Асфодель (гет)

Едва заслышав, как в передней предательски прогудел камин, Драко со всех ног бросился туда с одной только мыслью: "Ох и задам же я сейчас Грейнджер! По ее милости мне пришлось..." Додумать он не успел, потому что как только влетел в распахнутые двери, две крохи с криком "Папа!" тут же повисли у него на ногах. От неожиданности он так и застыл с распахнутым ртом, слушая как щебечет старшая из девочек:

— Папа! Папа, мама купила нам сегодня книги, а Рон угостил мороженым! Ты нам почитаешь вечером? Я уже хорошо читаю, только некоторые слова не знаю. Мама и себе книги купила. Еще мы ходили в магазин шуток. Видел бы ты, сколько там шариков! Но она сказала, что нам некогда, и мы придем туда в другой раз... — взахлеб рассказывала Наоми с такой скоростью, что у Драко в ушах зазвенело. Она остановилась перевести дух и, заметив, что никто из родителей не отреагировал на ее восторги, обиженно посмотрела сперва на мать, а потом на отца. Драко застыл на месте: насколько он помнил, еще никто и никогда не встречал его с такой искренней радостью. И это непривычное ощущение заставило его растеряться.

А тут еще и Эванна дернула его за штанину и, задрав голову, потребовала:

— На ручки!

Драко неуверенно подхватил ее на руки и беспомощно посмотрел на Гермиону: перед ее приходом он твердо намеревался прочесть ей целую лекцию на тему: "поведение в приличных семьях", но девочки нарушили все его планы. Этакие Грейнджер в миниатюре. Угу, — тут же откликнулся мозг. — Только глаза и волосы у них — твои.

Но увидев, что та еле сдерживает слезы, встревожился. Мысли о том, чтобы как следует ее отчитать, тут же рассеялись: что могло ее так расстроить? Хотя, погодите-ка, Наоми что-то сболтнула о Роне... Может, этот предатель крови обидел ее? Драко хмыкнул — все прекрасно знали, что Уизел и чувство такта вещи взаимоисключающие. Вот пусть теперь сам все и расхлебывает: Гермиона не из тех, что позволит себя безнаказанно задеть... Он злорадно усмехнулся и тут же испуганно вытаращил глаза. Это еще что за новости?! Чего я так переживаю за Грейнджер? И какое мне вообще дело, что она вот-вот разревется?

Из раздумий его вывело недовольное сопение Наоми и тяжесть Эванны на руках. Кроха положила голову ему на плечо и уже задремала. Драко чувствовал, как ее ровное дыхание касается шеи, и снова обескураженно посмотрел на Гермиону, ища у нее поддержки; потому что не знал, что ему теперь делать дальше.

— Папа, ну почитай со мной! — настойчиво повторила Наоми, и Драко снова нахмурился.

Совсем, как ее мать! — подумал с досадой, но вслух почему-то сказал то, что ожидал менее всего:

— Не сейчас, дорогая. Когда ты будешь укладываться спать, я обязательно приду, и мы почитаем. А сейчас папа хотел бы поговорить с мамой о разных неинтересных вещах.

Сам того не замечая, Драко так увлекся разговором с Наоми, что не обратил внимания, каким изумленным взглядом посмотрела на него Гермиона. Она уже не плакала, но глаза все еще были мокрыми от слез. Честно говоря, если бы он сам мог видеть сейчас себя со стороны, увиденное повергло бы его в такой шок, от которого он не скоро бы оправился. Но не удивило бы, потому что он и сам не знал, почему сказал именно то, что сказал. Откуда это все берется?!

Похоже, Наоми приняла его отказ, потому что широко улыбнулась и крепко обняла его ноги. Странно, но это нисколько его не разозлило. Скорее, напротив: никогда еще Драко не чувствовал себя таким умиротворенным и ...счастливым? Поражаясь сам себе, он прочистил горло и тепло взглянул на девочку с высоты своего роста:

— Вот и славно! А теперь, думаю, тебе стоит показать новые книги Рилле. Ведь она их еще не видела.

— Ну да! — оживилась Наоми, собрала свои покупки и, радостно развернувшись на одной ноге, сломя голову побежала по коридору.

