Ограняя, изменять (джен)

— Определённо, Невилл! — взволнованно ответил Гарри, когда тот спросил, не хотел бы он провести с ним каникулы в Лонгботтом-мэноре. — Большое спасибо! Это будет потрясающе!

Невилл покраснел.

— Я рад, что ты согласился. Когда я спросил у бабушки позволения пригласить тебя, она не была уверена, что ты захочешь.

— Почему? Ты же мой лучший друг! — воскликнул Гарри немного громче обычного, будучи в восторге от приглашения. Но поскольку они стояли у самой кромки леса, это не имело значения.

Невилл просиял, и у него в груди разлилось чувство гордости: он был чьим-то лучшим другом!

— Итак, где ты живёшь? — спросил Гарри теперь немного спокойнее.

— В Англии, на окраине Уилтшира, в бабушкином доме.

— Которую ты зовёшь Ба, так?

Невилл кивнул.

Глаза Гарри внезапно расширились, глядя на свою змейку.

— Эм, Невилл, она же знает о Корал?

Тот кивнул.

— Да, она читает «Ежедневный Пророк», хотя и терпеть не может некоторых журналистов. Я сказал ей, что, если ты согласишься, то, скорее всего, возьмёшь с собой Корал и Хедвиг.

— И она не против Корал?

— Она только сказала, чтобы ты знал: забота о Корал — на тебе.

Гарри кивнул.

— Ладно.

Невилл улыбнулся, но вдруг его взгляд стал серьёзным и беспокойным.

Гарри нахмурился.

— Невилл, что такое?

— Ну, во время каникул мы обычно ходим… к моим родителям, и я… Ну, бабушка сказала мне, что ты должен знать… — Невилл вздохнул — признание далось ему довольно сложно.

Гарри растерянно моргал.

— Хорошо, конечно, только я не понял… Я думал… Ну, когда я узнал, что тебя воспитывала бабушка, я решил, что ты… ну, как я.

Невилл грустно улыбнулся.

— Так и есть. Мои родители лежат в больнице святого Мунго.

Гарри нахмурился: ему совсем не понравилось, куда вёл разговор.

— Десять лет назад моих родителей Пожиратели смерти запытали Круциатусом. Они не… ну, не в себе, — мягко продолжил Невилл. — И никогда не поправятся.

Гарри сглотнул.

— Прости, Невилл.

Тот пожал плечами.

— Я их совсем не знал.

— Ты так и не оправился.

— Верно, — признался Невилл.

— Спасибо, что рассказал.

После этого они долго молчали.

* * *

Гарри направлялся к кабинету директора. Каникулы начнутся уже завтра, и ему не терпелось уехать с Невиллом. Он уже и вещи все собрал, включая одолженные у мадам Помфри книги по целительству.

Поттер понятия не имел о причине вызова к Дамблдору, но Невилл уверял, что это как-то связано с визитом к ним домой на праздники. По его словам, бабушка сочла необходимым обсудить это с директором до официального приглашения в гости. Следуя указаниям профессора Спраут, он оказался перед каменной горгульей.

— Гм, лимонные дольки? — спросил Гарри, чувствуя себя немного глупо, обращаясь к изваянию. Однако, к его удивлению, оно скользнуло в сторону, открыв доступ на лестницу.

Поднявшись, Поттер постучал.

— Входи, Гарри.

Узнав голос Дамблдора, он повиновался.

Войдя в кабинет, Гарри растерялся. Там было столько блестящих механизмов, что глаза разбегались! Однако ощущения, что находишься в музее, не было — атмосфера была весьма уютной.

— Здравствуй, Гарри.

Гарри взглянул вглубь кабинета: там стоял массивный деревянный стол, за которым расположился Альбус Дамблдор в по обыкновению яркой мантии. На жёрдочке возле стола спала красная птица.

— Здравствуйте, сэр, — произнёс Гарри, сделав шаг вперёд.

— Лимонную дольку? — предложил Дамблдор, указав на вазочку, стоявшую на краю стола.

Гарри улыбнулся.

— Спасибо, сэр, — сказал он, остановившись у самого его края.

— Присаживайся, Гарри, не стесняйся. Насколько я знаю, на тебя никто не жаловался.

Гарри с облегчением улыбнулся. Пусть он и был уверен, что ни во что не влипал, но всё же приятно, когда тебе говорят об этом.

— Ну, меня уведомили, что эти каникулы ты проведёшь в компании Августы и Невилла Лонгботтомов.

