Re: На пределе (гет)

Спустя некоторое время я, со своей строптивой ношей на спине, наконец-то выбрался из руин. Крепко держась руками за худенькие бёдра, чтобы девушка не упала, я то и дело вынужден был слушать недовольные вздохи. Я что ли виноват в том, что ты ослабела так, что шевелиться сама больше не можешь?

Вслух я её об этом, естественно, не спрашивал. Мы не разговаривали — сначала потому что нас мог кто-то услышать и поднять тревогу, а потом просто не находилось каких-то общих тем. Вот уже полчаса мы молчали, и я не устал только лишь потому что девушка за моей спиной весила всего ничего. Была словно пушинка.

Не думал я, что повстречаюсь с таким совсем скоро. Конечно, я знал, что Скайрим, который я знаю по игре, на самом деле был совсем не светленьким местечком, и везде здесь были свои демоны, буквально в каждом человеке… но смириться с этим, когда тебя поставили лицом к лицу с фактом, было по-прежнему тяжко. Мой внутренний голос словно бы разделился на несколько частей, каждая из которых твердила своё.

Первая часть не желала верить в то, что здесь может быть что-то подобное. Она до сих пор верила в то, что это какая-то игра и не хотела кровопролития в принципе. Жаждала как можно быстрее избавиться от наваждения и укрыться за скорлупой неведения и наивности. Вот только с подобным мировоззрением долго мне не выжить.

Вторая часть… я бы сказал, она была нейтральна. Она понимала, что это не игра, принимала меньшее и большее зло, необходимое кровопролитие и убийства, которые мне придётся совершить. Всё же мне придётся убивать, как драконов, так и обычных людей. Или же мне, как скользкой губке, придётся избегать любых конфликтов, которые, так или иначе, коснутся меня. Либо участвовать во всех и тогда вступить в гражданскую войну в Скайриме, в которой мне придётся вместе с солдатами той или иной фракции перебить чёртову тучу народа. Таким образом, выживание гарантируется, но и это было… не то.

Третья часть сразу поверила во всё, что со мной происходит. Везде вокруг видела врагов и не желала никому доверять. Она требовала, заставляла оставить девочку здесь, вернуться и жестоко убить всех, кто сейчас находился в этом убежище бандитов. Эта моя сторона так и не изменилась, не приняла смерть самого дорого для меня человека и жаждала оросить кровью ярость, которую я тщательно скрывал глубоко внутри. Кем я стану, если пойду у неё на поводу? Чудовищем. Жестоким убийцей… или же трупом.

И вот где-то в центре этого треугольника мировоззрений находился истинный Я. Не желающий присоединяться ни к одной из сторон, всё тщательно взвешивающий, редко идущий на поводу у своих чувств и страхов… а ещё, отчасти бездушный и безэмоциональный. Именно эти три стороны помогают мне принять решение не как бездушной машине, но как человеку, у которого имеются свои интересы, воспоминания и эмоции.

Если сказать ещё проще, то в самом центре была моя душа в том изначальном виде, в котором она находится у всех людей. И у этой девушки в том числе.

Слегка повернув голову, я посмотрел на неё. Заметив мой взгляд, она отвернулась в сторону и вновь громко и сипло вздохнула. Она старалась не опираться на меня, несмотря на то, что я держал её за ноги и лишь из прямой на то необходимости держалась руками за куртку, не прислоняясь ко мне. Она дрожала всем телом почти постоянно, а благодаря тому, что опиралась на руки и ещё старалась не упасть назад, начала дрожать ещё больше. И если сначала дрожь определённо была вызвана то ли её состоянием, то ли воспоминаниями, то теперь я был уверен, что дрожала она от напряжения. Судя по усилившейся хватке на моей куртке, она явно устала ещё больше.

Пора что-то с этим делать. Она так и назад упасть может. А это было бы неприятно. Мало ли, вдруг ударится обо что… Стоп, чего это я вообще о ней волнуюсь?

Резко наклонившись вперёд я заставил девушку буквально упасть мне на спину. От резкого движения она потеряла равновесие и не смогла удержаться руками, плюхнувшись вперёд. Справедливости ради, думаю, стоит сказать, что вещевой мешок не висел у меня за спиной, а болтался на запястье. Благо и тот не был сильно тяжёлым.

— Ой!

Внезапно донеслось сзади. Тонкие руки снова упёрлись в мои плечи. Девушка уже, похоже, не могла подняться, но по-прежнему упорно пыталась это сделать. Следом за этим я слегка разжал хватку правой руки и шлёпнул её.

— Ты чем занята, дура? И так слабее некуда, а ещё выпендриваешься.

Я не смотрел на неё, но судя по частым вдохам и тому, как её руки тянулись к моей шее, она была недовольна. Оно и видно.

— Ты… ты что делаешь… — руки её снова упали вниз. Не получалось у неё долго держать их в напряжении. — Укушу…

— Ага. Я тебя сразу же вниз сброшу вот с этого красивого холмика, — я кивнул головой направо. — Дёргаешься лишний раз, только себе хуже делаешь. Я отнесу тебя в город, там вылечишься, а потом пойдёшь, куда глаза глядят уже самостоятельно, раз уж тебе так не нравится моя компания.

