Волна / Billow (гет)

Поскольку субботнюю отработку не перенесли, провинившиеся слизеринцы утром стояли у дверей кабинета профессора Грейнджер. Она предвидела это и просто потащила их к классу ЗОТИ. Приказала ждать и поднялась в кабинет Снейпа. Постучала и, услышав рычащее «войдите», открыла дверь.

— Доброе утро, профессор Снейп, — вежливо сказала она.

— Доброе, — ответил он. Казалось, его совсем не беспокоило произошедшее вчера вечером.

— С вами все в порядке? — заинтересованно спросила она.

Снейп закатил глаза.

— Только не говорите мне, что вы поверили в то, что она сказала.

— Почему нет? Ее пророчества уже сбывались, — ровным и спокойным голосом парировала Гермиона.

— Один раз.

— Дважды.

Северус покачал головой:

— Я так понимаю, вы привели сюда слизеринцев.

— Да, — улыбнулась она. — Большое спасибо за помощь.

— А у меня был выбор? — проворчал он, встал и, взяв палочку в руки, ожидал, когда Гермиона покинет его кабинет. Она же остолбенела от удивления, когда Северус открыл и придержал для нее дверь. Топнув ногой, он нетерпеливо спросил: — Чего вы ждете?

— Ах, ничего, простите, — Гермиона пристально смотрела на него, удивленная, что он делает что-то подобное для женщины — держит дверь открытой, даже если просто хочет убедиться, что она ушла и можно восстанавливать защитные чары.

Невыносимая и покинутая получит мужчину, который знает о манерах все, хотя и не часто их использует. Грейнджер вышла из комнаты и осталась стоять на верху лестницы, тихо ожидая, пока он наложит невербальные заклинания.

— Профессор Снейп... — начала она.

— Вы все еще здесь, — констатировал Северус.

— Да, — Гермиона кивнула, ей было интересно, действительно ли он верит в пророчество. — Ах, они должны оставаться весь день.

— Да, вы упоминали об этом, — ответил он, глядя ей в глаза немного дольше, чем требовалось. И размышлял, стоит ли применить легилименцию, чтобы увидеть, подозревает ли гриффиндорка, что пророчество о ней. Грейнджер вела себя так, словно не догадывается, — ее выдало бы сильное смущение, если она вообще заговорила бы с ним. Но Северус не знал, научилась ли Гермиона блокировать свой разум, ведь тогда она заметит его попытки. Профессор быстро перевел взгляд на ее волосы — строгий пучок, точно такой же, как у Минервы. Только несколько каштановых локонов обрамляли ее лицо.

— Что-нибудь еще, заместитель директора?

— Нет, — спокойно ответила она, смотря ему в глаза, когда он отводил взгляд.

Снейп в замешательстве? Он действительно не верит в пророчество? Человек, жизнь отдавший за единственное пророчество? Тот, чей мир перевернулся после слов похожей на стрекозу, чудаковатой женщины? Тот, кто из-за этого потерял любовь всей жизни? Но кто еще сможет узнать, верит ли он в пророчество, если не любознательная, смелая гриффиндорка? Она может просто спросить его. Нужно только успокоиться и не бояться.

— Профессор Снейп, э-э...

— Да! — рявкнул он, успев спуститься до половины лестницы, чего Гермиона даже не заметила.

— Мне лишь интересно, придете ли вы сегодня вечером в Большой зал? — нерешительно спросила она.

Северус снова посмотрел на Гермиону. Она знает? И хочет его видеть? Не похоже. Кроме того, ему не хотелось ее видеть.

— Нет, — ответил он.

— Хорошо. Тогда я вас оставлю.

— Хорошо, — пробормотал он и повернулся к ученикам: — В класс зелий, сейчас же!

В Хогсмиде было спокойно, дети неожиданно хорошо себя вели, и у Гермионы появился шанс спокойно посидеть в «Трех метлах» за кружкой сливочного пива. В поведении Северуса было нечто странное, казалось, он собирался порыться в ее мыслях. Но зачем ему это? Она же ничего не знает. Но ему, наверное, что-то известно. О женщине. Магический мир не слишком велик, и, благодаря дружбе с Гарри, Гермиона была знакома со многими волшебниками. Но с того времени, когда она пришла в Хогвартс... нет, с того времени, как закончила обучение, вырваться за пределы школы не получалось. Изредка Лондон, Нора по большим праздникам, Австралия дважды: первый раз, чтобы вернуть родителям память, и второй, когда они решили остаться там на целое лето. Ее мир был здесь.

А Северус? Она даже не подозревала, где он провел последние пять лет. Минерва говорила: то тут, то там, нигде не оставаясь надолго. Он ведь должен был встречаться с людьми, правда, Снейп никогда не был похож на человека, который любит общество. Наверное, та женщина — маггла, и у Гермионы не было возможности познакомиться с ней.

Список подходящих ведьм оказался коротким. Большинство знакомых ей женщин были замужем или вдовами. А еще эта история с Лили Эванс. Или Лили Поттер. Не ее ли он любил столько лет? Его патронус. Ее патронус. Если он все еще любит ее, его патронус не изменился, и ни у одной из женщин нет шансов, а пророчество — фальшивое. Тогда искать кандидатку незачем.

В голове Гермионы появилась идея, и девушка ухмыльнулась за кружкой сливочного пива.