— Да, сэр.

— Полагаю, ты уже собрал вещи?

— Да, сэр.

Дамблдор кивнул, его глаза заблестели, а потом он стал немного серьёзнее. Встав, он переместился к одной из полок, висевших за его столом. Когда он потянулся к одной из изящных шкатулок, Гарри заметил, что рука директора аккуратно замотана белой тканью.

— Я чувствую в воздухе слабые следы засохшей крови, — тихо прошипела Корал. — Похоже, директор где-то умудрился пораниться.

Гарри кивнул, задумавшись, что случилось и почему директор до сих пор не исцелился. Неужели он не может наложить простейшего исцеляющего?

Дамблдор обернулся, держа в руках маленький, простой медальон, который можно было носить как на шее на цепочке, так и на запястье в сочетании с браслетом. В центре украшения из белого металла было изображение феникса, а по ободу шла надпись на незнакомом языке.

— Гарри, надень его немедленно и больше не снимай. Это — аварийный портключ. Он активируется в двух случаях: если уровень твоей жизненной силы внезапно упадёт, или если ты скажешь пароль — «база Фоукса». Он перенесёт тебя сюда и предупредит нас с мадам Помфри о твоём прибытии.

Гарри моргнул.

— Это всего лишь страховка, Гарри. Я так понял, что профессор Снейп говорил с тобой о необходимости подобных вещей?

Гарри медленно кивнул, взяв медальон и, заметив маленький крючок, с лёгкостью прикрепил его к цепочке, что дал ему Снейп. Сделав это, он заправил портключ под одежду.

Дамблдор улыбнулся и положил руки на стол. В очередной раз взгляд Гарри упал на белую повязку на руке пожилого волшебника. Директор заметил, куда он смотрит, и мягко улыбнулся.

— Есть ещё одна причина, по которой я пригласил тебя: мне захотелось лично увидеть то, чего ты достиг в парселмагии. — Он подвинул травмированную руку и принялся разматывать повязку.

— Что случилось, сэр?

— Несколько дней назад я был немного неосторожен во время путешествия по лесу. Обычно я сразу лечу порез, но тут мне стало любопытно. Если не возражаешь, я бы хотел, чтобы ты исцелил его. Мадам Помфри говорила, что ты уже вылечил нескольких своих однокурсников, и поскольку они — мои студенты, я хотел бы испытать лечение на себе.

Гарри встал со своего места и подошёл к столу поближе, чтобы рассмотреть порез. Дамблдор развернулся в кресле, подозвав Поттера к себе.

Глядя на руку директора, теперь уже полностью без бинта, Гарри увидел длинный порез через всю его ладонь. Рваные края раны опухли и покраснели, и Поттер тут же осознал, что туда попала инфекция. Также он сделал вывод, что предмет, о который поцарапался директор, был тупым и зазубренным.

— Ну, сэр, кажется, порез инфицирован, но это не страшно. Хотите, я обезболю его на время исцеления? — спросил Гарри, «включив» режим профессионала, как назвала это состояние мадам Помфри.

— Ты умеешь это делать? — спросил слегка удивлённый Дамблдор.

Гарри кивнул.

— Это не так уж и сложно: моя магия обволакивает нервные окончания, блокируя болевые сигналы.

— Понятно. Ну, не стоит беспокойства: обойдусь без обезболивания, — с лёгкостью отмахнулся тот.

Гарри кивнул, не удивляясь, что Дамблдор отклонил его предложение. Большинство исцелённых им ребят отказывались от анестезии. Когда он на прошлой неделе лечил Фреда Уизли, Джордж, его близнец, сказал, что только девчонка согласится на это.

Гарри взглянул на лицо Дамблдора и взял правой рукой раненую кисть, левую же с Корал на запястье положил сверху.

— Во время очистки пореза от инфекции Вы можете ощутить покалывание, но боли как таковой не должно быть, — прямо заявил он.

Дамблдор кивнул, внимательно наблюдая за действиями ученика.

Гарри задумался: а не было ли это простое любопытство на самом деле проверкой? Несмотря ни на что, он решил, что директор вправе убедиться в его успехах в парселмагии. Кто знает, насколько Совет заинтересован в процессе — Поттеру совсем не улыбалось быть обвинённым в пренебрежении обучением.

— Рана, очистись; порез, исцелись, — прошипел он.

Гарри почувствовал, как мышцы в руке Дамблдора слегка затвердели, когда он выпустил свою магию и прикоснулся к его магии, изничтожая инфекцию и заживляя рану. Он наблюдал, как края пореза соединяются, не оставляя шрама или напоминания о травме.

