Дети темной стороны (джен)

Четыре дня спустя Сириус Блэк покинул Шато Малфой.

Анна и Северус облегченно вздохнули, глядя, как он касается синего перышка и исчезает — остаток каникул Сириусу предстояло провести в резиденции Поттеров. Неизвестно, как именно мистеру Нотту удалось сотворить это маленькое чудо, но Вальбурга Блэк дала свое соизволение, разрешив непутевому отпрыску отправиться прямиком к Поттерам. Едва ли во всей Британии найдется место, где Сириус Блэк был бы в большей безопасности, размышляла Анна, направляясь к себе в комнату собирать вещи. Они со Снейпом покидали Шато Малфой одними из последних, потому что ей нужно было дождаться отца, а ему — Люциуса Малфоя. Вечером она уже будет дома, а на следующее утро уедет и Снейп. Слава Салазару — лето кончилось, и никто не умер, — подумала Анна, поёживаясь от странного холодка, пробежавшего по коже. Кого ты пытаешься обмануть? — насмешливо произнес вредный голос в ее голове. — Ты ведь радуешься, что в живых остался твой обожаемый Сириус. Признайся: он восхитительно красив — куда привлекательней Тэнни Доувера, и понимает Сириус тебя куда лучше, чем сумеет понять Тэнни, проживи он хоть две сотни лет.

Однако предаваться подобным мыслям, пожалуй, не стоило, лучше подумать о чем-то другом. В этом году нас даже не заставляли убивать животных, вместо этого мы отрабатывали Непростительные. Наверное, мне должно быть стыдно, что у меня совсем ничего не вышло, но на самом деле я рада. Вот у Северуса иногда получался Круциатус, а Империус — так вообще всегда. Отец был разочарован: он явно ждал от меня большего, хоть и промолчал. Сам-то он с легкостью накладывает и Круциатус, и Империус.

Анна быстро и аккуратно складывала мантии в сундук. Как она ни старалась, ощущение неотвратимой беды не проходило. Предчувствие катастрофы еще в начале лета коснулось ее, и с каждым днем оно лишь набирало силу. Все в порядке, — твердо сказала она себе. — Сириус Блэк жив, здоров, и Розье не удалось сделать из него сторонника Темного Лорда — все, как я и хотела. Снейп показал себя ценным союзником, который способен прикрыть спину в трудную минуту, а не просто быть хранителем тайн. Стоит общаться с ним чаще: он достаточно надежен; пожалуй, у нас получится прекрасная взаимовыгодная дружба. Отца за все лето ни разу не отправляли на задания — можно было не бояться, что его поймают или убьют. Совсем скоро я отправлюсь домой, и там не будет никого, кроме меня и отца — а больше нам никто и не нужен. Потом начнется школа, и наступит обычная спокойная жизнь. Так откуда же это чувство, будто вот-вот произойдет нечто кошмарное? Просто нервы у тебя, Анна, разыгрались. Успокойся, заканчивай укладывать вещи и иди ужинать. Наконец-то ты едешь домой!

* * *

Северус оказался в безвыходном положении. Ему было крайне необходимо связаться с Блэком — прямо отсюда, из Шато Малфой. Более неподходящего места для обмена сообщениями трудно было вообразить: здесь не разрешалось держать ни сов, ни каких-либо других птиц, которые могли бы доставить от него весточку. Шато Малфой представлял из себя практически неприступную крепость, закрытую от любого вида связи; теоретически общаться с внешним миром можно было через сквозные зеркала или другие артефакты — но их полностью контролировали лорд и леди Малфой. Вряд ли он мог обратиться к Малфоям с просьбой передать Блэку, что время выполнять условия Клятвы на крови уже настало — намного раньше, чем Северус с Блэком рассчитывали.

