Кривыми дорожками (джен)

Стоило только Студенту оказаться снаружи КПП, как хлынул мелкий, холодный дождь. В луче прожектора, установленного над входом в базу Долга, его косые струйки выглядели как серебряные нити.

Студент поёжился, запахнул куртку и вспомнил о теплом, хоть и прокуренном, зале бара. В принципе, можно было не торопиться. Ещё не время залезать в отсыревший на влажном воздухе спальник, который ожидал его в гулком цеху.

Что ж, решено! В бар, да по рюмашке! Выпитая с Морганом водочка раззадорила, приглашая немного продолжить. Как говорится — погода шепчет: займи, но выпей…

Он прошёл уже половину пути, когда краем глаза заметил, что его преследует несколько человек. Вот не зря отказался накидывать капюшон, который ограничивает, словно шоры, зрение и глушит звуки... Преследователи довольно быстро сокращали расстояние, чавкая по раскисшей дорожке.

Студент метнулся в бок, скользнул в первый попавшийся бетонный проём и, молясь, чтобы не угодить в какую-нибудь яму, почти в полной темноте, бросился бежать. Проскочив несколько поворотов, резко остановился и прислушался.

Его преследователи, сунувшись вслед за ним, тормознули и принялись о чем-то совещаться. Студент почти не слышал их голоса, не говоря уже о том, чтобы разобрать, о чём идёт разговор. Да и так было понятно — искать человека в полной темноте среди лабиринта помещений, лестниц, проёмов и пустых окон было не очень-то весело. К тому же они не знали, что Студент не вооружён, и перспектива получить пулю в голову никого не прельщала.

Подождав ещё десять минут, после того, как стихли голоса, Студент тихонько выбрался наружу, стараясь, чтобы под ногами не хрустели битые стёкла и бетонное крошево. Кажется, всё спокойно. Постоянно оглядываясь и прислушиваясь, он стал пробираться к «рентгенам».

Сейчас ему захотелось, чтобы Леший и остальные ребята вернулись побыстрее. Что-то к его персоне стали проявлять нездоровый интерес... Кто бы это мог быть? Неужели тот мужик такой обидчивый, что, собрав дружков, решил подкараулить его на выходе от Моргана? Нет, это вряд ли. Скорее всего, кто-то надумал пощипать одинокого сталкера, пользуясь темнотой и подходящей для такого случая погодой. М-да, и это прямо на базе Долга! А в Зоне, наверное, это единственное место, где строго карают за любое проявление насилия!

Студент вздохнул с облегчением лишь войдя в зал бара. Теперь, когда наступила ночь и сталкеры со всей округи собрались отдохнуть от трудов праведных, бар было не узнать.

Для начала его тормознул охранник, который оказался за пустовавшей днём решёткой на входе. Одетый в бронежилет пятого класса и с обрезом двустволки, минимум десятого калибра, он производил впечатление бездушного автомата. Окинув взглядом Студента и решив, что он всё-таки может пройти в заведение, он нехотя буркнул:

— Проходи, не задерживайся!

В зале почти не было свободных мест, было шумно, дымно и пахло мокрой одеждой. Нетрезвые голоса присутствующих, пытающихся перекричать звучащую музыку, сливались в сплошной гул. Яркий свет висящей под потолком гирлянды ламп, после темноты улицы резал глаза.

Студенту всё же удалось найти свободное место и, получив разрешение, он сел за стол. Напротив него оказался маленький, кругленький, с ленинской лысиной тип, который постоянно улыбался и крутил головой направо и налево, прислушиваясь к разговорам за соседними столами и иногда пытаясь вставить слово. Его не «посылали», но и не включали в беседу. Лысый скучал, и Студент оказался для него подарком небес.

Не смотря на столпотворение посетителей, бармен не заставил себя долго ждать и лично подошёл к столику.

— Ну, как, довёл без эксцессов? — спросил он Студента, вытирая об фартук руки.

— Да, нормально всё, хотя Борман кого-то разозлил, пока я за его пистолетом бегал.

— Вот, представь, что он бы тут учудил. Пришлось бы его опять напоить до беспамятства, да он, собака, блевать начинает, аппетит клиентам портит. И на улицу не выкинешь, сам понимаешь. Ну, что, жрать будешь чего? Есть колбаса, хлеб, тушёнка и гороховое пюре.

— Мне бы бутербродов и грамм двести.

Тут встрял молчавший до этого шарообразный сосед:

— Баря, давай пол-литра, на мой счёт, угощу молодого человека. Нет-нет-нет, — протестующе замахал он руками. — За знакомство!

Студент хотел всё же отказаться — не нищий, в конце концов. Но поглядев на лицо человечка, которое прямо так и лучилось радостью, что его одиночество закончилось, тяжело вздохнул и подумал: «Вот чёрт, сейчас начнёт по ушам ездить, выговариваться... Придётся терпеть. Но может, что расскажет толковое, кто его знает». Он повидал уже таких типов в своей прошлой жизни офисного клерка.

По пятницам, когда офисный планктон заполоняет кафе и ресторанчики и надирается в честь окончания рабочей недели, такие вот подсаживаются к тебе за столик и начинают грузить своими проблемами. Экономят, сволочи, на психоаналитиках... Или же, что ещё хуже, начинают умничать, рассуждая о политике, футболе или марках автомобилей.

«Ладно, черт с ним, за изнасилование моего мозга, а похоже оно неизбежно, стакан водки не великая плата», — решил Студент.

Помощник бармена, Кастет, худющий как скелет и абсолютно лысый — даже нет бровей — довольно быстро притащил как бутылку, так и тарелку со стопкой бутербродов. Вместо стаканов поставил на стол две банки из-под майонеза, глядя на которые Студенту что-то расхотелось пить.

Перехватив его взгляд, помощник пожал плечами:

— Народу много, стаканов мало. Сами бьют, а потом ещё и недовольные… — уловил Кастет.

— Они хоть не из-под анализов? — поинтересовался Студент.

— Чистые, как трусы ангела!

— Да ладно, сойдёт! — хихикнул сосед и быстро разлил по банкам. — Давайте же поднимем наши хрустальные бокалы за знакомство! Кстати, меня зовут Колобок!

— Студент… — мрачно буркнул Андрей, опрокидывая в рот обжигающую жидкость. Он за последние два дня выпил уже больше, чем за пять месяцев на Кордоне! Вот уж по истине, отправился в Бар. Всё тут крутится вокруг синьки, а синька — чмо...

— Вы думаете, мой дорогой Студент, что Колобок я в силу своих анатомических особенностей? — Колобок самодовольно похлопал себя по животу. — А вот и нет! Я как тот Колобок из сказки: и от волка ушёл, и от снорка ушёл, и от контролёра — тоже. Вот ребята меня и прозвали Колобком!