Дамблдор сжал и раскрыл ладонь, проверяя подвижность, и улыбнулся.

— Очень впечатляет, Гарри. Молодец.

— Это было несложно, сэр.

Дамблдор посмотрел на Корал.

— И Вам спасибо, мадам Корал.

Корал горделиво выпрямилась, греясь в лучах внимания. Гарри, забавляясь, ухмыльнулся.

— Она говорит: «Не за что», — перевёл он.

Дамблдор кратко благодарно кивнул змейке, и взглянул на Гарри.

— Ну, мой мальчик, наслаждайся зимними каникулами и весёлыми праздниками.

* * *

Поезд быстро домчал ребят до лондонского вокзала. Гарри и оглянуться не успел, как они уже выходили из вагона и спешили к жутко одетой пожилой женщине, стоявшей недалеко от места, где прибывшие студенты встречались со своими семьями.

— Вон моя Ба — в шляпе со стервятником. Поторопись, она не любит ждать, — сказал Невилл между вдохами, в одной руке таща сундук, а другой пытаясь удержать Тревора в нагрудном кармане.

Гарри, со своим чемоданом и клеткой с Хедвиг, балансирующей сверху, еле поспевал за ним.

— Добрый вечер, Ба, — проговорил Невилл, остановившись в трёх футах от неё.

— Невилл, — отозвалась она, слегка задрав нос.

Тот откашлялся и, опустив свои вещи, обернулся к Гарри.

— Ба, позволь представить тебе Гарри Поттера — моего друга и однокурсника-хаффлпаффца. Гарри, это моя бабушка, Августа Лонгботтом, матриарх моей семьи.

Гарри протянул правую руку, держа Корал за спиной и вне поля зрения. Смерив его взглядом, она пожала её. Гарри держался с достоинством.

— Приятно познакомиться, миссис Лонгботтом. Спасибо, что пригласили меня на каникулы.

Августа еле заметно кивнула, но, казалось, ей понравилось то, что она увидела.

— Сначала мы оставим ваши вещи в особняке, а затем отправимся в Косой переулок, — сообщила леди, потянув ребятам носовой платок. — Возьмитесь за него оба и покрепче держите свои вещи. Если вы что-то потеряете, мы возвращаться не будем.

Дети тут же сделали так, как было велено, хотя Гарри бросил на Невилла вопросительный взгляд.

Уже схватившись за ткань, Гарри заметил, как Невилл в ответ его молчаливый вопрос одними губами произнёс: «портключ». Внезапно он почувствовал, как его вместе с вещами куда-то дёрнуло, а потом он резко приземлился на гравиевую дорожку.

— Я так понимаю, что Вы впервые путешествуете портключом, — констатировала миссис Лонгботтом, пока Невилл помогал Гарри подняться.

— Да, мэм, — выдавил он, потирая руку, которой приложился о чемодан. Хедвиг была растрёпана и недовольна пребыванием в клетке, валявшейся рядом на боку. Гарри быстро исправил положение, а затем встал и осмотрелся.

Дорожка, посыпанная гравием, где они стояли, вела к огромному особняку посреди луга. Это было великолепное место, и Гарри заметил подле основного ухоженного здания несколько флигелей.

— Мистер Поттер, Вы справились гораздо лучше, чем Невилл в свой первый раз, — отметила миссис Лонгботтом, оглядев поклажу. — Оставьте всё здесь — домовые эльфы позаботятся о вещах. Теперь возьмите меня за руку, оба. Мы аппарируем в Косой переулок.

Так и не пришедший в себя после путешествия портключом, Гарри повторил движение за Невиллом, хотя понятия не имел, что означает «аппарировать».

— Держись, — шепнул ему Невилл, и всё вокруг закружилось, как в ужасном калейдоскопе; Гарри сжало со всех сторон и сильно замутило.

Они приземлились, хотя Гарри не заметил, когда они стартовали.

— Порядок, Гарри? — спросил Невилл, похлопав его по спине.

Гарри сглотнул, обнаружив, что стоит, согнувшись и борясь с желчью, так и норовившей покинуть желудок. Он кивнул, очень медленно и аккуратно.

— Да, хотя мне показалось, что не удержу внутри ту шоколадную лягушку.

— Никогда бы не подумала, что у хаффлпаффца стальной желудок, мистер Поттер, — проговорила миссис Лонгботтом безразличным тоном, поглядев на мальчика свысока.