Северус ничего не подозревал до той минуты, когда Анна Нотт с отцом отправились домой. Но едва сработал портключ, Розье начал хвастаться перед младшими, теми, кто пока еще оставался в поместье, что сам Темный Лорд поручил его отцу важное задание: убить сегодня ночью Карстона Нотта и привести его дочь обратно в Шато Малфой — неоскверненную, целую и невредимую, для каких-то таинственных целей. О, милосердные боги, на них нападут уже этой ночью! — в отчаянии думал Северус. Я ничем не смогу помочь Карстону Нотту, — понял он. Вмешиваться было нельзя: даже если бы ему каким-то невероятным образом и удалось проскользнуть в особняк Ноттов, чтобы предупредить их или как-то иначе им помочь, мистера Нотта это все равно бы не спасло. Самого Северуса в этом случае тоже поймали бы и прикончили безо всякой жалости — конечно, после того, как закончили бы пытать недостойного, предавшего Люциуса Малфоя и своих чистокровных благодетелей, которые снизошли до жалкого полукровки. А Карстон Нотт обречен в любом случае. Ничто не спасет человека, убить которого приказал сам Темный Лорд. Но если Темный Лорд желает, чтобы Анна осталась девственницей и ей не причиняли вреда, то вариантов тут два: либо он хочет ее себе, либо собирается использовать в каком-то темном ритуале, где жертва должна быть чиста. И если вспомнить рассказы Люциуса и старших магов, то можно не сомневаться, что как женщина Анна Волдеморта не интересует. А жертв в темных ритуалах обычно убивают особо изуверскими способами. Заебись. Мать твою, Блэк, ну что тебе стоило задержаться еще на день?!

Теперь же у Северуса осталось, в лучшем случае, несколько часов, чтобы связаться с Блэком в надежде, что тот сумеет привести кого-то на помощь. Если сделать этого не удастся, Северусу останется только спасать Анну в одиночку — и, конечно, доблестно погибнуть; поступить иначе не давала Клятва, да и просто не мог он оставить девушку в руках чистокровных фанатиков. Даже если ее и не убьют, судьба Анны все равно будет еще менее завидной, чем участь Северуса. Ее выдадут замуж, не интересуясь мнением самой девушки; Анна станет игрушкой какого-нибудь темного мага, который будет считать себя вправе насиловать ее всякий раз, когда она не захочет добровольно раздвигать перед ним ноги. За такого, как Розье. Северус решительно стиснул зубы. С Блэком или без него, он найдет способ вытащить отсюда Анну.

Северус не зря считал Карстона Нотта одним из немногих чистокровных, которые все еще придерживались личного кодекса чести: Розье действительно был очень занят — тремя пышечками, которые приехали погостить из Германии. Чистокровные ведьмочки с энтузиазмом прыгнули к Розье в постель, и групповой секс их нисколечко не смущал. Так что Северус спокойно вышел из особняка — до него никому не было дела. Его план почти неизбежно должен был привести к смерти или безумию. Не исключено, что он вообще не сработает. Но других идей у Северуса не было.

Он шел к домику смотрителя.

Это Хижина Смерти, перешептывались с таинственным видом младшие подростки. Любой, кто только коснется ее, умирает… Защита не пропустит никого, потому что смотритель принес человеческую жертву…

Самая темная магия, которую только можно представить — пожалуй, она одна была сейчас в силах преодолеть защиту Шато Малфой. Северус подошел к входу. Сердце колотилось втрое быстрее обычного.

— Сэр! Господин смотритель! Откройте, прошу вас! Мне необходимо срочно с вами поговорить! — крикнул он, стараясь, чтобы голос не дрожал, а потом создал пустотелый деревянный чурбачок и с силой постучал по нему, имитируя стук в дверь. — Пожалуйста! Это важно, мне очень нужно с вами увидеться…

Дверь распахнулась.

Сглотнув, Северус прекратил стучать по дереву и твердо встретил полубезумный взгляд старого смотрителя. До этого Северусу дважды приходилось с ним встречаться, и оба раза старик пугал его до дрожи в поджилках. Как и теперь.

— Прошу вас, сэр, дело в том, что на вашем доме стоит защита на крови…

У старого мага расширились глаза. Северусу даже показалось, что их белки засветились во мраке хижины потусторонним светом.

