Кастелян - 3 (джен)

Традиционный педсовет в Хогвартсе проходит по пятницам, однако уже на открытии сезона основной гвоздь прог… извините, главный пункт запланированной повестки — Локхарт — так и не явился на своё дебютное пропесочивание. Первый час планёрки маэстро творчески прогулял, а потом и вовсе активировал панический сигнал откуда-то из района собственных апартаментов. Пока добежали до соседнего крыла, пока скормили отловленному мэтру тройное успокоительное… Одним словом, собрание педсостава было окончательно сорвано.

Выдав Локхарту ещё один суточный бюллетень, легендарного преподавателя обязали кровь из носу присутствовать на перенесённом совещании в субботу вечером. Повестка не терпела долгих отлагательств и тем более спуска на тормозах. С одиозным инноватором следовало согласовать хотя бы минимальные меры по коррекции учебной методологии.

В настоящий момент в кабинете директора присутствовал «малый состав» из Дамблдора и трёх деканов. Спраут отпустили к семье. На календаре была суббота. Часы показывали десять минут девятого. Локхарт задерживался.

— Олух, завари нам цейлонского покрепче. — Директор без улыбки посмотрел на поблёскивающие гипнотическим маятником ходики. — Чайные приборы — только на присутствующих.

Остававшийся свободным стул понятливо отодвинулся от гостевого столика к середине комнаты.

— Филиус, что с нашим окошком в зале?

— Витраж? Вчера закончил зачаровывать.

— А…

— Прослушку тоже восстановил. — Полугоблин дёрнул правым ухом. — Охота тебе в детском трёпе пескарей вылавливать! И так голова пухнет — к обеду уже о тихой вертви мечтаешь.

В целом Дамблдор был готов согласиться с Флитвиком, но некстати растараненный витраж находился как раз напротив места, где уже второй год предпочитал обедать Поттер. И хотя из-за странных помех расслышать удавалось немногое, выбирать директору не приходилось: с нужными людьми Избранный не откровенничал, от заглядывания в глаза уклонялся, а следилки с одежды, благодаря сильной унаследованной магии, вытеснял и выжигал не замечая.

— Ну-ну, — улыбнулся в бороду директор. — Сам же знаешь, возраст у детишек такой, что как бы чего нечаянного не вышло.

Кружок, собирающийся за столом вокруг Поттера, и в прошлом году был весьма примечательный, а уж в этом-то… Сёстры Патил, молодые представительницы древнего и закрытого индийского клана, магия которого старее самого Мерлина — и для Дамблдора было полной неожиданностью, когда одна из них поступила на Гриффиндор. Маглокровка Грэйнджер, типичная дурочка-неофит с промытыми газетной демократией мозгами — из таких получаются прекрасные пулемётчицы на баррикадах, — вдруг проявила неожиданную психологическую стойкость, трижды сорвалась с собственной вербовки и прилепилась — вы не поверите! — к Патил. К традиционалистам похлеще окочурившихся Гонтов!

Кружок выкристаллизовывался вокруг Поттера постепенно и, чего уж там, вопреки его, Поттера, нелюдимого и необщительного характера. Дамблдор вообще долгое время полагал, что руководящая инициатива исходила от Патил, и лишь поставленная в декабре прослушка показала, что роль лидера играет Джеймсов отпрыск. Лидера, который не спешил куда-либо вести свою команду, но который уже добился того, что весь девичий и в большинстве своём чистокровный коллектив буквально смотрел ему в рот.

Даже красавица Браун, зубастая акула из океана слухов и сплетен, и та училась у Поттера держать язык за острыми зубами о действительно важных вещах — и на этой почве нашла, похоже, дружелюбное понимание у Патил.

А в нынешнем году? Недели не прошло — и вот, полюбуйтесь. Колин Криви, наивный и бесталанный маглокровка из фермерской семьи — это на первый взгляд. Но у него, на минуточку, есть младший брат, который тоже вписан в Книгу доступа и также поступит в Хогвартс через год. Двое детей, и оба маги — это не звоночек, это набат! Жаль, в своё время Дамблдор запретил проверку крови магловоспитанных при поступлении в Хогвартс. Боролся с «родовой ересью» и выплеснул с помоями ребёнка. Сколько полезных возможностей из-за этого потеряно: от забора крови своими руками до откапывания заждавшихся дедушкиных завещаний…