— Да, ну, большинство людей не представляли, что хаффлпаффец может быть змееустом, однако, вот он я, — сказал тот, всё ещё стоя сгорбившись, в попытке успокоить желудок.

— Осторожно, Гарри. Следи за языком. Не думаю, что она оценит такой дерзкий ответ, — предупредила Корал из рукава мантии.

— Это — не дерзость, это — факт, — прошипел себе под нос мальчик.

Звук разговора походил на лёгкий свист, поэтому миссис Лонгботтом ни о чём не догадалась. Невилл, однако, узнал его и понял, что Гарри беседовал с Корал, что сидела у него в рукаве.

Наконец, Поттер выпрямился, не боясь, что его завтрак выйдет наружу. Он быстро понял, что они оказались на обочине Косого переулка, вдали от покупателей перед входом в Дырявый Котёл.

— Ну, раз Вы пришли в себя, займёмся делом, — сказала миссис Лонгботтом, показывая дорогу к лавке Олливандера.

Глаза Невилла расширились от счастья, и Гарри почувствовал радостные перепады его магии.

— А, мистер Поттер! Признаюсь, не ожидал увидеть Вас так скоро, — приветствовал вошедших мистер Олливандер, появившись, казалось бы, из ниоткуда.

— Здравствуйте, мистер Олливандер, — ответствовал Гарри, когда жуткий старик обратил своё внимание на Лонгботтомов.

— Мадам Лонгботтом, так приятно снова Вас видеть. Сосна, сердечная жила дракона, тринадцать дюймов. Надеюсь, Ваша палочка ещё функционирует?

— Да, мистер Олливандер; но нельзя ли ближе к делу? Моему внуку нужна новая палочка. К сожалению, отцовская ему не подходит, — произнесла леди ледяным тоном, будто это Невилл виноват, что палочка не работала.

Невилл стыдливо опустил взгляд. Гарри сжал зубы.

— Спокойно, Гарри, — утихомиривала его Корал.

— Да, ну, Вы же понимаете — это палочка выбирает волшебника. И ничего тут не попишешь, — сказал немного смущённый Олливандер.

— Да, конечно, — кивнула миссис Лонгботтом с едва скрытым фырканьем.

Затем Олливандер прошёл вперёд, измерив Невилла так же, как несколько месяцев назад проделал это с Гарри.

— Мне пришлось перепробовать много разных палочек, Невилл. Это заняло у меня много времени, но профессор Снейп сказал, что у некоторых волшебников такое бывает.

Невилл мрачно кивнул, когда Олливандер начал предлагать ему палочку за палочкой, в то время как миссис Лонгботтом нетерпеливо ждала у двери.

Гарри подошёл к стойке с кобурами и выбрал чёрную кожаную, похожую на свою.

— Эй, Невилл, ты собираешься оставить палочку своего отца? — неожиданно спросил он.

Невилл молча глянул на бабушку.

— Э-э…

— Она вернётся в хранилище. Возможно, кому-нибудь из потомков Лонгботтомов подойдёт палочка моего сына, — сказала та.

Невилл опустил взгляд и печально прижал карман рукой. Гарри знал, что именно там он носил отцовскую палочку.

— Хм, а почему бы не оставить её Невиллу в качестве дополнительной? — осмелев, спросил Гарри. — По крайней мере, она будет использоваться время от времени, а не просто пылиться в хранилище.

— Возможно, такая предосторожность будет нелишней, — признала миссис Лонгботтом.

Гарри взял со стойки вторую кобуру.

— Мистер Поттер, что вы делаете? — ужаснулась Августа, заметив два предмета в его руке.

— Профессор Снейп говорит, что палочки необходимо хранить в кобуре — ими пользуется всякий разумный волшебник или ведьма, — объяснил Гарри, подходя к прилавку и вытаскивая галеон, чтобы оплатить покупку. Они были по девять сиклей за штуку и галеон за пару.

Олливандер с благодарностью кивнул Гарри, увидев, как тот кладёт деньги на стойку, и отправился в заднюю комнатку, дабы подобрать для Невилла другие образцы концентраторов.

— Вот, Невилл, эту ты наденешь на внутреннюю сторону предплечья, вот так, — объяснил он, подтягивая собственный рукав, чтобы продемонстрировать кобуру, в которой лежала его основная палочка. — А эту, — продолжил он, опустившись на колени, быстро задрав Невиллу левую штанину и закрепив на ноге вторую кобуру, игнорируя то, что миссис Лонгботтом наблюдала за его действиями, — ты пристегнёшь на икру. Волшебники недооценивают противников, которых, по их мнению, они разоружили.