— Ну, парень, ты или храбрец, или идиот, — наконец пробурчал старик. Внезапно в лоб Северусу впечаталась палочка, и он зажмурился, ожидая смертельного проклятья, неминуемой боли… Даже сквозь плотно сомкнутые веки он увидел яркую вспышку жуткого цвета подсохшей крови…

… и быстро-быстро заморгал. Глаза, привыкшие к дневному свету, с трудом могли что-то различить в полумраке помещения. Помещения?! Озираясь в панике, Северус увидел то, о чем и без того уже догадался. Он находился внутри Хижины Смерти. И, кажется, был жив — по крайней мере, пока. Любопытство приглушило страх, и Северус принялся пристально разглядывать то место, где оказался. К его удивлению, кошмарная хижина внутри выглядела, как самый обычный дом: кое-где виднелись декоративные безделушки, на обеденном столе лежала газета, а на тарелке рядом с ней — такая обыденная вещь, как надкушенный бутерброд. Единственным намеком на то, что обитатель этого жилища — безумный темный колдун, были плотно зашторенные окна.

— Так что же заставило тебя рисковать жизнью, юный Северус Снейп? Тебя настолько интересует защита на крови, которую установил здесь Элфард? — Северус дернулся: он и не заметил стоящего в тени худого человека примерно его роста с редкими пучками седых волос на голове. Этот мужчина — Элфард? — склонил голову к плечу, палочка тускло поблескивала в его пальцах.

Собравшись с духом, Северус набрал в грудь воздуха и заговорил:

— Несколько дней назад я дал Клятву на крови защитить… одного человека. Теперь же я оказался в безвыходном положении: жизнь того человека в опасности, для его спасения мне необходимо отправить отсюда весточку и, может быть, договориться о совместных действиях по его эвакуации с кем-то, кто находится за пределами Шато Малфой. А вам должно быть известно, что летом лорд Малфой жестко контролирует все виды связи в границах своего поместья. Я полагал, что единственной возможностью преодолеть защиту может оказаться…

— Человеческая жертва, — кивнул Элфард и махнул рукой, предлагая Северусу продолжать.

А он на удивление вменяем — по крайней мере, сейчас. О, Мерлин, Моргана и все святые, сущие на небесах, клянусь, я никогда не приму Темную Метку, пусть только он выслушает меня, останется в здравом рассудке и выпустит меня отсюда живым!

— Я подумал, что единственное место, откуда можно отправить сообщение — это ваш дом, если только вы согласитесь помочь мне. Может быть, я смогу украсть портключ или как-то иначе послать записку нужным людям, а может быть, того человека получится привести сюда и отправить с территории поместья портключом, или аппарировать… — при виде сумасшедшего блеска в глазах Элфарда Северус самым жалким образом потерял дар речи.

Неприятное молчание затягивалось, и наконец мужчина лениво протянул:

— Ты верно предположил. Действительно, это место — единственное во всем поместье, где можно все это сделать. Заклясть сообщение на доставку по каминной сети, отправить его адресату, воспользоваться каминной сетью, чтобы привести кого-то в Шато Малфой или отправить прочь… Именно здесь это совсем не сложно.

Я был прав! Северуса охватила эйфория. Она однако быстро растаяла, когда Элфард продолжил:

— Я готов тебе помочь — но ты же знаешь, что мои услуги должны быть оплачены… не так ли?

Сиськи Нимуэ! Конечно, Элфард чистокровный, он хочет что-то взамен. Но у меня же нет ничего такого, что он и так не мог бы получить. Что же ему нужно? Северус запаниковал.

— Какую… какую цену вы назначите за разрешение использовать ваш дом для отправки одного сообщения и тех действий, которые могут понадобиться для спасения одного человека, на условиях полной конфиденциальности?

— Не слишком высокую. Я просто хочу поведать надежному хранителю тайн один свой секрет, — с невинным видом сообщил Элфард. Как-то подозрительно это прозвучало.

— И это все? Вы поможете нам всего лишь в обмен на мои услуги хранителя тайн? — недоверчиво спросил Северус.

— Да, это все. Конечно, моя щедрость небезгранична: девушку вы будете спасать на моих условиях. Но если вам удастся привести ее сюда, то могу гарантировать, что покинуть Шато Малфой она сможет. Я наложу на нее то же заклятие, что и на тебя, и защита на крови не повредит ей.

— И каковы же ваши условия? — требовательно спросил Северус. Будь я проклят, если позволю ему себя обдурить!

Элфард лукаво улыбнулся. От этой улыбки его морщинистое лицо стало живым, умным — и зловещим. Северус с трудом подавил дрожь.

