Месть Озая (гет)

Зуко молча посмотрел на дядю. «Ты не сделал ничего дурного», — убеждал себя он. Внезапно атмосфера в комнате накалилась. Где-то что-то громко стучало, и он смутно осознал, что это колотится его сердце. Последний раз дядя смотрел на него такими глазами, когда был заключен в импровизированную клетку из светящихся кристаллов, а аватар, как все они думали тогда, был мёртв. Двенадцать лет спустя осуждающий взгляд дяди выносить было ничуть не легче.

— Что ты хочешь услышать? — вопросом на вопрос ответил Зуко, прислоняясь к платяному шкафу.

— Правду, — отозвался Айро. — Чаю?

— Да, пожалуйста.

Взяв чашку с чаем из рук дяди, он сел на ближайший стул, который был обит шёлком цвета слоновой кости и показался ему чересчур пружинящим и мягким, и расположил локти на коленях.

— Ты серьёзно полагал, что я не знаю, куда ведёт этот проход? — спросил Айро. — Ты что, забыл, что когда-то я готовился к тому, чтобы стать лордом Огня?

Зуко унял желание закрыть лицо руками.

— Я… об этом не думал.

— Очевидно, твоя голова была занята другими мыслями, — произнёс Айро, делая глоток.

— Ничего не было, — сказал Зуко. — Мы… Я… Это не то, что ты думаешь.

— Прошу, племянник, просвети меня. В моём возрасте собственные мысли ускользают от меня.

Зуко взглянул в лицо дяде, который в своём разочаровании вдруг показался ему ужасно постаревшим. Он сглотнул, пытаясь призвать раздражение, охватывавшее его всего мгновение назад. «Ты уже не ребёнок. Она — тоже. Вы взрослые люди. Скажи ему это. Скажи, что это не его дело».

— Ты думаешь, что я поступаю неправильно, но это не так.

Айро откинулся назад, вращая чайную чашку, которую держал в руках.

— Ты думаешь, это именно то, что я думаю?

— Дядя, она…

— Молчать! — Айро встал. — Я думаю, что ты опозорил этот дом. Я думаю, что ты воспользовался вдовой — вдовой своего друга — в кровати собственной матери. И я думаю, что в этом виноват я, потому что ты использовал мои благие намерения, чтобы оправдать поведение, которое не счёл бы приемлемым даже твой отец.

— Дядя, всё не…

— Я ещё не закончил, — отрезал Айро, спокойно ставя на стол свою чашку. — Я устроил всё это для того, чтобы ты посватался к Катаре. У меня и в мыслях не было, что ты решишь пробраться в её постель, чтобы для начала снять пробу!

— Замолчи! — Зуко вскочил со стула, который вместе с чайной чашкой повалился на пол. — Не смей говорить о том, чего не понимаешь, дядя.

— О, я понимаю. Я много чего понимаю. Я понимаю, что ты в шаге от того, чтобы погубить самое лучшее, что могло случиться в твоей жизни! — Айро обвинительно указал на платяной шкаф. — Катара — самая прекрасная женщина из всех, кто когда-либо смотрел в твою сторону, и…

— Тогда хватит говорить о ней так, словно она вещь! — Зуко сжал ладони в кулаки. — Она не товар. Я не снимаю никакую пробу.

Айро сцепил в замок руки, окутанные длинными рукавами.

— Тогда что ты делаешь, племянник?

Зуко посмотрел на парные мечи, висящие над его кроватью. Если бы только все проблемы можно было разрезать на части одним лёгким взмахом.

— Не знаю.

☯☯☯

Зуко проделывал приёмы магии огня, но никак не мог их прочувствовать. Он пропускал удары всё чаще и чаще, что привело его наставников в замешательство.

— Вам до сих пор нездоровится, милорд? — спросил один из них. — Вас качало прошлой ночью?

— Качало? — не понял Зуко.

— Мы хотим сказать, что, возможно, к вам ещё не вернулось привычное равновесие, милорд.

«Можно и так сказать», — подумал он, позволяя им провести скучную, но основательную разминку, которой их когда-то давно обучил гуру Патик.

