Традиции волшебного гостеприимства, или Гость из забытого прошлого (джен)

Освобождённый из заточения Мальсибер днём по коридорам старается ходить осторожно, совсем не горя желанием столкнуться, допустим, с Моуди — который однажды, когда это едва не случается (Ойген лишь чудом успевает заскочить в первую попавшуюся комнату), рычит ему вслед:

— «Я не вижу тебя, мальчишка» — это значит «не попадайся мне на глаза»!

Тот потом долго отсиживается в пыльной, заваленной каким-то барахлом комнате, и отваживается выглянуть только через пару часов — хотя, разумеется, во всём этом нет никакого смысла, и пребывание его здесь, как выразился бы начитанный Эйвери, секрет Полишинеля, и посетители у него время от времени всё же случаются.

И первым из них становится Кингсли, который ни по каким коридорам его не ловит, а просто приходит рано утром в спальню и будит. В первый момент Ойген его пугается, но тот успокаивает его с добродушной насмешкой:

— Я здесь неофициально, мистер Мальсибер. Хотел бы поговорить, если не возражаете.

— Сколько угодно, — он мигом успокаивается, зевает и садится, снова собрав с пола упавшие туда ночью подушки, в сотый раз подумав, что надо их просто убирать куда-нибудь вечером. Однако, отходя ко сну, он каждый раз забывает об этом — а привычка спать, вытянувшись ничком по диагонали во весь свой рост, оставляет достаточно пространства, чтобы те не мешались… и всё-таки каждое утро подушки оказываются на полу.

— У меня к вам вполне практические вопросы… ответите?

— В обмен на обещание, — немедленно говорит Ойген.

— Какое? — вовсе не удивляется Кингсли.

— При случае вы сделаете всё возможное, чтобы сохранить жизнь Маркусу Эйвери. А если мы все ещё и переживём всё это — постараетесь, чтобы наказание для него было максимально мягким. Его, собственно, вообще наказывать не за что, кроме метки — он и непростительными не пользуется, и не убивал никого никогда.

— Вы друзья? — понимающе спрашивает Кингсли.

— Друзья, — кивает Мальсибер. — Но я говорю правду.

— Не обещаю, — говорит Кингсли. — Но постараюсь.

— Ну хорошо… спрашивайте.

Они разговаривают довольно долго, и хотя некоторые вопросы Ойген обходит, в целом Шеклболт разговором доволен.

А вот второй гость куда интереснее.

— Люпин, — говорит Ойген, увидев того в библиотеке, где он ежедневно проводит по многу часов — и не потому, что так уж любит читать, а просто изыскивая возможность занять себя чем-нибудь. — Меня ищешь, или книжку какую-нибудь? Могу помочь: я тут уже очень прилично ориентируюсь.

— Нет, я к тебе, — говорит Люпин, улыбнувшись.

— Ну проходи, — смеётся Мальсибер. — С чем пришёл?

— Я хочу попросить тебя. Поговори с Северусом, пожалуйста.

— Я с ним всё время говорю… о чём именно?

— Он должен продолжить свои занятия окклюменцией с Гарри.

— И ты туда же? — смеётся Ойген. — Я уже говорил Блэку — это, на мой взгляд, бессмысленно. Если Поттер похож на своего отца — этому Северус его не научит. Даже если будет очень стараться.

— Ну почему? Северус — замечательный окклюмент, и…

— А я — препаршивый. Но это не отменяет того, что даже от меня было бы больше проку. Давай я сам поговорю с ним? Только мне нужно будет лицо закрыть… а лучше вообще выпить оборотное зелье. А то не хватает мне только, чтобы Лорд узнал, чем я тут занимаюсь, — он снова смеётся.

— Гарри же в школе, — возражает Люпин.

— И что? — изумляется Ойген. — Вот только не говори мне, что ты не знаешь, как из школы сбегать. Никогда не поверю, помятуя наши школьные приключения. Но если что — вон пусть Северус его и выведет.

— Это слишком опасно, — неуверенно говорит Люпин, но видно, что идея ему понравилась.

