Молли навсегда (гет)

С браслетами верности оказалось всё не просто, слишком уж его семья серьёзно к ним относилась, потому что и родители, и бабуля — отлично знали все свойства опасных артефактов, в отличие от Санни, которой просто неоткуда было узнать подробности. Но преждевременно посвящать невесту в суть браслетов Басти не спешил — следовало сначала заручиться согласием семьи.

Рабастан и её отца из виду не упускал, вряд ли его будущий тесть Джейсон Прюэтт так легко отнесётся к древнескандинавскому артефакту, надетому на единственную пока дочь без его ведома и проверки. Да и об Аватаре стоило рассказать хотя бы отцу, но это уже при личной встрече. Пусть сам решит, стоит ли посвящать отца Санни в суть последнего изобретения. Басти лишь порадовался, что его невеста не успела примерить кольцо с аватаром, проявив куда больше благоразумия, чем он сам.

Взвесив все «за» и «против», он решил для начала написать сразу двум ведьмам, посчитав это наилучшим выходом — тётушке Санни, миссис Мюриэль Руквуд, и своей бабуле Сольвейг. Именно им должно быть лучше всего известно о «предчувствии ведьмы», а также именно они могли как-то повлиять на Ричарда Лестрейнджа и Джейсона Прюэтта соответственно, и добиться в итоге согласия лордов на столь неоднозначный шаг.

В своём письме Мюриэль, кроме рассказа про «предчувствие» Санни, Басти постарался как можно подробнее описать свойства браслетов. Сохранив копию, чтобы Санни могла прочитать позже, если их отцы дадут добро.

Ответы от обеих леди пришли почти одновременно и очень быстро — не прошло и пары часов. Миссис Руквуд заверила, что прекрасно понимает, о чём идёт речь, советовала отнестись серьёзнее к «предчувствию» племянницы — первому на её памяти, и не медлить более, чем необходимо. Так же она обещала связаться с братом и провести с ним беседу, так скоро, как только сможет.

Ответ бабули Сольвейг мало чем отличался. Она заверила Басти, что «предчувствие ведьмы» меняет буквально всё. Игнорировать его — себе дороже. Пусть лучше всю жизнь девочка любит Рабастана, чем будет обречена на скорую смерть, к примеру, или на что-то ещё более страшное и непоправимое.

Басти с трудом представлял, что может быть страшнее смерти любимой, и не находил себе места, ожидая ответы от обоих лордов. Хорошо ещё, Руди не вмешивался, пребывая в мрачно-меланхоличном настроении, хотя Басти не мог исключить, что брат уже доложил отцу о происходящем.

Отец прибыл на квиддичный матч с тремя боевиками, и в этот раз не упустив шанса покрасоваться перед школьниками и профессорами.

— Не представляю, что задумал отец, — быстро сказал Руди — Басти поджидал его на выходе из раздевалок. До показательного вылета команды перед игрой оставались считанные секунды. — Хэйли, Кроули и Стэнфилд вряд ли что-то знают, да если бы и знали, пытать бесполезно.

— Тоже так думаю, — мрачно кивнул Рабастан. — Санни отправилась в Мунго с Флинтом и своим кузеном. Какая-то трагедия с невестой Флинта.

— Это скверно, — нахмурился Руди, знаком приказав команде притормозить и накидывая ещё несколько заглушек. — Уверен, отец хотел лично проверить Санни на внушение и прочее, прежде чем отдавать тебе браслеты.

— Думаешь, отдаст?

— Не знаю, — досадливо поморщился Руди. — Как же это всё некстати… Ладно, пора. Постараюсь сразу после игры подойти к отцу.

— Спасибо, — кивнул Рабастан.

Басти украдкой наблюдал за отцом почти всю игру, сидя среди болельщиков Слизерина. В главной ложе центральной трибуны, предназначенной профессорам, лорд Лестрейндж занял место между директором Робертсом и Мюриэль Руквуд, с которыми довольно оживлённо общался. Боевики ковена остались стоять позади ложи профессоров, не теряя из виду ни патрона, ни всех остальных, пришедших на матч. Остальные гости, включая членов совета попечителей, такой наглостью не обладали и занимали другую — гостевую ложу, обычно пустующую, а сегодня украшенную вполне празднично.

Когда Малфой поймал снитч, Басти только вяло поаплодировал, впервые уделяя так мало внимания игре. Подумал ещё, что Рудольфус тоже нервничает. Слишком с малым разрывом они победили. Люциус выбрал идеальный момент для ловли снитча, но и это не так уж порадовало бывшего ловца. Их судьба с Санни была всяко важнее игры, даже так долго ожидаемой. А что браслеты имеют судьбоносное значение, сомнений и быть не могло. Басти в себе был уверен, и страшился момента, когда Санни узнает все нюансы браслетов верности. Как бы не передумала, не испугалась, несмотря на пресловутое «предчувствие».

На трибуне профессоров они с Руди оказались почти одновременно — брат просто взлетел туда на метле, красиво крутанувшись в воздухе, прежде чем приземлиться прямо перед отцом и директором.

Боевики кивнули Басти вполне доброжелательно, но это ничего не значило.

— А вот и мальчики, — весело приветствовала их Мюриэль Руквуд. — Здравствуйте, мастер Лестрейндж. Наследник Лестрейндж, рада вас видеть.

Басти первым приложился к её ручке, Мюриэль ему нравилась.

— Прошу вас, леди, зовите меня по имени, — предложил Рабастан, лукаво и дерзко улыбнувшись, хоть и ощущал волнение и нервозность. Слухи о красоте сестры Джейсона Прюэтта и об её умении производить неизгладимое впечатление не были преувеличением. — Любимая тётушка моей невесты, надеюсь, станет и моей любимой тётушкой.

— Подхалим, — мягко усмехнулась Мюриэль, не растеряв ни на йоту образа истинной леди. — Но ты мне нравишься, Рабастан. Я даже понимаю, чем ты так зацепил мою племянницу.

Руди последовал его примеру, коснувшись губами милостиво протянутой руки в кружевной перчатке.

— Очень рад повидаться, мэм, — улыбнулся брат. — Для вас я — Рудольфус, если угодно.

— Хорош! — смерила его доброжелательным взглядом миссис Руквуд. — Но прошу, зовите меня Мюриэль без всяких «тётушек». Ричард, я всерьёз очарована твоими сыновьями.

Лишь после этого оба поздоровались с отцом, который выглядел вполне довольным жизнью и их знакомством с его соседкой по ложе.

— Мои поздравления, Руди, — произнёс Ричард с намёком на улыбку. — С твоей стороны было дальновидно назначить Малфоя на место ловца.

Пришлось переждать поздравления от других профессоров, прежде чем отец знаком приказал сыновьям следовать за ним. Хейли, Кроули и Стэнфилд тремя тенями сопровождали их до самой слизеринской гостиной, где и остались поджидать патрона.

В комнате Рабастана лорд Лестрейндж занял единственное кресло, не предложив сыновьям сесть. Руди так и не сменил экипировку, но, похоже, его это совсем не волновало.

— Итак, — отец просканировал их обоих нечитаемым взглядом. — Я встречался с Джейсоном Прюэттом. Ему понравились браслеты верности, думаю даже, что он захочет заказать такие для себя с супругой. Твой будущий тесть не возражает против этих артефактов для тебя и дочери, с условием, что твоя невеста, Басти, не находится под влиянием чар или чего-то иного. Естественно, я обещал лично её проверить.

— Она в Мунго, папа…

— Знаю, Басти, — перебил отец. — Там я и встречусь с Александрой и постараюсь не напугать. А теперь покажи мне своё новое изобретение… Сольвейг хочет поглядеть в думосборе. Как там ты его назвал?

— Аватар, — Басти снял кольцо, демонстрируя артефакт.

Вид миниатюрной Санни заставил присвистнуть Рудольфуса. А вот отец глядел с интересом, не выказывая ни восторга, ни одобрения.

— Ты не перестаёшь удивлять, сын, — скупо похвалил он. — Не слишком ли много для невесты? И браслеты верности, и аватар? Разве суть не одна и та же?

— Хочу быть во всеоружии, — пояснил Басти. — Если с ней случится беда снова. И нет, различия колоссальны. Браслеты могут вытянуть с другого края света, аватар же может дать пообщаться практически вживую, оценить ситуацию, принять верное решение. Не нравится мне это «предчувствие ведьмы».

Ричард задумчиво барабанил пальцами по подлокотнику, продолжая разглядывать копию будущей невестки.

— Хорошо, — сказал он наконец, тяжело вздохнув. — Погляжу на Санни и тогда уже передам тебе браслеты. Насчёт аватара подожди, что скажет Сольвейг, но не вижу пока в этом ничего плохого. По сравнению с браслетами, по мне, это просто баловство. Вы и так станете ближе некуда. И я сочувствую тебе, сын. Не знаю, подумал ли ты об этом. Но дождаться официальной свадьбы тебе будет гораздо сложнее, когда браслеты верности будут активированы.

Басти замер, мысленно ругнувшись, и невольно взглянул на брата, Руди ответил сочувствующим взглядом.

— Мне и без браслетов сложно, — хмыкнул наследник. — Я понимаю, что игнорировать «предчувствие» нельзя. Так, может, сразу и свадьбу Басти сыграть?

Ричард покачал головой, с сожалением глядя на сыновей.

— Подождём до экзаменов, — произнёс спокойно. — Я верю, что Басти справится. Жаль только, браслеты не позволят пойти в тот же бордель, чтобы сбросить напряжение.

— Вот как? — расширились глаза у Рудольфуса. — А почему? Не встанет на другую?

— Отчего же, — хмыкнул отец. — Но Санни почувствует измену, имей это в виду, Басти. Не знаю, как именно, но ощутит. Люди живут и без любви, вполне обычная ситуация. И Прюэтт не станет неволить дочь, если она решит разорвать помолвку, несмотря на ваше притяжение.

— Нерасторжимую? — напомнил Руди.

— Нет таких, тебе следует знать, — фыркнул отец, насмешливо глядя на Руди. — Я знаю, как ты поступил со своим дружком Мэдисоном. Так вот, знай. Перед аркой во время ритуала невеста может отказаться выходить замуж, какая бы помолвка ни была заключена ранее. Так что Мэдисону повезло, что невеста не стала этого делать, а Теодор Нотт уверял, что его вассал сообщил Эжени Вуд о возможности всё отменить.

— Почему же она зовётся нерасторжимой? — растерялся Рабастан, ощутив ещё большее беспокойство.

— Я тоже хотел бы знать, почему, — признался Рудольфус, кусая губы.

— Полной магической и нерасторжимой, — поправил Ричард. — Потому что, дети мои, до момента бракосочетания расторгнуть такую помолвку невозможно. А стоит помолвленным пойти до конца в любовных утехах, как тотчас гарантированно станут мужем и женой. Но я буду разочарован, Басти. Надеюсь, вы оба знаете, насколько усиливает родовой камень девственная кровь невест, и насколько возрастает родовая магия, если первая брачная ночь сыновей пройдёт в ритуальном зале?

— Да, отец, — ответил Руди.

— Надеюсь тебя не разочаровать, — Басти невольно вскинул подбородок.

— Приятно слышать, — Ричард посмотрел внимательно. — Хочешь, заберу тебя из школы? Ради твоей же пользы. В разлуке связь немного, но ослабеет.

— Не надо, — мотнул головой Басти. — Я справлюсь!

Отец поглядел скептически, но кивнул.

— Добро, — он легко поднялся из кресла и протянул Рабастану шкатулку, незаметным движением достав её из кармана мантии. — Я тебе доверяю, сынок. И сразу сообщу, как действовать, но после встречи с мисс Прюэтт. И ради Мерлина, объясни ей, что вас ждёт после активации этих браслетов. Это условие её отца. Да и моё тоже, пожалуй.

Отец отбыл, а Басти остался в растрёпанных чувствах. Он и без того прилагал столько усилий, оставаясь с Санни наедине, чтобы не наброситься на неё, наплевав на все ритуалы, арки и родовую магию. А если с браслетами будет хуже, как заверил отец, то, как вообще быть? Не видеться вовсе? Нереально! Особенно теперь, когда она на Слизерине. Но уехать домой, как предлагал отец, не видеть её неделями, стало бы худшей пыткой. У него была возможность испытать это совсем недавно.

Время до следующего утра тянулось, как резина. Басти не находил себе места, дожидаясь возвращения Санни. Но что отец приведёт её лично к хогвартским воротам, стало сюрпризом и для Рабастана, и для Руди. Робертс послал их встретить Александру, ничего не сказав про её сопровождение.

Отец их обнял и успел шепнуть:

— Всё в порядке, можете надеть браслеты. И Аватар бабуля одобрила, так что действуй, сынок.

А Санни выглядела совершенно спокойной, словно не было никакой проверки отца. Впрочем, Ричард Лестрейндж вполне мог сделать это незаметно, не привлекая её внимания, если использовал навыки бабули Сольвейг. Та обожала их отца и многому научила в своё время, как сама призналась Рабастану.

Пока они шли к школе, Басти держал Санни за руку, продумывая, как и где рассказать ей о браслетах, и стоит ли пригласить свидетелей на активацию. С Аватаром он решил повременить немного, но не слишком долго. То, что бабуля одобрила — сняло камень с его души. Значит, всё правильно сделал.

— Что-то случилось? — спросила его Санни, когда они уже шли по коридору подземелий к гостиной.

— Браслеты у меня, — просто ответил Басти. — Можем их надеть прямо сейчас. Только необходимо, чтобы ты понимала, как они действуют.

— Расскажешь?

— Я всё написал, прочитаешь перед активацией, — Басти протянул ей пергамент, свёрнутый трубочкой. — И если откажешься всё же, я пойму. Твой отец — и мой тоже — считают, что у нас нет выбора. Но мне видится, что выбор ты должна сделать сама.

— Я хотел бы присутствовать, — сразу сообщил Рудольфус мрачно. — Есть возражения?

— Свидетели не обязательны, — тут же сообщил Рабастан. — Но лучше, если будут.

Санни смешно фыркнула.

— Как же без Руди, — но тут же стала серьёзной. — Мне будет спокойней, если ты и Беллатрикс станете свидетелями. Басти, ты как?

— Согласен, — кивнул он, приятно удивлённый её желанием. Присутствие брата и его невесты не дадут им наделать глупостей в первые мгновения после активации. Он очень на это надеялся.

Сидя в том самом кресле, где совсем недавно сидел Ричард, Санни забавно хмурила брови, вчитываясь в текст. Рудольфус с Беллатрикс тоже ознакомились с описанием, когда Санни дочитала.

— Я готова, — сообщила она, дождавшись, когда Руди с невестой, дочитав описание, потрясённо уставятся на шкатулку, где сверкали драгоценными гранями и тончайшими переплетениями два браслета удивительной красоты. — Что нужно делать?

Обмен браслетами произошёл даже как-то буднично. Сани заглядывала в его глаза с немым вопросом, надевая ему браслет.

— Я ни о чём не жалею! — тихо сказал ей Басти. И в свою очередь осторожно надел более маленький браслет на её тонкое запястье.

— Только твоя, — ответила Санни прежде, чем они сплели руки так, чтобы браслеты касались друг друга.

— Только твой, — эхом отозвался он.

Они глядели друг другу в глаза всё это время, только чувствуя, как нагревается кожа в том месте, где браслет её касается. И саму активацию не видели. Что она закончилась, Басти понял мгновенно. Ему с такой силой захотелось прижать её к себе, покрыть поцелуями с макушки до розовых пяточек, что в глазах потемнело.

Удивлённый и какой-то жадный взгляд Санни он всё же разглядел, поняв внезапно, что и ей нелегко сдерживаться. И это принесло слабое, но утешение.

— Вы про нас не забыли? — как издалека услышали они голос Руди. — Стоп, народ! Никакой консумации до экзаменов!

— Да уж, — Беллатрикс потянула Санни за руку, отрывая её от Рабастана. — Пойдём, солнце. Теперь вас лучше наедине не оставлять. Я и Эмили постараемся тебе помочь.

Басти это не очень понравилось, но умом он понимал, что должен быть благодарен Беллатрикс за её желание помочь его солнышку.

Поэтому без скандала позволил увести невесту, а после рванул в душ, на полную мощь включая ледяную воду. Упираясь лбом в каменную стену, он тяжело дышал, переживая приступ неимоверного возбуждения. Желание сделать Санни своей немедленно скручивало до судорог. И он даже не понял, в какой момент стало легче, отпустило почти полностью, оставив лишь мелкую дрожь во всём теле.

Посмотрев на браслет, понял вдруг, что артефакт впитался в кожу, оставшись цветной татуировкой, которая наложилась и слилась с той, что получилась при помолвке. Что это значило, оставалось лишь гадать. Хотя у отца и мамы он тоже не видел тех браслетов, а татуировки были точно. Может, так и работало?

Борги приготовил его пижаму и смотрел очень грустно, словно всё понимал.

— Борги вызывал отец хозяина, — заявил эльф, когда Басти совершенно без сил повалился на разобранную постель. — Отец хозяина передал хозяину записку от леди Сольвейг. Хозяин желает прочитать её сейчас?

Басти расширил глаза, хватая протянутый листок.

«Дорогой внук, — писала Сольвейг. — Раз уж вам пришлось пройти через активацию браслетов верности, дам несколько советов, как не сойти с ума, если решите всё же порадовать Ричарда и потерпеть до свадьбы. Первое — никаких прикосновений хотя бы первые три дня. После, ваш максимум — невинные поцелуи не чаще, чем раз в неделю. Ещё можно держаться за руки на прогулках. Зайдёшь дальше — и неизбежно станешь женатым человеком. Старайтесь не оставаться наедине, насколько это возможно. Не рекомендую применять зелья любого рода, заглушающие тягу друг к другу. Сосредоточьтесь на учёбе. Насчёт Аватара думайте сами, но что-то мне подсказывает, что это отличное решение в твоей ситуации. Вполне может снизить влияние браслетов хоть немного. Так что не тяните с активацией. Сообщи, если станет совсем трудно, постараюсь найти ещё что-то. Но притягивать вас будет так или иначе. Так что желаю тебе стиснуть зубы и набраться терпения, мой мальчик. Помни, что твоей невесте тоже нелегко придётся. И вместе вы сможете выстоять, так что совсем не видеться — плохая идея, что бы там не думал твой отец. Любящая тебя, бабуля Сольвейг».

Пожалуй, эти первые три дня были самыми сложными для Рабастана. Оказалось, что у Санни браслет повёл себя ровно так же — стал татуировкой, наложившись на помолвочную. Басти честно старался держать дистанцию между ними. Хотя в его голове не укладывалось, как не касаться невесты, когда мысли только об этом? Хорошо, Беллатрикс сдержала своё обещание и не отходила от Санни, лишь иногда доверяя её мисс Гамп. Но зато, утром в субботу Басти ощутил, проснувшись, как ему полегчало. Смог уже смотреть на Санни почти спокойно, когда встретились в Большом зале.

Другое дело, что ему до безумия хотелось расслабиться и отдохнуть — не столько от изматывающего притяжения — оно теперь будет с ним всегда — сколько от всего остального: учёбы, библиотеки, бесконечных эссе и даже от мастерской.

И эту субботу он решил посвятить отдыху, желательно рядом с Санни — и хоть трава не расти. Трава правда ещё не росла. Всё вокруг покрыто изморозью, на тропинках лёд, да и сверху то и дело сыплется какая-то мёрзлая пакость. Так что прогулку даже и на метле он забраковал почти сразу. Ему-то нормально, а вот для Санни хотелось нормального отдыха. То ли дело его личный мирок в чемодане — с кусочком пляжа и настоящего океана, вид на который никогда не приедается.

Руди, конечно, настоял на своём присутствии, узнав, что отдых планируется не меньше часов пяти, и даже прихватил палатку, чтобы было где с комфортом поспать в случае, если заскучает.

— Да не волнуйся, — попытался от него отделаться Басти. — Я Пита Аллена с Андромедой пригласил, и Уолдена с Ники.

— Тогда возьмём ещё Бель и Нарциссу, — категорично возразил Рудольфус. — Иначе потом обид не оберёшься. Я про Цисси, если что. При мелкой тебе будет легче держать себя в руках.

Басти открыл рот, чтобы возразить, но передумал. Руди прав, держать себя в руках становилось всё труднее. Отдых грозил превратиться в очередную изощрённую пытку.

Не так уж всё оказалось страшно. Аллен захватил магловский мяч — сшитый из кусков кожи и с воздухом внутри, и научил всю компанию играть в волейбол, называя его пляжным.

— В чём отличие от обычного? — хмыкнул Рабастан, который посетил однажды эту игру вместе с Алленами в магловском Питсбурге.

— Играют на песке в купальниках и плавках, — ухмыльнулся Пит. — Ну, мы настолько демократичными не будем, поэтому — отличий не будет.

Вышло действительно неплохо, и сетку сам Руди наколдовал, разобравшись, что к чему.

Сам он, правда, играть не пожелал, заявив, что хочет просто поваляться в шезлонге. Санни тоже не прониклась игрой, пробормотав что-то про удар левой, и заявила, что составит Руди компанию. А оставить их наедине Басти просто не мог. Тем более, тоже полежать захотелось рядом с любимой девушкой. Пусть и на расстоянии вытянутой руки.

— Руди, ну пожалуйста! — Санни пытала его брата уже минут десять, расспрашивая про старую отцовскую палатку, которую тот сегодня захватил в чемодан, на побережье океана.

Рудольфус хотел прятаться в палатке от народа, от непогоды или от солнца. На свою беду, он провёл внутри палатки экскурсию для Санни, заявив, что присутствовал при изготовлении этого шедевра расширения пространства.

Палатка, надо заметить, действительно была уникальна. Снаружи — самая обычная брезентовая четырехместная туристическая магловская. А вот внутри — волшебнее некуда. В ней имелось два этажа и подвал.

На первом этаже: широкая прихожая, ведущая в большую гостиную, служившую также парадной столовой — здесь собиралась семья на приёмы пищи или просто для обсуждения важных вопросов — в нечастых, но запоминающихся путешествиях в то далёкое время, когда Руди и Басти были ещё сопливыми мальчишками. Кузены Гампы, Гюнтер и Эмили, почти всегда составляли им компанию. И хотя Гюнтер был самым старшим, верховодил среди их небольшой компании всегда Руди, и лишь раз кузен попытался оспорить его лидерство. Басти помнил, как Гюнтер попытался логически донести, что слушаться следует его, двенадцатилетнего второкурсника, который уже в Хогвартсе учится. И восьмилетний Рудольф с ироничным превосходством спросил: «Справишься с Рабастаном, когда он закусит удила?». Напряжённый и хмурый Гюнтер покосился на ошарашенного от слов брата Басти, усмехнулся и расслабился. «Ладно, — сказал он примирительным тоном. — Командуй, патрон!». Эмили почему-то захлопала в ладоши и велела Басти закрыть рот — мол, ворона залетит…

Рядом с гостиной, в просторной кухне царила тогда Сварливая Линдберг, повариха Гампов, запрещавшая детям таскать пирожки и печенья, но Басти и Эмили попыток не оставляли, за что бывали наказаны, если Линдберг их ловила на горячем.

А ещё на первом этаже имелся склад инвентаря, включающий полный комплект для игры в квиддич (с мётлами и экипировкой на двенадцать игроков). У Лестрейнджей игроков имелось всего четверо, отчего квиддич получался странным, но безумно весёлым. Впрочем, разок к ним присоединились Аллены, деловые партнёры отца. И в то лето квиддич стал почти полноценным. Добавились не только младшие Аллены — Клод, Сабрина, Марго и Пит, а ещё их кузен Райли, сквиб, для которого заколдовали одну из мётел, но также их тётка Ребекка, смешливая двадцатичетырёхлетняя волшебница, обожавшая племянников и с удовольствием проводившая время с детьми. Хорошее было время, они и кроме квиддича находили себе приключения…

Басти припомнил вдруг, как ревел, узнав, что тётушка Питера и Марго, Ребекка, погибла три года спустя после их замечательного лета. Руди сообщил тогда хмуро, что Ребекку съел дракон, но Басти ему не поверил. Лишь позже он узнал от Пита и Марго, ставших его друзьями, что дракон действительно был — мисс Аллен путешествовала по Румынии. Ребекка не стала пищей для дракона, а сгорела в его пламени, нарушив правила безопасности. Она сунулась на метле к дикому дракону, преследовавшему молодую самочку из заповедника. Драконологи сумели дикого прикончить и пустили на ингредиенты, но Ребекку было не вернуть. Несчастный случай — вздыхала хорошенькая Марго со слезами на глазах. Никто не ожидал появления «дикаря», прорвавшегося сквозь прореху в зачарованном куполе заповедника...

Руди, конечно, таких подробностей Санни не рассказывал, просто водил её из помещения в помещение, объясняя, что и где расположено. Показал комнату домовиков, уборные и душевые с шестью кабинками соответственно. И в спальни на втором этаже проводил, показал ещё бильярдную с библиотекой и дверь в кабинет отца — единственное место, куда Санни не сунула свой любопытный нос. Кабинет отца всегда был табу для сыновей, даже когда родители не сопровождали их в путешествиях — иногда за старших были Гампы: дед Бенджамин или родители Эмили и Гюнтера, Герхард и Бригитта.

Руди даже подвал показал — лестница туда спускалась из кухни. Довольно приличная, хоть и миниатюрная зельеварческая лаборатория вызвала у невесты Рабастана лишь вежливый интерес. Рудольфус расхохотался, заметив, как она брезгливо поморщилась, разглядывая жуткие ингредиенты в больших банках, расставленные на верхней полочке одного из стеллажей. «Ты прямо, как Басти, — развеселился брат. — Он тоже так скривился, когда увидел впервые трофеи тётушки Бригитты. Только Рабастану тогда было восемь». Санни фыркнула, гордо задрав подбородок и заявила, что зельеварение никогда не станет её страстью. И велела показать лучше остальные помещения в подвале.

Вот они Санни понравились куда больше. И продуктовый склад с чарами охлаждения и морозильным отсеком, и небольшой винный погреб, где она с неподдельным вниманием разглядывала этикетки на запылённых бутылках. А больше всего её порадовал весьма приличный тренировочный зал со слегка пружинящим полом — в расчёте на детишек, чтобы падать было не больно. Даже предложила устроить небольшую тренировочную дуэль с Руди, но тот отказался, туманно заявив, что время неподходящее и как-нибудь в другой раз.

Теперь Руди отдыхал на шезлонге, считая, что сполна выполнил свой долг гида и рачительного хозяина чудо-палатки.

— Ну, Ру-у-уди! — не оставляла Санни попыток достучаться, а точнее — достать его брата, как подозревал Рабастан.

Они уже минут пятнадцать загорали на шезлонгах, предаваясь безделью.

— Что ещё, неугомонное создание? — утомлённо откликнулся Рудольфус.

— Что за мастер делал вашу палатку? Как его имя? Сказав «А», говори «Бэ»!

— Отстань, чудовище! — меланхолично отвечал Руди. — Я на отдыхе и не собираюсь больше напрягать мозги.

— Память, а не мозги! — возразила Санни.

— Одна фигня! — не согласился Руди, подкладывая под голову полотенце. — Александра! Мне было пять лет! Я ни лица, ни имени мастера не помню!

— А тебе и не нужно, — обворожительно улыбнулась ему Санни. — Я просто достану камушек, ты прикоснёшься и сам всё покажешь.

— Ни за что! — взвился с шезлонга брат. Полоснул сердитым взглядом Санни, и помахал Беллатрикс, которая, как ни странно, пляжный волейбол оценила. — Я — плавать! Бель, ты со мной?

Басти тихонько засмеялся и лёг на шезлонге на бок, лицом к невесте. Санни тоже повернулась к нему, одаривая загадочной улыбкой.

— Думаешь, нашла управу на Руди? — спросил Рабастан.

— Во всяком случае, — ответила ему Санни, — это неплохой способ быстро избавиться от его общества.

— Работает, — хохотнул Басти. — Ты мне до сих пор не рассказала, что он там за историю тебе показал на камне. А ведь обещала.

— Не обещала, — возразила Санни. — Я сразу сказала, что не смогу. А вот ты точно пообещал поцеловать меня, а уже прошло почти четыре дня…

Как же приятно было просто дать себе волю. И целовать Санни столько, сколько хочется. С одной стороны, вокруг было полно народу — и это не дало бы зайти далеко. С другой стороны — никто на них не обращал внимания, все заняты были или купанием, или волейболом, или ещё какой-то фигнёй. Ну и все были свои — так или иначе, а никто не осудит.

