Dragon Age: Серый Страж (джен)

Денерим — душа и сердце Ферелдена. Это был город короля Каленхада. Здесь появилась на свет Андрасте. Он упрям, как мабари, и иметь его на своей стороне — большая удача.

Стражи за последние месяцы были в столице несколько раз по необходимости. Из-за указа Логэйна они таились, не ходили возле постов городской стражи и старались не привлекать внимания.

После смерти короля Денерим стал территорией Логэйна. Здесь было и безопасней всего от Мора, а потому сюда потоком шли беженцы, и наиболее опасно для тех, кого могли завербовать в армию прямо с улицы. Тэйрн собирал войско. Но никто не мог понять, для войны с кем — порождениями тьмы, орлесианцами или ферелденскими баннами в гражданской войне. Всё было тревожно и неопределённо, и не было никого, кто мог возразить регенту.

До сего дня.

Элисса Кусланд и Алистер открыто въехали в город как Серые Стражи в сопровождении свиты эрла Эамона Геррина — одного из влиятельнейших людей при дворе Ферелдена. Все вокруг знали: эрл Редклифа поддержал Серых Стражей, которых Логэйн Мак-Тир обвинил в измене при Остагаре. Более того, эрл объявил, что всё это время у короля Мэрика был незаконнорождённый сын, и вопрос о законности власти дочери Логэйна теперь не казался решённым.

Всё это вызвало вопросы в широких кругах. Столица гудела. Переполненный напуганными нищими беженцами Денерим поставил во главу угла политику и спор о троне. Это злило одних, вызывало непонимание у других. В столицу вместе с беженцами стекалось много новостей, а когда пошли слухи, что недалеко от Денерима замечены порождения тьмы, никто уже не сомневался, что Мор рядом и стучится в двери их домов.

Всю дорогу Элисса не находила себе места из-за видения, которое они с Алистером наблюдали ночью. Это не было ни сном, ни пророчеством. Это была реальность, которую через скверну в крови почувствовали Серые Стражи. Орда выходит на поверхность. Архидемон почти готов, а Стражи Ферелдена в этом время беззаботно пировали у костра.

Элисса не могла себе этого простить. Воспользовавшись тем, что орда порождений тьмы не углубилась за пределы Имперского тракта, а восстанавливала после Остагара свою численность на Глубинных тропах, Серые Стражи так беспечно тратили время.

«Мы слишком расслабились, — серьёзно сказала всем Элисса. — Создатель дал нам время, чтобы подготовиться, и теперь его почти не осталось». Из-за неё. Она вела отряд весь путь, она определяла направление и распоряжалась драгоценным временем. И теперь его почти нет.

С той ночи Элисса больше не улыбалась.

Конь под ней фыркнул, и Кусланд вернулась мыслями к солнечному Денериму. Над ним небо было ещё голубым, в то время, как над Редклифом давно сгустились непроглядные тучи, и день казался блёклым.

Злые языки считали это знамением Создателя, что Эамон обречён на поражение, выступив против Логэйна, над которым сияло солнце, но эти глупые шепотки быстро заглохли под напором криков о том, что Редклиф — единственный эрлинг на юге, который ещё не пал от армии порождений тьмы.

Эамон оставлял его с тяжёлым сердцем. Там всё ещё находились его жена и сын, брат и все подданные, но эрл знал, где он нужней и что им следовало делать прямо сейчас. Потому Элисса выпрямила спину и слегка ударила коня по бокам, чтобы поравняться с эрлом и Алистером.

— Здесь всё и начнётся, — говорил Эамон. — Логэйн считает, что Денерим — его город. Возможно, он недалёк от истины, а потому, если мы одолеем Логэйна здесь, вся страна пойдёт за нами.

Алистер оглянулся на собравшихся по обочинам дороги людей. Они с любопытством смотрели на процессию всадников и марширующих воинов и перешёптывались. Алистер приметил, что в толпе люди очень разного достатка, и слишком много было тех, чья одежда выглядела почти как у нищих.

Беженцы с юга. И так много.

Едва ли они специально пришли сюда ради действа. Скорее всего, пока не прибыл эрл со свитой, они так и сидели здесь неподалёку, просили милостыню. Но эрл сейчас ехал не по закоулкам Денерима, а по центру Торгового квартала. Если беженцев, которым не повезло не иметь родню в северных землях Ферелдена, не прогоняет отсюда стража, значит им и впрямь некуда податься.

Алистер подумал, что если оправдаются все самые смелые надежды: они одолеют Логэйна, победят Мор, Алистер возглавит Ферелден, — то как король он обязан будет позаботиться обо всех этих людях, эльфах и гномах-наземниках — всех, кто является жителями Ферелдена. Алистер никогда на это не напрашивался, но… если им будет больше не на кого положиться, он не бросит их — не тех, кто так нуждается в помощи.

И всё же о том, что произойдёт на Собрании земель, Алистер старался заранее не думать. Элисса как-то спросила его об этом, и он честно ответил:

— Эрл Эамон хочет представить меня на Собрании как наследника. Даже не знаю, что тут думать.

Сидевшая неподалёку Морриган не преминула усмехнуться:

— Надеюсь, ожидания у знати не слишком высоки.

Алистера это даже не задело. Он и сам сомневался.