— В сказке его съела лиса.

— Да! И чтобы избежать столь печального исхода событий, я перестал шататься по Зоне и стал заниматься более спокойным делом, хотя и не таким прибыльным.

— И чем же, если не секрет?

Колобок снова налил, взял свою баночку в руку и склонился над ухом Андрея, словно собирался выдать страшную тайну.

— Тотализатор! — сказал он таким шёпотом, что, не смотря на музыку, его могла услышать половина зала, если бы прислушивалась.

— Ну, и как, много денег выиграли? — спросил Студент, когда в ухе перестало звенеть.

— Я, молодой человек, не играю. Мне в играх не везёт, фатально не везёт! Я организовываю пари! Маленький процентик уходит мне, я фиксирую пари, ставку, так сказать, сопровождаю весь процесс — от заключения до передачи выигрыша.

— Из двух спорящих один — дурак, а другой — подлец, — сказал Студент избитую, но всё так же верную истину. — Один не знает и спорит. А второй — знает и спорит!

— Совершенно с вами согласен, тонко подмечено! Но почему бы на этом немного не заработать? Если есть явление, то должна быть услуга, вводящая это явление в, так сказать, цивилизованные рамки… Так что, как только возникнет необходимость…

— Спасибо, это вряд ли.

— Но, всё же, бывает всякое. Вот вам моя визиточка, не забывайте, — Колобок действительно протянул стандартного вида белый прямоугольник.

Во даёт, даже в Зоне от спама нельзя скрыться…

Студент, подняв брови, покрутил головой, заталкивая визитку в нагрудный карман.

Однако, надо будет запомнить, что можно как-то и где-то напечатать подобных визиток. Мало ли, пригодится. Но сейчас не время расспрашивать об этом, да и не солидно…

— Я так вижу, что спорщиков тут хватает, раз вы не бедствуете? — спросил он.

— Ах, если бы, если бы… Нет, у меня есть ещё один доход — это ставки на победителя на Арене.

— Арене? Что это?

— О, вы не в курсе?! Да не может этого быть! Арена — это же то, ради чего сюда больше половины сталкеров приходит. Не ради бара же, да простит меня бармен! Это такой азарт, молодой человек, такой адреналин…

И он принялся рассказывать витиевато, с отсылками в историю Древнего Рима и цитатами из каких-то неизвестных Андрею классиков.

Вот что, из всего услышанного, он понял:

В Зоне жизнь тяжела и опасна, а развлечений крайне мало — выпивка, на гитарке у костра побренчать да анекдоты потравить. Народу, кроме батонов и колбасы, требовались зрелища. И как-то раз, светлой голове генерала Воронина, командира Долга, пришла мысль устроить гладиаторские бои. В тот день как раз была схвачена банда, терроризировавшая сталкеров на Свалке. Выбрали подходящее помещение — здоровенный железобетонный ангар, выдали уркам по «Макарову» с полным магазином и объявили, что тот, единственный, кто из них останется в живых, будет отпущен. Бойня вышла любо-дорого поглядеть! Потом ещё разговоров было на месяц, и популярность Бара резко возросла, возросли и влияние и доходы Долга. Эксперимент признали удачным, и если до этого бандитов после скорого полевого суда пускали в расход — пуля в затылок и пинком в канаву, то теперь они стали ценным призом для Арены. Некоторые сталкеры даже стали специализироваться на отлове будущих гладиаторов. Раз в месяц устраиваются бои. Кстати, как раз завтра начинаются очередные трёхдневные игры. Находятся так же сталкеры-добровольцы, готовые встретиться в бою с бывшими шакалами Зоны. Причины разные — удаль молодецкую показать, денег подзаработать или отомстить за прошлое. Ну, а Колобок, вовремя подсуетившись, устроил на боях тотализатор. Сталкеры делают ставки — всё как обычно.

— Молодой человек, вот я уверен, что вы такой опытный, отменный боец! Вам показать себя в бою с мерзкими бандитами обязательно надо, за это хорошо платят!

— Не, спасибо, я не хочу.

— Вы такой спортивный, отменная реакция, перестрелять этих пропитых уродов с трясущимися руками не будет для вас проблемой…

— И всё же, нет.

— Ну, если передумаете, найдите Олдера, он занимается этими вопросами.

— Благодарю за информацию.

К счастью, Колобка позвали за один из столов, и он покинул Студента, не забыв, между прочим, прихватить бутылку с остатками водки.

Студент, прикинув так и эдак, стоит ли показывать бармену план и микросхему флеш-карты, решил, что беды не будет. Зато бармен, может, прояснит что по этому поводу.

Улучив момент, Студент подошёл к нему и протянул план.

— Что это? — Бармен развернул листок и минуту его рассматривал.

— Вот, с трупа одного сняли по пути сюда. Что-нибудь знаете про это?

— Ну, план подземной лаборатории, их тут пара десятков минимум. А конкретно какой — не знаю. А что ты с ним хочешь делать?

— Ну, я ещё не решил… Может, пригодится когда-нибудь, не зря же его человек таскал. По крайней мере, покажу Волку.

— Фёдору? Это дело. Что ещё интересное было?

— Вот, флешка, — Студент показал микросхему. — На чем такую можно прочесть?

— На любом КПК, если он не старше восьми лет.

— А где можно взять КПК?

— Ну, ты шустрый! Кто же тебе даст в свой прибор пихать хрен знает, откуда вытащенную флешку? Может, там вирус или троян какой.

— А сколько КПК стоит?

— Новый — девяносто, а бэ-у — за пятьдесят отдам.

— Дорого.

— Дешевле найди.

— Ну, понятно всё. Спасибо за инфу.

— Слышь, Студент, ты к Дэвиду сходи, который камеру хранения держит.

— Это безногий инвалид такой?

— Да, он самый. Он один из тех, кто в таких лабораториях работал. Может, и расскажет тебе что поконкретнее.

— Верни мне пистолет, а то меня тут преследовали, когда я от Долга шёл.

Бармен пошарил под стойкой, достал кобуру и протянул Студенту:

— Ты, вообще-то, уже вдетый. Я бы на твоём месте оружие здесь оставил. Это база Долга! Тут никто и никогда, кроме долгарей, конечно, нападать не будет. За это сразу — секир-башка! Пальнёшь сдуру, и привет на тот свет!

Студент подпоясался и ухмыльнулся:

— А туалет у тебя тут есть? А то припёрло.

— Вон там дверь. Параша стоит. Только мимо не нассы.

Студент ненадолго скрылся за дверью, а когда вышел, снял с себя ремень и кобуру и вернул бармену:

— Знаешь, я подумал, что ты прав. Ну его, от греха. Завтра заберу.

— А то! Ты сейчас спать?

— К Дэвиду зайду, а потом спать.