Девчонка затихла, шумно сглотнула и, с видимым нежеланием, опёрлась мне на спину, держась за плечи. Кивнув, я возобновил движение и на этот раз уже не стал делать лишних резких движений, чтобы не причинить неудобств. Впрочем, говоря о неудобствах… Возможно то, что она была обнажена (хоть я на неё и не смотрел), причиняло дополнительный дискомфорт. Я не мог быть в этом уверен, но и завернуть её было не во что. Спрашивать её об этом я не стал, опасаясь нарваться на грубость или рукоприкладство, и просто продолжил путь.

Так, ладно… Что у нас там дальше должно быть по плану? Нужно будет прийти в город. Не важно, что обо мне будут говорить, просто как можно быстрее положить её в своей комнате на кровать и мчаться за лекарем. Думаю, Хульда меня поймёт и не станет задавать лишних вопросов… Так, а кто там у нас среди лекарей-то есть? Я помню лавочку «Котелок Аркадии». Там продают зелья, но умеет ли Аркадия сама их варить? Умеет ли она вообще, для начала, лечить людей? Не узнаю, пока лично не спрошу. На цену плевать, главное усмирить это чувство внутри, которое так настойчиво требует исцелить девушку и убедиться, что с ней всё будет в порядке.

Все мысли в голове замерли перед одной. Сколько ей вообще? Шестнадцать? Меньше? Попытки угадать бессмысленны. Тело у неё практически не оформившееся, хоть определённые округлости уже и имеются. Так и не скажешь, сколько ей может быть лет, хоть четырнадцать, хоть восемнадцать. Определённую роль ещё может сыграть то количество времени, что она провела в плену. Она могла сильно схуднуть, и стать более похожей на обтянутый кожей скелет, чем на человека…

В голове тут же мелькнула мысль, что у меня где-то было лечебное зелье в сумке. Стоит ли дать ей? Или лучше дотерпеть до города? Чертовщина какая. Жаль, что я не знаю, на какие именно очаги боли действует зелье. Или оно как современные лекарства моего мира? Действует на всё сразу?

Немного переместив руки вперёд, всё так же держа девушку, я начал рыться в сумке в поисках брякающих где-то далеко бутылочек. Да чтоб вам пусто было мелкие, стеклянные… А! Нашёл!

Вытащив на свет божий красную бутылочку, я выдернул пробку и понюхал содержимое… Цитрус, мята и клубника. Лечебное зелье, которое мне тогда очень хорошо помогло.

— Эй, — негромко позвал я свою ношу. Девушка хотела было что-то сказать, но вместо слов из горла донёсся только хрип. Тут же она откашлялась как могла из своего положения.

— Чего тебе?

— У тебя болит что-нибудь? — чёрт, какой глупый вопрос!.. — Ладно, и так понятно, что болит. Тебе, может, зелье лечебное дать? У меня тут завалялось одно.

Я повернулся назад, чтобы посмотреть на её лицо, и встретился с полными недоверия зелёными, с чёрными прожилками в радужках, глазами. Девушка смотрела на меня максимально недоверчиво, явно думая, что я хочу отравить её или сделать ещё что-то похуже.

Зачем. Мне. Это. Делать? Вот скажи мне, а? Зачем? Конечно… нельзя сказать, что я не понимал. После того, что с ней произошло, вообще верить не будешь никому, но всё же…

— Да великие же Боги, ну на, понюхай, — я остановился, резко опустил девушку на траву, отчего она охнула и бросила на меня острый взгляд, и затем поднёс к её носу бутылёк. — Надеюсь, знаешь, как пахнет лечебное?

Всё так же недоверчиво на меня косясь, девушка потянула носом воздух и удивлённо вскинула брови. Надо же, какое удивление! Я и правда не обманул её и подсунул лечебное зелье. Какое событие.

Поджав губы, она некоторое время смотрела на меня.

— Это… и правда не отрава?

Я едва сдержался, чтобы не ударить себя по лицу рукой, но, видимо, великая воля спасла меня.

— Я попробую разговаривать с тобой вежливо, несмотря на то, как ты со мной разговариваешь. Ладно… скажи мне, неужели ты думаешь, что те бандюги настолько изобретательны, чтобы позволить мне выкрасть тебя, унести подальше отсюда, а потом вернуть обратно к ним? Эти тупые валенки вряд ли сами даже шнурки себе могут завязать на сапогах.

— Валенки…?

— Не важно, — оборвал я её. — Если чувствуешь, что тебе нужно это зелье — пей. Нет — терпи до города, но я не ручаюсь за то, что тебе не станет хуже.

Она впилась глазами в моё лицо, рассматривая, словно бы ища признаки лжи, но, видимо, не находила.

— Так или иначе, я всё равно тебя не обманываю, какой смысл? Если ты и правда так думаешь, то это глупо и жестоко с моей стороны. И отнюдь не выставляет меня в хорошем свете.

Она отвела взгляд и прикусила губу, но спустя мгновение вновь посмотрела на меня. Раздражённо вздохнув, я сделал маленький глоток из флакона и следом слегка скривился. Боже... Какая кислятина... Зелье и правда было немного кислым. Возможно, потому что оказывает более сильное действие? Или, наоборот, слабое? Не хотелось верить в то, что оно испортилось… Ну да ладно, чёрт с ним.

— Ну? Как видишь, я не отравился.

