Грязный Гарри и Философский Камень (джен)

Что Гарри вернулся домой, он понял с порога. Вернон Дурсль встречал его у дверей, отдохнувший за неделю и набравшийся сил для продолжения семейной жизни.

Вернон покосился на чемодан пергаментов и учебников, на клетку с совой и потребовал немедленно запереть всё это в гараже.

— Здесь тебе не школа! До 1-го сентября имеем право на нормальную жизнь, и никакого волшебства, — приветствовал его дядя.

Гарри скорбно согласился:

— Да, я и сам хотел попросить. Нам в Правилах школы так и сказали: никакого безобразия на каникулах, а то сразу отчислим! Представляете, дядя, они же всё про нас знают! Оказывается, они следят за каждым нашим шагом, за Вашим домом следили. А я –то удивлялся, почему письмо адресовано «в чулан под лестницей»…

— Правда? — переспросил дядя, и глаза его забегали.

— Точно, и даже еще хуже. Помните Хагрида? Так в Правилах написано, что ежели что, они и инспекцию из школы могут на дом прислать — проверить, как там ученик живет, что делает… В любую минуту, даже на каникулах! И никогда не предупреждают, просто вдруг постучат в дверь и войдут. Ну прямо как с Хагридом…

— Вот что, — сказал дядя и стал тяжело дышать. — Я, это… тоже совсем забыл поздравить тебя с Днем рождения. И с поступлением в эту твою школу… Ты уже вырос совсем, и в улане не помещаешься. Я, значит, тебя встречаю, чтобы предупредить, что теперь ты будешь жить во второй спальне Дадли, той, где он игрушки хранит. ПЕТУНЬЯ! — рявкнул дядя страшным голосом. — Приготовь для Гарри Дадличкину игровую, он теперь будет там спать!

Раздался грохот. Очевидно, дядя немного солгал и его воистину замечательный подарок оказался сюрпризом для остальных членов семьи.

— Спасибо, дядя, это чудесный подарок, — скромно сказал Гарри.

Гарри радостно переехал в удобную и большую спальню и безропотно запер чемодан в гараж под наблюдением дяди. Он вообще решил вести себя образцово-послушно. Чемодан-то он всё равно вытащит в свою комнату нынче же ночью, замок на гараже плевый.

Последние до школы недели Гарри провел замечательно. Насладился всеми учебниками, чуть не выучил «Историю Хогвартса» и тайком пытался проверить простейшие заклинания.

Комната ему понравилось, и питался он теперь отменно. Видимо, на тетю подействовала выволочка Хагрида, и вообще за неделю у нее было время подумать. Теперь Гарри кормили куда лучше, чем раньше. Ну — как минимум, больше.

Первого сентября Гарри тепло простился с родными на вокзале «Кингс-Кросс» и отправился на знаменитую Без-четверти-десятую платформу, которую ему показывал Хагрид.

С какой радостью он тут же скинул Дадлины обноски и облачился в представительную школьную мантию! Даже не стыдно на себя посмотреть в зеркало. Не стыдно людям показаться, и встречные восхищенные взгляды тотчас убедили Гарри, что он поступил правильно. Он больше не Грязный Гарри. Он достойный и уважаемый мистер Гарри Снейп, студент первого курса Школы Хогвартс!

Теперь, когда с ним здороваются и глазеют на шрам, даже ответить не стыдно. А то месяц назад, когда знаменитый Мальчик-Со-Шрамом на глазах всей магической Британии шел под руку с Хагридом в каком-то тряпье… Пусть говорят, что одежда ничего не значит, но она меняет человека. Прежнего больше не повторится.

И в Хогвартс-экспресс он влюбился с первого взгляда. Это был самый веселый поезд из всех, что когда-либо видел Гарри (ну, вообще-то поезда он до того видел только в кино…) : там мяукали кошки, скакали жабы, квакали шоколадные лягушки, и купе время от времени освещались диким светом — там кто-то колдовал. Дети бегали по поезду и знакомились друг с другом.

К Гарри опять подошел Драко Малфой, да еще в компании неких Крэбба и Гойла, и снова предложил дружить. У Гарри были на этот счет мысли, которые он решил обождать озвучивать.

Они приехали в Хогвартс, им устроили настоящий пир!

Распределяющая Шляпа спела для них песню!

Песня была про Хогвартс, и Гарри слушал ее внимательно. Впрочем, ничего нового Шляпа не сказала, только подтвердила сведения, которые Гарри уже имел. Он много почерпнул из учебников и разговоров с Хагридом, и составил четкое мнение.

Шляпа расставила точки над i. Самый престижный факультет — Гриффиндор, самый непопулярный — Слизерин. Когтевран и Пуффендуй — посередине, но Когтевран ценится больше.