— Здорово!.. — посмотрела на него мутным взглядом невеста и облизнула очаровательно припухшие губы. Руки она, как примерная девочка сложила вдоль тела, лицо подставляла солнцу и забавно щурилась.

А Басти понял, что переоценил свои благие намерения. И нарушил совет Сольвейг. Их поцелуй был каким угодно, но только не невинным. И продолжения после поцелуя захотелось с такой силой, что он тихонько зарычал, почти насильно отрывая взгляд от Санни и снова ложась на спину. И всё равно её образ остался перед зажмуренными глазами.

— Прости, — без тени раскаяния произнесла Санни, накрывая ладошкой его сжатую в кулак кисть руки. — Мне тоже хочется большего. А что, если наплевать на всё и не мучиться больше? Займёмся любовью, станем женаты. И пусть! Вон, Ники и Уолден уже, а им ещё почти полтора года учиться.

— И отец, увидев родовое древо, — подхватил Рабастан, — явится сюда опять со своей гвардией, чтобы забрать меня из Хогвартса уже навсегда. Ещё и ТРИТОНы велит сдать через месяц.

— Что, прямо сразу увидит? — усомнилась его невеста.

— Ну, может, и не сразу, — хмыкнул Рабастан. — Но в течении дня — точно. Пошлёт домовика проверить, не обязательно ходить к родовому древу самому.

— Что, прямо каждый день прикажет проверять?

— Я бы приказал, — простонал Басти. — Ах, Мордред! Почему ты такая хорошенькая?

— Ладно, пойдём! — Санни легко поднялась, не отпуская его руку и потянула с шезлонга. — Сделаем друг другу что-нибудь приятное!

Лицо невесты стало таким решительным, что Басти задохнулся от нахлынувших чувств и не стал отговаривать.

— Ты серьёзно? — только и спросил он.

— А похоже, что я шучу? — даже не улыбнулась его девочка. — Вон палатка у Руди какая шикарная. Три спальни и кабинет вашего отца. По крайней мере, не сразу найдут.

— Хочешь сказать... — севшим голосом произнёс Басти.

— Насколько я уже знаю Руди и тебя, в кабинете вообще могут забыть поискать.

— Мы туда не заходим, — подтвердил Басти, ныряя вслед за Санни в полумрак палатки. Сразу стало прохладно. — Возможно, туда и нельзя зайти.

— Вот и посмотрим! — воинственно ответила невеста. Они практически взлетели по лестнице, и Санни крепко вцепилась в его руку. А его это не на шутку заводило, хотя чуял, что всё может закончиться очень скверно из-за действия браслетов верности. — Напомни, в какую сторону.

— Направо! — хрипло отозвался Басти. И сделал ещё одну попытку образумить малышку. — Там даже кровати нет!

— Так ты ж там не был!

— Это кабинет!

Она одарила его взглядом, полным превосходства:

— Палатка, Басти. Отдых. Твоя красивая мама рядом. Твой отец — живой человек! И кабинет, куда запрещено заходить сыновьям. Выводы сам сделаешь?

— Я не хочу это представлять! — пробормотал Басти, глядя, как Санни остановилась перед кабинетом и взялась за ручку свободной рукой. — Логика железная, но Руди меня убьёт!

— Максимум — поорёт, — не поверила Санни.

— А потом меня убьёт отец, — покивал Рабастан.

Санни поглядела через плечо, одарив пристальным взглядом. Такой свою невесту он, пожалуй, ещё не видел. Ещё немного — и совсем соображать перестанет.

— Готов?

Басти осторожно сжал в руке её пальчики.

— И до конца не пойдём?

— Не сегодня, — напряжённо ответила Санни. — Но, если мы хоть что-то не сделаем, либо ты не выдержишь, либо я!

— Тогда сделаем, — криво улыбнулся он. — Это будет трудно.

— Открываем! — Санни потянула за ручку — и дверь бесшумно отворилась.

Кабинет сразу залил мягкий приглушённый свет. В глаза бросился камин и огромная белая медвежья шкура перед ним на паркетном полу. Больше Басти ничего не видел, кроме невесты, потянувшей его как раз в этот уголок. Он и дверь за ними закрыл, из последних сил постаравшись мыслить здраво.

Как уж они оказались на этой шкуре, даже представления не имел, только и опомнился, когда Санни до крови прикусила его губу.

— Стоп! — тяжело дыша после головокружительного поцелуя, громко сказала Санни, на которой каким-то чудом ещё осталась кое-какая одежда. Она с силой упиралась в его грудь обеими ладошками. — Осторожно слезь с меня и ляг на спину!

— Тяжело? — он приподнялся на локтях, пока её слова медленно доходили до затуманенного мозга. И заторопился донести до неё здравую мысль. — Нет, я не смогу! Ты же видишь! Остановимся прямо сейчас?

И сам не верил в то, что предлагает, покрывая её лицо поспешными поцелуями. Его даже трясло от нетерпения, и Басти ужасался и восторженно понимал, что, наверное, он уже не сможет остановиться.

— На спину! — скомандовала Санни хрипло, и он со стоном впился в её губы, поняв только по её голосу, что и ей тяжело сдерживаться, что и она тоже его очень сильно хочет.

А в следующий миг он оказался на спине, ничего не соображая и, кажется, приложившись головой о деревянный пол.

— Прости! — Санни взъерошила ему волосы, улыбаясь сверху совсем близко. — Лежи смирно, Басти! Иначе мне придётся тебя связать!

— Свяжи, — согласился он, хоть немного начиная мыслить здраво. А не только замечать, что её соблазнительную грудь уже даже лохмотья, оставшиеся от нижней рубашки, не прикрывают.

И вздрогнул, ощутив, как его руки рвануло вверх, и запястья мгновенно охватили толстые верёвки, протянувшись куда-то за голову. Попробовал на прочность, но верёвки сразу натянулись и не поддались. И это безумно разозлило, ведь Санни была так близко, бесстрашно усевшись сверху, и соблазнительно убирала в пучок распущенные волосы, открывая прекрасный обзор на её полуобнажённое тело.

— Что? — поймала его потрясённый взгляд. Да, он не мог поверить, что она даже не пытается прикрыться. — Ты же говорил, что мы сами решаем, что будем делать друг с другом наедине. И ты уже видел меня голой! А волосы будут мешать.

— Что ты… собралась… делать? — он хотел спросить это спокойно, но получился какой-то отрывистый рык. Новый рывок ничего не дал, только верёвки впились в запястья, слегка отрезвляя. — Санни!

— Ещё немного потерпи, — попросила она, отползая по нему назад. — А лучше зажмурься, а то зачарованных верёвок надолго не хватит. И твой папа будет разочарован.

— Что ты?.. — он задохнулся от удивления и предвкушения, когда она, закусив губу и глядя на него неуверенно, медленно расстегнула его ремень и поспешно, словно боясь передумать, стянула с него бриджи вместе с бельём.

Басти взвыл от острых ощущений. Порозовевшую от смущения невесту, огромными глазами рассматривающую его ниже пояса, до боли хотелось немедленно сделать своей.

— Тебе придётся смириться, что я ничего не умею, — кажется, пробормотала Санни.

Басти был не уверен — в ушах стоял непонятный шум, чувствительность усилилась многократно. И когда к самому дорогому прикоснулись тонкие нежные пальцы, он судорожно вздохнул от прошившего всё тело наслаждения, а в глазах совсем потемнело.

Мир сузился до них двоих, сосредоточился на движениях её пальцев, а потом и вовсе мозг отключился, потому что никаких мыслей в голове не осталось.

В себя он приходил медленно, выплывая из багрового тумана блаженства, захватившего его целиком — от макушки до пальцев ног, как и выжил-то — непонятно. Руки по-прежнему были связаны. А ещё он ощущал себя слабым, как новорождённый книзл. Глаза смог открыть с трудом. И так же сложно было сфокусировать взгляд на Санни, которая с тревогой всматривалась в его лицо.

— Стало легче? — сочувственно прошептала она.

— Даже не представляешь, насколько, — ответил он сипло, безуспешно пытаясь улыбнуться. — Как ты смогла меня… остановить?

Он никак не мог сформулировать мысль.

— Маленький глоточек зелья удачи, — поняла она его правильно. — А ещё — вот эта рука. — Она пошевелила пальцами левой кисти. — На ней кольцо, стоит сжать кулак — и ударом можно проломить деревянную дверь — в теории. Поэтому я и в волейбол не стала играть.

— О Мерлин! — слабо простонал он. И засмеялся. Вышло ужасно — карканье какое-то, а не смех. — Ты убить меня могла!

— Плечо болит? Я же только толкнула несильно.

— Ноет немного, — Басти зачарованно смотрел в её глаза, где в синеве можно было рассмотреть золотистые крапинки и собственное отражение. — Переживу!

— Всё ведь у нас получилось? — лукаво улыбнулась она.

— Развяжешь?

— Не так быстро, — замотала она головой. — Ты — вон уже, почти готов к новым подвигам.

— Но соображаю нормально, — попытался возразить Рабастан. Запястья саднило, это только теперь ощущалось, когда схлынула эйфория. — И мне же надо позаботиться о тебе тоже!

— Понимаешь, — Санни вдруг снова залилась краской смущения, но взгляд не отвела. — Когда я… ну, делала это… и ты… был такой… такой… И мне тоже… В смысле — стало очень хорошо. Ужасно, да?

— Наоборот — прекрасно! — заверил Басти с улыбкой. Он был не уверен, что, начав её ласкать, сможет удержать себя от повторного сумасшествия.

— Это всё браслеты? — Санни потёрла запястье.

— Хотел я тебя безумно и до браслетов, — возразил Рабастан со вздохом. — Но отчасти — да, солнышко… Мы сильно рисковали. Остановимся на этом?

— Это прозвучало очень жалобно, — засмеялась Санни и, наклонившись, быстро чмокнула его в губы. — Хорошенького — понемножку! Слышал такое?

— Слышал и полностью согласен, моя радость!

— Я — в душ! — ткнула она пальчиком в боковую дверь. — Надеюсь, там есть полотенце или халат, потому что моя одежда не поддаётся Репаро.

— Я постарался? — слабо хохотнул Басти, отводя взгляд, когда Санни поднялась с пола и повернулась к нему спиной. Боялся, что если сейчас снова увидит невесту полуобнажённой, никакие верёвки его не остановят.

— А кто же? Не волнуйся, это был интересный опыт!

Скрипнула дверь и лёгкий хлопок возвестил, что теперь можно смотреть, не опасаясь. А потом разом освободились запястья — верёвки просто исчезли.

Басти глубоко вдохнул, очень медленно выдохнул и неторопливо поднялся. Голова слегка кружилась, но, наверное, от счастья. Хотелось улыбаться просто так, безо всякой причины. Только сейчас он понимал, насколько напряжён был в последние дни. Получалось, что Санни сумела спасти их обоих от неминуемого срыва. А удар левой рукой он ещё попросит её продемонстрировать. Плечо действительно ломило, как после сильного удара.

Он едва успел натянуть бриджи, порадовавшись, что Санни, очевидно, применила к нему очищающие чары, как дверь в коридор распахнулась с такой силой, что грохнулась о стену.

Руди на него смотрел так, словно готов был убивать.

— Вы с ума сошли?! — прошипел он, с беспокойством осматривая Басти с головы до ног, но не заходя в кабинет. — Вас можно поздравить? Что у тебя с руками?

— Пустяки, — ответил Басти, одаривая брата широкой улыбкой. — Поздравить можешь, но консумации не случилось.

Он подхватил с пола рубашку, но вынужден был признать — Репаро тут не поможет, Санни права. Оставалось гадать — кто из них расправился с его рубашкой так зверски.

— Санни там? — одними губами спросил Руди, качнув головой в сторону двери душевой, откуда перестал доноситься едва слышный шум льющейся воды.

— Да, — кивнул Басти, не представлявший, в каком виде Санни появится из душа. — И тебе лучше быстро свалить. Можешь поверить — больше ничего интересного сейчас не будет.

Руди непонятно хмыкнул и убрался, аккуратно прикрыв дверь. Сам, видимо, понял, что лучше не дожидаться будущую невестку. Потому что не заметить её одежду, разбросанную по полу, мог только слепой. А братец разглядел эти тряпки первым делом.

Дверь душевой приоткрылась и в узкую щель просунулась изящная ручка.

— Дай свою рубашку, Басти, если не успел надеть.

— Она несколько пострадала, — он стремительно подошёл, вложил свою разорванную рубаху в её пальчики и, наклонившись, на мгновение прижался к ним губами. — Ты в порядке, солнышко?

— Всё замечательно, — заверила она, а её рука с рубахой тут же исчезла. — Только тут даже полотенца нет. Скажи своему Борги, пусть скажет Лаки собрать для меня одежду.

Басти хмыкнул — мог бы и сам догадаться. Но слишком давно он не ощущал себя так хорошо. Надолго ли — непонятно, но пока произошедшее его немного пьянило.

Борги явился на зов, выслушал приказ и скоро вернулся с компактным свёртком. А рядом на стол легла новая рубашка для Басти, совсем такая же, какую забрала Санни.

— Что мне делать с этим, хозяин? — чопорно спросил домовик, который успел навести вокруг образцовый порядок и теперь держал в руках ком из разорванной одежды.

— Уничтожь, — велел Басти легкомысленно. — Но сначала проверь, нет ли чего в карманах.

— Борги и сам бы догадался проверить, Борги правильный эльф — и не станет бездумно выполнять приказ хозяина.

На стол тут же легли два круглых камня, маленькая книжица — явно уменьшенная, платок и сложенная записка. А Борги снова исчез.

Басти натянул свежую рубашку, покосился на вещицы Санни, но прикасаться не стал, как ни велико было искушение.

Она появилась из ванны как видение, с распущенными волосами, сияющими глазами и всё с той же лукавой улыбкой, которая ему так нравилась.

— Заплетёшь мне косу без магии? — она подошла совсем близко, поднимая к нему лицо.

— Конечно! — обрадовался Рабастан и осторожно коснулся манящих губ в лёгком поцелуе. — Тут твои вещи, возьми. Платье я велел уничтожить.

Он трансфигурировал какую-то безделушку с каминной полки в деревянный гребень.

— Ну и правильно! — Санни едва не мурлыкала, пока он медленно распутывал прядки, расчёсывая её волосы по всей длине. — Помнишь, как ты причёсывал меня в классе магловедения?

— Да-а, — Басти получал эстетическое удовольствие, занимаясь причёской невесты. Особенно, когда пропускал шелковистые пряди между пальцев. — Я тогда дышать боялся, чтобы тебя не спугнуть. Ты была ко мне очень строга.

— Бедненький! — тихо рассмеялась Санни. — А мне было ужасно приятно. И очень волнующе… Да-а, прямо как сейчас. Я очень боялась, что ты поймёшь, как мне это нравится.

— Я очень надеялся, что тебе нравится, — рассмеялся Басти. — И ужасно ревновал к Нотту, который бродил где-то за дверью. Признайся, у меня тогда почти не было шансов?

— Не скажи, — возразила она. — Ты легко разрушал все мои бастионы и благие намерения. Стоило мне увидеть тебя и твой нахальный взгляд…

— Ты представляла меня без одежды?

— Это опасные разговоры, Басти! — усмехнулась Санни, а потом спросила очень серьёзно: — А когда ты влюбился?

Басти немного помолчал, вспоминая, но не забывая водить гребнем сверху вниз по её безумно красивым волосам.

— Трудно сказать, — наконец ответил он, откладывая гребень. Заплетать сложную косу ему тоже нравилось. — Пожалуй, ещё в поезде. Ты появилась на нашем пути и шла навстречу такая красивая, уверенная и смотрела смело, словно мы вовсе тебя не волновали. Ни презрения во взгляде, ни вызова, ни злости… А потом ты улыбнулась — и я пропал. Руди говорил, что боялся тебя — думал, проклянёшь при встрече. А я просто хотел ещё раз увидеть твою улыбку. Но осознание пришло позже, сначала я пытался отмахнуться — мало ли девчонок красивых… А увидев твоё эпичное: «Молодец, Рабастан» над квиддичным полем… это круто было, чем бы ты ни руководствовалась! Наверное, тогда я решил завоевать тебя, во что бы ни стало.

Санни притихла в его руках, словно слушала очень внимательно, а он понял, что давно надо было поговорить, раз ей это так важно. И тихо спросил, потому что понял, что и его это волнует:

— А ты? Когда поняла, что любишь меня?

Санни некоторое время молчала, только вздыхала тихонечко, а потом всё же заговорила.

— Ты мне тоже ещё в поезде понравился. Я ещё подумала, что ты красивее Руди. Но я себе запретила даже думать об этом, всё-таки разница в возрасте меня останавливала. А осознала… трудно сказать, это медленно происходило. Но тогда, когда мы встретились у ограды после твоего экзамена, я уже была влюблена — это точно.

— Готово! — сообщил Басти, тоже вздыхая. — Вернёмся к народу, пока Руди не заработал сердечный приступ?

Санни засмеялась и, ловко развернувшись в его руках, сама поцеловала его в губы. Потом схватила Басти за руку и потянула к двери.

— Идём! Теперь можно жить дальше, — это прозвучало очень серьёзно и трогательно. Словно ей самой было всё это необходимо, но не ради удовольствия и браслетов, а ради чего-то ещё, другого. И он решил не пытать её. Может, потом расскажет.

Оказалось, пока их не было, ребята достали квиддичные мётлы и на спор летали над спокойными водами океана — кто сможет пролететь ниже всех и не намокнуть. Кажется, намокли уже все, кроме мелкой Цисси. А он и не знал, что младшая Блэк так хорошо летает на метле.

Руди опять не принимал участия в забаве, сидел на краю своего шезлонга и сразу вскочил, едва они вышли из палатки. Оглядел придирчиво и укоризненно поглядел на Санни.

— Всё хорошо? — поинтересовался он доброжелательно, вопреки взгляду. И сразу всё испортил, спросив: — Вы примерно представляете, что будет, если консумация состоится?

— Басти заберут из школы? — с тревогой спросила Санни.

— Хуже, — Руди хмуро посмотрел на него. И Басти догадался, что он скажет, до того, как это прозвучало: — Отец будет сильно разочарован. Как и бабуля Сольвейг. Хотя последнее меня мало волнует. Ты сама убедила отца, Санни, что вы справитесь с тем, что Басти будет учиться в школе, и не наделаете глупостей.

Басти вздохнул, Руди был совершенно прав, как ни противно. И сейчас не хотелось даже возражать ему и что-то доказывать.

А вот Санни удивила.

— Рабастан — мой будущий муж, — вдруг резко заявила она. — Он — уже моя семья, мой самый близкий и любимый человек. И я буду защищать свою семью всеми способами, какие посчитаю необходимыми. Я тебе благодарна, Рудольфус, ты самый лучший наследник из всех, кого я знаю, ты самый лучший префект, ты мой друг и замечательный человек. Недаром бабуля Сольвейг, которую ты почему-то совсем не понимаешь, так гордится тобой. Не возражай, я слышала это своими ушами, и со стороны виднее. Вот так!..

Она вдруг замолчала, странно поглядела на вытянувшееся лицо Руди, а потом крепче взяла Басти за руку и потянула за собой.

Они молча шли вдоль кромки воды уже некоторое время, когда она вдруг спросила:

— Басти… Я была очень груба с твоим братом?

— Ты была прекрасна, — серьёзно заверил он. — Но я рад, что ты смогла остановиться. Руди иногда полезно услышать что-то в таком роде. Про бабулю ты здорово заметила. Она так улыбается, если никто не видит, когда кто-нибудь говорит об его успехах, что всё сразу понятно. Даже не знаю, что за книзл между ними пробежал, и что должно случиться, чтобы эти двое перестали вести себя, как голодные мантикоры друг с другом. А ты когда слышала, что она гордится Рудольфусом?

— Не слышала, — задумчиво ответила Санни. — Просто увидела разок, как она смотрит ему вслед. Не улыбалась, но всё тоже было понятно. А ты? Боишься разочаровать отца?

— Скажем так, — скривился Басти. — Я уже столько раз его разочаровывал, что ещё раз не хотелось бы, конечно. Но если что — переживу.

— Значит, свадьба в июле? — спросила она почти весело.

— После ТРИТОНов, — согласно подтвердил он. — Если хватит сил. Сама же видела, что творится.

— Да уж, — хихикнула она. — Повалил меня в одно мгновенье, одежду разорвал… Ты вообще понимал что-нибудь?

— Боюсь, что нет, — скривился Рабастан. — Совершенно переклинило. Сильно испугалась?

— Не знаю, — беспечно ответила она. — Мне же и самой этого хотелось.

— А где ты взяла зелье удачи? — вспомнил вдруг Басти.

— Сольвейг прислала крошечный флакончик, — ответила Санни. — Велела использовать с умом. Вот, попробовала действие.

— Наверняка сварила Эйлин, жена Антуана, — догадался Басти.

— Я тоже так подумала бы, если бы не одно «но». В записке Сольвейг написала: «По древнему скандинавскому рецепту». И что-то там про викингов было.

— Тогда сама, — уверенно сказал Рабастан. — Видел я тот рецепт, его только потомки викингов и могут осилить. У других зельеваров почему-то ничего не получается. Я мог бы попробовать, что-то и мне передалось, как уверяет бабуля. Только артефакты надёжнее и долговечней, а от зелья пользы на час-два. Но помогло, ты это здорово придумала, что приняла.

— Вообще так странно получается, — задумчиво сказала Санни, когда они направились в обратную сторону по берегу. Теперь Басти брёл по щиколотку в воде, а невеста ступала по мокрому песку. — В нашей семье будет два артефактора и ни одного приличного зельевара.

— Да уж, — поморщился Рабастан. — Зелья я могу сварить многие, даже приличного качества, но добровольно стоять за котлом часами — уволь. Я уж точно найду, как потратить время более интересно. Особенно, когда поженимся.

— Звучит, как мечта, — Санни подарила ему быструю улыбку. — Тогда будем покупать зелья у Северуса Снейпа.

— Или отдадим одного из отпрысков ему в ученики, — подхватил Басти.

— Думаешь их будет несколько?

— Хотелось бы двоих, — признался Басти. — Одному будет тоскливо расти. И он никогда не поймёт, каково это — иметь брата.

— А если будут рождаться одни девчонки? — лукаво улыбнулась Санни.

— Я-то буду только рад, — хохотнул Басти. — Мы с Руди всегда хотели сестрёнку, но не случилось. Так пусть хоть дочка будет — и хорошо, если не одна. Но ты помнишь, что сначала мы хотели попутешествовать? Да если даже вовсе детей не будет — наследниками пусть Руди занимается, главное — что со мной будешь ты.

Санни одарила его благодарным взглядом, после чего им обоим захотелось просто идти молча, переплетя пальцы рук. Хорошо было на душе, спокойно.

Возле палатки они увидели одинокую фигуру Рудольфуса, остальных нигде не было видно.

Переглянувшись, они поспешили подойти к Руди, который сидел в кресле, трансфигурированном из шезлонга и казался очень одиноким и чем-то всерьёз озабоченным.

— Что случилось? — первым спросил Рабастан.

— Велено всем присутствовать за ужином, — мрачно ответил Руди. — Вы хотя бы представляете, сколько уже времени?

Санни тут же проверила — до официального начала ужина оставалось почти полчаса.

— Так ты нас для этого караулил? — спросила она. — Мог бы патронус прислать или домовика. Мы бы сразу вернулись.

— А вдруг эта прогулка с будущим мужем была тебе крайне важна, — довольно ядовито ответил Руди. И взмахом палочки заставил палатку сложиться и самостоятельно закрутиться в маленький тючок. Кресло снова превратилось в шезлонг.

— Басти! — настойчиво позвала Сани. — Ты не знаешь, что так мучает твоего брата?

— Сам гадаю, — в тон ей ответил Рабастан. — Полагаю, за ужином мы узнаем причину его недовольства.

Руди одарил их нечитаемым взглядом и первым отправился в домик, чтобы покинуть чемодан брата. Они поспешили следом. Басти очень надеялся, что никакие плохие новости сегодня их не коснутся. Не сейчас, когда их отношения с Санни перешли на новый, такой доверительный уровень.

Но насколько он знал жизнь и своего брата, какая-то гадость всё же поджидала их сегодня в Большом зале.

Руди он перехватил в своей комнате, когда Санни убежала к себе — переодеться.

— Ты ведь знаешь, что будет?

— Робертс не пожелал поделиться со мной информацией, — отчеканил Рудольфус. — Переодеваться собираешься? Борги, достань ему парадную мантию.

— Борги, не вздумай! — скомандовал Басти. — Давай мой любимый прикид. Руди, да ради Мордреда, ты меня пугаешь!

— Испуганным ты не выглядишь, — холодно заметил брат. — Санни на меня злится?

— А ты как думаешь? — хохотнул Рабастан, влезая в серую рубаху со шнуровкой. — Ты вломился в нашу спальню!

— В кабинет отца, где вы занимались Мордред знает чем! — Рудольфусу хватило совести несколько смутиться. — Не удивлюсь, если мне ещё придётся объясняться с отцом. Он вполне мог оставить следилки в своём кабинете.

— Оу! — проникся Басти. — Он сможет всё увидеть?

— Если потребует вернуть палатку — то даже не сомневаюсь, — хмуро усмехнулся Руди. — Ты же понимаешь, я не смогу ослушаться.

— Спали её!

— Санни расстроится, — покачал головой Руди. — Ей понравилась наша палатка. И отец так просто не смирится. А один придурок подарил ему новый хлыст.

— Да пусть любуется, — отмахнулся Басти, вертясь перед зеркалом в простой чёрной мантии. — Предупреди его только, что Санни там совсем без одежды.

Руди застонал и с силой потёр лицо ладонями. Но когда оторвал руки от лица, в нём не отражалось ни одной эмоции, кроме доброжелательного высокомерия.

— Готов? — спросил он нейтральным тоном. — Идём, Басти. И помни, кто ты, и в каком положении находишься здесь. Держи себя в руках, что бы там не сообщил нам директор.

Если Руди хотел успокоить Басти, то эффект вышел совершенно противоположным. Рабастан остро осознал, что неспроста волнуется брат. Чутьё у Рудольфуса было порой звериное. И что-то подсказывало Басти, что очень скоро извращённые пристрастия папеньки не будут волновать его вовсе.

Это не помешало ему в гостиной взять за руку задумчивую невесту и шепнуть, прежде чем вести на выход:

— Всё будет хорошо!

* * *

Биллу Клиффорду не спалось. Он вышел из дома, сразу окунувшись в ночную прохладу. Прошёлся по тропинке до холма и долго смотрел с его вершины на блестящую в лунном свете змейку реки.

Первая брачная ночь прошла замечательно, нежное юное тело невесты принадлежало ему безраздельно несколько упоительных часов. Пандора даже уснула, доверчиво прижавшись к нему, отчего он до самого утра не мог сомкнуть глаз, любуясь супругой и охраняя её сон.

А потом сразу всё прекратилось. Потекли наполненные светом и теплом дни и мучительные бессонные ночи, когда она была так близко — в его постели, и так недоступна.

Билл вставал по утрам разбитым и несчастным, а супруга порхала улыбчивым эльфом — всем на зависть. Дочки её обожали, ученики младшей школы вообще боготворили. Парни смотрели на него с долей зависти, идиоты, а женщины ковена сразу взяли Пандору под своё крыло, как и предрекал дедуля Бойд. Впрочем, это и без дедули было понятно. Женщины ковена были все удивительно дружны и все заодно.

И если мужикам было невдомёк, что происходит в семье Клиффордов ночами, то женщины, казалось, всё знают, и их насмешливо-сочувственные взгляды иногда Билла просто бесили. В такие дни он седлал гиппогрифа, брал ружьё, нож и палочку и улетал на охоту. Иногда один, иногда с друзьями.

Или запирался в своей мастерской, работая с деревом — мебель недостающую мастерил, игрушки для дочек вырезал или читал книги по целительству, самостоятельно разучивая полезные заклинания. Легко ему давались целительские чары. А всё Пандора — такая понимающая и проницательная днём и такая жестокая долгими ночами. Супруга посоветовала хоть попробовать поучиться, мол, всегда можно бросить, если душа не лежит.