Джинни Уизли. Младший ребёнок и единственная девочка из преданной Дамблдору и почти родной семьи. После всех неудач прошлого года это могло бы оказаться воистину приятным и неожиданным сюрпризом — их с Гарри добровольное сближение, — но, Мерлин, не прямо же сейчас! На весь текущий год для них приготовлена совсем другая «учебная программа» — что одному, что другой. Она предполагает обоюдное одиночество, покинутость и безответную увлечённость! И куда делась малышкина скромность и застенчивость? Да, Джинни по своей наследственности — фурия, но эта черта должна расцвести не ранее совершеннолетия, как раз к нужным событиям… Была должна! Что опять пошло не так? Неужели провал со свитером имел куда большие последствия? Или отсутствие Поттера в Норе этим летом сказалось? Она Малфою рожу набила, про самого Поттера не забыла… Близнецов за метлу отмудохала так, что пришлось Помфри в августе в школу вызывать! Если так пойдёт дальше — она и «Ужас Слизерина» сама отпинает и для домашних тапочек нашинкует…

И что же общего между Колином и Джинни к концу первой недели, спросите вы? А они на уроках вместе сидят. А за обедом — в «кружке Поттера»! Трое абсолютно незнакомых людей почему-то нашли друг друга — и это при неописуемой прорве директорских сил, растраченных на сближение Гарри с Рональдом! Словно магнит какой-то: одни тянутся, другие отлетают.

Ну и последняя загадка: младшая Лавгуд. С её матерью Дамблдор был хорошо знаком: таким самое место у невыразимцев — либо в команде, либо в чёрном списке. Гм. А девочка… Молли говорила, она странная, если не сказать сумасшедшая. Однако странности у неё тихие и безобидные, вроде воображаемых друзей или лунатизма среди овощных грядок. Но как же на неё смотрит Поттер… Тут не нужно быть легилиментом, хватит и пары лет за учительским столом. Мерлин, ну почему всё идёт наперекосяк? Да что же, вокруг девчонок мало? Он же натуральный гарем вокруг себя сколотил, зачем ему именно сумасшедшая?

Это нужно ломать… И срочно, если уже не поздно! Сам же потом спасибо скажет! Гм, сумасшедшая… У магов нет законов, по которым психи подлежат обязательной изоляции и «лечению», как это принято у маглов — но только если помешательство тихое. Буйных ведьм и волшебников нейтрализуют быстро и радикально: горы нетипично умерщвлённых маглов не нужны ни магам, ни простецам.

Как тихую сумасшедшую превратить в буйную? Роспуск слухов недостаточен, это не безответная маглокровка, да и не удивишь магов чудаковатостью. Нужен показательный инцидент, желательно с жертвами — вот тогда предыстория сыграет полноценной увертюрой. Не на пустом же месте, мол, а многие годы копилось и не замечалось. Девианты неустойчивы, так что если Лавгуд подтолкнуть, «довести», окружить невыносимыми условиями… Девочка может сорваться и натворить дел. А уж с учётом запланированного на этот год… Дети обожают травить собственных парий, нужен лишь небольшой толчок в виде ненаказываемого образца для подражания. Самое время напомнить Фоули об ответных обязательствах. Но первое, о чём следует позаботиться — изоляция и лишение поддержки.

— Кстати, Филиус, а почему твои воронята за чужими столами сидят? — прервал директор многозначительную паузу. — У нас скатерти не для красоты раскрашены.

Флитвик, занятый анализом многовариантной директорской реплики о «нечаянно вышедшем» среди одиннадцати-двенадцатилетних детей, оказался окончательно сбит с толку.

— Ты о Лавгуд, что ли? — отморозился он, наконец. — Ей непросто объяснить важность подобных условностей, знаешь ли.

— Это отнюдь не условности, — посуровел Дамблдор. — Так что ты уж постарайся, будь добр. И, раз мы об этом заговорили: Минерва, я не думаю, что младшим удобно сидеть в компании старших.

— Что, прости?

— Ну, ты же понимаешь: несмотря на наши старания, полностью этого не избежать. Старшие задирают малышей, буллинг, дедовщина…

— То есть, мне нужно отсадить Джинни от Поттера в компанию близнецов? — МакГонагалл, бывшая в курсе летнего происшествия, оказалась не менее сбитой с толку, чем и Флитвик минутой ранее.

— Кхм… это её семья, всё-таки. В отличие от драчливого Поттера.

— Хорошо. — МакГонагалл давно привыкла не оспаривать даже самые нелепые директорские указания, если они были в отношении рыжего семейства. — Если ты считаешь это правильным — отсажу.

