Молли навсегда (гет)

Сова принесла записку ранним утром, настолько ранним, что вся его большая семья ещё спала. Его большая семья! Звучит-то как! Ингис поднялся в несусветную рань, чтобы покормить Марви, который закапризничал, а после бутылочки единорожьего молока задрых, смешно сложив губы бантиком. Потом Морн спустился вниз, на кухню, чтобы выпить чашку кофе да решить, что делать, раз уж поднялся в такую рань.

Он невольно окинул взглядом свою кухню, уютом готовую поспорить с кухней Марты Яксли в Северной цитадели. Особенно привлекли взгляд цветастые прихватки-рукавицы, висящие у плиты. И свежие цветы в причудливом кубке на овальном обеденном столе с задвинутыми сейчас стульями. Первые лучи солнца прорвались сквозь прозрачные занавески, высвечивая аккуратную стопку дров у камина. В лучах серебрились мельчайшие пылинки, настраивая в душе теплоту и благодарность судьбе.

Сова постучала в окно, когда он сооружал себе нехитрый сэндвич с куском холодной оленины — Марта для него оставила с пожеланием не сбегать из дома голодным. Изучила его привычку подниматься рано.

Ингис впустил ничем не примечательную сову, скромно севшую на спинку одного из стульев, забрал свёрнутый в трубочку свиток и угостил почтальоншу кусочком оленины. Ему было совестно, что так и не узнал у Марты, где хранится совиное печенье. А открывать все многочисленные ящички поостерёгся. Вдруг получится шумно.

Записка от некой миссис Локхарт заставила нахмуриться.

«Милостивый господин, мистер Морн, — писала эта дама, украшая все буквы затейливыми завитушками. — Буду вас ждать сегодня с самого утра в маленькой таверне Ирландского магического квартала. Дело моё непосредственно касается вас и не терпит отлагательств. Более того, это вопрос жизни и смерти! Поторопитесь, будьте добры!»

Это напомнило Ингису своё собственное письмо для целителя Уайнскотта. И он поёжился, понимая теперь, какое впечатление производят слова: вопрос жизни и смерти». Становится как минимум не по себе.

Пришлось разбудить Марту, чтобы объяснить ей, куда и зачем он отправляется. Супруга прочитала записку, немного подумала и усмехнулась:

— Если будет ещё один ребёнок, принимай смело.

— Не шути так, — поёжился Ингис. — Я понятия не имею, кто эта женщина!

Удивительное дело — жена, столько в жизни перемен разных, иногда просто безумных, а глянешь в мудрые глаза Марты, услышишь: «Всё будет хорошо!», и внутри что-то дрогнет, развяжется скрутивший внутренности узел, вздохнёшь полной грудью и поймёшь: а неужто вдвоём — и не справимся?

— Всё будет хорошо! — уверенно поглядела на него Марта и, приподнявшись на локте, поцеловала в губы. — Отправляйся прямо сейчас, раз уж свой кофе ты уже выпил. И знай, я поддержу любое твоё решение!

Вот так он оказался в знакомом ирландском пабе, уже открытом в семь утра. Его действительно ждали, и первым делом, едва он занял своё место напротив кокетливо одетой ведьмы, его огорошили восклицанием:

— Вы должны забрать моего ребёнка!

Сначала Ингис потерял дар речи — Марта прямо угадала, что случится. Потом он взбесился. Какого Мордреда, спрашивается? Потом вспомнил глаза Марты и её напутствие и почти успокоился, решив для начала во всём разобраться

Приободрившись, Ингис более внимательно поглядел на толстую, пусть и довольно симпатичную женщину, сидящую напротив него в памятной ему Ирландской таверне. Именно здесь ему однажды пришлось отдать Леонарда целителю Уайнскотту — целую жизнь назад. Но тогда именно Ингис отдавал ребёнка, а принимал Уайнскотт. Теперь то же самое предлагают сделать Морну, а он точно знает, что никакого законного ребёнка на стороне у него быть не может. Но забавную шутку судьбы он оценил!

— Вас не затруднит повторить вашу просьбу, мэм? — наконец произнёс он, действительно готовый слушать. А не беситься от услышанного.

Женщина вскинула на него очень красивые глаза на круглом лице без единой морщинки и чётко произнесла:

— Этот человек сказал, что вы примете его ребёнка, когда я рожу! Он сказал, вы очень ответственный и воспитаете его настоящим мужчиной.

— Это я понял, — Ингис просто поражался людской наглости. Стоило только узнать, что он усыновил пару-тройку детишек, как ему пытаются вручить ещё десяток! Наверняка это лишь начало. — Имя мне можете назвать? Кто вам велел ко мне обратиться?

Понятно, что она врёт, но вдруг!

Женщина смутилась, повздыхала удручённо, а потом поманила его к себе, практически ложась немаленькой грудью на стол. Хорошо, ещё не успели ничего заказать. Ингис и не собирался кормить эту попрошайку, но самому позавтракать после встречи не мешало. В Ирландском магическом квартале у него наметилось несколько неотложных дел. С неохотой Морн ближе склонился к незадачливой просительнице, чтобы услышать «великую тайну».

— Салим Ардо, — прошептала просительница, моментально выпрямляясь на своём месте.

Ингис тоже откинулся на спинку скамьи, потеряв дар речи и всякое соображение. Он таращился на пухленькую красотку и не видел её. Он видел Салима, жадно пьющего из горла дорогое вино и указывающего бутылкой на вход в лачугу: «Ребёнок там!»…

Пришлось дышать на счёт, как учила когда-то мама Марта. Потом снова, в обратную сторону. Потом представлять мудрый взгляд Марты-жены. И только после этого он осмысленно поглядел на эту женщину.

— Это его ребёнок? — получилось спросить почти равнодушно. И так как женщина смотрела на него с тупым непониманием, добавил: — Миссис Локхарт! Отец ребёнка, которого вы сейчас носите — Салим?

— А, да! — очнулась дама, озарив тёмный зал таверны обаятельной улыбкой, от которой на щеках её возникли ямочки. Не будь дама настолько дородной, её смело могли назвать красавицей. — Он был очарователен и абсолютно ненасытен! Такой красавчик! И он сразу признал отцовство, и я видела, как магия приняла — такая красивая вспышка получилась, мистер Морн! А он выругался так цветисто — мне и не повторить — и говорит: «Ребёнка отдашь Ингису Морну! Поняла ли? Человеком вырастит, не бросит!» А как не понять, поняла, конечно. Мне-то куда ещё ребёнка?

Она грустно замолчала, опустив глазки и изображая смущение. Красивая кукла, и что Салим в ней нашёл? Напакостил напоследок в нелюбимой Англии!

— Хорошо, я понял, — Ингис действительно понял и уже смирился. Что ж, очередного брата он точно сможет сам воспитать. — Почему вы решили обратиться сейчас? Ведь ребёнок ещё не родился.

Женщина поглядела затравленно, сразу теряя всё своё добродушие и чинность.

— Что-то пошло не так, — сообщила она трагичным шёпотом. А потом, к ужасу Ингиса, распахнула мантию, под которой, к счастью, имелось платье в цветочек. А ещё стало понятно, что женщина вовсе не толстая, а даже наоборот, довольно стройная. Но всё портил огромный, выпирающий вперёд почти круглый большой живот. — На таком сроке ребёнок не должен быть настолько… большим!

Она всхлипнула, но тут же приветливо улыбнулась и запахнула мантию.

— Мне страшно, мистер Морн, — сообщила она почти кокетливо и уже без ужаса в глазах. — Раз уж это ваш ребёнок, вы должны мне помочь.

— Какой срок? — ошарашенно спросил Ингис. У его Марты уже двадцать недель, как говорит целитель, но животик ещё почти не заметен, аккуратный такой, особенно в одежде — в глаза даже не бросается.

— Двадцать четыре недели, — одарила его миссис Локхарт ласковой улыбкой. — Я сама считала, не пойдёшь же с такими ужасами в Мунго! Да и мужа у меня нет, сами понимаете, как это неприлично.

Ингис взлохматил волосы обеими руками, гася бешенство, некстати опять накатившее.

— Вы сдурели, миссис Локхарт? — спросил он тихо, но мадам при этом вопросе натурально побледнела.

— Мистер Морн! — возмущённо пискнула она.

— Мы отправляемся в Мунго прямо сейчас! — рыкнул он, поднимаясь. Готов был силой потянуть за собой эту дурёху, но не пришлось.

Она живенько выбралась из-за стола, и он даже заметил облегчение, написанное на её лице.

В Мунго он кружил как раненая мантикора перед палатой, куда увели будущую мамашу-кукушку. Беспокоился он больше за своего малыша, с которым явно что-то не в порядке, а вовсе не за эту клушу, решившую, что стыдно обращаться в Мунго.

Из палаты выскочил взмыленный целитель с блестевшим от пота лбом.

— Что вы мне тут наплели?! — заорал он тихим жутким голосом, явно сдерживаясь. — Какие двадцать четыре недели? Ребёнок доношен и даже немного переношен! Как допустили? Мы срочно раскрываем операционную!

Он пронёсся мимо Ингиса, даже не выслушав ответов, не то чтобы Морн знал, что на это сказать. В голове у него творился ад. Он задавался вопросом, а не мог ли это быть не ребёнок Салима? Вдруг она уже была беременна на момент их связи?

К сожалению, для Ингиса это уже ничего не меняло. Салим ребёнка признал, велел отдать ему. На этом всё.

Операция длилась почти четыре часа. Ингис успел подремать, даже сову смог отправить Марте и получить ответ с домовиком — краткий, но конкретный: «Колыбелька готова и молоко единорогов уже ждёт маленького». Ни вопросов, ни уточнений. Марта в очередной раз спасала его от превратностей судьбы.

Ещё одну сову, почти не думая и даже полагая, что адресата она не достигнет, Ингис, сжав зубы, отправил в Италию. Он помнил, как Салим просил его не писать ничего. И был достаточно краток: «Миссис Локхарт в данный момент рожает вашего сына по её словам. Я возьму его, вы хорошо меня изучили. Но знайте — ребёнок доношен, а прошло всего двадцать четыре недели с вашей связи. Весьма возможно, что ребёнок даже не ваш. Ингис Морн».

Вот так, ни претензий, ничего лишнего — сухое сообщение. Если Салим не ответит, так тому и быть. Ингис сделал всё, что мог, и совесть его теперь будет чиста.

Из операционной вышел уже умиротворённый целитель, стягивая на ходу окровавленные перчатки. Несколько его помощников тоже покидали палату, оживлённо переговариваясь между собой. А целитель направился прямо к Ингису.

— Поздравляю, — добродушно сказал он. — У вас пацан. Я так понял, что именно вы ответственны за ребёнка?

— Это так, — кивнул Морн, чувствуя, как внутри потеплело. Значит, пацан. — Как он?

— Здоровый малыш, — целитель поглядел с прищуром. — Мне придётся передать вам пожелания матери, мистер Морн. Готовы выслушать?

— Конечно, — твёрдо ответил Ингис.

— Миссис Локхарт была в здравом уме и твёрдой памяти, — уточнил целитель с иронией. — Она просила вас не навещать её, забрать ребёнка и оплатить счета за её пребывание в больнице. Нам придётся её оставить ещё на несколько дней.

Ингис Морн согласно кивнул, он и не отказывался оплатить эти счета.

— Когда я могу забрать мальчика? — только и уточнил он.

Целитель глянул настороженно.

— А у вас есть условия для содержания младенца, мистер Морн?

— Конечно есть, — рассеянно ответил Ингис. — Моя жена уже приготовила кроватку и питание. Так когда я могу забрать сына? Мне необходимо ввести его в род.

Теперь во взгляде тщедушного целителя засветилось что-то вроде уважения и даже толики зависти. Непонятно.

— Ах вот оно как! — целитель потёр руки. — Если в род, то конечно, конечно… Сейчас распоряжусь, чтобы вам его выдали. Счёт мы пришлём совой, когда выпишем миссис Локхарт.

Маленький свёрток ему вручили только через час. Сын смешно зевал крошечным ртом и жмурил глазки. Ребёнка вынесла добродушная целительница.

— Для вас мы открыли камин в этом зале, — доброжелательно улыбнулась она. — Он самый надёжный для переноса маленьких детей. Пойдёмте, сэр.

Вот так, несколько дезориентированный и растерянный, Ингис оказался дома с новым членом их семьи на руках. Его встречали уже, и не только Марта, но ещё и Ерофеич, Антонин Долохов и Том Гонт. Следовало догадаться, что мистер Гонт уж точно проконтролирует появление в доме нового жильца.

Мальчик охотно поел молока единорогов, и в родовом зале не испугался, таращил крохотные голубые глазки почти осмысленно. Но ритуал пришлось задержать, Ерофеич появился перед всеми с гортанным возгласом, протягивая только что доставленное письмо.

Ингис похолодел, поняв, от кого оно. Пальцы подрагивали, когда он открывал послание.

«Здорово, первенец! — писал Салим. — Спасибо, что оправдал мои ожидания. Я никогда не пойму, в кого ты такой удался, но даже горжусь, что ты мой сын. Так знай, это точно твой брат, но можешь его официально усыновить. Что развивался всего половину срока — это мой подарок той леди, не спрашивай. Я многое мог, когда вернул себе настоящий облик, остаточный подарок ты знаешь кого за честно проделанную работу. Одна просьба — извернись, но создай свой род, прими мальчика в род по всем правилам, дай второе имя Николас — и будет у парня самый невероятный крёстный отец из всех возможных. Не поминай лихом. Не чужой тебе, Салим Ардо».

Пришлось Морну показать послание Тому и Антонину. Том остался невозмутим, только хмыкнул, покачав головой. Антонин радостно оскалился. Они оба уже были в курсе его истории — большим облегчением стало рассказать им всё ещё до принятия рода Морнов.

Введение в род прошло быстро, почти уже привычно и без всяких сложностей. Имя нового члена семьи сразу отразилось в родовой книге: «Скалли Николас Морн».

— Ирландское имя — Скалли, — одобрил Томас Гонт, провожая Ингиса с семейством в дом. — Антонин, что скажешь?

— Почти геральд, — хмыкнул Долохов. — Сказочником станет малыш, вот увидите.

Ерофеич подтвердил, что Скалли Николас точно от Салима. Он слышал о подобных случаях ускоренной гестации — беременности то бишь.

— Интересно, сколько времени вынашивала сама Сельма своих детей? — спросил Том. — Вейлы, насколько знаю, носят приплод чуть не вдвое меньше.

— Сэльма всех детей носила по девять месяцев, — сразу отреагировал Ингис. — Не думаю, что в этом Салим мог соврать.

— Так ненастоящая была вейла, — хохотнул Антонин. — Поглядишь, сколько вынашивать будет твоя сестра Вилли, тогда и убедишься, что Том прав. Ладно, мы как, отпразднуем прибавление в семействе? Я чую божественные ароматы из вашей кухни. Морн, где там все твои бандиты?

Праздник получился очень домашний и весёлый. Дети приняли нового братика хорошо, трогали крошечные пальчики, удивлялись.

— Мам, — позвала Джен. — А когда Скалли Николас вырастет? Завтра?

— Ну что ты, Джен! — Марта взяла мальчика из люльки и прижала к себе. — Годика через три будет с вами играть, как и Марви. Пойду, уложу его наверху, после ритуала он будет спать долго.

— Я вырежу для Скалли игрушку, — пообещал старшенький Дин. — Папа меня уже учит работать с деревом.

— А я научу его стрелять из лука, когда подрастёт, — тут же подхватил Освальд. — Пап, можно нам погулять?

Дети убежали на улицу, а младшенького Марта отнесла в комнату Марволо. Пока дети маленькие, пусть спят вместе, а подрастут, тогда и получат по отдельной комнате. Ингис это одобрил, как и высокие гости. Действительно, так и кормить обоих будет удобно.

— Скоро у нас свой ковен образуется, — тихо засмеялась Марта, когда после всех забот безумного дня они оказались в постели. — Ну что ты, Ингис, дети — это счастье. Скалли такой лапочка, он не станет нам в тягость.

— Надеюсь на это, — Морн вдумчиво поцеловал свою Марту, своё тёплое счастье. И осторожно положил руку на выступающий живот жены. — А ведь скоро появится ещё один младенец.

— И хорошо, и замечательно, — Марта нежно погладила его по щеке. — И будет у нас на одного счастливого ребёнка больше. Ты очень устал, милый, давай спать.

Уснуть Ингис ещё долго не мог, всё представлял, как Салим задержался в Англии, чтобы напакостить напоследок — совершенно в его духе. Но Скалли Николас оказался замечательным младенцем, Ингис уже любил этого мальчика. И даже если сказочником станет, как предрекал Долохов, что же в этом плохого?

— Спи, — тихонько сказала Марта в полудрёме и снова засопела ему в плечо.

Ингис прикрыл глаза, действительно засыпая. Такая уж магия была у его Марты.

* * *

А в это время где-то в маленьком французском городке, на уютной террасе, увитой виноградными лозами, отдыхали двое, скрываясь от полуденного зноя.

Мужчина, на вид не старше пятидесяти лет, взмахом руки погасил изображение на большом хрустальном шаре.

— Знаешь, дорогая, — произнёс он, закуривая любимую трубку. — Я приятно удивлён и позабавлен. Попроси эльфов принести то самое вино. Впору отпраздновать.

— То самое? — удивилась женщина, которой самый строгий критик не дал бы и сорока лет. Она отдала распоряжение эльфу, а потом с интересом рассматривала в своём бокале рубиновое вино. — Триста лет выдержки, дорогой. Никак ты становишься сентиментальным?

— Вовсе нет, Петронелла, — покачал головой мужчина, смакуя первый глоток. — О, божественный нектар! Очень удачный год! Просто у меня впервые за шестьсот лет появился крестник. И как допустил…

— Не впервые за шестьсот лет, а вообще впервые, — поправила его Петронелла. — А ты, Николас, похоже, недооценил этого мальчика, Салима.

— Ну воришка, ну шутник! — фыркнул довольный Николас. — Распорядись, дорогая, чтобы моему крестнику каждый год доставляли достойные подарки. Боюсь, самому мне будет не так интересно следить за его взрослением. Но поглядим, кем он станет лет через двадцать.

— Конечно, дорогой! — кивнула Петронелла одобрительно. — Я дам распоряжение эльфам отправить первые подарки Скалли Николасу. Теперь мне любопытно, как этот мальчик Ингис справится со своей большой семьёй. Мы столько лет наблюдаем за детьми Салима, что я воспринимаю их как родных внуков. А семья Ингиса… он такой... Знаешь, я в него верю. И следить за ним мне будет не менее интересно.

— Я бы не смирился, если бы моего крестника воспитывал кто-то другой, — усмехнулся Фламель. — Отправь вторую бутыль Салиму — воришка честно заслужил этот маленький презент.

— Осталась последняя, господин Фламель, — с улыбкой напомнила ему супруга.

— Тем более отправь, — кивнул он. — Салим точно оценит. Я умею признавать настоящий талант.

— Даже интересно, как он теперь поживает, — задумчиво произнесла Петронелла.

— Что ж, всё в твоих руках, милая, — Фламель благодушно пыхтел трубкой с отменным табаком. — Можешь попутешествовать по Италии, раз шар наш показывает исключительно детей Сэльмы. Можешь даже навестить Морнов, но лет через десять, когда Скалли и Марви соберутся в Хогвартс.

— Обязательно, — решила Петронелла, накрывая шалью большой магический шар. — Пожалуй, прогуляюсь перед дневным сном. Давид прислал очередной сундук, уверяет, что для прогулок он подходит как нельзя лучше.

— Составлю тебе компанию, — тут же поднялся из кресла Фламель. — Твой любимчик умеет удивлять. Главное, чтобы там не оказалось его любимой пустыни.

— Он и твой правнук также, — Петронелла взяла мужа под руку. — Не понимаю, отчего вы не ладите. Давид — замечательный мальчик.

— Не бери в голову, милая, — отмахнулся Фламель, когда они зашли в комнату с ровными рядами сундуков. — То, что мы спорим каждый раз — вовсе не означает, что я не люблю несносного мальчишку. Надеюсь, в этот сундук тоже можно аппарировать, как и в прошлый.

* * *

Сэм Логгер вернулся в ковен Ноттов на рассвете, оказался на аппарационной площадке вместе с неразговорчивым Блетчли.

— Ну вот ты и дома! — сказал боевик и кивком указал в сторону кухни Марты Яксли. — Иди поешь, Марта тебя уже ждёт.

Когда Сэм рысцой добрался до кухни, оказалось, что его ждёт не только Марта. За длинным столом сидела сонная Шани, подперев кулаком щёку. При виде него она приветственно махнула рукой.

— Помнишь ещё, где моют руки?

О, Сэм помнил. Он вообще всё помнил про ковен, каждый миг, проведённый здесь. С умыванием он справился быстро и вернулся за стол. У Логгера ком стоял в горле, и он зависал с ложкой над пушистой горячей кашей с кусочком аппетитно подтаявшего масла.

— Тебе лучше поесть, — сказала Шани, грея руку о чашку с какао. — Каша у мамы Марты очень вкусная. Юджин уже ждёт тебя в кабинете Нотта. Велел позвать, как только поешь.

В кухню вошла Марта, мимолётно погладила Сэма по голове и поцеловала в макушку, проходя мимо.

— Шани, ну что же ты смущаешь мне парня? — спросила она, целуя дочку в висок. — Отнеси лучше плед на башню, ветрено сегодня.

Шани усмехнулась, подмигнула Логгеру, схватила плед и умчалась. Мама Марта тоже вышла, и Сэм остался один. Опомнился и принялся быстро есть, запивая вкуснейшую кашу горячим терпким чаем. Он и не помнил, когда ему было так хорошо, так спокойно на душе, несмотря на близкий разговор с наставником.

— Итак, Сэм, — Юджин смотрел спокойно и дружелюбно, устроившись за столом в кабинете Магнуса Нотта, где так недавно, а кажется — целую вечность назад, Логгеру сообщили, что у него нашёлся отец. — Почему же ты ушёл из большой дружной семьи, о которой так мечтал?

— Я не знаю, — почти прошептал Логгер, невольно сжимая пальцы правой руки. Он не помнил уже, куда делся такой привычный обломок ножа. Да и никакой подходящей деревяшки в кабинете Нотта не валялось.

— Просто расскажи, — предложил ему наставник Юджин. — Или не рассказывай. Твоё дело, волчонок.

— Я попробую, — совсем смутился Сэм, у которого вдруг стало тепло-тепло внутри от этого прозвища, каким называли их всех, кто из его друзей остался в ковене, не позарившись на блага в домах неведомых родичей. Словно Юджин сразу обозначил, что он опять свой. Это дошло только сейчас, и Сэма отпустило. Даже клятва лорду Нотту не помогла понять, что всё, принят обратно, слишком тогда волновался за Мика и вообще. А теперь вот окончательно осознал.

— Не спеши, — велел Уркхарт. — Вот, держи. Нашёл у себя в мастерской, сразу о тебе подумал.

Сэм расширил глаза, бережно принимая удобный и даже на вид очень острый нож с костяной рукояткой. Не длинный и не короткий, а в самый раз для работы с деревом. Юджин ему и кривоватый чурбачок протянул. И Сэм сразу же понял, что изобразит. Конечно, волчонка!

— Можно? — поглядел он на наставника, волнуясь.

— Можно, — добродушно кивнул Юджин, сразу поняв, о чём вопрос. — Не стесняйся, опилки потом уберёшь. Тем более так тебе будет легче вспомнить. Не так ли?

Сэм кивнул, светлая стружка полетела на пол, нож оказался очень хорош, слушался отлично, а вспоминать действительно стало проще. И он начал рассказывать, придавая пока грубую форму будущему волчонку.

Ничего особенно плохого с ним не делали. Но совсем не так Сэм представлял себе новую, «родную» и «дружную» семью, где он мог расти с самого детства. Нет, возможно, они и были такой семьёй, но не для Сэма; жаль, он не понял этого сразу.

Портключ, который вручил отцу Юджин, вынес их к почтовому отделению на Косой Аллее. Сэм закрутил головой, он и не думал, что получится побывать на легендарной улице волшебного мира. Но отец грубо дернул его за ворот, направляя в сумрачный переулок, где вызвал автобус «Ночной Рыцарь». Отец перестал улыбаться сразу, как они остались вдвоём. А теперь становился всё мрачнее, поглядывая на Сэма с нескрываемой досадой.

— Имей в виду, — проворчал родитель, когда они устроились на втором этаже автобуса. — Возиться с тобой никто не будет. Постарайся вести себя прилично, смотри на братьев, их зовут Вильям и Альберт, постарайся с ними подружиться. Есть ещё Энни, твоя сестра, не обижай её, а лучше не подходи к ней вовсе. Не перечь моей жене, твоей мачехе. И не попадайся под горячую руку бабули. Соблюдай общий распорядок. Не груби и выполняй всё, что тебе прикажут старшие. Понял ли?

Сэм заверил, что всё понятно, а в душе поселился холодок. Почему-то ему казалось, что отец ему рад и похож на кого-то вроде насмешливого Уркхарта или властного и весёлого Магнуса Нотта. Но этот незнакомый мужчина с залысинами и водянистыми глазами, узкими плечами и небольшим, но заметным животом совсем не улыбался и говорил с Сэмом напряжённо, неприветливо. Смотрел недовольно, одёргивал, чтобы сидел ровно. Поморщился, когда Сэм спросил, будет ли у него своя комната, вежливо добавив «сэр».

— Какая ещё комната? — удивился отец, а потом опять впал в меланхолию. — Будешь пока жить с Томом. Это наш работник.

Комната Тома, куда привёл его отец, больше походила на чулан. Кровать наёмного работника занимала треть комнаты, на пол в углу был брошен матрас, слишком низкий, чтобы быть мягким.

— Кровать потом принесём, — буркнул отец. — Пока поспишь так, думаю, тебе не привыкать. Оставь свои вещи здесь, познакомлю тебя с хозяйкой.

Сэм невольно вспомнил Загон — с нормальными кроватями, застеленными свежим бельём, личные тумбочки и сундуки, от которых приятно пахло свежей стружкой. Здесь же ни тумбочки, ни сундука ему не предложили. Был табурет, но на нём горкой лежали чужие вещи.

Отец отвёл его вниз, провёл в кухню. И коротко представил супруге. Мачеха поглядела устало и также неприветливо, она готовила обед, что-то помешивая в большой кастрюле, исходящей густым мясным духом. Она что-то пробормотала про «лишний рот».

— Я должен уйти, дорогая, но к обеду вернусь, — как-то заискивающе сказал отец. — Вели Сэму овощи почистить, что ли…

Он быстро вышел, оставляя сына на кухне. Сэм оглядывался с любопытством. Тут совсем не как у Марты Яксли было, не хватало чего-то, а чего, Сэм не понял. Только одно ощущал — здесь не хотелось оставаться, а у Марты хотелось.

— Эй ты, заморыш, — хозяйка окликнула его пренебрежительным тоном. — А ну марш во двор. Нечего путаться под ногами! Заодно познакомишься с братьями и сестрой.

Предоставленный самому себе, Сэм довольно быстро нашёл выход во двор в этом большом старом и неуютном доме, вышел в сад и пошёл на звук голосов. Дети играли среди плодовых деревьев и не сразу обратили на него внимание. Сэм присел на низкий пенёк возле скамьи, достал обломок ножа и подобранный ещё на Цитадели чурбачок. И принялся с интересом наблюдать за новой роднёй, с которыми ему предстояло подружиться, попутно начиная вырезать зверька.

Оба парня — брата (поправил он про себя) — были старше его. Пожалуй, один был даже старше Харальда Стерна, а другой — ровесником Влада. Плотного сложения, но подвижные мальчишки произвели приятное впечатление, они ловко играли с мячом, совершая невероятные броски в кольцо, висевшее высоко на дереве, и даже без магии. Кого из них звали Билл, а кого Альберт, Сэм пока не понял. Сестрёнка Энни казалась ровесницей Гвен, только пухленькая и с забавными тугими косичками. Она бегала за братьями, прося дать ей тоже кинуть мяч, но те смеялись и уворачивались от неё, перекидывая мяч над головой сестры и явно дразнясь.

Сэму стало жалко мелкую, он видел, как обиженно дрожат её губы, хотя и держится, стараясь не плакать. Он решил вырезать лисенка для неё, девочкам всегда нравились его игрушки. Прошло не меньше часа, когда ребята его заметили. Игра с мячом им как раз наскучила, и они решительно направились к Сэму, хоть и старались не показать интереса.

— А вот и бастард папаши, — скривился младший из братьев.

— Ублюдок-полукровка, — жёстко поправил старший, глядя на Сэма холодно немигающими серыми глазами.

Девочка обогнала братьев, ей в самом деле было около пяти лет. Она подбежала к Сэму и с любопытством спросила:

— А что ты делаешь? Это собачка?

— Отойди от него, Энни! — рявкнул старший, прежде чем Сэм успел ей ответить.

— Почему? — надула губки девочка. — Мамочка сказала, что он — наш новый братик. И что его зовут Сэм.

— Он безродный ублюдок, а не брат, — резко ответил старший. — Грязный выкормыш, росший среди таких же ублюдков.

— Ты бы словами не разбрасывался, — спокойно произнёс Сэм. — Я ведь и ответить могу.

«Его» братья противно заржали. Им было весело, они даже за животы держались, указывая на него пальцами. Сэм стерпел, хотя в душе все вибрировало неприятно.

Решив не обращать на них внимания, он принялся дальше вырезать лисёнка, это всегда успокаивало и приводило мысли в порядок. Всё было бы хорошо, но братьям было мало обидных насмешек над ним и над его работой с деревяшкой. Они нашли длинную палку и стали тыкать в Сэма, как в опасную тварь. Второго тычка Сэм не допустил, молниеносно ухватил палку за ближний конец, легко вырвав её из рук старшего, и отбросил в сторону, поднимаясь на ноги.

— Такие братья и мне не нужны! — сказал он негромко притихшим родичам. — Слабо подойти ближе? Или поджилки трясутся?

Старший даже зарычал и бросился на него с кулаками. Непонятно, на что рассчитывал. Сэм отступил в последний момент, перехватил его за руку и завел ему за спину, заломив вверх. Удивился, что так легко получилось, ведь старший был выше его на голову, да и в плечах намного шире.

— Пусти! — зарычал старший, безуспешно изгибаясь.

— Извинись, — предложил Сэм.

— Да пошёл ты! — старший дёрнулся и запыхтел. — Ублюдок!

— Тогда я тебя укушу, — решил всё перевести в шутку Сэм. Иногда с малышнёй это помогало.

Только парень чего-то испугался, рванул вперёд, раздался хруст костей. Сэм тут же его выпустил, но поздно. Сломанная рука старшего выгнулась неправильным углом. Мальчик тупо осмотрел свою руку, отскочив подальше от Сэма, и вдруг завизжал, как девчонка, на высокой ноте.

Сэм стоял растерянно, не зная, что предпринять. Девочка куда-то пропала, а младший брат принялся верещать тонким, но звучным голосом, что бастард покалечил Билла.

На крики прибежала бабка, не старая ещё женщина. И местный работник, какой-то дальний родственник семьи по имени Том, в каморке которого Сэму предстояло жить.

— Энни, Альберт, живо в дом обедать! — рявкнула бабуля, имени которой Сэму пока не сказали. — Билли, заткнись. Том, зафиксируй чем-нибудь его руку, наложи стазис и отнеси мальчика в спальню. А ты, сучонок, посидишь пару дней без еды и подумаешь над своим поведением.

Она больно ухватила Сэма за ухо и лично отвела в пустую комнату на втором этаже. У Логгера ещё мысль мелькнула, почему его здесь не поселили, тут хотя бы кровать была, и простора куда больше, чем в каморке Тома. А потом услышал, как повернулся в замке ключ. Бросившись к двери, Сэм подергал её, но дубовая дверь не поддалась. А он ведь не успел попросить прощения. А потом Сэм услыхал голос бабки и прижался к дверной щели, чтобы разобрать, о чём она кому-то говорит.

— Зачем ты его к нам притащил? — шипела кому-то эта женщина. — Это же зверёныш! Чудовище! Покалечил твоего сына, стоило только детям оказаться рядом.

— Он тоже мой сын, — неуверенно ответил её собеседник громким шепотом. — Кто же знал…

— Он не сын, а ублюдок твой, проклятый ты кобелина, — ярилась бабка.

«Отец», — понял Сэм. И выдохнул с облегчением. Взрослый маг понял ведь, что он не нарочно сломал руку брату.

— Да понял я уже, что это было ошибкой — забирать его из ковена, — хмурый голос отца звучал тоскливо. — Но что теперь делать? Не держать же его взаперти всё время?

— Дурак ты! — рявкнула бабуля с чувством. — Я бы его в конуре собачьей поселила да на цепь посадила. Тебе легко быть добреньким, дома почти не бываешь. А каково твоим детям рядом с этим отродьем, подумал? Ладно, не тоскуй, подумаем пока, что с ним делать. Рабочих рук нам всё равно не хватает, Том уже стар. И не смей его кормить два дня! Диких зверей надо держать в строгости.

Голоса удалились, а Сэм отступил от двери, попятился, тяжело дыша. Забился в угол комнаты, сидел там и вспоминал ребят. Харальда, Влада, Мика и Стэнли, маму Марту и веселую девочку Шани… да всех. И неожиданно с горечью осознал, что именно они — его дружная семья, где каждый готов прийти на помощь другому. Где у него была настоящая кровать, своя тумбочка и новенький удобный сундук. Где была мама Марта и наставник Уркхарт. А эти люди, семья его отца — для Сэма совершенно чужие. Они его боятся и презирают. Он совсем на них не похож. Для них Сэм — опасный звереныш.

А Харальд ведь предупреждал, что никому они не нужны, что они опасные полукровки. Только в ковене почему-то приняли, как будто так и надо. Сначала накормили, а потом рассказали всё по-человечески.

Почему же Сэм решил, что семья ему будет рада, как и ковен? Почему не послушался Хэрри? Здесь его хотят сделать слугой, а не членом семьи. И так тоскливо стало, хоть вой. И так горько, что не послушал Хэрри, тот всегда знал, что для них, младших, лучше. Здесь даже наставника нет, и как тогда тренироваться?

Сначала Сэм сидел смирно в углу на полу, игнорируя одинокую койку, на которой лежал тощий матрас и серое одеяло. Ни подушки, ни белья для провинившегося бастарда. Ни другой мебели. Только грязь и пыль в пустой комнате, где явно давно никто не жил.

Потом Сэм всё же достал обломок лезвия, порадовался, что не обронил. Примерился, изучив подоконник, сумел отделить толстую неровную щепку. Думать о своём месте в этой семье, ничем не занимая руки, было совсем тошно. А так, под падающие стружки живого дерева становилось хоть немного легче.

Ещё не наступил вечер, когда Сэм вдруг отчётливо осознал после долгих размышлений — надо уходить. И уходить следовало срочно, пока не стало совсем поздно. И сразу на сердце стало легко и спокойно. Хэрри его не бросит, заступится перед боевиками Ноттов. Да и Уркхарт добрый, хоть и кажется иногда строгим. Ориентиры, как попасть в ковен, им рассказали после второй тренировки под клятву неразглашения. Уркхарт ещё так смотрел — и на Сэма тоже — словно знал, что им эти сведения пригодятся. И действительно пригодились.

Сбежать оказалось совсем легко. Окно запиралось на простую щеколду, а спуск со второго этажа препятствием не являлся. На полосе препятствий куда сложнее спуски приходилось преодолевать. Голодно было, разбаловали их в ковене вкусной едой. А в «семье» ни разу не покормили.

До Чёрного леса Сэм добрался в сумерках на третий день после побега — в основном приходилось идти пешком. Но на второй день ему повстречался сердобольный старик на телеге, запряжённой фестралом. Провёз большую часть пути, не спросив оплату. Даже угостил краюхой хлеба и куском вяленого мяса. Сэм немного горевал, что оставил свои вещи в каморке Тома, но возвращаться за ними даже не думал. Да и не было в его мешке чего-то очень ценного, только фигурки зверей было жалко, но это он ещё вырежет, не беда.

