Нумерологическая омела (гет)

Гермиона почти бежала в свою комнату. Да что там — пару раз она совсем переходила на бег, но одергивала себя: не ученица уже, статус не позволяет носиться по коридорам сломя голову. Хотя очень хотелось. Хотелось не быстро идти, давя всхлипы, а бежать и рыдать в голос. Ну как же так?! Она ждала этот бал, так мечтала, так надеялась... А он!

Подавив очередное рыдание, она опять ускорила шаг. Скорее спрятаться от всех в своей комнате и вволю поплакать о злобной судьбе, о том, как все смеялись над ней... наверное. Сама она этого не видела, вообще-то, но почему-то казалось, что все поняли, ради кого она вырядилась в пух и прах и чего ждала. В одном журнале было написано, что слезы снимают напряжение, а после них можно гораздо быстрее принять взвешенное решение. Какое — пока непонятно, но так ведь она еще и не наплакалась вволю, правильно? Говоря откровенно, глянцевый журнал не вызывал особого доверия, но выбирать не приходилось. Что поделать, если статья подобного содержания попалась ей лишь однажды и то случайно? Приходится пользоваться тем, что есть. А на будущее Гермиона поставила себе мысленную заметочку: найти более уважаемое издание с психологическими советами, чтобы при необходимости опираться на него.

Наконец добравшись до своих комнат, Гермиона захлопнула дверь, защелкнула замок, наложила запирающее и сползла по стенке. Голова гудела от слез, перед глазами все расплывалось. Идти в ванную и умываться не было сил. Она опустила веки и попыталась расслабиться, но не тут-то было. Перед закрытыми глазами вставал образ Снейпа. Он обольстительно улыбался и говорил так чарующе: "Как я рад видеть вас на нынешнем балу. Шампанского? Выпьете со мною... Гарри?"

Снова и снова она вспоминала эту сцену, и каждый раз находились силы для новых рыданий. А как ошарашенно, но любезно улыбался ее милый друг Гарри... Гарри, который почти влюбился в директора после войны. Гарри, который интересовался мужчинами ничуть не меньше, чем девушками. Гарри с этими его проклятыми зелеными глазами! Гермиона зажала рот ладонями, чтобы не взвыть.

В конце концов сидеть на каменном полу стало холодно и твердо. Кое-как взяв себя в руки, Гермиона доплелась до ванной и плеснула в лицо холодной водой. В голове слегка прояснилось. Мимоходом погладив Косолапа, она прошла за письменный стол — там думалось лучше всего. А подумать было пора. Как там писали: поплакать, потом все обдумать. Правда, подразумевалось, что плакать нужно с вечера, а к мозговой деятельности переходить с утра, но ждать столько времени было невмоготу. Для ускорения мыслительных процессов Гермиона выпила флакон предусмотрительно припасенного средства от головной боли и взялась за перо. Если есть проблема, ее нужно описать на пергаменте, желательно в структурированном виде и в несколько столбцов. Она смело расчертила пергамент на три колонки и приступила к заполнению.

Перо бойко скользило по листу до тех пор, пока не дошло до места, где следовало описать собственные мотивы — ее, Гермионы, то есть. Она машинально прикусила кончик пера. Как это описать? Почему ее так волнует ситуация с директором Снейпом? Если писать правду, то придется облечь в слова, а потом перенести на пергамент свои чувства к нему... А какие у нее чувства? Какие-то есть, определенно. Ей вот, например, обидно, что теперь на него исподтишка показывают пальцем. Ерунда какая... Так ли еще на него смотрели, когда думали, что он настоящий Упивающийся. Да и не в обиде дело, это вон даже Косолапу ясно.

Она встала и прошлась по комнате. Совсем как он, когда что-то обдумывает... Тьфу! Гермиона решительно шагнула к столу, вывела одну букву — "л" — и задумалась. Неужели любовь?.. Как понять — любовь или нет? Скорее, надежда на любовь, непонятно откуда взявшееся чувство собственности и, для комплекта, ревность. Что, так и записать?.. Она почти зарычала, вцепившись в волосы и наверняка портя шикарную бальную прическу.

