюсь.

Первым делом в ритуальной чаше смешивалась кровь обоих близнецов и моя, и только после этого, начиналась длинная песнь, вызывающая к первородной магии и к защитнику рода. Защитник должен был почувствовать новых магов через их кровь, и распространить свое покровительство, особенно, когда об этом просит сам глава рода. Ритуал тяжёлый, отнимает много сил, потому что кровь главы постоянно текла на родовой камень, пока распевается старинная песнь на давно забытом языке. И сложнее этот ритуал делало то, что в род они принимались посредством магического брака.

Обычно использовался упрощенный вариант, который не требовал от магов ничего, кроме произнесения клятв и определенных ритуалов. Сначала помолвка, потом установление связи, именно поэтому между магической свадьбой и помолвкой должно пройти время, как минимум полгода. И только после этого был ритуал смешения крови перед родовым камнем. Я же не располагала подобным, но имела власть главы и последней из рода. Ну и предложение о помолвке все же было, пусть и не сказано вслух. Вон, даже кольца имелись, правда, не на пальце, а на цепочке, что висела на шее.

Сложность была в том, что помолвка как бы была и не была, да и в самом свадебном ритуале отсутствовали те, кто должен явиться перед лицом магии, но опять же, спасибо моему статусу главы. Я буквально расплачивалась своей магией за то, что делала и в каком порядке. И магия взимала нехилую плату за то, что я нахожусь здесь одна.

Я прекрасно осознавала, что Фред и Джордж явно не будут в восторге, очнувшись уже женатыми, да ещё и в чужом роду, под чужой фамилией, что отныне всегда будет идти первой. Но они с самого начала знали, на что идут, а кольца, подаренные на мой день рождения из прошлой жизни были явным подтверждением серьезности их намерений. Я также была готова к буре негодования со стороны всех Уизли и к магическому истощению, которое настигнет меня, как только я закончу свою песнь, и магия подтвердит этот союз. Будет тяжело, но последние три недели стали для меня сродни аду на земле, вгоняя в состояние полнейшей апатии и опасной близости к депрессии.

Не совсем понимаю, почему очнулась на полу — вроде всего лишь упала на колени, когда на обоих запястьях и безымянных пальцах появилась светящаяся магией вязь, извещающая о том, что магия приняла нашу связь, и брак заключён. Даже не успела взглянуть на древо, просто моргнула, и я лежу на полу, видимо, потеряла сознание от кровопотери. Магический браслет полностью перекрывал некрасивый шрам, который появился после того, как рана от кровопускания затянулась. Голова болела, и очень хотелось есть, однако я с трудом встала на ноги, поковыляла к родовому древу, чтобы точно убедиться, что это все было не зря. Да, от моего имени шли два золотистых завитка к обоим близнецам, даже портреты имелись.

От облегчения, что не накосячила, закружилась голова, и я опять чуть не свалилась на пол, приземляясь на колени и поцарапав их о каменную кладку. Теперь бы добраться до Абраксаса, правда, сначала надо отправить ему Патронуса. Только вот незадача: магии не было, и я даже банального Люмоса не могла зажечь. Темная энергия внутри меня будто бы исчезла, метка Даров побледнела и не шевелилась с того самого дня в Министерстве, а бузинная палочка словно отторгала меня, а мою старую, к сожалению, не нашли, да и я еще не заказала новую. Но я чувствовала, что магия есть, я не лишилась ее, просто запасы кончились. Что-то я не подумала о том, что старшая палочка откажется от меня в момент слабости. Ну ладно, ножками дойдем.

Едва переставляя ноги выбираюсь из подвала, и солнце моментально ослепляет, заставляя поморщиться. Вроде бы пасмурно было, с чего такое тепло, да еще и в вечно пасмурной Англии? Нет, сейчас, конечно, лето, но как-то не баловали нас солнечными деньками, а тут прям подарок, не иначе. Тяжело шагая по недостроенному дому, и останавливаясь каждые пять метров чтобы отдышаться, я проклинала слабость тела, да надеялась что Малфой увидит мое состояние издалека, да поможет. Только вот уже выйдя из дома, я обнаружила, что никого нет, лишь темный силуэт на самой границе периферии, что взметнулся будто коршун. Ну, это действительно была гигантская птица, однако, я-то ждала Абраксаса.

Гигантская гарпия приземлилась прямо рядом со мной, и смотрела так осуждающе, что мне даже захотелось извиниться перед диковинной птицей. Однако мгновение, и передо мной стоит всклоченный Люциус, что не стесняясь в выражениях, материл меня, подхватывая за талию, и аппарируя в неизвестном направлении. До уставшего мозга доходило очень медленно, и я реально не понимала, в смысле и Люциус анимаг? Нет, конечно, анимагию любят преподносить как науку не для всех, но имея спокойный уравновешенный разум и гармонию с собой, почувствовать животное внутри себя не сложно. Да и честно сказать, в магическом мире чуть ли не каждый третий анимаг, а раздували это как что-то редкое.

В холле Мунго меня передали под белы рученьки врачей, пока я крутила головой, будто видя помещение впервые. Пока вокруг никого не было, я не совсем понимала свою тотальную заторможенность, будто я под веществами какими-то, и конкретно сейчас шевеления вокруг меня казались просто ужасающей суетой, причины которой не доходили до сознания.

Все вокруг что-то кричали, Молли, появившаяся из ниоткуда была готова трясти меня за шкирку, как провинившегося котенка, Северус выглядел просто ужасающе злым, и дай ему волю, так с удовольствием пустит меня на удобрение для теплиц Помоны, а я хлопала глазками и думала, за что же мне такое счастье?

Лишь когда увидела две уставших и все еще бледных рыжих морды, волнение отпустило меня полностью, и я с удовольствием обмякла на руках главного медика Святого Мунго, начиная тихо смеяться. Все это определенно стоило того, чтобы сейчас стоять и слушать как Фред чуть ли не кричит, отчитывая за мою самонадеянность, а Джордж пытается более спокойным голосом читать мне проповедь на тему безрассудности.