Не без труда найдя первый ориентир — огромный поваленный дуб с дуплом внутри, — Сэм решил переждать ночь и через страшный лес идти утром. Забился в дупло, хватило бы его и на взрослого человека. Кое-как прикрыл ветками входное отверстие. Думал заснёт, очень устал он за последний день, но было слишком страшно. Стучал зубами всю ночь, слушая звуки близкого леса. Забылся только под утро.

Проснулся всё равно рано, судя по восходящему солнцу. У Сэма болело всё тело от неудобной позы, в которой спал. И он бегал по поляне, разогревая кровь, устроил себе полноценную тренировку, отгоняя мысли, что просто оттягивает время, боится ступать в Чёрный лес, где, по слухам, было опасно даже в дневное время. За этим занятием его и застал появившийся перед дубом Мик. Они молча глядели друг на друга долго. А потом, повинуясь порыву, коротко и крепко обнялись.

— Привет! — хрипло сказал Сэм. — Возвращаешься?

— Да! — твёрдо ответил Мик и легкомысленно пожал плечом: — Боюсь, Стэнли без меня глупостей наделает.

Сэм криво улыбнулся и кивнул, принимая объяснение. Захочет — потом расскажет, что на самом деле случилось.

— Тогда лучше идти через лес сейчас, — озабоченно сказал он. — Может, успеем до темноты.

Им очень везло всю дорогу, ориентиры находили быстро, никакое зверьё не попадалось, хотя и рычание слышали, и сотни других жутких звуков. Страшно было и маетно, тянуло повернуть назад, как-то сообщить ковену, что их забрать нужно. Но они отгоняли трусливые мысли.

Только до темноты не успели, хотя почти бежали, как только позволяли звериные тропы. Передышки делали всего два раза. А когда совсем стемнело, Сэм предложил найти место для ночёвки, и Мик согласился. Кто же знал, что на том дереве им встретится огромная кошка?!

Уркхарт выслушал его путаный рассказ, ни разу не перебив. Потом тепло улыбнулся и сказал, что Сэм молодец, а что это значило — непонятно.

— Понимаешь, за что наказание? — спросил наставник, приведя его в сарайчик, пристроенный с задней стороны загона.

— Что Мика не уберёг? — попытался отгадать Сэм.

— Нет, — Юджин потрепал его по голове. — За то, что сразу не признались, что ранены. Ну да что вспоминать, надеюсь, впредь будете оба умнее. Тренировки для тебя пока отменяются, пару дней отдохнёшь, заодно приведёшь в порядок мастерскую. И не вздумай опоздать на обед, ужин или завтрак. С этим у Марты строго.

Оставшись один, Сэм огляделся, рассматривая верстаки, инструменты, заготовки из дерева и не только, и понял, что это вовсе не наказание. Это был рай для него, сколько всего он мог сделать, используя эту мастерскую! Закралась крамольная мысль, что знай он про эту мастерскую, ни в какую семью бы не захотел.

Сэм погладил верстак, провёл пальцами по незнакомым пока инструментам, а потом опустился на колени, чтобы поднять одну из деревянных колобашек. И вдруг сжал кулаки и беззвучно заплакал — просто так, потому что он оказался дома, потому что на сердце стало так легко, потому что вспомнил, как обнимали его ребята, как погладил по голове Хэрри и ткнул кулаком в плечо Влад. А мама Марта так кормила, словно он месяц голодал, и всё гладила по спине и вздыхала, и это было так приятно, что он чуть не заплакал прямо там, на уютной цитадельской кухне.

Потом он встретил Мэлл, которая коротко его обняла, словно родного брата, и шепнула, что «тем людям» мистер Нотт сообщил, что Сэма ковен забирает и что его вещи скоро вернут обратно. Мэлл тут уже совсем освоилась, запросто махнула Бойлу и побежала к нему что-то передать от Шани.

Сэм шмыгнул носом и улыбнулся невольно. Он был счастлив, что не пришлось больше встречаться самому с чужой роднёй. Видеть «отца» в ковене отчаянно не хотелось.

А ещё удивили Кевин с Джесси, местные мальчишки подошли, руку пожали. Сказали, что они с Миком крутые — через Чёрный лес пройти с голыми руками, даже без палочки. И ничего не спросили про его «чужую» семью. Сэм только надеялся, что с Миком всё будет в порядке и скоро он вернётся из Мунго в Северную цитадель. А то на Стэнли жалко смотреть — так переживает. Они с Миком с детства неразлучны.

* * *

Мик проснулся окончательно среди ночи и долго не мог понять, где находится. А потом опомнился, пошевелился и убедился, что ничего у него не болит. Вспомнил, что несколько раз почти просыпался уже и слышал голоса людей, но не мог открыть глаза. Только одно уяснил, что он в больнице для волшебников, а не в доме Алекса Бёрка. Неужели в Мунго — про Мунго им рассказывал Бреннан. Ещё Мик понял из чьих-то слов, что лечил его какой-то очень уважаемый целитель по фамилии Сметвик. А потом Мику давали зелья, от которых всё время хотелось спать.

В палату вдруг вошла молодая целительница, словно почувствовала, что он проснулся.

— Как себя чувствуете, мистер Шарбер?

— Хорошо, — неожиданно хрипло ответил Мик и кашлянул смущённо. После чего получилось ответить нормально. — Спасибо, мэм, ничего не болит.

Он вдруг обрадовался, что она не назвала его мистер Бёрк — по фамилии отца. В доме отца его все именно так называли. Мику не хотелось вспоминать это время. Но вспомнить придётся, мистер Нотт, наверное, спросит. И Харальд, и Стэнли.

Мику сначала даже понравилось у Алекса Бёрка. Особенно когда оказалось, что он жутко богатый и живёт в своём собственном замке.

Но сначала отец провёл его по Косой Аллее, разрешая купить, что пожелает, но очень быстро, сказав, что они не должны опаздывать на обед. Мик этого не понял раз он хозяин, разве не может изменить время обеда? Но успел указать на несколько вещей наугад, потому что Алекс Бёрк этого явно от него ждал.

Насчёт обеда отец не шутил. Первым делом, едва они появились в доме, Мика усадили за большой, богато накрытый стол. Стол был длинным, отец сидел в красивом кресле во главе стола, а Мика проводили на другой конец и посадили напротив отца на не менее красивый стул. Самое неприятное, что Мик не увидел ни одного знакомого блюда, порции были небольшие и странные. И вкус тоже оказался странным, хорошо, что тарелки забирали, стоило немного помедлить.

Мику было ужасно неловко, что взрослые люди ухаживают за ним, как за ребёнком, даже салфетку повязали на шею. Он понимал, что это слуги отца, но смущение перед этими людьми не проходило.

Когда пытка обедом закончилась, Мика проводили в «его апартаменты». Таких больших комнат Мик и представить себе не мог. А у него теперь было их целых три: спальня, гостиная и учебная комната. И всё настолько богатое в обстановке, что Мик всё поверить не мог, что его сюда пустили. Что это — действительно всё его личное.

Одна кровать была размером с три кровати в Загоне. И простыни оказались какими-то скользкими. В ужас его привёл очередной слуга, заявивший, что он будет сейчас мыть «юного господина». Отвертеться не получилось, да и временно у Мика вовсе пропал голос. Из ванной его вынесли на руках, красного, распаренного и ужасно смущённого. Мик всё повторял себе, что ко всему привыкнет, и всё будет хорошо.

Но когда не нашёл своей одежды, которую ему выдали в ковене, Мик запаниковал. Осторожно выяснил у «своего» слуги Джима, куда её отнесли. И как только слуга ушёл, сообщив, что два часа Мику можно отдохнуть, юный мистер Бёрк рванул по коридорам и лестницам к «прачкам». Это оказалась большая комната, но сориентироваться удалось быстро. Прачки как раз ушли обедать.

Мик сразу увидел большие корзины с «грязным» бельём, которое казалось совершенно чистым. Но у богатых свои причуды, как сказал один раз мистер Арес Шелби. Мик перевернул все три корзины и на дне одной из них обнаружил свой ковенский наряд. Видимо, до него прачки ещё не добрались, и содержимое карманов осталось на месте. Особенно порадовал деревянный лягушонок, которого ему подарил Сэм Логгер на шестилетие. И красивый камешек с отверстием, подарок Стенли.

Тщательно свернув свои вещи в какую-то цветастую тряпку, Мик, замирая каждые несколько шагов, тайком пронёс узел в свою спальню и спрятал его под кроватью. То, во что его собирались одевать, ему категорически не нравилось. Мик твёрдо намеревался поговорить с отцом и попросить у него позволение ходить в своей одежде.

Отдыхать не получилось — как только Мик закрывал глаза, он видел лицо Рэя Стенли с отчаянием в больших карих глазах. Или спокойное лицо Харальда Стерна, который гордился умениями Мика. И вместо отдыха Мик устроил себе тренировку прямо в спальне, хорошо, что места для этого, как и естественных препятствий было предостаточно.

Когда за ним пришёл слуга Джим, то в ужасе схватился за голову и потащил Мика снова в ванную. А потом лично обрядил в узкие брюки, белую рубашку с кучей кружев и галстук-бабочку. Сверху на него ещё надели узкий чёрный сюртук, и Мик возблагодарил небо, что «спас» свою нормальную одежду. В этом наряде даже двигаться было неудобно, что уж говорить про тренировки!

Отец его ждал в кабинете, устроившись за большим темным столом. В кабинете Алекса Бёрка вообще всё было тёмное. Даже портреты предков на картинах создавали мрачное впечатление. Они неодобрительно и молча взирали на Мика, полностью копируя лицо его богатого отца.

— Ну что ж, молодой человек, — сказал отец, откинувшись в кресле и оценивающе его оглядывая. — По крайней мере сейчас ты выглядишь прилично. Над манерами придётся работать много, но при должном усердии, нет ничего невозможного. Завтра я составлю твоё расписание, Майкл, будешь заниматься с репетиторами пока по восемь часов в день. И никаких больше варварских тренировок. Максимум — фехтование и конный спорт. Никаких мётел, это занятие для плебеев. Я сделаю из тебя джентльмена, а бандитское прошлое придётся забыть.

Мик молчал, не особо понимая эти речи. Но фраза про «бандитское прошлое» насторожила. Что значит: забыть? Он хотел спросить об этом отца, но робел перед этим богатым и важным человеком, к которому пока не чувствовал никаких родственных чувств.

— Через неделю, — продолжал отец спокойно, — глава рода Бёрк — мой старший брат — введёт тебя в род. Заодно познакомишься с кузенами и твоей бабушкой, леди Элен Бёрк. Перед ритуалом тебя следует подготовить. Первым делом ты дашь мне клятву, что никоим образом не попытаешься как-либо связаться с прошлыми приятелями, как и новыми знакомыми из ковена Ноттов. Такие знакомства абсолютно недопустимы. Мой сын обязан иметь только правильные знакомства. Второе, — отец поморщился, глядя на его волосы, — завтра приглашу цирюльника, чтобы сменил твою причёску. Послезавтра прибудут портные, чтобы заняться твоим новым гардеробом. Что ещё? Ужинать будешь у себя, пока тебе не исполнится двенадцать лет. Завтракать тоже в своих комнатах. Но на обед должен являться в малую гостиную без опозданий и прилично одетый. Впрочем, Джим тебе всё объяснит.

Мик, почти дописавший письмо Стенли, слушал отца не слишком внимательно, хотя каждое его слово врезалось в памяти, казалось, навечно. Только клятва не связываться с друзьями никак не выходила из его головы. За богатства, роскошь и странную еду отказаться от друзей? Он и в страшном кошмаре не мог себе этого представить. Как отказаться, когда они со Стенли поклялись быть братьями, как в книге, которую им читал Харальд, И по всем правилам обменялись кровью, порезав запястья. Мик был уверен, что они со Стенли будут переписываться очень часто и, конечно, встречаться. Он уже представлял, как поразится Рэй, увидев его комнаты, когда приедет в гости. И тайком надеялся, что отец увидит, какой Стенли хороший, и разрешит ему жить вместе с Миком.

— Сегодня можешь отдыхать, — услышал он отца. — Но с завтрашнего дня я надеюсь увидеть твоё усердие в учёбе и занятиях с репетиторами. Несколько клятв принесёшь завтра с утра. К тому времени я сформулирую их содержание и подберу подходящий ритуал. Я очень надеюсь, что мне не придётся стыдиться тебя или разочароваться, что дал тебе шанс стать моим наследником. Иди, Майкл. Мне надо ещё поработать. И не беги, иди спокойно. Приучайся вести себя с достоинством.

Мик вышел из кабинета отца и тут же был захвачен вездесущим Джимом.

— Мистер Бёрк, — Джим пристроился с ним рядом. — Я провожу вас в комнаты. Желаете книгу или что-то ещё? Есть пожелания на ужин, какие блюда предпочитаете?

Мик помотал головой, потом поспешно ответил:

— Спасибо, ничего не надо, — а когда Джим посмотрел вопросительно, Мик добавил: — и ужинать я не буду. Я не голоден.

— Но мистер Бёрк! — воскликнул Джим горестно, заходя за Миком в апартаменты. — Как же так без ужина?

— Сегодня я не стану ужинать! — упрямо ответил Мик. — И не надо ко мне приходить, я хочу отдохнуть.

Он уже понял, что отдых в этом доме считается священным. Хотя для Мика это было диким и странным. Но можно было воспользоваться, чтобы его оставили в покое.

— Позвольте помочь вам переодеться? — спросил Джим грустно.

У Мика глаза от удивления расширились, он никак не мог понять, зачем вообще он надевал этот неудобный костюм. Только для разговора с отцом? Слуга Джим воспользовался его замешательством и принялся раздевать. Мик вывернулся, едва не оторвав рукав на нарядной рубашке.

— Сам! — поглядел он на Джима. — Оставьте меня в покое. И не приходите больше сегодня! И завтра я буду спать очень долго!

Джим покорился и указал на колокольчик у кровати.

— Позвоните, если что-нибудь вам будет нужно, — смиренно сказал слуга. — Хорошего отдыха, мистер Бёрк.

Мик сел на кровать в полурасстёгнутом костюме, в совершенно непонятном гнусном настроении. Его не радовала огромная спальня, в которую могло уместиться два Загона из Северной Цитадели. Не радовал ужасный, сковывающий движения костюм, не нравилась еда, которую есть совсем не хотелось, не радовал назойливый слуга. И в ужас приводили все речи отца. Сможет ли он завтра отречься от своих друзей, от Стэнли и Хэрри? И кто он будет после того, как это сделает?

Мик вдруг громко рассмеялся, и сам испугался своего смеха. Ребята частенько злились, что он смеялся, когда остальные грустили, Харальд как-то назвал его «неунывающим лягушонком». А теперь на душе было очень тоскливо и муторно. И даже притворяться весёлым не получалось.

Мик достал из-под подушки недописанное письмо для Рэя Стенли. А ведь ещё собирался писать Харальду. А теперь всё? Стать предателем? Никаких тренировок, а парней скоро обещали учить стрелять из лука и арбалета. И летать на метле! А теперь? Никакой охоты? Никаких вкусных завтраков у Марты Яксли? Никаких разговоров со Стенли шёпотом перед сном? Ни разу больше не увидеть гордость за него, Мика, в глазах Харальда, когда Стерн радовался его успехам? Ни разу больше не поиздеваться над наглым Владом?

И Мэлл, которая теперь тоже Стерн, больше не подмигнёт ему весело? Она почему-то всегда улыбалась насмешливо, когда его видела. И подмигивала шутливо, да. А один раз поцеловала в щёку, ещё там, в лагере ублюдка Треверса, когда он тайком по поручению Хэрри принёс девочкам целую буханку хлеба. И Мик этим втайне гордился — её особым отношением. А ещё ему очень понравилась Джоанна, Шани, как называла её Мэлл. Мастер-артефактор, которая обещала показать свою удивительную мастерскую.

А ещё он ни разу не увидит больше мистера Нотта, на которого Мик хотел стать похожим. И мистера Уркхарта, который учил их боевым заклинаниям и обещал вскоре повести на охоту.

Мик так замечтался о всех ковенских делах, что не заметил, как за окном стемнело. Надо было задёрнуть тяжёлые шторы. Но не хотелось даже двигаться. Он внезапно отчётливо осознал, где находится, и сколько всего стало вдруг недоступно. А у Стенли всё это будет…

Мик поднялся и начал медленно раздеваться, путаясь в незнакомой одежде. В итоге сорвал с себя её остервенело, словно одежда на нём горела. Пинками он затолкал испорченную одежду под кровать, потом опомнился и задумался, будут ли его за это ругать. Полез под кровать доставать, может нитку найдёт, иглу и зашьёт? Найти бы ещё все пуговицы от рубашки. Жалко, нет рядом Каспера Рота, который так ловко зашивал порванную одежду и ставил заплаты.

Под руку Мику попался цветастый тюк. И он вытащил его на свет с сильно забившимся сердцем. Не прошло и двух минут, как он оделся в привычную одежду. Поколебавшись, Мик вытащил из тумбочки кошель, который ему вручил отец, когда водил по Косой Аллее. Тогда ещё Мик радовался всему, как ребёнок, получая всё, что ему нравилось. Эти покупки до сих пор были не разобраны, Мик отложил это дело на потом.

Из кошеля Мик взял только один серебряный сикль и несколько кнатов. Раньше он ни разу не видел деньги вживую. Только на картинках. Но теперь посчитал нечестным брать из кошеля много. Письмо для Стэнли он спрятал в карман, аккуратно сложив. Оставалось незаметно покинуть дом, что сделать непросто, когда в доме столько слуг. Джим ещё говорил, что хозяин не любит домовиков, а это сейчас порадовало. Домовики ведь могут много чего почуять, и шпионят, оставаясь невидимыми.

Мик осторожно вышел в коридор, а потом сразу помчался к прачкам — в том помещении он видел большое окно, выходившее на задний двор, где была калитка в ограде. К счастью, прачки уже ушли, свет был выключен, но Мик хорошо помнил, где расположено окно. Открыть и выбраться наружу было вообще легко. Мик даже не стал открывать окно полностью, пролез в уже открытую форточку.

Калитка оказалась закрыта, но Мик сразу увидел щеколду. И только оказавшись на тёмной улице, он едва громко не рассмеялся, поверив, что всё получилось. Он свободен!

Бежал Мик долго, потом только вызвал «Ночной рыцарь» и попросил отвезти его на Косую Аллею. Ориентиры, что давал Уркхарт начинались оттуда. Да и следовало сбить с толку возможную погоню. Хотя Мик надеялся, что отец просто разочаруется в нём и не станет пытаться возвращать.

В путь к Чёрному лесу Мик отправился пешком, вспоминая указания Юджина. Много раз приходилось прятаться от разных людей, в каждом из которых мерещились слуги отца. Но на четвёртый день рано утром он добрался до поваленного дуба с дуплом на краю Чёрного леса.

Увидев Сэма Логгера, который разминался, как их учили уже в ковене, Мик сначала не поверил своим глазам. А потом вышел к другу, обрадованный, что через страшный лес они пойдут вместе. Никогда ещё на душе Мика не было так легко и хорошо.

Жаль, что их путь по лесу не прошёл без происшествий. Да и то удивительно, что за большую часть пути они не натолкнулись на тварей и не стали закуской больших магических кошек или кого пострашнее. Что было потом, после встречи с их кошкой, Мик помнил урывками. Только знал, что надо продержаться. А смог ли, всё было как в тумане. Помнит Хэрри, мистера Нотта и даже часть клятвы, которую произносил, повторяя за наставником Уркхартом. Смог ли произнести до конца?

Целительница давно ушла, а Мик всё вспоминал, как ушёл из дома отца, и улыбался. Она сказала, что Мик провёл в Мунго почти пять дней, но завтра его отпустят домой, обратно в ковен — как поправилась целительница. И это звучало музыкой в ушах Мика. Да, именно в Северной Цитадели ковена Ноттов его настоящий дом. Без слуг и без денег, без огромных апартаментов, без сурового и какого-то замороженного отца, но зато с друзьями, с удобной койкой в Загоне — рядом с кроватью Стенли, с тренировками у крутых Шелби и Уркхарта, с опекуном — самим Магнусом Ноттом, которого боится даже отец, Алекс Бёрк; с обучением стрельбе, полётами на метле, охотой и лукавыми улыбками Мэлл Стерн. И Мик тихонько засмеялся, радуясь, что всё у него получилось.

Утром его забрал сам Юджин Уркхарт, смешливо спросивший, не жалеет ли о возвращении в ковен. Мол, есть последний шанс передумать. Мика аж передёрнуло от такого предложения, а Юджин потрепал его по так и не изменённым кудрям и активировал портключ.

Возвращение оказалось будничным, никто его не встречал у аппарационной площадки. Все были на тренировке. Вот только Мелл с Шани шли мимо и помахали ему, занятые какими-то делами. А Мелл ещё улыбнулась и подмигнула.

— Идём к Магнусу Нотту, — сбил с него радостное счастье Уркхарт. — Расскажешь опекуну, чем тебе не угодили Бёрки.

Только оказалось всё не так страшно. Пока поднимался в башне к кабинету, стало не по себе, тем более что Уркхарт ушёл на тренировку.

— Заходи, Мик, — велел Магнус, услышав, вероятно, его шаги и громкий стук сердца. Нотт развернулся от стола вместе с креслом и указал ему на табурет. Кабинет был совсем небольшой, но такой уютный, что Мик бы и сам хотел иметь такой когда-нибудь в будущем. — Рассказывай, шкет, что там у тебя.

Сбивчивый рассказ Мика Нотт слушал внимательно, с лёгкой усмешкой и пониманием в глазах, словно иного и не ожидал. А после хмыкнул как-то невесело.

— Никогда не любил этого пафосного мерзавца, — выдал опекун. — Не смотри так, учились вместе в Хоге. К счастью, ты на него совсем не похож. Ну да ладно, я рад, что ты вернулся. Тренировки можешь пропустить сегодня и завтра, а наказывать тебя я передумал. Но впредь никаких ранений и других болячек не скрывать! Хотя бы Стерну докладывать сразу. У нас тут своих целителей теперь много, помогут быстро.

— Да, сэр! — обрадованно ответил Мик. Он не ожидал, что Нотт будет с ним говорить так по-простому. И был почти согласен с характеристикой отца, только у Харальда узнать надо, что значит «пафосный».

— Ну беги, — отпустил Нотт. — Только найди Уркхарта, пусть ко мне зайдёт, если не занят.

— Да, сэр!

Мик почти скатился по лестнице, спеша выполнить поручение. И сразу наткнулся на Уркхарта, шедшего к башне.

— Магнус Нотт ждёт вас, сэр! — выпалил Мик на одном дыхании.

— Понял, — спокойно кивнул Юджин. — Беги на тренировочное поле, там Шон показывает, как стрелять из лука. И заготовки будете делать.

— Да, сэр! — Мик даже подпрыгнул, когда Уркхарт скрылся в башне. Взрослые ковенцы, шедшие мимо, усмехнулись дружно, на это глядя.

— С выздоровлением, Мик! — сказал кто-то, кажется его фамилия была Бойл.

Мик только кивнул благодарно и во весь дух побежал на тренировочное поле. Он уже представлял удивлённую улыбку Стенли, насмешливый прищур Влада Торнхилла и ласковый взгляд Хэрри. А как же хотелось пострелять из лука. А ещё лучше — из арбалета. Но это им тоже обещали.

* * *

— И когда намерен навестить остальных? — спросил Юджин, входя в кабинет.

— Мысли читаешь? — мрачно ответил Магнус. — Да вот, сегодня и навестим три семьи.

— Три? Не четыре? — тут же уточнил друг, усаживаясь на табурет. — Плохая была идея — раздать их родне. Я и первых четверых не хотел отпускать. А потом ещё двое… Того, чёрненького, особенно жалко, очень долго сомневался. Ах да, Джонни Хартон. А Алекс Синкл, по-моему, только из-за Джонни и согласился уйти к родне. Я только надеюсь, что мальцов сломать не успели.

Магнус на него покосился, отрываясь от чтения свитка, и протянул другу.

— Я тоже на это надеюсь, — ответил Нотт ворчливо. — Одного можно не навещать. Низко кланяются и просят забрать парня. Каково?

Юджин пробежал глазами свиток и фыркнул досадливо.

— А сколько оправданий! Неужели дашь им портключ, твоя светлость?

— Да ноги их не будет в моём ковене, — Магнус потянулся, разминая плечи и решительно поднялся. — Хотел припугнуть и сам навестить болезных, но лучше Маркуса Бойла к Эйвери отправлю. Он за волчат болеет и поведёт себя правильно.

— Нормально, — одобрил Юджин. — Скажу командирам, чтобы койки для ребят приготовили, хотя, по-моему, они и так ждут своих братьев-волчат. Уж Харальд точно ждёт. И Марту обрадую, а то волнуется за тех, кто сам не вернётся.

— Сам её обрадую, — решил Магнус, покидая опостылевшее кресло и кабинет. — И Ванессе скажу, чтобы больше родню не искала для них. Наши они. Пойдём, Юджин. Жрать охота. А потом за волчатами отправимся. Завтра охота в долину Смерти, откладывать уже нельзя.

Марта, услышав новость, всплеснула руками и села на скамью, глядя на Магнуса с такой нежной улыбкой, что Нотту стало неловко и стыдно, столько тянул с очевидным даже Марте решением. Уркхарт тоже, мог и раньше подсказать, а то выглядит довольным и слишком прожорливым, когда некоторым кусок в горло не идёт.

Первыми они навестили семью Хьюберта Келли, члена попечительского совета Хогвартса, забравшего Джонни Хартона. Узнав о визитёрах, старик с водянистыми слезящимися глазами сам вышел к ним навстречу с деланным радушием.

— Джонни я забираю, — непререкаемым тоном сказал Нотт вместо приветствия. Передумал выяснять, ко двору ли пришёлся волчонок.

Старик высоко поднял брови и напыщенно спросил:

— Это по какому праву, мистер Нотт? Вы сами его отдали моему сыну.

— В род приняли? — уточнил Магнус с насмешливой улыбкой. — Ваш сын признал бастарда?

— Так быстро это не делается! — возмущённо ответил Келли. — А, впрочем, забирайте. Линси!

Лопоухая домовушка появилась тут же возле старого попечителя.

— Где сейчас этот… мальчик? — брезгливо уточнил Хьюберт Келли.

— В карцере, хозяин, — преданно посмотрела на него домовушка. — Молодой хозяин приказал вчера. Линси помнит, что мальчика нельзя кормить, Линси не кормила маленького бастарда.

Хьюберт Келли побагровел. Юджин с Ноттом переглянулись, после чего Магнус оскалился в насмешливой улыбке.

— Сюда его перенеси, живо! — приказал Хьюберт Келли домовушке. На Нотта он взглянул с плохо скрытым недовольством и страхом. — Я не следил за этим мальчишкой, мистер Нотт, но мой сын бывает вспыльчивым. Вы же понимаете.

— Нет, не понимаю, — не согласился Нотт. Он всё внимание направил на мальчика с лохматыми волосами, который щурился от неяркого света, словно только что спал или долго находился в темноте. На мальчишке были только штаны, он переступал босыми ногами на холодном полу. Сразу стал заметен впалый живот и почти все рёбра можно было пересчитать.

Джонни заметил гостей и глаза его неверяще расширились, а губы задрожали. Юджин шагнул вперёд и молча подхватил ребёнка на руки.

— Возвращаемся домой, Джонни! — сказал он негромко. — В ковен. Согласен?

Джонни сглотнул, а потом уткнулся в плечо Уркхарта, и плечи мальчишки затряслись от беззвучного плача.

Нотт нахмурился:

— Где его вещи?

Домовушка тут же появилась с аккуратным тючком, который Юджин сразу забрал.

Хьюберт Келли выглядел мрачно.

— Мистер Нотт, — заговорил он поспешно. — Я клянусь, что ничего не знал! Хотите, вон, Линси забирайте безвозмездно. Давно хотел от неё… Не подумайте ничего дурного, просто мне кажется, она привязалась к мальчику.

Домовушка задрожала, вжала голову в плечи. Нотт хотел отказаться, и без того душила ярость, но Юджин его опередил.

— Я её возьму! Линси, хочешь ко мне? Моя невеста будет рада помощнице.

Нотт поморщился и поглядел на Хьюберта Келли почти равнодушно.

— Портключи здесь работают?

— Да, конечно, конечно, — торопливо ответил попечитель. — Только я прошу, Магнус, мистер Нотт, вы ведь не станете предавать огласке этот маленький инцидент?

Нотт в ответ неприятно улыбнулся, взял Юджина за локоть, за которого уже цеплялась маленькая домовушка, и активировал портключ.

Марта словно чувствовала, уже стояла у портальной площадки, кутаясь в пушистую шаль от налетавшего холодного ветра. Увидев Джонни на руках Юджина, она даже не удивилась, а только махнула рукой, чтобы нёс мальчика к ней, и поспешила в свой дом.

— Клоди и Франческа его уже ждут, — пояснила догнавшему её Нотту сердито. — Вы уж отправляйтесь за остальными, Магнус. Мы разберёмся. И домовушку оставьте. Странно, что гиппогрифами не откупились.

Следующим семейством были неприлично богатые Смитты. И встретила ковенцев дородная Алиссия Смитт, сразу сообразившая, в чём интерес гостей.

— Вовремя вы, господа, — надменно сообщила она, подозрительно их оглядев. — Этот мальчишка третий день отказывается от еды! Виданное ли дело?! Сын загулял, всё на меня бросил! А я что? Я даже не уверена, что он мой внук. Забирайте своего бандита! Терпение моё на исходе, молодые люди. А у меня тут ценные вещи, боюсь, пропадут.

— Прекрасно вас понимаю, — Нотт расщедрился на вежливую улыбку. — Где мальчик?

— Так на чердаке опять прячется, наверняка, словно мы тут звери какие, — ответила Алисия неприязненно. — Всего-то попросила не кусать моих слуг. — И она зычно крикнула: — Андрес, Мишель! Срочно найдите Алекса и ведите сюда! Их милость мистер Нотт его забирают!

— Позвольте, я сам его найду, — улыбнулся старой грымзе Уркхарт и получил в ответ гневный взгляд.

— Не позволю! — возмутилась леди. — Мне хватило вашего бандита, молодой человек.

Впрочем, мальчика уже вели двое слуг, крепко держа за руки. Увидев Нотта и Уркхарта, мальчишка перестал упираться и вырываться и уставился на них с надеждой.

— А Джонни? — спросил он первым делом требовательно, похоже, не сомневаясь, что его заберут.

— Уже в ковене, — ответил ему Уркхарт, криво улыбнувшись.

Мальчишка замер, зажмурился, а потом посмотрел на Нотта ясным взглядом, робко улыбнулся и мягко осел на пол, потеряв сознание.

Алиссия Смитт всплеснула руками, развернулась и направилась к лестнице.

— Андрес! Закройте за ними двери! — велела она утомлённым голосом.

Уркхарт подхватил мальчишку на руки, хмыкнув. Нотт покачал головой и не стал спрашивать про портключи, вышел следом за Юджином, и уже оттуда они перенеслись в цитадель.

— Три дня не ел, — пояснил Юджин, передавая свою ношу топтавшемуся возле площадки Причарду. — Неси сразу к Марте. Я его усыпил на всякий случай, пусть отменит заклинание.

Нотт подозвал к себе маячившего неподалёку Стерна. Командир волчат сразу подошёл широким шагом. Харальд с надеждой поглядел на Магнуса и хрипловато спросил первым:

— А Энди? Он вернётся?

— Посмотрим, — пожал плечами Нотт. — К нему сейчас и отправимся. Лучше скажи, Бойл вернулся?

— Да, — Харальд улыбнулся, блестя глазами. — Рик уже в Загоне, учит клятву верности. Он в порядке, сэр, только… вас очень ждёт, боится, что не примете.

— Добро, — кивнул Нотт. — Пусть ещё немного подождёт. Ну что, Юджин, навестим архитектора Тафта?

— Конечно, твоя милость, — ответил Уркхарт с хищной улыбкой. — У меня даже есть координаты аппарации.

Архитектор Тафт был явно им не рад, смотрел недовольно из-под кустистых бровей, но любезно принял в своём кабинете.

— За парнем своим, твоя милость? — спросил он ядовито, после приветствия.

— А если так? — холодно произнёс Нотт.

— Да забирайте, — пожал плечами архитектор. — Некогда мне с ним возиться, и волком ещё смотрит. Мне оно надо, ждать удара в спину? Это же не ребёнок, а…

Тафт расстроенно махнул рукой и позвонил в колокольчик. Миловидная ведьма, похожая на секретаря, заглянула в кабинет с улыбкой и округлила рот и глаза при виде ковенцев.

— Приведи Энди, — велел ей Тафт. — Его забирают.

— Да, конечно, одну минуту, — пробормотала ведьма и исчезла за дверью.

— Я бы предложил вам выпить… — начал Тафт.

— Мы спешим — перебил его Нотт.

Мальчик появился из той же двери, куда ушла секретарша, минуты через три. Энди Форестер действительно смотрел затравленно, а при виде Нотта и Уркхарта вовсе опустил голову.

— Эй, парень, — Нотт с холодным предупреждением поглядел на Тафта, нервно теребящего перо. — Если хочешь, можешь остаться с дедом.

Энди помотал головой и поднял голову, подозрительно блестя глазами. Смотрел на Нотта виновато и отчаянно.

— Можно мне… в ковен? — прерывающимся хриплым голосом спросил мальчишка.

— Можно, — спокойно ответил Нотт. — Тебя там Харальд очень ждёт.

Энди поглядел удивлённо и недоверчиво. Но тут же глубоко вздохнул и попытался улыбнуться. Вышло не очень.

— Я только за вещами сбегаю? — спросил он неуверенно. На деда парень ни разу не взглянул.

— Беги, — ответил ему Юджин.

И мальчишку как ветром сдуло. Появился снова он уже через пару минут. Запыхавшийся и растерянный, без вещей.

— Моего тут ничего нет, — глухо ответил он на вопросительный взгляд Магнуса. — Я готов, сэр!

Харальд Стерн так и ждал их возле аппарационной площадки. Увидев Форестера, он радостно улыбнулся. Энди закусил губу, подошёл сам к командиру и тихо сказал:

— Хэрри, такое дело… — он замолчал, опустив голову.

Стерн сжал его в объятиях, несмотря на сопротивление, и потянул Энди к Загону, приобняв за плечи.

— С возвращением, брат! — услышали они весёлый голос Харальда. — Все наши вернулись уже. Придётся тебе тоже клятву срочно учить…

Нотт покачал головой, посмотрел на довольно скалящегося Уркхарта и вздохнул.

— Отец узнает! — сказал Магнус с тоской. — Скажет, что дурью маялся.

— Пусть говорит, — Юджин пожал плечами. — По мне лучше так, чем ничего не делать. Ну, ошиблись, зато у волчат есть теперь и такой опыт.

— Узнать, что никому не нужны? — усомнился Нотт.

— Узнать, что семья у них уже есть, — возразил Уркхарт. — Удивляюсь я на волчат — такие разные, а сплочённые, как настоящие братья. Расскажи кто мне раньше, не поверил бы. А теперь есть у нас такие вот люди, и, по мне, тут во многом заслуга Хэрри. Харизма у него или ещё что, но Арес правильно выбрал командира для волчат. Я видел, как Стерн одним взглядом драку среди восьмилеток остановил, уважают его волчата куда больше, чем нас, прости уж, твоя милость.

Нотт задумчиво покивал.

— Красивый мальчик! — сказал он неодобрительно. — И Джоанна к нему особенно добра. Как бы Флинт не начал ревновать, когда вернётся.

— Ты тоже к нему особенно добр, — фыркнул Юджин нахально. — Не придумывай проблему на ровном месте.

— Ладно, — Нотт поёжился от холодного ветра. — Таша сегодня вечером возвращается. Я домой, передай Яксли, что выдвигаемся завтра в долину не раньше полудня. Фишеров возьмём точно, я обещал, хорошо бы Ингиса Морна уговорить, и подбери ещё человек пять-шесть.