Затем настало время завтрака, на который он опоздал. Все остальные уже ушли — он подозревал, что этим утром его дядя питался одной лишь желчью, — так что он решил поесть в кабинете и, читая отчёт за отчётом, ковырялся в остывшей рыбе, параллельно диктуя послания своему лучшему писцу, мастеру Шо.

— Милорд? — окликнул его тот.

— Да?

— Как вы желаете закончить это предложение?

— Какое предложение?

Мастер Шо кротко улыбнулся.

— Которое вы начали диктовать пять минут назад, милорд.

— Мы закончим позже, — скривился Зуко. — Пускай подождут. Что у нас там дальше?

Вперёд выступил секретарь третьего ранга.

— Письмо с просьбой об аудиенции, милорд.

— От кого?

— Группы людей, которые зовут себя «Обществом за справедливость в образовании», — ответил секретарь, хмурясь.

— Оригинально. Чего они хотят, не считая аудиенции?

— Денег, конечно же, — пробежав глазами письмо, сообщил тот, скептически выгибая бровь. — Похоже, они считают, что в столице и других городах мальчикам недостаёт хорошего образования. Говорят, слишком много людей. Слишком много мужчин вернулись домой с войны, чтобы отдать дань увлечениям молодости, как они здесь пишут, — будто бы это так уж плохо. Они винят во всём сокращения на военные расходы.

— Письмо, — потребовал Зуко.

— О, да. Конечно, милорд. Ещё они предлагают спонсировать строительство новой школы — вроде Академии Огня для девочек, только чтобы там могли учиться и мальчики, — презрительно усмехнулся секретарь. — Подозреваю, что это письмо написали юнцы, которым захотелось кабинет посимпатичнее.

— Оставьте это на потом. Я прочитаю письмо сегодня вечером. — Он посмотрел на секретаря и писца. — Где ответственный за ведение хозяйства? Я хочу, чтобы подготовили детскую.

— Ваш дядя уже отдал соответствующее распоряжение, милорд, когда узнал, что нас посетят брат леди Катары и его семья.

— Нет, — покачал головой Зуко, — это нужно сделать быстрее.

— Конечно, милорд, — расплылся в улыбке секретарь. — Будет сделано. Я лично передам ваше распоряжение.

С этими словами он исчез. Зуко повернулся к писцу.

— Семья Сокки сообщила, что приедет?

— Драконий ястреб прилетел этим утром, милорд.

— Мастер Шо, — обратился к писцу Зуко, — что вы знаете о том, как нужно выбирать няню?

☯☯☯

К обеду он, слава небесам, успел. Тоф и Линь были все в веточках — похоже, Айро обучал их составлению букетов. От улыбки Катары его желудок сделал сальто. Он сел рядом с ней, сердито взглянув на дядю через разделяющий их стол.

— Что это так ужасно пахнет? — спросила Тоф.

— Протёртая морская капуста и пюре из корнеплодов, — ответила Катара. — Традиционная детская еда племени Воды.

— Отврат.

— Значит, повезло, что это ешь не ты, правда? — Катара попыталась засунуть ложку противной смеси Курзу в рот, но ребёнок, не даваясь, отчаянно вертел головой то в одну, то в другую сторону.

— Похоже, он очень упрямый, — заметила Линь.

— Прямо как некоторые товарищи, — пробормотала Тоф себе под нос.

— Возможно, дитя больше предпочитает кухню страны Огня, — предположил Айро. — Может, дать ему немного моей утки?

— Может, Зуко подержит его, чтобы он так не извивался. Того и гляди свалится. — Катара устроила малыша у Зуко на коленях, даже не предоставив тому права голоса. Зуко пришлось суматошно перехватить ребёнка, чтобы тот не упал. Курзу бросил на него жалобный «как ты можешь позволять ей так со мной поступать» взгляд.

— Катара, — отважился подать голос Зуко, — на корабле ему нравились фрукты…

— Во фруктах полно сахара. Ему надо есть овощи.

— Тебя только что отчитали, Спарки, — прыснула Тоф.

— Морская капуста — это разве овощ? — спросила Линь. — Вот уж никогда бы не подумала, хотя она, конечно, зелёная и травянистая.

