Положительный результат (джен)

За оставшееся до вечера время мне удалось успеть многое. Во-первых, написать Сириусу — чтобы крёстный связался с Лордом Малфоем и всё ему разъяснил насчёт нашей с Драко отработки. А заодно намекнул, что если мы вдруг с этой самой отработки не вернёмся в положенное время, то переживать не стоит — оставшиеся Мародёры нам точно пропасть не дадут. И что к этому Лорда и Леди Малфой нужно мягко и ненавязчиво подготовить... ну, чтоб сразу не попытались испепелить Дамби на месте. Что-то мне подсказывало, что ничего у них не получится, в противном случае Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор уже стал бы историей... А в Азкабане Лорд Малфой мог за такую штуку оказаться запросто. Так что лучше предупредить. И мне так спокойнее будет.

Кстати, МакГонагалл ожидаемо не застала Дамби у себя — он вроде как отправился на срочное собрание Визенгамота и обещал быть только завтра. Декан заковыристо выругалась по-гэльски, из более или менее понятного помянув какого-то козла, чьи-то бубенцы и блох в бороде. Подтянувшийся чуть позже по этому же вопросу Снейп от души поддержал её на средневековой «кухонной»⁽¹⁾ латыни. Этакого единодушия между деканами двух традиционно враждующих факультетов не наблюдалось практически никогда, и окружающие были впечатлены. Увы, делу это помочь никак не могло. Покинувший Хогвартс Дамби не забыл внести нашу отработку в так называемую Книгу Отработок (даже не догадывался, что в Хогвартсе этакая существует, но увы...), закрепив наказание своей директорской волей. И теперь отменить её не было никакой возможности.

Даже если бы мы с Драко сегодня вечером никуда бы не пошли — Магия перенесла бы нас к месту отработки. И уйти мы смогли бы, только отработав назначенное время — думаю, что часа три-четыре. Вряд ли Дамби хочет всерьёз сжить нас со свету — после такого даже ему вывернуться не удастся, но напугать до мокрых штанов и заставить слушаться и подчиняться, не рассуждая — это да.

Итак, я написал Сириусу, умудрился незаметно сказать пару слов Северусу в том плане, что об его драгоценном крестнике я позабочусь, поговорил с Марком по поводу временны́х искажений (очень кратко, но Марк умный, он понял), отдал Дину и Симусу присланные Сири артефакты, долженствующие защитить их от ментального вмешательства. Внешне артефакты выглядели неказисто — две серьги-гвоздика из невзрачного серого металла, похожего на алюминий, только поувесистее алюминиевых. На самом деле это было гномье железо — очень редкая штука, мало у кого из магов сохранившаяся, но в загашниках Древнейшего и Благороднейшего Рода Блэк можно было найти всё, что угодно. И не в духе Сириуса было экономить на друзьях.

Дин и Симус вполне спокойно и с благодарностью приняли мои артефакты. Не сразу. После того, как я объяснил им, что это не подарок, что артефакты даются во временное пользование с целью помочь им сохранить ясный разум. Хвала Мерлину, Лаванда и Парвати о своей ментальной защите позаботились сами.

Третий артефакт я подсунул Марку, хоть у него уже был один и достаточно мощный, но бережёного Бог бережёт. Проблемы Марка с памятью обеспокоили меня всерьёз. Но ещё сильнее меня обеспокоило то, что это каким-то образом подействовало и на меня тоже. Хорошо, если это отдалённые последствия рокового Хэллоуина, а если этих двух придурков (я имею в виду крысу и его любовничка-подселенца) жизнь ничему не научила, и они снова решили побаловаться с временем? Помнится, герой Белянина в сложной ситуации хотел спаренный пулемёт? Как я его понимаю... Но Господин Смерть мне чётко и ясно сказал — доучиться в Хогвартсе до пятого курса, при этом не слишком ломая канон. То есть, мне ещё и прогулочка за камнем предстоит? Бляя... слов нет.

А ещё меня в коридоре выловила Гермиона и, стесняясь, спросила:

— Гарри, правда, что тебя наказали какой-то нехорошей отработкой вообще ни за что? Так говорят...