— Я никогда не хотел быть королём даже в самых смелых фантазиях, но я и не откажусь, если того потребует долг. Не уверен, правда, что я к нему готов.

— Я думаю, у тебя всё получится, — сказал ему Элисса.

— О-о, это ты сейчас так говоришь. Погоди, ещё увидишь меня в деле, может, и передумаешь. Впрочем, до этого ещё далеко… — Алистер почесал затылок и вдохнул запах овощного супа — такой ещё по-простому деревенской еды. — А почему ты думаешь, что у меня получится? Ты ведь сказала это не для того, чтобы просто подбодрить меня? — прищурился Страж, но у Элиссы был прямой и честный ответ:

— Потому что ты умеешь принимать решения, если захочешь, и всегда остаёшься верным себе… даже когда границы правильного и неправильного размываются, ты знаешь, что выбрать. Именно это сейчас и нужно Ферелдену.

— Хм, а ты точно обо мне говоришь?

Сейчас Алистер снова сомневался. Он оглянулся на Элиссу. Она прямо сидела в седле и смотрела вперёд. Кажется, о чём-то напряжённо думала. Опять. Когда она заметила его взгляд, то вопросительно посмотрела, но Алистер лишь покачал головой и случайно бросил взгляд её меч. Стало тепло, плащи были сняты, и герб Кусландов открыто сиял серебром на рукояти.

То, что они сейчас делали, наконец выйдя из тени… Они несли открыто не только звание Серых Стражей. Сейчас бастард объявил, что он Тейрин, а Элисса спустя месяцы обвинений и наговоров могла снова назваться Кусланд. Алистер был уверен, что она думала об этом, и это было для неё важно.

Процессия прошла под поднятой герсой и въехала во внешний двор. Конюх и его помощники тут же занялись лошадьми, едва всадники спешились. Управляющий отчитался о чём-то перед эрлом. Эамон предупредил всех в поместье о своём приезде всего за день, послав вперед одного из солдат, и старшая служанка сокрушалась и бегала по всему замку, проверяя всё ли готово к внезапному приезду эрла и его гостей.

В отличие от поместий большинства дворян, находившихся в Дворцовом квартале, замок эрла Редклифа примыкал к Торговому кварталу. Надёжно укреплённый, словно для отражения осады, замок напоминал уменьшенную и упрощённую копию могучей твердыни в Редклифе. На самом высоком шпиле под невесомым ветром уже колыхалось знамя с символом башни на красном холме. Это означало, что сюзерен приехал в свой замок.

Алистер поднял голову к вершине одной из двух башенок-близнецов. Солнце всегда садилось точно между ними и сейчас клонилось к раннему вечеру. Как же давно он тут не был. Кажется, с тех пор прошла целая жизнь.

Больше конюх не ловил Алистера за ухо и не отчитывал за безделье. Кухарки не гоняли веником с кухни, когда Алистер из-под стола тянул руки к пирожным или к кусочку ароматного мяса. Мабари не приветствовали его лаем на псарне, думая, что Алистер принёс им то самое мясо, и не грели, когда он ложился спать на сенной подстилке неподалёку.

Сегодня Алистер услышал обращение «милорд» и чуть не свалился с лошади, когда понял, что это к нему. Он тут же попросил обращаться к нему как к Серому Стражу и в итоге получил «милорд Страж». Эамон времени не терял и уже объявил всем то, что скрывал последние двадцать лет: всё это время в Редклифе рос бастард короля Мэрика, которого тот попросил надёжно от всех укрыть. Мэрик тогда уже имел законного наследника, а Алистер был всего лишь мальчиком, которому не повезло родиться не в той семье. Он намеревался так считать до конца своей жизни. Вот только никто и предположить не мог, что молодой король погибнет, не оставив детей.

— Ты общался с Кайланом? — как-то спросила Алистера Винн.

Когда вся эта история с королевской кровью вскрылась, некоторые из товарищей стали проявлять к жизни Алистера повышенный интерес.

— Хочешь спросить, были у меня какие-либо отношения с моим братом?

— Мне просто интересно, что он думал о тебе? И знал ли?

— Вряд ли его вообще волновало моё существование. Нет, мы ни разу не разговаривали… ну, может, один раз. Король Мэрик как-то приехал с Кайланом в Редклиф. Нас представили друг другу. Кажется, я сказал: «Приветствую, Ваше Высочество». А он воскликнул: «О-о! Мечи!», — и удрал в оружейную. Вот так примерно и складывались наши отношения. А потом он погиб, ну ты знаешь. Печальная история.

— Так получается, твой предок — сам Каленхад Серебряный Рыцарь, объединитель Ферелдена! — мечтательно произнесла Лелиана.

— Получается так.

— Ты говоришь об этом так, словно для тебя это ничего не значит.

— Лелиана, оно и не значит. Бастардов в семейные древа не вписывают.

— Законный или нет, ты сын Мэрика. В тебе течёт та же кровь первого короля Ферелдена.

— Я сын служанки, помешанной на знатных особах, и распутного мужчины, который случайно оказался королём. Лелиана, какой из меня правитель? Я порой путаю правый сапог с левым.

— На протяжении истории случалось, что королями становились круглые дураки. А ты, как ни погляди, всё-таки не дурак.

— Какое облегчение…

— А насчёт сапогов не беспокойся. Королю не приходится одеваться самому. На то есть советники, — улыбнулась Лелиана.