Собственница! Он ведь никогда не был ее! Просто проявлял интерес, который она же игнорировала. Испытав дикое желание побиться головой об стол, Гермиона оставила пустой третью колонку. Успеется еще записать, для чего ей это надо. Пока достаточно того, что надо. Разумно — по возможности — рассудив, что ничего хорошего сегодня уже не придумать, Гермиона все-таки приняла душ и порцию Сна-без-сновидений.

Утром лучше не стало и все произошедшее не оказалось шуткой расшалившегося воображения, на что она понадеялась, проснувшись. За завтраком Гарри сидел по правую руку директора и получал столько внимания, сколько ей Снейп за всю жизнь не оказал. Но это были еще цветочки! Когда школьников выпроваживали на поезд и позже, за обедом, Снейп не отпускал Гарри ни на секунду. А потом они и вовсе оба куда-то пропали...

Гермиона апатично игнорировала шепотки профессоров и оставшихся в замке студентов. И собственные мысли по этому поводу тоже — утренняя порция Успокаивающего отлично действовала, хотя самим своим наличием вызывала логическую цепочку "зелье — Снейп".

Анализируя сложившуюся ситуацию, Гермиона четко осознавала: у нее слишком мало входных данных. Что она знает о директоре? Да не больше среднестатистического школьника, интересующегося сплетнями и читающего "Пророк". То есть почти ни-че-го. Ничего о его истинных пристрастиях, никаких скрытых сторон натуры — вообще ничего. И как из этого "ничего" слепить удобоваримое уравнение?

Возможно, перейдя на нумерологические понятия, она рефлекторно сменила курс и добралась почти до самого кабинета профессора Вектор. Не успела только за угол завернуть. И не зря!

-... не могли опоить! Уж любовное зелье он бы точно почуял! — услышала Гермиона отрывок фразы и затаилась: вдруг еще что-нибудь интересное скажут. А муки совести можно и на потом оставить.

— Может, он сам что-то задумал? Иначе я не могу объяснить его внезапный интерес к Поттеру.

— Хм, решил сменить свои вкусы на пятом десятке?

Профессора, ведущие такую фривольную беседу, рассмеялись.

— Спрошу его сегодня, если застану одного.

— А ты не уезжаешь разве?

Профессор Вектор что-то ответила, но Гермиона уже не слушала. Уравнение начинало складываться.

Мадам Пинс на месте, конечно, не было — следующий после бала день директор сделал выходным. Гермиона еле сдержалась, чтобы не пнуть закрытую библиотечную дверь, и двинулась к личным комнатам Пинс. Смелый поступок — Ирма не выносила, когда ее беспокоят в свободное время. Но не ждать ведь до завтра!

Библиотекарь ворчала всю дорогу, когда Гермиона ее все-таки вытащила из гостиной, но жаловаться не стоило — бывало, что Пинс отказывала даже преподавателям в такой наглой, по ее словам, просьбе. Среди потока ворчания пару раз прозвучало, что лучше бы мисс Грейнджер на свидания ходила по выходным, а не только книжки читать. Гермиона молча посмеялась: как ни забавно это звучит, но мечта ходить на свидания ее в библиотеку и вела. Эх... было бы совсем смешно, если бы не было так горько...

Что-что, а работать с литературой Гермиона умела, и заваленный книгами стол ее не пугал, а наоборот вселял надежду. Также она знала, что ничего не найти в первый день — это нормально. Бывало, что некоторые разгадки приходилось искать неделями! Н-да, такая мысль не радовала... Она захлопнула последнюю на сегодня книгу и потянулась, разминая затекшую шею. Пора возвращаться к себе и ложиться спать, иначе завтра будут проблемы с концентрацией.

Под дверями ее комнат сидел неожиданный гость. То есть не то что бы совсем неожиданный, но в этих новых обстоятельствах...

— А я тебя жду, — он широко улыбнулся.

— Привет, Гарри! — Гермиона изо всех сил изобразила радость. А потом не сдержалась: — Вырвался на полчасика?

— Вырвался? Да я не... Ох... — Гарри смутился и завозил пальцем по лбу — неискоренимая дурная привычка с точки зрения Гермионы. — Ты про Снейпа, да?