* * *

Когда Студент вышел на улицу и растворился в темноте ночи, следом за ним поднялся один из посетителей, ничем не примечательный сталкер, тень от капюшона его брезентовой куртки почти скрывала его лицо. Выйдя наружу, он сдвинул левый рукав, обнажив панель КПК, и быстро привычно набрал на экране: «Объект был в баре, сейчас поднялся к Дэвиду. Слежу пока снаружи».

Ответ пришёл через полминуты: «Топор и Пробитый идут к тебе, продолжай наблюдение». Сталкер закрыл рукавом погасший экран КПК, отошёл ближе к стене, туда, где тень была гуще, и, прислонившись спиной замер в неподвижности. Уж что-что, а ждать он умел.

* * *

«Стоило ли к Дэвиду идти с бутылкой или нет», — размышлял Студент, поднимаясь по решетчатым ступеням металлической лестницы, ведущей к камере хранения. То, что было поздно, его не смущало, так как на двери камеры он ещё раньше видел надпись «24 hour».

«Если пошлёт за пузырём, то метнусь по-быстрому, бар-то внизу», — решил Студент и постучал в дверь.

— Входите! Получать вещи?

Да, у хранителя был небольшой акцент. Но в мелочах, например, он сказал «вещи», а прозвучало «весчи». Если не вслушиваться, то не заметно.

Дэвид сидел за грубо сколоченным дощатым столом, на котором стояла старая настольная лампа, бросавшая тёплый свет на хранителя и его шевелюру седых волос. Он сидел так, что ног было не видно, но Студент уже знал, что ниже колен — ничего нет.

На столе перед Дэвидом лежала толстая книга, судя по кресту на обложке — Библия. Рядом с ней, под рукой — обрез двустволки, брат-близнец того, что был у охранника в баре. Студент кашлянул, показывая смущение поздним вторжением, и приступил:

— Добрый вечер! Извините за поздний визит, но я к вам по другому делу.

— И что-же тогда привело вас ко мне? — Дэвид говорил медленно, но довольно неплохо для иностранца.

— Разрешите мне задать вам несколько вопросов, которые меня очень интересуют.

— А почему я должен вам на них отвечать?

— Да, в общем-то, вы ничего не должны, но…

— Я не собираюсь ничего рассказывать незнакомцам.

— Так давайте и познакомимся, — улыбнулся Студент. — Я сам с Кордона, а о вас узнал от Бармена, это он сказал, что, возможно, вы мне поможете.

Некоторое время Студент рассказывал, как он оказался в Зоне и о жизни на Кордоне. Несколько вопросов Дэвид задал о Волке и когда получил на них исчерпывающие ответы, наконец, его лицо потеплело, и он немного расслабился.

— Волк мой хороший друг, я ему обязан жизнью, так что я готов вам помочь. Можете задавать свои вопросы, мистер Студент. Только заварите чай, плиз. К сожалению кофе в Зоне всегда в дефиците.

Студент налил воды из стоящей у входа канистры в обычный пластиковый электрочайник. Он уже успел отвыкнуть от этого простого предмета цивилизации — на Кордоне всё кипятили при помощи огня. На секунду задумался: «Откуда здесь в Ростоке столько электроэнергии? Генератор? Надо будет узнать».

Заварив обычные пакетики чая в больших фарфоровых чашках, Студент пододвинул одну из них Дэвиду и задал вопрос:

— Вы ведь американец?

Тот немного подумал, и ответил:

— Да, я гражданин Соединённых Штатов. Бывший гражданин.

— Вы имели какое-либо отношение к подземным научно-исследовательским лабораториям?

Дэвид вскинул глаза и пристально посмотрел на Студента.

— К чему вы спрашиваете?

— Мне в руки попала одна бумага, вот она, — Студент протянул план. Я бы хотел найти это место.

Дэвид разгладил на столе бумагу и несколько минут изучал, водя по чертежу пальцем.

— Да, это она. Мне даже не нужен этот логотип, лямбда в круге, чтобы сказать. Я ведь эту лабораторию очень хорошо знал.

— Расскажите!

— Я не хотел, чтобы всё это выплыло, но вы как-то слишком легко на меня вышли. Думаю, тем, кому понадобится, будет ещё проще. Как говорят русские — шила в мешке не утаишь.

— Да мне Бармен сказал, что вы бывший сотрудник одной такой лаборатории.

— Ладно, расскажу вам что знаю, возможно, хоть этим я отдам долг тем, кто меня спас.

— Я весь внимание.

— Уже восемь лет прошло. А многое вспоминается, как вчера. Я приехал по контракту на обслуживание инженерного оборудования лаборатории, сроком на три года. Я работал техником — чинил всё, что ломалось. Сантехнику, электрику, дверные замки и так далее. Учёные занимались своими делами, а я — своими.

Оплата была весьма неплохая. Считалось, что мы работаем в условиях повышенной опасности и психологического стресса — всё же в замкнутом пространстве, без солнца и свежего воздуха. Короче, жаловаться на сэлэри не приходилось.

Но в один ужасный день нас всех, включая даже поваров из пищеблока, собрали в конференц-зале и объявили, что по причине Лозаннского синдрома, выход из Зоны всем без исключения запрещён. И мы должны будем остаться тут до разрешения ситуации. А по сути, до самой смерти.

— А что это за синдром?

— Не слышали? Значит, они постарались замолчать об этом в средствах массовой информации. Я так и думал. Группа учёных одной из лабораторий швейцарского института теоретической физики выехала в Лозанну, и там с ними что-то произошло. Во время Выброса в Зоне они стали превращаться в монстров и вокруг них стало образовываться что-то типа Зоны. Масса мирного населения погибла, пришлось всю территорию залить напалмом, только тогда явление сошло на нет.

Короче, после этого события никого из Зоны решили не выпускать. А чтобы добровольцев не отпугнуть, видимо, про Лозанну всё засекретили.

— Вот суки, — выругался Студент. — И правда, ничего такого я никогда не слышал. Неужели можно скрыть такое? Там же, по идее, как на войне было… А как же интернет, независимые журналисты?

— Вы меня удивляете, Студент! Это Система, с большой буквы. Она может всё. Ещё не известно, что страшнее — Зона со своими мутантами и аномалиями, или эти люди, что отдали приказ всё скрыть?

Но у нас в лаборатории тоже стало твориться, черт знает что. Сначала все разошлись по своим отделам, а когда осознали, что случилось… Знаете, как люди с ума сходят? Эти крэзи… Кто стал пить разведённый спирт и крушить оборудование, кто решил свести счёты с жизнью — пара человек приняли яд, были драки, многое было. В конце концов, те, кто сохранил присутствие духа, навели порядок и дисциплину. Особенно помог в этом деле Барни, наш охранник. Пусть душа его упокоится в мире.