— Ну что ж, не стану ходить вокруг да около. Вот что я предлагаю — уверен, ты согласишься, что ничего лучше придумать нельзя. Сейчас ты отправишь юному Блэку сообщение, где будет сказано, что он должен воспользоваться камином этой ночью, ровно в два часа. Записка будет заклята так, что если Блэк войдет в камин, держа ее в руке, ему даже не придется ничего говорить — он попадет прямиком сюда. Ты будешь в особняке, убедишься, что Анну Нотт никто не охраняет, я отправлю Блэка к тебе, и вместе вы приведете ее к моему дому. Мне останется только отправить ее вместе с Блэком к Поттерам, целой и невредимой. Как тебе такой план?

— Откуда вы знаете, о ком речь? — Северус вскочил, опрокинув стул. Он лихорадочно искал палочку, но ее нигде не было — ведь всегда же была вот здесь, под мантией…

А теперь спокойно лежала на мозолистой ладони Элфарда.

— Отдайте палочку. Сейчас же.

— Да ладно тебе, парнишка, не дергайся. Ты же не думал, что от меня можно скрыть хоть что-то из того, что происходит на моей территории? Мне прекрасно известно, как пахнет магия на крови, и этот запах шел от беседки, из которой вышел сначала Нотт, потом ты, и наконец, Блэк. А лорд Малфой, как и его сын, Люциус, держат меня в курсе всех последних сплетен — они не посмели бы оскорбить меня недоверием. Так что, парень, тут было совсем не сложно смекнуть, что к чему. А палочку свою ты получишь, когда выйдешь из этого дома. А теперь садись, мы теряем драгоценное время!

Последние слова прозвучали, как удар хлыста. Ноги сами собой подогнулись, и Северус чуть не грохнулся на пол, сумев удержаться лишь в последний момент. Он поднял упавший стул и сел.

— Так вот, я не желаю, чтобы в мой дом нагрянула орава светлых магов — они мне все тут потопчут и сунут свои длинные носы, куда их совершенно не просят. Но если придет один Блэк, я не буду возражать, хоть он и позорит семью своим поведением. А Нотты — хороший род, сильная кровь. Малышка Анна Нотт не заслужила участи, которую уготовил ей Темный Лорд — ни вынужденного брака, ни, тем более, смерти. Не дело это: приносить чистокровную девушку в жертву в Темном ритуале — на то есть маглы и грязнокровки.

Узловатые пальцы на мгновение с силой сжались — Северус испугался, что смотритель в гневе расщепит его палочку.

— Вы что же, хотите, чтобы я кинулся спасать Анну с одним только Блэком в помощниках? Это же чистое самоубийство! — недоверчиво спросил Северус.

— Ничего, справишься. И так меньше шансов, что тебя разоблачат, — заметил Элфард, разжал кулаки и расслабился. Северус облегченно выдохнул. — Это все не сложнее, чем ходить в рейды или шпионить, а в твоем возрасте, парень, я уже здорово во всем этом навострился — мог дать фору собственному папаше!

Северус вежливо промолчал в ответ на слова о папаше и не стал упоминать, что ни разу в жизни не шпионил и не ходил в рейды — все это предстоит ему не раньше, чем он займет свое место за столом для взрослых, а может, после того, как примет Темную Метку. А ведь я поклялся и покровителям магии, и магловским святым, что никогда ее не приму, если выживу в этой передряге, — с сожалением подумал он. — Если и дальше все пойдет так же гладко, этот путь к успеху будет для меня закрыт. Хотя если Нотт успел связаться со своим итальянским другом, возможно, Темная Метка мне и не понадобится. Как я слышал, в Италии статус мага зависит исключительно от его способностей и заслуг, а в такой... деятельной организации, как мафия, услуги неболтливого зельевара, конечно же, всегда будут в цене.

— Ну, давай, пиши записку Блэку. Сейчас мы ее отправим, а ты пойдешь в Шато Малфой и будешь ждать там малышку Нотт. Если Блэку и Нотт удастся благополучно отсюда выбраться, я поведаю тебе свою тайну.

Элфард подошел к письменному столу у стены, достал из ящика лист пергамента и махнул Северусу рукой. Тот опасливо приблизился и взял со стола перо.