— Кто говорит? — тут же отреагировал я.

— Флинт, — безмятежно улыбнулась Гермиона. — И Пьюси тоже. Мы с ними в библиотеке обсуждали особенности построения пространственно-временного континуума...

Я в полном недоумении уставился на девочку. Флинт в каноне был полным отморозком, помешанным на квиддиче, а Пьюси в большинстве фанфиков описывали малоадекватным психом из-за особенностей его магии. К тому же оба слизеринца были гораздо старше первокурсницы Равенкло. Какие у них вообще могут быть дела?

Наверное, моё лицо превратилось в один большой вопросительный знак, потому что Гермиона рассмеялась:

— Да не волнуйся, они хорошие ребята, я просто помогаю им делать проект у профессора Флитвика. Ты не представляешь, что можно сделать, если сочетать Вычислительные заклятия с основами высшей математики! Прелесть, просто прелесть!

— Ты разбираешься в высшей математике? — поразился я.

— Ну да, — отозвалась Гермиона. — Меня в школе считали вундеркиндом, я занималась по специальной программе и хотела поступать в Кембридж. Но потом оказалось, что я волшебница... и теперь я рада, что могу заниматься любимым делом и в Магическом мире. Профессор Флитвик сказал, что я смогу заниматься Арифмантикой и стать Вычислителем Заклятий.

— Здорово! — восхитился я. — А слизеринцы тебя не обижают? Не обзываются?

Гермиона покачала головой:

— Нет. Правда, Джемма Фарли, их староста дала мне прочитать несколько книг по магическому этикету, так что я стараюсь вести себя правильно. Всё-таки здесь я гостья. И пока не могу сказать, захочу ли остаться навсегда. Здесь интересно и волшебно, но не всё, что я вижу, мне нравится.

Я задумчиво взглянул на Гермиону. Симпатичная девочка в ладно подогнанной форме, густые кудрявые волосы аккуратно заплетены во французскую косу, в ушах — серёжки-артефакты с синими камушками... Стоп.

— Гермиона, откуда у тебя эти серьги? — спросил я. Неужели...

— Пьюси посоветовал носить специальные артефакты для защиты разума. Он в этом разбирается, — невозмутимо ответила Гермиона.

Ещё бы не разбирался! Пьюси — менталист, и довольно сильный, хоть и с нестабильным даром.

— Он их подарил тебе? — спросил я.

— С какой стати? — удивилась девочка. — Они совсем не дешёвые, я не могу принимать такие подарки. Я заказала их через него, а оплатила сама. Родители дали мне с собой достаточно денег.

— Хорошо, — выдохнул я. — Гермиона, прошу, будь осторожней со слизеринцами. Особенно со старшекурсниками.

Глаза девочки округлились, и я поспешил сказать:

— Я не в этом смысле. Просто ты достаточно перспективная невеста. Сильная волшебница, не несущая наследственных проклятий и не имеющая родни... во всяком случае, явной родни... в магическом мире. Чистокровных невест мало, и за каждой стоит Род, который в случае чего не даст свою девочку в обиду. А ты по незнанию можешь оказаться в ситуации, которая будет воспринята, как помолвка. И избежать такой чести будет трудновато, понимаешь?

Гермиона нахмурилась:

— Мне теперь от каждого слизеринца шарахаться? Ты-то сам с ними общаешься!

— Я — другое дело, — ответил я. — И Драко Малфой — мой родич. К тому же я общаюсь с ровесниками. И нет, шарахаться от них не стоит. Тем более, что пока ты просто маленькая девочка и Равенкло со Слизерином не враждуют. Просто будь осторожнее. Хотя... если Флинт или Пьюси тебя устраивают в качестве супругов...

Гермиона сначала поморщилась, потом рассмеялась и заявила:

— Я тебя услышала, Гарри. Спасибо за предупреждение. Кстати, они тебя уважают.

— Кто? — не понял я.

