Дети подземелья. Узник башни Гриффиндор (джен)

Ровно через пять минут дверь бесшумно отворилась, и в кабинет вошли семеро слизеринцев. Терренс Хигс и Феликс Розье, неразлучные, как всегда, устроились на диване. К ним подсела непоседливая Пенелопа Линг, и стала шептать что-то на ухо Феликсу, бросая на меня любопытные взгляды. Торфинн Роули, гигант под два метра ростом, встал у стены, как будто не был уверен в надежности мебели в кабинете декана. Миниатюрная блондинка Изольда Сельвин устроилась в кресле у камина, а Джофри Лавджой сел прямо на ковер у ее ног. Как я узнал позже, они были помолвлены с детства, так что хогвардские девчонки напрасно вздыхали о Лавджое. На стул у стола профессора присела Дебора, она училась на шестом курсе, но была старостой, так что ее появление было вполне объяснимо. Из седьмого курса отсутствовал, по вполне понятной причине, лишь Маркус Флинт.

— Итак, господа, я созвал вас, чтобы обсудить довольно серьезное обстоятельство, которое может повлиять на наши планы в дальнейшем.

Снейп, сидевший за своим столом, обвел глазами внимавших ему учеников. Шепот и движения прекратились.

— Сразу о главном. Присутствующий здесь мистер Поттер был определен на факультет Гриффиндор, но должен был учиться на нашем факультете. Его распределение на Гриффиндор было спровоцировано грубым вмешательством директора Дамблдора. Об этом свидетельствует проснувшаяся в Гарри магия Воды. Вы понимаете, что это означает. Разумеется, директор Дамблдор категорически против его перехода на Слизерин. Его ничто не остановит в стремлении осуществить свои планы. Сегодня он дал приказ о блокировке основной магии Поттера. Во имя всеобщего блага, разумеется.

Пенелопа тихо охнула и зажала рот ладошкой. Хигс и Розье переглянулись, а Роули лишь пожал плечами, мол, а чего вы ожидали?

— Еще вчера, когда я выяснил причину болезненного состояния Поттера, я отправил Маркуса под Оборотным в спальню Гриффиндора, а самого Гарри спрятал у нас. Сегодня же, после прямого приказа директора, созвал вас, чтобы услышать ваше мнение о выходе из создавшейся ситуации. Случай беспрецедентный и коснется, в той или иной мере, каждого члена нашего Дома. Так что вы в полном праве высказаться и повлиять на решение.

Повисла тишина. Слизеринцы смотрели на меня, как будто видели впервые. В их глазах не было ненависти, только напряженная работа мысли.

— Сэр, а что тут решать? Магия Хогвартса будет на нашей стороне, где это видано -лишать человека магии?! — Пенелопа возмущенно поднялась с места. — Что он о себе возомнил?! Вы же сами говорили, Слизерин может соблюдать автономию, вот и объявим о ней, давно, между прочим, пора! И мальчишку спасем, и директору нос натянем. Ну, ни вам же его бояться, сэр! — она воинственно тряхнула темными кудряшками.

— Слишком рано, Пенелопа, — Розье потянул ее за руку, принуждая сесть. — Мы не можем вскрывать все карты, еще не время. Здесь надо действовать тоньше. Нельзя просто послать уважаемого профессора Дамблдора ко всем чертям. Мы еще не готовы к активным действиям.

— Я согласен. Воевать с директором в открытую — лишняя головная боль. Без него проблем выше крыши. Пока он не обращает на нас пристального внимания, но если вмешаться в его личные планы, ждите беды. Будет сканировать каждого день и ночь, и не факт, что ни до чего не докопается. Но и сдавать своего, пусть и пропитанного гриффиндорством до мозга костей, не стоит, — согласно кивнул приятелю Хигс.

— Тогда Поттера на нелегальное положение, скроем ауру и будем вокруг него круги наматывать, чтобы он ненароком нас всех не сдал? Да он не выдержит! Через пару дней взорвется, с него станется. И все ваши планы как карточный домик разлетятся. А кому потом расхлебывать? Декану? Воля ваша, профессор, а мне ваше самочувствие как-то дороже, чем магия новообретенного Поттера, будь он трижды Водяной маг, — не поднимаясь с места, сказал Лавджой. И добавил: — Не обижайся, Поттер, против тебя лично я ничего не имею, но ты не сможешь все скрывать. Просто не сможешь. А директор, судя по всему, еще больше неадекватен, чем я до сих пор думал. И подставлять нашего наставника... Нет, это слишком высокая цена.

