Первозданная магия (гет)

Тишину маленькой уютной гостиной нарушил стук упавших на деревянный пол ботинков. Серое кружево пыли завертелось в лучах утреннего солнца. Ванда перекинула ноги через подлокотник кресла и подставила лицо под живительное тепло. Прошла уже неделя, как она с друзьями проживала в этом уединенном доме среди хвойного леса, и погода еще ни разу так не баловала. Один хмурый день сменялся другим. Настроение у всех было соответствующее. Она обычно садилась поближе к камину и что-нибудь читала. Иногда готовила, хотя чаще всего роль повара доставалась Сэму. Он вообще казался единственным, кто сохранял спокойствие. Шутил, подбадривал, рассказывал анекдоты и забавные истории из своей жизни. И Ванда хорошо понимала, что если бы не он, то она и Стив, наверное, не выдержали бы.

Стив. Вот уж кто загонялся по полной, так это именно он. Ей оставалось только догадываться, что творилось в его душе. Стив предпочитал либо отмалчиваться, либо уходить в лес, чтобы пробежаться и в лишний раз убедиться в отсутствии слежки. Пусть бывший всенародный герой и не показывал этого, Ванда знала, как Стив переживал. Стать преступником в государстве, которое всегда защищал — страшный сон для него.

— Эй народ! Налетай!

Ванда поморщилась. Чего ей хотелось меньше всего, так это шевелиться. Она запрокинула голову на подлокотник, чтобы глазами выразить свое нежелание. Верх ногами Сэм выглядел весьма забавным. Ванда фыркнула.

— Своим криком ты нарушил момент…

— Хватит с меня ваших жутких медитаций и пряток по углам. Сегодня у нас праздник.

— Это какой же? Что-то не припомню.

Сэм прошел на кухню и принялся опустошать пакеты.

— А это имеет значение? Я что, зря тут закупился?

Он окинул взглядом заставленный стол и добавил:

— Потому что если мы все не съедим, то придется выкидывать.

Ванда была вынуждена признать, что ответить ей нечем. С деньгами у них дела обстояли очень печально. Поэтому другого выбора, кроме как подняться с нагретого местечка, не оставалось. Она со вздохом зашнуровала ботинки, стянула волосы в хвост, бросив последний взгляд в окно.

— Ну давай посмотрим, что из этого можно приготовить.

И конечно не поспорить даже в выборе блюда они не могли. В итоге, под грузом убедительных аргументов Сэма, вроде «мы тут скоро плесенью покроемся» или «вконец одичаем и разучимся нормально общаться», они решили готовить обед на заднем дворике.

Стив вернулся, когда Сэм ловко переворачивал лопаткой шкворчащие на гриле стейки, а Ванда раскладывала запеченные овощи по тарелкам. Она улыбнулась на вопросительный взгляд Стива и развела руками.

— Ого! Я смотрю, работа кипит. Чем могу помочь?

Сэм махнул лопаткой, указывая на стол.

— Нарежь пирог. Сегодня обедаем по всем правилам, а что может быть лучше яблочного пирога с корицей на десерт?

— Ну на это и возразить нечего, — усмехнулся Стив.

И пока они занимались приготовлениями, переговариваясь и посмеиваясь друг над другом, каждый, пусть и на короткое время, забывал, где и как они оказались.

— Я все вижу, кэп, — Сэм бросил в друга скомканным полотенцем. — Отойди от пирога!

Стив виновато поднял руки пред собой и сделал пару шагов в сторону под заразительный смех Ванды.

* * *

Долохову буквально пришлось выпутываться из тесных объятий. Гермиона не хотела его отпускать, но он и так задержался дольше положенного. И как бы плохо она не выглядела, нужно было уходить.

— Ты всегда найдешь и примешь верное решение. А пока отдыхай и набирайся сил.

Гермиона молила взглядом остаться, боясь произнести хоть одно слово, которое разрушило бы все очарование момента. Но в черных глазах Антонина таилось искреннее сочувствие, приправленное дружеским пониманием, и ничего более. Как не пыталась, у нее получалось уловить и малейший намек на что-то романтическое. Она назвала бы его бесчувственной глыбой льда, но его объятия согревали и дарили надежду.

Дверь неслышно затворилась за гостем, прерывая зрительный контакт.

— Какой же он невыносимый упрямец!