— Слизеринцы, — ответила девочка. — За то, что ты не смотришь в рот Дамблдору и не стремишься враждовать. И их тоже обеспокоила эта твоя... отработка. Как так получилось?

— Давай поговорим об этом позже, — извернулся я. — Когда мы с Драко вернёмся с отработки. Завтра, например. Хорошо?

— Хорошо, — кивнула Гермиона. — Если у тебя не возникнет никаких неотложных дел.

— Я постараюсь, — ответил я и, быстренько распрощавшись, поскакал дальше. Гермиона хорошая девчонка. И умная. И правильно понимает многое. Возможно, стоит подумать, нужны ли нашему Сопротивлению союзники на Равенкло. Я так понял, что в тамошний коллектив Гермиона вписалась без проблем и хорошие отношения со слизеринцами тоже в строку. Эта Гермиона рыдать в туалет на полдня не побежит — и слава Мерлину. Но зато теперь я не знаю, что предпримет Дамби, чтобы затащить меня к Философскому камню. Ибо Господин Смерть сказал, что я должен вытащить камень из зеркала... Вот так всегда — надают заданий, понаделают дыр в каноне, а бедный попаданец — мучайся.

Я тихо поржал сам над собой — надо же, мальчик бедный, худой и бледный решил себя пожалеть и поплакать над своей горькой судьбинушкой... Фигушки! Не дождётесь! А мне ещё в библиотеку надо! Отработка или нет — эссе сами себя не напишут. Ну, и почву для кое-каких сопутствующих пакостей тоже подготовить надо...

В общем и целом время до отработки я провёл не без пользы и даже с некоторым удовольствием. А потом, одевшись потеплее и проинструктировав парней, чтобы в случае чего не волновались, отправился в холл, где нас с Драко уже ожидал Филч, прогуливавшийся туда и сюда в сопровождении Миссис Норрис. Кошара, кстати, была прикольная, длинной пушистой шерстью походила на сибирскую, а размерами и еле заметными кисточками на ушах — на мэйн-куна, только вот на боку кисы была заметна проплешина, словно от ожога, а правую заднюю лапку она явно берегла.

— ...наконец-то, Миссис Норрис, хоть кто-то из этих сорванцов получит достойное наказание. А лучше бы розги вернули — толку бы было куда больше! — ворчал Филч, довольствуясь Миссис Норрис за неимением других слушателей.

— Мрр-мяу! — отвечала ему кошка и тёрлась здоровым боком о штанину старика, отчего его хмурое лицо на миг становилось почти счастливым. Бедняга... Ему, похоже, кроме кошечки, и поговорить-то не с кем. А если вспомнить канон, то ожоги и больная лапка у кисы появились не просто так — у местных безголовых особей считалось особым шиком пнуть кошку Филча... или ещё чего нехорошее удумать.

— Здравствуйте, сэр, — вежливо поздоровался я. — Мне сказали, что вы должны отвести меня на отработку.

— Да-да, — воистину зловеще улыбнулся старый завхоз, мгновенно став похожим на скверно загримированного статиста из фильма про ходячих мертвецов.

— Мистер Поттер! — произнёс он. — Вот как! Кое в чём вы превзошли своего отца! Даже он не нарывался на свою первую отработку так рано! Эх, последние нынче времена, слишком добр к вам директор, а вот выпороли бы вас розгами при всей школе, а потом повесили бы за большие пальцы рук в карцере на денёк... вот тогда бы всякие глупости быстро вылетели из головы!

И старик разразился длиннейшим ворчливым монологом насчёт того, как стоит наказывать обнаглевших студиозусов. М-да... богатая фантазия у дедушки, хотя я его понимаю. Сквиба в магической школе обидеть может каждый первый. И в том же каноне я не помню, чтобы хоть кто-то из преподавателей заступался за старика и его кошку. И за стол в Большом зале его не приглашали... хотя Хагрид там бывал.

Поэтому я просто опустился на корточки, вроде как участвую в монологе старика. Это ограничивалось тем, что я паузах вставлял:

— ...да, сэр.

— ...так точно, сэр.

— ...вы совершенно правы, сэр.