И опять Драко не смог отделаться от мысли: был ли он в детстве настолько бойким и беззаботным? Тут его внимание привлекло тихое причмокивание возле уха, и он с удивлением обнаружил, что Эванна уже крепко заснула у него на руках.

Гермиона, видимо, тоже это заметила, потому что внезапно потянулась за ней со словами:

— Я отнесу ее и уложу в постель.

Драко внимательно посмотрел в ее все еще опечаленное лицо и... отрицательно качнул головой: ему не хотелось отпускать от себя малышку. Он и сам не мог бы объяснить, откуда взялось это нежелание расставаться с ребенком, но то, что оно появилось, было бесспорным.

— Все нормально, — вполголоса сказал он. — Я сам ее отнесу. Просто покажи, где ее комната.

Гермиона изумленно вскинула брови. Ей ужасно хотелось спросить у него, что такое с ним случилось, раз он поменял отношение к девочкам, но прикусила язык, не желая, чтобы ее вопрос не вызвал у него очередную волну гнева. Она лишь молча кивнула и пошла к двери. Малфой уловил ее взгляд, и он почему-то ему не понравился.

И что? — с неудовольствием подумал он. — Разве я не имею права держать на руках ребенка, которого все считают моим?

Они поднялись по лестнице и прошли по коридору. Вскоре Драко понял, куда они идут: в его бывшую детскую. Чтобы избавиться от наваждения, ему пришлось потрясти головой; до того отчетливо ему вспомнились дни раннего детства. С ума сойти — Драко Малфой ностальгирует? Глупость какая...

Гермиона остановилась возле двери и повернула ручку запора. Комнатка была маленькой, но такой уютной! Стены, затянутые светло-голубым шелком, с нарисованными синими птицами, темно-синие занавеси... Драко поднял голову и обомлел: потолок (неимоверно похожий на потолок Хогвартса) украшали огромные пушистые, белые облака. Грейнджер проследила направление его взгляда и усмехнулась:

— Эванне очень нравится все, что способно летать. А синий — ее любимый цвет, — пояснила она.

Драко изумленно посмотрел на спящую девочку, и по губам его скользнула довольная ухмылка:

— Когда она подрастет, я сделаю из нее игрока в квиддич.

Услышав столь самонадеянное утверждение, Гермиона только приподняла бровь. Сегодня у нее и так было достаточно впечатлений, чтобы удивляться еще и этому заявлению. А вот Драко, поняв, что за фраза так бездумно вылетела из его рта, готов был себе язык откусить. Это что же получается? Он готов остаться здесь и воспитывать этих девочек? Неужели он уже сдался? Малфой прикусил губу и мысленно приказал себе собраться. В конце-концов, оставались еще несколько вопросов, которые он прямо-таки жаждал задать грязнокровке. Не говоря больше ни слова, он бережно опустил спящую Эванну на мягкую постель и привычным жестом убрал с ее лица белокурый локон. Гермиона чинно стояла рядом и тоже хранила молчание. Но как только он поднялся, она тут же вынула из кармана палочку и несколько раз провела ею над детской кроваткой.

— Это еще зачем? — подозрительно спросил Драко.

— Сигнальные чары. Если она проснется, мы тут же узнаем об этом, — тихо ответила Гермиона. Напоследок взглянув на малышку, она, стараясь не шуметь, вышла из комнаты и быстрым шагом направилась в свою комнату.

Но в планы Драко ее побег никак не входил. Поэтому, не теряя времени, он двинулся вслед за ней и, стараясь догнать, тоже ускорил шаг. Гермиона, услышав позади себя шорох, оглянулась и, заметив долговязую фигуру, заторопилась еще больше.

Врешь, не уйдешь! — подумал Драко и ринулся вдогонку.

— Грейнджер! — окликнул он, но та, услышав его голос, бросилась бежать. — Эй!

По всему выходило, что останавливаться она не собирается, тогда Драко в несколько шагов догнал ее и, ухватив за руку, развернул к себе лицом:

— Грейнджер! — свирепо рыкнул он, пытаясь удержать ее на месте. Но та и не думала сдаваться. Она извивалась и отчаянно пыталась вырваться из его захвата. Теряя терпение, Малфой прижал ее к стене и крепче стиснул тонкие запястья. Гермиона ойкнула, впилась в его лицо испуганным, совершенно ошалелым взглядом.