Там был один учёный, Паркер. Он задумал похитить часть компьютера, основного сервера лаборатории. На ней хранились все данные, все сделанные открытия. Я не знаю точно, что там получилось, но он подстрелил Барни, но украсть не смог. А когда убежал через шлюз, прозвучал взрыв, и нас завалило, закупорило как муравьёв в банке!

— Это Паркер сделал?

— Мы были уверены, что он. По всей видимости, он заложил взрывчатку в шахту так, что бы она обрушилась тогда, когда он выберется на поверхность с блоком от компьютера. А когда у него не вышло, просто всё взорвал. Или у него таймер стоял, это не важно. Нас завалило, и никакой возможности выбраться не было — пятьдесят метров под землёй. Обрушилась шахта так, что на её месте земля осела. Одна камера наружного наблюдения ещё работала, и мы прекрасно это видели.

— А зачем ему были нужны эти данные?

— Я думаю, что он хотел шантажировать, требовать выход из Зоны. Одному ему возможно бы и разрешили, кто знает. Поэтому он нас и похоронил.

— Но как же вы выбрались из ловушки?

— Вот это самое интересное. Там была одна леди, Кристина Макисэ, симпатичная такая японка. Физик и что-то с мозгом связанное, я же точно не знаю, мне не докладывали, хе-хе. И ещё мистер Гордон Фримен — физик, кажется. В общем они придумали, как выбраться. Под руководством Кристины мы построили машину, которая как бы вдавливает тебя в другую вероятность, в параллельный мир. Но потом из этого мира опять выкинет обратно, в наш мир. Это как если ты погрузишь пробку в воду. А когда отпустишь её, она сама всплывёт, андестенд? Примерно так и объяснили мне. Главное, попав тот мир, надо было там переместится как можно дальше от точки появления, а когда обратно выбросит, то окажешься уже на свободе, за пределами подземелья, ясно?

— То есть, на сколько там переместишься, на столько и здесь?

— Ну, примерно так. Машина Кристины следила за тем, чтобы путешественник не оказался замурованный в камень или, например, под водой. Но в остальном, гарантии не было ни какой. Для работы машине нужна была энергия, она поступала по высоковольтным сетям с ЧАЭС, и ещё энергия Выброса.

— Энергия Выброса?

— Да, наши физики изучали это. Помнится, один сказал: «Это как магия, это превосходит физически допустимые параметры нашей вселенной». Так что без Зоны ничего бы не работало.

— А как вы получали энергию Выброса, если вы находились под землёй?

— Над лабораторией, на поверхности, была установлена специальная антенна. Наша лаборатория ведь и занималась в основном исследованием этой энергии. Только поэтому мы сидели под землёй в чужой нам стране.

— Понятно. И что же было дальше?

— Ну, когда Гордон запустил машину, и появился проход, то все стали туда уходить по очереди. Кристина тогда ещё сказала, что проход не стабильный, что выход на том конце скачет по вероятностям, как кончик хлыста. Что, видимо, всех раскидает в разные миры. Так и вышло. Я был где-то в середине очереди, так что не знаю, как всё закончилось.

— Ну, а вы как же? Куда попали?

— Я оказался в диком мире, планета без людей, только одни животные. Меня столько раз чуть не сожрали, но я выжил. Не знаю почему, но я не перемещался обратно в наш мир. Прошло уже пять лет, я там кое-как обустроился, нашёл хорошее безопасное жильё, стал привыкать. Но один раз пошёл на охоту и вдруг очутился опять в Зоне. Но мои ноги... Я появился посреди лужи ведминого студня. Почти босиком. Боль была адской, лучше не буду вспоминать. Я схватился за торчавший рядом сук дерева и только поэтому не упал прямо в студень. От боли я заорал так громко, что чуть не сорвал голос. Ниже колен мышцы превратились в зелёное желе, и стали отслаиваться от костей. Тут бы мне и конец, но мне повезло. Меня нашёл Волк. Это он меня вытащил. Чтобы достать до меня, ему пришлось самому одной ногой встать в студень. Обувь его не выдержала, и он тоже потерял голень. Сейчас он у вас на Кордоне командует. Это он меня вытащил, только ноги… То, что от них осталось, пришлось отрезать. Волк ампутировал голени мне, иначе студень сожрал бы меня всего, а потом — сам себе, я потерял сознание и не мог ему помочь.

— Ого! Вам сильно досталось, однако. То есть вы два года назад появились здесь?

— Нет, это в том мире прошло пять лет, а здесь — около недели, не больше. Так что с тех пор прошло уже немало времени. По крайней мере достаточно, что бы выучить русский язык.

— И это вы сделали отменно. Но почему вы не сказали своим, американцам, что живы? Быть может, они бы вам помогли, денег бы подкинули, то — сё?

— Потому, что из всех, кто вернулся, только я остался в живых, остальных всех убили. Они не просто погибли от аномалий или монстров, а их именно убили. Вот поэтому я не хотел выдавать себя. Возможно, нас специально зачищали.

— А кто ещё вернулся?

— Не все. Много пропало без вести. Может, как и я, оказались в других мирах и ещё там находятся, а может уже здесь сгинули, а тел не найдено до сих пор. Но шесть вернувшихся учёных убиты, а тело Гордона не очень давно сталкер Меченый нашёл на Дикой Территории, в каком-то тоннеле. Рассказывают, что Гордон хотел там переждать Выброс. Только я не верю, что он так глупо погиб.

Студент только сейчас заметил, что поглощённый рассказом Дэвида, он даже не притронулся к чаю, и тот уже остыл. Вот это приключения выпали надолю американца! Жить на дикой Земле, где нет людей… Жаль, что нет сейчас времени, чтоб расспросить подробнее. Эх, Дэвиду бы книжку написать про это.

— Спасибо за интересный рассказ, только жаль, что не попасть в лабораторию, если она засыпана.

В это время Дэвид пристально изучал лежащий перед ним план. Глаза его расширились от удивления, а руки даже мелко затряслись. Дэвид поднял лицо на Студента, весь его вид показывал сильное возбуждение.

— Тут указана ещё одна вентшахта, которая на наших чертежах не значилась. Смотри! Вот, здесь у нас просто идёт бетонная стена. Я это хорошо помню, — он ткнул пальцем в место на плане. — А вот, видишь, тут указана шахта! Если сломать стену как раз попадёшь в неё. Чёрт, если это — правда, то можно было просто разрушить стену!

— Да, но почему вы не видели шахту снаружи?

— Не знаю. Возможно, конечно, она тоже засыпана. Это, видно, остатки от предыдущего проекта. Да, тогда её должны были засыпать и забетонировать.