Он вообще понять её не мог — ведь ластилась днём, садилась поближе, смотрела улыбчиво, рассказывала охотно о своих путешествиях, радовалась его успехам или тем забавным куклам для девчонок. А как-то и вовсе, встречая с двухдневной охоты, обняла с порога грязного и усталого, прижалась крепко, такая маленькая и соблазнительная, поцеловала куда-то в подбородок. А он стоял истуканом и не знал, куда ему деть руки. Не сдержаться боялся, унести наверх, в спальню и нарушить данное слово.

Пандора тогда отстранилась, поглядела как-то обиженно и ушла укладывать спать дочек, сказку им читать и ворковать мило, как она только умела.

А в супружеской спальне её словно подменяли. Ложилась на самом краешке огромной кровати, затихала неподвижно, а потом засыпала, так и не придвинувшись к нему ни на дюйм. Иногда ему казалось, что она тихонько плачет прежде, чем заснуть. И тогда так муторно в груди становилось, что сбегал из дома — вот, как сегодня. Прогуляться и охладиться, потому что терпеть сладкую пытку рядом с ней, когда достаточно было руку протянуть, уже никаких сил не оставалось.

Билл насторожился, заслышав лёгкие шаги. Замер, определяя, кто может гулять, как он, среди ночи. И едва не застонал вслух, поняв, что это Пенни пошла за ним и совсем скоро будет уже рядом. Решиться на что-то времени почти не было. Да и глупо, она могла уже увидеть его на холме — луна светила удивительно ярко. Оставалось ждать и терпеть накатившее некстати возбуждение, а ведь почти удалось успокоиться.

— Привет, — подошла супруга как ни в чём ни бывало, остановившись совсем рядом. — Не можешь заснуть?

— Привет, — хрипло ответил он, словно они давно не виделись, а не желали друг другу спокойной ночи всего час назад. — Прогуляться захотелось. А ты чего не спишь?

Пандора несколько минут молчала, стоя рядом, а потом с каким-то непонятным отчаянием заявила:

— Нам нужно поговорить, — голос её дрогнул, и она опять замолчала.

— Хорошо, — мрачно согласился он. Если захочет отдельную спальню, он лично перенесёт все её вещи в пустую комнату. Хоть тогда, может быть, станет полегче. И плевать на пересуды и сплетни. — Давай поговорим.

— Я сегодня получила письмо от одного алхимика из Италии, — заговорила супруга более решительно. И добавила, искоса на него поглядев: — Это женщина.

— Ладно, — покивал он, гадая, к чему она это рассказывает. — И что там интересного — в том письме?

— Она была на важной конференции в Неаполе… Я тебе рассказывала…

Клиффорд вздрогнул, ощутив панику. Неужели уехать хочет? Ведь может просто не вернуться к нему и детям.

— Я против! — резко заявил он, чувствуя, как гулко бухает в груди сердце.

— Что? — удивилась Пандора, отступив на шаг.

И Биллу сразу стало стыдно — надо было мягче это сказать. Да что там, впору встать на колени и умолять.

— Не уезжай, — попросил хрипло. — Пожалуйста, Пенни! Ради девочек…

— Да я вовсе не о том, — ответила она всё ещё удивлённо. И вдруг заторопилась, на что-то решившись: — Билл, так не может продолжаться! Я помню о нашем договоре, но больше так не могу, понимаешь?

— Что не можешь? — деловито уточнил он, хотя в душе царила буря чувств. И строить непонимание расхотелось сразу. — Хочешь отдельную спальню?

— Да нет же, — раздосадовано ответила Пандора. — Мне нужен секс, хотя бы дважды в неделю, понимаешь?

Сначала он даже не понял, не послышалось ли ему такое откровенное признание, а потом в один шаг преодолел разделяющее их расстояние и принялся её целовать. Нужен секс, так она получит его! Слушать дальше просто не мог, без того ему было уже больно от неистового желания.

Оттого взял её прямо здесь, на холодной земле, грубо и дико, как лесной зверь, разорвав тонкую сорочку, надетую под мантией на голое тело. И только очнувшись от случившегося безумия и придя в себя, жутко испугался того, что сотворил. Готов был к проклятиям, жалобам и рыданиям маленькой нежной супруги, точно не ждавшей нападения.

Но Пандора молчала, намертво вцепившись тонкими пальцами в его куртку, и уткнувшись носом ему в грудь — хотя бы перевернуться смог, чтобы не лежала на холодном. Плечи её начали подрагивать, заплакала всё же. Попытался отстраниться, но его не пустили, но хоть дрожать она перестала. А потом подняла всё же голову, в полутьме не рассмотреть.

— Ох, Билл, — в голосе ему послышалась улыбка. — А я не верила, когда предупреждали. Я тебе всё-таки нравлюсь?

Он потрясённо молчал, только и смог — погладить её по спине дрожащей рукой. Но Пандора ждала, заглядывая ему в лицо.

— Нравишься, — выдохнул он. И словно в омут бросаясь, спросил: — Ты совсем не сердишься?

Она замотала головой и чмокнула его в уголок губ, дотянувшись.

— Так что насчёт моей просьбы? — спросила настойчиво, словно они всё ещё разговаривали нормально, а не лежали полуголые в обнимку, тесно прижавшись друг к другу.

— Это которой? — спросил он осторожно.

— Про секс два раза…

— А! Нет-нет-нет! — перебил он Пандору. Таким дураком, как прежде, он точно не будет. Раз условия меняются, к дракклам всю психологию и осторожность. К дракклам постепенное приручение — он не справился и это очевидно. И заявил, как можно решительней: — Секс каждую ночь! А можно и днём. Или никак.

И он приготовился спорить, жарко, отчаянно, хотя в пустой голове не было ни одного разумного аргумента.

— Согласна, — огорошила его супруга и принялась выпутываться из его рук. — Пойдём уже в спальню. Мне здесь понравилось, правда, Билли, но уж очень земля холодная и твёрдая.

— А! — только и смог ответить Клиффорд. Поспешно вскочил и, невзирая на робкие возражения, подхватил её на руки.

Ничего, смирилась, даже обняла за шею тонкими руками. И до самого дома вела себя на удивление тихо.

В спальню он её не повёл, сразу в душевую, где включил горячую воду. Необходимо было срочно согреть Пандору, хотя диагностические чары, которые он уже вполне пристойно умел накладывать, сообщили о полном здоровье супруги.

После горячего душа они пили на кухне глинтвейн, приготовленный странной домовушкой. Та смотрела круглыми сияющими глазами, то и дело утирая слёзы маленьким передником. Вроде не горевала, но кто её знает. Билла больше заботила супруга, с которой он не удержался и в душе после того, как лично её намылил большой пористой губкой с ног до головы. И хотя зверем уже не был, да только очередное обладание получилось всё же несколько бурным.

Сейчас Пандора смотрела на него с весельем поверх кубка с глинтвейном и не выглядела сердитой или возмущённой.

— Давно надо было поговорить, — сделала она удивительный вывод. — А то я уже чего только не надумала. Ты был так холоден и отстранён.

— Да я с ума по тебе сходил, — признался он, чувствуя себя почти пьяным после полученного удовольствия. — Но ведь слово давал. Хоть бы намекнула, что тебе этого тоже хочется.

— Боялась, — одарила его задорной улыбкой Пандора. И добавила серьёзно, перестав улыбаться. — Вдруг оттолкнул бы.

Он так удивился, что не сразу нашёлся с ответом. Кем-кем, а трусихой его маленькая жена точно не была. Парни её реально опасались, Кроули как-то признался.

— Если напилась уже, пойдём в постель, — попросил он севшим голосом от переполнявших его чувств. — А то я всё ещё не могу поверить, что ты мне всё разрешила.

— На руках понесёшь? — прищурилась она с лукавой улыбкой.

Билл ответно оскалился, перемахнул через стол и бережно поднял на руки драгоценную ношу, которая и весила-то не больше, чем книзл. В спальню поднимался почти бесшумно — боялся разбудить дочек. И лишь опустив Пандору в супружескую постель, отпустил себя, сразу принимаясь её целовать и тискать, как давно мечталось.

Заснуть они смогли лишь под утро, когда за окном посветлело. А пробуждение вышло бурным — дочки проникли в спальню и принялись прыгать на кровати. Билл едва успел прикрыться одеялом, мгновенно проснувшись. Поймал одну из хулиганок, чмокнул в нос, а потом и вторую поцеловал в розовую пятку. И с притворной строгостью велел идти умываться.

Лу и Нэн скатились с постели со смехом, после чего он обнаружил, что супруги в кровати уже нет.

— Мама велела передать, что завтрак уже на столе, — уже от двери сообщила Лу.

— Поторопись, папа! — добавила Нэн. — А то мы всё съедим сами.

И девчонки убежали, оставив его блаженно улыбаться. Вроде и спал всего ничего, а чувствовал себя бодрее, чем за последний месяц.

За столом его дожидались, не стали без него начинать. А Пандора, обернувшись от плиты, неожиданно подбежала и подставила губы для поцелуя.

— С добрым утром! — задорно сверкнула глазами. — Садись скорее, пирог ещё горячий.

— Когда же ты успела? — поразился он, занимая место во главе стола.

— Джинни Бойд занесла утром, — чуть порозовела Пандора. — Я сама ничего не готовила, не отказываться же.

— Жайду, поблагодарю пожже, — пробормотал он с набитым ртом. Слоёный пирог с мясом показался безумно вкусным. А проголодался Билл на славу, хотя усталым себя не чувствовал.

Дочки дружно засмеялись, но под укоризненным взглядом супруги тут же притихли, принимаясь за еду. Хорошо, что была суббота, и девочек пригласили в гости Эвансы. Потому что Биллу оказалось мало целой ночи, и он всерьёз рассчитывал на продолжение.

Пандора только головой покачала, когда он сообщил об этом, едва Петуния Эванс — самая серьёзная из всех ковенских детей — забрала близняшек.

— А ты не боишься, что мы пресытимся и тебе надоест заниматься этим со мной? — спросила супруга, насмешливо блестя глазами. — Ну не хмурься, я пошутила. Кстати, Джинни сказала, что на ночь заберёт девочек к себе и нас сегодня никто нигде не ждёт до вечера воскресенья.

— Ты рассказала о нас Джинни? — растерялся Билл.

— Глупый, — Пэнни смущённо уткнулась ему носиком в грудь. — Кажется, она поняла всё, едва на меня взглянула. Потому что сказала: «Ну наконец-то!». Или что-то слышала ночью, мы же не особенно скрывались.

— А, ладно, — досадливо отмахнулся Билл. — Значит, уже весь ковен знает. Но нам же лучше, что не станут тревожить.

Не успели они дойти до лестницы, как рядом появилась домовушка с огромной корзиной.

— Дамы ковена передали, — сообщила она, поднимая салфетку.

— Нам этого за месяц не съесть, — ахнула Пандора при виде целой горы разных вкусняшек, разложенных по коробочкам. — Спасибо, Дикси. Передай дамам, что мы очень благодарны.

«Дикси!» — мысленно повторил Билл. За своими переживаниями он до сих пор не знал имени эльфийки, подаренной на свадьбу лордом Лестрейнджем.

— А это от леди Бастинды, — домовушка прямо из воздуха достала другую корзинку с бутылкой дорогого шампанского в ведёрке со льдом.

— Леди Бастинда всегда всё знает, — пробормотал Билл на вопросительный взгляд Пандоры. — Дикси, если это всё…

— А это от Робертсов, — протянула ещё один мешочек домовушка.

— Укрепляющее, — прочитала Пандора на большом флаконе с зельем.

— А это…

— Стоп! — решительно прекратил безобразие Билл. — Дикси! Все подарки в гостиную, потом посмотрим! Продукты на кухню, а шампанское и два кубка отнеси в спальню. И не тревожь нас. Жди, когда позовём.

Дикси только поклонилась и исчезла, а они, наконец, смогли добраться до постели, где на тумбочке уже дожидались заказанное домовушке шампанское и ваза с фруктами, о которой речи не было.

— Потом, потом всё, — пробормотал Билл, подталкивая Пэнни к застеленной свежими простынями кровати.

Супруга засмеялась, развернулась и обвила руками его шею.

— Целуй уже! — велела нетерпеливо. — Сколько можно тянуть!

И Билл тоже рассмеялся, чувствуя себя самым довольным семьянином из всех мужей на свете.

— Я всегда думал, что любовь — это сказки, — пробормотал он и прижался к её сладким губам, почти завидуя сам себе, что ему в жёны досталась самая лучшая и самая желанная из женщин.

* * *

Поместье преобразилось в считанные дни. Ладно, недели. Почти два месяца прошло, как их впервые привёл сюда Даркер. Митч лично контролировал работы в западном крыле, которое велел домовикам отмыть и привести в порядок в первую очередь. И лично принимал работу, заходя в комнаты и убеждаясь, что всё готово для приёма новых жильцов. Как он и надеялся, никто из их опеки в Лютном не отказался сменить место жительства и род деятельности.

Сейчас, когда почти всё наладилось, было приятно вспоминать день «великого переселения народов», как называл это сумбурное действо Джерри. Старший брат полностью уступил Митчу возможность самому провернуть эту безумную затею.

— Вызволить наших людей из Лютного — легко, — явно переиначил Джерри слова какого-то умника, трудами которых зачитывался в последнее время. Даже принялся французский учить, «чтобы читнуть в оригинале» какого-то французского учёного-зельевара. — Труднее будет вытравить из людей Лютный.

Митч таким пессимистом не был — он тоже узнал в последнее время много новых слов — и с рвением принялся за осуществление своего плана. А чтобы народ не офигел от внезапного комфорта и безделья, был продуман и составлен список занятости для каждого. Работы в оживавшем поместье было много. А домовиков всего двое, и не со всем они могли справиться.

Со списком работ помогли и портреты предков, одобривших идеи Митча. Мол, хорошее начало для приобретения вассалов. А что выходцы из Лютного — не беда. Нравы во времена предков и у простых обывателей бывали покруче.

Митч и науку Ванессы Дэшвуд не забыл, даже совета спросил и был отправлен к домовушке Матти. Та выслушала младшего Элмерса, и заявила, что ей нужно повидать каждого, кого Митч и Джерри готовы забрать в свой замок. Митч составил список будущих подопечных, объяснил, как кого найти и только просил, чтобы Матти не показывалась пока на глаза его людям.

Джерри только посмеивался, выслушивая ежедневные доклады Митча за ужином. Он разбирал архивы предков, учил что-то новое, как заведённый, варил зелья и шастал в Хогсмид по выходным — приглядывать за «мисс Элегантность» издалека.

В результате неимоверных трудов маленькой команды — Матти даже сдружилась с местными домовиками, делясь с ними опытом и Мордред знает, чем ещё — для пяти семей были готовы не только отдельные апартаменты из нескольких комнат, но и обставлены мебелью, а ещё снабжены самой необходимой одеждой для каждого члена семьи, подобранной лично Матти. Для одиноких опекаемых были устроены комнаты поскромнее, и тоже с мебелью. Тюки с одеждой были приготовлены отдельно — почти точно такие, как у Митча с Джерри, когда-то полученные от Ванессы. Это было полностью заслугой Матти, умудрившейся навестить всех подопечных и узнать их мерки.

Кроме всех подопечных, Митч надеялся заманить к себе Патрицию, злющую дородную женщину, в молодости работавшую поварихой в какой-то артели. Ныне та влачила жалкое существование в скромной лачуге, откликалась на имя Триша, а из-за почти пропавшего зрения практически не выходила на улицу. Воспитывала мелкого внука, будущего отщепенца, но стоящего горой за бабку. Жили они в крайней нищете совсем в другом районе Лютного, далеко от опеки Элмерсов, но однажды приютили Митча на пару дней, подобрав его, избитого, на улице и поделившись скудным обедом и местом для ночлега. Добрые дела Митч не забывал никогда.

В планах были еще пара-тройка человек на примете из других районов, но их Митч надеялся уговорить и забрать чуть позже.

В то знаменательное воскресное утро в конце февраля Митч отправился в Лютный лично, с двадцатиметровой верёвкой, превращённой в портключ. На место встречи — все подопечные и Патриция получили заранее просьбу незаметно собраться на Северной свалке — Митч прибыл первым, как ему сперва показалось. Но нет, почти сразу от особенно здоровенной кучи мусора к нему метнулась тощая тень, оказавшаяся Майклом-Свистуном, воришкой и весьма неудачливым парнем из того же района, где жила Патриция.

— Свистун? — меланхолично спросил Митч, не спеша подниматься с колоды, но палочка уже привычно скользнула в руку. А вдруг не один пришёл? И неприятно кольнула мысль, что информация о переселении успела просочиться за пределы опеки, грозя сильно испортить все планы...

— Я слышал, ты своих собираешь, — дерзко ответил в своей манере Майкл, щерясь в неприятной улыбке. Передних зубов у него не было вовсе и парень этим даже гордился — свистел знатно.

— Твоё какое дело? — осведомился Митч, настороженно сканируя окрестности — родовой дар явно указывал на ещё две персоны за кучей мусора, но судя по отклику совсем не опасных. Либо больные, либо вообще дети, во что верилось слабо. Свистун обычно ошивался со старшими товарищами. Лазутчики?

Митч понимал, что слухи поползут, но надеялся обойтись без драк и скандалов. Специально выбрал воскресное утро, когда многие шайки отсыпались до полудня.

Свистун мялся, глядя в сторону тех двоих и кучи зловонного мусора, чесал затылок, пыхтел, потом всё же сипло попросил, не пытаясь ходить вокруг да около.

— Забери моих, — и так подбородок вскинул гордо, криво улыбаясь, словно сам понимал, не заберёт Митч чужих. Но вдруг громко всхлипнул, потеряв весь свой бравый вид и проскрипел, смачно сплюнул и отвернулся. — Пожалуйста! Помнишь, я же вас предупредил раз...

— А сначала подставил, — покивал Митч.

— Не мог иначе, — сглотнул ком в горле Свистун. — Прирезали бы… Не меня. Но предупредил же.

— Да у тебя ж нет никого.

— Прятал, — мрачно проскрипел Свистун, всё ещё отвернувшись. Он ёжился в своих обносках, сквозь прорехи которых светилась голая грязная кожа. Переступал с ноги на ногу на мёрзлой земле, в каких-то нелепых кусках деревяшек, притянутых к ноге гнилыми верёвками. — Индире ты помог! — выпалил весомый аргумент Свистун, снова шмыгнув носом. — А она не твоя даже. Ты знаешь, что те… что эти… которые её… они передохли все до одного. Триша говорит, что даже на помойку не снесли, спалили к дракклам, чтоб заразу не подцепить.

— Тришу знаешь, — меланхолично произнёс Митч, которому чужих ненадёжных людей брать не хотелось.

— Она и подсказала, — буркнул Свистун зло. — Знал, что зря… И зачем попёрся? Я их дом займу просто… Наш-то чердак всё уже, обвалился, ночевали здесь, на свалке. Тебя ждали...

— Да куда ты? — с досадой спросил Митч, когда Свистун, сгорбившись, поплёлся вокруг всякой рухляди, от которой дурно пахло и которая даже нищему народу была не нужна. — Где эти твои? Много их? Учти, у меня мало времени.

Свистун замер, как шёл, а потом резко обернулся и упал на колени.

— Только их возьми, прошу. Я как-нибудь уж проживу сам. Да здесь они.

— Встань, — поморщился Митч, покосившись на грязные голые коленки в ссадинах и запёкшейся крови. — Давно жрал?

— Не голоден я, — щербато улыбнулся Свистун. — Триша позавчера кашей накормила — для голубей набросали, я собрать успел. И голубя одного... Так что с мясом каша получилась, — он мечтательно вздохнул, но тут же помрачнел. — Вот мои слегка того, голодные, да… Так я позову?

— Зови! — мрачно велел Митч. Он ещё помнил, как они с братом питались крысами и прочей дрянью, не брезгуя ничем. И помнил то сосущее чувство голода, которое не заглушить и не забыть даже в беспокойном сне.

Свистун свистнул особо, негромко, с переливом. И с той стороны, откуда он выполз, показались две тощие фигуры, нерешительно выходя из тени мусорных куч.

Девчонке на вид лет восемь было, вела за руку более мелкую, лет пяти. Хотя жизнь в Лютном щедра не была — девочки могли быть и старше, чем на первый взгляд. Та, что младше, вырвалась, подбежала к Свистуну и обняла за ноги, заревев тихо, отчаянно. Старшая смотрела на это хмуро, косилась на Митча недовольно, кутаясь в дырявый платок на голое тело.

— Сёстры? — спросил негромко Митч, видеть растерянного Свистуна, нежно гладившего маленькую девочку, было непривычно.

— Подобрал три года назад, — тихо ответил Свистун. — Мамка у них померла. Эти рядом лежали, отцепляться не хотели от… Берёшь?

— Мелкую берите, — вдруг хрипло заговорила старшая. — Пусть с Тришей живёт, там Джо, присмотрит. Я с Майклом останусь.

— Ты чего, Кэри?! — всполошился Свистун. — Сколько ещё смогу тебя прятать? Банда Кривого уже что-то подозревает. А потом что — в бордель?

Было ясно, что спор у них уже давний. Младшая затихла, но от ног Свистуна отцепляться не желала. Уткнулась лицом в тощее бедро и шмыгала носом, не хуже Майкла.

У Митча давно сжималось сердце, понимал, никуда ему не деться от этих троих.

— Предупреждаю, — проворчал он. — У меня лоботрясы жить не будут. Хотите ко мне, так придётся работать, не за страх, а за совесть. И учиться! И либо все трое пойдёте со мной — мне нянчиться с твоими мелкими не с руки, Свистун. Либо проваливайте все трое, если не согласны. Крышу над головой и еду обеспечу, за воровство и любое паскудство выгоню сразу, не разбираясь.

Старшая девочка сразу сгорбилась и задрожала, крепче кутаясь в шаль. Младшая задвинулась за Свистуна и с любопытством впервые поглядела на Митча. Сам Свистун плакал и вытирал грязным рукавом лицо, пытаясь это скрыть.

— Согласны,— насморочно выдавил он, опускаясь прямо на мусор, словно ноги не держали. Мелкая прижалась к нему сбоку, упав на коленки. Старшая, подумав, подошла к ним, присела на корточки возле сестры.

Митч достал палочку, трансфигурировал из какой-то коряги диван — предок хвалил за его умение, достигнутое совсем недавно — и кивнул старшей девочке Кэри, единственной более-менее вменяемой из этой троицы в данный момент.

— Садитесь! Ещё полчаса ждать.

Кое-как все трое переместились на диван, не решившись перечить. Девчонки теперь прижались к Свистуну с двух сторон — грелись. Грязные были — ужас, и пахло от них соответственно.

На корзинку с пирогами — ещё горячими, накрытыми белым полотенчиком — все трое уставились недоверчиво.

— Каждому по одному! — жестко сообщил Митч. — Берите быстро или все сейчас спрячу.

Схватили, принялись смаковать, грея грязные руки о румяные бока.

— Вку-усно! — улыбнулась мелкая, усердно жуя. — Как тогда, помнишь, Кэрри, мисс Смолл угостила.

«Их тоже?» — пришло понимание Митчу. И понял вдруг, раз сама мисс Смолл их пожалела, то всё он правильно делает.

— Сколько им лет? — спросил Митч у притихшего Свистуна, оказавшегося внезапно главой странного, но семейства.

— Кэри скоро одиннадцать, — тихо ответил он. — Конни — семь.

— С половиной, — поправила его мелкая. — А Майку почти пятнадцать.

Народ скоро собрался, все подошли сразу с разных сторон, к строго оговоренному времени. Даже Патриция пришла со своим мальчишкой и маленьким узелком с личными вещами — их предупреждали ничего с собой не брать, кроме самых памятных вещей. Косились на Свистуна с девочками, но никак не комментировали.

Митч, ещё издали всех приметив и мысленно пересчитав, встал и размотал верёвку. Велел Щепке и Скале, старым приятелям, обежать всю немаленькую толпу, чтобы охватить всех верёвкой. Сам зажал в руках оба поданных конца порт-ключа.

— Быстро, — чуть громче, чем требовалось велел Митч. — Все хватаемся за верёвку. Ну же! Свистун, очнись! Сейчас сюда нагрянут, нутром чую. Мелких держите крепче! Щепка, проверь!

Мелкие все получили по пирогу, жевали. Щепка обежал всех ещё раз, доложил:

— Все держатся, патрон!

И тут со стороны узкого проулка зычно засвистели. Послышался топот ног, какие-то крики. Щепка успел и сам схватиться за длинный портключ, и Митч рявкнул кодовое слово. На месте маленькой толпы только и остался кривобокий диван да кучи мусора.

В огромном зале поместья, куда переместился народ, Митч добродушно велел отпустить верёвку и наспех просканировал испуганно озирающихся людей — переместились все, никто не остался на Северной свалке. Напряжение потихоньку отпускало. Люди жались друг к другу, вертели головами, недоверчиво осматриваясь, шептались испуганно или восторженно.

— Слушайте все меня! — громко привлёк к себе внимание новых жильцов Митч. — Я предупреждал, что придётся выполнять правила. И предлагал, кто не согласен, даже не приходить. Так?

Народ согласно загудел. Потом наступила тишина. Все внимательно смотрели на Митча.

— Сейчас вас всех осмотрят целители, отказываться не советую. Больные мне тут не нужны. Кто готов, подходите к тому столу и выбирайте, с какой работой справитесь. Списки вам зачитают. После того, как все определятся и будут осмотрены целителями, будет завтрак, все смогут поесть, заодно узнаете, где у нас кухня. После завтрака вас проводят в умывальни, всем придётся помыться и переодеться в выданные вещи. После этого вам объяснят несколько правил, которые надо выполнять без всяких разговоров, и покажут выделенное вам жильё. Клятву верности роду Элмерс принесёте завтра на рассвете. Кто не согласен, лично переправлю вас обратно в Лютный или куда скажете, но свою порцию еды вы получите. Ко мне обращаться по имени, но при посторонних либо патрон, либо мистер Элмерс. То же самое касается моего брата Джерри. Пока это всё. Все вопросы позже.

Свистун с девочками первый рванул к столу, за которым чинно сидела домовушка Матти, согласившаяся помочь с заселением.

— Какие работы есть? — лихорадочно блестя глазами, спросил Свистун.

— Матти, — подошёл к ней Митч. — Эти трое неучтённые, надо бы и для них вещи… и комнаты.

— Матти как раз приготовила лишние комплекты, — заверила его спокойная домовушка. — Комнаты тоже найдём. Ваше имя! — обратилась она к Свистуну.

— Майкл Стокер, — облизал потрескавшиеся губы парень. — Со мной Кэролайн и Констанция Сойеры.

— Работу предпочитаете в доме или в саду? — Матти быстро вписала их имена в длинный лист пергамента под номерами «1», «2» и «3». — Или, может быть, в загонах гиппогрифов?

— Загон подойдёт! — радостно ощерился Свистун. — Я животных люблю! А девочкам лучше что-то в доме.

— Дети с пяти до одиннадцати лет будут учиться, — строго ответила ему Матти. — Но в свободное время будут помогать на кухне, в оранжерее или в саду.

— Я на кухне, — быстро сказала Кэри. — И Конни со мной, если можно.

Митч спрятал улыбку и поспешил найти Патрицию, ту как раз осматривала целительница — Ванесса Дэшвуд помогла, её жених, целитель Сметвик, лично отобрал и направил к ним двух молодых девушек-целительниц и парня-целителя.

— Что с глазами у Патриции? — тихо спросил Митч целительницу Марго Аллен, которая была за старшую у этой троицы.

— К счастью, один глаз можно излечить полностью, — доброжелательно ответила ему белокурая целительница. — Второй попытаемся спасти, но тут пятьдесят на пятьдесят, возможно, придётся носить очки.

— Хотите сказать, я смогу видеть? — хмуро и недоверчиво спросила Патриция.

— Конечно, — кивнула мисс Аллен. — И очень скоро. Вам лучше прилечь на кушетку прямо сейчас. Да, вот сюда пожалуйста. Митч! Мистер Элмерс. Будет лучше, если вы выделите для осмотра комнату. Мне надо осматривать людей полностью и иногда придётся раздевать.

Митч тут же указал на палатку, внутри напоминающую огромный шатёр, где всё было оборудовано для осмотра, в суматохе он просто забыл об этом. Пришлось Патриции вставать и идти вслед за Марго к палатке.