— И гадкая, — добавила Тоф.

— Зато очень питательная, — сказал Айро. — Я знаю рецепт особой маски из морской капусты для очищения…

Катара резко подняла его голову за подбородок.

— Зуко. Сосредоточься. Мне нужна твоя помощь, — тихо произнесла она. — Не давай ему ёрзать, хорошо?

Её решительное прикосновение навеяло воспоминания о прошлой ночи. «Вы очень плохо себя вели, мистер лорд Огня». Он улыбнулся.

— Хорошо. — Он крепче сжал Курзу, но тот всё равно воротил нос от еды. — Если он и дальше будет так себя вести, мы никогда не найдём ему няню.

Катара взглянула на него, сдвинув брови.

— Я думала, ты тогда говорил несерьёзно, — прошептала она, вновь наклоняясь к ребёнку.

Зуко придвинулся ближе.

— Ты не можешь ухаживать за ним всё время. Ты вообще-то должна отдыхать. — Он пожал плечами. — Нам всё равно скоро придётся устраивать детскую для детей Сокки. Так почему бы не воспользоваться ей тоже.

Наконец Катаре удалось запихнуть немного еды Курзу в рот, однако он тут же всё выплюнул. Катара поморщилась.

— Думаю, было бы неплохо, если бы время от времени этим занимался кто-то другой. — Она ткнула ложкой в его сторону. — Знаешь, ты мог хотя бы иногда помогать мне.

— Ну конечно. Он замечательно впишется в обстановку моего кабинета. «Не обращайте внимания на младенца, господа, у него просто режутся зубы». — Он нахмурился. — Кстати, сколько у него зубов? — Зуко притянул Курзу поближе и наклонил назад. Рот малыша — как и глаза — широко распахнулся. Вдалеке Зуко насчитал три крошечных, напоминающих жемчужины зуба. — Только три? Это нормально?

— Я и сама задаюсь тем же вопросом, — ответила Катара. — То же самое с ходьбой. Ему сейчас чуть больше года, полагаю. Он уже должен ходить, говорить, и у него должно быть больше зубов. — Она сосредоточенно вгляделась в лицо ребёнка. — То есть, я знаю, что он маловат для своего возраста, и ему не хватает веса, но вот всё остальное… — Она вздохнула. — Вызывает беспокойство.

— Думаешь, он болен?

— Не знаю, — покачала головой она. — Он выглядит здоровым, просто немного запаздывает в развитии.

— Что я такое слышу, Курзу? — вмешался Айро. Тяжело поднявшись со своего места и обойдя стол, он забрал ребёнка у Зуко. — Они ведь не говорят тебе, что ты медленно растёшь, да, малыш?

— Мои знакомые маги крови были бы обеспокоены его состоянием, — сказала Катара. — Полагаю, я сама могу кое-что проверить. Я просто думала, что, может, он начнёт говорить, когда оклемается.

— В этом нет необходимости, — заявил Айро, то поднимая, то опуская Курзу, а затем кивнул в сторону Зуко. — Наш лорд Огня не говорил до трёх лет.

Зуко оторопело моргнул.

— Правда?

— Да. Твою мать это довольно сильно беспокоило. Мы все думали, что с тобой что-то не так. Но потом однажды ты начал говорить сразу целыми предложениями! — Айро вновь поднял ребёнка, на этот раз усадив его себе на плечо. — С Лу Теном всё было совсем наоборот. Он всё начинал рано. Пошёл в девять месяцев, заговорил — в десять. Твоя сестра была такой же. Твоя мать всегда говорила, что Азула побежала ещё до того, как научилась ползать. — Он насупил брови. — Сейчас я понимаю, что это должно было кое-что нам сказать.

— Я тоже начала говорить очень рано, — сказала Тоф. — Мои родители любили упоминать этот факт. Наверное, они были рады, что хоть что-то мне удалось сделать как следует.

— Они были по-своему слепы, — произнесла Линь. — В конце концов, всё это время перед ними был настоящий талант, а они этого даже не замечали.

— Хорошо сказано, Линь, — отозвался Айро. — Думаю, нам с Курзу пора отправиться на кухню за более вкусным провиантом. Нельзя научиться ходить на голодный желудок!

