Звери (гет)

Всё всегда заканчивается хорошо. Если всё закончилось плохо, значит, это ещё не конец.

Пауло Коэльо

Приближался Хэллоуин.

Когда-то Эридес очень любила этот праздник, весёлый, красивый и немного злой. Но теперь она думала о нём с ужасом.

Мистер и миссис Малфой собрались устраивать на Хэллоуин роскошный маскарад, пригласив на него всю знать и, как подозревала Эридес, всех Пожирателей. Конечно, и мисс Эйвери пришло изящное чёрное приглашение в виде летучей мыши с горевшими жёлтым пламенем глазами. Она долго смотрела на него, по привычке прикидывая в уме, что надеть, но потом вспомнила поговорку.

Пир во время чумы.

Да, это оно. Очень подходит.

Пожиратели в одинаковой форме, в масках, и аристократы, ещё не получившие меток, в нарядных костюмах. Кто кого развлекать будет?..

Эридес готова была уже подняться наверх, чтобы написать твёрдый отказ со множеством извинений, как обнаружила на подносе ещё одно точно такое же приглашение. Ей стало дурно.

Вечером опасения подтвердились.

— Десс, ты уже выбрала, что наденешь? — Лейстранж залпом выпил виски, а Эридес так и замерла с вилкой у рта.

— Ч-что?

— Тебе же пришло приглашение от Малфоев.

Эридес осторожно кивнула.

— Вот и замечательно, — Лейстранж словно задумался, продолжать ли ему разговор или нет, и наконец добавил: — Твой брат тоже там будет.

Так Эридес попала в безвыходное положение.

Отказать Лейстранжу она не могла. Он её спас, а в магическом мире такая услуга закрепляется на особом уровне. Как вариант, Эридес могла бы спасти ему жизнь, но как и, главное, зачем?.. Может, попросить Ханни подсыпать ему в ужин яд, а потом вырвать тарелку прямо из рук?.. Или не вырвать вовсе?..

Однако Эридес не могла переживать слишком долго. Первый шок и недовольство прошли, и девушка с головой окунулась в знакомую стихию. Выбирала по каталогу мантию, придумывала причёску, купила несколько баночек крема, скрывающего веснушки. Ей страстно захотелось показать себя, доказать всем, что она не просто невезучая старая дева, а мисс Эридес Эйвери.

Глубокого фиолетового цвета тяжёлая вечерняя мантия была украшена только тонкой серебряной вышивкой на рукавах и по подолу. На шею Эридес повесила старинный кулон в виде пышного цветка розы с жемчугом, бриллиантами и крупным аметистом — реликвию Розье. Волосы убрала наверх, открыв шею сзади. Подчеркнула тёмные глаза. Спрятала в рукав палочку.

Оставалось дело за маской. Эридес выбрала серебряную, почти невесомую, от которой глаза казались зрительно ещё больше.

Крутясь перед зеркалом, Эридес решила, что выглядет великолепно. И не слишком вычурно. Лишь бы Эстюс не подвёл.

Брат аппарировал за полчаса до выхода. Вид у него был как всегда потрёпанный, и конечно же он не нашёл ничего лучше, как вырядиться в....

— Костюм Пожирателя? Ты смеёшься? — Эридес с недоумением таращилась на форму Эстюса и на маску, которую он вертел в руках.

— Это не костюм, — буркнул Эстюс. — Мы все так придём.

— Даже Люциус? — фыркнула Эридес, думая, что её шутки стали подозрительно сбываться.

Эстюс что-то недовольно пробурчал. Эридес обошла его со всех сторон и вздохнула.

— Тебя надо налысо побрить. Так лучше было бы.

— Нет! Не надо! И так сойдёт.

Эридес возвела глаза к потолку.

Аппарация прошла успешно. У входных массивных дверей они столкнулись с небольшой группой людей. Эридес никак не могла разглядеть, кто это, а Эстюс отчего-то сжался и втянул голову в плечи.