— Да почему?! Трансфигурировать его в какую-нибудь… я не знаю, вещь — и вынести камином. Северус-то школу покидать может? А потом так же вернуть. Там времени-то понадобится от силы полчаса… ну, может, час, хотя я не представляю, о чём там целый час разговаривать.

— Не знаю, — говорит Люпин. — Мне надо подумать. Но спасибо за предложение.

— Да не за что… ты знаешь, мне тут так скучно, что я не то что с Поттером — с книжками уже разговариваю… да и если помочь смогу — буду рад. Голова Лорда — не то место, куда можно пожелать кому-то попасть.

— Сириус говорил, что ты был там, — улыбается Ремус.

— Даже не сомневаюсь, — смеётся Мальсибер. — Да, бывал… и должен тебе сказать, что там ничуть не приятнее, чем в Азкабане. И чем-то напоминает дементора — так же безрадостно. Так что если я смогу помочь — буду рад. Приводи.

* * *

— Да я Гарри близко к нему не подпущу! — возмущается Сириус.

— Я тебя понимаю… но послушай — а вдруг он действительно сможет помочь? Даст какой-нибудь хороший совет… я спрашивал Дамблдора — тот согласен с тем, что Мальсибер превосходно владеет легилименцией и имеет нестандартный подход.

— Вот именно! И я не желаю, чтобы этот превосходный нестандартный легилимент влезал в голову к Гарри, — сердито говорит Сириус.

— То есть Снейпу можно, — невольно улыбается Ремус.

— Снейп — неизбежное зло, да и мнения моего никто не спрашивал, — отрезает Блэк. — А вот тут я всё же могу решать. И я против.

— Почему? — с мягкой настойчивостью спрашивает Люпин.

— У меня дурное предчувствие. Как бы эта затея плохо не кончилась. Однако с Дамблдором ты видимо все уже обсудил?

— Нет. Но идея хорошая, — Ремус опять улыбается. — В самом деле… ты прислушаешься к его мнению?

— Я не знаю, — очень неохотно признаёт Сириус. — Не знаю.

…Дамблдору идея нравится.

— Чудесно придумано, Ремус, Сириус, — говорит он, когда после очередного собрания друзья отводят его в сторону. — Ойген — великолепнейший менталист, и работает совсем иначе, чем Северус… возможно, его совет действительно пригодится Гарри. И мысль с оборотным зельем тоже великолепная! Скоро каникулы — я уверен, Северус сможет вывести Гарри из школы. Ну, или вынести, — весело подмигивает он им.

* * *

— Значит, так, — говорит Блэк перед появлением Снейпа с Гарри. — Слушай меня очень внимательно, Мальсибер. Я буду рядом, и я буду вас и видеть, и слышать. И если ты посмеешь хотя бы подумать о том, чтобы влезть к Гарри в голову или Империо на него наложить — я…

— У меня палочки нет, — мирно напоминает ему Мальсибер. — Я никак не смогу это сделать.

— Я не тот человек, которому стоит рассказывать о вещах, которые невозможно без палочки совершить — и я тебя предупредил. Помни — я рядом.

— Я помню, — кивает он. — В кого хоть я превращусь? — меняет он тему, опасливо вертя в руках фляжку. — Он… она… оно очень неприятно выглядит?

— Увидишь, — усмехается Сириус.

Мальсибер демонстративно вздыхает и принюхивается. Он шутит, конечно — запах у зелья всегда одинаковый и довольно противный. Впрочем, по сравнению со вкусом он, пожалуй, не уж так и плох…

Блэк уходит встречать Гарри, а Ойген с улыбкой встаёт, разминается и, подойдя к окну, садится на подоконник. Ему сейчас очень хорошо: ему любопытно, он предвкушает, наконец, встречу с человеком, о котором так много слышал и на которого лично он так надеется, ему интересно попробовать научить кого-то тому, чего он сам — не умеет… и он точно знает, что такое бывает, наконец, он просто рад пообщаться с кем-то новым.