Драко закатил глаза:

— Никто не собирается тебя убивать, Грейнджер, уж поверь. Во всяком случае, в мои планы это никак не входит. Но говорить со мной тебе все-таки придется.

Поняв, что опасность ей не грозит, Гермиона начала выворачиваться из его рук с удвоенной энергией. Однако, все ее старания освободиться, оказались напрасными. Мало того, что Малфой физически был сильнее, так он еще и придавил ее всем телом.

— Где ты была сегодня? — прерывающимся от борьбы голосом, требовательно спросил Драко.

— Я же говорила тебе утром, куда собираюсь! — придушенно отозвалась Гермиона, будто выплюнула. Вне себя от ярости и ненависти, она с неприкрытой неприязнью смотрела в его порозовевшее от схватки лицо.

— Так значит, в Косом переулке? — уточнил Малфой.

— Да!

— И что ты там делала? — усилил хватку Драко.

Молчание.

— Ну? — глаза Драко нехорошо потемнели, и Гермиона сдалась:

— Отвела девочек в магазин и купила им книги. А потом повела в кафе-мороженое.

— За чей счет, Грейнджер, позволь спросить? — прищурился Малфой.

Если на лице Гермионы и промелькнуло чувство раскаяния, то оно тут же улетучилось. Она гордо подняла голову и с вызовом отчеканила:

— Записала на счет Малфоев!

— Ты не имеешь к этим деньгам никакого отношения, чтобы так беспардонно их тратить! — возмутился Драко, но тут же был прерван довольно ехидным замечанием:

— Вообще-то имею! Я теперь тоже Малфой, так что свои глупые претензии можешь оставить при себе. Во всяком случае, мое кольцо дает мне на это право! — Гермиона высвободила руку и помахала ею перед носом Драко.

Малфой презрительно скривился, но ничего не ответил. Дьявол ее раздери, а ведь она права, как ни крути!

Но у него оставался еще один козырь в рукаве, чтобы досадить ей.

— Понятно, — язвительно протянул он. — Ты еще и своих ущербных дружков навестила, наверное. Интересно, что сказали Потти с Уизелом о твоем нынешнем статусе?

Он насмешливо смерил ее с головы до ног, не замечая, как побелела Гермиона на слове "друзья". Она перестала вырываться и как-то обмякла в его руках.

— Ну? — встряхнул он ее ослабевшее тело. Что за чертовщина с ней происходит? То брыкается, то чуть ли не в обморок падает. — Как дела у нашего чудо-дуэта?

Но, к его изумлению, вместо того, чтобы нахамить ему или снова начать вырываться, Гермиона вдруг посмотрела на него с такой неизбывной мукой, что он опешил. А потом и вовсе разразилась душераздирающими рыданиями, содрогаясь при каждом всхлипе. Драко растерянно разжал руки, и она, закрыв лицо руками, опустилась на пол. Малфой нервно оглянулся по сторонам. В коридоре, хвала Мерлину, никого не было, и он озадаченно прикусил губу. Бывало, он и раньше доводил ее до слез, но он хотя бы знал причину, по которой она плакала. В отличие от сегодняшней ситуации. Не представляя, что делать дальше и не понимая, почему он хочет, чтобы она перестала убиваться, он неуверенно поднял руку и... легонько похлопал ее по плечу.

* * *

Почуяв его прикосновение, Гермиона вскинула голову и пристально посмотрела в серые глаза. Она могла бы голову дать на отсечение, что Драко явно чувствует себя не в своей тарелке, но как бы это ее ни ошеломило, остановить слезы все же не смогло.

Гарри, Гарри... — в отчаянии думала Гермиона. — Этого просто не может быть!..

— Что случилось, Грейнджер? — несколько грубовато, но беззлобно спросил Малфой, глядя в ее исказившееся лицо.

Та попыталась взять себя в руки, но попытка успехом не увенчалась. А Драко, понимая, что ей потребуется какое-то время на то, чтобы успокоиться, терпеливо ждал, стоя рядом. Выравнивая дыхание, Гермиона несколько раз глубоко вздохнула и, справившись, наконец, с собой, подняла на него глаза:

— Т-ты знал, что В-Вол-Волдеморт побежден?