Между тем я начал наглаживать и почёсывать Миссис Норрис, отмечая, что Филч реально заботится о своей питомице — шерсть её была шелковистой и хорошо расчёсанной, на ожог тоненькой плёночкой нанесена какая-то мазь, а больная лапка аккуратно зафиксировала небольшой повязкой. Кошка меня не боялась, умное животное чувствовало, что я не причиню ей вреда. Она даже замурлыкала, когда я стал осторожно почёсывать её за ушком. Тут уж Филч прервал свою страстную филиппику и совсем другим тоном спросил:

— Похоже, мистер Поттер, вы не из тех, кто обижает кошек. Бедную Миссис Норрис ненавидит и травит вся школа только за то, что она принадлежит мне и помогает ловить нарушителей во время ночных дежурств.

— Не вся, — раздался тихий голос наконец-то спустившегося Драко, — Слизерин никогда не трогал вашу кошку, мистер Филч. Разве не так?

— Так, юный мистер Малфой, — согласился старик. — Слизеринцы слишком горды для того, чтобы отыгрываться на кошке никчёмного сквиба.

Драко покраснел и опустил глаза.

— Зачем вы так, мистер Филч? — спросил я. — Драко же не сказал ничего худого. А те, кто обижает вашу кошку — просто недоумки. Они ведь не могут навредить вам напрямую, не так ли?

— Меня охраняет магия Хогвартса, — согласился старый сквиб. — Но не мою кошечку. Я стараюсь оберегать её, но много ли я могу... Миссис Норрис, конечно, очень умная кошка, но её всё равно умудряются подловить. Особенно близнецы Уизли с Гриффиндора. Эти её увечья — их рук дело.

Я скрипнул зубами. Думал, что рыжие уже пробили дно, но они умудрились пасть ещё ниже.

— Они больше не обидят вашу кошку, мистер Филч, — сказал я. — Никто не обидит.

Старик завхоз рассеянно покивал мне, но вряд ли поверил.

— Доброе у вас сердце, мистер Поттер, — вздохнул он. — Таков и ваш батюшка был — шебутной, но сердце у него было доброе. Вот его-то компания Миссис Норрис никогда не трогала...

— А как же профессор Снейп? — спросил я.

— Слыхали уже? — покивал старик. — Как же, как же... Только не всему надо верить. Сложные там были отношения, это да. Но по-настоящему они никогда не враждовали — уж я-то знаю. Декан Снейп — хороший человек. Несчастный только, да уж тут ничего не поделаешь. Впрочем, что-то я заболтался по стариковски... Идёмте, Хагрид, небось, заждался уже.

Филч немного помолчал, а потом добавил:

— Ох, ребятки, не нравится мне всё это. Нехорошо детей этак ночью отправлять. Вы уж будьте осторожнее... и на Хагрида особо не надейтесь. Он ведь не совсем человек и логика у него... соответствующая.

— Спасибо за предупреждение, мистер Филч, — поблагодарил я. — Мы будем осторожными.

Завхоз в ответ только рукой махнул и отправился на выход. Мы с Драко пошли за ним.

Ночь была довольно тёплая, тёмная и практически беззвёздная. Только изредка проглядывал на небе бледный краешек неровно откромсанной луны. Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь звуком наших шагов и редкими криками ночных птиц. Антураж был что надо, вполне подходящий для съёмок малобюджетного фильма ужасов, в который нас, похоже, и намеревались погрузить.

Хагрид, одетый в огромный меховой жилет поверх кожаной потёртой куртки, с арбалетом за спиной и здоровенным тесаком на поясе, ждал нас у своей хижины.

— Здарова, Гарри! — выдал он. — И ты, Малфоев сын, тож. Я уж вас заждался. Эй, Филч, ты их, видать, нарочно пугал да стращал, пока сюда вёл? Нечего его слушать, ребята. Филч-то такой — завсегда стращает.