Я вновь поднёс флакон ближе к её лицу и спустя долгие десять секунд, она приоткрыла губы, давая понять, что не против помощи. Слава всем богам. Я аккуратно поднёс зелье к бледным, едва красноватым губам, и наклонил флакон. Остаётся надеяться, что горло у неё не повреждено, и глотать она может нормально. Мало ли что там могли сделать те уроды. Впрочем, тогда она, наверное, и говорить толком не могла бы, а тем более кашлять…

Девушка начала жадно пить зелье из широкого горлышка, роняя мимо драгоценные капли. Резво схватив меня за руки, она крепко держала меня рядом с собой, не давая отодвинуться дальше, словно боясь, что я отниму у неё зелье, которое ей так сейчас нужно. Делать было нечего, и так как хватка была слишком сильной, я замер в неудобной позе, ожидая, пока крупный флакон опустеет. Спустя ещё десяток секунд флакон опустел и я, закрыв его, забросил обратно в мешок, а после, не говоря ни слова, поднял девушку обратно к себе на плечи, держа за ноги, и направился дальше.

Мне кажется, или она перестала сипло дышать? В такие моменты я как никогда был рад тому, что здесь есть магия и возможность готовить подобные зелья, так хорошо помогающие. Словами было не передать эмоции, когда я каждый раз видел подтверждение того, что этот мир не такой как мой. Совсем не тот, в котором жил я.

… Нужно было как-то отвлечься, и вместо того, чтобы смотреть себе под ноги, я начал оглядываться по сторонам. Скайримский дух, здесь, на поверхности, чувствовался в каждой точке. Не знаю, как точно объяснить… Сначала, только лишь попав сюда, я не мог понять, где я нахожусь, но теперь, осознавая, где я, наблюдая эти виды своими собственными глазами, я всё это ощущаю. Здесь, в принципе, как мне кажется, было тепло, но виной всему могло быть моё сопротивление холоду, как Норда.

На этот раз, чтобы не встретиться вновь с великанами, пасшими своих мамонтов (до сих пор не могу в голове удержать эту мысль), я направился влево и прошёл от них уже примерно в сотне метров. Гиганты вместе со своей животиной даже не обратили на меня внимания. Это было хорошо, но я не выбрасывал из головы мысли о том, что, помимо опасных великанов, в таком чистом поле могут быть ещё и волки с тиграми. Довольно странная смесь животины в северной провинции, но я вопросами не задавался. Вряд ли девушка за спиной мне хоть на что-то ответит. Если и спрашивать у кого, то только у Магов в коллегии Винтерхолда, и у библиотекаря, который там за коллекцией редких книг следит. Ну или у Седобородых, до которых ещё добраться нужно и желательно живым.

После того, как я забрался ещё на один холм, по-прежнему, практически не чувствуя веса за спиной, в видимости показались ворота Вайтрана. До них на вскидку было чуть меньше километра, а это, с учётом дополнительного веса на мне, быть может минут пятнадцать или двадцать. Совсем немного, а потом я смогу оставить её на попечении местного аналога больницы. Остаётся только надеяться, что там такое есть, потому что кроме целителей в местном храме Богини Кинарет, я ничего там не видел. И неизвестно ещё, позволят ли мне её там оставить.

Тем временем хватка на моих плечах стала гораздо увереннее и крепче, чем пятнадцать минут назад. Похоже, к этой девчушке возвращаются силы. Это хорошо. Она хотя бы не умрёт буквально на моих руках и это уже радовало.

И прежде, чем я решил снова подумать о чём-то (не) очень интересном, меня прервал вопрос, заданный задумчивым тоном.

— Почему ты спас меня, странник?

Начинается…

— Что, как ты думаешь, я отвечу тебе на это? — ответил я вопросом на вопрос, и девушка ненадолго замолчала, но я не дал ей времени на то, чтобы найти ответ и высказать его. — Мне не нужны твои рука и сердце, а также тело, вознаграждение мне от тебя тоже не нужно, в слуги ты мне даром просто не сдалась, и твоя бессмертная душа мне нигде не пригодится.

— Хм, — донёсся до меня возмущённый вздох. — Это что, я по-твоему настолько бесполезна, что ничем не смогу отплатить тебе за добро?

— Так ты же всё время думаешь, что я как-то тебя подставить хочу. Мне с тобой рядом-то находиться неловко, что уж говорить о том, чтобы что-то от тебя требовать.

— Тебе не понять… — начала было девушка, но вскипев от этих слов, я прервал её.

— Конечно же не понять! Я уже видел это. Точно такую же ситуацию, и кончилась она весьма плачевно! — мой голос, бывший раньше спокойным, стал срываться на крик и кричал я всё громче, не беспокоясь о том, как меня воспримут. — Дорогой мне человек умер, потому что я не успел! Узнал слишком поздно… И я ничего не смог сделать! Ничего…

Девушка крепко обхватила меня руками. Я не успел заметить, когда она успела это сделать, так как буквально мгновение назад она определенно просто крепко пальцами держалась. Видимо, слишком заговорился. Но именно эта девушка не была виновата в том, что моя Даша сбросилась с моста, не выдержав этого внутреннего давления после того, как с ней произошло нечто… отдалённо, но похожее. Но я не успел предотвратить самое страшное. И допустил самую страшную в своей жизни ошибку.

— Извини, мне не стоило кричать на тебя. Просто… не говори так. Я не мог оставить тебя там в таком положении. Просто не мог.

В ответ мне в плечо лишь тихо вздохнули.

— Замолчи. И… прости меня.

Конечно же мне не понять, как она себя чувствует после того, что с ней сделали. Жуткий страх любой нормальной женщины внезапно осуществился, и… и всё. И в последующее время, в самом худшем случае она остаётся наедине со своими страхами и шоком пережитого прошлого, если только об этом вовремя не узнаёт кто-то ещё.