— Ага, и, видимо, служанки, помешанные на знатных особах.

Где-то громко закудахтали куры. Алистер отвлёкся от размышлений и выглянул через открытые ворота. С внешнего двора был хорошо слышен шум рыночной площади, и сейчас он был громче, чем обычно, словно в дни ярмарки. Вот только то была совсем не ярмарка.

Когда даже обширный Денерим начал трещать по швам от потока беженцев с южных земель, столпотворение в любом квартале стало обычным делом. Участились кражи. Городская стража давно перестала справляться, и всё ещё отвечавший за Торговый квартал сержант Килоун хватался за голову и стойко выслушивал выговоры от командира.

Скоро в столице станет ещё многолюдней. Во всех поместьях ферелденской знати велись приготовления, слуги ждали приезда своих господ. Было объявлено Собрание земель, и всем дворянам от баннов до тэйрнов надлежало явиться в указанный день и час во дворец.

Но Эамон ещё не объявил точный день. Многим дворянам требовалось время, чтобы прибыть из дальних земель в столицу, но подлинная причина заключалась в том, что им всё ещё не хватало сил, чтобы побороть на Собрании земель Логэйна. Прибыв в Денерим раньше, эрл Редклифа надеялся собрать сведения, которые могли помочь им на Собрании.

— Мы не можем слишком долго затягивать с Собранием. Мор уже близко, — волновалась Элисса.

Эрл позвал её и Алистера обсудить дела в кабинете, и Элисса явно нервничала из-за неопределённости ситуации.

— Не можем, — согласился Эамон. — Однако спешка нам ничем не поможет. Несмотря на все наши усилия, у Логэйна ещё достаточно сил, чтобы обратить Собрание в свою пользу. Нам понадобятся весомые аргументы, если мы хотим склонить мнение дворян в свою сторону.

— Он предал своего короля при Остагаре. Разве этого мало? — нахмурился Алистер.

— Если бы этого было достаточно, Логэйн бы не сидел сейчас на троне. К сожалению, мы потеряли много времени. Всех, кто выступил против него, Логэйн уже разгромил на поле боя поодиночке.

— Но есть ли ещё хоть что-то, что могло бы подорвать к нему доверие? У нас нет ни единого свидетеля, чей бы голос прозвучал на Собрании достаточно весомо, — задумалась Элисса.

На какое-то время ей показалось, что победа над Логэйном близка, но Эамон был абсолютно прав: нелегко обвинить человека, который занимает столь высокое положение и почитается в Ферелдене как герой. Слава прошлых подвигов, а также дружба с королём Мэриком надёжно защищала Логэйна до сих пор.

— И всё же наша позиция не безнадёжна, — сказал Эамон. — Усилия, которые мы приложили ранее, принесли плоды. Преимущество Логэйна уже не так бесспорно, как прежде. Это заставит его занервничать и, возможно, совершить ошибку.

— Думаете, Логэйн попытается что-то сделать? — спросил Алистер.

Эамон кивнул.

— Созвав Собрание земель, я нанёс первый удар. Логэйн, несомненно, ударит в ответ. Вопрос только в том — как скоро?

Двери главного входа шумно хлопнули, как если бы их бесцеремонно толкнули. Внизу послышался голос управляющего, который, вероятно, хотел доложить хозяину о прибытии гостя, но гость правилами вежливости не воспользовался и сразу направился в кабинет, дорогу к которому, по-видимому, знал.

Едва Эамон обернулся к двери, как вошёл тот, кого они только что обсуждали, из-за кого страна утонула в крови гражданской войны, кто волей-неволей оказался повинен во многих страшных событиях, и кто сейчас стоял на пути у Стражей, чтобы объединить Ферелден и сразить Мор.

Логэйн Мак-Тир. Круги под его глазами стали темнее со времён Остагара, но хищный, как у птицы, взгляд льдистых глаз был по-прежнему силён и твёрд. Он пришёл в полном боевом облачении — при оружии и в серебристых латах, которые он добыл в битве на реке Дейн. Когда-то эта битва против орлесианцев сделала его народным героем, ныне же в этих самых доспехах Логэйн боролся с собственным народом — со всеми, кто с ним не согласен, кто воспротивился его власти, с теми, кто говорил правду.

Позади него в броне из красной стали стояла Коутрен. Она была сильна и широка в плечах, имела угловатые скулы и чёрные нахмуренные брови над тёмными глазами. Преданный рыцарь и правая рука Логэйна, готовая в любой миг поставить свою жизнь на кон для защиты господина. Взгляд был хмур и осторожен, ладонь почти касалась эфеса меча.

Никто не стал бы нападать на тэйрна прямо в поместье эрла Эамона, но все присутствующие знали, что им вскоре предстояла битва иного рода со смертельным концом. Вопрос — для кого?

— Логэйн, какая… честь, что регент нашёл время лично поприветствовать меня, — Эамон и бровью не повёл, словно ничему не удивился.

— Как же я мог не поприветствовать лично человека настолько важного, что он созвал в Денерим всех лордов Ферелдена… и это когда стране угрожает Мор! — холодно усмехнулся Логэйн.

Они могли играть друг с другом в любезности, но оба знали, что стоит между ними.

— Мор уже здесь. И теперь, когда Кайлан мёртв, Ферелдену нужен предводитель, который поведёт нас в битву с порождениями тьмы.

