Наследники (гет)

Когда толпа из учеников пролезла в поезд, изображение дернулась, и, покачиваясь, двинулось вперед, потом вверх по ступенькам и вперед по коридору. Тем временем по всем вагонам пронесся громкий голос машиниста. Его было плохо слышно, но Гарри понял общий смысл – сидеть в купе и не высовываться. Гарри уже понял, что получает изображение через что-то находящееся на плече кого-то из членов ордена, если судить по движениям вверх-вниз, при продвижении вперед. Гарри надеялся, что этот неведомый человек станет заглядывать в купе, но нет, он остановился в центре коридора и простоял так до самой остановки в Хогсмиде. Гарри же бросил надежду что-либо увидеть уже через час, поэтому, приставив экран к подушке, улегся на свою кровать и устало уставился на изображение коридора.

Он проснулся оттого, что услышал тихий скрежет останавливающегося поезда. Гарри лениво открыл один глаз и посмотрел на экран – из купе стали медленно выходить ученики – попарно. Гарри решил, что надо встретить их у барьера, поэтому встал, оставив пластинку на кровати, и пошел в низ. Он не старался спешить – все-таки им еще ехать на каретах. К тому моменту, как он подошел к большим дверям, за ними уже были слышны голоса людей. Гарри толкнул двери и вышел на улицу.

Сначала он увидел большую дыру, которая постепенно уменьшалась, рядом с которой, подняв палочку, стояла Джес. Перед Хогвартсом, не суетясь и даже не разговаривая, чуть покачивались ученики вперемешку с членами Ордена. В голове Гарри мелькнула мысль о том, что надо пошире открыть двери, что бы вся эта толпа могла пролезть, когда из толпы по прохладной тишине резанул тонкий девичий голосок.

— Это же Гарри Поттер!

Мертвая тишина, образовавшаяся от этих слов, почему-то испугала Гарри. Он смотрел на них – на сотни учеников и они смотрели на него и не один не мог даже шевельнутся. Тут из толпы донесся нечленообразный звук, толпа ожила и спустя несколько секунд Гарри чуть не свалился на землю, потому что ему на шею, громко рыдая, бросилась Гермиона. Гарри растерялся, пытаясь ее утешить, но спустя секунду какой-то воинственный клич, поднимая эхо, разнесся по Хогвартсу – казалось все в эту секунду двинулись в одну сторону – к Гарри. Гермиона же подняла на него счастливые, полные слез глаза и затараторила, как сумасшедшая:

— Жив, жив, жив!…

А потом мир перевернулся. Вернее не мир, а Гарри перевернулся, так как его подняли на руки и потащили в большой зал, скандируя при этом: «Жив! Он жив! Он снова выжил!!!».

* * *

В зале все было, так же как и в другие первые сентября. Свечки, парящие в воздухе, небо над головой и шумящие ученики. Когда Гарри наконец отпустили на землю, он, к счастью, получил возможность рассказать, что случилось. Зал слушал его так внимательно, будто он рассказывал им оценки по СОВ… СОВ?! Он так и не получил свои оценки!!! Гарри, хотел уже пойти разбираться, когда вспомнил, что его слушает все ученики Хогвартса. Ну, почти все – слизеринцы сидели, усиленно изображая, что им тошно от того, что смерть Гарри была ложью. Когда Гарри закончил пересказывать, Дамблдор вежливо кашлянул, привлекая к себе внимание, и взмахнул руками.

— Дорогие мои ученики! – сказал он, — Как я рад снова видеть вас всех! Попрошу потерпеть немного, скоро будет пир, а сейчас – Распределение!

И стоило ему закончить говорить, двери в зал распахнулись. Все головы повернулись туда. Через двери профессор МакГонагалл вела детей и подростков, которых было чуть ли не в три раза больше положенных сорока человек. К тому же они были возрастом с седьмого курса по первый. Вся эта груда народу подошла к стулу со старой латаной Распределяющей шляпой.

Дамблдор снова кашлянул.

— Уважаемые ученики, перед распределением, я хотел бы вам объяснить такое большое количество новобранцев, так сказать. Дело в том, что после того как Волан-де-Морт захватил школу Шармбатон, многие родители решили, что отправить своих детей учиться в Хогвартс будет безопаснее. Поэтому в этом году пополнится почти каждый курс, каждого факультета. Так же, к прискорбию, заявляю, что Волан-де-Морт нанес так же сильный удар по школе Дурсманг. Школа полностью уничтожена. Спасенные девяносто три человека тоже причисляются в Хогвартс. В этом году школа принимает двести три человека!

По залу разнеслось удивленное шептание вперемешку с аплодисментами.