Повисла тишина. Я опустил голову. Он был прав, абсолютно прав. Зачем Снейпу так рисковать? Я вообще не понимал, зачем он это все задумал, стер бы мне память, и дело с концом.

— Значит, будим блокировать магию всем, на кого Светлейший маг укажет, так, что ли? Для собственного спокойствия? — звонко пропела Изольда. — Это не выход, Джоф. А если он завтра на тебя укажет, или на меня? Да и не сделает такого профессор, что бы мы тут не придумали. Уж лучше вообще Поттера из школы увести и в каком-то мэноре спрятать. Обучить его и там можно. Только очень уж он заметен. Скандал будет грандиозный!

— На его поиски весь Аврорат поднимется, как пить дать. Да и подозрение на декана упадет, после всего, что вскрылось, директор вмиг догадается. Так что это не выход, — пробасил Роули и, отделившись от стены, подошел ко мне вплотную.

— Как хочешь старайся, Поттер, но о твоем переходе к нам никто не должен знать. Пей чай с Дамблдором, бесись с Уизли, скандаль с Драко, благо он еще ничего не знает, но ни одна душа ни о чем не должна узнать. Вот, возьми, — Торфин протянул мне булавку с неприметным красным камушком. — Ни одна бородатая сволочь — простите, профессор, вырвалось — не сможет прочесть твои мысли. Воткни под одежду, и директор будет считать, что ты непрерывно мечтаешь о квиддиче. И о девчонках.

Лавджой, не выдержав, прыснул, за что получил от Изольды легкий подзатыльник.

— А у меня медальон отвлечения есть. Бери.

Дебора проворно сняла с шеи цепочку с изящным кулоном и протянула мне. Ее остановил спокойный голос профессора.

— Стоп, стоп. Увешивать его артефактами, как рождественскую елку, будем чуть позже. С этим нельзя переборщить, а то от него фонить будет, так, что даже Хагрид заметит, не то что директор, — он секунду помолчал, оглядев замолчавших учеников. — Я рад, что вы пришли в итоге к тому же мнению, что и я. Делать из Поттера двойного агента — занятие очень рискованное, но другого выхода просто нет. Самое сложное — предстоящие три недели до рождественских каникул. Потом будет легче. От вас я попрошу поддержать его во время общих трапез, в коридорах, словом, везде, где столкнетесь.

— Направленная магия, сэр? — уточнила Дебора.

— Именно. Ты, Дебора и Феликс. Возможно, позже привлечем Милана Эйвери, он тоже сильный менталист, но пока достаточно вас. Создайте вокруг Поттера контур безмятежности. Но будьте осторожны, директор ничего не должен заметить. Распределите между собой, кто и когда будет опекать Поттера. Потом согласуем, срок до понедельника, — тоном командующего, раздающего приказы солдатам, продолжил Снейп. — Далее. Изольда, сваришь до понедельника зелье Шендлера. Нужно вызвать у Гарри слабость, но не навредить его здоровью. Это будет выглядеть естественно после мнимой блокировки. Мистер Поттер, если закружится голова, не пугайтесь, смело жалуйтесь своим приятелям, что надышались парами какой-то дряни во время отработки. Дамблдор не допустит вашей госпитализации и удостоверится в моей лояльности. Но не переборщите, вы же у нас спартанский мальчик, терпите, гордо сцепив зубы. Это понятно?

Я только ошарашенно кивнул.

— Джофри, Торфин, Терренс. На вас обострение ситуации с Гриффиндором. Надо отвлечь внимание директора. Но никаких жертв в Больничном крыле! — заметив, как заулыбался Хигс, повысил голос Снейп. — Просто пара громких скандалов, не мне вас учить, в конце концов. И лучше, если зачинщиком будет Торфинн.

— Не волнуйтесь, декан, все будет в ажуре. Комар носа не подточит. Я же тупой увалень, меня никто в хитрости не заподозрит! А профессор МакГонагалл будет неделю в кабинете директора шипеть, это я вам обещаю. Есть уже пара идей, мы только с ребятами чуть-чуть додумаем и вам все расскажем, — здоровяк Роули подмигнул буквально светящемуся от предвкушения Лавджою.