— Меня-то возьмёшь? — спросил Уркхарт серьёзно.

— Возьму, если хочешь, — кивнул Нотт. — И ещё, этот их Бреннан объявился, просится навестить волчат.

— А ты что? — нахмурился Юджин.

Нотт поглядел на него с интересом.

— А я его на охоту для начала пригласил, — усмехнулся он. — И уже получил согласие. Посмотрим для начала, что за тип. И стоит ли его допускать к бывшим питомцам.

Уркхарт повеселел и сверкнул глазами.

— Посмотрим, — согласился он.

* * *

Хижина была крохотной. Да что там, не хижина, а обыкновенная нора или пещера — стены-то каменные, только криво и кое-как сколоченная дверь, но весьма крепкая и защищённая несколькими заклинаниями, делала убежище Мелитты похожей на хижину и неприступной.

Пещера Мелитты расположилась чуть ниже вершины горы с отвесными склонами — только вороном сюда и добраться можно, да и то, не всякая другая птица залетит, надо знать несколько хитростей да обойти ловушки. А вокруг скалы во все стороны раскинулся Чёрный лес, тёмной и жутковатой громадой. Соваться в его чащобы Мелитта не стала бы даже в виде ворона. Оглянуться не успеешь, как тебя схомячит какая-нибудь магическая тварь.

Внутри пещеры всё скромно: несколько полок с нехитрым скарбом, одежды чуть, связанной собственноручно, самодельный очаг прямо посреди «комнаты» в углублении, с выложенными по краю камнями. В самой глубине спальное место из шкур, наваленных на каркас из толстых веток, кое-как связанных вручную.

Сделать ложе более удобным не доходили руки, да и смысла Мелитта не видела — чего там, переночевать две ночи в месяц, стоило ли затеваться. Тем более она истово надеялась на чудо — на превращение, обещанное стариком Честерширом. И уж тогда она вернётся в свою хижину-пещеру в последний раз — забрать нажитое. А то и бросит всё здесь, ничего ценного тут не водилось.

Одного Мелитта не могла придумать — куда пойдёт, окончательно вернув человеческий облик. От родной таверны не осталось даже остова, в чём она убедилась не так давно, как только стала собой и вернула себе прежнюю память. Узнать же удалось вовсе крохи, да и времени у неё было мало что-то вызнавать — всего три дня, пока может находиться в человеческом облике.

Как оказалось, таверна сгорела два года назад, когда прошло всего несколько месяцев, как Мелитта её покинула. Подруга Хелена исчезла без вести, и про её мальчишек вызнать ничего не удалось. Вроде кто-то их видел когда-то после пожара — и только.

Сидя на пеньке у входа в пещеру и наслаждаясь проникавшими на полянку лучами весеннего солнышка, Мелитта раскурила трубку — единственное пристрастие, которое хоть сколько-то примиряло с доставшейся жизнью-нежизнью, да невольно обратилась к прошлому, когда всё ещё было хорошо, а она, грешным делом, дурында, сетовала на несчастливую судьбу. Знала бы, к чему её приведут мечты о лучшей доле…

**

Отец Мелитты, старый Хью Литто, держал таверну «У Хью», доставшуюся ему от старшего брата, а тому — от отца, а тому — от его отца. Хью же уродился странным ребёнком, не похожим на остальную семью потомственных кабатчиков. Мальчиком он рос тихим, много читал украдкой и часами засматривался большим альбомом, доставшимся по случаю его отцу. В альбоме было множество репродукций с морскими пейзажами, картинами бурь и штормов, с тихими гаванями, с множеством лодок и кораблей. Хью заболел морем и морской вольной жизнью. И, как водится, в тринадцать лет сбежал, добрался до Глазго и нанялся на корабль юнгой.

Всё это Мэлли почерпнула из редких рассказов отца, когда он редко, но расслаблялся, опрокинув в себя пару кубков горячительного напитка. Отец много путешествовал, многое повидал, побывал и на тонущем фрегате, видел своими глазами страшный шторм, уносящий жизни моряков, как песчинки.

Как бы то ни было, однажды штурман Хью Литто вернулся в Лютный с деревянной левой ногой и свёртком на руках. В свёртке преспокойно спала маленькая девочка, дочь Хью, которую он торжественно представил семье — Мелитта Жизель Литта, его крошечное счастье. О матери Мелитта так и не смогла ничего узнать, отец не любил вспоминать женщину, оставившую ему ребёнка. И маленькая Мэлли представляла, что она дочь заморской принцессы.

Когда в одиннадцать лет Мэлли получила письмо из Хогвартса, Хью торжественно раскрыл старый сундук и вынул мешочек галеонов. Этот сундук Мэлли потом достался в наследство, внутри не осталось и кната. Все накопления отца содержались в единственном мешочке галеонов, которого хватило ровно на пять курсов Хогвартса для любимой дочери. Хью свято верил, что этого достаточно, чтобы Мэлли всему научилась и смогла хорошо устроиться в жизни.

В тот же день Хью с дочкой торжественно отправился в Министерство, чтобы внести оплату школы сразу на весь срок. Оставшиеся пятьдесят галеонов они потратили на учебники у старьёвщика, старенькую мантию, купленную там же, и волшебную палочку в лавке Олливандера.

Мэлли была в недоумении — никто из её приятелей в Лютном даже не мечтал об учёбе в Хогвартсе. Да и она сама понимала, что они с отцом слишком стеснены в средствах, чтобы тратиться на такую роскошь — вроде учёбы среди юных бездельников-магов. Только не могла она расстроить отца отказом от обучения. А расставаться с ним на долгие месяцы казалось настоящим несчастьем. Мэлли любила своего отца, пусть завистливые соседи и судачили, что она ему не родная.

Кроме отца с ними жили нескладный и затюканный кузен-подросток Хорас и его мать, тётка Тринити, худая как щепка злобная грымза с высоким визгливым голосом. Она пилила младшего брата Хью и непутёвого сына Хораса с утра до ночи, была вечно всем недовольна и страдала приступами мигрени. Зато готовила Тринити сносно, а умела готовить ещё лучше, но не считала нужным баловать постояльцев — в основном разного рода нищебродов. Зато к племяннице Тринити питала временами непонятную нежность и приязнь, любила расчёсывать непослушные кудри девочки, а временами пела высоким голосом колыбельные на ночь. И тогда голос её звучал удивительно красиво. Мэлли в этой привязанности тётки виделась некая женская солидарность. Не могли же Тринити нравиться непослушание и дерзкий нрав юной Мелитты.

Так или иначе, но Тринити охотно обучала любознательную Мэлли всему, что знала сама, потерпев неудачу в обучении бестолкового Хораса, довольно слабого мага. Парень безропотно стоял за прилавком. В свои пятнадцать он перерос даже высокого Хью, но худобой мог поспорить с собственной матерью. Кузен почти всё время молчал и никогда не улыбался. Единственное, в чём Хорас преуспел, это безукоризненно выполнять приказы тётки, считать деньги да обслуживать клиентов. Мэлли иногда казалось, что кузен похож на домового эльфа, пусть без их магии и внешности.

Школы Мелитта не боялась. Она вполне подготовилась к занятиям с помощью небольшой библиотеки отца и купленных учебников. Трагедия грянула, когда не ждали. Хью накануне отправки дочери решил это дело отпраздновать с друзьями, но не в родном кабаке, а где-то на задворках Лютного. Что за драма случилась в тот вечер, Мэлли так и не поняла. Вроде бы в тот кабак заглянула компания егерей, случилась пьяная драка, трое погибли. Среди них Хью Литто.

В Хогвартс Мелитта поехала, провожала её Тринити, то и дело промокая глаза серым платочком.

— Учись хорошо, — напутствовала её тётка. — Отец хотел бы, чтобы ты стала сильной ведьмой, малышка. Мы с Хорасом будем тебя ждать. Не пиши, в Лютном каждую вторую сову готовят на поздний ужин.

Обучение давалось Мэлли непросто, но старалась она изо всех сил. Поступив на Гриффиндор, она в первый же вечер ответила ударом под дых на оскорбление одного из старшекурсников. Тот осмеял её скромную мантию и усомнился в происхождении. Гриффиндорский загонщик сложился пополам и попрощался со своим ужином, испортив воздух и затёртый ковёр красно-золотой гостиной. Мэлли вызвали к директору Дамблдору, который внезапно лишь пожурил драчунью, по-стариковски улыбнулся и погладил по непослушным кудрям. А после Мэлли не раз пила вкуснейший чай и ела необыкновенные сладости в удивительном директорском кабинете.

Не обладая никакими приметными талантами, кроме разве что в зельеварении, а также терпением и усидчивостью, Мэлли училась на порядок хуже остальных, но не унывала. Она даже устроила себе маленький бизнес, чтобы иметь несколько монет в кармане. Чему Тринити научила племянницу лучше всего, так это вязанию зачарованными спицами. Из-под ловких рук Мэлли выходили чудесные свитера, шапочки, штаны, рукавицы, юбки и даже платья.

Раскрутилась она не сразу, потихоньку, появляясь то в одной обновке, то в другой. Девчонки поглядывали скептически, парни не замечали вовсе. Но с наступлением холодов ситуация изменилась. Мёрзли все львята, кроме Мэлли. Первой к ней обратилась соседка по комнате, Хейзел, попросив связать ей тёплые штаны. Мэлли озвучила цену, ниже рыночной почти вполовину. Соседка, подумав, выложила всю сумму сразу.

Скоро уже в обновках от Мэлли щеголяли почти все первокурсницы, а затем дошло и до остальных курсов Гриффиндора. Самый большой куш достался Мелитте, когда ей сделала заказ квиддичная команда. Мэлли справилась, хотя времени ей выделили всего неделю. Следовало связать очень тонкие и тёплые костюмы, которые можно было надеть под одежду.

В результате домой на каникулы Мэлли ехала с полным карманом звонких галеонов. Тётушка встретила её на платформе девять и три четверти, расплакалась, обняла и увлекла домой, где Мэлли ждал торжественный ужин. Только в кабаке, даже в жилой части, царил настоящий холод. Таверна переживала не лучшие времена, и у Тринити не хватило средств на отопление. Раньше такими вопросами занимался Хью, и без него Тринити растерялась.

Мэлли молча выложила на стол стопочки галеонов, оставив себе совсем немного — на дополнительные зачарованные спицы и несколько килограммов разной пряжи. Тринити слабо отказывалась, но Мэлли настояла. Уже к вечеру в доме появилось тепло, а кабак был полон. Некоторые заходили банально погреться, невольно заказывая кружечку-другую. От холода страдали многие, богатых соседей в Лютном не проживало.

Узнав о подпольном бизнесе Мэлли, Тринити тут же распотрошила все свои запасы ниток и вручила племяннице. А Мэлли усердно думала о новых статьях доходов. Она отчётливо понимала, что её деньги на отопление кабака — жалкие крохи. Не пройдёт и месяца, как снова не на что будет заказать дров для каминов. Оставалось одно — либо купить зачарованные дрова, которых хватало бы на несколько месяцев, но стоили они баснословных денег. Либо научиться зачаровывать дрова самой.

Мэлли решила достигнуть и того и другого. Бизнес с вязаными вещами процветал, распространившись далеко за пределы гриффиндорской гостиной. Мэлли изощрялась над составлением новых и новых фасонов. Уже пять пар зачарованных спиц трудились ночами, пока девочка безмятежно спала.

Директор как-то прознал о её деятельности, но, вызвав к себе, по обычаю лишь пожурил, улыбаясь в бороду, и заказал себе тёплый ночной колпак и вязаные тапочки, щедро выложив перед ней сразу десять галеонов и целый моток шерсти оборотней, каждый пучок которых стоил немалых денег в одной из лавок Лютного.

С добавлением шерсти оборотней в изделия бизнес Мэлли перешёл на новый уровень. Желающим предлагалось теперь два варианта изделий: просто тёплые и особо-тёплые с тайными добавками. Директор свой заказ получил и больше с Мэлли о её бизнесе не заговаривал.

Мелитта с трудом сдала экзамены за первый курс, но всё же сдала. И снова уехала домой, договорившись с одним слизеринцем, шестикурсником Закари Баррелем из чистокровной, но очень бедной семьи.

Парень прибыл через два дня в кабак Тринити, зачаровал несколько кубометров дров, выложившись почти полностью, после чего получил от Мэлли свёрток с вязаными вещами самого лучшего качества для его матери, младшего брата и для совсем маленькой сестры. Мэлли и для него самого связала прекрасный свитер, который Закари тут же надел и поглядел на Мэлли с молчаливым изумлением — с шерстью оборотней изделие приобретало поистине непередаваемый комфорт. Девочка лишь скромно улыбнулась умелому чароплёту. Тринити парня накормила своими лучшими блюдами. Зачарованных дров должно было хватить на всю следующую зиму.

Хорас сбежал из кабака в неизвестном направлении, когда Мэлли училась на пятом курсе. Вернувшись домой после экзаменов навсегда, она застала закрытый кабак с заколоченными окнами. Тётка встретила красными глазами и уже собранными вещами в нескольких тюках, заявив, что она умывает руки, кабак ей осточертел, и она решила его продать.

Мэлли бросилась на колени, уговаривая тётушку одуматься. Пусть маленький доход приносило наследственное заведение, но на жизнь им хватало. Да, жили они бедно, но по-настоящему никогда почти не голодали.

После долгих переговоров тётка смягчилась, но попросила Мэлли её отпустить. Она и домик себе присмотрела на окраине Хогсмида, который отдавали за бесценок. И даже внесла предоплату, обязуясь выплатить остальное в течение пяти лет.

Пятнадцатилетняя Мэлли осталась с кабаком один на один, но руки не опустила. У неё уже образовались кое-какие накопления, благодаря чему она смогла приобрести себе толкового домовика. Магии у девушки было достаточно, так что паразиту вполне хватало. Первое время новой хозяйке кабака пришлось тяжело, она сбилась с ног, налаживая новые и восстанавливая старые связи с поставщиками. Она готовила сама, заодно учила домовика его новым обязанностям. Через три месяца кабак всё же открылся снова, над входом притягивала глаз новая вывеска «Толстушка Мэлли». По Лютному разошлась весть, что в первый день кубок настоящего эля каждому посетителю за счёт заведения.

Что и говорить, зал в этот вечер был полон. Выпив бесплатный кубок, некоторые уходили, некоторые оставались погреться, а некоторые заказывали ещё и ещё. Кабак Мэлли, раздобревшей к пятнадцати годам и выглядевшей вполне взрослой, снова стал почти популярным местом.

С годами энтузиазм Мэлли поутих, кабак перестал блистать чистотой, изысканные блюда канули в лету, а ежедневная готовка, уборка и прочие прелести кабацкой жизни приводили молодую женщину в тоску и желание плюнуть на всё и куда-нибудь сбежать, подобно тётке.

Но время шло, то тянулось, то бежало, а ничего не менялось. От Тринити и Хорасе не было никаких вестей, хотя Мэлли знала, что тётка продолжает жить в Хогсмиде, но, видимо, общаться с племянницей той не хотелось. От обиды Мэлли и сама не надоедала родственнице, позволив Тринити жить собственной жизнью без оглядки назад. Лишь по ночам Мэлли выть хотелось от одиночества и безнадёги. И всё казалось вокруг таким однообразным и унылым, а ведь она ещё толком не пожила, не встретила своего единственного, не вкусила радости материнства. Где-то же и её счастье затерялось, а почему и как — кто же ответит.

Иногда Мэлли готова была всерьёз рассмотреть предложение хромого Патрика, каждый месяц зовущего её замуж, пусть это и вгоняло её в тоску — аптекарь из Лютного слыл редкостным брюзгой и скрягой и был старше неё на тридцать с лишним лет — но всё тянула, ожидая хоть каких-то перемен, хоть каких-то знаков от судьбы, как ей поступить.

К двадцати годам Мелитта Жизель Литта была известна всем обитателям Лютного квартала как женщина вздорная, мстительная и неуступчивая, с вредным характером и железной волей. Единоличная владелица таверны «Толстушка Мэлли» уже ничем не напоминала улыбчивую пухленькую школьницу, вытянувшись вверх, исхудав и приобретя свирепое выражение лица, отпугивающее не только женихов, но и всякую неплатёжеспособную шваль.

Никто и подумать не мог, что вздорная Мэлли иногда совершает добрые дела, но она и старалась делать это осторожно, не на глазах у людей — репутацию в Лютном следовало беречь. Стоило дать слабину, сразу на шею сядут. Народ в Лютном ушлый, внимательный, с бульдожьей хваткой. Будешь помирать — разорвут, не дожидаясь последнего вздоха.

А ведь сколько радужных планов было у Мэлли, пока жив был отец. Сколько честолюбивых надежд, когда, осиротев, училась уже в школе. Не зря ведь ей досталось место в Хогвартсе, не зря училась лишь чуть хуже середнячков из благополучных семей. Жаль только, что папиных денег лишь на пять курсов хватило, учиться дальше Мелли не могла, сумма взноса за два последних курса была слишком значительна. Да и таверна тогда бы досталась кому-то другому, что Меллита допустить не смогла.

И всё же в пятнадцать лет, принимая дела у замученной тётки, Мэлли считала себя грамотной и обученной. И как вложилась в первый год самостоятельного владения кабаком — приятно вспомнить. Только мечты те так и остались мечтами, а явь обернулась всё той же вонючей таверной на окраине Лютного, ничем особым не примечательной.

Тем не менее Мэлли очень ценила учёность, да и просто грамотных людей, хотя таких среди постояльцев и не было почти. Только и радовала Хелена, её закадычная подруга, вдова с двумя сыновьями, державшая маленькую лавочку с выпечкой. С ней Мэлли всегда было приятно поболтать, а на сыновей её связать пару вещиц в свободное время.

Да иногда забредал к Мэлли старый дед безродный, явно волшебник когда-то не из последних, который прозябал теперь в нищете. Он мог похвастать настоящими талантами и слыл пусть безумным, но учёным. И Мэлли его жалела, подкармливала, когда могла, даже если платить бедолаге было нечем.

Потом, когда узнала, что старик приютил у себя маленькую сиротку, воспитывает её с маленьких ногтей, Мэлли решительно отправилась навестить их нищую конуру. Предложила помощь — уж постирать, заштопать, да связать тёплые вещи — ей ничего не стоило. Своих никого не осталось, мужа пока не случилось. О ком ещё заботиться?

Старик от помощи отказываться не стал, наоборот, обрадовался, в ответ даже помагичил тайком в её таверне, отчего огонь в печи и в двух её каминах никогда не затухал, даже если в них ни щепки не оставалось. Оказалась неоценимой та незнакомая магия и помощь старика. Целая статья расходов сократилась — ни к чему стали зачарованные дрова, на которые частенько не хватало средств.

В ответ Мэлли своё обещание исполняла исправно: и стирала, и штопала, и вязала нехитрую одежду. И малышку его, Шани, учила порой простеньким бытовым заклинаниям и рецептам простых блюд. Мэлли очень нравилась эта девочка — тощая, что твой цыплёнок, а какая ловкая, сильная, храбрая и никогда не унывающая. Любые заклинания Шани запоминала с первого раза и повторяла с прутиком, играючи. Своей деловой хваткой, пытливым умом и неистощимым жизнелюбием эта малышка напоминала Мэлли её саму в том же возрасте, но Шани была на порядок умнее, и учёба ей давалась куда легче. Если бы у Мэлли водились лишние деньги, она без раздумий оплатила бы для девочки пять курсов Хогвартса. Но лишних денег, как назло, давно не водилось.

А ведь Мэлли всегда хотела много детей, но плодить нищету не позволяли ни рассудок, ни совесть. Она бы и одному дитёнку была рада, да от кого родить, найти не могла. Шарахались от неё мужики, а кто поприличней — вообще её кабак стороной обходили. Опасались, шельмы, её крутого нрава. А какой будет нрав, если одно ворьё да егеря протирают задницами табуреты в её заведении.

Один хромой Патрик, век бы его не видеть, поглядывал на неё маниакально, посещая кабак каждую последнюю субботу месяца. Но Мэлли пока держала оборону. Вечно в чёрном, наглухо застёгнутом сюртуке, с маленькими злыми глазками, хромой Патрик вызывал у Мэлли чувство гадливости и протеста. Она бы, наверное, сошлась с кем угодно, лишь бы не с ним. Хоть бы один приличный маг зашёл в её кабак, уж она бы его не упустила.

**

13 мая 1965 г, Лютный, таверна «Толстушка Мэлли».

Зорко оглядывая кабак в тот злополучный день, Мэлли чуть в обморок не упала, увидев за одним из дальних столов бывшего своего директора. Такого гостя стены жалкой таверны ещё не видали. Хотя, была у неё мысль, почему господин директор не побрезговал зайти в её тёмный, пропахший нищетой и горелым салом обеденный зал.

— Девочка моя, — пристально посмотрел на нее Дамблдор.

Но Мэлли, подошедшая поздороваться, его перебила:

— Если вы от своего брата явились, то нет — я не пойду кухаркой в «Кабанью голову», мне и здесь неплохо...

Было дело, забрёл в её таверну Аберфорт пару годков назад, оглядел кабак высокомерным насмешливым взглядом, а Мэлли — одобрительным и плотоядным, да и сделал непристойное предложение откровенно и грубо. Мэлли хищников подобного рода на дух не переносила, послала по матушке решительно и после пару вестников от грубияна и сластолюбца встречала в штыки.

— Что ты! — директор махнул на неё рукой. — Аберфорт тут совсем ни при чем. Мне хотелось бы отведать твоих прекрасных пирожков с яблоками.

Мэлли просияла и вынесла из кухни поднос, как чувствовала — напекла их с утра, хотя в Лютном это не самая популярная пища, так, баловство сплошное. Принесла директору, поставила на стол поднос вместе с душистым чаем. И даже согласилась составить ему компанию. Ну а что — когда ещё с умным человеком доведётся пообщаться?!

За чаем вспоминали Хогвартс, профессоров, учеников, которые учились с Мэлли. О бывших однокашниках Мэлли знала очень мало. Не те птицы, чтобы в её гнездо залетать. Только Лесли МакЭвоя однажды видела, да и то, эти горцы бесстрашные, ни бога, ни чёрта не боятся. Лесли загнала в её кабак жуткая гроза, затопившая тогда половину Лютного. Так Мэлли для бывшего префекта Гриффиндора не пожалела зажаренной кабаньей ноги. Парень её не узнал, поглядел настороженно и равнодушно, ну да она и не рассчитывала на улыбки и комплименты. Сама понимала, что от пятнадцатилетней красотки за пять лет почти ничего у неё не осталось. В Лютном дряхлеют быстро.

Директор покивал, выслушал о том случае с улыбкой, заверил, что мисс Литта ничуть не изменилась.

— Полноте, директор, — с улыбкой ответила она. — Никакой мисс Мелитты Жизель Литты тут не знают, а хозяйка — Толстушка Мэлли, или ещё Бешеная Мэлли — у всех на слуху. Потому как шваль безродная без крепкого словца и пары проклятий ничего не понимает, а сложное имя отпугнуло бы от моей таверны даже нищих.

Мэлли нравилось название кабака, хотя на толстушку она давно не тянула. Но директор, к счастью, воздержался от указания на этот прискорбный факт.

— Мелитта, — посмотрел Дамблдор укоризненно. — Не зря же твоё имя — значит воинственная. А хочешь немного повоевать?

— Скорее да, чем нет, — рассмеялась Мэлли, приходя в превосходное настроение. Давно она не ощущала себя так комфортно, беседуя с умнейшим и сильнейшим магом Британии. Кому скажи! — И давайте сразу к делу, дорогой сэр, мне эти реверансы ни к чему.

— Есть небольшое предложение, — Дамблдор погладил свою бороду. — Хочу провести ритуал, который может спасти одну заблудшую душу. И мне очень нужна смелая, умная и неболтливая помощница. Да-да, Мелитта, ты мне подходишь, как никто другой. И я заплачу, правда немного, сама понимаешь, что я не Блэк и не Прюэтт.

— И это прекрасно, что вы — не они, — с жаром ответила Мэлли. Она презирала заносчивых Прюэттов и чистоплюев Блэков. — Так что за дело? Я вся внимание!

Как в детстве, Мэлли уставилась на директора. Ему она почему-то с первого дня, с самой первой секунды знакомства доверяла бесконечно.

— Мне нравится твой настрой, Мелитта, — директор посмотрел ласково. — Кстати, девочка моя, какая у тебя аниформа?

— Это, право, смешно, директор, — Мэлли смущённо опустила глаза. Ей льстило, что директор помнит, как она училась обретать аниформу в школе и спрашивала у него совета. — У меня ворон — самка ворона, если быть точнее.

Она умолчала, что давно не практиковалась в превращении в огромную птицу, некогда было, да и незачем. Никто об этом бесполезном умении и не подозревал, кроме директора.

— В первый раз о таком слышу! — непритворно изумился директор, заставив Мэлли смутиться ещё больше. — Но это всего лишь подтверждает, что ты незаурядный маг с исключительными способностями. Избранная самой магией, я бы сказал. Жемчужина среди обычной гальки.

— Ну что вы! — попыталась она протестовать. Ей хотелось бы поверить директору, на несколько минут ощутить себя такой, какой видит её сам Дамблдор, директор лучшей школы Британии.

— Знаешь ли ты, моя девочка, как опасна тёмная магия? — очень тихо и строго спросил Дамблдор, отпив глоток горячего чая и движением пальцев навесив над столиком по крайней мере три вида заглушек. — Она разрушает душу и ведёт к безнаказанности и хаосу. Это зло в чистом виде, с которым можно и нужно бороться.

Мэлли кивнула. Она поняла, что теперь пошёл серьёзный разговор. Она готова была помочь директору в его борьбе со злом даже бесплатно. Она так устала от своей никчёмной жизни! Сделает всё, что нужно.

— В одной хорошей семье произошло страшное несчастье, — продолжил директор, и в его глазах она прочитала боль. — Младшая дочь, хорошая девочка, такая же рыженькая, как ты, дорогая, находится между жизнью и смертью. На вид всё остаётся прежним, но в её душе тьма все больше и больше захватывает себе места. Боюсь, малышка не сможет дожить до конца года.

На глаза Мэлли навернулись слёзы. Она не считала себя сентиментальной, но слушая дрожащий голос директора, она вдруг прониклась особой теплотой к той рыженькой… как её… Это было неважно, она сочувствовала директору.

— Оглянись вокруг, — продолжал директор. — Об этом ли ты мечтала? Я говорил уже, что не смогу заплатить много? Так вот. Если ты поможешь, я уверен, отец девочки тебя отблагодарит по-королевски. Не будем пока называть имён, но я уверяю тебя, этот маг очень дорожит своей единственной дочерью.

Мэлли осмотрела убогую таверну. Теснота, мрак и вонь. Казалось, только сегодня она думала о том же самом. Ей захотелось немедленно остаться одной, подумать, покричать мысленно от удачи, приплывшей в её руки, когда не ждала. И увидев маленькую сиротку, зашедшую в таверну в этом момент, Мэлли вскочила с места.

— Одну минуту, дорогой сэр!

Дамблдор кивнул и магией заставил чайник вновь наполнить его чашку горячим ароматным чаем.

Мэлли схватила сиротку за руку и повлекла за собой в кухню. Она уже представляла, как тут скоро станет красиво и чисто, как наполнятся закрома отменной снедью, как она наймёт пару слуг и, пожалуй, ещё одного… нет, двух домовиков. Как её таверну станут посещать богатые лорды…

Схватив скатерть, она постелила её на лавку и навалила самой лучшей снеди, что была — теперь можно было не экономить. Связав узел, поглядела на ребёнка — унесёт ли? Спохватилась, применила чары облегчения веса.

— Донесёшь, Шани? — спросила малышку, погладив её по голове.

— Легко! — задрала носик её умница. Вязаная кофточка опять зияла дырами на локтях. Мэлли подавила желание крепко обнять малышку.

— Передавай деду, что не смогу заглянуть к нему в ближайшие дни, — попросила она ребёнка. — Но обязательно навещу, как только смогу. Ну, беги. И не забывай тётушку Мэлли.

— Не забуду! — серьёзно кивнула Шани. Скользнула к чёрному ходу, правильно поняв взгляд Мэлли.

Мелитта проводила её глазами, вздохнула, ощутив щемящую нежность внутри. Увидятся ли снова?

Но в зал она вернулась уверенной и спокойной. Села напротив директора, поглядела твёрдо и кивнула:

— Я согласна!

Дамблдор улыбнулся:

— Ты понимаешь, Мелитта, что ритуал сложен и что-то может пойти не так?

Мэлли кивнула, она уже всё для себя решила. Так жить, как она жила до сих пор — больше нельзя, невыносимо, невозможно. Не теперь, когда директор всколыхнул все её былые надежды.

— Я полностью доверяю вам, профессор!

Дамблдор протянул ей руку, он больше не улыбался. Был серьёзен как никогда. Мэлли пожала его сухие длинные пальцы, и на запястье её вспыхнула яркая нить обета.

**

Директор дал ей неделю для подготовки к ритуалу, и Мелитта развила бурную деятельность. Она привела в порядок все бумаги, оплатила налоги на полгода вперёд, оставила распоряжения поставщикам на следующие три года — почему три, не смогла бы даже ответить.

И под конец сделала самое главное — подобрала кандидатуру своего заместителя. Проще говоря, она оставила таверну на крепкие плечи своей закадычной подруги — Хелены Карпентер, такой же неудачницы, как Мэлли, вдовы с двумя детьми. Хелена любила выпить и поорать на окружающих, но по праву слыла чистюлей и неплохой поварихой. К тому же лавочка Хелены недавно окончательно закрылась, пошла с молотка за долги. Так что предложение Мэлли стало спасением для подруги.

За собой Мелитта сохранила небольшую комнатку на чердаке, куда перетащила немногочисленный свой скарб, включающий несколько учебников времён Хогвартса, пару приличных мантий и небольшую библиотеку из двух десятков дорогих сердцу книг. В основном поваренных, но был там и раритетный экземпляр «Зельеварения для настоящих ведьм», забавная брошюра: «Как свести с ума мужчину в постели» и верная помощница: «Уникальные чары активации для крючка и спиц».

— Если вдруг на чердаке поселится ворон, не гони его, — инструктировала она Хелену напоследок. — Это очень важно, понимаешь?

Подруга закивала, шмыгнула крупным красным носом и вдруг неожиданно обняла Мэлли и расплакалась.

— Да полно тебе, — Мэлли и сама боялась расплакаться. — Если я не вернусь в течении полугода — таверна твоя! Ойген и Никки тебе помогут. Справитесь, не волнуйся. Можешь даже переименовать таверну в «Стервочку Хелену».

Они переглянулись и дружно расхохотались.

Ойген и Никки — сыновья вдовы Карпентер — намывали столы и пол. Мальчишки были настолько рады новой работе и месту, что с удовольствием выполняли всё, что говорила им мать.

— Ты, главное, возвращайся, — снова всхлипнула Хелена, отвешивая подзатыльник пробегавшему мимо Ойгену. — А таверну назову «Цапля и ворон».

— Гадость! — оценила Мелитта, состроив рожицу.

— А ты вернись, и снова будет «Толстушка», — показала ей язык Хелена.

Подруга ни о чём не спросила, этим и ценна была их странная дружба.

Поднявшись на чердак, Мэлли тщательно заперла дверь изнутри, достала кусок пергамента с пером из старого школьного сундука и начала писать на его крышке своё завещание. Смешно, конечно, что с ней могло случиться, когда ритуал будет проводить сам директор. Но Мэлли просто хотелось ещё немного потянуть время перед неизвестным пока будущем. Директор обещал, что ей понравится, а что это могло быть, ни одного намёка не дал.

«Я, Мелитта Жизель Литта, завещаю свою таверну «Толстушка Мэлли» со всей мебелью и содержимым…»

После написания завещания, сочтя все свои дела выполненными, Мэлли несколько раз глубоко вздохнула, положила завещание на крышку сундука, провела пальцами по кованым уголкам. Что её ждало на самом деле после ритуала — не было даже предположений. И Мэлли не спешила исключить самый неприятный результат — чью-то смерть. Но и это не казалось ей страшным. Верила, что директор не допустит. Он всегда был к ней очень добр, с первых дней в Хогвартсе маленькой испуганной Мэлли.

Выпив стакан воды, который заготовила заранее, Мелитта вышла на середину комнаты, и уже через пару мгновений на её месте стоял крупный чёрный ворон.

Щёлкнув внушительным клювом, ворон покрутил головой, раскрыл крылья, словно оценивая их размах, коротко каркнул, проверяя голос, и через несколько мгновений тенью вылетел в приоткрытое окно. Его путь лежал в Хогвартс.

**

Это всё, что могла вспомнить Мэлли, дальше туман. Она выплыла из воспоминаний и поняла, что трубка успела затухнуть в её руке. Пришлось снова колдовать невербально огонёк на превосходный табак, росший на одной из полян Запретного леса почти рядом со школой Хогвартс — ушлый Хагрид, полувеликан, лесник и хранитель ключей школы умудрился вырастить этот табачок да окружить чем-то ядрёным, что ни одна тварь на ту полянку не покушалась. А вот для ворона Мэлли препятствий почему-то не существовало. Пикируя сверху, Мелитте удавалось нащипать клювом достаточное количество табака, чтобы хватило на продолжительное время. Сушила листья Мэлли сама, по всем правилам. Небольшое развлечение, а для беспросветной жизни-не-жизни — большое подспорье.

Мэлли мало ела эти три дня, по половине обугленного куска мяса утром и вечером, которые притаскивала вороном перед полнолунием, спасибо малышке Шани. Ворон мог и полёвками питаться да всякой мелкой живностью, а в человеческом виде Мэлли была более беспомощна, живя в лесу. Так что куски мяса хранила в пещере, в самодельном леднике, куда ворон легко мог подобраться и как следует спрятать мясо.

Без угощения Шани жизнь была бы намного голоднее в эти три человеческих дня. Да и без табака она не могла уже представить себе эти короткие передышки. Уже завтра она вновь обернётся вороном, потеряет половину разумения, и полетит первым делом к малышке Шани — единственному существу, которое осталось от её прежней жизни, единственной живой душе, которая всегда рада Мэлли.

И как же Мэлли надеялась, что именно внучка Честершира выполнит обещание деда — вернёт ей человеческий облик уже навсегда. Не успел старик доделать артефакт, что обещал, но намекнул, что внучка Джоанна рано или поздно переймёт весь его дар. И тогда уже, став полноценным человеком, Мэлли вспомнит всё — всё, что скрывал туман беспамятства. Тогда она решится навестить Хогвартс и прямо спросит с директора Дамблдора, что за ритуал он с ней провёл и какого жмыра она стала вороном больше, чем человеком. Тогда и решит, как жить дальше, а главное — где и на какие средства.

* * *

Дома Нотт сразу прошёл в спальню проверить, как домовики справились с поручением. Хмыкнул недоверчиво, разглядев как минимум с десяток букетов роз разных оттенков, расставленных на всех поверхностях в красивых вазах. Он не был уверен, что Таша оценит это изобилие цветов, но решился рискнуть. Да и Уркхарт спросил не так давно, как часто он дарит жене цветы, а Нотт даже ответить не смог, заслужив жалостливый взгляд друга.

Таша никогда не жаловалась, а он же не умеет читать мысли. Она ему всегда была рада без всяких цветов. Вот Магнус и расслабился. Теперь вот нервничал, как супруга воспримет его пижонский жест. И старался не думать, сколько интересных мужчин она повстречала в этой драккловой командировке, затянувшейся на неделю. Понимал, что ревновать глупо, и она никогда не давала ему повода, но ничего не мог с собой поделать.

А ещё Магнус жалел, что купил билеты в магловский театр на этот вечер. И как дурак надеялся теперь, что она откажется от посещения театра и предпочтёт сразу оказаться с ним в постели после долгой разлуки.

Таша не указала точное время, и Магнус трижды менял галстук к парадному магловскому костюму, который казался ему совершенно неуместным для встречи в спальне, куда она явно перенесётся сразу, как делала всегда после смены в Мунго. Альтернативой было встретить её без одежды вовсе, но такое развитие событий не станет сюрпризом для супруги. Случалось уже, и не раз.