Это было трое мужчин в масках и форме Пожирателей Смерти и женщина. Один был коренастый, крепкий, стоявший чуть в стороне вместе с другим, высоким и широкоплечим. Третий, худой, жилистый, говорил о чём-то с женщиной в тёмно-красной мантии и с пышными чёрными волосами.

Эстюс испуганно сделал шаг назад, а Эридес стало остро стыдно за брата, и она решительно пошла вперёд, к красивым воротам; Эстюс засеменил за ней.

Когда они проходили мимо группы, говорившие замолкли, а Эридес вежливо поприветствовала их и приложила приглашения к замку. Ворота открылись, и мисс и мистер Эйвери зашли внутрь.

Путь до главного входа в особняк был украшен светящимися тыквами и летучими мышами, вдоль дороги гордо вышагивали павлины, а роскошный фонтан мягко шумел блестящими брызгами воды, отбрасывавшими блики на чистую землю. Брат и сестра Эйвери вышагивали вдоль постриженных в виде черепов кустов (Эридес с трудом удержала дрожь), шурша мантиями и прислушиваясь к шевелению веток, скрипевших под шорох листвы.

Кулон Эридес, ловя свет от огненных тыкв, заискрился, и Эстюс впервые за всё время неожиданно сказал:

— Мерлин меня раздери, ты сегодня очень красивая.

Хозяйка выглядела просто необыкновенно: такой дорогой мантии Эридес в каталогах и не видела, а украшение на голове явно было лучшей гоблинской работы. Люциус Малфой держался на удивление чуть скованно, а его вид оставлял желать лучшего: под потухшими глазами легли синяки, а лицо исхудало и осунулось. В одном Эридес оказалась права: на Люциусе была явно не форма ПСа.

Зато тех, кто надел её, в доме было подавляющее количество. Чёрные фигуры в мрачных масках медленно блуждали по залу, сбивались в маленькие компании или в одиночестве пили шампанское, стоя у стены. Исключение из чёрной массы составляли женщины и какие-то шишки из Министерства с венцом вечера — Пием Тикнессом, самим министром магии. Эридес хватило одного беглого взгляда, чтобы составить своё мнение о нём: вживую министр казался даже неприятнее, чем на колдографиях.

Чёрное море с вкраплениями цвета волновалось и гудело. "Оживляли" обстановку белоснежные скелеты, висевшие на стенах среди тыкв — Эридес ёжилась от скрипа их костей и щёлканья челюстей. Эстюс как-то грустно посмотрел на скелеты и покинул сестру, отправившись искать "чего покрепче".

Хелен здесь точно не могло быть, а Филиппа вряд ли пригласили: всё-таки он никогда не имел никакого отношения к Пожирателям или власти (хотя это теперь одно и то же). Оставалось только бродить между рядами масок, ни с кем не говоря и ничего не делая. И зачем она пришла сюда?.. Может, надо было прикинуться больной?

Никогда Эридес не помнила такого скучного бала-маскарада. При этом организация была бесподобна: музыка, пусть и спорные, но запоминающиеся украшения, дорогие напитки, блестящий лакированный пол, таинственное сияние свечей, шуршащие под потолком летучие мыши — атмосфера была воистину хэллоуинской, прекрасный образец магического вечера, но...

Эридес помнила Хэллоуин у них в особняке, когда тьма будто бы сгущалась, отступая одновременно перед ведьмами и магами в мрачных костюмах; когда шумно и ярко мчались люди под взрывную музыку; когда шутки были раскованно злобные, двусмысленно тонкие, саркастичные; когда привычные маски обыденной жизни заменялись условными масками маскарадной свободы, позволяя шептать самые пошлые откровенности и самую глупую правду. Свобода достигалась неопознанным, негласным взаимопониманием.

Здесь же всё было как-то слишком искусственно. Обычные маски не пали, а будто бы намертво приклеились к каменным лицам, красочность окрасилась в чёрные тона, хохот был неискренним и сухим. Всё было образцово сухим. Сухие скелеты, сухие люди, порой напоминавшие мертвецов из-за своих бледных лиц и каких-то пустых глаз, постоянное движение масс, непрекращавшееся, механическое, раскатистый хохот, нараставший гул — у Эридес даже закружилась голова от всего этого.