Возможно, все мои познания в психологии и прочих странных вещах не смогут помочь в отношении к суровому Скайриму, его законам и людям… но глядя на эту малышку, что совсем недавно излучала такую жажду жестокой расправы…

Неловко, но мне вспомнилось одно событие из прошлого, которое я уже давно отбросил. Дело было сразу же после того, как было обнаружено тело Даши. Точнее то, что от него осталось, после того как её, упавшую с высоты на асфальт, ещё и сбила машина…

Ретроспектива.

Ближе к ночи узнав об этой новости и направляясь домой из клуба, где нас обучали кэндзюцу, я шёл молча. Медленно и неторопливо. Разум никак не хотел принимать услышанное и мне до сих пор, даже спустя двадцать минут, не удалось смириться с тем, что мне сообщили.

Разгорячённый после тренировки, я успел только лишь ответить на звонок. А потом мне сообщили о её смерти, и на глазах сэнсэя и ребят я буквально сник. Сэнсэй отпустил меня, и я, не сказав никому ни слова, отправился домой. Близнецы хотели было проводить меня, но я от них просто отмахнулся. Особенно беспокоилась Кристи, но Серёга наверняка уже утешил её, сказав, что ничего со мной не случится.

С собой я лишь взял куртку, которой в меня кинул друг, и личный синай, который я каждый раз таскал из дома.

Улицы встретили меня прохладой и пронизывающим ветром, отчего нормальному человеку хотелось бы сразу зайти домой, в тепло. Но мне было всё равно. Я просто тащился вперёд по улицам, не обращая внимания ни на что. Было слишком больно где-то внутри, и боль не давала мыслить здраво, заботясь о себе.

На ночном небе не было видно ни звёзд, ни луны, потому как всё оно было затянуто тучами. В другом случае я бы просто порадовался дождю, который скоро обрушится на меня, но не сейчас. Сейчас он стал для меня проклятием, которого я не могу избежать вместе со своей депрессией от потери дорого мне человека.

Довольно странно, но мой разум не затмила ярость, особенно учитывая то, что я знал, кто сделал это с ней. Шангин со своими «головорезами», которые постоянно шляются по ночным улицам в поисках приключений на свои неуёмные задницы. Правдивые слухи, распущенные ими же, уже наполнили определённые круги. Каждый из банды уже по разу точно отсидел в детской комнате милиции. Они были несовершеннолетними и засадить надолго их никто не смог бы при всём желании.

Вот только я не скажу фразу «чтобы они не делали». Потому что то, что они сделали, уже было перебором. Очень честно говоря, я мечтал наткнуться хотя бы на одного из них. Не знаю, что бы я с ними сделал, но учитывая, что у меня с собой синай, то я точно мог бы переломать им конечности или пробить черепа. И сел бы потом. Потому это был не вариант.

И потому я просто продолжал идти вперёд, сам того не замечая, как двигаюсь в не очень безопасные районы города, где и обитала всякая шпана типа Шангина.

К тому времени уже начался дождь, бьющий в лицо каплями, казавшимися весьма ощутимыми. Но меня это не беспокоило. Разгорячённый разум не принимал ни одну из картин реальности, которые показывал зрительный нерв. Весь мой мир сейчас был в голове, где Даша по-прежнему была жива и где её не изнасиловали эти ублюдки.

— О, какие люди! Пацаны, смотрите!

Словно молния, в сознание ударил голос, за последнее время ставший мне ненавистным. Я остановился, словно восковая кукла, и невидящим взглядом уставился вперёд. Конечно же, передо мной ничего не было, говорившие были сбоку, справа, но у меня не было сил даже повернуться. Казалось, мгновение — и я сорвусь с цепи контроля, которую так крепко удерживаю, и… не знаю я, что будет дальше. Но представить страшно. Всё же я не хочу стать убийцей.

— Хы, Жека, чо ты тут…

Голос Юры Шангина послышался откуда-то сзади. Получается, рядом со мной стоял не он… Но рука всё равно в любой момент готова была дёрнуться и с силой ударить в голову утяжелённым карбоновым синаем. Почти девятьсот грамм, для меня этот вес практически не чувствовался, но для другого человека слаженный удар мог стать фатальным.

В голове у меня промелькнул с десяток вариантов куда можно ударить и как было бы больнее всего, но я ждал. Не знаю, чего. Я не мог шевельнуть рукой, чтобы быстро достать из чехла тренировочное оружие и ударить ближайшего ко мне человека. Или, лучше, того кто ответственен за всё это.

— Скажи мне, — глухо пробормотал я. Дождь, хоть и шумел, но меня, думаю, было слышно. — Это ведь ты? Это правда сделал ты?

Мне не нужны были ответы или оправдания. Мне просто, почему-то, хотелось услышать это от него.

— Ага. Это даже забавно было. Тебе на кой это сдалось?

— Сегодня она покончила с собой. Мне тяжело описать те эмоции, что переполняют меня…

— Нихрена не понял. Жалко тебе её, что ли? Вы же постоянно срались, так какого…

Меня резко замутило. Руки и губы задрожали, но я всё равно вытащил синай из чехла за спиной. Ненависть которую я так жаждал обратить против хоть кого-нибудь, кристаллизовалась, обратившись тяжёлым ударом, пришедшим на ближайшего ко мне парня. Я ударил его в плечо, наверняка сломав какие-то кости, так как он дико заорал. Некстати я заметил выпавший из его руки нож, которым он явно хотел меня ударить. Легко шагнув вперед я собирался было нанести удар в голову, и точно не смог бы верно рассчитать бы силы, как вдруг послышался топот ног, сбивший меня с толку.