Всё верно, подумал директор. Гарри должен оказаться в одиночестве. В этом году от него мало что зависит, потому что в течение всего года, вплоть до самого финала от него не потребуется никаких активных действий. Во втором акте он — пассивный наблюдатель и одинокий страдалец. Его задача — рассмотреть оборотную сторону общественной популярности и оценить переменчивость людского превозношения. Жаль, с Рональдом он не подружился: получился бы отличный контраст. И однокурсниц мы от него тоже отвадим, только не сразу, не одним махом с младшими…

— Но Альбус, раз уж мы заговорили о Поттере, меня сильно беспокоит эта надзорная репримация, — обломала Дамблдору приятные мысли неугомонная МакГонагалл. — Тебе что-нибудь удалось сделать?

— Кхм… Всё сложно, Минерва. — Дамблдор подавил раздражение и выстроил на лице гримасу мудрой озабоченности. — Закон неумолим, ты же знаешь.

— Но…

— Я работаю над этим, — обнадёживающе соврал Дамблдор и, пока окружающие вновь не припомнили ему «неумолимость законов» в отношении некоторых рыжеволосых, поспешил сменить тему. — Ты, кстати, с ним поговорила? Насчёт квиддича, я имею в виду.

— Да, — помрачнела МакГонагалл. — Поттер не просто так отказывается играть: он не может летать.

— То есть? — насторожился директор.

— Его не слушаются мётлы. Вляпался в какой-то обет или магическое пари, я толком не поняла.

— Что, совсем не слушаются? — Директор выпрямился в кресле. — Точная формулировка, условия, лазейки, вира? Минерва, что значит «не поняла»? Это у него насовсем или что-то можно сделать?

Проклятье, вот этот сюрприз сейчас ну очень некстати! Дело не только в том, что квиддич как ничто другое воспитывает в игроках бойцовские и авантюрные качества, столь необходимые безбашенному герою. Но именно на этот год у Дамблдора выстроены некоторые планы: есть возможность прикрепить к Избранному невидимого соглядатая. Конечно, придётся постараться, и школьным играм здесь отводится немалая роль, но зато потом… Отделаться от *такого* шпиона очень непросто.

Как же досадно, что Поттер куда-то провалился на всё лето, и догонять запланированное приходится впопыхах, по резервному варианту… Который, в свою очередь, тоже вот-вот окажется сорван!

— Не насовсем, — успокоила директора МакГонагалл. — Ему хватило ума ограничить время.

— И?..

— До конца октября.

— Хм, до Самайна, значит, — буркнул директор, не скрывая облегчённого выдоха и не замечая употреблённого им же самим не одобряемого термина. — Это куда ни шло. На первую игру он успевает.

Хоть одна хорошая новость за сегодня. И, пожалуй, следует констатировать, что выбрыки Поттера начинают создавать проблемы. Если обычные воззвания к общественному долгу на него не действуют, у нас найдутся рычаги посущественнее.

— Но, Альбус! — не унималась МакГонагалл. — Он же выйдет на матч совсем без тренировок!

— Он ловец, Минерва, — увещевающе возразил директор. — Да ему и не впервой.

— А, может, возьмём другого ловца? Мне тут рекомендовали Джинни Уизли…

Исключено!! Глупая кошка, ты хоть представляешь, сколько всего заготовлено и распланировано для этих двоих?

— Исключено! Школьные правила в отношении первокурсников однозначны.

— Но в прошлом году…

— Мы попробовали один раз в виде исключения. Результат нам не понравился. — Дамблдор примиряюще вздохнул. — Но разумное зерно в твоих словах есть.

Он посмотрел на Флитвика.

— Филиус, я слышал, есть способ объективно проверить, работает метла под волшебником или нет.

— Имеются специализированные чары, — помедлив и слегка поморщившись, ответил полугоблин. Тему полётов он традиционно не любил. — Проверяемый волшебник берёт в руки свою метлу, а…

— Ты не мог бы проверить Поттера? — перебил его Дамблдор. — А то школьники соврут — недорого возьмут…

Кто при этих словах презрительно фыркнул, директор не понял: все три декана находились перед его глазами. Наверное, всё же кто-то из портретов. Финеас, старый пердун, или кривоносая карга Бёрк…

— Давайте обсудим что-либо помимо Поттера, — не выдержав, брюзгливо высказался Снейп.

МакГонагалл, раздосадованная директорскими отказами почти по всем пунктам, ожидаемо сорвалась на декана-конкурента:

— Ну конечно, на Слизерине все квиддичные задачи решены на десять лет вперёд, — ядовито выпалила она. — Уж с такими-то спонсорами! Нет бы школьные мётлы обновить, но родной факуль…

— Коллеги, нам всем нужно успокоиться, — поспешно пресёк опасную тему Дамблдор. — Северус, мы все здесь, конечно, для другого собрались, но… — директор с неприязнью покосился на часы. — Раз уж Его Блистательность опять задерживается, почему бы не обсудить и… Кстати, Олух, где там наш чай?

