Мальчик-который-в-деле (джен)

Свиток, который притащила Грейнджер, оказался очень интересным. И где она только выкопала эту заплесневелую рухлядь? Даже перевести смогла.

Правда, Снейп не во всем был согласен. Руны в сферу его интересов входили постольку-поскольку, но в зельях он разбирался. Противоядие, способное вывести темную магию из организма, любопытно. И даже очень. А в свете вполне вероятных событий — еще и перспективно. Никогда не знаешь, что пригодится. Если Лорд все же возродится, держать такое зелье под рукой будет не лишним. Жаль, от Авады не поможет.

Над рецептом зелья они с Грейнджер неделю спорили. Это была чисто научная дискуссия, хотя и выглядела как скандал. Но в лабораторию к Снейпу все равно никто не совался.

Девчонка Грейнджер тыкала пальцем в пергамент и утверждала, что вот эти точки над рунами — они меняют значения, добавляя нюансы в приготовлении зелья. Но Снейп считал, что это просто мухи на свиток нагадили.

В конце концов, решено было сварить оба варианта. Что это зелье по новым правилам Министерства (и когда они успевают их вводить?) было насквозь темномагическим, Снейп озвучивать не стал. А зачем? Он болтать на каждом углу о своих экспериментах не собирается, Грейнджер тоже умеет язык за зубами держать, а в случае второго прихода Волдеморта привычная жизнь все равно полетит ко всем чертям. И лучше иметь противоядие и не применить его, чем наоборот.

Загвоздка возникла в том, что в составе был верхний лист побега ядовитой тентакулы. Где его взять? Эти молодые растения сумасшедших денег стоят.

Но, к удивлению Снейпа, его ассистентка раздобыла два листа. У нас же два варианта, сэр, сказала она, хлопая глазами. И на вопрос, откуда это взялось, сообщила, что Лонгботтом поделился. Что у них там на Гриффиндоре происходит вообще? Минерва совершенно мышей не ловит. Как в прямом, так и в переносном смысле.

Все было просто. Сначала Гермиона вынесла мозг Гарри. Потому что противоядие — это важно, ты же сам говорил про крестражи, и что один из них пропал. Нет, она не боится, она готовится, не зря их профессор Снейп тренирует в зале, может, она и не боец, но и лечить кто-то должен. Сдался Гарри быстро и они вдвоем пошли уговаривать Невилла.

Лонгботтом над своим горшком с рассадой трясся как курица над яйцом. У него из восемнадцати семян взошли три, что для зловредной тентакулы было прекрасным результатом. Обычно всходил один из тридцати. И расстаться с молодыми листочками гений магической ботаники был не готов.

Но долго сопротивляться объединенным силам Грейнджер и Поттера и он не смог. Лонгботтом со слезами на глазах стал объяснять драгоценным растениям всю важность задачи. Гарри был в шоке. В Хогвартсе дубов хватало, но с них обычно баллы снимали! А чтобы с растениями разговаривать? Нев их правда понимает?

В конце концов Невилл оторвал два листка и протянул их Гермионе. Лицо у него было такое, словно он своими руками дерево срубил.

Грейнджер взвизгнула от радости, обняла Невилла и поцеловала в щеку, после чего вприпрыжку унеслась в подземелья.

Гарри, глядя на ошарашенного герболога, только руками развел.

— Это же Гермиона, — сказал он, и Невилл закивал. — Да еще и Снейп на нее плохо влияет.

Месяц напряженной работы, пусть и урывками от основной деятельности — и к концу апреля у них получилось два котла зелья. Одно фиолетовое, авторства Снейпа, другое сиреневое, его сварила Грейнджер. И там, и там, посверкивали золотые искры. На ком бы испытать, задумался Северус. Ну не проклинать же кого попало!

Драко Малфой разбирался с Картой Мародеров и был почти счастлив. Такие интересные магические плетения, сложные и одновременно изящные! Полный восторг. Он таскался на консультации к Флитвику как на работу, хотя карту профессору не показывал, он ее брал у Поттера редко и исключительно под клятву, всё-таки семейный артефакт. Полугоблин был вне себя от радости, еще бы, такой талантливый юноша, и так интересуется чарами, жаль, что учится не на Райвенкло, но на такую ерунду можно легко закрыть глаза.

Иногда Драко мельком замечал на карте Грюма, что безвылазно сидел в своем кабинете. И тут же про него забывал, не в меру бдительный и вечно пьяный отставной аврор у него никакой симпатии не вызывал.

Отец отстал от него с этой дурацкой помолвкой, вот еще один повод для довольства жизнью. И фонарик электрический, который выдал Поттер, гас не сразу, а через минуту. Прогресс! Хотя магловский учебник по физике — это даже мозголомней, чем какие-нибудь "Наисильнейшие проклятия".

Барти Грюм, он же Альбус Крауч, был в панике. Он все понял! Аластор Дамблдор догадался, кто он такой, и теперь играет с ним, как кошка с мышкой. Вызывает к себе и начинает мутные разговоры, от которых Барти делается еще страшнее. А когда он не приходит, этот козел седобородый ищет его по всему замку. И находит!

Зачем он намекает на Пожирателей, а? Говорит, что не отказался бы от знакомства с верным слугой Волдеморта (и как язык у него поворачивается только?), надо же показать заблудшему всю глубину его глубин, то есть заблуждений. И улыбается. А еще очками своими сверкает!

Ему нужно место, где он сможет спрятаться, думал Барти, оказавшись на восьмом этаже. Он еле отвязался от Дамблдора, но в этом колченогом теле наперегонки с директором не побегаешь. Просто нужно спрятаться. Очень нужно...

В стене появилась дверь.

