Хроники профессора Риддла (джен)

6 мая 1968 года

«Я понял жизни цель и чту ее, как цель: что мне невмоготу терпеть, что есть апрель...» — написал когда-то один гениальный маггл, о существовании которого я узнал слишком поздно, чтобы сыграть в его судьбе благословенную роль брата Евграфа. Мне, признаться, невмоготу терпеть не только апрель, но в еще большей степени и май: весеннее сумасшествие вокруг меня неуклонно прогрессирует, а экзамены все ближе.

Студентка Боунс тайком рассматривает под партой фотографию нового главы аврората Бартемиуса Крауча и томно вздыхает. Уизли самостоятельно изобрел велосипед и язык Бейсик и теперь собирает в подземельях какого-то гомункулуса. Чтобы чего не вышло, я дал ему почитать Азимова про три закона робототехники, но наверняка он что-нибудь спаяяет неправильно, и мне придется склонять гомункулуса к миру путем агрессивных переговоров. Кстати, Долохов ездил к родственникам в Польшу и привез книгу с названием «Кибериада». Говорит, там про Уизли.

Люциус позорит семью и охмуряет смазливую гриффиндорскую грязнокровку. А Дамблдор, старый хрыч, в свою очередь украдкой так глянул на тыл Люциуса, что мне за обедом кусок в горло не лез. Вот наберу на него компромат и заложу его Попечительскому совету вместе со всей его «магией любви», неоплатоник он наш недорезанный.

На крыше скребут когтями и орут кошки, которых я люблю, но не в таких же количествах. Вчера под утро мне приснилось, что одна из кошек мяучит голосом МакГонагалл, и я захохотал во сне как одержимый.

Даже старшая Блэк немного поддалась общему безумию и читает вместо толковых книг по химии подарочное издание «Жизни замечательных Темных Лордов». С картинками.

Ох, скорее бы уже экзамены!

7 июня 1968 года

Я настолько ждал экзаменов, что даже забыл о том, что пятый курс должен сдавать СОВ. Поэтому в день экзамена моего курса меня ждал сюрприз в виде комиссии из полудюжины замшелых колдунов под дверью моего кабинета. Вероятно, с возрастом мозги трансфигурируются в наглость, потому что эта ходячая лавка древностей еще возмущалась, что я не пришел раньше и не рассадил их в своем же кабинете со всеми удобствами. Потом они еще несколько минут брюзжали насчет того, что я сам собираюсь присутствовать на экзамене, а это «не принято», но, увидев, что на меня не производят никакого впечатления слова «инструкция» и «отдел образования», все же замолчали.

— Молодой человек, — раздался скрипучий голос у меня над ухом, не успел я начать думать о том, как нормально провести экзамен в их присутствии. — Это что у вас такое?

— Для вас — не «молодой человек», а «милорд», — процедил я.

— Ась? — осведомилась гроза студентов и кошмарный сон геронтолога. — Я вас спрашиваю, что это за дрова? — и дрожащий костлявый палец уперся в стопку логарифмических линеек, которую я принес с собой, потому что мракобесы в волшебных магазинах не держат такого товара, а покупать за свой счет всему Хогвартсу логарифмические линейки мне не то что бы не по карману, но все же жалко денег и репутации.

— Дрова? — спросил я, красноречиво глянув на комиссию. — Сейчас мы посмотрим, кто здесь дрова.

Спустя десять минут под дверью начали толпиться студенты, и я запустил первую пятерку. К моему удивлению, сидящая в центре бабка даже не дала студентам рассесться, а сразу спросила одного из них, каков принцип действия Протего. И выбрала для этого вопроса Риту Скиттер.

Если одного малыша, которого через два года мне хочет подсунуть Дамблдор, в детстве укусил оборотень, то Скиттер, вероятно, в детстве укусил журналист. Когда она начинает говорить, пусть даже она городит полную чушь, остановить ее можно только Ступефаем. А уж если не повезет, и в теме разговора она понимает хоть на кнат, то говорит она с таким напором и апломбом, что не каждый это выдержит.

К экзамену Скиттер, надо сказать, подготовилась неплохо, и внятно изложила структуру магического щита в терминах дифференциального и интегрального исчисления. Комиссия сидела, как расстрелянная Конфундусом в упор.

— Неплохо, Скиттер, — с улыбкой сказал я через пять минут, вдоволь налюбовавшись выражением лиц горе-экзаменаторов. — Здесь у вас неправильные пределы интегрирования, вы же к сферическим координатам уже перешли. А здесь давайте вы докажете, что можно дифференцировать под знаком интеграла. Идите подумайте, а то вы всегда спешите. Кстати, возьмите у меня билет.