— Спасибо, профессор! Насыпать перца гриффам, да еще и по вашему приказу! Это подарок на будущий выпускной! — Лавджой легко вскочил на ноги и отвесил Снейпу изящный поклон.

— На здоровье. Но особо не увлекайтесь, полномасштабные военные действия нам не нужны, — усмехнулся тот и обратился к Пенелопе: — На тебе, девочка, самое неприятное. Дамблдор. Каждое утро жду отчета о его настроении. Справишься?

Мисс Линг брезгливо поморщилась и кивнула.

— Конечно, профессор. Две недели от него не отлипну. Может, хоть похудею. От душевного состояния Его Светлейшества у меня напрочь аппетит пропадает.

Снейп покачал головой и посмотрел на меня.

— Гарри, ты, разумеется, мало что понял, но подожди с объяснениями. Обещаю, все расскажу, отвечу на все вопросы в ближайшее время, в тумане тебя никто держать не собирается. Потерпи до вечера, хорошо?

Я не успел ответить. Внезапно в дверь постучали, и в кабинет ввалился я. Вернее, конечно, Маркус Флинт в моем образе.

— Я на отработку, профессор, — совершенно счастливым лицом заявил он и плюхнулся на свободный стул.

— Ты опоздал на десять минут, — сурово отчеканил декан.

— Так Поттер всегда опаздывает. Вот и я, для достоверности, — пожал плечами Маркус и повернулся ко мне: — Как ты там столько продержался, приятель?! Бедлам какой-то. Или они ради меня такой крик устроили? Просто утро в курятнике.

— Поделитесь своими впечатлениями чуть позже, мистер Флинт. Благодарная аудитория вам обеспечена. Я могу продолжать, с вашего позволения? — холодно уронил Снейп.

— Простите, сэр. Не удержался, — Флинт обезоруживающе улыбнулся профессору и подмигнул мне. Вот уж не думал, что день пребывания в спальне львиного факультета обеспечит мне такого союзника.

— Хорошо. Если у кого появятся дельные мысли, прошу не стесняться, выслушаю всех. Надеюсь, мне не надо предупреждать, что все услышанное сегодня не подлежит разглашению? Никто из младших не должен пока знать об изменившемся статусе Поттера. До летних каникул в эту тайну будут посвящены только вы и, возможно, впоследствии, шестой курс, но это в случае, если нам понадобится их помощь. На этом все. Все свободны, кроме Маркуса. Проводите Поттера до его спальни. А ты, Гарри, не выходи пока из комнаты, отдыхай, я позже к тебе зайду.

Слизеринцы поднялись со своих мест, и я поплелся вслед за ними. По правде говоря, я не был морально готов остаться с ними с глазу на глаз, то есть без профессора Снейпа. Что я им скажу? Извините, ребята, так получилось. Я не хотел упасть вам как снег на голову? Бред. И потом, я на протяжении всей своей учебы исправно конфликтовал с представителями их факультета, пусть и не с седьмым курсом, они на меня просто не обращали внимания, но все же. Из за меня в прошлом году Кубок школы ушел у них из-под носа. Вряд ли им это понравилось. Дамблдор тогда просто подарил первое место Гриффиндору, а виной всему — мои похождения. Так что, покорно следуя за слизеринцами по коридору, я не ожидал для себя ничего хорошего.

Они вели меня какими-то окольными путями, ведь в гостиной мне не стоило появляться. Так что площадка с дверьми спален моего курса появилась для меня совершенно неожиданно. Всю дорогу семикурсники сохраняли молчание, и от этого мое беспокойство все нарастало. Но лишь только я коснулся двери, как Джофри спросил:

— Ты впустишь нас? Хотелось бы поговорить.

Ах да, я совсем забыл, ведь чары пропускают только декана и тех, кого я позову.

— Да, конечно, заходите.

В маленьком помещении семеро моих гостей выглядели почти толпой. Они занимали все свободное пространство. Один Роули почти заслонил шкаф, к которому привалился плечом. Меня усадили в кресло, девочки расположились на кровати, Лавджой оперся о стол, а Розье с Хиггсом запрыгнули на подоконник.

Повисла тишина, прерываемая только тиканьем часов.