— У Ферелдена есть сильный предводитель — королева. А я командую её войсками.

За всё время гражданской войны никто ни разу не слышал голоса королевы Аноры. Она словно растворилась в тени отца, и никто не знал, что это значит. Поддерживала ли Анора Логэйна или была с ним не согласна, но бессильна? Знала ли она, что именно произошло при Остагаре, и почему её супруг и король не вернулся с той битвы живым?

Элисса почувствовала, как напрягся рядом Алистер. Не из-за разговоров о короне. Перед ним стоял человек, повинный в гибели Серых Стражей, в гибели Дункана и осквернении памяти о них — всего, чем Алистер в жизни дорожил. Он всё понимал — сейчас не время, но его жажду правосудия можно было почувствовать издалека.

— А, новобранец Серых Стражей. Я так и знал, что мы ещё встретимся, — Логэйн обратился к Элиссе, Алистера он как будто не заметил. — Сочувствую тому, что приключилось с тобой. Что твоя семья, что собратья, они выбрали неподходящий момент, чтобы выступить против Ферелдена.

Элисса почувствовала, как внутри всё натянулось.

— Не они выступили против Ферелдена, — сдержанно проговорила она, и в её голосе тлели угли, в которых мог закалиться клинок.

Тэйрн, впрочем, быстро забыл про неё и снова обратился к эрлу.

— Эамон, ходят разговоры, что после болезни ты стал немощен. Некоторые считают, что тебе уже не по плечу быть советником Ферелдена.

— Болезни? Или посланного тобою яда? Может, тебя пугает, как это прозвучит на Собрании? Не все здесь отрекаются от своих клятв так же легко, как ты, — прямо заявил Эамон. Любезности и увиливания ни к чему не приведут, правда была самым мощным их оружием, и пришло время нажать на рычаг.

У Коутрен было дёрнулась бровь при таких обвинениях, но Логэйн сделал вид, что не услышал. Много лет назад он бы обязательно ответил, но теперь Логэйн Мак-Тир не был тем человеком, которого когда-то уважал Эамон и весь Ферелден.

Логэйн сделал знак кому-то в коридоре войти, и Элисса почувствовала, как её затрясло. Нет. Только не этот человек…

— Тебя долго не было при дворе, Эамон. Узнаешь Рендона Хоу — эрла Амарантайна и тэйрна Хайевера?

— А также нынешний эрл Денерима, так как и Уриен, к несчастью, пал при Остагаре. Впечатляющие титулы, верно? — поправил с довольной улыбкой Хоу.

Маленькие глаза, впалые щёки, вытянутое лицо и крючковатый нос — тот же Рендон Хоу, который месяцы назад утопил замок Хайвер в крови прежних друзей.

Элиссу бросило в жар. Кровь прилила к голове, а ладонь вспотела, готовая выхватить клинок. Элисса сжала её в кулак до боли в мышцах, сцепила зубы, чтобы стерпеть, но это было выше её сил. Что угодно, но не это.

— Я требую Права Крови! Этот человек убил мою семью, — объявила она всем.

Поединок. Вендетта. За все унесённые жизни, за пролитую в родном доме кровь. Справедливым возмездием за это могла быть лишь смерть предателя, что посмел войти в её дом как друг!

Алистер незаметно коснулся дрожащего от гнева запястья Элиссы, и, по сравнению с тем голубым пламенем, что пылало в её глазах, его собственная ненависть к Логэйну на миг ушла в тень. Однако оба Стража понимали, что сегодня огню ненависти никого из них не будет выхода.

— Нет у тебя никаких прав, предательница, — нагло рассмеялся Хоу.

— Для тебя «Ваша Светлость»*, — гордо ответила Элисса.

— Твоя семья потеряла все права, когда решила выступить против короля.

— Довольно твоей лжи! Думаешь, я позволю чернить мою семью прямо передо мной?

Она ничего не могла сделать. Элисса стояла перед лицом своего врага — того, кого ненавидела всей душой, мечтала убить собственными руками… и ничего не могла сделать. Не сейчас. Она не могла загубить то, ради чего они трудились последние месяцы. Нельзя. Не сейчас! Долг превыше всего. Но как быть с долгом крови? Как держать его на сердце, когда он разрывает изнутри?

Коутрен выступила вперёд, словно подозревая, что Элисса выполнит свою угрозу.

— Ты либо храбрая, либо глупая, раз смеешь угрожать тэйрну при свидетелях, — строго осудила Элиссу Коутрен.

— Хватит. Сейчас не время и не место, — махнул рукой Логэйн, по его мнению, этот разговор слишком затянулся. — Я надеялся убедить тебя сойти с этого опасного пути, Эамон. Народ в страхе: король мёртв, а на наши земли наседает враг. Если мы хотим преодолеть этот кризис, мы должны быть едины. Твоя сестра, королева Роуэн, неутомимо боролась за возрождение Ферелдена. Неужели ты хочешь погубить её труды? Стремясь занять трон, ты несёшь раскол нашей стране и ослабляешь нас перед Мором.

— Чтобы победить Мор, нужны Серые Стражи, — хмуро проговорил Алистер, он не ждал, что ему ответят, но Логэйн услышал его.