А Сириус тем временем, встретив Снейпа, заводит его в маленькую полутёмную комнату — тот вынимает из кармана обычное совершенно перо, кладёт его на пол, наводит палочку и говорит: «Финита». И перо превращается в Гарри… Даже Блэку нечего возразить против выбранного для трансфигурации образа — он только щурится и глядит пристально, но Снейп на сей раз на удивление невозмутим.

— Я вас подожду, мистер Поттер. У вас час.

— У них столько, сколько понадобится, — жестко возражает Сириус. Снейп пожимает плечами и уходит, оставляя их, наконец, одних.

— Гарри, — Сириус сжимает его плечи. — Честно говоря, мне не нравится сама идея этого сомнительного рандеву — но Дамблдор полагает, что этот человек, возможно, сможет посоветовать тебе что-то дельное, раз Снейпу ты оказался не по зубам. Поговори с ним, малыш, но будь осторожен, и если почувствуешь что что-то не так, действуй, так как учишь своих ребят на ваших внеклассных занятиях и не поворачивайся к нему спиной.

— Снейп сказал, что у него не будет с собой палочки, — удивлённо говорит Гарри.

— Не будет. Но всё равно. Я не доверяю ему ни на миг. Это скверный человек, Гарри.

— Может, тогда мне вовсе с ним не беседовать? — спрашивает его Гарри. — Просто посидим и поговорим — с тобой… я соскучился.

— Я обещал Дамблдору, — неохотно отвечает Сириус. — Он почему-то считает, что это действительно будет полезно…ну, иди, — он вздыхает. — Просто будь внимателен, осторожен и держи палочку наготове. И помни — я рядом.

…— Мистер Поттер, — говорит Ойген, так и сидя на подоконнике. Гарри смотрит внимательно на незнакомого юношу с рыжевато-каштановыми волосами и яркими озорными голубыми глазами. Он выглядит немногим старше самого Гарри — тот понимает прекрасно, что на самом деле этому человеку может быть сколько угодно лет… но образ есть образ, и думать о нём как о старике Гарри сложно. На незнакомце самая обычная мантия — неброская, тёмно-серая, а руки пусты — палочки в них действительно нет.

— Здравствуйте, — вежливо говорит ему Гарри.

— Альбус Дамблдор полагает, что я мог бы дать вам пару советов по поводу окклюменции, — говорит он, улыбаясь. Он не видел себя — здесь нет зеркала — но по рукам, по звучанию голоса и по самоощущению понимает, что молод и, похоже, высок, уж точно куда выше, чем сам Мальсибер.

— Я занимался с профессором Снейпом.

— Я знаю, — кивает Ойген. — Прошу вас, садитесь, — он встаёт с подоконника, подходит к одному из кресел и садится первым. — Устраивайтесь где и как вам удобнее. Если я правильно понял, ваши уроки с профессором оказались не столь результативны, как всем бы хотелось, верно?

— Я тренируюсь самостоятельно, — Гарри садится напротив, настороженно глядя на собеседника — но тому, кажется, всё равно, как на него смотрят, он улыбается и выглядит вполне дружелюбным.

— Это чудесно. Вопрос в том — как именно? Видите ли, мистер Поттер — я сам отвратительный окклюмент, — он смеётся. — Но легилименцию знаю неплохо, и знаю, что закрываться можно по-разному… а ещё можно вспомнить, что если два сознания связаны — то связь получается двусторонняя.

— В каком смысле?

— В прямом! Есть вы — и есть он, и когда он пытается внушить что-то вам, то между вами ведь возникает связь, верно? — он дожидается кивка и продолжает. — А связь — это то, что привязывает одного человека к другому. И если он может видеть ваше сознание — то ведь и вы в этот момент можете сделать то же. В этом — главная опасность многих видов ментальных воздействий и легилименции в частности: всегда есть шанс, что пока ты роешься в чужом сознании, тебе ответят в точности тем же, — смеётся он.

Гарри улыбается удивлённо — Снейп ему никогда ничего такого не говорил… а вот личный опыт подобного рода у него есть, пусть и достаточно неприятный. Ему даже немного досадно, что он сам не додумался до такой простой вещи…