Пусть придет что-нибудь (гет)

Неделя до Рождества тянется невыносимо долго. Тонкс мается от скуки — делать ей совершенно нечего. Она регулярно обновляет охранные заклинания и скрупулезно фиксирует их состояние. Увы, никаких неожиданностей это занятие не приносит — никто не только не пытался проникнуть внутрь, но даже не открывал окно изнутри. Ее работа телохранителя кажется все более эфемерной, о чем Северус сообщает по нескольку раз на дню. Он сам с головой ушел в книги и отрывается от выцветших рукописей и монументальных фолиантов только для того, чтобы отправлять Тонкс домой.

Получив от своего подопечного очередную порцию яда, она уходит беседовать с Эдом. Он регулярно заходит к Андромеде, и рассказывает Тонкс о сыне. Эд тоже считает, что сейчас она нужна ребенку больше, чем Аврорату. Такое единодушие двух абсолютно непохожих людей ставит Тонкс в тупик. А потом Эд предлагает подменить ее на посту. Она, сперва, отказывается, но постепенно ее решимость слабеет.

Рождественское утро не отличается от других дней. Северус, погрузившись в очередную рукопись, совершенно не замечает Тонкс. Он машинально берет со стола ее тост и запивает какао, которое обычно отвергает с презрением. «Интересно, если отобрать у него книги, он умрет от информационного голода или обычного?» — раздраженно думает Тонкс.

— Эд предлагает заменить меня на Рождество, — громко сообщает она.

Северус отрывает взгляд от строчек и несколько секунд смотрит на нее, словно не узнавая. Наконец, он возвращается из дальних далей и пожимает плечами.

— Дороти в кои-то веки приняла здравое решение.

— Я не уверена...

— В чем? В том, что встречать Рождество нужно со своим сыном? — Северус кладет между страниц волшебную палочку и отодвигает рукопись на край стола.

— Ты должна быть дома. Это правильно.

Тонкс медленно бредет к своей комнате. Ее отпустили. Можно сказать, выгнали. Это же хорошо?

* * *

Сын встречает ее радостной улыбкой, приносит свои игрушки, позволяет себя накормить, но, раскапризничавшись после обеда, тянется к бабушке. Тонкс укачивает малыша, поет песенку, а он ревет все громче и отчаянно брыкается, пока Андромеда не забирает его. У нее на руках он засыпает. Тонкс кусает губы. Она так стремилась вернуться на работу в Аврорат, приложила столько усилий, добилась своего. Но было ли это правильно? Северус утверждает, что мир создают люди, и несчастные люди не могут составить счастливого общества. У Теда уже нет отца, если она станет для него малознакомой, чужой женщиной, вырастет ли он счастливым человеком?

Тонкс яростно мотает головой. Не хватает еще слушать Снейпа! Что он знает о счастье, о семье? «Скорее всего, он многое знает об отсутствии семьи!» — смеется внутренний голос.

Тонкс обхватывает колени, съеживается в комочек. Ей было не просто вернуться к работе. Пожалуй, Эд — единственный, кто всегда поддерживал ее. Все остальные считали, что она свое отвоевала. Тонкс усмехается, вспоминая, как упорно Шеклболт отговаривал ее от оперативной работы. Впрочем, он предложил ей охранять Снейпа: «Этот параноик тебя подозревать не станет». Внезапно у нее перехватывает дыхание — ее подозревать не станет, а остальных авроров? Она отчаянно трет переносицу. Мой дом сожгли не Пожиратели.

После того, как она применила Агуаменти, Северус потащил ее в кафе, продержал там почти до ночи, даже танцевал... Он ждал нападения! И не ошибся, дом взорвали, пока их не было. Северус настойчиво пытался отправить ее домой, потому что был уверен — нападут снова, нападут, когда ее не будет поблизости.

Рождественский подарок Слагхорну... не Слагхорну, всему Слаг-клубу! Такая явная демонстрация того, кем он их считает. Дешевкой! С тем же успехом можно было выйти на площадь и прокричать: «Я вернулся!»

Северус напрашивался на атаку. Кто же отозвался на его вызов?

Тонкс замирает. Нет, не может этого быть! Эд никогда...

Эдгар Браун, который всегда утверждал, что работа аврора — это главное, резко поменял точку зрения, даже пошел на обман начальства. Он никогда, никогда так не поступал! Даже в Хогвартсе...

Я уверен он будет выгораживать своих, как всегда выгораживал слизеринцев. Это говорил Темплтон. Кричал. Разве он один так думает? Эдгар не говорил о Северусе. Он не говорил! Не говорил, как относится к его показаниям, потому что уже принял решение.

* * *

Тонкс выбегает из дома и аппарирует прямо в холл гостиницы. Она взлетает по лестнице, смерчем проносится по коридору.

— Аллохомора!

Дверь распахивается, раздается жуткий вой, ее облепляет магическая сеть. Как можно было забыть о собственноручно поставленных охранных чарах? Серые призрачные существа, похожие на вылинявших дементоров, с завыванием летают по гостинице.