Осознавая ошибки (гет)

За ошибки приходится платить, и часто цена оказывается непомерно высока.

Драко бездумно опустился на мокрую после дождя скамейку в магловском парке — плевать на дизайнерские брюки, на все вообще-то плевать. Мир все-таки дерьмовое место. Он, чистокровный волшебник, нашел уединение в парке среди простецов. Трижды блядская ирония судьбы.

Эти мысли были отстраненными, не вызвали ни гнева, ни ярости.

Он был слишком опустошен, почти раздавлен... Может, стоит признать, что несмотря ни на что он так и остался слабовольным мальчишкой, которому уже нечего терять? Мальчишкой, никогда не дотягивающим до уровня истинного Малфоя. Да и вообще до сколько-нибудь приличного человека. Долгие годы Драко готовил себя к мысли, что это произойдет. В конце концов, оказался полностью ошеломлен, когда получил скорбную весть. Парализован душным ужасом и горем.

Люциус Малфой был не лучшим человеком, посредственным родителем и шел на все ради своих амбиций.

Драко уверял себя, что не скучал по отцу все эти годы.

— Я вырос, отец. И твое мнение для меня пустой звук, — в голове это звучало внушительней, чем в реальности.

Малфои не плачут, не показывают своих слабостей и эмоций. Эти постулаты привели их семью туда, где она прибывает сейчас. И он просто не ощущал ни желания, ни сил с этим что-то сделать. Родиться Малфоем перестало быть привилегией уже двенадцать лет как. Драко сглотнул образовавшуюся в горле горечь. Серый, пасмурный день без единого прояснения был как раз под стать его настроению. Нагрудный карман жгло короткое письмо. И о том, что случилось придется сообщить маме. От этой мысли его затошнило. Она ведь так слаба. Люциус был последним по кому следовало скорбеть. Но мама будет, ведь она любила его.

Любовь все-таки необъяснимая и странная субстанция.

Он когда-то боготворил отца, был готов на все лишь бы получить одобрение. Потом начал прозревать, как водится в их семье, крайне болезненно — рабство у Темного Лорда, к которому его толкнул отец качественно прочистило Драко мозги. Все высокопарные слова Люциуса не прикрывали того факта, кем они были и что делали, спасая свои шкуры.

Кровь у всех одинаково красная, можете поверить, он в этом специалист.

Победа Шрамоголового, такая невозможная на первый взгляд, принесла ему только облегчение. Гриффиндорцы, безбашенные идиоты, обладали талантом проворачивать такое вопреки всему. Драко не думал о том, что будет, что с ними сделает победившая сторона — Лорд мертв, и он наконец свободен.

Изломан, выпачкан в крови по шею, но свободен.

После суда, где Мальчик-который-выжил и Грейнджер вступились за их семью, он почти поверил, что дальше будет лучше.

Отец же выжег эту робкую надежду на корню и оказался там, где оказался.

Драко не жалел его. В конечном итоге Люциус сделал свой выбор сам и фатально в очередной раз просчитался. Он еще мог понять попытку побега. Ведь жизнь пленника менора, ограничения на использования магии, надзор министерских и в том числе над средствами... Для такого гордого человека, каким всегда был отец, это было должно быть невыносимо. Но Драко думал, что лучше так, чем оказаться в Азкабане. Люциус же решил иначе. Его остановили перед посадкой на самолет, и отец оказал сопротивление, убив аврора.

Потом он клялся, что со временем забрал бы к себе жену и сына, что он не хотел их бросать.

Верилось слабо. Матушка с трудом пережила повторный суд, шумиху в прессе, новые запреты для них, а главное приговор — двадцать лет Азкабана. На этот раз среди защитников отца не оказалось Героев Войны... И вот, он умер, отсидев больше половины срока.

Драко не знал, что чувствовал, не хотел анализировать. Ему просто нужна краткая передышка прежде чем отправиться в Малфой-менор и снова разбить маме сердце этой страшной вестью. Он только надеялся, что она не поднималась в комнату с гобеленом, где имя главы рода навсегда почернело.

Он вытащил из кармана черную записную книжку с витым вензелем "М" на обложке и начал составлять список того, что должен сделать в первую очередь. Так легче сосредоточиться и собраться силами. Ведь его обязанности не переложишь теперь ни на чьи плечи. Теперь он Глава Рода.

Звонкий стук каблучков отвлек его от пунктов. Шестым шло — организация достойных похорон.

Малфой поднял голову, убирая ручку и бессознательно хмурясь — его уединение, в котором он так нуждался, нарушено. И кем... На соседней лавочке сидела Грейнджер. Она выглядела очень задумчивой, настолько, что не обращала на него внимания. Аворорская бдительность просто поражает... Ирония была какой-то болезненной. Вот повезло ему встретить ее именно сегодня в маггловском Лондоне.

Грейнджер закурила и оглянулась, посмотрев прямо на него — карие глаза в обрамлении густых ресниц на секунду расширились в узнавании. Она нахмурилась, а затем спокойно кивнула, прежде чем отвернуться.

Он должен был почувствовать облегчение, но почему-то стало больней словно внимание когда-то такой ненавистной гриффиндорки для него так важно. Стоило признать, вечная лахудра, как называли ее слизеринки, стала очень элегантной и абсолютно недосягаемой. Раньше он легко считывал эмоции на открытом лице противницы, теперь же было невозможно понять, что чувствует госпожа заместитель Главного Аврора. Жизнь видимо кое-чему научила Грейнджер.