Блэк. Этой ночью на Ноттов нападут. Ничего не делай. Анну должны вернуть по приказу СЗК. Зачем — неизвестно. Войди в камин ровно в 2 часа ночи с этой запиской. Заберешь Анну. Приходи один. — С.

Северус сложил записку, Элфард выхватил ее у него из рук и с силой ткнул палочкой в пергамент. Наложив несколько заклятий, он кинул послание в камин. Пламя вспыхнуло зеленым. Северусу оставалось лишь надеяться, что их план сработает. Лишь бы Блэк не наделал глупостей, — только и успел подумать он, а потом глаза заволокло ржаво-красной дымкой, и в мозг вонзились чьи-то крики. Когда Северус пришел в себя метрах в десяти от ужасного дома, его палочка была на своем обычном месте.

* * *

Мэри Поттер тихо напевала себе под нос, постукивая пером о крышку письменного стола. У Генри был выходной, и он отправился с Джеймсом и мальчиками в сад, играть в квиддич. Ну а ей развлекаться было некогда: времени оставалось не так уж много, а расчеты по нумерологии никто за нее не выполнит. А тут еще и Сириус! Нужно обязательно поговорить с мальчиком, расспросить, как он себя чувствует — он же только этим утром вернулся из Шато Малфой. Мэри содрогнулась. Прежде всего, она была матерью, и у нее в голове не укладывалось, как кто-то — родная мать! — мог заставить своего сына поехать в такое ужасное место. Ведь Сириус совсем еще ребенок!

Вообще-то, Мэри не так давно узнала об этом тренировочном лагере для чистокровных детей, а большинство магов вообще никогда о нем не слышало. Но любимого супруга Мэри звали Генри Поттер, и был он весьма высокопоставленным аврором. Не то чтобы кто-то из них нуждался в работе — род Поттеров был далеко не бедным — но им казалось неэтичным бездельничать, когда их таланты могли принести пользу магическому миру. Но порой Генри рассказывал ей такие… страшные, невозможные вещи… Доказательств, конечно, не было никаких: когда эти сборища стали проводиться во Франции, они вышли из-под юрисдикции британского аврората, а расшевелить французское министерство магии было совершенно невозможно. Французы не собирались ни проводить рейды в поместье лорда Малфоя, ни расследовать творящиеся там дела.

Сириус Блэк вернулся целым и невредимым, широко ухмыляясь Джеймсу и Ремусу, которые тут же на него набросились. Мэри решила, что на первый взгляд с мальчиком все в порядке, но это не значит, что у него нет скрытых психологических и эмоциональных травм. Она постарается разговорить Сириуса. Хотя возможно, что эти чистокровные фанатики обломали об него зубы. Бедняжка Питер был так напуган, что совсем ушел в себя — даже не приехал погостить этим летом. Но Сириуса так просто не сломаешь — кто знает, может быть, он даже согласится дать показания о беззакониях, творящихся в Шато Малфой. Тогда британское министерство будет вынуждено надавить на французов. Может, удастся раздуть такой скандал, что тем придется принять какие-то меры.

Мэри смущенно рассмеялась, осознав, в какое далекое будущее унесло ее воображение, хотя в своем маленьком кабинете она была совершенно одна, и видеть ее никто не мог. «Как же ты любишь все планировать на десять шагов вперед, Мэри!» — сказал бы ей сейчас муж. Женщина покачала головой; все-таки это глупо — уноситься разумом в неведомые дали и вести мысленные разговоры с любимым супругом. Она вновь склонилась над расчетами, которые нужно было закончить и представить начальству до конца недели — но тишину в доме внезапно разорвало завывание каминной сигнализации.

— Генри! Камин! — Мэри выхватила палочку и кинулась в соседнюю комнату. Ей был знаком этот сигнал — он предупреждал хозяев дома о том, что на камин воздействует Темная магия. Первая мысль была о Сириусе: Должно быть, они решили, что зря отпустили мальчика, и явились исправить свою ошибку. Мэри влетела внутрь и тут же заметила мужа: он стоял так, что любой незваный гость из камина обязательно оказался бы под прицелом его палочки.