Филч что-то сердито проворчал себе под нос, но спорить с полувеликаном не стал, просто ледяным тоном проговорил:

— Я приду за ними на рассвете. И лучше бы тебе, Хагрид, привести их к этому времени живыми и здоровыми. Иначе сам потащишь в замок то, что от них осталось, и сам будешь объясняться с деканами и директором.

Высказавшись таким образом , старик развернулся и исчез в ночи. Кстати, свой фонарь он пихнул в руку Драко... а фонарь явно был не простой.

— Ну вот, — проворчал Хагрид, — ему бы только гадостей наговорить. Не бойтеся, ничего плохого с вами не будет.

— Не будет? — переспросил Драко. — То есть, вы хотите сказать, мистер Хагрид, что Запретный лес ночью — безопасное место?

— Не хочу, — нехотя отозвался полувеликан. — Только ваше дело маленькое — с тропы не сходить, да смотреть в оба. Вот и всё.

— На что нам нужно смотреть в оба? — в голосе Драко начал медленно накапливаться яд. — Что мы можем увидеть в полной темноте? К тому же, у Гарри и так со зрением проблемы, не обижайся, родич.

— Чего ж обижаться на правду, — миролюбиво отозвался я. — Но я присоединяюсь к вопросу — что мы сможем разглядеть в темноте?

— Так кровь эттта... Единорожек тут раненый бродит, надо б его найтить да помочь... Повадилась какая-то тварь на единорогов нападать. Двух уж придавила, а энтого вон — подранила. А у единорогов кровь такая, что днём её и не разглядишь, а вот ночью — так запросто, потому как серебристая она и светится.

— То есть, — быстренько вычленил самое главное Малфоёныш, — мы, два первокурсника, должны отправиться в Запретный лес ночью, чтобы найти раненого единорога? И в этом лесу сейчас может бродить опасная тварь, которая уже отправила двух единорогов в Поля Вечной Охоты?

— Точно так, — благодушно отозвался Хагрид. — Я гляжу, ты парень понятливый, хоть и Малфой.

— А это ничего... — голосом Драко уже можно было отравить крыс на пару километров в окружности, — что мы сами можем нарваться на эту тварь? Два первокурсника, которые не умеют колдовать ничего серьёзнее Люмоса?

Ну, это уж Драко скромничал, со многими тварями он уже мог разобраться вполне по-свойски, несмотря на малый возраст, — Люциус с Северусом постарались. А уж когда к ним присоединился Сириус... Но Хагриду об этом знать совсем не обязательно.

— Ничего, — столь же благодушно ответил Хагрид, никак не отреагировав на малфоевский сарказм. — Со мной вам никакая тварь не страшна. А ещё Клык подсобит, ежели что. Так что пойдёмте скорее, там животина загибается. Смотрите внимательнее по сторонам. Ваша задача — кровь единорожью высмотреть.

Нет, этот индивидуум непрошибаем. Прав старик Филч — не человек Хагрид и логика у него не человеческая. Впрочем, Дамблдор вроде как человек, а ничто у него не дрогнуло послать двух одиннадцатилеток в этакую жуть ночью. И вообще — откуда взялась тварь, убивающая единорогов? В каноне это был Квирелл, чтобы продлить существование своего разваливающегося тела с начинкой из крестража, но в здешней реальности этого нет, а крестраж, если и есть, то... Ох, ё... не Дамби ли это так балуется? А сегодня он решил совместить приятное с полезным — и кровушки перехватить, и нас напугать до усрачки? Интересно-интересно, а как ему понравится мой сюрприз?

Мы углубились в лес. Довольно широкая вначале, тропинка постепенно становилась всё уже и уже, ветви деревьев сплетались в высоте над нею столь густо, что бледный свет Луны еле просачивался сквозь них. Лес был наполнен неясными звуками — шорохами, шёпотами, скрипами, криками ночных птиц и чем-то ещё, вообще не поддающимся идентификации.

Драко сжал мою руку. Пальцы у него были ледяные.

— Мне страшно, — еле слышно произнёс он.

Конечно, страшно. Будь я обычным одиннадцатилетним мальчишкой — и мне было бы страшно. И я успокаивающе сжал пальцы Драко:

— Спокойно. Мы справимся.