— Я называю ваше имя, — начала профессор МакГонагалл разворачивая свиток, который скатился до самого пола, — вы садитесь на табурет, и я надеваю на вас шляпу. Ааро, Лила, тритий курс.

— Видимо шляпа петь не будет, — сказал Рон лицо которого было растянуто в идиотской улыбке уже полчаса, — наверное охрипла.

Из толпы вышла высокая девушка с рыжими волосами. Она села на табурет и тут же глаза девушки скрылись за латаной тканью шляпы. Старушка шляпа подумала и определила Лилу в Пуффендуй. Потом была Белла Абр со второго курса. Ее определили в Слизерин.

— Алан, Девид, шестой курс.

Парень с черными волосами, собранными в хвостик, сел на табуретку.

— Слизерин!

— Бёрк, Лайза, шестой курс.

— Пуффендуй! – вынесла вердикт шляпа.

Толстушка Лайза села к аплодирующим пуффендуйцам.

— Браун, Барри, второй курс.

— Гриффиндор!

Длинный парень сел за гриффиндорский стол. Вскоре к ним присоединилась темнокожая Райша Длим, с первого курса, длинноносый Марк ДеРампус, тоже с первого. Элион Дехайн с заметно заостренными ушами попала на шестой курс их факультета. Черноволосые близнецы Бин и Бен Ер, с первого курса, тоже попавшие в Гриффиндор почему-то вызвали у Гарри сравнение с Фредом и Джоржем. Данни Есаро и Кайли Ефо, сев за гриффиндорский стол тут же напомнили Парвати и Лаванду. Гарри, помирающий от скуки и голода, сложил руки на столе и положил на них голову, когда за их стол села Бернарда Жером. Она была первой ученицей с третьего курса. Потом к ним присоединился Лео Зартон со второго курса и Ренайк Зау с пятого. Когда за столом новичков пополнилось еще на Дебби Ирон, с первого, Майкла Йорка, с пятого и Джеймса Йона, с третьего, Гарри начал думать, что эта церемония отбора никогда не кончиться. Но он немного оживился когда профессор МакГонагалл вызвала Патрицию Кент. Из толпы вышла девушка, с вьющимися охристыми волосами, прощупывающая путь с помощью длинной палки. Патриция была слепой. Профессор помогла девочке добраться до стула, а со слизеринского стола послышался смешок. Обладателем этого смешка оказался Девид Алан попавший в слизерин в начале церемонии.

— Козел, — процедила сквозь зубы, сидящая рядом с Гермионой Джес (она предпочла обстановку Гриффиндора своему месту за преподавательским столом), — Патриция моя подруга, — пояснила она.

Гарри взглянул на перекошеное гневом лицо Джес, потом на Алана, а потом на Патрицию. Перед тем как профессор МакГонагалл опустила шляпу на ее голову, Гарри успел разглядеть выцветшие глаза девушки.

— Пуффендуй!

Шестикурсница пошла на звук аплодисментов и с помощью Блейз Даррен села за стол.

— Кент, Фредерик, седьмой курс.

Из толпы вышел высокий парень с волосами такого же цвета, что и у Патриции. Видимо он был ее братом.

— Гриффиндор! – крикнула шляпа, и парень пошел к гриффиндорцам, с печалью смотря на «сестру». Когда он сел за стол, Гарри обратил внимание, что он не только высок, но и достаточно красив, судя по взглядам Парвати и Лаванды, а еще он был силен, о чем можно было судить по его мускулистым рукам. Джессика помахала ему, он кротко улыбнулся ей и снова нацелил взгляд на Патрицию.

Еще через пару минут за гриффиндорский стол сели Марк Левски, с шестого курса, Дженни Мартин и Барбара Менд, с первого курса. Потом появились Джанна Норберт с четвертого курса. Услышав такую знакомую фамилию Гарри, Рон и Гермиона переглянулись. Джанна была коротенькой с каштановыми волосами, собранными в хвостики. Ее нос был немного вздернут, но она очень мило улыбалась.

Вскоре к ним сели еще и Барти Пенс и Мари Танер. Обе первокурсницы.

— Уильямс, Реббика, шестой курс.

— Гриффиндор!!!

Когда девушка села за стол, Гарри открыл рот. В ушах девушки было окало восьми сережек, по четыре в каждом ухе, короткие черные волосы, кончались белым отливом, а в носу была серьга-гвоздик с бриллиантом. Глаза девушки были обведены какими-то фиолетово-черными тенями. Гермиона смотрела на Реббику с открытым ртом, как и Гарри, Невилл побледнел и чихнул. Рядом просвистел Рон, и начал заикаться, что то рассказывающий Дину, Симус. Когда Гарри оторвался от Реббики, к их столу шла девочка первокурсница с длинными завитыми волосами, Ори Уонс.