— Так или иначе, надо проверить. Ещё раз, спасибо, Дэвид, тебе за рассказ, я дождусь своих друзей, и мы устроим экспедицию к вашей лаборатории. Если мы там что-нибудь найдём, то обещаю, доля по праву будет ваша. Ну, и вся информация о ваших людях — тоже.

— Что ж, ты производишь впечатление порядочного человека. Но будь осторожен, не забывай, что кто-то уничтожает причастных к этой тайне.

— Постараюсь!

* * *

Когда Студент вышел на площадку, и дверь за ним закрылась, он поразился, какая перемена произошла в погоде. Низко ползущие, набухшие, как мокрая пакля, тучи, что весь вечер заливали Росток дождём, куда-то испарились. Небо было чёрное, словно покрытое сажей, без единой звезды — над Зоной редко видны звёзды. Зато ярко, как огромный дуговой прожектор, светила Луна. И в её чёрно-белом свете всё стало резким, словно на гравюре.

Ничто не проходит бесследно, как не прошли даром и тренировки по рукопашному бою Акима и других любителей «размяться» на полянке у Кордона. Студент ещё только соображал, что происходит, и почему его шея оказалась в захвате — запах мокрого заношенного брезента куртки шибанул в нос, но его рефлексы уже начали действовать.

Сначала Студент оттолкнулся ногами от земли, буквально прыгнув назад, наваливаясь на своего противника. Тот, не ожидая этого, отступил на шаг и на секунду потерял вторую точку опоры. В это же мгновение обе ладони Студента легли на захватившую его руку — левая поверх чужой ладони, но обхватив её пальцы за самые кончики, а правая — под локоть. Захватив пальцы напавшего, а одновременно другой рукой двигая локоть снизу вверх, Андрей вырвался из захвата.

Всё это произошло за одну секунду, слившись в одно сплошное и гармоничное движение.

Продолжая выкручивать кисть и давя на локоть, Студент заставил напавшего упасть на колени, после чего он резким ударом ноги, с противным хрустом, вывернул ему локоть в другую сторону. Когда Андрей отпустил, рука неестественно упала, словно в ней вдруг исчезли кости. Мощным ударом носка правой ноги в челюсть он повалил на спину напавшего. Хотел добавить ещё каблуком в горло, но тут пришлось отпрыгнуть, уходя от ноги второго напавшего.

Наконец, он получил свою порцию адреналина. Время замедлилось. Он увидел летящий слева в лицо тяжёлый ботинок второго противника, и почти вовремя успел убрать голову. Почти, потому что грубый протектор все же черканул по скуле, сдирая кожу. Боли Андрей не ощутил, она придёт позже, но тепло побежавшей по шее крови почувствовал.

Его головной мозг наконец-то догнал спинной, и в эту короткую паузу, пока он готовился отражать атаку второго напавшего, пришло понимание. Во-первых, на него напали. Во-вторых, его не собираются убивать, по крайней мере, пока. Иначе он получил бы сразу нож в сердце или пулю в голову, а не стал бы изображать Джеки Чана. Что ж, сломана рука первого подельника — он уже далеко зашёл, и, как видно, «на базаре» уже не удастся съехать.

Первый напавший был полегче Андрея — среднего роста, худощавый, но жилистый. Теперь он пытался сесть, баюкая свою травмированную руку. К его чести, не кричал, хотя боль, видно, была сильной. Возможно, не хотел привлекать внимание. Сейчас он был уже не боец. Да и вряд ли уже будет в будущем, перелом был качественным, а с медициной в Зоне дела обстояли не очень. Правильно вылечить такой, кроме как у легендарного Болотного доктора, мало кто сможет. Но к Болотному попасть, это всё равно, что выиграть в Спортлото.

А вот второй, наоборот, был здоровым, крепким мужиком. Правда, с заметно выпирающим животиком. Лица его было не разглядеть из-за чёрной балаклавы, но Андрею показалось, что тот плотоядно ухмыльнулся. Здоровяк выхватил из ножен, расположенных на правой голени здоровенный нож, а точнее — тесак, и ловко перебросил его из руки в руку, как бы примериваясь, с какой стороны сподручнее атаковать.

Студент по поводу лишнего веса противника не строил иллюзий. Это там, за Периметром, хватало мужчин с горой сала вместо давно атрофировавшихся бицепсов и трицепсов и толстым слоем жира с одной и другой стороны на той тоненькой полоске мясца, что осталась от пресса. Но он повидал также много сильных, хоть и полных людей, чьи мускулы просто скрывал жирок. В Зоне слабых мужиков почти не встретишь, слабые здесь долго не живут. Даже Бром, хоть алкоголик и жирдяй, но был ещё тот перец.

Самое противное, что Студенту было не убежать, что он с удовольствием бы сделал, но единственный путь перекрывал мужик с тесаком.

Андрей, пятясь назад и стараясь не спускать глаз с врага, лихорадочно искал что-нибудь похожее на оружие. Пока ничего не попадалось, лишь несколько кирпичных обломков, лежащих вдоль стены. Схватив один, покрупнее, он метнул в голову напавшего. Тот немного замешкался и получил по касательной в ухо.

— Ах ты сучёныш, ну всё, пиздец тебе, фраер! — взревел тот, схватившись свободной рукой за ухо. Вот тут Студент и приметил подходящую под текущие обстоятельства вещицу — отломившуюся от лестницы стойку перил в виде обрезка трубы, к которой был приварен кусок уголка, всё вместе напоминало букву «г». Резко нагнувшись, он схватил её и пару раз крутанул, примеряясь к балансу.

Толстый бросился в атаку, пытаясь сбить корпусом, зажать к стене, чтобы блокировать возможность нанести ему удары и, видимо, собираясь посмотреть, какого цвета потроха Студента.

Но он не ожидал, что Студент, вместо того, чтобы замахнуться своим оружием и открыться в этот момент, очень жёстко ткнул концом трубы ему в лицо. Раздался звук удара железа по зубам толстого, который тут же получил прямой в пах и трубой по кисти, в которой находился нож.

Тот взревел, как разъярённый бык и бросился на Студента с целью уже просто схватить и переломать кости наглецу.

Пробитый уже давно не получал отпор в рукопашной схватке, обычно они брали сталкеров на гоп-стоп, угрожая огнестрелом, а нож или кулаки он пускал в ход только выбивая из пойманных хабар или информацию. А тут какой-то соплежуй раскрошил ему несколько зубов — язык наткнулся на острые пеньки, оставшиеся от них, а рот был наполнен осколками. Из лопнувшей губы хлестала кровь, впитываясь в балаклаву, которая, не будь чёрного цвета, сейчас стала бы красной.

Пробитый уже не думал о выполнении приказа Козыря — захватить пацана живым и невредимым. Бешенство накрыло мозг темной пеленой, угол зрения сузился, как будто он разглядывал врага в амбразуру, а в голове пульсировала одна только мысль — убить, уничтожить обидчика.

