Два Поттера (джен)

— … железного характера, большой души и отзывчивого сердца, — слова пастора отдавались под готическими сводами и оттого казались еще весомее. — Дар того, кто сам находится в трудных обстоятельствах, известных всем нам, Господь оценил — вы видели сами, сколь прекрасен получился результат их трудов. Такие люди, скромные и благодарные, безусловно достойны не только всемерной помощи, но и глубочайшего уважения. Возблагодарим Господа за то, что нам выпала удача быть с ними рядом, чтобы они своим примером…

Петунья Дурсль сглотнула и выпрямила спину, пихая локтем покрасневшего супруга. Обращенные на них взгляды были преисполнены… о, на сей раз не зависти, не жалости, а искреннего уважения, конечно, с самыми разными примесями, и зависть там была не последней, но и далеко не первой. Первым было удивление.

О таком она даже мечтать не могла…

К концу службы в руках Вернона оказался ящичек, полный денег, да с горкой — немудрено, что тот растерялся. Особенно когда поймал внимательный и вроде бы испытующий взгляд священника. Зато Гэри ситуацию просек моментально.

— Отдайте все ему, — горячо зашептал он дядюшке.

— Что? Вот прямо все… и сейчас? — сквозь усы прошипел Дурсль — совет ему совершенно не понравился, но что-то внутри екнуло.

— Быстрее!

Чертов мальчишка толкнул его так, что ящик с деньгами едва не полетел в пастора.

— Э… Что я могу, как не передать этот благородный дар святой церкви, — скрепя сердце произнес Вернон, срочно перестраиваясь, словно на трудных переговорах. — Мы благодарим Господа, что все мы живы, и надеемся, что скоро будем здоровы и это… воссоединимся… всей семьей.

Петунья стояла ни жива ни мертва — из рук мужа только что уплыли очень неплохие деньги… Что он сейчас сделает?

— Сейчас поиграют в благородство и половину вернут, — шепотом просуфлировал Гэри обоим.

Собственно, так все и случилось.

— Откуда ты знал?! — эмоции, переполнявшие Дурслей, пока они шли домой, немного улеглись, но Гэри все равно пришлось приложить палец к губам — на улице в очередной раз кто-то прогуливался невдалеке от их дома.

— В больнице насмотрелся, — нашелся Гэри. — Там знаете как на лапу дают? Только обязательно делиться надо, тогда все тип-топ.

Дурсли смотрели на новоявленного племянника, как на нечто совершенно новое. Хотя именно в этом, конечно, они были правы, но так никогда об этом и не узнали. Да и зачем? Некоторые люди куда лучше немного заколдованными.

А через несколько дней к Вернону Дурслю пришли уважаемые люди с предложением занять одну почетную должность в городском совете…

Вернон обомлел. Потерял дар речи. Вспотел.

Гости говорили долго и солидно. Нет, его никто не уговаривал, просто сообщали некоторые нюансы, существенные, если он все же решит занять это, безусловно, важное место. Где так необходим вот такой кристально честный человек. Городская казна, да.

Насчет своей кристальной честности Вернон был уверен куда меньше, чем гости, но не согласиться? При такой оплате? Да там воровать-то в голову не придет и другим не даст.

Так Вернон наконец нашел дар речи. И, конечно, согласился.

После чего счастливая до того, что была готова проскакать на одной ножке от кухни до столовой, Петунья чинно напоила всех чаем со своим фирменным пирогом.

А потом еще раз пересчитала оставшиеся фунты «из ящичка». На новую машину хватит.

— А… как же бизнес? — растерянно вопрошал Вернон супругу, вытирающую на кухне посуду.

— От такого не отказываются, сам понимаешь, — отвечала та, аккуратно ставя на место очередную тарелку. — Наймешь управляющего. Теперь можешь себе позволить. Будешь только руководить, я в тебя верю, дорогой.

— Поверить не могу, что все это произошло с нами…

— И все же это стоило тех денег.

— О… да, конечно. Такая слава! Знаешь, у меня уже два контракта в работе — таких крупных у нас раньше не было! Послушай, может быть, той волшебнице, ну, которая этот их садовод, что-нибудь нужно?