— Итак, — зловещим шепотом обратился я к комиссии, когда Скиттер села за парту, — кто тут еще считает себя вправе принимать СилЗла вместо Темного Лорда, не умея при этом решить линейный диффур? Вы меня перед студентами позорите. Вот вы, вы и вы... ах да, и вы: все в сад!

Краем глаза я заметил, что Скиттер вовсю пишет на пергаменте не требуемое доказательство, а очередную скандальную статью: насколько я научился разбирать за этот год ее ужасную скоропись, название сего опуса было «Позор министерской комиссии», за что я решил накинуть ей четверть балла.

После того, как я выгнал комиссию в сад и начал принимать экзамен по-человечески, все пошло своим чередом. Малфой, получив в награду за способности и в наказание за самоуверенность билет потруднее, рюхнул первую задачу, доказал теорему и отчаянно грыз вторую задачу. Когда я подошел к нему, он поднял на меня жалобные глаза и сказал: «Милорд, если бы был хоть один намек... подсказка...»

— В условии было достаточно намеков, мой друг, — весело сказал я. — И даже более чем подсказок.

Люциус в отчаянии уронил голову на грудь, и я, отходя, стукнул палочкой по той строчке, в которой он допустил ошибку.

Уизли вышел на практическую часть с какой-то коробочкой, и мне в первый раз за много лет захотелось перекреститься, потому что я подумал, что, если он до выпуска не выбьет из меня своими изобретениями все шесть жизней, через пятнадцать-двадцать лет мне может придтись учить еще и его детей. И уж они-то точно доконают и меня, и мои хоркруксы.

Уизли весело глянул на меня, просунул волшебную палочку в волшебную коробочку и расстрелял короткими, а затем и длинными очередями выпущенных мною инфернов. Коробочку и подарочное издание чертежей мне удалось выкупить за высший балл на экзамене, лишний балл для Молли и маггловский калькулятор, и сдается мне, что с таким интуитивным пониманием того, что такое монопольная сила, Артур в жизни не пропадет.

Беллатрикс молча подошла ко мне и, понурив голову, сдала пустой лист.

— Что же вы, Белла, — разочарованно сказал я. — Заработали пересдачу. Давайте свой билет.

Белла опустила голову еще ниже, пряча лицо за упавшими волосами. Я заглянул в билет.

— Да вы что, мисс Блэк, издеваетесь? — спросил я, ничего не понимая. — Взаимодействие Круциатуса и Заклинания Щита? Вы же это прекрасно знаете! И охота вам три дня после окончания экзаменов сидеть в пустом Хогвартсе? ... Впрочем, постойте!

Белла почти отвернулась от меня, но не выдержала и фыркнула от смеха. Безусловно, эти три дня она собиралась провести с пользой для себя и непоправимым вредом для моей репутации.

— Кругом марш! — вполголоса скомандовал я. — Прекратите валять дурака! — и еще тише добавил: — Если сдадите все экзамены на отлично, я заеду вас поздравить.

Белла убежала на свое место, и я уже собрался принимать у Прюэтт практическую часть, вдоволь попровоцировав ее в процессе, когда в класс вошел Корнелиус Фадж из отдела катастроф. Фадж обожает быть на всех заседаниях свадебным генералом, постоянно сует нос в дела Хогвартса и, сдается мне, мечтает о том, что станет когда-нибудь министром магии. Помимо потрясающей для спасателя трусости, Фадж замечателен еще тем, что он такая дрянь, что его ненавижу не только я, но и Дамблдор. А так, чтобы мы оба ненавидели одно и то же, практически не бывает: думаю, если Дамблдор узнает о том, что я добился бессмертия, он тут же возненавидит бессмертие.

— Дети, безобразие! — вскричал Фадж, едва войдя в класс. — Где комиссия? Почему посторонние вещи на партах? Дрова какие-то! Девушка, на первой парте, — почему пергамент на столе? Вы что, списываете? Вот глупая, это же магия, а не история магии. Кто вообще допустил этот бардак? Лишить премии!

Я медленно встал из-за стола, вспоминая тяжелое приютское детство и много раз спасавшие меня блатные повадки. Начать надо вкрадчиво, а потом неожиданно врезать.

— Профессор Риддл... милорд... — испуганно пролепетал Фадж, заметив, что я медленно иду к нему, отводя в сторону палочку.

— Случилось так, мил человек, — ласково сказал я, беря Фаджа двумя пальцами за пуговицу, — что комиссия отправилась в сад, а замещать ее оставили Темного Лорда...

Фадж начал медленно дрожать и отступать к двери.

— Ты чего командуешь на чужом экзамене, крыса министерская! — внезапно взревел я, и Фадж тут же грохнулся в обморок, свалившись мешком на пол.

Студенты, которых я тоже порядком напугал, через несколько секунд начали мне рукоплескать, а Белла Блэк тайком послала мне с первой парты воздушный поцелуй. Экзамен определенно задался.