Но проходили секунды, а никто не появлялся. Мэри уже решила, что тревога была ложной, как вдруг из камина вылетело что-то маленькое и белое, чуть не попав в глаз пригнувшемуся Генри. Застывшие в дверях мальчики с палочками наготове стали наперебой спрашивать о загадочной штуковине.

— Мэри, следи за камином, — приказал Генри. Он подошел к лежащему на полу белому комочку — скомканному листу пергамента? — и наклонился над ним. — Ну-ка, парни, отойдите в сторону и держите палочки наготове.

В тревожном молчании все смотрели, как Генри проверяет на вредоносные заклинания предмет, похожий на шарик из пергамента. Наконец муж немного расслабился и поднял непонятную вещь.

— Эта штука пропитана Темной магией, — недоумевающе сказал Генри. — Но вреда от нее нет. Я думаю, можно ее открыть. — Он попытался развернуть листок, но тот упрямо не поддавался. Генри задумчиво повертел его в руках и что-то явно там углядел, потому что в глазах у него появился довольный огонек.

— Сириус, здесь написано твое имя. Полагаю, только ты можешь развернуть этот пергамент, — сказал он и протянул листок другу своего сына. Сириус так и стоял в защитной стойке, хотя Джеймс и Ремус уже опустили палочки.

А юного Сириуса неплохо натаскали, — подумала Мэри. — Пожалуй, если провести целое лето среди врагов, поневоле научишься не расслабляться. Нет уж, пусть лучше Джеймс подольше останется невинным ребенком — успеет он еще выучить этот урок!

— Но я не ждал… — Сириус медленно подошел и взял у Генри смятый пергамент. Несколько мгновений он молча разглядывал белый комок на своей ладони, а потом глубоко вздохнул и развернул его. На этот раз листок легко поддался. Мэри удалось краем глаза увидеть какие-то слова — черные чернила, неразборчивый почерк, — но тут Сириус повернул записку к себе и начал читать, и разглядеть написанное стало невозможно.

— Ну что там? — не выдержал Джеймс, с тревогой замечая, как бледнеет его друг. — Кто мог отправить тебе такое сообщение?

Сириус поднял глаза. Лицо его было мрачным.

— Моя… мой друг, — хрипло произнес он. — Я должен спасти ее.

* * *

Наконец Поттеры-старшие уговорили всех сесть. Мэри успокаивающе положила руку на плечо Сириусу.

— А теперь объясни нам, пожалуйста, все по порядку, чтобы мы могли решить, как лучше помочь твоему другу.

Джеймс открыл было рот, собираясь вновь начать свои расспросы, но Мэри хватило одного взгляда, чтобы заставить сына замолкнуть. Хорошо, что юный Ремус не такой настырный и вряд ли будет выпытывать у Сириуса подробности — будь все наоборот, мне было бы сложнее. А уж со своим-то сыном я справиться сумею. Он слишком похож на своего отца, но опыта у него маловато: не знает еще, когда стоит надавить, а когда лучше заткнуться и помолчать. Боюсь, ему не один год придется этому учиться.

Сириус показал на листок с сообщением.

— Этим летом я подружился с Анной Нотт и вроде как пообещал ее отцу, что буду за ней приглядывать. А сейчас она попала в беду: Волдеморт собирается убить ее отца и зачем-то хочет, чтобы Анну доставили в поместье Малфоев. Не знаю, чего ему от нее надо. Я не думал, что все случится так быстро, но я должен забрать ее из Шато Малфой.

Упоминание Волдеморта потрясло всех. Генри попросил Сириуса дать ему записку, и тот без возражений послушался. Мэри заглянула мужу через плечо. Какой кошмар! Бедная девочка! Помню, когда умерла Аннет Нотт, Карстон так горевал, что едва не последовал за ней. Интересно, кто же такой «С», и откуда у него эти сведения? Можно ли ему доверять?

Должно быть, те же мысли пришли в голову и Генри, потому что он откашлялся и спросил Сириуса:

— Твоему источнику можно доверять? Ты можешь сказать нам, кто это такой?

Сириус замялся, а потом вздохнул.

— Он абсолютно надежен — мы с ним в одной лодке. Дело в том, что мы оба дали мистеру Нотту Клятву на крови, что будем защищать Анну.