— Кайлан понадеялся на умение Серых Стражей сражаться с порождениями тьмы — и погляди, что из этого вышло! Хватит уже этих сказок, нужно заняться делом собственными руками. Сказки нас не спасут. Эамон! Я предложил тебе мир.

Все взгляды устремились на эрла, но чтобы ни говорил Логэйн, как бы ни обращался к прошлому, к памяти сестры, именно он погубил её сына и её наследие.

— Я не могу простить того, что ты совершил, Логэйн, — с горечью сказал Эамон. — Создатель тебя, может, и простит, но не я. Наш народ достоин короля из рода Тейрина.

Лицо Логэйна потемнело. Сжатая в кулак ладонь с усилием расслабилась. Логэйн вплотную подошёл к эрлу, и в его словах леденела угроза:

— Орлесианцы тоже думали, что мне их не одолеть. Их я не пощадил, и тебя не помилую. Не надейся зря. Я готов на всё ради своей Родины.

Последние слова были сказаны почти шёпотом, наполненным гневом и решительностью дикого зверя перед схваткой. Логэйн и его спутники покинули поместье, а в кабинете раздался хруст ударяемого о стену кулака.

— Прокляни их Андрасте!

Элисса пыталась успокоиться. Направляясь в Денерим, она ожидала всякого, но к такому оказалась не готова. К тому, что в первый же день встретится с человеком, уничтожившим её дом, её семью и наследие, и не сможет сделать ничего. Бессилие её злило, бросало в отчаяние, как и в ту ночь, когда сгорел её дом.

Алистер никогда не видел её такой и только теперь понял всю глубину ненависти, которую она испытывает к человеку по имени Рендон Хоу.

— Позвать Винн? — невзначай спросил он.

— Что?

— Твоя рука.

Элисса содрала об камень кожу на костяшках. Маленькие ранки слабо кровоточили и гудели, отдаваясь покалыванием. Элисса потёрла их. Боль отрезвляла.

— Не беспокой её. Пустяк. Прошу прощения, я вышла из себя.

— Что ж, это и впрямь было захватывающе, — Эамон обернулся на дверь, через которую ушли нежданные гости. — Не думал, что Логэйн проявит себя так скоро.

Эрл был полностью спокоен и контролировал ситуацию. Логэйн ушёл, не признав поражения, но если кто и проиграл в минувшей словесной битве, то это Элисса.

— Он и вправду предлагал мир?

— Он предлагал мне сдаться и поддержать его и права его дочери на трон. Он бы не пошёл на такое, если бы не нервничал. Это хороший знак. Вот только боюсь, как бы, почуяв опасность, Логэйн не навредил нам ещё больше.

Эамон сел в кресло за столом, Стражи последовали его примеру и опустились на покрытый бурой шкурой диван. На улице уже стемнело, и маленькие окна превратились в чёрные провалы. Кто-то из слуг заранее зажёг свечи на люстре, поэтому в кабинете оставалось светло.

— Простите меня, — снова извинилась Элисса, склонив голову.

Более всего этот разговор расстроил именно её, но её нетерпение, слепая жажда мести могли погубить всё. За это она ненавидела себя. Готова была биться головой об стену, лишь бы унять боль и внутренний огонь.

— Прошу прощения, эрл Эамон. Мне не следовало так себя вести, — повторила Элисса, сцепив пальцы в замок, — но я не могу смириться с тем, что вижу убийцу моих родителей, забравшего их титул и положение, и ничего с этим не сделать.

— Я и не прошу, чтобы ты с этим смирилась, — спокойно ответил Эамон. — Однако Рендона Хоу защищает союз с Логэйном, но это пока. Возможно, в будущем такой союз станет для Логэйна обременительным, и тот без раздумий откажется от него. Не знаю. Мне всегда казалось, что Рендон Хоу из той породы людей, которые могут тайком пнуть бродячего пса. Такие люди сами наводят на себя беды. Возмездие настигнет Хоу рано или поздно.

Возмездие должно прийти от моей руки, — подумала Элисса, но ничего не сказала. Ей нужно успокоиться, научиться держать лицо даже перед таким человеком как Рендон Хоу, если они хотят победить на Собрании земель. Там, перед лицом всех лордов, вспышка гнева может стоить им победы.

Сначала дело. Потом эмоции.

— Вы давно знаете Логэйна? — устало спросила Элисса эрла, чтобы сменить тему.

— Моя сестра была помолвлена с Мэриком, когда тот был ещё в изгнании. Повсюду хозяйничали орлесианцы, на троне Ферелдена сидел узурпатор, но мать Мэрика, королева Мойра, собирала под свои знамёна войска, которые должны были освободить страну. Её прозвали Мятежной королевой, она хранила дух Ферелдена тогда, когда все думали, что тот безнадёжно мёртв. Однако Мойру погубили предатели, а Мэрик чудом избежал той же судьбы. В то время они и познакомились с Логэйном и быстро стали неразлучны. Необузданный принц, который ни разу не бывал во дворце, и сын крестьянина, который уже тогда проявлял задатки величайших полководцев прошлого. Когда Логэйн присоединился к мятежному войску Мэрика, он был всего лишь тощим мальчишкой. Но он упал на одно колено и поклялся, что освободит Ферелден или умрёт.

— Кто бы подумал теперь, — проворчал Алистер, блуждая взглядом по полкам с книгами.