К целительскому шатру скоро выстроились три очереди под руководством парня-целителя. Целительница Мэрит осматривала детей и женщин, целитель Глен — взрослых и подростков мужского пола. Марго Аллен брала самые сложные случаи. Митч заметил одобрительно, что девочки Кэри и Кони уже пристроились в хвост очереди из детей.

— Патриция, — обратился Митч к Трише, выбравшейся из палатки в зал. Глаза её влажно блестели. — Я бы хотел попросить вас возглавить кухню. У вас будут помощники и…

— Сразу согласна, дорогой, — пробасила Патриция. — Я теперь всё вижу! А ты красавчик, оказывается. Показывай свою кухню!

— Твою, Патриция! — рассмеялся Митч. — Кухня моего замка теперь в твоём полном распоряжении.

Потом Митч нашёл семейную пару Крафтов, стоявших несколько обособленно. Кряжистый Дерек Крафт, бывший егерь, и его супруга Артана работали на одну богатую леди по имени Смит, но были уволены пару лет назад, обвинённые в краже. Они сменили много мест, пока не оказались в Лютном. Держали маленькое кафе, но работали себе в убыток, так как ни у того, ни у другого не было торговой жилки.

— Дерек, Артана, — Митч им улыбнулся. — Если вы не хотите, то в замке жить не обязательно. Мне нужны надёжные люди в домике привратника, который пока пустует. Там есть место для сада. А в доме всё готово для проживания. Есть кухня и всё, что надо. Но обедать можно в кухне замка вместе со всеми.

— Соглашайся, Дерек! — толкнула Артана кулачком хмурого мужа. — Будем жить в своём доме, помнишь, как мечтали.

У её мужа немного просветлело лицо. Он удивлённо поглядел на Митча.

— Я с удовольствием стану привратником, Митч, — заверил он. — А можно… сразу туда? Артана в положении, мы недавно узнали. Ей бы полежать…

— Отлично! — обрадовался Митч. — Только прошу, помойтесь и переоденьтесь в чистое, не обижайте меня. Вещи для вас уже в доме. Ванная у вас там есть. Позже я пришлю к вам целителя, для вас — чистая формальность, но Артану обязательно надо будет наблюдать так или иначе. Грета! Проводи господина привратника и его супругу в их дом!

Шустрая домовушка тут же оказалась рядом. И протянула лапки супругам.

— Грета может быстро перенести прямо в дом, — объяснила она. — Идти долго и холодно. Госпоже надо быстрее оказаться в тепле и лечь в постель. Грета всё покажет господину привратнику.

Целители закончили с осмотром новых жителей замка довольно быстро, и под присмотром домовиков люди потихоньку отправлялись в умывальню, прихватив выданные им тюки с одеждой.

За завтраком все уже были в обновках, сияя чистотой разной степени и даже улыбаясь. Многие набрасывались на еду, глотая и почти не жуя, редко кто ел степенно. Митч надеялся, что постепенно это придёт в норму. Он понимал, что многие из них не ели по несколько дней.

То и дело тех, кто наелся, уводили показывать комнаты с хорошими кроватями, уже застеленными чистым бельём. Джерри в ужас пришёл от расходов на всё нынешнее предприятие, но Митч был твёрд. Экономить на людях они не будут, когда стали куда богаче, чем мечталось в самых смелых фантазиях. Джерри пришлось согласиться.

В кухне уже хлопотала Патриция, раздавая команды целым трём помощникам. Собиралась готовить обед, народу ведь много. Хоть и не привыкли питаться три раза в день, но приучать надо сразу, как она считала. Новая жизнь так новая жизнь. Это всё она сообщила довольному Митчу, листая старинную поваренную книгу. Матти раздобыла их с дюжину, заранее пристроив на полку в кухне.

Само помещение кухни было огромным, разделялось на две части. В одной стоял длинный стол со скамейками, где все поместились и место ещё осталось, другая часть стала царством Триши, где имелось всё необходимое для готовки, и куда примыкала кладовка и подпол, заранее заполненные продуктами, которых должно было хватить на первое время, хотя бы на несколько дней.

Митч сразу показал специальную доску, куда удобно было записывать, чего не хватает. И выдал Патриции мешок галлеонов для закупки необходимого.

— Только не слишком экономь, — попросил её Митч. — Людей много, я хочу, чтобы все нормально питались.

— Дорогой, — со смехом ответила ему женщина, которая словно ожила. Она щеголяла в новом платье, белоснежном фартуке и колпаке. И с удовольствием цокала по каменному полу каблуками новых сапог. — Я кормила целую артель прожорливых мужиков. Так что не волнуйся, как-нибудь смогу прокормить наших доходяг.

Мисс Рэйчел Данхилл, бывшая когда-то гувернанткой, сразу после завтрака собрала детей в оборудованном для учёбы классе, проводя первый ознакомительный урок. С Кэри и Конни малышей и подростков набралось пятнадцать душ. К удивлению Митча, некоторые взрослые, включая Свистуна, тоже попросились иногда присутствовать на уроках — захотели научиться читать.

Убедившись, что жизнь более-менее налаживается, все приставлены к делу — даже нашлись экономка, мисс Лоттер, и секретарь, Щепка — Митч смог перекусить и сам, Патриция настояла. Уставших после работы целителей, новый повар замка тоже уговорила поесть, хоть те и отказывались поначалу.

— Двоих, нет троих, я бы хотела забрать в Мунго, мистер Элмерс, — твёрдо сказала Марго уже за чаем. — Помимо крайнего истощения, что наблюдается почти у всех, у троих более сложные проблемы, где одними зельями и заклинаниями не обойтись.

— Я предполагал такое, — кивнул Митч, уже оплативший услуги целителей по договорённости. — Кого же вы хотите забрать?

— Во-первых, мисс Кахилл, — вздохнула Марго, говоря про самую старую жительницу замка. Одинокая старушка действительно дышала на ладан, и Митч даже не надеялся, что она доживёт до переселения в замок. — Боюсь, ей недолго осталось, но если подлечить, еще поживёт немного в комфорте и с хорошим питанием.

— Да, конечно, — кивнул Митч.

— Во-вторых, Грег Росс, — назвала она одиннадцатилетнего подростка-инвалида — парнишка не мог ходить после падения с крыши, а денег на целителей у семьи из Лютного не водилось. — Возможно, ему удастся вылечить позвоночник и вернуть чувствительность ногам, а благодаря массажу специалистов и специальной диете он достаточно быстро сможет набрать мышечную массу и вскоре, возможно, будет передвигаться самостоятельно.

— Это было бы очень хорошо, — снова кивнул Митч. — Кто же третий?

— Артана Крафт, — откликнулась худенькая целительница Мэрит Хансон и сразу смутилась от внимания остальных. Именно она осматривала семью Крафтов в домике привратника. — Надо понаблюдать за ребёночком и протеканием беременности в целом — там не всё хорошо.

— Тогда четыре, — резюмировала Марго. — Хочу забрать Кэролайн Сойер, у девочки застужены почки и проблемы по женской части. Всё пока поправимо, но лучше не тянуть. Остальным мы прописали зелья, ваш повар обещала следить за приёмом, мы оставили ей список и рекомендации.

Митч скорее был удивлён, что так мало его людей нуждаются в госпитализации, так что сразу попросил забрать названных в Мунго, велев выписывать счета на его имя и не экономить.

— Могу ли я и дальше обращаться к вам в случае проблем со здоровьем у моих людей? — спросил он у Марго.

— Да, безусловно, — мисс Аллен улыбнулась.

— А вам тут не нужен, случайно, собственный целитель? — осведомился молчавший до этого момента целитель Глен Марлоу. Парень был высок, плечист и не слишком разговорчив.

— Я сомневаюсь, что уговорю кого-то жить в такой глуши, Глен, — медленно ответил ему Митч, уже догадываясь, к чему ведёт целитель Марлоу. — Хотя есть камин и добраться даже в Мунго — не проблема. У вас есть кто-то на примете?

— Я не претендую, — пояснил Марлоу спокойно и покосился на Мэрит. — А вот у мисс Хансон довольно сложное положение сейчас, ей бы не помешало найти собственное жильё. И мне кажется, вы не стали бы возражать, если она поселится здесь, у вас.

Митч улыбнулся изумлённой Мэрит.

— Вам негде жить? — спросил он у мисс Хансон.

— Пока есть, — метнула Мэрит несколько досадливый взгляд на целителя Глена. — Целитель Марлоу преувеличивает. Я недавно переехала из Норвегии, всего два месяца живу здесь. Просто ещё не успела найти собственное жильё.

Глен пожал плечами, глотнул кофе и внёс ясность:

— Мэрит уже пару дней живёт при больнице, — неспешно проговорил он в наступившей тишине. — Она слишком гордая, чтобы попроситься самой к вам, а средств на собственное жильё, думаю, у неё маловато. Я и сам предлагал ей пожить в моём доме, да только мисс Хансон отказалась.

— Мистер Марлоу недавно женился, — нахмурилась Мэрит. — И по слухам, его жена очень ревнива.

Глен пожал плечами, видимо, не считая это препятствием.

— Целитель Сметвик предложил рассказать вам про Мэрит, — спокойно пояснил он. — Так что это не моя инициатива. Прошу прощения, мисс Хансон, что полез не в своё дело.

— Что ж, — Митч быстро всё обдумывал. Собственный целитель, конечно, не помешал бы, хотя теперь денег у них хватит и на Мунго, в случае необходимости. И он бы предпочёл кого-то постарше, поопытнее и возможно, мужского пола, который бы философски отнёсся к повадкам и грубому общению его людей. А не эту вот девочку-тростинку пускать в логово тигров. Парни-холостяки проходу ей не дадут, хоть и не станут насильничать. Но передерутся однозначно. Это девицы из своих легко дадут им отпор. А девчонка Мэрит вряд ли проникнется хоть к одному из них симпатией. И начнутся тут трагедии и драмы. Но отказать Сметвику было бы чревато. И одна мысль появилась у него невольно. — Если захотите, мисс Хансон, у меня будет для вас одно предложение, но я бы пообщался с вами лично, наедине.

— Какое? — Мэрит посмотрела на него опасливо, и Митч утвердился в своём решении. — То есть, конечно, мистер Элмерс. Я готова выслушать.

— Мы с Гленом могли бы пока забрать пациентов, — напомнила Митчу Марго, кашлянув. — С этим лучше не тянуть. Но предпочтительней использовать портключ или домовиков для их бережного перемещения.

— Да, точно, — Митч поднялся из-за стола. — Мисс Хансон, если у вас есть время, подождите меня в моём кабинете. Надолго я вас не задержу, обещаю. Домовушка вас проводит.

Мэрит потерянно кивнула, не слишком довольная предстоящим разговором, но Митчу пока не было дела до её страданий и метаний. Здоровье своих людей было на первом месте.

Он сразу решил доверить переноску пациентов Матти, у который был доступ в Мунго, тем более, что домовушка Ванессы всё ещё находилась в поместье. Сложнее было уговорить пациентов на лечение. Особенно мисс Кэри Сойер, хотя старшая подопечная Свистуна и кривилась периодически от боли в спине.

Девочка была в восторге от своей личной новой комнаты с большой мягкой кроватью и никак не хотела никуда перемещаться. Пришлось вызвать Свистуна, объяснить ему серьёзность проблемы, после чего тот сумел уговорить строптивую девчонку и утешить младшую. Самый серьёзный довод всё же сумела найти Марго Аллен.

— Тебе скоро одиннадцать, — мягко заметила целительница. — Если не вылечить тебя сейчас, как же в сентябре ты поедешь в Хогвартс?

Девчонка даже застыла, как изваяние на несколько секунд, а потом осторожно поглядела на Митча.

— Я поеду в Хогвартс?

— На Хогвартс-Экспрессе, — спокойно подтвердил Митч. — Если у тебя достаточно магии, чтобы там учиться.

— Кэри сильная ведьма, — тут же вступилась за сестру мелкая Конни. — А мой выброс разрушил наш чердак, и мы всю ночь ждали вас у свалки и очень замёрзли.

Митч мог лишь вздохнуть.

— Может, и эту заберёте? — спросил он Марго. — Вдруг тоже застудила себе что-то.

— Да, — поняла его целительница. — Тебя, Кони, мы тоже подлечим. Пойдёшь с сестрой? Мы поселим вас в одной палате и вам не будет скучно.

— Боню взять можно? — нахмурилась мелкая.

Матти закупила мягких игрушек для детей — каждому ребёнку по одной. Нашлись и две лишние для девочек Свистуна. Кони достался смешной плюшевый медвежонок. А Кэри сама выбрала себе игрушечного книзла и тайком сунула в новый рюкзачок, куда домовушка собрала ей вещи в больницу. Отмытые девочки в новых шерстяных платьях, меховых жилетках и домашних тапочках со звериными мордочками совсем не напоминали утренних жалких оборванок. Чистые волосы были заплетены в причудливые причёски. Новый шеф-повар Триша уже взяла над ними шефство, да и домовушки, оказалось, обожали детей.

Митч заметил, как недоверчиво старшая девочка косится в зеркало своего шкафа, проходя мимо. А ведь всерьёз собиралась остаться со Свистуном в Лютном. Неизбалованный народ ему достался, но сколько ещё пройдёт времени, прежде чем они поверят в перемены в своей жизни, успокоятся и начнут просто жить, может даже успеют чуток урвать от счастливого детства, которого никогда не знали.

Подумал ещё, что надо обязательно устроить на улице качели, горку и ещё что-нибудь для детей. Поместье окружено огромной огороженной территорией, привести её в божеский вид и можно много всего организовать. И сад, и огород, и разные беседки. Можно даже поставить теплицы, где-то в чулане он видел сборные конструкции. А ещё потихоньку восстанавливать дома вассалов, которые не так уж сильно пострадали под стазисом. Кто-то захочет, возможно, переехать в собственный дом.

А то пока западное крыло напоминало растревоженный улей. Раньше тут жили слуги, по словам предков. Только секретаря и экономку Митч поселил в другой части замка. Подальше от шумной детворы. Жилых помещений в замке хватало на очень большое количество людей. Но пока им с Джерри хватит почти полностью заселённого западного крыла из хорошо знакомых с детства подопечных.

В западном крыле замка было три обособленных коридора, куда выходили двери комнат и апартаментов. По совету Матти, Митч поселил семейных отдельно, где было по несколько объединённых комнат — в центральном коридоре, упиравшемся в кухню. В левом коридоре, самом коротком, комнаты заняли три одинокие женщины и девочки Свистуна. А в правом и самом длинном коридоре, ближнем к выходу — восемь крепких, хоть и тощих, парней от пятнадцати до двадцати двух лет — всё что осталось от прошлой банды. Ещё Свистун и дедок Гривень, одинокий тихий старичок, потерявший всю семью во время странного мора несколько лет назад.

И ведь ни Гривень, и ни один из молодых ребят не захотели остаться в Лютном и жить привольной жизнью. Поверили, что Джерри и Митч их вытянут за собой, ждали. Щепка и Скала народ обошли, когда настало время уходить. Остальные вместе с ними помогли людям собрать скудные пожитки. Патрицию уговорили, и тихо всё сделали, ни одна гнида не прознала из других шаек. Только Свистун прибавился, да и то, его Патриция жалела всегда, наверное, и про девочек знала.

А что попытались напакостить напоследок сволочи Кривоносого, так надо быть слепым, чтоб не заметить такую движуху. Хорошо, слажено все действовали, быстро, привычно — жизнь в Лютном и не тому научит.

С Мэрит Митч разговаривал недолго.

— Извините, что заставил вас ждать, — сказал он, войдя в кабинет — поскромнее, чем у Джерри. Только стол да пара стульев пока тут находились. Митч надеялся, что однажды Вилли окажется в его кабинете и посоветует, как тут всё устроить.

Целительница Мэрит сидела на одном из стульев, выпрямив спину и сложив руки на коленях. Она задумчиво смотрела на камин, где весело потрескивали дрова, и не сразу заметила Митча, отчего вздрогнула от его слов и глубоко вздохнула.

На полу, возле стула, стоял её целительский чемоданчик.

— Всё нормально, — ответила она поспешно. — У меня выходной сегодня, я не спешу.

Митч занял второй стул и посмотрел пытливо.

— Что вы знаете о ковене боевиков? — спросил он в лоб. — Я имею в виду ковен Ноттов.

Мэрит нахмурилась.

— Что-то слышала… Кажется, подружка Марго, Франческа, собирается замуж за одного парня из этого ковена.

— Симпатичных холостых парней там много, — серьёзно сообщил Митч. — И за каждую приведённую в ковен девушку лорд-дракон Теодор Нотт платит по три галлеона чистым золотом.

— Девушке? — с иронией спросила мисс Хансон, не посчитав нужным ломаться и краснеть на этот раз. — Или тому, кто привёл?

— А это — как договоримся, — ответил Митч. — У меня к вам такое предложение, мисс Хансон. Вы сопровождаете меня на скорой встрече с лордом Ноттом в качестве той самой девушки, за которую платят три галлеона, я — в свою очередь — отдаю вам те три галлеона и ещё в десять раз больше своих и поспособствую в поисках приемлемого жилья. Есть вариант, где вы можете начать жить прямо сегодня, пока я не найду вам что-то подходящее на более длительный срок.

Он с удовольствием заметил в её лице не только недоверие, но и проблеск интереса.

— Не в вашем замке? — позволила она себе удивиться.

— Вам же здесь не нравится, — пожал плечами Митч. — И благотворительность на свой счёт принимать не хотите.

— А ваши тридцать три галлеона и временное жильё прямо сегодня — это разве не благотворительность? — любезно улыбнулась девушка. — Какая вам выгода от возни со мной?

— Прямая, — так же откровенно ответил Митч. — Лорд-дракон охотнее примет меня в ковене, если меня будет сопровождать такая приличная девушка, как вы, да ещё и целитель. Более того, полагаю, благодаря вам, это будет вообще возможно. А вы, в ответ на моё доброе отношение, позже можете отплатить добрым делом. Хорошенько подумаете, присмотритесь к целителям Мунго — желательно постарше и мужского пола, кто бы согласился жить у меня в замке в качестве домашнего целителя. Конечно, желательно не афишировать мои поиски, то есть — не рассказывать о моих поисках, так скажем, семейного целителя даже подругам и целителю Сметвику. Может быть, уже навскидку знаете, кто подойдёт?

— Вам так важно попасть на приём к лорду… э-э… дракону? — только и спросила задумчивая Мэрит.

— Я собираюсь жениться на девушке, которую лорд недавно удочерил, — не стал скрывать Митч. — И не волнуйтесь, вы — далеко не единственный аргумент в моём арсенале, но весьма ценный.

— Оу! — сделала загадочный вывод мисс Хансон. — Знаете, мистер Элмерс, я тут подумала, пока вас ждала, и решила твёрдо отказаться от любого вашего предложения. Но теперь, когда вы объяснили, пожалуй, соглашусь. Мы подпишем соглашение или договоримся устно?

— Подпишем соглашение, — кивнул Митч. Он уже научился составлять магические договоры. И специальные бланки из министерства имелись. — Давайте, вы напишете под мою диктовку. Так мы сэкономим время.

К счастью, девушка не стала задавать вопросов и протестовать. Взяла перо и вопросительно на него посмотрела.

— Соглашение мистера Митчелла Элмерса с мисс Мэрит Хансон, — принялся диктовать Митч, следя за тем, как девушка выводит ровные строчки. После своего имени она написала сокращение «Дж». — Ваше полное имя…

— Мэрит Джоранн Хансон, — посмотрела девушка словно сквозь него. — Что дальше, мистер Элмерс?

— Хорошо, — кивнул он. — Пишите. Мэрит Джоранн Хансон обязуется сопровождать мистера Митчелла Элмерса на встречу с лордом Теодором Ноттом через неделю после подписания данного соглашения в качестве близкого друга. Успеваете?

— Близкого друга? — переспросила Мэрит. Перо замерло над пергаментом.

— Предложите свой вариант, — улыбнулся Митч.

— В качестве кандидата в невесты для холостых боевиков ковена? — подняла она насмешливый взгляд.

— Если хотите, — в том же тоне ответил Митч. — Соглашение никто, кроме нас, не увидит.

Мэрит написала свой вариант и вопросительно поглядела, мол, дальше диктуйте.

— Мэрит Джоранн Хансон также обязуется помочь Митчеллу Элмерсу с поисками кандидата в семейные целители семьи Элмерс. Мистер Митчелл Элмерс обязуется выплатить Мэрит Джоранн Хансон тридцать три галлеона после посещения ковена Ноттов, а также предоставить временное жилище на бесплатной основе, в котором Мэрит Джоранн Хансон сможет жить три недели. За три недели Митчелл Элмерс обязуется найти для неё приемлемое жильё, рассчитанное на срок не менее десяти лет, оплатив половину стоимости оного, если мисс Хансон на тот момент не выйдет замуж.

— Какая милая мотивация не пасть под чарами обаяния симпатичных холостых боевиков, — мисс Хансон не удержалась и мелодично рассмеялась, явно приходя в хорошее настроение. — Решили переиграть лорда-дракона?

— Думайте, как вам больше нравится, — пожал плечами Элмерс.

— И если я всё-таки выйду замуж, с жильём вы помогать не станете?

— Отчего же, — Митч прищурился. — Помогу, но оплатите его самостоятельно.

— Ещё скажите — ничего личного, как любят говорить американцы, — продолжила веселиться мисс Хансон. — Но мне нравится ваша шутка. Видимо, лорд Нотт — не ваш кумир. Подписываем?

Соглашение они подписали, после чего Митч вызвал Матти и передал с ней короткое письмо для Ванессы. Пока ждали домовушку с ответом, Мэрит согласилась выпить чашечку чая.

Матти вернулась, когда чай был допит.

— Ну вот, — Митч протянул девушке блестящую бляшку от ремня и связку из трёх ключей. — Портключ во временное жилище и ключи от внешней двери. Квартира находится в мансарде агентства «Акела» на Косой Аллее. С этого момента она ваша на три недели.

У мисс Хансон удивлённо расширились глаза. Но она быстро взяла себя в руки.

— С вами приятно иметь дело, мистер Элмерс, — она поднялась и подхватила свой чемоданчик. — Жду вашу сову с назначенной датой визита в ковен, временем и местом встречи.

— А если окажется, что у вас дежурство в этот день? — спросил он на прощанье.

— Поменяюсь, — легкомысленно отмахнулась Мэрит. — Не упускать же шанс стать невестой брутального красавчика.

Весело рассмеявшись, она активировала порт-ключ. А Митч так и не понял её отношение к возможному замужеству с одним из боевиков Нотта. Забавляется или всерьёз на что-то рассчитывает? Впрочем, у него было много других дел, чтобы долго думать о мисс Хансон, её мыслях и мелодичном смехе — не будь у него занято сердце, он был бы, возможно, очарован молоденькой целительницей. Но в его сердце не осталось места ни для одной девицы, всё целиком оно принадлежало Вилли. И Митч отправился вниз, на беседу со своими бывшими дружками, а ныне — будущими вассалами.

Своих парней Митч собрал в небольшом зале в конце «мужского» коридора. Тут по приказу Джерри — который начитался ещё в мансарде Ванессы, отданной ныне мисс Хансон, о жизни короля Артура — установили большой круглый стол и хорошие стулья с резными высокими спинками. Стульев было двенадцать, так что три пустовали. Свистуна Митч решил пока не звать, пусть он и парни присмотрятся друг к другу для начала.

Домовушка выставила перед каждым большую кружку пенистого пива и блюдо с нарезанной щедрыми кусками копчёной колбасой.

Хоть Митч был почти самым младшим из банды, эти парни, благоговевшие перед Джерри, и самого Митча как-то сразу приняли за лидера, легко называя патроном ещё тогда, когда он в Лютном только обрисовывал им свой план.

— Вот и сбылось, парни, то, что я обещал, — начал свою речь Митч, пригубив пиво.

Ребята одобрительно загудели. В новенькой одежде из шерсти и кожи, они стали выглядеть куда солидней. Да и держались почти соответственно. Расправили худые плечи, впавшие щёки стали не так заметны. Да и то, всего один обед прошёл.

— Нас мало, — говорил Митч заранее продуманную речь. — Не бухти, Дэн, поймёшь, куда я клоню. За нами люди, семьи. Но мы не просто так, большая половина — отпрыски старых родов, когда-то наши имена не были пустым звуком. И ничто не мешает нам теперь постепенно упрочить своё положение. Так что с завтрашнего дня начинаем тренировки. Мясо будем жрать сколько влезет, но от дела не отлынивать. По два часа каждое утро для начала, площадка подходящая есть. Научимся строить дома, ухаживать за скотиной. Охотиться ещё станем, добывать себе пищу сами. Наставника по боёвке я найду, обещаю, пока сами, вон, Каспер немного умеет — будет показывать. Среди егерей многие из нас жили, так что и эти навыки пригодятся. Потом детей будете учить, так что мешает нам стать со временем не хуже тех же Ноттов?

Глаза у парней заблестели, сегодня они верили, что всё может получиться.

— Но это ещё не всё, — продолжил Митч. — Будем учиться, и не только читать и писать. А всему, хотя бы понемногу. По вечерам, допустим. Днём и других дел найдётся много. Один наставник уже есть точно. Посмотрим, может, ещё найдём. Вам говорят что-то имена Уркхарт, Флинт, Морн, Шелби? То-то, и вас когда-нибудь узнают, не о вас, так о детях заговорят, а неучей уважать никто не будет. Опять же, кто за вас замуж пойдёт сейчас? Вот именно — придётся делать себя самим. Так что с этого дня мы не воруем, не ввязываемся в драки в Лютном, если не вынудят. Не насилуем, как и раньше, не убиваем без очень развесистой причины. И подумайте хорошенько, кого ещё можно забрать из Лютного и не только. Детей-сирот особенно — вырастим уже учёными, воспитаем, парней учить с детства боёвке и прочему, девчонок — тоже пригодятся, семьи создавать. И одинокие старики нам не станут обузой, а вот знаний от них набраться может и получится. И молодых девчонок, само собой, которые не успели ещё в бордель продаться. А парней только нормальных, насильников и прочую шушеру даже не упоминайте при мне. А вот кого-то вроде Джека Кочерги и его мелкого пацана можно и позвать навскидку.

— Пойдёт он, как же, — проворчал Людвиг Щепка. — Молокососы мы для него.

— А вы все вместе в новых шмотках по Лютному прошвырнитесь, — предложил Митч. — Только днём — и никакого криминала. Удивлюсь, если Кочерга хотя бы посмотреть не выйдет. Вот и предложение ему от меня передайте. Он как раз в боёвке силён, будет учить нас — возьмём. И пацана его в Хог отправим.

— И мою сестру? — негромко удивился Дик-Молчун.

— Конечно! — спокойно подтвердил Митч. — А сколько уже Сандре?

— Одиннадцать как раз стукнет через неделю.

— Вот вместе с Кэри и поедут на платформу девять и три четверти, — усмехнулся Митч. — Кто там ещё на подходе?

— Мелкий у Триши, Джонни, кажется, — вспомнил Рассел.

— И друг Сандры, Тим, — негромко сказал Молчун.

— Это чей? — озадачился Митч. — Ты что, пройдоху-зельевара в виду имеешь? Так он и отдаст своего пацана нам!

— Завербуем, — предложил Патрик Ломаный. — Выкупи у старика Перкиса лавку на Косой Аллее, если деньги позволяют. Тот так и так не сегодня-завтра загнётся, кровью харкает. Дочь его, стерва, только рада будет. Зельевару Торквину предложишь перебраться на Косую и подкинешь денег на раскрутку. Да за Тима Хог оплатить. Будешь процент иметь с продаж.

— А что если Перкинса с его стервой-дочкой сюда, к нам? — задумчиво спросил Доминик Скала, возвышающийся над остальными. — Оплатишь целителей, он мужик-то умный, лишним не будет, если поживёт.

— Влюбился, что ли? — посмотрел на него Рассел радостно. — Так стерва же первостатейная! Ей, небось, тридцатник уже. И страшная.

— Зато умная, — отрезал Доминик Скала. — Хог закончила — целых пять курсов. Мне дуру даром не надо, какие дети будут? А Милагрос чистокровная опять же из драккл знает скольких поколений.

— И попа шикарная, — заржал Рассел.

— Врежу! — процедил Доминик.