— Гарри, тебе не обязательно было покупать мне их, — начал было Невилл, смутившись, когда Гарри поднялся с колен после того, как закрепил кобуру на его ноге. — Я хотел сказать, что благодарен за это, но…

Гарри отмахнулся от его возражений.

— Считай это моим рождественским подарком, Невилл. Ты — мой друг, и для меня эта сумма ничего не значит.

Миссис Лонгботтом при этом моргнула, а Невилл ошеломлённо кивнул.

— Ну вот! — объявил о своём присутствии Олливандер, что вышел с новой кипой палочек. — Давайте попробуем эти.

Невилл опять стал «примерять» их, но ни одна даже близко не подходила, пока, наконец… он не дошёл до тёмной палочки.

С её кончика посыпались золотые искры — самая сильная реакция среди всех перепробованных палочек, и стало ясно, что они нашли друг друга.

— Ух ты, — выдохнул Невилл.

— Остролист, одиннадцать дюймов, волос из хвоста единорога, — объявил Олливандер, нежно взглянув на палочку, а затем — на Гарри. — Очень подходяще.

— Моя палочка — тоже из остролиста, и тоже одиннадцать дюймов, Невилл, — отметил Гарри.

— Они, мистер Поттер, не просто похожи, — подчеркнул Олливандер. — Видите ли, эта палочка и Ваша сделаны из одного и того же дерева и срезаны на одинаковую длину. Я осмелюсь сказать, что вы будете довольно близки до конца жизни.

— Значит, наши палочки — сёстры? — чуть смущённо уточнил Гарри, вспомнив, что у его палочки уже есть «сестра» — помощница Волдеморта.

— О, намного ближе — я бы назвал их близнецами. В отличие от других родственных палочек, в которых сердцевина взята у одного и того же животного, прутики, использованные для ваших палочек, были срезаны не просто с одного и того же дерева, но были одной веткой. Это довольно редкий случай — обычно из ветки делается только одна палочка, а не две. Будет интересно посмотреть на вас лет через двадцать.

Гарри и Невилл посмотрели друг на друга, не зная, что и думать. При этом миссис Лонгботтом молча заплатила за палочку Невилла и аппарировала всех в особняк.

— Невилл, покажи Гарри мэнор, а затем проверь, всё ли у него есть. Скажи домовику, если чего-то не хватает, — велела миссис Лонгботтом, уже выходя из комнаты.

— Да, бабушка, — послушно отозвался Невилл, и взглянул на Гарри. — Прошу за мной.

Гарри с радостью последовал за ним.

В особняке Поттер чувствовал себя скованно и задавался вопросом, во всех ли мэнорах так стыло? И дело было не в низкой температуре, а в эмоциональном холоде. Это место наводило ужас, и висевшие повсюду живые портреты, не имели к этому ощущению никакого отношения. Это витало в воздухе. Везде было идеально чисто, до такой степени, что Гарри сомневался: а живут ли в этом доме? Это слегка нервировало.

Невилл показал ему гостиную и столовую, затем кухню и библиотеку, и, наконец, спальни и ванные комнаты. Он провёл его по первым двум этажам, отметив, что на верхнем находятся спальни и кабинеты.

— А это — моя комната, — сказал Невилл, и впервые за все время знакомства с Гарри в его голосе послышалась гордость.

Это была небольшая, просто обставленная комната, но аккуратная и удобная. У стены стояли два комода, а в углу — шкаф. Окно же располагалось в нескольких футах правее. У двери было два неподвижных портрета, слегка скрытых одним из высоких комодов, поэтому, чтобы разглядеть изображённых волшебников, нужно было стать прямо перед ними. Школьные вещи Невилла лежали на кровати.

— Вот здорово! — воскликнул Гарри, разглядывая книги о растениях и различную мелочёвку, расставленную на низеньком комоде.

Невилл улыбнулся, обрадовавшись, что его комната понравилась его другу.

— Ты будешь спать по соседству, я покажу. Ванная комната находится в конце коридора, — продолжил он на выходе из комнаты.

Гарри последовал за Невиллом, но задержался у неподвижных портретов, отметив сходство изображённых с Невиллом.

— О, — сказал Невилл, отступая. — Это мои родители. Они заказали свои портреты за несколько недель до того случая.