В одном Магнус был твёрдо уверен — Таше точно понравится, что всех волчат вернули в ковен. Нотт и сам был этому рад, хотя сжимались кулаки при воспоминании о черноволосом Джонни, которому не повезло больше других. Но этих подробностей Таше лучше не знать.

И всё равно её появление оказалось неожиданным. У Магнуса перехватило дыхание при появлении супруги с чемоданчиком в руках. Таша, такая родная и любимая, не замечая цветов, бросилась ему на шею, уронив чемоданчик. Лишь получив порцию поцелуев и ласки, она с удивлением осмотрелась.

— Розы, Магнус? — спросила растерянно, а потом уставилась на его костюм. — И ты в костюме! Что происходит?

— У меня билеты в театр на этот вечер, — хрипло сообщил он, не желая уже никакого театра, когда она так уместно прижималась к нему в жарком объятии. — Если ты захочешь.

Таша серьёзно вгляделась в его глаза, уголки губ загнулись вверх.

— Я-то захочу, — осторожно ответила она. — Но театр, Магнус? Это точно не сон?

И столько надежды появилось в её глазах, что Нотт тут же отмёл все сомнения. Порадовать свою девочку оказалось удивительно приятно. И всё же среди маглов он чувствовал себя скованно. Представление почти не смотрел, косясь на соседей, ловя заинтересованные взгляды мужчин на его супругу. Утешало, что Таша радовалась, как ребёнок, получивший подарок на Рождество. Она увлечённо смотрела за действом на сцене, закусывала губу, ахала в какие-то моменты, сжимала его руку. А в антракте притянула его к себе, не обращая внимания на соседей, и с чувством поцеловала.

— Спасибо! — шепнула ему на ухо, заставив забыть о всех неудобствах. — Знаешь, мне, пожалуй, хватит на сегодня. Игра актёров прекрасна, но я слишком соскучилась и хочу остаться с тобой наедине. И если ты не против…

Конечно, он не стал противиться, нашёл безлюдный коридорчик, откуда они перенеслись обратно в спальню. А потом у них получился славный вечер, и не только в постели. Таша эмоционально и красочно описала ему «скучные» дни на конференции, заверив, что Сметвик опекал её всё время, буквально не отходя ни на шаг. А потом с куда большим интересом Таша слушала, как жил-поживал без неё супруг. И ведь вытянула все подробности про мальчишек.

— И что теперь с ними будет? — спросила она взволнованно — Магнус научился уже понимать это по малейшим изменениям в её лице. — Останутся сиротами, не знавшими родительской ласки?

— Ну что ты, материнской ласки Марты на всех хватит, — заверил её Магнус. — И Уркхарт им уже как отец родной, и другие парни как отцы и братья. Ковен — сам по себе большая семья. Да и других старших ковенцев учитывай. Теперь-то уж присмотрятся, усыновят кого-то по обоюдному желанию. Нашим ковенским дамам только дай волю, расхватают. Но, возможно, это будет не так быстро, всё-таки они уже самостоятельные и серьёзные парни, каждый со своим характером. Но не волнуйся, всё будет естественно — погоняют их наставники с поручениями в разные семьи, глядишь, где-то и срастётся.

Таша поглядела на него с уважением.

— Иногда мне кажется, — задумчиво сказала она, — что я тебя совсем не знаю. И я завидую самой себе, что отхватила такого замечательного мужа.

Магнус невольно расправил плечи, ласково ей улыбаясь.

— В эту субботу Элмерсы дают приём, — хрипловато сообщил он. — Митч и Вилли собирают много гостей. Отец хочет, чтобы мы с тобой его сопровождали. Ты как?

— О, я с радостью, — оживилась его супруга. — До понедельника я совершенно свободна. И с удовольствием погляжу на молодых — как они с твоей сестрёнкой устроились после такой… неоднозначной свадьбы. Митчелл — настоящий мужчина и храбрец, как по мне.

— Нормально устроились, — проворчал Нотт. — Митчелл сопляк ещё, хотя согласен, храбрости ему не занимать.

— Не сердись, — Таша шустро пересела к нему на колени, ластясь, как книззл. — Ты у меня всё равно самый лучший. Пойдём уже спать!

Заснули они только глубокой ночью после самых приятных минут и даже часов в объятиях друг друга. Но в пять утра Магнус поднялся удивительно бодрый, в прекрасном настроении и готовый к подвигам.

Оставляя Ташу досыпать, он нежно поцеловал её на прощание и перенёсся в Северную цитадель. Команда охотников его уже ждала — все хмурые и сосредоточенные, кроме молодых. Братья Фишеры сверкали глазами, с трудом пряча предвкушение на лицах. Новое лицо — Ал Бреннан — стоял несколько в стороне и настороженно косился на связанного магическими путами Флетчера, за которым присматривали Арес и Клайв Шелби. Убийца Марка Флинта подслеповато щурился и дрожал — слишком много времени провёл в ожидании расправы, обживая подвал в главном поместье. Предчувствовал, скотина, что участь его решена. Оставалось дождаться отца, и можно было выдвигаться.

— Неужели Таша вернулась? — осведомился Уркхарт, насмешливо скалясь и навесив с десяток заглушек. — Больно довольная у тебя рожа, твоя милость.

— Вернулась, — подтвердил Магнус, блаженно щурясь. — Что Бреннан?

— Прибыл несколько минут назад, — тут же посерьёзнел Юджин. — Держится неплохо, но имеет явный интерес к братьям Фишерам, хотя и старается этого не показывать.

— Присматривай за ним, — велел Нотт. — Плеть у него заметил?

— Зачётная штука, — усмехнулся Уркхарт. — Волчата уверяли, что управляется он с плетью виртуозно. Познакомить бы парня с лордом Лестрейнджем, Ричард также неравнодушен к подобному аксессуару.

— Может, и познакомим, — усмехнулся Нотт, задумчиво покосившись на гостя. — Если выживет.

Бывший наставник волчат встретился с ним глазами и явственно вздрогнул. Не так уж спокоен был, как хотел показать. Нервничает, словно догадывается, какая непростая охота их ожидает.

— Ещё новости есть? — Магнус задумчиво разглядывал недавно женившегося Винса Фишера и его мрачноватого брата Шона.

— А то, — хитро улыбнулся Юджин. — Похоже, в Северной Цитадели скоро появится парочка выпускниц Дурмстранга. Одна уж точно.

— Да ну! — оживился Нотт, но тут же вздохнул: — Позже расскажешь!

Отец появился бесшумно в сопровождении старших вассалов. Боевики лениво здоровались с отрядом Магнуса, а Теодор сразу подошёл к сыну.

— У нас гости? — только и спросил лорд-дракон.

— Бывший наставник волчат, — пояснил Магнус. — Погляжу, можно ли его допустить к ребятам.

— Не жалко его? — хмыкнул Теодор, глянув понимающе. — Хорош на первый взгляд. Но ты ведь понимаешь — если, вернувшись из долины, он не попросится в ковен, тебе придётся его ликвидировать.

— Сотрём память, — нахмурился Нотт-младший. Магнус не удивился осведомлённости отца. Подозревал, что о Бреннане лорд-отец уже знает больше самого Магнуса. — Говорят, он виртуозно владеет плетью. И я хочу его в ковен. Благодаря Бренану, как понимаю, волчата выросли именно такими, а не отморозками без чести и совести.

— Поглядим, — кивнул лорд-дракон, даже не повернув головы в сторону гостя. — Мне понравилось, как ты управляешься с волчатами, сын. А вот и Яксли с гиппогрифами. Пора выдвигаться.

Магнус изумлённо поглядел вслед отцу, пошедшему навстречу Корвину Яксли и Марку Бойлу.

Юджин непочтительно хлопнул его по плечу, снова подойдя после ухода лорда-дракона.

— Сделай лицо попроще, твоя милость, — шепнул он. — Подумаешь, похвалил.

— Впервые, — проворчал Нотт и огляделся. Пора было и им готовиться к отлёту. — Приготовились, парни!

На гиппогрифах летели не все, многие оседлали мётлы, как и их гость Бреннан. Пленника усадил на гиппогрифа перед собой Арес Шелби, довольно скалясь. Мальчишки Фишеры предпочли мётлы, как и Уркхарт, Магнусу подвёл гиппогрифа Стив Пранк.

— Тебя тоже берут? — спросил его Нотт, слитным движением взлетая в седло.

— Нет, сэр, — серьёзно ответил Стив Пранк, не выказывая печали. — Я у волчат тренировку провожу сегодня…

«…пока вы развлекаетесь» — читалось в глазах поганца.

Нотт хохотнул, снова приходя в прекрасное настроение.

— Будь с ними помягче, — попросил вслух, наслаждаясь искренним возмущением, появившемся в глазах секретаря лорда-дракона.

— Конечно, сэр! — буркнул крепыш Пранк. — А вы уж будьте осторожней.

Отвечать нахальному секретарю отца Магнус не стал, лорд-дракон как раз подал сигнал к отбытию. И гиппогрифы взмыли в воздух над воротами цитадели через мгновенно отключённый магический щит. Парни на мётлах слаженно рванули следом.

Большая охота началась.

* * *

Раннее утро Большой охоты выдалось зябким и промозглым после прошедшего ночью ливня, но к уже к восьми утра станет тепло, а к полудню даже жарко.

Винсент Фишер полной грудью вздохнул свежий воздух и плотнее затянул пояс, заодно проверив, на месте ли оба ножа и новенький набор заговорённых метательных звёздочек — подарок брата к новоселью и свадьбе. Один из подарков, если быть точнее.

Подарков на их внезапную свадьбу было даже слишком много, не то чтобы дорогих и зачастую самодельных, но всё же. А ведь всё случилось почти спонтанно, на следующий день после знакомства, и никто о свадьбе Винса и Мэрит знать не мог, ведь они и сами не знали и были просто поставлены перед фактом невозмутимым Магнусом Ноттом прямо возле возвращённой в Северную Цитадель Арки.

Но народ собрался буквально за полчаса, и подарки были, а самый главный от лорда-дракона, шутка ли — готовый дом подарили, тот самый, что построили рядом с домом Шона. И пусть дом совсем небольшой: просторная спальня и санузел наверху, кухня с кладовкой и маленькая комната — внизу, но для Винса и этого казалось очень много после койки в Загоне. И камин кто-то успел затопить. И кое-какую мебель, включая замечательный обеденный стол, уже расставили в кухне. Но главное, в спальне теперь имелась широкая и прочная кровать с толстым матрасом, застеленная новым бельём — подарок от родителей Шона и Винса. Вручили кровать на свадьбе в виде игрушечной копии, предложив снять уменьшение в спальне.

От Магнуса Винсент и Мэрит получили по замечательной метле. От брата, как оказалось — всю ту мебель в кухне и зачарованные метательные звёздочки, которые попадут в самую крохотную цель, выпустив цепкие лапки-зацепки, хрен отдерёшь. Крошечный артефакт, встроенный в звёздочку, парализует любое живое существо на пару минут. Жаль, что для перезарядки требовалось двое суток, но всё равно оружие грозное и полезное.

Ковенцы надарили кухонной утвари, одежды и каких-то сувениров на каминную полку. Шани поцеловала в щёку и сунула пару говорилок в красивой коробочке. «Костяные» — шепнула ему на ухо, хотя это он бы и сам понял. Говорилки в виде тонких трёхдюймовых трубочек с одной плоской стороной, отполированные и дивно приятные на ощупь, очень понравились и ему, и Мэрит. Шон лишь маетно вздохнул, увидев этот подарок. И Винсент себе пообещал, что закажет говорилки для брата у Джоанны сразу, как немного придёт в себя.

Поразили цитадельские парни — все они, пока ожидали начало брачной церемонии, с какими-то досками и инструментами устремились в подвал новенького дома, велев не пускать туда новоявленного хозяина. Только поздно вечером после недолгого сна, когда готовил кофе для Мэрит, чтобы отнести к ней в постель — Уркхарт посоветовал порадовать так супругу — Винс вспомнил о таинственном виде парней и сунулся в подвал. Да так и опустился прямо на отполированный каменный пол, проигнорировав удобное деревянное кресло.

Сидя на полу по-турецки, Винс обалдело обозревал самую настоящую мастерскую своей мечты: мощный верстак во всю ширину стены и своих готовых кукол, сидевших на нём рядком. Он даже предположить не мог, что лежит в многочисленных ящиках, хитро приделанных к нижней стороне верстака. Да если даже ящики пустые — уж найдёт, чем заполнить. Ещё на стене на крюках висели инструменты, и его — из сундука, и не его, опять чей-то подарок. Что-то лежало на нескольких полочках над верстаком, с пола было не рассмотреть. А под верстаком стоял его сундук. Понятно, что к этому всему Шон приложил руку — никто другой вскрыть его сундук бы не смог. И на душе Винса так тепло стало от подарков брата и друзей. Лучшего они и придумать бы не смогли.

Удивлённая, куда он сбежал, Мэрит тоже спустилась в подвал, держа в руках чашечку кофе, которую он так и не донёс в спальню. Поглядела с интересом на верстак, покачала головой и погладила его по плечу.

— Как тут просторно! — сказала она. — Хоть танцы устраивай! Что, порадовали тебя друзья?

— О да! — выдохнул Винс, поднявшись одним слитным движением. — А что, можно и потанцевать, вон, пол какой ровный. И любую мебель можно делать прямо здесь, инструментов теперь хватает. Хочешь, тумбочки сделаем в спальне? А хочешь, ещё куколку? Пойдём, посмотришь.

Он обнял жену со спины, когда показывал готовых кукол. Ему так хотелось рассказать ей, как он счастлив и как ему понравились их первые три раза в постели. Но слова застряли в горле и никак не могли прорваться наружу.

Мэрит осмотрела кукол очень внимательно, а потом долго и вдумчиво целовала его в знак восхищения, а он наслаждался её нежными губами со вкусом кофе и сливок. Дальше им уже стало не до мастерской, да и подарки не стали смотреть в первый день. «Дорвался! — смеялась Мэрит в постели двумя часами позже, беззастенчиво исследуя языком и зубками его пресс. — И я тоже!» Они полночи не спали, подробно изучая друг друга.

А ведь Мэрит совершенно не смутилась, не растерялась и не расстроилась, когда их поставили перед фактом начинающейся свадьбы. Только и спросила Магнуса Нотта, глядя спокойно и серьёзно:

— У вас всегда всё так быстро случается?

— Часто, мисс Хансон, — вежливо улыбнулся патрон, а парни, стоящие неподалёку — вернулись уже после «диверсии» с домом Винса — весело заулыбались. — Есть возражения? Что-то не нравится?

— Дайте подумать, — Мэрит нарочито оглядела застывшего неподалёку Винса с макушки до каблуков начищенных с утра сапог. — Пожалуй, только одно.

Даже Магнус как будто удивился, что говорить о Винсенте, замершем от беспокойства.

— И что же вам не нравится? — осторожно уточнил сын лорда-дракона, навешивая заглушки вокруг них троих.

— Что Винсент стоит слишком далеко от меня, — вздохнула Мэрит. — Могу я хотя бы взять его за руку, пока ждём начала свадьбы?

Винсу стало жарко от её дерзкого взгляда и слов. Он тут же преодолел расстояние до невесты, легко опустился на одно колено и поцеловал все пальчики на протянутой руке. После этого поднялся и крепко сжал её ладошку в своей руке.

Магнус Нотт чуть слышно фыркнул, снимая заглушки, а Мэрит глядела на Винсента с обожанием во взгляде, словно рядом вообще никого не было. Словно не слышала, как им поаплодировали парни, умилённые представлением.

Хорошо ещё почти сразу перед аркой появился лорд-дракон с Эми Флинт и старшими боевиками, а кто-то привёл заспанного и зевающего министерского работника — он так и жил в ковене после свадьбы Вилли. Точнее — где-то спал.

Винс едва понимал происходящее и не мог оторвать взгляда от невесты. До конца не верилось, что вот-вот станет женатым человеком. И что невеста ему досталась самая-самая лучшая, уже любимая и невероятно желанная. А главное, что Мэрит даже не скрывала, что и он ей симпатичен. Смотрела прямо в глаза, словно обещая, что всё у них будет.

Праздничный обед за длиннющим столом запомнился смутно. Винс не понимал, что ест, но что-то ел, почти не чувствуя вкуса. И был благодарен просьбам поцеловать супругу, охотно подставлявшую ему губы и лукаво сверкавшую глазами. Мэрит ничуть не смущалась, со всеми держалась дружелюбно, охотно поддерживала разговор, смеялась над шутками, но почти ничего не съела, как выяснилось позже.

Поэтому, едва они вырвались из угара новой близости, Мэрит смешливо предложила что-то поесть, кофе ей оказалось недостаточно.

Еда нашлась на кухне в леднике, представлявшем собой небольшой шкафчик с полками. Там уже лежали кое-какие продукты. Но имелись и готовые блюда — родители снабдили, не иначе. Мэрит прихватила себе свежего хлеба и нарезку нежнейшей буженины.

Он и сам поел с аппетитом, ведь впереди ещё их первая незаконченная ночь, а он опять хотел свою жену и полагал, что уснуть не получится вовсе.

Ночь и правда получилась почти бессонной, но Винсент не жалел ни о единой минуте этого сумасшедшего бодрствования рядом с жадной до ласк, но также много отдающей ему Мэрит.

Даже жалко было оставлять её утром утомлённую и очень крепко заснувшую, судя по всему. Предстояло важное дело, и в пять утра Винс выскользнул из дома полностью экипированный.

В то утро, сразу после свадьбы, его ждал такой же вооружённый до зубов братец Шон и сосредоточенный Магнус Нотт.

— Ну что, парни, адрес аппарации у нас есть, — спокойно оповестил их патрон. — Спасибо Лестрейнджу, раскопал адресок, и, кажется, именно нашего клиента. Там заварушка какая-то случилась у Лестрейнджей, но не суть. Идём к аппарационной площадке, если готовы.

Потом был лагерь Треверса, детишки, из которых лепили убийц, жуткие вопли маньяка, осознавшего, что его пришли убивать... Вспоминать казнь мерзавца было гадко и муторно, но Мэрит хоть частично была отомщена. А волчата — и вовсе стали подарком для ковена. Хорошие мальчишки, Винсу они понравились, как и остальным парням. Особенно Харальд Стерн — их вожак, конечно, но и другие вроде как не хуже.

А Мэрит он рассказал о казни Треверса позже. К его возвращению она только-только проснулась. И первым делом захотела его ласк и поцелуев. И кто он такой, чтобы отказываться? Даже сонливость после всех приключений слетела вмиг.

Винс усмехнулся, вспоминая их первые совместные дни — он чувствовал себя везунчиком, даже большим, чем Шон. Мэрит восхищала его и удивляла постоянно. Такая сильная, независимая и насмешливая, и потрясающе нежная, а временами страстная, когда забывалась в его объятиях.

Но, когда она услышала об их вылазке в сердце Чёрного леса и о смерти «страшного человека» Треверса, Мэрит ахнула и обмякла в его руках, лишившись на мгновение чувств. Даже волчата не произвели на супругу такого сильного впечатления. Пришла в себя почти сразу, встрепенулась, задышала часто, заглянула испуганно и серьёзно в его глаза:

— Скажи, что это правда! — потребовала жалобно. — Он правда мёртв?

— Лично отрезал ему всё лишнее, — грубовато ответил Шон. — Визжал этот недочеловек, как свинья… А потом куски его тела сожгли, потому что он и без нас успел подхватить какую-то смертельную болячку. Так что мучился он перед смертью жутко уже несколько дней. Бог сам его покарал ещё прежде нас.

Мэрит слушала внимательно, ноздри её раздувались, а зубы были стиснуты до скрипа.

— Спасибо, — прошептала потерянно. — Выпить бы сейчас.

— Да легко! — ответил Винс, ласково гладя её по голове и крепко прижимая к себе.

Бутылку отличного Огденского доставили как подарок от мистера Флинта. Шон ещё фыркнул пренебрежительно на вопрос Винса, как это Квин узнал про свадьбу, будучи в Хоге. «Это же Флинт!»

Сидя за новеньким столом в уютной кухне, Мэрит в несколько глотков осушила целый кубок Огденского на одном дыхании. Поставила пустой кубок на стол и ясным взглядом поглядела на Винса.

— Не бойся, я не злоупотребляю, — заверила его совершенно трезвым голосом.

— Не боюсь, — серьёзно ответил Винс, сам он выпил всего пару глотков, не больше. Початую бутыль аккуратно закупорил и убрал в новенький шкафчик над разделочным столом — пригодится в хозяйстве. Потом подошёл к жене и поцеловал в затылок. — Отпусти своих демонов, Мэрит.

— Уже, — расслабленно улыбнулась ему она, подперев щёку кулаком.

— Может, какое-то зелье? — заглянул в её глаза. — Ты же лучше в этом разбираешься?

— Ты — моё самое лучшее зелье, Винсент, — услышал он. — Поцелуй меня скорее, чтобы я поверила, что это не сон и не сказка.

Он поцеловал и целовал её долго и со вкусом, да так, что пришлось смести со стола кубки и предаться так нужной им обоим страсти прямо на новеньком и оказавшемся очень крепком столе.

— Мы не скажем твоему брату, как используем его мебель, — хихикнула Мэрит, когда всё закончилось и Винс нёс её в спальню на второй этаж. И непоследовательно добавила: — Хочу от тебя сыночка, Винс. А лучше двух.

— Будем стараться, — хрипло согласился Винсент, подумав, что был бы рад и дочке, а то и двум, если будут похожи на Мэрит.

Сегодня она встала вместе с ним, чтобы проводить на большую охоту, хоть он и пытался уговорить её остаться в тёплой постели. Но Мэрит сбежала вниз раньше него, заварила чай, который предпочитал Винсент, и сделала бутерброды. А потом села за стол с чашечкой кофе и глядела, как он ест.

Пришлось наскоро всё проглотить, чтобы её не обидеть. Но было вкусно, даже аппетит прорезался.

— Знаешь, Винс, — Мэрит ему сонно улыбнулась. — Хочу заработать три галеона.

Он даже жевать перестал, уставившись на неё с интересом и надеждой, что супруга не шутит.

— Если, конечно, ты не против, — задумчиво вздохнула Мэрит. — Я ведь думала, что это всё красивые сказки про ковен, и всё такое. И вообще все женихи тут жуткие киллеры, практически бандиты. Вас ведь боятся, знаешь?

— Догадываюсь, — хмыкнул Винс.

— А оказалось, и впрямь сказка. Одно то, как в ковене встретили волчат — очень показательно. До слёз! И я не шучу.

— Понимаю, — согласно кивнул Винс. Волчата и его растрогали, ещё в котловане их жуткого лагеря. — И что за девчонка? Или я неправильно понял про три галеона?

— Моя кузина Софи Хансон, — Мэрит вздохнула и скорчила рожицу на его широкую улыбку. — Не радуйся раньше времени, это дьяволёнок в юбке, а не девушка. Хотя чаще Софи предпочитает штаны.

— Не думаю, что наших парней это испугает, — заметил он, стараясь не улыбаться слишком хищно. — Ей хотя бы есть семнадцать?

— Восемнадцать уже, — ответила супруга, покачав головой. — Она заканчивает Дурмстранг в этом году. Давно рвётся ко мне погостить несмотря на то, что у меня и жилья-то своего не было до нашей свадьбы. Софи хочет жить в Англии, стать самостоятельной. Дядя с тётушкой не против, они мне доверяют, а Софи, к сожалению — не самый любимый их ребёнок. У меня было чувство, что всю свою любовь и нежность тётя с дядей отдали сыновьям. Они даже ко мне питали больше нежности, чем к поздней и не слишком желанной дочери. Я так и не смогла этого понять, Софи была чудесным, хоть и немножко замкнутым ребёнком. Говорили даже, что тётушка после родов отказалась видеть девочку и велела сразу отдать кормилице. Братья тоже не питали особой любви к сестре, они были гораздо старше, но это их не оправдывает. В результате девочка выросла немного дикаркой, что неудивительно. Она находила любой повод, чтобы остаться на каникулах в школе. И иногда у неё это получалось. Теперь ты понимаешь, почему она не хочет под родительское крыло возвращаться?

— А какие отношения у Софи были с тобой? — серьёзно поинтересовался Винсент, уже предполагая, каков будет ответ.

— Это самый близкий мне человечек во всей вселенной, — спокойно ответила Мэрит. — У меня было ощущение, что всю нерастраченную дочернюю любовь она отдала мне. И хотя собственные родители считали её дикой, глупой и странной, мне она демонстрировала проницательность, недетский ум, начитанность и совершенно нормальные реакции — для её возраста. Единственная её странность в том, что Софи совсем не может или не умеет плакать, я думаю, это как-то связано с отношением к ней родителей, что-то всё же в ней надломилось ещё в раннем детстве из-за их отношения к дочке. Никогда их в этом не пойму. Софи, она особенная. Это улыбчивое доброе создание невозможно не любить: увидишь — поймёшь. Она, кстати, поздравляет нас со свадьбой и очень жаждет увидеть «настоящих мужчин». Пригласим её в ковен?

— Конечно, — заверил он, понимая, как важна эта девочка его жене. — Твоя Софи всегда будет желанным гостем в нашем доме. И поверь, у нас в ковене никто её не обидит. Может, ей даже понравится у нас, и она останется здесь жить.

— Сама на это надеюсь, — серьёзно ответила Мэрит. — Куда она теперь, когда родители вовсе не хотят её видеть.

— Зато мы хотим, — уверенно ответил Винс. — И, если она привезёт сюда кого-то из подруг — вообще будет здорово. У нас ведь есть эта пустая свободная комната. Пару кроватей можно втиснуть, я думаю, если Софи захочет привести подружку. А то и двухэтажную сделаем. Да и парни помогут, как услышат новость про нашу гостью.

— Ох, Винс, я говорила, что люблю тебя? — ласково улыбнулась ему Мэрит.

— Я всегда рад услышать это снова! — потянулся он за поцелуем. — А если серьёзно, твоя сестрёнка теперь и моя сестра, и мы никому не дадим её в обиду.

— Я прямо сейчас напишу Софи и спрошу про подруг, так и быть, — Мэрит поднялась, чтобы проводить его. — Одну её подружку я знаю, правда видела ещё маленькой девочкой, когда отвозила Софи в школу в первые годы. Они и сейчас крепко дружат, она может её пригласить, я думаю. Про других не знаю, но немного сомневаюсь, что Софи кого-то ещё допускает в свой ближний круг. Кстати, выпуск у них через две недели. Есть время подготовиться к их визиту.

Шон появился из своего дома, когда Винс как раз с ним поравнялся, торопясь к месту встречи охотников. Брат просто перемахнул через перила высокого крыльца и в два прыжка оказался рядом с Винсом на дороге. Эта полноценная дорога к новым домам появилась в Северной цитадели совсем недавно. Камни были подогнаны любо-дорого посмотреть — один к одному. А всё Мэйси, земляной маг, талантливая жёнушка Пранка.

К новости о предполагаемых гостьях Винса, которые через две недели появятся в цитадели, Шон отнёсся одобрительно.

— У нас тоже есть свободная комната, — сразу сказал он. — Можем подружку Софи у себя поселить, только ненадолго. Клоди добрая и возражать не станет, но сам понимаешь. Когда-нибудь понадобится детская.

— Ну, я не думаю, что девочки надолго у нас задержатся, — усомнился Винс, который тоже надеялся устроить детскую в своей пустой комнате. — Может быть, Софи вообще одна приедет. Родители её не любят, что ни Мэрит, ни я понять не можем. Но знаешь, Марта Яксли как-то сказала, что из нелюбимых детей иногда вырастают очень интересные взрослые.

— Согласен, — кивнул Шон серьёзно. — Узнает Марта, и не будет у Софи больше чувства, что никому не нужна. Надо Магнусу сказать, может найдёт девочке своё постоянное жильё. Хоть в той же башне.

— Да как? — покачал головой Винс. — В башне парни сейчас живут.

— Поэтому и скажем Магнусу, — резюмировал Шон. — Ну и один из трёх новых домов могут как раз достроить за две недели. Либо парней туда переселят, либо Софи там поживёт для начала.

— Одна надежда, что Софи кто-нибудь из парней понравится, — тяжело вздохнул Винс. — Тогда уж точно лорд-дракон не станет возражать, чтобы она здесь осталась. Для Мэрит это очень важно.

— Ну так подготовим парней, пусть проникнутся, — прищурился Шон. — Особенная девочка точно им понравится. Сам знаешь, ожидание — уже будет для них счастьем. Особенно если Софи возьмёт с собой подругу, а то и двух.

Винс, подумав, согласился с братом. Надежда — дело такое, всем нужна.

Народ уже собрался возле аппарационной площадки, когда они подошли. Парни тут же обступили Винса, чтобы рассмотреть его новую метлу.

— Зачётная, — со вздохом сказал Кейси Причард. — Как в воздухе, испробовал?

— А то, — ухмыльнулся Винс. — Всех вас сделаю, при желании.

— Забьёмся? — тут же отреагировал мрачный Пол Блетчли.

Пола на охоту не брали, он через час уже заступал на пост вместе с Крейгом Кутом. Во время Большой охоты на башне дежурили по двое. А вот мётлы у Пола, на которых никому летать не разрешалось, обе были очень крутые. И молчит, главное, где достал своих красавиц.

— Легко, — прищурился Винс, решив, что момент для новости подходящий. — Если выиграешь ты, скажу имя кузины Мэрит. В Дурмстранге учится, выпуск через две недели, после выпуска сразу приедет к нам погостить.

— А может, даже с подругой, — добавил масла в огонь Шон, хотя вокруг и без того все навострили уши.

Крэйг Кут и Макс Эшби, живущие теперь в башне, как и Пол Блетчли, придвинулись ближе.

— Колись сразу, — возмутился Крэйг. — Нам тоже интересно её имя.

— Она в башне будет жить? — заинтересовался Макс. — Красивая хоть?

Кейси Причард заржал и хлопнул Винса по плечу. Пол Блетчли впал в ступор, совершенно забыв о пари.

— Сказал: «А», говори: «Б», — добродушно посоветовал Маркус Бойл. — Забьётесь на что-то другое. Хоть на пару галеонов, все судить будем. А скрывать имя девушки — жестоко.

Шон ему кивнул, и Винс с нарочитым вздохом озвучил имя кузины. Через минуту Софи Хансон была у всех на устах. Девчонку уже ждали, гадали, как выглядит, и требовали у Винса сообщить, что она любит делать и какие цветы предпочитает.

— Всё вечером! — отрезал младший Фишер. — Когда Мэрит получит от Софи ответ, а мы вернёмся с Большой охоты.

— Молодец, Винс, — подошёл к ним Уркхарт. — Даже мне уже хочется сшить для Софи сапожки. Узнай, что ли, у супруги размер её ноги.

— А тебе зачем? — поразился Кейси Причард. — У тебя же Франческа!

— А ещё у меня кузен Калеб в главном поместье, — пожал плечами Юджин. — И тоже жениться хотел бы.

— Ему тридцатник уже, — возмутился Крейг Кут. — И дочка уже большая, лет восемь, да? А Софи максимум восемнадцать. И вообще, она наша гостья.

Безобразие прекратилось с появлением старших боевиков вместе с пленником Флетчером. И почти сразу ещё гость прибыл, Ал Бренан — бывший наставник волчат. Парни примолкли, отошли от Винса, но по взглядам было понятно, что так просто от него не отстанут.

Пол Блетчли тоже косился, хотя он единственный ничего про Софи выяснить не пытался. Но принял особенно мрачный и задумчивый вид.

Когда появился Магнус Нотт, все уже более-менее успокоились, перестали вслух фантазировать, какой подарок приготовят для Софи. Винс только истово надеялся, что кузина Мэрит действительно приедет не одна. Ему очень не хотелось, чтобы любимую сестрёнку Мэрит атаковали со всех сторон. С другой стороны, он по себе знал, какая больная тема открыта опять для неженатых боевиков, и сильно надеялся, что «дьяволёнку в юбке» хоть кто-то из ребят понравится.

Теодор Нотт своим появлением сразу настроил всех на деловой лад. Про Софи «забыли» окончательно. Магнус скомандовал готовиться, так что парни оседлали мётлы, а провожающие отошли. Новенькая метла Винса слушалась идеально, даже сам себе не выбрал бы лучше. Хорошо, у Шона метла была не хуже, но они всё равно накануне полетали вместе, чтобы наладить синхронность, очень важную на охоте.

В Долину Смерти влетали осторожно, выставив щиты со всех сторон. Все лишние мысли из головы вымело, Винс привычно сгруппировался, внимательно следя за своей левой стороной, Шон контролировал правую сторону. Гости из Хаоса могли появиться внезапно и иметь совершенно непредсказуемый вид и особенности.

И вскоре началось. Эти твари, бежавшие к охотникам стаей на задних конечностях, напомнили Винсу картинки по Магловедению, которые показывали им курсе на пятом в Хоге. Вот точь-в-точь как те доисторические динозавры выглядели эти монстры, а ростом были с половину башни Северной цитадели. Даже название припомнил — Рапторы, сгинувшие на земле, по мнению маглов, ещё до нашей эры. А в Хаосе, значит, здравствуют по сей день.

А ещё эти монстры явно магией нашпигованы, вон как щиты пробивают своим дыханием у старших боевиков, рванувших в обход «Рапторов-переростков». Ага, одного уложили.

— В шею, где светлое пятно, — тут же шепнул ему Шон.

Но Винс и сам уже примерно это и предположил. Две звёздочки улетели в сторону монстра, подбегавшего к охотникам первым. Попадание было точным — не зря тренировался, зверюга завалилась, как была, с поднятой для бега лапой. Все четыре глаза завращались как бешеные — не поддались заморозке, как ни странно. Стрела Шона впилась ровнёхонько в ямку на шее под жуткой удлинённой мордой, и глаза «Раптора» застыли, остекленев.

Как ни быстро действовали братья Фишеры, а остальных трёх «Рапторов» боевики уже добили. Двое старших остались расчленить добычу да снять для Уркхарта шкуры. Они же проверят мясо на съедобность, чтобы решить, спалить тварей адским пламенем или забрать мясо в уже разделанном виде для еды.

Отряд полетел дальше, держась высоко над землёй. И скоро новое существо с непомерно длинной шеей, маленькой головой и страусиным тельцем выскочило навстречу. Просвистела плеть — это гость Бренан легко заарканил животинку за шею и что-то крикнул старшим, отчего добивать животное не стали, лишь заморозили, да оставили лежать на земле. Разделывать её вызвался сам Бренан — и действовал быстро. Прямо из живого тельца вырвал сердце, как предположил Винс, вскочил на метлу и сверху уже запалил монстра прицельным огнём. Тушка с длинной шеей полыхнула и взорвалась, разметав ошмётки по всей округе.

Охотники понаблюдали и ни о чём не спросили героя, но младший Фишер был уверен, что ждёт Бренана допрос с пристрастием после охоты.

В какой-то момент отпустили пленника, Винс увидел внизу его фигуру, и даже с ножом в одной руке и палочкой — в другой. Оставили шанс на выживание, значит. Болезный бежал к склону ближайшей горы, где виднелись провалы пещер. Видимо, никто не сказал бедолаге, как опасны эти антимагические горы, окружающие долину. Впрочем, до горы убийца Марка Флинта мог и не добраться. Сразу две мантикоры выбрались из своих лежбищ, чтобы встретить пленника.

Только лорд-дракон дал знак, и в мантикор полетели убойные заклинания. Твари среагировать не успели, не учли почему-то маячивший в вышине отряд. Или расслабились, завидев лёгкую добычу, отчего и поплатились.

Флетчер что-то визжал, осознав, что его ожидало. Но скоро пришёл в себя и опять направился к склону, всё так же быстро перебирая ногами. И ведь добрался, полез по каменным выступам вверх, что твой муравей. Досмотреть его передвижение не получилось, отряд отправился дальше, только Арес Шелби спустился — забрать трофеи с тел разорванных мантикор.