С этими словами он неспешно покинул столовую с ребёнком на руках.

— Но… я же его кормила, — опешила Катара.

— По-моему, Айро полностью вошёл в режим дедушки, — Линь с сожалением улыбнулась Катаре и Зуко. — Не ждите, что с вами будут считаться.

☯☯☯

После обеда Зуко решил проверить, как продвигается подготовка детской, и пригласил Катару составить ему компанию. В комнате пахло лаком из масла юдзу и свежим постельным бельём. Завидев их, слуги побросали свои дела, чтобы склониться в почтительном поклоне. Он велел им подняться.

— Как тебе? — спросил он у Катары.

Он наблюдал за ней, пока она осматривалась. Комната была овальной, с маленькими нишами для восьми детских кроватей, каждую из которых окружали прозрачные занавески с колокольчиками, вроде тех, что висели в бывшей комнате Зуко. Давным-давно какой-то честолюбивый художник нарисовал на выпуклом потолке карту страны Огня. Несмотря на то, что с годами краски выцвели, карта всё ещё сохраняла былое величие. Как во всех самых безопасных комнатах во дворце, здесь были пневматические замки и не было ни окон, ни дверей, которые бы выходили на улицу. Вместо них чуть выше роста ребёнка висело множество настенных ламп, обрамлённых полированными пластинами из красной меди, для того чтобы улучшить освещение.

— Детям тут точно понравится, — сказала Катара, оглядываясь по сторонам. — У лорда Огня когда-нибудь было восемь детей?

— Не припоминаю такого. Эта комната предназначалась как для детей королевской семьи и их родственников, так и для детей гостящих во дворце важных государственных деятелей. «Здесь я впервые спал с Мэй, — подумывал сказать он. — Конечно, тогда мне было шесть, и она спала в противоположной части комнаты».

— Она большевата для Курзу, — заметила Катара. — Но, думаю, ему не помешает приготовиться к жизни в храме. Комнаты там просто огромные.

— Так ты всё ещё собираешься взять его с собой? — спросил Зуко, глядя в пол.

Катара тяжело вздохнула.

— У меня есть обязательства.

«А ты что, думал, это будет длиться вечно?»

— Верно, — кивнув, Зуко сглотнул. — Что ж, если ты не возражаешь, меня ждут дела.

Не обращая внимания на нахмуренный взгляд Катары, он вышел из комнаты и направился в свой кабинет, где просидел до самого позднего вечера.

☯☯☯

Зуко твёрдо решил не видеться с ней этой ночью. И не важно, что Курзу спал в детской с женщиной с кухни, у которой был ребёнок примерно того же возраста, что означало, что Катара предоставлена сама себе на той большой кровати. «Нет. Если этому не суждено продолжаться, то лучше прекратить всё до того, как приедет Сокка». И потом, разве не она говорила, что заявляться ночью без предупреждения самонадеянно с его стороны? Этот намёк представлялся ему довольно-таки однозначным: не приходи, пока я сама тебя не позову.

Он был готов ждать. Ни поведение Озая, ни рассказы Айро не готовили его к той бесконечной лавине бумаг, в которых денно и нощно утопал лорд Огня. У него было чем заняться, чтобы отвлечься от мыслей о Катаре.

«Общество за справедливость в образовании предлагает обратить внимание на два обстоятельства: во-первых, число детей школьного возраста в стране Огня значительно увеличилось за прошедшие после войны двенадцать лет, а изменение налоговой политики в отношении военных расходов лишило половину из них возможности получить стоящее образование; во-вторых, избыток необразованной молодёжи отрицательно сказывается на ситуации в обществе — как в городах, так и в деревнях.

К обращению прилагаются данные недавно проведённого опроса, а также копии отчётов местных органов правопорядка, в которых отмечается учащение случаев вандализма, мелких краж, поджогов и беременности среди девушек, не достигших брачного возраста. Далее Вы обнаружите письменные свидетельства ремесленников со всей страны, которые заявляют о низком уровне профессиональной подготовки среди доступной рабочей силы. Дополнительные копии приложенных документов могут быть предоставлены по письменному обращению в Общество за справедливость в образовании.