Вышколенный домовик, придерживающий заваренный чай как раз под такие моменты, немедленно сервировал малую чайную церемонию: британскую, но с поправкой на предпочтения владельца кабинета. Четыре фарфоровые чашки, рубиново-алые снаружи и позолоченные изнутри, сахарницу в тон и щипчики из жёлтого металла, неизбывную миску с леденцами и «этажерку» с россыпью иных сладостей под вкусы остальных трёх участников — всё же домовики в Хогвартсе зависели не только от директора.

Выдохнув остатки раздражения, деканы не сговариваясь приняли чашки и отдали должные несколько минут тишины прекрасно приготовленному напитку.

— Северус, раз уж теперь твоя очередь, — благодушно прервал молчание Дамблдор. — Чем порадуешь? Как тебе новый набор?

— Как и десять лет до этого, — дёрнул щекой зельевар. — У Криви отобрал фотокамеру до конца урока. Копленд подбросил драконью печень младшей Миллер. Винтер попробовал пещерный алоэ на вкус. Уизли умудрилась нашинковать и сварить двойную норму. Симпсон прокипятил иглы дикобраза. Лавгуд перекрасила котёл в фиолетовый цвет. Ясли в обезьяннике, одиннадцатый год.

— Гм… Надеюсь, ты хотя бы Лавгуд оставил после уроков отмывать свои художества? — поинтересовался директор под смех преподавателей.

— Угу. — Снейп устало прикрыл глаза. — Теперь у меня затейливо раскрашены все рукоятки кранов на мойках.

МакГонагалл с Флитвиком грохнули, едва не подавившись чаем. Дамблдор нахмурился.

— Думаю, подобное безобразие заслуживает…

— Уволь. — Снейп помассировал закрытые веки пальцами. — Пусть её Филч забирает в оборот. Слишком выразительно она косилась на потолок, приговаривая, что звёздное небо смотрелось бы лучше копоти.

Флитвик упал со стула, МакГонагалл была вынуждена спешно поставить чашку на столик. Никто из них не смог бы уверенно припомнить, когда он настолько искренне надрывал животы в последний раз. Дамблдор пожевал губами и хотел было ответить чем-то ещё более суровым, но тут за дверью профессионально поставленным голосом возгласили актуальный кондитерский пароль, и минутой позже на сцену выступил Локхарт.

— Представляете, коллеги, — воскликнул он вместо приветствия. — Эти дармоеды совершенно разучились варить ирригаторы для ногтей! Я хотел перекраситься под дымчатое золото, но грунтовка сохла почти час вместо положенных пяти минут!

— Куда катится мир, — без тени сочувствия буркнул Дамблдор, подчёркнуто внимательно изучая циферблат часов. — Никому верить нельзя.

— Всё вокруг заполонили бестолочи и мошенники, — с готовностью подхватил нестареющую тему экзистенциальный критик. Мрачные взгляды «коллег» пропали втуне: Локхарт не заметил ничего, кроме блестяшек на гостевом столике.

— О, да вы чаёвничаете! Отлично, люблю хороший «пекой». Знаете, когда я путешествовал по Индии, я научил местных аборигенов девяноста девяти способам правильного завар…

— Присаживайтесь, коллега, — перебил раскочегариваемую волынку Дамблдор. Приветливая улыбка, взявшая бразды правления на его физиономии, могла бы насторожить более опытных людей, но Локхарту лишь добавила воодушевления. — Я налью вам чашечку.

Картинно безукоризненным жестом освободив кисти от лайковых перчаток, Гилдерой ухватился за единственный свободный стул с намерением подвинуть его поближе к угощению, но тот за что-то зацепился и не желал отрывать ножки от пола.

— Мы, конечно, в индиях не ходили, но тоже кой-чего могём, — Дамблдор извлёк откуда-то видавший виды гранёный стакан в подстаканнике и взялся за заварочный чайник.

— Э-э… — сражался меж тем с непредвиденной помехой Локхарт. — Тут что-то…

— Британские снобы расскажут вам о правильном фарфоре, неброских цветах и допустимости начинок для сконов. Типичное жиробесие! — Дамблдор яростно тряс расписным заварником, но из носика в стакан упала хорошо если пара капель. — Сходите к Хагриду, и вам сразу станет понятна разница между хорошим чаем и чаем в хорошей посуде.