— Надо Гэри спросить. Этот маленький прохиндей, кажется, знает жизнь куда лучше меня, — проворчала Петунья, и только тренированное ухо лже-племянника прекрасно уловило в этом ворчании любящие нотки.

Эх… Вот бы его мать так кто-нибудь заколдовал. Пропадет же… И мелкие за ней… И ведь вроде есть кого попросить, да язык не поворачивается. Как он расскажет-то?

* * *

Помона Спраут была весьма заинтересована неожиданной просьбой коллеги — прежде всего потому, что такого от Минервы МакГонагалл никак не ожидала. Та о вверенных ей детях обычно куда меньше беспокоилась, чем о какой-то маггле, пусть и тетке Поттера. Хотя Поттер… Бедный мальчик. Значит, и Минерву наконец проняло. Что ж, ей полезно.

Она быстро собрала в корзину несколько видов магических удобрений и аппарировала на Тисовую улицу по указанному адресу.

Там ее встречал Гарри Поттер, самый знаменитый и самый несчастный юный волшебник Британии, который выглядел вполне довольным жизнью. Поэтому мадам Спраут благосклонно приняла предложение его тетки для начала знакомства выпить чаю. А еще беглым взглядом оценила явно обедневший сад. Пожалуй, эти розы были действительно хороши.

Чтоб два садовода да не нашли общего языка?

Обеим дамам было что рассказать и что послушать — профессор Спраут чуть собственный урок не прогуляла, пришлось прерваться на очередном «самом интересном». Подумать только, магглы дошли до того, чтобы это… как его… прививать одно растение на другое! И никакой магии!

Пятикурсники-хаффлпаффцы были уже в теплице, когда туда влетела мадам Спраут на чьей-то старой метле, и потом долго переговаривались — мол, что-то случилось, раз их всегда спокойный профессор так странно себя ведет. Старосты курса хотели даже переговорить с ней после занятия, вот только профессор махнула им рукой, сообщив, что зайдет вечером, как обычно, лихо оседлала метлу и унеслась в сторону Хогсмида так, что прутья свистнули. Или все же это были не прутья, а старосты?

Не прошло и пары часов, как она вернулась в садик, который оправлялся от ран буквально на глазах, и они с Петуньей продолжили с того места, на котором закончили. Стоит ли говорить, что расстались они практически подругами? А магглы, оказывается, такие затейники!

В предварительно обработанной по поводу того, что волшебство — это просто такой талант, голове миссис Дурсль, казалось, уже самостоятельно перестраивались нейронные связи. Мистер Дурсль из последних сил старался сохранять здоровый, по его мнению, скептицизм, как ответственный глава семьи, но… известно же, кто в этой семье был шеей.

Тем более что истинно «божьим чудом» попытались окрестить растущие на глазах кусты самых роскошных роз дорогие соседи. Петунья цвела, почти не уступая самим розам, попутно не забывая о поисках второго племянника, хотя ей все чаще казалось, что вот этого Поттера им вполне хватило бы и одного.

Насчет «божьего чуда» она грамотно проинформировала всех заинтересованных лиц, что это экспериментальные удобрения, которые ей удалось по случаю достать, после чего ей поступило немало интересных предложений. Вернон уже крепко сидел в своем новом кресле в мэрии, так что финансы семейства Дурсль могли теперь выдержать не пару племянников, а целый детский сад.

Мадам Спраут, кстати, тоже перепало — по традиции, заведенной с недавних пор Дурслями, — половина. Агрохимию магглов она даже стала воспринимать почти как особую отрасль магии и даже подумывала, не походить ли ей вольнослушателем на лекции — вот только выбрать университет было сложно — глаза разбегались. На первых порах ей больше всего понравилось, что совершенно не обязательно возиться с вонючим драконьим навозом ежедневно, а еще складывать его, перекапывать — пусть и заклинаниями, — но запах же такой, что никакой головной пузырь не помогает! А еще несколько месяцев ждать, пока перепреет… Теперь с этим великолепно справлялись скромные маггловские капсулки. Быстро. Качественно. Удобно.