Данными свидетельствами Общество желает убедить достопочтенного лорда Огня Зуко, что стране Огня необходимо пересмотреть политику в отношении…»

Внутри платяного шкафа раздался приглушённый стук. Зуко опустил свиток и прислушался. На мгновение ему показалось, что это могла быть огромная крыса или же каким-то образом застрявший в застенках воробей-попугай. Но нет, стук повторился, и исходил он будто бы непосредственно из шкафа. Вскочив, Зуко поспешил дыхнуть в пневматический замок, чтобы открыть дверцу, за которой стояла — вся в пыли и паутине — Катара, и затянул её в комнату.

— Где ты был? — спросила она, отряхиваясь. — Луна уже высоко.

Он скрестил руки на груди.

— Я думал, ты не хотела, чтобы я приходил.

— Когда это я такое сказала?

— Не помню. Мне было некогда — я получал от тебя пинки в живот.

Она закатила глаза.

— И не говори. Тебя так притесняют. — Она огляделась. — Чёрная постель? Серьёзно? — Она скинула тапки и забралась на неё, согнув колени. На чёрном фоне её белая сорочка казалась невероятно бледной и манящей; впечатление только усилилось, когда она плавным движением сбросила её на пол. — Ты так и будешь стоять? — обернулась она через плечо.

Он чуть наклонил голову набок.

— Это что, какая-то месть?

— Что? — удивилась она, залезая под одеяло.

— Вчера я заявился в твою комнату без предупреждения, сегодня ты ответила мне тем же.

— Ну, если ты хочешь, чтобы я ушла… — начала она, скрестив руки на груди.

— Я этого не говорил. Просто я думал… — Он пытался подобрать слова. «Я думал, что для тебя это не так уж и важно». — Не знаю, что я думал.

— Зуко. — Катара развела руками. — Мне надоело ждать. Так что я решила показать тебе, что ты не единственный, кто может пользоваться секретными проходами. — Она сдвинула брови. — Хотя, принимая во внимание пневматические замки, видимо, всё-таки единственный.

— Это не так, — произнёс он, присаживаясь на кровать. — Ещё ими может пользоваться дядя. Этот тайный ход лорды Огня сделали для того, чтобы посещать комнаты своих жён, не оповещая об этом всех придворных. И каждый лорд Огня, и каждый, кто готовился стать им, знаком с расположением проходов. — Он поморщился. — Вообще-то, дядя караулил меня здесь этим утром.

Руки Катары глухо упали на шёлковые простыни.

— Что?

— Он поджидал меня, сидя на том самом стуле, — указал он, повернувшись.

Катара захлопала глазами, осмысляя услышанное. Она покраснела.

— Значит, он знает.

— Он знает.

— И что он сказал? — спросила она после нескольких глубоких вдохов.

«Всего лишь, что я позор семьи. Ничего нового».

— Ничего, о чём бы тебе стоило переживать.

— Нет уж, выкладывай. Я хочу знать.

— Ладно, — вздохнул он. — Он обвинил меня в поведении, недостойном лорда Огня. Он сказал, что у него и в мыслях не было, что его вмешательство приведёт к таким постыдным последствиям.

Потрясённая, Катара открыла рот, прикрыв его рукой. В её глазах заблестели слёзы.

— Айро считает меня неподходящей?

По телу Зуко пробежал холодок. Он подобрался к ней поближе.

— Нет. Что ты. Совсем наоборот. Он любит тебя, ты же знаешь. Дело во мне. — Он вздохнул. — Он сказал, что я использую тебя. — Прислонившись к мягкому изголовью кровати, Зуко притянул колени к груди. — Он не считает, что я заслуживаю… этого. Полагаю, он хотел, чтобы я подождал, ухаживая за тобой по всем правилам, прежде чем… ну… — Он указал на её обнажённое тело, а затем на себя.

— Но это ведь моё тело, — приглушённо сказала Катара. — Я могу делать с ним всё, что захочу.

— Я знаю. Но дядя старомоден. Думаю, он бы предпочёл, чтобы я писал тебе стихи и покупал подарки, а не… — Он не договорил.