Она почесала живот, разворачиваясь к кровати, и тут же замерла. Кожа пылала адским огнем — предостережение забылось под грузом всевозможных забот. Гермиона застонала от горячих покалываний, что расходились от пупка по всему телу. И если она вовремя не остановит этот пожар, то умрет завтра со стыда. Но, как и сказал Антонин, ей ничего не стоило найти правильное решение. Захватив полотенце, Гермиона закрылась в душе.

Крауч выглядел довольным. Пусть Уайтхед и не согласился напрямую, было видно, что идея как таковая не казалась ему противной или ужасной. Хотя другого он от него и не ожидал.

— Так, давай еще раз по порядку, — подал голос глава Сферы. — Ты просишь меня заинтересовать Гермиону в романтическом плане, чтобы она не зацикливалась на задании и не придумывала проблем на пустом месте. Верно?

— Да, как бы цинично это не звучало. Достаточно платонических отношений, спать с ней не обязательно.

— Хм, — Уайтхед потер подбородок. — Ты говоришь, что она чересчур напряжена и возбуждена предстоящим предприятием. По-моему, секс помог бы лучше всего.

Крауч скривил лицо. Что ему не нравилось в Уайтхеде, так это излишняя прямота.

— И потом, почему не Долохов? Она вроде не равнодушна к нему.

— Именно поэтому. — Крауч устало вздохнул. — Но Антонин и сам ни за что не пошел бы на это. Гермиона дорога ему, вот только как дочь. Ты достаточно умен, чтобы увлечь ее и скрыть истинные мотивы.

— Спасибо за оценку моих способностей, конечно, но я не уверен, что это даст положительный результат. Взаимопонимание у нас с ней хромает на обе ноги.

— Заинтересуй ее. Покажи, что ты сделал, чтобы миссия была успешно завершена, убеди. И если она поверит, то считай, ты победил. Ей надо успокоиться.

— Красиво поёшь. Я бы посмотрел на лицо Гермионы, услышь она тебя.

Сказал Уайтхед и рассмеялся. Но Круч нутром чуял, что тот заинтригован. Значит, дело осталось за малым. То, что Гермиона будет отчаянно сопротивляться, он не сомневался. Поэтому ее упрямство сыграет против нее самой.

— А она не услышит. — Крауч посмотрел на наручные часы. — Мне пора, режим и так ни к черту.

Уайтхед молча отсалютовал ему, ухмыляясь. Ожидал ли он такого? Точно нет. Собирался ли участвовать во всем этом? Нет. Но что-то из сказанного Краучем зацепило его. Или это что-то таилось на дне карих глаз, придавая словам какое-то особое значение.

— Та-а-к, да у нас тут прям драма намечается.

Он сделал пометки с обратной стороны блокнота, растянул губы в хищном оскале и отправился спать, размышляя по пути, как извлечь выгоду в сложившихся обстоятельствах.

Гермиона не знала, что ее разбудило. Часы показывали, что скоро рассветет. Лежать не хотелось, хотя еще вчера она клялась проспать до последнего звонка будильника. Повинуясь слепому желанию выпить теплого молока, она переоделась в любимую фланелевую рубашку и джинсы и вышла в коридор.

Тишина в этих стенах ощущалась весьма необычно. Гермиона наслаждалась чувством единения, которое присуще всем, кто решил поесть, пока остальные спят. В столовой было тихо. Гермиона направилась к холодильнику, по пути схватив большую белую кружку.

— Доброго утра! Или еще ночь?

Гермиона вскрикнула. Положив руку на грудь, где сердце зашлось в бешеном ритме, она обернулась.

Возле окна сидела одна из команды. Высокая блондинка с круглыми глазами. Гермионе она напомнила Флер Делакур. Правда француженка была лишена таких четко очерченных бицепсов. Но эта девушка, несмотря на некоторую маскулинность, оставалась невероятно привлекательной. Этакий Честер Уайтхед в женском обличие.

— Уже утро. И тебе доброго.

— Прости, не хотела пугать.

Пока Гермиона наполняла кружку молоком, она чувствовала, что девушка пристально ее разглядывала. И пусть это внимание слегка раздражало, но было объяснимо. Ее необщительность видимо очень заинтересовала остальных.

— Я Гермиона Гр…

— Знаю! — девушка выпрямилась на стуле, тут же осознавая свою бестактность. — Тебя все знают. Я — Лена.

Она протянула руку ладонью вверх, чем окончательно успокоила Гермиону.