Чем ближе к озеру, тем чаще попадались разные твари. Продвижение вперёд замедлилось, тварей убивали, грузили добычу в специальные мешки с расширением и уменьшением веса. Знакомых существ целиком, а новых, неизвестных пришельцев из Хаоса — в разделанном виде, только если мясо оказывалось съедобным. Нужный артефакт для проверки имелся у каждого охотника — потравиться не хотелось никому.

Возле озера случилась настоящая битва, кишащие там твари обладали достаточно подлой магией, сбивали летунов на землю. Сражение вышло опасным и кровавым, многие охотники получили ранения, ушибы и ожоги, но достаточно лёгкие, чтобы продолжать уничтожение противника. Щиты появлялись и лопались, летели убойные заклинания, стрелы и болты. Твари плевались огнём и слюной, горячей, как расплавленная смола. Пытались добраться до охотников зубами и когтями.

Винс потерял счёт времени, убивая и убивая монстров. На их с Шоном счету числилось ещё четыре «Раптора» и без счёта более мелких монстров. Несколько длинношеих животных все достались Бренану, он расправлялся с ними так же, как с первым, арканя плетью и забирая трепещущие сердца. Взрывал тушки со знанием дела, и если поблизости находились другие твари, то взрыв страусиной тушки уничтожал их подчистую.

На озере после битвы осталось большинство старших охотников с лордом-драконом. Остальные полетели с Магнусом дальше, чтобы зачистить дальние просторы долины. Все знали, что там уже монстров куда меньше, озеро — вот где паслись основные силы противника.

За пару часов нашли и прикончили оставшихся тварей, уже частично знакомых. Да и куда меньше их встретилось после озера. Обратно к озеру летели низко возле самых горных склонов. Все надеялись заметить портал или проход в мир Хаоса. Хотя никто не представлял, как он может выглядеть. Бренан и Яксли летели с ними, не остались с лордом Ноттом.

— Справа, метр над землёй! — крикнул Шон, заставив всех сделать крутой вираж.

Винс живо повернулся и тоже это увидел. Колеблющуюся дымку над нереально чёрным камнем. Даже не дымку, а что-то маслянистое, как стало понятно, когда подлетели ближе. Бренан и Яксли тут же оказались рядом с ними, когда братья первыми достигли камня.

— Не приближайтесь туда! — рявкнул с высоты Магнус Нотт.

Братья застыли, дожидаясь патрона. Яксли и Брэнан тоже опустились на землю и глядели они не на масляное пятно в виде ровного овала высотой метра два и шириной с метр. Они непонятно почему пристально наблюдали за Винсом и его братом.

— Где? — опустился рядом с ними Магнус на своём гиппогрифе.

— Да вот же! — указал Шон на пятно в трёх метрах от них.

— Прямо над чёрным камнем, — добавил Винсент.

Нотт смотрел на пятно непонимающе, как и остальные охотники. Они и камень словно не видели.

Только у Яксли был очень задумчивый вид.

— Парни, — Уркхарт приземлился рядом с братьями. — Просто скажите нам, что именно вы видите.

— Чёрный камень, — пожал плечами Шон. — Над ним явно портал. Что-то маслянисто-серое, переливается.

— Винс? — поглядел на него Нотт.

— Да, камень и овальный портал, — поспешил подтвердить Винсент. — А что не так?

— Тут везде, — любезно ответил Юджин. — Просто серый склон и серые камни, никаких чёрных камней, а тем более порталов.

— Я тоже не вижу, — подал голос Бренан. — Но что-то чувствую.

— Так мы нашли? — воскликнул Винс, ощущая, как затопляет его нереальная радость. — Это и есть проход в Хаос?

Ответить ему не успели. Из масляного портала полезла голова очередного «Раптора» — новинки этого сезона. Братья сработали одновременно, послав режущие заклинания с двух сторон, щиты поставил кто-то из старших, так что дыхание монстра никому не успело повредить. Голова «Раптора» отвалилась, а остальная туша упала обратно в портал, исчезнув за ним.

Нотт хладнокровно достал «Говорилку» от Шани и с каменным лицом сообщил:

— Отец, мы нашли проход в мир Хаоса, — он метнул взгляд на братьев. — Видят его только Фишеры. Оба. А ещё чувствует Бренан. Ждём.

После этого Магнус достал из своей сумки два магловских баллончика с краской и показал Винсу и Шону, как ими пользоваться.

— Жмёте на кнопку и поливаете краской скалу. Постарайтесь нанести линию вокруг портала. Парни, страхуйте их.

Винс и Шон подошли к порталу с двух сторон и принялись очерчивать его по серому камню. Краска ложилась неохотно, отлетала с пылью, но в итоге овал они очертили чётко, заодно и чёрный камень обвели неровной линией.

Пока они занимались художествами, остальные охотники разбили лагерь, установив большой охотничий шатёр — становилось жарко, как и предполагал Винс, а открытый шатёр давал хорошую тень и явно имел руны прохлады. Уютно затрещал костёр, Яксли и Марк Бойл уже готовили что-то аппетитное на открытом огне. Остальные зорко поглядывали по сторонам, опасаясь нападения оставшихся тварей — кто-то мог и спрятаться в каких-нибудь пещерах. Но, если такие и остались, они явно осознали опасность и затаились, ни одно существо не появлялось до прибытия лорда-дракона.

Из портала тоже больше никто не показывался. Возможно, обезглавленная туша «Раптора» загородила проход с той стороны.

Винс в очередной раз восхитился, как быстро установили огромное кресло для лорда-дракона внутри открытого шатра — хорошая защита от палящего солнца, поднявшегося над долиной. Возили, видать, это кресло в уменьшенном виде. На братьев Фишеров теперь таращились все охотники. Столько веков искали проход, а Шон заметил его так просто и буднично, сразу. Было отчего поразиться.

— Родовая магия Фишеров, — негромко пробормотал Уркхарт.

— Мистер Бренан, подойдите, — велел Теодор Нотт, лишь мельком глянув на братьев. А Винс уже предвкушал, как лорд их как минимум похвалит. — Постарайтесь коротко, но чётко объяснить нам, что за этим порталом.

Бренан встал перед креслом лорда, опустив руки. Кольцо плети опять висело у него на поясе. Взгляд был мрачный, но спокойный. Вопрос лорда если и удивил его, то виду бывший наставник волчат не подал.

В оглушительной тишине его голос прозвучал достаточно громко, чтобы могли услышать все.

— Полагаю, что портал ведёт в другой мир, который, как я понял, вы называете Хаосом, — начал он рассказ. — И вы совершенно правы, предположив, что я пришёл из этого мира. Мы считали Хаосом ваш мир, уж простите. Из этого портала у нас в мире появлялись монстры, не знакомые нам. Мантикоры и гарпии, к примеру — у нас они давно вымерли и назывались несколько иначе. Мир наш существенно меньше, население — по-вашему будет небольшая горстка, несколько племён, так скажем — общей численностью примерно в пару тысяч душ, не считая детей. Мир тот неблагополучный, по сути — пустыня, воды очень мало, за каждый источник идёт борьба. Суша занимает территорию вполовину меньше островов Великобритании. Остальное — солёно-горький океан с непригодной для питья водой, тоже кишащий чудовищами. Есть оазисы, вокруг которых и расселены племена или кланы — немного, не больше тридцати кланов. Именно наш клан был самый большой. Занимал территорию вокруг двух оазисов. Обнесён был высоким частоколом, гораздо выше стены вашей Северной цитадели. Скала с порталом в ваш мир находилась в нескольких милях от нашей территории. И видели портал только глава клана и его семья. Так и передавался этот их дар из поколения в поколение.

Бренан замолчал, о чём-то размышляя, но никто не торопил его. Даже лорд-дракон лишь пристально смотрел на гостя из другого мира, выжидая.

— Шесть лет назад, — продолжил рассказ Бренан, — я чудом нашёл портал и прошёл в этот мир. Едва появившись здесь, смог аппарировать в Чёрный лес от самого портала. Здесь на меня нацелились монстры, и не было другого выбора, как рвануть отсюда не пойми куда, лишь бы подальше. Аппарация тут, скорее всего, невозможна, как у меня получилось — теряюсь в догадках.

Бренан сглотнул, и кто-то протянул ему кубок с водой, который иномирянин поспешно выпил.

— Мне повезло и не повезло одновременно, — продолжил он рассказ. — Меня вынесло отсюда в сердце Чёрного леса практически в лапы Треверса — в паре километрах от его «детского лагеря». Мерзавец как раз охотился. А ещё меня изрядно расщепило. Треверс меня спас, залечил раны, но оставил рабом-наставником при детишках. Я притворялся, что потерял память, не собирался ему рассказывать, откуда я и кто такой. И я не просто так оставался. Я изучал ваш мир по книгам из библиотеки Трэверса и искал двух подростков, и даже долгое время думал, что они живут в том лагере, кто-то из волчат, как вы их зовёте.

Все по-прежнему молчали, и Ал продолжил, тяжело вздохнув.

— После долгих размышлений я сделал вывод, что время в моём мире и вашем течёт по-разному. Я даже допускал, что в моём мире прошло пять лет, а здесь пять дней. Допускал и обратное. Также полагаю, что наши люди когда-то давно переселились с вашей земли, возможно, что через этот портал, о других проходах мне ничего не известно, — он даже руками развёл. — Но ближе к теме. За пять лет до моего бегства из родного мира между нашими кланами вспыхнуло очередное противостояние. Три небольшие клана объединились и напали на наш клан ночью, когда все спали. Открыл ворота предатель — парнишка, которого за несколько недель до этого мы спасли в пустыне. Он уверял нас, что ничего не помнит, и глава клана, наш вождь, разрешил ему остаться. Часть воинов в ту ночь отсутствовали в клане — пропали младшие дети вождя, два сына — пяти и трёх лет. Полагаю, что предатель и к этому приложил свою руку. Он мог выманить детей за ограду, так как завёл с ними дружбу и втёрся в доверие. Мальчиков искали повсюду, хотя надежды найти их было ничтожно мало — вне клана выжить практически невозможно из-за многочисленных хищников. Я тоже был среди отряда поисковиков, хотя мне едва исполнилось пятнадцать. Когда мы вернулись ни с чем, так и не найдя детей, нас уже встречали чужаки. Бежать удалось немногим, перебили отряд очень прицельно. Меня не нашли, я чуть отстал от своих в надежде отыскать портал, о котором знали только в семье вождя. Про участь остальных не знаю. Я нашёл пещеру и прожил там пять лет в одиночестве, продолжая разыскивать портал. Однажды ко мне забрела старуха из нашего клана, она и сообщила мне, что в ту ночь враги вырезали всех наших мужчин и детей мужского пола. И в первую очередь уничтожили главу клана и его семью. Женщин убили лишь тех, кто оказал сопротивление и не принёс новым вождям присягу. Прекрасного пола в том мире не хватает, чтобы вы понимали. Кому-то удалось бежать, как и мне, но участь их мне неизвестна.

Бренан снова отпил из кубка.

— Шесть лет назад я случайно наткнулся на портал, как я уже говорил. Плюс пять лет после пропажи мальчиков. То есть старшему сыну главы клана должно было быть одиннадцать лет сейчас, если бы время в мирах текло одинаково. Я допускал разное течение времени, но не знал, где и насколько быстрее оно идёт. Поэтому я собирался искать и среди малышей, и среди взрослых. Зачем? А не было другой цели в жизни, а эта стала навязчивой идеей. Найти мальчиков, сыновей вождя, и постараться помочь устроиться в этом мире, если нужно. И посоветовать не искать путь домой, которого больше нет. Я им кузен по материнской линии, наши матери были родными сёстрами, мальчикам я не чужой человек. Моя мать погибла, когда мне не исполнилось и года. Медицина в моем мире на очень низком уровне, так что там действует естественный отбор во всей красе. Вождь воспитывал меня со своими детьми на равных, хотя это было не принято, сироты становились обычно рабами более удачливой родни. Я искал по воле сердца своих названных братьев, а не по приказу. И на девяносто процентов был уверен, что мальчики прошли в портал, который должны были видеть, как их отец, старшие братья, дед и прадед.

Винс поёжился. На них с Шоном снова уставились все. Даже лорд-дракон.

— Как звали мальчиков? — негромко осведомился Теодор Нотт.

Бренан хмыкнул и тепло поглядел на них с Шоном.

— Шоннер-младший и малыш Винсер, — ответил сразу. — Но ласкательно в семье детей звали Шон и Винс. Я заподозрил, что это они, когда волчат из лагеря забирал ваш сын, Магнус Нотт. Оставалось убедиться — у сыновей вождя была татуировка под левой лопаткой — маленький скорпион.

Винс переглянулся с Шоном, да и остальные поглядели на них с интересом. Конечно, все знали об этих татуировках у братьев — тренировались-то они в одних штанах, так что секретом маленькие скорпионы ни для кого не были.

— Так я и думал, — сказал Бренан, оценив их переглядывания. — Я уже понял, что парни хорошо устроены в этом мире, и мне больше нет нужды за них волноваться. Могу я теперь узнать хотя бы, когда и как их нашли, чтобы не гадать об этом до самой смерти?

— Семнадцать с половиной лет назад, — ответил Теодор Нотт. — Была Большая охота в этой долине. Мальчишек пяти и трёх лет заметили случайно. Довольно далеко от этого портала, гораздо ближе к озеру, дети лежали, привалившись к телу шарообразного голубого монстра. Все трое спали. Монстра убили, детей забрали в ковен. Семейная пара Фишеров их усыновила.

— Шарообразные голубые монстры использовались как домашние питомцы, — слабо улыбнулся Бренан. — Они могут уменьшаться и увеличиваться, в зависимости от обстоятельств. Своеобразные няньки для малых детей, если приручить ещё детёнышем. У детей была такая нянька, Скази — тоже пропала вместе с детьми, только поэтому была надежда, что мальчики выжили. Эти защитники гасят вокруг себя любые магические всплески и могут отстреливаться молниями.

— Она и отстреливалась, — проворчал Яксли и вздохнул. — До сих пор хромаю. Как будем ликвидировать портал, твоя милость?

Винс почувствовал, как Шон крепко сжал его руку, и на душе стало немного легче. Нет, он не жалел, что когда-то они с Шоном сюда сбежали. Жизнь в том мире не прельщала нисколько. Здесь был их дом, в ковене, в Северной Цитадели. Здесь были их жёны, здесь родятся их дети. Жалко было родителей, убитых врагами. Но Винс их совершенно не помнил. Не помнил он и прохождения через этот портал, не помнил даже голубого шарообразного монстра Скази. Зато ярко помнил ласковые объятия мамы Виолы Фишер, читающей им сказки на ночь. И добрый мудрый взгляд Алишера Фишера, их отца, мастерящего им первые луки.

Ликвидация портала много времени не заняла. Парочка Бомбард Максима от Магнуса Нотта и Ареса Шелби — и огромные куски горной природы навсегда похоронили под собой портал. Больше того, и Шон, и Винс успели заметить, как лопнула масляная плёнка при взрыве, а чёрный камень окрасился в обычный серый цвет. Портал в другой мир был уничтожен окончательно.

— Завершаем охоту, — объявил лорд-дракон, когда всё было кончено, а братья сообщили ему о своих наблюдениях о схлопывании портала. — Но пост в Северной Цитадели снимать нельзя ещё несколько лет. Могут остаться детёныши тварей или кладки яиц, которые мы не нашли.

— Как минимум лет пятьдесят, — подал голос Бренан. — А то и больше. Некоторые кладки монстров именно столько лет вызревают. А есть твари, у которых яйца могут пролежать лет до семидесяти. Да и то, всех мы не изучили, так что это только то, что я знаю.

— Мистер Бренан, — лорд-дракон внимательно поглядел на гостя. — Как вы понимаете, нам либо придётся стереть вам память, либо вы согласитесь остаться в ковене на правах родственника моих вассалов. Но тогда и сами принесёте клятву верности.

— Готов хоть сейчас принести клятву, — кивнул Бренан. — Позвольте мне остаться, сэр. Другой родни, кроме мальчиков, в этом мире у меня нет. И к волчатам я привязался.

Винс признал, что новый родич Бренан ему нравится. Было странно сознавать, что он знал их с Шоном ещё детьми. Возможно, играл с ними или чему-то учил. И совершенно точно любил.

Все смотрели, как, встав на колено перед лордом-драконом, Ал Бренан приносит вассальную клятву. Потом Теодор Нотт объявил, что всё услышанное никто из охотников не сможет никому рассказать, поэтому и клятв ни с кого брать нужды нет.

На некоторых лицах отразилась досада, но большинство боевиков лишь ухмылялись — знали, как силён лорд-дракон, и не сомневались, что он способен такое провернуть. А главное — все понимали необходимость тайны.

— Очень сложное по силе заклинание, — услышал Винс позже, как Уркхарт отвечает Маркусу Бойлу. — Накладывается на время на определённую площадь. Всё, что после этого говорится до снятия заклинания — остаётся в башке, но ни сказать, ни написать, ни показать в думосборе — не сможешь. Однако, чтобы такое провернуть, нужно быть лордом-драконом. Другим просто не под силу.

После того, как все подкрепились, а кое-кто из охотников и продрых в шатре, охота продолжилась — оставалось прочесать долину ещё раз от самого дальнего конца, чтобы убедиться, что никто из монстров не ускользнул. Боевики действовали с ещё большим энтузиазмом, чем вначале — осознание, что монстры больше не полезут из портала, хоть и не до конца укладывалось в голове, но вдохновляло неимоверно.

Бренан уже на правах своего сражался с остатками монстров не хуже других, хотя и своими методами. Мешков с мясом и шкурами набралось очень много, знакомых тварей, взятых целиком, тоже хватало.

Возле выхода из долины оказались уже под вечер, усталые и довольные. Лишь задержались немного, чтобы узнать, что там с пленником, оставленным на склоне горы с пещерами — неглубокими, но могущими в себе таить каких-то хищников. Проверять их и лишиться магии на антимагических склонах дураков не было.

Бедолагу они увидели. Жив-здоров оказался. Скакал высоко на узком выступе скалы и что-то вопил, размахивая тряпкой.

— Слетай! — велел Уркхарту Теодор Нотт. А когда Юджин направил метлу к горе, обратился к Магнусу: — Наверняка просит его не оставлять в долине. Что делать будем, сын?

— Оставить его здесь, — пожал плечами Магнус. — Тварей повыбили, пусть какие-то и остались. Оленей и зайцев не трогали, да и многих других не магических животных. Пусть палочка больше его не слушается, но есть нож. В озере рыбы полно. Плодовых деревьев немало, всяких ягод-грибов. Тепло здесь всегда опять же. Если не дурак, выживет, не факт, что станет лучше, но тем не менее. Наказание не настолько тяжёлое, но и не лёгкое. Проще было бы убить, но не хочется руки марать, да и момент упущен, пусть побарахтается, что ли.

— А пускай, — согласно кивнул лорд-дракон. — К выходу не прорвётся, там только на метле можно перелететь или на гиппогрифе. Да и магическую защиту обновим. Я даже оставлю ему, пожалуй, соль, муку и сахар. Скажем, по мешку.

— Тогда уж и котелок, — предложил Магнус. — Не то чтобы мне его жалко…

Теодор достал из кармана маленький мешочек и подкинул в ладони.

— Всё здесь, — пояснил он. — Я предвидел подобный исход и велел Стиву собрать вышеперечисленное и не только. Разве что придётся увеличить. Бросьте только поближе к горе, чтобы у него был шанс добраться до добра раньше, чем у какой-нибудь пантеры. Относить прямо в руки — не заслужил.

Магнус кивнул, забрал мешочек и полетел к горе. С Уркхартом о чём-то переговорил, встретившись в полёте, и полетел дальше.

— Плачет, — отчитался Юджин, подлетев к ним. — Просит, чтобы забрали. Объяснил ему, что забрать можем только в виде бездыханного тела. Говорит, палочка его не слушается, обвинил, что дали просто деревяшку.

— Ничего, освоится, — ответил лорд-дракон. — Мы ему не только продуктов, но и книгу оставили. Одну, правда, но полезную. Библию. Будет что почитать на досуге.

— Сожжёт ведь, — с сомнением сказал Юджин. — Если огонь добудет.

— Его дело.

— И то верно.

Магнус вернулся и сообщил, что мешок удачно увеличил и оставил всё же не на земле, а просто ниже на одном из выступов. И предупредил об этом Флетчера. Магнуса пленник ни о чём больше не просил и проклятия не посылал. Только мрачно молчал и сопел.

Возвращались уже по темноте, но в Северной цитадели никто не спал, даже волчата, которые впервые будут наблюдать раздел добычи.

Винс включился в работу по разделке кровавых туш, радуясь, что Большая охота завершилась, да ещё так удачно. Видел, что Мэрит его ждёт рядом с Клоди и другими жёнами боевиков, но подойти пока не мог. Вот когда всё было закончено, клыков и зубов набрано полные карманы, шкуры забрал Уркхарт, а мясо было разложено по мешочкам под стазисом и снесено в ледник, Винс всё же подошёл к жене, отставляя окровавленные руки в стороны.

Мэрит взяла его ладошками за щёки и поцеловала в губы.

— Ранен? — спросила сразу.

— Так, царапины, — отмахнулся Винс и тихо спросил: — А что там Софи? Ответила?

— О да! — сморщила смешливую рожицу Мэрит. — Кузина тут же обежала всех девочек, с которыми хорошо общается, но, увы, у всех оказались свои планы. Однако самая лучшая и единственная, по сути, подруга Софи, Анжелика Варн, полукровка из России, как раз оказалась в сложном положении. Анжелика живёт с мачехой и отцом, которым не особо нужна, но которые уже нашли ей довольно неприятного и потрёпанного жизнью жениха. Так что девочка домой не рвётся совершенно. Как понимаю, она хочет просто сбежать в Англию от родни и от противного жениха. Как поняла, Анжелика счастлива будет оказаться в ковене, где, как она думает, её смогут защитить. Я написала, что для Анжелики, которая, кстати, настоящая красавица с огненно-рыжими волосами, ковен точно предоставит убежище. И что она сможет себе выбрать более молодого и симпатичного ей жениха, чтобы окончательно избавиться от навязанного родителями.

— Правильно! — заверил её Винс и снова поцеловал. — У Шона тоже есть гостевая, обещал поселить у себя подругу Софи, если не найдётся другого места. Но мы надеемся ещё, что-то предложит Магнус Нотт. Попроси прислать колдофото Анжелики — и сможешь продать его парням по десять галеонов за каждую копию. Разбогатеем. Это я шучу, если что.

Мэрит рассмеялась. И приблизила губы к его уху:

— Уже попросила, — прошептала она. — Софи обещала, что спросит Анжелику. Сама кузина очень не любит сниматься, к сожалению.

— К тебе что, парни приставали с вопросами? — нахмурился Винсент.

— Нет, — помотала головой Мэрит, широко улыбаясь. — Но несколько жалобных взглядов я заметила. Догадаться, что они в курсе про Софи, было несложно. Я уже волнуюсь за сестрёнку, но отговаривать её не стану — бесполезно. Тем более я расписала ей, как у вас здесь здорово. И очень, очень сильно хочу с ней встретиться. Мы не виделись почти целый год, а переписка — этого мало.

— Значит, встретитесь, — уверенно сказал Винс. — Всего-то две недели осталось.

— Кстати, — Мэрит лукаво улыбнулась. — Анжелика правда очень привлекательна, за ней ухаживали многие парни, но она отказывала всем. Так что ребятам с ней будет непросто.

Винсент весело хохотнул, последний раз чмокнул жену в губы и отстранился.

— Ладно, я мыться в умывальню пойду, ещё с парнями пообщаться нужно. Поговорим дома.

Когда Винс вышел из умывальни, парни его уже ждали. И молча терпели, пока он оденется в чистое. Поджидали почти все, даже женатые. Только Шон уже ушёл к себе вместе с Клоди — его жене утром рано на смену в Мунго.

Винс спокойно вышел на уже тёмный двор, полюбовался на звёзды и только тогда обернулся к молчаливому народу.

— С Софи к нам приедет погостить её лучшая подруга, — объявил он сразу. — Только не ждите богачек. Они обе не хотят возвращаться к родителям по разным причинам. И, как понимаю, родительских средств они будут лишены.

Загомонили все разом, явно обрадованные.

— Мы тоже тут не миллионеры, — веско высказался красавчик Крэйг Кут, довольно скалясь. — А что, девочки согласны к нам присмотреться?

— Ну, они же согласились приехать, — ответил Винс, чувствуя себя драккловой свахой. — Только подруга Софи, говорят, настоящая красавица. Завоевать её будет явно непросто. К ней сваталось много парней, но она всем отказала.

Было приятно видеть, как насторожились и озадачились парни, даже Кейси Причард.

— А как эту красавицу зовут? — спросил Маркус Бойл, тоже зачем-то интересующийся девчонками. — Просто интересно.

— Как же, — хмуро сказал Кут. — Просто интересно ему! Все знают, Марк, что у тебя старший брат Гаррет не женат. И Калеб ещё есть, кузен Юджина… И Бэддок. Вот прознают в главном поместье! А девчонок всего две!

— Да вы оборзели! — хохотнул Винс. — Всего две, Кут? Всего?

— И всё же, как зовут красотку? — спросил Крейг. — Хоть имя бы узнать.

— Её зовут Анжелика, — усмехнулся Винсент. — Анжелика Варн. Как и Софи, ей недавно исполнилось восемнадцать. Обе выпускницы Дурмстранга и будут у нас через две недели. Анжелика рыженькая, Софи шатенка. На этом пока всё, меня жена ждёт.

— Смотри, как заговорил, — хохотнул Кейси Причард. — Меня тоже ожидает жена. И вон, Маркуса Бойла тоже.

— Что за сборище? — подошёл к ним Юджин Уркхарт, закончивший паковать свои шкуры. — Опять вам Софи не даёт покоя? Или девушка передумала?

— Приедет, — тут же сдал всех Причард. — И не одна. С Софи нас посетит настоящая красавица, Анжелика Варн.

Винс попятился и тихо сбежал, когда начали обсуждать, чем порадовать девушек. Он немного опасался, что про гостий и весь этот ажиотаж прознает раньше времени лорд-дракон, а ведь так и случится. И неизвестно, что ещё скажет на это. Магнусу бы доложить побыстрее, да патрон уже дома у себя, наверное. И Шона предупредить про подругу Софи. Винс очень надеялся, что за две недели всё как-нибудь уладится к приезду девочек.

А сейчас его ждала Мэрит, и думать о проблемах и даже о Софи и её подруге — не хотелось вовсе. Даже о том, что родители Фишеры им не родные. Воспитали ведь, значит, роднее не бывает. Винс улыбнулся, заметив светящееся окно в доме Шона. Не спит ещё братец?

Дома Причарда и Бойла стояли гораздо дальше, отсюда и не видно. Тоже небольшие и аккуратные. А ещё дальше, но в другой стороне, три строящихся дома. И Винсент готов был спорить, что они предназначены для оставшихся холостяков из парней. Если так оно и есть — невиданная щедрость от лорда-дракона, пусть сами парни их и строят, как помощники старших ковенцев, но тем не менее. Глядишь, лет через десять-пятнадцать Северная цитадель разрастётся почти как главное поместье. Волчата ведь тоже подрастут и захотят свить свои гнёзда.

А места в цитадели и впрямь хватает, за запрудой и маленьким озером ещё поле огромное, где выгуливают гиппогрифов. Там хоть десяток домов поставить можно. И за тренировочным полем уже начали строить второй «Загон» — для взрослых и не только. Флинт вернётся из школы. Из главного поместья хотят сюда переселиться несколько ребят, так что ещё один «Загон» точно нужен. Всех в башню не поселишь, да и Магнус Нотт не позволит. Это теперь территория Джоанны Честершир, а не гостиница.

В доме Винса тоже светились в темноте окна — в спальне на втором этаже и внизу, на кухне. И так радостно стало, что в этом настоящем доме ждут именно его, Винсента Фишера. А скоро у них появится первая гостья. И кто скажет теперь, что он не везунчик?

Винс засмеялся беззаботно и ускорил шаг. Взлетел на высокое крыльцо своего дома и осторожно постучал. И почти сразу услышал за дверью быстрые лёгкие шаги. Его правда ждали.

* * *

Санни протёрла глаза и вызвала Темпус — почти полночь. Совсем скоро первый экзамен, дождались они ТРИТОНов. А через семнадцать дней уже выпускной бал, и все разлетятся по домам.

Так быстро пролетело время, а она думала, что последнее полугодие в школе тянуться будет бесконечно. И ведь её ждёт новая жизнь в ковене Лестрейнджей. Собственно, эта жизнь уже началась в тот момент, когда они с Басти так неосторожно переспали прямо на его больничной койке. Было бы обидно, что она ничего толком не запомнила о своём первом опыте, если бы им с Басти не удалось это повторить уже с десяток раз.

Да, они честно выдержали неделю, как настаивала на этом леди Бастинда, но вот после… Санни зажмурилась, вспоминая, как Рабастан увлёк её в опустевший коридор поздно вечером, а после в класс Маггловедения.

— Здесь всё началось, — пояснил он загадочно, увлекая её внутрь кабинета. Легко прихватил за талию и усадил на столешницу. — Наш первый настоящий поцелуй. Помнишь?

— Как я могу забыть? — Санни обняла мужа за шею, притягивая к себе. — Если ты постоянно мне напоминаешь?

— А сейчас, — Басти лизнул её в щёку и уголок рта. — Я проделаю то, что тогда представлял в фантазиях и мечтах. А ты стояла такая неприступная и невинная…

— И о чём ты фантазировал? — округлила глаза Санни, стараясь не засмеяться.

— Ты даже не представляешь, — выдохнул Рабастан, жадно заглядывая в её глаза и начиная спешно её раздевать дрожащими руками. Вынужденное воздержание им обоим давалось нелегко. — Сейчас покажу.

И он показал, взяв её прямо на этом столе, и показывал два часа подряд, правда после первого раза трансфигурировал для них из парты мягкий диван. А Санни и не думала протестовать, наслаждаясь его ласками, его нетерпением, его нежностью и страстью.

После очередного взрыва всех чувств она лежала у него на груди совсем без сил, а Басти, откинувшись на подголовник, бездумно перебирал её волосы.

— Надо что-то делать, — пробормотал он, целуя Санни в висок. — Мы уже женаты, а ничего не можем себе позволить.

— Мы только что позволили себе очень много, — со смешком возразила Санни.

— И за дверями нас уже ждут, — проворчал Рабастан. — Могу поспорить.

Санни тут же попыталась вскочить, но Басти её удержал.

— Не дёргайся, Солнышко, — попросил он мягко. — Кто бы нас ни ждал, но он достаточно деликатный и в кабинет не вломится. Мы можем ещё разок…

— Нет уж, — Санни взволнованно поглядела на него и погладила по щеке. — Я просто не смогу, зная… О Мерлин, неужели Руди?

— Скорее всего, — вздохнул Басти и приманил их одежду. — Я сам тебя одену!

— Нет! — отказалась Санни, вскакивая с диванчика и прижимая к себе платье. — Не сегодня!

— Тогда заплету косу, — Басти встал и крепко прижал её к себе. — Спасибо, Солнышко. Теперь какое-то время мы сможем спокойно учиться.

Они позволили себе ещё несколько нежных поцелуев, а потом всё-таки оделись. Санни заклинанием заплела волосы, несмотря на умоляющий взгляд мужа.

— Потом, — шепнула негромко, схватив его за руку. — Выходим!

За дверью их ждал Рудольфус, кто бы сомневался. Одарил их обоих нечитаемым взглядом и ласково поинтересовался:

— Санни, как ты себя чувствуешь?

Басти на это фыркнул и покачал головой.

— Замечательно, мой лорд, — скромно ответила Санни. — Ваш брат не давал мне скучать.

— В этом я даже не сомневаюсь, — помрачнел префект. — Эту дверь, к вашему сведению, легко открыть простой Алохоморой.

— Спасибо, Руди, что охранял наш покой, — серьёзно ответил ему Рабастан. — Боюсь, мы несколько потеряли голову, но впредь постараемся быть более внимательными. Правда, Солнышко?

— Идёмте! — тяжело вздохнул префект. — Отбой уже был, я провожу вас до гостиной. Надеюсь, вы не забываете принимать зелья?

В следующий раз Басти дождался выходных и повёл её в Хогсмид. Вот только Рудольфус их опередил. Едва они зашли в Кабанью Голову, он преградил им путь и протянул брату ключ.

— Тринадцатый номер, второй этаж в конце коридора. У вас три часа, и не благодарите. Санни поднимется туда вместе с Бель.

— Ты лучший, Руди, — сверкнул глазами Басти, забирая ключ. — Устроитесь в соседнем номере?

— Заглушки наложи, — высокомерно ответил Рудольфус. — И следите за временем. Бель зайдёт за Санни ровно через три часа.

— Не будем терять время, — оживился Басти. — Где Бель?

Беллатрикс подошла к ним, понятливо улыбнувшись.

— Пойдём, Санни, — увлекла она девушку. — Мальчики подойдут позже.

Когда Басти проскользнул в номер, плотно прикрывая дверь и накладывая на комнату с полсотни запирающих и заглушек, Санни стояла в центре комнаты полностью одетая, даже перчаток не сняла.

Рабастан это заметил, развернулся к ней лицом и долгую минуту внимательно изучал взгляд супруги.

Наконец он оттолкнулся от двери и сделал неторопливый шаг в сторону Санни.

— Гадкое место? — предположил Басти. Делая второй шаг, добавил: — За стеной Руди и Бель, которым ничего нельзя, — сделав ещё шаг и не отрывая лукавого взгляда от любимой, продолжил: — Грязный кабатчик, который прекрасно знает, зачем Руди понадобились номера. — Следующий шаг: — Мы даже не знаем, кого здесь мучали разные извращенцы. — И ещё один шаг: — И кто блевал на эти простыни от ужаса или отравы. Чем займёмся, моя радость?

Тревога в глазах Санни при его приближении с каждой секундой уступала место удивлению и веселью. Но до конца поверить в его слова и прозрачные намёки она не могла.

— Хочешь сказать, что ты против занятий самым извращённым сексом в этой безликой комнате?

— Абсолютно! — кивнул Басти, останавливаясь перед ней и весело глядя сверху вниз. — Не хочу портить одно из замечательных воспоминаний о нашей молодости.

— Я говорила, что люблю тебя? — от разлившейся в душе нежности на глазах Санни выступили слёзы. — Ты самый лучший, самый чуткий и самый прекрасный!

— И всё же, солнышко, — Басти осторожно взял её руки в свои и поднёс к губам. — Чем нам заниматься в течение трёх часов, чтобы не разочаровать моего брата.

— Танцами! — сверкнула глазами Санни, крутанувшись в его руках. — Пригласите меня, мистер Лестрейндж?

— С удовольствием, миссис Лестрейндж, — рассмеялся Рабастан и щёлкнул пальцами. Звуки памятного танго поплыли по маленькой комнате. — И ещё так.

Отпустив Санни, Басти резко раздвинул руки, и помещение принялось расширяться во все стороны, словно резиновое. Через минуту они уже стояли в небольшом бальном зале. Рабастан картинно отбросил пиджак, и двигаясь под музыку, направился к Санни.

Не удержавшись от хулиганской мысли, Санни наколдовала длинную красную розу без шипов и сжала зубами зелёный стебель. Басти сверкнул глазами, в мимолётном поцелуе отобрал розу, и танец начался.

Глаза в глаза, в одном ритме, в порывах и свободе движений, безумных па и удивительной гармонии.

Это был самый прекрасный танец на памяти Санни, даже лучше, чем тогда, на глазах у всей школы.

— А теперь — вальс, — прерывисто дыша, заявил Рабастан, замерев возле неё так близко, что почти касался губами её губ.

— Мы должны основательно устать, — улыбнулась Санни, обнимая его за шею. Басти был прекрасным танцором, и она наслаждалась, кружась в его объятиях.

Мелодии сменялись — одна прекраснее другой. Басти учил Санни и другим танцам. Смеялись оба, если у неё не получалось, серьёзно вальсировали, когда увлекались. Время летело стремительно и неумолимо.