Началось распределение, Гарри смотрел во все глаза. Выкликиваемые фамилии: Боунс, Эджкомб, Нотт, Малфой, Лонгботтом, Медоуз — не были для него пустым звуком. Он постоянно встречал эти фамилии на страницах «Истории магии».

Малфой попал на Слизерин, и Гарри усмехнулся. Чего-то подобного он и ждал.

Сам же Гарри решительно собрался убедить Шляпу отправить себя на Гриффиндор — и только на Гриффиндор.

И он знал, что не один такой: одна девочка в поезде, Грейнджер, тоже громко высказывалась в этом духе. И ей вторили Невилл Лонгботтом и Рон Уизли.

Шляпа со скрипом, но выполнила его пожелание — как и пожелания всех вышеперечисленных. Гарри ее поблагодарил. Он попал на Гриффиндор, как и хотел! На факультет, где училась его мама! А Шляпа мрачно повторила, что не хуже он бы учился на Слизерине, но Слизерин Гарри категорически не устраивал.

Заодно, злорадно подумал он, проверим, как выдержит это испытание бессмертное предложение дружбы от слизеринца Малфоя!

…Учеба Гарри понравилась еще больше.

Хотя в первую школьную ночь он не выспался — от волнения, видимо, — ему снился странный профессор Квиррелл со своим фиолетовым тюрбаном. Гарри не помнил сон, но знал, что сон был плохой.

Зато уроки окупили всё. Гарри всегда нравилось учиться, а главное, что у него это хорошо получалось. По крайней мере, так считали раньше его учителя. Он надеялся, что традиция продолжится и теперь. Он очень хотел научиться магии, и к Хогвартсу у него было много вопросов…

Учителя были шикарны. Историю вел призрак, трансфигурацию — кошка, заклинания — карлик-полугоблин, а зелья — сам легендарный профессор Николас Фламель, которому было семьсот лет. Профессор обожал свой предмет, а пока ученики варили зелья, любил рассказывать разные истории из своей жизни, и рассказывал он про Средневековье куда увлекательнее призрака Бинса.

На первом курсе преподавали далеко не все предметы, имевшиеся в Хогвартсе. В Большом обеденном зале, куда Гарри заходил по понятным причинам трижды в день, на завтрак, обед и ужин, все учителя сидели перед студентами за собственным учительским столом, и было их много. Некоторых Гарри не знал. Из тех, кто не вел у них занятия, Гарри сталкивался только с профессором Древних Рун Фрейей Традери, потому что она была деканом Слизерина.

Вскоре Гарри смирился даже со странностями Квиррелла. Он прочел, что эта должность, профессор ЗОТИ, была проклята Лордом Волдемортом, и ни один учитель не мог продержаться на ней больше года. А учитывая, что случалось с несчастными в конце года — в книге приводились за тридцать лет существования проклятия впечатляющие примеры, — удивительно, что на эту должность вообще кого-нибудь нашли. А то, что соискатель, который нашелся и рискнул, оказался, гм… весьма своеобразен, как раз понятно.

И пусть он заикается — может, это его единственный шанс вести предмет, ведь в других школах вакансии заики для преподавания боевой магии не наблюдается.

Гарри слушал, как Квиррелл невнятно повествует о теории Темной магии, и мрачно думал: лучше бы он объяснил, почему Темный маг Волдеморт не смог меня убить!

Но Квиррелл не мог объяснить бы этого при всем желании, Гарри это знал.

Гарри успел прочесть внушительную кипу статей и монографий на свою тему из библиотеки Хогвартса. На первый взгляд, статьи были разные, на самом деле все утверждали одно: что его феномен науке не известен и объяснить его они не в силах. Гарри с иронией подумал, как же это обнадеживает!

Были у Гарри и неудачи.

Был, можно сказать, первый в жизни полный провал.

Провалом стали уроки полетов.

У Гарри обнаружился просто антиталант к летанию на метле, и если он думал, что знает о своих способах свалиться с метлы всё, то на каждом новом уроке он себя удивлял, изобретая нечто новое. Инструктор полетов съязвил, что до появления Гарри Снейпа мир знал 128 способов упасть с метлы, но Гарри изобрел 129-й и 130-й способы, да и 131-й не за горами.

Гарри падал прямо, сбоку, слева, справа и вверх ногами. Когда он шлепнулся последним образом, задрав мантию и явив всему классу нижнее белье, инструктор его успокоил, что это семейное, его папа тоже обожал висеть в подштанниках вверх ногами.

Кроме всего прочего, тренер метловождения невзлюбил Гарри с первого взгляда, и дело быстро стало взаимным.

Впрочем, поучительная история вражды Гарри Снейпа и профессора полетов Джеймса Поттера заслуживает отдельной главы...