Шаги были не тяжёлые мужские, но лёгкие и быстрые женские, и потому я недоумевал. Словно белая вспышка, откуда-то из-за спины группы парней выскочила Кристина, как обычно в своей белой форме, подбежала ко мне и, обхватив спереди руками, заставила немного отступить назад.

— Женька! Так и знала, что ты вляпаешься!

— Вы тут какого хрена, долбоящеры… — послышался было голос, но его быстро заткнул слышимый даже на расстоянии удар. Раз уж Кристи здесь, то это мог быть только Серёга.

— Пасть свою заткни, падаль, — послышался холодный и грубый голос, но тон быстро изменился, когда парень обратился к своей сестре-близнецу. — Кристи, милая, пожалуйста, утащи его домой. Я тут… немного накажу ребят.

— Ты какого хрена ублюдо.. гха!

— Я кажется сказал молчать, гнида.

Высокий юноша в такой же белой, как и его сестра, форме пнул в голову пытающегося встать парня, а затем развернулся к Шангину. Я не отрывал взгляда от происходящей ситуации, не обращая внимания на отобравшую у меня синай Кристи, пытающуюся увести меня отсюда.

— Молись, сука, что не он здесь с вами остался.

И затем посыпались оскорбления вперемешку с криками боли, звуками падения тел и тяжёлыми ударами яркого Серёгиного стиля, после которых, если и поднимешься, то только со сломанными костями (то есть не поднимешься). Но долго я не смог понаблюдать за этой картиной, так как не по-девичьи сильная Кристина утащила меня против моей воли.

Примерно спустя метров пятьдесят и несколько закоулков я потерял силы сопротивляться и просто шёл на буксире у держащей меня за руку девушки, в глазах которой стояли слёзы.

…

— Это больно?

Голос вывел меня из размышлений о мрачном прошлом, и я внезапно снова понял, что нахожусь не в своём мире, а за моей спиной находится девушка, которую мне удалось вытащить из Лагеря Тихих Лун.

— Ты можешь понять, насколько мне больно, — сказал я. — Но я бы посоветовал тебе попробовать отстраниться от этого. Иначе закончится всё не слишком хорошо.

Короткий вздох.

— А если я не хочу отстраняться? Что если я не хочу забывать? У меня есть силы, власть, настолько сильная, что я могу просто стереть их…

— Это уже твоё дело. Но после того, как я доставлю тебя в город. Но я бы советовал тебе стереть это воспоминание. Так же, как уже это сделал я.

— Ярость и гнев — это то, из чего я состою чуть больше, чем полностью, так что я попробую сама решить, что мне забывать, а что нет. Без тебя, — тут же немного резковато ответила девушка, на что мне оставалось лишь хмыкнуть.

— Да-да, конечно. Это твоё дело.

И снова на плечи незримой мантией опустилась тишина. Вход в город был уже совсем близко, и спустя пять минут я подошёл к всё тем же двум стражникам, без слов открывшим ворота. Похоже, о госте города уже сообщили… Ну и славно. Теперь оставалось лишь найти нужную лавку, старательно при этом игнорируя взгляды зевак.

Не то, чтобы мне было всё равно, что обо мне подумают, видя меня с голой девушкой на спине, но сейчас меня просто это не сильно волновало. Нужно было добраться, желательно без происшествий, до таверны, оставить там эту язвительную девчушку и сходить за лекарем… каким-нибудь. Пока на уме и не было никого, кроме Аркадии, которая заведовала небольшим магазинчиком и всем, кто к ней зайдет сходу давала лютые диагнозы. Обычно правильные, но иногда и нет. Главному герою сюжетной линии, естественно, в первый раз тоже досталось. Наверное, и мне достанется.

Пробиваясь сквозь толпы людей на тесных улочках, я старался не выпускать из виду высокую крышу таверны, чтобы не заблудиться и иногда бросал взгляды за спины, на девушку, оценивая её состояние. Уткнувшись мне в плечо, она не рассматривала город и, складывалось ощущение, вообще отказывалась с кем-либо встречаться взглядом…

Немного, но я её понимал, и немного, но меня всё же грызла совесть. На выходе из лагеря точно были спальные мешки, можно было завернуть её в один такой.

— Прости, что не позаботился о том, во что бы тебя завернуть, — неловко произнёс я так, чтобы она услышала меня. Шум улиц никто не отменял, и даже если некоторые люди молча смотрели прямо на нас, остальные-то разговаривали друг с другом.

Некоторое время она молчала и мне оставалось лишь ожидать ответа. Я не знал, о чем она думает и мог только догадываться о том, как она себя чувствует.

— Заткнись, — глухо пробормотала она так, что я едва услышал. Она уже давно переложила руки, цепляясь за мою спину так, чтобы хотя бы немного, но прикрыть наготу. Впрочем, как мне казалось, не сильно это и помогало. И мне оставалось лишь ускориться сильнее, чтобы побыстрее добраться до таверны и до своей, в какой-то степени, изолированной комнаты.

Наконец, показалась заветная дверь. Последние десять метров я преодолел едва ли не бегом, толкнул плечом двери и ворвался в помещение, в котором царил полумрак, освещённый свечами. Хульда тут же обратила на меня внимание, удивлённо переводя взгляд с лица на мою ношу.