Северус сидел за своим старым столом в классе зельеварения, перед ним лежала стопка пергаментов. Он не собирался тратить время попусту только потому, что Грейнджер свалила на него отработки. Ученики оттирали котлы, которые как следует не чистили еще со времен Поттера и Уизли. По мнению Снейпа, идеальное взыскание — жирные разводы и пятна, которые не смывались с котлов.

Качество ученических эссе не изменилось с того времени, как он покинул школу. Все так же бездарны и безграмотны. Если бы Темный Лорд все еще был угрозой, ученики не смогли бы себя защитить. Они не имели понятия о щитовых или других защитных чарах. На каждом факультете было две или три светлых головы. Но ни один из них не был настолько талантлив, как некоторые его предыдущие студенты. Как Гермиона Грейнджер.

Она всегда понимала, о чем он говорит. Всегда знала ответ до того, как он заканчивал вопрос. Это надоедало. Но Гермиона имела понятие почти обо всем. И уважала учителей. Она никогда не доводила детей до слез. Плачущий ученик обычно пропускал урок, по крайней мере, в его понимании. По крайней мере его урок. Но Снейпа никогда не любили студенты. Даже его слизеринцы. Он и не ждал всеобщего обожания. Он не был таким. Но Гермиона Грейнджер? Она хотела нравиться, быть любимой. Еще с первого курса Северус знал то, что она не поняла и, наверное, и не понимает до сих пор, — дружбу не найдешь в книгах, там нет подробных инструкций о том, как завести друзей. А Поттер и Уизли, по мнению Северуса, открыто использовали девушку. Эксплуатировали ее знания. Хорошо, что она в конечном счете не вышла за Уизли.

Но почему он думает о ней?

— Активнее трите котел, Хоббс! — прикрикнул Снейп.

Профессор неслышно вздохнул и снял мантию. Он сделал необходимые арифмантические расчеты для своих зелий, пока следил за отработкой, но больше ничего не предпринимал. Это его зелье, только его. Он бросил мантию и сюртук на кресло и вышел из класса, где наблюдал за учениками, в кабинет. После погружения в прошлое ему нужно было выпить в своих старых покоях. Северус никому об этом не говорил, но он иногда скучал по преподаванию зелий. Они были проще, и предотвращать ошибки было легче.

— Ты не повесишь это? — послышался голос с портрета бабушки.

Северус застонал, но вернулся за одеждой повесил ее в шкаф.

— Мальчик мой, ты не собираешься идти на ужин? — заворчала она снова.

— Бабушка Лакс, я не мальчик. Мне уже за сорок.

— Сорок три, мой мальчик, я знаю, — добродушно улыбнулась миссис Принц.

Северус только нахмурился, налил себе и сел.

— Северус, — позвала бабушка и немного подалась вперед, — ужин!

— Мне уже не пять, — пробормотал он, надеясь, что она его не слышит, и демонстративно опустошил стакан с огневиски.

— Нет, когда тебе было пять, я сажала тебя себе на колени и кормила с ложечки, — ответила она как ни в чем не бывало.

— Ты никогда так не делала.

— Не веришь? Тем летом, когда твоя мама решила порвать с тем ужасным магглом, Мерлин упаси. Ей не следовало выходить замуж за твоего отца. Он не был хорошим мужем и не отпускал тебя к нам, — пожаловалась Лакс Принц.

— И смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! — добавила она, заправляя гребнем прядь в прическу.

Северус посмотрел вверх. Не нужно притворяться, что он не любил свою бабушку. Он встал и подвинул свое любимое кресло к портрету. Уголки его губ дернулись.

— Но я не помню.

— Не думаю, что тебе тогда было пять, Северус, скорее, три с половиной, — задумалась она. — Но ты и так не хотел есть. Костлявый мальчик, что не удивительно, учитывая, в каком доме ты жил. С тем человеком.

— Я... — Северус пожал плечами.

Лакс прервала его.

— Мы хотели оставить тебя у себя, — честно сказала она, стирая морщинистой рукой невидимую слезу. — Действительно хотели. Я и твой дедушка Квинтус. Мерлин, он видел в тебе силу. Твоя жизнь должна была быть другой, мальчик мой. Никакого Волдеморта. Но твоя мать... отец, — вздохнула она. — Хватит. Иди. Большой зал. Ужин. Сейчас же!

— Бабушка Лакс, что?.. — его удивила ее исповедь. Северус никогда не знал, что бабушка и дедушка хотели забрать его. Его жизнь могла бы быть другой. Может, лучше.

— Потом, мой мальчик. Иди поужинай. Ты слишком худой. И Гермиона там будет, — хитро улыбнулась она.

— Как ты узнала? — потрясенно спросил Снейп.

— Я скажу, но только если ты пойдешь на ужин в Большой зал. И поверь мне, я узнаю, хорошо ли ты поел, — она жестом показала ему на дверь. — Будь хорошим мальчиком для своей бабушки.

Северус посмотрел на старую женщину, которую очень любил в детстве, но нечасто видел. Она ушла из его жизни, когда он поступил в Хогвартс. Он видел ее в последний раз за день до того, как принял знак мрака. Снейп кивнул и пошел к шкафу за сюртуком и мантией.

— Мантию оставь!

Северус закатил глаза, но подчинился. Кивнув бабушке, он вышел из комнат.