— Очень приятно, Лена. — Гермиона пожала прохладные пальцы и улыбнулась. — В такой суматохе очень трудно найти время, чтобы познакомиться.

Лена, пригубив из стакана, согласно кивнула. Потом также молча задрала край футболки и показала свежую рану. Аккуратные швы обещали хорошее заживление, но Гермиона все равно внутренне содрогнулась. Как и ее собственные синяки и ушибы, это напоминало о том, что их всех ожидала отнюдь не игра.

— Да уж, все мы оказались в одинаковом положении.

— Ну, я бы так не сказала. Мне моя задача ясна, а вот что ты должна сделать… — Лена развела руками. — Причем мне кажется, что даже ты сама не до конца осознаешь всего масштаба действий.

Гермиона не нашлась с ответом. Да и возражать на правду не хотелось.

— Это реально стремно, — с сочувствием произнесла Лена. — Не хотела бы я оказаться на твоем месте.

— Хм, — пробормотала Гермиона в кружку.

Было приятно, что хоть кто-то разделял ее мнение и опасения. Она начала забывать, как это сидеть и просто разговаривать с кем-то. Подруг у нее не водилось. Джинни на связь не выходила, Чжоу варилась в своих проблемах в министерстве. Конечно, она не собиралась вываливать на новую знакомую все накопившееся, но вот обсудить предстоящую миссию теперь было с кем, пусть и не на сто процентов откровенно.

— Кто тебя так? — Гермиона глазами показала на рану.

— Дракон.

— Да ладно? Здесь есть драконы?

Лена придвинулась ближе, наклоняясь через стол.

— Тут гораздо ужаснее, чем ты думаешь, — прошептала она. — Первое задание подобрано в соответствии нашему главному страху. Я до одури боюсь драконов и высоты. И вуаля! Меня заслали в горы, где обитают драконы.

Гермиона задрожала. Чего боялась она? Неизвестности. Того, что не могла предусмотреть и предотвратить. Сфера не жалела ресурсов, не щадила людей. Плохое предчувствие снова зашевелилось глубоко внутри, поднимая со дна прежние сомнения и неуверенность.

— Эй! Ты неплохо справилась. Я читала отчет. Твоя оценка выше, чем у других. Ты, можно сказать, пример для подражания, — горячо продолжала Лена без малейшего намека на насмешку.

— Серьезно? Я? — Гермиона нервно заправила прядь волос за ухо. — Я думала, что провалила задание с треском.

— Провалить в принципе невозможно. Состав команды утвердили. Единственное, что нам может грозить, так это нудные беседы с психологами. Знаешь, я лучше еще раз к драконам в горы схожу. И пусть мне монстр спалит все волосы на голове, но высидеть хоть один сеанс с мозгоправом не в моих силах.

Не удержавшись от смешка, Гермиона потупила взгляд. Ей не хотелось бы, чтобы Лена приняла ее за недалекую девицу. Но та сама, окончив гневную тираду, рассмеялась.

— Не, ну серьезно. Чувствую себя невыносимо глупо, слушая вопросы, на которые либо нет ответов, либо нет желания отвечать.

— Отчасти ты права. Но ведь они действительно помогают кому-то.

— Может быть, — Лена пожала плечами. — Главное, чтобы они держались от меня подальше.

Теперь девушки рассмеялись синхронно.

— Для меня, наверное, взбучка от начальства будет пострашнее психолога.

— Что? — осеклась Лена. — Подожди. Твой начальник ведь Крауч?

Дождавшись утвердительного кивка, Лена уставилась на нее как на умалишенную.

— Брось, да он же ходячий секс.

Гермиона подавилась молоком.

— За всем этим фасадом аристократической сдержанности и элегантности прячется огненный мужчина. Уверенна, мозг у него прокачан по максимуму. Я бы рискнула попасть к нему на ковер.

Двусмысленно поиграв бровями, Лена устремила мечтательный взгляд в окно.

— Даже не думала о нем в таком плане! — воскликнула Гермиона.

— Конечно, ведь Долохов куда симпатичнее?

Тут Гермиона вспыхнула и в смущении заерзала на стуле.

— Это так очевидно?

Лена похлопала ее по сложенным ладоням.

— Просто ты часто смотришь на него и разговариваешь, врываясь в его личную зону комфорта. Поэтому вы либо очень близкие друзья, либо нечто большее.