Несмотря на очень насыщенную жизнь, Дурсли, уверенные, что у них всегда было два племянника-близнеца, и как-то выпустившие из виду, сколько неприятностей им в свое время принесло волшебство Гарри Поттера, искали его с остервенением пары терьеров, раскапывающих свежую мышиную норку. Ну и, конечно, нашли. Не так-то это оказалось и сложно. Особенно будучи таким уважаемым семейством. Точнее, в основном благодаря этому.

* * *

Гарри держался из последних сил.

— Пляши! — кричала ему самая противная в мире девчонка и радостно хохотала.

И не хотела отдавать ему письмо. Перед глазами встало марево…

— Эмма, отдай ему, — испуганный голос Алисы слышался словно сквозь вату.

А потом — визг, крики, рыдания… Как будто это было не с ним. Рыдающая Эмма, мерзкий запах паленых волос… ее волос. И ожоги на лице — яркими красными пятнами, и ужас в глазах, когда она подняла на него взгляд — к счастью, они остались целы.

— Как ты это сделал? — гремел голос мистера Донована.

— Я ничего не делал! — закричал Гарри, хватая себя за плечи. — Я не знаю! Я не хотел!

Сорвавшаяся гардина едва не угодила по голове воспитателя — тот едва успел отпрыгнуть.

— Это как? — округлила глаза миссис Донован, обихаживающая лицо воспитанницы. — Это что было?

— Алиса, расскажи, как все было, — распорядился мистер Донован. — Джек, сядь и успокойся. Воды вон выпей. С паранормальными способностями не шутят.

— С чем? — еле выдавил Гарри.

— Я дам тебе почитать, если найду. А если нет, то отыщем вместе. Позже. Дорогая, нам нужен врач?

— Ожоги поверхностные. Я справлюсь, даже следа не останется, — миссис Донован строго посмотрела на Гарри. — Нам не нужны обращения в больницу по вине наших воспитанников. И вообще не нужна огласка… подобного. Джек, тебе нужно держать себя в руках. Особенно теперь.

Гарри, понявший, что все не так катастрофично, перевел дух и успокаивался прямо на глазах. Он Джек, Джек, Джек, и никакой магии у него нет, только эти пара… тратата… способности. Вот. Он узнает, как от них избавиться, и все будет хорошо.

— Вот так, молодец, — приободрил его мистер Донован. — Алиса, мы слушаем.

— Джеку пришло письмо, а Эмма попросила его потанцевать, — всхлипнула Алиса. — Разве это так страшно? Это же… все же так делают! Трудно, что ли, пару раз подпрыгнуть? От радости все танцуют и без просьбы! Он чудовище! Я его боюсь!

Гарри смотрел на нее во все глаза. Это все? Эмма просто хотела, чтобы он попрыгал от радости? Да он бы!.. Почему, почему все так по-дурацки?

— А тебе не приходило в голову, что никого не стоит дразнить просто так?

— А я и не думала дразнить! За что он ее так?

— Я не хотел! — хрипло выкрикнул Гарри и снова сжался.

— А ну тихо, — деловито приказала миссис Донован. — Успокоились, чтобы не случилось другой беды.

— Поэтому и боюсь, — тихо всхлипнула Алиса, сжимаясь в комочек и опасливо зыркая на Джека. — Ты вот так еще что-нибудь не захочешь, и… Отдайте нас еще кому-нибудь, а?

— Тогда уж проще меня, — еле выдавил из себя Гарри, утыкаясь носом в колени.

— Мы спокойно обдумаем все варианты, — уклончиво ответил мистер Донован. — Дорогая, как Эмма?

— Хорошо. Но ей пока не стоит разговаривать — мимические мышцы не повреждены, но кожа… любое движение очень болезненно, — ответила ему жена.

— Может быть, обезболивающее?

— Сейчас я сделаю инъекцию. Пить и есть некоторое время ей тоже будет неприятно.

— Поддержим глюкозой?