— Ты дал Клятву на крови? Это же Темная магия, Сириус, — очень непростая штука. Давать такую клятву смертельно опасно. Ты хоть представляешь, что натворил? — сурово спросил Генри.

Сириус упрямо выпятил подбородок, в глазах появился яростный блеск. Мальчик был настоящим воином, хоть и нечасто демонстрировал эту сторону своего характера. Материнское сердце Мэри сжалось, когда она представила, какие ужасы, должно быть, пришлось пережить Сириусу, что он так изменился. К худу ли, к добру ли, друг ее сына стал совсем взрослым — первым из их четверки. Даже Джеймс все еще оставался ребенком, хотя Лили Эванс, эта милая девушка, просто замечательно на него влияла.

— Я все прекрасно представляю. Мне все объяснили прежде, чем я дал клятву. Я решил, что готов заплатить такую цену.

Генри и Мэри переглянулись. Слова Сириуса звучали как-то уж слишком похоже на мировоззрение чистокровных, услуга за услугу. Надеюсь, их философия не слишком глубоко пустила корни в душе Сириуса — иначе может случиться так, что однажды они с Джеймсом сойдутся в бою как враги. Не хочу даже думать об этом. Для Джеймса это стало бы ужасным ударом.

— Может, ты скажешь нам, кто написал эту записку?

На мгновение им показалось, что Сириус откажется говорить. Он с вызовом уставился на них, как будто это они втянули его в неприятности. Но потом он опустил глаза и что-то пробормотал.

— Что ты сказал, дорогой? Я не расслышала.

— Я сказал, Снейп.

В гостиной словно бомба взорвалась.

* * *

Сириус возбужденно расхаживал взад-вперед по комнате, то и дело поглядывая на часы. В руке он держал записку. Часы показывали 1:57. Родители Джеймса спокойно сидели на двухместном диване и переговаривались так тихо, что Сириус ничего не мог расслышать. Джеймс и Ремус настояли, чтобы им тоже позволили остаться, и теперь пытались отвлечься от тревожных мыслей за игрой в шахматы. Надо сказать, игроками они оба были аховыми — глядя на доску, трудно было сказать, кто из них налажал больше. Через три минуты Сириус шагнет в камин, и тот унесет его… неизвестно куда. Он лишь надеялся, что Снейп будет ждать его там и объяснит, что задумал — потому что сам Сириус понятия не имел, как можно незаметно выкрасть Анну из этой, мать ее, крепости. И кстати, как Снейпу вообще удалось передать ему весточку, минуя защиту Шато Малфой? Проклятье, Снейп, неужели трудно было добавить в свое сообщение чуточку подробностей?

Когда все прочитали записку, для Сириуса начался сущий кошмар. Сперва нужно было убедить Поттеров, что отправить к Ноттам авроров и переловить всех Пожирателей Смерти — не самый лучший план. На редкость дурацкая идея: Волдеморт тут же поймет, что кто-то его сдал, и в конце концов доберется до нас со Снейпом. А за Ноттом все равно придут и убьют его — не через неделю, так через месяц. Сириус даже пожалел, что не может уже рассуждать, как наивный гриффиндорец, каким он был лишь этой весной. Увы, это было невозможно. Слишком много несправедливостей он видел — тех, которые не смогут исправить никакие авроры, даже если и узнают о них. Например, эти летние сборища. В мире нет абсолютной справедливости. Приходится выбирать, чья жизнь ценнее, какое решение правильнее для себя и других… Проклятье, я думаю, как настоящий слизеринец. Неудивительно, что Джеймс с Ремусом глядят так, будто меня кто-то подменил!

Потом ему пришлось всех убеждать отпустить его одного, как и было сказано в записке. «А вдруг это ловушка?» — спросила Мэри Поттер. «Тебе понадобится поддержка», — проворчал Генри Поттер. «Ты что, это же Снейп!» — недоверчиво напомнил Джеймс. Они что, читать не умеют? Ясно же написано: приходи один. Подумать только! Сириус Блэк слушается Снейпа и пропускает мимо ушей слова друзей и лучшего аврора во всей Британии. Должно быть, в озере сдох Гигантский Кальмар. А может, я с ума сошел, — решил Сириус. — Тот отравленный кнут был, наверное, ужасно ядовитый, раз у меня до сих пор от него мозги набекрень. Точно, это единственное возможное объяснение.

