Наследники (гет)

Кабинет погрузился в тягостное молчание. Джессика тихо плакала в свой платок, Метью поджал ноги и положил подбородок на колени, печально смотря в пространство, Дамблдор смотрел на перо, зажатое в пальцах, а Гарри мрачно чуть покачивался в кресле, размышляя.

Как наверное страдает Рон… и Фред, Джорд, Миссис Уизли, Джинни… Как такое происходит? Столько хороших людей погибает и пропадает без вести… теперь мы даже не знаем, где Перси и мистер Уизли. Живы ли? Мертвы ли?… да еще у Джес столько потерь… сначала родители, потом друзья… Джордан… наверное отец Ли. Еще один страдающий человек… сколько людей еще умрет?

— Слава богу, мы убили хотя бы Слизерина, — неожиданно сам для себя вслух сказал Гарри.

Директор вздрогнул, и перо выпало из его руки.

— Кхм, — прочистил горло он, — боюсь разочаровывать тебя, Гарри, — аккуратно начал он, — но… увы, Слизерин остался жив.

Это известие так ошеломило Гарри, что последующие несколько секунд он просидел, уставившись круглыми глазами на директора, и беззвучно открывая и закрывая рот. В конце концов, он сглотнул и просил сухим голосом:

— К-как, остался жив?

— Мы же его… — слабо начала Джес, — он же…

— Да я знаю, — суетливо бросил Дамблдор, вставая, — я помню, что вы рассказывали мне. Но… он остался жив.

Дамблдор подошел к своему шкафу и распахнул его.

— Недавно я ходил по Хогвартсу и нашел одну странную комнату. Там были четыре статуи, — директор вернулся к столу, сбрасывая на него новые свитки, — четыре статуи основателей. Вернее это была композиция, но весьма отображающая действительность. На ней была изображена Хельга Хаффлпаф, сидящая на коленях и держащая в руках мертвого Годрика, полусидящего, на руках которого лежала Равена Равенкло, тоже мертвая. А перед ними, сжимая грудь, на одном колене сидел Слезерин, но все-таки улыбался. А на постаменте была выгравирована надпись: «Образ не умер, пока натура жива».

— И это значит, что Слизерин жив? – спросил Гарри, услышав слабость в своем голосе.

— Да, — кивнул Дамблдор, изучая свитки, — да… Орден разрабатывает план, по его уничтожению… хм, — Директор отвлекся от разговора, отмечая палочкой какие-то пункты, — да, так я и думал, — он поднял взгляд на ребят, — собрание Ордена будет не скоро, в связи с недавними событиями. Хм… учебный год начнется на следующей неделе, то есть на три недели раньше положенного срока. Джессика, твои ребята должны сопутствовать учеников. Пусть поезд защищен…

— Я могу ехать с ними? – спросила Джессика, вытирая платком слезы на щеках и успокаиваясь.

— Нет, — качнул головой Дамблдор, — боюсь, я не могу позволить тебе этого. На этот раз ты останешься в Хогвартсе.

— Я не против, — к удивлению Гарри, кивнула Джес, — боюсь, я не слишком здорова, что бы кого-то защищать.

Дамблдор улыбнулся, явно довольный, что Джессика не стала спорить, и повернулся к Метью.

— Метью, мальчик мой, — мягко сказал он, — ты будешь жить в Хогвартсе. Временно твоим опекуном будет профессор Вектор, дальше уже может кто-нибудь другой возьмет эту обязанность. Гарри, ты можешь отвести его? Это в северном крыле, окало кабинета профессора Синистры.

Гарри кивнул и с готовностью встал.

— Но, сначала доведи Джессику до больничного крыла, — мягко улыбнулся директор, — еще не хватало, что бы она упала в обморок по дороге туда.

Гарри снова кивнул.

— Хорошо, — сказал он, подавая руку Джессике и помогая ей встать, — директор, вы случайно не знаете, какой пароль в Гриффиндорскую гостиную?

— Во время каникул пароли не работают, Гарри, — ответил Дамблдор, — и кстати, Толстая Дама выявила желание отдохнуть от долгой работы и у вас теперь новая картина на входе, — директор лукаво улыбнулся.

— Надеюсь, не сер Кедоген, — улыбнулся Гарри, вспоминая старого рыцаря.

— Нет, — счастливо улыбнулся директор, — увидишь.