Невероятные приключения Коли, Мыши и капитана Боскана (джен)

Гриша и Тоня так радовались своей непрозрачности, что на минуту позабыли обо всем остальном.

— А если я вот тут встану, у стены, сквозь меня ничего не видно? А если здесь, напротив входа? Он не просвечивает, если я его загораживаю? — спрашивала взволнованная Тоня.

Коля встрепенулся:

— Как ты сказала? Напротив входа? А где здесь вход, вроде сплошной камень.

— Ну как же, ты не видишь, что ли? — удивилась Тоня. — Вот здесь, прямо в камне, надо только… ой…

Она растерянно оглянулась на мальчиков.

— Гриша, я не могу пройти! Ведь выход здесь, я ничего не перепутала?

Гриша встал рядом и потрогал рукой гладкую каменную поверхность.

— Все, — лаконично сказал он. — Больше нету.

— Но как же… Мы ведь только что через него зашли сюда, чтобы поговорить с Колей!

— Ну, зашли. А обратно уж не выйдем, — спокойно сказал Гриша. — Мы ведь стали настоящие, понимаешь? И все забыли, что узнали от этих… И больше не можем проходить сквозь камень. Ну, они ходы закрыли для нас. Надо как-то по-другому выбираться.

— Вот это мы попались, — мрачно сказал Коля. — А я-то надеялся, вы все знаете! Такие волшебные, прозрачные…

— Извини, — Тоня посмотрела на него смущенно. — Мы ведь нечаянно.

— Вы не виноваты, — признал Коля. — Я и сам хорош: надо было об этом подумать, когда вы конфеты ели! Ладно, делать нечего, будем искать другой выход. Что это вообще такое, пещера?

— Да, — кивнул Гриша. — Мы сейчас под землей, надо наверх выбираться — видишь, там такое… ну, как будто светлее.

Коля задрал голову: в темной каменной массе и правда слегка светилось маленькое оконце. Ему даже показалось, что в него видны звезды.

— Как же нам туда вскарабкаться? — пробормотал он. — Высоко это, как вы думаете? Давайте поищем, где можно подняться.

Они обошли пещеру, обшаривая стены в поисках удобного уступа или каменной насыпи, по которой можно было бы подняться к выходу, но так ничего и не нашли. Пещера формой напоминала перевернутую чашку: она сужалась кверху, и, хотя стены были неровными, вскарабкаться по ним выше, чем на полметра, не получалось. Коля почувствовал, как к горлу комом подступает отчаяние, но старался держаться бодро и уверенно.

— Тут всякие камни, — сказал он, — если собрать их в кучу, с нее можно залезть наверх.

— Камней маловато, — Гриша огляделся. — И мелкие они, а какие побольше — тех нам не сдвинуть.

— Тогда надо подумать, — напряженно размышлял Коля, — какие еще есть способы. Что можно сделать, чтобы подняться повыше? Хотя бы кому-то одному.

Он сел и обхватил голову ладонями. Но в голове, как на заезженной пластинке, повторялась только одна мысль: «Надо что-то делать, надо что-то делать, надо что-то…»

— Коля… — нерешительно позвала Тоня.

— А?

— Я тут нашла…

Коля вскочил на ноги:

— Нашла, как подняться?!

— Нет.

Коля снова поник.

— Я нашла, как спуститься, — сказала Тоня. — Тут у самого пола вроде проход есть. Точнее, пролаз. Он куда-то вниз ведет: я камушек туда спустила, и слышно, как он вниз покатился.

— Но нам вниз не надо, нам бы наверх, — совсем расстроился Коля.

Гриша подошел к Тоне, опустился на четвереньки и некоторое время смотрел в пустоту между камнями.

— Попробуем, — сказал он. — Других-то выходов все равно нет. Главное, чтобы там не обрыв. Я первым полезу, я самый большой. Если пролезу нормально, тогда и вы… ну, не застрянете.

— Ладно. Только ты осторожнее там, — Коля с опаской заглянул в пролаз.

Гриша ловко соскользнул в темноту, цепляясь руками за края отверстия.

— Ну, братцы, поехали, — сказал он.