— Долгая история… — на выдохе проговорил я. — Я спас её из лагеря. Можно мне в ту же комнату?

Ошарашенная женщина кивнула, и я направился вверх по лестнице, немного наклонившись при этом вперёд, чтобы случайно не упасть назад вместе с девушкой.

Спустя примерно минуту, я дошёл до комнаты и, зайдя внутрь, осторожно опустил девушку на кровать. Только я собирался направиться к двери и найти лекаря, как меня молнией поразила странная и одновременно очень логичная мысль. Медленно я обернулся и посмотрел на бывшую пленницу. Она по-прежнему иногда вздрагивала, но… как давно уже она не дышит?

— Твою мать…

Тихим хрипом вырвалось у меня, и, пнув дверь, я буквально слетел на первый этаж, едва не споткнувшись о ступеньку и не упав, поломав себе при этом всё, что можно и всё, что нельзя. Сердце колотилось, словно сумасшедшее. Я не понимал, с чем столкнулся, и потому беспокоился. Сколько ещё времени она проживёт? Возможно, у неё забились дыхательные пути? Что случилось?

Хульда, как и другие постояльцы, вновь проводила меня взглядом и даже успела выкрикнуть что-то вроде «что случилось?», но мне было всё равно. Не было времени разговаривать, возможно, человек там наверху умирает. И потому я выскочил на улицу и заозирался по сторонам. На моё счастье, вдалеке виднелась нужная мне вывеска, и так как я никогда не жаловался на плохое зрение, то сразу же её заметил.

Далее дело за малым, совершенным чудом избегая столкновения с людьми я быстро понёсся к лавке под названием «Котелок Аркадии». Люди не особенно обращали на меня внимания. Мало ли кто и куда бежит. Бежит — значит надо так. Некоторые люди сами уходили с пути, дабы случайно не столкнуться, а некоторые нагло и напролом шли вперёд, словно бы намекая, что ничего я им не сделаю, если вдруг столкнусь. С пути таких я просто уходил.

В итоге спустя примерно пять минут непрерывного бега и петляния по улочкам, я ворвался в небольшой магазинчик. Внутри он был размером примерно как лавка того мужика, Белетора, вот только не была освещена разного рода свечами. Здесь уже были окна и помещение полностью было освещено солнечным светом.

Владелица, наверное, и есть та самая Аркадия, удивлённо и немного испуганно посмотрела на меня из-за прилавка. Сероватые волосы, опустившиеся чуть дальше плеч, были стянуты в короткий хвост, а карие глаза испуганно смотрели на вторженца, то бишь меня. На мгновение я почувствовал смущение. Ну правильно, ворвался, напугал бедную женщину и смотрит таким диким взглядом. Надо исправлять ситуацию.

— … Я прошу прощения, вы лекарь?

— Ээ… Не такой, как целители из Храма, и я не особенно сильно разбираюсь в магии исцеления, но кое-что я могу… А что слу…

Быстро, примерно за полминуты, я объяснил ей ситуацию, но услышав о том что у девушки не было дыхания, женщина велела мне не терять времени зря и показывать дорогу. С собой она взяла небольшую сумку, в которую скинула несколько склянок с зельями и какие-то маленькие, почти плоские баночки. Наверное, мази. Не знаю.

После того, как Аркадия заперла свою лавку, я уже хотел было завернуть в поворот, по которому и пришёл сюда, но женщина дёрнула меня за рукав и указала на узенький проход между домами. Пройдя по нему, мы оказались на мало заметной улочке, полностью застроенной домами и уже через минуту вышли к таверне. Быстро поднявшись по лестнице, вместе мы забежали в комнату. Я остался у двери, чтобы не мешаться, а целительница, бросив на кровать сумку быстро и профессионально осмотрела подрагивающую девушку. Грудь её не вздымалась, что было бы характерно для дыхания, потому, можно было сделать вывод, что всё это время она не дышала. Только лишь это меня напрягало в её состоянии, потому что в остальном она, похоже, чувствовала себя нормально.

— Я не особо хорошо умею управляться с этим заклинанием… — проговорила Аркадия, но, помедлив, всё же протянула руку над телом девушки, а затем прошептала странную для моего слуха смесь звуков и букв, похожих на латынь. Засветившейся голубоватым светом ладонью она начала водить по воздуху над телом девушки. Глаза её в это время были прикрыты, и всё время она что-то шептала. Мне не было известно, что именно она делает, но по богатому опыту походов по фэнтезийным мирам в играх, книгах и фильмах, это могло быть диагностическое заклинание. Как я это узнал? Всего лишь предположение. Раз уж она сказала, что не сильно хорошо с ним обращается, то вряд ли стала бы применять. К тому же, она взяла с собой зелья, среди которых определённо было лечебное.

— Боги, да что же с этой девочкой случилось… — шептала Аркадия. — Здесь… и здесь… и даже здесь? Но повреждения, не характерные для такого периода времени… Заживление? А какие зелья? Вот же…

Закончив предполагаемую диагностику, целительница схватилась за сумку и вытащила из неё склянки и баночки, некоторое время сверлила их взглядом, иногда поглядывая на девушку. В итоге она взяла в руки среднюю по размеру оранжевую склянку, возможно чуть больше моей ладони размером и вытащила крепко сидящую пробку.

— Пойди сюда, — резко проговорила она и я тут же подчинился. — Приподними голову ей. Заживляющее — первое, что нужно ей дать. У неё очень медленно бьётся сердце и, помимо этого, повреждены внутренние органы.