— А не спал со мной, — закончила за него Катара.

— Именно.

Она натянула одеяло и откинула голову на подушки.

— Но… я ведь сама пришла к тебе …

— Так и было.

— И я бы не стала делать это, если бы не хотела.

— Естественно, — согласился Зуко. — Я ещё ни разу не встречал никого, кто бы мог принудить тебя к чему-либо против воли.

— Благодарю, — ухмыльнулась она, вытягивая руки вперёд и выгибая пальцы. В плечах, вставая на места, щёлкнули кости. — Не вредит и то, что я — мастер магии воды.

— А ещё маг крови, — добавил Зуко. — Ты могла бы убить меня во сне одним прикосновением. — Он покосился на неё. — Ты точно не наёмный убийца?

— Ты раскусил меня. Меня послали, чтобы отомстить за вековую обиду. Я занимаюсь с тобой любовью только для того, чтобы усыпить твою бдительность.

— Ты занимаешься со мной любовью? — выгнул бровь он.

Она повернулась на бок. От её смеющегося взгляда у него разливалось тепло в животе и кружилась голова.

— Ты предпочитаешь, чтобы тебя ублажали?

— Для начала я бы хотел сравнить.

Её губы изогнулись в усмешке.

— Что ж, это можно устроить. Только вот, ты хорошо себя вёл?

— Очень хорошо. — Он придвинулся ближе.

Она протянула руку и принялась расстёгивать его рубашку.

— Очень-очень хорошо?

— Очень-очень хорошо, — отозвался он, удивляясь, куда это пропал его голос.

Её рука замерла над его животом.

— Очень-преочень хорошо, как настоящий паинька?

Зуко вытянулся и притянул её к себе, так что она оказалась сверху.

— Именно то, что ты сказала.

Катара засмеялась. Наклонившись, она прошептала в его повреждённое ухо:

— Ты мне доверяешь?

— Я бы доверил тебе свою жизнь.

— Потому что я хочу кое-что попробовать…

— Что бы это ни было, пожалуйста, пробуй скорее, — ответил он, вдохнув аромат её волос.

Сначала он ничего не заметил — не считая её губ, рук и волос, щекочущих его грудь, — но затем он почувствовал пульсирующее, нарастающее давление. Она управляла его кровью. «Я и не знал, что такое возможно». Однако ему не хватило времени всё до конца осознать, потому что они вошли в ритм. Вскоре он заметил, что разница действительно была и она могла сделать так, чтобы он эту разницу почувствовал: могла стремительно довести его до точки, заставив потеть и стискивать зубы, а могла растянуть удовольствие до тех пор, пока он не становился натянут, как струна, и больше не знал, хочет ли он молить о пощаде и освобождении или же хочет, чтобы это никогда не заканчивалось. Она выбрала последнее, и он потерял счёт времени. Они двигались в слаженном ритме, и он наблюдал за её танцем, когда она сказала: «Мне ещё никто не позволял делать это», — на что он ответил: «Делай, что хочешь, я твой». Его сознание сузилось до здесь и сейчас, она закричала в четвёртый раз и сказала: «В этот раз я хочу с тобой». «Просто отпусти», — ответил он. И она отпустила, он — тоже, его тело — всего лишь пульсация, всего лишь биение, всего лишь круги на озёрной глади, оставленные брошенным в воду камнем.

Когда она наконец отстранилась, а он потушил свет и измождённо задёрнул шторы одной рукой, она положила голову ему на грудь и спросила:

— Ты бы посвятил мне стих?

— Уже, — тихо отозвался он. Ему казалось, что темнота не приемлет шума. — Так поступают все юноши.

— Прочтёшь?

Он считал слоги, пальцами барабаня по её обнажённой коже:

Ни дождь, ни снег, ни лёд

Не могут утолить жажду пустыни,

Только милосердный взгляд.

— Он очень грустный, — медленно произнесла она сонным голосом.

— Мне было очень грустно.

Она крепче обняла его, проводя пальцами по рёбрам.

— Жаль… Жаль, что я не знала.

— Мне тоже, — ответил он, поцеловав её в макушку.