Джеймс и Ремус ни в какую не соглашались поверить в надежность Снейпа. В общем-то, Сириус их прекрасно понимал — стоило вспомнить, как он сам совсем недавно относился к своему слизеринскому однокурснику. Он и теперь-то не слишком ему доверял. Но в этом вопросе Снейп лгать не будет. Ведь он дал Клятву на крови, а взамен Карстон Нотт пообещал ему Италию. Сириус Снейпа не винил. Я бы тоже захотел послать к дракклам Британию с ее чистокровными заморочками, если бы все, что я здесь узнал — это страх и боль. Все-таки это ужасно несправедливо — но к сожалению, такова жизнь.

Шаг. Шаг. Шаг. Шаг. Осталось полторы минуты. А вдруг я приду — а Анна уже умерла? Тик-так. Тик-так. Снейп, слизеринская ты задница, надеюсь, у тебя есть план. Не для того я свалил из Шато Малфой, чтобы на следующий же день меня там все-таки угробили. Одна минута. Если бы Сириус не был так напряжен, он бы уже начал зевать. Он не привык бодрствовать допоздна — если, конечно, не тусил на шумной вечеринке в хорошей компании или не замышлял какой-нибудь розыгрыш. Шахматные фигуры терли глаза и норовили задремать в ожидании приказов Ремуса и Джеймса, а когда им все-таки приходилось атаковать фигуры противника, вяло помахивали топорами и дубинками, едва задевая друг друга. Сириус заметил, как конь Лунатика исподтишка пнул стоящую рядом ладью, когда та начала потихоньку похрапывать. А король Сохатого уже даже не притворялся: он попросту растянулся на своей клетке и вовсю храпел, раззявив рот. Некоторые пешки с завистью глядели на своих «убитых» товарок, которые лежали рядом с доской — им-то никто спать не мешал.

— Время, Сириус.

— Да, сэр.

— Удачи тебе, Бродяга.

— Точно — задай им перцу за нас за всех! И раз уж ты там будешь, может, заодно и перекрасишь Нюнчику волосы в розовый цвет? — пошутил Джеймс. Сириусу было совсем не смешно, но он все же попытался выдавить улыбку.

— На случай, если я не вернусь, оставляю вам свое политическое завещание: некий Эван Розье должен пожалеть, что родился на свет. Можете с ним не церемониться, он это вполне заслужил.

— Что-то мы не вполне тебя поняли. Придется тебе вернуться и повторить еще раз, — серьезно заявил Ремус.

— Пожалуй, и в самом деле придется вернуться. А то ведь вы, двое балбесов, совсем без меня пропадете, — вздохнул Сириус в притворном раздражении.

— Да уж, куда нам без тебя, — согласился Джеймс. — Ты поосторожнее там, Бродяга.

— Ладно.

Четырнадцать секунд.

— Приготовься, Сириус. Если через два часа ты не вернешься, мы объявим тревогу, — напомнил ему Генри Поттер.

— Спасибо, сэр. — Сириус встал перед камином и взял в правую руку щепотку летучего пороха. В мокрой от пота левой руке он сжимал записку. Шесть секунд.

— Удачи, Сириус, — тихо произнесла Мэри Поттер. Сириус кинул порох в камин, и пламя окрасилось изумрудно-зеленым.

Две секунды. Сириус в последний раз взглянул на своих друзей и родителей Джеймса, которые с детства привечали его у себя, как родного.

Пора. Сириус вошел в камин и испытал знакомое ощущение перемещения. Только на этот раз все было немного не так: темнее, мрачнее. Разница, как между ночью и солнечным затмением, — подумал Сириус. От жути леденели пальцы, кровь стыла в жилах, ленивыми волнами поднималась по венам, выше и выше и выше… толчок, и вот он, оглушенный, лежит на деревянном полу затемненной комнаты, а над ним нависает старик с морщинистым лицом и хитрыми полубезумными глазами.

__________

Феофил из Аданы — предшественник Фауста. Как и Фауст, он пошел на сделку с дьяволом и продал свою душу. Однако в отличие от Фауста, Феофил получил заступничество Девы Марии, которая и освободила его от этой сделки.