— Да нет, если бы все было так плохо, мы были бы уже по пути в стационар. Денек попьет из трубочки свой любимый молочный коктейль, и хватит. И да, у меня есть свидетельство медицинской сестры, так что я точно знаю, что делаю, девочки, Джек.

Эмма со всхлипом вздохнула. Алиса кивнула, осторожно взяла ее за руку и тихонько погладила.

* * *

Гарри был сам себе противен. Он видел, что по его вине случилось с Эммой — а ведь та вовсе не желала ему зла! Просто он не так все понял.

Он прочитал все, что нашел мистер Донован про пирокинез, а потом и про остальные паранормальные способности, и подумал, что магия вообще-то есть везде, в том числе и у магглов. Только она у них вот такая — дикая, опасная. Как теперь и он сам.

Ему было стыдно и больно видеть лицо Эммы — заживающий ожог сделал из него страшную маску, которая часто трескалась, и из трещинок выступали капельки крови. А самым ужасным было видеть голубые девичьи глаза, полные ужаса и боли, особенно когда она смотрела в зеркало или на него. Алиса тоже шарахалась от Джека, и она была права. Он чудовище… Дурсли тоже были правы…

Гарри снова ощутил странное марево вокруг своих рук и лица, и бегом выскочил из дома, едва не сбив с ног миссис Донован.

* * *

Эмма поправлялась быстро — к концу недели на лице остались только розовые пятна, но идти в школу по-прежнему отказывалась. Взрослые ее поддержали — им вовсе не хотелось, чтобы их воспитанницу начали расспрашивать, пусть все пройдет окончательно. А с учителями они договорятся — они вполне уважаемая фостер-семья, так что имеют некоторые привилегии и кредит доверия. Важно его не потерять.

— Какие-то негодяи вчера взорвали дерево в сквере, представляешь? — мистер Донован словно специально не смотрел в сторону Джека.

— Дерево-то за что? — удивилась миссис Донован.

— Наверное, просто так. Много ли идиотам надо?

Гарри снова ощутил, как разогреваются руки, и приготовился бежать.

— Джек, сядь. Выпей воды. Успокойся. То, о чем я говорил — это касалось тебя, верно?

Гарри через силу сглотнул и молча кивнул. Как бы он хотел просто заплакать, но вместо этого почему-то опять выходило марево. И он этого тоже уже боялся. Но признания он боялся ничуть не меньше, вот только…

— Джек. Джек, ты меня слышишь? Кивни. Хорошо. Вдох. Выдох. Дорогая, где у нас успокоительное?

К счастью, на этот раз лекарство помогло. Джек покаялся, но…

— Я не знаю, куда нам обратиться, — развел руками мистер Донован. — Отправлять в лабораторию? Сдавать в полицию? Или в больницу? Но ты здоров, стараешься не совершать правонарушений, по крайней мере сознательно — я верю тебе, Джек. Будем искать дальше.

Он не мог сказать, что если недавние события станут широко известны, им можно будет забыть о том, чтобы называться фостер-семьей, а значит, придется в корне менять жизнь, снова идти работать в школу — а куда их возьмут после такого? Приличного места им точно не видать.

* * *

— Мистер и миссис Донован? — полицейский на пороге квартиры был сама предупредительность.

— Чем обязаны?

— Мы ищем мальчика, похожего вот на эту фотографию.

— И что Джек на этот раз спалил? — не выдержала миссис Донован.

— Спалил? — удивился полисмен. — Этот? Нет, это его брат, они двойняшки.

— Брат? — воскликнула миссис Донован. — Откуда? Где он?

— Он из Литтл-Уингинга, это не так далеко. Его родственники, дядя и тетя, ищут мальчика — они сироты и с детства живут с ними. У вас есть похожий воспитанник, мы вышли на вас через больницу, в которую Гарри — да, так на самом деле зовут мальчика, если это, конечно, он, — привезли после аварии. Своего имени он так и не вспомнил, как я понимаю?

Мистер Донован покачал головой и улыбнулся. Родственники — это был их шанс избавиться от проблемного воспитанника и не уронить репутацию. Родственники — это прекрасно!