Эридес взяла один бокал у эльфа, разносившего шампанского; заиграла музыка, остервенело весёлая, дикая, необузданно сильная. Но никто не танцевал.

Эридес со скрытой тоской наблюдала за зарождавшимся некоторым общением вокруг и почти допила свой бокал, когда её отвлёк женский смех.

— Ах, что вы! Почту за честь!

— Ну тогда нам ничто не мешает, — знакомый до ужаса хриплый голос заставил Эридес захлебнуться последним глотком шампанского и почти что закашляться. Мерлин, она ж совсем забыла, что Лейстранж тоже здесь!

Тупейшее положение. Крашеная ведьма с пристрастием к фиолетовому, да с розой на груди — кто же это может быть? Дементор сожри, до чего же она всегда была невезучей.

Эридес скосила глаза: Лейстранж стоял в пару метрах рядом с какой-то женщиной в светло-салатовом. Вот же... Получается, что это он тогда стоял в компании коренастого и худого мужиков и колдуньей с пышными волосами? А она...

Эридес больше не смогла сдерживаться и закашляла громче, нервно ища хоть какой-то путь избавления от Лейстранжа с его салатом. Это было бы очень смешно, если б не было так грустно.

— Ри! Вот ты где! — счастливое восклицание брата прозвучало как выстрел в тишине. Лейстранж замолчал и повернулся на крик. Как раз по направлению к Эридес.

Та не нашла лучшего выхода, как позорно бежать. И Эридес уже собралась дать дёру, как увидела идущего с Эстюсом того коренастого, сложила два и два и получила полный привет: это был Рудольфус Лейстранж. Рудик.

Она в западне.

* * *

— Очень приятно, мистер Лейстранж, — Эридес распрямилась и попыталась быть максимально невозмутимо-скучающей.

— Я плохо помню вас, мисс Эйвери, — честно признался Рудольфус Лейстранж, как-то грустно опустив уголки губ.

— Ничего страшного, мистер Лейстранж.

Рудольфус несколько секунд осматривал её, задержав свой взгляд на руке девушки.

— Вы ведь невеста моего брата... Когда же свадьба будет?

С лица Эридес сползла улыбка.

— Надеюсь, никогда.

Рудольфус удивлённо воззорился на неё, но тут обстановку разрядил появившийся Лейстранж-младший.

— Это у Десс такие шутки, Руди, — он по-хозяйски встал рядом с Эридес и бросил на неё быстрый вгляд, слегка сузив глаза.

Рудольфус сразу успокоился. Эридес поморщилась и тут же заметила то, что позволило ей сделать вывод, что на сегодня её лимит невезения наконец-то пройден. Она увидела Фила, одиноко стоявшего у стенки.

— Я сейчас, прошу простить меня, господа.

Эридес скрылась в толпе, стараясь прорваться к старому знакомому.

— Фил! Фил, и ты здесь!

Все обиды и печали Эридес мгновенно позабыла. Зато с трудом удержалась от фырканья: красивый, богемный Фил облачился в связи с ответственным мероприятием в модную мантию, несмотря на все изыски и дороговизну выглядевшую на нём по меньшей мере смешно.

— О, Ри. Здравствуй, — Фил очнулся и вымученно улыбнулся подруге, — не правда ли, милый вечер?

— О да, и очень интересный, — Эридес серьёзно кивнула, а затем подмигнула Филу. — Хватит кукситься, Фил, у нас есть столько тем для обсуждения!

Фил подобрался и, немного покраснев, спросил:

— А что твой кадр?

— Мой кадр ещё не проявлен.

Фил смутился из-за боевого тона Эридес. Она же неожиданно воспряла духом, видимо, решив для себя, что пора всем показать свой характер. Мерлин, неужели она также убого выглядит, так жалко и мелко, как Фил и Эстюс? Фу. Однозначно надо взять себя в руки.