Драко встал, злясь на самого себя за то, что собирается сделать. Ему нужно с ней поговорить. Откуда взялась эта острая потребность? Он сам себе объяснить не мог. Наверное, душевный разлад удручающе отразился на его умственных способностях, раз он делает такую глупость.

— Привет, Грейнджер, — он сел рядом, стараясь выглядеть непринужденно, словно они через день встречаются вот так просто, — одолжи сигарету?

— Что ты здесь забыл?

— Любопытство мать — пороков, не слышала? — он ухмыльнулся прикуривая от ее зажигалки. — Могу спросить тебя о том же.

Грейнджер смерила его таким взглядом, будто мерки на гроб снимала. Но ему сейчас было плевать. Да, красивые глаза мисс-занудной-отличницы не дотягивали до красных гляделок Лорда. В свое время Драко и не такой прессинг выдерживал. Бывший хозяин не брезговал читать мысли, оставляя за собой дикую головную боль. Он был и остался слабаком и трусом раз сейчас ему легче от ее присутствия.

— Малфой, что у тебя случилось?

Даже голос смягчился, никаких стальных ноток, способных дробить чужую решимость как бетон.

— Люциус Малфой мертв, — он порылся в карманах и протянул ей письмо с министерской печатью.

А почему бы и нет? Гриффиндорцы удивительно жалостливы и совсем не понимают необходимости держать лицо в любой ситуации. А сейчас ему необходимо просто выговориться. Тонкие пальцы с пастельным маникюром осторожно расправили смятую бумажку в очередной раз потрясшую его жизнь. Между бровями пролегла тонкая морщинка.

— Мои соболезнования... — она помолчала, видимо подбирая слова, — терять родных ужасно.

— Ты не скорбишь, так что не нужно притворяться, — Драко пожал плечами. — Да и я, впрочем, тоже не скорблю.

— Тогда в чем дело? — она посмотрела на него прямо. — Вид у тебя краше в гроб кладут.

Рассказать о том, что ему внутренности словно тысячей буравчиков выворачивает при мысли, что мама не выдержит и уйдет вслед за отцом. О том, как он боится остаться один?

Малфою было паршиво по-настоящему, и она это видела. Как и что в своих истинных эмоциях он не хотел признаваться. В принципе, выразив формальные соболезнования, Гермиона могла просто уйти, оставив его самого разбираться со своими проблемами. Но она все-таки где-то в глубине души оставалась доброй девочкой, которая верила, что людей в беде оставлять нехорошо. И потом, она прекрасно прочувствовала на себе, как это потерять семью...

Люциус Малфой не стоил сожалений. Он получил именно то, что заслуживал.

Пожалуй, будь она чуть более человечна, может, попыталась бы утешить Малфоя объятиями. Почти дружескими. Чтобы он отскочил от нее, как ошпаренный. Реакция школьного недруга была предсказуемой, как погода во время урагана.

— Выпьешь со мной? — Драко все-таки спросил, почти на сто процентов уверенный в отказе.

* * *

— Заходим тихо, — Гарри обвел потяжелевшим взглядом штурмовую команду. — Работаем двойками четко по секторам. Оружие сразу же по прибытию снимаем с предохранителя. Стреляем не колеблясь, задача ведущих нанести максимальный ущерб. Ведомые обеспечивают прикрытие магией. Все ясно?

Он не был таким спокойным, каким должен быть... Именно поэтому план и все детали зачистки гнезда вампиров прорабатывали по второму кругу. Любой план хорош на бумаге до первого брошенного заклинания — да это так, и Поттер не собирался оспаривать эту простую аксиому. Но каждый боец четко должен знать, что ему делать. Даже если все покатится в тартарары за секунды. Паники или растерянности не место в бою, а иначе ты мертвец.

Сложность состояла еще и в том, чтобы распределить авроров так, чтобы на владеющего маггловским оружием не приходилось трое прикрывающих с палочками наголо. Которые только мешать друг другу будут.

Несмотря на требования к Академии Аврората уровень прицельной стрельбы среди выпускников оставался стабильно отвратительным. Приходилось обучать их уже на службе в полях. Против такого противника, как сверхсильные и быстрые вампиры одной магии, какой бы мощной она ни была, часто не достаточно. А пуля из лунного серебра поставит точку в истории любого кровососа.

— Первому кольцу оцепления не зевать, ничто не должно вырваться сквозь вас...

— Иначе у нас прибавится бумажной волокиты и трупов, — тихо, но отчетливо добавил Дин Томас.

Гарри ухмыльнулся, но никак столь завидный оптимизм Томаса комментировать не стал.

Гермиона провела блестящую работу, сузив круг поиска пристанища вампиров до нескольких улиц. А дальше обнаружить здание, где они скрываются, было легко. Были случаи не только малокровия, но и пропажи людей в никуда из тех, кто ранее попадал в больницу с интересными симптомами. Видео с камер уличного наблюдения предоставленное MI-5 только подтверждало худшие предположения.

Так что, рассусоливать, играть в благородство, предлагая сдаться закону, Поттер не собирался.

В этом случае в процентном соотношении шансы получить жертв среди своих увеличатся. И он не будет идти на такой риск. Все равно вампиров, виновных в осушении людей, ждет "бодрящая" солнечная ванна. И они знали, на что шли, убивая и тем самым нарушая закон.