Гарри медленно кивнул, вдруг задавшись вопросом: а как выглядят его родители. У него не было ни одной их фотографии.

— У меня нет фотографий моих родителей, — тихо признался Гарри. — У Дурслей их не было, или, по крайней мере, они не показывали их мне. Хмф, они, вероятно, сожгли всё, что нашли.

Невилл выпрямился, и Гарри испугался, не разозлил ли он друга. Через мгновение Невилл заговорил.

— Ну, не знаю, есть ли у нас колдо твоего отца, но вот несколько карточек твоей мамы у нас точно есть. Уф, наши мамы дружили, так, по крайней мере, сказала мне Ба.

Глаза Гарри округлились.

— У тебя есть несколько колдографий? Я бы с удовольствием их посмотрел.

— Я спрошу бабушку, где мамины старые школьные снимки; там должно быть несколько с твоей, — пообещал Невилл.

Гарри не представлял, как сможет отблагодарить Невилла, когда, слазив на чердак, тот вручил ему альбомы с фотографиями. Конечно, их матери были подругами, и, если судить по количеству совместных снимков, то они были лучшими подругами.

— М-м-м, Невилл, мне просто любопытно, у тебя есть палочка твоей мамы? — спросил Гарри, когда они собрались в его комнате после того как разложили вещи.

Невилл грустно покачал головой.

— Нет, один из Пожирателей смерти сломал её тогда.

— Ой. Палочка моего отца тоже была уничтожена. Профессор Снейп сказал, что её так и не нашли в Годриковой впадине

— У тебя мамина палочка? — спросил внезапно заинтересовавшийся Невилл.

Гарри улыбнулся.

— Да, это моя дополнительная палочка, но никому не говори. Она у меня на икре.

— Не волнуйся, не скажу. Помнишь, у меня теперь тоже есть такая, — ответил Невилл с улыбкой. — Думаю, это довольно круто, что у нас по две палочки.

Гарри кивнул.

— Да, и я думаю, что твоя бабушка была так же удивлена, как и мы.

Невилл рассмеялся.

— Да, я видел её лицо. Знаешь, когда я впервые написал ей о своём желании пригласить тебя на Рождество, мне показалось, она не поверила, что мы друзья.

— Она недооценивает тебя, ты знаешь это, верно?

Невилл пожал плечами.

— Некоторое время она опасалась, что я — сквиб. Мой двоюродный дедушка Элджи пытался вызвать у меня выброс магии. Однажды я чуть не утонул.

Гарри нахмурился.

— Мадам Помфри сказала мне, что волшебные дети показывают признаки магии по-разному, и не всегда очевидно. Как часто ты болел?

— Хм, ну, не так уж часто. Может быть, раз в год, если не реже.

Гарри задумчиво кивнул.

— А когда ты травмировался, сколько времени у тебя занимало лечение?

Невилл прищурился, вспоминая.

— Знаешь, совсем немного. Однажды я сломал запястье, и через несколько дней всё уже было в порядке.

Гарри улыбнулся.

— Твой вид магии мадам Помфри называет «интровертным». Она рассказывала об этом, когда я читал «Управление внутренней магией». Ты можешь почитать её, если хочешь. Я уже закончил.

— Хорошо, спасибо.

— У некоторых людей их магия время от времени выражает себя во время стресса; у других же, например, у тебя, она обращена вовнутрь. — Гарри замолчал и издал лёгкий смешок. — Знаешь, возможно, поэтому ты так хорошо ладишь с растениями. Всё, к чему ты прикасаешься, подпадает под влияние магии, что течёт у тебя под кожей.

— Как интересно, — протянул Невилл, прежде чем наклонить голову к Гарри. — А какая магия у тебя?

Тот моргнул.

— Хм, не знаю. На самом деле я раньше совсем не болел. Если только насморком, но ничего серьёзного — и слава Мерлину! Вряд ли тётя Петуния стала бы мне варить куриный бульон. И когда я травмировался, то довольно-таки быстро выздоравливал. Так что в этом я похож на тебя, вот только у меня было несколько довольно… мощных магических всплесков.

— Правда? — спросил заинтригованный Невилл.

Гарри пожал пожал плечами.

— Я оказался на крыше, спасаясь от кузена и его банды; отрастил себе волосы и перекрасил причёску учительницы в синий. Как-то так.

— А ещё случай со Смитом в нашей комнате, — напомнил ему Невилл.

— О да, и это тоже.

— Может, у тебя сложный вид, — предположил Невилл.