Гермиона понимала, что та шутила и дразнила, но все равно избегала пытливого взгляда.

— Похоже мою симпатию видят все, кроме него.

— Он знает, Гермиона. Но по какой-то причине не показывает этого.

Любую из причин Гермиона бы смогла с легкостью опровергнуть, если бы он дал ей шанс. И она бы возможно злилась, не будь Антонин так серьезен и учтив. Он уважал ее чувства, за что гермиона его очень ценила.

— Но он дорожит тобой, — заверила Лена, улыбаясь.

— Я знаю.

* * *

Несмотря на то, что дни становились теплее, Ванда мерзла по ночам. Сквозняк, неизвестно откуда берущийся, заставлял плотнее кутаться в шерстяное одеяло. Кровать жалобно скрипела на любое ее движение, хотя другие спали на куда более неудобных кушетках. Ей, как девушке, всегда уступали лучшее. Пусть это порою и смущало, но приятно согревало. После смерти брата такая забота была очень нужной, как бы она не хотела признавать.

Сон не шел. Не помогало ни теплое молоко, ни подсчет овечек, прыгающих через забор. Ванда запустила в воздух красные искры и пальцами стала подбрасывать их, затейливо рисуя узоры на темном потолке.

За стеной что-то упало. Ванда вздохнула. Стиву снова приснился кошмар, и, конечно, она не пойдет к нему. Он мягко, но настойчиво дал понять, что справится сам. Ей оставалось надеяться на скоротечность таких снов. По крайней мере утром Стив не давал повода для беспокойства.

Задумавшись, Ванда направила самую большую искру в окно. Миллионы красных брызг разлетелись по стеклу. Голова вдруг закружилась от вспыхнувших перед глазами картинок. Ванда будто наяву оказалась в лесу. Чуть поодаль стояли два человека. Лиц было не разглядеть. Она отметила лишь, как трепетали на ветру длинные старомодные плащи, и услышала еле различимый шепот:

— Он — избранный.

— Избранный, — вторил другой призрачный голос.

Видение исчезло так же внезапно, как и появилось. Пораженная, Ванда соскочила с кровати и заметалась по комнате. Прежде таких способностей не наблюдалось.

— Ванда? — Стив, постучав пару раз, открыл дверь. — Что-то случилось?

Она вздрогнула от неожиданности.

— Прости. Да, я…- Ванда потерла лоб, прогоняя страх из глаз. — Мне приснился очень мрачный и реалистичный сон. Наверное, я не сразу поняла, что уже не сплю.

В мягком свете ночника Ванда заметила, как Стив расслабился. Он прошел вглубь комнаты.

— Ты всегда спишь тихо. — Стив сел возле окна и улыбнулся. — Я могу побыть с тобой, пока ты не уснешь. Сам вроде выспался.

В любой другой день Ванда бы отказалась, но сегодня она испугалась не на шутку.

— Было бы здорово.

Когда ее дыхание выровнялось, Стив с облегчением выдохнул. Не одной Ванде снились кошмары. У него они вообще в последнее время и не прекращались. Сэм три дня назад жаловался на плохие сны. И до нынешней ночи Стив не придавал этому особого значения. К чему еще могли привести прятки от генерала Росса? Но почему-то именно за Ванду он переживал сильнее. Чувствуя ответственность и вину за то, что втянул ее в личные разборки, пусти и вышедшие за эти рамки, Стив хотел бы оградить подругу от последствий. Она, конечно, всячески старалась показать, что все хорошо, только ничего хорошего в их положении не было. Будущее также представлялось туманным. Опасности ждали буквально на каждом шагу. Пусть Ванда и являлась могущественной ведьмой, он обязан защищать ее.

* * *

В свою комнату Гермиона возвращалась в приподнятом настроении. Лена понравилась ей. Беседуя в тишине столовой, Гермиона не ощущала груз войны и последствий. И, как оказалось, этого очень не хватало в ее жизни последние годы.

Переодевшись в еще вчера ненавистный костюм, она все же достала руководство по его использованию, список рекомендаций и свод правил. Конечно, ей было стыдно за собственное поведение. Разве кто-нибудь мог бы сказать, что Гермиона Грейнджер безответственно подошла к работе? Никто, и от этого на душе становилось гадко.