— Проходите, пожалуйста. Дети сейчас в школе, но у нас есть несколько их новых фотографий, которые, я думаю, вы можете показать родственникам. А… вашу можно? И, быть может, чаю?

Сличив фото мальчиков, все пришли к выводу, что они определенно родственники, после чего полицейский забрал фотографии и ушел.

* * *

Звонок Дурслям — и Вернон вместе с Гэри отправляются в Лондон — на машине городских властей, и даже с шофером.

Звонок Донованам — и они знают: родственники Джека приедут уже сегодня.

Звонок — и уроки в школе заканчиваются, и Джек Дэнвилл Эванс бредет в сторону автобуса, стараясь держаться подальше от Эммы с Алисой. Все плохо. И одноклассники, кажется, начали его сторониться… А еще он не может не думать о мареве. И не может не бояться, что это случится снова.

Вот он звонит в дверь, ему открывает миссис Донован, чем-то очень довольная, он быстро ест и садится за уроки в своей комнате.

Звонок. Миссис Донован велит ему открыть дверь, он идет, щелкает замком, распахивая дверь, за которой стоит человек в форме полицейского, а за ним… дядя Вернон!

Марево охватывает его, и Гарри трясет, так что он едва узнает свое имя.

— Гарри Поттер! — гремит в ушах приговором.

— Я Джек! — кричит он в ответ, шарахаясь назад в комнату. — Я вас не знаю!

И вдруг из-за дядиной спины выныривает мальчишка… похожий на того, кого он, Джек, каждое утро видит в зеркале, умываясь. Или он его еще где-то видел? Кажется, нет…

— Да Джек, Джек, кто спорит, отличное имя! — чему-то искренне радуется мальчишка, и марево начинает спадать — наверное, от удивления. — Как я рад, что тебя нашел! — он хлопает его по плечу, и ничего страшного не происходит.

И они все проходят в дом.

— Ты кто?

— Твой братец-двойник, прикинь.

— Что, правда?

— Хочешь, проверь.

— Как?

— Ну я откуда знаю, что там тебя убедит. Кстати, твой дядя, знакомься, ты ж у нас того… без памяти. Он ничего мужик.

Вот тут Гарри ничего не смог поделать — его мысли по поводу «ничего мужика» вылезли на пол-лица.

— Кстати, я Гэри, — парень протянул руку.

— Это я Гарри! — возмущенно прошептал Га… Джек! Блин, он проговорился…

— Тс! — приложил ладошку к его губам ненастоящий Гарри. — Я не Гарри, я Гэ-ри. Чуешь разницу?

Гарри кивнул.

— А ты, значит, все вспомнил, — радостно зашептал Гэри. — Просто не захотел возвращаться. Ну ты и жук! Почти как я!

И он склонился к уху Гарри, торопливо шепча:

— Это его волшебники обработали, чтобы нормальным был. Круто, да?

Никто не заметил этого тихого разговора — Вернон Дурсль был занят. Мистер Донован аккуратно, чтобы не скомпрометировать себя и супругу как фостер-семью, просвещал его насчет паранормальных способностей мальчишки, пока миссис Донован отвлекала полицейского.

* * *

— А этот Дурсль — мужик крепкий… — задумчиво поговорил мистер Донован, когда Дурсли с племянником и полицейский покинули их дом. — Представляешь, я ему говорю — пирокинез! Парень сжечь может, на что посмотрит, если его нервировать. А он мне в ответ: — да знаю я, — и рукой этак небрежно. Так что это точно Гарри Поттер, его племянник. Говорит, они с ним в детстве уже натерпелись. Не привыкать. И даже глазом не моргнул, когда я намекнул, что нашим девочкам постоянно грозила опасность. Силен…

— Ну и хвала Господу, наконец-то! Пусть с мальчиком занимаются те, кто это умеет, — с облегчением вздохнула миссис Донован. — И знаешь… давай пока больше не будем никого брать, хорошо? Что-то мне не по себе. Устала, наверное…