— Тогда Логэйн вернул нам свободу. Это бесспорно, — спокойно заметил Эамон. — Вы не знаете, каково это: быть вассалом на собственной земле, когда вокруг разгуливают надутые, разряженные в шелка орлесианцы. Раньше я бы никогда не поверил, что Логэйн способен действовать иначе, кроме как на благо Ферелдена, но сейчас мы видим то, что видим.

— И что нам делать? — спросила Элисса.

Все её планы сводились к тому, чтобы получить поддержку для Стражей по договорам и с помощью эрла Эамона победить на Собрании земель Логэйна. Но как было осуществить последнее? Элисса надеялась, что у Эамона есть план. Такие события как Собрание земель ей были уже не по силам.

— Для начала нам всем стоит отдохнуть, — ответил эрл. — Мы только что прибыли, и всем следует набраться сил. Ваши комнаты уже готовы, ваши спутники тоже устроены. Завтра займёмся делами.

— Но чем именно?

— Нам нужны свои люди в городе. Логэйн правит тут уже несколько месяцев. Все корни его интриг — здесь. Чем скорее мы до них докопаемся, тем лучше сможем обратить их в свою пользу. Вас в Денериме теперь хорошо знают, но ваши спутники могут осмотреться в городе. Возможно, они узнают что-нибудь полезное для нас. Ты, Элисса, могла бы найти дворян, прибывших на Собрание земель, и прощупать почву. Узнай, кто, кроме наших основных союзников, мог бы ещё нас поддержать.

— Смогу ли? Стараниями Логэйна и Хоу от моего имени мало что осталось, — Элисса поджала губы.

— Эй, она что, одна пойдёт? — возмутился Алистер. — А я?

— Алистер, тебе следует пока остаться в замке и подготовиться к грядущей роли. Сложнее всего на Собрании земель придётся именно тебе. Дворяне должны признать тебя, а для этого нужно показать себя соответствующе.

— О-оу, я так и знал, — повесил нос Страж. — Но, может, Элиссе не стоит идти? Из-за Хоу у неё в Денериме полно врагов. Раньше мы таились, но теперь…

— Всё будет в порядке. Хоу защищает союз с Логэйном, но и меня теперь защищает союз с эрлом Эамоном, верно? — Элисса накрыла ладонь Алистера своей, но вид ран от удара заставил его волноваться сильнее.

— Это верно, — подтвердил эрл. — Если не будешь давать повода, никто не посмеет навредить тебе в открытую. Но хватит на этом. Отправляйтесь отдыхать. Алистер, жду тебя завтра утром здесь. Нам нужно многое обсудить.

Элисса не пошла отдыхать. Она отправилась на безлюдную тренировочную площадку во внутреннем дворе. Стоял холодный вечер. Светила луна и единственный факел у стены. Отбитая рука ныла, набухли царапины, капельки крови застыли багровой коркой. Прохладный воздух щекотал кожу.

Ладонь, покоившаяся на рукояти оружия, резко сжалась и с выпадом обнажила клинок. Сильверит блеснул серебром в лунном свете. Быстрая атака, финт и пируэт. Неудача. Ударный батман, предполагаемое касание. Не вышло. Элисса встряхнула руки и вернулась в исходную позицию под шорох собственных одиноких шагов.

«Если удар неточен — значит либо недостаёт мастерства, либо твой разум в смятении», — учил её наставник.

Элисса всё понимала, но не могла прогнать из мыслей ненавистное лицо. Острый клинок в её руках должен отсечь предателю голову. Когда этот миг настанет, Элисса должна быть готова. Это её долг перед семьёй. Долг превыше всего. Превыше эмоций… превыше мести.

Элисса должна убить Рендона Хоу. Но не ради себя, а ради них. Ради справедливости. Когда придёт время, Элисса Кусланд должна выйти на поединок спокойной, без пелены гнева на глазах и ради справедливости, а не мести, свершить правосудие. Вот её долг. Её сложнейший долг.

Элисса сделала глубокий вдох и повторила тренировочную комбинацию ударов. Затем другую и третью. Под свист клинка и дуновение прохладного ветра на вспотевших висках.

* * *

Яркое солнце припекло рыночную площадь. Цветные шатры трепетали от неспокойного горячего ветра. Пыль множества шагов поднималась в воздух и оседала мутным облаком. Бездомный со свалявшейся шерстью пёс почесал за порванным ухом и облизал тёплый сухой нос. Где-то в переулке пискнули крысы и шмыгнули в ближайшую щель. Пущенный им вослед камешек не достиг своей цели, и его владелец опустил плечи с голодным вздохом.

Двое торговцев пытались поделить место у улицы с таверной для благородных, потому как никто более не мог позволить себе купить их товары. Нищие подрались у дверей таверны и растеряли даже те крохи милостыни, что успели собрать. Монахиня читала стихи из Песни Света и призывала отчаявшийся и озлобленный народ к терпению. Во всех подворотнях шептались о скором нашествии порождений тьмы.

Служанки бегали по залу таверны как стайка стрекоз, доливая благородным господам вина и преподнося закуски. Давно в Денерим не приезжало столько знати, и «Покусанный дворянин» всегда был любимым местом неформальных встреч.

— Какую игру, по-твоему, ведёт Эамон? Неужели он думает, что мы поверим, будто Анора не желает править под диктовку отца?