Сигнал, оповещающий всех о начале нового испытания, заставил ее вновь понервничать. Она не знала, кого поставят ей в пару. Но видеться с Уайтхедом не хотела до дрожи в коленках. Затянув потуже косу, Гермиона с шумом выдохнула.

— Ты справишься.

Ажиотаж в зале собраний стоял невыносимый. Гермиона на мгновение замерла на пороге. Почти все участники что-то оживленно обсуждали, при том те, что из Сферы, выглядели особенно довольными. Ей махнул Крауч.

— Ты вовремя. Новость еще не объявили официально, а все уже в курсе.

— Что произошло?

Гермиона пропустила мимо ушей издевку начальника, села на свободный рядом стул и огляделась. Долохов находился далеко, поэтому она не могла судить насколько все происходящее было серьезным.

— О, тебе вряд ли понравится.

А вот чересчур возбужденный Крауч раздражал. Гермиона перевела хмурый взгляд на него.

— Мне уже не нравится.

Во главу стола встал Лестер. Было видно, как он переживал, то и дело просматривая свои записи, которые наверняка знал наизусть.

— Итак, цель сегодняшнего испытания — прохождение проложенного маршрута с тремя остановками, которые отмечены на ваших картах красными точками. Вы с напарником должны отыскать четыре объекта, спрятанных там. Казалось бы, все просто. Но в качестве дополнительного условия, на территории данных точек вы не будете слышать ни звука.

Гермиона пораженно вскинула брови. Карта ничем особенным не отличалась. Сам путь не занял бы много времени. Но почему-то она была уверена, что на указанных локациях его уйдет достаточно.

— Время прохождения — двенадцать часов, — вперед выступил Уайтхед. — В идеале — девять. Умение обращать внимание на детали, сообразительность и быстрая реакция — наше главное оружие.

Гермиона смотрела прямо перед собой, всей душой желая стать невидимой. Палочек им не видать еще долго, а она уже соскучилась по волнительному ощущению при контакте с теплой древесиной. Быть обычным человеком надоедало.

— Это, — Уайтхед указал на небольшие свертки на столах, — все необходимое в пути. Неоновые наклейки крепятся на спину, так вы найдете своего партнера.

— Удачи! — воскликнул Лестер и с нескрываемым энтузиазмом заковырялся в планшете. — После завтрака все должны спуститься на этаж ниже, где определятся пары и отправные пункты.

На выходе Гермиона столкнулась с Леной.

— Как настроение?

Она, как и все, с нетерпением поглядывала на часы.

— Ну-у…

— Было бы здорово пройти испытание с тобой, — мечтательно протянула Лена.

Гермиона просто молча кивнула. Переводить на нее весь свой негатив было бы нечестно. Для Лены это практически обычная ежедневная работа.

— Никто не знает своего напарника заранее? — От этого вопроса Гермиона не могла удержаться.

Затылок жгло от чьего-то настойчивого взгляда, но оборачиваться она не спешила.

— Нет. Хотя у меня есть догадки, кто будет твоим.

Сказав это, Лена махнула рукой кому-то.

— Увидимся в столовой.

Гермионе ничего не оставалось, как последовать за толпой и мысленно возмущаться тому, что другие тут всегда знали больше, чем она.

Волнение не помешало Гермионе плотно позавтракать. Да и Лена не давала скучать.

— Расскажи про Хогвартс. Я много слышала про него, но все рассказывают по разному. Каким его помнишь ты?

Перед глазами Гермионы возникли обрушенные стены, пыльный грязный пол, разбитые окна. Таким она видела Хогвартс последний раз. Конечно, сейчас школа выглядела по-прежнему, но ей никогда не забыть тот ужас и надежду, которые выражали младшие студенты.

— Нет, первое впечатление самое волшебное. Мне было почти двенадцать. Я родилась в простой семье, поэтому для меня все превратилось в сказку, когда пришло письмо. И весь путь до Хогвартса я жила в ожидании чуда. Но реальность превзошла все мои фантазии.

— Наверное, школьные годы были незабываемые?

— О да.

Гермиона прогнала образы задиристого Малфоя и его дружков и представила гостиную Гриффиндора.

— Мне нравилось учиться, но и посидеть с друзьями вечером возле камина любила не меньше.

Лена с шумом высосала остатки сока из картонной коробки и с сытым видом откинулась на спинку стула.

— Гарри Поттер и Рон Уизли. Кто не знает про вас? Моя жизнь была куда скучнее и обыденней, но я благодарна судьбе, что именно так она и сложилась.