И действительно как будто съехал по наклонному туннелю вниз и скрылся из вида.

Тоня и Коля стукнулись лбами, пытаясь одновременно просунуть головы в пролаз и посмотреть, как там Гриша.

— Порядок, — донеслось оттуда, — тут сразу вниз, а потом, ну, ровно. Сейчас я отползу еще и давайте вы.

— Полезай, — сказал Коля Тоне, — я последним буду.

Тоня аккуратно забралась в пролаз и тоже исчезла в темноте.

Надо держать дистанцию, подумал Коля и помедлил полминуты, пока снизу не донесся уже далекий Тонин голос:

— Коля, давай!

И он, цепляясь за стены и чувствуя, как увлекает за собой мелкие камушки, полез вниз.

Подземный ход шел под уклон плавно, но Гриша ежесекундно ожидал, что он кончится обрывом, и не торопился. Все же он довольно быстро пробирался по узкому туннелю, хотя был выше и шире в плечах, чем Коля. О Тоне и говорить нечего: ей пространства хватало с избытком. А Коля, вроде бы и не толстый, полз медленно, то и дело задевая рукавами каменные выступы справа и слева. Он старался прижиматься животом к поверхности как можно плотнее, но раз или два все-таки ударился головой о камни сверху и порадовался, что на нем толстая теплая шапка. Полы пальто задирались и мешали ползти. А самое неприятное — в ребра Коле упирался Боскан, припрятанный за пазухой. Коля совсем забыл о нем, но Боскана, похоже, это не устраивало, и он чувствительно двинул Коле в бок своей единственной ногой при первом удобном случае. Кругом была полная темнота, и Коля уже с трудом понимал, где тут верх, а где низ. Он бы и вовсе запутался, если бы Боскан не напоминал о себе, время от времени впиваясь какими-то углами в Колино межреберье.

Коле показалось, что прошло не меньше часа, когда его окликнула Тоня:

— Коля, подожди, не спускайся!

— Что там? Ход закончился? — с надеждой спросил Коля.

— Нет, Гриша говорит, отдохнуть надо.

Отдохнуть, конечно, не мешало. Коля совсем выбился из сил. Может, не стоило им сюда забираться? Они и так были где-то под землей, а теперь спустились, наверное, еще на километр! Ну ладно, пусть не километр, пусть сколько-то метров, все равно — зачем? Им надо наверх, к свету и воздуху!

Тоня крикнула снизу, чтобы он спускался дальше, и странное путешествие продолжилось. Путешествие к центру Земли, подумал Коля.

На этот раз прошел не час, а целая вечность, когда его снова позвала Тоня.

— Осторожно, — крикнула она, — тут как бы ступенька и совсем узко, а дальше…

Он не расслышал, что там дальше, потому что Тоня ойкнула и замолчала.

— Что? Что такое? Тоня, ты цела? — заволновался Коля.

— Ага, — донесся до него голос Гриши. — Давай к нам, тут совсем свободно!

Коля заторопился из последних сил, передвинув Боскана под мышку, чтобы он не вздумал лягаться на ступеньке. Своды пролаза стиснули бока, но Коля не испугался, помня о предупреждении Тони. В ту же секунду он почувствовал, что ноги повисли в воздухе.

— Слезай, не бойся! — сказал совсем близко Гришин голос, а потом Колю ухватили за ноги и выдернули из пролаза, как пробку из узкого горлышка бутылки.

Было по-прежнему темно, но Коля догадался, что они снова оказались в пещере, на этот раз совсем небольшой. Он глубоко вздохнул и расправил плечи.

— Ну, отдохнули? — спросил Гриша через минуту. — Надо дальше. Там вроде нормальный ход теперь, я уже посмотрел… ну, нащупал его.

— Наверх? — с надеждой спросил Коля.

— Вниз.

Они помолчали. Коля вдруг понял, что ему все равно. Он слишком устал и упал духом, он слишком отчетливо ощущал над головой тонны сплошного холодного камня, которые навсегда — теперь Коля в этом не сомневался — отделили их от внешнего мира. Он будет делать так, как скажет Гриша. А когда сил не останется, ляжет прямо на камни и не будет больше шевелиться, пусть хоть ногами его бьют.

