Грязный Гарри и Философский Камень (джен)

Итак, пес нечто охраняет. И это «нечто» имеет огромную важность для Квиррелла — а предположительно, для Волдеморта. Понятно, для кого Квиррелл теперь старается.

И с этим надо что-то сделать.

Поговорить с кем-то из учителей, что ли? Не все же отмахнутся от его подозрений так, как Хагрид. Кто-то может и прислушаться.

Кого бы выбрать…

Профессор Фламель, например. Уж он точно не будет ослеплен мудростью Дамблдора, потому что он Дамблдора мудрее и старше. Ему 700 лет, директор наш перед ним как мальчишка.

Хорошая мысль. Надо будет попробовать…

А лезть в люк и выяснить, что там и от кого охраняется, Гарри не собирался. Он не хотел умирать мучительной смертью. Ценность, которая была спрятана там, раз она охраняется от Волдеморта, зачарована от посторонних явно не только милой собачкой. В люке могут спрятаться сюрпризы не хуже.

Размышления Гарри прервал негромкий смех — это Малфой на задней парте зачитывал с выражением Крэббу и Гойлу свое письмо родителям. Он писал им каждую неделю. Сейчас он очень талантливо описывал, что знаменитый Гарри Снейп летает, как топор.

Малфой Гарри никогда не нравился.

Не зря он не выдержал первую же проверку на вшивость. С тех пор как Гарри распределили на Гриффиндор, Малфой больше не подходил к нему. Его предложения дружбы рассеялись, как дым. Впрочем, Гарри чего-то подобного и ожидал. Он всегда настраивался в людях на худшее.

Малфой всё время их совместной учебы вел себя безобразно. Он очень низко оскорблял семью Уизли, а Рон Уизли был Гарриным соседом по комнате, и Гарри считал его приличным парнем.

Он постоянно задевал маглорожденных, особенно Гермиону Грейнджер, и ругательства были нецензурными. «Грязнокровка».

Он мог куснуть и самого Гарри, а когда Гарри падал с метлы, смеялся очень громко.

Его не смущало, что на тех же уроках полетов Гарри и Гермиона не раз защищали слизеринцев перед инструктором Поттером, и останавливали его, когда он зарывался.

Неблагодарный зарвавшийся хомяк этот Малфой, который считает себя лучше всех, потому что он всех богаче.

Который считает себя вправе сказать Рону, что Рон бедняк и на помойке родился. Ну-ну. А где тогда родился Гарри Снейп? Страшно сказать.

Крэбб опять заржал, прикрывая рот рукой.

Гермиона сердито оглянулась с первой парты. Наверное, в следующий раз она спросит: «Крэбб, извини, у нас вообще-то урок идет, и мы с нашим уроком тебе читать не мешаем?»

— С-с-соблюдайте тишину, м-м-мистер Крэбб, — выговорил Квиррелл.

Крэбб не обратил никакого внимания. Авторитет Квиррелла у учеников равнялся нулю. Собственно, и сам Гарри только делал вид, что слушает его, а на самом деле погрузился в свои размышления.

Квиррелл отвернулся.

Гарри старательно таращился на его тюрбан, как прилежный ученик, не сводящий глаз с любимого учителя.

И окончательно выбрал для решающего разговора профессора Фламеля. Гарри подумал, что сегодня же зайдет к нему поболтать о Квиррелле.

То, что произошло дальше, было слишком быстро и необъяснимо.

Шестое чувство швырнуло Гарри вниз со скамьи, под парту, руки сжали палочку. Позже он вспоминал, что уловил словно сигнал опасности. Ему показалось, что Квиррелл только что прочитал его мысли, пришел в ярость и решил напасть на него.

Как мог Квиррелл прочитать мысли, если он стоял к Гарри спиной, мальчик не задумался. Вопросы будут потом.

Гарри упал на пол — и мгновенье спустя на него накатила волна слабости. Его что-то придавливало, лишало сил, пыталось одолеть — а он начал сопротивляться.