— Да что ж такое… — раскрасневшийся и вспотевший, Гилдерой демонстрировал сомнительную для мультигероя физическую форму. — Коллеги, вы мне…

— Проклятье! — рявкнул Дамблдор. — Эти водохлёбы всё выжрали!

Он с досадой посмотрел на Снейпа, раздражённо звякнул металлом и полез куда-то в боковую тумбочку стола.

— У нас здесь детский интернат, мистер Локхарт, — голос Дамблдора звучал глухо, пробиваясь наружу среди лязга и звона переворачиваемого содержимого шкафчика. — Опаздывать нельзя! Бывает, приходишь к ужину вроде и вовремя, а еды на столах уже нет. Закон приюта: последнему — кости!

Яростно дёрнув что-то особенно крупное, Дамблдор начал «выбираться наружу».

— Хорошо, если под подушкой припасена заначка! А если нет?

На всеобщее обозрение явился ведёрный общепитовский монстр: старый, с двумя носиками, в копоти и вмятинах на покрытых патиной жестяных боках. Наблюдавший за спектаклем Снейп наконец догадался, что «декорации» для репризы директор просто трансфигурирует на ходу.

— Всё, что осталось. — Дамблдор наполнил стакан па́рящим кипятком, вернулся в кресло и посмотрел на Локхарта без тени былого радушия. — Присаживайтесь, коллега.

Дураком в шоу-бизнесе Локхарт не был и обстановку оценил правильно. А уж когда не смог оторвать ладони от спинки стула, поднял голову и наконец вгляделся в глаза хозяина кабинета, то и вовсе побледнел.

Локхарт был Дамблдору нужен. И в силу некоторых финансовых соглашений, и ради договорённостей не столь меркантильного наклонения, и в обеспечение тех планов, о которых этот фантазёр не догадывался, но в которых ему отведена немаловажная роль. А терпеть рядом с собой говорящие орудия, пока в них сохраняется необходимость, было для директора привычно и обычно: не сложнее абстрагирования от болтающих без умолку шахматных фигурок во время дружеской партии с нужным человеком.

Но всему же есть предел! К Верховному чародею даже Фадж не рискует входить, не застегнув все пуговицы на объёмистом пузе! Этак цирковой пуделина возомнит о себе невесть что и перестанет подчиняться командам, а Дамблдор тем временем растеряет весь авторитет, сколько бы его ни было.

Поэтому в данный момент директор и держал своего подчинённого давящим взглядом, заставив согнуться в нелепой позе и вывернуть шею ради удержания начальственных глаз.

— Садитесь, профессор, — холодно повторил Дамблдор, отпуская наконец гилдероевские руки.

Тот с облегчением отдёрнул их, прижал ладони к животу и поспешно плюхнулся на стул, оказавшись в одиночестве на «штрафном ковре», словно нашкодивший первокурсник перед педсоветом.

— Северус? — сказано было ровным тоном без поворота головы, но Снейпу этого короткого слова оказалось достаточно.

— В силу повышенного магического фона яды некоторых волшебных тварей приобретают в Хогвартсе непредсказуемую вариативность, — начал он. — Нам с Поппи удалось подобрать противоядие лишь к вечеру. Использовано ингредиентов на сумму двести пятьдесят галеонов по оптовым ценам: ввиду срочности исследований мы не экономили. Кроме того, школа на два месяца лишилась собственного источника пикси-пыльцы.

Гилдерой пялился на зельевара с открытым ртом, искренне не понимая, какое отношение его утончённая натура может иметь к каким-то ужасным ядам. Через пару мгновений до него дошло окончание фразы, и к раскрытому рту прибавились выпученные глаза.

— Зачем вы взяли пикси из школьного зверинца, профессор? — не спуская с Локхарта холодного взгляда, поинтересовался Дамблдор.

— Н…но я же читаю Защиту от Тёмных Исчадий! — протолкнув комок в пересохшем горле, начал оправдываться артист. — Юные адепты должны видеть, с кем им…

— Зачем выпустили их из клетки?

— В-в этом не было ничего… Я проделывал это тысячи… П-понятия не имею, почему именно в тот раз…

— Почему вы убежали, оставив детей одних? Почему не поставили никого в известность? Не позвали на помощь так же, как сделали это вчера вечером?

— Я… прозвенел колокол… мне не пришло в голову…

— Ну да, это ж не личный гардероб, — опять прокаркал какой-то из портретов.

— Кстати, да! — приободрился Локхарт. — Моя костюмерная разорвана в клочья! Её стоимость — не двести пятьдесят галеонов! А причёска, а волосы! Кто оплатит мне…

— Филиус? — передал директор эстафету.