— Что с тем контрактом? — изобразила заинтересованность Эридес, всё более ощущая какое-то отвращение к этой мешковатой мантии Фила, которая будто убила его индивидуальность, уничтожила то, что всегда выделяло его и делало особенным, потрясающе красивым, к его трясущимся рукам, неаккуратно скрытым складками мантии, к его неожиданно непрямой спине и к его испуганным глазам.

Эридес вспомнила сильный голос Фила, разрывавший сонную тишину особняка, его прекрасные костюмы, которых ни у кого больше не было. И розы. Томные красные розы. И поцелуи после ресторана.

А ведь она не любит красные розы. Ей вообще больше нравятся ландыши.

Фил пробежался глазами по чёрной толпе и взглотнул.

Эридес захотелось ещё шампанского.

— Я... Ри, я скажу тебе, что всё было...

— Десс, вот ты где, — Лейстранж подошёл к ним сбоку, мягко ступая по сияющему полу. Эридес вздрогнула; Фил посерел и выпучил глаза. Лейстранж кинул взгляд на Фила и быстро увёл Эридес от него, держа её за локоть.

— И это твой друг детства? — Лейстранж был немного недоволен.

— Да, — Эридес вырвала руку и вздёрнула подбородок. — Лучший друг.

Лейстранж внимательно оглядел её упрямое лицо и выдал:

— Смешная у него мантия. На суриката похож.

Сурикат. Мило. Хотя и правда похож. Тонкий, длинный, дрожащий, с влажными глазами... И да, мантия. Да, в ней он такой же как все, в ней он не великолепный Фил; весь богемный шик куда-то исчез, испарился. Остался сурикатный облик.

— А вот и Белла, — Лейстранж тихо сказал Эридес, кивая куда-то в сторону. — Будь с ней аккуратнее, следи за словами, — хрипло прошептал он ей в самое ухо.

Он был другой. Если Фил — суррикат, то он — барс, крупная хищная кошка, с плавными движениями, с лёгкой ленцой.

Хищник.

— Рабастан, деверёк, не познакомишь ли ты меня со своей прелестной невестой? — отзвук каркающего надтреснутого голоса Беллатрикс Лейстранж пробежал холодом по позвоночнику Эридес. Стремительный шаг, изломанные крылья мантии, развивавшиеся за спиной ведьмы, тонкие губы, изгибавшиеся в усмешке, некогда красивое лицо представителя вырождающейся аристократии — Беллатрикс Лейстранж изменилась невероятно, но не изменилась вовсе.

Та бордовая колдунья с тонкими белыми запястьями и короной блестящих волос постарела, покрылась сеткой морщин и мокрой пылью Азкабана, намертво въевшейся в её черты. Глаза горели пламенем, сияли и прожигали насквозь. Вспоминались все случайные встречи с маглами, дружба с полукровками, все чуть пренебрежительные слова о Пожирателях. Всё хотелось сказать, во всём признаться. Глаза-Круциатусы.

— Ты знакома с Эридес, — протянул Лейстранж, свысока глядя на жену брата.

— Рабастан, это когда было-то, — расхохоталась Беллатрикс. — Это было давно. И мисс Эридес тогда была смешной толстой девчонкой, не более того, — Эридес стало неловко от её чуть сюсюкующего тона. — А сейчас стала такая красотка. Примерно в её возрасте я отдала долг служения Тёмному Лорду.

— Надеюсь, что Эридес не будет никому отдавать долг служения, как ты, невестушка. Это не для неё.

Беллатрикс поджала губы и медленно ответила:

— Да, я вижу, что мисс Эйвери не из тех, кто умеет исполнять свой долг в принципе.

Эридес хотела возмутиться и сказать, что она довольно ответственна, не надо тут иронизировать. Но тут же испуганно успела подумать, что Лейстранж начнёт спрашивать у неё про долг Тёмному Лорду. А между тем мисс Эйвери хватало всегда только на то, чтобы убить комара. Не более. И то, только если кто-то другой не успеет сделать это раньше её. Так что в деле исполнения долга Тёмному Лорду — тут она крайне безответственна.