— Что ж не подкатил раньше? — Патрик Ломаный поглядел на друга сочувственно. — Она как-то меня про тебя спросила, да я ж не знал… Думал, задолжал чего.

— А с чем подходить было? — Доминик ссутулился. — Теперь — другое дело. Если Митч мне дом выделит — мне глянулся один, добротный такой и место для сада есть, она цветы любит. Подновить немного, так я умею, был бы материал и инструменты. И заклинания знаю. Так стерва вам мешать никому не будет.

— Сватайся! — одобрил Митч. — Дело говорите, парни. И откуда что взялось? Дом подновить все поможем. Зельевара попробуем тоже завербовать. Злыдень, но не падла. Джерри учил качественно. Может, наших мелких поучить согласится. А лавку на Косой иметь — не помешает, не Милагрос, так кто-то ещё найдётся желающий. И Тима жалко, хороший парнишка.

Совещание с бандой, точнее уже — с командой, затянулось на несколько часов. Пока Патриция не погнала всех ужинать, добравшись до их штаба.

— Обед пропустили! Так хоть на ужин пожалуйте! — велела громко и безапелляционно. — Митч, а ты куда смотришь? Заседают они, мужи учёные! Живо в столовую!

— Глазастая стала, как подменили Тришу, — проворчал кто-то из парней. Но чувствовалось в голосе уважение. На ужин они как будто не рассчитывали, да и не привыкли к такой заботе.

Прошло уже пять дней с того «великого переселения», а всё равно вспоминалось с улыбкой. Скала сделал предложение, но «прекрасная» стерва Милагрос пока думала. Зельевар, наоборот, как услышал, что Тима в Хог отдадут, собрал вещи молча и закрыл лавочку. Появился уже с чемоданом в одной руке и мальчишкой в другой, за шиворот его волок. Щепка с Расселом его и переправили в замок.

С Джеком Кочергой получилось сложнее. Посмотреть на ребят в обновках он вышел, предложение от Митча выслушал, плюнул и ушёл в свой дом, ещё чудом державшийся — все доски прогнили, а подновить нечем было парню. Зато ушлый, дошёл на следующий день до агентства «Акела», где и столкнулся с Джерри, дежурившим в тот день. Старший Элмерс, увидев за спиной Джека тощий рюкзак, а рядом мелкого брата, понятливо ухмыльнулся и протянул кругляш — одноразовый портключ в замок. Но не отдал сразу.

— Вассалом нашим станешь?

Кочерга нахмурился, глядя в сторону, но в итоге кивнул. Тогда и получил кругляш вместе с кодовым словом-активатором. И уже второй день гоняет парней на плацу, не жалея крепких словечек и затрещин. А мелкий его кропотливо учится писать пером под диктовку мисс Дженкинс.

Нынче же Митч получил ответ от самого лорда Нотта. Долго не решался развернуть свиток. С Вилли уже не виделся почти десять дней, занят был, а сейчас всё решалось. Почти всё, Митч отступать не собирался.

«Приходи, коли не шутишь, — написал лорд-дракон без всякого обращения и вступления. — На девочку посмотрим, спасибо. А что за сюрприз — нам не слишком интересно, уж извини, парень. Впрочем, если сможешь удивить, в долгу не останусь. Порт-ключ на троих сработает ровно в полдень в воскресенье. Т. Н.»

Олмаса в подвале Митч смог навестить только поздно вечером, опять дела навалились. Дежуривший в этот вечер Рассел вскочил с табурета и кивнул — порядок, мол.

Пленник уже ждал у решётки, вцепившись в прутья — шаги услышал. Настроение пленника менялось день ото дня, то матом крыл, то в слёзы ударялся, умоляя отпустить. Нынче молчал настороженно. Набычился, глаза кровью налиты, смотрит и сопит только. Понятное дело, насмешник Рассел довёл наверняка.

Митч поставил на пол плошку с мясной похлёбкой, протолкнул под решёткой носком сапога.

— Радуйся, мразь, — сказал добродушно. — Завтра прогуляемся в гости.

— К-куда? — запнувшись спросил Олмас, жадно поглядывая на еду.

— А тебе разница есть? — удивился Митч. — Всё равно глаза завяжем. Но дышать сможешь, а вот орать — нет, извини.

— А если не пойду? — чего-то испугался пленник.

Митч поиграл прыгнувшей в руку палочкой.

— Пойдёшь, куда денешься, — и Митч направил палочку на миску с похлёбкой. — Без еды посидишь пару дней, авось сговорчивее станешь. Эване…

Олмас рухнул на колени, выхватывая миску из-под прицела.

— Пойду, пойду, — бормотал он. — Что уж вы сразу…

Оставалось предупредить целительницу Хансон. Джерри обещал забрать её из мансарды Ванессы и доставить в поместье к воскресному завтраку. Митч пытался набраться терпения и штудировал без устали родовую книгу, со страниц которой как наяву вставали самые яркие истории славных предков, повлиявшие тем или иным образом на судьбу рода. Вот и о них когда-нибудь будет в ней написано, Митч был в этом уверен.

* * *

— Я знаю, что это сложно! — сурово произнесла Кассиопея Блэк, наколдовав в воздухе огромный пергамент и такое же огромное перо. — Но пока вы не напишете правильно слово «Легилименция», летать на мётлах не пойдёте! Смотрите ещё раз! Сириус, не вертись. Регулус, сядь ровно! Финеас, прекрати жевать перо, вынутое из задницы совы! Как вы будете записывать врагов в свой блокнот, если писать не научитесь? Смотрим!

В воздухе перед Кассиопеей появилось огромное призрачное перо. Оно смачно окунулось в такую же призрачную чернильницу, стряхнуло туда лишнюю каплю чернил и медленно заскользило по призрачному пергаменту, выводя сложное и длинное слово.

Три парты, стоящие в просторном кабинете, располагались наискосок друг от друга. Фини сидел за первой и отчаянно боролся с зевотой. Корябать пергамент пером у него не было никакой охоты. Подумав, он шепнул перу, чтобы само уже написало, что там хочет тётушка Касси. И перо, чуть вздрогнув, поползло по пергаменту, выводя сразу несколько слов: «Список злейших врагов, коим нет прощения и не будет».

Сириус вытянул шею, умудрившись разглядеть написанное у кузена, и громко заржал, всё испортив. Фини поглядел на него укоризненно, Рег жалобно вздохнул, а тётушка Касси, конечно, рассердилась.

— Что это за дети такие?! — рявкнула она, хватая пергамент Финеаса, но прочитав написанное, тётушка заметно смягчилась. — Малыш, ты молодец, но хватит подговаривать перо, попробуй писать самостоятельно. Вот скажи мне, что такое «Легилименция»? Сириус! Не подсказывай!

— Читать мысли, — вздохнул Фини. — Запрещено изенмотом.

— Визенгамотом, — поправила тётушка Касси. — Умница, Финеас. Регулус, скажи мне, как называется защита от Легилименции? Сириус, молчать!

— Окклюменция, — тихо ответил Рег. — А можно про Левитацию?

— И что вы собрались левитировать? — нахмурилась тётушка.

— Это слово покороче, — хохотнул Сириус. — Я бы предпочёл Секо. Или Аваду — она красивее.

— Пожалуй, — согласилась с ним тётушка Кассиопея, передумав возмущаться. — Хорошо, пишите сегодня «Секо», «Аваду» изучим на следующем уроке. — Финеас, держи другое перо и не разговаривай с ним.

Пёрышко, так удачно написавшее про список врагов, полетело в мусорное ведро к трём другим своим товаркам. Фини проводил его грустным взглядом. Буквы он уже знал все и некоторые даже получалось нарисовать красиво. «Помогай!» — велел он новенькому перу, стараясь не шевелить губами. По чистому пергаменту он старательно вывел букву «С». Оглянулся на пергамент Сириуса и с тоской увидел целый ряд слов: «Секо, Секо, Секо, Секо, Авада, Бомбарда, Бздыщ! Бац! Получай! А-а-а! Круцио!». Сириус строчил дальше, очень весело улыбаясь и беззвучно шевеля губами. Что писал Рег, Финеас разглядеть не мог. Вздохнув, Фини решил дописать букву «е», тётушка Вальбурга как раз вчера показывала, как нарисовать её красиво — с маленьким завитком и короной. А если пририсовать ещё глазки…

— Финеас Поллукс Блэк! — вскричала тётушка Касси. И снова отняла пергамент.

Хорошо, её отвлёк пергамент Сириуса, и она не заметила, как буква «е» заморгала глазками и подмигнула Фини.

— Сириус Блэк! Что это такое, по-твоему?

— Сражение, — Сириус удовлетворённо откинулся на спинку стула, тряхнув кудрями. — Наши вломили гадам и победили!

— Ну, если победили… — протянула Кассиопея, забирая листок у Регулуса. — А это что?

— Тётушка Кассиопея, — Рег единственный умел так мягко выговаривать её имя. — Можно мне забрать испорченные перья кузена Фини?

— «Акцио», Регулус? — всё ещё негодовала тётушка. — Мы же все писали «Секо»! И зачем тебе заговорённые перья?

— У Сириуса таких уже семь, — тихо пояснил Рег. — А у меня только четыре.

— Ну хорошо, — вздохнула тётушка Касси. — Возьми одно, а остальные я отнесу вашему деду Поллуксу, как он и велел.

Она взмахнула рукой и одно из перьев в мусорной корзине зашевелилось, поднялось в воздух и проплыло к парте Рега. Фини проводил его ласковым взглядом, а Сири попытался поймать, но не преуспел. Перышко облетело его по дуге.

Тётушка Кассиопея потёрла виски пальцами и поглядела на каждого ученика задумчиво.

— Ну хорошо, — сказала она почти не ворчливо. — Если каждый назовёт мне одно фамильное заклинание, мы закончим на этом урок. Сириус, отвечаешь последним. Сначала Регулус. Пояснение обязательно.

— Маути Хомос, — сразу воскликнул Рег. — Волосы врага превращаются в змей.

— В ядовитых змей, — поправила тётушка. — Молодец, Регулус. Теперь ты, Финеас!

— Умгмс, — улыбнулся Фини. — Время замирает на три секундочки.

— Нечестно, — воскликнул Сириус. — Фини его сам придумал. И его никто произнести больше не может!

— Главное — придумал настоящий Блэк и оно работает, — невозмутимо ответила Кассиопея. — Молодец, Финеас. Сириус, прошу! Ну же.

— Калеас Брум, — проворчал Сириус недовольно. — Стирает у собеседника из памяти последние две минуты.

Кассиопея захлопала в ладоши.

— Все молодцы! — сказала она ласково. — Можете пойти в зелёную гостиную, там вас уже ожидают. Урок окончен, всем спасибо.

И тётушка Касси крутанулась на месте, исчезая с лёгким щелчком. «Испорченные» два пера из корзины, к сожалению, исчезли тоже.

— Идёмте, — первым поднялся Сириус, потягиваясь и оглушительно зевая. — Что там дальше, Рег?

— Сегодня семейный целитель, — Регулус аккуратно положил свой пергамент на край стола, засунул добытое пёрышко в карман мантии и только тогда поднялся. — Будем пить укрепляющие зелья — вечером ритуал. А потом полетаем на мётлах в тренировочном зале.

— Зелья! — простонал Сири, морщась. — Я не против ритуала, но те зелья — гадость! Надо написать Северусу, чтобы придумал, как сделать эти зелья вкусными! Фин, ты чего застрял?

— Клад ищу, — хмуро ответил Фини, следя за пером, рисующим что-то замысловатое на его пергаменте.

— Да пошутил я про клад! — с досадой сказал Сириус, но вернулся к парте кузена. — Хватит уже. Это просто легенда, Фин! Ле-ген-да! Сказка — если по-простому. А в сказках часто всё приукрашивают, даже если быль. И уж клад только дурак в легенду не приплетёт!

— Тётя Касси тоже сказала про клад, — упрямо мотнул головой Фини. — Она сказала тёте Вэл: «Ах, если бы я тогда нашла клад Илоны Блэк…», а дальше я не слушал.

— Ну хорошо, — Сириус нахмурился. — За кладом пойдём ночью, я знаю заклинание, которым откроем окно в спальне. А сейчас зелье, если не хотите, чтобы глава рода пришёл за нами лично.

* * *

— Деда! — Финни появился на руках главы рода, когда Поллукс Блэк уже собирался покинуть кабинет. — Ночью мы идём за кладом Илоны Блэк.

— Кто это «мы», прости? — уточнил Поллукс, пересаживая внука на сгиб левой руки и открывая дверь в коридор. — Лично я ночью спать собираюсь.

— Ты велел говорить тебе обо всех грозных планах, — тяжело вздохнул Фини, кладя ему голову на плечо.

— Грандиозных, — поправил дед. — Так-так, Сириус и Регулус? Тебе не жалко кузенов?

— Немножко, — признался Фини. — А где нам лопату взять, подскажешь? Копать будет Сири, он обещал.

— А кто будет разрушителем проклятий? — спокойно осведомился Поллукс, стремительно пересекая холл второго этажа. — Ты же не думаешь, что древние клады безопасны?

— Не думаю, — буркнул Фини. — Я спросил Илону Блэк на портрете. Она сказала, что там только древняя змейка, совсем не страшная. Ей просто надо сказать: «Цыц» — и она заснёт на целые сутки.

Поллукс Блэк остановился на месте, как громом поражённый.

— Детка? — спросил он очень ласково. — А где ты нашёл портрет Илоны Блэк?

Фини поморщился и опустил голову, пряча взгляд.

— В пещере, — еле слышно ответил он. И поспешно воскликнул: — Я только туда и обратно! Честно, деда! Сириус и Рэг даже не заметили.

Дед Поллукс сердито сжал челюсти и ещё стремительней понёсся по коридору. Влетев в апартаменты Альфарда и Джиневры без стука, они застали маму и папу Фини за работой над всё той же чёрной тетрадью. Правда, папа в этот момент зачем-то лизнул маму в шею, но тут же вскочил при виде отца и своего сына. А мама только ласково ему улыбнулась.

— Твой сын, Альфард, — цедя каждое слово сквозь зубы, пророкотал Поллукс. — Сегодня навестил портрет Илоны Блэк — в пещере.

Фини хотел быстренько переместиться к маме, но дед держал крепко. Сразу сильной рукой и родовой магией — Фини уже знал, как называется это облачко, похожее на мягкое одеяльце.

— Как — в пещере? — побледнел папа Альфард. — Финеас Поллукс!

— Там было холодно и страшно, — признался Фини, надеясь, что родичи смягчатся. — И другие портреты ругались нехорошо.

— Что за пещера? — подала голос мама. — Фини, как ты туда попал, можешь рассказать?

— Захотел поговорить с Илоной, — шмыгнул носом Фини. — Раз — и в пещере. Она сама сказала, что это пещера Блэков.

— Древняя усыпальница Блэков, — пояснил маме папа. — Замурованная на сорок три заклятья. Последняя, кого туда поместили почти триста лет назад — была Илона Блэк. Никто из живых сейчас не знает, где находится усыпальница, записи не сохранились, потому что тайна передавалась устно от отца к сыну под клятву. А сын Илоны рано осиротел и погиб мальчишкой. И никому ничего не успел рассказать.

— Фини, — тяжело вздохнул дед. — Что ещё ты видел в пещере?

— Много портретов, — принялся перечислять Фини. — Много сундуков. Много книг под одея… под родовой магией. Много ковров. И таких штук, жёлтых и высоких со свечами. Много ящиков в стене, там предки — Илона сказала. И очень много пыли. Я чихал три раза.

— Завтра собираем совет! — сурово сообщил Поллукс. — Всем быть в полдень в моём кабинете. Финеас, никаких кладов сегодня ночью, пойдёте завтра, если останутся силы. Договорились?

— Ладно, деда, — смирился Финеас, хотя знал, что Сириус будет недоволен. Но с дедом лучше договариваться мирно, так считали кузен Рег, кузина Бель, мама и тётя Вальбурга. — А лопату дашь?

— Лично вручу тебе лопату, если завтра сможешь перенести нас в пещеру, — ворчливо ответил дед. Значит, успокоился уже.

— Спасибо, деда! — вежливо поблагодарил Фини. Кузина Бель сказала, что это важно — благодарить за подарки и хорошие советы и за что-то ещё, Фини немного подзабыл.

— Завтра великий день для семьи Блэк, — почему-то сказал папа и весело улыбнулся, переглядываясь с дедом. — Финеас, сынок, тебе лучше вернуться сейчас в дом тётушки Кассиопеи, пока она тебя не потеряла.

— Я его отнесу, — решила мама и подошла к деду.

Невидимое одеяльце тут же отпустило Фини, и он с радостью обнял за шею маму, перелезая к ней на ручки. Дед только кашлянул непонятно и сразу ушёл.

Сириус расстроился.

— А я говорил, — хмурился он, ёрзая на своей кровати. — Незачем обо всём сообщать деду Поллуксу.

— Он лопату обещал, — тихонько заметил Рег, защищая Фини. — А так мы руками долго бы землю рыли.

— А знаешь, Фин, ты даже прав! — решил Сириус, накрываясь одеялом с головой. — После ритуала надо хорошенько выспаться. Много бы мы сегодня накопали! Это даже хорошо, что за кладом пойдём только завтра в ночь. Спим, мелкие! Думайте про единорогов, чтобы они приснились! Тогда точно удача будет ждать.

— Про розовых? — уточнил Фини. — Или про белых?

— Про серебристо-зелёных, — заржал почему-то кузен. — В слизеринских цветах!

Фини честно пытался представить серебристо-зелёных единорогов, но никак не получалось. Мама подарила ему белого единорожку, а кузина Цисси — розового. Вот их представить было легко. Скучали, верно, в его красивой уютной спальне дома. У тётушки Кассиопеи тоже было здорово, но очень уж тёмные комнаты.

А Фини нравились светлые комнаты, как в доме деда. Или со звёздами на потолке, как у Снейпа. Они пока не видели спальню Севера, но Сириус уверял, что обязательно увидят. Даже жалко стало, что Фини не может переместиться к Северу сам и посмотреть. Бабушка с дедом объяснили Фини, что он может перемещаться только туда, где жили или сейчас живут Блэки.

Наконец серебристо-зелёный единорожек заглянул в его мысли, хитро улыбнулся, блестя глазками-пуговицами, боднул игриво в шею, потоптался по подушке и свернулся клубочком рядом с его головой. Фини потрепал его по мягкой серебристой гриве и устало прикрыл глаза — теперь можно спать.

* * *

У Шани выдался сегодня особенно хлопотный день. Но тёплый и солнечный — впервые после стылой зимы. Снег почти весь сошёл во всей Северной цитадели, оставались только под частоколом кое-где потемневшие залежи. А ледяная горка — вот чудеса — до сих пор держалась и не таяла. Только сверкала ярко в лучах весеннего солнца. Мама Марта строго велела не поддаваться первому обманчивому теплу, одеваться как следует, иначе живо можно захворать, быстрее, чем в зимнюю стужу. Да Шани и не собиралась скидывать уютную телогрейку и тёплые сапожки.

Бежала весело на кухню — помогать, мама Марта готовила праздничный обед. И девчонки даже торт взялись испечь, ещё с вечера трудились на кухне. Девчонки — это Клоди, Сати и Латиша. Сегодня очередная охота, всю ночь мужчины провели в лесах, вот-вот вернутся с добычей. Лорд Нотт даже заранее прибыл, обходил с папой Корвином Северную цитадель, осмотрел комнаты в башне, потом казарму, потом, говорят, навестил новенькие дома и загоны гиппогрифов. С лордом-драконом, конечно, несколько старших боевиков ходили, да ещё миссис Флинт с Вилли. Арес Шелби подмигнул Шани, когда она мимо пробегала. Да и остальные улыбались приветливо.

Диана Ланкастер вышила к праздничному дню новые белые скатерти — сплошь в ажурных кружевах. Такие нарядные и большие, что легко хватило на три обеденных стола, выставленных прямо на улице, как было на свадьбах Магнуса Нотта и девчонок. Только свадебной арки пока не хватало. Но Шани уже знала — будет.

— Что за праздник? — спросила Шани Винса накануне, когда с вечера началась вся эта кутерьма, а охотники только седлали гиппогрифов. — Винс был хмур, его на дежурстве оставили, не взяли на охоту, как и Кейси — тот заступал на пост под утро.

— Первый день весны, — пожал плечами младший Фишер, а потом глянул хитро. — Но если пообещаешь хранить тайну, кое-что ещё скажу.

— Клянусь, — в волнении прошептала Джоанна, вся превратившись в слух. Она сидела прямо на зубце, забралась, пока Винс пребывал в меланхоличном настроении. Отсюда было хорошо видно, как счастливчики из парней готовились к охоте, весело перебрасываясь шутками.

— Говорят, Ингис Морн с женой к нам в гости собрались, —заговорщически прошептал Винс Фишер.

Шани чуть-чуть подпрыгнула на зубце башни от радости. Винс придержал за бока, словно она свалиться могла — с её-то ловкостью! А Шани просто давно уже не видела Ингиса, да и Марта ей очень нравилась. Соскучилась по ним.

— Здорово! — прошептала она в ответ, а Винс вдруг расхохотался, дурачок. Даже Шон Фишер поднял голову, поглядеть, чего это младший брат на башне веселится.

— Ладно, — Винс нахлобучил ей шапку на самый лоб. — Не знаю я, что там и как. Но в первый день весны всегда что-то бывает. Ты просто ещё недавно с нами, а то сама бы знала. Правда, обычно — это в главном поместье, а нынче почему-то у нас, на цитадели. А что, мама Марта уже готовит что-то?

— Ещё как, — кивнула Шани. Она уже привыкла, что, повторяя за ней, парни иначе маму Марту и не называли. Сначала чудно было, думала даже, что дразнятся. А потом и замечать перестала, только иногда. — А Клоди и Сати торт задумали — большой-пребольшой, чтобы на всех хватило. С настоящим кремом и украшениями — розочками из крема и орехами. Сейчас коржи пекут.

— Ого, — Винс даже облизнулся и дурашливо ей улыбнулся. — Наедимся сладкого на этой дурацкой свадьбе.

— Чего? — Шани навострила уши, во все глаза уставившись на парня. А тот сразу нахмурился, попытался отвернуться. — Говори уже — кто и с кем!

— Вот же дракклов язык мой, — скривился Винс. — Да поди все уже знают, и как ты у нас всё пропустила? Сидишь целыми днями в мастерской…

— Не сижу, а работаю, — скромно поправила Шани, ёрзая нетерпеливо. — Ну же, говори!

— Диану выдают замуж за какого-то пришлого, — тяжело вздохнул Винс. — Говорят, он тебе жизнь спас, поэтому парни стерпели такое. А всё равно, муторно. Да ладно я, не особо и рассчитывал. Ты видела, какой Блетчли мрачный и потерянный?

Шани только на миг подумала с обидой, что ей никто не сказал о таком грандиозном событии, затем стало мальчишек жалко — бедолаги, ни одному не досталась такая невеста. А потом она охнула, слетела с зубца, услышала, как ругнулся Винс, да бросилась в мастерскую — готовить свадебный подарок для Дианы.

Утром она уже знала имя жениха, Клоди призналась после нескольких минут уговоров. Сказала, что посватался к Диане учёный, мистер Гален Дервент, который помогал спасти её, Джоанну. А Диана взяла — и согласилась. А лорд Нотт настоял, чтобы свадьба прошла на цитадели. И жениха ждали чуть раньше полудня — как раз охотники к тому времени вернутся и может, даже, успеют разобрать добычу.

Подарок у Шани получился на загляденье. Говорилки из слоновой кости, украшенные синими камешками — две пары. Заготовки лежали уже давно, как раз пригодились. Одна пара обычная — в виде плоских дощечек, другая — в виде браслетов. Клоди увидела и ахнула, уверяла, что Диане понравится. И Латише сболтнула, как оказалось. Та смастерила бархатные коробочки-футляры для каждой говорилки. И одну большую — куда поместились все четыре штуки с футлярами.

Магнус Нотт заинтересовался — с утра прибыл в цитадель и не прошёл мимо мастерской. Заглянул сначала, насмешливо здороваясь, потом прошёл к выставочной полке, разглядывая заготовки и некоторые готовые изделия. Шани притихла, ожидая, когда коробку подарочную заметит — не успела спрятать.

— А это что? — заметил наследник Нотт большую бархатную коробку. Да трудно было её не заметить.

— Подарок, — вздохнула Шани, положив сверху ладошку. — Свадебный.

— Для Дианы, — понятливо кивнул Нотт, держа руки за спиной. Поглядел насмешливо: — Покажешь?

Шани колебалась недолго, потом нажала хитрую кнопку, большая синяя крышка откинулась, открывая уже светло-голубое нутро с гнёздышками, в которых крепко сидели четыре футляра — два красных круглых и два зелёных продолговатых. Их тоже пришлось доставать и открывать.

— Лихо, — оценил Нотт, но сначала просто присвистнул. — Хороший подарок на свадьбу. Ты только отцу не показывай, а то захочет себе такие же.

— Лорд-дракон? — поразилась Шани. — Захочет мои говорилки?

— А кто бы отказался? — хохотнул Нотт. — Что он, по-твоему, не человек, что ли?

— А вот и сделаю, — сразу загорелась Шани. — Только какую, как думаете?

— Большую, — вздохнул Магнус. — И чтобы сразу с четырьмя была связана. Но это вряд ли получится, да?

Шани нырнула под стол, к ящику с заготовками, порылась там — было ведь что-то, точно помнила. И отыскала мраморную заготовку в пять дюймов шириной, пятнадцать длиной и в два дюйма с половинкой — толщиной.

— Пойдёт? — спросила, с некоторым трудом выкладывая её на рабочий стол. Магнус потянулся, было, помочь, но Шани мотнула головой. — Не трожьте пока. Заготовки чужих рук не любят, извините. Ну как — эту на столе можно держать, а остальные в виде чего делать?

— Обычные можно, — кашлянув, ответил Магнус. — Отец эту себе оставит, а остальные — раздаст боевикам.

— Так ведь боевики тогда будут видеть всё, что он скажет рядом с этой говорилкой, — пришло в голову Шани.

Магнус Нотт захохотал очень задорно, словно она что-то смешное сказала.

— А если закрывать эту доску чем-то? Поможет?

Шани задумалась, потом просияла. Склонилась над мраморной заготовкой, изучая рисунок.

— Вы идите, — попросила рассеянно. — Я тут немного…

И остальное всё перестало существовать, как всегда, когда увлекалась. Потому и задержалась в мастерской так надолго. И теперь бежала к маме Марте, спросить, чем помочь. Зато подарок для лорда-дракона был совсем готов. Там и сложность была только в большой говорилке, а обычных заготовок у Шани скопилось много, настроить их на большую — и готово. Только и требовалось, чтобы сделать мелкие говорилки разноцветными, чтобы лорд различал, с какой пришло сообщение. Шани, когда возилась с большой, деля её на сектора, рассчитала, что лучше сделать семь маленьких, чтобы остальное пространство не пропало.

Обычные говорилки получились почти всех цветов радуги — красная, оранжевая, зелёная, синяя, фиолетовая, белая и чёрная. И сектора большой мраморной окрасились в те же цвета. И задумка получилась на славу — говорилка лорда-дракона будет работать только тогда, когда он пальцами коснётся нужного сектора. А если всем сразу захочет что-то сообщить, то надо будет коснуться вживлённого в середину круглого зелёного камня, от которого снаружи торчала едва ли треть — немного крупнее половинки грецкого ореха.

Сложнее было с сообщениями от маленьких говорилок — лорду. Но Шани и тут выкрутилась. Сумела применить новые знания. Определённый сектор светился и издавал тихий мелодичный звук, когда с маленькой говорилки приходило сообщение. Для каждого сектора — разные звуки. Шани жалела только, что Латиша никак не успеет сделать подарочные коробки для этого подарка. А у самой так празднично не получилось. Коробку пришлось соорудить простую, деревянную, склеив дощечки, навесив с одного бока петли, а с другого простой замочек. Только тёмным лаком покрыла, чтобы смотрелось чуть симпатичней и ручку прикрутила, чтобы не тащить в обеих руках. Увесистый подарочек получился. А чары облегчения веса Уркхарт обещал лишь на следующей неделе показать. А Стив говорил, что ей рано такие учить, мол, магии требуется много. Потому и проходят их на пятом курсе Хогвартса.

Магнус Нотт перехватил её у самой двери кухни — наверное, маму Марту навещал.