Когда три часа спустя к ним постучалась Беллатрикс, они уже сидели за столом с игральными картами и дружно смеялись над тем, что Рабастан проиграл ей уже третий раз подряд.

— Проходи, Бель! — крикнул Рабастан, взмахом руки снимая с двери запирающие заклятия. — Итак, Солнышко, у тебя осталось одно желание. Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Санни показала ему язык и сделала вид, что задумалась.

— Оставлю его, — прищурилась коварно. — И ты должен будешь выполнить его, когда я потребую.

Беллатрикс огляделась в тесном номере, высоко подняв брови.

— И чем вы тут занимались? — спросила она осторожно. Её взгляд ещё раз метнулся к небрежно застеленной кровати.

Санни прыснула, а Басти принял надменный вид:

— Тебе рассказать в подробностях?

— Обойдусь, — фыркнула Белла так же высокомерно. — Санни, нам пора.

Пока они спускались с лестницы и проходили через зал кабака, низко надвинув капюшоны мантий, Беллатрикс молчала. Но стоило им выйти из здания и оказаться рядом с Руди, как она живо поинтересовалась:

— Тогда что? — спросила, явно мучаясь любопытством. — Выглядели слегка встрёпанными и довольными, но ни грамма смущения. Я не верю, что вы так быстро потеряли всякий стыд и обросли непробиваемой бронёй.

— Что не так? — нахмурился Руди, не привыкший находиться в неведении.

Санни хихикнула и взяла Руди под руку, пристроившись слева от него.

— Могу поклясться, — медленно ответила Бель. — Эти двое даже не раздевались.

— Ну почему же, — не удержалась Санни. — Мы сняли мантии, а в какой-то момент Басти избавился от пиджака.

— У тебя с собой твои камни? — устало спросил Рудольфус. — Я хочу видеть, чем можно заниматься три часа в закрытом номере через несколько недель после женитьбы.

— Спроси у Рабастана, — стала серьёзной Санни. — И вообще — у нас вся жизнь впереди.

— Я напрасно лишился десяти галеонов? — сделал ещё одну попытку Рудольфус, когда они ступили на мост, ведущий к школе.

Их как раз догнал Рабастан, сразу завладев талией и рукой супруги.

— Почему же? — ответил ему младший Лестрейндж с усмешкой. — Это были незабываемые три часа. Спасибо тебе, брат.

— Вы оба выглядите неприлично довольными, — проворчал Руди. — А я никак не могу понять, в чём подвох.

— Скоро экзамены, Руди, — мягко заметила Беллатрикс. — Осталось всего ничего, и мы вернёмся домой. Пусть эти двое сходят с ума, как им вздумается. А нам лучше задуматься о Тритонах. Твой отец ждёт от тебя не меньше успехов, чем от Басти.

— Вот об этом могла бы промолчать! — резко ответил Руди. Он вырвал руку у Беллатрикс и поспешил вперёд, явно кипя от злости.

Мисс Блэк на миг замерла, сильно побледнев и глядя ему вслед потерянным взглядом.

Санни и Басти тоже остановились. Когда-то Санни читала, что твоё счастье может обернуться трагедией для другого человека. Они с Рабастаном слишком зациклились на друг друге и невольно стали причиной размолвки своих друзей. И что тут скажешь?

— Он слишком много на себя берёт, — тихо заметил Басти. — Остынет и попросит прощения.

— Конечно, — бодро ответила Беллатрикс. — Веди нас обеих, Рабастан. И я ещё выясню, что вы скрываете, птенчики.

— Мы танцевали, — быстро призналась Санни. — Сначала танго, потом вальс, а потом разное — Басти меня учил.

— И я сильно выложился на пространственной магии, — со смешком добавил Рабастан. — Так что, девочки, если нападёт маньяк — на вас вся надежда.

Беллатрикс засмеялась. Весело и задорно. И Санни очень надеялась, что это не истерика.

Впрочем, спустя минуту мисс Блэк замолчала и заговорила о семье. В субботу перед экзаменационной неделей её дед Поллукс опять забирал домой сестёр для какого-то важного дела.

Этот вечер закончился бы грустно, но у Басти был на этот случай припрятан замечательный козырь. Он пригласил Санни полетать перед сном, а на крыше самой нежилой башни школы выставил и увеличил свой знаменитый сундук.

Вот в нём, на пляже, они устроили себе пикник, плавали в спокойном сегодня море, целовались и занимались любовью, сколько хотели. Изредка перекусывая фруктами и сэндвичами, явно заготовленными для них верным Борги.

— Руди надо всё рассказать, — вздохнула Санни, когда они без сил лежали на тёплом песке, взявшись за руки и переплетя пальцы. — Я запишу на свой шарик наши танцы. Ты же не против?

— Он никогда не был так резок с Беллатрикс, — задумчиво ответил Рабастан. — Иногда у меня такое чувство, что Рудольфус на пределе. Хорошо, что я не наследник и не префект.

— Зато ты гений и надежда рода, — усмехнулась Санни. — Они поженятся, и всё у них будет хорошо.

— Если Беллатрикс его простит, — поморщился Басти. — И чего вспылил на ровном месте? Да ещё и при нас. Солнышко, если я когда-нибудь такое отмочу, стукни меня больно по башке, не держи в себе. Договорились?

— А если вспылю я? — засмеялась Санни. — Ты тоже меня ударишь?

— Зацелую, — навис над ней Рабастан. — Ты сразу раскаешься, и мы приятно проведём время.

Но таких моментов наедине было безумно мало. Львиную долю стремительно несущихся дней занимала зубрёжка и судорожное повторение пройденного.

Младшие курсы разъехались по домам в среду, уроки и консультации закончились для оставшихся пятых и седьмых курсов. Осталась лишь самостоятельная подготовка. Студенты ходили мрачные и задумчивые, почти не слышалось смеха и громких разговоров. Рудольфус и Беллатрикс сидели рядом за слизеринским столом во время приёма пищи, но не разговаривали друг с другом и вид имели неприступный.

— Кто умер? — не сдержался Флинт сегодня за завтраком. — У меня скоро случится несварение от ваших постных физиономий!

— Придурок! — высказался Уолден Макнейр.

— О, Дэн! — оживился Квин, дурашливо улыбаясь. — Давай, типа я оскорбился, и мы устроим драку до первой крови? Не дуэль и без магии!

— А ну сядь! — прошипел Рудольфус Флинту, не давая ответить обалдевшему шотландцу. — Никаких драк с сегодняшнего дня! Никаких перепихонов в укромных уголках! Лично всыплю плетей тому, кто нарушит запрет.

— А чем тебе укромные уголки не угодили? — взвыл Квинтус Флинт, но под ледяным взглядом префекта дурашливо улыбнулся и поднял руки. — Да понял я, понял! Плетей не хочу. Леди, я сделал всё, что мог!

Замученные слизеринцы замерли, а потом разразились таким дружным смехом, что даже Санни не удержалась от улыбки. Она диву давалась, как мастерски Флинт разрядил обстановку. После внушения Даркера, подошедшего к столу подопечных, чтобы узнать причину веселья, народ притих, но оживление никуда не делось. Ребята и девчонки улыбались, разговаривали друг с другом тихими голосами, то и дело бросая насмешливые улыбки на унылого Флинта.

— Я ли не красавец? — спросил Санни Флинт, когда они шли в гостиную Слизерина. Басти ушёл в библиотеку, Рудольфус тоже куда-то пропал, и в коридорах подземелий их осталось всего несколько человек.

— Ты — полный кошмар! — со смехом ответила Санни и взяла его под руку. — Как думаешь, Квин, Руди не шутил про плеть?

— Проверять не буду! — тут же открестился Флинт. — Скоро в ковен, найду с кем подраться.

— Да что же хорошего в драках? — всплеснула руками Санни. — Тебе нравится, когда тебя бьют?

— Почему сразу бьют? — удивился Флинт, демонстрируя ей здоровенные кулаки. — Я сам кого хочешь поколочу. А что, думаешь, твой безголовый Рабастан отказался бы от хорошей драки?

— Басти умный и спокойный…

— Твой умный и спокойный Басти Авадой встретил наставника по боёвке! — перебил её Флинт. — Неужто не слышала?

— О Мерлин! — испугалась Санни. — Наставник… жив?

— Да что сделается Долохову?! — с досадой ответил Квин. — Отделал, вероятно, твоего красавчика как щенка. Авада — самое тупое заклятие в боёвке. Разве что добить умирающего врага подойдёт, да и то, есть заклинания получше и пошустрее, хоть и не такие гуманные.

— Гадость! — оценила Санни. — То ли дело лук или арбалет — всё честнее как-то.

— Это ты правильно! — одобрил Квин. — Умеешь стрелять из арбалета? Могу научить. С луком сложнее — за пару дней обучить нереально.

— Ты так в этом хорош? — удивилась Санни.

Идущий впереди них Реган Мэдисон оглянулся и засмеялся.

— Флинт с луком родился, — заявил он весело. — А арбалет у него был вместо игрушек.

— А ведь это мысль! — воодушевился вдруг Квин. — Устроим в воскресенье соревнования, а, Рэг?

— С тобой, Флинт? — поскучнел Мэдисон. — Извини, я — пас.

— Не, так не интересно! — не унывал Квин, уже потирая руки. — Мы натренируем девчонок. Я Санни, ты — Эжени. Арбалеты — по десять болтов. Парни пусть ещё девчонок возьмут, тех, кто арбалет держит впервые. Лис, Беллатрикс и Эмили могут взять парней из цивилов.

— А что? — задумался Рэг. — Мне нравится. Только не в эту субботу, а в следующую. Как раз передышка будет между экзаменами. И на обучение больше времени.

— Только Руди должен одобрить, — радостно скалился Флинт. — Санни, возьмёшь это на себя.

— Я? — испугалась она, хотя хотелось смеяться. Ей понравилась идея мальчишек.

— И Рабастан должен одобрить, — вредным голосом добавил Реган. — Что-то мне подсказывает, что ему не понравится, если Санни учить будешь ты.

— Я лучший! — оскорбился Флинт. — Санни мне — как сестрёнка.

— Это ты младшему Лестрейнджу втолкуй, — хохотнул Мэдисон.

«Военный совет» состоялся тем же вечером в гостиной Слизерина.

Регана выдвинули рассказать о предложении Флинта, как человека с репутацией надёжного и спокойного парня.

— Префект, — поднялся он, когда Руди скучным тоном озвучил всем правила поведения во время сдачи ТРИТОНов и СОВ — то есть на ближайшие две недели. — У нас предложение. Устроим в следующую субботу соревнования по стрельбе из арбалета среди девчонок и парней, которые впервые возьмут в руки это оружие.

— Чтобы гарантированно поубивали друг друга? — скептически поднял брови мрачный префект. — Тебе так хочется проредить магическое общество, Мэдисон?

— Дослушай! — холодно ответил Рэган.

— Валяй! — вздохнул Руди и рухнул в кресло, утомлённо прикрыв глаза.

— Соревнования будут не среди дилетантов, а среди их наставников, — веско объявил Мэдисон. — Каждому новичку приставим опытного наставника — по часу в день выделить как-то можно. А результаты наши подопечные покажут в следующую субботу. Я буду тренировать Эжени. Она арбалет в руках ещё не держала. Флинт взялся обучить Санни Прюэтт.

Вскинулись сразу Рабастан и Рудольфус.

— Да что за фигня?! — первым высказался Басти.

— Неужели? — поддержал его префект.

— Рабастан! — позвала его Санни. — На минутку!

Басти подошёл к ней и присел на корточки, не забыв наколдовать заглушек. Взял за руки и заглянул в глаза.

— Что, солнышко? — терпеливо спросил он.

— Желание, Басти! — напомнила она и погладила его по голове, растрепав причёску. — Флинт лучший в стрельбе из лука и арбалета. Так говорит Мэдисон, и Лис Пранк подтвердила.

— Допустим, — скорчил рожицу Басти. — Что он лучший, и я знаю. Силён, гадёныш. Но зачем тебе вообще стрелять из арбалета?

— Хочу! — она грустно улыбнулась. — Но одно твоё слово — и я откажусь от соревнований.

Он усмехнулся и поднялся на ноги.

— Нет уж! Участвуй и постарайся выиграть! Но твоё желание сгорит, если выберешь Флинта.

Оказалось, все ждали итогов их переговоров. Даже Руди впился в неё заинтересованным взглядом.

— Я участвую! — тут же заявила Санни, едва Басти отошёл, сняв заглушки. — Моим наставником будет Флинт.

— Согласен! — пробасил Квинтус, радостно скалясь.

— Я потренирую дракончика! — подняла руку Эмили. — Роберта Вуда, если кто не понял.

Гостиная наполнилась смехом и криками, пока не рявкнул Рудольфус, требуя тишины.

— Ну, хорошо! — заявил префект в образовавшейся тишине. — Соревнования назначим на полдень в следующую субботу. Питт Аллен закупит в эту субботу у своей семьи столько одинаковых арбалетов, сколько будет участников. Я уговорю директора Робертса выбить на это средства у попечителей. Мэдисон, составишь список участников и наставников и предоставишь список мне сегодня вечером. Условия конкурса обговорим с наставниками в эту субботу вечером. На этом всё, все свободны!

Ребята и девочки тут же окружили Мэдисона, чтобы записаться на соревнования. А Санни подошла к Рудольфусу.

— Можем поговорить? — спросила она тихо.

Руди вскинул на неё больной взгляд. Явно хотел отказать, но потом передумал и вскочил с кресла.

— Куда? — только и спросил он и оглянулся на Рабастана.

Басти пожал плечами и кивнул на Санни.

— В комнату Рабастана? — предложила она. Они заранее договорились с мужем, что она покажет Руди танцы в номере кабака. Пусть полюбуется и хоть немного станет веселее. Тем более Беллатрикс отправилась этим утром домой по семейным обстоятельствам, и на префекта было жутко смотреть.

— Хорошо! — кивнул Руди, мотнув головой на дверь в мужское крыло. — Я пойду, а тебя пусть Борги перенесёт или твоя Лакки.

Санни бросилась к себе в комнату, где велела Лакки перенести в комнату Рабастана.

— Ну вот, — в комнате мужа Санни увидела Руди в одном из кресел. И села рядом с ним в соседнее. Она заранее достала шарик из кармана, приготовившись отвечать префекту. — Я уже зачаровала этот камень, Руди. Ты можешь мне отомстить за тот случай и задать любой вопрос. Даже если я не захочу отвечать, ты увидишь картинку.

— За что такая благотворительность? — Рудольфус почти стал прежним, криво усмехнувшись.

— Мы же друзья, Руди? — напомнила Санни. — Я не хочу тебя мучить. И если тебе всё ещё интересно…

— Стоп-стоп! — Руди снова стал серьёзен и смотрел теперь с прищуром. — Позволь уточнить. Я могу задать тебе любой вопрос?

— Я уже это сказала, — напомнила Санни, внутренне поёжившись. Она-то надеялась, что сейчас Рудольфус не способен на коварство. И похоже — зря. Но отступать не собиралась. Всё, что вернёт Руди спокойствие и нормальный вид, было к лучшему. — Да, любой вопрос.

— Жаль, что у меня не было времени на подготовку, — лениво протянул префект, коварно улыбаясь.

—Э-э, — пришла ей в голову светлая мысль. — Ты только помни, Руди. Не всё я смогу простить даже тебе.

Префект Лестрейндж засмеялся. Вспомнил свои собственные слова, не иначе.

— Ну хорошо, Санни, — успокоившись, сказал он и кивнул на камень, лежащий между ними на столике. — Коснись камня. Я готов задать тебе вопрос.

Санни поглядела на него с улыбкой и коснулась камня. Она была уверена, что Руди, жёсткий и непримиримый для врагов, всё же добр к ней, считает другом и своей подопечной. И не станет спрашивать совсем уж гадких вещей.

— Расскажи мне, Санни, — начал Руди, поглядев на неё с прищуром. — Когда ты впервые подумала обо мне хорошо?

Санни так резко отдёрнула руку от камня, словно он обжёг её пальцы. Но картинка всё же появилась. Со страхом всматривалась она в ожившее кино.

Большая трёхмерная картинка показывала станцию девять и три четверти во всей красе. Толпы ребятни и взрослых, чемоданы, тележки, всевозможная живность. И столб, из которого с волнением на лице выскальзывает… Нет, не Санни после попадания, а маленькая кроха, чем-то смутно знакомая. На ней новенькая мантия, рыжие волосы заплетены в две аккуратные косички. И всё стало ясно, стоило увидеть, кто сопровождает малышку. За руку одиннадцатилетнюю мисс Прюэтт вёл её отец. Он же нёс небольшой школьный чемодан. А в руках девочки, нет, в руках маленькой Санни — клетка с серой совой.

— Хогвартс-Экспресс! — едва слышно прошептала одиннадцатилетняя Александра, расширяя глаза при виде поезда. Совсем так, как спустя семь лет произнесла она, попаданка в эту реальность,

И тут Санни увидела Рудольфуса — мелкого, худого и вредного. И его тоже сопровождал отец. Только Руди не шёл спокойно, он бежал вперёд, к поезду, и случайно задел плечом её — малявку с рыжими косичками. Вот он круто остановился, уставился на растерянную Санни и пробормотал извинение.

— Ничего, — звонко ответила малышка, широко ему улыбнувшись. — Мне совсем не больно.

— Это хорошо! — кивнул ей маленький Руди серьёзно, повернулся и побежал дальше.

Джейсон Прюэтт снисходительно на него поглядел, а потом кивнул доброжелательно Ричарду Лестрейнджу, рядом с которым с независимым видом стоял хмурый девятилетний Рабастан. Мальчишка смотрел прямо на неё внимательными карими глазами. Маленькая Александра это заметила и тоже посмотрела внимательно, чуть нахмурив тонкие брови.

— Кто она, пап?! — кивнул Басти в её сторону и требовательно поглядел на своего отца.

На этом изображение из прошлого растаяло. В комнате ещё с минуту царила полная тишина.

Санни ощутила слёзы, горячими дорожками стекавшие по её лицу.

— Я помню это, — поняла она, прислушиваясь к себе. — Я помню! О Мерлин! Я это действительно помню!

Рудольфус смотрел на неё растерянно, и Санни постаралась взять себя в руки. Проснувшаяся память могла принадлежать настоящей Молли, как случалось уже не раз. Но сейчас было всё иначе, словно там, на платформе была именно она, Саша, Санни, Александра. Не какая-то другая Молли, а она. И это не всё, она вдруг отчётливо вспомнила, как отец поцеловал её в щёку, оставляя в вагоне. А потом её навестили братья…

— Ты так сентиментальна? — с улыбкой спросил Рудольфус. — Я теперь тоже вспомнил тот день. Помню, что очень радовался — наконец-то в школу. А ты, значит, подумала обо мне хорошо.

— Видимо, да, — слабо улыбнулась Санни. Она не знала, что и думать. Как понять увиденное? Заклинанием она убрала следы слёз с лица, понимая, что не время и не место анализировать картинку, показанную Руди. Вспомнила причину, для чего всё затеяла. — В том кабаке мы просто танцевали. Не захотелось ничего такого.

— Вот как! — протянул Рудольфус с усмешкой. — А я-то старался для несчастных.

— И мы это очень ценим! — поспешила заверить его Санни.

— Да-да, — фыркнул Руди и потянулся. — Надо было мне задать другой вопрос. Но не хочу отвечать коварной тебе той же монетой. Цени. Пойдёшь в библиотеку?

— Позже, — качнула головой Санни. Ей хотелось осмыслить увиденное наедине с собой. — Пойду к себе ненадолго, а позже поднимусь в библиотеку.

— Отличный план, — кивнул Руди, поднимаясь из кресла. — А с соревнованием хорошая идея, кто бы это ни придумал.

— Флинт, — улыбнулась Санни. — Он действительно так хорош в стрельбе из арбалета?

— Очень хорош, — хохотнул префект. — А вот с луком ему нет равных. Весь ковен Ноттов тебе это подтвердит. Отправляйся отдыхать, Санни, впереди сложные две недели.

Санни вернулась к себе в комнату и взялась за учебники. Следовало хоть что-то подучить, ведь завтра уже пятница, а после выходных начнутся ТРИТОНы.

А ещё соревнования по стрельбе, но это у Санни вызывало лишь улыбку. Она с удовольствием попробует себя в роли арбалетчика.

Покоя не давала ей картинка из прошлого, подсмотренная благодаря Руди. Санни за этот день возобновляла просмотр на камне бессчётное число раз. Но так и не поняла, почему эта рыженькая малышка Александра кажется собственным прошлым. Она обязательно в этом разберётся, кто-то ещё должен задать ей вопросы о прошлом. Осталось выбрать, кому она сможет довериться настолько, чтобы разрешить эту загадку.

* * *

— Я в Англии! — коротко доложила невеста, показавшись в зачарованном зеркале, и Джейми не удержался от широкой счастливой улыбки. — Не радуйся раньше времени, увидимся только завтра.

— Я мог бы залезть в твоё окно, — легкомысленно предложил он.

Агнешка ему ласково улыбнулась и покачала головой.

— Не вздумай! — предупредила она со вздохом. — Дом зачарован, и Антонин сразу узнает, а мне не хочется сегодня его расстраивать. Он только что оказал мне одну важную услугу — помог двум подругам перебраться в Англию из Дурмстранга, минуя международные границы.

— Значит, завтра, — покивал Джейми, тщательно скрывая нетерпение. — Что за подруги?

— История долгая, но интересная, — Агнешка лукаво улыбнулась. — Я тебе при встрече расскажу. И вообще, потом тебя с ними познакомлю, хорошие девочки, особенно Софи. Но надо будет придумать, как проникнуть в ковен Ноттов. Именно туда они и направляются.

— И надо полагать, лорд Нотт их больше не отпустит, — весело хохотнул Джейми. — А как проникнуть… Задачка интересная. Сам мечтаю там побывать.

— Антонина просить не будем, — нахмурилась Агнешка. — И твоего дядю Джейсона тоже. Интересно эту задачку решить самим.

— Тебя могут пригласить девочки, — резонно заметил Джейми. — Та же Софи, когда выскочит замуж за ковенского боевика, достаточно удачливого, чтобы её завоевать. Слыхал, что у Ноттов это происходит быстро. Но только после нашей свадьбы, моя принцесса.

Агнешка мелодично рассмеялась, но возражать не стала.

— Договорились, мой дракон! А теперь расскажи, что нового у тебя произошло.

— Что ты знаешь о вейлах? — спросил Джейми, сразу осознав, чем хочет поделиться с любимой. Ночь только началась, а он не мог распрощаться с Агнешкой так быстро. Осознание, что невеста совсем рядом, на расстоянии обычного портключа, будоражило кровь и будило запретные желания. Пока запретные, но уже скоро…

— Не так чтобы много, — задумчиво ответила Агнешка. — Знаю, что в наше время их осталось крайне мало, потому что у вейлы с человеком очень редко рождается истинная вейла. И это хорошо, потому что вейлы — весьма опасные существа, способные уничтожить целую деревню в самый короткий срок. И вроде бы их нарочно уничтожали ещё столетие назад, причём в младенчестве. Ужас, короче говоря.

— Высший бал тебе, панна Мнишек! — покивал Джейми. — Так вот, у такой вот вейлы я и побывал недавно в гостях. Точнее — у её мужа, с которым недавно имел честь познакомиться. Отчаянный парень, надо сказать.

— Ну ничего себе! — загорелись глазки у панны Мнишек. — Рассказывай!

С Митчем Элмерсом Джейми познакомился в конторе «Акела» в конце весны, куда забрёл однажды по просьбе хозяйки, супруги целителя Сметвика. Гиппократ тогда позвал Джейми в Мунго для деликатного дела — попросил попробовать понять, всё ли в порядке с беременностью Ванессы.

— Здравствуй, Джейми, — сразу поприветствовала его очаровательная Ванесса, с удобством устроившаяся в большом мягком кресле в кабинете супруга. — Как поживает ваша матушка?

— Замечательно поживает, — улыбнулся Джейми. — Здравствуйте, миссис Сметвик. Целитель.

— Так, все разговоры после, — оборвал их любезности эскулап. — Джейми, я тебя позвал в надежде понять хоть что-то. Ни один артефакт или маг не может диагностировать состояние моего ребёнка. Попробуешь своим способом?

Ванесса нежно ему улыбнулась и погладила уже немаленький живот.

— Попробуйте, Джейми, — поддержала она супруга. — Я согласилась на это только потому, что мы в некотором роде родня через вашу тётушку Летицию.

Эксперимент прошёл успешно, хотя впервые дракону-целителю пришлось резать руки для прикладывания к животу пациента. Ванесса ахнула, когда Сметвик бестрепетно нанёс ему несколько ран скальпелем.

Окровавленные руки Джейми тут же расположил на животе миссис Сметвик, пытаясь ощутить хоть что-то. И ощутил радостное тепло малыша, сам удивившись такому эффекту. Ровно и быстро билось маленькое сердце, бежала кровь по сосудам, струилась магия по тоненьким и коротким пока каналам, отходящим от ещё крохотного магического ядра. Магическое зрение у Джейми включилось само собой, дополняя картину. И внутри бледно-пастельных линий кокона Джейми рассмотрел настоящее чудо — ауру маленькой мисс Сметвик — яркую, безумно красивую, завораживающую.

Хорошо рассмотрел и магический кокон, окружающий маленькую волшебницу, откликнувшуюся на его призыв — именно девочка позволила ему поглядеть сквозь кокон, потянулась к нему с любопытством. А потом послала ему импульсы и других желаний, сильных и однозначных. Джейми тут же моргнул и отдёрнул руки уже без единой царапины.

— Маленькая мисс в полном порядке! — ошарашенно сообщил он, поднимаясь с колен. — Жива, здорова, активна и любопытна.

— Я знала, что будет девочка! — благодарно улыбнулась ему Ванесса.

— Это точно? — целитель Сметвик был мрачен. — Что ты увидел? Подробнее, коллега. Садись и съешь мяса, если нужно.

От мяса Джейми отказываться не стал: целительские манипуляции всегда вызывали в нём чувство голода.

— Такая аура бывает у сильных тёмных магов! — объяснял он позже за бокалом превосходного вина. — Похоже на вашу, целитель, те же оттенки, но словно чуть ярче. А кокон, напротив, состоит из бледных сильно переплетённых канальцев. Как очень большое магическое ядро светлого мага.

— Как магическое ядро у Ванессы? — задумчиво покивал Сметвик.

— Не совсем, — усмехнулся Джейми. — У вашей супруги вообще удивительное ядро — смесь светлых и тёмных каналов. Удивительная аура. И ядро удивительное — смешавшее в себе яркие и пастельные оттенки. Впервые такое вижу. Словно Ванесса сразу и светлый и тёмный маг. А в коконе нет ярких нитей, только светло-синие и светло-зелёные, и немного светло-жёлтых.

Ванесса победно улыбнулась супругу. Но тот лишь усмехнулся и ласково погладил её по щеке.

— Так вот почему ты мне сразу так понравилась! — хохотнул целитель и тут же поднял руки. — Спокойно, радость моя. Дыши глубже, тебе нельзя волноваться.

— Только ещё одно, — Джейми отвёл глаза от Ванессы, смущённый её мстительным взглядом на целителя. — Мне показалось, что кокон не всегда был таким. Он словно выцветает постепенно, истончается. Роды планируются в ближайшее время?

— С чего такие выводы? — осторожно осведомился целитель, впившись в него немигающим пристальным взглядом.

— Понимаете, — заторопился Джейми. — Мне показалось, что эта крошка решительно настроена родиться как можно быстрее. А ещё я смотрел ауру малышки у моей матери, так там ещё рано всё, тоже девочка, тоже тёмная аура. Но ядро ещё крошечное и аура в целом, не знаю, как сказать — во многих местах не линии, а точки, формируются, наверное. А у вашей дочери уже линии, очень тонкие пока, но чёткие. Как у… как у маленьких детей, уже родившихся.

— Джейми! — целитель поднялся и подвинул ему пергамент и перо. — Тебя не затруднит записать все свои мысли насчёт диагностики? Даже самые глупые — особенно их. Сейчас я спешу, срочная операция, как всегда, не вовремя. Пообщаемся с тобой позже. И спасибо тебе, парень, хоть какая-то определённость. Милая, тебе лучше пойти в палату и дождаться меня там, я пришлю к тебе Ташу.

Целитель стремительно покинул кабинет, а Ванесса поднялась из кресла.

— Джейми, вы — чудо! — сказала она негромко, держась за поясницу. — Всего семь месяцев предположительно, хотя живот уж очень большой. Так вы уверены, что роды близко?

— Я не специалист, — смутился Джейми. — Уверена в этом ваша девочка, она твёрдо собралась наружу. Простите меня, но боюсь, я несколько подтолкнул её к такому решению своим вмешательством. Невольно, я вовсе не собирался ничего внушать.

— Я вас не виню, — Ванесса сделала ещё пару шагов к выходу из кабинета. И Джейми вдруг понял, что двигается она с трудом, словно через силу. — Проводите меня в палату?

— Вам нехорошо? — Джейми поспешил распахнуть перед Ванессой дверь. — Вы побледнели.

— Ничего особенного, — Ванесса застыла у двери и прикрыла глаза. Потом поглядела на Джейми ясно и улыбчиво. — Началось! — в её голосе послышались нотки облегчения. — Роды начались, Джейми, не пугайтесь так, ещё самое начало. До палаты я дойду сама. Будьте добры, передайте в конторе, что меня не будет ни сегодня, ни завтра. И, скорее всего, до конца недели. Я бы послала эльфийку, но боюсь, она понадобится мне самой на всё время.

Джейми хотел сразу исполнить пожелание миссис Сметвик, как только отведёт её в палату. Но понял, что нужно задержаться, чтобы написать Сметвику отчёт.

До палаты он довести супругу целителя не успел, их перехватила Таша, одним взмахом палочки переместившая Ванессу на возникшие из воздуха носилки.

— Мистер Прюэтт, за мной! — скомандовала Таша, левитируя носилки в распахнутую дверь одноместной палаты. Одновременно она послала патронуса Сметвику, коротко сообщив: — Началось, сэр.

А Ванесса вдруг отчаянно закричала. Хорошо, что дверь в палату успели закрыть.

Бледный до синевы целитель появился в палате через несколько секунд, когда Ванесса закричала второй раз. Она с силой сжала руку подлетевшего к ней мужа и почти спокойно сообщила:

— Извини, уже всё. Просто было очень-очень больно. Так и должно быть? Мне говорили, что схватки сначала почти безболезненные. Ой, опять!

— Джейми, останьтесь! — рявкнул Сметвик, перекрывая очередной крик супруги. — Таша, проведите диагностику. Хоть что-то мы можем увидеть сами?

— Кокон исчез! — Таша уже водила палочкой над снова отдыхающей Ванессой. — Сэр, я всё вижу, пока всё в норме, первое вставление головки. Сейчас воды должны… О, так и есть.

Джейми было очень страшно и вообще не по себе. Родов у людей он ещё ни разу не наблюдал.

Кто-то из ординаторов, которые появились в палате, предложил ему стул в стороне у стеночки, и Джейми занял его с облегчением, радуясь, что не видит, что происходит на койке — спины целителей всё закрывали. И к лучшему — на расстоянии Джейми ничем помочь не мог. Он очень надеялся, что и прямого контакта не понадобится. Ему достаточно было криков и стонов Ванессы, резких уверенных команд Сметвика и Таши и скороговорки их заклинаний.

Громкий крик младенца Джейми воспринял как конец мучениям. Крохотную девочку подхватил детский целитель и тут же на отдельном столике обрабатывал и проверял реакции малышки. Только Сметвик с Ташей продолжали что-то колдовать над Ванессой.

— Кровотечение не останавливается! — в голосе Таши послышалось отчаяние. — Она потеряла сознание.

— Магия тоже уходит! — рявкнул Сметвик. — Где Джейми?!

Джейми рванул к целителю, на ходу сдирая с себя рубашку. Целитель уже привычно нанёс скальпелем десяток ранений у него на груди, и Джейми, не рассуждая, лёг рядом с женщиной, плотно прижимая к себе её обнажённую спину. К счастью, целители берегли его психику и остальное у Ванессы было прикрыто, да и крови на кушетке уже не было, собрали, вероятно.

— Кровотечение прекратилось! — сообщил кто-то над его головой уже через минуту, показавшуюся вечностью.

— Магия втягивается обратно!

— Джейми, давай ещё раз, — это уже Сметвик произнёс смертельно усталым голосом. Он снова нанёс раны на груди Джейми, так как прежние успели затянуться. — Ещё немного, парень, верни мне любимую женщину!

Джейми ощущал только, как тепло возвращается в тело пациентки, как ровно и спокойно начинает биться сердце, как магия занимает положенные каналы, а ядро вновь наполняется силой. Взгляд он включил, когда понял — всё хорошо, они справились. От ауры Ванессы Джейми едва не ослеп. У женщины не осталось ни единого пастельного оттенка — все цвета яркие, насыщенные, жгучие. И магические каналы тоже прекрасны, тоже сияют чистотой ярких красок.

— Всё! — сообщил он, поднимаясь. — Сэр целитель, ваша супруга теперь тёмная ведьма.

Он покачнулся и упал бы, но кто-то подхватил горе-целителя. Очнулся Джейми на крыше больницы в образе дракона. Оставалось только гадать, как его успели сюда переправить. Молоденький ординатор подпрыгнул, когда Джейми-дракон поднял голову. А когда Джейми обернулся в человека, парень подал ему одежду.

— Целитель Сметвик вас ждёт, сэр, — дрогнувшим голосом сообщил ординатор и поёжился.

Джейми кивнул, ещё не доверяя своему голосу. Стремительно оделся и активировал многоразовый портключ — серьгу в ухе ему презентовал Сметвик лично, она не исчезала при перекидывании в дракона.

В кабинете Сметвика обнаружился сам хозяин, перед которым на столе стояла большая корзина с крохотным ребёнком в пелёнках. Девочка активно размахивала ручками и пускала пузыри, бессмысленно поглядывая на папу.

— А, Джейми, привет, — Сметвик запустил цветные пузыри над корзиной, и дочурка заработала ручками и ножками ещё активней, переключив взгляд на предложенную забаву. — Смотри, какая славная!

— Привет, крошка! — помахал ей Джейми, но не удостоился даже бессмысленного взгляда. — Хорошенькая.

— И здоровенькая, — покивал папаша. — Пришлось ночью принимать в род, очень уж магия её шарашила. После принятия Ари сразу успокоилась и нормально поела. Спасибо за Ванессу, у неё тоже всё хорошо, молока много, а заживление родовых путей прошло стремительно. Видимо, ты, драконище, слегка перестарался. Впрочем, ничего критического, организм справился. Безумная женщина уже встаёт и полна сил.

— Я рад, — усмехнулся Джейми и жадно отпил кофе, который появился перед ним в красивом кубке. Дракон-целитель удобно устроился в гостевом кресле и не сводил умилённого взгляда с неутомимой крохи. — Так вы назвали её…

— Ариэль Сметвик, — покивал довольный отец, заменив пузырьки на цветных бабочек. — Ванесса настояла, а я не возражал. Ари, детка, это бабочки, а вот это — единороги. Сыновья в восторге от сестры, уже притащили в детскую подарки, хотя я запретил. Кстати, тебе повезло, Ари сытая и довольная. О своём голоде и несчастьях дочка предпочитает орать очень громко. Её братья были куда скромнее и тише.

Подтверждая слова отца, девочка вдруг издала громкий вопль, даже возмущённый, как показалось Джейми.

— Вот примерно так, — прокомментировал довольный папаша, приподнял магией ребёнка и очистил пахучие пелёнки взмахом палочки. Малышка довольно вздохнула, опустившись в уже сухое ложе. И снова засучила ручками и ножками, радуясь запорхавшим над ней золотым снитчам. — Крёстным стал Магнус Нотт, — недовольно сообщил Сметвик. — Я бы предпочёл тебя, но до твоего дракона ночью было не достучаться, а этот мордредов сын как раз явился за супругой и решил навестить мою благоверную. И ведь не отказался от предложенной чести, хотя я прямо предупредил, что не настаиваю. Ладно уж, Ванесса довольна, и это главное.