— Что, нелегко было? — неожиданно спросил Джофри. — Ты не тушуйся, Поттер. Мы не враги тебе. Своих не сдаем, так что расслабься.

Я удрученно кивнул, на сердце чуть полегчало.

— Так это ты тогда под Оборотным к нам пролез? Ну ты даешь! Тебе повезло, что дверь тебя сразу признала, она на слизеринцев настроена, а то бы такой вой поднялся, все бы оглохли, — рассмеялся Розье. Это сразу разрядило обстановку, и на меня посыпались вопросы:

— Ты давно все узнал?

— Тебя от обилия рыжих у вас за столом не подташнивает? Они же стукачи! Об этом все знают! Ну, кроме тебя.

— Маленький, страшно, наверное, в Ритуальном зале было? Профессор умеет ужаса напустить, а ты один был!

Изольда соскочила с кровати и, притиснувшись ко мне в кресло, стала гладить меня по голове. На подлокотнике пристроилась Дебора и обняла меня за плечи.

— А ночью ты зачем опять приходил?

Я отвечал всем сразу, слегка офигевал от ласковых прикосновений девчонок — что я, младенец, что ли? — и мужественно терпел. К счастью, все это безобразие быстро остановил молчавший до сих пор Роули.

— Может быть, хватит о ерунде? Девчонки, обласкать и утешить бедного мальчика успеете в следующий раз! Давайте о деле.

Все замолчали, а Изольда и Дебора сели на свои места.

— Давай напрямую, Поттер. Нельзя сказать, что мы все дико счастливы от твоего появления, но и ненависти мы не испытываем. Раз ты наш, будем помогать, чем сможем. Но и ты, будь добр, берись за ум. Сам понимаешь, риск очень большой. Если наш глубокоуважаемый директор имеет на тебя какие-то виды, а это не подлежит сомнению, вертись как хочешь, но не дай ему даже заподозрить, что все идет не по его плану. Чем дольше он будет думать, что ты весь у него на виду, как герань на подоконнике, тем лучше для всех нас и прежде всего — для тебя. Надеюсь, до тебя дошло, что из себя представляет добрый дедушка?

— Спасибо, насмотрелся, — угрюмо буркнул я.

— Даже так? С этого момента поподробнее!

Мне пришлось кратко удовлетворить их любопытство. Рассказ о тайном посещении кабинета Дамблдора произвел впечатление. Все уставились на меня, как на загадочное явление природы, а Лавджой глубокомысленно изрек:

— Да уж, Поттер, легких путей ты не ищешь. Настоящий шпион! И правду узнал сразу всю, и приказ декана нарушил, и нам все рассказал!

— Да ладно, что уж, — Феликс сочувственно смотрел на меня. — Что, нелегко с иллюзиями прощаться? Тебе не позавидуешь! Если бы я на твоем месте был, да еще и в твоем возрасте, наверное, уже в кабинете истерику бы закатил. Ты молодец. Сдержался.

— Я просто растерялся.

У меня не было никакого желания рассказывать, как я просто потерял сознание после добытых сведений. Да и о том, как Снейп нес меня на руках, тоже.

— Тогда понятно.

Лавджой смерил меня оценивающим взглядом и вынес свой вердикт:

— Как бы там ни было, пути назад для тебя нет. А поскольку ты теперь слизеринец, пусть и тайный, запоминай, повторять никто не будет: мы один Дом, один клан, и распрей внутри быть не должно. Мы против всех, и каждый друг за друга. Мы против Светлых, потому что они любую подлость преподносят как вынужденную меру. Мы против Темных, потому что они этой самой подлостью просто живут. Мы сами по себе.

— Никто не будет лезть тебе в душу, — продолжил вслед за Лавджоем Роули. — Но если будет нужна помощь, только скажи. Поможем, чем сможем. Как бы ни было тяжело, помни — ты теперь не один. Но и ты будь готов ответить тем же. Обо всем остальном тебе расскажет декан. Надеюсь о том, что его слово закон и за любую грубость в его адрес мы тебя просто по стенке размажем, тебя предупреждать не надо?

Я только отрицательно покрутил головой.

— Хорошо. Засим мы откланиваемся. Пошли, ребята. Ребенку еще надо все переварить.

Как только за моими гостями закрылась дверь, я бессильно повалился на постель. Оставалось дождаться визита декана и выяснить до конца, в какую историю я влип на этот раз.