— А где училась ты?

— В обычной школе Дублина. — И опережая вопрос Гермиона, пояснила: — Мои родители волшебники, выходцы из Советского Союза. Я же родилась обычной, без магических способностей. Но благодаря отцу я не осталась за бортом. Он помог принять себя и осознать свои силы и возможности. И вот я работаю в Сфере. Разве хоть один сквиб отказался бы от такого шанса?

Остатки омлета застряли в горле. Гермиона потянулась за стаканом. Откровения Лены поразили ее. Уже очень давно она не говорила о таких сокровенных вещах с посторонними. Но именно это и заставило взглянуть на новую приятельницу другими глазами.

— И я не сомневаюсь, что ты им воспользовалась на все сто.

Лена заговорщицки подмигнула ей и еле заметным кивком указала влево. Гермионе не нужно было туда смотреть, чтобы догадаться кого она имела в виду.

— Черт, сколько лет Долохову?

Щеки Гермионы против ее воли вспыхнули.

— Ну, технически ему около шестидесяти пяти но… — Сильно нервничая, Гермиона не знала, куда деть руки и просто хватала столовые приборы в хаотичном порядке. — Но он провел достаточно много лет за гранью нашего мира, поэтому он не старше сорока-сорока пяти лет.

— Староват, — цокнула Лена. — Но хорош, я тебя понимаю.

Гермиона закатила глаза. Но в душе была счастлива, глядя на одобрительное причмокивание приятельницы. Было в ней что-то от Джинни. Только Лена куда более сдержанна в выражениях, что очень импонировало.

Спускались они также вместе. Лена рассказывала о своем первом дне в Сфере, попутно отвечая на вопросы коллег.

— Мы — исполнители — одна большая дружная семья. Обучаем друг друга, поддерживаем и заботимся. У многих не осталось близких после войны, кто-то пришел, чтобы принести пользу обществу. Кроме меня в группе есть еще два сквиба. Но знаешь, я бы не пожелала другой команды.

И Гермиона ее прекрасно понимала. После потери друзей, она особенно остро ощущала нехватку дружеского внимания и участия. Воспоминание о Гарри вновь всколыхнуло обиду. Жизнь, как часто сетовал профессор Снейп, несправедливая штука. Но в ее руках была возможность вернуть Гарри, а главное — его рассудок.

Оказавшись внизу, она вытерла влажные ладони об форму, на которой желтым неоном светилась цифра «семь». Гермиона вытягивала шею, пытаясь разглядеть своего партнера. На Долохове красовалась единица, а значит ей снова не повезло.

— Глянь, подруга, — воскликнула Лена. — Твой красавчик мне достался.

— Что ж, на такую удачу я и не надеялась.

Образовавшиеся пары подходили к группе ученых, которые выдавали им маршрутные листы с обозначенным направлением. Гермиона начинала злиться — похоже ее партнер не торопился. Оставив попытки, она прислонилась к стене и просто наблюдала за другими. Все выглядели собранными, сосредоточенными и при этом в хорошем настроении, отчего ей стало казаться, что одна она недовольна всем вокруг. Гермиона скривила лицо, закусив от досады губу. Лена помахала ей рукой уже возле выхода, Крауч прошел мимо с каким-то коренастым парнем из Сферы, за ними ушли два сотрудника министерства магии.

— Я думаю, стена выдержит — не стоит ее подпирать. Или ты тут весь день стоять собралась?

Язвительный тон и хитрая ухмылка Уайтхеда заставили Гермиону встрепенуться. Было неприятно осознавать, что он в который раз застал ее врасплох, и видеть идентичную цифру «семь» на его груди.

— Мой партнер соизволил появиться? — не удержалась от сарказма Гермиона, но тут же пожалела, ощутив укол вины — она ведь так и не поблагодарила его за спасение.

Чтобы скрыть неловкость, она с деланно-деловым видом развернула выданную карту и уставилась на нее, игнорируя присутствие Уайтхеда. Минуты две он позволил ей очевидно бездумно пялиться в клочок бумаги, но все же не выдержал:

— Карта будет при нас, так что наизусть ее запоминать не обязательно.