По телу Малфоя пробежала дрожь.

— Не произноси его имени! — яростно прошипел он, как вдруг до него дошло, что именно она сказала. Драко побледнел, несколько раз моргнул и шепотом переспросил:

— Потерпел поражение?!

Вместо ответа Гермиона кивнула — комок в горле так и не прошел еще.

— Но как?.. — Малфой не договорил, но она и так поняла, что именно он имеет ввиду.

— Г-Гарри... Он... п-пожертвовал собой, чтобы победить его, — тихо сказала Грейнджер, шмыгая носом.

У Драко челюсть отвисла. В голове не укладывалось, что такое могло произойти.

— Так, значит... Поттер погиб? — недоверчиво протянул он.

Вместо ответа, Гермиона снова уткнулась в ладони и горько расплакалась. Но теперь, к скорби о погибшем друге, присоединились опасения другого рода: она хорошо понимала, что сейчас, опухшая от слез, выглядит далеко не лучшим образом и приготовилась выслушивать саркастические замечания Малфоя насчет ее внешности. Но, должно быть, его сейчас занимали совсем другие мысли, потому что с его стороны не прозвучало ни одной колкости.

Вернувшись в поместье она призвала себе на помощь все силы, чтобы достойно встретить вспышку его гнева. Она уже настроилась на долгую словесную перепалку, но поступки Малфоя изумили ее до крайности. Судя по его лицу, он действительно намеревался закатить скандал, но почему-то не сделал этого. Наоборот, внимательно выслушал Наоми и (совсем уж неслыханно!) взял на руки Эванну. Когда он попросил указать дорогу в детскую, и не захотел отдавать спящую девочку, ей вообще показалось, что, возможно, вместо Драко под действием оборотного зелья скрывается кто-то другой. И вот, пожалуйста! Не успела она порадоваться таким волшебным переменам, как его злая сущность проявила себя во всей красе. Настоящий Малфой показался тогда, когда схватил ее в коридоре и стал задавать какие-то дурацкие вопросы... Запястья все еще ныли от его грубых прикосновений, и Гермиона, почувствовавшая себя абсолютно потерянной, захлебнулась в рыданиях. Никогда еще она не ощущала себя настолько несчастной, как сегодня. И все, чего ей сейчас хотелось — свернуться калачиком и вволю наплакаться.

— Понятно, — внезапно донесся до нее спокойный, чуть тягучий голос. — И что? Так и будешь сидеть тут и рыдать? Или все-таки попробуешь отправить нас обратно?

Гермиона могла ожидать любой реакции, но не этой холодной рассудительности. Поэтому, от неожиданности, даже перестала плакать. Подняла мокрое от слез лицо и непонимающе уставилась на Малфоя. Отправить нас обратно? Да как у него язык повернулся? Гарри погиб, а он...

Драко закатил глаза, и Гермиона вспыхнула от гнева: как смеет он кривляться и делать вид, что ничего не произошло?!

— Ты!.. — вскипела она. — Просто ты терпеть не мог Гарри! Представляю, каким радостным тебе показалось известие о его смерти!

Защищая друга, она собиралась наговорить ему уйму неприятных вещей, но Драко только отмахнулся от нее, как от надоевшей мухи:

— Не говори ерунды! Мое отношение к Поттеру не имеет никакого значения, Грейнджер. Тем более здесь. Ты просто забыла, что место, в каком мы очутились, ненастоящее. Его не существует в реальности! Я не знаю, что произошло в классе, но все, что случилось, лишь результат ошибки этого придурка Лонгботтома.

— Невилл никакой не придурок, Малфой! — возмущенно воскликнула Гермиона, яростно вытирая мокрые щеки. Мерзкий хорек! Надутый, высокомерный гаденыш! — так и рвалось с языка, но ничего из этого она так и не сказала, потому что Драко, ухмыльнулся и вполне миролюбиво изрек:

— Да брось, Грейнджер. Лонгботтом — самый настоящий придурок. И ты прекрасно знаешь, что я прав. Иначе он перестал бы с завидной регулярностью взрывать все подряд, как какой-нибудь нерадивый первокурсник.