— Все, пошли, — сказал Гриша. — Я впереди.

— Давайте держаться за руки, — предложила Тоня, — чтобы не потеряться. Ничего же не видно, а вдруг там лабиринт?

Коля взял ее за руку и вздрогнул: пальцы у Тони были совсем холодные.

— Ох, вы же раздетые! — спохватился он. — Тут ведь холодрыга. Я сейчас тебе свое пальто дам!

— Да ну, ерунда, — отмахнулась Тоня. — Мне не холодно. А тебе, Гриша?

— И мне тоже.

Коля внимательно присмотрелся к ним: если не мерзнут, может, волшебство снова вступило в силу? Тогда они должны стать прозрачными и немножко светиться, как раньше. Но ни Тони, ни Гриши он в темноте не разглядел.

— Пошли, — поторопил Гриша.

Коля снова сжал Тонины пальцы и послушно двинулся следом за ней.

Дальше они шли по узкому, хотя довольно высокому коридору — по крайней мере, Коля не стукался о потолок головой, да и Гриша вроде бы тоже. Несмотря на усталость, идти было легче, чем ползти, но этот проход, как и прежний, неумолимо вел их вниз.

Пол был неровный, приходилось переступать через камни, и Коля поминутно спотыкался. Гриша вдруг остановился:

— А ну-ка, постойте. Тут ступеньки какие-то, как будто лестница. Я пройду чуток вперед.

Коля услышал, как он сделал несколько осторожных шагов.

— Ага, лестница! Только разрушенная немного, так что шагайте потише.

Коля нашарил ногой, где начинаются ступеньки, и стал спускаться. Держаться за руки теперь было неудобно, и они шли по одному. Гриша намного опередил их, чтобы разведать путь: его силуэт маячил далеко внизу.

Силуэт?! Коля остановился. Как же так? Ведь здесь кромешная тьма, ведь он только что ничего не видел! Он закрыл глаза, подождал немного, открыл их снова… точно, так и есть! Где-то впереди слабый свет, и Гришина фигура выделяется темным контуром.

— Тоня! Смотри! Эй, Гриша, что это такое светится?

— Подождите, — крикнул Гриша, — я сейчас гляну, стойте там пока!

Следующая минута тянулась для Коли едва ли не дольше, чем все их бесконечное путешествие в темноте.

— Есть! — донесся звонкий Гришин голос. — Идите!

Коля заторопился, стараясь не наступать Тоне на пятки и боясь надеяться… на что? Он и сам не знал.

Вскоре они снова увидели Гришин силуэт — отчетливый на фоне просвета между камнями. А за ним — белый снег, посеребренный лунным светом.

Они выбежали под открытое небо, не веря своим глазам: над головой луна и звезды, под ногами снег, кругом кусты и деревья.

— Ура! Ура-а-а! — завопил Коля и бросился обнимать друзей.

Гриша на радостях хлопнул его по спине так, что чуть не опрокинул в сугроб, а Тоня расцеловала их обоих. Коля вздрогнул: губы у нее были как ледышки. Он оглянулся на Гришу: тот с удивленным видом растирал щеки и нос.

— Холодно, — растерянно сказал он. — Тонь, ты не мерзнешь?

— Ой… — Тоня обхватила себя руками, — еще как мерзну!

— Вот и кончилось волшебство, — сказал Коля, расстегивая пальто. — Лучше бы оно еще немножко подержалось, пока добежим до лагеря.

Он отдал пальто Тоне, оставшись в свитере. Шапку и шарф протянул Грише и виновато вздохнул:

— У меня больше и нет ничего.

— Маловато на троих, — согласился Гриша. — Говоришь, лагерь рядом? Знаешь, куда идти?

Коля огляделся: они стояли на вершине поросшего лесом холма, откуда вся местность была как на ладони. Вон там начинается овраг, дальше — пруд. А с другой стороны должен быть лагерь. Не так уж близко.

— Придется поднажать, — сказал он. — Чтобы не замерзнуть. На бегу согреемся, а дома горячий чай!

— Я только не поняла, — сказала Тоня, застегивая пальто непослушными пальцами, — как же так? Мы все время спускались, всю дорогу, а вышли на вершину холма!