Обняв её обеими руками, Зуко провалился в сон. Ему показалось, что, когда он засыпал, Катара что-то сказала. Но его сознание было уже так далеко, что губы отказались пошевелиться.

☯☯☯

Когда он проснулся, её не было рядом. Он сел в полутьме и отодвинул штору вокруг кровати, обнаружив, что Катара читает лежащие на его столе бумаги. Она была не одета и сидела, закинув скрещенные ноги на стол. Её волосы волнами спадали по спинке стула. Часть бумаг лежала на полу.

— Эти люди дело говорят, — сказала она, не поворачивая головы.

— И тебе доброе утро.

— Нет, серьёзно. Они правда вплотную подошли к этому вопросу.

— Общество за справедливость в образовании?

Она кивнула.

— Мне кажется, они правы. Цифры не лгут.

— Это точно, — согласился Зуко, откидываясь на подушках. — Именно поэтому я дам добро на встречу с ними и откажу им лично.

— Откажешь? — удивилась Катара, опуская ноги со стола. — Почему?

— Всё банально — нет денег.

Катара махнула рукой, указывая на окружавшее их богатство.

— Да неужели?

— Это всё мелочь. Совсем не то. Не настоящие материальные ценности. Это не земля и не первичные ресурсы, как, к примеру, золото или древесина. Именно они создают империи, не коллекции нефритовых статуй.

— Но без золота ты бы не смог позволить себе весь этот нефрит.

— Правда. Но на реставрацию дворца не тратили ни копейки, по меньшей мере, со времён моей бабушки. Ни Азулона, ни моего отца не волновали художественные ценности, я же трачусь только на содержание. Хозяйственный бюджет уходит не на скульптуру, а на еду, мыло, одежду. После смерти Озая я уволил половину слуг — в целях экономии. Признаться, это их не очень-то порадовало, но… — Он пожал плечами. — В своё время я научился разумно вести хозяйство.

— Ты всегда хорошо управлялся с деньгами, — улыбнулась она. — Даже тогда ты умел торговаться и всегда добивался лучшей цены. — Она указала на свиток. — Именно поэтому я уверена, что тебе удастся перераспределить бюджет и построить эту школу!

Зуко закатил глаза.

— Я отказываюсь обсуждать это до завтрака.

— Хорошая мысль. Я умираю с голоду.

— Ещё бы. Ты меня вымотала.

— Каюсь, виновата, — усмехнулась она. — Я хочу яичницу.

Зуко уже затянул пояс своего кафтана, когда внезапно его осенило:

— Будет подозрительно, если я закажу двойную порцию и мы оба не появимся на завтраке.

— Айро и так уже знает, — произнесла Катара, отрываясь от чтения свитка.

— Но Тоф и Линь — нет. Слуги не знают. Народ не знает. Пока что. — Он провёл рукой по волосам. — Так не может продолжаться.

— Если для тебя это так важно, — нахмурилась она, — я просто уйду через проход.

— Разумеется, это для меня важно. Это вопрос чести.

Катара нахмурилась ещё сильнее и отложила свиток на стол. Её взгляд посуровел. Он подавил желание принять защитную позу. Она встала.

— Зуко, если у тебя какие-то проблемы с тем, чтобы остальные знали, что тебе нравится спать с грязной крестьянкой из племени Воды, то нам нужно серьёзно поговорить.

— Не в этом дело.

— А в чём же тогда?

Милостивые ду́хи, это явно напоминало его разговор с Айро.

— Я думал, ты не хотела, чтобы кто-то знал, — сказал он. — Тогда в саду, когда я сболтнул лишнего, ты испепелила меня взглядом. Я думал, ты хочешь, чтобы это было… между нами.

— Так и есть. Меня не очень-то радует перспектива обсуждать, с кем я сплю, с Тоф, Линь, Айро или моим братом. Но если они всё-таки спросят, я не стану врать своей семье только из-за того, что тебя беспокоит твоя драгоценная репутация. Мы ничего не скрывали на корабле, так что начинать сейчас уже поздновато.

— Я беспокоюсь не о своей репутации, а о твоей!

— О, потому что тебя общественное мнение совсем не касается?