Полная решимости бросить ему в лицо все обидные слова, какие только могли придти в голову, Гермиона уже открыла рот, но в это момент Малфой перевел разговор на другую тему:

— Речь сейчас не о нем, а о том, что если ты не хочешь до скончания века оставаться моей женой, навсегда оторванной от своих драгоценных друзей, то тебе стоит перестать страдать и помочь мне в поисках выхода из сложившейся ситуации.

Гермиона поджала губы. Как бы не было неприятно сознавать, но факт оставался фактом: в словах Драко заключалась истина. Как же я позволила себе так забыться, что поверила в реальность происходящего? И даже согласилась с тем, что Гарри... — закончить мысль ей показалось неописуемым кощунством. Все еще недовольно сопя, она задумчиво посмотрела в его глаза, глубоко вздохнула и поднялась с пола. На ее лице была написана такая суровая решимость, что Малфой, уже приготовившийся к очередному спору, прищурил глаза. Стоя напротив друг друга, они напоминали собой двух дуэлянтов, готовых сразиться в схватке. Но вместо ожидаемого боя, Гермиона еще раз глубоко вздохнула и мысленно приказала себе: Соберись. Гриффиндорка ты или нет, в конце-концов? А, значит, умей достойно проигрывать. Скрестила на груди руки и размеренно проговорила:

— Знаешь, Малфой, я тебе сейчас кое-что скажу, и ты, уж сделай одолжение, прими это к сведению. Потому что от меня ты этого больше никогда не услышишь. Возможно, я бываю очень упрямой, но я не так глупа, как ты, наверное, считаешь. А еще, я умею признавать свои ошибки. Поэтому, да — ты абсолютно прав...

У Драко рот распахнулся, услышав подобное заявление. Но он тут же его закрыл, приосанился и самодовольно хмыкнул.

— ...я действительно позволила себе расслабиться, приняв все происходящее за реальность, — стараясь не замечать его сияющей физиономии, продолжила Гермиона. — Но эта жизнь, в какую мы попали, не может быть настоящей, поэтому я сделаю все от меня зависящее, чтобы вытащить нас отсюда.

— Я всегда знал, что наступит день, когда ты признаешь мою гениальность, Грейнджер, — напыщенно провозгласил Драко. Гермиона закатила глаза.

— Не обольщайся, Малфой. Это был единственный раз, и другого такого не повторится, — высокомерно парировала она и, протиснувшись мимо него, пошла по коридору. Драко неопределенно пожал плечами и поспешил вслед за ней.

— На твоем месте я не был бы так уверен. Кто знает, может, ты снова ошибаешься. А, Грейнджер? — рассмеялся Драко, догоняя ее, но она так резко развернулась, что ему пришлось отпрянуть, иначе он на полном ходу врезался бы в нее.

— Ошибаюсь я или нет, покажет время, — отрезала она. — Но единственное, что меня сейчас занимает — возможность покинуть это место как можно скорее. А до той поры нам придется мириться с нашим положением, включая фальшивый брак и заботу о детях, — на этих словах оба они опустили взгляд на живот Гермионы. — И чем быстрее мы найдем выход, тем лучше будет для всех. Поверь, у меня нет ни желания оставаться тут, ни рожать. Говорят, это чертовски больно.

— Если честно, мне тоже как-то неохота возиться с еще одним визжащим младенцем, — поморщился Драко. — И плевать, чей он: мой или нет.

Гермиона фыркнула.

— В таком случае, может, пойдем в библиотеку? Поищем то, что поможет нам вырваться отсюда? — язвительно спросила она.

— Дельная мысль, миссис Малфой, — насмешливо отозвался Драко и протянул ей руку. Гермиона выгнула бровь, но от предложенной руки не отказалась. Так они и пошли по коридору: чинно и неторопливо, как если бы и в самом деле были женаты.

Правда, надолго мисс Грейнджер не хватило, потому что, едва достигнув лестницы, она вдруг остановилась и, просительно глядя Драко в глаза, сказала:

— Кстати, Малфой...

— Ну, что еще? — протянул тот.

— Больше никогда не называй меня "миссис Малфой". Хорошо?

Драко медленно повернулся к ней всем корпусом и, лукаво улыбнувшись, склонился в полупоклоне:

— Как вам будет угодно, миссис Малфой!

У Гермионы дух захватило от подобной наглости.

Вот же зараза! — подумала она и топнула ногой.