— Куда? — подхватил он Шани за талию и легко посадил к себе на плечо. — Много успела сделать? Да не дёргайся, Марта велела тебя не пускать на кухню, без тебя помощников много.

— Всё готово! — призналась Шани со вздохом, смутившись от весёлого взгляда Винса, выходившего из Загона с сонным видом. — Коробка только простая и слишком тяжёлая получилась, когда все говорилки внутри. Сама не донесу.

— Фишер, — громко позвал Магнус, — Давай-ка за нами, оценим подарок для лорда-дракона. Поможешь его нести.

Винс рысью подбежал и зашагал рядом с Магнусом, который и не думал поставить Шани на землю.

— А что за подарок? — полюбопытствовал Винс. — Неужели Шани сделала?

— Увидишь! — отрезал Магнус. — И поспешим, отец скоро уже к столам вернётся. Да и охотники на подлёте. Твой брат патронус супруге прислал.

Винсент ахнул, когда Шани раскрыла коробку. У неё и самой зарябило в глазах от разноцветных секторов. нижнюю часть занимала большая мраморная говорилка, обычные, деревянные, крепились к крышке тоже разноцветно поблёскивая.

Магнус довольно хмыкнул и покачал головой, извлекая чёрную говорилку. Отошёл в дальний угол мастерской и что-то тихо пробормотал.

— Шикарно, — появились буквы в чёрном секторе большой говорилки, который засветился и тихонько запиликал. — Джоанна — ты героиня! Стирай это всё, пойдём хвастаться.

— Охренеть, — пробормотал Винсент, когда Шани закрывала уже ящик. — И ручку сама сделала?

— Готовая была, — призналась Шани, вздыхая облегчённо. Главное — Магнус одобрил, но что скажет лорд-дракон она даже не представляла. Наверное, не оценит в суете, сунет Стиву в руки, чтобы в кабинет его доставил. И забудет. — Неси, Винс, там ничего хрупкого нет.

Магнус засмеялся и хотел снова посадить Шани на плечо, но она увернулась, выскальзывая на лестницу первая. Скоро её сверстники должны были из главного поместья дойти, увидят — засмеют или ещё хуже, Флинту расскажут. Или лорд-дракон что-то скажет насмешливое, увидев такое безобразие.

А спустившись, как раз на лорда-дракона она и наткнулась, чуть не врезавшись. А за ним свита из матёрых боевиков. И мама Флинта! И Вилли.

— Что за пожар? — весело спросил лорд Нотт, удержав Шани за плечо. — О, Магнус!

— Так-так, — над сжавшейся Шани громко заговорил Магнус. — А мы как раз к тебе, отец. Джоанна для тебя подарок сделала. Винс, открывай!

Лорд-дракон с удивлением поглядел на коробку и остановил Винса, пытавшегося устроить её на руках и одновременно открыть.

— Стой, Фишер! — велел он резко, отчего парень замер. — Стив, трансфигурируй из чего-нибудь стол.

Стив Пранк тут же приманил откуда-то широкую доску и парой взмахов палочкой превратил её в изящный стол на толстой ножке с четырьмя смешными лапками, торчащими в стороны.

Магнус подал отцу коробку и лорд Нотт сам, взвесив на руках подарок и хмыкнув: «Интересно!», водрузил его на хрупкий с виду стол, но тот даже не качнулся. Как открыть, лорд-дракон тоже сам разобрался. А потом с интересом разглядывал цветастые говорилки.

— Ну, Джоанна, рассказывай, что к чему, — велел он в наступившей вокруг тишине. Все вокруг внимательно разглядывали подарок Шани.

Ей дали пройти к столу, и кто-то даже вырастил под ней пенёк, чтобы смогла смотреть на говорилки сверху вниз.

— Это говорилки! — страшно смущаясь, пробормотала она. — Большая — вам на стол. Маленькие… — Шани неловко обвела рукой боевиков — кому отдадите.

Боевики дружно заржали, но тут же примолкли, стоило лорду-дракону качнуть головой.

— Магнус, — велел он. — Давай, покажи. Наверняка уже всё знаешь.

Магнус Нотт погладил Шани по голове никого не стесняясь, забрал чёрную говорилку и отошёл в сторону шагов на двадцать. Что он бормотал никто не слышал. А вот чёрный сектор на большой доске засиял и тихонько затренькал.

— Коснитесь его, — тихо посоветовала Шани.

Лорд коснулся черного сектора кончиками пальцев и зачитал вслух:

— «Охотники уже над воротами, отец».

Все живо развернулись к воротам, и только через пару секунд над ними появились первые парни на мётлах.

— Стив! — резко велел лорд-дракон. — Это сокровище — мне на стол, никому больше не трогать, пока сам не посмотрю. Магнус, верни говорилку. Забери, Стив. Джоанна, спасибо. Не ожидал.

Он развернулся и пошёл к уже установленному креслу встречать охотников. Боевики поспешили за ним, а миссис Флинт обняла Шани и расцеловала в обе щеки:

— Чудесный подарок! — улыбаясь, похвалила она. — Тео в восторге, ты не думай. Ему очень понравилось. Только теперь жди, что он тебе тоже что-то подарит в ответ.

— Так у меня уже, — выдохнула Шани. — Мастерская! И ковёр ещё!

— Подарков много не бывает, — усмехнулась Эми Флинт. — Пойдёмте смотреть добычу. Стив, солнце, не уноси подарок, оставь в башне, в своём кабинете. Увидишь, ещё пригодится здесь.

Стив как раз убирал наколдованный столик. Он кивнул миссис Флинт и унёс подарок в башню. А Шани побежала смотреть на добычу, радуясь, что перестала быть объектом всеобщего внимания. В следующий раз сто раз подумает, прежде чем осуществлять задумки Магнуса Нотта!

Охотники уже расстелили на земле защитное полотно и вываливали из мешков окровавленные туши зверей и птиц. Шани во все глаза пыталась разглядеть, не попадётся ли кто-то живой. Но на этот раз, похоже, сюрпризов не было.

Одного оленя — уже с ободранной шкурой и даже выпотрошенного, сразу нанизали на палку и понесли к уличному очагу — запекать целиком. Этим процессом руководил папа Яксли, успевший на мгновение прижать к себе Шани, когда проходил мимо. И даже поцеловал в макушку. Наверное, кто-то ему успел рассказать про подарок для лорда-дракона.

— А книзл откуда? — громко удивился Теодор Нотт, следивший за разделкой туш гораздо внимательней, чем могло показаться. — Блетчли, ну-ка достань его!

Пол нагнулся в самую гущу окровавленных туш и вытянул что-то мелкое и тоже в крови и грязи, держа за загривок. Шани присмотрелась и ахнула, разглядев котёнка, слившегося цветом с перчаткой Пола Блетчли. Котёнок истошно запищал и зашевелился, пытаясь вырваться.

— Живой, — удивился кто-то рядом.

А Шани дышать боялась. Оглянулась на лорда-дракона, а тот, оказалось, на неё смотрит.

— Возьмёшь на воспитание, Джоанна? — спросил без улыбки. — Не змея же своего в Хогвартс тащить.

Шани смогла только головой помотать, горло сдавило спазмом. Котёнка было ужасно жалко. Но она знала, кому он станет ещё нужнее, чем ей.

— Что такое? — удивлённо посмотрел лорд-дракон.

— Мэтту нужнее! — цепенея от своей храбрости, выпалила Шани. — Ему очень нужен фамильяр. А у меня уже есть.

— Не слишком ли малы оба? — усмехнулся Теодор.

— Я пригляжу, — выдохнула она, понимая, что лорд не сердится. — За обоими!

— Забирай, — добродушно кивнул лорд Нотт.

И она чуть не рванула по кровавым тушам между охотниками. Магнус за шиворот ухватил, удержав.

— Постой спокойно, — велел ей строго. — Блетчли, что встал? Неси сюда мелкого. Дайте кто-нибудь тряпку! Джоанна, постарайся не запачкаться в крови, заклинания её берут скверно, не отчистишь быстро. Помойте его водой, что ли!

А она и забыла, что уже нарядно оделась для свадьбы. Услышав, как вокруг засмеялись, Шани вскинула голову. Кто-то умудрился вместе с котёнком облить водой и самого Пола. И судя по тому, как Блетчли прожигал гневным взглядом Бэддока — тот и был виновником. Зато Шани в руки сунули котёнка уже чистого и почти сухого в мягком пушистом полотенце. Малыш дрожал всем тельцем, растопыривал лапы и тихо жалобно пищал.

— Сейчас согреешься, Черныш, — пообещала Шани, укутывая мелкого в полотенце и прижимая к груди. Забыв про разбор добычи, она побежала на кухню — налить молока для нового питомца и познакомить с братом.

В закутке кухни, где топилась печь и спал Мэтт, всегда стоял полный кувшин молока и деревянная кружка. Блюдце тоже имелось, пришлось за ним лезть выше, полка была прибита так, чтобы её братишка не дотянулся.

Только котёнок не пытался пить молоко из блюдца, бестолково тыкался в него мордочкой. Но тут подошла мама Марта и забрала котёнка из её рук.

— Давай его мне, — ласково сказала она, вытирая котёнку испачканную в белом молоке мордочку. — Маленький он ещё — из блюдца есть. Да ты лучше беги, а то всё интересное пропустишь, а я его накормлю и спать на печку положу рядом с будущим хозяином. Пусть привыкают друг к другу потихоньку. Это ты хорошо придумала. Напугали Черныша, но рядом с Мэтом он быстро успокоится, и оба спать будут долго.

Шани жалостливо вздохнула, погладила уснувшего брата, поцеловав нежно в лоб, и побежала во двор. Пропускать интересное не хотелось. Оказалось, что добычу уже разобрали, полотно убрали, а на аппарационной площадке появились гости. Парни, уже в чистой и даже праздничной одежде как раз выходили по одному из Загона.

Шани проскользнула сквозь собравшуюся толпу и смогла разглядеть гостей — серьёзного черноволосого мужчину в сером костюме с сединой на висках и домовика, стоящего рядом в почти настоящей маленькой серой мантии, подпоясанной простой верёвкой. Шани таких маленьких мантий никогда не видела.

— Моё почтение, лорд Нотт, — произнёс мужчина, чуть поклонившись.

— Рад видеть, мистер Дервент, — откликнулся лорд-дракон довольно прохладным тоном. — Если не передумали, можем сразу перейти к церемонии, а потом уже и отпразднуем вашу свадьбу. Всё уже готово.

Шани оглянулись на уже накрытые столы и увидела перед ними нарядно украшенную арку. А из дома мамы Марты как раз выходила Диана в красивом белом платье со множеством кружев и красивых складок на пышной юбке. Талия и грудь были, напротив, туго обтянуты тканью и поблёскивали красивой вышивкой. За ней уже в цветных платьях показались девушки, а впереди них, сразу за мамой и тоже в белом кружевном платьице шла с букетиком цветов маленькая Айрис.

Боевики расступились, пропуская невесту и девушек к арке, к которой уже подошли жених, лорд-дракон и невысокий господин в чёрной мантии. Шани даже узнала последнего, тот был на свадьбе Магнуса — стряпчий из министерства, если верить Кейси Причарду.

Лорд Нотт провёл обряд, Шани зачарованно смотрела на красивую пару. И надеялась, что эти двое любят друг друга. Во всяком случае, ей показалось, что Диана улыбается жениху робкой, но счастливой улыбкой. А тот тоже смотрит на Диану по-доброму, хотя почти не улыбается.

А вот при подписании бумаг случилось что-то странное. Как только жених и невеста коснулись палочками этого блестящего пергамента, стряпчий добродушно посмотрел в бумагу, а потом распахнул изумлённо глаза и открыл рот, словно что-то его сильно испугало. Хорошо, что миссис Дервент в этот момент наклонилась к дочке и ничего не заметила. А вот лорд Нотт шагнул ближе к стряпчему, только мистер Дервент успел первым. Он что-то сказал бедолаге и провёл по пергаменту рукой. Стряпчий моргнул и снова доброжелательно улыбнулся жениху и невесте, опять поглядел на пергамент, коснулся своей палочкой и блестящих листов стало два. Оба сами скрутились в трубочки.

Лорд-дракон странно поглядел на жениха и пошёл к столу. А стряпчий сунул один свиток за борт сюртука, а второй, точно такой же, забрал мистер Дервент.

Странно, но Шани совершенно не помнила мистера Дервента в больнице, да и вообще мало кого запомнила, кроме Джейми-дракона. И ей хотелось, чтобы лорд Нотт когда-нибудь пригласил дракона-целителя в Северную цитадель. Но попросить об этом она не сможет, это уж точно.

Было немножко жалко, что Диану мистер Дервент сразу заберёт после праздника. И маленькую Айрис — тоже. Клоди сказала, что у них будет свадебное путешествие. И Шани не представляла пока, как путешествие может быть свадебным.

А когда новобрачных принялись поздравлять и дарить подарки, Шани ахнула, вспоминая, что подарок оставила в мастерской. Только Магнус опять оказался рядом и протянул ей с улыбкой ту самую коробку.

— Иди, поздравляй! — усмехнулся он. И тут же обернулся к своей жене, которую Шани сразу не заметила. — Таша, тебе надо обязательно увидеть подарок Джоанны отцу. Он в кабинете Стива пока, так что можно будет…

Дальше Шани не слушала, поскорее пробралась к невесте, принимавшей от всех поздравления, цветы и подарки. Шани пристроилась за Винсом Фишером, который вручил Диане букет цветов и коротко поздравил. Кажется, и жениху Винс пожал руку, но видно было плохо.

— Это вам! — выдохнула Шани, оказавшись прямо перед Дианой, которая казалось в этом платье невероятно красивой. Шани подняла свою коробку повыше. — Там написано, как пользоваться. Это говорилки. Поздравляю.

— Моя радость, — ласково улыбнулась ей Диана, наклонилась и поцеловала в щёку, а потом забрала коробку, но сразу передала её мужу. — Джоанна сама сделала эти артефакты. Спасибо, милая!

Шани успела заметить, как муж Дианы сверкнул глазами, поглядев на коробку, а потом посмотрел прямо на неё и подмигнул.

— Спасибо, мисс Честершир. Уверен, ваш подарок — это что-то особенное.

А потом Шани оттеснили, другие тоже дарили что-то молодым. Она поспешила к столам, чтобы успеть занять место поближе к торту. Он возвышался как маленькая белоснежная башня.

Почти все уже устроились за столами с едой, когда на аппарационной площадке появились ещё трое. Парень оказался Шани знаком из той, прошлой жизни. Она вдруг чётко вспомнила его лицо. Митч! Точно. Митч Элмерс. Она помнила, что у него должен быть брат Джерри. Девушка рядом с Митчем была совершенно незнакома.

— Ой, это Мэрит Хансон, — тихо сказала Клоди, сидевшая рядом. — Мне её показывали в Мунго, она недавно приехала из Европы, кажется.

— Как интересно, — отозвался Шон Фишер довольно равнодушным тоном. — Малыш, передай мне тарелку с ветчиной, пока Причард всё не сожрал.

Клоди слушала их вполуха. Её любопытство вызвал третий гость, у которого были завязаны глаза. Вот Стив подошёл к гостям, явно вежливо поприветствовал и повёл прямо к лорду-дракону.

Теперь уже все замолчали, прислушиваясь, что скажет лорд.

— Мистер Элмерс, — лениво процедил Теодор Нотт. — Вы пунктуальны. Как раз к столу. А это, полагаю, мисс Хансон и обещанный сюрприз?

— Доброго дня, ваша милость, — коротко поклонился Митч Элмерс. — Вы правы, мою спутницу зовут мисс Мэрит Хансон, а имя этого человека — Митч немного помедлил, оглядев всех вокруг, а потом сдёрнул повязку с головы третьего гостя, отчего тот принялся подслеповато моргать, привыкая к свету. Шани вдруг поняла, что и руки его связаны за спиной. — Найджел Олмас.

Магнус Нотт первым поднялся из-за стола, неверяще глядя на этого странного человека с неприятным испуганным лицом. Кажется, вскрикнула Диана. Лорд Нотт холодно усмехнулся.

— Интересный сюрприз, — произнёс он холодно. — Но не уверен, что ему место на этом…

— Почти шестнадцать лет назад, — непочтительно перебил Митч лорда-дракона. — Мистер Олмас опоил снотворным отца Вилли и убил его ударом ножа в спину, забрав у него это кольцо и этот кинжал. Возможно, и деньги. Банальное ограбление, сэр.

На стол перед лордом-драконом легли названные вещи. Шани впервые видела, как Теодор Нотт изменился в лице.

Он сделал какой-то знак рукой, и Арес Шелби с Магнусом оказались за спиной что-то беззвучно кричавшего гостя. Рот его открывался и в стороны летели слюни. Шани зажмурилась, осознавая сказанное Митчем. Убил отца Вилли… А отцом её был отец Квина, Марк Флинт. Шани распахнула глаза, поглядев на маму Флинта. Леди Эми казалась совершенно спокойной, только на бледной щеке блеснула дорожка от скатившейся слезы. Вилли же совсем наклонилась над столом, плечи её вздрагивали. У Шани и самой глаза наполнились слезами, но она смогла разглядеть, что этого человека больше нет рядом.

— Лорд Нотт, — вдруг заговорил мистер Дервент, муж Дианы. — Может быть, вы отдадите Олмаса мне? Я в курсе, какую роль он сыграл в судьбе моей супруги.

Лорд-дракон покачал головой. Он снова выглядел как обычно, даже слегка улыбался.

— Не волнуйтесь, мистер Дервент, — сказал он. — Мы спросим его обо всём. Но не теперь. Сейчас мы празднуем вашу свадьбу, удачную охоту и первый день весны. Митч, садитесь уже, можете даже рядом с Вилли в виде исключения. Мисс Хансон, вы тоже присоединяйтесь. Мест всем хватит. Винсент, поухаживай за нашей гостьей!

Шани улыбнулась симпатичной Мэрит Хансон, которая оказалась прямо напротив них с Клоди. У неё были словно светящиеся совсем белые волосы, васильковые глаза и красивая улыбка, от которой на бледных щеках появлялись ямочки. Соседями её оказались Винс Фишер и Кейси Причард.

— Здравствуйте, — осмелела Шани. — Меня зовут Джоанна Честершир, но можете называть Шани, как все мои друзья.

— Очень приятно, Шани, — ответила девушка весело, кивнув Винсу, поставившему перед ней тарелку с какой-то едой. — Меня зовут Мэрит Хансон, но можете называть меня Мэрит или Джо, как все мои друзья.

— Джо? — удивился Пол Блетчли, который сидел рядом с Шани слева и даже вперёд наклонился, рассматривая девушку.

— Моё второе имя — Джоранн, — пояснила ему Мэрит. — А вы, простите?

— Пол Блетчли, — поспешил представиться парень.

— А я Винсент Фишер, — тут же улыбнулся девушке Винс. — И, к слову, лучший друг Шани.

— Вот как? — заинтересовалась Мэрит Джоранн, поглядев на Винса. — А это правда, что вам нужны невесты, а за каждую приведённую девушку лорд-дракон платит три галлеона?

Шани от невольного смешка подавилась куском пирога и Мэрит тут же взмахнула рукой, произнеся: «Анапнео!».

Оказалось, что её услышал сам лорд-дракон и парни это заметили, потому и промолчали.

— Беспалочковая магия, мисс Хансон? — раздался насмешливый голос Теодора Нотта. — Я действительно даю три галлеона тому, кто приведёт в ковен симпатичную и незамужнюю ведьму. И Митчелл Элмерс честно заслужил их. А сидящие рядом с вами Винс Фишер и Пол Блетчли как раз подыскивают себе невест. Не хотите приглядеться, госпожа целитель?

— Непременно, сэр, — бесстрашно ответила лорду Мэрит. — Только за праздничным столом мало что можно разглядеть и понять. И неужели у вас только два холостяка среди ваших людей?

Теперь на Мэрит глядели все в некотором шоке. Клоди рядом с Шани, кажется, боялась дышать.

— Предлагаете мальчикам показать себя? — заинтересовался лорд. — Как насчёт стрельбы из лука по мишеням?

— Неплохо, — кивнула Мэрит серьёзно. — Но я бы для начала предпочла танцы. Обожаю слушать красивую музыку и танцевать. Это возможно устроить? Готова составить пару всем неженатым боевикам.

— Возможно, — медленно произнёс лорд Нотт и кивнул Стиву. — Кристаллы взял?

Стив Пранк тут же вскочил из-за стола и пристроил какой-то крупный камень прямо на низкую крышу Загона. Над Северной цитаделью полились чарующие звуки вальса. Шани восхищённо вздохнула. Из-за столов начали подниматься все: и женатые парни, и неженатые, и девчонки.

— Пойдём, потанцуем, — шепнул Шани подобравшийся к ней сзади Джеф Мэдисон.

— Я не умею, — округлила она глаза. И с завистью поглядела на уже кружившиеся пары на свободном пространстве. Мэрит Хансон уже танцевала с Винсом.

— А я немного умею, — не отставал восьмилетний Джеф, который ростом пошёл в деда и почти догнал одиннадцатилетнего Джесси Морна. — Давай, будем повторять за всеми — когда ещё учиться?

Ему приходилось почти кричать, потому что музыка оказалась очень громкой. И Шани решилась, пошла вместе с Джефом к танцующим. Сначала они просто топтались с краю поля, поглядывая на остальных, но постепенно Шани стала кружиться уверенней, да и Джеф довольно ловко копировал взрослых парней. Многие танцевали со своими жёнами.

Как только кончилась одна песня, зазвучала новая, и Шани вдруг поняла, что её обнимает улыбающийся до ушей Джесси Морн. И кружил её Морн так ловко, что ей тоже стало танцевать куда легче, чем с Джефом. Она даже смогла оглядеться и заметить, что Мэрит танцует с Полом Блетчли, Винс пригласил Клоди, Магнус Нотт легко кружит смеющуюся Ташу, а лорд-дракон ведёт к танцующим Эми Флинт.

— Смотри, — шепнул ей Джесси. — Этот Элмерс танцует с Вилли.

Шани посмотрела — да, танцуют.

— А ты откуда взялся? — спросила она и ахнула, когда мальчишка закрутил её, перехватив за одну руку, прямо как Магнус Нотт — Ташу. Шани побоялась, что вот-вот упадёт, запутавшись в ногах, но Джесси ловко её поймал за талию, и они опять закружились вместе. — Ну ты даёшь! Учился танцевать?

— Заставили, — весело оскалился Джесси. — Понравилось? Мать отпустила на целый месяц сюда, представляешь? Ингис её убедил. Мне Маркус Бойл сказал, что если ты разрешишь, я могу спать в башне в какой-нибудь комнате.

— Здорово! — обрадовалась Шани. — Самая тёплая комната — та, где жила Диана. Я видела, там все вещи уже забрали, но большая кровать осталась. Даже с одеялом и подушкой.

— Так я занесу туда свои вещи? — улыбнулся Джесси. — Ингис ещё кое-что тебе передал.

Праздник продолжался ещё долго. И соревнования по стрельбе из лука всё же устроили. Шани втихаря болела за Винса и рвалась сама пострелять, но Джесси Морн и Кевин Бредли её удержали.

— Дай им на девушку произвести впечатление, — проворчал вечно недовольный всем Кевин.

И Шани не стала портить удовольствие неженатым парням. Хотя сколько их осталось таких в цитадели? Она невольно пересчитала: Винс Фишер, Пол Блетчли, Макс Эшби и Крейг Кут — четверо всего. Ну ещё Джеффри Бэддок, но он в главном поместье живёт. И там кроме него, наверное, есть неженатые. Но Шани их знала куда хуже. Сейчас Джеффри тоже боролся за внимание мисс Хансон.

Ребята услышали, как Магнус Нотт, отведя Мэрит Джоранн от толпы, предложил серьёзно:

— Оставайтесь на ночь, мисс Хансон! Позже, как стемнеет, будут ещё фейерверки, вам понравится. А в башне у нас хозяйка Шани — и у неё для вас найдётся уютная комната с мягкой постелью. Клянусь, никто на вашу честь не посягнёт, зато приглядитесь к парням получше, если действительно есть такое желание.

— Таша Нотт — ваша жена? — вместо ответа, спросила Мэрит.

— Верно, — обаятельно улыбнулся Магнус. — Вероятно, вы встречались с ней в Мунго.

— Она — моя начальница, — призналась Мэрит спокойно. — И лучшего человека среди целителей я не встречала. Серьёзно, мистер Нотт, вам очень повезло с супругой.

— Я знаю, — так же серьёзно кивнул Магнус. — И всё же…

— Я к этому и веду, — продолжила Мэрит тем же тоном. — Людей я обычно хорошо чувствую. И ваши ребята — замечательные. Но сама я, увы, не подарок. Вы думаете, сколько мне лет? Не гадайте, почти тридцать. До двадцати пяти меня частенько принимали за подростка, да и сейчас бывает. А что выгляжу молодо, так это дар или проклятие нашей семьи. Согласитесь, ваши парни все моложе меня почти на десять лет. И это не слишком здорово. Я требовательна, зачастую груба и несдержанна. Вы могли убедиться в этом за столом, хотя ваш отец был слишком добр и почему-то не выгнал меня прочь из вашего уютного мира. Могу притвориться милой и наивной барышней, но надолго меня не хватает. Да и не люблю это дело. В любовь не верю, замужем не была, но и не стремлюсь. Я сделаю несчастным вашего парня, кого бы ни выбрала. Нужно вам это? И потом, у вас здесь почти казарменное положение, приказ лорда — закон. А у меня дурацкая привычка нарушать правила.

— Вы понравились отцу, — пожал плечами Магнус, как будто ничуть не удивившись признаниям гостьи. — Не знаю, что вас в жизни так ожесточило, но здесь, в ковене, вы могли бы обрести дом и семью, отдыхать душой. Да, приказы лорда — действительно закон, но с женщинами мой отец куда мягче, чем с парнями. Зато есть защита, дружба, можете найти занятие по душе. Дружба и честь для наших парней — не просто слова. Случается всякое, разумеется, но это жизнь, а не сказка.

— Семья… — горько вздохнула Мэрит, — Я сбежала из дома в семнадцать, с тех пор живу одна, своим умом и трудом. Иногда хочется волком выть от одиночества, но чаще свобода мне просто нравится.

— И почему вы согласились пойти сюда с Митчем, если заранее всё знали? — спросил её Магнус насмешливо.

— Любопытство, — пожала плечами Мэрит. — У вас тут всё не так, как у людей. Обычно женщинам сложно заарканить красавчика, к каким только уловкам не прибегают, да и довольствуются малым — пусть хлюпик и зануда, но зато согласился стать мужем. А у вас здесь каждая — желанная невеста, словно мозги заточены иначе, вот и хотелось понять, как это бывает. А ведь ваши парни симпатичные, брутальные храбрецы. Тренировки ежедневные, охота на жутких тварей... Выносливые, терпеливые, обаятельные, да ещё, наверное, горячие ребята. Мечта просто какая-то.

— И всё же — останетесь? — спросил Магнус. — Уверен, что не пожалеете.

Мэрит на некоторое время задумалась, поглядывая на стреляющих по мишени парней. Остались только цитадельские, да Бэддок ещё. Жених с невестой, лорд-дракон со свитой, Митч Элмерс и Вилли — все уже покинули Северную цитадель, но было всё равно весело и шумно.

— А что, если я проведу эту ночь с кем-то из них? — с вызовом спросила мисс Хансон и даже прищурилась, глядя на сына лорда. — Обязана буду выйти замуж или отпустите?

— Отпустим, — усмехнулся Нотт. — Кто-нибудь уже есть на примете? Винс, Пол, Макс, Джеффри?

— Заставите его провести со мной ночь? — расширила глаза Мэрит. Всё-таки Магнусу удалось её удивить.

— С дежурства сниму, — качнул головой Магнус. — Не думаю, что кто-то откажется. Вы — красивая девушка...

— Думаете, я пошутила? — снова прищурилась мисс Хансон.

— Уверен, что нет, — ответил Нотт. — Вы кажетесь мне целеустремлённой и не склонной к глупым шуткам.

— Убедили, — ещё немного помедлив, решительно кивнула Мэрит. — Тогда снимите с дежурства Винса Фишера и поговорите с ним, что ли, в самом деле. А то мне всё же неловко будет самой намекать, ещё окажется непонятливым. А я пока пойду, съем кусок торта, если не возражаете.