Я осторожно выполнил команду, и Аркадия залила ей в рот зелье, которое девушка инстинктивно проглотила, поморщившись при этом.

— Оно начнёт восстановление. Заклинание не выявило какие-то отклонения, — обратилась женщина ко мне, рассматривая повреждённое тело девушки. — потому, я смею полагать, что замедленное биение сердца ей и не мешает. В любом случае, у нас нет Мага Молний, который смог бы качественно рассчитать разряд и подогнать её сердце.

Остановившись на баночке, с которой скрутила крышку, Аркадия начала наносить на тело прозрачную мазь, которая, казалось, тут же испарялась. Или же, наоборот, быстро впитывалась. Девушка от быстрых и точных движений охала и вздрагивала, но, казалось, дышала уже легче, чем раньше.

— Ей нужен покой. Никаких резких движений вообще нельзя производить. Только хуже органам будет. Кости и ткани у неё очень крепкие, и из того, что я поняла, повредить их очень сложно. Но всё же, желательно было бы ей лежать.

Я тут же со странным смущением вспомнил то, как не сильно-то и аккуратно её нес. А потом ещё и бежал. Но, ладно с ним, что было, то было.

— Она поправится?

— Конечно. Напоишь её восстанавливающим ещё раз завтра, а в остальном пусть лежит.

— А что с мазями?

— Больше ничего не нужно, думаю. Хотя я бы рекомендовала профессионального целителя, — женщина оставила на столе склянку и начала собираться на выход. — Мало ли, вдруг я чего-то не нашла.

Вообще то она была очень даже права. Но где я сейчас достану квалифицированного целителя? Верно. В Коллегии Магов, до которой пилить чёрт знает сколько времени. Пока что ей оставалось только лишь лежать здесь и надеяться на успешное выздоровление.

Если очень честно, я не понимал, почему так о ней беспокоюсь. Она совсем не похожа на мою сестрёнку Ксюшу, на Кристи, и даже… на Дашу. Ни капельки. Эта девушка совсем другая и я увидел её в первый раз в жизни чуть больше часа назад. Так почему? Почему беспокойство съедает так сильно, что даже где-то в груди немного больно?

Ответа я не знал. Но с этим можно было и потом разобраться, когда она придёт в норму.

— Ладно, тогда мне здесь делать больше нечего.

В этом точно слышался явный намёк. Целитель целителем, но были потрачены запасы, которые предполагались для продажи или использования в личных целях. И потому нужно было оплатить её услуги.

Я сунулся в сумку и, вытащив горсть монет, протянул их женщине. Та, не считая, приняла их и, кивнув мне с пожеланием не попадать в опасности, которые заставили бы снова прийти к ней, попрощалась и вышла.

А я остался наедине со своими мыслями и девушкой, начавшей ровно и размеренно дышать. Зелье подействовало на удивление быстро, похоже, изрядно подстегнув природную регенерацию тела. С этим можно было бы разобраться попозже, и, если честно, мне было весьма интересно. Девушка не была похожа на представителя одной из рас, отличной от людской, и потому было странно видеть у человека возможность такого восстановления. Возможно, это так здесь может работать магия? Очень неплохо, мир магии. Очень неплохо.

Тем временем, девушка… Стоп, чего я всё «девушка» да «девушка»… Какого лешего я всё ещё не поинтересовался её именем? Похоже, она подумала о том же и, сонно поморгав, тихо произнесла:

— Мика…

— Что?

— Зовут меня… Кхе… Мика.

Я опустился на кровать рядом с ней и накинул тонкое одеяло на грязное тело, которому потом предстояло бы помыться. Какое странное имя, всё же. И как прикажете мне на это реагировать?

— Ага. Очень приятно. Меня Юджин зовут.

И снова повисло молчание. Мика не отрывала от меня своих тёмно-зелёных глаз, блуждая по лицу и рассматривая каждую чёрточку, словно бы ища чему-то подтверждения или опровергая какие-то факты или мысли. Продолжалось это долго, и мне также сложно было оторваться от её лица, потому как я получил возможность внимательнее её рассмотреть.

Совершенно обычное лицо девушки, коих на улице каждый день гуляет целая толпа. Так бы я сказал, будь это в моём мире. Но здесь я просто не знал, редкой может быть такая внешность или нет. Бледное лицо было обрамлено чёрными волосами, но самым примечательным были всё же глаза. Тёмно-зелёные, с чёрными прожилками, они показывали странный узор, который не удавалось до конца воссоздать в голове. Глаза просто отказывались обрабатывать такую необычайную информацию, и я, в конце концов, бросил эти бесплодные попытки.

В конце концов она отвела от меня взгляд и уставилась в потолок, о чём-то явно крепко задумавшись.

— Два раза ты меня спас. Просто так.

Послышался тихий голос, в котором не было и намека на обычную колкость. Я уже успел потерять всякие мысли, витавшие в голове, и теперь пытался вспомнить, не говорила ли она чего до этого. Вспомнить не получилось, так что, похоже, она и правда молчала.

— Я же тебе уже говорил, мне не нужна выгода от твоего спасения. И подоплёку происходящего я тебе уже тоже рассказал. Хоть и… в несколько странной манере. За это мне, возможно, стоит и прощения попросить.

Изумрудные глаза снова уставились на меня. На этот раз тонкие брови Мики чуть приспустились, и она нахмурилась. Ну что ещё не так? Не веришь мне?

— Все люди, которых я раньше встречала, искали выгоду. Во всём.