— Четырёх тварей найти так и не удалось, — произнёс Флитвик. — Мы с Сильванусом прочесали замок снизу доверху. Если пикси улизнули в Запретный лес — это хорошо. Если же совьют гнездо где-нибудь на блуждающем чердаке…

— … То история ещё не закончена, — подхватил Дамблдор. — Пользуясь своими полномочиями, профессор, вы изъяли из зверинца колонию опасных тварей. Находясь в здравом рассудке, выпустили их на свободу и сбежали. Почему же кто-то, кроме вас, должен отвечать за последствия ваших сознательных действий?

— Да я ж не специально! Кто мог знать, что…

— И ведь история, вероятно, ещё может иметь продолжение.

— Но… Но никто же не пострадал!

Дамблдор вздохнул, констатируя, что этот выпестень популярных поветрий то ли не помнит, то ли не догадался связать прибывших к Помфри *пострадавших* второкурсников с собственной выходкой, а заодно и проигнорировал или не успел переварить информацию о ядах. Ничего, у следующего докладчика припасён более доходчивый материал.

— Минерва?

МакГонагалл выложила на стол пачку разномастных конвертов, до того похожих на привычную для писателя корреспонденцию от поклонников, что Локхарт рефлекторно оживился.

— Это — письма от родителей, пришедшие за последние два дня, — сообщила замдиректора. — Самая умеренная эмоция в них — серьёзная обеспокоенность методами обучения ЗОТИ в новом году и обоснованные сомнения в компетентности преподавателя.

— Можете полностью заверить их, что…

— Самые радикальные требуют запереть ублюдка в клетке с теми самыми тварями.

— Возмутительно! Это призыв к преднамеренному убийству!

— А с учётом вашей аферы на учебных пособиях…

— Кхм, — встрял Дамблдор. — Минерва, я не думаю, что здесь применим подобный…

На этом моменте директор был вынужден отвлечься: подлетевший к окну министерский филин бросил в почтовый ящик позднюю корреспонденцию и, не дожидаясь угощения, направился к школьной совятне: там кормили лучше. Мгновением позже прошедшая проверку почта влетела в кабинет, и на начальственный стол приземлились два конверта одинаково официального вида.

Горячая дискуссия меж тем шла своим чередом.

— Альбус, родители ещё могли бы стерпеть кучу дорогой беллетристики в качестве учебников, — МакГонагалл повернулась к директору. — Но не в сочетании с тем, как «преподают» по этим «учебным пособиям»!

— Я свои права знаю! — неожиданно повысил голос Локхарт. — Профессора имеют право самостоятельно выбирать учебную литературу под выбранную программу!

— В таком случае определитесь, наконец, с программой! — рявкнула МакГонагалл. — Или дети изучают художественную литературу, ограничиваясь литературными же обзорами, или отрабатывают реальные навыки борьбы с выбранными тварями!

— Но зачем разделять? В моих книгах есть всё!

— Покажите конкретно, где в ваших байках от начала и до конца изложена тема: «пикси, их повадки и методы нейтрализации»?

— Я требую уважения! — Локхарт обернулся к директору, но тот был занят вскрытием на удивление прочного конверта. — У меня орден Мерлина за собственные деяния, изложенные в этих книгах!

— Так почему бы не показать личный пример? Вы бросили детей в гнездо с крысами и сбежали! Чем они должны были отмахиваться — вашим любимым шампунем от перхоти?

— Да чего вы к ним прицепились! — патетично взвизгнул зарвавшийся комедиант. — Никто же не умер, в конце-то концов!

В кабинете установилась полная тишина. Трое деканов посмотрели на Локхарта одинаково нехорошими взглядами, а самого лауреата ведьмополитеновской премии обдало волной удушливого жара, щедро приправленного смрадом свежезагруженного крематория. Дамблдор прекратил терзать неподатливый конверт и составил острие этой невербальной отповеди.

— Если бы здесь кто-то умер, — произнёс он негромко, дождавшись гилдероевского глотка всухую, — к вам бы сейчас цеплялся дежурный приёмщик в Азкабане. На предмет болезней, заразных для дементоров.

Гилдерой открыл было рот, но, несколько раз хлопнув глазами, всё же решил ничего не озвучивать. У внимательного наблюдателя, однако, могло бы зародиться подозрение, что «Геракл Магобритании» просто не знает в точности, кто такие дементоры.