Банн Недремлющего Моря Альфстанна Эремон отставила резной кубок с прохладным вином в сторону и провела ладонью по коротким тёмным волосам и влажной от духоты шее. Кинжал висел на пояске кожаных доспехов, в которых банн привыкла путешествовать.

— Не знаю. Время он выбрал… неподходящее, — вздохнул эрл Леонас Брайланд, такой же серьёзный и сдержанный как всегда. Он приехал вчера вечером и успел привести себя в порядок с дороги, но задержке в Денериме был не рад. — Южный Предел разорён, мне сейчас совсем не до политики.

— Разорён? Неужели Мор добрался так далеко?

Альфстанна удивлённо вскинула брови. Её баннорн находился на севере, и о порождениях тьмы там слышали только от пребывающих с юга беженцев. Но следы творившейся на юге катастрофы были заметны во всех уголках Ферелдена: возросшие цены на необходимые товары, расцвет чёрного рынка, участившиеся преступления и болезни, всеобщая тревожность. Весь Ферелден чувствовал нарастающую волну ужаса, которая грозила вот-вот обрушится Мором.

— Большинство моих фригольдеров бросили хозяйства и ушли спасаться на север. В Южном Пределе сейчас разруха, да ещё и порождения тьмы постоянно нападают.

— Дыхание Создателя, Брайланд… я не знала.

— Не так громко… — понизил голос эрл и глянул в дальний угол таверны, где сидел в одиночестве крепкий старик и твёрдой рукой горестно опрокидывал в рот один кубок за другим. — Двое сыновей Вулффа погибли, когда пытались увести людей из Западных Холмов. Я слышал, порождения тьмы были беспощадны.

— Молись за нас, великая Андрасте…

— А что твой брат? Нет вестей?

— Увы, — плечи Альфстанны заметно поникли. — Никаких.

— Я слышал у Сигхарда пропал сын. Говорят, тоже порождения тьмы виной.

— Храни Создатель, надеюсь, нет!

— Я бы уже ничему не удивился.

Музыкант у стойки громко ударил по струнам лютни и объявил название последовавшей следом задорной мелодии. Несмотря на почти стонавший пустой желудок, музыкант искусно то повышал звонкий голос до тенора, то переходил в еле слышный баритон и вдохновенно аккомпанировал сам себе в надежде сегодня заработать, но его лютню мало кто слушал. Только одна дама в кремовом платье бросила ему монетку и присела на скамейку у стены, чтобы послушать ещё. За всеми же занятыми столами шло обсуждение Мора и Собрания земель. Банны прибывали в город один за другим, и позиция далеко не всех на предстоящем Собрании была ясна.

— А что Логэйн? О нём ходит немало неприятных слухов с самого Остагара, и ещё ни разу публично он их не опроверг. Тёмные дела он проворачивает…

— Он или его помощник Хоу? Логэйн никогда не был глуп. Неужто он нарочно возвёл такого змея в советники? Что он задумал?

— Эамон созвал нас в Денерим, но ещё не объявил дату Собрания. Говорят, мы ждём остальных.

— Думаете, у него есть шанс?

— Не представляю, о чём Эамон думает. Зачем выступать против того, кто может спасти Ферелден от Мора?

— Эрл Эамон считает, что Ферелден от Мора спасут Серые Стражи.

— К слову о Стражах, вы слышали про дочь Брайса Кусланда?

— Я весьма удивился, что она выжила. Думал, это только слухи.

— Ей можно посочувствовать. Брайс не заслужил своей участи.

— Хоу утверждал иначе.

— Хоу получил его титул. Ещё бы он утверждал иное!

— Пусть Хоу и Кусланды разбираются сами. Кого волнуют титулы, когда вокруг порождения тьмы? Западные Холмы — теперь их владения. Повсюду, куда эти твари приходят, земля отравлена и гниёт, небеса багровеют. Чёрная немочь поражает всё, пока дворяне затевают свои распри. У меня теперь брать нечего, даже сыновей… Война забирает первыми молодых и сильных, а поветрию плевать на доблесть и мастерство.

Опечаленный эрл Галлахер Вулфф, уже много выпивший, но ещё твёрдо стоявший на ногах, покинул таверну. Набитый стрелами колчан шумно ударился о косяк двери. Горе от потери сыновей подкосило дух эрла, и он не проявлял ни малейшего интереса к Собранию. Только не расставался с верным луком и палицей.

Банн Сигхард проводил его взглядом и тяжело вздохнул, поигрывая вином в кубке. Банн и сам не знал, что думать — события разворачивались слишком быстро. Его баннорн Пик Дракона находился рядом с Денеримом и пока не чувствовал налётов порождений тьмы, но другая беда не давала банну покоя. Его любимый сын Освин пропал без следа. При посторонних Сигхард держал лицо, рассуждал о политике и ситуации в стране, но внутренне не находил себе места и уже начинал подозревать худшее.

Весть о том, что из Кусландов выжила дочь… обрадовала банна. Это дало ему надежду, что не всё складывается плохо, и, быть может, над его сыном тоже смилостивится Создатель, и тот вернётся домой. Может быть, Освин задержался где-то, он ведь просто искал друга… ещё одна пропажа человека. Сигхард уже не понимал, что творится в этой стране, но был готов явиться на Собрание и хотя бы выслушать доводы обеих сторон.