— Не все люди такие… Мика, — я попробовал на язык её имя. Оказалось, не так уж и непривычно, если, конечно, рассматривать реалии этого мира, а не моего. В моём-то точно на такое имя косо посмотрят. Особенно в моей стране. — Я здесь оказался чисто случайно, частично не по собственному желанию и не могу, в принципе, ничего от тебя ждать, потому что не знаю, кто ты такая и из знатного ли рода.

Мика продолжала хмуро на меня смотреть, но всё, что я сказал сейчас было истинной правдой. Оказался я в Скайриме случайно, в той пещере тоже случайно (если бы не спросил у Хульды куда можно пойти, то и не узнал бы никогда о ней, хоть это и один из первых боевых квестов в Скайриме), и девушку эту я и правда вижу впервые. На самом деле, сложно представить, что бы случилось, если бы она и дальше там находилась.

Наконец, девушка мучительно вздохнула. Я мысленно уже успел забеспокоиться — неужели хуже ей стало? Но Мика не показывала никаких признаков ухудшения здоровья. Наоборот, всё было замечательно, неровностей на теле становилось всё меньше. Медленно, но верно, она, похоже, приходила в норму. Наверняка и внутренние органы, которые, по словам Аркадии, были повреждены, уже начали заживать.

— Милостивый, ответь, почему ты дал мне право решать, кому достанется эта власть? — проговорила Мика глядя в потолок. Неосознанно я поднял взгляд вверх, ожидая чего угодно, но там было пусто. Просто деревянный потолок. И ничего кроме него. — Почему ты не выбираешь их сам? Так было бы легче и мне, и им. Я бы не допускала ошибок, которых может допустить простой человек… Не случится того, что случилось в прошлый раз, хотя моими узами ты не позволил такому свершиться!

О чем она…?

— И теперь… — она зажмурилась так, словно бы ей было больно. — мне вновь придётся сделать это. Потому что он Дракон, и никто, кроме него, больше никогда не подойдет.

Я слушал её стенания в пустоту, мысленно уже валяясь в обмороке от шока. Почему мне так жутко от этих слов? Что за власти она принадлежит? Что за власть ей принадлежит? А её слова о том, что я — Дракон, неужели она знает, что я драконорожденный? Но откуда?

Тем временем, Мика протянула ко мне левую руку, лежащую ближе ко мне, и потянулась к моему лицу. На кончиках пальцев сверкнули голубоватые молнии, но, когда она коснулась моей щеки, я ничего не почувствовал, хотя боковым зрением видел то, как молния в мгновение ока мелькнула, пробежав по всей её руке и остановившись на губах.

— Боги, возможно я об этом пожалею… — тихо-тихо прошептала она так, что мне было едва слышно. — но с новым господином, я быстрее вернусь в норму. Он вроде выглядит сильным.

Она немного помедлила.

— Закрой глаза и подвинься ближе.

— Что ты…?

— Пожалуйста… — Мика вдруг заалела и, натянув на себя одеяло, повторила. — Закрой глаза и подвинься ближе ко мне.

Делать было нечего, да и, откровенно говоря, было интересно, потому я подвинулся ближе к ней и, как было сказано, закрыл глаза. Дальше я уже не видел, что она делала, но кровать слегка скрипнула, и тонкие пальчики крепко ухватили меня за куртку и потянули на себя. Как бы не хотелось возмутиться таким действиям, но я продолжал держать глаза закрытыми и настороженно ожидал действий.

— Ныне, вверяю я тебе, своему господину, тело и силу свои, душу и власть, — тихо шептала она совсем близко. — Отныне, призвана я лишь хранить твой покой, хранить мир, но следовать тенью только за тобой. Позволь мне…

Секунду промедления и Мика коротким поцелуем коснулась моих губ. Я едва успел ощутить теплоту, и даже жар её тонких губ, а если бы открыл глаза, то точно удивился бы тому, как яркая голубая молния через контакт перешла в меня. На самом деле, молния в момент поцелуя прошила сначала её тело, а потом полностью моё, и видно это было невооружённым взглядом. Но мне это зрелище лицезреть не довелось.

— Я прошу… прощения за своё дерзкое поведение. Вы можете открыть глаза, г… го… господин… — снова заговорила Мика, и я удивлённо посмотрел на неё. Обращение ей очень тяжело далось, это было заметно. Но чего это она вдруг? К тому же, все её лицо уже не было таким бледным, как раньше, и было слегка алым. Но не похоже было на смущение, больше на здоровый румянец, который у больного наступает спустя некоторое время, уже на полном пути к выздоровлению. Единственная вещь, смущавшая меня наименее других, это то, что такой здоровый румянец здесь просто был не к месту. У неё ведь не было простуды.

Всё остальное вообще понятно не было.

— Мы… связаны теперь. Я… расскажу… потом… — пробормотала Мика, часто моргая. Ясно было видно, что у неё глаза слипаются, и она хочет отдохнуть. И кто я такой, чтобы мешать человеку выспаться?

— Да-да, расскажешь потом всё, отдыхай, — поспешил я успокоить её, и девушка, благодарно кивнув мне, откинулась на подушку и быстро уснула. Наверное, в тот же момент, когда опустила голову.

Я же, на мгновение припомни странные ощущения от этого мимолётного поцелуя, и касание какой-то неведомой силы, поднялся с кровати и пересел в кресло неподалёку. Надо было обдумать всё, что здесь произошло… и поискать информацию о запомнившемся мне термине «Длань».