Ванесса Сметвик именно в этот момент стремительно зашла в кабинет, убедилась одним взглядом, что девочка в порядке, и тепло улыбнулась Джейми.

— Мы перед вами в неоплатном долгу, дорогой, — ласково сказала она. — Вы спасли мне не только жизнь, но и магию.

— Очень рад, что смог помочь, — учтиво откликнулся Джейми, пряча смущение. Он восхищался Ванессой. — Вы мне ничего не должны, милая леди. Я подрабатываю внештатным сотрудником при отделении целителя Сметвика, так что просто выполнял свою работу.

— Хорошо сказано, парень! — хохотнул Сметвик. — Несси, оставь мне Ари ещё на десять минут, потом заберёшь, у меня всё равно скоро обход.

— Твоя бы воля, — Ванесса склонилась над корзинкой и пощекотала живот девочки, — ты бы и на обход её таскал. Можно подумать, это твой первый ребёнок.

— Дочурка точно первая, — не стал возражать на обвинения Сметвик. — И ничто не мешает мне её баловать, холить и лелеять.

— Я помешаю, — возразила Ванесса, целуя маленькие пальчики на руке малышки. — Не позволю вырастить из девочки избалованного монстра!

Джейми понял, что ему пора удалиться и оставить супругов одних со своим счастьем. Они сердечно с ним попрощались, когда он сообщил, что ему скоро нужно быть в другом месте. И вызвался побывать в конторе Ванессы.

Там он и столкнулся с Митчем Элмерсом, зашедшим в контору за новостями.

— Я Джейми Прюэтт, — сообщил Джейми в приёмной строгой девице, осмотревшей его подозрительным взглядом.

— Миссис Сметвик сейчас нет, — чопорно оповестили его. — Но вы можете пообщаться с её доверенным лицом, мистером Элмерсом.

Джейми согласился на общение и в главном кабинете конторы увидел за столом весьма крепкого парня, взглянувшего с доброжелательной улыбкой акулы.

— Мистер Прюэтт? — уточнил Элмерс учтиво. — Рад встрече. Я Митчелл Элмерс, временно замещаю хозяйку конторы. Что вас сюда привело?

— Рад познакомиться, — кивнул Джейми, садясь в предложенное взмахом руки удобное кресло. — У меня для вас сообщение от Ванессы Сметвик. Ночью она родила дочку и временно…

— Как она?! — изменился в лице непробиваемо уверенный в себе парень. В волнении он вскочил и требовательно впился глазами в Джейми.

— И мать и дочь здоровы, — поспешил ответить дракон-целитель. Но видя, что парень этим не удовлетворён, счёл нужным добавить: — Ванесса Сметвик полностью здорова, магия не пострадала.

— Как такое может быть? — Митч Элмерс продолжал смотреть испытующе. — Она же светлая, а ребёнок от тёмного мага. Вы ничего не хотите добавить? Как проходили роды? Мистер Прюэтт, пожалуйста, расскажите, что знаете. Леди Дэшвуд не чужой мне человек. И если она попросила вас сообщить новости, значит, и вы для неё что-то значите.

— Это было ужасно! — неожиданно даже для самого себя признался Джейми, тронутый сильным беспокойством парня. — Вы представить себе не можете, Элмерс, что пережила Ванесса этой ночью. Волей случая я находился в палате и думал, что уйду оттуда совсем седым. Кстати, в зеркало я не смотрел. Какого цвета мои волосы, не подскажете?

— Чёрные, — криво усмехнулся Элмерс. — Ни единой седой прядки. Пожалуйста, расскажите всё, сэр, хоть под клятву. Моей супруге тоже скоро рожать, а она вейла.

У Джейми похолодело внутри от предчувствия. Вот с вейлами он точно пока не имел дела. И он отчётливо понимал, что, признавшись Митчу о своей роли в родах Ванессы, однозначно поприсутствует вскоре и на родах вейлы.

— Хорошо, — решился Джейми с тяжёлым вздохом. — Говорите клятву. Я бы не стал так осторожничать, но придётся раскрыть собственную тайну.

Митчелл тут же принёс клятву на крови по всем правилам, явно был знаком с процедурой не понаслышке.

— Я сквиб, — начал было Джейми, но Элмерс его перебил.

— Неправда! — резко отреагировал Митчелл. — Я же принёс клятву, мистер Прюэтт.

— Зовите меня Джейми, — попросил дракон-целитель, который вдруг ощутил к Элмерсу уважение и приязнь. — Нас безусловно свяжет то, что я сейчас расскажу.

— Хорошо, Джейми, — кривовато, несмотря на бледность, улыбнулся Элмерс. — Тогда и вы зовите меня Митч. Итак, вы не сквиб, тогда кто? Какая-то хитрая иллюзия. Я в самом деле не думаю, что вы дракон, но…

— Я действительно дракон, Митч, — как же приятно было сообщить об этом хоть кому-то. — Но боюсь, здесь слишком мало места, чтобы продемонстрировать свою вторую ипостась.

Абсолютно круглые глаза Митча приятным бальзамом легли на душу. Джейми ожидал недоверия, но Элмерс явно ему поверил, вот так просто на слово. Это было странно и приятно.

— Могу перенести вас в своё поместье, там места достаточно, — предложил насмешливо Митч, стремительно приходя в себя. — Но сначала рассказ.

Джейми рассказал про роды подробно, не смягчая ни одного факта, но и не преувеличивая. Хотели — получите. Пришлось, правда, немного поведать и о собственном даре. Но клятва была принесена, и у Джейми были развязаны руки.

К концу рассказа Митч искусал губы до крови и заработал раны на ладонях от впивавшихся в них ногтей. Понятно стало, что он непритворно беспокоится за Ванессу, правда это Джейми почувствовал сразу, ещё до клятвы.

— Могу я попросить? — голос Митча стал хриплым от волнения. — Заплачу сколько угодно, чтобы вы присутствовали на родах Вилли. И спасибо вам за миссис Дэшвуд. Это чудо, что она выжила.

— Вы настолько богаты? — спросил Джейми, ощутив даже облегчение, когда просьба парня прозвучала. И чего боялся? Помочь парню показалось важным. Его позабавило, что Митч упорно называет Ванессу миссис Дэшвуд. Возможно, парень винил Сметвика в том, что пришлось пережить Ванессе.

— Приглашаю вас в эту субботу в своё поместье, — Митч ответил спокойно и чуть насмешливо — похоже, парень был не лишён самоиронии, что Джейми нравилось, а вовсе не насмехался над ним. — Будет приём гостей, посмотрите всё своими глазами. Я познакомлю вас с Вилли и со своим братом Джерри. Человек, спасший жизнь миссис Дэшвуд — всегда желанный гость в моём доме. Впрочем, если желаете и есть время, можем переместиться прямо сейчас. Вы покажете своего дракона, а я вам — поместье и представлю свою семью. Но приглашение в субботу остаётся в силе.

Джейми задумался — до скорого приезда Агнешки он не находил себе места. В драконьем заповеднике всё было в порядке, маму и Августа он тоже навещал недавно и провёл в её доме двое суток, с Майклом виделся на выходных, Санни в школе была почти недоступна. Дядя Джейсон не звал в гости. Так что времени у горемыки дракона-целителя было хоть отбавляй. Другое дело, что Митч Элмерс, этот очень тёмный маг, похожий слегка на дикаря из Лютного исходящей от него опасностью, не на шутку заинтересовал Джейми. И поглядеть, о каком поместье речь, тоже стало интересно, после замечания Митча о «любых деньгах» за помощь вейле.

— Принимаю приглашение в субботу, — решился Джейми. — И не против посетить ваше поместье прямо сейчас, но с одним условием.

— Я слушаю! — вспыхнул интересом взгляд Митча.

— Вы позволите осмотреть вас целительским взглядом, — бестрепетно заявил Джейми. Это Сметвик недавно ему объяснил природу особого взгляда, отчего Джейми был в полном восторге — так просто охарактеризовать его если не уродство, то весьма сомнительную способность. — Предупреждаю, что это весьма неприятно для тёмных магов.

— Серьёзно? — Митч позволил себе выказать удивление. — Что ж, мне не нужно превращаться в дракона, так что предлагаю провести этот эксперимент прямо здесь.

Он вышел из-за стола и раскинул руки, мол, вот он я, во всей красе перед вами.

И это тоже было новое чувство, когда тебе предлагают не стесняться и проявить свою способность. Джейми вдохновился и переключил зрение без лишних слов. Митч не разочаровал — аура парня пестрела бордовыми тонами, тёмно-синими, тёмно-фиолетовыми, тёмно-зелёными и так далее. Но самой интересной чертой оказалось то, что каждый цвет, тон и полутон словно очерчен был по краешку чистым серебристым сиянием.

Такого — серебристого обрамления — Джейми пока не встречал ни у кого ни разу. У Августа Руквуда в ауре было немало тёплых золотистых нитей, что тоже весьма впечатляло. Но холодный серебряный отсвет мрачной ауры Митча вызывал трепет и очень чёткое ощущение — перед тобой не совсем человек, и не просто очень тёмный маг, а как минимум наполовину перед Джейми стояло смертельно опасное существо.

Взгляд Джейми выключил, полный впечатлений. Митч встряхнулся, расслабился и вернулся за стол.

— Действительно неприятно, — передёрнулся он. — Словно обнажили своим взглядом не только моё тело, но и душу. Что именно вы увидели? Клятва ещё действует.

Джейми готов был аплодировать — Митч стал первым человеком, ну или получеловеком, кто так чётко и ёмко обозначил воздействие его взгляда.

— Всего лишь рассмотрел вашу ауру, — усмехнулся Джейми. — Как понимаете, на своём веку я видел немало аур. Тёмных магов, по известным причинам, меньше, светлых — больше. Светлые моего взгляда не ощущают. Тёмные реагируют мгновенно и агрессивно, так что я был осторожен, пусть и не всегда. Итак, ваша аура темнее, чем даже у лорда Прюэтта, моего дяди. А у него… впрочем, неважно. Но есть и особенность, что ни у одного тёмного мага я не видел. Да и у светлых такого не бывает.

— Что же за особенность? — скептически улыбнулся Митч, словно слушал гадалку-самоучку.

— Серебристое свечение вокруг всех нитей ауры и ядра, — честно признался Джейми. — Вы не совсем человек, Митч?

— Вот даже как! — Митч задумчиво потёр большим пальцем остро очерченную скулу. Серые с серебристым оттенком глаза смотрели задумчиво. — Вам стоит посмотреть на Джерри и на Вилли, возможно, в моём браке с вейлой кроется ответ. А на оборотней вы смотрели?

— А вы можете это устроить? — оживился Джейми.

— Легко, — усмехнулся Митч. — Всю стаю не обещаю, но вожака и несколько его командиров предоставить могу.

— И они позволят на себя посмотреть?

— Если попрошу я, позволят.

Джейми был по-настоящему восхищён, так что первым делом они переместились в глухой лес, где неожиданно перед Джейми предстала огромная поляна с кучей домов в ветвях деревьев. На ровном участке у внушительной горки песка преспокойно играли детишки, причём двое в виде маленьких волчат. У большого котла, в котором что-то скворчало и шипело, стояла с поварёшкой девчонка не старше пятнадцати лет. Пятеро матёрых мужчин сидели за деревянным столом с кружками, что-то активно обсуждая. Две женщины возле верёвок, натянутых между деревьями, развешивали на просушку бельё. У большой палатки-шатра сидел, скрестив ноги по-турецки, седой старик, пыхтя курительной трубкой.

Всё это Джейми охватил одним взглядом, прежде чем их заметили.

— Привет, Митч, — замахали две девчонки-малолетки, отвлекаясь на мгновение от возни с волчатами.

Мужчины за столом сдержанно ему кивнули, подозрительно покосившись на Джейми, но тут же потеряли интерес. Только один кивнул Элмерсу куда-то в сторону просеки.

— Пойдём, — Митч повёл его через всю поляну к просеке, остановившись у исполинского дуба.

Вниз тут же упала верёвочная лестница, по которой Митч шустро забрался наверх к частично спрятанному в ветвях большому дому. Джейми последовал за ним, хотя и не привык карабкаться по таким ненадёжным лестницам, а босоногое детство осталось далеко позади.

Внутри дома их встретило общество из трёх матёрых волков в человеческой ипостаси. Вожак, которого ни с кем ни спутаешь по внутренним ощущениям, тут же поднялся и крепко обнял Митча. На Джейми же покосился с любопытством, не выказав никаких других чувств.

— Это Джейми Прюэтт, — тут же представил его Митч волкам. — Джейми, это мой друг, Фенрир Грэйбек, вожак и альфа стаи. Его беты, старший — Джозеф, младший — Честер.

Матёрые волки, старший и младший, синхронно кивнули. Разница в возрасте была действительно заметна. Если Джозефу легко было дать лет пятьдесят в человеческом обличье, то Честер выглядел от силы на двадцать пять. Вожак, которому самому было лет тридцать — тридцать пять, указал гостям на стол.

— Вы как раз к обеду. Милости прошу разделить с нами трапезу.

Джейми был голоден и ломаться не стал, вслед за Митчем прошёл за стол, садясь на крепкую скамейку. Мясная похлёбка понравилась неимоверно: сытно, вкусно и много. Беты стаи поглядывали на него с насмешливым одобрением. К делам приступили, когда молодая женщина подала им кубки с горячим отваром и забрала грязную посуду и котёл с похлёбкой. Вместо этого на стол поставили блюдо с маленькими пирожками.

— Вам решать, Джейми, брать ли с моих друзей клятву, — первым взял слово Митч, которого здесь явно уважали. — Всё, что сказано в стае, за пределы её не выйдет. Верно, Грей?

— Так было всегда, — просто ответил вожак. — Я вас помню, Прюэтт. Вы были с лордом Лестрейнджем, когда спасали его сына Рабастана из лап тварей. Вы ведь неспроста были в той команде, верно?

— Я дракон-целитель, — решился на второе за утро признание Джейми. — Существо почти мифическое и не слишком знающее всех своих способностей.

— Я думал, это сказки, — заметил бета Джозеф, поглядев с возросшим интересом. — Моя супруга Медея о них рассказывала, она много чего знает. Но и она была уверена, что драконы-целители вымерли лет пятьсот назад.

— И что хочет от стаи легенда магического мира? — спросил вожак вежливо.

Бета Честер весело хохотнул и подмигнул Джейми по-свойски.

— Покажешь дракона? — весело осведомился молодой волк. — Если Джозеф не врал, драконы-целители могли становится настоящими драконами.

— Покажу, — вздохнул Джейми, поняв, что Митч не спешит ему помогать. — Если позволите осмотреть вас целительским взглядом.

— Это весьма неприятно, но не больно, — озадачил волков Элмерс. — Меня уже осмотрели, Джейми убеждён, что я не совсем человек. Поэтому нам нужно сравнение, на оборотней он ещё не смотрел.

— Что ты не совсем человек, Митч, вся стая знает, — хохотнул неунывающий Честер. — Давай, Джейми, я первый, готов ко всему и обещаю не оборачиваться.

— Тебе следует выйти из-за стола, Чес, — подсказал ему Митчелл.

Джейми пребывал почти в эйфории, он внимательно рассмотрел всех трёх волков, которые держались достойно, только кулаки сжимали, словно готовые к драке.

Аура волков почти не отличалась — тёмные маги однозначно, но у всех трёх превалировал коричневый цвет, наряду с остальными яркими цветами нитей и ядра. Лишь у Фенрира Джейми впервые увидел обрамление нитей тёмно-серой, почти чёрной обводкой. Почти как у Митча серебристой.

— Гадкое чувство, — поделился с Джейми здоровяк Честер с весёлой усмешкой, когда они спустились из домика на поляну. — Словно шкуру живьём содрали. Бррр. Очень хотелось перекинуться.

Мимо проходила молодая девчонка в охотничьем костюме, она пренебрежительно фыркнула на слова Честера.

Молодой бета тут же ухмыляться перестал, уставившись вслед девчонке потерянным взглядом. Джейми мысленно хмыкнул, а Митч вдруг позвал:

— Эй, Джой! Подойди, пожалуйста.

Девчонка дёрнула плечом, остановившись, но всё же вернулись к их компании, глядя только на Элмерса.

— Ну чего, Митч? — нетерпеливо спросила она. — У меня вообще-то дело важное.

— Хочешь посмотреть на дракона? — соблазнительным тоном спросил Митч. — Мы как раз идём на лысую горку.

Девчонка Джой стрельнула глазками в сторону крепыша Честера и только потом поглядела на Джейми.

— Ты, что ли, дракон? — спросила она насмешливо.

— Я, — кивнул Джейми и невольно включил свой взгляд. Девочка оказалась дивным тёмным магом, но, пожалуй, в первом или втором поколении. Окраска нитей уже не пастельная, но и не яркая. Интересно было другое — аура малыша в районе живота куда ярче, чем у мамы, с отчётливыми вкраплениями коричневого. Собственно, пока это был крохотный комочек, а не полноценный малыш. Джейми дилетантски прикинул, что мелкому не больше трёх-четырёх недель.

— У вас глаза стали зелёными и светились, — тут же заявила девчонка. — Это всё, что вы можете?

— Это лишь целительский взгляд, леди, — пояснил Джейми вежливо. — Я осмотрел вашу ауру, простите, что без разрешения. Иногда этот взгляд включается помимо моей воли.

— И что увидели? — недоверчиво фыркнула Джой, скрестив руки на груди. Мужчины вокруг помалкивали, но тоже смотрели с интересом.

— Ваша аура очень красивая, — счёл нужным сделать комплимент Джейми. — Тёмный маг во втором поколении, полагаю. И стопроцентный человек. А вот ваш малыш точно будет оборотнем.

Джой ахнула, метнув затравленный взгляд на Честера, и положила руки на живот в защитном жесте. Матёрый волк подобрался. Вожак нахмурился, на него глядя.

— Мой ведь ребёнок, — Честер смотрел только на девчонку. — Что ж не сказала?

— Я и понятия не имела! — возмутилась Джой. — И не смей радоваться, Чес!

— Да чему тут радоваться?! — возмутился хмуро весельчак Честер. — Я уже подыхаю, жестокая ты девочка. Надо мной вся стая потешается. Что тебе ещё нужно?

Стая точно не потешалась, по скромному мнению Джейми. Подошедшие волки смотрели на Честера с сочувствием, да и то старались его скрыть.

Джой вдруг совершенно успокоилась и даже готова была улыбнуться.

— Правда подыхаешь? — поглядела она на молодого бету из-под ресниц.

Вот теперь волки прятали улыбки, что некоторым не удавалось. Только Честеру было не до приятелей. Лишь Митч усмехался открыто, явно радуясь за девчонку. И с чего бы это?

— На луну готов выть без всякого полнолуния, — хмуро ответил Честер. — Ты мне каждую ночь снишься после той встречи в лесу. А если так не нравлюсь, почему тогда полезла целоваться? И маленький ещё…

— Да всё жду, когда сам целоваться полезешь, — задрала подбородок Джой. — А то зыркаешь мрачно — и ничего. Я мысли читать не умею! Думала, поразвлёкся, а потом всё. Или боишься, что разболтаю вожаку. Хоть бы намекнул, а я навязываться не собираюсь. И тогда не собиралась, когда ты меня спас от той кошки. Только ты был таким взъерошенным и хорошеньким, таким крутым, вот и не удержалась от поцелуя, а дальше уже ты постарался. Или не помнишь?

Честер рыкнул, осознав, что вообще-то вокруг толпа. Шагнул к девочке и закинул её на плечо, быстрым шагом поспешив куда-то в лес. Джой явно не возражала: слишком довольная стала мордашка у пленённой девицы.

— Кхм, — откашлялся вожак, когда молодые скрылись в чаще леса. — Пойдём уже на дракона смотреть. Честера ждать не будем.

Все дружно поддержали вожака, стряхивая с себя неуместное веселье. За Честера тут все были рады. Джейми только головой покачал и направился с волками на лысую гору.

Дракон волков впечатлил, радовались как дети, обсуждая его достоинства — крылья, хвост, зубы и лапы с когтями. Две женщины, оказавшиеся в компании, больше высказывались о «милой мордахе» дракона, вызвав смущение Джейми и дружный хохот волков.

В посёлок волков вернулись только через пару часов. Джейми попросили обернуться трижды, пока он не предупредил, что им придётся зажарить для него кабана, чтобы восполнить потраченные силы. Кабана пообещали и настаивать на очередном повторе прекратили.

Честер и Джой вернулись в поселение почти одновременно с ними. Молодой бета вёл Джой за руку, при этом оба выглядели вполне довольными жизнью.

Завидев их, Честер огорчённо выдохнул:

— И всё, уже все посмотрели на дракона?

Джейми стало смешно, но сумел сдержаться.

— Сначала мясо, потом подвиги, — озвучил он решение. — То есть дракон.

Детвора, уже просвящённая кем-то что к чему, радостно завопила. Джейми усадили за тот самый стол во дворе, поставили перед ним поднос с огромным куском мяса, от которого поднимался пар. Пару кусков Джейми честно съел на глазах любопытной стаи. После чего решено было далеко не ходить, просто убрать стол и котёл, и пусть Джейми превращается прямо здесь. Бета Джозеф демонстративно потряс готовой мантией, чтобы помочь Джейми раздеться без свидетелей.

— Остальное мясо закинем в пасть дракону, — предложил Митч.

Мужики заржали, а Джейми задумался. Есть в виде дракона ему ещё не приходилось. И как скажется это на человеческом облике, тоже непонятно. Тем не менее он согласился, и на радость уже всей стае в четвёртый раз стал драконом. Пасть он старательно открыл, а волки, посовещавшись, подтолкнули Митча с мясом к его морде.

Митч бестрепетно шагнул к Джейми-дракону и положил огромный кусок ему на язык двумя руками, ещё и не торопился, стервец, отдёргивать руки. Джейми еле дождался, когда он отойдёт, исходя слюной. Потом блаженно прожевал мясо, проглотил и облизнулся. Детишки весело заверещали, а кто-то из взрослых принёс ещё один кусок мяса, но уже сырого.

Шутником оказался бета Честер.

— Будешь, дракоша? — потряс он сырым мясом перед мордой. — Джейми понюхал с сомнением и открыл пасть. Честер явно дышать перестал, осторожно кладя ему мясо на язык. Выдохнул, только отойдя. — Приятного аппетита, Джейми!

Джейми принялся вдумчиво жевать, с удивлением осознав, что сырое мясо ещё вкуснее того, варёного. Опять облизнулся, чтобы повеселить мелких, и они оценили. Вопили мелкие на совесть. Потом стали проситься, чтобы покатал. Но тут взрослые воспротивились, а Джозеф махнул ему мантией, мол, хорош, возвращайся.

Девчонки отвернулись, и Джейми вернул себе человеческий облик. Поспешно одеваясь, прислушивался к себе, но ничего кроме сытости уловить не удалось.

— В поместье? — спросил его Митч, когда все немного угомонились.

Джейми согласился: почему бы и нет.

В поместье Элмерсов перемещались очередным портключом. И сразу оказались в широком дворе внутри высоченной ограды из камня и металлических прутьев. Перед Джейми впереди возвышался настоящий старинный замок — с остроконечными башнями по пяти углам. Справа виднелся широкий плац, где около десятка парней затеяли спарринг, блестя обнажёнными торсами. Слышались звуки пилы и топора где-то справа от замка. К Митчу уже спешила девчонка лет десяти.

— Патрон! — звонко закричала она, подбегая. — Там Лайма щенят родила. Восемь штук. Можно мне одного взять, пожалуйста! Мама Триша велела у вас спросить.

— У тебя же книзл, Кэрри, — укоризненно ответил Митч. — И щенки огромными вырастут, где держать будешь?

— Я не себе, — девочка опустила голову, теребя подол платья. — Я Майклу подарю, он давно о собаке мечтал, но сам просить не станет.

— Добро, — сразу согласился Митч. — Скажу Скале, чтобы одного тебе выделил. Но забирать не раньше, чем Скала разрешит, маленькие без матери не выживут, пусть подрастут немного.

— Спасибо, Митч! — просияла малышка и бросилась обратно к замку в припрыжку. Прокричала уже издалека: — У нас сейчас урок!

Джейми молча удивлялся: про поместье Митч не наврал, да ещё людей здесь, чувствуется, немало. Кроме боевиков на плацу, по двору то и дело проходил или пробегал кто-то из жильцов замка. Они кивали Митчу, здороваясь на ходу, со сдержанным любопытством косились на Джейми.

Почти дошли до входа в замок, когда из-за угла выдвинулся сухопарый мужчина с седой шевелюрой и бородкой клинышком. Морщины выдавали немалый возраст, а голубые глаза оставались весёлыми и молодыми.

— Доброго дня, патрон, — степенно поприветствовал он Митча. — Спасибо за саженцы, к концу лета смогу урожай клубники снять. Да и яблони отлично прижились. Только вот в моём доме всё хорошо, и спальня, и кабинет замечательный, и комнаты у внучки уютные, тёплые, но лучше бы для осмотра пациентов отдельную пристройку сделать. Хотя бы на пять-шесть коек, если какое отравление случится, чтобы хватило. У меня и домовушка сможет за больничкой присматривать, и пару пацанов уже приглядел, кого учить буду на целителей. А в доме — это как-то не то, там мне отдыхать хочется, да и внучке незачем с пациентами контачить, она у меня натура творческая, к целительству душа не лежит. Я Щепку уже озадачил, но он говорит, вас спросить нужно.

— Добро, целитель Эдвардс, — Митч покивал вдумчиво. — Обязательно нужно пристройку, одобряю. Озадачу Рассела, он в этом деле понимает, чтобы сразу тёплую строили, в расчёте на зиму. Но и в замке пусть будет целительский кабинет хотя бы с двумя койками. Так сказать, дежурный, для мелких травм, но чтобы все нужные зелья имелись в наличии.

— Так я уже выбрал там кабинет подходящий, — покивал целитель. — И вот ещё что. Есть у меня один ученик бывший, которого в Мунго не взяли, рожей, простите, лицом не вышел. А ведь толковый парнишка, старательный, умный. А что лицо, с него воду не пить, всякое в жизни бывает. Живёт один, старуха мать его померла, так еле сводит концы с концами, занимаясь варкой ходовых зелий — это талантливый целитель! Может, позволите его в замок пригласить?

— А что с его лицом? — заинтересовался Митч. Да и Джейми стал прислушиваться, интересно стало.

— В язвах всё, — нахмурился целитель. — Исцелению не подлежат, там проклятие по мальчишке прошлось. Как я ни бился, снять проклятие не получилось. Так и ходит с перемотанным лицом, как прокажённый. Язвы то подсохнут, то опять кровоточат, или гной сочится. Зрелище не для слабонервных.

— И в Мунго помочь не смогли? И в академии? — удивился Митчелл.

— На Мунго у него средств не хватает, да и гордый паренёк, у меня денег брать отказался. Но не думаю, что там бы помогли. Да и кто поможет, целитель Сметвик разве что, но я его не знаю, раньше на покой ушёл.

— Как зовут парня, сколько лет и насколько он хорош как целитель? — деловито спросил Митч, явно подавив вздох.

— Зовут его Ибрагим, он не из местных, откуда-то с юга, но в бедном квартале за Косой Аллеей задержался, — целитель горестно повздыхал, — На родине и учился, там же и проклятие заработал. Приехал со старухой матерью, не уверен, что с родной. Та недолго здесь прожила. Хибара у них совсем ветхая была, да и сейчас, думаю, лучше не стала. Годков ему около двадцати было, когда мы познакомились, сейчас максимум — двадцать пять или двадцать семь. По-нашему говорил с акцентом. А как лечит? Целитель замечательный, рекомендации я видел, только в руки палочку взять ему сложно — руки-то тоже в язвах, заклинания кривыми выходят. А голова у парня светлая, зелья получаются отменные, да только на дорогие ингредиенты денег у него нет, и с такими руками много не сваришь, а облегчение редко наступает, когда язвы подсыхают, и длится день-два, потом снова открываются.

— Сюда-то захочет ли перебраться? — с сомнением спросил Митч без особого энтузиазма.

— Захочет, — уже уверенней ответил целитель. — Когда я видел его последний раз, он был оживлён, что один человек ему поможет с местом совсем скоро. Так я Ибрагиму написал, вдруг не получилось у него с местом. Сейчас покажу ответ.

Он порылся в кармане, достал клочок бумаги и протянул его Митчу.

Элмерс клочок прочёл, изменившись в лице, рассеянно передал его Джейми.

«Доброго дня, наставник, — прочёл безумные каракули Джейми. — Мисс Смолл умерла зимой, а я ведь как раз подобрал для неё новое зелье, должно было помочь. И даже получилось сварить… Ради неё я продолжал жить, теперь незачем — кому я такой нужен, кроме неё? Святая женщина и мои проклятые язвы, как жаль, что я не успел. Ни дня не проходит, чтобы я не сожалел, что так мало о ней знал… Что всего на день опоздал со своим зельем. От места в глуши не откажусь, но вы знаете мои проблемы. Расскажите хозяину всё, наверняка вам откажут. С искренним пожеланием счастья на новом месте, давно уже не целитель, Ибрагим».

— Дайте мне адрес, — решительно велел Митч. — Джейми, не откажетесь со мной навестить парня? Боюсь, этот вопрос стоит решить как можно быстрее.

Джейми сомневался в разумности поступка Митча: к чему ему в поместье неизлечимо больной целитель. И много ли пользы от такой благотворительности? Ведь тут его люди… И Митч его понял, пригласил в кафе на Косой Аллее, где они съели по вкусному стейку и собирались прихватить с собой для горе-целителя ещё две порции.

За кофе, крепким и бодрящим, Митч и поведал Джейми свою краткую историю. Как нашла их с братом Ванесса, взяла на работу, а потом явился Даркер и отдал им наследство от далёкого предка. Как забрали они из Лютного свою опеку — около пяти десятков человек от старушек до детей малых. Коротко рассказал и про Вилли, на которой недавно женился. Митч говорил отстранённо, спокойно, как сын лорда, а не дикарь из Лютного. И Джейми проникся, посочувствовав от всей души. А ещё Элмерс рассказал о мисс Смолл, которую в Лютном звали Ангелом. Черты лица Митча смягчились, когда он рассказывал о святой женщине.

И как-то сразу стало ясно, отчего Элмерс решил помочь несчастному Ибрагиму.

На стук в дверь ужасно ветхой хибары им долго никто не отвечал. Но Митч был упрям и продолжал ждать. Наконец дверь отворилась, на пороге застыл высокий человек, закутанный в ветхую мантию, всю в заплатах. Лицо закрывали потерявшие белизну бинты, все в желтоватых пятнах. Открытыми оставались лишь глаза и рот. На руках тоже кое-как были накручены куски грязного бинта. Пахло от мужчины тоже не очень, какой-то гнилостный запах заставлял задерживать дыхание.

— Чем могу служить, господа? — осведомился Ибрагим с акцентом, который не портил, а добавлял колориту его речи.

— Мне в поместье нужен целитель, — Митч явно не собирался ходить вокруг да около, что Джейми в нём нравилось. — Вас рекомендовал целитель Эдвардс. Предоставлю кров и пищу, если согласны лечить моих людей за ежемесячный гонорар, который обсудим позже. Но для начала покажу вас целителю в Мунго, если не возражаете.

— Если целитель в Мунго ничего не сможет сделать? — Ибрагим остался невозмутим, смотрел цепко и спокойно, как человек, которому нечего терять.

— Зависит от того, согласитесь ли вы только на кров и пищу, с возможностью со временем стать наставником для кого-то из моих людей, — ответил Митч так же спокойно. — Сколько дней вы не ели?

— Это не имеет значения, — качнул головой Ибрагим. — Предупреждаю, что могу готовить зелья всего два дня из тридцати.

— То есть принципиально вы согласны? — уточнил Митчелл.

Ибрагим молчал минуты две, переводя взгляд с Элмерса на Джейми. Потом покачнулся, но ухватился за косяк и снова выпрямился во весь свой немалый рост.

— Почему… вы хотите… меня забрать? — теперь он мучительно подбирал слова. — Не уверен, что целитель Эдвардс… вам всё рассказал.

Джейми показалось, что Ибрагим не слишком высокого мнения о целителе Эдвардсе.

— Друзья мисс Смолл всегда могут рассчитывать на мою поддержку, — твёрдо заявил Митчелл.

Ибрагим глухо простонал и закрыл глаза. Но справился с собой быстро, снова поглядел ясно и твёрдо.

— Через два дома, — чуть задыхаясь, проговорил он наконец. — Живёт девочка-калека, иногда она мне готовит… Мисс Смолл заботилась о ней, как могла. Заберите лучше её, у Мэнди больше никого нет, я учу её варить зелья иногда, когда появляются ингредиенты. Девочка славная, схватывает всё на лету и будет вам очевидно полезнее, чем я.

— Заберём, — пожал плечами Митч. — И её, и кого ещё укажете, и вас. Но если только согласитесь посетить целителя.

— Мне некого больше указать, — в голосе Ибрагима прорезалась улыбка. — Я не общался с соседями. Только с Мэнди, она… хорошая девочка.

— Тогда собирайтесь, — Митч протянул Ибрагиму пакет. — И съешьте это, вам понадобятся силы. А мы сходим за Мэнди. В какой стороне она живёт?

Ибрагим растерянно взял пакет и махнул налево. Митч кивнул и сразу пошёл в указанную сторону, не дожидаясь, пока Ибрагим закроет дверь.

Джейми его догнал, со всё возрастающем интересом следя за развитием событий. Теперь уже Митч его восхищал. Джейми не знал никого, кто способен на такие поступки из его окружения. Ведь всех не спасёшь и всё такое.

Через два дома они увидели ещё более ветхий домишко, хотя таких хибар вокруг было немало.

Митч уверенно постучал в рассохшуюся дверь. Здесь они почти сразу услышали стук палки, который приближался. Дверь отворила совсем юная девчонка в латаном-перелатаном платье. Смотрела открыто и строго. Под мышкой был зажат самодельный костыль, правая нога ниже колена отсутствовала.

— Добрый день, Мэнди, — улыбнулся ей Митч приветливо. — Мы от Ибрагима. Я забираю его в своё поместье, но он отказывается переселяться без вас. Каково будет ваше решение?

Девчонка сдула светлую чёлку с глаз и поглядела с прищуром.

— Вы, случайно, не Митчелл Элмерс? — спросила она напряжённо.

— Угадали, — усмехнулся Митч. — Вы что-то обо мне знаете?

У девчонки фанатично заблестели глаза.

— Не могу поверить, что вы пришли ко мне, — лихорадочным голосом сообщила она и вдруг расплакалась, некрасиво сморщившись и всхлипывая. Потом резко взяла себя в руки и заторопилась, не обращая внимания на дорожки слёз: — Я согласна, согласна, даже вещи давно собрала. Мы все собрали и договорились, к кому вы придёте, тот расскажет об остальных. Но неужели даже Ибрагима заберёте? А я не верила… Но надеялась, честно!

— Сколько вас и где искать? — Митч уже не улыбался, а тяжко вздыхал.

Джейми скрывал свою улыбку. Он снова и снова восхищался Митчеллом: как бы ни был парень богат, он совершал невероятное.

— Четверо! — тут же отчиталась Мэнди, смотря с такой надеждой на Митча, что Джейми стало неловко. — Ещё четверо, кроме меня. Возьмёте?

— Возьму, — ещё раз вздохнул Митч. — Кто они?

— Гелла с братом, Мартина с сыном, Шейна с бабушкой и Дэйн, он слепой, у него овчарка-поводырь.

— Кажется, вы сказали четверо? — Митч вдруг весело усмехнулся. — Точно всех упомянули?

— Ну-у, — задумчиво протянула деловитая Мэнди и слегка покраснела. — Если вам нужен в поместье хороший, но несчастливый бывший аврор, то можете забрать ещё Гудвина. Он пьяница и дебошир, но это от нищеты и несправедливости. Да и пить стал, только когда мисс Смолл не стало. Она хорошо на него влияла…

Голос девочки становился глуше с каждым словом, словно сама понимала, что её Гудвина не заберут. Видимо, прочитала это в глазах Джейми, на которого внимательно взглянула, и добавила нарочито бодро:

— Да он и не согласится, тот ещё упрямец.