Героически пережив расстояние от «У» до «Я», Гарри нетерпеливо заерзал на стуле. Дамблдор встал.

— Скажу только одно: Приятного аппетита!

И тарелки вмиг наполнились едой. Гарри наложил себе в тарелку всего понемногу. Гермиона распиналась перед учениками.

— Меня зовут Гермиона Грейнджер. Я староста факультета Гриффиндор, и вы должны меня слушаться. Если у вас возникнут, какие то проблемы или вопросы, обращайтесь ко мне.

Ребята закивали, и Гермиона, улыбнувшись, принялась за еду.

— Слушай, Фред, — начал Гарри, — ты что, брат Патриции?

— Да, — ответил Фред, ковыряясь вилкой в тарелке, — я ее брат. А что за тем столом, у вас только подонки сидят? – Фред кивнул на слизеринский стол, где Малфой показывал на Патрицию и с усмешкой что-то говорил друзьям.

-Да, — сказала Гермиона, — Это Слизеринцы. Они хитрые и в большинстве подлые.

Фред кивнул, и Гарри подумал, что любой слизеринец, который попытается оскорбить Патрицию попробует его кулак.

— Клевые уши, — подала голос Реббика, обращаясь Элион, у которой уши были заостренными, — на них бы поместилось много сережек.

— Спасибо, — улыбнулась Элион, — Просто у меня в предках был эльф. Все в нашей семье имеют такие уши.

— Здорово, — протянула Джанна Норберт, — вот бы мне такие.

Смотря на нее, Гарри смахнул волосы со лба, что бы в глаза не лезли, и снова вернулся к еде.

— Только подумать я учусь с Гарри Поттером, — вдруг протянул Бин Ер.

— Да… — в тон ему протянул его Брат.

— Вы не видели, как он играет в квиддич, — тут же вставил Денис, — еще ни одного снитча не упустил.

— Ага, — теперь влез Колин, — а как он со змеями разговаривает! Вообще!

Гарри запустил пальцы в волосы.

— Рон, — прошептал он, — будь добр, побудь Гарри Поттером до конца этого вечера.

— И я уверена, что он будет нашим новым капитаном, — тут же хихикнула Криста Штальберг.

— И разве это не он спас мир вот уже пять раз? – с милой улыбкой выдал Марк Ферест.

— А Турнир Трех Волшебников… — начала Парвати, — разве не он выиграл?

Гарри нахмурился.

— Турнир выиграл Седрик, Парвати, — сказал он.

— А кто такой Седрик? – спросил Бин.

Лицо Гарри почернело. Он сжал кулаки. Он не хотел говорить об этом.

— Может, заткнешься? – прошипел Рон.

— А почему?

Все новички смотрели на Гарри.

— Потому что он умер.

— Но если он погиб на соревнованиях, — сказал Бен, — то, как он мог выиграть?

— Предлагаю закончить этот разговор, — поспешно влезла Гермиона.

— Почему же, — Джанна Норберт удивленно заерзала на лавочке, — нам интересно.

— Пока вы наслаждаетесь десертом, — сказал Дамблдор, поднимаясь со своего места. Гриффиндорцы забыли про разговор, к счастью Гарри и посмотрели на директора, — я бы хотел напомнить правила и сделать несколько объявлений. Во-первых, запрещаются ночные прогулки по школе, так как за эту повинность с вашего факультета снимут пятьдесят очков. Колдовать на переменах тоже запрещается. Так же мистер Филч, наш завхоз, просил передать, что список запрещенных предметов пополнился на всю продукцию магазина «Ужастики Умников Уизли».

Зал наполнился недовольным гудением.

— С прискорбием заявляю, что уроков по уходу за волшебными существами не будет весь последующий месяц, но не беспокойтесь, скоро уроки возобновятся. Что касается нового преподавателя по защите от темных искусств…

— Нового? А как же мистер Паркер? – перебил директора Дин Томас.

Гарри резко перебросил взгляд на Джес. Она замерла, побледнев и уставилась в свою тарелку.

— Сара и Джон Паркеры погибли при нападении на министерство.

Все испуганно и ошеломленно замерли. Гарри сжал кулаки. Он почувствовал, как рука Гермионы сжалась на его плече.

— Как я говорил, — немного суховатым голосом продолжил Дамблдор, — что касается нового преподавателя, то у вас их будет несколько. Дело в том, что в связи с происходящим в волшебном мире уроки будут проходить чаще да еще по совместимости с разными классами.