Уайтхед закатил глаза и демонстративно прошел мимо нее к лифту. Нажал кнопку вызова, сложил руки за спиной и засвистел какую-то очень знакомую мелодию. Гермионе ничего не хотелось сейчас больше всего на свете, как запустить свитком карты в его идеально выбритый затылок. Но, как она благоразумно решила, с нее на сегодня детских выходок достаточно.

— Итак, мы спускаемся.

Она встала рядом и старалась не смотреть на их довольно отчетливое отражение на зеркальной поверхности раздвижных дверей.

— Что там?

Раздался сигнал, и двери лифта открылись. Гермиона в одну ногу с напарником переступила на шаткий пол и так же одновременно с ним потянулась к панели управления. Их пальцы соприкоснулись. Она вздрогнула и тут же спрятала руку в кармане. Уайтхед словно и не заметил — ткнул на последнюю кнопку и снова выпрямился.

— Подземелье, конечно, — сказал он, поворачиваясь к ней лицом. — Ты же не боишься темноты?

Первым порывом было напомнить, что она училась на Гриффиндоре, и что никакая темнота ее напугать не могла. Они жили с друзьями в лесу, голодая и недосыпая. Но с каждой секундой их спуска ей становилось не по себе — Рон и Гарри были далеко. У Долохова с Леной свой маршрут. Поэтому ответила честно:

— Вот скоро и узнаем.

* * *

В маленькой гостиной было тепло и светло. Задорный треск дров в камине и аромат горячего шоколада создавали утерянный ими, но такой нужный, домашний уют. Ванда собрала длинные волосы в пучок, укуталась в клетчатый плед и с большим интересом слушала Сэма. Рассказывать он умел.

— Я добрейший души человек, Ванда, но даже мое терпение кончается. Так вот, — он отхлебнул из кружки, слизывая с губ шоколад, и продолжил: — я этому индюку поменял мелодию входящего вызова. И когда вместо привычного Битлз раздался его собственный голос, поносящий на чем свет стоит свое выше стоящее руководство, я чувствовал, как становлюсь ближе к богу.

Ванда прыснула в кружку. Сэм как никто другой понимал, когда ей грустно и одиноко. Поэтому совершенно не возражала послушать его безумные истории о военной службе. Она украдкой посмотрела на Стива. Тот почти весь вечер молчал. Шоколад наверняка уже остыл, хотя вряд ли он сделал и пару глотков. Сейчас он был угрюмым, как никогда. Ей же хотелось увидеть его улыбку. А уж если болтовня Сэма не помогала, тогда стоило попробовать самой. Она незаметным движением указательного пальца послала в него красноватую дымку и стала ожидать.

Капитан Америка был в отчаянии. Ему надоело сидеть без дела. Миру всегда угрожала опасность. Будь то инопланетяне, преступники или сумасшедшие, он не мог оставаться в стороне. Радиоприемник, который он нашел на чердаке и починил, вещал о разном. Но новости о терактах или убийствах заставляли мышцы напрягаться от вынужденного бессилия, а голову разрываться от мыслей вернуться в строй. Только в строй чего? Щит перестал существовать. В армию путь заказан. Быть наемником не позволяла совесть и честь.

Вдруг в воздухе запахло морем. Он услышал тихий шелест волн и мягкий женский смех. Моргнув пару раз, Стив увидел, что стоит на берегу и смотрит на невысокую девушку. Ее каштановые волосы водопадом струятся по спине, а легкая белая ткань сарафана развевается на ветру. Он подходит ближе, ощущая прилив настоящего счастья и радости, тянет руку и улыбается. Девушка начинает разворачиваться, но все происходит будто в замедленной съемке. Картинка смазывается. Он успевает разглядеть лишь яркие губы и четко очерченные брови — ее глаза закрыты.

— Это волшебно, Стив!

Он хочет поймать ее в объятия, но звон разбитой кружки, которая выскользнула из его рук, возвратила его в реальность.

— Эй, Кэп, ты заснул что ли? Я что, такой плохой рассказчик? — лицо Сэма вытянулось в наигранной обиде. — Нет, ты видела?

Ванда рассмеялась.

— Нам просто нужно ложиться спать. День был прекрасным, Сэм, спасибо, — она ободряюще похлопала его по плечу, наблюдая за Стивом.

Тот, отмерев, вскочил на ноги, нашел веник с совком и принялся заметать осколки. Несмотря на резковатые движения, он выглядел взволнованным. И пусть Ванда не знала, что содержалось в видение, Стив улыбался, а значит она могла идти спать со спокойной душой.