Шани уже давно вместе с Джессом и Кевином сползла под скамью. И было чудом, что Магнус их до сих пор не заметил, стоя так близко. Хотя и тень возле стены дома Марты помогала им прятаться. У Шани уже уши горели и шея, она половины из разговора не поняла, но подслушать, что скажет Винсу Магнус безумно хотелось.

И Нотт не подвёл, кликнул младшего Фишера, чтоб подошёл к нему.

— Дежуришь ночью? — сразу спросил его Магнус.

— Я прошлую ночь дежурил, — мотнул головой Винсент. — Теперь только завтра днём — с полудня. А что случилось?

— Да ничего особенного, — Магнус придирчиво оглядел Фишера. — Наша гостья хочет провести с тобой ночь, но выйти за тебя замуж не обещает. Ты как, согласен или мне порекомендовать ей кого-то другого?

Шани хорошо видела из засады обалдевшее лицо Винса.

— А если… — Фишер сглотнул и поглядел на Магнуса растерянно. — Ну это — ребёночек получится?

— Парень, ты совсем идиот? — с угрозой в голосе спросил Нотт. — Какой нахрен ребёночек? В башне Джоанна спит, дракклы тебя раздери! Ты за кого меня принимаешь, поганец? За мадам Матильду?

— Простите, сэр! — побледневший Винс отшатнулся.

— Воспринимай, как ночное дежурство, — несколько смягчился Магнус. — Устоять тебе будет сложно, кто спорит. А может быть — очень сложно. Но только посмей не устоять! Она умнее тебя, скорее всего. А ещё наглая, упрямая, опытная ведьма со сложной судьбой. Будь осторожен — по тебе будут судить обо всех наших людях. И помни, я дал ей слово, что никто её здесь чести не лишит. Ты же понимаешь, что это значит?

— Отказаться нельзя? — Винс кусал губы и выглядел теперь совсем несчастным.

— Нет! — мотнул головой Нот. — Это приказ, Винс. Мисс Хансон захотела провести с тобой ночь — в прямом смысле слова. И ты доставишь ей это удовольствие — будешь охранять всю ночь.

— Да, сэр! — вытянулся Винсент в струнку.

— И смотри веселей, — проворчал Нотт. —Мэрит Хансон сегодня — наша гостья, которая посчитала, что может растоптать наши устои одним махом. Не верит, что наши парни — не такие, как все. Можешь разговаривать, читать ей стихи и признаваться в неземной любви. Но никаких поцелуев, никакого флирта и не смей спать! Так же не рекомендую грубить и оскорблять. Продержишься до утра, возьмём тебя на большую охоту через три дня. Позволишь себя изнасиловать — так я добавлю. Как раз Дикон Лестрейндж презентовал мне чудную плеть из своей коллекции. Комнату мисс Хансон до семи утра не покидать, девушку стеречь! Сбежит — и никакой тебе охоты. Отведёшь утром на завтрак к Марте и выпроводишь из цитадели к дракклам или куда скажет. Всё понял?

— Да, сэр! — побелевшими губами ответил Винсент. — Она меня возненавидит.

— И что? — бессердечно усмехнулся Магнус. — Последняя девчонка на земле? Да, тебе крупно не повезло, что она тебя выбрала. Ну так в жизни справедливости нет и не было никогда. Улыбайся, Фишер — на тебя смотрят! Или хотя бы сделай рожу попроще. Пусть потом думает, что это ты у нас такой, высокоморальный ублюдок. Иди уже, страдалец!

Винс вдруг улыбнулся как дебил, кивнул Магнусу и потопал в сторону Загона. Нотт ещё постоял немного на том же месте, задумчиво глядя вслед младшему Фишеру. Потом негромко сказал:

— Мелочь! А ну выползли из тени и живо ко мне!

Шани едва не застонала вслух. Парни рядом засопели, но деваться некуда. Вылезли и подошли втроём, заранее опустив головы.

Нотт молчал, и Шани пришлось посмотреть, в каком он настроении.

— Всё слышали, значит, — холодно сказал Нотт. — Тем лучше. Парни, ночуете сегодня в Загоне. И мне плевать, Джесси, что тебе обещал Маркус Бойл! Завтра переедешь в башню. Джоанна, спишь у себя, можешь сбегать наверх, на пост, но ни ступенькой ниже своей мастерской после полуночи! Всё ясно? И чтобы никому ни слова! Испортите жизнь Винсу — выдеру лично плетью каждого. Разбираться, кто из вас троих виноват — не стану.

Шани смотрела в суровое лицо Магнуса и понимала — не шутит. Про плеть, подаренную Диконом Лестрейнджем, она тоже помнила. И внутренне возмутилась — неужели не нашлось у Ричарда Лестрейнджа другого подарка для патрона?!

— Не скажем, — буркнул самый смелый Джесси. — Что мы, не понимаем, что ли? Не маленькие уже.

— Вот и получите, как взрослые, — не смягчился Магнус. — Даже между собой обсуждать запрещаю! Джоанна, не слышу!

— Да, сэр! — вытянулась она, как мальчишки — по струнке. — Мы не станем обсуждать, говорить и мешать! Можно торт поесть?

— Пошли прочь с моих глаз! — рявкнул Магнус, развернулся и отправился к башне.

К столу, где ещё много оставалось еды, они шли молча, опасливо переглядываясь. Шани только головой качала, встречая многозначительные взгляды Джесси и Кевина.

Винса было отчаянно жаль. Шани не слишком хорошо поняла, что именно должен делать или не делать парень, и про какого ребёночка он спрашивал. И жалко было, что даже обсудить нельзя с Джесси. Но на всякий случай она решила припрятать для несчастного парня кусок торта с самой большой розочкой. Вручит завтра, на его дежурстве. Винс — сладкоежка, хоть торту порадуется.

— Никогда не женюсь! — тяжело вздохнул Кевин, когда они уже еле дышали, налопавшись вкуснейшего торта. Гости уделили главному лакомству преступно мало внимания.

— Я тоже, — поморщился Джесси. — Одни проблемы от этих женщин.

— А что вы на меня смотрите? — возмутилась Шани. — Мне-то деваться некуда.

— Ах да, — кивнул Кевин. — Флинт же! Угораздило же тебя его выбрать!

— И зачем он тебе сдался, скажи на милость? — поддержал его Джесси Морн и потянулся сорвать с верхушки торта нетронутые фигурки жениха и невесты.

— Сама не знаю, — мрачно ответила Шани. — Отдай мне жениха, Джесси, я ему голову откушу!

— А мне голову невесты, — подхватил Кевин.

Джесси хитро на них поглядел и быстро откусил обе головы, демонстративно их пережёвывая.

— Сволочь! — процедил Кевин Бредли. — Я с тобой в одной спальне в Хоге спать отказываюсь!

— А я в Гриффиндор и не стремлюсь, — хохотнул Джесси.

— Врежу, — меланхолично пообещал Кевин. — Вот стану старостой Слизерина...

— Хватит! — остановила их Шани. — Джесси, сбегай за моим луком, я тоже хочу пострелять. Вон, Клоди и Сати уже стреляют.

Морн поглядел на неё весело, молча выбрался из-за стола и во весь дух побежал к башне.

— А ты уже целовалась с Флинтом? — с мрачным интересом поглядел на неё Кевин. — Противно, наверное?

Шани опешила. Вот уж чего от Кевина не ожидала. И тоже не заметила Шона Фишера, который тенью скользнул возле их стола.

— Ай! — вскрикнул Кевин, получив короткую затрещину.

— Брэдли, — ласково склонился к нему Шон. — Ещё подобное услышу, голову оторву, понял? Не слышу!

— Понял я! Отстань! — злющий Кевин шустро выбрался из-за стола и сбежал.

— Кто это головы жениху и невесте пооткусывал? — удивился Фишер, поднимая со стола шоколадные фигурки.

— Морн, — печально вздохнула Шани.

— Ингис здесь? — удивился Шон. — Что-то я не видел. А! Джесси! Неужто мать отпустила?

— На месяц, — покивала Шани. — Шон, а кто сегодня ночью дежурит?

— Я, допустим, — поглядел парень насмешливо. — Если что, я сладкий кофе люблю и сэндвичи с толстыми кусками мяса. Любого!

— Шон?! Неужели пустишь? — враз развеселилась Шани. Как-то ей ни разу не приходилось нарушать покой Шона Фишера, когда тот стоял на посту. Пугал её парень, настолько не похожий на брата.

Шон с загадочным видом пожал плечами, забрал из большой тарелки последние три куска ветчины и ушёл к толпе у мишеней.

— Идём! — ещё издали закричал Джесси, потрясая в воздухе её луком. Колчан со стрелами болтался у него на боку.

Шани вскочила и поспешила к другу. У неё впереди намечался прекрасный вечер: стрельба из лука — сейчас она всех удивит! — потом фейерверк, потом ночь у поста с Шоном Фишером, с горячим кофе и сэндвичами. Сделает парню говорилку, точно! И Клоди обрадуется. Жизнь снова казалась Шани прекрасной и удивительной.

* * *

Санни не знала, что и думать, видя, что Басти опять напряжён и слегка мрачен. Но потом поняла, что виной тому вовсе не гормоны, усиленные их браслетами, а что-то другое. Он крепко держал её за руку, ведя в Большой зал, но поглядывал изредка не с желанием, как было последние три дня, а с еле заметным беспокойством.

И чувствовала она это вовсе не из-за действия браслетов. Даркер на последнем занятии открыл ей ещё пару секретов этих скандинавских артефактов. У декана, оказывается был приятель из викингов в той, прошлой жизни, носивший похожее украшение.

— Пока вы полностью не станете принадлежать друг другу, работать будут лишь защитные функции, — сумел удивить её декан. — В полную силу браслеты заработают после бракосочетания и последующей за ним консумации. Ну, а в вашем с мистером Лестрейнджем случае — возможны варианты. То есть достаточно консумации, что без всяких ритуалов сделает вас супругами. Таким образом, до этого момента, чувствовать желания друг друга вы не сможете. Разве что измена жениха сделает вам больно на физическом уровне. А ваша измена жениху аналогично отразится на мистере Лестрейндже.

— Хочу знать всё, что вы ещё помните про эти браслеты! — воскликнула тогда Санни, развеселив наставника. — Хотя бы сравню с тем, что объяснил мне Рабастан. Вдруг ещё есть различия.

— Постараюсь найти, — ответил ей Даркер. — Вспомнить уже затруднительно, но кое-где могут быть ответы. Поищу в своих дневниках. В юности я был весьма любопытен и о многих редких артефактах оставлял заметки.

На том они и расстались, и Санни очень рассчитывала, что Даркеру удастся найти записи о браслетах того викинга, жившего двести лет назад. А вдруг и есть что-то ещё, что не знает даже Рабастан и его бабуля со скандинавскими корнями.

Пока же ей приходилось довольствоваться личными наблюдениями, обычными для всех, чтобы разгадать чувства жениха.

Большой зал был заполнен как никогда. За столами факультетов собрались все семь курсов, вероятно, в полном составе. Да и преподавательский стол остался без свободных кресел. Санни даже разглядела новую целительницу, узнав её по описанию девчонок. Самой ей ещё не приходилось с ней сталкиваться, но поговаривали, что целительница, временно замещающая Уайнскотта, доброжелательна, немногословна и профессионал с большой буквы. Мол, Флинт успел побывать у неё после рукоприкладства завхоза Прингла, так даже шрамов не осталось после пяти минут в Больничном крыле. Правда, никто не запомнил имени или фамилии целительницы.

— О чём задумалась? — наклонился к ней Рабастан, когда они заняли привычные места за слизеринским столом.

— Не знаешь, как ту целительницу зовут? — кивнула Санни на преподавательский стол. — Говорят, Флинта подлечила очень качественно.

— Эй, Руди, — тут же позвал брата Рабастан. — Временную целительницу из Мунго как зовут?

Все вокруг оживились и тоже уставились на префекта.

— А что тебе от неё понадобилось? — вздохнул Рудольфус с деланым удивлением.

Санни закусила губу, стараясь не улыбаться. Похоже, Руди и сам не знал ответа в кои-то веки.

— Я знаю, — раздался лениво-высокомерный голос Люциуса Малфоя в образовавшейся тишине. — Не любопытный вы народ!

— Ну и не тяни книзла за я… хвост, — рявкнул Флинт. С тех пор, как он вернулся из ковена, всё пребывал в своих мыслях, а тут оживился.

— Так тебя же она и подлечила, — издевательски улыбнулся Люциус. — Неужто имечком не поинтересовался?

— Слышь, мелкий… — глянул Флинт с угрозой.

— Прекратить! — зло рявкнул Руди, опомнившись. — Флинт, сядь на место! Малфой, говори, раз начал!

— Да мне не жалко, — нагло улыбнулся слегка побледневший Малфой. — Помфри её фамилия. А имя… Полли, кажется.

— Поппи! — оживилась Санни. И повернувшимся к ней однокурсникам, объяснила своё знание, как могла. — Целитель Сметвик упоминал её. Поппи Помфри!

И вряд ли соврала. Если Поппи — из Мунго, то Сметвик мог её упоминать хоть раз.

— Точно! — обрадовался Малфой.

— А ты что делал в Больничном крыле, Люц? — подозрительно уставился на него Уолден МакНейр старший.

— Палец вывихнул, когда снитч словил, — проворчал Малфой. И нагло продемонстрировал Дэну средний палец.

— Совсем охамел наш блондин, — проворчал Флинт. — Руди, ну ты же сам видишь!

Девчонки вокруг заволновались, предлагая парням выяснять отношения в тренировочном зале, а не за обеденным столом.

Что хотел ответить Квину Рудольфус — осталось неясным. Директор Робертс взял слово, заставив всех мгновенно притихнуть.

— Леди и джентльмены, — произнёс Антуан холодно, окидывая студентов цепким взглядом. — У меня для вас новость, которая кого-то обрадует, а кого-то, возможно — не очень. Как вы уже знаете, в Хогвартсе сейчас гостит приглашённый попечительским советом мастер-стихийник, Ивэн Долохов, в прошлом ученик Дурмстранга.

Санни вытянула голову, чтобы разглядеть бессовестного гостя за преподавательским столом. И вздрогнула, встретившись с ним взглядом. Гость беспардонно рассматривал как раз её в этот момент. И имел наглость улыбнуться ей и слегка склонить голову в знак приветствия.

— Ты его знаешь? — напряжённо спросил Басти, склонившись к её уху.

— Директор попросил нас с Майклом его встретить у ворот Хога два дня назад, — вздохнула в ответ Санни, досадуя, что пропустила то, что говорил директор из-за этого неправильного русского. Или наоборот — обычного и наглого русского.

— …артефакт определит очерёдность, — говорил в этот момент Робертс. — На этом всё, всем приятного аппетита.

Народ вокруг зашумел, на столах появилась еда. Слизеринцы хранили странное молчание.

— Что за очерёдность? — шепнула Санни сидящей рядом Эмили Гамп. — Кажется, я всё пропустила.

— Проверят всех на наличие стихий, — так же тихо сообщила ей Эмили. — Как делают это в Дурмстранге. Наверняка из-за Дэна с Ники и решили пригласить этого типа.

— А! — Санни выдохнула с облегчением. — У меня нет стихий, только чары.

Она встретила обеспокоенный взгляд Руди и задорно ему улыбнулась. Префект нахмурился в ответ, но тут же резко повернулся к началу стола, где что-то передавали друг другу третьекурсники.

— О-па, ленивец, — первым издали опознал артефакт Рабастан. — У меня есть такой же. Дату показывает, календарь и всякое такое.

На других столах, видимо, такой же артефакт передавали. У барсуков и грифов раздавались крики, смех и даже изредка мат. А вот Рэйвенкло и Слизерин реагировали на ленивца более сдержанно.

Руди каким-то образом первым разобрался, что к чему. И мрачно сообщил остальным.

— Берёте в руки, первая цифра — порядковый номер. Следом идут — дата и время вашей аудиенции с мастером чар и с артефактом по проверке стихийной магии. Не задерживайте других, сразу передавайте следующему.

— Седьмая, — сообщила Беллатрикс префекту, отдавая ему ленивца. — Завтра после завтрака. А у тебя?

Руди подхватил смешную игрушку, повернув к себе спиной.

— Второй, — меланхолично прокомментировал он, протягивая смущённого ленивца брату. — Сегодня — через полчаса после ужина.

— Интересно, кто первый, — хохотнул Флинт. — Я лично тринадцатый, завтра.

Басти, как показалось Санни, взял ленивца даже с нежностью и пощекотал ему брюшко, отчего игрушка тоненько захихикала, а мордочка у желтенькой зверюшки порозовела, вызвав восторг у девчонок помладше. Только после этого Рабастан ухмыльнулся и повернул ленивца спинкой к себе.

— Третий, — хмыкнул Басти недоумённо. — Спорим, Руди, всё предопределено. Крёстный, не иначе. Через час после ужина. Сегодня. Держи, солнышко.

Санни осторожно взяла артефакт, который показался даже тёплым. Маленький ленивец захлопал глазами, уставившись на неё с умилением. Как же ей не хотелось поворачивать его спинкой. Но все вокруг смотрели выжидательно, особенно Руди. И пришлось подмигнуть волшебному малышу и повернуть его.

— Первая! — невольно вырвалось вслух. Рудольфус беззвучно выругался, она прочла это по его губам. И чего бесится? Взяв себя в руки, Санни уже спокойней договорила: — Сегодня, сразу после ужина. Держи его, Эмили. Хорошенький, правда?

— Прелесть! — согласилась мисс Гамп.

— Это всего лишь проверка на наличие стихий, — Беллатрикс положила руку поверх кулака Рудольфуса, заглядывая ему в глаза. — Что не так? В Дурмстранге всех ещё на втором курсе проверяют. Или на третьем. Наверное, и у нас теперь введут такое. Хорошо ведь, правда?

— А если я не хочу, чтобы меня проверяли? — подал голос Малфой, которому как раз попал в руки ленивец. Он не спешил его поворачивать.

— Всё конфиденциально, — насмешливо ответила ему Цисси, сидевшая дальше. — Клятву дадут о неразглашении или ещё что. Ты что, директора не слушал? Чего так испугался?

— Я не боюсь, — холодно ответил ей Малфой. — Просто не желаю в этом участвовать.

— Поверни дракклов артефакт и не ломайся, — велел Рудольфус, оживая.

Малфой зыркнул на него обиженно и повернул ленивца.

— Сорок шестой, — сказал он с отвращением. — Через три дня. Держи, мелкая.

Нарцисса, которой он протягивал ленивца, отобрала у Люциуса игрушку и взглянула из-под ресниц.

— Ну ты и придурок! — сказала она с чувством. И с нежностью погладила артефакт по забавным ушкам. — Иди сюда, малыш!

Флинт радостно заржал и хлопнул по руке злорадно скалящегося МакНейра, парни забавлялись обескураженным Малфоем, не ждавшим, видимо, от младшей Блэк подобной реакции.

Санни спрятала улыбку. Слухи о том, что Малфой в скором времени обручится с Цисси, видимо, имели под собой почву. Санни тоже считала, что зря он так заносчив был с потенциальной невестой. Ещё и мелкой обозвал прилюдно.

— Мне надо поговорить с Антуаном, — тяжело вздохнул Руди, почти не притронувшийся к еде. Даже замечание парням не сделал, что было на него не похоже.

— Да ладно тебе, — сказал брату Басти, с аппетитом расправляясь с хорошо прожаренным стейком. — Первыми с этим покончим — и ладно. Я лично только рад.

Руди ответил ему непонятным взглядом, но комментировать не стал. Покосился на Санни.

— Ладно, я с тобой пойду, — сказал ей Руди. — Подожду возле кабинета, пока тебя на стихии проверяют.

— Вместе пойдём, — кивнул Басти, не отвлекаясь от стейка.

Руди уставился на брата с таким выражением, словно этого он и боялся.

— И я прогуляюсь, — Бель снова сжала руку жениха. — Ешь, Руди! А потом пойдём, поговорим. Ты — со мной! Подождёт Антуан.

— Да, конечно, — Рудольфус сглотнул, кивая невесте. — Прости, столько всего навалилось последнее время.

Санни с сочувствием посмотрела на Руди. Ей бы очень хотелось знать, что он думает об этой проверке и почему так явно волнуется за неё. Хотя, именно она должна была волноваться — Иван Долохов недвусмысленно проявил к ней интерес. Только после памятного до сих пор эпизода в палатке Лестрейнджей, на неё накатило такое спокойствие, что волнения по поводу русского наглеца отошли на дальний план. Словно то, что у них случилось с Рабастаном в кабинете его отца, стало бронёй, охраняющей её от чужих посягательств.

Она живо расправилась с куском мяса на тарелке, чтобы успеть до встречи с артефактом и его наглым владельцем поговорить с Мюриэль по зеркальцу. Тётушка — вот, кто мог дать ценный совет, как отшивать зарвавшихся поклонников. У неё точно должен быть такой опыт.

До официального окончания ужина ещё оставалось минут двадцать, когда Санни смогла уединиться в одном из туалетов для девочек, поставив у выхода добровольного стража в лице Эмили Гамп.

— Слушаю тебя, моя радость, — почти сразу откликнулась тётушка, сразу внимательно вглядываясь в её лицо. — Выглядишь отлично, словно имела с женихом весьма приятное общение совсем недавно. Ну-ну, дело молодое, пытать не буду.

— У меня мало времени, — не поверила тётушке Санни. — Консумации не случилось, если тебя это интересует. Но я по другому поводу.

— Слушаю! — тут же нахмурилась Мюриэль, словно почувствовала важность разговора.

— Как отшить мужчину, который, наплевав на наличие жениха, подбивает клинья? — Санни даже дыхание затаила, глядя с надеждой на несколько удивлённую Мюриэль.

— Выражаешься несколько странно, но суть я поняла, — тётушка прищурилась. — Имя смертника, пожалуйста!

— Не смешно, — поморщилась Санни. — Есть тут один…

— Не мямли и не пытайся подбирать слова! — строго велела Мюриэль. — Давай коротко, подробно и по существу. Сама сказала, что времени мало.

— В школу пригласили русского, — решилась не тянуть Санни. — Учился в Дурмстранге, стихийник. Взялся проверить всех учеников на наличие стихий с помощью специального артефакта. Мы с Майклом Морганом его встречали — директор попросил. И он явно проявил ко мне интерес, хотя я сказала, что есть жених. И теперь всем присвоили номерки и время проверки, а я первая. И Руди — Рудольфус Лестрейндж…

— Я знаю, кто такой Руди. Дальше!

— Он выглядел очень озабоченным, узнав, что я первая. Это минут через пятнадцать уже случится. Проверка, в смысле.

— Имя стихийника! — велела Мюриэль.

— Иван Долохов, — вздохнула Санни.

— Наёмник, — тут же резюмировала Мюриэль, с таким видом, словно это всё объясняло. — Да уж, такому вполне может прийти в голову шальная мысль, несмотря на наличие жениха. Опасный тип, Санни, тебе с ним не тягаться. Насильничать не будет, насколько я знаю этого типа — пересеклись как-то в Греции, не суть. Так что твоё дело маленькое. Будет спрашивать, улыбайся поглупее и мели всякую чепуху. Чем больше, тем лучше — желательно восхищаясь его одеждой, украшениями, богатством — он очень богат. Девицы и разные дурочки на него вешаются пачками, думаю, надоели до оскомины. А будешь хмурится и отшивать, разбудишь в нём охотничий инстинкт, как водится у подобных самцов.

— А если уже… разбудила? — робко спросила Санни, не представляя, получится ли у неё достоверно изобразить дурочку.

— Плохо, конечно, — нахмурилась Мюриэль, — но попытаться развеять первое впечатление стоит. Если посчитает взбалмошной и непостоянной — нам только на руку. И, кстати, думается мне, что он может быть неплохим легилиментом, что-то такое припоминаю. Вспоминай самый яркий эпизод из интимных отношений с женихом. Ну же, это должно быть легко, не зря же у вас с Басти что-то было совсем недавно. А ещё хороший ход, если сразу извинишься, что была неприветливой при встрече. Ну и после — всякие глупые восторги, чем глупее, тем лучше.

— Не уверена, что смогу. Он такой…

— Ну да, такой, — покивала тётушка. — А ты используй оружие против боггарта — представь его мысленно в смешном виде. Ладно, давай, детка, я в тебя верю. Хвали его и побольше уменьшительно-ласкательных — это брутальных мужиков бесит.

— Например? — Санни ощутила, что ею овладевает паника. И пожалела, что зелье удачи от Сольвейг действует такое ограниченное время, да ещё повторный приём только через неделю возможен.

— Да какой тебе пример? — хмыкнула Мюриэль. — Ну, навскидку. Какие миленькие татуировочки, просто прелесть. Ах, у вас такая причесочка, ах, какой вкусненький парфюмчик. Тьфу, ну, как-то так. И потом обязательно расскажи, как вышло. Выше нос! В крайнем случае, представь, что перед тобой опасный зверь и тебе надо его задобрить ласковой фигнёй.

Санни кивнула и скомканно попрощалась с Мюриэль, не уверенная, что её советы сработают. Хотя, конечно, попытаться стоило.

— Какая забавная у вас тётушка! — послышался позади девичий писклявый голосок, и Санни вздрогнула и поспешила обернуться.

Над одной из кабинок туалета зависла призрачная девчонка в очках. Она сидела на дверце и болтала ногами в старомодных босоножках.

— Плакса Миртл? — пришла Санни в голову внезапная догадка.

— А-а-а-а! — заголосила девица, ударяясь в рёв. — Меня все обзывают! А-а-а-а! И ты такая же! А-а-а-а.

Санни растерянно замерла и с холодком в душе огляделась. Неужели она в том самом туалете, где вход в тайную комнату в одной из раковин? Про древнего василиска она постаралась не думать.

— Я ещё здесь, — капризно воскликнула Миртл, уже без рыданий. — Разве ты не собираешься меня успокаивать?

— Времени нет, — буркнула Санни, направляясь к выходу. Ей не понравилась вода, сочившаяся из-под кабинки, облюбованной призраком.

— Спасибо, — крикнула ей в спину Миртл. — Когда меня успокаивают или задают вопросы, я начинаю рыдать и много воды льётся. А я потом ничего не помню.

Санни замерла.

— На тебе заклятие, наверное, — в качестве бреда, предположила она. — Ты явно что-то чувствуешь.

Санни старательно избегала вопросительной интонации.

— Я всё чувствую, — прошептала призрачная девица. — Мне холодно, мне мокро, мне одиноко и страшно, мне нужно быть не здесь, меня тянет… Куда? Не знаю. Но мне не выйти отсюда. Заклятие? Я училась на Рэйвенкло... Холодно…

— Мне правда некогда, — с сожалением сказала Санни. — Я зайду ещё потом, поболтаем. Хорошо?

— А-а-а-а, — заголосила девица. — Все меня спрашивают! А-а-а-а! Уходи, уходи! А-а-а-а!

Вода из-под кабинки хлынула потоком, и Санни бросилась из жуткого места вон, решив, что в следующий раз ни одного вопроса этой несчастной не задаст.

Снаружи, кроме Эмили Гамп, её поджидали братья Лестрейнджи.

— Что там такое? — сразу нахмурился Руди, но видимо, ответ его мало заботил. — Пора уже, Санни! Как раз успеем дойти до кабинета, где будет проверка.

Она кивнула и поспешила на третий этаж, вцепившись в руку Рабастана. В голове всё перемешалось — Миртл с её странными разговорами и истериками и странные советы тётушки.

— Ты главное, помалкивай, — хмуро говорил Руди, пока они поднимались по лестнице. — Отвечай односложно или вовсе молчи, если этот тип будет что-то спрашивать.

Санни внутренне усмехнулась — тётушка давала совершенно противоположные советы. И что-то ей подсказывало, что ошибается Руди. Потому что примерно так и вела себя с Долоховым, как советовал префект, но что-то русского наёмника это только подзадорило, а не оттолкнуло.

Возле кабинета их ожидал Робертс. Он усмехнулся, увидев их троицу.

— Преждевременно, парни, — сказал он и кивнул на небольшой холл, расположенный напротив двери в кабинет. — Там подождите. Санни, ничего не бойся, заходи в кабинет. Мистер Долохов дал клятву о непричинении любого вреда. Пора.