— Всё возможно. Кроме чёрного и белого, есть ещё серый.

— Ну, скоро подадут ужин. Пойдём мыть руки, — сказал Невилл, вставая.

* * *

Северус закупорил первый фиал для Гарри, а затем наложил на него заклинание стазиса. Осторожно поместив его в коробку, чтобы отправить по почте позже в течение часа, Северус мягко улыбнулся, когда повернулся, чтобы перелить следующее зелье во вторую колбу.

Это был последний приём активных зелий из курса, что он прописал Гарри. Наконец, спустя пять месяцев, Северус был уверен, что Гарри полностью оправился от общения с Дурслям, и ему больше не грозят последствия от длительных физических или магических нагрузок.

Снейп уже видел улучшения, и если бы остальные профессора пригляделись к мальчику, то и они заметили бы их. Гарри набрал в весе. Если раньше его руки выглядели хрупкими как веточки, то теперь у него были слабые, молодые, мальчишеские мышцы. Он всё ещё был худым, но это была естественная худоба. Его отец тоже был худым в его возрасте: подтянутым и худым. Северус почувствовал странную гордость. Он сделал это.

Внезапно Снейп услышал стук в дверь.

— Войдите, — разрешил он, уже зная, кто там.

— Здравствуй, Северус, — сказал Ремус, осторожно входя в лабораторию.

— Люпин, — обернулся он, а потом вручил Ремусу аконитовое зелье.

Северус знал, что Ремусу было трудно его читать, и был этим доволен. Он хорошо играл свою роль с момента прибытия Ремуса, но также не был тёплым и милым. Он знал, что, если он будет слишком дружелюбным, это вызовет подозрения, даже если он сам в душе не возражает против того, чтобы снова подружиться с оборотнем, как это случилось в том будущем.

— Спасибо, Северус, — ответил Ремус, взяв зелье, которое тот протягивал ему.

Снейп кивнул, прежде чем переориентироваться на коробку, которую он скоро отправит Гарри. Он положил вторую колбу после того, как помахал над ней палочкой.

Ремус прочистил горло, очевидно, желая что-то сказать.

— Да, Люпин? — спросил Северус безразличным тоном. Просто вопрос.

— Это не совсем моё дело, но мне любопытно… Каждый раз, когда я прихожу, я наблюдаю, как ты варишь эти зелья, но ни разу не видел, чтобы ты разливал их в колбы. Ты принимаешь заказы со стороны? — спросил он. Очевидно, нейтральное отношение Северуса к нему в течение последних нескольких месяцев пробудило его любопытство.

— Мысль неплохая, но нет, это не заказ, который я тайно сварил в ущерб своей профессорской деятельности, — ответил Снейп, прежде чем задуматься, что сказать.

— О, я понимаю, — отозвался Ремус, немного разочарованный тем, что ему не сказали больше.

— Если хочешь знать, это для студента, и нет, я не беру с него плату.

Ремус моргнул.

— Для студента? И он должен принимать их каждую неделю? Разве это не слишком… Я имею в виду, что эти зелья кажутся довольно мощными.

— Они должны восстановить тело и предотвратить серьёзные проблемы, — просто заявил Северус, возвращаясь к последней колбе.

— А директор знает? — внезапно спросил Ремус, хотя тут же пожалел о сказанном.

Северус уставился на него, подняв бровь.

— Да. Я сообщил ему, что прописал студенту этот курс и почему. Он доверился моему опыту и предоставил мальчишку моим заботам. На самом деле, это последняя партия, которую он должен будет выпить — по крайней мере, по моим расчётам.

— Ну, и хорошо, — протянул Ремус слегка нервно, опасаясь, что обидел мастера зелий и похерил⁽¹⁾ надежду стать добрыми знакомыми, а не еле терпящими друг друга одногодками.

— Я немного удивлён, что ты не спросил об этом раньше, — отметил Северус через мгновение, опустив в коробку последний фиал и прикрыв склянки конвертом, после чего запечатал посылку.

Ремус был ошеломлён таким заявлением.

— Ну, мне давно не давал покоя этот факт, но поскольку это не моё дело…

— Но сегодня ты всё же спросил.

— Э-э… да. Похоже, любопытство победило.

— Это… не было неразумным вопросом, — заявил Северус немного нерешительно.

Ремус мягко улыбнулся.

— Я рад, что ты не обиделся.

— Сейчас меня уже не так легко обидеть, Люпин.

Ремус на мгновение уставился на Снейпа с нечитаемым выражением.