— Сегодня утром в Хогвартс прибыл Попечительский совет в лице лорда Малфоя и лорда Гринграсса. — Дамблдор оставил в покое злополучный конверт и приступил к финальной части «доклада». — Их сопровождала леди Августа. У меня состоялся очень неприятный разговор, профессор Локхарт. Вам крупно повезло, что вас в этот момент не было в школе. Мне пришлось отдуваться одному.

Он просто не понимает, что происходит, внезапно осознал Дамблдор. Физиогномика этого болвана читается не хуже открытой книги, и сейчас там превалируют девственно чистые страницы. Попечительский совет, главы могущественных родов, какая-то Августа — всё это для него пустые колебания воздуха. Он видит лишь напряжённую обстановку и настороженно ожидает, когда же эти разозлённые люди покончат со вступлением и заговорят на понятном ему языке.

Директор тяжело вздохнул.

— Послушайте, Локхарт, а может, мне уступить напору Скитер и всё же дать ей интервью? Не знаю, как эта жужелица пронюхала об инциденте со столь умопомрачительной оперативностью…

Вот этот аргумент пронял Гилдероя до печёнок. Записной баснописец беспокойно заёрзал на стуле.

— … но чистосердечная исповедь сняла бы добрую половину неподъёмного груза с моей престарелой совести.

— Господин директор…

— Почему, в самом деле, я должен отдуваться в одиночку? Делать покаянное лицо, выслушивать угрозы о погребении заживо…

— М-мистер Дамблдор! — блеющий Гилдерой забегал глазами по коллегам в поисках поддержки. — М-может, не надо, а?

— Да отчего ж не надо-то? — удивился Дамблдор. — Страна должна знать своих героев!

— Я…

— Пригласим несколько учеников с того урока. Северус попросит у Драко воспоминания, отколдографируем загаженную шевелюру… Статья выйдет — просто бомба!

— Нет!! — взвизгнул бесстрашный покоритель трансильванских вампиров и немезида вайсхорнских троллей. — Прошу вас! Я всё осознал, я больше не буду!

Находись здесь взрослый человек — чего доброго, бухнулся бы на колени, брезгливо подумал Дамблдор. Но этот дошкольник-переросток с минуты на минуту начнёт хвататься за задницу в ожидании порки на конюшне.

— Уверены, что осознали? Или всё же короткую заметку…

— Нет, пожалуйста! Всё, что скажете!

В кабинете рывком похолодало градусов на десять. Гилдерой замер мраморной статуей, выпучившейся на Дамблдора глазами кролика, встретившего удава в момент пребывания на оправке в кустах.

— В ближайший месяц, профессор Локхарт, вы сидите тише вянущей зелени на грядках Помоны. Вам понятно?

— Д-да!

— Никаких зверей! Никаких заклятий! Не смейте даже палочку доставать! Только теория, только гусиные перья и пергамент!

— Н-надо было анкетой и ограничиться…

— В зверинец вам больше ходу нет. В загоны у Леса — тоже. Кладовку с наглядными пособиями мы также запрём, от греха. Мел, доска и ваши руки — чтобы демонстрировать примерный размах ваших трофеев.

— Э-это я умею…

— Через месяц мы решим, что делать с программой дальше.

— М-можно и подольше…

— Двести пятьдесят галеонов будут удержаны из вашего жалования.

— Но…

— Это подбодрит вашу память. Не заснуть целый месяц — то ещё испытание для старушки.

— С-старушки?

— Вам всё понятно, коллега?

— А…

— Ещё раз опоздаете на педсовет — вылью этот кипяток вам на ноги. Спокойной ночи, профессор Локхарт.

Гилдерой вскочил, будто ошпаренный обещанным кипятком, и поспешил к лестнице наружу. Но уже на подходе споткнулся, едва удержался на ногах и… озадаченно замер.

— Н-но почему «спокойной ночи»? Сейчас же всего…

— У вас завтра ранний подъём. ЗОТИ первой парой, а аудитория сама себя в порядок не приведёт.

* * *

— Завтра воскресенье, — буркнул Снейп, когда за Локхартом задвинулась горгулья.

— Ему как раз полный день и понадобится, если напряжётся и поспешит. — Дамблдор опять взялся за отложенный конверт. — Я запретил домовикам ему помогать.

Жалкий вид распиаренного неудачника ни на секунду не обманул директора. Кое-какие неафишируемые факты из творческой биографии этого авто-менестреля однозначно говорили, что, поменяйся Дамблдор и Локхарт местами, и его, директора, уж точно не стали бы щадить ни одно лишнее мгновение.

Собственно, именно поэтому Локхарт сейчас и в школе. И именно поэтому никуда не может из неё деться.