— Да, странно, — согласился Коля, пряча Боскана под свитер. — Но по сравнению со всем, что сегодня случилось, сущие пустяки. Ну, двинули?

Бежать у них, конечно, не получилось, пришлось ковылять по сугробам. Легче всех было Тоне: она почти не проваливалась в снег, как и Мыша. «И это хорошо, — подумал Коля, — мы хотя бы в штанах, а у нее ноги голые. Вот бы пригодились сейчас теплые Мышины колготки!»

— Пошли через лес, — сказал он, — срежем немного.

— А не заблудимся? — опасливо спросила Тоня.

— Да не! Это так, перелесок, вон сквозь него поле видно, не промахнемся.

Он решительно шагнул к деревьям, как вдруг сугроб у опушки шевельнулся и из-под снега поднялось что-то огромное, черное и лохматое.

«Медведь!» — промелькнуло в голове у Коли. Тоня завизжала, Гриша, кажется, потащил ее назад, прикрывая собой. И только Коля стоял не шевелясь. Не то чтобы он понимал, что от медведя им не убежать, он просто не мог двинуться с места. Медведь встал на задние лапы и вдруг посмотрел на Колю осмысленным взглядом. В глазах у него зажглись красные искры, и Коля, прощаясь с жизнью, успел подумать, что он уже видел что-то подобное, и удивиться.

Медведь снова опустился на четыре лапы и в один прыжок оказался рядом. От него пахнуло теплом, как от печки. Огромная лохматая голова оказалась на уровне Колиной головы. Коля зажмурился и почувствовал, как плеча коснулось что-то мягкое. Прошла секунда, другая… Медведь не торопился хватать его зубами и рвать когтями. Коля открыл глаза: мохнатое чудовище стояло в двух шагах от него, скосив красноватый глаз. Как во сне, Коля выдернул из снега ногу, потом вторую, подошел к страшному зверю, протянул руку и погладил его по спине, как собаку. Очень большую, прямо гигантскую собаку, куда там Баскервильской! Потом оглянулся: Гриша и Тоня смотрели на них во все глаза.

— Ты кто? — спросил Коля.

Чудовище не ответило, только неопределенно мотнуло головой. Возле него было тепло, и озноб от страха и холода у Коли тут же прошел. Странный медведь вдруг подогнул лапы и лег на снег, словно подставляя им спину, чтобы садились.

— Он прокатить тебя хочет, — с трудом выговорила Тоня.

— Я сяду, да? — нерешительно уточнил Коля.

Чудовище опять промолчало.

— Я за тебя подержусь, ладно? — на всякий случай сказал Коля.

Забраться на спину чудовищу оказалось легче, чем он ожидал. Медведь довольно фыркнул, но не двинулся с места.

— Он хочет, чтобы мы все сели! — догадался Коля.

Тоня и Гриша тоже залезли на мохнатую спину, которая свободно вместила бы еще пару пассажиров.

Медведь снова фыркнул, поднялся на ноги и легко побежал по снегу в сторону лагеря. Коля крепко вцепился в жесткую шерсть на его боках. В спину ему сопела Тоня.

— Он теплый такой, — сказала она. — Красота! Как в автобусе едем!

«Только бы он не передумал на полпути к лагерю!» — подумал Коля.

Но удивительный зверь уверенно трусил в нужном направлении, и Коля немного успокоился. Удивляться он уже не мог.

Через несколько минут их мохнатый автобус вдруг замедлил бег, оглянулся, принюхался, шевеля блестящим черным носом, и впервые за все время глухо зарычал.

— Чего это он? — спросил Коля и завертелся, пытаясь рассмотреть, что происходит. — Гриш, ты сзади сидишь, тебе видно?

— Видно, — тут же отозвался Гриша. — Это они!

— Кто?

— Ну, эти самые… Догоняют нас, сволочи!

— Хотят вернуть, — прошептала Тоня. — Дружок, миленький, не отдавай нас!

Коля не сразу понял, что она обращается к зверю. Зато зверь понял и припустил вперед, взметая снежные вихри. Коля прижался к его спине: не хватало еще свалиться на полном ходу! И тогда уже точно достаться… этим!