Студент уловил изменение в противнике и понял, что драка перешла в разряд смертельного боя, но не испугался, а даже почувствовал облегчение. Что ж, если он сейчас погибнет, то не как покорный баран, подставляя свою шею под нож, а сражаясь. А вообще это ещё посмотрим, кто погибнет...

Вдруг выстрел разорвал тишину, и толстый от неожиданности вжал голову в плечи и даже чуть присел.

Из прохода ввалилось несколько человек, держащих оружие наготове. Они направили стволы на всех участников схватки.

— Руки за голову! Лицом вниз!

Студент повиновался, краем глаза заметив, как бойко выполнили команду напавшие на него.

— А ты что стоишь, падла? Тебе специальное приглашение нужно? — коренастый мужик, судя по одежде — сталкер, ткнул стволом «калаша» в грудь того, что баюкал свою руку.

— Простите, господин сталкер, не имею честь знать ваше имя, этот, — он кивком головы указал на Андрея, — этот бандит напал на меня когда я проходил мимо, а вот он, — как же кивнул на толстого, — меня спас.

Вот что поразило Студента, так это не то, что его чудовищно оболгали, а то, каким витиеватым было обращение сухощавого.

— Разберёмся. Стерх, сгоняй, найди кого-нибудь из долгарей и сюда тащи.

Один из появившихся молча кивнул и растворился в темноте прохода.

— Так, встали, медленно! Фрол — обыщи всех.

— Лады, Викинг.

Фрол подошёл к Студенту и довольно профессионально постучал по местам, где обычно хранят оружие. Потом сделал то же у двоих напавших. У сухопарого нашёлся нож и кастет, а так же почему-то пассатижи и грубый напильник, точнее — половинка напильника. Потом Фрол увидел валяющийся у стены тесак, лезвие блеснуло в свете Луны. Поднял и передал человеку, отдававшему приказы.

— Твой? — спросил тот Студента.

— Нет, не мой!

— Врёшь, сука! Твой это, чуть меня не зарезал! — заорал вдруг толстяк.

— А ну тихо, мля! — гаркнул на него сталкер.

— Господин командир! Позвольте мне обратиться… — сказал человек со сломанной рукой.

— Говори.

— Сейчас придёт Долг, будет долго разбираться, простите за тавтологию. А у нас тут вещи без присмотра, разрешите мы соберём всё пока.

— Где?

— Да вот тут прямо, — он показал на ближайший проём.

— Давайте, только шустро.

Когда двое исчезли в проёме здания, Викинг обратился к Студенту:

— Кто такой, почему напал?

— Студент, с Кордона. Вчера мы пришли, мужики отправились караван охранять, а я тут остался. Ни на кого я не нападал. Я был у Дэвида в гостях, спустился вниз, а эти на меня налетели.

— Руку ты ему сломал?

— Да, как-то само вышло, от неожиданности.

— Понятно. Фрол, глянь-ка, что там эти копаются, подгони их.

Фрол исчез в проёме, куда зашли до этого двое. Через пару минут он появился обратно.

— Викинг, а те чуваки тю-тю. Свалили по-тихому.

— Да ладно, там же выхода нет! Глухая стена.

— Теперь есть. Там коллектор на полу, так он уходит куда-то на восток. Они по нему сдриснули.

— Вот как. Жаль, упустили. Рожа мне этого интеллигента знакомой показалась… Да и многое не сходится. Вот он сказал, что тесак этот — парня. А у него и ножен никаких нет. Он его что, в руках носил? Сейчас ещё Дэвида спросим…

Но тут вернулся Стерх с патрулём Долга. Викинг по-быстрому передал им Студента и вкратце рассказал, что произошло. После чего они быстро ретировались. Чем меньше с Долгом общаешься, тем лучше.

Долговцы как-то подозрительно тщательно обыскали Андрея, словно искали что-то ещё, кроме оружия. Но, так и не найдя ничего интересного, старший патруля отошёл в сторону и о чем-то некоторое время совещался по рации.

Прошло ещё с полчаса, пока Студент рассказал долгарям свою версию событий, потом все они зашли к Дэвиду, который подтвердил слова Студента. В конце концов, он был отпущен, но обязан явиться к десяти часам к КПП, для дознания в Особом отделе.

* * *

Вернувшись на своё место, где Студент оставил спальник, он, немного подумав, скрутил всё добро в одну «колбасу» и перетащил на примеченный ещё днём бетонный выступ, что-то вроде балкона, который торчал из дальней стены цеха. Судя по сохранившимся на нем остаткам металлоконструкций и электромоторам, там раньше стояли вытяжные вентиляторы. А толстый слой пыли указывал, что это место давным-давно никем не посещалось. Забраться на балкончик можно было только по идущей по стене полосе металла, служившей раньше контуром заземления. Что Студент и сделал, с чувством некоторого самодовольства отметив, как легко и ловко у него это получилось — тренировки с Акимом стали себя проявлять в полной мере, никогда ещё Андрей не был в такой прекрасной форме. Хмель принятого за сегодня алкоголя уже вышел, и голова начала побаливать, сигнализируя о том, что водочка в Зоне богата сивушными маслами.

Устроившись поудобнее и заранее смирившись с тем, что спальный мешок будет весь вывалян в пыли, Студент, наконец, заснул.

Он не слышал, как в четыре утра, перед самым рассветом, в цех тихо вошли две фигуры и принялись светить слабыми фонариками, что-то разыскивая. Но когда они натолкнулись на «личинки» спящей команды Палёного, что вернулась с рейда около двенадцати, и были вежливо, но энергично посланы в пеший эротический тур, быстро ретировались.

Утром Студент, продрав глаза, сначала не сразу понял, где он и как тут очутился. Но полежав несколько минут и прокрутив в памяти всё произошедшее с ним накануне, решил, что больше он пить здесь не будет. По крайней мере, если ему не будут при этом угрожать пистолетом. Вчера, кажется, он вёл себя достойно, но всё-таки почему-то свербило чувство лёгкой досады.

Особенно неприятной была предстоящая процедура посещения особого отдела Долга. Студент чувствовал, что так просто ему не отделаться. А уж как недовольны будут Леший и Букса — лучше даже не думать.

Быстро позавтракав саморазогревающейся банкой американской тушёнки, в которой достоинств было два — красивая этикетка и система химического разогрева — Студент сполз по ленте вниз, долго отряхивал пыль с одежды, потом протёр лицо смоченным платком и, сполоснув рот из фляги остатками воды, в конце концов, решил, что достаточно презентабельно выглядит для визита к особисту Долга.

Что и как сказать Лешему и остальным? Об этом думать сегодня не время. Вот послезавтра — в самый раз. Если будет, чем думать к тому времени.