Санни сосредоточенно кивнула, с некоторым усилием вытянула ладошку из руки Рабастана и толкнула нужную дверь. Перед смертью не надышишься — вспомнила пословицу.

В полутёмном помещении она не сразу разглядела стоявшего в тени Долохова. Взгляд метнулся к слабо освещённому одинокому стулу и столику возле него. На столике лежало что-то вроде короны или венца. Тот самый артефакт?

Дождавшись, когда дверь закроется, Санька ринулась, как в омут с головой. То есть заговорила как можно восторженней, надеясь, что за дверью её не слышат.

— Ой здравствуйте! Я так рада, что я первая! Мне так хочется узнать, есть ли у меня стихии! Ой, извините, то есть я хотела попросить у вас прощения, что была так неприветлива в прошлый раз! Ну вы же понимаете, вы такой красивенький и милый, и у вас такие татуировочки...

— Сашенька! — остановил поток её восторгов Долохов, шагнувший из тени к ней навстречу. Она заметила тень досады на его лице и приободрилась. — Я хотел с вами поговорить для начала.

— Ой, как я рада, так рада, — не сбавляя восторженного тона, воскликнула она. — Говорят, вы такой интересненький и богатенький! Я с радостью поговорю с вами, это так миленько!

— Вас чем-то опоили? — хмуро осведомился Долохов и в один шаг преодолев расстояние между ними, мягко обхватил пальцами её подбородок, заставив поднять лицо вверх — к нему, такому высоченному гаду. — Смотрите мне в глаза!

Санни дёрнулась — легилимент?! И сказать она ничего не может больше! Наложил невербальное Силенцио, мерзавец? Она остро пожалела, что сняла серьги Тёмного Лорда. Оставалось импровизировать. Санни не смогла показать ему волнующие минуты наедине с Рабастаном, как собиралась — пусть бы убедился, что у него нет никаких шансов. Но эти моменты вдруг показались слишком личными, слишком своими, не для чужих глаз. Вместо этого она стала бормотать мысленно, как мантру, что безумно хочет полетать на драконе — сработало же когда-то с Тёмным Лордом! Правда, там было про платье, но сейчас она платье хотела недостаточно, чтобы быть искренней, а вот полетать на Джейми в его драконьей ипостаси — стало заветной мечтой.

— Как мило! — усмехнулся Иван Долохов, отпуская её и на шаг отступая. — Советы вашей тётушки были бы дельными, будь вы хорошей актрисой, Сашенька. Но попытка зачётная. А причём тут платье, Тёмный Лорд и драконы — не очень понял.

Санни ощутила, как ей стало жарко от жгучего стыда. Он видел разговор с тётушкой? Давно ей не было так неловко.

— Применение легилименции — противозаконно! — голос к ней вернулся, но прозвучал так обиженно, что стало ещё тоскливей.

— А не было этого, Сашенька, — усмехнулся наёмник. — Лишь поверхностное чтение мыслей и мыслеобразов с целью найти причину неадекватного поведения. Прошу занять стул, проведём проверку на стихии. А поговорим после.

Пришлось идти к стулу и осторожно на него садиться. Долохов прошёл следом за ней и кивнул на «корону». В его руках появилась волшебная палочка, словно выточенная из белой кости.

— Возьмите артефакт и наденьте на голову, — велел Иван серьёзным тоном. Он вообще пока не позволил себе никакого флирта или намёков на интерес к ней, если не считать наглого хватания за подбородок и обращения по имени в его русском варианте. — Да, вот так, отлично. А теперь закройте глаза!

Что она уснула, стало понятно, когда её легонько погладили по щеке со словами:

— Просыпаемся, Сашенька. Проверка закончена.

Сначала она удивилась, услышав русскую речь. На миг подумалось, не в больнице ли она? И лишь потом вспомнилось всё сразу.

Санни распахнула глаза и уставилась на Долохова. Тот невозмутимо стоял перед ней, постукивая палочкой по своей ладони, как строгий родитель, не знающий, что делать с неразумным дитя.

— Ну что? — спросила Санни нетерпеливо и хрипло. Откашлялась и более чистым голосом осведомилась: — Усыплять было обязательно?

— Для вашей пользы, Сашенька, — невозмутимо откликнулся он. — Чтобы избежать болезненных ощущений во время процедуры.

— И каков ваш вердикт?

— Увы, ни грана стихийной магии, — задумчиво ответил Долохов. — Тем более мне непонятно, как вы провернули тот фокус с левитацией.

— Летать я не умею, — хмуро ответила она. — Вы могли не так понять, мой максимум — подъём в высоту на небольшое расстояние. Воздух не вода, держаться могу — да, а плыть по нему — нет.

— А пробовали?

— Пыталась, — Санни выдохнула и потёрла ладонями лицо, чувствуя, что не до конца пришла в себя. Изменилось ли что-то внутри, понять было невозможно. Вроде бы всё как всегда, но что-то тревожило. Она не очень надеялась на клятву, упомянутую директором, любые клятвы можно обойти. И если она что-то понимает в жизни, то Иван — именно тот, кто умеет это делать. И всё-таки свой вопрос она задала, не очень надеясь услышать правду: — Скажите, мистер Долохов, что вы со мной сделали? Пожалуйста! Вы же не просто на стихии проверяли?

Иван несколько секунд смотрел на неё немигающим странным взглядом, а потом резко спросил:

— Что за амулет нацепили на вас? Где он? Вживили? Проглотили?

— Их много, — растерялась Санни, но страха почему-то не ощущала. — Я не понимаю…

— Ладно, — Иван медленно выдохнул и вдруг ухмыльнулся. — Кто-то хорошо позаботился о вашей защите. Кто вы, Сашенька? Леди Моргана?

— Мне обязательно отвечать? — нахмурилась Санни. Она-то понимала, что как-то проявили себя браслеты Рабастана. Но точно не собиралась рассказывать о них наёмнику.

— Не обязательно, — кивнул Долохов с кривой усмешкой. — Какая забавная у вас татуировка! Позвольте угадаю — полная магическая и неразрывная помолвка? И что-то ещё…

— Правильно! — Санни приободрилась. — Именно полная магическая.

— Пытались от неё избавиться? — Долохов не прикасался к ней, но так пристально рассматривал запястье с татуировками от помолвки и браслета верности, что руку хотелось отдёрнуть.

— Нет, — удивилась она. — С чего вы взяли?

— Подумалось, — невесело усмехнулся наёмник. —Вы действительно так хотите замуж за этого мальчишку?

— Полагаю, вы имеете в виду моего жениха, Рабастана Лестрейнджа, — чопорно ответила Санни. — Я твёрдо намерена выйти за него замуж. Я люблю его — и это взаимно.

— Ну-ну, — непонятно хмыкнул Долохов. — Мне жаль, Сашенька, вас разочаровывать, но неразрывных — в полном смысле этого слова — помолвок не бывает. Да, в процессе разорвать невозможно, но во время обряда бракосочетания вы вполне можете сказать жениху «нет», отказавшись выходить за него замуж. И ничего вам за это не будет.

— Можно узнать, какие цели преследуете вы, осчастливив меня подобной информацией?

— Мелкая месть обстоятельствам, — обезоруживающе улыбнулся наёмник. —Вы мне очень нравитесь, Сашенька, не вижу смысла это скрывать. Просто помните, что у вас есть возможность без потерь избавиться от этой татуировки.

— Это значит, — медленно проговорила Санни, подбирая слова. — Вы собираетесь и дальше меня преследовать?

— Да нет же, девочка, — хмыкнул он досадливо. — Не в моих привычках навязываться. Но может быть, вы сами сочтёте меня в итоге более предпочтительным… объектом обожания? Пожалуй, на некоторое время я задержусь в Англии.

Она не могла не признать, что наёмник Иван — очень красивый и обаятельный мужчина, к тому же весьма крутой маг. И её немного волновал его проникновенный взгляд. В нём даже почудилось на миг что-то дикое и необузданное, но это чувство быстро пропало. Как там Плакса Миртл говорила: «Холодно!». Вот! Санни было холодно от его внимания.

— Не скажу, что меня это радует! — мрачно ответила она, ощущая желание сбежать как можно быстрее от наглого искусителя.

— Что ж, понимаю, — ухмыльнулся Долохов добродушно. — Вы можете идти, не стану вас удерживать дольше, как бы мне этого ни хотелось. Пригласите следующего и целительницу, она должна была уже подойти.

— Почему же меня вы проверяли без целительницы? — вырвалось у неё невольно.

— А зачем нам…

Ей показалось, что он сейчас скажет голосом Семёна Фарады: «А зачем нам кузнец?». Даже интонация была похожа, но Иван оборвал сам себя:

— Каюсь, это было моей прихотью, — признался он без капли раскаяния. — Могу вас утешить. Клятва, что стребовал с меня ваш директор, настолько зверская, что ваша честь и ваше здоровье были в полной безопасности. — Иван ласково улыбнулся, заставив её внутренне передёрнуться. — У вас есть ещё вопросы ко мне? Или можем побеседовать как-нибудь позже.

— Это лишнее! — поспешила ответить Санни и вскочила со стула. — Больше никаких вопросов. Прощайте.

И сразу чуть покачнулась от лёгкого головокружения. Долохов поддержал за талию, оказавшись слишком близко.

— Не спешите, — посоветовал Иван почти интимным низким голосом. И она ощутила его дыхание на виске. — После магического сна такое бывает.

— Хорошо, — Санни почувствовала лёгкую панику. — Всё уже нормально, отпустите!

— Такая милая и доверчивая, — пробормотал наёмник прежде, чем выполнить её требование. — Идите, Сашенька.

К двери Санни шла на негнущихся ногах, ощущая между лопаток его пристальный взгляд. Её немного потряхивало от его выходки, но Санни очень надеялась, что он не поймёт, как действует на неё. Только выйдя в коридор, она смогла выдохнуть и улыбнуться подоспевшему Рабастану.

— Стихий нет, — как могла жизнерадостно сообщила на его вопросительный взгляд, заталкивая поглубже свои переживания. Заметила, что Руди и директор тоже подошли, глядя на неё с почти одинаковым озабоченным выражением на лицах. — Всё в порядке, правда. Он просил зайти Руди и целительницу.

— Я здесь, — тут же раздался решительный голос, и Санни увидела невысокую целительницу, спешившую к ним со стороны Больничного крыла. Совсем молоденькая — на вид около двадцати пяти — ясноглазая и симпатичная, в простой приталенной мантии зелёного цвета. — Пойдёмте, молодой человек.

Как только Руди с целительницей скрылись в кабинете, директор шагнул к ним ближе.

— Мисс Прюэтт, следуйте за мной, — велел спокойным тоном. — Рабастан, останься, скоро уже твоя очередь. Успеете ещё всё обсудить с невестой позже.

— Я чего-то не знаю? — Басти не спешил выпускать её руку, в упор уставившись на крёстного.

— Ничего такого, — пожал плечами Робертс. — Если тебе интересно, то у меня сообщение для Санни от её родителей. Велено передать всё лично и без свидетелей.

— Я потом тебе расскажу, — Санни быстро поцеловала его в щёку.

— Этот русский не приставал? — осведомился жених еле слышно. Как будто почувствовал что-то.

Санни помотала головой. Незачем Басти это знать!

Рабастан бросил ещё один подозрительный взгляд на Робертса, вздохнул и кивнул, нехотя отпуская её руку.

— Хорошо, иди.

Робертс покачал головой, глядя на них, развернулся так, что полы мантии красиво взметнулись, и широким шагом направился по коридору к своему кабинету, где у входа мирно застыли жутковатые горгульи.

А Санни только теперь удивилась, как близко этот класс, отданный наёмнику Долохову, находится от директорских покоев.

Зайдя в кабинет Робертса и повинуясь его жесту, она прошла к камину и опустилась на краешек кресла, гадая — действительно ли ей что-то передали родители или Робертс соврал своему крестнику.

— Чаю, Санни? — осведомился Антуан, занимая второе кресло. На столике между ними сразу появились две чашки ароматного чая и блюдце с печеньем. — Не удивляйтесь, что позвал вас одну.

— Значит, мои родители… — начала Санни.

— Живы и здоровы, передают вам наилучшие пожелания, — Робертс улыбнулся без тени раскаяния. — Итак, готовы ли вы показать мне в думосборе всё, что происходило в том кабинете? Поверьте, Александра, это отнюдь не праздное любопытство. Мне необходимо понять, что за игру затеял Ивэн Долохов прежде, чем это дойдёт до Рабастана.

Санни задумалась, вспыхнула, припомнив свою импровизацию вначале встречи со стихийником, и разговор с ним после её усыпления, но, пересилив себя, кивнула. Пожалуй, лучше будет, если о планах наёмника узнает именно Робертс, всё же он родич по магии и крови. Куда хуже будет, узнай об этом отец или, не дай Мерлин, Басти.

— Он что-то про меня говорил вам, — поняла вдруг она. — Что именно?

— Вам незачем это знать, — покачал головой Робертс. — Или… Скажите, Санни, вам понравился Ивэн Долохов?

Санни вспыхнула, поглядев с обидой. Казалось бы, Антуану лучше многих известно об их помолвке с Басти и об их отношениях!

— Хотите узнать о моих чувствах — пожалуйста, — твёрдо поглядела в глаза директора. — Как ни банально это звучит, я люблю своего жениха, профессор. Басти — для меня всё. Долохов Иван — чужой мужчина, который пугает почти, как Тёмный Лорд. К сожалению, мне приходилось общаться с мистером Реддлом, как вы, наверное, знаете. Так вот — манера общения весьма похожа, и мне такое отношение никогда не понравится.

— А с Басти вы на равных, — сделал удивительный вывод Антуан, спокойно её выслушав. — Что ж, такое встречается редко, обычно девушки вашего типа склонны выбирать мужчин постарше, опытных и умных. Но я склонен вам верить. Вам удалось завоевать сердце моего крестника, с вами он становится куда спокойнее, сговорчивее и даже взрослее, и это меня искренне восхищает. Надеюсь, ваши чувства достаточно глубоки, потому что Лестрейнджи однолюбы и привязанностей своих не меняют. Мы с тревогой ждали последние годы, на кого падёт выбор Рабастана… Впрочем, довольно о ваших отношениях с женихом. Хотя, мне было бы интересно узнать, отчего патрон Ричард хочет немедленно заполучить палатку, доверенную Руди...

Санни мысленно охнула, услышав про палатку. С чего бы вдруг она понадобилась отцу Рабастана. Точнее — как он узнал? Неужели там были какие-то следилки или что-то такое?

— Что? — она поняла, что прослушала просьбу Антуана. — Извините, задумалась.

Робертс понимающе кивнул и повторил свой вопрос:

— Покажете воспоминания о том, что произошло между вами и Ивэном в том классе? Поверьте, Санни, мне это нужно знать, чтобы суметь вас защитить.

Санни внезапно решилась и вынула из кармана круглый камень из нефрита. Главное, чтобы про палатку не спросил, но вроде бы Робертс не всерьёз её упомянул.

— Не нужно думосбора, — кивнула она на приготовленную чашу. — Я так покажу.

— Что ж, так даже лучше, — согласился Робертс, словно уже видел такой способ.

Санни прошептала заклинание активации, положив камень на стол.

— Задайте вопрос, — попросила она и коснулась камня кончиками пальцев. Недавно она уже экспериментировала с наставником Даркером, поняв, как именно самой показать воспоминания. Конечно, декан подсказал способ, но и сама Санни догадалась уже, что и как нужно делать — наставник только подтвердил, что её догадки верны.

— Санни, как вы общались с Ивэном Долоховым? — Робертс сразу понял суть, как ни странно.

Над камнем тут же выросла картинка заснеженной дороги перед Хогвартсом. И Санни едва не застонала, поняв, что мозг выдаёт буквальный ответ — показывая обе встречи с Долоховым.

Вот она поднимается над землёй, и Майкл с улыбкой бежит рядом, утягивая её к воротам. Вот изумлённый взгляд Ивана, требующего сказать ему, как у неё выходит такой фокус. Странный разговор, резкое прощание, Большой зал и взгляд Долохова прямо на неё с преподавательского стола.

Палатка Рудольфуса, куда она затянула Басти… Она успела похолодеть, ожидая едва ли не эротику в собственном исполнении, готовая оторвать пальцы от камня в любой момент, но картинка сменилась — они с Басти даже до кабинета Ричарда не дошли.

Снова был показан Большой зал и забавный ленивец с номером «1» на спинке. Мрачный Рудольфус, спокойный и расслабленный Рабастан, дерзкий Малфой и злой Уолден. Туалет плаксы Миртл и разговор с тётушкой по зеркалу, а уже потом кабинет и её жуткое вступление, которое теперь и самой Санни казалось слишком наигранным.

Робертс, глядевший на действо с непроницаемым лицом, сразу подобрался, да и Санни затаила дыхание, увидев, как стихийник усыпил её движением палочки. Увидела, как она заснула, а тело охватили прочные ленты, примотав к стулу и не позволяя упасть. Потом от «короны» разошлись бесцветные круги, но тут же погасли.

— Пусто! — хмыкнул Иван, снимая с неё артефакт и откладывая на столик. — Кто бы сомневался! Только меня-то интересует совсем иное, малышка Прюэтт!

А когда Долохов поднял палочку, направляя на её безвольное тело, что-то произошло. Всю Санни вместе со стулом вдруг окружил плотный, прозрачный защитный купол, отсвечивающий всеми оттенками золота.

— Блядь! — высказался Долохов как-то ошарашено. — Вот и проверил! Эй, чудо! У меня самые чистые намерения!

Кокон из золотого света даже не дрогнул и не пошёл рябью.

— Всё интересней и интересней! — Долохов обошёл по кругу стул, на котором сидела Санни. И снова остановился прямо перед ней. — Не понимаю! Должно же быть что-то…

Вот он шагнул ближе и попытался коснуться руки Санни в том месте, где слились татуировки двух браслетов — помолвочного и браслета верности. Линии причудливо переплелись, выдавая цельный разноцветный рисунок. Защитный кокон вспыхнул ярче, и в тот же миг неведомая сила отбросила Долохова к стене, по которой он медленно сполз на пол.

— Да вы издеваетесь! — ругаясь, Иван поднялся, покрутил головой, размял плечи и медленно вернулся к Санни, больше не пытаясь касаться защитного кокона, напоминающего по форме огромное яйцо. — Эй, что ты или кто ты, не делай из меня монстра! Ладно, понял, отхожу!

Они с Робертсом выдохнули одновременно, когда Долохов поднял обе руки, медленно от неё отступая. Наёмник достал платок и вытер со лба пот, не сводя с неё глаз. Потом и вовсе опустился на пол, садясь по-турецки, и с недоумением уставился на спящую в коконе Санни.

— Что же это творится? А, малыш? — тихо произнёс Долохов. — Почему ты? Я не боюсь осуждения вашего хитроумного директора, твоего родича по магии и крови. Меня не пугает твой отец, способный здорово испортить мне жизнь, если поймает. Мне не жаль твоего жениха, этого мальчишку с амбициями Фламеля, этого старого маразматика. И весь ковен Лестрейнджей мне параллелен, о мести мне мечтают люди и покруче, а я всё ещё жив. И плевать на осуждение кузена Антонина — жил без него столько лет и дальше проживу. Но эта ваша защита, Сашенька... Чёрт! Да она же убить может… — он немного помолчал, вздохнул пару раз и очень тихо выдохнул: — Древняя магия, жопой чую, как сказал бы Антонин. Как в египетских, блядь, пирамидах!

Он поднялся на ноги, снова обошёл купол, и некоторое время разглядывал Санни молча.

— Ладно же, — пробормотал он. — Этот раунд за вами, господин директор! Сражение проиграно, но не проиграна война. Вода камень точит, а терпение — добродетель.

Он снова достал палочку, прижал её кончик к своей груди, там, где сердце, и чётко выговорил:

— Я, Иван Долохов, клянусь здесь и сейчас не применять к Александре Прюэтт никаких действий, знаний, умений и любых заклинаний или проклятий. Да будет магия моим свидетелем и судьёй!

Как только он замолчал, золотистый кокон вокруг Санни истончился и растаял, как не было.

Долохов хмыкнул, шагнул к стулу и, протянув руку, погладил кончиками пальцев спящую Санни по щеке. Заправил за ухо выбившуюся прядку.

— Пора просыпаться, — произнёс он устало. — Просыпаемся, Сашенька. Проверка закончена.

Дальнейший разговор Санни слушала с досадой и тоской. Всё погасло, когда Санни на картинке покинула класс.

Робертс выглядел мрачным.

— Упорный, сукин сын! — высказался директор холодно. — Вовремя же вы надели браслеты верности! Не удивляйтесь, Басти мне рассказал про них и про «предчувствие ведьмы», но дальше меня это не пойдёт... Прошу прощения, Санни! Вы в порядке?

Она помотала головой, на глазах выступили слёзы, как ни пыталась сдержаться.

— Вы меня осуждаете?

— За что? — удивился Робертс. — Вы держались замечательно, не расстраивайтесь. Уверен, у Ивэна Долохова с вами ничего не выйдет.

— Надеюсь, он найдёт своё счастье с другой девушкой! — с жаром воскликнула Санни, но тут же всхлипнула, что свело весь пафос пожелания на нет. И тихо добавила, пытаясь сгладить свой порыв. — И отстанет от меня и Басти. Можно, я пойду?

— Умойтесь хотя бы, — кивнули ей на неприметную дверь. — Прошёл почти час, Басти вот-вот выйдет от Долохова. И Руди ждёт вас, готов спорить. Есть вещи, Санни, которые не по зубам даже таким матёрым самоуверенным наёмникам. Выше нос!

Она кивнула, но в шикарной ванной родича умываться не стала, применила заклинание, освежившее лицо, убравшее слёзы и красноту глаз. Уже не раз пригодилось, спасибо Валери, научившей этому трюку и не только.

Хорошо быть ведьмой, сколько уже раз убеждалась. Но обученной ведьмой — быть во сто раз круче. И Санни вдруг решила, ощущая рукой, как бьётся внутри согласное с ней сердце. Она будет учиться всегда, даже покинув Хогвартс! С каждым днём будет становиться всё более опытной и более сильной. И когда-нибудь станет настолько крутой, что никакой Иван Долохов не будет ей страшен! И сможет защитить свою любовь и свою семью без всяких покровителей.

Робертс поджидал её с синим флаконом какого-то зелья.

— Выпейте, — велел он строго. — Три глотка! И не принимайте всё случившееся близко к сердцу. И ещё. Ваш дар уникален. Не демонстрируйте кому попало, мой вам совет. Хорошо, что Ивэн почти ничего не знает о возможностях вашего дара. И лучше не показывайте ни Руди, ни Рабастану этот фильм, он же сохранился?

— Не стану показывать, — пообещала Санни и поморщилась, глотая зелье. — Это что?

— Успокоительное от моей супруги, — хмыкнул директор.

— Оставьте себе камень, — предложила Санни. — Активировать просто — касанием палочки и словом «наёмник». Сами уничтожите или используете, как посчитаете нужным. Я это больше не хочу ни видеть, ни слышать.

— Обливиэйт? — любезно предложил Робертс, пряча камень в карман мантии.

У Санни расширились глаза, она поспешила захлопнуть открывшийся в удивлении рот и неуверенно улыбнулась.

— Вы же это не серьёзно?

— Как раз очень серьёзно, — покачал головой Антуан. — Оно вам надо — терзаться из-за того, кто этого не заслуживает ни на кнат? Поверьте, шкура этого наёмника, так страстно признающегося вам не в любви даже, а в желании присвоить — дублёная, как у нунду. А совесть эластичнее паутины акромантула. Способность на сильные чувства он выжег в себе ещё в юности заговорённым калёным железом. И весьма этим горд. Одиночка и экстремал, рискующий собой, словно девять жизней в запасе. Вы ему не нужны, ему досадно, что не может вас взять, а запретный плод сладок — даже для такого бесчувственного и расчётливого субъекта.

Санни ощутила, как тяжесть в груди рассасывается от каждого слова Антуана.

— Спасибо, — вздохнула она свободней. — После ваших слов, профессор, Обливиэйт ни к чему.

— Обращайтесь, — улыбка Робертса была чуть насмешливой и тёплой. — Идите уже, Санни, вас ждут.

Ждал её только Руди, поспешно вскочивший с пола при её приближении.

— Как ты? — успела Санни спросить его первой.

— Нормально, — отмахнулся Рудольфус. — Садист он и скотина, но дело своё знает. Стихийной магии у меня нет, как и не было.

— Почему садист? — испуганно спросила Санни. Ей не хотелось верить, что Иван решил отыграться на Лестрейнджах.

— Сам виноват, — хмуро вздохнул Руди. — Он предлагал усыпить. А ты как перенесла это зверство?

— Усыпил, даже не спросив, — улыбнулась Санни, жалея самонадеянного префекта. Выглядел он слегка взъерошенным.

Руди кивнул.

— Что Антуан? О чём говорили?

— Об этом самом, — кивнула Санни на дверь класса, немного волнуясь за Басти. — И от родителей приветы передал. А что Рабастан?

— Вот-вот уже выйдет, — вздохнул Руди. — Наверное, тоже не позволил усыплять, упрямый баран. Извини. Я попросил Басти согласиться на усыпление, но ему же никто не указ. О, вот и твой жених!

Санни сразу бросилась к Басти, аккуратно прикрывшему дверь класса, и крепко прижалась, повиснув на его шее, невзирая на присутствие Руди.

Басти расплылся в улыбке, обнимая её за талию.

— Всё хорошо, солнышко, — он чмокнул её в нос. — Нам бы лучше этого не делать.

Санни тут же разжала руки, вздыхая. Но Басти не спешил её отпускать, вопреки словам.

— Эй, — Руди стоял в стороне, скрестив на груди руки. — Может, уйдём отсюда куда-нибудь для начала?

— Пошли, — кивнул Басти, крепко сжал руку Санни и повёл к лестнице вслед за братом. — Стихий не обнаружил, сукин сын, усыпил не спрашивая. Что он там на самом деле нарыл, дракклы его знают. Мутный тип.

— У нас в роду стихийников не было, — задумчиво сказал Руди. — Баловство это всё, но если хоть одного ещё найдёт в школе, то уже не зря было. Какие планы у вас?

— Библиотека, — бодро сообщила Санни. — Декан дал новый список литературы для изучения. Но подозревает, что половины изданий я в школе не найду. Напишу родителям, если что.

— Если у ваших нет, — задумчиво сказал Руди. — Можно у наших спросить или у Блэков. Беллатрикс не откажется попросить у главы рода.

— Спасибо, — благодарно откликнулась Санни, понимая, что вряд ли сегодня сможет сосредоточиться на учёбе. Слишком насыщенный выдался день. — Пойдёмте тогда отдыхать. А список я с домовушкой тебе пришлю, Руди. Но сначала пошлю Лакки домой, там Оскар хорошо ориентируется в нашей библиотеке.

— А я вот успел рассмотреть артефакт определения стихий, — довольной и немного маньячной улыбкой испугал их Басти. — Не так уж он и сложен, и есть мысли, как усовершенствовать.

— Нет, Басти! — они с Руди умудрились сказать это хором.

— Никаких сложных артефактов до экзаменов! — продолжил префект резко.

— Да ладно вам, — Басти поднял руку Санни к губам и поцеловал. — Не волнуйся, счастье моё, я только чертежи набросаю, пока в памяти всё свежо. И хорошо бы ты мне воспоминание о моей проверке сделала. Тогда будет надёжнее и проще.

— Сделаю, — кивнула Санни. — Когда Тритоны будут позади.

— И правильно, — одобрил её Руди. — Братец?

— Жестоко, но справедливо, — покивал Рабастан, всё испортив мечтательно-задумчивой улыбкой.

Санни поглядела пристально на жениха, встретила его ласковый и невинный взгляд и очень понадеялась, что он не наделает глупостей.

— А теперь я покину вас, котятки, — сообщил Руди, заметив ожидавшую их возле подземелий компанию. — Флинт, Эмили, проводите этих двоих до гостиной? Милая, составишь компанию? Мисс Скитер, то есть леди Уэсли очень хотела что-то нам показать.

— Да, мой рыцарь, — обняла жениха за талию Беллатрикс. — Веди!

Санни проводила их взглядом, в который раз восхищаясь такой красивой парой. И вдруг вспомнила про мисс Миртл. Но решила заручиться поддержкой Руди, когда они с Бель вернутся. А лучше завтра. На сегодня ей с лихвой приключений хватило.