— Да, я заметил, — медленно сказал Люпин, покачав головой. — Ты оказался намного лучшим человеком. Сомневаюсь, что я, Джеймс или… — Он вздохнул, так и не назвав имя Сириуса. — Ну, я сомневаюсь, что мы были бы так же… любезны, повернись ситуация иначе.

Северус повернулся спиной к Ремусу, привязывая посылку к лапке своей ястребиной совы.

— Возможно, — прошептал он.

— Ещё раз спасибо за зелье, Северус, — поблагодарил Люпин и покинул лабораторию.

* * *

Гарри выпил привычные зелья, присылаемые ему каждую неделю. Осушив последний фиал, он обратил внимание на письмо профессора.

«Мистер Поттер,

Уверен, что вам будет приятно узнать, что Вам больше не нужно принимать тот набор зелий, что Вы, несомненно, уже выпили. Полагаю, нам удалось нивелировать последствия Вашей домашней обстановки. Однако это не значит, что я обрадуюсь, если Вы расслабитесь, полностью забыв о тренировках по раскрытию потенциала. Я буду весьма недоволен, если такое произойдёт.

Профессор Северус Снейп, мастер зелий.» Гарри сложил письмо и с улыбкой положил его обратно в коробку.

— Обещаю Вам, профессор: я буду отдыхать и полностью раскрою свой потенциал, — тихо сказал он, сидя один в своей комнате.

Внезапно в дверь постучали.

— Войдите, — сказал он, убирая коробку в сундук.

— Доброе утро, Гарри, — поздоровался Невилл. — О, тебе прислали письмо?

— Да, это пришло сегодня утром через окно, — сказал Гарри, переходя к тёмно-зелёному конверту, который он отложил, чтобы сначала открыть посылку от профессора Снейпа.

— Ба хотела, чтобы я сообщил тебе, что завтра мы поедем в св. Мунго навестить родителей, — сказал Невилл, чувствуя себя намного свободнее с Гарри, чем с кем-либо ещё.

— Хорошо, — сказал Гарри, не зная, как реагировать.

Гарри начал открывать письмо, увидев своё имя, написанное на конверте резким почерком.

Невилл нервно переминался с ноги на ногу.

— Гм, Гарри?

— Да, Невилл? — спросил он, подняв взгляд.

— Я хотел спросить… Ну, не мог бы ты кое-что для меня сделать?

— Да, конечно, что именно?

Невилл распрямился и посмотрел Гарри прямо в глаза.

— Мои родители. Ты же чувствуешь, когда у человека что-то болит. Я бы хотел…

— Чтобы я продиагностировал твоих родителей?

Невилл кивнул.

— Я не жду, что ты исцелишь их. Десятки целителей пытались, но… — Он обречённо вздохнул.

— Я посмотрю, что не так, и, если увижу, что смогу помочь, то постараюсь это сделать. Обещаю.

Невилл улыбнулся, смаргивая слёзы.

— Спасибо, Гарри. Я знаю, что это глупо, но… Я… Несмотря ни на что, мне кажется: целители ошибаются, и в душе я всё же надеюсь…

— Почему ты считаешь, что целители ошибаются?

— Моя мама, она отвечает мне. Она даже… делает мне подарки. Хотя никого больше не узнаёт. Это должно что-то значить.

Гарри понимающе кивнул.

— Хорошо, Невилл. Завтра я посмотрю, в чём там дело. Может быть, целители что-то пропустили, и я смогу их направить.

Невилл молча улыбнулся. Гарри вернулся к письму и открыл его.

«Мистеру Гарри Джеймсу Поттеру!

Сердечно приглашаем Вас присоединиться к семье Малфой на Ежегодном Рождественском Балу, назначенном на двадцать третье декабря.

Люциус и Нарцисса Малфой.Поместье Малфой,Уилтшир, Англия.

Бал будет длиться с четырёх до одиннадцати часов по полудни.

Ужин и напитки гарантированы. Форма одежды — парадная.»

Гарри моргнул, когда из конверта выпал ещё один лист пергамента.

«Эй, Гарри,

Надеюсь, твои каникулы проходят хорошо, и очень хочу увидеть тебя на вечере. Обычно они такие скучные, но, если ты придёшь, станет повеселее, так что просто ответь до следующей недели, если сможешь прийти.

Твой друг, Драко.»

— Вот так номер, — удивился Гарри.

1) уничтожил, перечеркнул (просторечное; не мат!)

Вернуться к тексту