— Такая красоточка, Рабастан, когда же свадьба? Мне бы так хотелось бы побывать на свадьбе самого Рабастана Лейстранжа! Чудо из чудес.

Ответить Лейстранж не успел: откуда-то сбоку появился Рудик, сосредоточенно хмурясь на брата и жену.

— Тёмный Лорд нас ждёт.

Бледные щёки Беллатрикс вспыхнули болезненным румянцем.

— Подождите меня, я быстро, — Лейстранж крепко взял Эридес за руку и отвёл её подальше. — Десс, тебе пора возвращаться домой.

— Что? — Эридес удивлённо подняла брови. Какие глупости. Домой? Она только начала входить во вкус — сейчас все Пожиратели отправятся к своему Хозяину, а она найдет Фила и поговорит с Нарциссой Малфой.

— Домой, Десс, домой. В царство печенья, платьев и резных каминов. Тебе больше не стоит здесь оставаться, официальная часть закончилась.

Эридес оглянулась и поняла, что и правда, множество женщин и детей потихоньку исчезает, отдавая зал во власть чёрных мантий. Но всё равно Эридес надулась: почему все сегодня считают её за ребёнка?

На улице похолодало. Ветер усилился, закручивая опавшие сухие листья в сумасшедшем вихре, тыквы мигали ледяным огнем в темноте, а где-то в пятнистом ночном небе тихо шумели летучие мыши. Эридес Эйвери шла к тонким воротам, чтобы вернуться домой.

Её не пугали ни треск ветки, ни глухое уханье совы, ни внезапно погасшие свечи.

Дома Эридес долго переодевалась, снимая изящное фамильное украшение, тяжелую мантию, распуская волосы, тут же волнами кудрей упавшие на спину в цветастом шёлковом халате. Смыла краску и мази с лица, потёрла особым составом начинавшую уже провисать кожу под подбородком.

С резной рамы зеркала ей улыбались щурясь змеи, а единороги с гобеленов беззвучно скакали среди роз и плодоносных деревьев.

Эридес осторожно включила любимую вечную лампу с зеленым абажуром, сняла с кремовых штор мягко шуршащие кисти, села за хрупкий письменный столик.

Родители не мигая смотрели на дочку, немного уставшую и отчаянно веснушчатую. Они кивали седыми головами и рассказывали о бурлящем океане, видном из окон дома, о старых аргентинских друзьях и о подагре.

— Мама, папа, я сегодня была у Малфоев.

Отец замер, а мать побледнела.

Вот чувствовала Эридес, что не надо было говорить им об этом! Не послушалась саму себя и вот что получила.

* * *

Утром Эридес завтракала в одиночестве. Лейстранж не явился, и она подозревала, что Пожиратели после совещания с Лордом отправились убивать магов в честь праздника.

Но он пришёл.

Помятый, с синяками под глазами и со шлейфом из запахов огневиски, табака и чего-то пережаренного. Ещё и не совсем трезвый.

— Мистер Лейстранж, — Эридес внушительно поднялась из-за стола, подготавливаясь к обороне.

Но он не подошёл. Так и остался стоять в дверях, странно растерянно озираясь по сторонам и пытаясь сконцентрировать взгляд на мисс Эйвери.

— Десс... — низкий голос утратил тёплые бархатистые нотки, став острым и нездоровым.

Эридес испугалась. Что случилось такое, что повергло Лейстранжа в такую растерянность? Неужели Тёмный Лорд объявил о роспуске организации Пожирателей Смерти?

— Десс... Вчера Тёмный Лорд услышал от Беллатрикс о нас. И он велел, чтобы была немедленно объявлена дата нашей свадьбы. До конца этого года.

Эридес села обратно на стул.

"Дикая" музыка на маскараде — Вальс из сериала "Мастер и Маргарита" (2005).