В следующий миг он чудом заметил, что ножка парты развернулась для удара, и откатился. Парта промазала.

Он вылетел из-под парты в проход — вовремя, потому что парта просто рухнула вниз…

С ближайшего стола на Гарри спикировал тяжелый учебник, и он снова откатился.

Весело.

— П-п-пивз, кончай безобразничать, — заикаясь, сказал Квиррелл.

Пивз, надо же!

Гарри услышал, что весь класс загомонил и поскакал с мест. И снова вовремя увернулся от скамьи, пожелавшей боднуть его.

— С-с-покойствие, сейчас я его в-в-выгоню, — провозгласил Квиррелл.

Все предметы вокруг Гарри словно сошли с ума. Они взбесились, пытаясь сокрушить его. Сопротивляться было тяжело. Внутри Гарри по-прежнему давило и высасывало силы.

Но во всем надо искать положительную сторону — и здесь она была. Квиррелл себя выдал. Все подозрения Гарри оказались верными.

И Квиррелл, когда отбросил шутовство, оказался сильнейшим магом. Гарри этого не ожидал. Он думал, что справится с Квирреллом, но теперь он видел, что Квиррелл намного сильнее его, и охотно верил, что такого Квиррелла слушались горные тролли.

Гарри отчаянно придумывал, что делать. Надо чем-то отвлечь Квиррелла…

… И тут же почувствовал, что атака спала.

Раздался грохот, класс зашумел.

Гарри почувствовал, что свободен. Он собрался с силами, сбросил с себя гнетущее заклятие и встал.

Мебель больше не шевелилась.

Обозрев класс, Гарри понял причину своего спасения. Квиррелл лежал на полу оглушенный.

— Простите, профессор, это я виновата, — звонко сказала Гермиона. — Я вычитала это заклятие в учебнике, оно очень эффективно против полтергейстов, но я не хотела бросать его в вас… Это получилось случайно…

«Очень хорошая случайность,» — решил Гарри.

— Спасибо, Гермиона, — сказал он вслух.

— Да не за что, Гарри. Ты в порядке?

— Да… кажется.

— Гарри, я думаю, тебе стоит пойти в больничное крыло. И профессору Квирреллу, когда он очнется, — непреклонным тоном продолжила Гермиона. — Я думаю, урок окончен? Пойдем, Гарри, я сама тебя отведу!

— Я помогу, — сказал Рон Уизли.

В первом же безлюдном коридоре Гермиона выпалила:

— Я ничего не понимаю, Гарри, но это был не Пивз, а сам Квиррелл!

— Да, Гермиона. Я знаю, — сказал Гарри.

— Я не могла ошибиться. Он делал всё, как в книгах написано, когда Темный маг кого-то проклинает: он всё время смотрел на тебя, он шептал заклинания, он от тебя глаз не отрывал! И долго-долго шептал… А если бы он хотел спасти тебя, он бы смотрел на Пивза! В общем, я… нарочно оглушила его.

— Ты меня спасла, — сказал Гарри. — Спасибо.

— Но я ничего не понимаю. Зачем он напал на тебя?

— Это долгая история.

Гарри помолчал и добавил:

— Знаете, раз мы здесь, давайте по дороге в больничное крыло заглянем в кабинет зельеварения? Мне надо поговорить с профессором Фламелем.

В больничное крыло идти не понадобилось.

Фламель дал Гарри кое-какие лекарства и отпустил с миром.

— Гарри, — отметила упорная Гермиона, — я не знаю, о чем вы говорили с профессором, но он так странно на тебя смотрел!

Фламель уклончиво заявил, что все подозрения Гарри требуют доказательств, потому что нет худшего греха, чем обвинять невиновного, и велел Гарри выбросить всю историю из головы. Фламель, однако, очень жестко дал понять, что больше нападений на Гарри не будет, он побеседует с Квирреллом и лично доложит о происшествии директору Дамблдору и декану Макгонагалл. Но на всякий случай, Гарри очень правильно делает, что после нападения ходит повсюду не один, а с друзьями. Это очень полезная привычка, безотносительно к Квирреллу. Мало ли что бывает. Ее не стоит забрасывать.

