Драсте (джен)

Очнулась Петунья под навязчивый писк монитора сердечного ритма.

— Выключите эту штуку, — простонала она. Голова нещадно гудела и хотелось просто уютной тишины.

Писк утих.

Петунья медленно открыла глаза. Палата была салатово-зеленой, огромное окно открывало вид прямо на собор святого Павла. По всей комнате стояли букеты: розы, фиалки, хризантемы… только лилий не было. Петунья горько усмехнулась. Их не было, потому что это были единственные цветы, которые Петунья не переносила. Не из-за сестры, просто их тяжёлый сладковато-горький запах всегда вызывал у неё тошноту и желание расчесать руки до крови.

В палату заглянула медсестра в лимонно-желтом плаще.

"Мантия", — поняла Петунья и передернулась.

— Где мой сын, племянник и муж? И где я? — она попыталась сесть, но ничего не вышло: сил хватило только на то, чтобы приподнять голову.

— О, не переживайте, вы в госпитале святого Мунго, а ваша семья в приемном покое. Если хотите, мы их позовём.

Петунья слабо кивнула, облегчённо улыбаясь.

С ними всё в порядке, слава Богу.

Первым вошёл её Вернон, как всегда солидный, густые усы чуть топорщатся от возмущения — ещё бы, ему, приличному человеку, пришлось оказаться в царстве этих ненормальных.

За ним, виновато опустив голову, шёл Дадли. На его щеках ещё не высохли дорожки слёз.

— Мама! Мамочка! Я больше никогда так не буду!

Петунья поморщилась.

— Не кричи, пожалуйста, дорогой.

Последним зашёл Гарри. На нем были совершенно новые свитер и ботинки, но штаны Дадлины, растянутые в коленях.

— Здравствуйте, — робко поздоровался он.

— Ну, здравствуй, племянничек, — чуть ворчливо сказала Петунья. — Что там такое приключилось, что эти волшебники к нам заявились?

— Ну, строго говоря, — медсестра всё ещё стояла в палате. — К вам мы не попали. Там какие-то чары защитные. Вас вывезли парамедики в стазисе. Если бы не это, вряд ли вас довезли бы до больницы.

— Да, — Вернон довольно хмыкнул, отчего его усы распушились ещё больше. — И от ненормальности есть польза, — он подтянул Гарри к себе и отеческим жестом потрепал по лохматым вихрам.

— Я случайно, — смущённо пробормотал Гарри.

— Что же ты штаны ему не купил? — Петунья строго посмотрела на мужа.

— Да мне не надо, — Гарри отчаянно замотал головой. — Я вообще не люблю, когда одежда близко к телу. Но дядя сказал, что вы обрадуетесь, если я приду к вам красивый.

— Ты очень красивый, — подтвердила Петунья и заметила, как мелькнули искры удовольствия в зелёных глазах мальчишки.

— А ещё дядя сказал, что я уже дорос до новой комнаты, — похвастался Гарри.

— Он забрал мою комнату с игрушками, — возмущённо завопил Дадли и тут же притих под строгим взглядом Вернона.

Значит, всё будет хорошо.

Значит, всё наладится.

Петунья тихо улыбалась, глядя на семью, и наслаждалась таким забытым ощущением безболезненного спокойствия.

* * *

Конечно, серьезный разговор произошёл. Нарцисса даже разбила пару ваз и чернильниц. Хотела запустить в Люциуса пресс-папье, но тут он перехватил её руку и поцеловал.

Конечно, она растаяла.

И у них даже было это самое прямо там… и на столе, и на полу, и возле книжных шкафов...

Она по-прежнему внутренне дрожала, когда вспоминала об этом, но сейчас нужно было думать о другом.

Первая школа для маленьких волшебников (туда принимали всех старше пяти и младше одиннадцати) должна была открыться в сентябре — через два месяца! А к тому времени нужно столько всего сделать: провести первое собрание ассоциации мам волшебников, найти достойных учителей… о, и, конечно, устроить скандал Дамблдору, что наследник Поттеров воспитывался без наставника. У Драко вот наставник был с трёх лет.

Столько забот у почтенной леди!..

* * *

— Выбирай, — Джейн поставила перед Гермионой глобус. Голубой шарик мягко светился, отражая свет из окна их нового дома.

Развод с Деном проходил мягко и как-то мирно.

Когда Джейн увидела, что старик — копия её мужа — лежит в осколках и каменной пыли, ей стало легче. Она даже нашла в себе силы простить их всех разом.

Гермиона прижималась к груди высокого статного блондина, а тот заботливо закрывал ей лицо, чтобы девочка не увидела ужаса, в который превратился двор замка Греев. Совсем как отец и дочь, если бы их черты были хоть капельку схожими.

Они вместе сели в машину к Стену.

— Я помнил вас чуть повыше, — обаятельно улыбаясь, сообщил блондин. — Рад знакомству. Лорд Малфой.

У Джейн по спине прошел холод.

Так вот с кем ее дочь общалась тогда...

— Хочу сказать, вы очень строгая мать, — лорд Малфой осторожно укачивал задремавшую Гермиону.

Стен любопытно поглядывал в зеркало заднего вида, но молчал.

— Гермиона отчаянно мечтала заслужить ваше одобрение.

— Я слишком много работала, — Джейн устало улыбнулась. — Но сейчас всё изменится.

— О, не сомневайтесь. Гермиона наследует Греям. Она единственная сильная волшебница этого рода, так что магия уже признала её главой, — Люциус осторожно отодвинул волосы девочки, и Джейн разглядела тонкую золотистую татуировку в основании черепа, почти скрытую волосами — ворон на сосновой ветке.

— Но… — Джейн споткнулась. — Ден не её отец.

— Объясняйте это магии, — Люциус тихо рассмеялся.

Машину тряхнуло, татуировка на шее Гермионы засветилась ровным светом. Джейн сама забрала волосы девочки повыше.

Татуировка не исчезла, только ворон сменился ласточкой, любопытно склонившей голову.

— Ничего не поделать, — Люциус усмехнулся, в его глазах мелькнула игривая проказливость. А Джейн на мгновение задумалась — что же это за мир, где мужчины после войны улыбаются, словно ничего не было?

Люциус чуть удобнее перехватил Гермиону, чтобы голова девочки оказалась прямо в ложбинке у ключицы.

Наверное, тот же мир, где так заботятся о детях?

* * *

Они с Гермионой жили в небольшом домике в Уэльсе. Замок Греев закрыли на ремонт. Гермиона грезила о розовых башнях, но Джейн строго постановила, что согласна разве что на башню в цветочек. Одну-единственную.

А теперь они собирались в поездку.

Гермиона крепко зажмурилась, крутанула шарик и, не глядя, ткнула в него. Промахнулась, конечно.

Второй раз получилось чуть лучше — Тихий океан.

И наконец… Мексика.

Ну, говорят, там жарко. Нужно запастись солнечными очками и кремом от загара.

— Нужно только Гарри сказать, что я уезжаю, — задумчиво протянула Гермиона.

— Мы напишем ему письмо, — пообещала Джейн.

— И отправим с совой?

— Конечно.