Некоторое время мы продолжали углубляться в лес. А потом... потом тропинка раздвоилась, и этот болван Хагрид жизнерадостно прогудел:

— Того... разделиться надо бы. А то до рассвета проваландаемся, стал-быть, и не найдём ничего. Ступайте-ка налево, а я направо пойду.

— А может, мы направо? — быстро спросил я с некоторой надеждой, что Хагрид не в курсе грядущей подставы. Увы...

— Никак невозможно, — твёрдо ответил лесник. — Идите налево, сказано вам. Там не так опасно. И я... это... Клыка с вами отпущу. А коли что увидите — красные искры запустите — я и прибегу сей момент. Поняли?

Точно, непрошибаемый. На этот раз не стал спорить даже Драко. Он молча принял поводок Клыка из рук Хагрида и мы вдвоём двинулись дальше по левой тропинке. И... что-то мне вдруг неспокойно стало. Очень неспокойно. Да и Клык заскулил, замотал лохматой башкой, отказываясь идти вперёд.

— Гарри... — прошептал Драко, — смотри...

Я пригляделся и заметил несколько крупных серебристых капель на ветвях и траве. Неужели это кровь единорога?

Клык заскулил громче, и я заметил чуть впереди неясный серебристый свет — слабый-слабый.

— Оставайся здесь, — сказал я. — Я посмотрю... Похоже, там прогалина и там лежит единорог... или там целая лужа единорожьей крови.

— А тварь? — Драко вцепился мне в руку, не отпуская.

— У меня есть, чем её удивить. И приготовь палочку, Драко. Поставишь щит, если она прорвётся к тебе.

— Я пойду с тобой, — неожиданно твёрдо отозвался гордый потомок Малфоев. — Я не могу отпустить тебя одного.

— Хорошо, — согласился я, не желая спорить. Чутьё подсказывало мне, что время ускорилось и нам стоит поспешить. В этот момент трусливая тварь, по недоразумению называемая собакой, хитрым образом вывернулась из ошейника и с громким воем исчезла в ночи.

— Трус, — сплюнул от отвращения Малфоёныш. — Ну что, идём?

И мы пошли. Всего несколько шагов спустя мы увидели прогалину, на которой действительно лежал единорог . Его витой рог и рана на шее светились серебристым светом. Но хуже всего было то, что над бедным животным склонилась какая-то лохматая, ненормально ссутуленная пакость, отдалённо напоминавшая человека.

— Стой! — крикнул я. — Оставь его в покое! Убирайся!

Тварь издала жутковатый вой, в котором, однако, слышалось нечто членораздельное и одним прыжком взметнулась вперёд — прямо на нас. Я успел разглядеть выпученные красные глазищи... а больше и ничего, потому что рука нащупала под мантией небольшую стеклянную бутылочку.

Я взмахнул рукой и бутылочка с громким чвяканьем врезалась непонятной твари в то место, где у нормальных людей бывает лоб. Бутылка тут же разбилась, тварь охватило пламя, она издала совсем уж жуткий крик и с громким хлопком исчезла.

Что бы это ни было, оно совершенно точно владело аппарацией.

1) Кухонная латынь (culinaria latinitas) — Этим сатирическим термином назывался испорченный латинский язык, на котором говорили низшие классы в древнем Риме, также и средневековая монастырская латынь, которую в эпоху гуманизма подняли на смех Эразм Роттердамский, Ульрих фон Гуттен, Иоганн Рейхлин. Апофеозом стала сатира «Письма темных людей».

Само понятие culinaria latinitas появилось благодаря итальянскому гуманисту Лоренцо Валла. Он придумал это выражение, чтобы высмеять латынь гуманиста Поджо Браччолин. Валла сравнил своего противника с поваром, а профессия эта считалась неуважаемой.

С XVI века термин использовался для обозначения языка, пренебрегающего правилами словообразования и грамматики классической латыни, прежде всего, латинского языка средневековых университетов и церкви.

Вульгарная латынь является прародителем романских языков.

Вернуться к тексту