Барти шмыгнул в комнату и быстро захлопнул дверь за собой. Огляделся и даже обалдел от увиденного. Он и не знал, что в Хогвартсе такое есть. Это сколько столетий сюда всякий хлам сваливали?

Грюм рухнул на стоявший недалеко от входа диван и поднял тучу пыли. Ногой он пнул какую-то сумку, где звякнули бутылки. Это он удачно зашёл. Сюда директор точно не сунется. И огневиски кстати.

Грюм обтер рукавом пыльную бутылку и глотнул прямо из горла. Зрение на несколько секунд расфокусировалось. Он увидел пожар, огонь, пожирающий старую ненужную мебель, человека на метле, летящего прочь... Он моргнул. Нет, показалось.

Здесь его никто не найдет, откуда-то знал Барти. И он сможет... Сможет подумать, как выполнить уже свое задание.

Дамблдор же проговорился, что во время финала Турнира снимет ограничения на трансгрессию с территории Хогвартса. Подкараулить мальчишку, всунуть ему в руки портал — и дело сделано. А если порталом сделать Кубок? Грюм хрипло рассмеялся. Это было бы прекрасно, вот бы посмотреть, какую Дамблдор при этом рожу скорчит. Но как до него добраться, ларец с этим Кубком в кабинете директора? О! У него есть идея!

И Барти сделал еще один богатырский глоток.

Через минуту Барти Грюм мирно спал на диване в Выручай-комнате.

У Альбуса Дамблдора уже почти все было готово. Почти. За костью отца Тома Редла пришлось самому отправиться в это захолустье. Деревенское кладбище, фу, какая гадость. Но бедреную кость магла Тома Редла он достал и спрятал в сейф.

Там же хранилась большая стеклянная бутыль. С надписью ЙАТ на криво прилепленной этикетке. Флетчер притащил, подмигивал и уверял, что самое что ни есть отличное зелье, забористая штуковина.

Вообще-то в бутылке была серная кислота, которую мошенник Флетчер раздобыл на складе одного знакомого сквиба, промышлявшего... всякими делами.

Но у него не было выхода, на него в баре насели гоблины и потребовали срочно заплатить долг, а в кармане как раз были деньги, выданные Дамблдором для зельевара в Лютном. Он потом подумает, как выкручиваться, ну не убьет же его Альбус за промашку. Свалит на зельевара, а то мож и обойдется, ясно же, что директору зелье понадобилось, чтоб чегойто уничтожить, он же все время про Свет талдычит. А эта хреновина чо хошь растворит, старина Джо зуб дает. А у него зубов осталось четыре и ими разбрасываться не стоит. Так что все нормально, все ништяк.

Оставалось добыть плоть слуги, прикидывал Дамблдор. Но Аластор Грюм в последнее время совсем сдал. И застать его одного не получается. Что же делать?

Вечер воскресенья выдался тихим и спокойным... Ой, зря он это подумал!

— Дамблдор! — из камина директора вдруг вышел Министр Фадж. — Я вас официально предупреждаю, что назначил финальное испытание вашего проклятого турнира на второе мая. И это не обсуждается.

Что?

— Корнелиус, вы с ума сошли, — начал увещевать Альбус. — У нас же ничего еще не готово. Лабиринт растет, я думал, что после экзаменов будет самое время...

— Придите в себя, директор! — Фаджу явно кто-то наступил на хвост и он был очень зол. — У Министерства нет больше денег на ваши инициативы. Аренда сфинкса обходится в приличную сумму, чем быстрее мы отправим эту тварь назад, тем лучше.

— Но я просил трёх сфинксов! — возмутился Дамблдор и Фадж начал надуваться, как лягушка.

— Бюджет не выдерживает, Альбус! Драконы, суды, сфинксы, содержание и прокорм иностранных гостей, виски для коней этих летучих! Денег нет! Совсем нет, а не как обычно. Билеты на ваш глупый турнир тоже спросом не пользуются, раздаем в Министерстве даром. Все эти скандалы, перепутанные чемпионы... К дракклам! Финал послезавтра и точка.

— Это же вторник, дети на учебе.

— Устраивайте вечером, как хотите. И на меня не рассчитывайте, Альбус, не приду. Мне, знаете ли, первого тура хватило. Рейтинг падает... Впрочем, это вас не касается. Всего хорошего.

И Министр ушел так же стремительно, как и появился.

Как финал послезавтра? У него же ничего не готово!

Он даже место для ритуала не выбрал, рассчитывал, что месяц у него на это точно будет. И где он плоть слуги возьмет за два дня?

Руки Дамблдора, словно зажившие своей жизнью, открыли его личный сейф, защищённый и экранированный. Вот она, черная шкатулка. А в ней крестраж Тома.

И...

Альбус Дамблдор завороженно наблюдал, как его старческие пальцы откидывают крышку. Он внимательно посмотрел на кольцо, в которое Том спрятал часть своей души. Поморгал и еще раз пригляделся. Не может быть!

Великий и Светлый волшебник Альбус Дамблдор от души расхохотался. Том перехитрил сам себя! Он же не знал, что в кольце Гонтов — Воскрешающий камень. Да и сам Альбус об этом забыл. Что ж, его задача намного упрощается. Не нужны ему ни кости, ни кровь, ни плоть. Магия — вот все, что ему нужно. Древняя великая магия.

Дамблдор медленно протянул руку, взял старое, потемневшее от времени кольцо и поднес его к глазам. Кто бы мог подумать, что эта реликвия смотрится так незатейливо? По легенде, Смерть подобрала простой камешек на берегу. Действительно, не рубин.

Он улыбнулся своим мыслям.

И надел на палец кольцо.

Страшный крик потряс Хогвартс.