— Альбус. — МакГонагалл после увиденного на совещании выглядела подавленной. — Мы можем его уволить?

— Увы! — Дамблдор продолжал терзать упёртый пергамент. — У него годичный контракт. Должно произойти нечто куда более неординарное, чтобы его можно было выпнуть без последствий.

Разумеется, директор лукавил даже тогда, когда ссылался на договоры и законы. Определённый Уставом кворум деканских и попечительских голосов либо, с некоторыми неустойками, полный консенсус деканата могли бы справиться с подобным ограничением, ибо оное условие оговаривалось в виде ссылки на указанный Устав в одном из контрактных пунктов. Более того, после всего услышанного сегодня утром директор не сомневался, что собрать с лихвой необходимый кворум не составило бы никакого труда. Но зачем дарить коллегам инструкцию к оружию против собственных замыслов, если сами эти коллеги ленятся изучать юридическую казуистику, касающуюся их напрямую?

— Где ты только его откопал? — не унималась МакГонагалл. — У меня некоторые второкурсники справились бы лучше!

— У меня, после недели натаскивания, и некоторые первокурсники потянули бы, — отозвался Флитвик.

— Это только взрослым джентльменам верят на слово, — буркнул Снейп. — Дети обязаны предъявлять превосходный Ж.А.Б.А.

— Вы же знаете, коллеги, как непросто привлечь кого-то таким жалованьем. — Голос Дамблдора окрашивался нотками быстро нарастающего раздражения: конверт ни в какую не желал поддаваться. — Да ещё на эту… мордредову… должность…

Директор не выдержал и, рискуя повредить содержимое, рванул пакет со всей силы. Пергамент помялся, но устоял.

— Троллий натоптыш! — в сердцах рявкнул Дамблдор. — Да в чём твоя проблема, приятель?

Он прекратил бесплодные физические упражнения и внимательно осмотрел обычную с виду упаковку.

— Мерлин! Это же тебе письмо, Минерва! Держи. Сова, должно быть, и тебя углядела через окно.

МакГонагалл без интереса взяла министерский пакет и без проблем вскрыла его, думая о своём.

— Что вы будете делать через месяц, директор? — поинтересовался Снейп.

— Хороший вопрос. — Директор принялся за второй конверт. — Поближе к Сам… к Хэллоуину возьмёшь эту канарейку в оборот, и устроите вместе с ним дуэльный клуб для мелкоты. Восстановим былую традицию.

— Дык… а почему не Филиус? — возмутился зельевар, транслируя при этом обоюдную досаду: и свою, и мастера-дуэлянта Флитвика.

— Потому что мне не нужны лишние трупы, — рассеянно ответил Дамблдор, добывая из конверта первый из нескольких листов. Но, отследив краем глаза искреннее негодование полугоблина, поспешно добавил: — Среди кучерявого педсостава.

— Но… давай тогда вообще без болонки, — попытался воззвать к здравому смыслу Снейп. — Флитвик с Минервой вполне смогут провести первое собрание. Альбус, я же и так из зельеварен не вылезаю!

— Одно занятие, Сев… от силы два… больше и не… Да что за день такой сегодня!! — опять воскликнул Дамблдор, вчитавшись в пришедшее послание. — Теперь ещё и Боунс! Ну как она-то узнала?

Директор брезгливо пробежался по нескольким случайным вопросам из приложенной копии гилдероевской анкеты, рассеянно посмотрел на дверь и на всё ещё стоящий на столе чайник с кипятком.

— Кукарекун удачно избежал бульона, — буркнул он, возвращаясь к основному письму. — Если ДМП тоже начнёт расследование…

— Хвала здравому смыслу! — отозвалась МакГонагалл, всё это время читавшая своё послание. — Они во всём разобрались!

— Ты так полага… Кхм, ты о чём?

— С Поттера сняты все обвинения! — «порадовала» директора довольная МакГонагалл. — Мне прислали официальное уведомление. Репримация аннулирована. Спасибо, Альбус.

— Кхм… — Дамблдор быстро отыскал в своём конверте собственный экземпляр. — Сам удивлён… С чего такая доброта?

— Так… По результатам дознания… Отсутствовал в городе… Было ошибочно принято за… Что? «Летающий артефакт весом около тонны»? — МакГонагалл удивлённо подняла глаза. — Откуда там…

Замдиректора осеклась, переварила пришедшую ей в голову догадку и повернулась к Флитвику.

— Филиус, а сколько весила та летающая колымага из Большого зала?

Дамблдор скрипнул зубами. «Убью рыжего паскудника!», в который раз пообещал он себе.