— Нет! Потому что глупые людишки станут называть тебя охотницей за наживой, шлюхой и ду́хи знают кем ещё! Потому что в этом мире полно идиотов, которые перестанут делать пожертвования твоему приюту, если узнают, что ты не такая уж идеальная тоскующая вдова, которая только и ждёт, когда сможет воссоединиться с Аангом в мире ду́хов! — Несколько мгновений она беззвучно открывала и закрывала рот. Наконец она попыталась заговорить, но он опередил её: — И раз уж ты настаиваешь на том, чтобы вернуться туда, думаю, ты простишь, что я пытаюсь сделать всё, чтобы это место продолжало существовать.

Катара прикрыла рот рукой. Её глаза расширились.

— О, — произнесла она сквозь пальцы. — О, Зуко.

— Что?

— Ты любишь меня.

В её устах это прозвучало как нечто ужасное, будто он потерял способность судить здраво. Он опустил взгляд. Его ступни, казалось, не имели никакого отношения к его телу, будто бы это не он стоял сейчас здесь, а кто-то другой.

— Ты думаешь, я бы поступал так же, если бы это было иначе?

Катара наклонилась за сорочкой. Надев её, она обняла себя.

— Я не знаю, Зуко. В том-то и дело. Я не знаю.

— За кого ты меня принимаешь, Катара? — Он впился ногтями в ладони. — Я кажусь тебе человеком, который легко относится к таким вещам?

— Нет… — вздохнула она. — Не знаю. Я не знаю, сколько отношений у тебя было. Ты ведь не отвечал на мои письма.

— Потому что боялся почувствовать то, на что не имею никакого права!

— Даже после смерти Аанга?

— Особенно после смерти Аанга! Разве было бы лучше, если бы я попытался что-то предпринять, когда ты была наиболее беззащитна? Такого мужчину ты желаешь?

— Почему-то на корабле тебя это не остановило!

— Ты сама сказала: это ты пришла ко мне. Я думал, тебе был нужен я. — Его зубы заскрежетали. — Видимо, я ошибался.

Она открыла рот от изумления.

— Не говори так.

— Думаю, мы уже прошли тот этап, когда ты указывала мне, что делать. В храме полно мужчин, и, если тебе было одиноко, ты могла бы…

Разделявшее их расстояние значило, что он видел ладонь Катары до того, как та соприкоснулась с его лицом. Он мог бы предотвратить пощёчину, но не стал. Ему хотелось говорить гадости. Если ей хотелось его за это наказать, то было её право. Она стояла перед ним, вся дрожа, левая рука так и застыла наполовину поднятая.

— Не смей больше так говорить, — сказала она. — Я тоже отношусь к таким вещам серьёзно.

— Что-то не заметно.

Краска схлынула с её лица.

— Почему, Зуко? Потому что я настаиваю на том, чтобы выполнять свои обязанности? Потому что я не готова променять полный сирот приют на отличный секс с мужчиной, который не признаётся в своих чувствах? Прошу меня извинить, но мои обязательства значат для меня чуточку больше!

— О, значит, теперь, когда ты немного развеялась, ты просто уплывёшь обратно в заточение, — покачал головой Зуко. — Ты сама говорила: это всё равно что удерживать океан в дождевой бочке. Тебе не нравится жить там. Тебе не нравится, что ты не видишь море, не видишь свою семью, а теперь тебе, к тому же, будет не нравиться, что ты лишишься того, что было между нами прошлой ночью.

Катара вздёрнула подбородок и распрямила плечи.

— Вы переоцениваете себя, лорд Огня.

В его животе словно бы разверзлась бездна, но он намеренно проигнорировал это чувство.

— Возможно, — произнёс он низким голосом, который едва был ему знаком. — Но спроси ту, что стонала в моих объятиях. Она ответит тебе иначе.

Отойдя от неё, Зуко направился в ванную. Не закрыв дверь, он пустил столп огня по пневматическим трубам. Из странной конструкции, установленной Механистом в качестве подарка в честь окончания войны, полилась вода. Он чувствовал на себе взгляд Катары. Принципиально отказываясь обернуться, он схватил первый попавшийся кусок мыла. Прошло много времени, однако наконец послышался звук закрывающейся двери.