— Да глупости! — хлопнул ладонью по столу правитель Южного Баннорна Сеорлик. — Какой смысл Логэйну бросать на погибель и короля, и половину армии, когда Ферелдену угрожает Мор? Я больше поверю тэйрну — в той битве нельзя было победить.

Банн Сеорлик провёл влажной от духоты ладонью по облысевшей макушке и расстегнул верхнюю пуговицу дублета. Эта жара ему надоела, а от беженцев совсем не стало прохода. Того и гляди, в придачу к Мору, в Денериме вспыхнет какая-нибудь эпидемия.

— А ты не думаешь, что советники короны как-то подозрительно один за другим умерли? Брайс, Уриен, Эамон, — заметил собеседнику Сигхард.

— Эамон пока жив, но лучше б умер.

— Эамон никогда не вызывал у меня неприязни, но то, что он планирует сделать…

— Посадить на трон бастарда Мэрика!

— Хуже прецедента не придумаешь, — Сигхард задумчиво почесал светлую аккуратно подстриженную бороду.

— Верно, — кивнул Сеорлик. — Уж лучше престол останется у Аноры. Я предпочту, чтобы династию продолжили потомки Логэйна Мак-Тира, чем отпрыски побочной ветви, даже если вся эта история с бастардом — правда.

— Ты так яро поддерживаешь тэйрна Логэйна, потому что веришь в него или потому что твои владения рядом с его Гвареном?

* * *

— Вот такие разговоры ходят, — Лелиана грациозно села в кресло в малой гостиной.

Причёсанная и в кремовом платье она всё ещё придерживалась образа знатной дамы, что явно доставляло ей удовольствие. Выросшая в Орлее и обученная подмечать любые детали она с радостью вызвалась послушать, о чём говорят дворяне.

— Многие уже понесли потери от Мора. Даже Логэйн больше не может утверждать, что это выдумка Серых Стражей, — кивнула Элисса. — На Собрании он будет призывать всех объединиться против общей угрозы порождений тьмы, как пытался убедить эрла Эамона.

— Если бы тэйрн Логэйн сделал это раньше, а не разжигал гражданскую войну, всё сейчас было бы по-другому, — Винн сложила ладони на коленях. Она ходила в бедные кварталы, где давно теснилась толпа беженцев, и выглядела измотанной. Её целительная магия не могла помочь голодным и отчаявшимся.

— Если бы Логэйн не оставил короля при Остагаре, сейчас всё было бы по-другому.

Элисса с грустью осознавала, как изменился мир за последние месяцы. Ещё год назад никто не слыхивал про порождений тьмы, и жизнь в Ферелдене текла своим чередом. Мор и война не щадят никого, но первыми от них страдают те, кто не имеет средств и сил себя защитить.

— А что в эльфинаже? Там слышно что-нибудь об обстановке в городе? — обратилась Элисса к Зеврану.

— Кстати об этом. Ваш эльфинаж закрыт, — пожал плечами эльф. Он сидел на ступеньке у ниши с доспехами и постукивал пальцами по антиванскому сапогу.

— Закрыт?

— Ага, и стража у ворот выставлена. Мне сказали, что мне повезло не оказаться сейчас внутри.

— Почему? Что там происходит?

— Хм-м, вот этого я не знаю. Но я видел, как кое-кто из эльфов всё же выбирается наружу по лазу. Ни о чём спросить их я не успел, кажется, они не хотели, чтобы их заметили.

— Надо узнать, что там случилось. Это может быть важно, — снова кивнула Элисса, — Я нанесу визиты знати. Некоторые из баннов, которых мы посещали ещё полгода назад, прибыли в город. Сейчас ситуация изменилась, и у них больше причин прислушаться ко мне.

— А что с остальными?

— Попробую поговорить со всеми, с кем смогу.

Элисса надеялась, что это хоть немного улучшит их положение на Собрании земель.

Она открыто вошла в город как Кусланд, но многие уже не возлагали на это имя никаких надежд. Сейчас именем Логэйна в Хайевере и Денериме заправлял Рендон Хоу, и с этим приходилось считаться.

Однако слухи о том, что дочь покойного тэйрна Кусланда выжила и присоединилась к Серым Стражам, обсуждались среди аристократов ещё месяцы назад, когда Элисса наносила визиты южным правителям. Сейчас же все воочию увидели, что это правда. Одни узнавали её меч, другие припоминали её по чертам лица матери и глазам отца. Одни удивлялись, иные не придавали дочери бывшего тэйрна никакого значения, другие сочувствовали её утрате, несмотря на то, что Хоу официально выставил Кусландов предателями.

Подлинным ли было сочувствие, или дворянам было дело только до своих забот, но Рендону Хоу не верил никто. Этот человек загубил свою репутацию давным-давно, и сейчас это могло пошатнуть позицию его господина Логэйна.

В двери замка кто-то часто и настойчиво застучал. Все вопросительно повернули головы в сторону входа. Управляющий Дэноэль открыл дверь, и до гостиной донёсся женский запыхавшийся голос:

— Я служанка королевы Аноры. Мне срочно нужно увидеть эрла Эамона Геррина и Серых Стражей. Королева просит их о помощи.

---

Примечания:

* «Ваша Светлость» — обращение к тэйрну или к тэйрне. Элисса намекает, что этот титул и Хайевер принадлежат ей