* * *

— Ну-с, господин Колобок, какие у нас виды на игры в ближайшее время? — Прапор, особист Долга, любил иногда использовать эту манеру общения, копируя белогвардейских офицеров из старого фильма, название которого он, впрочем, давно позабыл. — Да вы, голубчик, не стесняйтесь, располагайтесь поудобнее. Чаю? Сигару?

— Благодарствую! От чайку вашего не откажусь, а от сигары — увольте-с. Здоровье, знаете, уже не то, — Колобок с удовольствием подыграл особисту. Прапор он, конечно, Прапор, да не надо путать с Прапором, командиром блокпоста на Свалке, тот и был в прошлом прапорщиком. Господин особист позывной свой от слова «знамя» проводил, что по-украински и значило «прапор». Да и действительно, глядя на всегда гладко выбритое холеное лицо особиста, с тонкими усиками над верхней губой, и вхолодные серо-стальные глаза, так и тянуло его назвать «ваше благородие».

Колобок знал, что Прапор тяготится майорским званием, точнее, он жутко завидует генералу Воронину и с удовольствием занял бы его место, но не судьба. Тут нужна харизма, авторитет лидера, а особиста бойцы откровенно недолюбливали. Прапор весь свой неизрасходованный потенциал власти реализовывал как особист, и не дай бог кому из бойцов попасть под его подозрение. Однако, и на солнце есть пятна, и у особиста была своя слабость — тотализатор, особенно гладиаторские бои.

Вот в предвкушении вечернего боя, он и вызвал Колобка к себе, чтобы обсудить гладиаторов и сделать заранее ставку.

— Ах, господин Прапор, какие нынче времена, не хватает бойцов, к сожалению. В последнее время со спецконтингентом проблемы. Из четырёх захваченных членов банд один скончался-с, рана была тяжёлая, один пока неспособен полноценно участвовать — нога прострелена и ещё не пришла в норму. Есть только двое, вполне приличные субчики, а вот супротив них некого ставить. Так что вечерняя программа под угрозой.

— Вот как? Ай-яй-яй, господин Колобок! Непорядок, прямо скажем. М-дас, — Прапор отхлебнул чая из стакана в массивном мельхиоровом подстаканнике, на котором была изображена ракета со звездой с надписью «50 лет СССР», — Ну, попробуем подсобить, есть тут один кандидат, всё руки не доходили до него, но видно — пора пришла.

— Ещё бы одного, можно парный бой устроить. А ставки вдвое увеличить.

— Не обещаю, но посмотрим. День только начался. А что там у нас на затравку?

— Ну, тут как обычно три боя добровольцев-сталкеров супротив слепых псов. Как всегда против трёх, потом — четырёх, потом — пяти.

— Ограничение по патронам?

— Шесть, восемь, десять, плюс ножи.

— Ну-с, неплохо для начала сезона. Кстати, тут у нас захват произошёл — банду Бормана пощипали, наглецы нашего в плен взяли, Лохматого.

— Слышал-слышал. Рад, что хорошо всё закончилось.

— Ну, от вас ничего не скроешь. Однако вы знаете, кто помог в этом деле? Нет?

— Да откуда? Вы мне льстите.

— Наш герой прошлых игр, что фурор устроил.

— Меченый? Неужели?

— Представьте себе. Так что ожидаем новых гладиаторов, но денька через два-три. Вроде бы есть вполне готовые к бою сразу, из тех, кого гранатами оглушило, и их повязали без ранений. Ну и сдались несколько.

Далее, они обсудили какие ставки и на кого ставит Прапор в боях против псов — добровольцы были Прапору известны, и их шансы тоже. Сталкер считался проигравшим, если получал открытую рану тела с повреждениями крупных сосудов. Не говоря уже о потере конечностей или смерти.

Когда Колобок ушёл, особист остался сидеть в своём кресле, задумчиво докуривая сигару. Положим, одного они сегодня повяжут — тот давно напрашивался, карточный шулер-катала, жалуется на него народишко уже неоднократно. Конечно, кому-то из наших он платит за крышу, иначе прежде бы уже ликвидировали. Что ж, кто-то останется без курочки несущей яички. Ну, а ему не привыкать, карма у него хуже уже не станет.

Насчёт второго… Интересное дельце.

У оружейника Моргана частенько собиралась в мастерской вечерами компания, и пока Морган чинил оружие, трепались о том о сём и начальству перемывали кости, как и в любом коллективе. А в таких случаях часто говорят то, что не предназначено слышать начальственному уху.

Поэтому Прапор, заказал в Конторе простенькую прослушку. В СБУ с пониманием отнеслись к идее, и вскоре Прапор получил оборудование. При удобном случае установил в его в мастерской оружейника и стал наслаждаться прямыми трансляциями правды-матки непосредственно от нижних чинов, время от времени отправляя доклад Петренко о настроениях среди личного состава. Петренко за это его ценил, хотя и не уважал. Да и плевать, чистюля хренов.

Вчера оружейника посетил какой-то сталкер, Прапор «в пол уха» слушал в своём кабинете их болтовню, но встрепенулся, когда разговор пошёл о некой карте. Документы Прапор уважал, и он не мог пройти мимо этого факта.

Карту надо было заполучить. Морган тоже сообразил, что неплохо бы её скопировать, но тут неожиданно боевая тревога сорвала всё дело.

Пока улеглась суматоха, сталкер выскользнул из расположения и растворился во тьме. Расспрашивать подробно Моргана — поставить под угрозу точку подслушивающего устройства, вдруг заподозрит, а это источник весьма ценной информации.

Поэтому, Прапор дал ориентировку на Студента патрулю, но сталкер как будто сквозь землю провалился. Хотя именно под землёй, в «100 Рентген», куда заглянул патруль в первую очередь, его как раз и

не оказалось.

Однако повезло, когда на патруль наткнулся Стерх и привёл его к месту разборки. Один из участников и оказался Студент, двое других смогли сбежать. Прапор приказал тщательно обыскать Студента, но никакой карты при нем не оказалось. Чтобы не насторожить сталкера, особист приказал отпустить его, но с тем, что тот придет к нему к десяти утра.

Колоть его на карту или сделать из него гладиатора? Или то и другое?

В Прапоре боролся азартный игрок и холодный профи особого отдела. Взрывоопасная смесь.

* * *

Студент изо всех сил старался не зевнуть, хотя ситуация была более, чем серьёзная. Но уж слишком нудный допрос устроил Прапор.

Сначала он допытывался, как и когда попал в Зону Андрей, потом как он очутился здесь, на Ростоке, что делал в Баре и так далее. Студент ему подробно всё рассказал, умолчав, правда, о находке карты, знакомстве с Морганом и Пулей, нутром чуя, что без особой необходимости их лучше не вмешивать.