И Гарри слова Гермионы запомнил, потому что имел свои подозрения. Фламель слишком упорно допытывался, почему со своими догадками Гарри пришел именно к нему. Кажется, они наткнулись на очередную тайну. Фламель и сам замешан в этой темной истории…

Поговорил Фламель с Квирреллом, деканом и директором, или нет, но к концу дня вся школа знала, что на уроке Квиррелла Гарри чуть не убили, и обсуждала это изрядно. Гарри подумал, что при такой шумихе Квиррелл не осмелится больше нападать на него.

Оставалось только договориться с соседями по комнате, чтобы его всегда кто-то сопровождал, куда бы он ни шел.

А чудеса продолжались.

Первые дни после нападения у Гарри было ощущение, что слизеринцы смотрят на него и шушукаются. Малфой выглядел подавленным.

Пока Гарри не представлял, как Малфой способен его удивить.

Итак, в субботу после завтрака Гарри направлялся в библиотеку, и группа слизеринцев во главе с Малфоем поджидала его у порога.

— Снейп, есть разговор, — сказал Малфой.

— Я слушаю, — ответил Гарри.

Малфой покосился на Рона Уизли, который сегодня играл роль телохранителя, и добавил:

— Наедине.

— Не дождетесь, — сказал Рон.

— Уизли, я со Снейпом разговариваю.

— Малфой, я тебе не доверяю.

Услышав их голоса, из библиотеки выскочила и Гермиона, решительно присоединившись к группе охраны Гарри.

— Мы давно хотели с тобой поговорить, Снейп, но ты никогда не бываешь один, — заявил Малфой.

— Это мои друзья, и разговоры у нас общие, — сказал Гарри. — Ты тоже пришел с друзьями.

Слизеринцы зашептались между собой.

— Я вообще не понимаю, какие здесь могут быть тайны, я давно согласился дружить с тобой, — добавил Гарри. — Мне-то безразлично, на каком ты факультете.

Малфой решился.

— Снейп, Нотт хочет кое-что тебе сказать.

— На том уроке, когда на тебя якобы напал Пивз, — сказал Нотт. — Я заметил, что это был не Пивз, а сам Квиррелл. Он повернулся к тебе и стал читать проклятие. Я его случайно знаю — Витиум фасере. Это Темное заклинание, а не какие-нибудь детские игрушки, Снейп. Тебе повезло, что ты не пострадал от него.

— Я собираюсь написать родителям, чтобы Квиррелла убрали из школы, — тонким голосом добавил Малфой. — Он сумасшедший. Прямо на уроке напасть на ученика — а что дальше? На кого следующего он нападет? Мой папа в Попечительском совете Хогвартса, он этого так не оставит!

— Спасибо, Нотт. Здорово, что ты заметил. И что подошел, — сказал Гарри.

— В этом Квиррелле действительно много странного. Он бы не прочел заклятие, если бы заикался. А он шептал долго и гладко. Он не заикался при этом, — сказал Нотт.

— И он, оказывается, много знает о Темных Искусствах. А на уроках порет чушь, — вставила Гермиона. — Почему он нам не показывал это заклятие?

Слизеринцы посмотрели на Гермиону так, что она сразу замолчала.

Гарри решил про себя посмотреть в библиотеке про это заклинание. Но он уже предполагал, что найдет. Нотт, Малфой и прочие — дети Пожирателей смерти, можно понять, откуда они «случайно» знают про Темное заклинание.

И очевидно, что в среде Пожирателей оно было весьма популярно.

Да уж, все дороги от Квиррелла ведут к Волдеморту.

— Спасибо, Нотт, Малфой, — повторил Гарри.