— Догоняют! — крикнул из-за спины Гриша. — Окружили, гады! А я вам не дамся теперь! Слышите?! И Тоньку не отдам!

Гриша кричал что-то еще, но Коля не разобрал: его голос вдруг стал далеким и тусклым, а в ушах приятно зашелестело… словно теплый ветер перебирает листву на ветвях.

— Вернитесь, — шептал ветер. — Вернитесь, вернитесь, вернитесь! Не бросайте нас! Так грустно, так пусто… Нас осталось так мало, а ведь мы когда-то владели этой землей, и все было хорошо. Мы столько знаем, столько умеем… Мы всему научим того, кто останется с нами жить… Мы были вам так рады, девочка и мальчик, и еще один мальчик… Зачем убежали? Не бросайте нас… Вернитесь, вернитесь, вернитесь! Нам плохо, плохо, плохо!

Ветер шумел, выдувая из головы мысли и слова, а потом вдруг застонал и заплакал на разные голоса. Слушать его стало совсем невыносимо, и Коля понял, что готов на все, лишь бы не скулили так пронзительно. Разжать пальцы, скатиться в снег, остаться с теми, кто плачет и зовет там, в темноте. Лететь над макушками деревьев под распахнутой во все небо зарей, купаться в потоке золотистых искр, заплетать в косы хрустальные водопады, пить сладкие весенние грозы, слушать, как звенит полная луна и шепчутся остывающие после жаркого дня камни. Ни о чем не тревожиться, ни за что не отвечать, никогда не быть виноватым… Просто разжать пальцы и упасть — не в снег, в блаженную безмятежность и безграничный простор.

Чувствуя, что сдается, он в отчаянии приник к мохнатой спине. В ребра тут же уперлось что-то твердое — Боскан! Коля встряхнулся, силясь поймать ускользающую мысль. Ага, вот оно!

— Стойте! — закричал он в снежную бурю, которую вздымали лапы волшебного медведя. — Подождите! Вам нужен один из нас, да? Чтобы навсегда остался с вами? Сейчас!

— Коля, ты что? — ахнула Тоня где-то вдалеке, хотя Коля чувствовал, что она по-прежнему сидит у него за спиной.

— Сейчас! — повторил Коля, выпрямился и достал из-под свитера Боскана. — Вот, смотрите! Возьмите его, пусть живет у вас!

— Обма-а-а-нщик! — взвизгнул ветер, ушам стало больно. — Не настоящий мальчик, игрушка, безделка, чепуха!

— Это Боскан — чепуха? Да много вы понимаете! Он пират, он испанский капитан, он герой… Он потерял глаз и ногу в сражениях! Он любил девушку и тоже ее потерял… У него теперь душевная рана, ее надо лечить! — Коля лихорадочно припоминал, что там еще насочинял Мыша. — Он помогает всем униженным и оскорбленным. Он и вам поможет, если попросите, он самый добрый и благородный! Он настоящий, он будет вам другом!

Ветер в ушах затих. Коля вдруг понял, что они не движутся: медведь замер на месте, снежные брызги улеглись. Стало совсем тихо. Тоня позади шмыгнула носом. Примут ли они, эти самые, подарок?.. Коля осторожно оглянулся, и тут же в ушах прозвучал… на этот раз не шелест, а просто голос: «Не смотри! Не смотри на них!» Коля послушно зажмурился и наугад протянул Боскана в пустоту.

Прохладные тонкие пальцы прикоснулись к его руке, соскользнули с нее и бережно взяли Боскана. Коля сидел неподвижно, не раскрывая глаз, пока Тоня не спросила робко:

— Коленька, ты что? Ты спишь?

— Они ушли? — спросил Коля.

— Ага, взяли твоего пупса и ушли.

И Коля открыл глаза. Кругом было пусто — черный лес, белый снег, а на снегу — странные следы, словно кто-то ходил по нему в одних носках.

Медведь переступил с ноги на ногу, Коля покрепче ухватился за густой мех, и они поехали дальше. Их мягко покачивало, от медведя шло ровное тепло, и Коля не заметил, как по-настоящему заснул.