— Значит, ты принял водки в Баре, а потом пошёл к Дэвиду, владельцу камеры хранения и там распивал с ним спиртные напитки?

— Нет, у Дэвида только чай, никакого спиртного!

— Значит, ты был уже достаточно пьян?

— Да не был я пьян, товарищ особист!

— Молчать! Я тебе не товарищ!

— Виноват, господин майор!

— Так, дальше ты, выйдя от Дэвида, встретил сталкера, на которого решил напасть, воспользовавшись ножом.

— Да не было такого! Это они на меня напали, их двое было.

— Ты их знаешь? Раньше встречал?

— Нет, никогда раньше не видел.

— То есть ты хочешь сказать, что на тебя ни с того ни с сего напали двое?

— Ну да, напали.

— Одному из них ты повредил руку, так?

— Ну да, взял на захват и потом сломал.

— А нож не твой? — Прапор махнул рукой на лежащий на столе тесак.

— Нет…

— В Баре ты интересовался КПК, а это дорогая игрушка…

— Да ё-маё, я…

— Да или нет?

— Да.

Прапор помолчал, пододвинул к себе какую-то стопку бумаг и принялся меланхолично перелистывать. Воцарилась тишина.

Вдруг он отшвырнул бумаги, разлетевшиеся веером, и гаркнул прямо в лицо Студенту, брызгая на него каплями слюны:

— Врёшь, свинья!

Студент инстинктивно вжал голову в плечи, ожидая, что особист сейчас врежет ему в челюсть. Так часто происходило в сценах допроса в кино. Однако удара не последовало. Прапор откинулся в кресле, достал портсигар и, щёлкнув зажигалкой, выпустил струю дыма прямо в лицо Студента.

— Та-а-ак, мерзавец, ты меня уже утомил.

— Да что вы от меня хотите-то?

— Правды, правды! Ненавижу, когда всякая мразь мне мозги канифолит.

— Да я правду говорю, это они сбежали с места, а я вот он, перед вами.

Прапор, ничего не ответив, злобно зыркнул на Студента и положил перед ним лист и шариковую ручку.

— Я бы тебя шлёпнул, гнида, мне и так всё ясно. Но Воронин, добрая душа, требует отчёты. Пиши.

— Что писать?

— Пиши всё, как было по правде. Я, такой-то, вышел из Бара и, находясь в состоянии алкогольного опьянения, напал на проходившего мимо сталкера, угрожал ему ножом и сломал руку. Я хотел отнять у него КПК, который не могу купить, так как нет денег. Был остановлен проходящими мимо сталкерами и сдан патрулю Долга. Раскаиваюсь, бла-бла-бла, и готов понести наказание. Да не ссы, штраф всего лишь, к стенке не поставим.

Студент, услышав про штраф, в принципе понял, куда клонит особист. Нехотя он записал всё сказанное на бумагу и расписался снизу: Андрей Студент.

— Ну, вот и славно, а ты из себя целочку изображаешь, — повеселел Прапор.

Дверь в кабинет открылась без стука, и в комнату вошёл крепкий, высокий мужчина в ладно сидящей на нем форме. На вид ему было лет сорок, но он мог быть и моложе, а возраста добавлял седой ёжик волос. Прапор при его появлении встал и оправил форму, демонстрируя субординацию. Студент тоже вскочил, не стоило показаться невежливым в лице начальства особиста.

— Ну, что тут у тебя? Закончил? — вошедший осмотрел с ног до головы Студента взглядом, каким вожак волчьей стаи смотрит на щенков.

— Вот, товарищ полковник, только что признание написал, — Прапор протянул листок с «признанием» Студента.

Тот бегло просмотрел, слегка поморщившись. Бросил на стол.

— Что, так КПК нужен был?

— Да я не помню, пьяный был сильно, — ответил Студент, бросив короткий взгляд на Прапора, который, из-за спины начальника, делал страшные глаза.

Петренко — зам Воронина по политчасти и формально начальник Прапора — уловил это, сделав свои выводы.

— Ну, товарищ майор, что будем делать?

— На лицо разбойное нападение, думаю на Арену, искупать кровью.

— А что потерпевшие говорят?

— Э… Потерпевшие… Ничего не говорят, они скрылись с места происшествия.

— Хм, то есть претензий от потерпевших нет, как я понимаю.

— Так точно, но…

— Вот что, Саныч, давай-ка не руби с плеча. Дадим парню шанс. Штраф, это политически верно, согласен?

— Так точно, — уныло ответил Прапор, гладиатор срывался. — И сколько назначим?

— Нарушение порядка было, это факт. И мы не можем оставить это без последствий. Двадцать пять кусков — я думаю, адекватная сумма.

— Так точно, товарищ полковник!

Полковник вышел, а особист повернулся к Студенту.

— Повезло тебе, бродяга, выкрутился. Теперь оплати штраф и свободен, до следующего залёта.

У Студента отвисла челюсть.

— Двадцать пять кусков? Да это же огромные бабки! Где я возьму четверть сотни?

— Ну, это не мои проблемы, попробуй опять кого ограбить, — криво ухмыльнулся особист. — Всё, свободен пока. Срок тебе до послезавтра, чтобы к вечеру деньги были. Иначе — к стенке. И не вздумай свалить, тогда тебе крышка сто процентов. Я тебе очень хороший совет дам. Нет денег — иди на Арену. Я бы тебя туда и так отправил, заслужил. Но ты можешь и добровольным гладиатором, а когда денег поднимешь, вот и рассчитаешься.

— Понятно. Разрешите идти?

— Пошёл вон. И, кстати, у тебя, как я слышал, какая-то карта была «чего-то-там», а при обыске её не нашли, не хочешь про неё рассказать? — как бы без интереса, с полуприкрытыми глазами, произнёс вдруг Прапор.

«Блин, ну а про это откуда он пронюхал? Вот черт усатый!» — зло подумал Студент. Но вслух произнёс:

— Да, был у меня план какой-то базы подземной, нашёл его на Свалке, хотел толкануть кому-нибудь. Да в драке потерял, а может у меня ещё раньше его спёрли. Я ж пьяный был, не помню.

— М-да? Ну ладно, но если вдруг найдёшь — я бы хотел взглянуть. Если это интересный документ, то я мог бы тебе скостить штраф, скажем, тысяч на пять.

«Ага, сейчас прямо, спешу и падаю», — подумал Студент, закрывая за собой дверь Особого отдела Долга.

Оказавшись на улице, Студент прислонился к холодной стене и усилием воли подавил стон отчаяния. Деньги были, но это были деньги, которые выдал Волк на закупки, плюс суммы Лешего, Буксы и Зубка. Как потом смотреть в глаза Волку и остальным, Студент не знал.