— Значит, так, — строго сказал Митч, но тут же усмехнулся криво и по-доброму. — Я вижу, Мэнди, что ты решительная и пробивная. Сможешь за час-полтора собрать всех желающих у себя дома? И сообщи своим друзьям, что мне лоботрясы сразу не нужны. За воровство и другие непотребства выгоню без сожаления. Хотите трудиться — будет вам пища и крыша над головой. После испытательного срока в два дня придётся принести мне клятву верности. Пока это всё.

— Часа хватит! — девчонка смотрела на Митча восхищённо. — Я всех соберу!

— Удачи! — кивнул Митч. — Значит, буду у вас через час.

Ибрагим уже ждал Митча на крыльце своей хибары с чемоданом и заплечным мешком.

Он сидел на ступеньке, но сразу поднялся, завидев гостей. Лицо и руки были по-прежнему замотаны, но как-то более тщательно. И пятен на бинтах стало поменьше.

— Мэнди берёте? — тут же осведомился он, блестя глазами.

— И не только её, — фыркнул Митч весело. — Готовы отправиться в Мунго?

— Да, — коротко ответил Ибрагим.

— У меня есть портключ в кабинет Сметвика, — скромно заметил Джейми.

Митч удивлённо на него посмотрел и кивнул.

— Так будет лучше, — кивнул он. — У меня — только в холл больницы.

В кабинет Сметвика они перенеслись мгновенно. И хотя никого там не застали, эскулап вошёл к себе уже через полминуты.

— Оповещалка сработала, — подмигнул он Джейми. — О, мистер Элмерс, рад видеть. Ванесса сейчас немного занята. А вы?

— Мы к вам, — Митч выступил вперёд. — Это Ибрагим, в прошлом — целитель. Готов заплатить, сколько потребуется, если есть шанс его вылечить.

— Возьмёте его к себе, Митч? — проницательно поглядел на парня Сметвик и поднял палочку. — Не дёргайтесь, коллега.

— Возьму в любом случае, — подтвердил Митч. — Поздравляю с рождением дочки, сэр!

— Спасибо, Элмерс, — фыркнул целитель. — А теперь помолчите.

Пока Сметвик выписывал палочкой заковыристые заклинания, Джейми опустился в кресло, давая себе немного отдыха от безумно насыщенного дня, который и не думал заканчиваться.

— Увы, Ибрагим, — наконец произнёс Сметвик, и у Джейми упало сердце. Оказывается, он слишком надеялся, что Сметвик сможет исцелить бедолагу. — Быстрого излечения не получится, если только вы не мазохист, и способны вытерпеть почти невыносимую боль, похожую на заклинание Круцио в течение получаса. Говоря простым языком, чтобы поняли и ваши ходатаи, мы просто снимем с вас испорченную кожу и нарастим новую. Плюс ещё полчаса, чтобы все процессы восстановились. Итого час с лишним адской боли или альтернатива.

— Какая? — только и спросил Ибрагим дрогнувшим голосом.

— Зелья, коллега, — пожал плечами Сметвик. — Втирать и пить, каждый день по многу раз. Через месяц наступит облегчение, через полгода станете как новенький.

— Первый способ? — хрипло заговорил Ибрагим и облизнул губы. — Вы уверены, что он поможет, целитель Сметвик? Настолько быстрое заживление… Поймите, мне сложно поверить, что такое возможно.

— Охотно верю, — серьёзно покивал целитель Сметвик, с сочувствием глядя на пациента. — Не будь у нас в наличии дракона-целителя, даже предлагать бы не стал.

— У вас… — Ибрагим задохнулся, но скоро смог продолжить. — Дракон-целитель… Это не шутка?

— И мне придётся взять с вас клятву, — развеселился Сметвик. — Джейми, ты как, готов поработать на славу целительской науки?

Ибрагим с изумлением оглянулся на Джейми, который слабо махнул ему рукой.

— Я согласен, — только и сказал Джейми, радуясь, что сможет поучаствовать в добром деле. А то совсем почувствовал себя паршиво на фоне мецената Элмерса.

— Если и вы согласны, коллега, то медлить нет смысла, пока у меня есть свободное время, — Сметвик распахнул дверь в ванную и сделал приглашающий жест. — С себя всё снять и, несмотря на боль, принять душ, можно без мочалки и других средств. Раны промывать не нужно, вытираться тоже. Выйдете как есть, когда закончите, не одеваясь.

Ибрагим молча кивнул и скрылся за дверью.

— Ещё вопрос, — вскинулся Митчелл, когда Сметвик вернулся к столу перебирать какие-то бумаги. — Если у девушки ампутирована нога ниже колена, можно что-то сделать? Протез или что-то такое?

— Девушка — маг? — уточнил Сметвик деловито, поглядев с интересом.

— Волшебница, — покивал Митч.

— Тёмненькая, максимум пара поколений, — добавил Джейми, не удержавшийся от сканирования магии Мэнди.

— Отращивать долго и нудно, — задумчиво сказал Сметвик, забыв о своих бумагах. — Это не меньше пяти лет, а то и больше. Другое дело протез, одна из новых разработок, которыми поделились с нами, смертными, спецы из Отдела Тайн. Принесёте клятву, парни. Коротко говоря, синтезируется конечность полностью искусственная, прямо из обрубка ноги или руки. Внешне отличий практически нет, но пальцы будут менее гибкими, несмотря на то, что чувствительность в протезе постепенно восстановится, как в живой ноге. Для руки — довольно неприятно, а с ногой всё проще. Стоимость такого протеза около тысячи галеонов — гонорар Джейми за помощь с Ибрагимом.

— Отказываюсь от гонорара! — тут же воскликнул Джейми, хоть и понимал, что переплюнуть Митча ему не удастся.

— Я так и думал, — хохотнул Сметвик. — Приводите девчонку примерно через час с четвертью, когда я закончу с коллегой. Пока Джейми восстанавливает свою магию в виде дракона, синтезируем новую конечность вашей протеже. К счастью, синтез протеза занимает немного времени, около сорока минут. Ощущения пренеприятнейшие, но в случае девушки её можно будет усыпить.

— А как вы вырастите кожу на Ибрагиме? — заинтересовался вдруг Джейми.

— Кожа — это не мышцы и не кости, — наставительно сообщил Сметвик. — Мы лишь в сотни раз ускорим естественный процесс регенерации. Проблема в том, что пока кожу снимаем, ни усыпить пациента, ни применить обезболивающие заклинания и зелья — невозможно. Новая кожа вырастет лучше прежней и уже безболезненно, без детских шрамов и прочих угрей. Рассчитываю минут на тридцать — тридцать пять.

— А в чём моя роль? — заинтересовался Джейми.

— Потребуется прорва магии, — усмехнулся Сметвик. — Как раз чтобы ускорить регенерацию кожи. Побудете универсальной батарейкой, Джейми. Истощить вас, как мы убедились, не так уж просто. И как только становитесь драконом, полностью восстанавливаетесь.

— А язвы не вернутся со временем на новую кожу? — мрачновато спросил Митчелл.

— Исключено, — отмахнулся Сметвик. — Всё дело было в проклятии, с которым я пару раз сталкивался, работая в южной Африке, и уже снял с бедолаги. Гадостное проклятие, а снимается до обидного просто. Если бы прошло несколько часов, исцелился бы Ибрагим за пару дней, но несколько лет с таким проклятием — вариантов, кроме обновления, не осталось. Альтернатива, кстати, возможна с зельями и мазями, но остались бы весьма некрасивые шрамы. А парень молод, ещё встретит свою любовь, надо надеяться.

Ибрагим наконец показался из-за двери ванной, обнажённый, как и просил Сметвик. Джейми ужаснулся, глядя на воспалённую, какую-то бурую кожу несчастного, сплошняком покрытую язвами, кое-где и с гноем. На миг мелькнула мысль, что его вид без кожи будет менее ужасен.

— В палату! — велел Сметвик, закутав Ибрагима простынёй. — Ассистентов я уже вызвал. Джейми, будьте наготове, вас позовут. Митч, ваша помощь может тоже понадобиться.

— Конечно, — спокойно кивнул Митчелл.

Ждать было муторно, но Джейми держался как мог. Ему даже представлять не хотелось, как с несчастного снимают кожу. Наконец в кабинет ворвалась целительница, попросив их обоих немедленно идти в операционную палату.

Им всё же пришлось увидеть человека без кожи, на котором Сметвик скрупулёзно залечивал остатки язв. Тело несчастного Ибрагима было погружено в желеобразную субстанцию. На парней Сметвик кинул взгляд вскользь, велев раздеться по пояс.

— Парень силён, — закончив с заживлением, сообщил им Сметвик. — Самообладание на высшем уровне, но три куска кожи буйвола изжевал в клочья. Сейчас потерял сознание, но нам это на руку, отращивать новую кожу можно в сонном состоянии. Проснётся уже красавчиком, только без волос, но это наживное.

Для Джейми весь процесс наращивания новой кожи прошёл как в тумане. Он ошибался, представляя, что будет прижиматься к обезображенной спине Ибрагима. Магия потребовалось самому Сметвику, причём весьма оригинальным способом. И Джейми, и целителю Сметвику ввели в вену на левой руке по катетеру, какие Джейми как-то видел в магловской больнице. Кровь через тонкую трубку по капле перекачивалась из руки Джейми в руку целителя, как объяснил Сметвик — вместе с магией.

— Я контролирую отток крови, — пояснил Сметвик, произнеся нужные заклинания. Лягте, Джейми, и можете даже подремать. — Магия поступает гораздо быстрее, чем кровь, так что опасность большой кровопотери минимальна. Отдыхай, Джейми.

Кушетка, на которую Джейми уложили, приставив её вплотную к ванне с пациентом, оказалась настолько комфортной, что он действительно задремал ненадолго. Проснулся оттого, что Митч вливает ему в горло что-то гадкое.

— Моя кровь, — скупо пояснил Элмерс, прижимая к его рту руку с порезом. — Глотайте, Джейми, вампиром не станете, но породнимся.

Джейми скривился, но честно глотал, понимая, что Сметвик зря делать ничего бы не стал. И, как ни странно, уже скоро почувствовал себя лучше и бодрее. После чего Митч свою руку убрал.

— Всё, парни! — услышал Джейми голос Сметвика и открыл глаза окончательно. — Операция прошла успешно. Пусть парень поспит ещё часок. А вы доставьте мне девчонку.

Оказалось, Ибрагим уже лежит на кушетке, завёрнутый в простыню с головы до ног. Катетера в вене Джейми не обнаружил.

— Вы со мной? — спросил его Митчелл. — Или подождёте здесь?

— С вами! — решительно отозвался Джейми, вскакивая с кушетки. — Такого приключения у меня ещё не было. И просто любопытно, что за друзья у Мэнди, которые так хотят в ваш ковен.

Митч хохотнул и показал ему большой палец.

— Я думал, что моё поместье назовут ковеном лет через двадцать, — пояснил он. — Спасибо, Джейми. Тогда вперёд, у меня портключ до банка Гринготтс.

Дверь в дом Мэнди им открыл на этот раз тощий паренёк с вздыбленными волосами и любопытными чёрными глазами, которые глядели в никуда. Джейми вдруг вспомнил, что парень слепой, а ведь сразу и не поймёшь — слишком живые глаза.

— Митчелл Элмерс? — спросил он недоверчиво и не слишком уверенно.

— Он самый, — ухмыльнулся Митч. — А вы, надо полагать, Дэйн?

— Да, я Дэйн, вы проходите, — парень посторонился, пропуская их внутрь.

В небольшой кухне, куда они попали, на лавке и табуретах сидели Мэнди и ещё пять человек — три девицы примерно одного возраста — от семнадцати до двадцати, старушка-одуванчик и мрачный мужчина лет тридцати с тоскливым, но абсолютно трезвым взглядом. Всех их объединяла крайняя худоба и жалкие лохмотья вместо одежды. Даже Мэнди в своём заплатанном платье выглядела модницей среди своих подруг. Ещё имелось двое мальчишек лет пяти-семи, они увлечённо возились на полу с большой овчаркой и мало обращали внимания на происходящее.

— Вам придётся подождать ещё час, — сообщил всем Митчелл, привлекая к себе внимание. На колченогий стол он выложил пакет с пирогами, которые они приобрели по дороге. — Советую подкрепиться за это время. Мне надо показать целителям Мэнди и Дэйна. Остальных осмотрят уже в поместье.

Мэнди изумлённо округлила глаза, но послушно шагнула к Митчу, переставляя свой костыль. Дэйн и вовсе не возражал, он позволил Джейми взять его под руку и только спросил — неужели они попадут в Мунго.

— Именно туда, — бодро ответил ему Митч, и Джейми активировал портключ.

Сметвик их уже ждал, но сначала заинтересовался Дэйном.

— Знакомый случай! — помахав палочкой перед лицом парнишки, заявил целитель. — Когда ударились головой, юноша?

— В десять лет, — парнишка поёжился, глядя мимо Сметвика. — Парни из Лютного поймали и пинали ногами — и по голове тоже. Я-то не помню, мне Мэнди рассказала. А мисс Смолл отвела домой. Они её увидели и убежали, а то мне совсем худо бы стало. А так только видеть перестал.

— Удивительно живучий пацан, — хмуро отреагировал Сметвик. — Боли в пояснице часто мучают?

— Время от времени, — мальчишка пожал худыми плечами. — Я привык, это не так и больно.

— Джейми, — Сметвик тяжело вздохнул. — Помоги ему лечь на кушетку. И давай поработай, это как раз по твоей части. Митч, освободи пацану спину.

Джейми почти привычно скинул рубаху и вытерпел несколько порезов на груди. Митч уже освободил мальчика от лохмотьев, так что дракону-целителю можно было сразу прижиматься к костлявой спине подростка. Ощущение было как у раненой совы — неправильность в организме Дэйна Джейми ощутил сразу, тепло потекло в спину паренька, рассасывая две крупные опухоли — в лобной части головы и на позвоночнике в поясничном отделе.

Через пять минут всё было в порядке, и Джейми поднялся с кушетки, понимая, что даже не сильно потратился.

Парнишка же, на удивление, просто уснул.

— Не будите, — велел Сметвик. — Отходняк у малого. Терпеть головную боль и боли в спине столько лет — это врагу не пожелаешь. Теперь быстро в рост пойдёт при нормальном питании, да и видеть будет получше многих. Всё, Джейми, присмотри за пацаном, а ты, Митч, возьми Мэнди на руки и неси за мной в операционную. Костыль оставьте здесь.

Джейми опять немного задремал, но вскочил с кресла, когда в кабинет зашли четверо. Сметвик и Митч выглядели довольными, Мэнди неуверенно ступала обеими ногами — где-то ей раздобыли приличные сапожки. Последним в кабинет зашёл высокий смуглый парень с абсолютно лысым черепом и вдохновенным лицом. Южанина Джейми не сразу признал, разве что по высокому росту. Чистая кожа парня казалась настоящим чудом. Впрочем, так оно и было. Одежды для него не нашлось, так и был завёрнут в простыню. Пришлось целителю Ибрагиму надевать свои старые вещи, которые домовики Мунго успели выстирать и привести в пристойный вид.

— Предложил ему стажироваться в Мунго, но коллега отказался, — пожаловался им Сметвик. — Забирайте своих людей, Митч. Счёт я пришлю вам совой. И разрешаю покинуть мой кабинет немедленно, мне нужно пообщаться с дочерью.

Ибрагим сдержанно улыбался, когда они переместились на Косую Аллею. Дэйн вертел головой, недоверчиво рассматривая всё подряд.

— Если вы хотите работать в Мунго, — сдержанно сказал целителю Митч. — Я не стану препятствовать.

Южанин только головой покачал.

— Мне хочется жить у вас в поместье, мистер Элмерс, — спокойно сообщил он. — Думаю, мисс Смолл бы это одобрила. Мне нет нужды кому-то что-то доказывать, хватит и реальной работы с вашими людьми.

Больше он не проронил ни слова, а Митч молча принял такой ответ. Людей и собаку забрали как-то буднично, но Джейми охотно последовал вместе со всеми в поместье Элмерсов.

Их встретила домовушка, явно уже предупреждённая о пополнении. Парни Элмерса тоже подошли ближе, рассматривая гостей.

— Комнаты готовы и купальни тоже, — сообщила домовушка. — Для мужчин — две комнаты в мужском коридоре, для девочек и их родных — в семейном, для Мэнди комната в женском коридоре. Триша велела сначала на ужин пожаловать, а потом уже в умывальню и в комнаты.

Джейми тоже заманили на общий ужин, и ему даже понравилось сидеть среди явно увлечённых людей. Теперь все эти люди весьма мало напоминали дикарей из Лютного. Одетые в добротные вещи, чистые и опрятные, люди напоминали скорее одну большую семью. Очень разношёрстную, но семью.

Приятно было посмотреть, как новых девочек окружили заботой, как мальчишек тут же увлекли в свою компанию местные ребятишки, как один из друзей Митча по кличке Щепка что-то деловито объясняет глазастому Дэйну. А к Гудвину и вовсе подошёл местный верзила и пожал ему руку, как старому знакомому. Митч шепнул ему, что верзилу зовут Джек Кочерга и, надо полагать, он быстро выбьет дурь из своего приятеля Гудвина.

Только после ужина Джейми удалось познакомиться с супругой Митча. Вилли оказалась необыкновенной красавицей. Она сразу позволила поглядеть её ауру. И тогда стало понятно, откуда у Митча серебристые нити в ауре — аура Вилли почти вся состояла из серебристых нитей, только кое-где их обрамляли зелёные и красные нити, словно почерпнутые из ауры Митча.

У Джерри, который появился в кабинете Митча на пять минут, в ауре не было и следа серебра. Краски ауры Джерри казались ещё темнее и насыщеннее, чем у его брата.

Митч и Вилли тепло попрощались с Джейми, проводив его до камина в главном зале.

— Мы будем очень рады видеть вас в субботу, Джейми, — напомнил ему Митч, бережно обнимая супругу за талию. — Я бы хотел иметь такого друга, как вы.

— Взаимно! — усмехнулся Джейми, довольный таким поворотом. Сам он предложить дружбу не решился, посчитав, что слишком мало они знакомы, пусть Митч его и восхищал. — Могу ли я ответно пригласить вас на собственную свадьбу? Дата ещё не назначена, решим всё, как только невеста вернётся из Дурмстранга, она заканчивает учёбу. Агнешка Мнишек, подопечная Антонина Долохова.

— Долохова? — расширил глаза Митч. — Вы рисковый человек, Джейми, или он сам вас нашёл? Как вы познакомились?

— С Долоховым? — Джейми невольно передёрнул плечами. — Он застукал нас, когда мы целовались с Агнешкой на балу у Лестрейнджей в уютной нише.

— И не убил?

— Предложил убиться самому, если ещё раз взгляну на его подопечную.

— Я бы проникся, — передёрнул плечами теперь уже Митч.

— То-то, я смотрю, ты женат на подопечной Теодора Нотта, — фыркнул Джейми. — Уже поздно, и я явно утомил миссис Элмерс. Предлагаю обсудить наши истории любви в следующий раз.

Вилли тихонько рассмеялась и смущённо уткнулась в плечо мужа. Но тут же задорно поглядела на гостя.

— Вы с моим мужем удивительно похожи в своём безрассудстве, — заявила она. — Но мне это нравится. До свидания, Джейми, и обещайте поделиться своей историей любви в следующий раз.

Он обещал, и засыпая тем вечером в своей комнате в небольшой, но уютной квартире, всё ещё прокручивал в голове события насыщенного дня.

У Агнешки сияли глаза, когда она выслушала эту историю.

— Я тоже буду рада познакомиться с Вилли и её мужем, — заверила она Джейми. — И в стае волков хочу побывать! Но ты же не всё рассказал? Как прошёл праздник у Элмерсов в ту субботу?

— О! — Джейми покачал головой. — Приём получился неоднозначный и весьма насыщенный. Но уже поздно, и тебе лучше выспаться, моя принцесса. Я обязательно расскажу тебе всё подробно, когда встретимся.

* * *

В ту субботу Джейми проснулся очень рано. Тем не менее, спустившись в малую столовую в доме матушки, застал её с Августом за завтраком.

— Присоединяйся, Джейми, — улыбнулась ему Мюриэль. — Я не слышала, как ты пришёл. Августу нужно на службу в такую рань. А тебе что не спится?

— Приглашён сегодня в поместье Элмерсов на праздник, — бодро отчитался Джейми, благодаря улыбкой домовика Кручока, поставившего перед ним тарелку с кашей. Всё, как любил Джейми — с ягодами и орешками. — Предполагается нечто любопытное, как я понял. У супруги Митчелла много родни, даже из Блэков.

— О, и ты тоже? — Мюриэль смешливо прищурилась. — Вальбурга Блэк как раз мне рассказала на днях о визите к мальчикам Элмерсам. Как считаешь, будет большой наглостью напроситься с тобой в гости?

Август закашлялся, подавившись чаем.

— Я слышал, юный Элмерс набирает себе людей из нищих магов, — задумчиво пояснил Руквуд, когда заклинание Мюриэль помогло ему дышать свободно. — Смелый парень! Мой приятель Вильям считает, что у него ничего не выйдет. Мол, порядочными людьми бывшим дикарям не стать. Я бы тоже не отказался поглядеть, как это выглядит сейчас, спустя несколько недель после тотального опустошения Лютного квартала.

— Ваш друг болван! — возмутился Джейми, вспоминая слёзы Мэнди и горящий надеждой взгляд Ибрагима. — Извините, Руквуд, но вам действительно стоит поглядеть на людей Митчелла Элмерса непредвзято.

Август широко ему улыбнулся.

— Полагаю, Митчелл — ваш друг? — осведомился он, ничуть не обидевшись. — Сможете раздобыть приглашения для нас с Мюриэль? Насколько понимаю, прибыть нужно к четырём? Я как раз освобожусь.

— Только, если для тебя это не станет проблемой, милый, — мягко добавила Мюриэль. — Мы всё понимаем, Джейми, не дуйся. И Август тоже считает, что в любом обществе найдётся место как для мерзавцев, так и для хороших людей. Ванесса уверяла меня, что твой Митчелл — весьма трезвомыслящий парень, и что он знает, что делает.

— Вот именно, — удовлетворённо кивнул Джейми. — Кстати, ты в курсе, что Ванесса Сметвик родила недавно прелестную малышку?

— Как раз в курсе, — Мюриэль беспечно намазала джем на тост, присыпала его солью и с блаженным видом прожевала кусочек. — Мы с Летицией вчера её навещали. Дочка — очаровательна, Ванесса полностью здорова, а новоиспечённый отец сияет от гордости за обеих. И птичка мне нашептала, что не обошлось сие событие без участия моего скрытного сыночка.

Джейми фыркнул и выразительно поглядел на Августа.

— Я не понимаю, как такое можно есть, — тут же заявил Руквуд, правильно поняв его взгляд. — Это не самое экзотическое, поверь.

— Верю! — поспешно воскликнул Джейми, радуясь, что уже доел кашу. — Не нужно подробностей, я слишком впечатлительный в последнее время. О, я вам не рассказывал, что впервые недавно ел сырое мясо в виде дракона?

— Вот-вот, — Мюриэль ласково ему улыбнулась. — Вместо того, чтобы обсуждать мои вкусовые пристрастия, лучше расскажи, кого ты успел съесть, будучи зубастым и крылатым.

Из дома Джейми вырвался только через час, утолив любопытство матушки и её супруга. Но так как всё ещё было слишком рано, решил прогуляться. На Косой Аллее только начинали просыпаться торговцы, они отчаянно зевали, открывая свои лавки и подготавливая к продаже товары.

Джейми прошёлся вдоль палаток, прикидывая, не купить ли что-нибудь ещё интересное для Агнешки. Несколько подарков уже ждали своего часа в его квартирке, красиво запакованные в нарядные коробки.

Однако самые интересные лавки были ещё закрыты, и Джейми сам не понял, как ноги его понесли в бедные кварталы. Ему было любопытно, что стало с оставленными домами того же Ибрагима и Мэнди. Оба так просто покинули своё жильё, даже не позаботившись хотя бы продать свои домишки.

У дома Ибрагима Джейми несколько минут стоял в задумчивости, прежде чем сделать попытку заглянуть внутрь. И это оказалось правильным, так как ветхую хибару уже кто-то занял. Он услышал за тонкой дверью звук громыхающей кастрюли и досадливый стариковский мат.

Джейми поспешно отошёл от двери, не решившись знакомиться с новым хозяином. К дому Мэнди он шёл, уже не сомневаясь, что там тоже кто-то поселился. Тем более что её дом был куда добротней хибары Ибрагима.

Однако за дверью дома бывшей калеки царила слишком спокойная тишина, словно никого там и не было.

— Нет, мистер! — крикнул кто-то за его спиной с отчаянием. — Отойдите, это моё жильё!

Джейми изумлённо оглянулся, выискивая обладателя детского голоса, увидел что-то несуразное, похожее на домовика, спешащее к нему по неровной тропе между помойных куч. Маленькое существо что-то волокло за собой, но было слишком ещё далеко, чтобы рассмотреть внимательней.

Джейми хотел уже сделать шаг навстречу домовику или ребёнку, и вздрогнул, когда рядом с тихим хлопком оказался сам Митч Элмерс.

— Оп-па, — высказался Митч. И придержал Джейми за рукав. Теперь стало понятно, что к ним, пыхтя от напряжения, торопится мальчонка лет пяти, тянувший по пыльной тропе большую корзину с чем-то тяжёлым. Корзина чуть подпрыгивала на ухабах.

— Привет, — тихо сказал Митч, пристально наблюдая за пацаном. — Мэнди забыла свои книги… А ты тут что?

— Гулял, — так же тихо ответил Джейми. — Доброго утра, Митч. Похоже, это новый жилец дома Мэнди.

Чем ближе к ним подходил мальчишка, тем лучше можно было разглядеть очень чумазое лицо, всклокоченные светлые волосы, жуткие обноски и слишком худое тело, видневшееся в многочисленных прорехах.

Грязь на лице, кроме того, прочерчивали более светлые дорожки недавних слёз, хотя сейчас лицо мальчишки выглядело злым и досадливым.

— Это мой дом, правда, — прохрипел он, дотянув до них свою корзину с каким-то неаппетитным тряпьём. — Мэнди забрал мистер Элмерс, она прислала нам записку…

Мальчишка шмыгнул носом и вытер его грязным рукавом. Порылся в своих лохмотьях, которые и одеждой назвать было сложно. Извлёк клочок бумаги.

Записку взял Митчелл, а Джейми пригляделся к мальчишке и подхватил его на руки прежде, чем тот потерял сознание. На беспокойный взгляд Элмерса, Джейми только головой покачал, ощущая в мальчишке яркую пульсирующую магию, которая словно впитывала в себя его целительское тепло — прямо через одежду Джейми и лохмотья ребёнка.

— Похоже, он жил на одной магии последние дни, — произнёс Джейми, когда отток его целительской магии прекратился. Мальчишка на его руках просто спал. Да и то, у дракона-целителя создалось ощущение, что последний раз он спал очень давно. — Тёмный маг — очень истощённый тёмный маг. Такое чувство, что магию из малыша выкачивали насильно.

Митч показал ему записку Мэнди.

«Привет, наставница Анна, — прочёл Джейми, всё ещё прижимая к себе худенькое тельце. — Я рада, что у тебя всё хорошо, и что ты живёшь в настоящем поместье. Мы тоже сегодня отправимся в новый дом, нас забирает Митчелл Элмерс. Не знаю, летают ли туда совы, и смогу ли я написать тебе оттуда. Поцелуй за меня малыша Норберта. Дом я закрою на простое заклинание, которому ты меня научила. Если твоей знакомой ещё нужно, пусть заселяется в мой дом, только быстро. Документы под половиком в прихожей. Твоя преданная ученица, Мэнди».

— Как он? — Митч осторожно забрал у Джейми мальчишку.

— Оклемается, — криво усмехнулся Джейми. — Сейчас вне опасности. Можно разбудить.

— Нужно бы выяснить, где его мать, — Митч осторожно потрепал ребёнка по щеке. — Норберт, малыш, ты меня слышишь?

Мальчишка открыл глаза, окинул Митча затуманенным взглядом:

— Отец?! — тонкой ручкой малец попытался обхватить Митча за шею, но снова отключился. Митчел подхватил ребёнка удобнее.

У Джейми в горле образовался комок: столько надежды и неверия слышалось в тихом голосе измученного ребёнка.

— Где твоя мама? — ласково затормошил ребёнка спокойный как удав Митчелл. Похоже, он не собирался отказываться от лихо навязанного отцовства.

— Мама? — малыш снова вглядывался в лицо Митча и даже потрогал его за щёку грязными пальцами в запёкшейся крови. — Умерла… Я не помню, не знаю… Я закрыл ей глаза...

И мальчик зажмурился, вцепился в куртку Митча и тоненько отчаянно завыл. Митч хладнокровно наложил на ребёнка сонные чары, и жуткий звук стих.

— Прихватим, не зря же тащил, — Элмерс кивнул Джейми на корзину. Он явно собирался забрать ребёнка в поместье. — Подожди, я книги захвачу.

Митч скрылся в доме, так и прижимая к себе комок тряпья, в котором терялся мальчик. А Джейми подхватил корзину, удивляясь, что она действительно тяжёлая. Трудно представить, как малыш её тянул за собой. Хотелось посмотреть, что за богатство, с которым обессиленный Норберт не хотел расставаться, но Митч уже появился на крыльце с ребёнком и стопкой книг, увязанных бечёвкой.

— Давай сюда, — кивнул Элмерс на корзину. — Или хочешь со мной в поместье?

Джейми хотел, гулять в одиночку ему уже надоело. А про мальчишку выяснить хотелось — откуда такой взялся.

В поместье было шумно, люди готовились к празднику, устанавливали столики на плацу, бегали туда-сюда, что-то куда-то несли под весёлые крики. Однако Митча заметили все, окружили чуть не мгновенно, заметив в руках патрона ребёнка. Джейми растерянно опустил корзину на землю. Протолкнулась к Митчу Мэнди, с благодарностью забирая книги и с любопытством косясь на мальчишку, который начал приходить в себя.

Джейми сразу понял, что в лицо малыша Норберта Мэнди не знает.

— Всё нормально, — объявил встревоженному народу Митч. — Мальчик жив и здоров, просто спит.

Вскрик Мэнди заставил всех к ней обернуться. Оказалось, девочка заглянула в корзину и распотрошила тряпьё. Джейми ужаснулся, заглянув туда же. И как не почувствовал?

Среди тряпья в корзине лежал измазанный кровью новорожденный ребёнок с ещё не отвалившейся пуповиной, непонятно, живой или нет. К тельцу ребёнка прижимался голый измождённый домовик.

— Стой! — остановил Джейми Митчелл, когда дракон-целитель хотел подхватить ребёнка. — На ней руны и на домовике, видишь? Может быть опасно.

— Уже нет! — пробасил рядом мужик, тоже склонившийся к корзине. Джейми помнил, что зовут его Гудвин. — Кто-то совершал ритуал с жертвоприношением. Мать, надо полагать, уже скончалась, ребёнка явно извлекли через разрез, головка круглая, видите. Девочка тоже должна была погибнуть, но руны уже не работают, наверное, домовик всё на себя забрал. Видел я уже такое непотребство.

Дослушивать Джейми не стал, выхватил девочку из корзины и осторожно прижал к себе, о рубашке опять забыл, что даже не расстегнул. Но целительская магия опять заработала, несмотря на препятствие и отсутствие его ран.

Исправлялись тонкие канальцы магии, выправлялось будто смятое маленькое ядро — удивительно яркое для такой крохи. Сердечко, стучавшее очень слабо и глухо, начало набирать скорость и звучность. Наконец девочка захныкала, и её стошнило какой-то дрянью. Судорожно вздохнула и явно потеряла сознание.

В полной тишине кто-то присвистнул, и Джейми поднял голову, встречаясь взглядом с Ибрагимом.

— Если бы сам не видел, никогда не поверил бы, — первым заговорил целитель Ибрагим. — Магический кокон, его в старых книгах называют ещё плащом дракона. Говорят, что кокон дракона-целителя может вылечить абсолютно все.

— Гудвин, — позвал Митч бывшего аврора. — Знаешь, кто мог это сделать?

— Не знаю, сэр, — почтительно ответил Гудвин, топтавшийся рядом. — Но даже в Лютном такие мерзости не творят. Кажется, ваш маленький герой вовремя прервал жертвоприношение. Именно поэтому младенец выжил.

Мальчик на руках Митча встрепенулся.

— Сэр Роули потерял сознание, — хрипло сообщил маленький Норберт. — Я смог пошевелиться, а мама велела мне… уходить и прятаться. Сказала, что умирает. Она сразу перестала дышать и не откликалась. Я звал. Я закрыл ей глаза. Было очень страшно, но девочка запищала, и я их туда, в корзину, с собой забрал. Потом не помню, долго шёл…

Мальчонка растерянно замолчал, а Митч погладил его по спутанным кудрям.

— Теперь ты будешь жить со мной, — серьёзно сказал Элмерс. — Вилли! И ты здесь?

Джейми увидел Вилли, которая тут же отобрала у него младенца, ловко закутав в свой платок.

— Что с домовиком? — спросила она, кивнув на корзину.

— Да что ему будет? — проворчал Гудвин. — Если есть алтарь, положите его туда, дайте немного крови, чтобы привязать, и чтобы род признал. Вылечится быстро.

— А Джерри? — спросил Митч супругу, баюкающую мелкую новорожденную.

— С ними очаровательный Майкл Морган, — усмехнулась Вилли. — Они даже не заметили, когда я ушла.

— Майкл здесь? — страшно удивился Джейми.

— Вы знакомы? — Митч поудобнее перехватил Норберта. — Пойдёмте в дом.

— Мой друг, — кивнул он, забрав домовика у Гудвина. Алтарь алтарём, а Джейми и этого несчастного попробовал подлечить этим самым неведомым коконом. И ведь опять получилось — целительская магия явно потекла в прижатое тельце истощённого домовика, только очень тоненькой струйкой, почти по капле, словно сам Джейми её дозировал, откуда-то понимая, что быстрее нельзя. — Мы с детства с Майклом знакомы. Но что он здесь делает? Он ведь работает в Хогвартсе с некоторых пор.

Краем глаза Джейми заметил, как народ шустро разбежался по своим делам. Никто не остался обсуждать происшествие, каждый был чем-то занят, хотя никто их не подгонял.

— Ваш друг сопровождает мисс Элегантность, — ухмыльнулся Митч. — Мисс Ирму Пинс, она работает в Хогвартсе библиотекарем. Вы ведь сможете уговорить мистера Моргана остаться на праздник?

— Легко, — усмехнулся Джейми, ощутив, как потеплел у его груди тощий домовик, даже слегка потяжелел. — Мне бы ещё раздобыть приглашения для матери и её супруга. Им очень любопытно взглянуть на ваш ковен.

— Легко, — в тон ему ответил Митч, пропуская Джейми в дом первым, вслед за Вилли. — Ваша мать, если не ошибаюсь, Мюриэль Прюэтт?

— Миссис Руквуд теперь, — поправил его Джейми. — Она вышла замуж за сотрудника Отдела Тайн, но это между нами. Мистер Август Руквуд — надёжный человек, с которым можно обсуждать что угодно.

— Сможете отправить им портключ?

— Да, разумеется, — кивнул Джейми. — Если позволите моему домовику Петри побывать здесь.

До прибытия гостей оставалось ещё несколько часов, но Джейми был уверен, что здесь, в поместье Митча, скучно ему не будет. Да одно присутствие здесь Майкла просто вдохновляло. Что уж говорить о самом Митче, к которому Джейми испытывал, кроме восхищения и уважения, нешуточный интерес. Стать с ним друзьями стало уже навязчивой идеей.