Она промолчала, надеясь, что сделала это красноречиво.

— Я как раз хотел об этом поговорить... Ну и не только об этом, а и вообще! Я вот соскучился...

Нет, сердиться на милого, родного косноязычного Гарри совершенно не получалось.

Гермиона невольно улыбнулась и обняла его — своего лучшего друга.

— Я тоже скучала и очень рада тебя видеть. Чаю? — радушие изображать, к счастью, не пришлось, это получилось уже естественно.

— Не-е, — скривился Гарри. — Давай чего-нибудь покрепче. Твое общество плюс алкоголь отлично прочищает мозги. А я вообще нихрена не понимаю!

— Я тоже, — пробормотала Гермиона под нос.

— Знаешь, — через пару минут, уже с бокалом в руках задумчиво протянул Гарри, — мне, конечно, лестно внимание Снейпа, но тебе не кажется, что его прокляли?

Гермиона задержала дыхание и спешно проглотила вино, которое отхлебнула так невовремя. Уф, не подавилась!

— Да, я тоже думала об этом, — произнесла она вслух и мысленно добавила с досадой: — "Только после того, как подслушала чужой разговор!"

Даже Гарри подумал о проклятии, а она...

— А почему ты так считаешь? Что тебя навело на эту мысль?

— Понимаешь, Гермиона, это странно. Он, конечно, уже давно не плюется при виде меня, но чтобы так... Мы с ним виделись в прошлом месяце мельком. Он просто кивнул и прошел мимо, а сейчас... — Гарри махнул рукой и скуксился.

— А... тебе это неприятно? — Гермиона даже закусила губу, ожидая ответа.

Хоть бы неприятно!

— Да это по-дурацки как-то! Если чувства наведенные, то вообще обидно, а если Снейп сошел с ума, то он, наверное, видит во мне маму. Ну ты знаешь: ах, у тебя глаза матери! — последнюю фразу Гарри пропищал, кривляясь. — Ты ведь такая умная, Герм, помоги, а?

Она опять не удержалась от улыбки — хорошо-то как! Гарри ей не соперник, а наоборот поддержка. Ну и признание интеллекта всегда приятно...

— Хорошо, я поищу информацию об этом.

Гарри засиял, выбрался из кресла и чмокнул ее в щеку.

— Ты моя самая-самая лучшая подруга! Если будет нужна помощь, ну ты знаешь, я сразу примчусь.

Через три дня Гермиона была готова рвать на себе волосы. Все, что хоть как-то подходило под ситуацию со Снейпом и Гарри, описывалось вскользь с отсылкой к каким-то загадочным "женским проклятьям". На вопрос о них мадам Пинс только фыркнула:

— Это школьная библиотека, мисс Грейнджер, если вы вдруг забыли. Неужели вы всерьез надеетесь найти здесь подобную литературу?

И что делать? Прогуляться до книжной лавки Хогсмида и узнать, нет ли у них "подобной литературы"? А если это считается чем-то настолько же неприличным, как фотографии ню в 19 веке? Ее репутация без пяти минут профессора может такого не выдержать. Попросить Гарри выпить Оборотного и купить книгу в Лондоне? Так какую книгу-то? Она и сама не знает, и как в таком случае объяснить это Гарри? Тьфу! Дождаться выходных и попросить у него Оборотного для себя? Да-да, Гарри приедет в Хогвартс на выходные — он Снейпу обещал... Но ведь не сидеть же в бездействии целых три дня!

И Гермиона решила посоветоваться с единственным профессором, который иногда объяснял ей вещи, очевидные для потомственных волшебников, но совершенно неясные для нее: с Вектор. Она была ведьмой, значит, могла знать об этих непонятных женских проклятьях, она не была сухарем, как Пинс или даже, прости Мерлин, Минерва, к тому же знала Снейпа настолько, чтобы с уверенностью утверждать о его гетеросексуальности.

Решиться на это было непросто, но ждать три дня — еще хуже, поэтому Гермиона и мялась возле двери личных комнат Септимы. Профессор сама предложила звать ее по имени, ведь они были уже почти коллегами. Да все профессора предлагали... кроме Снейпа, конечно. Гермиона выдохнула и постучала.